Стальной барон

— Да, нет... Как раз наоборот. Ей повезло, что мы не встретились, — прорычал барон. — Болезнь Валери ее рук дело, а подобное я спускать не хотел.

— Но герцогиня осталась жива, — возмутился светлоголовый оборотень, — к чему такие страсти?

— Жива. Но надолго ли.

Стафорд злился на себя, на своих волков и проклятую девчонку горничную, скончавшуюся так внезапно. С ее гибелью нить расследования оборвалась, так и не приведя оборотней к посреднику между исполнителями и Равийским ублюдком. К человеку, в чьей власти были средства способные незаметно шантажировать конюха лорда, отправить графа на опасную охоту, и сделать из молодого поэта любителя коркри, готового убить за порошок не только любовницу, но и родную мать. Что до горничной леди Осорской, именно Сафьяни была той мелкой пешкой, которая видела посредника лично и не только в этот раз. В день смерти Табира IV, коего Валери принимала в своих покоях, именно эта девушка прислуживала ей и именно она принесла бокал с отравленным вином. Прочие участники того заговора, как мелкие сошки, так и весомые фигуры были удалены с поля боя в первую же неделю после провала. И пока Гаро метался по деревням и лесам, скрываясь от преследования и теряя верных солдат, кто-то тщательно подтирал следы королевского убийства. Почему в живых осталась Осорская предположить не сложно, герцог благоволил бывшей любовнице. Использовал, как приманку и, не особо распространяясь при ней о заговоре, уберег от смерти. Но в счет каких заслуг в живых осталась горничная Сафьяни?

— Лис, а герцогиня в себя еще не пришла?

— Ариша написала, что это произойдет лишь через неделю. Настой брогада был слишком крепким.

Стафорд с подозрением воззрился на друга:

— Она прислала сокола?

— Да, только что получил, — светлоголовый оборотень выудил из-за пазухи многократно сложенный листок и помахал им.

— И что у нее нового?

— Ничего нового за последний месяц. Никто больше не злословит за спиной и обидеть не пытается. Тихо. Кстати, количество молодых мужчин в очереди к ней значительно уменьшилось.

Белый варвар кровожадно усмехнулся.

— Ну да, еще бы им не выздороветь, — согласился Дерек с хитрым прищуром, — после твоего письма к Увыру, всех страждущих встречают бесеки, а затем уже Ариша.

— Что еще было в ее письме? — набирая пригоршнями воду, барон смыл грязь с лица и груди, потянулся за полотенцем.

— Она хотела бы принять роды у Раты, второй жены ее дяди, но в этом случае...

— Что?

— Она не успеет до зимней Тосы привезти тебе подарок.

— Мне? Подарок... — полотенце в руках варвара застыло на полпути к его лицу, так и не стерев с себя воду глава белой стаи хрипло спросил: — Зачем?

— Она не написала.

— Тогда о каком подарке идет речь?

— Здесь не написано... — вздохнул светлоголовый, потрясая посланием. — Даже намека нет.

— Дай сюда, — получив листок, барон перечитал все дважды. И о том, что Морат привез красивые лисьи шкуры Рате, о том, как повзрослел и в то же время распоясался Севуня в свои неполные девять лет. Об Оле и уже замужней дочери ее Огейке. О том, как староста деревеньки кареглазую золотом отблагодарил за излечение старой хвори, а горные наемники договорились о новом рынке сбыта своих товаров.

— И словом не обмолвилась, — сердито буркнул оборотень и поднял тяжелый взгляд черных глаз на улыбчивого друга. Тот уже сел на сундук близ кровати и нагло потянулся к позднему завтраку Стафорда. — Перестань скалиться и объедать меня, свяжись с бесеками...

— Уже, — с ухмылкой ответил Лис, забирая себе самый прожаренный кусок мяса с тмином. — Ариша еще в прошлом письме, прочитав о наших злоключениях, подумала, что тебе без чего-то там не обойтись.

— Злоключениях... Ты ей писал о происходящем здесь?

Порыв придушить наглеца, барон сдержал, но полотенце с устрашающей скоростью полетело в Дерека.

