Смех прекратился. Бриан явно смутился, Рунгерд небрежно пожала плечами. Кажется, ей всё же стало не по себе. И лишь Кэйлин, по всей видимости, не поняла, чего все вдруг притихли, но на всякий случай закрыла рот.
Турмалин отвернулся. Некоторое время все шли молча, но вскоре волшебница опять начала рассказывать что-то смешное, и досадный инцидент был забыт.
Хорошо, что всего этого не слышали городские стражники, идущие за телегой. Эти грубоватые ребята в кольчугах явно не стали бы стесняться в выражениях. Но их больше занимала охрана телеги, на которую вояки предусмотрительно водрузили бочонок пива, и теперь все шестеро по очереди цедили в кружку пенную жидкость прямо на ходу.
Управлял телегой щуплый парень лет шестнадцати, по виду — деревенщина-деревенщиной. Стражники хором подшучивали над ним и пива не наливали. Дескать, не дорос ещё. Дурачок вздумал было пожаловаться на это Рунгерд и тут же получил от жрицы увесистый подзатыльник с наставлениями о том, что пить вредно. Отповедь проняла даже завзятых выпивох, и они поутихли. Все, кроме рыжего.
— Это что, мамаша твоя? — спросил он у смущенного парня. — Ой, грозна, грозна.
Деревенский вконец сконфузился и пробурчал:
— Да иди ты... Сирота я вааще-то.
— Что ж, ребята, выходит, мы сироту обидели! — всплеснул руками рыжий.
— Да налей ты ему пива, Эрко, пусть не дуется! — поддержал самый высокий из стражников.
Но на него тут же прикрикнул старший — темноволосый смуглый дядька.
— Помолчал бы ты, Моран. Сам-то только до леса с нами идёшь. Тебе-то что, вернешься домой, а нам по шее получать за спаивание малолетних.
Моран пожал плечами:
— Суров ты что-то, братец. А хотите, я щас с вашей мадам договорюсь. Пива ей тоже нальём...
Турмалин заметил, как Рунгерд, одной рукой порывшись в вещах на телеге, достала короткий метательный топорик и заткнула его за пояс.
— Ну, давай, уговори меня! Посмотрим, как у тебя это получится, — громко крикнула она, обернувшись через плечо.
— Да ну вас всех, — Моран рассмеялся, — будь здесь Красавчик, он бы уговорил. А я-то чё?
На удивление, Рунгерд тоже рассмеялась.
— Вот и нечего тогда языком зря чесать, усатый. А пива давай, коли обещал. И остальным налейте, а ребёнка не спаивайте мне. Я за него отвечаю.
— Вот это другой разговор! — Рыжий хлопнул в ладоши. — Эй, Айхи, ну-ка разливай по кружкам, и голубкам плесни, нечего им пироги в сухомятку уминать.
Бриан едва не подавился куском, а волшебница по-свойски взяла рыцаря под руку и проворковала:
— Ребят, а может, вы тоже пирожков хотите? Ешьте, пока не кончились.
Хмурый темноглазый Айхи нацедил три кружки и спросил:
— А господину светлому эльфу тоже наливать?
Удивительно, у этого грозного типа оказался очень мелодичный голос. Такому хоть сразу вместо меча арфу подавай.
Турмалин покачал головой.
— Спасибо, я это не пью.
Это была чистая правда. Ещё первые кристаллии, прорывшие ход наверх, завещали потомкам даже не пробовать бурды, что так веселит изнаночников. Потому что захмелеть можно даже с пары глотков, а продолжишь усердствовать — и вовсе сопьёшься. Сами кристаллии из условно спиртного варили разве что слабенький сидр, а в целом для увеселения предпочитали грибной настой или разведённый в воде порошок.
— Ну, как знаете, — хмыкнул Рыжий Эрко, — нам, значит, больше достанется.
— Давайте только в меру, ладно? — Бриан, кажется, был не в восторге от происходящего, — у нас ещё долгий путь впереди.
— Не дрейфь, парень, всё в порядке, — усмехнулся Моран, — нашему брату пиво — что водица. Скажи ему, Килех!
Глава стражников нахмурил брови.
