Живая душа. Книга 1

Я прижала ладони ко рту, чтобы не завизжать. Одиннадцатая успокаивающе зашипела, но я всё равно отпрыгнула в сторону, рефлексы — штука непререкаемая. Чёрный прут замер передо мной, запрокинув 'головы'. На приглашающий свист пришлось протянуть руку, после чего толстая змея метнулась к плечу, оплела шею, спустилась ниже, обвилась вокруг талии и застыла. Я застыла тоже, прислушиваясь к ощущениям. Вроде нечаянный пояс не мешает дышать, и... согревает? Точно согревает! Вот спасибо, я погладила пояс сквозь одежду, спасительницы вы мои! Чёрная малышка сменила цвет на золотой, обвилась вокруг запястья и тоже замерла.

Через пару минут за мной пришли двое из ларца, так что я не успела обдумать недавнее событие. И совсем уж не успела выработать собственное к ним отношение, равно как и стратегию поведения. Чёрт бы с ним, с отношением, его я ещё оформлю в мысли и слова. А вот при допросах магами разума единственно правильной стратегией будет истинная правда, разбавленная правдивой ложью, вот и всё!

Двое конвоиров широко распахнули дверь и синхронным кивком пригласили меня на выход. Допросная явно находится в этом же здании, не поведут же меня в Большой дом? Что там делать никчёмной простолюдинке? О, так и есть, всего лишь свернули направо, отсчитали три двери и пожалте войти, госпожа Экрима.

Давешний седовласый дознаватель кивком выпроводил вон конвоиров, жестом усадил меня на стул, занял своё место за столом напротив и велел положить ладони на стол.

Змейка предупреждающе зашипела. Старикан поморщился, щёлкнул пальцами, и моя защитница тут же потеряла голос. Мгновением позже она стекла на стол и свернулась кольцом рядом с моими ладонями. Я погладила золотую головку пальцем и едва не отпрыгнула вместе со стулом, меня словно молнией ударило, даже в глазах потемнело.

— Вели ей успокоиться, — мрачно буркнул старик.

Пожимаю плечами, не в силах слова вымолвить, ибо от полыхнувшего внутри меня взрыва не только уши заложило, но и ощутимо встряхнуло мозги! Как это понимать, спрашиваю я вас?

— Она обладает свободой воли, господин, — горло с трудом протолкнуло слова, — и я не приказываю друзьям.

— Эта железка с магической начинкой внутри твой друг? — дознаватель присмотрелся к безжизненной золотой полоске, — оставим это пока. Рассказывай.

Я откашлялась, созерцая расцарапанные запястья.

— О чём говорить, господин? Многое со мной произошло в этом благословенном доме.

— Вот об этом 'многом' и поговорим. Начинай!

Снова-здорово! И я затянула уже ставшую привычной песню о бедной, ничего не понимающей девочке, потерявшей память . Смерть воспитателя, рассказанная с должной патетикой, не скоро завершила долгий рассказ.

Я сбивалась в продолжении разговора дважды, а старик, не подавая признаков нетерпения, молча внимал неторопливому рассказу. В первый раз змейка укусила меня за мизинец, я зашипела и щёлкнула её по хвосту, чтоб не баловала. Во второй раз щиколотку охватила невидимая петля, очередной кусок металла приполз из ниоткуда и устроился на ноге.

Собеседник, как мне показалось, этого не заметил вовсе. Зато он держал в руке мою ладонь, не давая возможности отстраниться и слушал прочувствованный лепет со всем доступным вниманием. По завершении плавного повествования он не задал ни одного вопроса, покивал и отправил меня с тем же конвоем к Мунисе, чем поверг в полное и окончательное недоумение! Я, можно сказать, с жизнью уже простилась, а тут — нате вам, меня вернули в тёплую комнату, велели Мунисе накормить, помыть и сунули ей в руки расписание моих действий на текущий отрезок времени с приказом провожать девочку к лекарю лично и вместе с воспитателем! И следить за точным исполнением перечисленного в списке.

