Обратный отсчёт-1: Синтез. Часть 3. 02.01.55-25.08.54. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

02 января 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер развернулся над посёлком, выискивая место для приземления. Луч прожектора высветил огромные контейнеры, занявшие половину аэродрома. Их выстроили вдоль южного края, оттеснив глайдеры к ремонтному ангару, и последний прибывший "Бьюик" еле нашёл пустой отрезок посадочной полосы. Он скользнул по расчищенному покрытию, едва не ткнувшись носом в крыло нефтевоза, и развернулся, останавливаясь за медчастью, — больше места не было.

— Чего сюда натащили? — Иджес, выбравшись из фургона, посветил наручным фонарём на контейнеры. Луч скользнул по синим нашлёпкам "Конли Биотех Индастриз". За ними, накрытые прозрачной плёнкой, громоздились разобранные каркасы строений, выкрашенные в ярко-жёлтый цвет, а ещё дальше Гедимин увидел гусеничные тягачи и подъёмные краны. Он посветил на бронированный люк кабины — его края были опломбированы. Это было совершенно новое оборудование, не наследство "Вайт Рок", — его сделали недавно, и никто ещё на нём не работал.

— Макаки собирались строить большие дома, — вспомнил Гедимин. — Возможно, наши бараки снесут.

— Делать им нечего, — проворчал Иджес. — Что они хотят — завезти сюда ещё сто тысяч поселенцев?

— Говорят, все пленные уже расселены, — пожал плечами Гедимин. — Нас не будет больше, чем есть. Может, они построят клонарий?

Он посмотрел на контейнеры "Конли Биотех Индастриз". "Подойти и прочитать, что внутри..." — он покосился на небо — пока там светились только звёзды, ни один глайдер не кружил над посёлком — и шагнул на взлётную полосу.

— Стоять! — гаркнули за спиной, и Гедимин почувствовал на своём плече стальную "клешню". Его развернули к ремонтному ангару лицом, и он увидел, что его держит охранник в тяжёлом экзоскелете. Второй, в лёгкой броне, положил "руку" на плечо Иджеса. Из тускло освещённого переулка вышел третий "броненосец", и Гедимин изумлённо мигнул — это был австралийский "Тилацин". Он скользнул считывающим фонарём по лицам сарматов и поднял одну из "конечностей".

— Идите за мной. В ваших интересах не сопротивляться.

— Чего тебе? — сузил глаза Гедимин. Вырываться он не пытался — уже почувствовал, что под лопатку упирается сопло бластера.

— Несколько вопросов, — отозвался "Тилацин". — Надолго вас не задержат.

Их привели в медчасть; Гедимин ожидал, что его втолкнут внутрь, но охранник прошёл вместе с ним, не убирая "руку" с его плеча. Внутри под присмотром ещё одного "Шермана" дожидался их угрюмый Хольгер. Пропустив в приёмный покой "Тилацина", охранники вытолкнули наружу нервно ухмыляющегося Кенена.

— Можете идти, — сказал ему вслед человек в тёмно-сером комбинезоне. На его нагрудной нашивке была изображена хищная птица.

— Иджес Норд? — он повернулся к прибывшим сарматам. — Садитесь. Я задам вам несколько вопросов.

Иджес замешкался, настороженно озираясь по сторонам; его втолкнули в кресло силой, и охранник встал за его спиной. Медик-сармат под присмотром одного из людей в серых комбинезонах надел на голову механика широкий обруч с выдвижными креплениями. Гедимин мигнул. "Сканер?! Не видел их с тех пор, как меня вытрясли из автоклава..."

— Этот предмет вам знаком? — "макака" указала на цилиндр, поставленный одним из охранников на стол. Гедимин вздрогнул. "Мой реактор! Где они его взя... ну да, разумеется, где же ещё..."

— Ну да, — Иджес, морщась, протянул руку к сканеру, но охранник отвёл её в сторону и прижал к поручню. — Эй, уберите эту дрянь! Я ничего не сделал...

— Отлично, — человек посмотрел на экран своего смарта. — Устройство для синтеза сивертсенита... Был взрыв, не так ли? Опыты проводил Гедимин, вы только наблюдали из безопасного укрытия. Вам ничего не угрожает. Скажите, вы участвовали в подготовке смеси для синтеза? Вам знакома формула сивертсенита?

— Он ничего не знает, — сказал Гедимин, стряхивая "клешню" охранника с плеча. — Вам нужно спрашивать меня.

Он не поморщился, когда охранник ткнул его в спину соплом бластера. Человек в сером комбинезоне задумчиво посмотрел на него и перевёл взгляд на экран смарта. Иджес выругался на языке Севера.

— Я не видел, что в реакторе! Как вы вообще до этого докопались?! — его глаза потемнели. Гедимин посмотрел на Хольгера — тот молчал, разглядывая носки сапог, и только стискивал зубы, когда слышал чей-нибудь голос.

— Отлично, — человек жестом велел медику убрать сканер, и Иджес поднялся на ноги. — Можете идти. Итак, речь пойдёт о ремонтнике по имени Гедимин Кет... Вы, Хольгер Арктус, свидетельствуете, что работу по синтезу выполнял именно он? Девяносто процентов работы над вашим патентом, всю практическую часть, — так вы сказали?

— Да, — наклонил голову Хольгер. — Что вы с ним намерены сделать?

— Бояться ему нечего, — "Тилацин" подтолкнул Гедимина к креслу. Сканер крепко сжал голову сармата, и тот почувствовал слабые уколы и усиливающееся давление в области висков и лба.

— В патенте написано, как устроен генератор Арктуса, — недобро сощурился Гедимин. — Больше я ничего не могу сказать о нём. Что ещё вам от нас нужно?

— Ваше изобретение покинуло список Народных патентов, — слегка улыбнулся человек в сером комбинезоне. — Оно слишком важно для Атлантиса. Наше ведомство займётся им. Ваш товарищ уже дал подписку о неразглашении. Вы, как лицо, не являющееся патентодержателем, вообще ничего не должны об этом знать. Откуда вы взяли формулу сивертсенита?

"Макаки с их гребучими правилами!" — сузил глаза сармат. Обруч сканера неприятно давил на лоб, и Гедимин чувствовал, как участки мышц в его теле беспорядочно подёргиваются, — прибор копался в мозгу.

— Догадался, — буркнул он.

— Вы — довольно умный сармат, — растянул губы в улыбке "серый". — И, несомненно, понимаете смысл патентного законодательства. Вы решили обойти его — что же, это одно из проявлений вашего ума. Однако вам не стоило недооценивать людей. Можно было бы взять с вас подписку о неразглашении...

"Шерман" странно булькнул и протянул руку к "серому".

— Сэр, это не...

— Я не давал никому слова, — покосился на него человек. — Ваш друг настаивал на этом. Но в законе говорится иначе. Всё, что связано с засекреченным изобретением — а также украденная вами формула — сегодня будет стёрто из вашей памяти.

Было уже слишком поздно и очень глупо — но Гедимин всё-таки рванулся из кресла, перехватывая "клешню" охранника и с силой дёргая на себя. С "Маршаллом" трюк удался бы — но "Шерман" лишь качнулся, а потом в спину сармата вошёл разряд станнера, и ремонтник обмяк, бессильно сползая с кресла. Его втащили обратно, вокруг запястий и пояса сомкнулись широкие пластинчатые ремни. Сканер тихо засвистел, давление на виски на секунду стало болезненным.

— Готово, — объявил медик, вытирая капли крови, протёкшие из-под обруча. Гедимин зажмурился.

— Не сопротивляйтесь, — сказал кто-то из "макак". — Сканер невозможно обмануть. Чем больше вы дёргаетесь, тем вам будет хуже.

"Они сожгут мне мозг," — ремонтник стиснул зубы. Ничего полезного в голову не приходило — в неё проникли щупы сканера, и потревоженный мозг отказывался думать. Откуда-то со стороны перед глазами выстроилась знакомая картинка — объёмная формула сивертсенита, точно такая же, какую Гедимин видел на экране анализатора. "Ищет... Пусть поищет!" — Гедимин представил себе лёд на озере, засыпанный снегом, — белое сверкающее поле. "Думать только об этом..."

— Он сопротивляется, — сказал над ним кто-то из "макак". — Ещё один разряд?

— Продолжайте воздействие, — приказал тот, кто допрашивал Гедимина. — Его надолго не хватит.

Формула снова всплыла перед глазами, ещё ярче и отчётливее, чем в прошлый раз; замелькали мутные картинки — реактор, взрыв, против своей воли Гедимин вспомнил, как откатывался от ямы, чтобы не попасть под раскалённые осколки. Он стиснул зубы. "Нет, не это! Он не должен найти..." На дне памяти мелькнул нелепый силуэт Джеймса Марци — координатор вещал о дружбе и взаимопомощи. Гедимин криво усмехнулся. "Держи!" — он представил себе командира всех сарматов так ярко, как только мог. Сканер тихо пискнул.

В этот момент он, скорее всего, и сработал, разорвав мощным разрядом связи между нейронами. Боли Гедимин не почувствовал — только лёгкая дрожь пробежала по телу, и ход мыслей ненадолго прервался.

— Готово, — сказал сармат-медик. Его голос Гедимин слышал, как сквозь толстый матрас. Игла впилась в запястье, обруч наконец сняли; кто-то провёл мокрым холодным клочком по проколотой коже на висках.

— Назовите состав сивертсенита, — человек в сером комбинезоне подошёл и склонился над обмякшим сарматом, заглядывая ему в глаза. Гедимин стиснул зубы. Как он ни напрягал память, в голове оставалась гулкая пустота. Он попытался вспомнить картинку на экране анализатора — не так давно она стояла перед глазами, как вчера увиденная. Сейчас её не было. Он помнил, как выглядел сам прибор, как он положил между щупами кристалл сивертсенита, — на этом воспоминания обрывались.

— Отлично, — человек, внимательно посмотрев Гедимину в глаза, выпрямился. — Надеюсь, это не последняя наша встреча, и в следующий раз вы лучше поймёте, почему нужно уважать закон. Займитесь им.

Он кивнул медику и, жестом поманив к себе охрану, вышел. Гедимин слышал, как глухо лязгнула входная дверь. Только сейчас он почувствовал боль в перенапряжённых мышцах — как он ни выкручивался из ремней, они не поддались, и на руках и животе отпечатались их следы.

— Гедимин... — Хольгер уже был рядом, отстёгивал ремни, и его руки дрожали. — Как ты? Ты узнаёшь меня?

Ремонтник еле слышно хмыкнул, потёр ноющее запястье. "Прочная конструкция," — думал он, разглядывая поручень. "Не всегда это хорошо."

— Физически он в полном порядке, — сказал медик, отлепив от шеи ремонтника холодный датчик. — Практически же... Выпей, немного успокоишься.

В мензурке была подслащённая вода — глюкозы на неё не пожалели, даже Гедимин почувствовал сладковатый привкус. Он потрогал висок — поверх прокола прилепили жёсткую нашлёпку.

— Завтра с утра зайдёшь на осмотр, — сказал медик. — Дырка в коже затянется быстро, но прокол в черепе будет заживать ещё неделю. Береги голову... и не нарывайся.

Гедимин покосился на него — можно было бы усмехнуться, но хотелось забиться в какое-нибудь укрытие и никого не видеть. Он выпрямился — обожжённый мозг уже вернулся к своим обязанностям по управлению, и тело полностью ему подчинялось.

— Hasulesh, — прошептал он, щурясь на дверь, и наконец повернулся к Хольгеру. — С тобой ничего не сделали? Ты... всё помнишь?

Хольгер мигнул.

— Только то, что я знал, — тихо ответил он. — Ты сделал девяносто процентов работы... Если бы знать, что так повернётся, я никогда бы не связался с макаками. Ты... остался прежним, Гедимин? Твои умения и навыки...

— Руки мне не жгли, — буркнул ремонтник, разглядывая след от ремня на предплечье. Красная полоса быстро белела.

В информатории не было пустых мест, и Гедимин от двери хотел развернуться и уйти, но Хольгер удержал его. Один из сарматов, оглянувшись на них, быстро поднялся, за ним зашевелился и второй, но Гедимин, тяжело качнув головой, опустился на пол рядом со стулом. Хольгер занял место сам, встревоженно посмотрел на ремонтника. Тот молчал, разглядывал пол и болезненно щурился. "Вычислили," — думал он, пытаясь восстановить хоть что-то, относящееся к недавним экспериментам. Бесполезно — память была пуста. "Точная наводка..."

— Ты прошёл курсы Химических технологий, — тронул его за плечо Хольгер. — Ты помнишь что-нибудь из них?

Сармат вздрогнул. "Точно. Я могу восстановить всё... Рассчитать, как это должно было быть. Все условия, возможный состав... Снова взять анализатор и кристалл..." — он качнул головой. "Нет. В этом нет смысла."

— Тут есть кое-что интересное, Гедимин, — снова зашевелился Хольгер. — Пришлось зайти на северянские сайты — Атлантис об этом предпочёл забыть, но тебе, возможно, будет любопытно. Ты слышал о Льве Ильине?

Гедимин мигнул.

— Синтезатор Ильина? Би-плазма? — нехотя вспомнил он.

— Наш генокод, — Хольгер повернулся к нему. — Он сделал нас. От Би-плазмы до первой пробной партии — это его работа.

Сармат поморщился. "Ещё одна макака..."

— А, вот кому захотелось создать рабов... — пробормотал он. — Я слышал, это произошло в Атлантисе.

— Да, он северянин по происхождению, но перебрался в Атлантис, — кивнул Хольгер. — И ещё одно... Лев Ильин никогда не создавал рабов. Он создавал новую расу, способную к тяжёлым работам и выживанию в сложных условиях, которая должна была на равных правах присоединиться к человечеству. Это его слова, можешь сам прочитать, — "Тёплый Север" разместил его статьи на нескольких сайтах, и Атлантис их ещё не заблокировал. В Атлантисе бесполезно искать что-нибудь о нём, они скорее удавятся, чем рассекретят это. Он мог сделать так, чтобы мы даже подумать не могли о сопротивлении, понимаешь? Это очень просто. Но он сделал то, что сделал. Он пытался закрыть проект, когда узнал, как с нами собираются обойтись. Тогда его убили. В Атлантисе пишут, что это был несчастный случай, — глайдер потерял управление...

Гедимин сузил глаза, потянулся к ноющему виску, но вспомнил о нашлёпках.

— Свои учёные им нужны так же, как наши, — тихо заметил он. "Было бы интересно поговорить с этим Ильиным. Что он хотел получить на самом деле..."

Сидящий рядом сармат обернулся.

— Эй! Видели новость из Нитчекуона?

Хольгер, вздрогнув, повернулся к экрану.

— Что там? — забеспокоился Гедимин.

— Под Нитчекуоном сбит глайдер с шахтёрской сменой, никто не выжил, — Хольгер смотрел на экран потемневшими глазами. — Стреляли с земли, на телах следы бластерных разрядов. Преступников ищут. Губернатор Оркус Марци настаивает...

Под потолком лязгнул тревожный сигнал, и сармат замолчал.

— Внимание! — объявил по громкой связи новый администратор — он прибыл только этим утром, и Гедимин ещё не успел узнать его имя, да ему было и неинтересно. — В связи с трагедией в Нитчекуоне губернатор Оркус Марци распорядился о создании отрядов самообороны. Сарматы, желающие вступить в патруль, пусть подойдут к главным воротам форта!

Гедимин встал.

— Я пойду, — буркнул он, досадливо щурясь — от резкого подъёма закружилась голова. Чья-то ладонь упёрлась ему в грудь.

— Нет, ты не пойдёшь, — на него смотрел Кенен Маккензи. — Пойду я. Для тебя найдётся работа важнее, чем бегать по лесу. Макаки навряд ли дадут нам что-нибудь, кроме шокеров, а это не оружие. Ты поможешь нам, Гедимин?

05 февраля 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер скользнул над ярко освещённым аэродромом и снова набрал высоту — все посадочные полосы были заняты, машины теснились по углам. Внизу мелькнула площадь, цепочки огней на фасадах пятиэтажек, прожектора на крышах замигали, подавая сигнал "заблудившемуся" пилоту. Глайдер промчался над главной улицей и, постепенно снижаясь, вывернул на крайнюю северную полосу. Снова он развернулся, уже основательно сбавив скорость; Гедимин досадливо поморщился, ожидая удара и жестяного скрежета, но машина только едва заметно качнулась и замерла. Шум мотора затих.

— Опять какой-то лабудой заставили пол-аэродрома, — сузил глаза Иджес, выбираясь на расчищенный тротуар. Этот "участок безопасности" для пешеходов появился недавно, меньше месяца назад, — строители подняли часть дорожного покрытия рядом с медчастью и ремонтным ангаром и выкрасили в зелёный цвет.

Гедимин посмотрел на юго-восток — крайняя южная полоса всегда отводилась под резервную технику, но сегодня заняли и соседнюю с ней. Там стояли огромные тёмно-серые контейнеры с круглыми белыми нашлёпками. Внутри каждой нашлёпки темнел слегка сглаженный зигзаг. "Вирм" — гласили буквы на белом поле.

— Ещё несколько домов? Откуда они поселенцев берут?! — озадаченно мигнул Иджес. Гедимин качнул головой.

— "Вирм" не производит дома, — буркнул он. — Только промышленное оборудование.

"Привезли что-то для рудников?" — эта мысль скорее тревожила сармата, чем радовала. "Ещё немного металлолома и неделя на отладку..."

— Эй! — Иджес ткнул его кулаком в бок — видимо, Гедимин задумался не вовремя и что-то пропустил. — Я спросил — чем ты сегодня занимаешься?

Ремонтник пожал плечами.

— На площадку пойдёшь? — Иджес кивнул в сторону оврага. На той стороне уже гремела музыка — кто-то из "макак" повесил над катком динамики, и желающие могли гонять по льду шайбу или друг друга под мелодичный грохот, лязг и брачные призывы "мартышек". Гедимин недовольно сощурился.

— Пойду к Кенену, — определился он. — Посмотрим что-нибудь.

— Кенен, — фыркнул Иджес, положив руку Гедимину на плечо. — Кенен вчера набрал полный карман фильмов о спаривании. Вы это смотрите?

— Это познавательно, — отозвался ремонтник, глядя мимо Иджеса на серые контейнеры. "Устанавливать будет третья смена?" — он покосился на рацию, засунутую в карман, — пока вызовов не было. "Значит, подъём будет ранним."

— Не знаю, как ты не сошёл с ума от скуки, — вздохнул Иджес. — Ладно, пойду на полосу препятствий. А ты смотри — через неделю я тебя обгоню.

Гедимин пожал плечами.

— Вполне вероятно.

— Ур-ран и торий! — Иджес сузил глаза, пристально глядя на ремонтника. — Ты ходишь, как сломанный "джунг". Что насчёт прежнего? Может, поищем что-нибудь на свалке? Тебя там месяц не видели!

— Не вижу смысла, — отозвался Гедимин. "Нефтегонка" и опутанная колючей проволокой ограда медчасти остались позади, двое сарматов подошли к ремонтному ангару — отсюда непонятные контейнеры были видны ещё лучше. "Новый дизель?" — Гедимин приглядывался к меткам на их боках. "Ещё один? Значит, ранний подъём будет не только завтра. Если бы макаки хоть раз не хватались за оборудование своими кривыми руками..."

Из-за неплотно закрытых ворот ремотного ангара донёсся лязг.

— Это... уф-ф... обязательно? — спросил кто-то недовольный — судя по голосу, человек, причём самка.

— Смеётесь? — отозвался другой — так звучали голоса охранников из недр тяжёлых экзоскелетов. — С диким гризли работать — и то безопаснее. За пределы форта без них ни шагу! Вы умеете стрелять?

— Я сюда не в тир приехала, — первый голос стал ещё более недовольным. — Вы говорили о местных механиках? Насколько они профессиональны?

— Очень, — буркнул охранник. — Держите дистанцию. Три метра — ближе не подходить! Да, респиратор наденете сразу, ещё на аэродроме. Дозиметр вам выдадут.

Гедимин и Иджес переглянулись, сармат-северянин едва заметно усмехнулся.

— Дикий гризли, значит, — протянул он. — Гедимин, а чего мы тут ждём?

Ремонтник, оглянувшись на неподвижные глайдеры у медчасти, шагнул на посадочную полосу. "Надо рассмотреть ящики поближе," — думал он. "Не думаю, что там новый дизель или подъёмник..."

В спину ему ударил свет.

— Тягач с водителем, и всё равно, сколько у него пальцев, — договорила, выбравшись за ворота, самка в синем комбинезоне поверх бронежилета. — Чёрт!

— Наши механики, — хмыкнул из-под лицевого щитка вышедший за ней охранник. — Уже на месте.

Самка остановилась, смерила Гедимина удивлённым взглядом, покосилась на Иджеса и покачала головой.

— Это — механики?!

— Ремонтная база "Жёлтое озеро", — сказал Гедимин, слегка сузив глаза. — Что тебе нужно?

— Тихо, теск, — поднял руку охранник. — Стой, где стоишь. Это миссис Кунц из Саскатуна. Это её вещи. А это Гедимин Кет, старший механик "Жёлтого озера", и его напарник Иджес Норд. Дистанция!

Самка, вздрогнув, отступила на два шага.

— Дагмар Кунц, — она слегка приподняла капюшон и пригладила взъерошенный мех. — Многообещающе... Вы вдвоём контролируете все пять шахт "Жёлтого озера"?

Гедимин кивнул. "Эта самка одета как ремонтник," — думал он. "Зачем прислали ещё одну макаку из Саскатуна? Их тут достаточно..."

— Что в контейнерах? — спросил он.

— Правильный вопрос, — кивнула Дагмар, включая наручный фонарь. — Две буровые установки...

Луч скользнул по двум огромным контейнерам.

— Трубопрокладчик и цементатор, — луч сместился к западу. — И сорок жидкостных насосов. Завтра утром всё это отвезут на "Жёлтое озеро — пять". Вы знакомы с буровым оборудованием?

— Больше с горизонтальным, — отозвался ремонтник. — "Жёлтое озеро — пять" — затопляемая шахта, половина штреков уже на консервации. Там нельзя бурить.

Охранник тяжело переступил с ноги на ногу и что-то буркнул, но Дагмар заговорила раньше, и Гедимин не расслышал его слова.

— Совершенно верно. Здесь — установка для выщелачивания, — луч дотянулся до самого крайнего контейнера, длинного и плоского. — Если она заработает, шахту закроют навсегда, и никто уже не будет там бурить. Такое оборудование вам знакомо?

Гедимин покачал головой.

— Неважно. В первую очередь нам будут нужны буровые установки, — сказала Дагмар, погасив фонарь. — Завтра в семь их начнут монтировать. От вас требуется быть рядом и отслеживать...

Гедимин поднял руку.

— Нужно проверить их сейчас, пока они здесь, — сказал он, глядя на ящики. — К ним есть инструкция?

Самка растерянно усмехнулась, но после секундной заминки расстегнула карман и достала тонкий тубус.

— Для такого случая — даже распечатанная, — хмыкнула она, протягивая свёрток Гедимину.

— Стой! — крикнул охранник, шагая к ним. Его "клешня" опустилась туда, где долю секунды назад было предплечье сармата, но тот уже убрал руку и теперь, отступив на шаг, вытряхивал из тубуса распечатки.

— Уйдите, — приказала Дагмар охраннику. — Вам тут делать нечего.

— Приказ мэра Моранси — проследить за вами, пока вы здесь, — отозвался тот, не сдвинувшись ни на шаг. — Осторожнее с грёбаными тесками!

Иджес до сих пор молча стоял в стороне, засунув руки в карманы, и в разговор не вступал — но, увидев, как Гедимин изучает чертежи, зашевелился и ткнул его в плечо.

— Эй, кануки! Наша смена давно закончилась. Гедимин, идём, нечего тут время терять.

Ремонтник положил руку ему на плечо и слегка отодвинул его.

— Ты иди, Иджес. Я займусь оборудованием.

Северянин изумлённо мигнул.

— Что?! В своё свободное время по своей же воле?!

— Это наше оборудование, — сузил глаза Гедимин. — Если оно неисправно, нужно устранить неисправности сразу. Я этим займусь, а ты иди.

Иджес мигнул ещё раз и пристально посмотрел ремонтнику в глаза.

— Вот оно что, — пробормотал он, приглядевшись. — Ты, никак, пришёл в себя? У тебя глаза светятся! Что за дрянь в этих ящиках? Что-то интересное?

— Новый способ добычи урана, — понизил голос Гедимин. — Если я не ошибся, то жёлтый кек будут получать прямо на руднике. А это уже интересно...

Иджес едва заметно усмехнулся.

— Хорошо, что ты опомнился. Ладно, готовь ангар. Я пойду за тягачом.

Южная стена ремонтного ангара уползла вверх. Тягач медленно, по сантиметру, втаскивал внутрь огромный контейнер. Гедимин, отойдя к стене, рассматривал чертёж буровой установки и мысленно отмечал уязвимые узлы.

— Вы в самом деле не обязаны работать ночью, — вполголоса заметила Дагмар, выглянув из-под его локтя. — Всё можно проверить завтра, уже на месте.

— Обычно после проверки половину механизмов приходится ремонтировать, — отозвался сармат. — Незачем возить неисправные установки туда-сюда.

..."Исправен," — Гедимин привычным движением вернул снятую крышку на место и закрутил последний болт. "Это был сорок восьмой... Так. В перечне было только сорок..."

Свет ударил по глазам, и ремонтник растерянно замигал. Над ним, направив фонарь ему в лицо, стоял Иджес. Под рукой лежал нагревшийся металлический трос, в воздухе стоял запах свежей смазки.

— Гедимин, ты спишь в обнимку с лебёдкой, — сказал северянин, отведя луч фонаря в сторону. В световое пятно попала часть мачты. Гедимин лежал рядом с ней, на платформе из остатков контейнера, и прижимал к себе бухту стального троса.

— Всё исправно, — вздохнул ремонтник, закрывая глаза. Вставать ему не хотелось. "Сколько сейчас?" — лениво подумал он. "Темно. Тихо. Я — спать..."

— Оно и видно, — хмыкнул Иджес, отодвигая Гедимина от мачты и устраиваясь рядом. — Прозевали отбой. Спи, я тоже отдохну. Э-эх, уран и торий...

Он обхватил Гедимина одной рукой и уткнулся лбом ему в плечо. Фонарь погас.

Когда свет зажёгся снова, ремонтник, не открывая глаз, пошарил рукой по платформе. Фонарь он нащупал, но свет погас раньше, и кто-то издал смущённый возглас. Существо тихо прошло мимо разобранной буровой установки и встало над дремлющими сарматами, подсветив их фонариком. За приоткрытой дверью тяжело шагали сторожевые "джунги", с аэродрома тянуло холодом и сыростью. Гедимин нехотя зашевелился, но Иджес крепко обхватывал его плечо — только сполз вниз и теперь прижимался лбом к его груди.

— Тссс, — прошипел кто-то над головой сармата, и луч фонаря скользнул мимо, а следом послышались удаляющиеся шаги. "Отсюда будет слышна побудка," — подумал Гедимин, немного отодвинувшись от бухты троса — спать на нём было не слишком удобно. "Уже скоро, через час или полтора. День должен быть интересным..."

03 марта 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Это был первый день, когда Гедимин не стал надевать капюшон. От снежной толщи тянуло холодом, но солнечные лучи приятно грели макушку. Они отражались в ледяных кристаллах, и подтаявшие сугробы сверкали так, что Гедимин щурился. Из-под них тут и там выглядывали полуметровые пни — их не стали корчевать, предполагалось, что их корни удержат рыхлые местные почвы от окончательного разжижения. Над пнями, перекрещиваясь между собой и оплетая всю вырубку, протянулись ярко-красные трубы, а из снега торчали их массивные основания, и доносился тихий шум сорока насосов. Из-за уцелевших деревьев, если приглядеться, можно было рассмотреть высокие серебристо-серые цистерны, увешанные знаками химической и радиационной опасности. Выщелачиватель работал уже второй день, и Гедимин, обойдя всю вырубку, не нашёл признаков неисправностей. Он вернулся к глайдеру и стоял рядом, по щиколотку в снегу, задумчиво щурясь на рабочее поле. "Ещё месяц, и твёрдая вода станет жидкой," — думал он, прикидывая массу накопившегося снега. "Интересно, на что станет похожа почва. Трубы не должны перекоситься, но выглядит всё это ненадёжным..."

— О чём вы думаете? — Дагмар тронула его за локоть. Снег давно хрустел под её сапогами, но Гедимин не прислушивался — он не ожидал, что человеческая самка подойдёт вплотную.

— После таяния почва размокнет, — он посмотрел на красные короба насосов. Они прикрывали трубы, уходящие в скальную породу на десятки метров. Где-то там едкий раствор медленно размывал урановую руду — и сам трубопровод, но на ближайшие пять лет должно было хватить и того, и другого.

— Неизвестно, хватит ли остатков растительности, чтобы скрепить её. Если насосы просядут, трубы потрескаются, — сказал Гедимин, прикидывая про себя, какое проседание сеть трубопровода ещё выдержит.

Дагмар хмыкнула.

— Это всё, что занимает вас сейчас? Трубопровод?

Гедимин озадаченно мигнул, покосился на неё — самка разглядывала его снизу вверх, пристально и заинтересованно.

— Не только. Ремонтную базу расширяют, — он тяжело качнул головой. — Завтра мне дадут списки нового состава. Тринадцать техников. Не знаю, кто там будет, и насколько они будут полезны.

Разговор о списках был ещё позавчера; Гедимин третий день ходил озадаченный и недовольно щурился. "Ангар придётся расширять," — думал он. "Хорошо, что я больше не ставлю там опыты. Слишком много посторонних."

— Ну-ну, — самка похлопала его по локтю. — Моранси даст вам широкие полномочия. Если они окажутся бесполезными, вы тут же их выставите, и всё. Значит, вас занимает трубопровод и новая бригада? Я вижу, вы всегда думаете о работе, и больше ни о чём. Это настораживает. У вас есть подруга?

Сармат изумлённо мигнул.

— На сто поселенцев приходится одна самка, — хмуро напомнил он.

— Что насчёт людей? — Дагмар с усмешкой заглянула ему в глаза. Это было не слишком удобно — низкорослой самке пришлось запрокинуть голову. Гедимин покачал головой.

— Людям не нужны такие слизистые уроды.

— Не говорите так, — самка нахмурилась. — У вас отличное тело. Да на одну такую спину девушки должны сбегаться толпами! А ваши скулы и горящие глаза...

Она странно причмокнула и протянула руку к Гедимину.

— Вы не замёрзнете, если я расстегну вам комбинезон и потрогаю кожу?

Сармат мигнул ещё раз, глядя на инженера с нарастающим удивлением, а потом пожал плечами.

Секунду спустя холодная ладонь прикоснулась к его животу, осторожно ощупывая мышцы. Самка прикрыла глаза.

— Здорово. У вас горячая кровь. Поэтому вы купаетесь в проруби?

"Март," — запоздало вспомнил Гедимин, глядя на руку, нырнувшую под его комбинезон. "Весна. Инстинкты. Сюда бы Домициана — он разъяснил бы лучше."

— Мозгу полезно охлаждение, — сказал он. Дагмар хихикнула.

— Значит, кровь согревает мозг? Предполагалось, что она потечёт по другому... руслу, — согревшаяся ладонь опустилась ниже, и Гедимин уловил странное тянущее ощущение в животе; оно продолжалось не более полусекунды, но сармата бросило в жар. — Ошибка в проекте, должно быть. Неверно рассчитали, куда должны течь... жидкости.

— Как всегда, — вздохнул ремонтник, возвращаясь мыслями к трубопроводу. Дагмар перехватила его взгляд, закусила губу и, медленно проведя ладонью по его животу, убрала руку.

— Присматривайте за выщелачивателем, — сказала она. — Я завтра улетаю, но установки будут строиться — по плану их девять, может, будет больше. Вы не оставите их, нет? На вас можно положиться?

— Почему на меня? — озадаченно спросил Гедимин. — Их строят монтажники, на них работают шахтёры. Я вижу одну из девяти, и то, когда она выходит из строя.

Дагмар широко усмехнулась — глаза сошлись в щёлочки, и сармат не без труда вспомнил, что у людей это не означает ярость.

— Ну-ну. Я знаю вас уже месяц. Когда "Вирм" пришлёт меня на инспекцию — года через два — вы будете главным инженером при этих установках. А сейчас пора на базу.

Она забралась на свободное сидение рядом с местом водителя, Гедимин втиснулся между креслом и штурвалом и в последний раз посмотрел на красные трубы и подтаявшие сугробы. "Если сломается — я узнаю," — он опустил рычаг, поднимая глайдер над уцелевшими соснами. "А в цистерны надо будет заглянуть..."

15 июня 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Придирчиво осмотрев изделие, Гедимин засунул его под поток тёплого воздуха и бросил мокрую ветошь в мусорный ящик. Очередная цацка была практически готова, бронзовые бока позеленели от искусственной патины, — эксперимент по травлению можно было считать успешным.

Убедившись, что цацка высохла, Гедимин снова взял её в руки и осмотрел ещё раз. Внешняя форма нового украшения была предельно проста — металлический бак восьмисантиметровой длины, трёх сантиметров в диаметре, с двумя двухколенчатыми трубами, отходящими от него с двух сторон. К одной из них крепилась миниатюрная шкала манометра с намертво приклеенной стрелкой — декоративная деталь, и не более того; на вторую был помещён маленький вентиль, легко прокручивающийся как пинцетом, так и пальцами. Его диаметр составлял всего полсантиметра, но это была функциональная деталь, часть более сложного механизма — и сейчас Гедимин провернул его до упора. Чан разделился надвое по скрытому шву, открыв внутреннюю полость. Сармат довольно кивнул и вернул крышку на место.

— Можно взглянуть? — ремонтник Йорат Ло оторвался от переливания отработанных реактивов в чан для отходов и подошёл к Гедимину. — Надо же... Если ты так заморочился с простой цацкой, что же твоё звено покажет на Летних полётах?!

Гедимин хмыкнул.

— Это подготовка, Йорат. Разработка мелкой моторики, — он подержал готовую вещицу на ладони и опустился на пол, выдвигая самый нижний ящик под верстаком. То, что его уже не интересовало, лежало там, — опробованные решения, неудачные опыты...

— Иджес все локти себе сгрызёт, — усмехнулся Йорат, заглядывая в ящик. — Ты что, и это раздаришь? Сам не будешь носить?

— Хочешь — забирай, — равнодушно пожал плечами ремонтник. — Мне хватает цацек для ношения.

Ящик, наполненный ячейками с мягкой выстилкой, задвинулся неплотно — что-то мешало, и Гедимин выдвинул его снова. У самой стены лежал комок чистой ветоши — отдельно, не в ячейке, и сармат удивлённо мигнул — ничего подобного он в свой ящик не клал. Бросив тряпку на верстак, он развернул её и хотел отправить в общую кучу чистой ветоши — но что-то мелкое, выкатившись из складок, застучало по полу. У ног Гедимина лежали маленькие тёмно-синие линзы — всего восемь, две большие и шесть маленьких.

— Сивертсенит, — заметил Йорат, подбирая кристаллы и складывая их на сложенную тряпку. — Запасные? Похоже, нестандарт по диаметру. Что они у нас делают? Ни одного генератора сейчас в ремонте нет.