— Баш на ба-ш-ш-ш, — Лис отфыркиваясь, снял с лица ткать, брезгливо отбросил ее двумя пальцами и спросил с улыбкой: — Не думаешь же ты, что малышке интересно делиться подробностями собственной жизни ничего не получая взамен?

На самом деле так и думал, но посвящать наглеца в свои чаяния не хотел. А потому он лишь отмахнулся, сердито прошипев:

— Лучше скажи, что ответил Хотский.

— М-м-м-м..., — наслаждаясь мясом, протянул Дерек и, проглотив кусок, оскалился: — Они тоже не в курсе. Малышка не рассказала.

— Проклятье! — Стафорд широкими шагами пересек комнату, выдернув из второго сундука новую одежду, начал переодеваться. — С каких пор наемники интересуются, будет ли она рассказывать? Давным-давно могли бы уже проверить!

— Да? — светлоголовый оборотень аж закашлялся от такой перспективы. Запил комок, ставший поперек горла, и спросил: — И ты был бы не против, начни они копаться в ее вещах?

Ответ прозвучал глухо: "Нет", и хитрюга оскалился:

— Рад, что наши мнения совпадают.

Они совпадают, но от этого не легче. И спасаясь от внезапной тесноты, глава белой стаи рванул горло только что застегнутой рубашки. В раздражении взглянул на оставшийся в руках клочок ткани и пуговицы, что разлетелись, весело звеня. Дерек проследил за их полетом, а затем посмотрел на главу с сочувствующим пониманием.

— Ты что решил?

— Встречу ее на полпути, — ответил барон, и раздраженно добавил: — А что еще я могу решить?

— Послушай, мне понятно твое желание ее увидеть, я и сам рад буду обнять малышку и по-человечески расспросить о ее делах. Но... не думаешь же, ты, что твой искренний порыв останется незамеченным? — помедлив оборотень, продолжил: — В Оранту черные пришли за тобой.

— И чуть было не узнали об Арише... — выдохнул барон сокрушенно. — Да, придется ее встречу кому-нибудь перепоручить.

— И перехватить ее на пол-пути. В крепости Тардош, например...

— Или во втором логове белого братства, — увереннее протянул Стафорд. На мгновение задумался и постановил: — Решено, пошлю к ней Лерфа.

— Зачем молчаливого? — насторожился Лис. — Не лучше ли отправить известных ей волков: братьев близнецов или Тарона? Им она хотя бы доверяет.

— А я доверяю Лерфу, — Белый варвар быстро стянул через голову испорченную рубашку и, поведя плечами, ухмыльнулся: — Во-первых: пусть лично узнает, за кого обещал жизнь отдать, а во-вторых: нужно, чтобы он помог старому Вастару в делах. Волк ищет приемника на свое место.

— И хорошо бы молчаливому взять управление в свои руки, — понял подоплеку Дерек. Он прошелся по комнате, загадочно улыбаясь, и похвалил. — Хороший выбор. Ни над тобой, ни над ним реликвия белых не властна.

— Отличный выбор. Над ним уже ничто не властно.

— Кроме Ариши, — ввернул свое слово хитрюга, — ведь настойка от нее.

— Она слишком добросердечна и не пойдет на шантаж.— Сев за стол, разломив булку хлеба, барон с урчанием придвинул к себе блюдо. — Так что... если ранее обожженный волк мог наложить на себя руки, то теперь нет. Он обрел цель своей жизни.

— Ага, — Лис хитро прищурился, процитировав клятву сына ночи: — "Не пожалею жизнь отдать за лекаря, создавшего настойку".

— Именно.

— Но Стаф, он и предположить не может, что лекарем является человек, к тому же девушка.

Барон с ухмылкой вцепился зубами в сочный кусок мяса. Промолчал, обстоятельно пережевывая и только лишь проглотив, ответил:

— А это третья причина, почему я посылаю Лерфа, а не Тарона или братьев близнецов. Пусть наш аскет учится доверять людям.