Муниса судорожно присела в знак повиновения, закрыла за конвоирами дверь и обессилено опустилась на мою кровать. Я стремительно обняла бедную женщину и расплакалась. Муниса погладила меня по волосам.

— Ничего, детка, всё образуется. Творец всегда даёт человеку не то, что он просит, а то, в чём он нуждается. Ты приляг пока, сейчас посижу немного и принесу обед. Потом тобой займётся новый воспитатель, как мне сказали.

— А лекарь?

— Лечение начинается завтра, а пока тебя ждёт обед.

Воспользовавшись отсутствием Мунисы, я рассмотрела то, что висело на щиколотке. Ну да, очередной слиток металла! Основательный такой кусок синевато-серого цвета, вообще не имеющий веса. И что это? Широкая лента из неведомой материи, похожей на металл, плотно облегающий щиколотку. Это следилка? Украшение? Снять это не представляется возможным, по крайней мере, с наскока.

Задрав ногу повыше, я пыталась стащить новообретённое устройство, до тех пор, пока Муниса, открывшая дверь ногой, не велела прекратить заниматься ерундой.

— Это метка адепта, оставь.

— А какие у неё функции?

— Что-что?

— Зачем эта метка нужна?

— Воспитатель должен знать, где ты находишься и чем занята.

Понятно, комсомольско-пионерский привет вуайеристам. Стало быть, подслушка. Но вот подглядка ли? Ой вряд ли, не думаю, что наставнику интересно наблюдать, как я сижу на толчке. Скорее всего, это просто маячок. Кто в своём уме будет вешать дорогое устройство на какую-то мутную девку с невнятными пока способностями. Так что вряд ли эта штука многофункциональна.

Оглядев принесённый поднос, приглашаю Мунису помочь с едой, я столько не съем. Овощи, мясо, снова здоровенный кусище на половину подноса, наставники явно помешаны на мясной пище.

Новообразованный чёрный пояс я снимать не стала, пусть металл-защитник так и живёт на пузе, хотя снимать его придётся время от времени во избежание инфицирования, очень уж плотно поясок прилегает к коже, ещё заведётся какая бактерия. Пусть питается от меня или от того, что служит ему пищей для поддержания формы и сил, ну и помогает нам с Мунисой существовать в этом мире.

* * *

...Наставником оказался немолодой (кто бы сомневался) мужик с правой рукой, ампутированной чуть ниже локтевого сустава. Я слегка опешила, вблизи он вылитый шестидесятилетний голливудский звездюк, как же его там звали, из штатовского фильма про жиголо. Поражённая сходством, я не стала таращиться глаза в глаза, мало ли как незнакомец воспримет наглость простолюдинки, зато присмотрелась к моторике.

Руку он потерял давненько... Откуда следует? Даже одной рукой мужик весьма ловко управлялся с окружающим миром, так что недостача конечностей почти не замечалась, а на это требуется много времени, не так ли?

Он представился как воспитатель Аглин, ведьмак школы господина Наварга. Из дальнейшей речи стало ясно, что он является повелителем двух стихий — воздуха и воды, а также моим воспитателем на весь оставшийся срок моего обучения, наставником теоретических основ магии и прочая, и прочая. Господин Аглин начал общение с того, что велел Мунисе раздеть меня донага. Затем, подобно лекарке и наставнику Лодару, осмотрел все доступные обзору части тела, похмыкал, покачал головой, внимательно осмотрел чёрный пояс, но не прикасался к нему явно из чувства самосохранения, после чего вышел вон с обещанием вскоре вернуться.

Не думаю, что после раздевания меня сочли подходящей кандидатурой на танец у шеста, но я так и не поняла, что именно пытаются рассмотреть среди моих мощей все здешние ведьмаки? А также хотелось бы понять, вместилищем чего считают моё новообретённое тело прочие заинтересованные лица? Не зря же я обдумывала фразу о некоем 'вместилище'. Мадам лекарка обронила пару слов при осмотре, мол, 'странное вместилище вы избрали'. Кто эти 'вы'? И почему они 'избрали'?

