— А что делать с халдеем и сукой, сир?..
— Ах, оставь меня, Болингар! После! Дай время придти в себя! Не сегодня — завтра! Всё завтра!
— Завтра будет поздно, сир!
— Перечишь мне — своему диктатору?! — напомнил собеседник: является Иерархом Ордена.
— Никак нет, сир... — исчез магистр, предварительно откланявшись. И наказал гварду рыть землю, и ров с водой перевернуть вверх дном, но найти любой след от беглянки. Захры не могли полностью уничтожить следы узницы, если она попала к ним или в ров с водой. — Пошёл вон...
* * *
Тундра. Север Окраин Империи.
Дисциплина! И ещё раз дисциплина! — решил я для себя.
Орава морфов меня не прельщала ни внешним обликом, ни тем более своим названием. Вожаки — куда ещё ни шло, а звучало, но как Ага — не катили. И я поставил вопрос ребром — называть всё своими именами.
На рать, орава морфом не тянула, зато на дружину лохмато-косматых нелюдей вполне. Поэтому я изначально наказал привыкать вожакам называть ораву именно так. И это был первый шаг в достижении поставленной мной цели перед собой как главаря сброда этих йети...ть их!
Мне было неимоверно сложно сдержаться от скрытого выражения чувств, и как Чудак, я выражал их открыто. На то мы и наёмники — всё одно рано или поздно подыхать! Так чего нам стесняться? Правда мне было кого — при мне Желанна, но донна изменилась как надела на себя кольцо, коим обладал не только я, но и всякий наёмник при мне или в иной части Окраин.
О времена, о нравы!
— Слушай мой приказ, атаманы!
— Ага... — закивали те, кто так называл себя, прибавляя к своим именам в качестве знака отличия.
Им предстояло обучить мою дружину ратиться подобающим образом, но прежде нам самим, атаманам-вожакам, продемонстрировать им, как это должно выглядеть на деле.
Мы разбились на три шеренги, вооружившись тем, чем нынче обладали морфы при нас — хитиновыми половинками панцирей от арахнов и их же конечностями в качестве грозного оружия. Ну и камнями за неимением луков со стрелами и арбалетами.
Всё лучше, чем ничего.
Я принялся командовать, забравшись с ногами на голову...грудь чудовищного арахна. Моя Желанна — при мне. Чем не султан? Да сидим с ней не на ковре, а на твёрдой основе чудовища.
Чудовище послушно лежит. А чего ему не лежать — я не дёргаю его за поводья, коими служат сцепленные узлом, за говологрудью, усищи, как у какого-нибудь таракана.
Мы обозначаем противником груду арахнов побитых морфами, являя собой примитивный продовольственный склад.
Я ору вожакам:
— Залп!
Первая шеренга метает камни и тут же отступает за две последующие.
— Ещё залп!
Вторая ватажка, оказавшись на переднем крае, также отметалась, и отступила назад за две иные шеренги.
— Третий залп! — скомандовал я.
Всё повторилось, как и было условлено. И всё можно было начинать сначала. Да я командую вступить в рукопашную схватку.
Передняя шеренга, укрывшись щитами из арахнов, делает рывковые движения руками со жвалами, словно рубит незримого врага, а вторая шеренга прикрывает их с воздуха, защищая головы щитами, третья же, с задней линии, снова делает залп.
— Ну, понятно? — следует от меня вопрос дружине морфов.
Эти не говорящие по-человечьи йети чего-то там ревут и рычат. Да мне их всё одно не разобрать. То не моя забота, как главаря, а вожаков при мне — пущай сами их Ага и пытают.
— Без стенки на стенку — не поймут, — твердит Желанна.
Тоже мне — дрессировщица морфов нашлась!
Не обиделась, хотя я не сомневался: прочитала мои мысли. Уступаю ей, но не как женщине, поскольку мужик — не подкаблучник. И потом, совет необходимо проверить — всё-таки она в первую очередь телохранительница при мне, ну и как водится, наложница. Но не женщина! Стараюсь сейчас не думать об этом и о том, что было меж нами в норе арахнов.
Обращаюсь к Кукумэ, Дэргу, Ахору и Ульфу.
