Гиан

— Три-семнадцать, — позвала она автомат, — отнеси это к машине перед домом, оставь там и возвращайся.

Увозит она... совсем немного. А ведь Гиан ни в чём не отказывал ей. Она сама понимала, что на заработок разведчика, даже удачливого, многого себе не позволишь.

Лиа оглядела себя. Строгий официальный наряд, он же дорожный костюм. Цепь — знак её касты с гербовым медальоном семьи, обычные серьги и перстни. Всё. Сколько там до полудня? Если Гиан с Малышом задержатся, Регистратору придётся их ждать, это невежливо, да, ей же надо будет назвать Малыша полным именем...

...— Чудесный ребёнок.

Доктор-айв вынимает из-под экрана сканера нечто тёмное сморщенное и весело сообщает.

— Физиология норма.

— Какая? — не выдерживает она. — Он... элорец?

— Нет, — доктор внимательно смотрит на неё, — фенотип не Элора.

И она невольно облегчённо вздыхает...

...Да, она уже тогда понимала, чем это закончится. И то, что Малыш похож на Гиана, обрадовало её по многим причинам. И Гиан был счастлив...

...— Он похож на тебя, Гиан.

— И на тебя, Лиа. Он же не клон.

— Конечно. Но он будет как ты. И имя ему должен дать ты.

Она кладёт Малыша на колени Гиану. Малыш уже не сморщенный и страшный, а очень даже симпатичный и уже сейчас видно, как он похож на Гиана и... на кого-то ещё, кого знает Гиан и не знает она, потому что глаза Гиана влажно блестят, он говорит что-то клокочущее, гортанное, и потом она слышит.

— Сэнир, Сэнир Арландон. Вот твоё имя. Отныне и до скончания времён...

...Сэнир Арландон, сын Гиана Арландона и... нет, её имени уже не будет. Семье нужна полная формула. Не развода, а отречения. Она должна. Это её долг.

Подъезжая к дому, Гиан издали заметил на лужайке нарядный элорский винтолёт и невольно нахмурился. Но Малыш, сидевший впереди него, сразу поднял на него глаза, негодующе фыркнула Золотинка, и Гиан заставил себя успокоиться. И Малышу, и Золотинке он нужен спокойным. Таким и будет.

— А что это, пап?

— Это винтолёт с Элора.

— Красивая машина.

— Да, — не стал спорить с очевидным Гиан.

Возле винтолёта стоял контейнер, и пилот затаскивал его в грузовое отделение.

— Пап, а почему он не позвал робота?

Гиан усмехнулся.

— Сейчас исправим.

Остановив коня в шаге от винтолёта, он спешился, ссадив Малыша, и громко позвал.

— Три-семнадцать, сюда.

Кубарем подкатившись к его ногам, робот застыл в ожидании приказаний.

Гиан улыбнулся изумлённому до немоты пилоту и сказал по-элорски.

— Командуй ему. Язык он знает. Обращение три-семнадцать.

И не оглядываясь, повёл коня в загон. Золотинка побежала было за ним, но тут же вернулась к Малышу, который остался у невиданной машины, чтобы поговорить с пилотом, не знавшим, к изумлению Малыша, общезвёздного, а элорских слов Малышу для разговора о машине не хватало.

Поставив коня в загон, расседлав его, обтерев и задав корма — всё быстро и ловко, ни одного лишнего движения Гиан вернулся на лужайку, где терпеливо ждал новых приказов робот, а Малыш что-то обсуждал с сидящим на корточках пилотом. Золотинка сидела рядом, бдительно наблюдая за ними, особенно за руками пилота.

— Ну, — подошёл к ним Гиан, — поговорили? — весело спросил он по-элорски.

— Поговорили, — улыбнулся пилот, — смышлёный. А ты не элорец. Работаешь здесь?

— Нет, я звёздник.

Лицо пилота исказилось гримасой ужаса, он вскочил на ноги и отшатнулся от Гиана и Малыша. Малыш ухватился за руку отца, не так от испуга, как от неожиданности, а Золотинка, распушив хвост, приготовилась к прыжку. Гиан рассмеялся.

— Я здесь живу. Это мой дом, — и перешёл на общезвёздный. — Пошли, Малыш, надо успеть приготовиться.

