Лестрейндж сейчас делает вид, будто все так и должно происходить и ничего странного не замечает. Он хотя бы держится на расстоянии. Но все равно... А то я ничего не вижу! Я даже не особо хотела что-то заказывать, понимая, что именно он спонсирует Ричи и оплачивает прогулку. Ричарда это не смущало, но мне отчего-то было неприятно. С Рудольфусом Лестрейнжем я не разругивалась, как с Беллатрисой в силу его непробиваемого характера, но, скажем так, напряжение чувствовала. По крайней мере, когда он меня тогда с Сивым встретил, обругал на славу с каменным лицом, но, правда, затем вполне спокойно тренировочную дуэль провел. В общем, ощущения он вызывал смешанные, но всю прогулку держался в стороне вместе с Долоховым, как будто мы с Ричи одни и они — одни. Думаю, всех это устраивает.
Ричард не успокаивался еще с момента, когда мы издалека завидели вывеску, пытаясь выяснить, какое мороженое или пироженные я бы хотела. Он сразу определился, заказав большую вазочку разных вкусов. Мне показалось, Ричи уже был здесь не раз.
Чтобы его не расстраивать, убедила себя, что за сотворенное Лестрейнджами, они вообще мне еще много должны, и тоже заказала большую вазочку. Ну и что что январь? Зелья от простуды все еще существуют.
Надо сказать я с большим удовольствием после мороженного умяла горячий чай с пирожным. Чувствовала себя, как набитый доверху бочонок, но душу отвела. Оказалось, мне очень не хватало этого.
С Ричи болтали о всякой ерунде, по большей части о том, что видели за витринами, когда покинули кафе.
— Твои родители дают тебе какие-то уроки? — вдруг вспомнив, поинтересовалась я у него.
— Мама же нас с тобой вместе учила, — напомнил мне Ричард.
— Я имею в виду еще какие-то дополнительные, — коротко оглянулась назад на старшего Лестрейнджа, убедившись, что он вряд ли слышит. — Или может что-то обьясняют не связанное с заклинаниями?
— А ты об этом, — легко отозвался Ричи и задумался. — Когда ты об этом спросила, то вроде да. Мама продолжает тренировать меня, а отец больше занят всякой ерундой. Грозится, что отправит меня показаться деду на следующие каникулы.
— Деду? — удивилась я.
— Ага, он где-то не здесь, — Ричард пожал плечами, видно, не особо интересовался темой... или не желал говорить, что для него было необычно.
Мне же было любопытно. Оказывается у него еще есть родственники. Тогда большой вопрос каким образом Ричи остался один с чужой фамилией. Да и я не слышала, чтобы мелькали еще где-то Лестрейнджи. Может, конечно, Августа знала, но не нашла повода рассказать нам. Все же, если Ричи не хочет говорить, спрошу то, ради чего завела разговор:
— Значит, он тебя учит этикету?
— На самом деле, не только, — наморщил Ричард лоб, пытаясь подобрать слова. — Рассказывает много о семье в целом, заставляет заучивать про предков и особенно про выдающихся. Символику опять же надо знать наизусть, причем не только свою, родовую. Такое и в ритуалах нужно, и в представлении перед другими магами.
— Вот как, — нахмурилась и я.
Крауч что-то начинал говорить о моей невоспитанности, но не было ничего подобного. По крайней мере, не было какого-то основательного подхода.
— Да, но это не всегда скучно. Например, интересно, что на гербе у нас ворон, — продолжил Ричард, задумчиво поглядев вперед на улицу. — Это потому, что когда-то одному из моих предков явился ворон, но это был не просто обычный ворон, а посланник богов. Он заговорил с ним человеческим голосом, сказал, что даст ему свою силу в обмен на преданность.
Видимо, заметив мой изменившийся взгляд, Ричи вопросительно повернулся ко мне и тут же поспешно добавил:
— Это что-то вроде семейного предания. Будь верен своему слову и тебе воздастся, — процитировал он кого-то. — У Краучей наверняка есть что-то похожее.
