вавилон 5 кн 2

* * *

Когда дверь во внутренние покои императора распахнулась, Сенна, естественно, ожидала увидеть перед собой самого Лондо. И потому заморгала в изумлении, когда внезапно перед ней предстал один из этих противных Пионеров Центавра. Со своей стороны, молодой человек осмотрел Сенну таким взглядом, будто изучал под микроскопом странную бактерию.

Хотя, нет. Нет, он не просто изучал ее. Похоже, он ее оценивал, и даже более того — ему, кажется, пришлось по нраву то, что он увидел. Не удивительно... голубое платье Сенны было богато украшено золотой парчой, и очень выгодно подчеркивало женственность ее фигуры. Высокие скулы и спокойный пристальный взгляд вполне приличествовали бы особе королевской крови, и царственная осанка еще более усиливала это впечатление.

Сальный взгляд Трока мог смутить кого угодно, и Сенне хотелось с воплями убежать отсюда прочь по коридору, куда-нибудь подальше, чтобы попытаться отмыть свое тело, заляпанное этим взглядом, будто липкой грязью. Но протокол требовал от нее в подобных ситуациях спокойных и правильных слов, и потому она просто спросила:

— Что ты здесь делаешь? Ведь это личные покои императора.

— Я Трок, его новый камердинер.

— Где Дунсени? — требовательно спросила Сенна.

— Не здесь.

Сенна раздраженно нахмурила брови.

— Да ты просто кладезь информации, как я погляжу.

— Ты Сенна, не так ли? — спросил Трок после некоторого молчания. — Дочь Лорда Рефы. Император подобрал тебя на улице и поселил во дворце, четыре или пять лет назад. Обучил тебя, одел, накормил. Он зовет тебя "юная леди" так, словно это некий важный титул. Если все сложить, получается, что ты ему вроде дочери, которой у него никогда не было.

Сенна насмешливо поаплодировала.

— Какая литания, Трок. Но вот ведь несправедливость. Ты знаешь все обо мне, но я ничего не знаю о тебе.

— Я Трок, Пионер Центавра. Все остальное неважно.

Но Сенна, похоже, не была склонна удовлетвориться таким ответом.

— О, я так не думаю, — сказала она и надвинулась на Трока. — Если все остальное неважно, то как же ты стал императорским камердинером, после того как Дунсени столько лет верой и правдой отслужил на этом посту?

— Ты выглядишь, как настоящая императрица, — ответил Трок.

Это был совсем не тот ответ, на который рассчитывала Сенна. Он застал девушку врасплох, и на мгновение она сконфузилась, а это, в свою очередь, разозлило ее, потому что меньше всего Сенне хотелось хоть ненадолго растеряться в присутствии этого Трока.

— Спасибо, — сказала она с явным возмущением в голосе.

— Всегда пожалуйста.

Сенна повернулась, чтобы уйти, но даже затылком она чувствовала на себе взгляд Трока, устремленный прямо на нее. Было что-то пугающее в этом взгляде, что-то, грозившее ей гибелью. И еще в этом взгляде сквозила — хотя, возможно, это лишь дорисовало Сенне ее воображение — твердая решимость исполнить любой приказ своих хозяев. Девушка чувствовала, что Трок с легкостью перешагнет — или раздавит — любого, кто будет стоять между ним и указанной ему целью.

Что-то подсказало Сенне, что единственный способ совладать с Троком — это быть по возможности более агрессивной с ним. Вновь повернувшись к нему лицом, девушка смело взглянула юноше прямо в глаза. Вместо того, чтобы покорно стоять, ошеломленной непреклонным и неподвижным взглядом Трока, она решила взять инициативу в свои руки.

— И много вас таких? — спросила она.

— Только я, — ответил Трок.

— Я имела в виду, сколько Пионеров Центавра несет службу?

— Ах. Виноват. Эта информация засекречена.

— Почему?

— По приказу Министра Лионэ.