Гедимин вздрогнул и растерянно мигнул, глядя на линзы. "Нестандартный сивертсенит? Генераторы? Откуда..."

Тупая боль сдавила виски, и он, досадливо щурясь, стянул перчатки и потёр кожу тёплыми пальцами. "Это осталось от генератора Арктуса," — воспоминания возвращались медленно и болезненно. "Наверное, я сделал несколько комплектов и спрятал их... перед тем, как мне стёрли память. Кажется, я сам синтезировал это вещество... A-ah-hasu!"

— Это для цацек, — буркнул он, сметая линзы на тряпку и заталкивая её назад в ящик.

— Гедимин, ты в порядке? — Йорат смотрел на него встревоженно. — Всё хорошо?

Сармат кивнул и задвинул ящик до упора. Для болей в висках не было ни единой физиологической причины — проколы в коже и крошечные отверстия в черепных швах давно затянулись. Тем более нечему было болеть в груди, но рёбра снова стянул невидимый обруч. "Я чего-то хотел, когда взял для генератора нестандартные линзы. Изменить... фокусное расстояние? Растянуть купол на нескольких точках? Надо попробовать снова... может, руки вспомнят, если мозг отказывается..." — досадливо щурясь, Гедимин вышел на порог, под полуденное солнце и ветер с затопленного уранового карьера. День был летний; если бы не прохладный воздух с водоёма, было бы даже жарко.

Над столовой трепыхался на ветру флаг Атлантиса, гимн уже отзвучал и умолк до следующей смены; у мусорного бака охранник в экзоскелете, воровато оглядываясь, что-то выкапывал из-под пустых коробок. Гедимин хмыкнул.

— Вы победили, — заметил он вполголоса. — Так чего прячетесь?

Охранник, прижимающий к груди коробку с непрозрачными бутылями, посмотрел на сармата косо.

— Тебе оставить? — спросил он, указав на бутыли. Никого из людей больше не было вокруг аэродрома, бояться было некого.

— Не хочу, — качнул головой Гедимин и отвернулся.

Рация, подвешенная на ремешок, загудела; "sata" — высветилось на экране. Буквы — всё, что осталось после тщательной маскировки от фразы "sa taikka", "будь внимателен" — обозначали, что происшествие на какой-то шахте, хоть и требует вмешательства ремонтника, к серьёзной аварии не привело. В противном случае на экране зажглось бы слово "fauw" — огрызок "fauwar", "насильственная смерть"...

— Ремонтная база на связи.

— "Жёлтое озеро — пять", — сармат-диспетчер был немного озадачен, но не напуган, и это, как и сигнал "sata", было хорошим знаком. — Проблема на станции пересыпки.

— Что именно? — спросил Гедимин, оглядывая аэродром. Один из двух глайдеров ещё стоял на взлётной полосе, на другом улетел с половиной бригады Иджес; кроме того, остались два миниглайда.

— На упаковке заметили расхождение по весу. Повторили — то же самое. В пересыпочном коробе щелей не заметили, но когда его вскрыли, нашли закрытые удлинённые полости. В них одно отверстие, снизу, и при пересыпке они заполняются кеком. Обратно он не высыпается. Видимо, покрытие расслоилось. Сейчас работа стоит. Запасной короб есть, но там та же неисправность. Когда ждать бригаду?

— Через пять минут, — ответил Гедимин, досадливо щурясь. "Заметили," — думал он, направляясь к ближайшему миниглайду. "Придётся снять кековые ловушки. Значит, отток такого объёма выглядит подозрительно. Жаль. Через неделю надо опробовать другую конструкцию..."

— Гедимин, кому лететь? — из ангара выглянул Йорат.

— Сам посмотрю, — отмахнулся ремонтник. — Небольшая неисправность на пересыпке.

Йорат, приняв от него рацию, кивнул и скрылся в ангаре. Гедимин встал на платформу миниглайда, просевшую до земли под его весом, и развернул штурвал горизонтально. Лёгкое летающее приспособление поднялось в воздух. На бок оно больше не кренилось, углубления для ног подходили под ступню сармата, — как и всё, что привозили из Атлантиса, миниглайды пришлось дорабатывать под себя...

Ловушки для кека, закреплённые внутри короба, были сняты, вскрыты и опустошены; Гедимин старался не показывать досады, когда отправлял их в короб с опасными отходами. Сами трубки были ценны — сарматы-ремонтники крайне редко выкидывали что-то на свалку, и время, когда можно было пойти в овраг и набрать полные карманы запчастей, давно прошло. Ещё дороже был жёлтый кек, который никуда не выкидывали ни при каких обстоятельствах; в тайнике под ремонтным ангаром уже лежало четыре килограмма, под свалкой — ещё три, и с таким мизерным количеством ни о каких опытах не могло идти и речи. "Ладно, подожду ещё неделю," — думал Гедимин, выходя с рудника. "Должен быть другой способ, менее заметный..."

Миниглайд летел над зарастающей дорогой — теперь, когда в Ураниум-Сити вывозили только бочки с жёлтым кеком на летающих глайдерах, и рудовозы больше по ней не ходили, покрытие с неё содрали, и флора не замедлила вернуться на привычное место. Полоса чёрной взрытой земли уже зазеленела по краям — трава пустила побеги; сармат думал, что в следующем году останется только просека, а через несколько лет о её наличии можно будет только догадываться. Но пока он мог лететь над дорогой, снизившись почти до земли.

Лес поредел, расступился, открыв каменистую равнину с невысокими соснами и водоёмом почти правильной квадратной формы. Подходы к нему были перекрыты густым кустарником; это никому не помешало бы, но водоём с отвесными берегами стометровой глубины не годился для купания, и даже люди, как знал Гедимин, сюда не совались. Тем более там нечего было делать сарматам — рудных залежей, достойных освоения, на этом месте пока не нашли. Однако из-за кустов были слышны голоса, и виднелись яркие оранжевые пятна и одно красное. Гедимин услышал лязг металла и увидел в кустах свежую просеку — что-то переломало их, проложив широкую колею к водоёму. Бросив миниглайд под деревом, он пошёл на скрежет и крики.

— Убери руки, лысый ублюдок! — пронзительно визжала человеческая самка, невидимая за кустами. — Если вы нас только тронете...

— Вас всех перестреляют, уроды! — поддержал её самец в серо-стальном комбинезоне с поддельными знаками отличия Звёздного флота. — Отдал наш флиппер, быстро! Только подойди... А-а-а!

Вопли оборвались влажным хрустом и звуком падения.

— Has-sulesh, — сплюнул за кустами Кенен — его красный комбинезон виднелся в листве. — Тут в берегу есть углубления? Закопать и придавить камнями.

— Мелко, всплывёт, — отозвался другой сармат, пробираясь сквозь кусты к воде. Гедимин видел, как он держит ладонь под окровавленной кувалдой — вязкие капли стекали и падали, сармат не хотел наследить на берегу.

— Привязать к валуну и на дно, — предложил третий, отходя от неподвижных серых тел к лежащему на боку флипперу. — Завернём в их одежду. На ста метрах их никто искать не будет.

— Железо тоже нужно убрать, — сказал Кенен, обходя флиппер по обломкам веток и ставя ногу на обвалившееся крыло. — Открутить всё нужное и в воду... Эй! Стой!

Гедимин остановился — ему в грудь смотрели два самодельных станнера, выжигатель и двуручное гарпунное ружьё.

— Джед, твою мать! — Кенен медленно опустил оружие. — Как мы тебя проглядели?!

— Увлеклись, — хмыкнул ремонтник, разглядывая обломки флиппера. В мокрой грязи под поломанными кустами лежал маленький флаг Атлантиса. Грязь маслянисто блестела — кровь растеклась по воде. Три трупа в поддельной форме Звёздного флота лежали на берегу, и двое сарматов, увидев, что угрозы нет, убрали оружие и склонились над ними, заталкивая тела внутрь комбинезонов и туго завязывая рукава и горловины.

— Прилетели поиграть в австралийских повстанцев, — сузил глаза Кенен, повернувшись к мертвецам. — Доигрались. Мы в своём праве, Джед, таково распоряжение координатора. Что ты на меня смотришь?

— Мне всё равно, — пожал плечами Гедимин. — Я смотрю на флиппер. Как вы его сбили?

— Гарпун в бак, — сармат с ружьём пнул обломки машины. — Порвало надвое. Эй, да тут генератор целый!

— Отойди, — Кенен надавил на его плечо, оттесняя сармата от флиппера, и сам опустился на землю, вытирая обломки от грязи. — Взгляни сюда, Гедимин. Как думаешь, будет работать?

Ремонтник поддел кусок корпуса. Треск оплавленных проводов был слышен сразу — расколотый генератор затопило жидкой грязью и закоротило. Вбив между клеммами кусок фрила, Гедимин вынул генератор и поднял на руках, дожидаясь, пока лишняя вода стечёт.

— Восстановить можно, — сделал он вывод, заглянув в расколотый корпус. — Линзы целы, излучатель исправен.

Мимо протащили тела — скорее, серые мешки в кровавых пятнах. На берегу ждал сармат с подготовленными валунами. Кенен подобрал грязны й флажок и прикрепил к одежде мертвеца.

— Всё на дно, — усмехнулся он. — Гедимин, тебе такой "сивертсен" нужен? Забирай. Никто на него не претендует, верно?

Он обвёл предостерегающим взглядом сарматов-ополченцев. Они переглянулись.

— Щедро, — хмыкнул Гедимин, заворачивая генератор в найденную по карманам ветошь. Чёрной грязи на нём уже не осталось — только озёрная вода.

— Мало ли, какой корабль мог разбиться над лесом? — Кенен многозначительно смотрел на небо. — Если поискать в лесу то, что не доели еноты и муравьи...

Сармат кивнул.

— Ты ничего не видел, и мы тебя не видели! — крикнул ему в спину Кенен, когда Гедимин выбирался из кустарника к оставленному под деревом миниглайду. Ремонтник не обернулся. Он забыл о "повстанцах" в ту же секунду. У него был лишний "сивертсен", в ангаре лежали нестандартные линзы; он знал, чем "арктус" отличался от "сивертсена" по результатам работы. "Длина фокуса... и что-то ещё было с... да, были отдельные концентраторы," — Гедимин складывал обрывки воспоминаний, заполняя чёрную выжженную пустоту. "Я с ними что-то сделал... Хольгер должен помнить, с чего мы начинали. Два концентратора... их устройство... напряжение? Я повысил напряжение на входе, переключил фазу... проводка сгорела тогда? Нет... что-то другое было... но фаза относится к делу, это я помню. Переключить ещё раз, проверить..." — он тяжело качнул головой. "Я всё восстановлю. Пригодится."

01 июля 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Под крылом глайдера мелькнула тёмная вода, и он зашёл на третий круг над ровными рядами пятиэтажных зданий. Было время долгих вечеров и светлых ночей, и предупреждающие огни на крышах больше не зажигали; глайдеры летели высоко, не цепляясь за дома посёлка и трубы горнообогатительного комбината.

— Садимся! — Йорат выглянул в иллюминатор и облегчённо вздохнул. Гедимин увидел, как мелькает за стеклом крыша ремотного ангара, а потом глайдер опустился на посадочную полосу и развернулся носом к медчасти, заняв своё место в строю таких же полосатых "Бьюиков". Он был третьим; четвёртый приземлился на две секунды позже.

— С тех пор, как грузовики угнали на север, тут хоть место есть, — сказал Иджес, выбираясь из фургона. — Ну надо же! В этот раз мы не последние.

Пятый глайдер зашёл на посадку и мягко развернулся, встав бок о бок с четвёртым. Из кабины выглянула Лилит и вскинула руку в приветственном жесте. Гедимин помахал в ответ.

— Даже странно, — хмыкнул Йорат, покосившись на Гедимина. — Неужели однажды мы вернёмся первыми? Даже не знаю, что я тогда сделаю.

— Хочешь вылететь первым — вылетай, — хмуро отозвался старший механик. — Собрался — и на аэродром.

— А тебя оставить в ангаре? — Йорат усмехнулся. — С тебя станется заночевать там.

— Это верно! — сказал Иджес, хлопнув Гедимина по плечу. — Ладно, пора на отдых. Ты о Летних полётах не забыл? Время поджимает.

— Знаю, — ровным голосом отозвался ремонтник. Протянув рацию дежурному, он огляделся по сторонам — из-за ремонтного ангара уже выглядывал, нетерпеливо переминаясь на месте, Хольгер Арктус.

— Восстановил? — тихо спросил он, протянув Гедимину руку. Тот кивнул и крепко сжал его ладонь.

— Получил? — спросил он в свою очередь. Хольгер едва заметно усмехнулся и достал из кармана жёсткий серебристо-серый треугольник с красным ободком — значок с изображением наклонённой колбы и дымящихся мензурок.

— Хольгер Арктус, инженер-химик, — слегка наклонил голову сармат, прикрепляя значок к груди, рядом с рабочими нашивками. — Тебе, eateske, по справедливости полагается такой же, но законы наших собратьев-приматов...

Он развёл руками. Гедимин хмыкнул.

— Какой из меня инженер? Таких, как я, к обогащению урана близко не подпускают. Теперь ты работаешь на комбинате?

Хольгер смущённо кивнул.

— Да — химическая очистка, фильтрация и тому подобное. До обогащения урана дело не доходит, речь всё ещё о руде... Хотя ты это знаешь куда лучше меня. Так что с генератором? Он такой же, как... тот первый?

Гедимин пожал плечами.

— Я не помню, Хольгер. Работает. Можем взять глайдер и посмотреть — я сегодня не на дежурстве, но за нами давно не следят.

— Не рискуй так, — покачал головой инженер. — Торопиться некуда. Ты его восстановил... И что теперь? Есть какие-то идеи?

Гедимин огляделся по сторонам — никого в переулке не было, и охранники давно оставили привычку топтаться рядом с ремонтным ангаром и медчастью.

— Уран, — тихо сказал он. — Ещё килограмм, и можно будет начать по-настоящему интересные опыты. Могут понадобиться некоторые реактивы...

— Сделаю всё, что смогу, — кивнул Хольгер.

Вечер был жарким; над южным горизонтом темнела полоса туч, сверкали молнии. "Погода обещает быть нелётной," — Гедимин недовольно посмотрел на небо. "Этот фронт движется на север и через час будет тут. На месте сестёр Хепри я бы перенёс испытания в ангар..."

Сёстры Хепри прошмыгнули перед ним в информаторий, опасливо глядя на ползущие на север тучи. Гедимин вошёл следом и огляделся в поисках свободного места.

— А вот и Лиск, — усмехнулся Хольгер, поворачиваясь к окну.

— А, вы здесь, — обернулся к ним Линкен, тяжело облокотившись на стол; непрочная столешница под его рукой захрустела. Гедимин увидел на экране открытое почтовое окно — космолётчик переписывался с офицером Звёздного флота по имени Джозеф. "Уже полгода," — подумал ремонтник, скрывая ухмылку. "Они ещё обругали не всех командиров и политиков?"

— Вы, двое, мне и нужны, — пробормотал Линкен, набивая и отсылая новое сообщение. — Хорошо, что пришли.

— Если нужно выругаться, то попроси Иджеса, — посоветовал Гедимин. — У него хорошо получается.

— Да ну тебя, — шрам на лице Линкена дёрнулся. — Вы знаете, что такое "душа"? Для макак это, кажется, важное понятие, а я как-то упустил его из виду.

Гедимин задумчиво сощурился.

— Никогда не пробовал это выяснить, но... Некоторые макаки говорят, что если у нас нет этой штуки, нас можно заставлять работать и при желании убивать. А если есть, то нельзя. Но чем это может быть...

Линкен хлопнул его по ладони.

— Понятно. Очевидно, это какое-то оружие. Вот память у тебя, атомщик! Ладно, спасибо... — благодарно кивнув, он отвернулся к экрану и продолжил переписку. Гедимин сел рядом, за освободившийся телекомп, Хольгер опустился на пол рядом с ним.

— Сам не хочешь? — Гедимин кивнул на соседний стул. С тех пор, как с машин общего информатория стёрли все игры, посетителей стало в разы меньше — остались только те, кто переписывался с людьми, и студенты разнообразных курсов.

— Дома поиграю, — покачал головой Хольгер. — Почитаешь мне новости?

— "Проект "Слияние": новый шаг к сближению был сделан в Институте Вистара, штат Пенсильвания...", — Гедимин развернул страницу и изумлённо мигнул. — Эй! Хольгер, Линкен! Сюда! Они всё-таки построили клонарий...

— Кто, какой клонарий? — Линкен развернулся к нему. Хольгер привстал, внимательно посмотрел на экран и хмыкнул.

— Действительно... Жаль, что не для себя.

— "Тридцатого июня закончился цикл роста первого сармата, созданного в рамках проекта "Слияние", и полностью сформированный организм покинул автоклав", — прочитал вслух Гедимин. — "Это большое достижение... и залог будущего..." Так, это не имеет смысла. Тут кусок речи Джеймса и ещё какой-то мартышки...

— Если мартышка — учёный, то читай, — сказал Хольгер.

— Учёного я не назвал бы мартышкой, — сузил глаза Гедимин. — Так, вот дальше... "Как показали тесты, новый искусственнорождённый полностью здоров физически и развит умственно на уровне восемнадцатилетнего подростка... рост шесть футов восемь дюймов, вес двести двенадцать фунтов, внешность и телосложение соответствуют сарматским нормам... Координатор проекта "Слияние" лично присутствовал при первых шагах "новорождённого" и предложил дать ему имя "Эд Вистар". Этот сармат полностью отвечает условиям, выдвинутым координаторами проекта "Слияние". Рассматривается вопрос о скорейшем создании сарматов нового образца и заселении их в пригород Филадельфии, штат Пенсильвания..." Макаки будут рады.

Он повернулся к сарматам. Хольгер согласно кивнул и задумчиво сощурился, Линкен потирал шрам на затылке.

— Шесть футов восемь дюймов... — взрывник провёл ладонью черту на уровне груди. — Вот здесь будет его макушка, что ли?

— Если он сложен пропорционально, то в плечах он будет... — Хольгер пальцами отмерил расстояние по его груди и остановился чуть правее середины. — Хм... Некрупный. Наверное, с такими удобнее будет спаривать мартышечьих самок.

Линкена передёрнуло.

— На что, кроме спаривания, этот карлик будет годен?! В рудниках он сдохнет, не проработав и одной смены...

— Макаки как-то добывали руду, пока не сделали нас, — пожал плечами Гедимин. — И этот справится. Если голова и руки в порядке...

Линкен потёр шрам и поморщился.

— Откуда они будут в порядке?.. Макаки сделали всё, чтобы нас ослабить. Идиотские законы, отрава в пище... теперь ещё эти опыты! Им удобно видеть нас такими никчёмными недомерками. Их они заставят работать, а нас ликвидируют.

— Они думают поселить его в мартышечьем городе, — из-за плеча Хольгера выглянул Кенен и приветственно улыбнулся во весь рот. — Бедный Эд. Мне жалко этого несчастного мутанта. Он ни в чём не провинился, но его разорвут на части. Мартышки будут рады на нём отыграться. К такому сармату, как ты, Джед, или как Линкен, они боятся подходить даже в экзоскелетах. А вот бедный карлик Эд...

— Не думаю, что это забавно, — сузил глаза Гедимин, уловив в голосе сармата насмешку. — Если такого сармата привезут сюда, я не трону его. Никто из нормальных сарматов его не тронет. Макаки — жестокие твари.

— Это очевидно, друг мой Джед, — кивнул Кенен. — Даже выходцу с ледяного Энцелада.

За соседним столом послышался тяжёлый вздох и скрип столешницы — сармат-венерианец, разглядывая экран, навалился на неё всей тяжестью.

— Вот мартышка, — пробормотал он, растерянно глядя на монитор. — Что мне с тобой делать?.. Эй, Кенен, не подойдёшь?

— Со всем желанием, Алекс, — закивал учётчик, оглядываясь на Гедимина. — Прошу прощения, мои друзья...

— Что произошло? — спросил Гедимин, вслед за Кененом подходя к столу Алекса. Линкен и Хольгер, переглянувшись, пошли за ним и встали за его спиной. "Стая," — мельком подумал ремонтник, удивлённо мигая. "Получается, мы ходим тут стаей..."

— Алексей Юнь, — венерианец пожал Гедимину руку. — Ремонтник Джед с Жёлтого озера? Я о тебе слышал. Но тут, наверное, не по твоей части... Кенен, почитай, что она пишет. Чем вообще думает эта мартышка?!

— Ты... переписываешься с... человеческой самкой? — Линкен прижал ладонь к затылку — видимо, сегодня шрам болел сильнее обычного. Алексей угрюмо кивнул.

— Кого выдали, — буркнул он, протянув взрывнику измятый лист. Скомкать скирлиновую бумагу было непросто, но тут кто-то постарался на совесть, — имя и адрес еле читались среди складок.

— Джессика Уотерс, — прочёл с экрана Кенен. — Довольно пушистая самочка... Ну и чему ты удивился, Алекс? Ты интересен ей. Следовало этого ожидать — они-то переписываются с нами по доброй воле, а не по разнарядке.

— Интересен... — поморщился венерианец. — Это существо считает, что жить на Венере — это романтично, и мечтает туда слетать. Романтично, плавунец её сожри... Тучи сернистого газа, тысячекилометровые смерчи, кислота со всех сторон, — вот что такое эта их Венера. Ни одна мартышка там не выживет. Романтично... Надо деть её куда-то, Кенен. Чтобы она пошла и нашла себе самца среди макак.

— Логично, — пожал плечами Кенен. — Так напиши ей про Венеру — про все ваши климатические прелести и особенности жизни в атмосфере. Про давление на поверхности и добычу всякой дряни из воздуха. Мне тебя, что ли, учить?

Алексей скривился.

— Пробовал. Не помогло. Ей интересно! Вот глупая мартышка...

Гедимин хмыкнул.

— Тебе везёт, — сказал он, покосившись на Кенена. — Твои рассказы кому-то интересны.

— Ага! — Кенен хлопнул его по плечу. — Вот кто тебе поможет, Алекс. Джед знает, что рассказать, чтобы все слушатели разбежались кто куда. У него это получается одинаково хорошо и с самцами, и с сам... Ох!

Он согнулся пополам — Гедимин бил вполсилы, но целился тщательно. Хольгер покачал головой.

— Не надо глупых шуток, — тихо сказал он Кенену. — Гедимин, тебя не хотели обидеть. И Алексей так и не получил полезного совета.

— Скажи ей, что слизистые тески с мохнатыми макаками не общаются, — буркнул Линкен; шрам на его лице нервно подёргивался. — Что мы не умеем спариваться и не плодимся животным путём.

— Она думает, что это неважно, — качнул головой венерианец. — Боюсь, ей будет интересно даже про реактор... или о чём ещё рассказывает всем Гедимин...

— А не должно, — прохрипел, выпрямляясь, Кенен. — Ладно, я придумал, что тебе делать. Спасибо Джеду — куда бы он ни бил, прочищаются мозги... Ты был на Венере во время первых восстаний? Расскажи, что вы сделали с макаками на платформах. Как вы захватили всё железо, и куда дели... излишнюю органику. Что происходит с мартышками в атмосфере Венеры. К чему проявляет интерес местная фауна. Расскажи во всех подробностях. Твоя мартышка сама забудет, как тебя зовут. Больше ты о ней не услышишь.

Алексей сузил глаза, внимательно посмотрел на учётчика и, пожав плечами, повернулся к экрану.

— Если это поможет... — пробормотал он и начал печатать.

— Идём, — Линкен положил руку на плечо Гедимина. Ремонтник удивлённо покосился на него и увидел, что шрам на лице космолётчика заметно дёргается.

— Сбросить Джеймса на Венеру, — еле слышно пробормотал он. — За все его отвратные бредни... Hasu!

04 июля 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над насосной станцией реял по ветру флаг Атлантиса. С востока — из кустов на самом пологом участке берега — тянуло дымом, этиловым спиртом и подгоревшей органикой. Гедимин принюхался и сглотнул слюну — там жарили сосиски, а к ним обычно прилагалась горчица. "Сходить к ним?" — подумал он и смущённо покосился на Хольгера. "Не сейчас..."

— О реагентах не беспокойся, — Хольгер провёл пальцем по предплечью Гедимина, вычерчивая очередную формулу. — Всё есть, и до всего можно добраться. Вот этот состав воспламеняется от искры. Толчок будет сильный. Если не ошибёшься с направлением. В противном случае будешь снимать звездолёт с верхушки сосны.

Гедимин хмыкнул. "Надо тренировать пилотов," — думал он. "Много топлива "Гарпия" не поднимет. Надо каждый заряд расходовать с пользой."

— Вот этот состав тоже неплох, — Хольгер вывел на руке сармата ещё одну формулу. — Очень простой, но немного опасный в приготовлении. Ничего, что я пишу на тебе?

— Пиши, — отозвался Гедимин. — Я запомню, шпионы не увидят.

— Шпионы? — мигнул Хольгер. — Страсти снова накаляются? Даже обидно, что я от всего этого далёк. Столько пропускаю...

Он встал, вошёл по щиколотку в воду и остановился, задумчиво глядя на маленьких рыб на мелководье. Гедимин повернулся на другой бок, дотянулся до озера и плеснул воды на горячую макушку. Солнечные лучи успели нагреть воздух, взлётные полосы аэродрома и тёмно-синюю шерсть на голове сармата — но не озеро, и от него тянуло холодом. Гедимин усмехнулся, вспомнив десятисантиметровый слой льда над головой, сияющее окно проруби и вязкую кристаллизующуюся воду. "Очень много изменений," — думал он, прикрыв глаза. "Трудно всё запомнить."

За спиной что-то громыхнуло, и Гедимин развернулся к источнику звука, но увидел только смущённого Кенена со смартом в руках.

— Опять кнопка запала, — пожаловался сармат, поддевая ногтями клавиши. Громыхнуло ещё раз, и Кенен, отключив звук, вынул наушники и недовольно посмотрел на экран. Увидев застывшую там картинку, Гедимин хмыкнул.

— Что ты смотришь? — он отнял у Кенена смарт и заглянул под переднюю панель. — Фантастика? Опять про реактор размером с кулак и стабильные трансурановые элементы?

Кенен, благодарно кивнув, забрал исправный прибор и развернул голографический экран, укладываясь на спину, затылком к солнцу.

— Не на то смотришь, — он задумчиво сощурился. — Дело не в реакторах. Это чистые выдумки, но макаки раскрываются в них до самого дна. Все их мечты, все их страхи, — всё, до капли. Смотри, Джед, и будешь знать о людях всё. Они боятся быть слабыми, но ещё больше, Джед, они боятся стать сильными. И боятся, что кто-то станет сильнее них. Если речь о мышцах, они ещё стерпят... но храни тебя их так называемый бог, если ты станешь умнее них. Тогда они порвут тебя в клочья...

Гедимин пожал плечами.

— Я не понимаю, — буркнул он. — Как всё это следует из реактора без биологической защиты и охлаждения? Тот, кто это придумал, не стал умнее. Он потерял последние мозги.

Кенен с ухмылкой покачал головой и, поймав болтающийся провод, надел наушники. На экране снова замелькали картинки, и Гедимин отвернулся.

Хольгер вынырнул у самого берега и вышел на примятую траву, тут же падая и перекатываясь на спину. Гедимин посмотрел на озеро, потом — на дымок над восточными кустами. Пахло сосисками и горчицей.

— Пойду за едой, — сказал он, выпрямляясь во весь рост. Его подштанники, завёрнутые в комбинезон, вместе с сапогами лежали там же, где одежда Хольгера и Кенена — в примятой траве подальше от воды и песка. "Пусть и дальше лежит. Тут недалеко," — подумал сармат, поворачиваясь к дороге. Там, на приподнятой над берегом насыпи, стояли двое патрульных в экзоскелетах и смотрели по сторонам. Увидев Гедимина, они едва заметно вздрогнули и повернулись к нему.

— Теск, твою мамашу! Прикройся! — крикнул один из них. Сармат растерянно мигнул.

— Что именно я должен прикрыть? — громко спросил он.

— Прикройся, тебе говорят! — патрульный поднял станнер и направил на Гедимина. Кенен толкнул его в бок.

— С твоими познаниями в местных традициях, Джед, — тяжело вздохнул он, — лучше сиди тут. Я схожу за едой. Хольгер, что тебе принести?

"Ничего не понял," — досадливо сощурился Гедимин, глядя вслед патрулю. "Что их напугало?"

Кенен, застегнув комбинезон, нашёл среди чужой одежды сапоги и с широкой улыбкой пошёл к кустам, над которыми тянулся дымок. Гедимин видел, как из веток показался сторожевой "джунг", но отдыхающие охранники тут же отозвали его. "Благонадёжный Кенен," — хмыкнул ремонтник, вспомнив трупы с расколотыми черепами на берегу бездонного озера. "Сармат, которому можно доверять..."

— Гедимин, ты всё-таки с Энцелада, — покачал головой Хольгер; он уже обсушился на солнце и теперь грел спину, растянувшись в траве. Потревоженные насекомые роем кружили над ним, но ни одно не село на его кожу, и Гедимин их интересовал так же мало. Патрульные, возвращаясь от озера, остановились, глядя на них, и рой полетел к ним. "Броненосцы", поспешно опустив лицевые щитки, вполголоса выругались и зашагали прочь.

— Почему? — лениво спросил ремонтник.

— У жителей Земли не принято выставлять на всеобщее обозрение выделительную систему, — Хольгер перекатился набок, чтобы видеть собеседника. — Смотреть на чужую выделительную систему тоже не принято. Самки не показывают грудь. Самцам — можно. Странно, что ты до сих пор не натыкался на эти правила.

— Вот как, — Гедимин задумчиво посмотрел на соседнюю группу купальщиков; там были сёстры Хепри, и когда они входили в воду, то растворялись в ней — тёмно-синяя кожа сливалась с синевато-чёрной озёрной гладью. — Подожди... Тогда как они спариваются? В фильмах, которые смотрит Кенен, и у самок, и у самцов всё открыто.

— Кенен смотрит недостоверные фильмы, — хмыкнул Хольгер. — Но, надо признать, они познавательны...

Учётчик спустился с насыпи, держа в руках полные тарелки. Из его карманов торчали открытые банки и разнообразные тюбики.

— Все разновидности местной пищи, — Кенен поставил тарелки на траву и сам сел рядом, опустошая карманы. — Сосиски, картофельный салат, пирог с яблоками. Что будешь, Джед, — кетчуп или горчицу?

— И то, и другое, — Гедимин забрал у него маленькие тюбики, желтовато-зелёный и два красных. — Что в составе кетчупа?

— Капсаицин, — Хольгер взял один тюбик себе и выдавил его содержимое на сосиску широкой полосой. — Органические кислоты. Интересно было бы получить такие же вкусовые рецепторы, как у людей. Все эти... вещества отличаются для них не только видом... мне трудно это представить.

— Да, капсаицин тут есть, — Гедимин откусил полсосиски, чтобы перебить чрезмерно жгучий вкус. — Я бы тоже хотел такую мутацию. Может, Джеймс ещё пришлёт нам такой мутаген?

Кенен усмехнулся.

— Мы сегодня пропустили праздничную речь, — заметил он, расстёгивая комбинезон; его грудь уже немного порыжела от солнечных лучей. — Интересно, внесут ли нас за это в красный список.

— Список будет длинным, — Гедимин махнул рукой на запад. Между водой и аэродромом расположились десятки сарматов, и многие были тут с самого утра.

Сармат в оранжевом комбинезоне спустился к воде, осторожно обходя лежащих. Кенен привстал, недовольно глядя на пришельца, — и заулыбался.

— Хороший денёк, Линкен!

— Угу, — буркнул взрывник, усаживаясь на траву, и брезгливо посмотрел на "мартышечью" еду. — Чего вы сюда натащили?

— Гедимин просил горчицы, — отозвался Кенен, опустошая банку с салатом. — Чтобы он не обжёг внутренности, я принёс то, чем можно её заесть.

— Ну и вкусы у тебя, — покосился на ремонтника Линкен. Гедимин пожал плечами и выдавил на язык ещё полтюбика горчицы. "В прошлый раз от этой пищи у меня сработала выделительная система," — вспомнил он и посмотрел на озеро. "Минут через пятнадцать надо отплыть на запад, чтобы никто не видел..."

— Что нового сказал нам наш координатор? — спросил Хольгер. — Я думал, ты давно на озере, — а ты прилежно слушал его...

Линкен хмыкнул. Гедимин посмотрел ему в глаза и увидел серебристый блеск радужки — сармат был чем-то очень доволен.

— Сегодня обошлось без речи, — сказал взрывник, отодвинув от своего локтя банку, брошенную Кененом. — В сети пишут, что две макаки с бластерами подстерегли его на дороге. Теперь он в больнице, но живой. А жаль.

— Покушение прямо в столице? Надо же, — неодобрительно покачал головой Кенен. — Макаки совсем не ценят друзей. И кто выступил вместо него?

— Паркс, сразу за да Костой, — Линкен свернул комбинезон и положил рядом с одеждой Гедимина. — На десять секунд показали сармата-недоростка. Не завидую я ему... Говорят, макаки сделали уже двенадцать таких.

Трава зашуршала — к сарматам приближался ещё один пришелец. Гедимин удивлённо мигнул, поднял на него взгляд — это был Алексей Юнь, озадаченный и хмурый. Махнув рукой собравшимся, он сел рядом с Линкеном и вздохнул.

— Не сработало, — буркнул он, посмотрев на Кенена. — Даже наоборот.

Учётчик озадаченно посмотрел на него и снял наушники.

— О чём ты?

— О мартышке, — слегка поморщился венерианец. — Я написал ей, как ты посоветовал, — про восстания и то, что стало с макаками на Венере. В тот день — и вчера тоже — я в почту не заглядывал. А сегодня там куча писем.

— От этой... самки? — уточнил Кенен. — Что пишет? Если тебя назвали кровожадным уродом, то всё сработало как надо. Люди всегда оставляют последнее слово за собой, только не...

— Да помолчи ты, — сузил глаза Алексей. — Вот никогда не дослушаешь! Она пишет, что ей нравятся мои рассказы. Что я очень брутальный, и она без ума от меня и от всех сарматов. Что ей очень хотелось бы посмотреть на Венеру, на все эти летучие рудники, стаи плавунцов и тысячемильные грозы. Что от меня давно не было писем, и она беспокоится. И что она сейчас пробивает разрешение на видеосвязь с Ураниум-Сити. Если это называется "сработало как надо", то я — венерианский плавунец.

Гедимин мигнул.

— Она хочет увидеть тебя? Это странно, — заметил он. — Видимо, не все мартышки думают, что мы уроды.

Хольгер ткнул его кулаком в плечо.

— Тебе ли жаловаться! Половина местных самочек смотрит на тебя открыв рот, — ухмыльнулся он. — Должно же и Алексу было что-то перепасть.

Линкен поморщился и потёр затылок.

— Дурная выдумка — все эти общения, — пробормотал он. — Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Алекс, похоже, ты попал, — широко усмехнулся Кенен. — Она втрескалась. Не знаю, чем ты её зацепил, но теперь она не отстанет. Ну так пользуйся! Может, вам даже разрешат увидеться. Выйдешь с территорий, подышишь воздухом свободы.

— Да ну вас всех, — буркнул Алексей. — Никуда я не поеду. Пусть летит на Венеру. Их туда пускают, а нас — нет. А это что?

Он отобрал у Кенена банку с недоеденным яблочным пирогом, зачерпнул содержимое и осторожно лизнул.

