Лиар не разговаривал со мной весь день. Дулся. Зато я могла, наконец, просканировать его состояние и убедиться в его полном выздоровлении. Экспериментальные образцы себя оправдали, надо будет сообщить. Надо было продумать план освобождения близких мне людей (ну, относительно людей) из лап кровожадных оборотней. Я не чувствовала сестру, что немало меня волновало. Однажды она попробовала спасти непутевую меня, что, в некоторой степени дало нам возможность ощущать друг друга. Порой неосознанно, случайно, но тем не менее. И тут я вспомнила про браслет, попыталась сосредоточиться на нем и уловила слабый огонек страха, смешанного с весельем. И когда она успокоится? Дорога вывела нас из леса к рыбацкому поселку, который заканчивался небольшой пристанью с паромом. Мы погрузили коней и сами зашли на плот, оплата в конце проезда.

Поглощенная тревожными мыслями, я едва заметила бы переправу по третьему притоку Карилея, если бы не...

Жуткий толчок сотряс палубу. Я оглянулась. Оказалось, мы на пароме, посреди реки, и паром страшно качает, хотя ветра нет. Странно. Особо сильный толчок пришелся на мою сторону, и я подпрыгнула, ловко приземлившись на корточки.

— Что происходит? — заорала я, ни к кому конкретно не обращаясь. Старичок у руля закричал в ответ:

— Да чудище какое-то лютует уже с месяц, думал, обойдет беда стороной, ан нет. Надо ему девицу скинуть какую-нибудь, схарчит да и успокоится.

Я оглянулась, девиц на пароме, кроме меня, не наблюдалось. Решительно настроенные бородатые мужики направились ко мне. Лиар было рванулся меня спасать, но его быстро скрутили. Я плюнула (довольно метко, в глаз одному мужику) и нырнула в воду сама. Попыталась задержать дыхание, а потом вспомнила про подарок водяного и неуверенно вдохнула. Вода не попала в легкие, значит, действует. Все еще ожидая подвоха, я дышала через раз. Заплыла вглубь реки и приняла более-менее устойчивое положение, будто встав на поверхность течения. Повернувшись к источнику волн и шума наверху, я удивленно забулькала: им оказался огромный речной рак! Он стоял в непривычном положении, клешнями пытаясь схватить паром. Но неприспособленные для ловли конечности лишь цепляли конец плота, откидывая его в другую сторону, создавая волну.

— Зачем раку паром? — забывшись, вслух задала вопрос я. За моей спиной кто-то сдавленно охнул. Я обернулась и, откинув волосы с лица и рук, практически запутавшись в них, увидела давешнего знакомого. Водяной скривился и помахал мне рукой с перепонками между пальцами.

— Какого дракона? — завопила-забулькала я, — Да сколько можно уже?!

— Дык один раз не удалось, попробуем второй, — пожал плечами водяной.

— И много девушек Вы так потопили? — я начала заводиться.

— В этом месяце? — помолчав, спросил водяной.

— Ну, все! — возмутилась я, создавая в руке воздушный смерч, который закручивался вокруг моего запястья, блестя серым цветом. — Хватит!

И спустила смерч с руки. Создав локальный ад в реке, я оказалась в центре смерча и спокойно взлетела наверх. Зависнув в нескольких метрах над землей, я раскинула руки, наблюдая за творившимся беспорядком внизу. К сожалению, паром я тоже зацепила, и теперь он крутился вокруг своей оси. Пассажиры уцепились кто за что, кто-то выл от страха. Я почти слилась с воздушной стихией, когда слетело обезболивающее заклинание с руки. Меня обожгло болью, и я очнулась. Воронка все разрасталась, грозя превратиться в бедствие. Пришлось сворачивать заклинание, на что ушел почти весь резерв. Можно было потратить гораздо меньше энергии, черпая ее в природе, но я поздно об этом подумала. Все-таки, мне еще учиться и учиться. Создав под ногами воздушные ступеньки, я спустилась на паром. Полюбовавшись на выпученные глаза, открытые рты и пару мокрых штанов я удовлетворенно кивнула и прикрикнула:

— Ходу! Чтобы через пять минут были на том берегу!