— Ты тут не паясничай, — он обернулся к Бриану. — А Вам и впрямь не о чем беспокоиться. Ребята меру знают. И что не в игрушки играть идем, тоже понимают.
Пара до сих пор молчавших солдат серьёзно закивали, подтверждая слова командира, и Турмалин, наконец разглядев их лица, понял, что этих двоих он будет отличать исключительно по цвету рубах, потому что физиономии у них были абсолютно одинаковые. Близнецы. Кстати, оба не пили ни капли.
Вообще считалось, что встретить в пути близнецов — это хороший знак. И Турмалин надеялся, что хорошая примета сработает и в этот раз. Одинаковым с лица братьям и сёстрам по поверью покровительствовали сами боги-близнецы Селес и Сирис — Удача и Неудача, а это значило, что те всегда пусть чуточку, но удачливее обычных людей. В легендах рассказывалось, что сами Сирис и Селес не прочь побродить по миру, прикинувшись простыми путниками, поэтому близнецов даже разбойники не обижали — ну а вдруг это Сами?.. Братья-стражники на богов были похожи не больше, чем сталактит на каменное яблоко, но Турмалин был рад, что эти двое оказались в отряде, идущим в опасное место.
— А закуски мы всё же маловато взяли, — горестно посетовал Рыжий, дожевывая последний пирожок. — Эй, хозяйка, у тебя на телеге ничего съестного не завалялось? А то тут вона мешки какие.
Рунгерд гневно сверкнула глазами и рыкнула:
— А вот мешки не трогай! И с повозки слезь! Не твоего это ума...
Но нахальный Эрко уже закопался по локоть в тряпки.
— Вот же... Кит меня проглоти! Предупреждать надо! — тонко выдохнул он, посерев лицом.
Килех нахмурился.
— Эрко, сколько раз тебе говорить, веди себя прилично, хам ты этакий! Извините, госпожа Рунгерд, сейчас я этому нахалу уши оборву.
— Но командир! У неё там...
— Какая разница?!
— ... трупак!
Турмалин навострил уши. Трупаками жители Изнанки часто именовали кристаллий за бледный цвет кожи. А вдруг ушлый соотечественник решил таким образом выехать из города, и всё это время прятался в телеге Рунгерд? С него станется...
Вопреки всем опасениям, тело оказалось самое настоящее, мёртвое.
— Ч-что это? — к телеге, воспользовавшись общим замешательством, подобралась волшебница. Слава богам, хоть визжать не начала. Но побледнела изрядно.
Рунгерд поджала губы.
— Сами не видите что ли? И для меня это не "что", а "кто", прошу иметь это ввиду.
— Ну тётка, ты даёшь, дышло те в бочину!.. — начал возмущаться Рыжий, но Килех знаком приказал ему замолчать.
— Уважаемая госпожа, мы всё понимаем, но... Вам не кажется, что несколько опрометчиво, отправляясь в деревню, где творится некромантское колдовство, брать с собой покойного... простите, покойную.
Турмалин заметил, что у Кэйлин трясутся руки. Она вцепилась в плечо рыцаря и еле слышно запричитала.
— Брианчик, там труп... Там труп, слышишь. Мы всё это время шли рядом с трупом. И смеялись. И пили пиво... А там был труп....
Лицо Рунгерд превратилось в непробиваемую маску.
— Эта девочка умерла сегодня утром. Согласно её последней воле, я везу её в родную деревню, чтобы там похоронить. И никто — слышите, никто — не сможет помешать мне исполнить её предсмертное желание.
— А ну как она встанет и пойдёт? — мелодичный голос Айхи прозвучал на удивление хрипло.
— Тихо! Никто никуда не пойдёт! — отрезал Килех. — Вернее, Моран пойдёт. Домой. Проводил до леса, и хватит. Вали отсюда, братишка.
— Ну во-о-от, у них только самое интересное началось... — протянул усатый верзила. — Я так и знал.
Похоже, его наличие тела вблизи и потенциальная опасность живых мертвецов впереди ничуть не пугали.
— Ладно, бывайте, ребята. Вернетесь — с вас выпивка. Эх, жаль, что мне с вами нельзя!
