(#4) Как Лео в гостиницу заселялся [осколок]

— Эй, вроде все успели выйти... Но проверь еще раз... Все же... — Его прервал голос второй.

— Да-да, успокойся, я и не переставала мониторить ситуацию. — Недовольный голос Мацу как бы отражал всю степень ее возмущения по поводу того, что Кагари недооценивает ее и ее возможности. Или считает ее бесчувственной. — Там только пара котов осталась, на крыше, но о них можешь не беспокоиться...

— Пф... — Высказался Хомура. — Вот еще! — Ехидный смех ему был ответом. Мацу всегда оставалась Мацу, и не подколоть или там съязвить она не могла. Даже в ущерб собственному физическому состоянию. Увы, именно это ее качество было основополагающим при получении ею повреждений разной степени тяжести: все зависело от настроения и характера каждого конкретного индивида, которого она доставала. Удзуме лишь посмеется, а хозяйка... Ну не будем о грустном. Сейчас же все было просто. Хомура не любил кошек. Да и вообще животных как таковых. Они вызывали у него какую-то неприязнь.

Последний раз посмотрев на огонь, а так же на приехавших пожарных, что пытались придумать последовательность действий и совещались с кем-то по телефону, Кагари развернулся и приступил к выполнению фазы три. Скачком перепрыгнул на следующую крышу, затем дальше еще на одну... Он быстро удалялся от места происшествия. И Кагари так и не заметил пару подозрительных личностей, что сейчас стояла в нескольких домах от него. Они тоже смотрели на огонь. Но Кагари их не заметил. Но в этом не было его вины. Он просто не мог их заметить, вот и все. Да и Мацу молчала, ни о чем подозрительном не сообщала, был слышен лишь звук стука по клавиатуре. Та парочка осталась незамеченной.

— Слушай, Мацу... — Серьезно произнес шестой.

— Да? — Протяжно отозвалась она, не отрываясь от своих компьютеров. Но затем, неожиданно даже для себя громко зевнула. — Ты что-то-о-о хотел?

— Хах, ты спать хочешь? Сейчас? Еще и полночи-то нету! — Удивлению Хомуры не было предела.

— А-аха. Похоже на то. — Мацу тоже была удивлена. Это было на нее не похоже. Хотя, наверняка, это из-за насыщенных последних дней. Да и спала она в эти последние дни гораздо меньше, чем обычно.

— Ладно, неважно тогда, потом. Я скоро буду, так что, отключаюсь.

— Хорошо. — Уже как-то монотонно отозвалась вторая и закончила разговор. Хомура хмыкнул и в тишине продолжил свой путь. Так он и не смог сегодня обсудить с Мацу поведение, да и просто состояние Мии. Ну, ничего, завтра он точно все разузнает. Нарываться он, конечно, не хотел, но знать, чего опасаться и обходить подобное в будущем стороной — он хотел. Но это терпит. Сейчас он думал о странном посетителе доходного дома. Вроде с него все началось? Кагари не был уверен. Но подозрения стали появляться. Слишком нетипично Мия себя вела. Придаваясь таким вот нехитрым мыслям, он передвигался по крышам в сторону своего дома. Да, дома...

На одной из крыш Синто-Тейто стоял парень с белоснежной шевелюрой. Он стоял и внимательно смотрел на людей копошащихся внизу. Обыватели, полиция, пожарные, скорая... Множество людей. И все копошились, куда-то спешили и текли... Прямо как...

— Карасуба, тебе не кажется, что люди — как капли воды?.. — Тихо спросил парень, сверкая своими лазурными глазами ярче обычного. Это было незаметно бы при повседневной жизни, но Карасуба замечала. За последние два года глаза ее ашикаби преобразились. Они будто все сильнее и сильнее наливались внутренним светом. Они и в обычной жизни были яркими, но в такие моменты, моменты серьезности, погруженности, вовлеченности ее ашикаби во что-то... Они вспыхивали. И уже нельзя было сказать, что они "будто" светились. Они просто светились. Излучали неясный, мистический лазурный свет. И с каждым годом все сильнее.

