Станция "Астрея". Лучший для тебя

— Здравствуй, мамуля, — как можно бодрее поприветствовала я родительницу, глядя на её суровый вид. Ну всё, опоздала, кто-то уже доложил.

— У меня для тебя, — не менее бодро и радостно улыбаясь, продолжила, — очень важная новость: я замуж вышла. Тут такая история произошла, что...

— Я всё знаю, — прервала мои оправдания родительница, демонстративно сложив руки на груди.

Хоть и была она очень далеко, и экран маленький, да что-то стало мне неуютно под её взглядом.

— Что ты знаешь? — прощупывала почву, чтобы знать, как сильно я попала.

— То, что моя кровинушка, ни сказав матери ни слова, выскочила замуж за манаукца. Да где это видано, чтобы моя дочь была женой урода! Я не так тебя воспитывала. Я не для уродов тебя растила! Как ты могла совершить такую глупость и не посоветоваться.

— Мам, он не урод, правда, страшненький, но он хороший.

— Тома, я не даю тебе благословение. Слышишь меня? Разводись!

— Развод возможет только через год, — расстроилась выпадом мамы.

Почему-то мне казалось, что она меня поймёт.

— Плохо. Увольняйся и домой, — приказала родительница, я даже опешила.

— Вот ещё. Я и так с трудом сюда устроилась. Мне зарплату повысили. Я смогу новый жилой блок купить для нас.

— А что же, к мужу не собираешься перебираться? — язвительно выдала мама.

Поймала, одно слово поймала. Я совсем с этой каруселью кровать — работа, приправленной волнующей близостью с Коширом, забыла спросить, а где мы, собственно, будем жить, и каковы наши планы на будущее. Мы же только и делаем, что из кровати не вылезаем, а о серьёзных вещах не разговариваем. Мой контракт закончится через четыре месяца, и ещё неизвестно, будут ли его продлевать.

— И что это за новость, что тебя заставили?

— Откуда ты знаешь?

— В новостях репортаж целый был! А я сижу и глазами хлопаю. Соседи ко мне с расспросами, а я ни сном, ни духом! Тома, я от тебя такого не ожидала.

— Да, мам, прости. Просто он такой хороший и всё так неожиданно, что я забыла тебе позвонить.

— Не ври матери! Ты просто боялась! — опять перешла на крик мама.

Кивнула в ответ, но возразила:

— Мама, Кошир хороший. Он тебе непременно понравится. Вот увидишь!

— Томка, он манаукец. Он урод. Ты головой-то хоть иногда думай! Манаукцы — не люди! А вдруг он тебя бить станет? Они же психованные!

— Мам, прекрати. Он хороший.

— Да что ты заладила — хороший и хороший. Всё, я своё слово сказала, благословение не даю. Разводись. Вот соседский сын, чем тебя не устраивал? — требовательно воззрилась мама. А я с трудом стала вспоминать о ком она.

Соседских парней было много и все хорошие мальчики, воспитанные, да и сыновья маминых подружек. А на самом деле все они надо мной в детстве издевались, подножки ставили, кидались в меня водяными шариками. А сколько я услышала от них обидных обзывательств и дразнилок. И все оттого, что я толстая. Но я это пережила, правда, маме не рассказывала, чтобы не расстраивать. Вот поэтому не хочу ни за кого из них замуж. Поэтому и сбежала со станции.

— Я замужем, мам. Меня устраивает мой муж. И мы непременно прилетим, и ты поймешь, что я права. Он очень внимательный, нежный.

— И не психует, хочешь сказать?

— Ну бывает, нервничает, но не взрывается, как говорят. Он обычный, как любой землянин.

— Не обманывайся, дочка. Прилетайте, я посмотрю на твоего хорошего. Вот увидишь, я выведу на чистую воду твоего мужа.

— Он хороший, — продолжала упорствовать я. Обидно за Кошира. Он ведь и вправду не психовал так уж сильно. Чуть-чуть. И сразу уходил от меня подальше.

— Всё, до связи, не могу с тобой разговаривать. Вижу что бестолку. Пока не обожжёшься, не поверишь моим словам!