Паромщик оторвался от пола, поднялся и принялся рулить, попутно извиняясь. Я рассеянно кивала, занимаясь рукой. Сил на нужное заклинание не хватало, и я старалась не упасть в обморок от боли. Размотав руку, я нашла ее в крайне неприглядном состоянии: рана раскрылась, из нее текло что-то черное, закрывая руку до локтя, обжигая кожу. Я выругалась сквозь зубы. Кое-как продезинфицировав (читай, промыв в растворе) руку, я намазала на нее бальзам. Совсем забыла про Лиара, а он подбежал ко мне, весь мокрый, и помог бинтовать, что-то говоря, объясняя, я не слушала. Спустя пять минут, мы пришвартовались на территории оборотней. На берег речки выполз довольно большой, размером с хорошую собаку, рак. Так вот как он выглядел до превращения. Интересно. Закусив губу до крови, я уселась на Ярика, и съехала с парома, не позаботившись заплатить. Паромщик не настаивал. Розочка Никандры шла за Яриком, привязанная к луке моего седла. Лиар на Сушке, с поводьями Шина в руке, не отставал. Мы въехали в очередной лес. Проблемы только начинались.

Глава 7.

...а ты беги, беги, догоняй меня.

Две недели как вою на Луну...

Нюша

Никандра.

Я очнулась в какой-то непонятной комнате, на низком топчане, укрытом шкурами. Голова раскалывается. Рядом Касси, раскидав косы, лежит. Эльфы вообще очень красивые создания: перламутровая кожа без каких-либо изъянов переливалась в лучах утренней зари. У них, по-моему, даже прыщей в юности не бывает. Может, потому что они всегда 'юные'? А всю жизнь с прыщами ходить никто не хочет. Светлые волосы всех оттенков золотого, желтого и даже серого всегда чистые и уложены прядь к пряди. Кстати, кудрявых эльфов не бывает. Хотела бы я увидеть эльфийскую даму в папильотках! Длинные темные ресницы бросают тень на глаза. Честно, была бы художником — бегала бы за эльфами постоянно! У них фигуры — загляденье! Все эльфы высокие, мускулистые и стройные. У любой эльфийки высокая грудь, весьма выдающаяся, кстати, и тонкая талия. Удивительно, но при всей этой внешности характеры у них — хоть удавись. Долгая жизнь, что ли, накладывает свой отпечаток... С усилием оторвав взгляд от идеальной эльфийки, я обратила внимание на лежак, с которого приподнялась. "Странно, — думаю, — засыпала я явно не здесь". Огляделась. Кроме топчана, на котором лежу, вижу комод, на нем вазочки всякие, статуэтки. Зеркало висит на стене, рядом дверь в ванную. Два окна. Без решеток. Ощупала себя: почти все оружие сняли. Кнут и четыре метательных ножа не нашли. Правда, я эти ножи больше для сестры ношу — сама не очень хорошо кидаю. Взъерошила привычным движением волосы, оглянулась на эльфийку. Пока раздумывала, лучше не будить, и остаться в живых, или будить, и прыгать в окно, услышала шаги. Подскочила. В дверь зашел мужик неопрятного вида: худой и сгорбленный, бородатый, волосатый, как положено, — поставил на пол две плошки с чем-то жидким и повернулся, чтобы уходить. Я его окликнула:

— Эй, зачем мы здесь?

Он оглянулся:

— Племянник хозяина приказал Вас доставить сюда, но не трогать. За какое-то оскорбление, говорит, ответить должны.

Я сделала крайне удивленное лицо, обдумывая его слова. Это когда ж я успела? Видимо, мыслительный процесс отразился на мордочке, потому что мужик начал сочувствовать:

— Не помните?

— Ой, я стольких оскорбляла, что, если бы меня после этого все время похищали ... — я неопределенно махнула рукой. Мужик усмехнулся. Отчего-то он показался мне знакомым.

— Ясно.

— А чего на окнах решеток нет?

— Этаж самый высокий, а внизу ров со зверьем морским. Сожрут за милую душу.