— И к чему столь лестное сравнение? — В недоумении спросила девушка с приторной улыбкой на губах, что чуть прищурившись, смотрела на своего ашикаби. Она его давно не видела лично. Больше суток. Немыслимо! Они прибыли сюда пять минут назад и все это время простояли в молчании. Хомура уже давно слинял, так что она совершенно не беспокоилась о возможности их обнаружения. Да и Лео позаботился об этом с самого начала. А что до глаз... Карасуба решила не забивать себе этим голову. Она лишь будет вечно следовать за своим ашикаби. Для этого ей совершенно не обязательно знать всего.

— Лестное? Ничуть. — Усмехнулся саркастично Лео. — Люди... Мерзкие и слабые существа, что прячутся за обществом, общественным мнением... Иллюзией просвещённости. И, так же как и капли воды, всегда, абсолютно всегда идут по пути наименьшего сопротивления... Ложь, лицемерие, доброта, альтруизм как форма эгоизма. Вся их жизнь. Люди... Жалкие и слабые создания. — Карасуба обошла Лео и мягко обняла его, прижав к своему телу. Голова парня уткнулась ей в грудь, и четвертая легонько стукнула своим подбородком по макушке Лео. Она сделала глубокий вдох. Она часто так делала. Особенно в моменты подобного доверия между ними. Вдыхала его запах. Что бы быть рядом со своим ашикаби не только физически, соприкасаясь, и мысленно, а даже и воздушно. Для нее это многое значило. Она была очень рада, когда полчаса назад Лео позвал ее к себе. Он захотел лично понаблюдать за представлением, которое спланировала Мацу по науськиванию Мии. Карасуба тоже была не прочь взглянуть на это, но больше всего ее радовала возможность побыть рядом с Лео. Да... Все же, она действительно давно его не видела. Сейчас она вполне может себя контролировать во время их разлук, но все равно... Она скучала. Хотя нет, это не так. Когда Лео не было рядом, в пределах ее видимости прямой, она себя чувствовала странно неполноценно. И как по ее мнению — это было естественно. Ведь она секирей!

— Почему ты заговорил об этом сейчас? — Спросила Карасуба, наслаждаясь его обществом и разговором. Она смотрела в том же направлении, куда смотрел Лео. На горящее здание. Точнее одну конкретную горящую квартиру. Несостоявшегося соседа. Лео молчал. Целую минуту он смотрел на пляшущий огонь; сосредоточенно взирал, как языки пламени, дрожа под натиском воздушных потоков, двигались в такт переменчивому ветру. Это гипнотизировало. Завораживало. Лео перевел взгляд чуть выше и правее. Он посмотрел между домов, между двух высоток. Там, вдалеке, простиралась широкая синева русла реки, которая омывала Синто-Тейто по периметру. Где-то там стоял его дом. Но сейчас это было неважно. Алый закат воцарился над водной гладью, озаряя зеркальную столицу Японии, а так же город, где была расположена штаб-квартира МБИ. Рассматривая его сквозь языки пламени, Лео отметил особую, более глубокую форму сего явления. Насыщенно алый. Все же, это было здорово... чертовски здорово наблюдать за огромным огненным шаром, что постепенно, шаг за шагом погружается в прозрачные воды широкой реки. Как он тает в низких приливных волнах, уходя все глубже и глубже... И лишь еле видимый свет, словно от свечи, горит где-то в глубине короткие мгновения... Будто между сном и явью. Лео нравилась природа с самого раннего детства. И лишь сейчас он стал немного понимать его... Прав был все-таки старина Ян.

Не дожидаясь окончания столь прекрасного зрелища, Лео развернулся на месте, Карасуба тут же освободила его из своего захвата, и подошел к противоположному краю крыши.

— Я ненавижу людей. Я презираю их. Они лживы и бесполезны, глупы и наивны. И при этом боятся признаться в этом самим себе. Это то самое, почему я их ненавижу всем сердцем. — Лео оглянулся на стоящую позади четвертую. Она смотрела на него с несвойственной ее лицу нежностью. Так она смотрела только на него. И только когда они были одни. Мацу не наблюдает за ними. Она спит. Увы, Лео просто надоела эта вечная слежка. — И именно поэтому я люблю секирей. — Лео легко рассмеялся. — Чужеродные этому миру существа. Слишком искренние для людского общества. Вы не привыкли, что-либо скрывать. Свои чувства... Эмоции... Желания... Цели... То, чего вы хотите, то вами и движет. — Лео внимательно посмотрел на свою секирей. — Вы можете менять свои взгляды, и при этом спокойно признаете и принимаете это. Это замечательно. Это... — Лео полностью повернулся к Карасубе, но смотрел сквозь нее, на последние секунды уходящего заката. — Как по мне, это и есть свобода. В каком-то смысле. — Улыбнувшись, он сделал шаг назад. Привычно уже как-то, буднично. Доли секунды свободного падения. Чувство лёгкости и эйфории. Давно у Лео не было так спокойно на душе. Но все это продлилось недолго. Длинные, тонкие, но сильные руки вновь прижали его к чему-то теплому. Полет резко замедлился, они стали парить в воздухе, медленно опускаясь на асфальт. После чего Карасуба вновь, оттолкнувшись от него, взмыла вверх.