— До связи. Я люблю тебя, — прошептала я пустому экрану.

Вот так всегда у мамы. Есть только одно верное мнение и оно её. А если ты не с нами, значит, ты против нас.

Протяжно вздохнула. Расстроилась я жутко. Вот не знала, что эта информация просочилась в СМИ. И откуда, главное? Корабль военный, операция секретная. Наверное. Ну я так думаю.

Ближе к ужину заскочила бухгалтер Оливия и впервые в жизни я пожалела, что не заперла дверь в кухню. Кошир был прав, когда это делал.

Брюнетка с очень яркими синими глазами робко встала в проёме, с любопытством разглядывая просторы моей кухни.

— Привет, Тамара. Ничего что я без приглашения? — осторожно спросила, явно смущаясь.

Тепло ей улыбнулась:

— Нет, проходи.

Указала на стул, а сама достала торт из холодильника. Аккуратно выложила его на стол и вернулась к шкафу, из выдвижного ящика стала доставать свечи.

— Я пришла спросить у тебя, как тебе манаукец?

Ну вот, началось! Расспросы, сплетни. Все косточки сейчас перемоют мне.

— Он хороший, — спокойно ответила, в душе унимая недовольство.

— Просто уже весь корабль гудит, обсуждает, как ты с ним уживаешься. Ну и в особенности интересно, как у вас там, — глупо улыбаясь, Оливия выразительно посмотрела на меня.

— Где? — решила играть дурочку, а вдруг отстанет.

— Да нигде, — со вздохом воскликнула бухгалтер, а я готова была застонать.

Вот что они суют нос в мою личную жизнь.

— Просто вас слышно. Ты так громко стонешь.

Свечи выпали из ослабевших рук, я в ужасе перевела взгляд на веселящуюся Оливию.

— Не расстраивайся ты так. Это же хорошо, когда мужчина так удовлетворяет женщину.

— Все слышали? — прошептала, просто падая на соседний стул.

— Ну не все. Но кто-то слышал и всем рассказал. Но вижу это правда. Что, честно так горяч? А то ведь он и мне предлагал, да я, трусиха, испугалась.

— Чего предлагал? — возмутилась я.

Что опять за поклёп на Кошира. И когда это он ей что-то успел предложить?

— Ой, не слушай меня. Просто я болтаю иногда лишнего. Ну, значит, ты счастлива?

— Конечно счастлива. У меня замечательный муж, — гордо ответила, расправляя плечи. Я честно была счастлива, пока она не пришла и гадости не стала говорить мне.

— Ну не скажи. Хотя время покажет. Всё же он урод, а мы для них ущербные, — со знанием дела сказала Оливия.

Она ещё что-то говорила, а я вспомнила слова мужа, когда я попросила остановиться, он ведь и правда что-то прошептал обиженно про ущербных и выносливость.

— Ну, я смотрю, ты занята. Не буду отвлекать от работы, — встрепенулась, услышав слова бухгалтера.

— Подожди, скажи, что конкретно предлагал тебе Кошир? — решилась я узнать.

Ждала ответа, надеясь на чудо. Но его не случилось.

— Том, он меня в углу зажал и обещал увлекательную ночь, полную страсти. Тамара, я сразу отказалась! — поспешно выпалила брюнетка.

Кивнула на прощание и оставила меня одну. Ночь, полную страсти, значит, обещал. И чего ему не хватает? Вроде и так делает это со мной, когда ему приспичит. Неужели я его не устраиваю. Или любовницу выискивает. А раз я отказалась, то другим стал предлагать?

Настроение испортилось окончательно. Да до того, что всё пошло из рук вон плохо: тесто не поднялось, суп пересолила, котлеты для Кошира стали чёрными, как головешки.

Плюнув на готовку, я решила пересчитать остатки и составить отчёт. От рутинной работы была большая польза — она успокаивала расшалившиеся нервы. Заодно заполнила бланк заказа провизии.

Сколько продлится экспедиция, было не известно никому, по-моему, этого даже капитан не знал.