— Правильно, привыкай, — хмыкнул учётчик. — По ту сторону границы не принято есть чистую Би-плазму. Системы выделения и размножения находятся рядом — если одна неисправна, скоро откажет и вторая, так что там следят, чтобы всё работало.

— Система выделения? — сармата передёрнуло, и он посмотрел на соседей. — Что, с кем-то уже такое было?

Гедимин повернулся к озеру и порадовался про себя, что лица сарматов не так выразительны, как человеческие. Будь он "макакой", сейчас стал бы краснее венерианца...

09 августа 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Респиратор, — Гедимин встал между Линкеном и матовым пузырём защитного поля и сложил руки на груди. Космолётчик хмыкнул.

— Ни к чему. Оно же всё под куполом.

Гедимин молчал и не двигался с места. Линкен усмехнулся.

— У тебя там уран кипит в азотной кислоте — и ты думаешь, что респиратор защитит?

— Респиратор — или иди гулять, — сузил глаза Гедимин. Реактивы за его спиной негромко шипели, и следовало размешать их для равномерности реакции, — но он не торопился.

— Атомщик, — криво усмехнулся Линкен, надевая капюшон и закрепляя под ним ремешок респиратора. — Теперь доволен?

— Сойдёт, — кивнул Гедимин; из-под респиратора голос звучал глухо, но так было даже лучше — меньше будет услышано снаружи, за стенами ремонтного ангара. Он шагнул в сторону и повернулся лицом к защитному полю и прозрачному чану под ним. Из-под купола высовывалась длинная рукоять лопатки, плоским концом уходящей под жаропрочную крышку. Изнутри по ней стекала влага, и Гедимин настороженно косился на сварные швы, протянувшиеся поперёк крышки. В этих местах стекло было толще и прочнее, и герметичность он проверял, но концентрированная кислота всё равно не внушала ему доверия.

— Да, основательное хозяйство, — покачал головой Линкен, глядя сквозь купол на медленные движения лопатки во влажном реагенте. Он тихо шипел, испарения оседали на крышке и стекали обратно по прохладным стенкам, капая на жёлтый с прозеленью порошок на дне.

— Здесь, надо полагать, готовый продукт? — Линкен заглянул под прозрачные крышки небольших ящиков. — Не очень много... Это, наверное, долгий процесс?

— Разве? — Гедимин удивлённо посмотрел на почти полный короб с зеленовато-жёлтым веществом. Подписывать ящики он не собирался — если их найдут, лучше им остаться нераспознанными.

— Вот это, чёрное, — то, что ты делаешь из жёлтого кека, так? — Линкен тронул пальцем крышку ёмкости с почти израсходованной закисью урана. Гедимин покачал головой.

— Это и есть жёлтый кек. Готовый продукт — рядом. Сегодня, если всё пройдёт гладко, переработаю полный килограмм.

Линкен мигнул, недоверчиво посмотрел на ремонтника, потом — на ёмкости.

— Это жёлтый кек? Чёрный с прозеленью?! Мать моя пробирка...

— У людей всё так, — усмехнулся Гедимин. — Мог бы уже привыкнуть.

Он осторожно опустил стеклянную лопатку в смесь реагентов. Она уже перемешалась до полной однородности, состав пожелтел, но ещё дымился, и Гедимин отсчитывал минуты и ждал.

— Аммиак скоро привезут, — сказал он вполголоса. — Оборудование у меня уже готово. Сложнее будет с водородом. Из абсорбента его непросто вытряхивать, а доказать, что мы заправляем что-то газом... Кенен обещал помочь, но его ещё поймать надо.

Линкен мигнул и поднял руку.

— Так, подожди, — он согнул пальцы, разогнул три из четырёх и посмотрел на Гедимина. — Вот это вещество ты засунешь в аммиак?

Ремонтник кивнул.

— Если не вдаваться в подробности, так и будет, — сказал он, прислушиваясь к шипению реактивов.

— А потом... Потом ещё что-то будешь делать с ним и водородом? — сощурился Линкен.

— Да, так, — кивнул Гедимин, приподнимая нагретый контейнер и осторожно встряхивая его. Вязкая зеленовато-желтая смесь поползла наружу, в подставленный короб. "Ещё одна засыпка," — он заглянул в ёмкость с жёлтым кеком. "Ещё час..."

— Ещё мне будет нужна плавиковая кислота, — сказал он. — И новое оборудование. Но труднее всего будет, когда дело дойдёт до фтора. А потом... Если до тех пор охрана меня не вычислит, тут будет стоять центрифуга. Если с ней что-то будет не так...

Он, не договорив, дотянулся до генератора защитных полей и прикрыл матовым куполом поддон с мокрой жёлтой пылью. Он медленно просушивался в потоках горячего воздуха.

Линкен разогнул ещё один палец, мигнул и растерянно посмотрел на ремонтника.

— Плавиковая кислота, фтор... Ты будешь получать всё новые и новые соединения. Наверное, мне их не запомнить... Скажи сразу — какое из них будет взрываться?

— Все, — мрачно сказал ремонтник, покосившись на стеклянную крышку. Кислота тонкими струями стекала по ней на чёрную пыль на дне и шипела, испаряясь на горячем стекле.

— Особенно это касается фтора, — он слегка поморщился. — Но если ты говоришь о цепной реакции... Даже после обогащения до неё не дойдёт. Слишком мало урана — критическую массу не набрать.

— Мало?! — шрам на лице Линкена дёрнулся. — Десять килограмм, ты говорил? Этого мало?

Гедимин кивнул.

— Это кек. Когда его удастся обогатить хотя бы до пяти процентов, останется килограмма два или даже меньше. Если довести до семидесяти — всего сто граммов. Это очень мало.

Линкен обошёл защитные поля по кругу и остановился перед Гедимином.

— Всё это оборудование, два месяца работы — и на выходе всего сто граммов урана?!

— В лучшем случае, — буркнул ремонтник. — Отойди от купола и внятно скажи, что тебе нужно.

— Мне? — Линкен провёл пальцем по шраму на щеке. — Уже ничего. Спасибо, что показал мне свою... лабораторию. Я никогда не видел, как это делается. Но... я думал, что это будет проще. Значит, сто граммов... Это вот столько?

Он одним пальцем отмерил фалангу на другом. Гедимин кивнул.

— Окись — тяжёлое вещество.

— Что ты будешь делать с ней? На что она годна? — спросил Линкен.

— Положу в бочку с водой и буду смотреть на свечение, — пожал плечами ремонтник. — Других применений пока не предвидится.

Линкен посмотрел на него долгим задумчивым взглядом.

— У тебя глаза светятся, — сказал он. — Это хорошо. Не прекращай работу, атомщик. Десять килограмм — это немного. Будет больше.

15 августа 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Еловые ветви на фоне темнеющего неба казались чёрными; солнце давно ушло, медленно сгущались сумерки. Гедимин вполглаза следил за бортовыми огнями "Иглы" — винтолёт осторожно протискивался между веток. Одну он задел, и она качнулась.

— Хватит, — Сешат, наблюдающая за полётом, украдкой провела рукой по глазам. — Ничего уже не видно. Приземляйся.

— И верно, — Мафдет тронула рычаг на пульте управления, и винтолёт, не зацепив ни одной ветки, выскользнул из кроны и медленно опустился на россыпь хвои. Под елью легко было его искать — тут, в вечной тени, трава не росла.

Мимо, подняв ветер и ослепив наблюдателей бортовыми огнями, пронеслась "Гарпия". Её дюзы на повороте полыхнули, и она рванулась вперёд, на считанные сантиметры разминувшись с еловой веткой.

— Эй! — крикнул Гедимин в просвет между деревьями. — На сегодня хватит.

Сешат и Мафдет сидели рядом с "Иглой", разглядывали её в свете фонаря, приглушённо переговариваясь. Гедимин опустился рядом. Из полумрака с "Гарпией" в руках вынырнула Лилит.

— На две секунды быстрее, — объявила она, присаживаясь на ковёр хвои.

— Солнце ушло, пластины остыли, — недовольно сощурился Гедимин. — Пустая трата топлива. Днём надо было тренироваться.

— Ты, атомщик, давно бы придумал, как подогреть их без солнца! — фыркнула Лилит.

— Эй, вы, тише, — покосилась на них Мафдет. — Ну как, Гедимин? "Игла" готова к бою?

— Она готова давно. Теперь нужно готовить пилота, — ремонтник осторожно развернул винтолёт другим бортом к себе. Вязкая тёмная масса, покрывающая обшивку, была содрана у хвостового винта, ещё несколько царапин осталось на носу — там еловая ветка чиркнула вскользь.

— Два соприкосновения, — Мафдет достала ветошь, чтобы вытереть уже ненужную слизь досуха. — Но летать в ёлках... Ты же не думаешь, что макаки притащат на площадку дерево?

Гедимин пожал плечами.

— Удара по хвосту можно было избежать. Продолжишь завтра. Когда останутся только мелкие царапины, можешь считать себя готовой.

Мафдет повертела в руках очищенную от слизи "Иглу". Длинный тонкий винтолёт укоротился и раздулся, приняв привычную для таких механизмов форму бочки с хвостом и винтами.

— Если они притащат ёлку, я им её в экзоскелеты затолкаю по частям, — пробормотала самка.

Лилит подошла к глайдеру, оставленному под деревом, заглянула в кабину и хмыкнула.

— Без четверти десять. Мы сегодня спать собираемся?

— Полетели, — Сешат, потянувшись, поднялась и подобрала "Иглу", завёрнутую в ветошь. — Я думаю о третьем испытании. Прошлый год все помнят?

Сарматы переглянулись, Гедимин сузил глаза.

— Им, вроде, объяснили, что так не делают, — пробормотала Лилит, но уверенности в её голосе не было.

— Это макаки, — поморщился Гедимин. — До них не доходит.

— В этом году может быть ещё хуже, — качнула головой Сешат. — А может — наоборот...

— Встречаемся с "Марсом" и "Тау", вырабатываем тактику, — пожал плечами ремонтник. — Сейчас говорить не о чем.

Лилит недовольно покосилась на него и прижала к груди "Гарпию".

— Иджес нам не нужен, — буркнула Мафдет. — И он не согласится. А у меня есть идея. Генератор автономных полей у тебя в ангаре?

Все самки повернулись к Гедимину. Он недовольно сощурился.

— Перед соревнованиями возьмёшь с собой "Иглу" и закатаешь её в поле поверх обшивки. Хольгер говорил, что оно держится полчаса? Это было ещё зимой, сейчас, наверное, ты довёл срок до суток. Ты ведь не любишь несовершенные механизмы, верно?.. Нам хватит и часа. Винты мы прикроем манёврами, останется только не промахнуться. Пилотом буду я...

Гедимин покачал головой.

— Очень плохая идея. Генератор засекречен. Узнают, что он у меня есть, — в лучшем случае, расстреляют.

— Кто поймёт? — Мафдет тронула его за плечо и заглянула в глаза. — Кто вообще знает о такой штуке? И кто разглядит защитный слой поверх обшивки? Я знаю, это не простое поле, ты работал над изменением формы, — оно в точности повторит обводы "Иглы". Никто не будет проверять обшивку...

— Тогда сломай датчики попаданий, — сузил глаза ремонтник. — За это не расстреливают.

Сёстры Хепри переглянулись.

— Тебя сильно напугали, — вздохнула Мафдет. — Ладно, как хочешь. Кто за штурвалом?

— Я, разумеется, — фыркнула Лилит. — Гедимин, садись со мной. Ещё успеем до отбоя...

— Забрось меня на рудник, — попросил ремонтник, пробираясь мимо штурвала к слишком тесному креслу.

— Эй! Ты что, спать там будешь? — насторожилась самка. — Ты уже не успеешь в посёлок.

Гедимин пожал плечами.

— Много работы. Некогда спать. Выберусь с попутным глайдером. Завтра собираемся там же и в то же время?

— Как обычно, — кивнула Лилит. — Смотри, не надорвись. На последних полётах ты нам, в общем-то, не нужен...

— Эй! — Мафдет постучала в переборку. — Гедимин, не слушай её. Завтра снова полетим ломать ёлки и жечь горючку. Девять дней в запасе... Говорила же, начнём в мае, — нет, тянули до последнего...

Глайдер взлетел. Дрон-наблюдатель, проплывающий над лесом, мигнул ему бортовыми огнями, — все места тренировок были известны, и пролетающие там корабли подозрений не вызывали. Гедимин, глядя на темнеющее небо, думал о последних килограммах жёлтого кека и припрятанном баллоне аммиака. До следующего этапа опытов оставались считанные дни — и несколько доработок оборудования.

25 августа 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Давно рассвело. За стенами ремонтного ангара гудели приземляющиеся глайдеры — на рудник прибыла утренняя смена. Их шум не мешал Гедимину, как и мерный гул трансформатора за восточным окном; его разбудил тихий шорох открывающихся ворот. "Рано," — недовольно подумал он, глубже втискиваясь под свёрнутый брезентовый полог. "Ещё пять минут..."

— Ремонтная база, первая, которую тески взяли в свои руки, — громкий голос принадлежал кому-то из охраны. Стальные "копыта" загрохотали по полу. "Этим чего надо?" — Гедимин неохотно открыл один глаз. Выбираться из-под брезента ему не хотелось. Он не помнил точно, когда отключился — смутно вспоминалось, что он успел разобрать и рассовать по тайникам всю "обогатительную" технику, и что за окнами ещё было темно, когда он устроился подремать на платформе рудовоза.

— Начинает работать вместе с первой сменой, через четыре минуты прибудет их глайдер, — продолжал пояснения охранник. "Кому он это рассказывает?" — лениво удивился Гедимин. "Новички?"

— Можете сделать один-два кадра, — сказал другой, приглушённый, голос. — Это образцовая база. Что-что, а железо у тесков всегда в идеальном порядке.

— Эту машину пригнали на ремонт? Один из рудовозов, верно? — третий голос принадлежал самке. Луч фонаря скользнул по кабине рудовоза, дотянулся до платформы и зацепил свёрнутый тент. Гедимин прикрыл глаза ладонью.

— Стой! — крикнул охранник, отводя фонарь в сторону, но поздно — белая вспышка осветила и платформу, и брезент, и сонного ремонтника. Гедимин выбрался из-под тента и сел на краю, растерянно мигая.

— Чего надо?

— Теск, твою мать! — рявкнул охранник в тяжёлом экзоскелете, направляя луч фонаря сармату в лицо. — Ты что, спал тут?!

— Это мой ангар, — буркнул Гедимин, поднимаясь на ноги. — Фонарь убери.

— Вот гребучий теск, — пробормотала "макака", отводя луч в сторону. — В посёлке спать надо! Иди, умой рожу и сгинь с глаз!

Он с угрожающим видом поднял строенный бластер. Гедимин, удивлённо мигнув, отметил, что его экзоскелет был отмыт до блеска, хотя по плану до мойки оставалось ещё пять дней.

— Гедимин Кет, старший механик, — вполголоса пояснил для самки с камерой один из охранников. — Вам лучше выйти, мисс Фостер. Обычное нарушение распорядка, охрана разберётся.

Ремонтник мигнул ещё раз и, прищурившись, посмотрел на охранника. "Я им разберусь..."

— Эй! Я никуда не пойду, — самка, развернувшись, направила камеру, соединённую со смартом, на Гедимина. — Никуда, пока не удостоверюсь, что с этим сарматом всё в порядке. Эй! Можно задать вам вопрос?

Охранник в тяжёлом экзоскелете, покосившись на ремонтника, встал между ним и самкой.

— Мисс Фостер, у вас есть список тех, с кем можно говорить, — нахмурился второй, разворачиваясь боком к воротам. — На этого сармата разрешение вы не получите.

— Почему? — повернулась к нему самка.

Первый охранник толкнул Гедимина в плечо.

— Хватит пялиться! Сейчас она уйдёт. Иди, чини свой... рудовоз!

— Эй! Я всё вижу, — крикнула мисс Фостер, прицеливаясь камерой в "броненосца". — Вы ударили его. Это нормально?!

— Гедимин — неблагонадёжный сармат, — поморщился второй охранник. — Пока я отвечаю за вашу безопасность, вы будете меня слушать. Оставьте ангар в покое. У нас ещё много объектов.

— Очень интересно, — самка, пользуясь тем, что её в плечо толкать побаивались, встала на дороге и прикоснулась к экрану смарта. — Неблагонадёжный? Он... преступник, бунтовщик, то и другое?

— И ещё много чего, — проворчал первый, направляясь к воротам. — Скоро начнётся их смена. Идём, пока нас рудовозом не придавило.

Гедимин склонился над умывальником, вылил на макушку и за шиворот по пригоршне холодной воды, — охлаждённый мозг заработал быстрее. "Журналист? А, вот как Иджеса подловили в ангаре. Надеюсь, меня не засняли. Или сотрут."

За спиной сверкнула белая вспышка. Обернувшись, сармат увидел мисс Фостер с камерой. Охранники стояли у ворот и недовольно смотрели на неё.

— Незаурядная личность, — хмыкнула самка, глядя на Гедимина. — Надеюсь узнать больше. Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за этого. Хорошего дня!

...Там, где в прошлом году проходили Летние полёты, давно выстроили пятиэтажку; тут были валуны, чахлые сосны между ними, — сейчас землю очистили, залили синеватым фрилом. Последние ряды трибун строили уже в августе, перед новыми соревнованиями — но всё равно места хватило не всем, и Гедимин с "почётной" скамьи на самом верху видел, как опоздавшие рассаживаются на крышах соседних домов. Голос комментатора доносился из будки, встроенной в одну из стен амфитеатра, там, где трибуны обрывались; там же, у окошка, висел дрон-наблюдатель, дожидаясь последнего приказа. Внизу выстраивались у длинной стартовой стойки пилоты всех звеньев. Их по-прежнему было десять, и каждый прикрепил к комбинезону две таблички с названием звена — одну на спину, вторую на грудь. Охранники и служащие — все люди Ураниум-Сити — собрались внизу, на первых рядах трибун, один человек стоял в кольце "броненосцев", подозрительно оглядывающихся по сторонам. "Мэр Моранси?" — неуверенно подумал Гедимин. "Никогда не запоминал их лица..."

— Неплохая площадка, — хмыкнул Иджес, толкнув ремонтника в бок. — Есть где развернуться. Ну что, проверим, кто чему научился за год?

— Опять за своё, — недовольно сощурился Гедимин. — Мы работаем не для этого.

— Гедимин знает, кто чего достиг, — едва заметно усмехнулась Мика Марци. — Он ночами не спал, всё думал над чертежами. Нам сегодня ничего не светит, правда ведь, Джед?

Наблюдательный дрон взлетел над площадкой и замигал бортовыми огнями. Голографические проекторы выстраивали в небе кольцо воздушного коридора, подсвеченное зеленью. Над ним горела изжелта-зелёная буква "U".

— Вторые Летние полёты Ураниум-Сити объявляются открытыми! — прогремело над стадионом. — Мы все приветствуем наших пилотов! Десять звеньев, лучшие из лучших на Канадских территориях, готовы к состязаниям! Я объявляю первый полёт — Урановые гонки!

Гедимин невольно усмехнулся. Пока "макака" с рупором перечисляла участников и их модели, он задумчиво смотрел на букву над трассой. В последнее время она часто ему попадалась. "Может быть, у нас, как у города макак, будет свой герб," — подумал ремонтник. "Ещё одна традиция..."

— А твоя "Гарпия" выглядит по-старому, — тронула его за руку Мика. — Снаружи ничуть не изменилась. А чего ты успел напихать внутрь?

Десять "звездолётов" выстроились на стартовой стойке. Гедимин не ошибся в предположениях — почти все они были плоскими, лёгкими, тёмно-серыми, с небольшими баками для стартового топлива и поблескивающими пластинами на обшивке. Заходящее солнце светило косо, но его лучи ещё дотягивались до стадиона в просветы между пятиэтажками. "Ветра нет," — Гедимин покосился на озеро. "Значит, равные условия. Дело за Лилит. Если правильно рассчитает время для толчка... и если никто больше не выучился на инженера-химика..."

Дрон издал громкий гудок, и все десять "звездолётов", сорвавшись с места, нырнули в светящееся кольцо. Теперь Гедимин видел только расплывчатые тени и блики — скорости были огромны. Чья-то модель, не удержавшись на кольце, вылетела вон, просвистела над трибунами и впилась в стену пятиэтажки. Иджес вполголоса помянул несколько способов спаривания.

Когда Гедимин снова взглянул на кольцо, оно уже было разделено финишной чертой, и летучие тени борт о борт приближались к ней. Доля секунды — и они сплошным потоком прошли сквозь неё. Дрон запищал, отсчитывая последние мгновения. Корабли, виток за витком сбавляя скорость, садились на землю, кто-то даже посадил свой "звездолёт" обратно на стойку. Иджес немигающим взглядом смотрел на них. Гедимин разглядывал свои руки. "Жёлтые пятна сходят," — машинально отметил он, тронув пальцем старый ожог — кислота брызнула на ладонь и прожгла перчатку. "Взять у лаборантов подходящую спецодежду. Сейчас там много сарматов, должен быть мой размер."

— Победители Урановых гонок! — объявил невидимый комментатор, и все шорохи на стадионе смолкли. — Снова у нас есть неоспоримый победитель, и это звено "Эгион", обогнавшее соперников на целых полсекунды! Звенья "Тау" и "Аргентум" разделят между собой второе место с точностью до сотой доли секунды...

— Полсекунды, — хмыкнула Мика, повернувшись к Гедимину. — Тебе наступают на пятки, атомщик.

— В следующем году я тебя обгоню, — пообещал Иджес. — Но вот "Аргентум"... этот грёбаный "Аргентум"...

Снизу донёсся негромкий хруст и лязг. Сарматы посмотрели на поле и переглянулись.

— Ура-ан и торий, — пробормотал Иджес. — Они что, издеваются?!

Посреди площадки выставили конструкцию из тонких фриловых плит и планок, кое-где соединённых полотнищами и тросами. Гедимин встал, попытался заглянуть внутрь, — ни одной прямой траектории там не было, и ни одна не прослеживалась до конца. Тихо загудел поток воздуха, нагнетаемый из-под конструкции, и полотнища и тросы затрепетали.

— Меня не взяли в пилоты, — буркнула Мика, сложив руки на груди. — Их проблемы.

— Просветы широкие, — заметил Гедимин, возвращаясь на место. — Никто не разобьётся, если не будет спешить.

— Этого лабиринта на сутки хватит, — покосился на него Иджес. — До темноты будем над ним сидеть?

Гедимин посмотрел вниз — к стартовой стойке с неуклюжей на вид моделью "Иглы" вышла Мафдет. "Тренировались. Должна быть готова," — он перевёл взгляд на лабиринт, чтобы случайно не смутить пилота. Дрон загудел, подавая сигнал к старту.

Сверху лабиринт почти не просматривался; полотнища трепыхались, канаты и планки раскачивались от ветра и столкновений с винтолётами. Кто-то из пилотов, выругавшись, опустил пульт, — одна из моделей намертво завязла в мешковине и, оборвав крепления, упала вместе с полотном на дно лабиринта. Остальные, лавируя в подвижных сетях, медленно пробирались к выходу. Иджес давно был на ногах — он, недобро щурясь, разглядывал своего пилота.

— Ну, шевелись, твою мамашу, — прошипел он. — Не спи!

Гедимин взял его за плечо и подтолкнул к скамье.

— Это не поможет. Она тебя не слышит. А услышит — будет ещё хуже. Сиди тихо!

Он увидел, как среди планок мелькнул длинный тёмно-серый корпус. "Игла" теперь полностью оправдывала своё название. Проходы между планками были узкими, но их ширина не изменялась при каждом дуновении ветра. "Игла" медленно, но верно приближалась к выходу. Гедимин вернулся на скамью и сидел там, щурясь на закатное солнце, пока дрон не загудел, отмечая завершение гонки.

— Эй, что ты сделал с этим кораблём?! — Мика удивлённо мигала, глядя на "Иглу". Почти все винтолёты уже приземлились на финишную стойку, последние, запутавшиеся в канатах и мешковине, вызволяли сами пилоты, отмахиваясь от охраны. Мафдет, взяв "Иглу" на руки, сдувала с неё пыль и волокна, прилипшие к винту. Повертев головой, она нашла Гедимина и помахала ему кораблём.

— Вот так трансформер, — покачал головой Иджес. — Даже винты складные... Сколько времени ты на него потратил? Это с ним ты сидел по ночам в ангаре?

— В том числе, — отозвался Гедимин. "В следующем году таких трансформеров будет много," — думал он. "Нужно ещё что-то. Прожигатель на носу? Было бы полезно в верёвочных лабиринтах..."

— Первое место получает звено "Эгион"! — объявил комментатор. — У звена "Марс" — второе место, третье принадлежит звену "Аргентум"!

— Ура-ан и торий, — недобро сощурился Иджес. — Опять этот грёбаный "Аргентум".

— Завидуй молча, — хмыкнула Мика. — Тебе в этот раз хоть винты не менять...

— Кто механик "Аргентума"? — спросил Гедимин. Мика ткнула пальцем в одного из сарматов на скамье. Он был в форме старшего ремонтника; встретившись взглядом с Гедимином, он вскинул руку в приветствии и тут же опустил — такие жесты всё ещё были под запретом.

— Торкват Марци, "Волчья речка", — вполголоса пояснила Мика. — Неплох. Очень неплох.

Иджес недовольно сузил глаза.

— До Гедимина ему не дотянуться, — проворчал он, поворачиваясь к стадиону. — Уран и торий! Они опять его притащили?!

Гедимин молча кивнул. Над стадионом, мигая бортовыми огнями, повис бронированный дрон, окружённый переливающимся облаком. Рядом с ним висел круглый белый шарик.

— Последний этап — Воздушный бой! — крикнул комментатор. — Весь космофлот Ураниум-Сити против единственного дрона-мишени! Белый дрон лишён какого-либо оружия, а также защиты, — любое попадание по нему будет засчитано! Для победы достаточно попасть в него трижды, первый, кто это сделает, займёт первое место! Внимание — за попадания по дрону-матке очки не засчитываются!

— Что они задумали? — прошептала Мика, глядя на дроны. — Тут должен быть какой-то подвох.

— Ты не пойдёшь туда? — удивлённо спросил Гедимин, кивнув на стартовую стойку. Все десять пилотов уже собрались там. Сешат вышла на поле и поставила на скамью тёмно-серый планер. "Зря," — качнул головой Гедимин. "У "Гарпии" недостаточная маневренность. А скорость ей не поможет."

— Сказала же — не взяли, — фыркнула Мика. — Потом прибегут жаловаться.

— Ты — хороший пилот, — сказал Гедимин. — Они поступили глупо.

— Ты что, с Кененом переобщался? — покосилась на него самка. — Лучше скажи что-нибудь про свой реактор!

Десять "звездолётов" сорвались со стартовой стойки, сужая круги над и под неподвижным дроном. Его белый спутник висел за радужной плёнкой, слегка покачиваясь. Чей-то лазер сверкнул, но вспышка отразилась от плёнки и погасла.

— Опять за своё, — сузила глаза Мика. — Макаки будто хотят победить в этой игре. На кой им это? Флажок, что ли, им дадут?

Гедимин молча следил за "Гарпией", бесцельно нарезающей в небе круги. Она поднялась высоко над стадионом и превратилась в точку... точнее, в чёрную комету, слегка размазанную из-за высокой скорости. "Разгоняется," — подозрительно сощурился он. "Зачем?"

Белый дрон внезапно пришёл в движение и вынырнул из-под голограммы. Все корабли, сверкая лазерами, кинулись к нему, но он тут же нырнул обратно, и лучи отразились от зеркальной преграды. Корабли — те, что могли зависать в воздухе — остановились неподалёку. Дрон замер на месте. Только "Гарпия" всё кружила в небе, как будто её пилот забыл и о мишени, и о состязаниях.

— Чего она там болтается? — спросил Иджес. — Новая выдумка? Ну да, верх оттуда хорошо простреливается, но дрон может снизу вылезти...

— Не знаю, что на уме у Сешат, — покачал головой Гедимин. — Надеюсь, это не...

"Гарпия", выписав очередной виток, клюнула носом и, завалившись в крутой штопор, пошла к земле. Гедимин изумлённо мигнул — и в ту же долю секунды "звездолёт" на полной скорости врезался в углубление на верхней полусфере дрона. Двигатели полыхнули, придавая падающему кораблю дополнительное ускорение — и дрон с грохотом раскололся надвое и вместе с провалившейся в него "Гарпией" рухнул на стадион. Белый шарик повис в воздухе, отстав от падающего "защитника", и девять красных вспышек сошлись на нём одновременно. Маленький дрон заметался, но сарматские корабли были повсюду. Те, кто не успел выстрелить в первые секунды, гонялись за мишенью над стадионом. Обломки бронированного дрона дымились на площадке. Гедимина толкнули в плечо; он увидел, как все сарматы молча встают, и каждый вскидывает правую руку.

— Так его, — прошептала Мика ему на ухо. — Так!

Гедимин растерянно покачал головой. "Этот поступок не имел смысла," — думал он, глядя на обломки дрона. "Это всего лишь механизм. Уничтожить два своих же механизма и радоваться этому... Ничего не понимаю."

— Ты придумал? — тихо спросил Иджес. — Жаль, вам не засчитают победу! Я бы засчитал.

Корабли сели, пилоты подобрали их. Сешат разглядывала то, что осталось от "Гарпии". К ней подошла Лилит, протянула руку к "звездолёту" и тут же отдёрнула — крыло дымилось. Белый дрон висел у комментаторской будки, в полной тишине из неё доносились приглушённые проклятия.

— Как вы видите, не все участники внимательно слушали правила, — наконец прозвучало над стадионом. — Однако у нас есть несомненные победители, и я рад их назвать. Первые три успешных выстрела сделал пилот звена "Аргентум"!

— Так его и этак, — пробормотал Иджес, смущённо покосившись на Гедимина. — Видишь, я ничего не сказал про спаривание!

— На втором месте — звено "Тау"! — объявил комментатор, и Иджес, забыв о соперниках, повернулся к Гедимину и хлопнул его по плечу.

— "Тау"! Мы идём вровень, атомщик. Ещё год — и я тебя обгоню!

— Пока что вас обоих обогнал Торкват, — хмыкнула Мика. — Хотя... я бы тоже засчитала таран. Вот только макаки... Как бы тебя снова не потащили на расстрел.

— Могут, — кивнул Гедимин. "Можно сказать, что это случайная авария," — думал он. "Но не поверят. Зачем Сешат понадобилось это делать? На редкость нелепый поступок..."

— И теперь мы называем победителей вторых Летних полётов! — возвысил голос комментатор. — Во всех трёх состязаниях отлично показали себя пилоты звена "Аргентум" — оно по праву получает первое место! Второе разделили между собой звенья "Тау" и "Эгион"...

— Ага! — Иджес ухмыльнулся, многозначительно посмотрев на Мику. — Я сравнялся с Гедимином!

— А Торкват обошёл вас обоих, — отозвалась самка. — Подождём следующего августа!

Секунду спустя вокруг них собрались все механики. Обнялись все разом — даже у Гедимина захрустели кости, но он был доволен и не вырывался.

— Рад был встретиться, — Торкват Марци крепко сжал его руку. — Необычные у тебя корабли — что прошлогодний, что этот... Жаль, что твой звездолёт разбился. Может, тебе нужна помощь в его ремонте?

Гедимин покачал головой. Он видел, как на трибуны за спиной Торквата пробирается Хольгер, а за ним — Линкен, и охрана оттесняет сарматов от площадки к лестницам. Внизу, у выгоревшего пятна на месте падения дрона, стояла самка-журналист со смартом в руках. Охранник за её плечом что-то быстро объяснял ей, она рассеянно кивала; её взгляд был направлен поверх трибун — прямо на Гедимина. Ремонтник растерянно мигнул и отошёл от ограждения. "Гонки выиграл Торкват," — думал он. "Если она пишет о полётах, пусть поговорит с ним. Я тут уже ни при чём."

27 августа 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Значит, они оставили центральному информаторию наиболее важные функции? — Гедимин задумчиво покачал головой. Днём шёл дождь, и вечер выдался прохладным, небо так и не очистилось от туч, дорожное покрытие блестело от влаги. Порывистый ветер с озера дул сарматам в спины, подгоняя их к площади перед "фортом". С тех пор, как эти здания поставили здесь, их не достраивали, и сейчас, в окружении пятиэтажных сарматских бараков, они казались крошечными.

— Тогда выходит, что общение с мартышками — так же важно, как обучающие курсы, — хмыкнул Гедимин, заглянув в окно информатория. — Всё равно, ты учишься на инженера, или Линкен ругает командиров со своим космолётчиком. Для макак это равноценно — и очень важно.

— Они странные, — кивнул Хольгер с едва заметной усмешкой. — Но к этому привыкаешь. Смотри, Линкен уже на месте.

— Заберём его и пойдём в барак, — сказал Гедимин. — Там свободнее. А вообще... в последнее время я часто вижу его здесь. Интересно, в какую смену он сейчас работает...

Кенен Маккензи копался в ящике стола администратора, перебирая диски, но, увидев сарматов, развернулся к ним.

— Эй, Джед! Ты вовремя, — он, не разбираясь, сунул несколько дисков в карман и направился к Гедимину. — Мы с Линкеном нашли интересную статью. Тебе понравится!

Ремонтник удивлённо мигнул.

— Обычно тебя не интересовало то, о чём я читаю, — заметил он. — Как и Линкена.

— И то верно, — усмехнулся Хольгер. — От науки у тебя, Кенен, закипел бы мозг. И ты не смог бы оценить, интересно это будет Гедимину или нет. Значит, речь о чём-то другом...

— Уран и торий, — буркнули из-за стола, мимо которого проходил ремонтник. Гедимин обернулся и увидел Алексея. Сармат застенчиво улыбнулся и поднял вверх ладонь с растопыренными пальцами.

— Так говорят на твоей базе, да? Мне нравится, — пробурчал он и опустил взгляд.

— Да, так, — подтвердил Гедимин, опускаясь на пол рядом с его креслом. — Ты не механик?

— Я с "Гуннар — четыре", с выщелачивателя, — качнул головой Алексей. — Оператор сорбционной установки. Вот, рассказываю мартышке, что это такое.

— Ещё не сбежала? — хмыкнул ремонтник. — Наверное, уснула за столом.

Алексей усмехнулся.

— Нет, — он, сам себе не веря, покачал головой. — Кажется, ей... интересно. Странная мартышка! Чем ветер не шутит... может, ещё поговорим вживую. Она тут недалеко живёт, в поселении Грейт-Фолс...

— Ну, хорошо, что вам хорошо, — Гедимин поднялся с пола и успел увидеть, как брезгливо морщится и потирает затылок Линкен. — Меня ни к кому не допускают. Я бы и на мартышку согласился.

— Хватит болтать, атомщик, — Линкен развернулся вместе с креслом и недовольно посмотрел на сармата. — Иди сюда. Тут про тебя пишут.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Не уверен, — пробормотал он, садясь рядом с недовольным взрывником. — А ты сейчас в какой смене? Уже неделю пересекаемся в информатории...

— Какие смены... — поморщился Линкен. — Шахту на днях закроют. Я больше не взрывник. На буровой установке сижу. Работа дневная. Поэтому пересекаемся... Не подумай, я тебе всегда рад. Но... Даже не знаю, что теперь будет.

