Божественная любовь

Только потом скорость движений воителя стала допустимой для восприятия смертными. Он обвел взглядом сцену то ли драмы, то ли комедии и уронил:

— Так!

И пусть звучало это сухо и беспристрастно, но для тех, кому это простое короткое слово вкупе с неодобрительно-безразличным янтарным взглядом было адресовано, оно показалось ударом даже не хлыста, топора по плахе.

Ой, недаром его высочество носил титул Меча Правосудия! Ой, недаром именно ему принадлежала не почетная, зато крайне ответственная обязанность казнить тех, кто преступил закон Лоуленда, и тех, чью жизнь не мог пресечь никакой другой клинок, кроме находящегося в руках Бога Войны.

Похоже, именно эти мысли пронеслись сейчас в головах трех патрульных, выстроившихся навытяжку перед принцем, до боли сжимая рукояти мечей и изо всех сил стараясь не зажмурить глаза и не напрудить в штаны.

Нрэн, в общем-то, ждал всего лишь хоть сколько-нибудь логичного объяснения устроенного тарарама. Вдруг в замок ухитрились проникнуть какие-то враги? А стражники со своей стороны столь же откровенно ожидали кары небесной. Как раз в ожидании оной виновник несостоявшегося милостью Нрэна погрома, не находя в себе силы духа смотреть в янтарные глаза смерти, вперил взгляд куда-то мимо уха принца. Глаза стражника, напуганного уже так, что больше некуда, расширились в чистом изумлении, а рука потянулась к ножнам с мечом.

Не оборачиваясь, воитель выбросил вверх руку, перехватил в полете голову обретшей подвижность малиновой змеи и сжал. Элия торопливо перенеслась к статуе, накрыла ее куполом заклятья статиса и следом прибавила чары консервации.

— Что это было? — протянул руку за своим мечом Бог Войны. Откликнувшееся на зов оружие, в котором не было ни капли магии, зато в достатке имелась верность владельцу, согрело ладонь, исчезнув со стойки в покоях.

— Похоже, шутка в стиле Мелиора, — оценила принцесса, одобрительно похлопав вновь замершую неподвижно статую по мускулистому бедру. Укладка из змеек на голове теперь смотрелась по новому, а одна, та, которую поймал принц, выглядела малость придушенной. — На этом красавчике защитное заклятье. Когда стражник ткнул его в точку крепления спящих чар, оно встрепенулось. Ты дотронулся до объекта, подтверждая активацию правом крови, вот статуя и изготовилась действовать, то есть разить ядом врагов. А поскольку объектом твоего неудовольствия стал этот бедолага, то змейка собиралась куснуть именно его. Полагаю, ничего смертельного, ставлю на парализующий яд.

Нрэн коротко хмыкнул, оценивая изящество жестокой шутки, переправил меч назад, скомандовал:

— Три наряда вне очереди всем троим. — Развернулся и, ведя кузину под руку, двинулся прочь.

— Есть три наряда вне очереди, — дружным и радостным хором откликнулись стражники, считавшие себя настоящими счастливчиками.

Ну, еще бы! Угодить в одну из магических ловушек королевского замка, устроенную самим Богом Интриги, навлечь на себя неудовольствие самого Бога Войны и выйти из переделки живыми благодаря небрежному заступничеству Богини Любви — единственной, к чьему мнению принц Нрэн готов был прислушиваться в любом настроении. Пожалуй, такое везение стоило отметить. Вот только для начала предстояло пережить доклад о происшествии лорду Дарису — начальнику охраны замка. Но его, строгого и справедливого, стража больше уважала, чем боялась. Единственное, что грозило подчиненным, коль они уже огребли назначенное наказание — увеличение количества нарядов.

— Да, дорогой, умеешь ты пугать, — констатировала Элия.

— Я не пугал их, — коротко отозвался Нрэн и едва заметно поморщился.