Взглянув на время, отметила про себя, что пора ужина. Подожгла свечи и отправила торт в столовую. И сама туда на лифте добралась.

Общая столовая встретила меня возбуждённым гомоном коллег. Все что-то бурно обсуждали, уткнувшись в мониторы, встроенные в поверхность столов.

— Не успевают! — выкрикнул помощник капитана.

Сам именинник стоял возле иллюминатора, поглядывал на планету Шиянар. Он медленно обернулся к помощнику. Желваки ходили на его скулах. Да и сам внешний вид капитана Джексона был напряжённый. Острый взгляд чёрных глаз встретился с моим.

— Госпожа Васильева, — кивнул мне капитан, приветствуя.

— Здравствуйте, — ответила, вспоминая, что с ним я ещё не виделась. — Поздравляю с Днем Рождения. Я торт приготовила. Свечки надо задуть.

На нас, по-моему, никто не отвлекался. И я смело подошла к этому таинственному мужчине, который так и остался для меня невозможно недосягаемым.

Капитан скупо улыбнулся, лишь чуть-чуть приподняв уголки губ.

— Несите, обязательно задую, — милостиво разрешил Эдриан.

Вот только глаз улыбка так и не коснулась. Вздрогнула, когда столовая взорвалась воплем возмущения.

— Да они там слепые все? Их же окружают!

— Прорываются! — отчаянно вскричал помощник, хватаясь за голову.

Обернувшись к Эдриану, скромно бросила на него взгляд.

Капитан был натянут как струна. Руки сжаты в кулаки, губы поджаты. И такой колючий взгляд.

— Что за фильм смотрите? — решила поддержать разговор.

Отходить от капитана так быстро не хотелось. Ведь новую уловку, чтобы приблизиться, долго придумывать, да и навряд ли появится такая возможность просто поговорить. Без разницы о чём, но как же приятно ловить на себе задумчивый взгляд гипнотических чёрных глаз.

— Фильм о том, как рушатся надежды. Ну да вам это будет неинтересно. Несите торт, закончим с официальной частью и разойдёмся по рабочим местам, — я услышала с затаённой грустью твёрдый голос Эдриана.

Ещё раз посмотрела на капитана и нехотя ушла. Эдриан, Эдриан, какое у него красивое имя. Да и сам капитан был полной противоположностью мужу, как чёрное и белое.

Но я подчинилась и оставила капитана одного, ведь именно на это прозрачно намекал он.

Начав праздничную часть ужина, капитан принимал поздравления и подарки от коллектива. Скромно благодарил, кивал и улыбался. Вот только напряжение его не отпускало, и это видели все. Задув свечи и разрезав торт, капитан положил большой кусок себе на тарелку. Затем, еще раз поблагодарив за поздравления, кивнул головой помощникам, и они удалились.

А я направилась на кухню, где оставалось много дел до конца рабочего дня. Приготовив всё для завтрашней смены, долго не могла заставить себя вернуться в пустую каюту. Кошира всё не было, а спросить у кого-то, когда он вернётся, было неудобно. Выставлять себя ревнивой женой не хотелось. И так уже столько сплетен, а тут только дам новую тему для них. Так и стояла возле иллюминатора, вглядываясь в поверхность планеты манаукцев. Где-то там сейчас Кошир неизвестно чем занят, может, уже нашёл себе любовницу или двух. На душе заскребли кошки. Я его ревновала, это факт. И я заставлю его отчитаться, где был. А ещё он мне поклянётся, что больше никому непристойные предложения делать не будет. В конце концов, я жена ему или кто!

Неожиданно послышался звук открывающейся двери. Я радостно обернулась. Всё же вернулся муженёк.

Но улыбка спала с губ. Это был не Кошир, а сам капитан Эдриан.

— Госпожа Васильева, я пришёл с вами серьёзно поговорить, — с порога начал капитан.

Я кивнула, предчувствуя, что разговор будет неприятным. Именно так Джексон выглядел, когда предлагал выйти замуж за Кошира.

— Дело правительственной важности. Вы должны понять, что никто кроме вас не справится с поставленной задачей, — ну вот, даже начал теми же словами.