— Придётся вам, родные мои, сымитировать горных джигитов!
Наёмники ухмыляются. Им, моя забава, не кажется чем-то опасным, поскольку вооружены прилично — доспехи и оружие из железа.
— Да, и вот ещё что — морфов не калечьте — пожалейте братьев наших "меньших", — настаиваю я. — Всё-таки не такие уж они и нелюди, пускай и тупиковая ветвь развития человечества, как сказал бы Чарльз Дарвин!
Ну и я сказал так, как сэр Чудак. Да с меня спрос невелик, всё равно никто из морфов на моё замечание не обидится — ума не хватит. А если и да, то Ага в любом случае скорее умрут за меня, чем дадут кому-то на растерзание. Этим и пользуюсь нагло. Иначе нельзя — чревато смертью.
Всё просто и в то же самое время довольно сложно. Как и мне смотреть на то, что творят эти Ага.
Наёмники сначала просто стояли, а эти йети осыпали их камнями и палками, кто во что горазд, безо всякого вразумительного построения в шеренгах среди полусотенных ватаг, а когда ринулись ратиться врукопашную, дело закончилось мордобоем. И ладно бы только меж теми, кого тренировали мои наёмники. Так в драку полезли и иные...
— Нелюди! — пришлось мне разгонять их при помощи Яр-Гонна и арахна-гиганта. — Будем дальше дрессировать, но уже исключительно меж собой!
Я выстраиваю вожаков, в их задачу входит имитация противника — горных джигитов. Пускай привыкают, поскольку в дальнейшем им и придётся косить под них. Зато если что пойдёт не так, достанется от тех, кем придётся и дальше командовать — всё не так обидно моим истинным наёмникам, ну и мне. Да и для дисциплины полезно. Хотя...
Всё закончилось очередным рукоприкладством, при этом два десятка Ага избили свои ватаги, а те даже не стали защищаться от них, и дрались вяло, метая камни, стараясь не попасть, а бросить мимо.
Моя ошибка была очевидна не только мне.
— Придётся добыть настоящих врагов, — озадачил я всех и вся, кто находился в дружине при мне.
— Ага, — ответили вожаки-морфы.
— М-да уж, Чудак ты, сэр! А голова — два уха, — это мне мои мастера-атаманы.
— На то и главарь! — выдал я в свою очередь им.
Подчинились.
Меж тем я попутно уловил: Кукумэ уже отписала Кесарю про всё, что я творю в тундре близ горной гряды. И даже ответ получила. Я выяснил имя того, кого Кесарь собрался отправить ни сегодня-завтра сюда по мою, и не только, душу.
Что это за Атрий такой? И что вообще представляет собой некая легендарная личность?
В разговор со мной, на уровне мысли, завела Желанна.
"Палач!" — коротко намекнула она, что в дальнейшем ждёт всех нас.
"Как — палач? Почему? За что? И я такого натворил, что меня, сэра Чудака, ждёт неминуемо встреча с ним?"
И почему бы мне ни разминуться с ним?
"Сколько не бегай, а от него, и его корпуса, не скрыться нигде и никому! Тем более от валькирий при нём! Вот кто страшней даже его гвардейцев на поле брани!"
"Что ты такое говоришь, моя желанная донна?"
"Я-то, как раз молчу и даже не мычу, а вот ты, Чудак!.."
Что ещё я мог сказать? Точнее подумать? Вот и промычал про себя по обыкновению, как всегда. Но одно понял: плохи наши дела. Нам самое время сниматься с места и идти в горы к горным йети — знакомиться с ними поближе, как прежде с равнинными сородичами, что также жаждали их крови, как и они нашей, людей. И будь, что будет! Ведь от судьбы не уйти — эта злодейка везде достанет! Ну и я не останусь в долгу, и если смогу, а нисколько не сомневался, то отплачу той же звонкой монетой.
— В дорогу — в путь! — уподобился я — В. И. Ленину. Когда хотелось уподобиться иному Ильичу, толкающему речь по бумажке, а не с броневика, как я здесь сейчас с арахна: "Идём на гов... на гов... — нога в... ногу!"