Он видел, что Лиа и её брат из окна гостиной следили за ними, но когда он с Малышом вошёл в дом, Лиа в гостиной не было, а её брат стоял у двери в её спальню.

— Мама! — позвал Малыш, — мы вернулись, ты где?

— Иди к себе, Малыш, — Гиан отпустил руку Малыша и слегка подтолкнул его в спину. — С мамой мы увидимся позже.

Но Малыш медлил, глядя на стоящего у двери спальни элорца в непривычной одежде.

— Здравствуйте, — сказал он на общезвёздном, — а вы кто?

Гиан усмехнулся. Родню Лиа он знал по снимкам и её рассказам, когда она ещё рассказывала ему о них. Этого задаваку он видел.

Резко распахнув дверь, вошла Лиа.

— Прекрати! — бросила она брату по-элорски. — Я ещё мать ему! — и повернувшись к Гиану и Малышу заговорила на общезвёздном. — Иди, приведи себя в порядок, милый. Вы хорошо поплавали?

Она улыбалась, но Малыш почему-то не подбежал к ней, хотя Гиан его не удерживал. Застыла и Лиа, глядя на них, таких похожих сейчас.

— Отлично выглядишь, — сказал Гиан на общезвёздном, — ты не хочешь представить нам своего гостя? Сам он, видно, не помнит, что вежливость предписывает первым представляться гостю. Или он не знает?

— Это мой брат, — Лиа старалась говорить спокойно.

— Мой дядя? — удивился Малыш.

— Нет! — не выдержал тот. — Не смей меня так называть, ты, маленький...

Он не закончил фразу под холодным взглядом Гиана. Золотинка, припав к полу, готовилась к прыжку, выставив клыки, и Гиан решил остановиться, да и времени мало.

— О да, вежливость элорцев, особенно высших каст известна Вселенной. Или это индивидуальная характеристика? Как думаешь, Лиа? Пошли, Малыш. Золотинка! Иди с Малышом.

Лиа помнила этот властный тон ещё по экспедициям. Но ни разу за все годы Гиан не говорил так дома. Её брат почти одного роста с Гианом, но... откуда у Гиана этот взгляд, под которым брат сразу стал съёжившимся нашкодившим мальчишкой. Гиан... властная уверенность в своём превосходстве, снисходительная насмешка... Как... как король из древних легенд — изумилась Лиа.

Гиан с Малышом и Золотинкой уже ушли, а она так и стояла неподвижно, не в силах посмотреть на брата.

Гиан помог Малышу умыться и переодеться.

— Есть очень хочешь? Или потерпишь до обеда?

Малыш серьёзно смотрел на него.

— Потерплю.

— Тогда поиграй сам во что-нибудь тихое.

— Я визор посмотрю.

— Хорошо. Что тебе поставить?

— Я сам.

Гиан улыбнулся и потрепал сына по голове.

— Молодец, сынок, — продолжил он на языке Арлы, — держись, воин, — и в ответ на вопросительный взгляд Малыша спокойно сказал опять на общезвёздном. — Потом я научу тебя этому языку.

Взглядом остановил побежавшую за ним Золотинку и ушёл.

У себя в спальне Гиан быстро, как в экспедиции, вымылся и вскрыл лежавший на кровати пакет с парадной формой. Если бы не этот надутый задавака прощание с Лиа было бы совсем другим. А так... весёлая злость наполняла его, требуя выхода.

Негромко хлопнула на посадке маленькая серебристая "капля" Регистратора. Гиан услышал этот хлопок и пошёл за Малышом.

На экране визора разноцветные кракены играли с рыбками в догонялки и танцевали под весёлую ритмичную музыку, а Малыш, сидя на полу, увлечённо смотрел и даже подпевал. Золотинка лежала рядом, задумчиво пожёвывая пластикового слона с двумя хоботами. Вернее, когда-то хобот был один, но в прошлом году Малыш и Золотинка совместными усилиями разорвали его вдоль от кончика до основания. Как можно без специального оборудования разорвать литой пластик, да ещё по оси литья, Гиан не понимал. Но недаром говорят, что это создать звездолёт долго и сложно, а чтобы его разобрать до невосстановимого состояния достаточно оставить в нём на сутки без присмотра подготовительную группу нулевого цикла. Слон — не звездолёт, но и Малыш трудился только на пару с Золотинкой и всего-то полчаса. С тех пор Золотинка слона любила и жевала так, чтобы он оставался целым.

