Младший. В тени отца

Что-то мне несли на продажу, что-то на обмен. Несколько раз из хулиганства подделывал чужие изделия и втюхивал как подлинник. Никто пока с претензиями не возвращался. Но тоже со временем приелось однообразие. Для стандартной перенастройки мне ведь обычно не надо было весь узор перебирать, а только вычленить блок определения владельца и его отключить или вообще вынуть из схемы, поставив свою заплатку, чтобы не нарушать работу основного конструкта.

Попытался подкатить к Санни на предмет проветриться, в конце концов, почти под боком сразу две мусульманские святыни находились — Мекка и Медина. Дядька Раф (ох, зря я эту собаку вспомнил!) до устройства к отцу хадж совершил, так может и нам можно?

— Неправоверным?! — отсмеялся маг, — Я, конечно, понимаю, что в церкви я последний раз лет шесть назад был, и то по настоянию маменьки, но, знаешь, принимать ислам просто, чтобы проветриться, это слишком, даже для меня.

— А мы никому не скажем!

— Никому не скажем, потому что такой глупости делать не будем! — отрезал брат, а потом смягчился, — Там очень не любят иноверцев, вдвойне — наёмников, и в десять — магов. А охрана серьезнее, чем в Эль-Рияде, так что нас вмиг раскусят! И вообще! Давай к чужой вере с уважением относиться!

— Ну, тогда возьми меня с собой!

— Куда?

— Да хоть куда-нибудь!

Санни непривычно криво усмехнулся и ответил:

— Все, что я обычно вижу — это аэродромы, чужие военные базы, а потом пески, пески и пески. А потом трупы. Здесь, в Слободке, я обычно отдыхаю.

— А!.. — отмахнулся я от него, он просто не понимал!

Даже будучи в простое, наемник редко ночевал в нашей комнате, разве что если Зина была на задании. Но сегодня она была здесь, так что жилище было в полном моем распоряжении, чем не преминула воспользоваться Незабудка — сама она жила под боком у Христ и соваться в ее комнату — все равно, что заниматься любовью под надзором строгой мамочки. Звукоизоляция в местной общаге хромала

— Где-то я с Санни согласна, — ответила девушка, когда я ей пожаловался на брата, — Наемников здесь очень не любят, хотя нашими услугами охотно пользуются. Так что я видела немногим больше тебя.

— Цветочек мой голубенький! Ты хоть выбиралась отсюда! Я же вообще скоро поверю, что весь мир стенами Слободки ограничивается!

— Тогда... — наемница замолчала ненадолго, — Дави на Санни, кроме него тебе никто помочь не сможет. Или... — она опять запнулась, — Только не говори никому, что это я тебе совет дала!

— Да не вопрос!

— Ты ведь знаешь, что как техник-руновед ты здесь высоко котируешься?

— Допускаю, — ничего сверх уровня хорошего мастера я пока не показывал, кроме как на личном снаряжении Василия, а теперь и Незабудки, но для местных и такая планка была почти недостижимой.

— Допускаю! — передразнила она. — Сколько ты в день примерно зарабатываешь?

— Когда как, раньше меньше, сейчас в среднем тысячи три-четыре. Тридцать процентов Христ забирает, но это справедливо — я же на вашем оборудовании работаю, плюс еще охрана. Да ты же казначей, все суммы через тебя проходят! Не в курсе что ли?

— Я-то в курсе! Но просто, чтоб ты знал — за день "в поле" я получаю примерно двести рублей! За день на базе — сто! Нет, я не спорю — иногда случаются трофеи, которые могут эту сумму многократно превзойти. Нечасто, но случаются. Но я и не рядовой боец — у меня офицерская доля. Но если трофеев нет, а гораздо чаще их не бывает — у нас такая специфика, — то за месяц я заработаю столько же, что и ты за день-два. Делай выводы!

— Э-э-э... — почесал затылок, — Я богаче тебя?