— Специально — нет, если бы ты действительно хотел их напугать, то сейчас на площадке осталось бы три трупа, — задумчиво согласилась принцесса, зная грозную силу кузена. — Ты был недоволен, только и всего, но вполне достаточно, чтобы обеспечить простого смертного кошмарами до конца жизни, а бога сделать заикой.

— Ты меня не боишься, — сделав акцент на первом слове, промолвил принц, подчеркивая главное.

— Не боюсь, — спокойно согласилась принцесса, потрепав грозного воителя по руке. — Зачем мне тебя страшиться?

— Я могу убить тебя, — сам почти пугаясь этих страшных слов, выпалил бог, нервно дернув головой. Неприятно было озвучивать свои худшие кошмары ни среди бела дня, ни теперь, когда солнце клонилось к закату. Однако, иной раз такие слова будто сами подворачивались на язык с неизвестной целью: то ли напугать кузину, то ли еще раз убедиться в том, что ее ничем не запугаешь.

— Вот именно. Всего лишь убить. Ты не можешь ничего сделать ни с моей душой, ни с силой, поэтому я не боюсь тебя. По большому счету, тебе бы стоило бояться моей власти, даруемой древней кровью... — подхватила мысль и увела ее совершенно в другую сторону Элия.

— Я не боюсь! — твердо сказал принц.

— О да, ты опасаешься лишь моей немилости, того, что я могу бросить тебя. Но ни за свою душу, ни за свою жизнь, дорогой, ты не боишься, — подтвердила Богиня Любви серьезно и нежно, положила свободную руку на грудь любовника и предложила:

— Проводи меня до библиотеки.

— Ты будешь работать? — разочарованно вздохнул мужчина, рассчитывающий совсем на другое занятие нынче вечером, ночью, а может и утром.

— Хочу подумать, где поискать Бэль дар к свадьбе, нечто оригинальное, — рассеянно, уже мысленно блуждая по дорогам из тысячи вариантов, ответила Элия. Идею о том, что сестренка откажется выходить замуж за герцога — как тщетно наделся бедняга Нрэн — Богиня Любви даже не рассматривала в качестве возможного варианта.

— Источник доложил мне о новом даре сестры. Ты была права, когда настаивала на введении ее в свет, девочка повзрослела, — оставляя блаженные мысли о сладостной ночи, сугубо по-деловому отметил Нрэн, помолчал мгновение, другое и все-таки упрямо продолжил: — Хотя, я по-прежнему не считаю Лиенского лучшей партией для Бэль.

— Напоминаю, дорогой, поскольку замуж будет выходить она, то в этом весьма важном вопросе вполне достаточно учесть одно единственное мнение — мнение самой Мирабэль, — безмятежно улыбнулась принцесса и погрозила воителю пальчиком, дескать, не стоит затевать бесполезного спора.

— Да, — печально вздохнул принц. Спокойное планирование будущего подарка на свадьбу сказало воителю куда больше, чем все прочие логичные увещевания и доводы.

Бог открыл перед кузиной тяжелую створку двери в библиотечный зал и зашел внутрь вместе с ней. Вытянувшиеся в струнку почетные стражи мысленно перевели дух.

За огромным столом с пюпитрами, длинными ящиками каталогов, кристаллами памяти на поставцах и пластинами с оными, а так же целым арсеналом средств для физической и магической починки фолиантов было непривычно пусто. Чего-то явно не хватало.

Спустя миг боги сообразили: маленькой фигурки ехидного, желчного, фанатичного Оскара Хоу, Хранителя Королевской Библиотеки, собственной персоной. За несколько лет он стал настолько органичным компонентом пейзажа, что стоило барону отлучиться, как пустота ощущалась как дырка на самом интересном месте платья. Скорее всего, это были даже не чувства членов королевской семьи, а самих книг, всерьез полагавших Оскара неотъемлемой частью библиотеки. Что забавно, именно так мало-помалу начинал считать и сам библиотекарь, частенько ночующий на диванчике среди своих подопечных. Шелест страниц был для него лучшей из колыбельных.