— Не слышала, — протянула я.
— Не обязательно с вороном, — сказал Ричард. — По преданию, высшие сущности могут вселяться в других животных.
Догадываюсь, о какой такой 'сучности' это предание. Так что верю, охотно верю. Раз она тут уже ходит где-то сотни, если не тысячи лет... А ведь я буквально залипала на фестралов. Раньше они прямо взгляд притягивали и я на какое-то время выпадала из реальности. Стала их сторониться, но со временем будто схлынуло наваждение.
— На гербе Краучей змей, — припомнил Ричи. — Наверняка, это с чем-то связано. Спроси отца.
— Это морской змей, — поморщилась я, при упоминании Барти. — У него еще по две передние лапы с когтями.
Змей был изображен на фоне высоких морских волн, так что сомнений в том, что змей морской не было. Герб я видела не раз на некоторых вещах в доме, особенно магических. Так же он был на входных воротах. Пока я жила с Августой, такого не было, по крайней мере, не припомню. Видно, не концентрировали внимание на такой символике, либо же это связано с частыми вынужденными переездами.
— Уверен, найдется какая-то история связанная с морем, — уверенно закивал Ричард.
— Возможно, какой-то предок Барти участвовал в охоте на них, но не факт, — безразлично пожала плечами, ведь ни о чем подобном мы не разговаривали. — Звери эти довольно редкие.
Чем больше я спрашивала, тем больше внутренне мрачнела, но виду не показывала. Ричарда заставляли учить не только свои родовые заморочки, но немного знать о других чистокровных семьях, в частности знать с кем в родстве, а кому перешли в свое время дорогу. Некий предок-почти-тезка его отца даже был Министром Магии в Британии. От Ричи же я узнала (я польщена, что он это запомнил), что бабушка Барти была тоже из Блэков. Я вспомнила, что Лонгботтомы тоже с ними в родстве. И когда мы начали с трудом доставать из памяти родственные связи Блэков (главным образом из памяти Ричарда), выяснилось, что эти женщины были, похоже, сестрами.
Я с трудом переваривала кто кому приходится родственником, но в магическом мире это обычное дело, так как численность магов и ведьм примерно как у небольшого городка.
Все это привело меня к мысли, что Барти... в некотором смысле забил на меня? Он утверждал, что дал мне время, целых два года, чтобы привыкнуть и адаптироваться. Во многом, должна признать он не напирал, часто уступал и некоторое упорство проявлял только заговаривая о замужестве. Глядя на Ричи, который за эти два года не просто вырос, а и выглядеть стал иначе: горделиво распрямил плечи, взгляд стал уверенней, а теперь еще и выяснилось, что знания ему выдавали (сомнительной полезности, но все же время этому явно выделяли немало) — глядя на него, у меня невольно появляется вывод, что Барти не просто забил, а решил, что мне это не надо. Не надо в меня вкладываться. Главное выдать замуж. А там смена фамилии и другая семья. И стоило только его обожаемому Темному лорду обратить на меня внимание, показать, что есть другие перспективы, Крауч схватился за голову — я же оказывается каких-то правил не знаю и позорю его.
В принципе, я от Барти многого и не ожидала. Он сейчас строит свою карьеру, пусть строит. Я и шла к нему только, чтобы Лонгботтомов в покое оставили. Долохов мог быть прав, что Крауч просто 'играется'. Если Лорд хотел меня держать где-то под рукой... Хотя о чем я вообще? Барти теперь меня по крови запросто найдет, после присоединения. Теперь-то я понимаю, что не только Барти меня преследовал, Волдеморт явно знал о моем титуле и в покое не оставил бы в любом случае, просто действовал через Крауча, а держать меня где-то под рукой и поглядывать иногда гораздо надежнее. Просто явился бы потом более неожиданно для меня и, скорей всего, сразу убил после семнадцати. Так что... чтобы там себе не держал в голове Крауч, мне свое дело делать. Спасибо, что хотя бы базовыми потребностями обеспечивает. Все равно, я не планировала задерживаться у него после совершеннолетия, если его переживу. Надо только придумать что-то с поиском по крови. Августа что-то делала, так что способы наверняка есть, ну и надо припомнить то, что Редл из медальона советовал.