— А почему, — настаивала Сенна, наступая на Трока, — Министр Лионэ засекретил эту информацию?

— Так нужно, — ответил Трок. Как ни прискорбно, такой ответ казался ему совершенно вразумительным, хотя Сенне в нем прямо глаз резал классический пример зацикленности в логике. Потому, что потому. Если Трок даже этого не видит, они могут простоять здесь хоть целый день, бродя кругами по одним и тем же вопросам.

— Я не понимаю, — сказала Сенна, предпринимая последнюю попытку разорвать замкнутый круг. — Зачем засекречивать подобную информацию? Министр рассказал о каких-нибудь причинах, заставивших его принять это решение, помимо внезапно возникшего желания посекретничать?

— Источники силы могут быть разными, — ответил Трок, и Сенна, не ожидавшая от него каких-либо откровений, вновь оказалась застигнута врасплох. — Можно пересилить количеством, а можно пересилить неожиданностью. Скрыть свою численность, значит, обеспечить себе дополнительное преимущество перед теми, кто тебе противостоит.

Сенна почувствовала неприятный холодок у себя внутри.

— Но, Трок, — сказала она, придав своему голосу несколько обиженное выражение, — неужели ты считаешь меня своим врагом?

Трок ответил не сразу, и Сенна почувствовала, что холодок, пробежавший по ее коже, превращается в настоящий мороз. На мгновение Трок показался ей хищником, раздумывающим, стоит ли наброситься на беспечную жертву.

— Я считаю тебя просто Сенной, — сказал он, наконец.

— Леди Сенной, — поправила она.

На долю секунды Трок показался удивленным.

— Меня не проинформировали, что император пожаловал вам формальный титул.

— Ни я, ни император не считаем возможным докладывать обо всем первому встречному.

— Императору не следует засекречивать подобные решения.

— А по-моему, это тебе, Трок, не по рангу судить, что императору следует засекречивать, а что нет. Более того, — Сенна прищурила глаза, — ты ведь так и не дал мне прямого ответа на вопрос о численности вашего клуба любителей секретов, так что не тебе жаловаться на некую секретность.

Трок слегка склонил голову, а на лице у него появилась безрадостная улыбка.

— Леди Сенна права во всем.

И в этот момент сзади раздался хорошо знакомый голос:

— Так, так, так... уже познакомились, не так ли?

Сенна насторожилась, когда услышала, каким тоном говорит Лондо. В его словах был намек на веселость, но девушка мгновенно распознала в голосе императора фальшь. Сенна уже слишком хорошо изучила дворцовые нравы и поднаторела в искусств слышать то, что не было произнесено вслух. Она обернулась, и увидела, что приближается император, и его шаги были необычно медленными и размеренными. Совсем не такой бывала его походка, когда он пребывал в хорошем настроении.

— Да, Ваше Величество. Вы, как всегда, точно все подметили, — сказала Сенна. — Это Трок, и он только что сказал мне, что стал вашим новым камердинером.

В коридоре повисла тишина. В конце концов ее нарушил голос Лондо, глухой, словно императору приходилось силой выдавливать из себя слова:

— Насколько я понимаю, дела обстоят именно так...

— А Дунсени?

И снова тишина. Лондо выждал долгую паузу, и наконец, ответил коротко:

— Его здесь нет.

Сенне показалось, что она уловила краем глаза, как на лице Трока промелькнула удовлетворенная улыбка.

— Я тут погулял по дворцу, Трок, — начал Лондо. Он подошел к юноше, сложив руки на груди, и продолжил. — Знаешь ли, я давно уже не ходил вот так вот просто по своему дворцу. Захаживал только в несколько залов, которые кажутся мне... самыми уютными. Но сегодня я обошел весь дворец, и знаешь, что я заметил? Внушительное количество черных мундиров, какие обычно носят Пионеры Центавра. И самое страшное — внутри этих мундиров я заметил живых Пионеров! Причем некоторые из них стояли на весьма ответственных постах, вот как. — Лондо кивнул Сенне. — Ты тоже заметила это, Сенна?