— Н-да, и учителя ты ему выбрал хорошенького, хотя молчаливый мало что увидит... — вздохнул светлоголовый оборотень с ехидцей заявив: — К слову, это тоже отличный предлог. Четвертый по счету?

Проследив за сменой выражений на лице главы стаи, Дерек удовлетворенно хмыкнул:

— Что ж предупрежу Увыра об изменениях в их пути следования.

Дверь за ним закрылась, и с той стороны в нее с грохотом ударилось нечто тяжелое, разлетевшееся от удара на куски.

— Минус сундук, — ухмыльнулся Дерек, со шкодливой улыбкой. — То ли еще будет?!

8.

Вот уже получас мы наблюдали за тем, как на постоялый двор при дешевой таверне, медленно и величественно въезжает вереница карет с невестами Гаро.

Дивные красавицы прибыли из Ларвии, Рогорда и Валфсеи, чтобы быть представленными будущему королю Дакартии. В надежде объединить королевства узами брака между венценосными семьями, невест снаряди в путь не парой сумок, а сундуками набитыми добром. Но к несчастью для путешественниц и их провожатых, именно поклажа привела их в захудалый городишко на границу долины Нариви. Из-за бури Ларвийские корабли так и не смогли причалить к берегу в больших портовых городах, спустились ниже и на лодках приплыли в сущую глушь. Красавицы из Рогорда оценили вязкость местных дорог в осенний период. А верноподданные Валфсеи, познакомились со степными и их склонностью к воровству. Едва унеся ноги от бурь, непогоды и разбойников все девушки оказались здесь, в далеком городке Танири, где об удобствах для коронованных персон жители слыхом не слыхивали.

Представив себе запросы новоявленных постояльцев, хозяин таверны попытался спровадить их со двора, но был вовремя пойман юрким распорядителем.

— Уважаемый, пощадите горемычных!

Взмолился он горестно и в красочных деталях поведал о несчастьях, обрушившихся на девушек и их прислугу. Он рассказывал о невзгодах и неудачах юных прелестниц с такой страстью и отчаянием, что невольно вызывал улыбку. Добившись от главного слушателя рассеянного кивка, распорядитель поспешил заверить мужчину в скромности желаний новых постояльцев:

— Богом клянусь, нас устроит даже то малое, что есть! Вы и не заметите нашего пребывания...

Дождавшись очередного нерешительного кивка господина Вилля, юркий проныра, вручил ему мешочек с золотыми и решился на уточнение:

— Вот только кое-что, — он приложил руку к груди и хлопнул ресницами, — совершенно незаменимое, нам все же понадобится...

После озвученных требований, я бы золото вернула и предложила красавицам поспать под открытым небом. Но господин Вилль уже ощутил вес вознаграждения и с ответом замешкался. Чем не без радости воспользовался временный "опекун" красавиц.

— Так вы согласны?! — распорядитель в зеленом фраке, неожиданно кузнечиком подпрыгнул, чуть ли не коснувшись навеса головой. — Благодарю вас, прекраснейший из людей! Вы не пожалеете!

— Пожалеет и крупно, — хмыкнул бесек, сидящий рядом со мной. Остальные поддержали его смешками.

Сидя в таверне у окна, мы завтракали, развлекаясь наблюдением за новоявленными привилегированными постояльцами.

— Увыр, главное, чтобы нас не выселили сейчас в угоду девушек. Сундуков с ними может и стало меньше, но желание простора осталось прежним.

— Королевским.

— Нас не выселят, — будущий вождь племени покачал головой. — Побоятся.

На что я скептически прищурилась:

— Что правда, то правда... После того, что вы учудили на площади, тронуть вас побоятся.

— Вот, сестренка, верно говоришь, — поддержал Эрхо, младший из братьев Хотских, — на то мы и горные, чтобы нас бояться.

— На то вы и беда, — сказала, как отрезала. — Из-за вашей драки с бугаями местными нас теперь все жители городишка в лицо знают.

— И что с того? — не понял третий мой провожатый.

