-Идём, обкорнаешь, пока не стемнело, — она невесело усмехнулась.
Йенс тоже видела паспорт Зелинского.
-Вообще я и так хотела остричься — тогда за парня могу сойти, а с гривой куда там...
Отошли к обрыву, где было посветлее. Старшая уселась прямо в траву, скрестив ноги по-турецки, а Кора наподобие плаща набросила на неё прозрачную плёнку, запахнув и тщательно соединив на шее концы. Вначале она просто остригла покороче, после начала ровнять — проводя расчёской снизу, срезала волосы, которые были длиннее зубьев. Процесс затянулся, обе измучились. Йенс было муторно неподвижно сидеть, покрываясь испариной, словно помидорная рассада под плёнкой, а Кора приседала и нагибалась то так то этак, чтобы удобнее подступиться к "клиентке".
Результатом страданий стал совершенно новый облик старшей. Теперь она выглядела, как молодой, лишь немного женственный мужчина. Плечи стали казаться ещё шире из-за коротких волос, и если бы не разрез и величина глаз, синку можно уже было безбоязненно запускать в комнаты "only for men". Конечно, сзади её выдавали линии, чуть более округлые, нежели это приличествует мужчине. Но именно для того, чтобы скрыть сей подозрительный факт, сестра купила Йенс летнюю куртку подлиннее, закрывавшую задние карманы обтягивающих джинсов. Тёмные очки да куртка — в этом наряде старшая вполне могла предъявлять паспорт Василия Илларионовича. Если сжать губы в злобную тонкую линию и если проверяющий документы не станет присматриваться к её глазам. Глаза-то явно женские...
Костёр разгорелся вмиг, будто сучья оказались пропитаны горючей смесью. Дрова сложили в специально выкопанной ямке, откуда почти не вырывалось пламя, и к небу поднимался только дым. Плоскогубцами Йенс согнула крючки на кончиках свежекупленных вязальных спиц, воткнула их заострёнными концами глубоко в землю по сторонам ямы. Получились отличные опоры для шампуров. Кора порезала килограмм колбасы с жирком, нанизала на шпажки, уложила над пламенем.
Закурили. Старшая занялась пистолетами — в этот день "тайцам" тоже пришлось потрудиться. Патронов пока хватало, но о запасах, увы, говорить не приходилось. Вскоре над поляной поплыл запах импровизированного шашлыка. Заметно стемнело, воздух свежел. Даже здесь, на возвышенности, появились летучие кровососы. Представив, сколько их возле самой реки, Кора передёрнулась.
Впервые с тех пор, как младшая вышла из купе "единички", сёстры остались наедине и не нужно было никуда бежать, лететь, плыть... Судьба дала передышку, и девушки в полной мере воспользовались ею. Ощущение смертельной опасности, дышащей в затылок, подействовало на них, словно афродизиак. Синки будто сошли с ума, купаясь в бескрайнем океане любви и полностью позабыв об осторожности...
Кора проснулась чуть раньше, уже почти машинально подхватила пистолет, стараясь двигаться бесшумно, выбралась из машины.
Восходы и закаты — вот что было, несомненно, прекрасно в этой авантюре! Где-то рядом с "ниссаном" издавал оглушительные трели соловей. Против течения медленно проползла баржа.
"Кой чёрт их гонит в такой-то туман" — подумала, зевая, синка.
Будто ответив, баржа тут же заревела сиреной, и эхо разнесло звук далеко по реке. Девушка сунула в рот индийскую "Capstain", щёлкнула зажигалкой, и принялась "дышать свежим воздухом". Даже по сравнению с "верблюдом", эти сигареты впечатляли крепостью.
До цели путешествия девушкам оставалось ещё о-ёй сколько километров. По прямой — и то выходило больше двух тысяч. Кора сосчитала примерно — по карте на внутренней стороне обложки атласа, которая отчего-то называлась "сборный лист".
Кора хмыкнула: "сборная солянка — знаю, а какой-такой "сборный лист"? Чайный, что ли?"
Конечно, если лететь самолётом — пара пустяков, но мысль о том, чтобы бросить оружие, даже не приходила в голову...