По правде говоря, до сих пор Сенна внимания на это не обращала. Она вообще в последнее время мало обращала внимания на то, что вокруг происходит. Она уже вышла из того возраста, когда ей положено было заниматься с учителями. А участие женщин в жизни центаврианского общества было весьма ограниченным, и потому вдруг выяснилось, что ей просто некуда девать внезапно образовавшееся свободное время. Девушка в ее возрасте обычно занималась исключительно поисками своего будущего мужа, который был бы в состоянии обеспечить ей нужный социальный статус, однако такие вопросы Сенну совершенно не интересовали.

Потому все свое время она посвятила самообразованию. Поскольку у нее не было больше наставников, наполнявших ее ум новыми знаниями, Сенне пришлось самой заняться поисками информации, и теперь она с жадностью проглатывала любое печатное слово, которое попадало к ней в руки. Своими сердцами Сенна чувствовала, что ей выпало жить в такие времена, которые навсегда будут вписаны в летописи, а потому чувствовала, что ей необходимо ознакомиться, насколько это возможно, со всей предшествующей историей Примы Центавра. Она разбиралась со всеми философскими школами, концепциями познания, всеми мировоззрениями, выработанными мыслителями прошлого.

А теперь вдруг поняла, что увлекшись прошлым, все свое время посвятила вопросам, которые не имели никакой непосредственной связи с тем миром, который окружал ее в настоящем. И, пожалуй, подобное поведение с ее стороны можно считать очень глупым. Какой толк знать все о событиях далекого прошлого, если она нерадива в попытках применить свои знания для оценки событий, происходящих здесь и сейчас.

Впрочем, одним из основных правил выживания в этом настоящем было никогда не выдавать, что ты знаешь и чего ты не знаешь. Если знание — это сила, то утаивание знания — или отсутствия этого знания — это еще большая сила.

— Да, Ваше Величество, — не моргнув глазом солгала Сенна. — Я обратила внимание на... быстрое распространение Пионеров Центавра.

— И что ты думаешь по этому поводу, а?

— Что если понадобится какая-нибудь помощь, то никто во дворце по-прежнему ее не окажет.

Сенна и сама не понимала, что заставило ее высказать такое ехидное замечание, но по всей видимости, оно привело в восторг императора, потому что тот позволил себе громко рассмеяться, и объявил:

— Отлично сказано, Сенна! Просто отлично!

В то же время, и это не удивительно, слова Сенны нисколько не порадовали Трока. Впрочем, ему не было равных в умении держать все свои чувства при себе и не позволять им проявиться внешне. Он лишь слегка поджал губы — и это единственная реакция, по которой можно было судить о том, что он все-таки расслышал слова Сенны.

— Как она остроумна, наша юная леди, ты согласен, Трок?

— Безусловно, если таково мнение Вашего Величества, — осторожно ответил Трок.

— Прелестно, — и голос императора вдруг стал резким и желчным столь же внезапно, как до этого стал радостным. — Как приятно сознавать, что мое мнение все еще имеет вес при решении некоторых вопросов. Трок, можешь подождать меня в моих покоях. Мне нужно обсудить с Леди Сенной несколько вопросов, которые касаются только нас двоих.

— Но, Ваше Величество, я... — машинально начал протестовать Трок.

Лондо даже и микросекунду не стал терпеть этого.

— Мне показалось, Трок, — чеканя слова, сказал он, — что ты не слишком хорошо усвоил, в чем заключаются обязанности камердинера, раз позволил себе хоть на долю секунды замешкаться в исполнении такого простейшего приказа, как удалиться в мои апартаменты и дожидаться там моего появления. Это что, слишком сложное задание для твоего пионерского ума?