Кстати, Августа меня в Гринготс водила вместе с Невиллом. У гоблинов хорошая память, так что даже если после смерти Августы Невиллу ключ от сейфа не передали, они помнят его бабушку и родителей, к сейфу доступ бы не потерял, а при необходимости родство можно доказать. Даже без магических ритуалов, многие просто знают, кто чьи дети — опять нюанс тесного магического мира. А вот Крауч меня туда так и не сводил. Давно он уже в наказание лишил меня карманных денег, но меня это не напрягало, хватало своих накоплений, и, было похоже, что Барти об этом забыл. Может и так. Но сомневаюсь, что я смогу легко получить доступ к сейфу Краучей даже сейчас.
Надо сказать у детей магов вообще ограниченные права доступа, то есть любой наследник явившийся в банк столкнется может не с отказом, но с долгими расспросами зачем, извещением родителей или требованием предоставить какие-то доказательства разрешения родителей. В случае же преждевременной смерти других взрослых, доступ к сейфу переходит полностью. В связи с этим у меня опять есть вопросы к Барти. Он забыл или...
Надо признать, что все же Крауч и до моей встречи с Волдемортом, а значит и его вмешательства, все-таки притащил меня на кладбище. Забрал с собой. То есть у него было стремление позаботиться о своей крови, он так и говорил 'моя кровь'. Хотя это все равно не значит, что он считает нужным давать что-то больше базовой необходимости.
Ричи продолжал все рассказывать, я слушала вполуха, переваривая свое, а он, благо, был слишком увлечен, чтобы это заметить. Настроение все же скакнуло опять в отметку ниже нуля, но выгнать из головы непрошенные мысли опять помогло сладкое. Мы купили сладостей и взяли с собой, так что если мои новые друзья в особняке Малфоев не сдержат свое слово сегодня, не страшно. Это помогло успешней выбросить из головы пришедшие не вовремя мысли и просто наслаждаться тем, что выбралась из четырех стен.
Видимо из-за первого дня года людей в Косом было очень мало, а те, что проходили мимо, старались не смотреть на наших сопровождавших. Рожи у них очень уж приметные, хотя плакатов 'Разыскивается' уже не висит на каждой витрине.
Еще я заметила то, что меня очень впечатлило и в прошлый раз — прямо на Косом переулке сидели попрошайки. Магические попрошайки вообще непонятное для меня явление, но я раньше их видела, когда бродила, разыскивая то брачное агентство. Обычно они прямо на главной улице не сидели, предпочитая прятаться по боковым переулкам, вроде Лютного и видела я их единицы. Были ли это именно попрошайки? Как знать. Выглядели оборванными, глазели исподволь по сторонам, сидя на месте. Но сейчас именно что попрошайки — не только ободранные и грязные, слышно как просят подкинуть монет громким заунывным голосом.
Сложно представить, как маг может вести такой образ жизни... но всякое бывает. Странно другое: их до подозрительного много. Разбегались они, также заметив Пожирателей, пусть те и были в обычных мантиях.
— Тц, развелось падали, — услышала я ворчливо-раздраженное голосом Долохова, который, как я убедилась, тоже обратил внимание на странность, провожая взглядом сбегавшего за угол дома.
— Почему их так много? — остановившись, спросила я, подумав, что они-то могут знать.
— Плохо работают в аврорате, — хмыкнул он теперь издевательски. — Их работа теперь таких разгонять, и то не делают.
— Я не о том, — помотала головой. — Как можно вообще быть попрошайкой, имея палочку?
— Они ее не имеют, — ответил вдруг Лестрейндж. — Комиссия по учету грязнокровок в Министерстве лишает палочек тех, кто их не заслуживает.