На меня посмотрели, как на Чудака, а не на главаря-вожака. Да плевать! Всё одно никуда не денутся!
— Кто не хочет, может остаться тут и дожидаться когорту Атрия вперёд горных джигитов!
Мои подопечные зашевелились, да что там — забегали, как ужаленные все в одно и то же самое место.
Мне даже стало интересно, что за личность такая этот палач? И почему его прозвали так, а никак иначе?
"Есть у него одна отличительная черта — она же особенность, — снова пояснила мне мысленно Желанна. — Он носит маску на лице, из-за чего выглядит как настоящий палач!"
И в этом всё его сходство с ним?
"Если бы..."
Всё — больше ничего не хочу слышать о нём — даже мысленно!
"Испугался? Страшишься, Чудак? Бежишь от него?"
— Ещё чего! — выдал я вслух. — И ни от кого я не собираюсь бегать! На то и наёмник, как все здесь, за исключением дружины этих йети! И уж страшнее тех, кто ожидает нас в горах, сложнее себе представить врага! А то Гвардия Кесаря и т.д. и т.п.! И что, что их там рать, а нас практически орда!
Дружина, пусть из морфов равнин, тоже немалая сила. А с такой оравой мне ратиться бок о бок ещё не доводилось. И если их вооружить огнестрелами из арсенала гномов, и научить обращаться с ними, то... проще самому застрелиться!
Всё слишком просто в уме, а на деле всегда непросто. Но я не привык отчаиваться и унывать, потому что Чудак! И если уж моя судьба сгинуть в этом жутком крае, так чтоб надолго запомнили меня здесь все, кому я перешёл дорогу в данном мире.
И я не Спартак — про футбольный клуб, и его фанатов, речи не веду, а про гладиатора, устроившего в Древнем Риме хорошую взбучку рабовладельцам из числа патрициев*. Но и заканчивать аналогичным образом свои дни, также не собираюсь — ещё повоюю. А пока что в подполье уйду — не в Одесские катакомбы времён Великой Отечественной, а много глубже — в пещеры гномов. Их арсенал манит меня пуще злата. И как понимаю всё больше: не меня одного, а многих, кто жаждет заполучить абсолютную власть в алчном мире.
* патриций — знатный гражданин (знать) Рима.
* * *
Северин. Северная Диктатория.
— Сэр, — окликнул герцога один из лордов свиты, приставленный сегодня для охраны покоев.
— Эдвард, — дозволил Ромуальд заговорить ему с собой.
— К вам магистр Ордена, сэр!
— Пропустить — немедля! — повысил голос герцог на нерадивого лорда.
Стража сменил гость.
— Какая встреча, твоя милость, — приветствовал Ромуальд магистра Ордена. — Чем обязан твоему визиту?
— Чудак, именуемый сэром, но являющийся при этом наёмником...
— Где он? — проявил нетерпение герцог.
— ...покинул заставу, тогда как там гибнет гарнизон...
— Изменник! Дезертир!
— Вот и я о том же... — продолжал магистр, перебитый герцогом в который раз на словах.
— Я немедля отправлю за ним всадников из числа верной мне знати, и они притащат сюда этого заносчивого гордеца в Северин! Я вздёрну его прилюдно у врат крепости на главной площади града в назидание иным недовольным! Надеюсь, Орден, в лице трибуна и цензора, поддержит меня, как это делаю я всегда с завидным постоянством, служа верой и правдой Ему, а уж потом себе и Империи в лице Тирана?
— У меня послание от Иерарха, сэр Ромуальд!
— С этого и надо было начинать, твоя милость, — пригласил герцог к столу магистра северной диктатории отведать яств. — Не побрезгуй моим гостеприимством!
— Есть более неотложные дела, сэр Ромуальд!
— Ах, оставь ты этот официоз для кого-нибудь другого, твоя милость! Мы с тобой ведь нечужие друг другу люди, чай породнились детьми! И тебе должно быть тоже выгодно достать этого пройдоху Чудака? Ибо он пригрел у себя эту змею — шпионку Кесаря! Как там её зовут, эту гадину?
— Кукумэ, с вашего позволения, сэр, — поддел магистр герцога. — И она — валькирия!