— Надо же, — растерянно мигнул Гедимин. — У вас была хорошая шахта. И её заменили на скважины? Очень странно... Не вижу в этом смысла.

— Ты всё ещё ищешь смысл в том, что делают макаки? — вздохнул взрывник. — По плану к концу года шахт вообще не останется, только скважины. Ну да, работа станет легче, но...

Он посмотрел на свои пальцы с недостающими фалангами. Гедимин сочувственно кивнул.

— Всегда можно взять немного реактивов и уйти в лес, — тихо сказал он. Линкен криво усмехнулся.

— Ладно тебе, — проворчал он. — Посмотри, что пишут в новостях. Потом ответишь на пару вопросов...

Кенен, выглянув из-за плеча Гедимина, хихикнул.

"Что их так разобрало?" — растерянно мигнул ремонтник, наклоняясь к экрану. Сверху, под заголовком статьи, он увидел фотографию — пилоты звеньев-победителей стояли рядом, держа в руках наградные флажки. Он сам сидел у их ног, рядом с Торкватом и Иджесом, и слегка щурился — закатное солнце светило прямо в глаз.

— Сверху статья о полётах, её можешь пропустить, — сказал Линкен. — Начинай со слов "мрачное железное нутро".

"Что?" — Гедимин мигнул. Быстро прочитав верхнюю статью — она была довольно короткой — он нашёл нужные слова и прочёл заметку до конца. Мигнул и перечитал ещё раз. Повернулся к Линкену и растерянно хмыкнул.

— Эта самка Фостер... Откуда она взяла столько... странных сведений? Я ей ничего такого не рассказывал!

— Ну-ну, — криво ухмыльнулся взрывник. — Даже о том, как ты возглавил восстание на Марсе? И вот эту захватывающую историю, как тебя взяли в плен, а ты не успел покончить с собой?

Гедимин приложил ладонь к шрамам на животе и недовольно сощурился.

— Это довольно странный способ убить себя. Долгий и... мне он кажется ненадёжным.

— Напрасно, — качнул головой Хольгер. — Древние жители восточного Сина делали так. Повреждение внутренностей у человека приводит к заражению крови, а это научились лечить не так давно. Однако... богатая фантазия у этой самки. Значит, ты — вождь восстания и соратник Саргона? Буду знать.

— Из всего, что тут написано... — Гедимин перечитал заметку ещё раз и пожал плечами. — Я действительно той ночью заснул в ангаре. Но не на полу. И охранник не бил меня.

— Надо полагать, — хихикнул Кенен. — Я бы на его месте тоже не рискнул.

— И ещё — я вовсе не радовался, когда Сешат сбила дрон, — сузил глаза ремонтник. — Это был глупый поступок.

— Рассказывай, — ухмыльнулся Линкен. — Значит, на Энцеладе тоже были восстания, и ты их возглавил? Это на тебя похоже. Надо было ей ещё написать, как ты по любому поводу посылал Саргона в ядро Сатурна, а он хотел сослать тебя на Плутон, но всё руки не доходили. Я знал, что с тобой всё непросто!

— Ещё она забыла упомянуть, что ты атомщик, — хмыкнул Хольгер. — Не смущайся, Гедимин. Ты впечатлил эту мартышку. Насколько я помню, она далеко не первая. Человеческие самки неравнодушны к тебе. Интересно, это хорошо или плохо?

— Да ну их, — буркнул Гедимин, отворачиваясь от экрана.

— Летние полёты утвердили как ежегодное событие, — Кенен заглянул в статью из-под его руки. — Планируют ввести нечто подобное в других поселениях... и разрешить поселенцам в этот день посещать Ураниум-Сити и наблюдать за соревнованиями, а также участвовать в них. Но это ещё обсуждается.

— Интересно было бы знать, что ты, Гедимин, придумаешь в следующем году, — усмехнулся Хольгер. — Ладно. Кажется, Линкен, ты закончил свою переписку? Мы с Гедимином пойдём в наш барак, займёмся наукой. Ты с нами?

05 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Звукоизоляция в пятиэтажных домах была лучше, чем в старых бараках, и звуки гимна Атлантиса из форта не долетали до дремлющих сарматов; однако их с успехом заменила музыка из приёмника в комендантской. Она разносилась по коридорам и лестницам, и здание наполняли шорохи и недовольные голоса. Мимо сорок третьей комнаты прошёл разносчик, на секунду остановился и перекинул через порог контейнеры с водой и Би-плазмой. Гедимин, не поднимаясь с матраса, покосился на них — на ёмкости с пищей желтел знак биологической опасности. "Опять размножительный мутаген," — с досадой подумал сармат. "Они уже придумали, где взять недостающих самок?"

— Сегодня День труда, с чем я вас и поздравляю, — буркнул приёмник голосом коменданта. — Через полчаса жду всех в кинозале. Вас поздравит Джеймс Марци, а также президент да Коста. Напоминаю, что сегодня выходной день.

"Макаки назначили этот день Днём труда, чтобы в него не работать," — недоумённо хмыкнул Гедимин. "Впрочем, им для этого сгодится любой день и любой повод. Сегодня на руднике должно быть спокойно. Через час возьму глайдер и вернусь к опытам..."

Прикрепив к жёстким держателям на плечах все украшения — теперь к ним добавился маленький винтолёт с подвижными винтами и выгравированной еловой веткой на боку, подарок Мафдет — Гедимин вышел из комнаты и направился к лестнице. Кинозал — немного тесный, но всё же вмещающий всё население дома — находился на пятом этаже, и лучшие места давно уже заняли обитатели ближайших комнат; Гедимин бы не ходил туда вовсе — Джеймс Марци редко говорил что-нибудь интересное или хотя бы приятное — но комендант наверняка собирался встать в дверях и пересчитывать прибывших, и отсутствие ремонтника он заметил бы.

— Эй, теск, — негромко окликнули его с нижней ступеньки. Он обернулся и увидел Лилит. Самка пристально смотрела на него, и её прищуренные глаза быстро меняли цвет — с тёмно-зелёного на иссиня-чёрный.

— Повернись к окну, — попросила Лилит, поднимаясь на ступеньку выше. Гедимин растерянно мигнул.

— Отлично, лучше некуда, — пробормотала самка, глядя на его лицо. Она взяла его за руку и с силой оттянула вверх рукав.

— Ещё лучше, — Лилит стиснула зубы и, дотянувшись до верхней застёжки комбинезона под горлом сармата, дёрнула её вниз, расстегнув одежду до середины груди.

— Серые жилки, — она ткнула Гедимина в грудь. — Ты весь в них. Ты давно на себя смотрел?

Сармат мигнул. Теперь он видел, что привлекло внимание самки. По его груди, под застёжкой и вдоль неё, протянулась трёхсантиметровая полоса потемневшей кожи в серых прожилках. Такие же тёмные пятна проступили вдоль манжет — везде, где в комбинезоне были небольшие бреши или прорези.

"Облучение," — Гедимин сердито сощурился и поспешно застегнул комбинезон. "Наверное, я был недостаточно осторожен с ураном. Надо учесть."

— Чем ты занят в своём ангаре? — Лилит взглянула ему в глаза. — Мы, на Ио, знаем, откуда вылезает такая окраска. Ты что, добрался до урана?

— Здесь повсюду уран, — отозвался Гедимин. — Мы ходим по нему, едим его и им же дышим. Тебя ещё что-то удивляет?

— Псих! — Лилит толкнула его в грудь. — Совсем тронулся... Ты что, тупой? Ты уже пожёг себе шкуру. Ещё немного твоих... опытов — и эта дрянь выжжет тебе кишки. Понимаешь, ты, энцеладский повстанец?!

— Никакой опасности нет, — сказал Гедимин и немного отодвинулся. "Странно, что она так забеспокоилась," — подумал он. "Я давно не ставлю никаких опытов в бараке..."

— Придурок, — покачала головой Лилит. — Завязывай с этим, слышишь? Не смей себя гробить!

— Я буду осторожен, — пообещал сармат, прикоснувшись ладонью к её плечу. Самка ударила его по запястью и быстро, почти бегом, двинулась вверх по лестнице. Гедимин недоумённо пожал плечами. "Надо раздобыть дозиметр," — думал он, поднимаясь следом. "Прикрепить к руке и работать с ним. Очевидно, излучение сильнее, чем я предполагал. Это может говорить о высоком проценте обогащённости. Благоприятный знак..."

Хольгер нагнал его в дверях, тронул за плечо; Гедимин обернулся и молча кивнул, и дальше сарматы пошли вдвоём. Из форта, уже ничем не заглушаемый, разносился по посёлку гимн Атлантиса, флаг, намокший под дождём, безвольно свисал с шеста.

— Но к ночи-то прояснится?! — сердито крикнул в небо один из пробегающих мимо охранников. Второй испустил смешок.

— Ясно ж написали — никаких бабахов, — сказал он, приостановившись и подозрительно посмотрев на сарматов. — Вон, сходи с ними на озеро. Искупайся!

— Иди ты... — охранник, покосившись на Гедимина, пошёл дальше.

— На озеро, — хмыкнул Хольгер, когда люди прошли мимо. — Интересная мысль. Что ты думаешь о купании в урановом карьере? Там вода обычно теплее.

— Мне нравится озеро, — отозвался Гедимин. — Можно искупаться перед отлётом.

— Вы с Линкеном любите ледяную воду, — поёжился Хольгер. — После Марса, а тем более — Энцелада, она, должно быть, кажется приятно тёплой. Но я не привык к таким суровым условиям.

— Она ещё не ледяная, — заметил ремонтник, подставив ладонь под капли дождя. — Слишком высокая температура для кристаллизации. Надо же, фильм только закончился, а Линкен уже в информатории...

— Подождём, пока доругается, — кивнул Хольгер, заходя в тёплый вестибюль. Там пахло нагретым жиром, подгоревшей органикой и этиловым спиртом. На столе — кроме приоткрытого контейнера с жареными сосисками и банок с картофельным салатом — стояли закупоренные стаканчики с прозрачной жидкостью.

— А, Гедимин, — кивнул ему Эдмондо. Этим летом он снова был администратором, и бронежилет всё так же странно на нём болтался. Он хлопнул ладонью по столу и отошёл немного в сторону, пропуская сарматов к запасам пищи.

— Горчица есть? — спросил Гедимин, заглядывая в контейнер. Хольгер взял один из стаканчиков и подозрительно обнюхал его.

— Виски, — пояснил Эдмондо. — Гедимин, вот тебе табаско. Наверное, не пробовал раньше? Ещё лучше горчицы.

— Капсаицин, — ремонтник капнул из тюбика себе на язык и пожал плечами. — Довольно много. Спасибо, Эдмондо, но лучше поищи горчицу.

Хольгер, проглотив прозрачную жидкость, прислушался к ощущениям и хмыкнул.

— Иногда мне кажется, что люди дают нам порции, предназначенные для них. Или для карликов из проекта "Слияние". Интересно было бы испытать на себе действие двух-трёх литров этой жидкости.

— Этиловый спирт, — определил Гедимин, выпив содержимое стаканчика. Кроме волны тепла в пищеводе, он не заметил никакого эффекта. Эдмондо, внимательно наблюдающий за ним, разочарованно вздохнул.

— Чёрт, не хочу даже думать, как вы живёте! Не чувствовать ни вкуса, ни запаха...

— Придумайте нужный мутаген, — хмыкнул Хольгер. — Вам будет удобнее жить. Би-плазма более чем питательна. Посмотри на себя — и на Гедимина...

В дни праздников информаторий был ещё пустыннее, чем обычно, — с тех пор, как там посносили все игры. Но несколько сарматов всё же там задержались. Линкен, как обычно, устроился у окна, но по клавишам не стучал — смотрел в экран и криво усмехался. Гедимин заглянул через его плечо и увидел страницу новостей.

— Закон да Косты отменили? — спросил он, не вчитываясь. Линкен повернулся к нему с широкой перекошенной ухмылкой.

— Не в этом году, атомщик, но когда-нибудь я смогу ответить "да". Пока обхожусь гораздо меньшим. Читай, на что хватило смелости сарматам Коцита. Надеюсь, их не расстреляют за это.

"Коцит? Антарктида? Сбили ещё один дрон?" — удивлённо хмыкнул Гедимин, заглядывая на открытую страницу.

— "На центральном пищеблоке Коцита обнаружен саботаж", — прочитал вслух Хольгер. — "Пятеро лаборантов, в том числе начальник смены, были задержаны по обвинению в систематическом нарушении указаний координатора. Мутаген, повышающий фертильность, по документам выдавался согласно графику, однако на самом деле, как установило следствие, раздача была прекращена в декабре прошлого года. Мутагенный пищевой состав по сговору лаборантов и сотрудников пищеблока заменялся обычным. Пятерым лаборантам предъявлено обвинение в саботаже проекта "Слияние". Они помещены под стражу..."

— Tza atetzki, — тихо сказал Гедимин, сдержав усмешку. Линкен кивнул.

— Именно. Жаль, что их схватили. Надеюсь, следующие не испугаются.

— Немного осторожности им не повредило бы, — вздохнул Хольгер. — Как их вычислили? Без специальных проб ни одна макака не отличит мутагенную Би-плазму от немутагенной. И сармат не отличит.

Гедимин задумчиво сощурился, вспомнив контейнеры с жёлто-чёрными знаками и приложенные к ним листовки. "Наверное, мутация должна вызывать какие-то ощущения. Желание спариться... работу выделительной системы," — он с подозрением покосился на свой пах. "Или изменения настолько медленные, что заметны будут на самой последней стадии?"

— Было бы хорошо, если бы у наших лаборантов хватило мужества на такой саботаж, — негромко сказал Хольгер, оглядевшись по сторонам. — Джеймс Марци может применять свои проекты к себе и оставить нас в покое...

— Надо было расстрелять его ещё на Деймосе, — подвёл итоги Линкен, закрывая сайт и поднимаясь из-за стола. — Гедимин, ты меня искал... не просто так?

Сармат кивнул.

— Плавиковая кислота, — сказал он. — Первая проба. Взрываться ничего не будет, но сам опыт интересен.

— Нагрев до шестисот градусов? — Хольгер задумчиво сощурился. — Да, надеюсь, ты прав, и обойдётся без взрывов. Это было бы весьма неприятно.

— Эй, команда Джеда! — крикнул кто-то на весь информаторий, и Гедимин, сузив глаза, повернулся к источнику шума. — Подождите меня, я с вами!

Кенен с обычной широкой ухмылкой стоял рядом с Алексеем. Венерианец, не обращая на него внимания, быстро набирал текст, отсылал и набирал снова. Гедимин увидел на экране отблеск его глаз — они светились.

— Команда? — медленно повторил ремонтник.

— Ну да, и я хочу к ней присоединиться, — закивал Кенен. — Алекс тоже не отказался бы, но слишком занят. Готовит свою самку к поездке на Венеру.

— Что? — Линкен, сузив глаза, потянулся к шраму на затылке.

— Обычное враньё, — буркнул Алексей, повернувшись к сарматам. — Кенен не может не вставить слово. Чем глупее, тем лучше. На Венеру сейчас не пускают зевак. А я бы посмотрел, что там сейчас делается. Как мартышки всё это чинят...

Гедимин хмыкнул.

— Они всё чинят одинаково, — вполголоса заметил он. Алексей усмехнулся.

— Джессика читала о тебе в новостях. Спрашивала, не расстреляли ли тебя за сбитый дрон.

Кенен ткнул Гедимина в бок и проворно отскочил.

— Ты не меняешься, Джед. По-прежнему неотразим. Все самки твои!

— Кенен не может не вставить слово, — медленно проговорил Гедимин, глядя учётчику в глаза. Тот на всякий случай отступил ещё на полшага.

— Какая интересная новая подвеска у тебя, — сказал он. — Я её раньше не видел. Сделал новую? Можно посмотреть?

— Смотри, — Гедимин, сняв с нагрудного крепления маленькую, но тяжёлую цацку, протянул ему. Её конструкция была предельно проста — два спутника на металлических орбитах вращались вокруг "планеты" из красного гранита.

— Марс? — Линкен, забрав подвеску у Кенена, повертел её в пальцах и едва заметно усмехнулся. — Вижу базу на Фобосе. Агарта и Нергал тоже неплохо просматриваются. На деле их не так просто разглядеть — атмосфера мешает. И цвет уже другой, много зелени и синевы. А так — очень похоже. Будешь носить?

— Йорат попросил сделать, — ответил Гедимин. — Могу повторить для тебя. Красный гранит — не редкость.

Алексей громко фыркнул и повернулся к сарматам.

— А вы знаете, что на вас смотрят? — он кивнул на телекомп. — Камера включена. Джессика вас видит.

Линкен с тяжёлым вздохом шагнул в сторону и дёрнул за плечо Гедимина, оттаскивая его от телекомпа. Хольгер прошмыгнул за их спинами. Ремонтник покосился на глазок камеры и сделал ещё шаг в сторону — туда, где он для наблюдателя должен был расплыться в непонятное пятно.

— Эй! — Кенен, заглянув в монитор, помахал рукой и широко улыбнулся. — А звук тоже передаётся?

— Нет, разрешили только камеру, — ответил Алексей. — Не шарахайтесь, она работала всего одну минуту. И только в одну сторону. Джессика пишет, что добьётся двусторонней связи. Она очень рада видеть меня своими глазами... и видеть, как мы тут живём, мой мир и моих друзей. Она спрашивает, кто вы. Рассказывать?

— Твоя самка, твоё дело, — буркнул Линкен, потирая шрам. Его глаза потемнели и сузились, и Гедимин смотрел на него с беспокойством.

— Она не назвала тебя уродом, когда увидела? — спросил он.

— Она думает, что сарматы... красивые, — недоверчиво покачал головой венерианец. — Странные всё-таки эти мартышки...

— Да, — кивнул Гедимин, вспомнив последнюю встречу с самкой-инженером из Саскатуна. — Думаю, это хорошо. Она не будет говорить нелепости про слизь.

— Она передаёт привет всем вам, — Алексей ненадолго повернулся к экрану. — Говорит, что очень хочет приехать в Ураниум-Сити. Вы все ей нравитесь.

Линкен поморщился.

— Пойдём, Гедимин. Так мы ничего не успеем, — хмуро сказал он. — Ты, Кенен, останешься тут. Будешь улыбаться самке Алексея, если она ещё раз включит камеру.

"Этой самке разрешили посмотреть на Ураниум," — думал Гедимин по пути к пустынному аэродрому. "Возможно, разрешат приехать. Кажется, Алексей к ней привык. Я бы тоже не отказался с кем-нибудь поговорить. Особенно если он знает, чем уран отличается от плутония..."

21 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Между воротами ангара и моечной ямой громоздились наваленные друг на друга куски корпуса глайдера, платформа с двумя осями и несколько труб, тронутых коррозией; подступы к яме они перекрывали надёжно — за горой металлолома полностью скрылось не только оборудование, занявшее треть моечной ямы, но и Гедимин, возящийся с вентилями. По крайней мере, сам он, стоя у ворот, не мог ни разглядеть, ни узнать Иджеса, изучающего те же вентили.

"Проверка..." — Гедимин приоткрыл заслонку и повернулся к яме. Сейчас реактор был пуст, гальваническая установка под полом — отключена от сети, запасы тетрафторида урана — спрятаны в подвале на другом конце ангара; можно было не устанавливать защитное поле и спокойно наблюдать, как стекает вода по безобидно выглядящему баку и очень прочно прикреплённому к нему газовому баллону с едва заметным швом посередине. Баллон был пуст и вымыт дочиста изнутри и снаружи. Что было его содержимым, нельзя было догадаться даже по маркировке — Гедимин счистил её до металла.

Иджес протиснулся между стеной ангара и завалами труб и встал рядом с ванной. Она пустела так же быстро, как заполнялась.

— Так и будешь гонять воду? — спросил Иджес, заглянув в сточное отверстие. — Если просто наполнить и так оставить, не сработает?

— Нужно охлаждение, — качнул головой Гедимин. — Постоянное охлаждение. Даже этого может не хватить.

Он закрыл вентиль и задумчиво посмотрел на трубы. "Увеличить напор или попробовать так? Если перегреется, мало не будет..."

— Так! Той штуке, которую мы на днях зарыли в лесу, хватило таза с водой, а этой — не хватит? — недоверчиво покосился на установку Иджес. — Это какой должен быть нагрев? Оно что, тоже висит на сети? Не закоротит от полива?

Он хотел заглянуть под бассейн, но ничего не увидел, кроме пола моечной ямы, выстланного прочным фрилом, и едва заметной щели — там была крышка подпола, и Гедимин старательно её прятал, пока монтировал установку.

— Греться будет изнутри, — сказал Гедимин, откручивая половину пустого баллона. Внутри были крепления для самодельных кассет — решётчатых фильтров. "Рассчитать охлаждение... Если всё пойдёт как надо, тут будет конденсация. Останется счистить кристаллы..." Он придирчиво осмотрел швы. "Прикрыть чем-нибудь перед запуском. Чем плотнее, тем лучше. Если внутрь натечёт..."

— Как называется эта штуковина? — спросил, обойдя груду металлолома, Йорат. Гедимин посмотрел на него удивлённо — сармат настороженно щурился, и его глаза казались более тёмными, чем обычно. "Тёмный угол," — подумал Гедимин. "Видимо, из-за этого. Или ещё раз объяснить меры предосторожности? Не помешает."

— Пламенный реактор, — ответил он и потянулся за насадкой для распыления фрила, оставленной на краю ямы. — После обеда будет пробный запуск. Если его не трогать, он совершенно безвреден, но на всякий случай — пока он здесь, не снимай респиратор, а при малейшем жжении в глазах — уноси ноги.

— Уверен, что это... должно быть здесь? — Йорат кивнул на установку; его глаза потемнели и сузились, и дело было не в плохом освещении. — Ремонтники беспокоятся. На той неделе ты работал с плавиковой кислотой...

— Никто не пострадал, — нахмурился Гедимин. — Простейшая техника безопасности. Ничего не трогайте, и беспокоиться будет не о чем.

— Им не нравятся эти опыты, — продолжил Йорат; он как будто не расслышал его слова. — Чем дальше, тем они опаснее. Когда этот реактор взорвётся, что будет с ангаром?

— Восстановимые повреждения, — сузил глаза Гедимин. — Объём так мал, что серьёзного вреда не причинит. Если вы так боитесь, оставайтесь в той части ангара, пока я не демонтирую установку. Там она вам не навредит.

— Верно, — кивнул Иджес. — Йорат, ты механик или мартышка? Тебе что, совсем не интересно? Скоро Гедимин начнёт обогащать уран...

По лицу ремонтника пробежала едва заметная судорога, и Гедимин удивлённо мигнул. "Я что-то не учёл в подготовке? До сих пор никто не показывал недовольства..."

— Я пока не видел, чтобы ты собирал центрифуги, — продолжил Иджес, не глядя на Йората. — Думаешь, им хватит здесь места? Я видел их на "Тёплом Севере" — они выглядели громоздкими. Я не против, но макаки могут догадаться...

Гедимин покачал головой.

— Здесь не будет центрифуг, и именно поэтому. Есть другой способ, быстрее и... безопаснее. Но придётся пожертвовать одним лучевым резаком. Или не одним. И я не уверен, что потом получится его отремонтировать.

Иджес хмыкнул.

— Интересно звучит. Я бы не отказался помочь. Только там, где нет урана. Пока ты всё это будешь собирать, но не тогда, когда оно заработает. На обогащение урана лучше смотреть издалека.

Гедимин, усмехнувшись, хотел ему ответить, но Йорат тронул его за плечо. Ремонтник выглядел угрюмым; теперь он не смотрел командиру в глаза — разглядывал пол ангара и носки сапог.

— Ты всерьёз намерен обогащать уран? — хмуро спросил он. — Сначала кислота, потом ядовитый взрывчатый газ, а теперь ещё радиация и угроза ядерного взрыва? Знаешь... по-моему, ты не в себе. И все ремонтники со мной согласятся.

— Кому я объяснял про критическую массу? — недобро сузил глаза Гедимин. — Ни о каком взрыве даже речи не пойдёт. Если бы это делалось так просто... Ладно. Думай что хочешь. Повторять объяснения не буду.

— Мне не нужны твои объяснения, — Йорат поднял взгляд, и Гедимину на мгновение стало не по себе. — Мне нужно, чтобы закончились эти игры. Чтобы ты из-за своих идиотских выдумок не подвергал опасности всю базу. Разбери это и уничтожь. Я говорю от имени всех ремонтников. Мы все хотим, чтобы ты это сделал.

Гедимин мигнул. "И он ещё говорит, что я не в себе... Вот мартышка!"

— Я разберу установку не раньше, чем закончу серию опытов, — ровным голосом ответил он. — Надеюсь, вам всем хватит ума к ней не прикасаться. Иначе — я ни за что не отвечаю.

Он отвернулся и склонился над основанием бака. Оно уходило в дно бассейна и ещё глубже, в подпол, к подогреваемой гальванической ванне и воздушному насосу. "Было бы легче работать, если бы попутно не приходилось никому ничего объяснять," — думал он, под увеличительным стеклом разыскивая неустранённые трещины и поры. "Отправлять всех куда-нибудь на время опытов... На руднике, наверное, слишком спокойно в последнее время, всем нечем заняться. Придумать какую-нибудь внеплановую проверку, и пусть занимаются делом..."

— Гедимин — командир базы, — бросил за его спиной Иджес. — Если он что-то делает — значит, так нужно. Не нравится — иди на другой рудник.

— Я не один пойду, — отозвался Йорат. — Механик он, может быть, хороший, но на голову он болен. Его на эа-мутацию проверять надо, а не...

Гедимин, отложив стекло, развернулся всем телом и шагнул к ремонтнику.

— Повтори, — сказал он, сузив глаза. Йорат судорожно сглотнул и попятился, нащупывая удобный обломок трубы.

— Эй! — Иджес, выставив перед собой бывшую дверцу глайдера, втиснулся между сарматами. — Тихо! Я и охрану могу позвать.

В наступившей тишине за стеной ангара загудел приземляющийся глайдер. Судя по звуку, он остановился напротив ворот. "Обед," — Гедимин покосился на часы. "Надо поесть. Видимо, я перегрелся за работой. Так действительно все начнут шарахаться..."

— Ладно, — буркнул Йорат, выпустив из рук трубу, и пошёл к воротам. Иджес облегчённо вздохнул и укоризненно посмотрел на Гедимина.

— Я послежу, чтобы он сидел тихо, — пообещал он. — Работай. Нет ничего плохого в твоих опытах. До сих пор никто не поранился — так же будет и дальше.

25 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Защитное поле над установкой уплотнилось до полной непрозрачности, только по его поверхности пробегали редкие серебристые всполохи, а из-под купола доносился ровный гул газового факела и размеренное шипение воды, испаряющейся на раскалённых стальных стенках. Гедимин провёл рукой над жидкостью, убегающей в сточное отверстие, — ладонь прошла сквозь редеющий горячий пар. "Напора не хватает," — сармат покосился на вентиль. Заглушка была поднята полностью. "Слишком сильный нагрев," — Гедимин присел рядом со стальным баком, спрятанным под защитным полем; теперь гул горящего газа стал ещё громче. "Через полчаса надо будет остановить реакцию. Не следовало полагаться на мартышечьи насосы, на такие температуры они не рассчитаны..."

— Гедимин, ты здесь? — голос Иджеса сквозь респиратор звучал глухо и неразборчиво. Сармат обошёл груду металлолома и остановился, с опаской глядя на купол защитного поля и утекающий в вытяжку густой пар. Гедимин оглянулся, сквозь нагромождение труб увидел оранжевые комбинезоны, — ремонтники, не считая Иджеса, собрались у дальней стены ангара, так, чтобы между ними и установкой было максимальное расстояние. "Разумно," — сармат одобрительно хмыкнул.

— Слежу за температурой, — сказал Гедимин, жестом приказывая Иджесу остановиться. — Нагрев слишком сильный. После обеда придётся всё отключить, пусть остынет.

— Ты сегодня не ел, — напомнил Иджес. — Тебе контейнеры сюда принести?

— Не нужно, — качнул головой сармат. — Оставь там, я потом поем.

Он отошёл от дышащей жаром установки, сел на обломок трубы, — от ворот тянуло прохладой, и это было очень кстати. "Уплотнитель отошёл," — подумал он, ненадолго отвлёкшись от реактора и того, что в нём происходило. "Надо поправить. Закончу здесь — и займусь."

Шипение пара стало громче. Насторожившись, Гедимин поднялся, подошёл к бассейну, но не увидел ничего нового. Влага стекала по раскалённым бокам установки и падала на дно, смешиваясь с прохладной водой; вся она испариться не успевала — всё работало, как было задумано. "Ошибка слуха," — подумал сармат, выбираясь из облака пара в продуваемый коридор. Защитная пластина над глазами помутнела от оседающих на ней брызг, и ремонтник потянулся за ветошью, чтобы протереть её.

— Гедимин, глуши свой агрегат, — хмуро сказал Йорат; он оставил еду и подошёл ближе, к самой груде металлолома. — Он шипит, как пробитый радиатор. Сейчас это всё рванёт!

— Вода испаряется на горячем металле, — пожал плечами сармат. — Ничего странного. Вчера и позавчера установка работала так же.

— Нет, не так же, — сузил глаза Йорат. — Она шипит, воет и трещит, и раньше так не было. Вырубай её, пока не взорвалась!

— Трещит?! — Гедимин мигнул и, забыв о недовольном ремонтнике, сделал шаг к реактору. "Пробой?!"

Он успел заметить мягкий подземный толчок, услышать громкий треск, а за ним — хлопок... и грохот разлетающейся в клочья стали. Фундамент ангара, искрошив толстое напольное покрытие, вздыбился высокой волной и рухнул обратно. Стены сложились внутрь, и гору обломков вместе с шаром защитного поля накрыл проломившийся потолок. Гедимин, растянувшийся на полу и придавленный раскатившимися трубами, слышал, как шкворчит плавящийся фрил.

— Глуши! — заорал он, выбираясь из-под завалов, и сам пополз к уходящему в стену кабелю. Оранжевая тень метнулась к стене, выдранный из розетки кабель упал на пол, и Гедимин услышал, как стихает под полом негромкий треск. Облегчённо вздохнув, он попытался встать, но на спину обрушился сильный удар, и сармат растянулся во весь рост.

— Доигрался? — с двух сторон его пнули под рёбра, третий удар пришёлся ниже, в живот. Гедимин вскинулся, ему почти удалось подняться, — но кто-то сел сверху, прижимая его к полу.

— Держи его! — ещё двое уселись на ноги, третий с силой вывернул Гедимину руку, так, что захрустели кости. Он дёрнулся ещё раз и почувствовал, как в шею упирается "жало" лучевого резака.

— Только дёрнись, — прошептал ему в ухо Йорат, прижимая резак к горлу сармата. — Доигрался, кретин? Доволен?

Сквозь покорёженную маску Гедимин увидел, что его обступили ремонтники. Трое сидели на нём сверху, четвёртый — Йорат — придавил коленом его правую руку. Кто-то с яростным воплем врезался в строй сарматов, но двое ремонтников повисли на нём, третий подставил подножку, — и рядом с Гедимином на пол, приглушённо ругаясь на северном наречии, грохнулся Иджес.

— Вы, уроды, с ума посходили, что ли... — прохрипел он, но Йорат бросил тому, кто его держал, лучевой резак, и Иджес замолчал. Гедимин рванулся, но всё, что у него получилось, — немного приподняться над полом. Четвёртый сармат с размаху сел ему на поясницу, и ремонтнику осталось только хватать ртом воздух.

— Доволен? — Йорат поднялся на ноги и подобрал что-то с пола. — Опыты у него...

Гедимин шевельнул высвободившейся рукой, дотянулся до обломков, но брошенный им кусок металла только чиркнул по сапогу Йората — а потом кисть захрустела под весом ремонтника, наступившего на пальцы.

— Йорат, — прохрипел Гедимин, пытаясь повернуть голову, но тот, кто сидел у него на спине, с силой надавил ладонью на затылок. — Ничего не трогай, там фтор...

— Мать твоя пробирка, — тихо и беззлобно сказал Йорат, опуская обрезок трубы на предплечье Гедимина. От второго удара по размозженным костям у сармата потемнело в глазах. Йорат наступил на рану, примеряясь, чтобы ударить ещё раз, но тут заскрежетали ворота.

— Эй, внутри! — закричал охранник, пытаясь отодвинуть створку. — Что там? Вы там живы?

Ремонтники шарахнулись в стороны. Йорат, сплюнув, отшвырнул трубу в груду обломков и попятился. Гедимин поднялся на ноги. Перебитая рука свисала под странным углом, кровь стекала по боку и капала на пол. Гедимин подхватил висящую кисть, прижал руку к груди. Острая боль быстро отступала, сменяясь глухой, тянущей. Сармат посмотрел на осколки раздробленной кости и криво усмехнулся.

— Добьёшь?

Дверь с грохотом выгнулась внутрь, и створки, не выдержав, упали. В ангар шагнули двое "Маршаллов", ещё один выглянул из-за их спин.

— Всем стоять! — гаркнул он. — Тески, мать вашу так, что здесь было?!

Он уставился на дымящиеся обломки, просевшую крышу и обрушенные стены. Двое его спутников смотрели на отступивших ремонтников, потёки крови на полу и Гедимина, прижимающего к груди сломанную руку.

— Авария, — прохрипел он. — Взрыв аккумулятора. Сильные кислоты. Ничего не разбирайте, сразу в яму.

"Броненосец" посмотрел на него, побелел под бронёй и шумно выдохнул.

— Врача сюда! — крикнул он, развернувшись к воротам. — Авария!

...Ожог на шее, смазанный анестетиком, напоминать о себе перестал в ту же секунду; неприятно ныли мышцы спины, принявшие на себя удар, но, судя по ощущениям, рёбра, а тем более — позвоночник, остались целы. Гедимин лежал на спине, вытянув в сторону правую руку. Комбинезон с него стащили, разрезав на части, и сармат-медик теперь водил по его груди и животу холодным датчиком. Широкий жёсткий обруч обхватил правое плечо, закрепив сломанную конечность, анестетик, вылитый на рану, заглушил боль, но шевелиться лишний раз не хотелось.

— Внутри всё цело, — сообщил медик, отключая прибор. — Спина завтра пройдёт. Ещё что-нибудь чувствуешь?

— Рука, — Гедимин повернул голову и поморщился — не столько от боли, сколько от досады.

— Будем чинить, — вздохнул медик, жестом подзывая помощника. — Дай ему воды... Отключать мы тебя не будем, вырубим только руку, так что лежи тихо. Можешь спать. Процесс долгий и — для тебя — скучный.

Он просунул под браслет на плече Гедимина толстый кусок прорезиненного скирлина и обернул вокруг руки. Обруч сместился, прикоснувшись к коже холодной стальной кромкой.

— Что это? — Гедимин повернул голову, но видно было плохо.

— Станнер, — отозвался медик. — Нормальный наркоз на сарматов не действует. Отключим нервы в руке, если повезёт — зашьём тебя раньше, чем они заработают.

— Станнер? — Гедимин попытался приподняться, чтобы рассмотреть устройство получше.

— Тебя что, целиком вырубить? — сузил глаза медик. — Не дёргайся. Нам ещё твои кости собирать. Будешь ходить со стержнями в руке. Потом рассосутся. Всё, теперь молчи. Разряд!