Баржа ушлёпала к устью Камы, сперва синке показалось, что стало тихо, но птичий хор вступил опять, приправляя запахи утреннего леса столь же прекрасными звуками.
Чуть слышно щёлкнул замок автомобильной дверцы:
-Доброе утро, Котёночек, — улыбнулась Йенс.
Опершись спиною о борт "ниссана", старшая расправила плечи и потянулась.
Бог ты мой! Кора просто онемела, в безмолвном восторге созерцая могучие эполеты дельтовидных мышц, перетекавшие в ещё более внушительные бицепсы-трицепсы. Какой великолепный торс, поистине достойный талантливейших ваятелей!
Девушка не могла совладать с собою и сделала шаг вперёд... Чуть прикоснулась губами к плечу сестры... едва ощутимо... Тёплая, живая плоть с твёрдостью мрамора! Кружит голову аромат её тела, пьянит...
Ребёнком Кора иногда засыпала рядом с мамой, прижимаясь носом к её руке, вдыхая родной, плоть от плоти, запах. Спальня была тёмной, лишь маленькая настольная лампа под металлическим "грибком" отбрасывала в угол яркую полосу, да желтела подсветка шкалы настройки громоздкой радиолы. Манили названия незнакомых городов на прозрачном стекле, за которым двигалась полоска указателя — Париж, Берлин, Рим...
Негромкая музыка, умиротворение и покой... Как сейчас, только теперь музыка звучала в душе.
Йенс мурлыкала, словно огромная пантера, греющаяся на солнце.
"Ты моё Солнце, ты — весь мир..."
"Мой чёрный леопард, моя Багира..."
Через какое-то время сёстры обнаружили себя на разложенных сиденьях джипа. Чехлы они выкинули ещё вчера — ткань пахла чужими потными спинами и задами. Теперь салон был полностью кожаным. Отделка дверей изнутри, передняя панель, чехол на руле и сиденья. Кожа к коже...
Краешек солнца высунулся из-за горизонта. Сияющий огненный апельсин поднимался в слоистой дымке, румяня небо над Камой. Туман окончательно рассеивался. Водохранилище, раскинувшееся едва ли не до горизонта, напоминало настоящее море. Хотя называлось оно Екатеринбургским, в этом месте текли воды Камы, и лишь километров через шестьдесят к востоку соединялись с Волгой.
Глядя на эту красоту, Кора в который уж раз пожалела, что росла в сухопутных городах, и только раннее детство провела у моря...
Умылись, позавтракали, и отправились в путь. Во второй раз проломившись через кусты, остановились, чтобы вернуть на место коврик из багажного отделения. Йенс укладывала его на металлический пол машины, и взгляд синки задержался на странной "заплате". В полу был как будто вырезан "неродной" лючок. Чуткие пальцы девушки пробежали по едва заметному стыку. Так... Вот эта выпуклость...
Тихий щелчок — и крышка тайника открылась. Прямоугольное углубление занимали четыре лимонки, запаянные в полиэтилен. Но самым удивительным был их окрас!
-Взгляни-ка сюда! — Йенс позвала сестру, взвешивая на ладони тяжёлый пакет.
Кора приняла подарочек, с восторгом глядя на разноцветные корпуса гранат. Неизвестный шутник раскрасил чугунные "феньки" в радужные цвета: первая была наполовину красной, наполовину оранжевой, вторая — жёлто-зелёной, словно яичница с луком, третья — сине-голубой и последняя — полностью фиолетовой.
-А парень был оригинал, — она подмигнула старшей. -Надеюсь, не учебные?
Кора разорвала пакет и стала пристально разглядывать красно-оранжевую "Ф-1".
-Тебе какую? — предложила сестре оставшиеся.
-Пожалуй, эту, — Йенс выбрала жёлто-зелёную. -Другие сочетания цветов мне нравятся меньше.
Младшая понюхала гранату.
-Ты ещё надкусить попробуй, — хмыкнула сестра. -А вот и запалы... пять штук, один лишний, — старшая показала другой пакетик.
-Но как мы всё-таки узнаем, настоящие ли они?