Дальнейшая жизнь моя протекала по неизменному сценарию — визит к лекарке, двухчасовые процедуры, причём, их высокий смысл никто не торопился озвучивать. Затем это чёртово распитие противных эликсиров, числом от трёх до пяти и с неизменной помощью воспитателя, который всего-навсего держал меня воздушной петлёй, не утруждаясь уговорами потерпеть или открыть ротик. Затем учёба, завтрак, визит к лекарке, где мною занимался какой-то старик в синем балахоне, снова учёба с воспитателем, опять лекарка, обед, учёба, лечение, ужин, лечение, свободное время, лечение и отбой. Шесть ежедневных визитов в больничку не давали расслабиться, зато хорошо мобилизовали меня на учёбу. Я изо всех сил пыталась отстраниться от памяти о лечебных процедурах, вызывавших тошноту при одном звуке открывающейся двери в лазарет.

По истечении трёх недель, здешняя грамота перестала быть тайной за семью печатями, и я начала читать вполне бегло, однако реальный смысл прочитанного частенько ускользал от меня в силу незнания многих элементарных вещей. Поэтому постоянное присутствие воспитателя ощущалось крайне важным.

Ещё в первый день Муниса сообщила, что каждому ученику полагался свой воспитатель, поскольку не все адепты школы господина Наварга принадлежали к собственно 'господам' и в силу происхождения не обладали нужной полнотой информации об окружающем мире.

Я быстро усвоила простую истину — без терпеливого учителя быстро врасти в незнакомое общество невозможно, а господин Аглин был живым воплощением вселенского терпения и миролюбия. Честно скажу, на его месте сама давно пристукнула бы такого почемучкина, как я. Господин же мой воспитатель ни йоту не изменял ровному настроению, нисколько не бесился от дурацких вопросов, с ангельским терпением по десять раз повторял одно и то же, если в этом была необходимость, и его слова (пусть и не сразу) всегда находили путь к моему разуму.

Его отношение было неизменно спокойным и отстранённым. Моё учебное и свободное время воспитатель занимал тем, что просил меня манипулировать металлическими изделиями с использованием 'магии металла'. Я открещивалась от самого понятия, терпеливо пытаясь донести до его сведения, что не вижу пресловутых магических силовых линий, что в данном случае само понятие 'магия' ускользает от моего понимания и что нет у меня 'магического зрения' истинных ведьмаков! Я просто язык обмозолила, рассказывая, что работа с металлом всегда соотносится только с моим собственным воображением, тактильными ощущениями и основана только на них! Я не могу работать с железяками без прикосновения и только силой, как делают все нормальные ведьмаки!

Я неоднократно просила начать наконец систематическое обучение, но воспитатель вначале просто отмалчивался. А когда я позволила себе выразить возмущение таким отношением, меня быстро поставили на место, всего лишь пригласив в помещение для наказания строптивых простолюдинов. Меня не стали растягивать для порки, и даже не стали пороть, просто показали орудия наказания и заставили наблюдать за экзекуцией служанки, не угодившей госпоже из Большого дома. Мне, знаете ли, хватило. Крики несчастной девчонки, забитой до полусмерти, не давали спать по ночам ещё очень долго.

Второй месяц моего присутствия в благословенном поместье 'моего господина Наварга' подошёл к концу, когда мадам лекарка весьма будничным тоном объявила моё сердце вне опасности. Она же сочла мою кровь очищенной от последствий плебейского образа жизни, а организм вполне готовым к пока тщательно дозированным физическим нагрузкам. Дозированным, как я поняла, оттого, что есть серьёзные опасения сорвать достигнутый эффект в отношении пока нетренированного сердца. Так что действуем очень и очень осторожно, вот здесь всё написано! Мой воспитатель принял несколько сшитых вместе листов писанины, зажал их культей, и мы оба откланялись.