Долохов бросил на него предостерегающий взгляд, но едва заметив, что я смотрю, принял обычный вид. Видимо, после истории с Лиамом, он понимал, что спокойно я на такое отреагировать не могу. Я же нахмурилась, сообразив, что это, похоже, то, о чем упоминал Крауч.
— И на каких основаниях комиссия отбирает у них палочки? — уточнила я, сохраняя голос ровным, но он все равно звучал, как натянутая струна. — Кто это решает?
— Мелкий, хорош скучать, там какие-то амулеты продают, — кивнул Долохов на лавочку с новенькой вывеской.
Ричард с заново проснувшимся энтузиазмом повел всех туда, явно, отвлекая от непростого разговора. Я это поняла, Пожиратели понимали и Ричард, думаю, тоже. Еще я понимала, что такие разговоры с Пожирателями вообще не стоит вести. Барти об этом тоже предупреждал. Но ведь никто не запрещал спрашивать?
Мы прошлись вдоль полок магазина, где продавались амулеты со встроенными чарами для тех, кто не умел использовать какое-то заклинание. По крайней мере маленький кругляш на веревочке, размером с монету был аналогичен заклинанию Агуаменти. Оно создавало чистую воду, изучалось правда на шестом курсе, но как по мне было очень упрощенной формой управления стихией. Ричи тоже не впечатлило:
— Зачем вообще он нужен? Мама учила нас управлять водой, с этим и третьекурсник справится, — уверенно заявил он.
— Я бы не сказала, что прям любой справится, — заметила я, улыбнувшись ему, — только талантливый.
Ричард зарделся. Беллатриса учила нас обоих управлять стихией огня и воды чисто своими силами и это было действительно непросто. Если у меня постоянно что-то выплескивалось не туда из таза с водой, Ричи долго пытался воду заставить двигаться, но у него в итоге получилось. Совсем не то же самое, что учили в Хогвартсе, хотя не знаю, может на старших курсах и изучают подобное.
После этого в книжный, куда я хотела заглянуть, не пошли. Я не стала настаивать, видя, что интересно это только мне. Ричи указал куда-то вперед:
— Пошли туда!
В той стороне ярким пятном на серой улице выделялся магазинчик братьев Уизли. Я оглянулась на идущих за нами на некотором расстоянии Пожирателей, которые о чем-то тихо говорили с расслабленным видом сканируя взглядом окрестности.
— Ну, не знаю... — протянула я. — Это магазинчик Уизли, вряд ли они будут рады нас видеть.
— Ничего, — решительно заявил Ричард. — Потерпят, — и он стремительно направился туда.
Как-то так мы там и оказались. Полки магазина 'Вредилок', которыми было уставлено все помещение, были заполнены всякими непонятными штуками, и чтобы рассмотреть все, прочитать вывески, пройдет немало времени, но мы прогуливаемся, так что как раз. Тут и какие-то мелкие тварюшки, похожие на маленькие комки пыли, смешно ползают по контейнеру, то и дело переваливаясь друг на друга, и забастовочные завтраки с кровопролитными конфетами, пользующиеся ранее популярностью в школе, — теперь-то чтобы прогулять урок кого-то из Кэрроу было мало просто истекать кровью из носа или обильно блевать. Вообще такой гадости, от которой то язык резко удлинялся до полуметра, то поднималась температура, то вовсе обрастал перьями, превращаясь в подобие большой желтой канарейки на несколько минут, было полно. Я здорово подозревала, что организму даже мага это здоровья не прибавит, но школьники ели такую гадость, чтобы сбежать с уроков или подсовывали ради смеха кому-то.
Я оглянулась, проверив, стоят ли все еще мужчины у входа. Они решили остаться у самых дверей, и делали вид, что скучали, но близнецы Уизли с них глаз не спускали, стоя в дальнем конце за стойкой. Судя по виду, они ожидали чего угодно, вплоть до налета. Посетителей было довольно много, по сравнению с остальными магазинами, но заглянувших Пожирателей, стоявших за вырвиглазным стендом, они, видимо, не заметили.