Осторожно опустилась на стул, уже зная, что предложение капитана, как всегда, будет очень неожиданным.

— Мы возлагали надежду на ваше замужество, выполняя требования шияматы. Если бы вы знали, как лично для меня было тяжело предлагать вам этот ужасный союз. Вы очень красивая женщина, Тамара. Я восхищаюсь вами постоянно. Я признаюсь честно, не раз думал предложить вам разделить с вами свою жизнь. Рука об руку встретить старость. Даже сейчас я с нетерпением жду окончания этой фикции. Я смею надеяться, что вы согласитесь выйти за меня замуж.

Сердце пропустило удар у меня в груди, а потом заплясало от радости. Он заметил меня и даже больше, я ему нравлюсь! Душа моя ликовала. Улыбка вновь расцвела на губах. Неужели этот мужчина может стать моим?

— Я смею попросить вас, госпожа Васильева, об одолжении. Пока вы ещё замужем за манаукцем, заставьте его подарить вам камни. Это очень ценные камни. Я знаю, что он вам не откажет. А после развода эти камни останутся в вашей собственности.

— Камни? — переспросила, давя в себе неприятный осадок.

Опять обман? После слов о своей симпатии ко мне последнее предложение выглядело очень грязно.

— Это ради правительства. Перед нашей экспедицией поставлены очень жёсткие требования. И если мы их не выполним, то полетят головы. Я смею надеяться на вашу ответственность и патриотизм, госпожа Васильева. А также надеюсь, что вы не откажете мне, когда всё закончится.

И на этой радужной и тревожной ноте капитан смело взял в свою ладонь мою руку. Чувственно поцеловал тыльную сторону моей кисти. Нежно погладил тонкую кожу между большим пальцем и указательным, вызывая ответную реакцию моего тела. Я замерла, переживая бурю эмоций, которая проснулась от такой интимной ласки капитана. Его намерения стали для меня ещё больше прозрачны. Он хочет меня как понравившуюся женщину. А я...

А я замужем. Я — приличная женщина.

Осторожно отобрав руку, я опустила взгляд, разглядывая подол белого халата.

— Госпожа Васильева, камни называются манна. Потребуйте от манаукца их. Это очень важно. Я могу положиться на вас? — капитан не давал времени подумать, он требовал незамедлительного ответа.

Но больше я не хотела становиться пешкой в его игре. А что-то подсказывало мне, что именно таковой он меня и считает.

— Я не обещаю вам ничего, капитан Джексон. Я спрошу у Кошира, и если он захочет...

— Он выполнит всё, о чём ни попросите. Он всё для вас сделает, — уверенно возразил капитан, даже не дав договорить.

— Честь имею, — попрощался Эдриан, и я опять осталась в одиночестве со своими тягостными мыслями и угрызениями совести.

Вот на что я постоянно надеюсь? Я для капитана никто! Я — средство достижения целей. Как же противно себя ощущать разменной монетой.

А Кошир не раз повторял, что не отпустит. То есть, чтобы расстаться с ним, надо переступить через свою гордость и стать фавориткой, а чтобы быть с капитаном, я должна потребовать от Кошира камни. Везде одни условия. Словно я в западне. Ещё и правительство по голове не погладит, если не выполню задание. Житья не даст. Предателей у нас никто не любит.

Судорожно выдохнув, встала, намереваясь вернуться в каюту и подождать там прихода мужа. Но, сделав шаг к выходу, замерла, испуганно глядя на неожиданное появление мужа. Кошир был весь грязный, одежда в подпалинах. Бледное лицо казалось каменной маской со сверкающими на ней красными глазами.

— Что с тобой случилось? — выдохнула, подбегая ближе. Осторожно прощупала тело Кошира не предмет ран и ссадин. Но муж не кривился, продолжая следить за мной.

— Кош. Что случилось? Где ты был?

— Что надо было капитану от тебя? — голос у Кошира дрожал от злости, с которой был задан вопрос.

Прижав руки к груди, поняла, наконец, что он его, наверное, встретил в коридоре. А ведь не раз ревновал меня к капитану и вот опять началось.