— Бестия она! — жаждал мести Ромуальд. — И мне нужна её голова!
— Ордену также, но мы не мелочимся по таким пустякам...
— Ничего себе пустяк! У нас с тобой под носом творится такое, о чём, если узнает Тиран — не сносить обоим головы! И даже Иерарх Ордена не посмеет перечить ему!
— Кстати, о диктаторе: он направляется в Северин, и будет здесь со дня на день!
— Хотелось бы мне встретить его вперёд Кесаря, а то чего доброго вместо него, сюда к нам, по наши головы, пожалует "палач"!
— За это не беспокойся, родственничек, — прильнул наконец-то к столу, предварительно прилипнув к стулу, магистр северной диктатории. — Иерарх отвлечёт корпус Атрия с легионами Гвардии в Пустоши псами да шакалами, а мы и дальше останемся здесь с тобой полноправными хозяевами!
— Очень на это надеюсь, а также: заполучить головы всех врагов, — примкнул герцог к гостю и поднял кубок во славу диктатора. — Орден превыше всего!
— Воистину... — поддержал магистр.
Глава 7
Бастион Ордена. Северная Диктатория.
Нахватавшись воды, беглянка постаралась оттолкнуться от илистого дна, задрыгала беспомощно руками и ногами, запутавшись в длинных стеблях-стволах плавней, пустивших корни. Осталась у дна. На поверхности пошли пузыри. Ни одна из цепных тварей не отреагировала на них, остались безучастны к участи узницы. Сегодня они были сыты благодаря беглянке, чтобы самой рисковать собственной жизнью, и даже охотится на обитателей водоёма, что иной раз подбирали за ними те жалкие крохи, кои оставляли захры — и всё больше мослами.
Вот и теперь одно из "водоплавающих" проявило себя во всей красе, нырнув за вожделенной добычей — схватило и потащило в подводную нору-дом.
Воздух заставил, уже посиневшую девицу расшириться грудь, и из неё толчками, при работе легких, стала вырываться вода. Беглянка закашлялась, приходя в себя, продолжала плеваться, хотя ещё ничего толком не понимала и не осознавала за исключением: осталась жива невероятным образом. Словно её спасло чудо, а не то чудовище, что уставилось на неё, сверля очами в полумраке норы.
Беглянке показалось: наступила ночь. Ошибка в её суждении очевидна — пытаясь привстать, она зацепила головой свод, услышав в ответ недовольный писк обитателя норы, а затем нечто подобное на имитацию рыка.
Выставив руки, беглянка стремилась на ощупь отыскать выход, шаря ими вокруг себя и над головой, когда ей следовало искать дыру на полу, застланном сухими водорослями; наткнулась на кого-то ещё, кто запищал пронзительно.
Обнаружив кладку "водоплавающего", беглянка едва не передавила вылупившееся потомство.
Час от часу нелегче! Но всё лучше, чем оставаться на дне запруженного рва. Снаружи вплотную занялись её поисками.
Из врат бастиона высыпало порядка трёх десятков вояк Ордена во главе с гвардом, осматривая тщательно вокруг околотка каждый клочок земли. Даже сети, по такому случаю, вытащили, и принялись ловить на дне рва всю обитающую там живность. Но чего наловили — всякой дряни, которую и уловом обозвать с большой натяжкой нельзя — брезговали питаться столь непристойной живностью, продолжив поиски далее среди обленившихся захров с лоснящимися от сытой трапезы боками.
Цепным тварям досталось от гварда, собственноручно вспоровшего нескольким из них утробы, и ничего интересного не обнаружил, за исключением обмундирования сгинувшего стража.
— Мерзавцы! Да как вы допустили! И кого упустили — девку! Вот я вас... — набросился гвард на стражей, расширив район поисков беглянки в удаление от бастиона в поле, что оказалась у них под носом — точнее под гвардом, расположившимся на небольшой возвышенности, являющейся верхом норы "водоплавающего", откуда девица искала выход, зацепив свод головой. Её участь ещё не была решена — и завидной не казалась. Она толком не ведала, чем закончиться для неё побег из околотка — готова была сдаться гварду, лишь бы не видеть перед собой горящие очи в полумраке.
