— Да что происходит, а твориться, тварь? — проступила паника в голосе землянина. Похоже, до него дошло, чего следует ожидать дальше и от кого именно. — Неужели мы в сетях, и не "жаб"? Что угодно, только не членистоногие моллюски, или как их там...
Он не был силён в биологии.
— А, арахниды! Пауки-и-и...
Их и узрел — одного из них. Тот стремительно приближался к ним, шустро перебирая лапами, оканчивающиеся крюками. Скользил с высокого каната вниз.
Перестав рвать путы, крылатая тварь обернулась, разворачивая клюв в сторону более грозного соперника. Арахнид выставил челюсти, защёлкав раздвижными клыками. Парочка из них находилась сверху, как у вампира, но выдвигалась подобно его конечностям, на коих передвигался, а снизу один как раз меж ними.
Рептилия исторгла боевой клич-призыв к смертельной схватке. Человек не помышлял отсиживаться в стороне, ожидая той же незавидной участи, которая постигла крылатое чудовище. Арахнид обрушился на неё передними лапами-клыками. В одну и вцепилась тварь, а иная скользнула по крылу, не сумев пробить. Пластины чешуи — не перья — выдержали удар, стоивший любому иному земному представителю из мира животных жизни. А так и летун не сумел причинить вреда арахниду, вгрызаясь в конечность. Раздался хруст и треск.
— Невероятно, но факт, — стало очевидно землянину: тварь лишила арахнида части конечности. Но у того в запасе их было ещё полно. Не многоножка, но и глаз столько, сколько конечностей.
Одно человек уяснил определённо: пока его соперники рвут один другого на части, занимаясь членовредительством, ему следует позаботиться о собственной безопасности. Выбраться из пасти жерла пропасти ещё никому не удавалось, и у него появился неплохой шанс.
Далеко землянин не ушёл, уловив знакомые до боли в теле шумы. Где-то поблизости скрежетал челюстными клыками иной арахнид, а чуть выше пищали крылатые твари, коих и камнем не прошибить в башку, не говоря уже про кривую корягу.
Человеком двигало чувство мести, и вело его на вершину... славы — вряд ли, скорее туда, где обитали аборигены.
— Одно слово — жабы! Я покажу им — докажу: не на того напали! И эти твари! — расхрабрился он не по делу и не к добру.
На голову упала пластина, причинив ему немало вреда. В глазах брызнули искры. Обошлось. Могло быть гораздо хуже. Поскольку вслед за пластиной прилетела стрелка-пика, являя перо чудовищной рептилии, оказавшись грозным оружием.
Кого крылатые твари обстреливали сверху, человек ведал не понаслышке. Арахниды принялись отвечать им, исторгая из утроб и нутра слизь, превращающуюся налету в размазанную сетку.
Землянин сам того не подозревая, устроил побоище горных чудовищ. Узрел подле себя ещё одно, очутившись меж двух огней — рептилии и арахнида. Ни крылатая тварь, ни членистоногий скалолаз не выглядели как их предшественники. Если летун обладал плоской челюстью больше подобной на морду рыбы-молот из семейства акул, то арахнид боковыми захватами-клыками, и выдвигающийся из-за них язык-шип с зазубринами.
Он и просвистел над макушкой человека. Тому даже показалось: задел его по волосам. Не тут-то было. Арахнид дал маху и в случае с тварью. Та сомкнула челюсть на выдвижной конечности членистоногого скалолаза, рванула на себя и вверх, пытаясь утащить. Явно не собиралась отказываться от лакомства. Во всяком случае, именно так и показалось почему-то человеку.
Игорь не ошибся — вниз полетели панцирные обломки арахнида. На глаза попался серповидный клык. Размеры впечатляли. Используй он его вместо оружия в качестве бумеранга и дичь не придётся "давить" на нектар — белка в том случае окажется в избытке. Да и врукопашную ходить на иное зверьё не так страшно и опасно. Сам бы в данном случае представлял собой серьёзную угрозу любому противнику, даже такому с коим столкнулся по воле аборигенов. Вцепился руками в край свёрнутой челюстной пластины арахнида, засевшец в плотных волокнах каната.
