Никто не издал ни звука. Гедимин видел, как темнеют и сходятся в узкие щели глаза Хольгера — впрочем, долго сарматам переглядываться не дали. Ремонтника снова толкнули в спину, и две минуты спустя он стоял перед глухой бронированной дверью. По высоте она больше подходила для человека — сармат мог бы войти в неё, только сильно нагнувшись.

— Снимай комбинезон, — приказал "Шерман". — Медленно и без фокусов! Вы, двое, следите за ним!

— У меня и так ничего нет, — буркнул Гедимин. — Зачем у меня отняли бумагу и ручку? Они не взрываются.

Удар стальной "клешни" швырнул его лицом в стену, и сармат еле успел подставить руки.

— Делай, что сказано!

Дверь открылась; беглым взглядом ремонтник оценил её толщину и прочность — вышибить её было бы непросто даже из ручного ракетомёта. Сармата втолкнули внутрь, и он едва не налетел на дальнюю стену. Между ней и порогом было всего два метра, и два — от стены до стены. Макушка Гедимина коснулась потолка, едва он выпрямился. Три стены и дверь, узкие щели для вентиляции под потолком, ни светильников, ни подстилки на полу, — холодная гладкая ниша.

— Завтра утром получишь еду и воду, — сказал "Шерман", отходя от двери и подавая знак охранникам. — Выйдешь через трое суток. Закрывайте!

Дверь захлопнулась с гулким лязгом; он затих, и больше Гедимин не слышал ничего — ни звука закрывающихся засовов, ни писка сигнализации. Он налёг на створку — она не шелохнулась. "Изоляция," — Гедимин на ощупь нашёл, где дверь примыкает к стене, попытался просунуть туда хотя бы ноготь — ничего не вышло. Тишина была полной — собственное дыхание казалось непривычно громким. Сармат провёл рукой по стене — обычно он мог нащупать, где именно лежат отопительные пластины, но здесь температура была одинаковой сверху донизу. "Занятно," — ощупав оставшиеся стены, Гедимин сел на пол. "В чём смысл этого... наказания?"

Он рассчитывал постепенно привыкнуть к темноте, но глаза по-прежнему ничего не улавливали — похоже, ни один фотон сюда не проникал. Впрочем, от света пользы было бы немного, — как сармат ни шарил по углам, он не нашёл ничего, чем можно было бы оставить на стене след или провернуть один из винтов на двери. Посидев немного в неподвижности, он снова подошёл к створке и тщательно её ощупал. Винты, утопленные в металл и залитые сверху слоем фрила, сидели в резьбе плотно, и ни один не удавалось зажать в пальцах. Гедимин попытался сдвинуть винт ногтем, но после третьей попытки оставил его в покое и снова сел на пол.

"Довольно скучное место," — подумал он. "Надо сосредоточиться на чём-нибудь дельном. Итак, подключиться к электросети у меня не вышло. Повторять, очевидно, не стоит..."

Полезные мысли упорно не шли в голову — отметая вариант за вариантом, Гедимин досадливо морщился. Если не думать о собственном реакторе и подобных сооружениях — а пока к ним соваться не стоило — оставался один способ. "Не знаю даже, что проще — добыть такой генератор или собрать самому," — думал он, глядя в темноту. Нужные чертежи так и плавали перед глазами — протяни руку, и дотронешься... "Плутоний — нереально, однако если подумать о стронции..."

Оборвав цепочку мыслей, он прислушался. Это был не стук сердца, не шипение воздуха, выходящего из лёгких, — что-то тихо, но настойчиво скрежетало за стеной. Гедимин прижался к ней, вслушиваясь, и скрежет сместился на десяток сантиметров в сторону. Из-за противоположной стены послышался шорох и тут же затих. "Что-то движется сюда?" — сармат удивлённо мигнул, повернулся к щелям вентиляции — звук исходил не оттуда.

"Странно," — Гедимин вернулся на прежнее место и усилием воли вернул мысли в прежнее русло. "Если не торопиться, то можно обойтись аккумулятором от глайдера. Но тогда нужен другой нагревающий элемент. То, что можно достать из стены, не даёт больше ста градусов. Возможно, углеводородная горелка?"