— Балда ты, Колокольчик! — легкий удар достался только что почесанному месту, вынуждая меня снова его потереть, — Это значит, что Христ, ничего не делая, ежедневно зарабатывает на тебе по тысяче, а то и больше! Не считая того, что нам ты все почти бесплатно делаешь! Уж я-то порядок цен прекрасно представляю!

— Ладно, с тем, что я офигительно хорош, я согласен, я и раньше это знал! Вывод-то какой?

— Терять тебя невыгодно! Так что если ты сделаешь вид, что хочешь куда-то переметнуться, то Христ тоже забеспокоится, и тоже начнет капать на мозги Санни! Да и другие валькирии, будь уверен, тоже начнут суетиться.

— Хм... А это мысль! Незабудка, дай я тебя расцелую! — и, не слушая возмущенных писков, притянул к себе девушку.

Наши отношения были очень странными: у меня сносило от нее крышу, я тянулся к ней, а она все больше отдалялась. Но стоило мне собрать всю свою гордость, плюнуть и сказать себе: "Хватит!", как она появлялась на пороге моей комнаты, возвращая все на новый круг. Эти качели выматывали почище работы, Санни только головой качал, если возвращался в период охлаждения, но никак не комментировал, за что я был страшно ему благодарен — хватало подколок и "советов" от остального населения базы.

— Ужас вернулся! — постучала меня по спине Мадлен, когда я увлекся новой схемой отложенного из-за Лендхорсов водного браслета. Водосборники самых разнообразных видов чаще всего составляли ассортимент приносимой на перенастройку или заказываемой продукции, а у этого стоял весьма оригинальный конструкт, из-за которого я не стал чинить его на ходу, а попросил оставить на изучение.

— А?

— Ужас, говорю, вернулся. Страхолюдина твоя!

— Ужас? Санни?.. Ура, Санни вернулся! — я побросал инструменты и полетел встречать брата. Последний его выход затянулся на долгие две недели, заставив меня основательно соскучиться, — А почему страхолюдина, кстати? — притормозил, открывая калитку в воротах.

— Так, красавец, штоль?

Подивился женской логике и смылся из технички, оставив Мадлен колдовать над "эхами". Если буквально, то колдовать над ними буду завтра я, наемница лишь сделает всю черновую работу — если бы секрет заключался только в сплавах, то и платили бы Мадлен, а не мне.

Ура! Меня берут на задание! Даже минимальную ставку техника выплатят!

Висеть, подобно Зинаиде, на шее мага было бы странно — мне же не десять лет, но, узнав новости, захотелось потеснить его подружку. Вот так сюрприз на день рождения! Самое смешное: только подумав о подарке, вспомнил сегодняшнюю дату, привык, что праздник на снег приходится.

— Ты же только с дороги, когда с Христ успел договориться?

— Мы еще раньше с ней договорились, она сейчас только подтвердила.

— А куда пойдем?

— Кабан! — Санни намекающим взглядом указал на не желающую отлипать Зину, — У Незабудки все уточни. Выходить послезавтра, так что завтра поговорим! — и, подхватив девушку под мягкое место, скрылся в направлении ее комнаты.

Скорчил противную рожу им вслед — у меня на личном фронте опять обозначился спад, а чужое счастье раздражало, — и отправился на поиски своей головной боли. Нашел, выслушал ряд инструкций и обидных слов. К счастью или нет, но Незабудка только недавно сходила "в поле" и заново куда-то выбираться в ближайшее время не планировала, то есть идти мне предстояло без нее. Ну и фиг с ней!

Мадлен по неизвестным причинам мага недолюбливала, но в одном была права: красавчиком Санни не был. Не был он и страшилой, замещая недостатки внешности обаянием и жизнерадостностью, но это для тех, кто хорошо его знал. Для остальных в первую очередь бросались в глаза рыжие волосы и конопушки, щедро разбросанные по лицу и телу. Справедливости ради и я не был писаным красавцем. Причудливо переплетенные гены матери и отца подарили их чаду довольно экзотическую для наших северных краев внешность, из-за которой меня в детстве часто дразнили цыганенком. Не скажу, что никогда ничего не хотел бы в себе изменить, но к окончанию школы стал находить себя интересным, по крайней мере, я выделялся среди обычных лиц одноклассников.