— А-а. А почему мы не связаны?

— А надо? — удивился он.

— Нет, нет, мне и так удобно, — поспешно замахала руками я, стараясь не выдать радость.

Мужик кивнул и вышел. Щелкнул замок. "Странное какое-то похищение, не организованное", — мелькнула мысль.

— Ну, хоть закрыли, — пробурчала я, поднимаясь с топчана, — А то совсем ненормальные похитители!

Умылась, туда-сюда, тут и Кассандра проснулась. Судя по злому взгляду, голова у нее тоже болит. Спасайтесь, кто может! Ну, вопросы она задавала те же самые, только с большим количеством нецензурщины. Нет, все-таки наша эльфийка совсем неправильная. Бракованная, что ли? Она все еще возмущалась сильно:

— Да как они посмели нас закрыть! Ты тюремщика хотя бы поцарапала, обслюнявила? В смысле, покусала? А этаж, какой?

— Самый высокий, — расплылась я в улыбке.

— А кладка? — постучав ноготками по покрывалу, спросила Кассандра.

Эта мысль мне понравилась. Я высунулась из окна, полюбовалась на "зверье морское" в глубоком рву, где-то далеко внизу. Помесь какая-то, искусственно выведенная. Зубастая и водоплавающая. А башня высоченная и крайняя в замке, угловая, так как кроме рва и леса никакого вида из окна не было. Внимательно осмотрев стену, я осталась довольна результатом: между камнями оставались достаточно широкие зазоры, чтобы я могла поставить туда ногу.

— Я на разведку, — кивнула я Касси, вываливаясь из окна.

— Настроение отвратное, я тут побью что-нибудь пока, — ответила она, изящно поднимаясь с лежака. Кассандра абсолютно спокойно реагирует на мои выходки, лишь отвечает, что прикроет. Я радовалась, что здесь нет ни Ирки, ни мамы, которые бы подняли крик, вроде: "Куда ты полезла, упадешь, убьешься!" и тому подобное. Что я, маленькая что ли, за мной смотреть постоянно? Сверху донесся звук бьющегося фарфора. Красивым пируэтом перевернувшись в воздухе, я уцепилась ногами и руками за стену. Делать сальто на такой высоте будет лишь сумасшедший, то есть я. А что, себя не похвалишь, никто не заметит. Улыбнулась, активно переставляя ноги и слегка выпуская когти, чтобы было легче перебираться по стене. "Развлекаемся, кто как может. Счастье есть", — мелькали мысли в голове. Я с детства самая любопытная в доме, но неприятности обходили меня стороной, скорее всего, пугаясь моего интереса. Ага, и в полной мере обрушивались на мою сестру. В детстве меня за мои шалости почти не ругали — доставалось Ирелии. 'Ты же старшая, ты должна отвечать за вас обеих', — говорила мама. Ири плакала, злилась, но потом соглашалась с мамиными доводами. До того времени, когда выяснилось, что я — оборотень, я старалась держаться подальше от приключений, чаще занимая позицию стороннего наблюдателя. А сейчас, имея мои возможности, не лезть во все авантюры своей сестры я просто не могла. Нужен же ей кто-то, кто бы ее подстраховывал, защищал. "Для этого у меня есть ты", — смеется она всегда. И впрямь. Сколько раз ее надо было вытаскивать из неприятностей, спасать в последний момент, вовремя мешать убиться каким-нибудь изощренным способом. Но это так весело, что развевает скуку серых будней.

— О, окно! — тихонько воскликнула я.

Я быстро поползла в сторону окна, которое располагалось ниже нашего этажа на два, но не нашла ничего интересного. Давешний охранник сидел у двери и мрачно смотрел себе под ноги. Рядом с ним в тени еще кто-то, не стала присматриваться. Вниз ползти мне надоело, поэтому я продвинулась немного вправо. Все равно, башня круглая.