Забывшись, он потянулся к карману за листком бумаги и досадливо сузил глаза — ни листков, ни карманов у него не было. "Ладно, потом начерчу," — сармат провёл пальцем по стене, вырисовывая деталь за деталью. В общий чертёж они не сложились бы, но Гедимин на это и не рассчитывал. "Температура будет высокой при минимальных усилиях. Но останется проблема копоти и горячего воздуха. Это могут обнаружить. Любой разведывательный дрон..."

Думать почему-то становилось всё труднее. Гедимин провёл ладонью по лбу и с удивлением обнаружил испарину. Он вдохнул глубже, протянул руку к двери, — ощущения не обманывали его. Бронированная створка постепенно нагревалась, и вместе с ней — воздух в камере.

— Эй! — крикнул сармат, поднимаясь на ноги, шагнул к двери, прикоснулся к ней — и отдёрнул руку. Винт, залитый прозрачным фрилом, наконец стал виден — он неярко светился красным. Спустя секунду тёмно-красное свечение разлилось по всей броне, и Гедимин попятился. Металл накалился докрасна, и исходящий от него жар едва можно было терпеть.

"Ловушка," — сармат вжался в противоположную стену, завороженно глядя на горячую дверь. Свечение становилось всё ярче, и фрил медленно зашевелился — пошёл волнами, вспенился над наиболее ярко светящимися участками. На пол упала первая капля.

"Макаки решили убить меня," — Гедимин отступил бы ещё дальше, но больше в камере не было места. "Изжарить тут заживо. Но зачем?!"

Дышать уже было невозможно — испаряющийся фрил обжигал лёгкие, от резкой вони слезились глаза. Гедимин опустился на пол — там было чуть-чуть прохладнее. "Респиратор," — думал он, прислушиваясь к скрежету за стеной. "Вот что мне пригодилось бы..."

Фрил капал и шипел; сармат не смотрел на него, только слышал стук капель о пол. "Если выйду отсюда живым..." — перегретый мозг решил проснуться. "Надо будет подумать об охлаждении. Если текущая под обычным напором вода не давала нужного эффекта... если увеличить напор, на насосной станции могут забеспокоиться. Слишком большой отток будет подозрительным. Тогда... Можно сделать что-то вроде градирни... обрезки металлических труб, выведенные наружу для охлаждения... Сейчас холодная погода, зимой будет ещё холоднее. Вода быстро остынет. Можно будет наполнить один бак и пользоваться только им. Тогда отток не заметят. Да, я так и сделаю. Обрезков там много..."

Забывшись, он вытянул руку и коснулся двери — и тут же выпрямился, изумлённо мигая. И жар, и багровое свечение бесследно исчезли. Никаких потёков фрила ни на полу, ни на двери не было, — не изменилось ничего, только скрежет и шипение за стенами больше не стихали.

"Охлаждение," — хмыкнул сармат. "Очень своевременно. Итак, градирня..."

Час — а может, больше — спустя он выпрямился, потянулся, разминая мышцы, и опустился обратно, потирая висок. С градирней всё было ясно, теперь мозг настойчиво требовал передышки и охлаждения.

Что-то светлое мелькнуло на стене, и сармат вздрогнул. Маленькое пятно холодного синего свечения бежало к двери, изредка останавливаясь и раскачиваясь на месте. Гедимин обернулся, высматривая на стене источник света, — но ничего не увидел. Синее пятно соскользнуло на пол и остановилось. По стене пробежало ещё три блика. Они поравнялись с первым и замерли — близко, но не сливаясь. Под самым потолком зарябило — неровная цепочка синих вспышек спускалась вниз, но, не добежав до пола, развернулась и перебралась на дверь.