И каково же было мое изумление, когда вдруг узнал, что по местным канонам Санни считался уродом, на которого даже просто смотреть неприятно. Ну, когда первый раз увидел наемника с насурьмленными глазами и подкрашенными Зинкиным бледно-розовым блеском губами (свой бесцветный крем у него закончился), тоже малость присел от неожиданности, а потом долго хохотал: ему бы еще шарик-нос и можно смело выпускать в цирк. И даже логичное объяснение, что в пустыне так проще, не прекратило то и дело прорывающееся хихиканье. Заткнулся только после приказа Мальвы проделать с собой то же самое. Трясущимися от сдерживаемого смеха руками нанес подводку, едва не выколов оба глаза, втер бальзам в губы и удостоился странного вердикта:

— Нда... Поход будет веселым.

По моему мнению, теперь нас стало два клоуна. И если магу косметика придавала комично-зловещий вид, то на мне смотрелась абсолютно по-девчачьи, впечатление лишь усилилось от укладки на голове купленной накануне белоснежной куфии — особым образом повязанного шерстяного платка, до этого мне для хождения по Слободке хватало шляпы или банданы. Шемахи или куфии носили многие наемники, к их зрелищу я давно привык, но сам намотал впервые, если не считать вчерашней примерки.

Вид наемниц, облаченных в черные покрывала неожиданностью не стал — они и по слободке передвигались в хиджабах, не желая раздражать немногочисленное местное население. И если подходить чисто утилитарно, то под черной свободной накидкой можно было скрыть много чего, как они часто шутили — вплоть до всадника с конем или верблюдом.

— И кто такая мадам Гюрза? — примерно на полпути подкатил я с вопросом к Мальве, когда колесить на байке надоело, и я пересел в ее багги, уступив "Звезду" Санни.

— Господи! Только не ляпни такое при ней, она по-русски прекрасно понимает! Это мы ее так между собой, бывает, зовем, а так-то она Фируза. Фируза Хусейн. Если по-русски к ней вдруг придется обращаться, то госпожа, уважаемая госпожа или досточтимая госпожа. По-арабски — саеда. Еще хаджа можно.

— Ходжа? Как Ходжа Насреддин? — вспомнил я томик юмористических сказок о веселом пройдохе.

— Хаджа, — поправила, сделав ударение на первый слог, старшая в караване, — Хаджа — это человек, совершивший хадж, а какого пола — неважно. Для местных это очень уважительное обращение, любого старшего так назовешь — воспримут благосклонно. Лучше лишний раз польстить, чем недостаточно уважительно обратиться, у них с этим много заморочек.

— Ты меня запутала...

— Слушай, ты здесь столько живешь, а еще не разобрался?

— Ну, конечно! — возмутился я, — "Аль-Мухтарам" я уже привык добавлять, но где я по-твоему местных женщин мог видеть?

— Хм... упущение с нашей стороны. Ладно, слушай...

Лекция от Мальвы дала мне больше, чем восемь месяцев, прожитых в слободке. Конечно, кое-что я знал и раньше, но это были так, верхушки, типа: ничего не брать и не протягивать левой рукой, уважительно обращаться к старшим по возрасту и вообще не обращаться к женщинам-мусульманкам, а только к их сопровождающим. Если учесть, что за все время я только трех таких видел, и то издали, то я пипец какой дамский угодник! Но, как оказалось, таковым мне стать и не светило: общаться с местными уроженками я мог только через махрама — родственника мужского пола, ограждавшего даму от ненужного внимания, без которого путешествие арабской женщины было невозможным.