— Чёрт... — ругнулся землянин, привлекая к себе внимание выродка-арахнида. Не обратил на него особого внимания. А стоило бы. Недавно вылупившийся выродок ничем не отличалась от сородичей, проявив те же кровожадные замашки беспощадного монстра.
Щёлкнули челюсти, смокнувшись на высоком ботинке землянина. Прокусить не удалось, как и отхватить конечность человека.
— Больно-о-о... — вскрикнул Игорь, толкнув ногой выродка членистоногого скалолаза. Тот отлетел, и снова ринулся, да не один. Появился целый выводок.
Где-то с характерным треском лопалась кладка яиц, которую землянин принял за обычную горку валунов правильной формы. И откуда только силы взялись — он выхватил челюстной клык арахнида. С одним выродком он ещё бы справился, но с толпой кровожадной и прыткой мелюзги — засомневался. Бросился в бега. Но снова не ушёл далеко, споткнулся и обнаружил у себя перед лицом перо с пластиной чешуй. Метнул и то и другое. Если перо он использовал на манер дротика, метнув в толпу арахнидов, пригвоздив одного из выродков, то чешуя послужила диском, скосившим передний строй преследователей.
Их осталось не так уж и много, но и не так мало, чтобы противостоять им врукопашную — покоцают и неслабо. А если попытаться обрубить канат и таким образом отбиться от них?
Мысль родилась сама собой, и не казалось чересчур авантюрной. Решение было принято незамедлительно. Ухватившись за канат, Игорь резанул острым краем клыка по иной части, и принялся пилить.
Выродки арахнидов приближалась, клацая клыками и грохоча членами множественных конечностей. Столько пылающих ненавистью очей хищных рептилий землянину не доводилось видеть даже на Земле ночью в лесу во время экспедиции при встрече с волчьей стаей. А тут каждая тварь обладала, по меньшей мере, шестью-восемью очами, а уж клыками, коим позавидовали бы их земные обладатели и скорее напоминали клыки доисторических чудовищ. Пришлось отбиваться. Канат стал раскачиваться, пока не лопнул в месте разреза. Выродки посыпалась в пропасть — не все, кто-то из арахнидов сумел удержаться своими зацепами навесу на пару с человеком.
Превратился в Тарзана неведомого мира, Игорь заголосил и не из чувства радости. Его вновь захлестнули эмоции, не укладывающиеся у него в голове, выражал их без меры.
В дымке мелькнула крылатая рептилия.
— Тварь... такая-а-а...
Она встала у него на пути — разминуться не получилась. Последовало столкновение, не повлекшее падение, напротив стремительный взлёт.
У землянина перехватило дух. В лицо хлестал пунцовый ветер, засставляя слезиться глаза. Игорь ничего не видел, но кое-что понимал: он там, куда попал, а то, что круто — сомневаться не приходилось.
По ушам резанул пронзительный писк. Он очутился верхом на рептилии. Во всяком случае, так хотелось верить ему — оседлал тварь, а не та его и тянет в собственное логово в качестве добычи. Стремился подчинить её и побороть волю к свободному полёту.
Вжавшись телом в тушу рептилии, землянин вдруг уловил: они стремительно падают вниз в крутом и затяжном пике.
— Неужели это всё — нас подбили?
"Ты сказал — нас?" — подкинуло сознание.
— Бры-ыр-ред... — затряс Игорь головой. Ему показалось: это тварь общается с ним — он невольно установил контакт на уровне мысленного посыла.
Та послала его. Иначе и быть не могло — набросилась на арахнида, подхватив одного из тех, что вылупились, донимая человека.
Членистоногого скалолаза и узрел Игорь у неё в лапах.
— А они съедобны? — заинтересовался он и у кого — не у самого же себя, вопрошая у крылатой рептилии, будто та собралась делиться с захребетником, так ещё и пытающегося выступить дополнительно иждивенцем.
Стряхнуть или сбросить, пока не удавалось. Помимо всего прочего, человек предпринял попытки управлять крылатой рептилией.