-Запалы, по крайней мере, настоящие, вон, и ободки красные... а остальное... — Йенс задумчиво взвешивала жёлто-зелёную и сине-голубую "лимонки". -Весят, по-моему, одинаково...
Она отличила бы учебные от боевых в первую очередь по яркому цвету и новизне корпусов, но эти игрушки были перекрашены! Ничего не понять... А с точки зрения логики — какой смысл бандитам возить в тайнике учебные гранаты, да к тому же ещё и непохожие на настоящие из-за этой жизнерадостной окраски?
Кора ни разу ещё не держала в руках настоящей гранаты. По весу и виду все четыре были совершенно одинаковыми. Старшая разложила разноцветные "феньки" на сидении и принялась бессистемно тыкать в них пальцем:
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана,
Будет резать будет бить,
Всё равно тебе водить!
Считалочка указала на фиолетовую.
Впереди лежала заброшенная деревня. Йенс пристально посмотрела на крайний дом — крепкий, на век срубленный из мощных брёвен пятистенок.
-Проведём испытания? — вожделенно поинтересовалась сестра.
Машину закрыли, даже поставили на сигнализацию, и неторопливо пошагали к околице. Теоретически Кора знала, как обращаться с гранатами, но старшая всё равно заставила повторить это вслух...
Поправив на носу очки, девушка заглянула в дом, благо, входной двери не было вовсе.
Пустые углы, пыль, тенёта паутины. В комнате обломки какой-то мебели, кажется, скамейки, а может, и стола. Никого живого — если граната взорвётся, никакое животное или птица не пострадает.
Спрыгнув с крыльца — крепкое ещё, вон какие толстые доски, — младшая взяла у сестры запал, ввинтила его в гранату. Девушки встали по обе стороны от окна, вплотную к бревенчатым стенам, Кора выдернула кольцо и швырнула в проём хищно щёлкнувшую "лимонку".
"Раз, два...", — успела она сосчитать про себя, перед тем, как грохнул-таки взрыв.
В доме что-то посыпалось с потолка. Звук оказался вовсе не оглушительным, как ожидала экс-журналистка, но достаточным для того, чтобы тотчас заверещала сигнализация джипа. Синки довольно улыбнулись, Йенс нажала кнопочку на брелке и сирена угомонилась.
-Ну что, "ударим автопробегом по бездорожью"? — улыбнулась старшая.
Девушки хлопнули дверцами, "ниссан" поднял облако пыли, и деревня осталась позади.
* * *
НАГРАЖДЁННЫЙ ПОКОЕМ
Джип неторопливо переваливался по ухабам лесной дороги. Йенс вовсе не была уверена, что едва заметная в траве то ли колея, то ли тропа выведет их на дорогу к Ратову. Какое-то неосознанное чувство влекло её именно в эту глушь, в белое пятно на странице автомобильного атласа. По сторонам — истоки рек Уза и Медведица, внизу вожделенная дорога. Конечно, может и не надо им на эту дорогу, слишком она хороша, а стало быть, патрулируется автоинспекцией...
Кора то вяло листала заграничный журнал, рассматривая глянцевых красоток, то дремала, откинувшись в правом кресле, изредка поглядывая на мельтешащие за окном ветви кустов и деревьев.
На таких тяжёлых участках джип, конечно, вела старшая. Её вдруг что-то словно толкнуло — в полутора метрах от машины из чащи появилась огромная... собака?
"Но такого взгляда не может быть у собак, даже одичавших", — подумала Йенс. "А откуда в этих местах волки?"
Такие стеклянные глаза она видела только у восточносибирских лаек, в жилах которых текла волчья кровь...
Шерстяной зверь спокойно уселся, проводил взглядом медленно прокативший мимо "патрол".
-Видала? — вполголоса поинтересовалась старшая.
-Чего? — Кора встрепенулась, отгоняя дремоту.
-Да волка, — небрежно отозвалась Йенс.
Глаза сестры округлились, став поистине огромными.
-Я толком не поняла, кто это был, скорее всего, помесь собаки и волка...
-Смотри!! — Кора указала вперёд, там слева направо переходила дорогу необычайно крупная тёмно-серая собака, сложением напоминавшая мохнатую лайку, только очень большую.