— Лео... Ты не считаешь себя свободным? — Карасубе важен был ответ. Если нет, она обязана помочь своему ашикаби достичь этого. Это ее предназначение.

— Кто знает... — Задумчиво протянул парень, прижимаясь к груди четвертой. — Я еще не определился. Я не знаю, чего хочу. У меня нет определённой цели. Потому и не знаю, свободен ли я. — Он помолчал немного. — Я... Сейчас я лишь самый большой лицемер из живущих на этой планете, ты так не думаешь? — Карасуба опустила взгляд на Лео. Он был серьезен. Она задумалась.

— Но ведь ты осознаешь это. И стремишься к этому... То, что так тебя может оценить это общество, не значит, что ты таковым и являешься. Все относительно. Для меня, ты всегда будешь последней инстанцией. Для меня — это ты общество. Понятия о морали, чести и традициях... Да обо всем! Все это для меня олицетворяешь — ты. И с моей позиции ты прекрасен. То, что они называют пороком, лицемерием, жёсткостью, гордыней, высокомерием... Для меня самые прекрасные и чистые качества. Такая... моя определённость.

— Но ты предвзята... — Задумчиво протянул Лео, приподнимаясь и целуя Карасубу в губы. Уловив желание своего ашикаби, она приземлилась на ближайшей крыше и мягко прилегла на спину. Ее серое хаори раскинулось на манер простыни. Хорошо, что на многих крышах есть декоративные сады и не придется лежать на твердом бетоне. Лео оторвался от бледных губ четвертой, которые она практически никогда не красила, и посмотрел внимательно ей в серые глаза, склонив голову набок. Он нависал над ней в ожидании ответа.

— А люди, их общество, не предвзято? Коллективное бессознательное населения этой планеты... — Девушка оскалилась, обнажая идеально ровные и белоснежные зубы. — Всего лишь кучка животных с однобоким и травоядным взглядом на бытие. И даже среди этого как бы единого общества есть порой просто до ужаса противоречивые частности. И знаешь, это чёртово человечество, куда более предвзято, чем я. Они кое-как смогли организовать что-то похожее на общий свод понятий, который как бы и приняло большинство, вот только это ничто. Для меня же определяющим фактором являешься ты. Вот и все. С такой позиции, я абсолютно не предвзята, ведь у меня есть четкое и сформировавшееся мировосприятие, с которым я полностью согласна, не находишь?

— Это и называется предвзятостью... — Улыбнулся Лео, рассматривая лежащую под ним девушку.

— Лишь с позиции абсолютно предвзятого человечества. — Карасуба пожала плечами. — Которое, кстати, всегда жило и будет жить по принципу "кто сильнее — тот и прав", просто, в разных амплуа.

— И мы все равно вернулись к главному вопросу. Я делаю все то, что ненавижу в людях, и при этом ненавижу их всех в принципе, когда сам являюсь, все же, больше человеком... — Лео приврал. Здесь он приврал. Еще не время... Да и не его это будет забота. — Так лицемерен ли я? — Карасуба рассмеялась и, извернувшись, поменялась с Лео местами. Девушка опустилась свое лицо к его шее, высунула язык и коснулась бледной кожи ключицы своего ашикаби. Он усмехнулся, а Карасуба, не спеша, наслаждаясь моментом, оставляя четкую дорожку слюны, повела свой язык вверх, к губам, и, дойдя до столь вожделенной цели, впилась в них уже своим поцелуем. Куда более настойчивым и глубоким. В это время она двумя руками впилась в ворот белоснежной рубашки своего ашикаби. Карасуба слишком сильно соскучилась по нему. И сейчас она давала выход своим чувствам. Недолго, всего пару минут. Но Лео вновь мог убедиться в ее профессионализме. В управлении своим языком.