Как я и предполагала, башня была угловой. Огромный замок находился с другой стороны и поражал своей монументальностью. С моей позиции было видно конюшню, большой двор и кузницу. Судя по способу строительства и используемым материалам, мы все еще в Каррийской империи. И в западной ее части. (Не спрашивайте, я провела одно лето с дядей архитектором). На широкой стене, в проходе между зубцами, практически подо мной спали в теньке двое стражников. Я принюхалась, ветер дул в лицо, не давая различить их запах, но и им не донося мой. Отлично. Легко перепрыгнув со стены на широкий козырек, я пробежалась по крыше и заглянула в огромное витражное окно. В красивом зале несколько парней, на вид молодых, развлекались со служанками. Я поморщилась, и хотела было уйти, когда узнала одного из них. "Надо же, как тесен мир. А я думала, я этого идиота больше не увижу", — нахмурилась я. Приглядевшись, узнала и его друзей, которые ... как только мои глаза не вывалились на подоконник! Которые целовались! Меня затошнило. Но места, куда меня могло вытошнить, не нашла. Разве что на головы стражникам, но так я себя сразу обнаружу. Да я думала, что у нас только вампиры бывают ... такие! Цензурных слов у меня не оставалось, а я ведь дала обещание Ирелии, что больше ругаться не буду. В полном шоке, с открытым ртом, я дала задний ход. Потом разберусь, что к чему, пока надо вернуться и как-то прийти в себя, что ли? Не видя ничего вокруг, я машинально повторяла свои движения, перебираясь на башню, когда до меня донеслись крики. Сверху что-то полетело. Я отскочила и проследила взглядом полет какого-то оборотня, даже помахала ему вслед ручкой. Его удивленное лицо с поднятыми бровями и ртом в виде буквы "о" мне так понравилось, что захотелось зарисовать на память. Но, мой творческий порыв был несвоевременен — он упал в ров. Я расстроилась, а вот зверушки, напоминающие помесь аллигаторов с мамонтами очень обрадовались. Я не стала смотреть представление "кто съест аппетитного мальчика", ускоренно взбираясь по стене. Залезая на подоконник, я с умиленным видом наблюдала разгром, который учинила чрезвычайно спокойная, обычно, Касси. Она с таким удовольствием швыряла вещи в стену и дверь, что даже мешать не хотелось, но я все же попросила:

— Касси, вон ту статуэточку волка, пожалуйста, не бей, она мне нравится.

Кассандра обернулась, запуская в меня вышеупомянутой статуэткой. Я поймала ее у носа, и поблагодарила эльфийку. Она фыркнула, успокаиваясь:

— Видела, я тебе подарочек сбросила? Хорошо летел?

— Залюбуешься, — оскалилась я, — так это мне было? А что же ты не предупредила, я бы добавила ускорения там... или добила бы бедняжку, чтобы меньше барахтался.

— Да как-то не подумала, — уже спокойно ответила Кассандра. Снизу донесся крик, переходящий в визг. Мы поморщились, — Как разведка?

Я сделала большие глаза, и перевела тему:

— Лучше ты расскажи, с чего это вдруг ты взялась учить оборотней летать?

— Да это что! Он просто приперся, говорит: "Эльфиек у него ни разу не было". Я говорю:

"и не будет". Не поверил. Пошел на меня. Брюки стягивает. "Ты, — говорю, — летать умеешь?" Он ответил, что когда влюблен — будто крылья вырастают. Я и отправила его в долгий полет. Вот такая я — фея. Нафеячу, заколдую, постараюсь покалечить.

— Научился летать, научился, — успокоила девушку я, — Загляденье просто. Нашумела достаточно?

— Вроде да, должны скоро прибежать. Да и парень орал, как резаный.

— Жеваный, — поправила я. Кассандра красиво приподняла бровь.

— А что у тебя?

— Гадости сплошные. Помнишь тех дураков, что ко мне приставали, когда мы вдвоем были у бабки Агафьи?

— Которых ты уличила в непотребствах и в любви взаимной?

— Именно. Представь себе, мои опасения только что полностью подтвердились.

— Да ну на... — протянула Кассандра.

— Ага, и на, и в, и вообще, — мрачно подтвердила я, — До сих пор отойти не могу.

— Оборотни? Не вампиры?