— Пап, а живые кракены тоже цвет меняют? — спросил, не отрываясь от экрана, Малыш.

— Тоже, — ответил Гиан. — Пора, сынок, потом досмотришь.

— Скажи, как в полёте, — попросил Малыш. — Ты же в форме.

— Как поняли, приём, — улыбнулся Гиан.

— Вас понял, выполняю манёвр, конец связи, — отчеканил Малыш, выключая визор.

Гиан взглядом велел Золотинке, чтобы она оставалась здесь, и взял сына за руку.

— Пошли. И ничего не бойся, я с тобой.

Малыш молча кивнул.

В гостиную они вошли одновременно с Регистратором.

Обмен стандартными приветствиями. Стороны встают напротив друг друга. Лиа, окутанная тяжёлым переливчатым плащом, и Гиан в чёрной с серебром парадной форме Звёздного Флота. Рядом с Гианом Малыш в детском комбинезоне. За спиной Лиа её брат в пышном костюме элорской знати. И посередине маленький, чуть выше Малыша, краснолицый и морщинистый альтаирец в серебряной форме Звёздной Администрации.

Брат Лиа не смог или не захотел скрыть брезгливого отвращения при взгляде на Регистратора. И потому тот, помимо официального приветствия, ещё и кивнул Гиану как равному, улыбнулся Малышу и тоненьким негромким, но хорошо слышным голосом начал процедуру.

— Стороны на месте?

— Да, ваша честь, — ответил Гиан.

— Гиан Арландон...

— Я, ваша честь.

— Несовершеннолетний первого уровня Сэнир Арландон...

— Я, — сказал Малыш.

— Ваша честь, — подсказал ему Гиан.

— Я, ваша честь, — повторил Малыш.

Регистратор ещё раз улыбнулся Малышу и стал холодно официальным.

— Лиа Кон'Трес...

— Я, Ваша честь.

Лиа старалась держаться.

Регистратор задумчиво посмотрел за её спину, потом уже вопросительно на Гиана.

— Это сопровождающий, ваша честь, — спокойно объяснил Гиан.

— Аа! — изобразил понимание Регистратор, — вы возражаете против присутствия посторонних?

— У меня нет возражений, ваша честь.

— Принято. — Лиа он не спросил, ведь это её... сопровождающий, даже не свидетель. — Приступим. Инициатор, первое слово ваше.

Лиа кивнула.

— Я, Лиа Кон'Трес, гражданка Элора, в здравом уме и доброй памяти, по своей воле и без принуждения заявляю...— у неё перехватывало горло, глаза застилала плёнка слёз, но голос не дрожал, и слова формулы супружеского разрыва, отказа от прав и прекращения обязанностей звучали одно за другим без пауз. И, наконец, последние, самые страшные слова. — Гиан Арландон и Сэнир Арландон, вас больше нет в моей жизни. Отныне и до скончания времён.

Когда она закончила, Регистратор невозмутимо повернулся к Гиану.

— Ваш ответ.

И зазвучал твёрдый, так знакомый ей, памятный по экспедициям командный красивый голос.

— Я, Гиан Арландон, гражданин Звёздного Мира, за себя и своего несовершеннолетнего сына Сэнира Арландона, в здравом уме и доброй памяти, по своей воле и без принуждения, заявляю...

Дальше она не слушала, напряжённо ожидая конца. Что он скажет? Примет её отречение или оставит ей... шанс. Неужели... неужели принял?

Принял!

— Лиа Кон'Трес с Элора, тебя больше нет в нашей жизни. Отныне и до скончания времён.

Регистратор кивает и смотрит на неё. Зачем? А, она должна повторить сказанное на своём языке. Да, запись пойдёт на Элор. Она говорит машинально, уже ни о чём не думая и желая только, чтобы это закончилось. Всё? Что ещё?

Зазвучала гортанная клокочущая с придыханиями и прищёлкиваниями речь. Гиан говорил на родном языке. Он никогда не думал, что речь Арлы понадобится ему так, для такого. Что он сам лишит сына матери, но... но и никогда ничего Элор не предъявит ни ему, ни Сэниру Арландону, сыну Гиана Арландона, у Элора нет теперь на них прав, а у них обоих нет обязанностей перед Элором. Отныне и до скончания времён.