Авер с виду хлюпенький мужчина лет пятидесяти, ветер дунет не устоит. Одного глаза нет, правая рука не сгибается, но даже таким он мог поспорить с молодыми силачами и в скорости удара, и стремительности атак. Кто в бою его не видел, не поверит, что горный один за минуту четверых здоровяков в болото повалил. А пятого заставил танцевать вкруг себя, пока не сжалился над незадачливым бойцом, выдав ему оглушающее звонкую оплеуху. Будь его воля, кулаки чесал бы постоянно.

— Десятый день в пути, — продолжил он уверенно, — уж и не бесеком себя чувствуешь. Мы драчливы по природе.

Нахмурилась, тихо сетуя:

— Раз уж вы о природе своей вспомнили, то стоило и о секретности не забывать. Теперь-то все знают, что вы к Белому варвару едите, талисман отдать. Варварский.

— Так я ж о тебе говорил, Аришка.

— Молчи уже, — сердито пришикнул на него Увыр. Он-то догадывался о возможных последствиях, видел не только нож-заклинателя, но и талмуд. Знает, что я не просто так спешу к барону.

Глядя на нахмурившегося Авера, я расстроено покачала головой. Знал бы наемник, сколько у меня "талисманов" для Стафорда, молчал бы в тряпочку, и лишнего внимания к нашей четверке не привлекал. Но что уж там... Слово не воробей, вылетит, не поймаешь.

— Теперь другой вопрос решить надобно — как из города уезжать будем?

— На лошадях, ясное дело.

— А если тайно и врозь? — спросила я, с прищуром наблюдая за тем, как измученные высокородные красавицы выбираются из карет, как крутятся вокруг них фрейлины и гувернантки, матроны и горничные и как распорядитель с довольной улыбкой вытирает вспотевший лоб.

— Почему врозь? — не понял Эрхо, так похожий на молчавшего сейчас брата. — Врозь нельзя, иначе Белый варвар нас сам при...

— Придется, — шепнула я, — вы в охрану подадитесь, я в лекари. Нанимайтесь к разным невестам, в крепость все равно вместе попадем.

— Это плохая идея, — отрубил Увыр.

— Хорошая, — упрямо ответила я.

— Плохая.

— Нет...

— Да.

— А я говорю, нет, — грозный взгляд подняла на будущего вождя племени, а он своего не отводит и смотрит с укором.

— Сестренка твоя безопасность, моя забота. Поэтому — нет.

— Братец, что ж вы о моей безопасности не думали, когда вы с местными сцепились? Когда хвастались победой и обмолвились целью поездки. Ну?

— Они первые... — обиженно протянул Авер.

— А вы старше, — не осталась я в долгу. Посмотрела на хмурых бесеков и уверенно заявила: — Уезжаем с невестами.

Думала. разговор окончен и тема закрыта, но Увыр подал соплеменникам какой-то знак, и мужчины поднялись из-за стола, и с тарелками пересели за соседний. Некоторое время бесек выжидал прежде сем сообщить мне о своем желании посмотреть, как барон-оборотень с Ыго встретится.

— И кто помешает? — недоуменно спросила я. — До ноября еще время есть. Успеешь и вернуться и посмотреть на их встречу.

— В том то и дело, что он отложит свидание с пиратом, ради встречи со мной, Эрхо и Авером, — пояснил Увыр многозначительным тоном, — и вряд ли мы это событие переживем.

— Лучше думай о том, как дотянуть до этого события.

— О чем ты? — насторожился Хотский.

Всего на мгновение зажмурилась, чтобы признаться:

— Те волки, что кружили в лесу и осматривали обозы на переправе, искали... — я демонстративно подняла ладошку вверх и прошептала, — меня. Черным явно донесли о возвращении лекарки, которую оберегал Белый варвар. Войти в деревню они не имели права, поэтому устроили облаву в лесу на ближайших перевалах и переправе, и поэтому мы пошлы забытой тропой к равнине...

— Оберегал? — Увыр оборвал мое признание веселым хмыком. — Ариш, вся деревня уверилась давно, что ты в Весеннюю Тосу сбежала от притязаний барона. А еще все они убеждены, что бегство твое варвар простить не смог и из ревности морду Варосу набил...