"Насекомые?" — Гедимин протянул руку к бликам. Его ладонь должна была перекрыть луч — если дело было в постороннем источнике света — но пятна не потускнели. На ощупь они были прохладными, как озёрная вода в середине лета. Одно переползло на палец сармата и осталось там, покачиваясь из стороны в сторону. Гедимин поднёс палец ближе — ничего, похожего на животное, там не было, только световое пятно, ведущее себя как посаженный на руку жук. Оживившись, оно переползло на тыльную сторону ладони и свесилось с края, выпустив тонкие светящиеся волоски. Гедимин вернул его на дверь и озадаченно хмыкнул.

Пока он занимался исследованиями, синих огней стало больше. Сармат посмотрел на ближайшую "стаю", целеустремлённо бегущую по стене, начал пересчитывать "особей" и сбился на третьем десятке. Они переползали с места на место, и от них по стенам шла синеватая рябь.

"Это похоже на черенковское свечение," — отметил Гедимин и сел, смахнув с пола ещё одну "стаю". Существа не сопротивлялись — часть разбежалась от руки, часть перебралась на ладонь и оттуда перелетела на стены. Гедимин успел отследить "жуков" в полёте — маленькие светящиеся шарики со световыми волосками во все стороны. Он поднял взгляд на потолок — в странном свечении казалось, что никакой плиты наверху нет, а есть нависающая над сарматом тёмная вода, пронизанная синеватым светом. "Как на дне топливного бассейна," — усмехнулся Гедимин, глядя на светлую рябь. "Красиво. Не знаю, что это, но красиво."

...Наверное, он уснул и сам этого не заметил, — его разбудил скрежет расходящихся броневых плит. В нижней части двери открылось окошко, свет больно обжёг глаза, и сармат недовольно сощурился. "Черенковское свечение" пропало вместе с ползучими огоньками.

— Еда! — крикнул снаружи охранник. Гедимин видел в проёме тень от ноги экзоскелета, потом её заслонил просунутый под дверью контейнер. Внутри была жидкая, разбавленная водой Би-плазма.

— Пустой контейнер вернёшь! — охранник переминался с ноги на ногу, и — судя по голосу — что-то пугало его. Гедимин удивлённо мигнул.

— Ты видел синие огни? — спросил он, вскрывая контейнер. — Они собирались у двери. Это ты выпустил их наружу?

— Заткнись и ешь! — крикнул охранник. Гедимин пожал плечами. "Чего он боится?"

Как только пустые контейнеры были вытолкнуты за дверь, пластины брони снова опустились, и, когда они все вошли в предназначенные пазы, сармат снова остался в тишине и темноте. Ни странного скрежета за стенами, ни беглых огней, — он видел только черноту со всех сторон и слышал звук собственного дыхания. На ощупь добравшись до дальней стены, он сел на пол и в задумчивости пошевелил пальцами. "Надо отвести часть убежища под склад деталей и материалов. Сейчас на свалке ещё можно найти трубы и обрезки фрила, но навряд ли скоро начнут новое строительство, — пора делать запасы."

Разметка плана будущей лаборатории и размышления о фторировании жёлтого кека надолго заняли сармата — впрочем, в темноте и тишине он не был уверен, что правильно измеряет время. Прошло часа два или несколько больше, прежде чем за стеной что-то зашуршало. "Опять," — отметил Гедимин, не отвлекаясь от начерченной в мыслях модели реактора. Шорох сменился поскрипыванием — кто-то водил из стороны в сторону створки хорошо проржавевших ворот. Сармат поморщился, повернулся на звук — разумеется, никаких ворот там не было, только глухая стена.

"Непонятно, за счёт чего распространяется звук," — Гедимин постучал по стене и снова убедился, что перед ним тридцать сантиметров сплошного фрила, стальная арматура и гладкая выстилка без каких-либо ходов или тайных ниш. "Если я слышу их, они могут услышать меня?"

Ворота снова заскрипели.

— Эй, ты, найди масло и смажь шарниры! — крикнул в темноту Гедимин. — Хотя бы топлива налей в паз...

Скрип прекратился. "Кажется, услышал," — довольно кивнул сармат.