— Спасибо, что проводил, — поблагодарила принцесса спутника, опуская руки ему на грудь, поигрывая металлическими пряжками-застежками, прижимаясь всем телом и немного запрокидывая голову. Такие жесты даже тугодумом Нрэном всегда трактовались однозначно. Элия была настроена подарить ему нечто большее, чем любезную фразу о признательности и фигуральный пинок под зад.

Одна рука бога крепко обхватила плечи богини, вторая зарылась в медовые волны волос, губы встретились с губами, подались навстречу, раскрылись, обмениваясь дыханием и влагой. Жар душ, тел и божественных сил смешался в горниле страсти...

Очнулся воитель лишь спустя какое-то время совершенно обнаженным на широком кресле-кушетке за стеллажами, убей не помня, как он тут оказался, но, судя по тому, что на его груди лежала столь же нагая возлюбленная, зачем он тут оказался, воин понимал четко.

Даже если бы негодница-память вздумала за что-то отомстить Богу Войны, похитив воспоминания о дивных минутах, (ну, если честно, полутора часах), такой вид враз восстановил бы в сознании мужчины все бесстыдные в своем сладострастии и оттого совершенно восхитительные картины.

Прикусив напоследок сосок любовника, Элия царапнула острыми ноготками грудь Нрэна, не до желанных кровавых царапин, но до красных полос, и встала. При виде женственного изгиба дивного тела сладко потягивающейся богини кровь с новой силой закипела в жилах мужчины. Но закружились волшебные звездочки, одевая госпожу и ее кузена, ясно намекая на то, что продолжения прямо сейчас не будет.

Оправляя юбку, богиня вышла из-за стеллажей к столу библиотекаря, Оскар смерил ее ехидным взглядом и уточнил:

— Ваши высочества отыскали всю необходимую литературу или думаете перенести поиски в иное место?

— Оскар, ну ты сказал! Какая литература? Мы предавались безудержной страсти! — истово возмутилась принцесса.

— Ах вот как?! О я, наивный! Вам чего, спален в замке не хватает или все кровати с диванами уже переломали, а ковры до дыр истерли?! Стоит на минуту выйти из библиотеки по неотложному делу, как вы тут же начинаете использовать помещение не по назначению! — возмутился барон, гордо выпрямляясь на стуле, чтобы казаться выше и значительнее. Хотя, казаться значительным в присутствии Нрэна не получилось бы ни у кого, ну если только у валисандров и баобабов.

— Ты ночную вазу под стол поставь, чтоб ни на секунду не ослаблять контроля, — ехидно посоветовала богиня, пристукивала пальчиками с острыми ноготками и удивительной красоты маникюром — венком из роз по ободку лунки — по рабочему столу библиотекаря. — И, между прочим, ты первый начал использовать помещение не по назначению!

— Когда это?! — дернув шоколадный шелковый галстук-платок и вытягивая по-цыплячьи шею, на сей раз ненаигранно возмутился заведомо ложному обвинению Хоу.

Уж чего-чего, а баб в библиотеку он отродясь не водил, ему такая мысль даже в голову не приходила, чего нельзя было сказать о горшке под столом (или в каком-нибудь укромном уголке помещения. Смущал только вопрос запаха и тонкости обоняния богов).

— А ты тут спишь, — наклоняясь к собеседнику и упирая острый ноготок в грудь на уровне сердца, язвительно ответила Элия таинственным шепотком.

Оскар возмущенно фыркнул и собрался выдать очередную язвительную реплику об уместности и неуместности, когда Нрэн, целуя возлюбленную в висок при расставании, обронил небрежное предостережение:

— Будешь хамить, убью.

— Ваше высочество поднимет руку на безоружного?

— Нет, тебе и плевка хватит, — насмешливо фыркнул воитель и ушел, не прощаясь.

Оскара он не то чтобы презирал, скорее даже в чем-то уважал за порядок, поддерживаемый в библиотеке и способность не дрожать от страха перед членами королевской семьи.