Обычного для станнеров треска Гедимин не услышал, но рука от плеча до кончиков пальцев внезапно онемела. Он видел, как её тщательно вытирают от крови, как разворачивают и перекладывают, как взрезают кожу и мышцы там, где их не вскрыли удары стальной трубы, и как осторожно вылавливают из раны осколки кости. Руки он не чувствовал; слегка ныла ушибленная спина, но куда сильнее болел раскалённый ком под рёбрами. Грудь стянуло невидимым обручем. "Январь, начало," — вспомнил ремонтник, когда в последний раз чувствовал это неприятное давление на рёбра. "Когда мне выжгли мозг. А теперь... Да, вот этого я не ждал. А надо было."

— Вставай, — сармат-медик протянул Гедимину руку. Ремонтник развернулся, опираясь на здоровую ладонь, резко выпрямился — и обнаружил себя сидящим на полу. Перед глазами всё плыло.

— Да не так быстро! — двое медиков подхватили его под мышки и поставили на ноги. Сармат несколько раз мигнул — в глазах прояснилось. "Станнер," — недовольно сощурился он. "Не люблю станнеры."

Правая рука в прозрачном коконе поверх мягких повязок неподвижно висела на груди — её привязали к ремню, перекинутому через шею. Гедимин попытался шевельнуть забинтованными пальцами — мышцы подчинились, но неохотно и с большим опозданием.

— Через полчаса заработают, — сармат-медик отлепил от груди Гедимина последний датчик. — Иди в палату. Неделю просидишь тут, под присмотром. Если не будешь дёргаться не по делу, всё срастётся.

— Сидеть здесь? — сармат мигнул. — Это обязательно?

— Это на случай эа-мутации, — ухмыльнулся медик. — Чтобы зараза, если что, осталась тут. Иди, отдыхай. Воду и пищу тебе принесут.

— Это называется эа-формированием, — сузил глаза Гедимин. — Вы не макаки, чтобы путать слова.

Медики переглянулись и фыркнули.

— Иди-иди, — один из них похлопал сармата по здоровому плечу. — Во всех документах это эа-мутация. Хорошо, что не просто "мутация"! У нас осталось целое слово...

Гедимин раньше не был внутри госпиталя — никогда ещё ему не доводилось заходить дальше приёмного покоя. Палата оказалась немного просторнее, чем его комната в бараке. Вместо брошенного на пол матраса была кровать метровой высоты, прикрученная к полу, — одной рукой Гедимин не смог её сдвинуть. Она стояла у окна, выходящего на аэродром, но сейчас смотреть было не на что — глайдеры стояли неподвижно, как и многочисленные нефтевозы. "Кажется, под озером нашли много битума," — подумал ремонтник, пересчитав их. "Интересно, кто-нибудь пробовал перегонять нефть в субстрат? Интересный опыт, если не забыть откачать кислород..."

Он поморщился — слово "опыт" заставило всплыть в памяти все недавние события. "Йорат был прав," — с досадой подумал Гедимин, устраиваясь на постели — смотреть на аэродром ему уже не хотелось. "Вся база была против моих занятий... против меня. С марта я был их командиром и думал... Гедимин, ты всё-таки идиот. Их командиром был Йорат, а ты даже не знал об этом. Они все согласились с ним, а не с тобой. Все..."

Он лёг на спину, прикрыл глаза и лежал так долго — пока невидимый обруч, опоясавший грудь, не начал разжиматься. Тогда Гедимин поднялся и вышел из палаты.

— Куда?! — медик, сидевший у телекомпа в коридоре, выпрямился и встал посреди дороги. Сармат остановился.

— Тут есть выход в сеть? — он кивнул на телекомп.

— Уже заскучал? — хмыкнул медик. — Да, есть. Но надолго не пущу.

— Я быстро, — пообещал Гедимин, пристраивая обездвиженную руку на столешницу. Этот телекомп мало отличался от тех, что стояли в городских информаториях; очень скоро перед сарматом был нужный бланк письма. "Антуану Тэ Гэ Моранси," — набрал он и поморщился. "Когда уже эти макаки уйдут из нашего города?.."

— Эй, ты куда пишешь? — забеспокоился медик, заглянув ему через плечо.

"Освободить меня от должности старшего механика на базе "Жёлтое озеро"," — перечитал Гедимин и, поудобнее пристроив правую руку, продолжил: "И перевести на любую из выщелачивающих установок, где нужны рабочие. Если таковой не найдётся, назначить уборщиком на любом руднике."

— Моранси. Увольняюсь, — коротко ответил он и ткнул в экран, отсылая письмо. "Через три дня будет ответ. Когда выйду из госпиталя, на базу уже не вернусь. Хорошо было бы забрать уцелевшее оборудование и уран... А, скорее всего, всё это уже зарыто в лесу. Может быть, найду..."

— Эй-эй, — медик осторожно похлопал его по плечу. — Ты хорошо подумал?

— Не о чем тут думать, — Гедимин поднялся из-за стола и пошёл в палату. "Что там, всё-таки, взорвалось? Похоже, вода протекла на электроды... Как я мог не услышать треск? Даже Йорат услышал раньше меня... Что-то надо делать с герметичностью, иначе до обогащения дело не дойдёт. Хорошо ещё, что фтор остался под куполом..."

Он снова лёг и прикрыл глаза; спать он не планировал, но мозг отключился сам — бессонные ночи за опытами не прошли даром. Разбудил его негромкий стук в стекло, и он, вздрогнув, сел на кровати.

За изгородью из колючей проволоки, опутывающей госпиталь, стояли Хольгер и Линкен. Взрывник держал наготове мелкие камешки — один из них только что отскочил от прочного стекла. Гедимин постучал по окну в ответ. Сарматы довольно усмехнулись. Хольгер, оглянувшись, просунул руку сквозь изгородь и коснулся стекла, Гедимин приложил свою ладонь поверх его пальцев. Из-за спины Линкена выглянул Кенен Маккензи, широко усмехнулся и закивал. Гедимин приоткрыл окно — едва заметной щели было достаточно, чтобы впустить в палату звуки.

— Эй, атомщик! Как тебя угораздило? — Линкен кивнул на забинтованную руку. — Все пальцы целы? Завтра зайду и пересчитаю...

— Ошибся в расчётах, — недовольно сощурился Гедимин. — Взрыв гремучей смеси. Жаль, ангар пострадал. Но могло быть и хуже.

— Взрыв, — ухмыльнулся космолётчик. — И, как обычно, без меня. Долго тебя тут продержат? Не могу дождаться, когда ты покажешь, откуда взял гремучую смесь. Сколько ждать — неделю, две?

Гедимин качнул головой.

— Не думаю, что смогу это показать. В обозримом будущем, — сказал он. — Есть большая вероятность, что с опытами придётся покончить.

26 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Круглая присоска пискнула и мигнула красным светодиодом, отделяясь от запястья Гедимина. Сармат-медик подставил ладонь и поймал её.

— Вчера я мутантом не был? — хмуро спросил Гедимин. Медик усмехнулся.

— Лаборатория утверждает, что не был. Но вчера — не сегодня. Что-нибудь странное чувствуешь?

— Скуку, — отозвался бывший ремонтник, разминая забинтованную кисть. Пальцы зашевелились ещё вчера вечером, но каждое их движение неприятно отзывалось в раздробленном предплечье.

— Значит, мозг в порядке, — хмыкнул медик. Всё, что нужно было проделать с Гедимином, уже было проделано, можно было бы уйти, — но он не спешил, сидел у кровати, разглядывая ремонтника и что-то обдумывая.

— Когда тебя выпустили из клонария, сколько было вас в партии? — спросил он. Гедимин мигнул.

— Спросить уже некого, — ответил он. — Но знаю, что мне дали номер тридцать пять.

— Это я видел, — кивнул медик. — Не уверен в достоверности... А сколько в этой партии было сарматов с жёлтыми глазами?

Гедимин пожал плечами и сощурился от боли — раздробленные кости не давали о себе забыть.

— Анестетик? — сармат-медик похлопал по карману. Гедимин качнул головой.

— От него мысли путаются. Я не знаю, кто ещё был в партии. Так и не поговорил ни с кем из них. Возможно, их всех убили.

— До мозга он, положим, не доходит, — медик посмотрел на ампулы с анестетиком и убрал их в карман. — Но настаивать не буду. Значит, убили...

Он развернулся к двери.

— Зачем ты спрашиваешь? — запоздало удивился Гедимин. — Это существенно?

— Не думаю, — медик не стал поворачиваться к нему. — Отдыхай. Пойду проверю пробы. Вечером скажу, мутант ты или нет.

Время тянулось медленно. Очень давно Гедимину не приходилось ничего не делать столько часов подряд. "Посмотрим, можно ли выспаться вперёд," — думал он, растягиваясь на постели; пока лежать удавалось только на спине, другим перемещениям мешала сломанная рука. "Было бы удобно..."

В коридоре послышались тяжёлые шаги, где-то лязгнули, смыкаясь, створки двери.

— Куда?! — раздражённо крикнул сармат-медик.

— Поговорить, — буркнул кто-то. — Пусти меня к нему. Эй, пусти, не будь макакой...

"Иджес?" — удивлённо мигнул Гедимин. Резким движением он сел на кровати, а спустя полсекунды уже стоял у двери. Иджес вполголоса препирался с сарматом-медиком; Гедимин услышал фразу на языке Севера и хмыкнул.

— Ну вот, разулся, — после недолгой возни буркнул Иджес. — Теперь пустишь?

— Иди, но если что — охрану позову сразу же, — хмуро ответил медик.

— Уран и торий... — вздохнул сармат-северянин, открывая дверь. Гедимин отступил на шаг и смерил его задумчивым взглядом. Иджес был без сапог, в новом чистом комбинезоне; вчерашние синяки и ссадины успели затянуться.

— Пришёл добить? — негромко спросил Гедимин, машинально оглядывая комнату в поисках чего-нибудь тяжёлого. "Сначала ты думаешь, что они тебе враги, потом успокаиваешься... потом лежишь и сращиваешь кости," — мелькнуло в голове. Иджес растерянно мигнул.

— Ты в себе? — он показал пустые ладони. — Я защищал тебя, между прочим. Помнишь?

Гедимин, помедлив, кивнул.

— Ты не ранен? — спросил он. Иджес качнул головой и шагнул вперёд. Гедимин обнял его здоровой рукой, не обращая внимания на боль в раздробленном предплечье — северянин невольно надавил на больную конечность.

— Жёваный крот! — Иджес осторожно погладил забинтованные пальцы. — Йорат — больной ублюдок. Хочешь, я уроню на него кран?

Гедимин покачал головой и часто замигал — отчего-то защипало в глазах.

— Хорошо, что ты пришёл, — сказал он, опускаясь на кровать, и хлопнул здоровой ладонью по свободному месту рядом с собой. — Пора прощаться. Я больше не ремонтник.

— Знаю, — кивнул Иджес. — Макаки сказали. Ещё утром, у глайдера. А в обед я написал заявление. Ты куда пойдёшь?

Гедимин хотел пожать плечами, но вспомнил о больной руке и досадливо сощурился.

— Пока не знаю.

Может, дело было в анестетике, а может, в бессмысленном валянии на кровати с утра до вечера, — мысли ворочались в черепе медленно и неохотно, и информация доходила с большим запозданием.

— Жаль, — вздохнул Иджес. — Уйти я ушёл, но хотел присоединиться к тебе.

— Ты... ушёл? — информация наконец дошла до мозга, и Гедимин изумлённо мигнул. — Оставил базу? Но зачем? Йорат ничего не имел против тебя...

— Он и против тебя ничего не имеет, — хмыкнул Иджес. — Собирался звать обратно. Ты бы видел их рожи с утра, когда пришла макака с новостями! Он ещё приползёт уговаривать. Но я с этим ублюдком больше дела не имею.

— Сейчас он — командир базы? — спросил Гедимин, почти не сомневаясь в ответе. Иджес поморщился.

— Макаки — идиоты, — он хотел сплюнуть, но посмотрел на ремонтника и смутился. — Да, он теперь там главный. И я там не останусь.

Что-то зашуршало под окном, Гедимин обернулся и увидел за оградой группу ремонтников. Один из них встретился взглядом с сарматом и помахал ему сложенным вчетверо листом. Гедимин сузил глаза.

— Йорат, — Иджес резко поднялся и показал в окно северянский жест. Ремонтник за оградой пожал плечами и снова помахал листком.

— Хочет говорить, — северянин посмотрел на Гедимина.

— Пусть говорит, — сармат приподнял раму на пару миллиметров. Йорат закивал и просунул в окно сложенный листок.

— Ишь ты, письмо, — хмыкнул Иджес, разворачивая послание. На отмытом скирлиновом листе было напечатано несколько строк.

— "Мы хотим, чтобы вы двое вернулись," — прочитал вслух северянин, сглотнул просившееся на язык выражение и продолжил. — "Мы согласны, чтобы Гедимин был командиром и работал на базе. Я, Йорат Ло, готов попросить прощения за сломанную руку и побои. Но я сломаю ему обе руки, если он продолжит опыты с ураном. Отвечайте — согласны или нет?"

Гедимин пошевелил забинтованными пальцами и досадливо сузил глаза.

— Напишешь ответ?

— О чём речь, — кивнул Иджес, выглядывая за дверь. — Эй, друг...

Сармат-медик стоял у окна и хмуро смотрел на собравшихся там ремонтников, пока двое в палате пытались совладать с писчим пером.

— Разучился, — вздохнул Иджес, выводя корявые буквы. — Во всём нужна тренировка. Так, я пишу — "командуй, как знаешь, мы не вернёмся"?

— Оборудование... — запоздало вспомнил Гедимин и поморщился. — Что-нибудь уцелело?

— Из того, что взрывалось? Это всё на свалке, — махнул рукой северянин. — То, что в подвале, цело. Весь твой уран и сломанный лазер.

— Напиши, что я заберу всё это из ангара, — сказал сармат. — Как только срастётся рука. И больше туда не зайду.

Иджес просунул листок под раму, и тот выпал под ограду, на кучку жёлтых листьев. Йорат подобрал его и развернул.

— Я бы охрану позвал, — проворчал медик, настороженно глядя на сборище за окном. — Так как именно ты сломал руку?

— Накрыло отлетевшим обломком трубы, — ответил Гедимин. — Обойдёмся без охраны.

Через несколько минут в окно постучали. Листок снова просунули в палату.

— "Нам не нужны твои вещи, можешь их забрать," — прочитал Иджес. — "Мы хотим, чтобы вы оба передумали. Гедимин, ты хороший механик. Ты не должен уходить." Вот не знаю — он мутант или тупица?

— Анализы чистые, — буркнул медик. — Очевидно, второе. Как они с тобой справились? Впрочем... очевидно, всей толпой. Странно, что никто из них не попал в медчасть.

— Что ты пишешь? — мигнул Гедимин, заглянув в листок.

— Ответ, — сказал Иджес, выводя последнюю северянскую букву.

— Он туда не пойдёт, — сказал медик, прочитав послание. — Он не макака.

— Его проблемы, — бросил северянин, проталкивая листок под раму. Гедимин стоял у окна и смотрел, как ремонтники, собравшись группой, недолго что-то обсуждают, а потом разворачиваются и уходят.

— Опять на шахту, — вздохнул Иджес. — А эти пусть командуют. А мы посмотрим.

— Йорат — хороший командир, — заметил Гедимин, отвернувшись от окна. — Он быстро всех объединил. Он справится.

— Урод он, — поморщился северянин. — Сдать его надо было.

— А он бы сдал меня, — сармат посмотрел на светло-серую "пыль", въевшуюся в кожу. Облучение, несмотря на все меры предосторожности, продолжалось, — "налёт" потускнел, но не стёрся. "Интересно, что по законам макак положено за мои опыты? Скорее всего, расстрел..."

27 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Кровезаборник с громким сигнальным писком отделился от руки Гедимина и упал в подставленную ладонь сармата-медика.

— Всё ещё не мутант, — хмыкнул тот, подсоединяя к прибору пустую ёмкость для крови. — Даже странно. Теперь ты, Иджес.

— Зачем? — подался назад сармат-северянин.

— Ты сидишь в госпитале — должна же от этого быть польза, — медик ловко поймал его за руку и прицепил кровесборник. — Не хочешь — выход свободный.

— Вот упырь, — покачал головой Иджес, но послушно вытянул руку, дожидаясь, пока прибор возьмёт пробу.

— Лучше некуда, — кивнул медик, принимая "насосавшийся" кровесборник. — Теперь можете поесть.

Гедимин протянул Иджесу контейнеры с пайком. Тот забрался на кровать и сел рядом с ним, раскладывая по карманам смятые исчирканные листки.

— Эа-мутация, — протянул он, будто пробуя слово на вкус. — Слушать стыдно. Интересно, как теперь принято называть мутантов Саргона?

Медик хмыкнул.

— Эа-сарматы.

Иджес поперхнулся.

— Чего?! Серьёзно?! Вот мартышки...

— Логика здесь просматривается, — заметил Гедимин. "Кронион теперь эа-сармат? Не думаю, чтобы его это волновало. Если он вообще жив..."

Иджес перевернул контейнер с Би-плазмой и подозрительно осмотрел его. Никаких значков на упаковке не было.

— Что-то нам давно не дают мутагена, — сказал он, вскрывая плёнку. — Раньше мы его ели каждую неделю. Неужели свернули проект?

— Видимо, макаки научились считать, — отозвался Гедимин. — Или у них кончились наклейки. Или, что хуже, мутаген уже отработал своё.

Он посмотрел на медика. Тот развёл руками.

— Если судить по анализам, то физиологически вы можете размножаться... естественным путём, как говорят макаки и мартышка Джеймс. Но проблемный орган находится не между ног, он здесь... — медик постучал ногтем по лбу чуть выше брови. — Координация, впрыск нужных веществ... Это сложнее настроить, чем простейшую гидравлику или образование новых клеток. Ладно, отдыхайте. Пойду поищу эа-клетки.

Дверь за ним закрылась. Иджес, отобрав у Гедимина пустой контейнер, закинул все обёртки в мусорный бак под окном и снова уселся на кровать, перебирая обрывки чертежей.

— К демонам размножение. Так ты думаешь сделать один фторирующий реактор...

— Это должно ускорить процесс, — сказал Гедимин, зажимая листок между пальцами правой руки. Их уже разбинтовали, от глубоких ссадин осталась сетка рубцов, кисть двигалась свободно — только повязка на предплечье не давала Гедимину развернуть её правильной стороной и использовать для черчения.

— Установка должна быть очень прочной и совершенно герметичной, — Гедимин провёл ещё одну линию вокруг схематичного изображения бака с подающими трубами и отходящей вытяжкой. — У нас мало фтора. Вот здесь и здесь я поставлю кассеты с тетрафторидом...

Кто-то постучал в окно. Иджес отработанным движением спрятал чертёж под комбинезоном. Гедимин поднялся на кровати и увидел, как из-за ограды ему машет перчаткой Лилит. Он вскинул ладонь с растопыренными пальцами, и самка, усмехнувшись, дотянулась до окна и ещё раз постучала. Гедимин приподнял раму — так, чтобы могла пролезть рука — и просунул ладонь в щель.

— Живой? — громким шёпотом спросила Лилит, прикасаясь к его пальцам. — Натворил дел... Там ведь не аккумулятор взорвался, верно?

Гедимин посмотрел поверх её плеча на аэродром. Шёл мелкий дождь, и окно туманилось, но за взлётной полосой были чётко видны силуэты курящих охранников в экзоскелетах.

— Макаки у тебя за спиной, верно? — усмехнулся Гедимин. Лилит фыркнула, быстро огляделась по сторонам и поморщилась.

— Значит, не аккумулятор. Джед, ты полный псих!

Сжав его пальцы на прощание, Лилит отошла от ограды. Сармат смотрел ей вслед не более секунды — соскучившийся Иджес ткнул его кулаком в бок.

— Самки! Давай продолжим. Что там со фтором?

Из коридора послышался стук смыкающихся дверных створок, а затем — сердитый окрик сармата-медика.

— Пропусти нас, мы тут по делу, — сказал пришелец, и Гедимин сузил глаза, узнав голос Йората. Иджес поднялся с кровати, приподнял её за спинку и с досадой покачал головой — она была привинчена к полу прочными болтами.

— Выверните карманы, оба! — приказал медик. "Оба?" — Гедимин мигнул. "Всего двое? Интересно, кто второй."

— Береги руку, — прошептал Иджес, прикрывая ремонтника плечом. — За окном бак. Я их задержу, ты выберешься и кинешь его сюда.

Дверь распахнулась. На пороге стояли двое сарматов в оранжевых комбинезонах со знаками старших механиков. Медик вошёл следом, переглянулся с Гедимином и похлопал по браслету с тревожной кнопкой. Ремонтник едва заметно усмехнулся. "Чем-то не тем мы занимаемся," — подумал он. "Причём все мы."

— Хороший вечерок, Гедимин, — слегка наклонил голову Йорат Ло. — Надеюсь, ты идёшь на поправку. В мыслях не было искалечить тебя всерьёз.

Гедимин сузил глаза.

— Чего тебе?

— Я пришёл за вами, — сказал Йорат; его веки дрогнули, но он выдержал тяжёлый взгляд сармата. — Я не выгонял тебя, Гедимин. Было бы достаточно твоего отказа от опасных и бессмысленных опытов в ангаре. Я прошу прощения за причинённый тебе вред. Если ты готов вернуться на "Жёлтое озеро"...

Гедимин покачал головой.

— Одного раза достаточно, — он провёл пальцем левой руки по бинтам на правой.

Второй ремонтник, до того молча разглядывавший сарматов, кашлянул, напоминая о себе.

— Мы встречались на Летних полётах, — сказал он Гедимину, протягивая руку. — Я Торкват Марци, старший механик "Волчьей речки". Мне стало известно, что ты ищешь новую работу. Я был бы рад, если бы ты перешёл к нам на базу.

Гедимин мигнул.

— Тогда у тебя будет шестнадцать... — он посмотрел на Иджеса и осёкся. — Семнадцать ремонтников. Что скажут мартышки?

— Двое моих рабочих согласны перейти на "Жёлтое озеро", — сказал Торкват; он выглядел немного смущённым — что-то тревожило его. Йорат пожал плечами.

— Если Моранси подпишет, пусть будет так, — буркнул он. — Мне нужны механики, раз двое из них решили сбежать.

Торкват поднял взгляд на Гедимина. "Новая база," — думал тот в растерянности; всё менялось быстрее, чем он успевал это обдумать. "Что же, это выглядит осмысленным."

— Договаривайся с Моранси, — сказал Гедимин, протягивая руку Торквату. — А я согласен.

— Я пойду туда, куда пойдёт Гедимин, — хмуро сказал Иджес, положив свою ладонь поверх его пальцев. — Он — мой командир.

— Когда вас выпустят из госпиталя, я буду ждать, — кивнул Торкват.

02 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Дождь начался ещё вечером, и, судя по журчанию в водостоках, продолжался всю ночь. Мелкие капли на ветру с озера летели наискосок, заливая маску и затекая под комбинезон. Ручьи сбегали по ярко-красной разметке, и каждый шаг по переулкам сопровождался плеском. Гедимин посмотрел под ноги, пошевелил пальцами в холодной воде и покосился на люк ливневой канализации. Зарешёченное отверстие было на месте и почти не забилось опавшими листьями, но ручьи текли мимо — люк оказался на небольшой возвышенности. "Вот макаки," — сузил глаза сармат. "Даже это рассчитать не смогли."

Над аэродромом надрывались гудки — утренняя смена отправлялась на рудники, ремонтники рассредотачивались по базам. Глайдеры один за другим выруливали на взлётную полосу перед ремонтным ангаром. Гедимин покосился на группу сарматов в оранжевых комбинезонах, собравшуюся у полосатого "Бьюика" с надписью "Жёлтое озеро" по борту, отвернулся и быстро зашагал к пока ещё пустующей полосе перед медчастью. "Волчья речка" — гласила разметка.

— Эй! — тут же окликнули его. От группы ремонтников отделился Иджес, провёл ладонью по залитой маске и направился к Гедимину.

— Уран и торий! — раздался знакомый голос. За Иджесом к сармату подошёл Торкват Марци. Он выглядел смущённым и глядел под ноги. Гедимин пожал ему руку и вопросительно посмотрел на него.

— С этого дня они работают с нами, — Торкват, подняв руку Гедимина, обвёл взглядом собравшихся вокруг ремонтников. — Гедимин Кет и Иджес Норд, новые механики "Волчьей речки". Сегодня они вместе со мной работают на первой установке. Вопросы?

Кто-то прикоснулся к спине Гедимина и тут же отдёрнул руку.

— Тот самый Кет, атомщик? — синекожий ремонтник с Юпитера окинул сармата недоверчивым взглядом. — Тебя что, в самом деле выгнали с "Жёлтого озера"? Они там что, астероидом ушиблись?!

— Хватит, — одёрнул его Торкват. — Все на борт!

Полосатый "Бьюик" развернулся перед ними и распахнул посадочный люк. Синекожий, переглянувшись с Торкватом, втиснулся на место рядом с пилотом. Гедимин вошёл в фургон и сел на прикреплённый к полу матрас у стены. "Интересно, что у них там с работой," — думал он, прислушиваясь к шуму двигателя. "Этот глайдер, по крайней мере, исправен."

Струи дождя стекали по наклонным окнам ремонтного ангара. Гедимин, загнав свободные глайдеры под защитное поле, разглядывал гудящие трансформаторы, высокие цистерны с предупреждающими знаками и красные трубы, тянущиеся от них к лесу. Из мусорного бака выглянул мокрый взъерошенный енот. На крыльце столовой, теснясь под навесом, курили двое охранников в блестящих от воды экзоскелетах, за окном виднелись силуэты со стаканами в руках. "Почти как на "Жёлтом озере"," — заключил Гедимин, выбираясь под дождь. "Но вместо озера здесь река. Надо будет изучить окрестности..."

Ворота ангара закрылись за ним, и ремонтник услышал тонкий скрип. Он развернулся, поддел створку пальцем и заглянул в проём в стене. "Где-то стёрлась смазка," — он, не глядя, достал из кармана одну из отвёрток и склонился над креплениями стенной панели. "Надо посмотреть."

— Гедимин, — Торкват дотронулся до его руки. — Подожди. Есть разговор.

— Надо смазать подшипник, — недовольно сощурился Гедимин, но всё же повернулся к новому командиру. Насторожившийся Иджес, до того копавшийся в ящиках под верстаком, поднялся на ноги и подошёл поближе.

— Подождёт, — сказал Торкват, покосившись на дверь. — Сначала решим вопрос статуса. Ты был командиром "Жёлтого озера", но здесь командир — я. Это факт, и это подтвержено документами. Но мне кажется, что ты, со своими умениями и навыками, стал бы куда лучшим старшим механиком, чем я. И мне неловко видеть тебя на месте обычного ремонтника. Я готов уступить тебе...

Гедимин покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я — ремонтник. Из меня плохой командир. Можешь спокойно давать мне поручения. Если они разумны, они будут выполнены.

— Не наговаривай на себя, — сузил глаза Иджес. — Из-за пары бешеных ублюдков...

— Йорат объединил их. А я — нет, — буркнул Гедимин. — Торкват, какая работа намечена на сегодня? Мне нужно будет немного времени и миниглайд. В ангаре "Жёлтого озера" кое-что осталось...

— Бери глайдер, — кивнул Торкват. — Любое время, на твой выбор. Сегодня никакой плановой работы, только вызовы, по необходимости.

— Хорошо, — Гедимин повернулся к стенной панели. — Тогда я займусь дверью.

"Может, это приведёт мысли в порядок," — думал он, откручивая крепления. Вроде бы не было причин для волнения — ни рудник, ни ангар, ни работа практически не отличались от оставшихся на "Жёлтом озере" — и всё равно сармату было слегка не по себе. То же самое чувствовал, судя по темнеющим глазам, Иджес. Он сидел у тисков, в которых был зажат небольшой обломок халькопирита, примерялся к нему с лучевым резаком и, так и не прикоснувшись, отводил руку и вздыхал.

— Никак не сосредоточиться, — пожаловался он, поймав взгляд Гедимина.

— Этот камень похож на крейсер, — сказал ремонтник, подойдя к верстаку и рассмотрев обломок. — Вот эти выступающие рёбра выглядят как ряды турелей "Юрия".

— У "Юрия" здесь десантные палубы, — качнул головой Иджес, указав на вмятину на камне. — Выглядит так, будто ему вспороли борт. Возможно, это мысль... Скажи, когда соберёшься на озеро. Я полечу с тобой.

Дождь прекратился, но небо по-прежнему было затянуто тучами. "Много жидкой воды!" — Гедимин усмехнулся, вспомнив, с каким выражением на дождевые потоки смотрят сарматы-инопланетники. "Интересно, что может течь с неба на Энцеладе? Аммиак? Жидкий азот?"

Снаружи ремонтный ангар "Жёлтого озера" выглядел точно так же, как раньше. Гедимин поискал взглядом следы недавнего взрыва, нашёл свежие швы на стенах — больше ничего не напоминало об аварии, уничтожившей пол-ангара. Ворота открылись легко и бесшумно, и сармату снова стало не по себе. "В этом нет смысла," — подумал он, переступив порог. "Все ангары построены по одному образцу. Различий нет."

— Отличный механик, но с головой совершенно не дружит, — со вздохом сожаления договорил Йорат; он сидел у верстака, перед ним на полу устроились двое незнакомых Гедимину сарматов. "Новички из бригады Торквата," — опознал их ремонтник.

Йорат, почувствовав движение воздуха от раскрывающихся ворот, не успел оборвать фразу — и теперь, увидев пришельцев на пороге, едва заметно вздрогнул и опёрся о верстак, готовый в любой момент вскочить. Гедимин показал ему пустые ладони.

— Yi"taikka, — сказал он вполголоса. — Я пришёл за своими вещами, командир Йорат.

Старший механик угрюмо кивнул и махнул рукой в сторону пустой смотровой ямы и неподвижного электрокрана.

— Никто не узнал, что там. Забирай, пока охрана не видит.

Направляясь к урановым тайникам, Гедимин украдкой обернулся и посмотрел туда, где ещё неделю назад была его лаборатория, и велись любопытные опыты. Никаких её следов он не увидел. В восстановленной моечной яме ждал своей очереди глайдер-урановоз, прикрытый защитным полем; завалы из труб и кусков жести растащили, швы в полу залили фрилом.

Тайник на противоположном конце ангара был цел. Подняв плотно пригнанную крышку, Гедимин вынул генератор Арктуса, почти готовую лазерную камеру и два десятка герметичных ёмкостей, залитых вспененным скирлином. "Восемь с половиной килограммов," — Гедимин прикидывал вес контейнеров, быстро раскладывая их по карманам, часть запрятал под одежду. "Очень много отходов. И чистота конечного продукта под большим вопросом. Надо найти анализатор, проверить, что получилось на последней стадии. Возможно, ни о каком обогащении речь не пойдёт..."

— Торкват знает, чем ты занимаешься? — спросил, неслышно подойдя сзади, Йорат. Иджес, сузив глаза, шагнул в сторону и поудобнее перехватил тяжёлый генератор. Гедимин покосился на него и едва заметно качнул головой. "Это лишнее."

— Я выполняю обычную работу ремонтника, — ровным голосом ответил он. — Это известно Торквату.

— Ты понял, о чём я спросил, — Йорат кивнул на детали лазерной камеры, обмотанные ветошью. — Он знает, что в его ангаре будут обогащать уран?

— Можешь предупредить его, — отозвался Гедимин.

Новички, удивлённо мигая, смотрели им вслед, когда двое сарматов выходили из ангара на мокрый аэродром. Тучи слегка расступились — как раз настолько, чтобы пропустить луч солнца. Свет, отражаясь от взлётной полосы, дробился и мерцал, и Гедимин задумчиво щурился, глядя на неё. "Надо взять много мелких линз и добавить им подвижности. Эффект должен быть интересным..."

— Гедимин, — Иджес, занявший в кабине глайдера место рядом с пилотом, тронул его за руку. — Йорат в чём-то прав. Если ты будешь строить лабораторию в ангаре "Волчьей речки", надо спросить разрешения у Торквата. Эти опыты опасны, даже без толпы злых сарматов за спиной.

Ремонтник пожал плечами.

— Очевидно, ангар — плохое место для таких опытов, — пробормотал он, поднимая глайдер в небо. — Помоги мне вывезти реагенты в посёлок.

..."Давно я тут не был," — думал Гедимин, спускаясь по мокрому склону на дно оврага. Если бы не хрупкие детали в карманах, он преодолел бы этот путь в два прыжка. Иджес шёл за ним, тоскливо оглядываясь на полосу препятствий.

— Пойдём, а? — он ткнул Гедимина в спину и указал на спортивные сооружения.

— Сходим, — пожал плечами ремонтник. — Можешь сразу туда отправляться. Оборудование я донесу.

— Хорошо, — закивал Иджес и, вручив Гедимину генератор защитного поля, взбежал вверх по склону. Ремонтник огляделся по сторонам и, отодвинув с дороги смятую крышу от кабины рудовоза, протиснулся в знакомый тёмный проём. Тайник, переживший множество утрамбовок свалки, был на месте, и его крыша даже не просела. На ощупь Гедимин добрался до расширения, пинком закрыл вход покорёженным листом металла и сел на холодный пол. Несмотря на дожди, влаги в тайнике почти не было, только немного тумана сконденсировалось на потолке — и теперь он пролился Гедимину на макушку. Ремонтник пригнулся, провёл ладонью по мокрым волосам, достал фонарь и зажёг его. Свет отразился от влажного потолка, осветил большую "пещеру" вытянутой формы, её сужающиеся стены и несколько перегородок, добавивших своду прочности. Под одной из них Гедимин расстелил обрывки комбинезона и поставил на них контейнеры с ураном. Рядом, под той же бесформенной горкой ветоши, легла почти готовая лазерная камера. В другой "отсек" Гедимин задвинул генератор. Пока он пробирался под перегородку, луч фонаря нащупал дальнюю стену, скользнул по ней и утонул в полумраке.

"Тут есть ещё помещения?" — мигнул ремонтник. "Довольно большая ниша." Прикрепив фонарь к капюшону, он пополз вперёд, туда, где сближающиеся стены должны были сомкнуться. Они сходились широким клином, упираясь в тусклую преграду; она не отражала свет и, пощупав её, Гедимин обнаружил под ладонью выступающие каменные плитки. "Известняковая плита," — он снова мигнул. "Склон оврага? Это уже интересно..."

Ткнув осколком фрила в корпус фонаря, он направил его на уже пройденные туннели. Вспышка была короткой, но яркой, и весь лабиринт на долю секунды встал перед глазами сармата. На ощупь вернув фонарь в нормальный режим работы, он проморгался и удивлённо хмыкнул. "Десять метров в длину, четыре в самом широком месте, несколько отсеков... и влагонепроницаемость..." Он дотянулся до стыка плит и провёл по нему пальцем. "Укрепить своды, залить щели, сделать крепления для фонаря..." Гедимин поднял руку — невысоко, насколько позволял потолок пещеры. Два метра от пола до свода — слишком мало, чтобы сармат мог выпрямиться, но вполне достаточно для любого оборудования...

"Сделать вытяжку... и ещё нужна будет хорошая дверь," — Гедимин покосился на крышку от кабины рудовоза. "Это подойдёт."