Одного не понимаю, почему эти драные ведьмаки не изготовили моему воспитателю протез? Я брела вслед за Аглином и перед глазами проходили кадры из фильма 'Терминатор', где Шварценеггер ободрал с передней конечности героя его собственную шкуру, и мой шестилетний внук, замерший от восторга, придушенно пискнул 'ой, бабуля' и уткнулся мне подмышку...

Разумеется, искусственные пальцы и шарнирные сочленения из неведомого земной науке металла — это венец технологий будущего планеты Земля. Однако в моём теперешнем мире тоже есть умный металл и наличествуют соответствующие маги. Так почему бы ведьмакам нужного направления и не попробовать? Мне такое пока не под силу, если только металл сам сообразит, что надо делать, но это из области безумных предположений. А вот другие повелители металла, думаю, смогли бы справиться с искусственной конечностью. Но не справились. Или не пожелали? Не думаю, что это выглядело непосильной задачей! Сложной — да, выглядело, но никто не пожелал этим заняться. Следует ли мне понимать так, что эта ниша свободна?

Сколько можно понять, локтевой сустав у воспитателя не повреждён, даже наличествует часть кости предплечья, да и остатки сухожилий, скорее всего, сохранились. А что? Идея мне нравится! Маги-протезисты! Хе, таковые маги будут востребованы всегда, ибо не существует таких миров, где правители живут тихо-мирно и в гармонии с природой. Воюют, охотятся друг на друга, калечатся в поединках и на охотах. Перспективное направление. Кстати, сам воспитатель — боевой маг какой-то там ступени, значит, энергетические потоки видит и может ими управлять. В отличие от меня и моей кривоватой 'магии'.

Недолго думая, я попросила воспитателя выделить мне время для беседы. Он оглянулся с непередаваемым выражением на лице. Простолюдинка заговорила не телеграфным стилем, а как вполне образованная барышня. Его ждёт множество открытий, так почему бы не начать сегодня? Долгих шесть, а то и семь лет нам предстоит тесно общаться, значит, надо налаживать отношения и искать пути к взаимопониманию.

Однако поговорить по душам нам не пришлось ни сегодня, ни завтра, ибо завтра по эти самые души явился посыльный от главного ведьмака. Если воспользоваться знакомой аналогией, то он исполняет обязанности директора школы господина Наварга. Прозывается директор господином Амизером, а выглядит, как уставший от впечатлений и изрядно потрёпанный Казанова. То есть одет с иголочки, щегольские сапоги расшиты едва ли не бисером, а магией от них разит так, что хочется почесаться, как паршивой обезьяне. Аллергия у меня на него, это ясно.

Директор, двое неизвестных мне ведьмаков плюс лекарка беседовали со мной и воспитателем битых полдня с перерывами 'на пожрать', вертели меня так и эдак, хорошо, что раздеть не пытались. Они так и не поняли отчего я не вижу магических силовых линий, как положено стандартному магу в этом мире. А ещё ни один из них не смог сказать, каков резерв магии у недостойной девки, представшей их просвещённому взору. Как я поняла, ведьмаки прозываются тут сосудами магии и, если послушать господ из высокой комиссии, то сосуд из меня никакой, а точнее, магический феномен, отрицающий стандартную конфигурацию сосуда. Как-то так меня и заклеймили на совете великих профессионалов от магии.

Отпустили нас к чёртовой матери поздним вечером. Я торопливо поклонилась присутствующим, лекарка отмахнулась от меня, как от мухи и что-то сказала в мою сторону весьма провоцирующим тоном. Господин наставник Аглин замер, затем медленно обернулся от двери, смерил её равнодушным взглядом с головы до ног, и в свою очередь разразился краткой фразой на том же незнакомом языке. Мадам лекарка заткнулась, побледнев, как стенка, а мой воспитатель обвёл всю компанию спокойным взглядом, кивнул, прощаясь... и легонько подтолкнул меня в спину, выходим.