Он уловил краем глаза знакомое синеватое свечение, повернулся, надеясь увидеть беглые огни, — но стены оставались чёрными. Светилась его ладонь. Холодный синий огонь пробивался из-под кожи на запястье, перетекая на тыльную сторону ладони и пальцы. Гедимин изумлённо мигнул, поднёс вторую руку к "горящей", ткнул пальцем — свечение, задрожав, переметнулось на ноготь и почти мгновенно дотекло до запястья и охватило всю ладонь. Сармат потёр её о стену — кроме нескольких ярких вспышек, никакого результата не было, и фрил светиться не начал.

"Любопытный эффект," — Гедимин разглядывал свои руки, прислушивался к ощущениям, но чувствовал только прохладу и лёгкое покалывание в кончиках пальцев. "Выглядит как черенковское свечение. Но это определённо не оно."

Он выпрямился во весь рост, и тут же синий огонь охватил его с ног до головы. Гедимин, скосив глаз, видел свой сияющий размытый силуэт, свет казался ярким, но не дотягивался до стен — вокруг было всё так же темно, и сармат видел только себя. "Интересно," — он провёл пальцем по груди и проследил за прерывистыми вспышками на коже. "Это не выглядит опасным. Красивое свечение. Жаль, здесь не получится его исследовать. Был бы, к примеру, счётчик Гейгера или вольтметр..."

Он вернулся на место и задумчиво усмехнулся. Ему вспомнились урановые стержни под водой и бесчисленные схемы, найденные на северянских сайтах. "Два килограмма обогащённого урана," — он хмыкнул. "Скорее всего, меньше, слишком много примесей. Пусть даже полтора. Когда процесс будет отлажен, дело пойдёт быстрее. Через три или четыре года я наберу достаточно для небольшого реактора. Например, установка "Звёздного Кондора", третья или четвёртая модель. Они довольно просто устроены..."

Он, забывшись, опять похлопал себя по боку — на комбинезоне в этом месте были карманы, однако его рука наткнулась только на светящуюся кожу. "Тупые мартышки," — сердито сощурился он. "Они думают, что я мог бы листком бумаги и ручкой взорвать камеру?!"

Что-то белело в тёмном углу — наверное, свечение Гедимина всё-таки дотянулось туда. Он наклонился и нащупал сложенный лист бумаги. Из него выкатилось что-то твёрдое, сармат похлопал ладонью по полу и подобрал невидимый предмет. На светящейся ладони вещь оставалась тёмной и расплывчатой, но её форма очень сильно напоминала писчее перо. Сармат развернул лист, поднёс к нему ладонь — бумага заблестела, но очень тускло. "Надо же. Это лежало тут, а я увидел только сейчас," — Гедимин удивлённо мигнул. "Или не лежало? В любом случае, это мне и нужно."

Чертёж установки "Звёздного Кондора" он знал на память — несколько раз порывался обсудить её с Хольгером и Линкеном, рисуя схемы на подручном материале. Обычный корабельный реактор для звездолёта-крейсера, легкоохлаждаемый, небольшой, но мощный... Гедимин быстро начертил бы его, если бы видел бумагу. Но лист светился тускло, то и дело темнел, и линии ложились вкривь и вкось. Сармат досадливо поморщился и переложил бумагу с пола на стену. "Хотя бы покрытие положили ровно..."

— Посветить? — послышалось сбоку.

— Давай, — кивнул Гедимин. На лист упал луч синего света, и все линии стали отчётливо видны — вместе со всеми допущенными ошибками и наползающими друг на друга элементами. Гедимин выдохнул сквозь зубы, кое-как удержал в себе то, что хотел сказать, — и только потом изумлённо мигнул и вскочил на ноги. Из стены, зажав в пальцах свинченный со шлема налобный фонарь, высовывалась четырёхпалая ладонь.

— Эй, ты куда? — светящийся палец щёлкнул переключателем, и фонарь погас. Из стены, всплывая, как из-под воды, проступило лицо.

— Как ты тут прошёл? — снова мигнул Гедимин, тщательно ощупывая стену там, куда погрузилась светящаяся рука. Никаких ниш и проломов не было — ни там, куда ушла конечность, ни там, откуда высунулась голова. Дотронувшись до щеки пришельца, сармат почувствовал лёгкий холод в пальцах и услышал смешок.