Через десять минут он выбрался на поверхность, унося в кармане план, начерченный мазутом на обрывке ветоши. Завалив вход грудой разнокалиберных обломков строительного фрила, он огляделся по сторонам и, оттолкнувшись от наклонной плиты, кувырком пролетел вверх по склону оврага и мягко приземлился уже наверху. Сросшаяся рука слушалась его, как и раньше, легко выдерживала вес тела, и небольшое уменьшение мышц в объёме несущественно повлияло на силу. "Здесь будет моя собственная лаборатория," — сармат оглянулся на свалку. "Как только я протяну туда две трубы и один надёжный кабель."

05 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин, оглянувшись через плечо, запустил два пальца под плиту, присыпанную строительным мусором. Со стороны она выглядела как часть свалки — только потрогав её, можно было понять, что бессмысленные с виду обломки намертво в неё вплавлены. Покрытый такими же "украшениями" лист металла бесшумно отодвинулся в сторону, бронированный люк приоткрылся, пропуская пришельцев в убежище.

— Направо, до стены, там жди, — тихо сказал Гедимин Иджесу, пропустив его в тайник, и следом протиснулся сам. Извернувшись, он опустил за собой крышку люка и закрыл на задвижку. Внутри было прохладно — чуть теплее, чем на улице; Гедимин подставил ладонь под слабый сквозняк и довольно кивнул — вентиляция работала точно по плану. Нащупав в темноте изогнутый выступ на стене, сармат закрепил на нём фонарь и слегка сощурился перед тем, как включить его.

— Жёваный крот! — донеслось из дальнего угла. Иджес, прикрыв глаза ладонью, ошарашенно мигал. Луч фонаря, отражённый от зеркальных поверхностей, осветил всю "пещеру", от входного люка до каменной стены обрыва.

— Примерно так, — смущённо буркнул Гедимин, разворачивая ворох ветоши, втащенный в убежище, и доставая из карманов недостающие детали. Чуть больше минуты — и на подстилке уже лежал собранный пневмомолот, готовый к работе.

— Ничего себе, — покачал головой Иджес, медленно перебираясь от стены к стене и разглядывая стыки плит. — Вот такая комната сложилась случайно?! Лилит говорила, что тут есть нычка, но что такие хоромы...

— Одно плохо — слишком низкий потолок, — Гедимин привстал, наглядно показывая, что не сможет идти даже внаклонку. — Придётся ползать. Ползи вперёд, покажу тебе обрыв.

Уже третий день на полу не скапливалась влага — сармат заделал последние щели, не предусмотренные планом, и проложил вентиляционные ходы так, чтобы по ним внутрь ничего не текло. Он немного опасался, что их может раздавить бульдозер при следующей утрамбовке — для проверки он походил по ним и укрепил дополнительно то, что попыталось осесть или осыпаться.

— Так недолго штаны порвать, — Иджес, перевернувшись набок, потрогал колено. — Пол шершавый. Ветоши много — сделаю тебе наколенники. Так ползать будет удобнее.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Интересная мысль, — пробормотал он, обгоняя Иджеса и садясь у каменной стены. Тут в потолке была последняя щель, впускающая влагу, и Гедимин собирался прикрыть её козырьком, врезанным в обрыв, — но сейчас были дела поважнее.

— Лаборатория посреди города, — хмыкнул Иджес, устраиваясь рядом с ним. — В двух шагах не заметишь. И вот здесь будет твой... фторный реактор?

— Как только найду кислоту, — пообещал Гедимин, недовольно щурясь. "Ещё оставалось два литра в тайнике, не затронутом взрывом. Чем Йорату помешали мои реагенты?!"

— Это к нему детали? — Иджес увидел в открытой нише сваренные листы металла и пополз туда. — Большой... Думаешь, выдержит?

— Он не готов, — отозвался сармат. — Там ещё много работы. Без питания трудно. Пока займёмся коммуникациями.

Иджес посмотрел на потолок убежища.

— Провести сюда воду и электричество незаметно для макак... Умеешь ты находить себе занятия, Гедимин. Думаешь, никто не услышит, когда мы будем бурить?

— Мы рядом с аэродромом и почти под главной улицей, — напомнил Гедимин, щёлкнув ногтем по каменной стене. То ли вентиляция, то ли незаделанная щель пропускала звуки — гул грузовых глайдеров, объявления по громкой связи, лязгающие шаги сторожевых роботов у ремонтного ангара...

Он достал план. Небольшой запас скирлиновой бумаги, трижды отмытой, но ещё пригодной для письма (но не для печати), был спрятан в закрытой нише, несколько маленьких обрезков Гедимин в последнее время носил с собой, так же, как и ручку, выменянную в медчасти. Можно было сделать писчее перо самому, получилось бы, как минимум, не хуже, — но сейчас мысли сармата были заняты другим, и на мелкие опыты он не отвлекался.

— Чёрт, как в древности! — выдохнул Иджес. Гедимин посмотрел на него озадаченно.

— Помнишь, Хольгер рассказывал? Эти древние ма... учёные, — тут же поправил себя Иджес. — У них была бумага и такие вот писчие стержни. Тогда ещё не было смартов. И некоторые из них прятались. Тогда тоже были запрещённые занятия. Я плохо помню, — вот придёт Хольгер, расскажет лучше.

Гедимин смущённо опустил взгляд. Он хорошо помнил, как Хольгер пересказывал очередной фильм, — там шла речь об изучении устройства живого и происхождения жизни. Сегодня Хольгер и Домициан собирались смотреть продолжение, и ремонтник немного жалел, что он не с ними, — но лаборатория была важнее.

— К трубе я подберусь снизу, — он провёл пальцем по исчерченному листку. — Это очищенные стоки, их объём проверяют не так тщательно, как воду, идущую в город. Новая труба пройдёт вот так, тут будут вентили, а тут — насос обратного течения.

— Потянет? — засомневался Иджес, глядя на обрыв. Гедимин кивнул.

— Тут не больше пяти метров. Потянет, если трубы не порвёт. Вон там будет ниша с выходом и главным вентилем, всё полностью в скальной породе. Вспомню, как работать с пневмомолотом...

— Такому не разучишься, — хмыкнул Иджес. — Будем сменяться. А если затопит, мы тут не утонем?

— На свалке будет очень сыро, — усмехнулся Гедимин, — но утонуть не успеем. Теперь — о питании...

— Если порежем кабель, вся охрана будет здесь, — напомнил Иджес, покосившись на потолок. Мимо, громыхая на ходу, протопал "джунг" в сопровождении двух охранников в экзоскелетах. "Да, слышимость тут хорошая," — подумал Гедимин, отодвигаясь от щели.

— Никто его резать не будет, — пообещал он, показывая приготовленные разъёмы и крепления. — Вскрыть обмотку, подсоединить, примотать, вывести отвод в тонкий жёлоб на склоне, прикрыть заслонкой. Будет нужно — подключаться, спускать кабель по жёлобу в лабораторию, прикрывать, после работы — сматывать. Без питания тут делать нечего, на аккумуляторе от глайдера фтор не получишь...

— Тут тебе, кажется, лучше взять это на себя, — недоверчиво покачал головой Иджес. — Я займусь водой. Начну бурить с ниши.

— Если посыпется песок, вылезай и жди меня, — сказал Гедимин. — На самой трубе буду работать я.

— Ты что, думаешь за один заход всё сделать? — хмыкнул Иджес. — Хорошо, если я на два метра продвинусь. Ладно, иди наверх. Только осторожно там...

Край оврага был изучен Гедимином до миллиметра — все подпорки, стяжки и швы дорожного полотна, оставшиеся от недавнего укрепления склона. "Копать резаком," — усмехнулся про себя сармат, отодвигая опору и просовывая руку под сварной шов в полотне фрила. Слежавшийся щебень пополам с песком посыпался вниз. "Надо будет заглубить," — напомнил себе Гедимин, освобождая руку и перебираясь на край дороги. Когда в покрытии появилось аккуратное отверстие, мимо проехал гусеничный глайдер. Сармат откатился к кустам, дожидаясь, когда земля перестанет дрожать. Просунутый под дорогу обрезок фриловой трубы показался в отверстии, — длины хватало. Выкинув несколько горстей гравия, Гедимин нащупал песчаную "подушку". Щуп погрузился в неё легко, но далеко не ушёл, и сармат довольно кивнул. "Здесь..."

Мимо — от ангара к грузовому аэродрому — проехал тягач с буровой установкой. Потревоженный песок выплеснулся из отверстия. Гедимин, лежащий под кустами, порадовался сумеркам и скверному зрению "мартышек", — сарматы давно бы его нашли.

Отверстие пришлось расширить — рука не пролезала. Толстая труба опустилась на последний сантиметр песка, Гедимин осторожно смёл его осколком фрила. Кабель был здесь — "жало" лучевого резака слегка подсветило его обмотку. "Attahanke..." — затаив дыхание, Гедимин отключил резак, опустил его к самому проводу и немного повернул руку так, чтобы надрез прошёл по обмотке, ничего более не задев.

Резак он включить не успел — что-то затрещало над ухом, и рука безвольно повисла, выронив инструмент в яму. Гедимин вскочил и увидел сверкнувшее сопло станнера. Два разряда вошли в грудь, и сармат с отчаянным воплем "Fauw!" растянулся на краю обрыва. Рука свесилась, судорожно подёргиваясь, Гедимин чувствовал под ней пустоту, но не мог ни поднять её, ни даже повернуть голову. "Станнер, три разряда," — по крайней мере, внутри черепа осталось что-то неотключённое, но пользы от этого уже было мало. "Hasulesh!"

— Лихо ты его, — хлопнул себя ладонью по броне охранник в экзоскелете, склонившийся над сарматом. — Пикнуть не успел.

— В такую тушу не промахнёшься, — отозвалась вторая "мартышка" — судя по голосу, самка. Невидимый луч считывателя скользнул по лицу Гедимина, отозвавшись красными вспышками под веками.

— Бунтовщик, рецидивист, механик, — подвела самка итоги прочитанному на экране. — Что он тут ковырял?

— Погоди, не убежит, — отмахнулся самец. — Он хорошо лежит. Щёлкнуть тебя с ним?

— Давай!

На грудь Гедимина опустилось тяжёлое "копыто" экзоскелета — самка-охранник наступила на него и выставила напоказ все бластеры. Второй "броненосец" поднял смарт — ремонтник увидел краем глаза блик на экране.

— Дай глянуть! — самка потянулась за смартом, и Гедимин сузил глаза — её веса не хватало, чтобы сломать ему рёбра, но давление уже было очень неприятным.

— Просто плазма! — выдохнула "мартышка", заглянув в экран. — Домой отошлю. Теперь к делу. Что там за штуковина?

Гедимин увидел, как они склонились над отверстием в дорожном полотне, посветили внутрь и переглянулись.

— Диверсия, — сказал охранник. — Прямо у нас под носом. Он до кабеля докопался, хотел его разрезать!

— Кабель городской сети? — самка повернула смарт камерой к отверстию. — Грёбаный теск! Так и есть...

"Мартышка" нажала тревожную кнопку, и с поста охраны у озера долетел вопль сирены. Гедимина подняли, вывернув ему руки за спину; сармат не мог ни сопротивляться, ни стоять прямо — сползал по броне на подгибающихся ногах. "Расстреляют?" — после трёх разрядов станнера даже испугаться толком не получалось.

— Что ты тут делал, урод? — охранник встряхнул его, и Гедимин сощурился от боли в вывернутых руках.

— Проверял... целостно... ссть кабеля, — пробормотал он. "Теперь Иджесу вылезать нельзя. Интересно, он что-нибудь слышал?"

— Гедимин Кет? — подошедший охранник в "Шермане" посветил на сармата считывателем. — Опять? В карцер его.

06-09 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

За стеной ремонтного ангара загудела утренняя сирена. Гедимин при всём желании не мог бы выйти на работу, но невольно зашевелился и открыл глаза. Внизу, под зарешёченной галереей, было темно и тихо; приближалась зима, с каждым днём рассветало всё позже, и ремонтники уже несколько дней уходили на работу до восхода солнца. Через несколько минут двери ангара должны были открыться. Гедимин поднялся с пола, разминая затёкшие мышцы. "Если Иджеса до сих пор не привели сюда, он или успешно сбежал... или расстрелян," — думал он и болезненно щурился — три разряда из станнера, полученные вчера, не прошли даром. Голова отяжелела, во рту пересохло.

Услышав за дверью металлический скрежет, сармат подошёл и постучал, а не получив ответа, с силой пнул бронированную створку.

— Где моя вода и пища?

За окошком, закрытым бронестеклом, что-то мелькнуло. Оно находилось слишком низко для сармата, на уровне груди, — заглядывать в него было удобно людям, но не искусственнорождённым. Засовы заскрежетали, и Гедимин сузил глаза — чинить этот механизм ему не хотелось, но и слушать, как его доламывают, было очень неприятно. "Чинильный рефлекс?" — невесело усмехнулся он.

— Назад! — в приоткрывшийся проём смотрели сопла бластеров, по три на каждой "конечности" экзоскелета. Гедимин отступил на шаг, и к его ногам шмякнулись два полных контейнера.

— Когда меня отпустят? — спросил сармат. Охранник испустил странное бульканье, бластеры качнулись — их сопла сошлись на Гедимине.

— Я делал свою работу, а меня ранили, бросили сюда и держали тут всю ночь, — продолжал сармат; ему удалось высмотреть под прозрачным щитком глаза охранника, и он заглянул прямо в них, прикидывая, сколько секунд человек сможет не отводить взгляд. Охранник вздрогнул.

— Грёбаный теск! Ещё откроешь рот, наглая слизь, и тебя ещё не так ранят, — он ударил кулаком по кнопке, и створка двери с лязгом вошла в пазы. Гедимин пожал плечами и подошёл к ограде галереи. Снизу тянуло холодным воздухом — главные ворота ангара открывались бесшумно. Зажёгся свет. Старший механик, повернувшись лицом к бригаде, распределял посты. Кто-то из ремонтников, увидев наверху Гедимина, помахал ему рукой.

Ворота приоткрылись снова, пропустив ещё одного сармата в оранжевом комбинезоне. Он, ни на что не отвлекаясь, сразу посмотрел наверх и выругался на языке Севера. Гедимин хмыкнул.

— Вчера всё прошло тихо?

— Тише некуда, — угрюмо кивнул Иджес, отходя к стене. Оттуда было лучше видно галерею, а пока в ангаре не начались работы, собеседникам не приходилось слишком громко кричать.

— Ты там цел? — Иджес пристально разглядывал Гедимина. Сармат потёр плечо — от вчерашнего разряда станнера осталось лёгкое покалывание в мышцах.

— Три разряда. Думать нечем, — пожаловался он, потирая висок. Иджес кивнул.

— Если не расстреляли, то выпустят, — сказал он без особой уверенности.

— Пока не выйду, ничего не делай, — предупредил Гедимин. — Меня обвиняют в диверсии. Ничего такого не было, но когда это мешало макакам?!

Дверь карцера лязгнула снова, ещё громче, чем в первый раз. В проём заглянул "Шерман".

— Выходи, теск. Руки за голову! Дёрнешься — сдохнешь.

Гедимин мигнул. Его выпустили из карцера, но непохоже было, чтобы собирались отпускать на свободу, — в коридоре, кроме "Шермана", стояли двое в лёгких экзоскелетах, и их оружие было направлено на сармата.

— Иди, — подтолкнул его один из охранников, становясь слева от него и опуская стальную "клешню" на левое плечо пленника.

— Гедимин Кет, механик базы "Волчья речка"... — "Шерман" за спиной говорил вполголоса, но сармат хорошо его слышал. — Неблагонадёжность, предельное неуважение к законам Атлантиса, провокации, дерзкое поведение и несколько недоказанных диверсий. Пару лет назад, кусок слизи, тебя пристрелили бы на месте. Но господин президент считает необходимым сохранять даже такие никчёмные жизни. Любая кирка и лопата полезнее и ценнее тебя, теск, но считается, что ты тоже нужен. Мэр Моранси разрешил дать тебе ещё один шанс. Мы переведём тебя в строгий карцер и посмотрим, на сколько часов хватит твоей наглости.

Снаружи разгорался рассвет, серое небо слегка порыжело по краям, напомнив Гедимину виденные в сети фотографии Марса. Роботы-уборщики ползали по улицам, смывая следы недавнего дождя и поглощая опавшие листья. Гедимина вели к обогатительному комбинату, и проходящие мимо охранники и немногочисленные сарматы оглядывались на него с удивлением и опаской.

— Меня пристрелили бы за проверку электрокабеля? — Гедимин хотел пожать плечами, но "броненосцы" держали его слишком крепко. Его толкнули в спину.

— Пошёл!

"Не верят. Странно," — подумал сармат, сворачивая вместе с сопровождающими к проходной комбината. "Наверное, легенда не очень достоверная. Надо было лучше её продумать."

Над комбинатом взвыла сирена, и Гедимин вздрогнул и напрягся — этот звук напомнил ему сигналы тревоги. Из проходной во двор, подгоняемые охраной и сторожевыми роботами, выбирались сарматы. Выгнали не всех — тех, кто, прийдя на работу, не успел разойтись по дальним помещениям, куда люди заходить боялись — но Гедимину показалось, что вышел весь комбинат. Он поискал взглядом знакомые лица и увидел в дальних рядах Хольгера. Сармат-инженер смотрел на него и растерянно мигал.

— Поселенцы Ураниум-Сити! — "Шерман" положил тяжёлую "лапу" на макушку Гедимина. — Этот сармат — механик с ремонтной базы по имени Гедимин Кет, внесённый во все красные списки. Любой, кто не совсем туп, сделал бы выводы и начал уважать законы. Но только не он. Вчера он был схвачен во время диверсии. Он пытался перерезать силовой кабель на первой стрит. Мэр Моранси распорядился о сохранении его жизни. Гедимин Кет будет первым сарматом, помещённым на трое суток в строгий карцер. По истечении этого срока мы позволим всем желающим поговорить с ним. Если и это не привьёт вам уважение к законам Атлантиса — начнутся расстрелы. Все меня слышали?

Никто не издал ни звука. Гедимин видел, как темнеют и сходятся в узкие щели глаза Хольгера — впрочем, долго сарматам переглядываться не дали. Ремонтника снова толкнули в спину, и две минуты спустя он стоял перед глухой бронированной дверью. По высоте она больше подходила для человека — сармат мог бы войти в неё, только сильно нагнувшись.

— Снимай комбинезон, — приказал "Шерман". — Медленно и без фокусов! Вы, двое, следите за ним!

— У меня и так ничего нет, — буркнул Гедимин. — Зачем у меня отняли бумагу и ручку? Они не взрываются.

Удар стальной "клешни" швырнул его лицом в стену, и сармат еле успел подставить руки.

— Делай, что сказано!

Дверь открылась; беглым взглядом ремонтник оценил её толщину и прочность — вышибить её было бы непросто даже из ручного ракетомёта. Сармата втолкнули внутрь, и он едва не налетел на дальнюю стену. Между ней и порогом было всего два метра, и два — от стены до стены. Макушка Гедимина коснулась потолка, едва он выпрямился. Три стены и дверь, узкие щели для вентиляции под потолком, ни светильников, ни подстилки на полу, — холодная гладкая ниша.

— Завтра утром получишь еду и воду, — сказал "Шерман", отходя от двери и подавая знак охранникам. — Выйдешь через трое суток. Закрывайте!

Дверь захлопнулась с гулким лязгом; он затих, и больше Гедимин не слышал ничего — ни звука закрывающихся засовов, ни писка сигнализации. Он налёг на створку — она не шелохнулась. "Изоляция," — Гедимин на ощупь нашёл, где дверь примыкает к стене, попытался просунуть туда хотя бы ноготь — ничего не вышло. Тишина была полной — собственное дыхание казалось непривычно громким. Сармат провёл рукой по стене — обычно он мог нащупать, где именно лежат отопительные пластины, но здесь температура была одинаковой сверху донизу. "Занятно," — ощупав оставшиеся стены, Гедимин сел на пол. "В чём смысл этого... наказания?"

Он рассчитывал постепенно привыкнуть к темноте, но глаза по-прежнему ничего не улавливали — похоже, ни один фотон сюда не проникал. Впрочем, от света пользы было бы немного, — как сармат ни шарил по углам, он не нашёл ничего, чем можно было бы оставить на стене след или провернуть один из винтов на двери. Посидев немного в неподвижности, он снова подошёл к створке и тщательно её ощупал. Винты, утопленные в металл и залитые сверху слоем фрила, сидели в резьбе плотно, и ни один не удавалось зажать в пальцах. Гедимин попытался сдвинуть винт ногтем, но после третьей попытки оставил его в покое и снова сел на пол.

"Довольно скучное место," — подумал он. "Надо сосредоточиться на чём-нибудь дельном. Итак, подключиться к электросети у меня не вышло. Повторять, очевидно, не стоит..."

Полезные мысли упорно не шли в голову — отметая вариант за вариантом, Гедимин досадливо морщился. Если не думать о собственном реакторе и подобных сооружениях — а пока к ним соваться не стоило — оставался один способ. "Не знаю даже, что проще — добыть такой генератор или собрать самому," — думал он, глядя в темноту. Нужные чертежи так и плавали перед глазами — протяни руку, и дотронешься... "Плутоний — нереально, однако если подумать о стронции..."

Оборвав цепочку мыслей, он прислушался. Это был не стук сердца, не шипение воздуха, выходящего из лёгких, — что-то тихо, но настойчиво скрежетало за стеной. Гедимин прижался к ней, вслушиваясь, и скрежет сместился на десяток сантиметров в сторону. Из-за противоположной стены послышался шорох и тут же затих. "Что-то движется сюда?" — сармат удивлённо мигнул, повернулся к щелям вентиляции — звук исходил не оттуда.

"Странно," — Гедимин вернулся на прежнее место и усилием воли вернул мысли в прежнее русло. "Если не торопиться, то можно обойтись аккумулятором от глайдера. Но тогда нужен другой нагревающий элемент. То, что можно достать из стены, не даёт больше ста градусов. Возможно, углеводородная горелка?"

Забывшись, он потянулся к карману за листком бумаги и досадливо сузил глаза — ни листков, ни карманов у него не было. "Ладно, потом начерчу," — сармат провёл пальцем по стене, вырисовывая деталь за деталью. В общий чертёж они не сложились бы, но Гедимин на это и не рассчитывал. "Температура будет высокой при минимальных усилиях. Но останется проблема копоти и горячего воздуха. Это могут обнаружить. Любой разведывательный дрон..."

Думать почему-то становилось всё труднее. Гедимин провёл ладонью по лбу и с удивлением обнаружил испарину. Он вдохнул глубже, протянул руку к двери, — ощущения не обманывали его. Бронированная створка постепенно нагревалась, и вместе с ней — воздух в камере.

— Эй! — крикнул сармат, поднимаясь на ноги, шагнул к двери, прикоснулся к ней — и отдёрнул руку. Винт, залитый прозрачным фрилом, наконец стал виден — он неярко светился красным. Спустя секунду тёмно-красное свечение разлилось по всей броне, и Гедимин попятился. Металл накалился докрасна, и исходящий от него жар едва можно было терпеть.

"Ловушка," — сармат вжался в противоположную стену, завороженно глядя на горячую дверь. Свечение становилось всё ярче, и фрил медленно зашевелился — пошёл волнами, вспенился над наиболее ярко светящимися участками. На пол упала первая капля.

"Макаки решили убить меня," — Гедимин отступил бы ещё дальше, но больше в камере не было места. "Изжарить тут заживо. Но зачем?!"

Дышать уже было невозможно — испаряющийся фрил обжигал лёгкие, от резкой вони слезились глаза. Гедимин опустился на пол — там было чуть-чуть прохладнее. "Респиратор," — думал он, прислушиваясь к скрежету за стеной. "Вот что мне пригодилось бы..."

Фрил капал и шипел; сармат не смотрел на него, только слышал стук капель о пол. "Если выйду отсюда живым..." — перегретый мозг решил проснуться. "Надо будет подумать об охлаждении. Если текущая под обычным напором вода не давала нужного эффекта... если увеличить напор, на насосной станции могут забеспокоиться. Слишком большой отток будет подозрительным. Тогда... Можно сделать что-то вроде градирни... обрезки металлических труб, выведенные наружу для охлаждения... Сейчас холодная погода, зимой будет ещё холоднее. Вода быстро остынет. Можно будет наполнить один бак и пользоваться только им. Тогда отток не заметят. Да, я так и сделаю. Обрезков там много..."

Забывшись, он вытянул руку и коснулся двери — и тут же выпрямился, изумлённо мигая. И жар, и багровое свечение бесследно исчезли. Никаких потёков фрила ни на полу, ни на двери не было, — не изменилось ничего, только скрежет и шипение за стенами больше не стихали.

"Охлаждение," — хмыкнул сармат. "Очень своевременно. Итак, градирня..."

Час — а может, больше — спустя он выпрямился, потянулся, разминая мышцы, и опустился обратно, потирая висок. С градирней всё было ясно, теперь мозг настойчиво требовал передышки и охлаждения.

Что-то светлое мелькнуло на стене, и сармат вздрогнул. Маленькое пятно холодного синего свечения бежало к двери, изредка останавливаясь и раскачиваясь на месте. Гедимин обернулся, высматривая на стене источник света, — но ничего не увидел. Синее пятно соскользнуло на пол и остановилось. По стене пробежало ещё три блика. Они поравнялись с первым и замерли — близко, но не сливаясь. Под самым потолком зарябило — неровная цепочка синих вспышек спускалась вниз, но, не добежав до пола, развернулась и перебралась на дверь.

"Насекомые?" — Гедимин протянул руку к бликам. Его ладонь должна была перекрыть луч — если дело было в постороннем источнике света — но пятна не потускнели. На ощупь они были прохладными, как озёрная вода в середине лета. Одно переползло на палец сармата и осталось там, покачиваясь из стороны в сторону. Гедимин поднёс палец ближе — ничего, похожего на животное, там не было, только световое пятно, ведущее себя как посаженный на руку жук. Оживившись, оно переползло на тыльную сторону ладони и свесилось с края, выпустив тонкие светящиеся волоски. Гедимин вернул его на дверь и озадаченно хмыкнул.

Пока он занимался исследованиями, синих огней стало больше. Сармат посмотрел на ближайшую "стаю", целеустремлённо бегущую по стене, начал пересчитывать "особей" и сбился на третьем десятке. Они переползали с места на место, и от них по стенам шла синеватая рябь.

"Это похоже на черенковское свечение," — отметил Гедимин и сел, смахнув с пола ещё одну "стаю". Существа не сопротивлялись — часть разбежалась от руки, часть перебралась на ладонь и оттуда перелетела на стены. Гедимин успел отследить "жуков" в полёте — маленькие светящиеся шарики со световыми волосками во все стороны. Он поднял взгляд на потолок — в странном свечении казалось, что никакой плиты наверху нет, а есть нависающая над сарматом тёмная вода, пронизанная синеватым светом. "Как на дне топливного бассейна," — усмехнулся Гедимин, глядя на светлую рябь. "Красиво. Не знаю, что это, но красиво."

...Наверное, он уснул и сам этого не заметил, — его разбудил скрежет расходящихся броневых плит. В нижней части двери открылось окошко, свет больно обжёг глаза, и сармат недовольно сощурился. "Черенковское свечение" пропало вместе с ползучими огоньками.

— Еда! — крикнул снаружи охранник. Гедимин видел в проёме тень от ноги экзоскелета, потом её заслонил просунутый под дверью контейнер. Внутри была жидкая, разбавленная водой Би-плазма.

— Пустой контейнер вернёшь! — охранник переминался с ноги на ногу, и — судя по голосу — что-то пугало его. Гедимин удивлённо мигнул.

— Ты видел синие огни? — спросил он, вскрывая контейнер. — Они собирались у двери. Это ты выпустил их наружу?

— Заткнись и ешь! — крикнул охранник. Гедимин пожал плечами. "Чего он боится?"

Как только пустые контейнеры были вытолкнуты за дверь, пластины брони снова опустились, и, когда они все вошли в предназначенные пазы, сармат снова остался в тишине и темноте. Ни странного скрежета за стенами, ни беглых огней, — он видел только черноту со всех сторон и слышал звук собственного дыхания. На ощупь добравшись до дальней стены, он сел на пол и в задумчивости пошевелил пальцами. "Надо отвести часть убежища под склад деталей и материалов. Сейчас на свалке ещё можно найти трубы и обрезки фрила, но навряд ли скоро начнут новое строительство, — пора делать запасы."

Разметка плана будущей лаборатории и размышления о фторировании жёлтого кека надолго заняли сармата — впрочем, в темноте и тишине он не был уверен, что правильно измеряет время. Прошло часа два или несколько больше, прежде чем за стеной что-то зашуршало. "Опять," — отметил Гедимин, не отвлекаясь от начерченной в мыслях модели реактора. Шорох сменился поскрипыванием — кто-то водил из стороны в сторону створки хорошо проржавевших ворот. Сармат поморщился, повернулся на звук — разумеется, никаких ворот там не было, только глухая стена.

"Непонятно, за счёт чего распространяется звук," — Гедимин постучал по стене и снова убедился, что перед ним тридцать сантиметров сплошного фрила, стальная арматура и гладкая выстилка без каких-либо ходов или тайных ниш. "Если я слышу их, они могут услышать меня?"

Ворота снова заскрипели.

— Эй, ты, найди масло и смажь шарниры! — крикнул в темноту Гедимин. — Хотя бы топлива налей в паз...

Скрип прекратился. "Кажется, услышал," — довольно кивнул сармат.

Он уловил краем глаза знакомое синеватое свечение, повернулся, надеясь увидеть беглые огни, — но стены оставались чёрными. Светилась его ладонь. Холодный синий огонь пробивался из-под кожи на запястье, перетекая на тыльную сторону ладони и пальцы. Гедимин изумлённо мигнул, поднёс вторую руку к "горящей", ткнул пальцем — свечение, задрожав, переметнулось на ноготь и почти мгновенно дотекло до запястья и охватило всю ладонь. Сармат потёр её о стену — кроме нескольких ярких вспышек, никакого результата не было, и фрил светиться не начал.

"Любопытный эффект," — Гедимин разглядывал свои руки, прислушивался к ощущениям, но чувствовал только прохладу и лёгкое покалывание в кончиках пальцев. "Выглядит как черенковское свечение. Но это определённо не оно."

Он выпрямился во весь рост, и тут же синий огонь охватил его с ног до головы. Гедимин, скосив глаз, видел свой сияющий размытый силуэт, свет казался ярким, но не дотягивался до стен — вокруг было всё так же темно, и сармат видел только себя. "Интересно," — он провёл пальцем по груди и проследил за прерывистыми вспышками на коже. "Это не выглядит опасным. Красивое свечение. Жаль, здесь не получится его исследовать. Был бы, к примеру, счётчик Гейгера или вольтметр..."

Он вернулся на место и задумчиво усмехнулся. Ему вспомнились урановые стержни под водой и бесчисленные схемы, найденные на северянских сайтах. "Два килограмма обогащённого урана," — он хмыкнул. "Скорее всего, меньше, слишком много примесей. Пусть даже полтора. Когда процесс будет отлажен, дело пойдёт быстрее. Через три или четыре года я наберу достаточно для небольшого реактора. Например, установка "Звёздного Кондора", третья или четвёртая модель. Они довольно просто устроены..."

Он, забывшись, опять похлопал себя по боку — на комбинезоне в этом месте были карманы, однако его рука наткнулась только на светящуюся кожу. "Тупые мартышки," — сердито сощурился он. "Они думают, что я мог бы листком бумаги и ручкой взорвать камеру?!"

Что-то белело в тёмном углу — наверное, свечение Гедимина всё-таки дотянулось туда. Он наклонился и нащупал сложенный лист бумаги. Из него выкатилось что-то твёрдое, сармат похлопал ладонью по полу и подобрал невидимый предмет. На светящейся ладони вещь оставалась тёмной и расплывчатой, но её форма очень сильно напоминала писчее перо. Сармат развернул лист, поднёс к нему ладонь — бумага заблестела, но очень тускло. "Надо же. Это лежало тут, а я увидел только сейчас," — Гедимин удивлённо мигнул. "Или не лежало? В любом случае, это мне и нужно."

Чертёж установки "Звёздного Кондора" он знал на память — несколько раз порывался обсудить её с Хольгером и Линкеном, рисуя схемы на подручном материале. Обычный корабельный реактор для звездолёта-крейсера, легкоохлаждаемый, небольшой, но мощный... Гедимин быстро начертил бы его, если бы видел бумагу. Но лист светился тускло, то и дело темнел, и линии ложились вкривь и вкось. Сармат досадливо поморщился и переложил бумагу с пола на стену. "Хотя бы покрытие положили ровно..."

— Посветить? — послышалось сбоку.

— Давай, — кивнул Гедимин. На лист упал луч синего света, и все линии стали отчётливо видны — вместе со всеми допущенными ошибками и наползающими друг на друга элементами. Гедимин выдохнул сквозь зубы, кое-как удержал в себе то, что хотел сказать, — и только потом изумлённо мигнул и вскочил на ноги. Из стены, зажав в пальцах свинченный со шлема налобный фонарь, высовывалась четырёхпалая ладонь.

— Эй, ты куда? — светящийся палец щёлкнул переключателем, и фонарь погас. Из стены, всплывая, как из-под воды, проступило лицо.

— Как ты тут прошёл? — снова мигнул Гедимин, тщательно ощупывая стену там, куда погрузилась светящаяся рука. Никаких ниш и проломов не было — ни там, куда ушла конечность, ни там, откуда высунулась голова. Дотронувшись до щеки пришельца, сармат почувствовал лёгкий холод в пальцах и услышал смешок.

— Обычным способом, — светящийся высунулся из стены по пояс, а потом и вовсе шагнул на пол, осторожно попробовав поверхность широко расставленными пальцами. Теперь он стоял напротив Гедимина, с любопытством разглядывал его и косился на чертёж в его руке. Если не считать синей светящейся кожи, это был обычный сармат, одного роста с Гедимином.

— Стена сплошная, — заметил ремонтник, разглядывая пришельца. Он уже устал мигать, но глаза сами закрывались и открывались. "Кажется, тут было нарушено несколько законов физики," — озадаченно думал он.

— Ты вроде просил света, нет? — видимо, и пришельцу надоело, что на него глазеют. — Не надо, так я пойду.

— Постой, — Гедимин протянул к нему руку, но остановился, не дотронувшись до плеча. — Не уходи. Тут довольно скучное место. Я — Гедимин Кет, ремонтник.

— Ага, — кивнул сармат. Его пальцы коснулись ладони Гедимина — и прошли сквозь неё, оставив ощущение прохлады. Он опустился на пол, поджав под себя ноги, и потянулся к чертежу.

— Можно взглянуть?

— Смотри, — Гедимин сел рядом с ним, сам посмотрел на листок и поморщился. — Дрянь, а не чертёж.

— Это поправимо, — пришелец провёл пальцем по кривым линиям, и ремонтник изумлённо мигнул — они выпрямлялись, врастая друг в друга. Схема собиралась по разбросанным по листу блокам.

— "Звёздный Кондор — три"? — светящийся повернул чертёж другой стороной.

— Прикидывал, что смогу построить в полевых условиях, — смутился Гедимин. — Ему много места не нужно...

— Интересная штука, — пришелец забрал у ремонтника ручку и слегка подправил несколько линий. — Но сложная. А ведь были экспериментальные модели, знаешь? Для гидросферных кораблей, для астероидных заводов...

— Видел, — кивнул Гедимин. — У некоторых — всего один управляющий стержень. Забавная конструкция, Лиску понравилось бы...