Моран махнул рукой, подмигнул, пожелал остающимся удачи и зашагал по направлению к городу. Турмалину показалось, что тот же Айхи с удовольствием поменялся бы местами с товарищем.
Остальные держались лучше. Рыжий Эрко только ругался от избытка чувств, капитан был спокоен и рассудителен, а близнецы лишь насупились ещё больше да незаметно перегруппировались, встав по разные стороны телеги.
— И вовсе нечего тут вой поднимать, — подытожил Килех, поглядывая на волшебницу, — небось слышали, пока солнце не зашло, ни один мертвяк не восстанет.
Турмалин хотел сказать, что это вовсе не так, да вовремя спохватился и прикусил язык, вспомнив, что светлому эльфу некромантских хитростей знать не следует.
— С-с-слушайте... а, может... того... связать тело? — предложила Кэйлин. — Если что, я могу... Веревочка вот...
Рунгерд глянула на неё с презрением и отчеканила:
— Я не позволю связывать покойную. Если бы вы её знали при жизни, то не говорили бы таких ужасных вещей!
— Но это же... опасно! Если ты, жрица, не понимаешь этого, то я...
— Извините! — Бриан поспешно заткнул рот волшебнице, пока та не наговорила дерзостей. — Она просто боится. Ой!..
В отместку Кэйлин укусила его за палец, но вырываться перестала и выражать недовольство тоже.
Турмалину подумалось, что идея волшебницы была не так уж и плоха, но спорить со жрицей ему не хотелось. Уж очень грозной выглядела Рунгерд, и даже цветочки на её шляпе сурово колыхались.
А боялась тут не только Кэйлин. Айхи вон аж лицом посерел, и близнецы хмурились пуще прежнего. Рыжий Эрко поутих, Килех вперил сосредоточенный взгляд в лесную тропу, и даже бесстрашный Бриан выглядел каким-то растерянным.
Сам Турмалин, признаться, тоже опасался. Но это был не извечный страх живого существа перед мертвецами, а, скорее, настороженность. Близость библиотечных архивов храма сделала его слишком беспечным, а дело-то, выходит, серьёзное и непростое. Ввязался на свою голову ушастую... Неизвестно, где ещё опаснее — в городе, где шастают кристаллии, или в деревне, где того и гляди какому-нибудь зомби на зуб попадёшь. Бр-р-р...
Тяжелые раздумья оборвал внезапный крик одного из близнецов:
— Грраки!
Зверей было четверо. В какой момент они появились на лесной тропке, Турмалин не знал. Пока путники выясняли обстоятельства появления покойницы, грраки, известные своей страстью к падали, подобрались к телеге с другой стороны. И не нужно было хорошо знать повадки этих животных, чтобы догадаться об их намерениях. Учуяв запах мертвечины, звери решили пообедать. На живых они нападали нечасто — разве что на слабых или одиноких путников. Но тот, кто попытался вырвать из зубов гррака его законную добычу — живой или мёртвый — сам рисковал стать добычей разъярённого зверя.
Килех рубанул мечом, заслоняя собой опешившую волшебницу. Один из грраков присвистнул и заскулил, поджав лапу.
— Не трогайте их! — взвыла Рунгерд, бросаясь в самую гущу схватки. — Они — дети богини, уберите мечи!
Килех от удивления замешкался, и гррак, тут же воспользовавшись моментом, вцепился ему в руку, а второй зверь — покрупнее и посветлее окрасом, живо клацнул зубами возле лица своей защитницы.
Рунгерд отпрыгнула, уступая место Бриану. Рыцарь размахнулся и рассёк свалявшуюся шкуру пониже загривка. Одним ударом — сразу наповал.
Турмалин тоже выхватил клинок. "Дети богини" вели себя слишком вызывающе, чтобы церемониться с ними. Кажется, и Рунгерд это поняла. По крайней мере, она достала свой топорик и встала в оборонительную позицию.
— Прости меня, Ллевис, надеюсь, это хотя бы не самки, — пробормотала она.