— С позиции людей, этого аморфного стада — да, с моей — нет. Я — принадлежу тебе. Вот и получается, что весь вопрос лишь в том, чей взгляд ты примешь. — Усмехнулась Карасуба и скептично осмотрела Лео с головы до ног, перед этим встав на ноги. — Ведь это так просто, не правда ли? — Четвертая протянула руку своему ашикаби. Тот задумчиво смотрел ей в лицо, после чего перевел свой взгляд на протянутую руку.

— И мы оба понимаем, чей взгляд я приму? — Утвердительно спросил парень. Карасуба кинула. — Свой взгляд. Я делаю это для себя. Для своего развлечения. Я могу себе это позволить. Предвзятость — понятие априори предвзятое. А значит я... — Лео схватился за руку Карасубы, и она помогла ему подняться. — ...не лицемер. Просто потому что я так решил. Потому что могу. И осознаю это. Мнение гигантского ракового организма — общества? Пф! — Лео рассмеялся. — Или же твое мнение, моей преданной секирей? У меня свое мнение и мне плевать на чужое. Твое ли, или общества. — Парень отвернулся и посмотрел в темное, ночное небо. — Самый древний постулат выученный разумными. Все просто. — Там, вдалеке, его цель. Темное небо. Звезды. Бесконечность возможностей. — Ведь это так, Карасуба? Не иметь ограничений... — Почти шёпотом, серьезно закончил Лео Гарсия Грант, вглядываясь куда-то туда, вперед, за границы этого мира.

— Это и есть — истинная свобода... — Тихо, так же тихо закончила невысказанную фразу своего ашикаби Карасуба, опускаясь на колено и склоняя голову. Она должна так сделать сейчас. Она чувствовала это. Руки сжаты в кулаки и упираются в мягкую землю. Правая остервенело сжимает ножны с нодачи. Секунды тишины. Они на окраине города. Ни машин, ни людей, ни журчания реки. Птиц нет и подавно. Ветер тоже замер, опасаясь нарушить момент. Лео обернулся. Звук соприкосновения подошвы его ботинок с поверхностью был оглушительным. Или так показалось лишь четвертой? Ее ашикаби внимательно посмотрел на нее.

— И ты — Карасуба, мой инструмент для ее достижения. — Лео с лёгким налетом грусти смотрел на решительную секирей. Он вновь отвернулся, бросив лишь тихое, но такое твердое: "Ступай". Карасуба прекрасно поняла приказ и в тоже мгновение она просто растворилась в воздухе, прихватив с собой и свое хаори. С ее скоростью это не удивительно. Она направилась обратно в башню МБИ. Широкие прыжки на предельной скорости. Ее ашикаби хочет побыть один и подумать... И... ей тоже нужно привести мысли в порядок. Давно она не ощущала подобного. Карасуба просто не знала. Она сомневалась. Она... чувствовала в себе зарождающийся страх. Показалось ли ей? Сожаление и грусть ее ашикаби... Лишь один вопрос: "Почему?". Она не знала ответа. Она не знала даже точно, не ее ли это воображение? Лишь свист ветра в ушах. Она уже была далеко. Жалкая секунда, но для нее — это целая вечность. И она не услышала серьёзный шепот ее ашикаби. Ведь ей не нужного этого знать. Это было заботой Лео о своей секирей. Всего лишь одна фраза... — Жаль, я не увижу, как достигну... Этой вожделенной цели... — Грустная улыбка и прикрытые глаза, будто юноша на крыше одной из высоток Синто-Тейто к чему-то прислушивался. Вдох и выдох. Наваждение пропало. И вот, парень с белоснежными волосами, в своей излюбленной, в тон волос, одежде, открыв дверь, ведущую внутрь дома, стал спускаться вниз, насвистывая веселый мотивчик. Путь до привокзальной гостиницы — не близкий. Он хотел как можно быстрее оказаться в своем номере. Отдохнуть. Поразмыслить. Да и именно оттуда он позвонит уже, увы, несостоявшемуся соседу. А ведь завтра — последний оплаченный им день. А раз он не нашел другого варианта, ну, где поселиться, значит... Лео прекрасно сыграл. И эта игра будет еще веселее.