— Рули помалу! Не гони! — вцепился он за роговые отростки загривка, располагаясь у холки летающей твари.
Та совершила мёртвую петлю. Игорь оказался под ней — головой вниз, а ногами вверх. Давно потерял чувство пространства. Ему в данный момент было всё равно — физические кондиции, после опытов ронтов над ним соответствовали тварям данного мира. Иначе бы с ним было покончено сразу ещё при высадке десанта космических оккупантов.
— Ни хая се... — отметил он про себя. — А даю, и могу, да ещё не такое! Ой-ё-о...
На пути замаячила скала. Землянин признал знакомые очертания стойбища аборигенов. Те по-прежнему прятались по своим щелям, наблюдая за тем, что продолжал творить, а изначально — землянин. Он и впрямь летал. Иначе и быть не могло, обладая артефактом, который оставался у него на запястье и принадлежал одному славному воителю племени репликантропов.
— Во-Ир... Во... Ир... — уловил на слух землянин выкрики аборигенов.
— Самих Тыр-ва-Нах... в такую етить вас...
Он пронёсся над шпилем скального образования, подавшись в заоблачную даль, туда, куда не помышляли забираться репликантропы, а его утянула крылатая рептилия. Он ощутил жар вместо холода. Антимир и впрямь в понимании и представлении земного человека казался перевёрнутым с ног на голову, и всё здесь буквально было наоборот — ожидаешь одного, а получаешь нечто иное, о чём и близко не подозреваешь. Но одно было очевидно: битва с арахнидами завершилась, зато предстояла иная схватка — твари с человеком.
— Погоди, не суетись, птичка! Я те обломаю твои рога, и перья платинами повыдёргиваю из хвоста! Заставлю подчиниться мне, поскольку я разумнее тебя! Человек, если на то пошло! И звучит гордо! Мы — цари природы — те, кто занимает господствующее положение в пищевой цепи, и ко всем кто ниже нас относимся, как пище, а не иначе! Или примерно так, как я ща оседлав тебя! Покорись, и будем в расчёте!
Крылатая рептилия продолжала пищать и извиваться в небесах. Землянин до сих пор не успел, да и не сумел разглядеть её как следует — на это не хватало всякий раз времени — продолжал держаться налету. Наконец он вспомнил, каким образом можно обуздать птицу по примеру охотников со стервятниками на манер соколиной охоты в странах Азии. Достаточно лишить зрения, но чем, не руками же, а за что держаться и как усидеть? И кто знает, как в том случае поведёт себя тварь — чего она отчебучит в свою очередь, что если у них принято погибать вместе с противником, если нет никакой возможности отбиться от него или избавиться каким-то иным образом, а судьба так или иначе предрешена.
Риск был оправдан. На рисковое действие и сподобился человек.
— Тьфу на тя-а-а... — пытался Игорь таким незатейливым образом лишить зрения крылатой твари на 50%. А кого в итоге — себя. Порыв вихря, бьющий в лицо, вернул ему то, что исторг организм. — Проклятье!
Он едва не лишился жизни, а с ней усидчивости, теряя равновесие, повиснув на роговой отроге, пока иной рукой пытался продрать глаз.
— А чтоб тя, тварь...
Попытка не задалась изначально и походила на пытку. Но человек не унывал, бороться за собственную жизнь с недавних пор стало для него обычным делом, сродни нормы жизни, иначе не выжить в мире чудовищ.
— Да что это за мир чудищ! Как вы здесь уживаетесь все вместе?..
Рука землянина добралась до роговицы глаза.
— Зажмурься, — пытался он закрыть его.
Тварь оказалась больше, а соответственно её око ладони землянина с растопыренными пальцами и ко всему прочему в прозрачной оболочке, защищавшей глаза от вихревых потоков.
Он сжал кулак.
— Ах так, да! Не хочешь по-хорошему — получи-и-и...
Последовал удар. Игорь разбил... кулак, благо не глаз крылатой рептилии, иначе на кой она ему как инвалид второй группы по зрению, а изначально пусть и временно намеревался организовать первую категорию слепоты.