— Например, вот так... — сармат перевернул лист чистой стороной вверх и начал чертить. Гедимин, забыв обо всём, склонился над бумагой.

— Ненадёжно, — заметил он, когда светящийся закончил.

— Добавь бора, — пожал плечами пришелец.

— Заглохнет, — Гедимин повернул лист к себе и отобрал ручку. — Лучше так...

...Дверь оглушительно загрохотала, и сармат, вздрогнув, открыл глаза. Он лежал на полу, щурясь от ослепительного света; светящийся чужак исчез, как и почти завершённый чертёж реактора. Гедимин пошарил по полу, ничего не нашёл и досадливо сузил глаза.

— Эй, ты видел сармата? — спросил он у охранника, проталкивающего контейнер с едой под дверь. — Синий светящийся сармат. Он не назвал имени. Где он?

Ничего, кроме странного бульканья, из-за двери не донеслось. Без особой охоты выпив половину Би-плазмы, Гедимин бросил контейнер обратно. Есть не хотелось, и жажды он не чувствовал. "Как я мог пропустить, когда он уходил?" — вернувшись на привычное место у стены, сармат посмотрел в тёмный угол — может, безымянный пришелец вернётся?

— Почему не доел? — крикнули из-за двери. Гедимин не отозвался.

Дверь закрылась. Гедимин сидел, прикрыв глаза, и ждал. "Реактор... Мы остановились на получении тяжёлой воды," — напомнил он себе. "И первый круг охлаждения... Говорят, были эксперименты со ртутью. Или ограничиться свинцом?"

За стеной раздался приглушённый грохот, и сармат вздрогнул — это был взрыв ракетомётного снаряда "Шермана", этот звук было бы тяжело не узнать. За первым взрывом прогремел второй — громче и ближе. Гедимин поднялся на ноги, повернулся на звук. Стена дрожала, покрываясь волнами синеватого свечения. Сверкнула вспышка. Из волн высунулась рука, попыталась уцепиться за стену, но, соскользнув, провалилась обратно. Гедимин ударил по светящейся поверхности — пальцы неярко засветились. Рука вынырнула снова, и сармат схватил её. Ничего, кроме холода, он не почувствовал — но пришелец ухватился и рывком выдернул себя из стены. Вслед ему сверкнуло пять вспышек.

— Hasulesh! — выдохнул светящийся, кивнув на стену. — Fauw ya ateske!

— Беги! — Гедимин шагнул вперёд, закрыв его собой.

Он ещё успел подумать, что поступает глупейшим образом, — но луч, вырвавшийся из световых кругов на стене, ударил его под грудину, второй прошёл выше и правее, третий впился в живот. Гедимин увидел, как из-под кожи брызгает яркий синеватый свет, превращается в белый и стекает дымящимися каплями. Резкая боль пронзила тело. Он схватился за грудь, чувствуя на пальцах ледяную жидкость. Дышать было нечем. Уже не пытаясь удержаться на ногах, он медленно осел на пол, ударился виском о бронированную дверь, но не заметил боли. "Нашли, a-ah-hasulesh. Нашли..." — он хватал ртом воздух, но не мог наполнить лёгкие. "Чем они меня... чем..."

— Yi"fauweske, — прошептал кто-то над головой, холодная рука прикоснулась к виску. — Yi, a-ah-yi...

— Глупо, — прохрипел Гедимин, с трудом поворачиваясь к светящемуся сармату. — Если вернутся — успеешь уйти?

Сармат молча смотрел на него, гладил холодным пальцем его висок и часто моргал. В его руке был зажат слегка помятый лист, линии на нём расплывались.

— Я хотел его построить, — прошептал Гедимин, глядя, как пришелец вместе с чертежом расплывается, превращаясь в светящийся туман. — Кто построит теперь?

...Холодная вода обрушилась ему на голову, и он, не удержавшись, сел на пол, на мокрую гладкую плитку. Вывернувшись из-под водопада, он кое-как поднялся и только теперь открыл глаза. Свет был слишком ярким, мучительно обжигал сетчатку, предметы из него проступили далеко не сразу.

Сармат лежал посреди ямы с зарешёченным стоком, рядом из стены торчала широкая труба с отходящим от неё краном. От трубы, закрыв наглухо вентиль, быстро пятился охранник в экзоскелете. Напротив стоял его напарник с бластерами наизготовку и не сводил глаз с Гедимина.

— Видели? — крикнул третий "броненосец"; он стоял на краю ямы, повернувшись к ней боком, и смотрел на группу сарматов, собравшуюся в отдалении. — Все видели? Жалкое зрелище. Вот что будет с бунтовщиками. Они будут корчиться, пуская слюну, и биться о стены, таращить глаза и выть, — как этот шматок слизи! Он заходил в карцер с прямой спиной, гордый, как Статуя Свободы, — и что теперь?

Гедимин, сузив глаза, встал во весь рост. Плитка была скользкой, но удержаться на ней удалось. Он шагнул к экзоскелетчику, и тот, осёкшись, отступил на шаг.

— Стой!

— Гедимин, как ты? — на край ямы, оттолкнув охранника, вышел Хольгер. — Ты меня помнишь?

Его рука слегка дрожала, когда он тронул Гедимина за плечо. Ремонтник с судорожным вздохом прижал его к себе. Хольгер охнул.

— Скажи что-нибудь, — прохрипел он.

— Хорошо, что ты здесь, — сказал Гедимин.

Выпустив Хольгера, он огляделся по сторонам, посмотрел на себя — от синего свечения не осталось и следа, на груди и животе кожа была гладкой, не было даже кровоподтёков.

— Кто в меня стрелял? — спросил он. — Кто был атомщик? Как они все проходили сквозь стену?!

Хольгер растерянно мигнул.

— Эй, не толпитесь! — в зал, на ходу надевая респиратор, вошёл сармат-медик, двое помощников шли за ним. — Что здесь? Вы сожгли заключённому мозг?

— Он что-то несёт, — "броненосец" отошёл от ямы ещё дальше. — Ты знаешь, как лечить психов? Забирай его. Эй, сармат, ты теперь свободен!

— Ничего не бойся, Гедимин, — Хольгер погладил его по плечу. — Они пытали тебя. Сделали так, чтобы твой мозг перегрелся... и стал работать вхолостую. Что бы ты ни видел, это были галлюцинации. Перегретый мозг способен на многое. Это было страшно?

Гедимин покачал головой.

— Хорошо, что ты здесь, Хольгер. Но ещё хорошо было бы увидеть атомщика. Может быть, он галлюцинация. Но он не боится реакторов. С ним хорошо было думать вместе. Я бы остался ещё на сутки.

10 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Прибор пискнул, отключаясь; датчики отлепились от затылка и висков Гедимина и повисли на проводах. Сармат утёрся ладонью и встал, поворачиваясь к окну. На флагштоке над аэродромом флаг Атлантиса мок под дождём, и ветер трепал мокрое полотнище.

— Из этого следует, что мозг разумного существа — весьма интересный объект, — размеренно продолжал рассказ сармат-медик, раскладывая датчики по гнёздам в футляре. — Ты согласен?

Гедимин кивнул. В госпитале он сидел уже почти сутки, неоднократно обвешивался разнообразными датчиками и рассказывал о том, что увидел в пустой тёмной камере. "Только галлюцинация," — думал он с сожалением, вспоминая призрака-атомщика и почти законченный чертёж. "Хотя он давал дельные советы..."

— Если датчики не привирают, твой мозг работает в обычном режиме, — сказал медик, закрывая экран смарта. — Возбуждение погашено. Как ты себя чувствуешь?

— Странно, — отозвался Гедимин, потирая висок. — Всего лишь тёмная запертая комната, тишина — и мозг плавится, как реактор без охлаждения?

— Именно, — кивнул медик. — Причём такой же эффект наблюдался у людей. Года два назад, ещё на Марсе, я слышал о некоторых экспериментах Ассархаддона. Он весьма интересовался свойствами мозга... он многим интересовался. Очень интересные эксперименты, но материалы по ним засекречены напрочь. Даже Север молчит...

Гедимин мигнул. "Север скрывает информацию?! Это уже интересно..."

— Кто такой Ассархаддон? — спросил он. Сармат-медик вздрогнул всем телом и растерянно мигнул.

— Если не знаешь, то и знать незачем, — буркнул он. — Ты здоров. Сегодня выходной. Найди себе занятие подальше отсюда.

Небо потемнело на рассвете, и с тех пор облачный покров не размыкался, и мелкие капли дождя то и дело сыпались на посёлок. Иногда с озера налетал ветер — тогда они падали горизонтально. Гедимин, получив пригоршню холодных капель за шиворот, поднял капюшон. На посту у насосной станции двое охранников в экзоскелетах прятались под дроном-наблюдателем; он висел над ними неподвижно и изредка обшаривал окрестности ярким лучом прожектора. Над спортивной площадкой не умолкала музыка, но очередную порцию воззваний самцов к самкам и самок к самцам слушать было почти некому — двое сарматов лениво перебрасывались мячом, пятеро отошли к полосе препятствий и стояли там, что-то обсуждая. На закрытых от холодного ветра дверях пятиэтажек висели яркие картинки — груды фруктов и овощей, венки из осенних листьев. Под крышей информатория мигали круглые жёлтые лампочки — такие же, как в прошлом году, а из-за приоткрытой двери пахло ванилином и подгоревшей органикой. Гедимин, хмыкнув, направился к крыльцу. "Интересно, я пропустил праздничную речь?"

В вестибюле толпились сарматы и охранники, пахло этиловым спиртом, человеческой едой и обугленной изоляцией. Недовольный ремонтник с поселковой базы, сняв стенные панели, копался в проводке; Гедимин шагнул к нему, но его ухватил под руку вынырнувший из толпы у праздничного стола Кенен Маккензи.

— Ты же не собираешься работать сегодня, Джед? — ухмыльнулся учётчик, повертев перед сарматом очередным образцом еды — толстой хлебной лепёшкой, намазанной чем-то жёлтым и вязким. — Ты пробовал кленовый сироп?

...За дверью кинозала что-то громыхало, лязгало и скрежетало, и Гедимин сердито щурился — ему вспоминались вовсе не боевые действия, а партии новой техники, недавно привезённой в Ураниум-Сити, но уже разваливающейся на ходу. Выдавив себе в рот тюбик кленового сиропа, он поморщился и, не читая обёрток, проглотил несколько порций какой-то человеческой пищи.

— Чистая глюкоза...

— Да, горчицы не завезли, — развёл руками Хольгер, всё это время пристально разглядывавший Гедимина. Линкен, брезгливо покосившись на стол, хмыкнул.

— Вкусы у тебя, атомщик...

— Что нового сказал Джеймс Марци? — Гедимин кивнул на закрытую дверь кинозала. — Я пропустил что-нибудь важное?

— Ничего нового, — отмахнулся Линкен. — Мы — страшнейшая угроза для человечества, макаки выстояли, сплотившись, и их вымышленные друзья хранят их.

Он поморщился и провёл пальцем по новому шраму — розовой, почти уже побелевшей полосе, пересекающей подбородок.

— Осколок? — сузил глаза Гедимин, увидев полосу. Линкен, внезапно смутившись, отвёл взгляд.

— Он дрался с охраной на комбинате, — пояснил Хольгер, слегка отодвинувшись от взрывника — на всякий случай. — Когда узнал, что тебя схватили. Его сутки держали в карцере после этого.

— Вот как? — изумлённо мигнул Гедимин. Линкен криво усмехнулся, потирая шрам.

— Да, это была идиотская идея. Ни пользы, ни удовольствия.

— Ты хотел меня вытащить? Почему не рассказываешь? — ремонтник положил руку ему на плечо, и Линкен, смутившись ещё сильнее, накрыл её ладонью.

— Говорить не о чем. Вот если бы вытащил...

Из компьютерного зала выглянул администратор Броган и поманил к себе сарматов, закрепляя в пазах раскрытые дверные створки.

— Подождёте немного? Я напишу пару слов Джозефу, — сказал Линкен, занимая свободное место. Рядом сел Кенен, покосился на Гедимина и быстро развернул на весь экран окно проекта "Слияние".

— Последняя шахта закрыта в городе Ураниум-Сити на Канадских территориях, — вслух прочитал он. — Грубые варварские методы добычи руды отошли в прошлое. Теперь добыча ведётся на выщелачивающем оборудовании концерна "Вирм". Нормы еженедельной выработки возросли втрое...

Гедимин посмотрел на Линкена — взрывник как будто ничего не слышал, быстро набирая фразы в окне переписки, но свободная рука лежала поверх старого шрама, и лицо Линкена подёргивалось.

— Вечером мы можем вылететь в лес, — тихо сказал Гедимин, опускаясь на пол рядом с ним. — Есть азотная кислота и глицерин...

Линкен, повернувшись к нему, криво усмехнулся.

— Брось. Ценю твою заботу, но тебе сейчас рисковать нельзя. Тебя и так чуть не угробили. Ты ещё нужен тут живым, атомщик...

— Кто ты теперь? — спросил Гедимин.

— Я — взрывник, — сузил глаза Линкен. — А работаю на проверке скважин. Я привык, не беспокойся.

— Уран и торий! — вскинул руку в приветственном жесте один из сарматов за соседним столом. — Хорошо, что вы все снова здесь.

Гедимин кивнул.

— Как там твоя мартышка? — спросил он, узнав Алексея. Тот хмыкнул.

— Мне бы снова не помешал совет. Эй, Кенен!

— Да? Всегда рад помочь, Алекс, — закивал тот, поворачиваясь к венерианцу. Алексей посмотрел на него с сомнением.

— Джессика спрашивает, что у нас принято дарить на день рождения, и когда он у меня. Что ответить?

— В сети полно информации об обычаях макак, — нахмурился Хольгер. — Ты читал?

— Читал, понятнее не стало, — качнул головой венерианец. — Для них действительно так важен точный учёт дней существования?

— Их срок короток и точно выверен, — посмотрел на потолок Хольгер. — В их культуре очень многое завязано на прожитые дни. А дата, когда тебя клонировали, должна быть прописана в клейме.

Алексей прикоснулся к плечу и хмыкнул.

— Я его давно выжег.

— Пиши, что не помнишь, — махнул рукой Кенен. — У них принято в этот день ездить друг к другу в гости. А ты пока невыездной. Но если вдруг... попроси хороший смарт или миниглайд.

— Да ну тебя, — фыркнул Алексей. — Я серьёзно.

— У нас нет такого обычая. Напиши ей об этом, — сказал Гедимин, глядя на его плечо. "Я думал, клейма тут никому не мешают. Интересно, кто ещё выжег..."

— Она пишет, что родилась двадцать шестого декабря, — Алексей посмотрел на экран. — И что очень хотела бы со мной встретиться в этот день.

— Спроси, что ей подарить, — посоветовал Кенен. — Это важно.

Хольгер, опустившись на оставленное им место, пролистнул страницу новостей и оглянулся на Гедимина.

— Идите сюда!

"Экспериментальный клонарий в поселении Рахэйна успешно завершил работу над партией сарматов нового образца, созданных в рамках проекта "Слияние". Десять особей, пройдя положенные проверки, покинули территорию клонария. Они обживаются в поселении, общаясь с искусственнорождёнными старого образца и поселенцами-людьми. Хотя в сравнении с сарматами, созданными до проекта "Слияние", они кажутся маленькими и хрупкими, их сила и выносливость превосходит человеческую, и они прекрасно приспособлены к выживанию на Сахарских территориях..."

— У них клонарий прямо на территории? — мигнул Линкен.

— Может, и у нас построят, — сказал Кенен, заглядывая через плечо Хольгера. — Умное решение. Сарматы не убивают соплеменников, несмотря на их рост.

— Значит, среди макак их селить раздумали, — бывший взрывник потёр шрам на затылке. — Интересно, с чего бы. В новостях ни слова нет.

Гедимин покосился на окно — стекло было залито водой. Вдали сквозь просвет между зданиями виднелась главная улица; она была пустынна, только дроны-разведчики изредка проплывали над ней. "Слишком тихо," — с досадой подумал ремонтник, садясь на свободный стул и разворачивая окно поисковика. "Если начну бурить, заметят. Отложить до рабочего дня..."

— Радиоизотопный генератор? — хмыкнул Линкен, заглянув в его поисковик, и понизил голос почти до шёпота. — Хочешь сказать — опыты продолжаются?

Гедимин покачал головой.

— Если только найду источник энергии. Аккумулятор от глайдера не потянет.

Линкен придвинулся к нему вплотную, с другой стороны, заметив что-то подозрительное, подошёл Хольгер.

— Ты всё-таки намерен достроить убежище? — тихо спросил сармат-инженер. — Даже после... всего этого?

Гедимин кивнул.

— Макаки мне не помешают, — сказал он, недобро сузив глаза. — Нужна только энергия. Устройство этого генератора не выглядит сложным. Если бы найти...

Он хотел сказать "плутоний", но посмотрел на Линкена и осёкся, — непросто было бы потом объяснить, что речь идёт о совершенно другом изотопе, который не годится для бомбы.

— Радиоактивный стронций, — прошептал он, разворачивая один из найденных сайтов. Экран мигнул красным — ресурс заблокировали раньше, чем Гедимин успел с ним ознакомиться.

— Не думаю, что стронций в электролите радиоактивен, — покачал головой Хольгер. — Кажется, тебя ждёт долгий технологический процесс. Обогатить стронций, чтобы обогащать уран...

— Надеюсь, ты не собираешься указать в заказе эту отраву, — поморщился Кенен, протискиваясь между Хольгером и Гедимином. Инженер, сузив глаза, взял его за плечо и вытолкнул на середину прохода, подальше от ремонтника.

— Трудно будет объяснить, для чего нужен этот реагент, — пожал плечами Гедимин. "Макаки умеют создавать сложности," — думал он. "Без нужных материалов у меня ничего не выйдет. Может, рискнуть ещё раз — подключиться к поселковому кабелю снизу, из-под дороги?"

— Хольгер, у вас на заводе есть высокочувствительные анализаторы? — тихо спросил он. — Вроде того, с которым приезжала самка из Саскатуна...

Инженер мигнул.

— Их нельзя выносить, Гедимин, — сказал он. — А постороннего на комбинате быстро заметят. Я подумаю, что можно сделать, но ничего не обещаю.

13 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Пузырь защитного поля, почти прозрачный, тем не менее, давал лёгкую рябь, и мелкие детали было непросто рассмотреть сквозь него. Гедимин остановился, осторожно отвёл руку от тисков и высвободил из-под купола. Увеличительное стекло лежало снаружи и, прежде чем нести его внутрь, следовало тщательно очистить его от пыли...

— Что получается? — спросил, подойдя к верстаку, Иджес. Гедимин не ответил, только сощурился от досады и усталости. Микроскопические кристаллы лучевого резака в обработке были тяжелее сивертсенита, — их диаметр не превышал миллиметра.

— Может, ну его? — с надеждой посмотрел на Гедимина Иджес. — Тебе так нужен этот резак? Электродная сварка тоже...

— Можно даже проломить трубу ломом, — отозвался ремонтник, поднося чистую лупу к тискам с зажатой в них трубкой. — Но это заметят.

— Дай знать, когда будет готово, — Торкват заглянул в тиски и хмыкнул. — Тут есть сарматы, которым интересны твои опыты. Они будут рады, если мы пригласим их на испытания.

Гедимин мигнул.

— Развлекательное зрелище? Не забудь позвать охрану.

Торкват сдвинул брови.

— Я говорю о дружественных сарматах, Гедимин. Только те, кого я знаю. Никаких чужаков и шпионов не будет.

Передатчик на его груди задребезжал, экран посветлел, высвечивая красные буквы "sata". Торкват отошёл от верстака, на ходу нажимая клавиши.

— Ремонтная база "Волчья речка". Что? Ничего не путаешь? Ладно, ладно, вызов принят. Гедимин!

Сармат обернулся на полсекунды позже — этого было достаточно, чтобы погасить свечение в глазах и стереть с лица довольную ухмылку. "Хольгер. Видимо, получилось."

— Тебя вызывают на обогатительный завод. Поломка измерительного прибора, — Торкват выглядел удивлённым. — Бери глайдер, тебя ждут.

— Иду, — отозвался Гедимин, пристёгивая к поясу ремонтную перчатку. Полосатый "Бьюик" ждал его у ангара, но он свернул немного в сторону, к мусорному баку. Изнутри к крышке был прикреплён белесый кокон длиной в три сантиметра — обычное гнездо какого-то насекомого... если не обращать внимания на свинчивающуюся крышку. Протискиваясь в кабину глайдера, Гедимин нагнулся; закрепить кокон на липкой полоске изнутри штанины было делом двух секунд. "Заметить не должны," — сармат опустил рычаг, и двигатель негромко загудел. "Бьюик", набирая скорость, бежал по взлётной полосе.

Дрон-наблюдатель над проходной громко лязгнул и замигал тревожными огнями, Гедимин ждал воя сирены, но огни, помигав, погасли. Массивные дверные створки одна за другой отъезжали в сторону, пока перед приостановившимся сарматом не появилась проходная, освещённая синеватыми лампами. Гедимин удивлённо мигнул. "Макакам тоже нравится черенковское свечение? Не ожидал..."

Проходная, вычищенная роботами-уборщиками до блеска, была невелика; через три метра от входа начиналась цепь турникетов и проверяющих рамок. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах заметили сармата и повернулись к нему, один заглянул в настольный телекомп.

— Теск-ремонтник, Гедимин Кет, — охранник направил на сармата считывающий фонарь.

— Инженер вызывал его, — буркнул тот, кто смотрел на экран телекомпа. — Пропускаем?

— Он в красном списке, — переступил с ноги на ногу первый. — Обыщи его!

— Эй, ты! Стой смирно, руки за голову! — охранник медленно подошёл к Гедимину, отстегнул от его пояса ремонтную перчатку и озадаченно посмотрел на неё. — Что это?

— Инструменты, — отозвался ремонтник.

"Макака" бросила перчатку на движущуюся ленту, следом полетел аккумулятор. Высвободив руку из-под брони, охранник принялся ощупывать карманы сармата.

— Грёбаный мусорщик! — буркнул он пять минут спустя. У Гедимина оставалось ещё много карманов, а лента была усыпана обломками фрила, удобными для поддевания, взрезания и отпиливания, образцами минералов и заготовками для будущих украшений и тонкой аппаратуры.

— Хватит! — второй охранник запустил ленту, и вещи Гедимина уехали на другую сторону турникета. — Эти штуки на плечах и груди... Сними их.

— Это какие-то игрушки, — заметил первый, разглядывая украшения сармата. Пользы в работе от них не было, но Гедимин каждый раз пристёгивал их к чистому комбинезону после смены одежды, — ему нравилось, как они выглядят.

— Снимай! — рявкнул второй охранник. — Сармат, иди через рамки. Руки не опускай!

"Тут обогащают урановую руду. Чего они боятся?" — думал Гедимин, проходя сквозь пищащие рамки. На другой стороне он остановился, подобрал с ленты ремонтную перчатку и её аккумулятор.

— Остальное полежит тут, — сказал охранник. — Иди в шлюз "Альфа".

Перепутать было сложно — из шести чёрных восьмиугольных люков перед Гедимином только один, крайний слева, был открыт. В шлюзовой камере было светло и почти пусто, не считая продолговатого футляра на полу. Его крышка лежала свободно, защёлки были открыты. Гедимин шагнул к нему и услышал, как за спиной смыкаются массивные створки. Что-то замигало на боковой стене; сармат повернулся к ней и увидел чёрное табло с зелёными буквами на нём. Это приспособление было старше, чем телекомпы и смарты, и кнопки встроенной клавиатуры под ним выглядели на удивление надёжно — даже Гедимину пришлось бы постараться, чтобы отломать их.

"Готов?" — спрашивало табло, и ремонтник дотронулся до клавиш.

"Да".

"Быстро прилетел," — Гедимин почти слышал, как по ту сторону стены усмехается Хольгер.

"Насколько серьёзные повреждения?" — спросил ремонтник.

"Ты справишься," — ответил Хольгер. "Немного тонкой работы."

"Что я должен знать?" — помедлив, спросил Гедимин.

"Камеры чинят макаки," — высветился ответ, и табло почернело. Сармат, хмыкнув, обвёл шлюзовую камеру задумчивым взглядом. Глазки камер были на месте, но, судя по их отблескам, часть была отключена, часть смотрела в потолок, от одной остались только вмурованные в стену крепления. "Этого достаточно," — сдержал усмешку Гедимин, опускаясь на пол рядом с футляром.

Анализатор лежал там; его щупы были вытянуты, один из них выгнулся под углом в тридцать градусов и лёг на второй, из-под треснувшего металла виднелись тонкие проводки. "Неосторожно," — сузил глаза Гедимин. "С приборами так нельзя." Он провернул предохранительное кольцо на ремонтной перчатке, выбирая самое тонкое "жало" лучевого резака, и надел респиратор. Стекло защитной маски быстро темнело, закрывая глаза от слишком яркого света. Тонкий, но прочный металл поддавался без труда, открывая доступ к миниатюрной "начинке". Гедимин ловил проводки на ощупь, голой рукой, и только потом осторожно закреплял их в зажимах, — это была слишком тонкая работа, чтобы делать её в перчатках.

...Когда выпрямленная антенна остыла, а запах окалины выветрился, Гедимин вернул на место аккумулятор — и, задумавшись на мгновение, вынул записывающий диск. Экран, освобождённый от защитных пластин, побелел, в углу проступила красная надпись. "Запись невозможна!" — предупреждал анализатор. Гедимин, подозрительно щурясь, нажал на клавишу, затем ещё раз — выдвинутые щупы распрямились, тонкие пластины на концах развернулись. "Образец не найден!" — сообщил прибор. "Работает," — довольно кивнул сармат. "Хорошо."

Приклеенная на липучку мягкая ёмкость была на месте, осталось отвинтить крышку и высыпать на пластины несколько крупиц ярко-зелёного порошка. Гедимин приостановился, разглядывая его, — этот цвет нравился сармату. Он высыпал ещё немного и, сомкнув пластины анализатора, очень осторожно отложил в сторону ёмкость. "Макаки не должны ничего найти."

По экрану побежали строчки. Увидев химические символы урана и фтора, Гедимин довольно сощурился — но прибор продолжал анализ, и следом появились обозначения примесей — азота, кислорода, водорода, натрия... В самом конце столбца высветились очевидные продукты распада — торий, свинец и радий, но на них Гедимин не обратил внимания.

Анализ проходил быстро — прибор уже определил соединения и теперь выдавал их на экран, высчитывая процентный состав. Сармат сузил глаза. "Девяносто процентов тетрафторида? Такой эффект у двухмесячной очистки? Знать бы заранее — не стал бы тратить время. Прямоточный реактор отработает не хуже."

Очень осторожно, крупица за крупицей, тетрафторид был возвращён в ёмкость. "Будут проверять на обратном пути?" — подозрительно сощурился Гедимин, выглядывая на полу и одежде просыпанные кристаллы. Он не оставил следов — только немного металлической стружки и припоя после ремонта анализатора. Исправный прибор со втянутыми щупами снова лежал в футляре.

"Работа закончена," — сообщил сармат, подойдя к табло. Хольгер не отходил далеко — уже через пять секунд пришёл ответ.

"Шлюз откроется через минуту."

Гедимин остановился в полуметре от двери, дожидаясь, пока сработают пневмозатворы. Он украдкой обернулся, посмотрел на анализатор и досадливо сощурился. "Был бы очень полезный инструмент. Очень."

Детали для будущего фторирующего реактора лежали в его тайнике — вместе с трубами, вентилями и листами металла для достройки самой лаборатории. Там же были спрятаны листки с отрывочными наметками — ни одного полного чертежа, но Гедимин достроил бы их с закрытыми глазами. "Очень много работы," — думал он, слыша, как лязгают открывающиеся затворы. "Будет приятно к ней вернуться."

14 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Нет, — покачал головой Гедимин. — По крайней мере, не сегодня.

— Уверен? — вполголоса спросил Иджес.

Они стояли у ремонтного ангара, дожидаясь, пока глайдер, собирающий ремонтников "Волчьей речки" по сорбционным установкам, прилетит за ними. Торкват Марци, временно оставив их наедине, отошёл к диспетчерской и обсуждал что-то с одиноким охранником и сарматами-лаборантами. На аэродроме было тихо и пусто, лишь роботы-уборщики сметали со взлётной полосы растительные остатки.

— Слишком опасно, — сказал Гедимин; ему было слегка не по себе — как будто он где-то ошибся и сам пока этого не заметил. — В прошлый раз тебя не схватили по чистой случайности.

— Если тебя схватят ещё раз — точно расстреляют, — прошептал Иджес, оглянувшись на охранника; тот стоял к сарматам спиной, его занимал только разговор с Торкватом. — А меня только посадят в карцер. Это тебе нельзя туда возвращаться.

— Это мои опыты, — отозвался Гедимин. — Никто больше из-за них не пострадает.

— Эй! Глайдер! — крикнул, обернувшись, Торкват. Он первым заметил тёмную точку на небе. Она быстро увеличивалась, и вскоре глайдер, подняв сильный ветер, опустился на посадочную полосу. Гедимин стоял неподвижно — судя по темпам снижения скорости, транспорт должен был остановиться рядом с ним.

— Увидимся утром, — он на мгновение сжал руку Иджеса. Тот хмуро кивнул.

— Осторожнее там.

Из мусорного оврага медленно выезжал бульдозер. Гедимин, дожидаясь, пока он вывернет к ангарам, разглядывал с обрыва утрамбованную свалку. Верхний слой пустых контейнеров, обёрток и прелой листвы окончательно закрыл вход в убежище. Сармат высмотрел на поверхности несколько пятен раскрошенного фрила — остатки электронных устройств, выкинутых, скорее всего, охраной. К ним с другого края оврага уже присматривался сармат-уборщик. Гедимин дождался, когда он решится спуститься на свалку и в поисках безопасной дороги исчезнет за старой спортивной площадкой — и кубарем скатился по склону, разбрасывая листья. Люк убежища на секунду приоткрылся и тут же захлопнулся за ним. Снаружи шуршали опадающие обёртки, снова маскируя вход в убежище.

Повесив зажжённый фонарь на крепление на потолке, Гедимин отряхнулся от прилипших листьев и огляделся по сторонам. В убежище было сухо и прохладно — достаточно тепло, чтобы не коченели руки в перчатках, но вот снимать комбинезон сармат уже не стал бы. Снаружи третий день не было дождя; воздух становился всё холоднее, близилась точка кристаллизации. "С охлаждением реактора проблем не будет," — подумал Гедимин, обматывая колени плотными повязками. Иджес всё-таки сделал "обувь для ползания", и три пары таких обмоток теперь лежали в закрытой нише у входа. В убежище было много таких ниш, Гедимин помнил их наизусть и находил в полной темноте — но надеялся, что случайный пришелец на них не наткнётся. В некоторых хранились реагенты, пригодные для производства примитивной взрывчатки, а в других можно было обнаружить контейнер с тетрафторидом урана или собранный вручную и довольно ненадёжный лазер...

Пневмомолот, завёрнутый в ветошь, лежал в одном из малых отсеков — там, где его оставил неделю назад Иджес. Гедимин осмотрел разобранный механизм, провёл пальцем по буру, — инструмент был в полном порядке, и после недолгой заминки сармат с пневмомолотом за плечами пополз к стене обрыва.

В пластах известняка темнела глубокая ниша — Иджес успел забуриться на полтора метра в склон. Лаз получился узким — только-только втиснуться, лечь на спину и дотянуться буром до потолка. Наверху гудел аэродром, грохотали проезжающие гусеничные глайдеры, — когда Гедимин опробовал пневмомолот на стенках ниши, расширяя проём, никто даже не посмотрел в сторону врага. Выждав пять минут и убедившись, что никто ничего не заметил, сармат вполз по пояс в пролом. "В вентиляционных ходах было удобнее," — подумал он, придерживая содрогающийся пневмомолот. Известняк поддавался — не так легко, как рыхлая засыпка в замурованных туннелях, но легче ураносодержащего гранита...

Когда Гедимин смог сесть, дело пошло быстрее; он сделал передышку, чтобы выгрести ближе к выходу гору обломков камня. Когда вся гора известняка, песка и полужидкой грязи оказалась у люка, сармат осторожно приоткрыл его и выглянул наружу. Дно оврага тонуло в темноте — фонари, освещавшие соседние дома и дорогу, не дотягивались до свалки. Гедимин, стараясь не шуметь, выгреб из убежища все обломки и поворошил слой листвы и мусора, чтобы спрятать их. "Это просто камни. Они не должны вызвать подозрения," — думал он, вытирая пол и руки мокрой ветошью. Её он выкидывать не стал — драные комбинезоны и чехлы матрасов попадались нечасто, и было много желающих забрать их себе.

По ощущениям Гедимина, до отбоя оставалось всего ничего; можно было бы вернуться в барак, но сармат не спешил. "Пройду ещё метр," — он постоял у люка на холодном ветру, чувствуя, как остывают разгорячённые мышцы. Для человека это закончилось бы плохо — "макаки" вообще были хрупкими существами — но Гедимину не угрожало ничего, кроме слишком бдительных охранников. А они по ночам не отходили от главного поста у насосной станции...

Час спустя Гедимин смог выпрямиться во весь рост — и так и сделал. Прислонившись к стене нового туннеля, он опустил пневмомолот. Спина, руки и ноги гудели от усталости. "Основная проблема в ширине," — досадливо щурился Гедимин, разглядывая свод — трубы водопровода всё ещё были вне досягаемости, и предстояло продвинуться ещё минимум на метр. "Нужно много места, чтобы я мог сюда пролезть. Если бы этим занимался кто-то из макак или сармат-недомерок из Филадельфии..." — уловив, куда движутся мысли, он качнул головой и тихо хмыкнул. "Вот для чего нужны рабы. Оказывается, это так просто понять..."

Он отодвинул от ниши очередную горку дроблёного известняка и выбрался наружу, придерживая пневмомолот. Снаружи было прохладно, однако Гедимин чувствовал сильный перегрев. Откинув запотевшую маску за плечи, он стянул перчатки, вытер лоб и провёл ладонью по мокрой макушке. Комбинезон и сапоги были вымазаны белесой грязью, что-то затекло под манжеты и даже за шиворот. Гедимин достал обрывок ветоши и потянулся за канистрой с водой — перед возвращением в барак следовало хотя бы попробовать отмыться. "Сразу на лестницу — и в душевую," — думал сармат. "Гай, разумеется, увидит. Скажет, что меня на руднике опять забыли помыть. Когда он уже займётся своими делами?.."

Что-то зашевелилось у стены, и Гедимин, ещё не успев осознать происходящее, метнул на шорох канистру и схватил пневмомолот.

— Heta! — вскрикнули у стены. Канистра, сбитая в полёте метким ударом, отлетела в сторону и приземлилась на днище, часть её содержимого разлилась по полу, и Гедимин изумлённо мигнул, увидев по ту сторону лужи Линкена Лиска. Взрывник криво усмехнулся и показал ему пустые ладони.

— Heta sa seateske! Прости, что влез без стука. Не хотел привлекать макак.

"Seateske?" — хмыкнул Гедимин, слегка смутившись. "Контролирующий атомную энергию... Было бы неплохо."

— Зачем пришёл? — он отложил пневмомолот и потянулся за канистрой и крышкой от неё.

Линкен поднял взгляд на Гедимина и судорожно сглотнул. Его зрачки сошлись в точки, и глаза окончательно побелели.