От удивления Йенс едва не проглотила окурок: "Что за чёрт, здесь их целая стая, что ли?"
Джип едва катился, и синки могли видеть, как странный зверь опять уселся рядом с дорогой, сопровождая машину пристальным взглядом диких раскосых глаз.
Девушки переглянулись, Кора пожала плечами:
-Не нравится мне это, — и потянулась за пистолетом.
-Не тревожься, сестричка! — хмыкнула Йенс. -Ты же не двуногих волков увидела. А настоящие звери от пьяной дури ни на кого не нападают...
Проехали ещё несколько десятков метров — и дорога-тропа превратилась в развилку. Синки уже почти не удивились, увидав в правом ответвлении невозмутимо сидящего волка. Вряд ли это был третий — "ниссан" преследовало одно и то же животное, и с какой-то определённой целью.
Йенс притормозила на развилке, в тот же миг зверь повернулся, неторопливо зашагал по тропе. Пройдя несколько метров, обернулся, выразительно посмотрел, и снова продолжил путь. Девушка повернула руль, спросила только:
-Ты не помнишь, что там в сказке было насчёт "направо пойдёшь"?
Увы, Кора не помнила.
Ехали минут двадцать, и безмолвный проводник бежал впереди с точно такой же скоростью, которую выдерживала Йенс. Дорога лучше не становилась, ветки царапали борта, лезли в окна, а сёстры думали, что будет, если волкособака, к примеру, заведёт их в тупик, где невозможно развернуться.
Но за очередным поворотом девушки увидели полянку — и совсем маленький, крытый соломой бревенчатый домик, размерами напоминавший баню на дворе у хорошего деревенского хозяина.
-Избушка-избушка, стань ко мне передом, а к лесу задом, — пошутила младшая, но пистолета из рук не выпускала.
Йенс одной рукой подхватила АКМС, не тронув, правда, предохранителя. Синки выпрыгнули на шёлковую травку, негромко прикрыли дверцы. Из домика никто не выходил, хотя шум машины в этакой глухомани должен был вызвать у каждого нормального человека крайнюю степень удивления.
Только остроухий зверь по-прежнему зорко следил за путешественницами, сидя у самой избушки.
-Коли уж приехали, надо хозяев проведать, — проворчала Йенс, и девушки направились к входу.
До единственной ступеньки оставалось не больше трёх шагов, когда дверь распахнулась наружу:
-Доброго вечера, сёстры!
Кора вздрогнула, заслышав такое приветствие, но Йенс ни на секунду не теряла самообладания.
-И вам вечер добрый, брат.
В лице старшей не дрогнул ни один мускул, глаза метали молнии, а большой палец уже тянулся к предохранителю автомата.
-Между нами действительно много общего, вы иронизируете совершенно зря... И ещё, — невысокий жилистый мужчина спокойно глянул на автомат. -Я не враг вам...
-Н-да? — Йенс задумалась. -Ну что же, тогда расскажите о ваших врагах. Или о друзьях...
Говоря, она внимательно осматривала странного отшельника. Он стоял к девушкам правым боком, демонстрируя безупречно орлиный профиль. На вид мужчине можно было дать от сорока до пятидесяти, хотя, возможно, так старила дремучая окладистая борода.
-Вообще-то я здесь хозяин... меня зовут Борис... А вы гости...
Синки назвали фальшивые имена. Он грустно улыбнулся:
-Да, я знал, кого приглашал...Хорошо, можете осмотреть дом и всё, что захотите. Я не вижу другого способа успокоить вашу подозрительность.
Йенс не торопилась кидаться внутрь и заглядывать по углам. Если хозяин на это согласен, стало быть, в доме действительно никого больше нет... Блефом тут не пахло.
-Так, ближе к делу, уважаемый Борис, — решила вступить Кора. -Позвольте всё-таки уточнить, зачем вы нас пригласили?
-Зачем? Гм... пожалуй, если я отвечу в двух словах, вы мне просто не поверите... Ладно, давайте так, — лесной житель резко повернул голову, и синки увидели нечто ужасное.