Через пять минут всё было кончено. Озверевшие грраки сражались, даже будучи ранеными. Турмалину тоже досталось. Его гррак оказался на редкость проворной зверюгой, а под ногами, как назло, обнаружилась скользкая ямка, куда незадачливый кристаллия умудрился навернуться сразу же после первого выпада. Турмалин на мгновение потерял равновесие, и этого хватило, чтобы гррачьи кривые когти его достали. Царапина была неглубокой, но кровила изрядно. Не приведи боги, ещё воспаление начнётся — на зубах и когтях гракков часто оставались подгнившие кусочки поедаемой ими мертвечины. Пока остальные спутники не обратили внимания его на рану, Турмалин оторвал край плаща, чтобы замотать руку и сделать вид, что ничего не было. Конечно, все эти люди вряд ли знают, что кровь светлых немного отличается по цвету от крови других эльфов, но рисковать не стоило.
Сжав зубы, он подошел к Рунгерд, которая уже заканчивала бинтовать Килеха.
— Не понимаю, — виновато пробормотала она, — грраки обычно не нападают на прохожих. Особенно, если это не одинокий путник, а целый обоз. Я хорошо знаю их повадки. Они должны были трусливо убежать, а не биться до конца... Видимо, что-то их раззадорило, лишив разума и осторожности.
Турмалин пожал плечами. У него не было повода не верить жрице богини животных.
— Вас ранили, господин светлый эльф? — от намётанного взгляда Килеха не ускользнула впопыхах намотанная тряпочка.
— Ничего страшного, не беспокойтесь! — Турмалин постарался, чтобы его голос звучал холодно и высокомерно. Дескать, спасибо за участие, но оно тут совершенно излишне.
Килех намёк понял, и вопросов больше не задавал.
Несмотря на все его протесты, солдаты усадили раненого командира на телегу. И тут-то заметили недостачу.
— Эй, госпожа жрица! А сиротинушка-то наш сбежал! Грраков испужался, и дёру дал, — удивился Эрко.
— Ох.. Как же так... — всполошилась Рунгерд. — Я же... Вот глупая, не уследила, как же он теперь один?
— Да он, небось, на полпути к городу уже. Как гракки свистнули и лошадь всхрапнула, так он под телегу закатился, а потом ползком-ползком, и только пятки засверкали, — басовито сообщил один из близнецов, — трус он. Хорошо, что пива ему не наливали. Не заслужил.
— Надо его найти! — жрица едва не плакала от досады.
Пришлось Кэйлин брать дело в свои руки. Она отвела расстроенную Рунгерд в сторонку и тихо-тихо нашептала ей что-то на ухо. На удивление, это сработало. Жрица кивнула, вытерла слезы и объявила:
— Всё в порядке! Мы продолжаем путь!
До переправы все ехали в относительной тишине, стражники то и дело неодобрительно поглядывали на Рунгерд, Кэйлин о чем-то шепталась с Брианом и, кажется, хлюпала носом, а близнецы пару раз многозначительно переглянулись. Этим двоим, похоже, вовсе не нужны были слова, чтобы понимать друг друга.
Жрица Ллевис никак не могла успокоиться после случившегося и беззвучно молилась, а Турмалин незаметно баюкал пораненную руку. Царапина саднила, и он опасался, что воспаления не избежать. А жреца Целителя в этих краях не найдёшь, только если в город возвращаться...
Когда край солнца коснулся горизонта, они вышли к реке, и как раз вовремя — паромщики уже заканчивали работу на сегодня.
Договариваться с ними пошел один из близнецов — тот, что в синей рубахе. Вернулся он достаточно быстро и доложил ситуацию.
— Мужики хотят по медяку с носа плюс пять с полушкой за телегу. Но, говорят, на той стороне уже неспокойно ночью. Может, до завтра подождем, а? Отпустим ребят, а переправимся уже засветло.
— А с этой стороны — грраки! Невеселая перспектива, — засомневался Айхи.
— Грраков бояться — в лес не ходить! — попытался пошутить Рыжий, но в ответ на его шутку никто не засмеялся.
Турмалин прищурился, вглядываясь в сумеречную даль. Зоркий взгляд кристаллии заметил островок посередине реки.
— А на острове что? — спросил он.
— Да ничего — пара чахлых деревьев да каменюки, — пожал плечами Эрко, — сколько раз мимо плавали.