Провёл ответное действие. Закричал, испытывая болевой шок. Отбил иную конечность вслед за первой.
Крылатая рептилия запищала так, как ни разу до этого. Она ослепла, потеряв визуальный контакт и ориентацию в пространстве.
— Ага, получила! Терь никуда не денешься! Я заставлю тя слушаться меня беспрекословно! От винта! Летим вниз... Не камнем!
Расчёт не оправдался, тварь поступила соответственно собственному прозвищу, данному ей землянином. Она пикировала вниз на скалы. Разбиться был шанс, но воспользоваться им не посчастливилось, а что и кому — человеку. Они разом угодили туда, где уже побывал человек. Канаты с верёвками пружинили их, и они угодили на плоскую поверхность, не столь зыбкую и раскачивающуюся, как плетения арахнидов.
— Капец... — отвалился землянин от твари. Она достала его, а он в свою очередь её — стоили один другого.
Отключаться мозг не помышлял, в нём роились странные мысли, их ход нарушили аборигены.
— А, жабы! — не жаловал их человек. — Пожаловали на мою добычу! А хлебала не отвалятся? Сия добыча моя! Тыр-ва-Нах! Или — Нах-ва-Тыр! Мне вас оттырить, как эту хреновину?
Игорь взглянул на крылатую рептилию. Ему наконец-то удалось разглядеть её более или менее.
— Ас-Пид... Пид-Ас... — загалдели аборигены.
— Чё — и сказали, а мне? В своём уме? И кто я, когда сами, и выглядите подстать своему цвету!
— Во-Ир Ас-Пид... — поздравил пришельца с серьёзной физиономией Чур-Бан.
— Ага, вот так обрадовал, что лучше бы огорчил, а огорошил... — почесал затылок Игорь.
У него там образовался нарост гематомы. Она ныла. Не меньше крылатая тварь, временно лишённая зрения. Ослепла в конец. И пока к ней не вернулось зрение, он накрутил ей на глаза свои лохмотья, не пожалев куртки, сооружая колпак.
— Терь точно никуда не денешься, тварь! Ты — моя... добыча!
Его заявление не в меньшей степени касалось и репликантропов.
— Я к вам обращаюсь, дикари: сей трофей мой — и только!
Никто не стал оспаривать его у него. Табу.
— Угу, — догадался Игорь, к чему клонят репликантропы. И занялся изучением крылатой рептилии, пока та не пришла в себя, а то кто знает, чего тогда стоит ожидать от неё и явно ничего хорошего — опять начнёт сопротивляться, а он умаялся драться.
— Ща, бы сам не отказался от потрохов птаха, — вспомнилась ему "блевотина" пернатой животины. — Зрите, чё есть у меня! Сюрприз для вас и дичи! Хватить голодать, пора пожрать настоящей пищи!
Рука выхватила из-за ремня челюстной клык арахнида.
— Не ваша палка-бумеранг, куда круче! Расступись — зашибу!
Пришелец запустил им в небо, замерев у края пропасти. Голова больше не кружилась при ощущении близости ущелья, вмиг вылечившись от боязни высоты.
Бумеранг улетел со свистом, а не ухающим грохотом, присущим обычной корявой палке. И вскоре вернулся.
— Промашка вышла, — констатировал явный факт землянин. — Ну так и не пытался никого сбивать — проверял летучесть оружия.
Вскрикнул дикарь. Досталось одному и аборигенов. Землянин, сам того не желая, пролил его кровь, если таковой можно было обозвать ультрафиолетовую консистенцию, меняющую цветовую гамму до черноты.
— Сам виноват! Неча было подставляться!
Аборигены зашумели угрожающе.
— Ага, ясно, ждали повода поквитаться со мной! Не нравиться, что я сильнее вас? Так прямо скажу: не собирался оспаривать лидерства! Меня всё здесь устраивает — ваш уклад жизни! Однако я не намерен уподобляться вам! У вас своя жизнь по здешнему укладу — табу! У меня — иная! Я для вас, как это не дико звучит для меня, инопланетянин! Ну, надо же! Вот ведь как бывает! А реальность — факт! О я даю! Ну и ну!