Трок опять открыл было рот, но быстро понял, что император не только не ждет от него какого-либо ответа, но напротив, разумнее всего сейчас будет просто исполнить полученный ранее приказ. Он развернулся и молча закрыл за собой дверь.

В то же мгновение, когда дверь захлопнулась, Сенна повернулась к императору и воскликнула:

— Ваше Величество, и вы в самом деле так это и оставите!

— Оставлю что? — поинтересовался Лондо с удивительно спокойным лицом. — Люди приходят и уходят. Дунсени предпочел уйти.

— Я в это не верю. И вы не верите.

Лондо усмехнулся.

— А тебе известно, что в не таком уж далеком по меркам мироздания прошлом, народ Примы Центавра не верил, что наш мир может быть круглым?

— Да, я знаю об этом.

— И разве наше неверие сделало мир плоским?

— Нет, — согласилась Сенна. — Но какое это имеет отношение...

— На самом деле, Сенна... прямое, — Лондо положил руку ей на плечо. — Есть битвы, в которых можно и нужно побеждать, а есть такие, в которые лучше не ввязываться. В первом случае, ничто не должно тебя остановить. А в последнем, ничто не должно тебя спровоцировать.

— Вы говорите, что...

— Я говорю, что наш мир можно считать огромной школой, и в этой школе ты выучишься гораздо большему, чем все то, что тебе преподавали в течение последних нескольких лет. Впрочем, в этой школе ты сама выбираешь и предметы, и учителей, и то, какие уроки ты у этих учителей выучишь. Тебе понятно?

— Думаю... что я все поняла. Вы говорите о...

Лондо поднял палец и прижал его к губам Сенны.

— Нет, нет, нет, — призвал он. — В великой школе жизни этот экзамен вовсе не является устным. Его принято сдавать молча. Какие бы мысли ни родились у тебя сейчас, лучше оставить их при себе. Учись действовать, а не говорить.

Очевидно, высказав все, что ему хотелось высказать, Лондо удовлетворенно кивнул, в большей степени самому себе, и собрался уйти в свои личные апартаменты.

А Сенна внезапно почувствовала, что сейчас она задаст императору еще один вопрос. Слова словно сами собой вырвались у нее, хотя она даже и не попыталась остановить их...

— Чего вы боитесь?

Сенна могла поклясться, что буквально глазами видела, как эти слова слетают у нее с губ. Она пыталась схватить их, пыталась вернуть их, затолкать обратно к себе в рот, но естественно, ничего не получилось. Лондо обернулся и устремил на нее тот твердый, подчас немигающий взгляд, который он нередко демонстрировал.

И к ее изумлению, ответил:

— Темноты.

Простота этого ответа вновь застала Сенну врасплох, уже в третий раз за последние несколько минут.

— Ваше Величество... По-моему, это не удивительно. В определенной степени все мы боимся темноты.

— Это верно. Это очень даже верно, — сказал Лондо, а затем погрозил ей пальцем и продолжил: — Но я — один из тех немногих, кто знает, почему мы все боимся темноты. Другие не знают. А если говорят, что знают, значит, они просто исключительные глупцы... или, наоборот, слишком много знают. И я возлагаю на тебя обязанность выяснить, кто из них относится к первым, а кто ко вторым.

— На меня? — Сенна была теперь уже совершенно сбита с толку, и потому не нашла ничего лучше, чем спросить: — А как же вы?

— Я? — фыркнул Лондо. — Да я и в своих многочисленных имперских одеяниях даже разобраться не могу. Как же мне повезло... что теперь у меня есть Трок, который просто из кожи вон вылезет, чтобы не позволить мне сделать хоть один ложный шаг.

— Да. Теперь у вас есть Трок, — повторила Сенна, не в силах сдержать горечь в своем голосе.

— Между прочим, этот молодой человек еще не женат, Сенна, и у него интересные перспективы. Далеко не самая плохая партия.

Сенна не могла поверить своим ушам.

— Трок? Не может быть, чтобы вы это серьезно, Ваше Величество.