— После гражданской войны, разразившейся здесь, многие женщины остались вдовами и сиротами — старшие родственники погибли, а младшие на роль махрама еще не годятся, требуется совершеннолетие. Но если передвигаться в сопровождении женщин, то тоже нет урона чести — отсюда и наше процветание. Лет через пять-семь подрастет новое поколение, и поток заказов снизится, но, думаю, Христ тогда найдет новую нишу.

— А откуда вообще взялась гражданская война? — спросил я, устраиваясь на привал, потому что настало время обеда, — Был же принц Сауд — единственный наследник? Или я что-то не знаю?

На вопрос ответил Санни, подошедший к покрывалу, имитирующему стол:

— Это только нам выгодно было считать принца Сауда единственным законным наследником. До великой княжны Елены у принца Абдаллы, а потом короля Абдаллы, была жена, даже две, не считая наложниц. Он с ними развелся ради нашей княжны, но сыновья уже имелись. Помимо четырех прямых наследников, в их клане вообще около трех тысяч принцев, и все имеют те или иные права на престол, так что тут весело.

— Скока-скока?.. — нарочно перековеркал слова, чтобы дать понять степень своего изумления. — У нас на Романовых ворчат, что расплодились, около полусотни их сейчас живет и здравствует, казну проедает, но три тысячи?!

— Я гляжу, ты не сильно верноподданный? — усмехнулся Санни.

— Можно подумать, ты такой! — иногда в речах мага проскальзывало нечто, позволяющее сделать вывод о его нелояльности нынешнему императору. Я же, неожиданно получив кучу времени на переосмысление ценностей, кое-что в своем мировоззрении подкорректировал. Взять хотя бы случай с моими родителями: ведь оба в ссылке оказались, а за что, если непредвзято разобраться? Полюбили и поженились? Тоже мне, ёпта, преступление века! И если в биографию отца с археологическими изысканиями не углубляться, то не такой уж и мезальянс получился, вековые устои не подрывал, можно было и на тормозах спустить. Скажи император веское "фу!", и травля бы прекратилась, не начавшись. Зато представители романовского дома постоянно в центре разных скандалов оказывались и ничего, жили как-то дальше. Это в нашей прессе их "подвиги" замалчивали, но к нам домой газеты с половины мира приходили, и в них грязные подробности прямо таки смаковали. А полезного для страны мой отец сделал куда как больше, чем любой из этих престарелых ловеласов и кокеток.

Санни отвел глаза, не желая отвечать на провокационный вопрос. Наверное и правильно, мы стояли не одни, и если мои политические взгляды в силу возраста и неопределенного положения никому были не интересны, то его — вполне может быть.

— Больше семья — больше уважения, — желая замять тему, вместо мага ответила Мальва, — Но реальные шансы на трон человек у семи максимум.

— У троих, — поправил ее брат, — У самого Сауда, который вот-вот станет совершеннолетним и откинет регентство дяди — неплохой, кстати, правитель, последнее время жизнь в стране выправляется, но вроде как он останется визирем при молодом короле, так что резкой смены курса не произойдет. А также у Асира и Маасума — старших братьев Сауда по отцу. В их законах наследования сам черт ногу сломит, но настоящие силы только за ними стоят. Есть еще Амир — это очередной дядя, но он непопулярен, остальных принцев я бы вообще в расчет не брал — слишком многое должно сойтись, чтобы они наверху оказались.

— Мы, я так понимаю, за Сауда?

— Мы за тех, кто заплатит! — поправила меня Мальва, — Мы наемники! Но если говорить о нас, как о подданных империи, то ввязываться в любой конфликт против короля Сауда и его партии крайне нежелательно — когда-нибудь все равно на родину вернемся. Это не считая того, что он является официально признанным правителем страны, в которой мы сейчас находимся. Другое дело, что и за него впрягаться не обязательно — мы не армейцы, приказы на нас не распространяются. Лично нам, валькириям, вообще в этой смуте делать нечего, а Санни чаще против расплодившихся банд нанимают, которые местность терроризируют, с которыми аборигены сами справиться не могут. А если окажется, что разбойники под покровительством какого-нибудь принца находились... кисмет.