— Шутки у твоего кузена, вашество, плоские, — обиженно пробурчал лорд Хоу и нервически потянул платок на шее, будто вместо плевка чуял удавку.

— Почему ты решил, что он шутит? — с самым невинным видом удивилась принцесса.

Оскар поперхнулся, решая для себя, а шутит ли сейчас насчет шуток сама богиня или нет. С этой женщиной, форменной ведьмой, стоило неустанно держать ухо востро, чтобы не попасть впросак или в беду. Под маской фривольного намека могло таиться предостережение, а шутки порой выдавались с самым серьезным видом.

— Ладно, не переживай так, ты — библиотечная собственность, Нрэн не тронет, — щедро объяснила Элия и заботливо поправила барону готовые свалиться на пол очки да сбившийся набок шейный платок.

— Премного благодарен за утешение, Светлая богиня, — огрызнулся уязвленный бог, рука его машинально скользнула по амулету — знаку хранителя королевской библиотеки.

— Ты принятый, признанный, посвященный, вот уж не думала, что для тебя такое значение будут иметь слова небрежной шутки, Оскар. Что за странная мнительность? — перестав язвить, почти заботливо принялась расспрашивать своего протеже принцесса. Она обошла стол и опустилась на широкую ручку кресла библиотекаря.

— Э, знаешь, Элия, иногда мне и самому кажется, что я без них ничто... или ничем бы и остался, — вздохнул барон, вываливая на собеседницу давно уже грызущую его мысль.

— Мы все поднимаемся или спускаемся по ступеням мыслей, идей, событий, твоими ступенями стали книги, и в этом нет ничего зазорного, это всего-навсего сознательный выбор. Один из выборов, который ты сделал вовремя и оказался достоин. Ты рискнул и выиграл, — логично рассудила принцесса.

— Любишь ты пофилософствовать, — Оскар поскреб щеку, давно уже не нуждающуюся в бритье в силу отличного заклятья.

— Да, я вообще извращенка. Ты, впрочем, тоже, ибо страдаешь тяжеленной формой библиофилии,— невозмутимо согласилась богиня.

— Ну почему же страдаю, — протянул барон, оглядывая свои владения взглядом более жадным и нежным, чем те, что кидал бы влюбленный новобрачный на свою половину. По залам огромной библиотеки пронесся ласковый ответный шелест страниц.

— О, это и есть верный признак неизлечимой формы заболевания: не только признавать недуг, но и наслаждаться им! — воздела вверх указательный палец Богиня Любви.

— Это ты как нимфоманка со стажем говоришь? — сострил Оскар, возвращая себе привычно-язвительное расположение духа и уверенность после краткой беседы с принцессой.

— Разумеется, — гордо ответила Элия и поднялась. — Ладно, работай, дорогой, а я тут пойду еще необходимую литературу поищу.

Немой вопрос во взгляде барона расшифровывался однозначно: 'Так вас там что, ТРОЕ БЫЛО?'.

— Я действительно о литературе, Оскар, не переживай о целомудрии книг, — весело расхохоталась богиня, послала библиотекарю воздушный поцелуй и скрылась за стеллажами.

— Спасибо, — тихо, зная, что Элия и так почувствует и услышит его, благодарно шепнул барон и вновь погрузился в любимую работу.

Принцесса же, не пользуясь каталогом, ибо и так примерно знала, куда именно направляется и что будет искать, проследовала в правый отнорок левого малого зала на первом этаже библиотеки. Как его поименовал педантичный лорд Хоу, богиню не особенно интересовало. А боги между собой называли этот зал 'Забытые королевства', ибо там хранились книги, посвященные погибшим цивилизациям. На самом деле, конечно, отнорок был размером с хорошую библиотеку уважающего себя высшего учебного заведения, просто каким-то чудом скрученного времени, пространства и формы, выглядел как небольшая полутемная комната.

Входя в залу, Элия машинально хлопнула по световой пластине на стене, увеличивая интенсивность освещения, потому что не любила работать в полумраке в отличие от того посетителя, который уже сидел в кресле перед пюпитром.