Регистратор кивнул и жестом пригласил их к столу, где стоял его раскрытый компьютер, для фиксации кодов сторон. Первым это должен сделать инициатор. Лиа высвободила из складок плаща правую руку и коснулась браслетом приёмной панели, потом сняла браслет, положила его рядом на стол и отошла. Гиан привычным движением сдвинул рукав, открывая браслет. Ещё щелчок. У Малыша браслета нет, его детский код записан в медальоне-маячке. Гиан помог ему достать из-за ворота медальон. Ещё щелчок. Всё?

— Претензии сторон? — спрашивает Регистратор.

— Претензий нет, — сразу отвечает Гиан.

— Претензий нет, — безжизненно ровным голосом говорит Лиа.

Регистратор закрывает свой компьютер. Информация передана. Процедура зафиксирована.

Лиа повернулась к двери, но Регистратор остановил её.

— Заберите это, — сморщенный как засохший корешок палец Регистратора указывает на её браслет. — Личный код сапиенса неповторим и неуничтожим. Элор ещё член Звёздного Мира.

Его тон не допускал возражений, и Лиа повиновалась: взяла браслет и надела его. Остановилась в дверях, глядя на Гиана и Малыша. Она ничего, ничего не может им сейчас сказать. Даже, что Малыш любит рубиновую кашу и ему давно пора обедать, даже попросить Гиана быть осторожней, чтобы Малыш не остался совсем один. Она потеряла, она отказалась от всех прав. Даже от права хоть как-то, урывками узнавать об их судьбе. Даже попрощаться.

— Выпьете чего-нибудь? — предложил Гиан Регистратору.

— Не откажусь, — кивнул альтаирец. — Вы слышали об экспедиции на Денеб?

— А что, не уладилось там? — спросил Гиан, выставляя бокалы и кувшины, — хотите земного?

— Благодарю, а когда спорят о власти, то само по себе не улаживается, приходится, — Реистратор хихикнул, — вразумлять.

Малышу Гиан дал большой пупырчатый голубой синп, и тот теперь сосредоточенно расковыривал кожуру, чтобы добраться до хрустящей тёмно-синей мякоти. Прибежавшая на звон посуды Золотинка обнюхала Регистратора, дала ему себя погладить и теперь вертелась вокруг Малыша, намекая на свою неизбежно скорую голодную смерть.

Стоявших в дверях элорцев никто не замечал. И голов не повернули на стук закрывшейся двери и шум взлетевшего винтолёта.

Когда винтолёт взлетел, Лиа закрыла лицо ладонями.

— Безродное хамьё, — выругался брат, — проклятые звёздники. Успокойся, сестра, всё позади.

Лиа бросила ладони на колени. Глаза её были сухими, а голос ровным.

— Да, всё позади. А теперь молчи.

Брат пожал плечами и отвернулся.

Выпив бокал земного вина за болтовнёй о последних новостях Звёздного Мира, Регистратор улетел, сказав на прощание:

— Отличный малыш. Весь в вас и ничего от элорца.

Проводив Регистратора, Гиан озабоченно посмотрел на сына.

— Очень есть хочешь?

Малыш кивнул. Синп он уже доел, и Золотинка на полу выгрызала последние молекулы мякоти из кожуры.

— Так, — Гиан оглядел гостиную. — Это потом. Сейчас я переоденусь, и будем обедать.

— Хорошо, — согласился Малыш. — Я с тобой, да?

— Конечно, — сразу согласился Гиан.

Конечно, они теперь будут вместе. Всегда. А в экспедиции... Стоп, об этом потом. Проблемы решаются по мере их возникновения. Сейчас надо накормить Малыша и, наверное, уложить спать. А об остальном он подумает потом.

В спальне он быстро переоделся, не забыв уложить парадную форму в пакет, потом отправит обратно на квартиру, а дом...

— Пап, у тебя три звезды. Это много или мало?

— Мне хватает, — рассмеялся Гиан.

— Пап, а мы полетим в космос?

— Через два года, ты же знаешь.

— Ага, — вздохнул Малыш.