— Ты говорил, что у тебя есть нитроглицерин, — тихо сказал он, до хруста сжав пальцы одной руки ладонью другой. — Дай. Мне нужно увидеть взрыв.

Гедимин, принявшийся было разбирать пневмомолот, вздрогнул и внимательно посмотрел на Линкена.

— Прямо сейчас? — уточнил он, открывая одну из спрятанных ниш. Линкен кивнул.

— Готового нет, — Гедимин извлёк из ниш несколько плотно закрытых ёмкостей и рассовал по карманам. — Придётся получать на месте. Глайдер поведёшь ты.

— Идёт, — отозвался взрывник, выползая наружу, в тёмный овраг. Гедимин выключил фонарь и прикрепил его к руке. Люк, замаскированный мусором, снова слился со свалкой, но ремонтник задумчиво хмурился, поднимаясь по склону. "Я не показывал Лиску вход. Очевидно, он слишком заметен. Надо что-то придумать..."

— Никакого высшего пилотажа, — буркнул он, устраиваясь рядом с местом пилота. Вдоль взлётной полосы горели зелёные огни — путь был свободен.

— Ладно, — кивнул Линкен. — Куда летим?

— Стометровый провал в окрестностях Жёлтого озера, — Гедимин на всякий случай проверил целостность пузырьков. Фрилолитейный агрегат, пока что оставленный в ремонтном ангаре "Волчьей речки", поближе к электросетям, уже год исправно обеспечивал его ёмкостями и крышками к ним, — можно было пожертвовать одной или двумя.

Едва Ураниум-Сити остался позади, Линкен погасил бортовые огни и отключил координатор. Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— Я помню дорогу, — сказал взрывник. — Обойдёмся без макак.

Его лицо поминутно вздрагивало; Гедимин не мог в тусклом свете приборной панели разглядеть его глаза, и ему было не по себе.

— Ты справишься с приготовлением посреди леса? — спросил Линкен, глядя вниз, в черноту. — Не нужно оборудование из ангара?

— Обойдусь тем, что есть, — отозвался Гедимин. — Садись.

— Провал не здесь, — взрывник, что-то почувствовав, покосился на него. — Ты передумал?

— Садись! — ремонтник незаметно коснулся крепления на ремне. "С Лиском неладно. Надо приземлиться..."

Луч прожектора упал на лес, очертил круг и замер на высвеченной поляне у большой упавшей сосны. Под вывороченными корнями блеснула вода.

— Я сажусь, — сказал Линкен. — Всё в порядке. Тут сыро, но глайдер не утонет.

"Бьюик" замер в полуметре над ковром мха, опираясь на пузырь защитного поля. Гедимин ступил на землю и по щиколотку ушёл в растительный покров и холодную воду под ним. Огни глайдера погасли.

— Там, — луч фонаря прочертил дорогу вдоль упавшего ствола. Она вела на небольшую возвышенность, где мох сменялся травой. Гедимин остановился на холмике, содрал слой слежавшейся хвои и поставил самую крупную ёмкость в образовавшуюся ямку. Вырвав клок мокрого мха, сармат обернул им самый маленький сосуд и, сняв перчатку, подозрительно ощупал мокрые растения.

— Азотная кислота, — Линкен провёл пальцем по гравировке на крышке большого сосуда и криво усмехнулся, оглянувшись на Гедимина. — Доверишь мне смешивание?

— Лей, — ремонтник протянул ему пузырёк с серной кислотой и отцепил от крепления на бедре стеклянный стержень. — Лей понемногу и размешивай.

Он сделал два шага вниз по склону и опустил слишком тёплую ёмкость в ямку с холодной водой. По ощущениям Гедимина, до кристаллизации ей оставалось всего ничего — а значит, охлаждение должно было пройти успешно.

— Сколько органики тут вокруг, — Линкен, опустившись на жухлую траву рядом с сосудом с кислотами, оглядывался по сторонам, тыкал пальцем в окрестные сосны и что-то прикидывал, вычерчивая на ладони прямые линии. — Сколько целлюлозы... Нам, на Марсе, было труднее. Ты умеешь делать пироксилин?

"Точно же... Почему я не сказал ему о пироксилине?!" — Гедимин досадливо сузил глаза. "Это было бы безопаснее..."

— Умею. Но сегодня будет всего один взрыв, — он выловил охлаждённую ёмкость из-подо мха и бросил мокрые растения обратно в ямку. — Отойди к глайдеру.

Линкен отступил на пару шагов и остановился, глядя на сосуд со смесью кислот. Стержень он унёс с собой и теперь на ощупь вытирал о ствол дерева.

— Руки береги! — прикрикнул на него Гедимин.

— Я в перчатках, — вяло отозвался взрывник. — Работай.

Гедимин подобрал хвоинку, проткнул крышку последнего пузырька и закрепил его на ветке упавшей сосны — прямо над сосудом с кислотой. Когда первая капля побежала по самодельному "проводу" вниз, сармат попятился к глайдеру. Линкен поймал его за плечо и заставил остановиться.

— Не так быстро, — прошептал он. — На таком холоде не сдетонирует.

— Сейчас не зима, — отозвался Гедимин, оттаскивая взрывника от опасной ёмкости. Они остановились на склоне, в двух шагах от глайдера. Гедимин направил луч фонаря на висящий на ветке сосуд — вязкий глицерин стекал медленно и размеренно, поверхность кислоты каждые три секунды подёргивалась рябью.

— Я бы отлил немного на будущее, — Линкен вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот мигнул.

— Ничего не трогай, — на всякий случай он придержал взрывника за плечо. — Это не пиркенит.

В тихом лесу двигатель глайдера грохотал, как пневмомолот, заглушая шорохи и скрипы в темноте. Какое-то животное подало голос — Гедимину показалось, что с соседнего дерева, и он направил туда луч фонаря.

— Покажи пробирку, — прошептал Линкен, потянувшись к фонарю. Ёмкость на ветке уже опустела; самодельный "провод" блестел от глицерина, по поверхности жидкой смеси плыли маслянистые пятна.

— Сработало? — Гедимин неуверенно оглянулся на взрывника. "Никогда не применял такие самоделки. Почему так хочется подойти и размешать?"

— Проверим, — Линкен подобрал с земли шишку и подбросил на ладони. Что-то вспомнив, он повернулся к Гедимину и толкнул его в плечо.

— Ложись!

— Что? — удивлённо мигнул сармат, но Линкен уже отвернулся и швырнул шишку по длинной дуге — а затем навалился на Гедимина, придавив его к земле. Тот вскинулся, выныривая из мха, и успел увидеть бесшумно вспухающий огненный шар. Грохот и ливень растительных остатков обрушились на него на долю секунды позднее.

Сосна, подброшенная взрывом, привстала, как будто пытаясь вернуться в обычное для живого дерева положение — и рухнула обратно, расставшись с половиной кроны. Обломки коры, хвоинки, комки земли застучали по обшивке глайдера, по шлему сармата, падающая вертикально игла воткнулась в перчатку, оцарапав кожу. Гедимин, зарытый в мох, лежал неподвижно, жмурился и судорожно сглатывал — от грохота заложило уши. Линкен до боли впился пальцами в его плечо и тяжело дышал на ухо.

— Хватит, — Гедимин, собравшись с силами, оттолкнул его и откатился в сторону. "Макаки не глухие. Они это слышали. И не тупые. Нас скоро найдут. Пора уходить..."

— Сыртский бунт, — прошептал взрывник, сжимая в кулаке клочья мха. — Как вчера... не думал, что вспомню... и Джеймс тогда... он ведь тоже был...

Гедимин, зачерпнув ладонью из-под корней сосны, сдёрнул с Линкена шлем и вылил холодную чёрную жидкость ему на макушку. Взрывник в ту же долю секунды оказался на ногах, ошалелыми глазами глядя на ремонтника.

— Макаки слышали взрыв. Уходим! — Гедимин толкнул его к глайдеру. Линкен, мигнув, закивал и втиснулся на место пилота. Двигатель загудел, и ремонтник еле успел запрыгнуть в фургон и захлопнуть за собой люк — тут же "земля" ушла из-под ног. "Бьюик" взлетал стремительно — Гедимина ненадолго прижало к полу, но тут же полёт выровнялся. Открыв окошко в кабину, ремонтник взглянул на пилота. Тот, заметив движение за спиной, усмехнулся — стекло отразило его, как до этого отражало Гедимина в открытом окошке.

— Спасибо, атомщик. Теперь мне легче дышать, — он говорил спокойно, и глаза в зеркальном стекле едва заметно светились. — Я могу на тебя рассчитывать... хотя бы раз в месяц?

— Ты знаешь, как что готовить, — сказал Гедимин. — Я дам тебе кислоты. Целлюлозы тут много. Взрывай хоть каждый день.

— Нет, — отозвался Линкен, смещая курс к югу. Далеко справа мелькнули огни — глайдер промчался мимо рудника.

— Я боюсь, — сказал взрывник, не оборачиваясь. — Однажды не смогу остановиться. Или сделаю глупость. Ты вовремя охлаждаешь мозг. А я — нет. Мне не обойтись без тебя.

— Я готов помочь, — кивнул Гедимин, прикрывая окошко и опускаясь на пол фургона. Ему было не по себе. "Это не может быть эа-мутация," — думал он. "Нас всех проверяют еженедельно. Если бы у Лиска нашли эа-клетки, он не ходил бы по городу. Нет, это не эа-мутация..."

Шёл третий час ночи, когда он, стараясь не шуметь, пробрался в душевую и, плотно закрыв двери, включил воду. Известковая жижа на комбинезоне смешалась с мелкими волокнами мха, за шиворот насыпались иголки, по щекам и шее тянулись неглубокие красные полосы — падение в хвою не прошло даром. Сармат старательно оттирал себя и комбинезон от грязи и досадливо щурился.

— Опять? — дверь лязгнула за спиной, и Гедимин обернулся. На пороге стоял комендант.

— Я соблюдаю гигиену, — пожал плечами ремонтник. — Мой комбинезон окатило грязью.

— С ног до готовы? — Гай Марци подозрительно сощурился. — Зачем трёшь руки?

Гедимин убрал ладонь с ноющего плеча — после нескольких часов работы пневмомолотом катания по мху и цепкие пальцы Линкена, похоже, значительно повредили перенапряжённую мышцу.

— Устал, — сказал он, глядя коменданту в глаза. — Я спать хочу, Гай Марци. Желательно — чистым.

— Тебя исправит только расстрел, — отозвался, неприязненно щурясь, комендант. — Завтра ты будешь в бараке за пять минут до отбоя. Или — на минуту позже — в карцере. Я тебе это обеспечу.

16 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над аэродромом "Волчьей речки" разносился скрежет взрезаемого металла, шипел под катком остывающий фрил, ветер, гуляющий над посадочными полосами, разносил резко пахнущие испарения. Гедимин сидел на верхнем краю крыши, закрепляя листы покрытия; будь у неё два ската, это место можно было бы назвать "коньком", но крыша просто была наклонена в одну сторону.

— Готов? — донеслось снизу.

— Давай! — отозвался Гедимин, сползая к прислонённым к крыше лагам. Вверх по ним Иджес тянул ещё одно полотно.

— Повезло с ветром, — заметил он, передав Гедимину лист покрытия. — Над Атабаской сейчас ураган.

— Такой ремонт делают летом, — сармат недовольно сощурился на облака, собирающиеся на юге. — При сухом воздухе. Что им помешало подождать ещё полгода?

— Слишком много едкой пыли на крышах, — хмыкнул Иджес и потрогал свой респиратор. — Пока ты плавил фрил в ангаре, лаборанты обошли все здания. Они собрали пробы и отправили в Саскатун. И вот теперь мы перестилаем крыши. Эй, Торкват!

Распылитель фрила, совмещённый с катком, приостановился, его водитель нетерпеливо отмахнулся и поехал дальше.

— Это работа для строителей, — фыркнул Иджес, перемещая лаги на метр в сторону. — Готов?

— Подожди, ещё два самореза.

...Фонарь ещё в начале работы перевесили ближе к известняковой "стене", чтобы он освещал нишу; ещё один источник света был у Гедимина, работающего в узком туннеле. Первый фонарь он оставил для Иджеса — тот работал с нижним участком трубы, укрепляя стены и устанавливая подпорки.

— Что там? — Иджес заглянул в нишу. Гедимин, опираясь на вырубленные в скале ступеньки для ног, ощупывал стыки в самом верху, где самодельная труба врастала в городской водопровод. Напыление фрила-утеплителя отчасти прикрыло их — сарматы только очертили яркими линиями места соединений, чтобы проще было найти их при необходимости.

— Верхний вентиль открыт, — отозвался Гедимин, проворачивая рукоятку. Его ладонь, плотно прижатая к трубе, едва заметно вздрогнула вместе с ней — вода, рухнув вниз, наткнулась на вторую заслонку.

— Открываю средний, — Иджес дотянулся до второй рукоятки. Ждать пришлось дольше — ниже по течению стояли фильтры, и вода текла сквозь них медленно и понемногу.

— Закрываю, — Гедимин перекрыл верхний вентиль и вслед за Иджесом выбрался из ниши.

— Бочку неси, — он наклонился над краном, закрепляя на нём кольчатую кишку, плотно затянул верхнее кольцо. Бочка стояла невдалеке — стандартная, из-под горючего, со швами на боках, — на свалку редко выкидывали целые вещи.

— Готово, — Иджес перекинул кишку через край ёмкости и остановился рядом, придерживая её. — Открывай!

"Ничего не течёт," — Гедимин посветил в нишу, ещё раз ощупал стыки. "Сойдёт."

Вода ударила в дно бочки. То, что успело пройти сквозь фильтры, вылилось быстро, ещё пять минут сарматы ждали, пока докапают остатки — и после этого Гедимин, закрыв все вентили, отцепил кишку и вылил накопившуюся в ней воду в бочку.

— Две трети есть, — прикинул Иджес, заглянув в ёмкость, и, зачерпнув немного, понюхал и лизнул. — Анализатора у меня нет, но выглядит чистой.

— Осторожно, — напомнил Гедимин, с подозрением глядя на воду. Посторонних запахов он не чувствовал, видимых примесей не наблюдал, — но набрал немного в склянку и спрятал в нише. "Завтра нужно будет проверить осадок и испарение."

Пока он отодвигал бочку с прохода и плотно закупоривал её, Иджес открыл нижний и средний вентили и заглянул в трубу.

— Работает, — хмыкнул он. — Настоящий рабочий водоотвод прямо под носом у макак.

— Ещё бы потолок поднять... — Гедимин, забывшись, попытался выпрямиться и теперь недовольно щурился, потирая затылок. Бочка, на две трети наполненная водой, стояла в нише, — для охлаждения пламенного реактора, даже с замкнутым циклом, этого не хватило бы, но для отливки фрила, работы с металлом и мытья рук — вполне.

— Тут уже можно что-то делать, — заметил Иджес, устраиваясь у сухой стены и освещая фонарём углы лаборатории. — Поставить небольшой станок. Лить фрил. Резать металл. Шлифовать камни. Тут даже лазер есть.

— Мне тут нравится, — Гедимин сел рядом. От дыхания сарматов воздух в убежище стал тёплым — или, может, ремонтник сам перегрелся и поэтому ощущал жар, но ему хотелось вылить на себя ведро воды. "Осталось разобраться со стоками," — он задумчиво посмотрел на стену. "Если выливать всё под свалку, как быстро это заметят?"

— Я бы приходил сюда, если ты разрешишь, — сказал Иджес. — Со своей работой. Только тогда, когда ты не обогащаешь уран. Мне не нравится уран.

— Знаю, — кивнул Гедимин. — Приходи, если хочешь.

Запланированная работа была закончена, и можно было вернуться в барак, но ремонтник не торопился. "Собственная лаборатория. Без комендантов, охраны и лишних командиров," — он задумчиво усмехнулся. "Любые опыты, по моему усмотрению... и никто ничего не скажет. Может, перенести сюда матрас?"

Последнюю мысль он отбросил — проще было незаметно поставить каскад центрифуг посреди улицы, чем вынести матрас из барака и увернуться от коменданта. "Ничего. Тут и так удобно," — он немного съехал вниз по стене и уже готов был лечь на спину, но Иджес тронул его за плечо.

— Гедимин, — его глаза странно потемнели. — Помоги мне.

Ремонтник вскинулся, хотел вскочить на ноги, но в последний момент вспомнил о слишком низком потолке и прикрыл рукой макушку.

— Что? — он испуганно мигнул. — Ты поранился?

— Нет, всё цело, — качнул головой Иджес и стянул комбинезон с левого плеча. — Ты сам срезал себе клеймо. Я тоже хочу, чтобы этой метки на мне не было. Но мне духу не хватит. Тут есть резак. Я не буду дёргаться.

Гедимин снова мигнул.

— Чтобы я... срезал тебе клеймо? — уточнил он, разглядывая плечо Иджеса. — Здесь, самодельным резаком? Ты утром не сможешь работать.

— Смогу, — отмахнулся сармат-северянин. — Это только слой кожи. За ночь рана схватится.

— А если я отрежу больше, чем нужно? — Гедимин потянулся к ящику с чистой ветошью. "Предположим, что вода чистая... Нет, лучше спирт. Немного разбавить..."

— Ты? — усмехнулся Иджес. — Будто я не видел, как ты варишь и паяешь. Вот к нашим медикам я не пойду. Они кусок жести ровно не отрежут.

— Согни руку, прижми к телу и не шевелись, — протерев его плечо мокрой ветошью, Гедимин пристегнул к руке крепления резака. "Надеюсь, большого вреда Иджесу не будет."

Как он ни примерялся, снять всё клеймо с одного надреза не получилось — половину последней буквы пришлось срезать отдельно, попутно прижигая рану. Иджес ничего не сказал — только выдохнул сквозь стиснутые зубы. Красное пятно на плече стремительно потемнело, корка запёкшейся сукровицы лопнула. Гедимин провёл лучевым "жалом" над раной, стараясь не прикасаться к ней. Кровь зашипела, вскипая и сворачиваясь. Иджес тихо застонал.

— Всё, — Гедимин обернул его плечо самым чистым из найденных кусков ветоши и отполз в сторону, к нише для инструментов. Надёжно спрятав резак, он вернулся с канистрой воды.

— Будешь пить?

— Д-давай, — слабо кивнул Иджес, разглядывая повязку. Его глаза потемнели и расширились.

— Плохо? — встревожился Гедимин.

— Всё нормально, — качнул головой северянин. — До завтра затянется. Сейчас, я рукав надену...

Повязка сильно мешала ему; Гедимин растянул рукав, чтобы она пролезла, и ткань комбинезона не задела рану. Стакан с водой Иджес уже взял сам, отмахнувшись от помощи.

— Правильный стакан, — хмыкнул он, оценив размеры ёмкости. — Сам сделал?

— Литьевой станок — полезное оборудование, — отозвался Гедимин. — Перенесу его сюда, как только найду источник питания.

Иджес допил воду и налил себе ещё; рука двигалась неловко, но от боли он уже почти не морщился, и Гедимин облегчённо вздохнул.

— Если заболит, иди к медикам, — сказал он. Иджес усмехнулся.

— Ты избавился от метки сам и ни к кому не ходил, — напомнил он. — Хорошо было бы стереть клеймо со лба, чтобы макаки подавились своими считывателями. Ты не думал, как это сделать?

Гедимин мигнул.

— Это клеймо вплавлено в лобную кость, — сказал он. — Слишком большой риск. Может, медики знают, как это делается... без угрозы потерять голову.

— Макаки думают, что некоторые друзья Саргона прячутся среди нас, — Иджес вспомнил что-то и ухмыльнулся. — Будто они изменили клейма, чтобы их нельзя было вычислить. Интересная выдумка. Вот ты, Гедимин, — ты мог бы быть кем-то из них. Учёным, сбежавшим с тайной базы на Марсе. Или на Энцеладе.

Гедимин хмуро посмотрел на него и, проверив, не сочится ли через повязку кровь, подтолкнул сармата к выходу.

— Идём. Пропустим отбой — комендант покажет нам Энцелад.

21 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над озером дул сильный ветер, и чёрная вода колыхалась; Гедимин, улёгшийся на поверхности, раскачивался вместе с ней. Раскинув руки и запрокинув голову, он разглядывал звёзды — ночь выдалась ясной, южный циклон приближался, но ещё не успел принести с собой тучи.

"Юпитер," — Гедимин прищурился, но рассмотрел только сам диск отдалённой планеты. Лилит утверждала, что в ясную ночь можно увидеть на его фоне очертания Ио, но ветер и брызги в глаза мешали сармату присмотреться. "И Уран. Интересно, макаки собираются осваивать Уран? Мне нравится его название. Наверное, есть какая-то связь между металлом и планетой..."

Он опустил голову ещё ниже, погружаясь в воду по самые брови. Холодное озеро быстро остужало перегретый мозг, но мысли от лежания на воде становились тусклыми и вялыми. "Приятно, но пора вылезать," — решил Гедимин, неохотно переворачиваясь на живот. "Пока не заснул."

У самого берега плавал колотый лёд — тонкая корка покрывала мелководье уже неделю и с каждым днём становилась обширнее и толще, но пока ещё не могла выдержать вес сармата. Гедимин перешагнул через осколки, потряс головой, выливая из ушей воду, и уцепился за прибрежные кусты. Берег был скользким от наледи, жёлтая трава полегла и побелела от инея. Сармат, едва не сломав ветку, на которую опирался, вылез на берег и остановился там, не обращая внимания на холод. Ему в глаза ударил свет.

— Он! — чему-то обрадовался охранник-"броненосец", отводя фонарь в сторону. Его товарищ, подобрав полотенце Гедимина, повешенное на куст, бросил его сармату.

— Одевайся, теск. Мы подождём. Хочешь, отвернёмся?

— Эй, тески не стесняются! — напомнил ему первый "броненосец", отходя на два шага от куста. Свёрток с одеждой был на месте, и Гедимин быстро влез в комбинезон. Охранники глазели на него, вполголоса переговариваясь.

— Опасная затея. Узнают — будут проблемы.

— Кто расскажет? Ты, что ли? — один из людей недовольно покосился на другого. Его экзоскелет — лёгкий "Маршалл" — ничем не отличался на вид от брони его товарища, но Гедимину что-то показалось подозрительным в движениях и издаваемых экзоскелетом звуках. Где-то закоротило, и броня еле слышно потрескивала — тихо, когда "макака" стояла неподвижно, и громче при движениях. "Модуль управления и пневмопривод правой ноги," — прикинул про себя Гедимин, разглядывая экзоскелет. "И что-то с главными кабелями. Контакты отошли, наверное."

— Ты ему веришь? — вполголоса спросил второй охранник, кивнув на сармата. — Твой костюм надо везти в Саскатун. Местные слесари его только расковыряют. А теск ещё и мину заложит.

— Иди ты, — буркнул первый, делая шаг по направлению к неподвижному сармату. Треск оголённых проводов стал громче, правая нога экзоскелета немного отстала от левой, и "броненосец" остановился, широко расставив руки.

— Зачем пришли? — спросил Гедимин, аккуратно сворачивая полотенце. Он был очень удивлён и старался не мигать слишком часто.

— За помощью, — сказал владелец повреждённого экзоскелета, наконец обретя равновесие. — Ты — механик? Говорят, что хороший. Нужно кое-что починить.

— С утра пригонишь в ангар на "Волчьей речке", — сказал Гедимин. — Смена начинается в семь.

Он шагнул к тропинке, но охранник протянул руку, мешая ему пройти.

— Стой! Нужно починить кое-что тихо и не болтать об этом. Никто, кроме тебя, не должен знать. Я могу заплатить. У меня есть штучки, которые вам нравятся.

Гедимин мигнул.

— Отнеси свой экзоскелет вашим ремонтникам. Такими вещами занимаются они. Моя смена закончилась два часа назад.

— Откуда знаешь про экзоскелет?! — охранник вздрогнул. Товарищ положил руку ему на плечо, оттаскивая с тропинки.

— Пусть валит, — вполголоса сказал он. — Утром доложим офицеру, поедешь в Саскатун на ремонт.

Охранник сбросил его руку с плеча и шагнул вперёд, разворачиваясь к Гедимину лицом. Сармат давно мог бы уйти, но не двигался с места. "Никогда не видел, чтобы макаки приносили броню на ремонт. Даже до них дошло, на что годятся их механики..."

— Гляди, теск, — охранник снял шлем и высвободил руку. На его ладони блестели крошечные светодиоды, миниатюрные лампы странной формы и обломки микросхем.

— Эти штучки вам нравятся, — он протянул руку с деталями к Гедимину. — Вы их выковыриваете отовсюду и вешаете на себя. Я дам тебе полфунта вот такой мелочи.

Сармат хмыкнул.

— Мне нужна серебряная проволока, — сказал он. — Для пайки. И полфунта этого крошева. Что ты сломал?

— Что? — охранник растерянно посмотрел на него, но быстро опомнился. — Да, сломал... Этот "Маршалл", теск. Ржавое старьё! Он вырубается на ходу. Иногда клинит ногу. Иногда всё сразу. Ремонтники говорят, что не хватает мощности, нужно менять движок.

— Саботажники, — недобро прищурился Гедимин. — Ты что, летаешь в нём? "Маршалл" рассчитан на вертикальный взлёт с выходом на орбиту. На земле он не должен вырубаться. Я буду смотреть.

— Здорово, — охранник широко улыбнулся и тут же понизил голос. — Что мне делать? Вылезти? Стоять тут с фонарём?

Гедимин качнул головой.

— Все инструменты в ангаре. Нужно лететь на "Волчью речку". Пойдёшь со мной, договоришься, чтобы на аэродроме не мешали.

— Я с вами, — нахмурился второй "броненосец". Он постучал по откинутому шлему первого, и тот, вздрогнув, поспешно забрался в экзоскелет и спрятал лицо под щиток.

...Глайдер остановился у ворот ремонтного ангара. Гедимин выбрался из кабины и, не оглядываясь, подошёл к ним. За спиной громыхнул люк фургона — двое "броненосцев" нагнали сармата и встали рядом с ним. Все лампы в ангаре Гедимин зажигать не стал, ограничился одной, прямо над смотровой ямой.

— Снимай железо и выходи, — он встал на краю ямы и указал вниз. — Клади на спину, с разомкнутыми пластинами.

Он подошёл к верстаку и вынул из ящика ремонтную перчатку. Медленно, никуда не торопясь, он закреплял на спине аккумуляторы, оборачивал ладонь и запястье защитными повязками и застёгивал поверх них металлические крепления. За спиной скрежетало, лязгало и громыхало.

— Готово, — сказал охранник, лишённый брони. Он стоял рядом с бронированным товарищем, держал в руках снятые с экзоскелета бластеры и подозрительно следил за Гедимином.

— Отойди, — сармат выкатил из угла передвижной генератор Сивертсена и спустил его в яму, едва не столкнув следом "броненосца". Защитное поле схлопнулось над ямой, но пока ещё оставалось прозрачным. Гедимин опустился на пол рядом с экзоскелетом. Крепления пластин поддавались легко, пару заклёпок пришлось аккуратно отогнуть, — теперь он видел, где проходят оголившиеся провода. Они и сейчас дымились и искрили, стоило их тронуть.

Разделив их обломком фрила, Гедимин продолжил вскрытие. До сих пор ему не приходилось разбирать "Маршалл", но ничего сложного в этом не было — информация, заложенная ещё в клонарии, сама собой всплывала в памяти. "Запасные аккумуляторы. Солнечная батарея на спине. Главный кабель оружейных приводов," — вспоминал он, попутно зачищая контакты и возвращая на место отошедшие детали. Где-то приходилось подрезать, где-то — припаять, — экзоскелет давно не ремонтировали. "А, вот оно. Питание сервоприводов. Из-за этого механизм отключался..."

Особо прочные кабели уходили под "загривок" "Маршалла", к освинцованному щитку, отмеченному жёлто-чёрным трилистником. Какая-то неисправность когда-то нагрела металл, и свинец по краям стёк и заварил люк доступа намертво. "Вскрывать незачем, проблема в контактах," — Гедимин, зачистив очередной кабель, вернул его в гнездо и поддел ногтем "радиоактивную" крышку. "Но проверить не помешает."

— Эй, ты куда полез?! — крикнули сверху, и Гедимин удивлённо мигнул. Он уже успел забыть об охранниках — до сих пор они тихо стояли на краю смотровой ямы.

— Я работаю, — отозвался ремонтник, осторожно проводя "жалом" лучевого резака вдоль края крышки. Размягчившийся свинец должен был поддаться, осталось бы только счистить его с краёв и дождаться, пока щиток остынет.

— Там радиация, идиот! Эта дрянь рванёт — разнесёт всё на атомы! — охранник в экзоскелете свесился через край ямы.

— Так выйди, — буркнул Гедимин, поддевая крышку и следя, чтобы свинец не потёк внутрь. Пока он отвлекался на "мартышек", не уследил за нагревом...

— Псих, — пробормотал охранник, и сармат услышал за спиной громкий щелчок. Что-то тихо засвистело над ухом, и он, обернувшись, увидел, как защитное поле над ним уплотняется и мутнеет до полной непрозрачности. Гедимин хмыкнул. "Почему макаки всего боятся? В "Маршалл" помещён обычный РИТЭГ. Они не взрываются, если их специально не минировать..."

Он вздрогнул и, забыв о крышке и налипшем на её края свинце, склонился над открытым отсеком и посветил внутрь. Радиоизотопный генератор был там, в ребристом коробе из стеклянистого фрила, усеянном предупреждающими знаками. От него тянуло теплом.

"Модель "Ла Фоко", австралийский патент," — Гедимин подсветил клеймо производителя и очень осторожно провёл по нему пальцем. "Плутониевый генератор, двадцать килограммов вместе с кожухом. Расчётная мощность..."

Он сузил глаза. "Им точно не нужно. Но если заметят..." Сармат оглянулся на защитное поле — оно всё ещё оставалось достаточно плотным, чтобы никто не видел, чем под ним занимаются. "Не должны. Завтра перенесу в убежище. Десять лет проработает, потом что-нибудь придумаю."

Очень осторожно, стараясь не шуметь, он вскрыл боковые пластины и вытянул РИТЭГ наружу. Устройство показалось ему очень лёгким — он держал генератор одной рукой, пока рылся в нише для инструментов, освобождая для него место. Когда ниша закрылась, глаза Гедимина светились жёлтым, а сердце билось необычайно громко и быстро. Сармат помотал головой, глубоко вдохнул, унимая дрожь, и смял в руках несколько кусков жести и фрила. Скатать их в шар было делом пяти минут. Гедимин втиснул их в бронированный отсек и опустил освинцованный щиток. Свинец, нагреваясь, медленно оплавлялся, снова заливая края крышки. "До сих пор никто сюда не заглядывал. Скорее всего, не заглянет и в ближайшие два месяца, пока эта макака не вернётся в Атлантис. А там это уже будет неважно."

Прошло ещё десять минут, прежде чем Гедимин вернул на место блок управления и стал собирать обратно внутренние кожухи, сервоприводы и части обшивки. Что-то ударило по защитному полю, и купол пошёл мелкой рябью.

— Теск, твою мать! Что с бронёй?!

— Убирай поле, — отозвался Гедимин, закручивая последний винт. — Твой "Маршалл" готов.

Генератор Сивертсена отключился в ту же секунду, и сармату оставалось только отступить к стене, когда в яму влезли оба охранника.

— Готов? Не врёшь?! — "броненосец" без брони положил на пол бластеры и дотянулся до панели управления. Из экзоскелета послышался тихий свист, под шлемом замигали светодиоды. Пустой костюм поднялся на ноги и опустился "на колени", упираясь передними конечностями в пол.

— Принять пилота! — скомандовал в микрофон охранник, запрыгивая внутрь брони. Гедимин, прикрыв глаза, прислушивался к шипению сжатого воздуха и гулу проворачивающихся частей механизма. Второй охранник, высвободив из брони руку, прикреплял к безоружному экзоскелету бластеры.

— Держишься? — он подтолкнул товарища в спину. Тот сделал два неуверенных шага, потом прыгнул, разворачиваясь на месте. Пол ангара захрустел под стальными "копытами".

— О-йе! — "броненосец" подпрыгнул на месте и вскинул обе руки, салютуя из станнеров в потолок.

— Тихо ты, — сузил глаза Гедимин. Охранник развернулся к нему вместе с соплами станнеров.

— Стой, где стоишь, руки за голову! Джо, загляни ему в карманы. Этот кусок слизи ничего не прихватил?

— Сейчас, — "броненосец", неловко вывернув руку, похлопал по карманам Гедимина — тем, до которых смог дотянуться. — Грёбаный мусорщик! Ты видел, что он с собой таскает?

— Вот ему ещё, — "макака" швырнула в яму пакет, полный чего-то пёстрого и блестящего. — Если откроешь рот, теск, я тебе мозги вышибу. Тут ничего не было. Ты понял?

Гедимин молча кивнул. Он не смотрел на охранников — и в любом случае те не умели читать по глазам.

— Теперь — в посёлок, — охранник повернулся к выходу. — Эта куча хлама наконец работает! Она как будто стала легче. Хочешь сравнить, Джо?

— Сравним в форте, — согласилась вторая "макака", толкая Гедимина к воротам. — Лезь в фургон, теск. Что было с бронёй? Слабый движок?

Гедимин кивнул.

— Заменять нечем. Подкрутил, что было. Если перестанет тянуть — сразу вези в Саскатун. Здесь это чинить некому.

"Броненосец" стоял у люка, пока сармат не оказался внутри фургона, и только потом пошёл к кабине. Ещё две минуты Гедимин слушал, как двое охранников пытаются туда втиснуться, не выломав при этом рычаги управления. Когда глайдер мягко тряхнуло, сармат сел на пол и усмехнулся, мечтательно глядя в темноту. "Завтра у меня в лаборатории будет собственный РИТЭГ. Фторный реактор уже там, осталось собрать. До отбоя успею. А послезавтра начну работу. Очень медленно и осторожно."

Мысленно разметив на стене план лаборатории, он начал выбирать место для РИТЭГА — и, определившись с этим, усмехнулся ещё шире. "Генератор — на плутонии. Но Линкен Лиск об этом не узнает. Во всяком случае, не от меня..."

22 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В убежище под свалкой стало меньше на один открытый отсек — теперь он был наглухо замурован почти со всех сторон. В западной стене зияли отверстия — кабельные порты, прикрытые щитком со знаком молнии, вместо северной была массивная крышка, и Гедимин в последний раз проверил, не перекосило ли её при установке, прежде чем задвинуть её и закрыть "реакторный отсек".

"РИТЭГ — не реактор," — хмыкнул про себя сармат, разглядывая отсек со стороны. "Но когда-нибудь название будет соответствовать содержанию."

Многожильные кабели, готовые к подключению, лежали на расстеленной тряпке. Электродов было достаточно, в прочности гальванической ванны Гедимин не сомневался. Ребристый металлический щит, собранный из обрезков нержавеющих труб и выведенный выпуклой стороной наружу, на холод, исправно охлаждал стекающую по нему воду. Массивный бак с отходящими от него патрубками дожидался своей установки уже две недели. Гедимин дотянулся до открытой ниши и извлёк последний элемент — пустой и дочиста отмытый газовый баллон с замазанной маркировкой. Можно было приступать к сборке, но сармат медлил — сидел у стены, разглядывал разрозненные детали и поглаживал правое предплечье. Кости давно срослись, о ранении напоминали только длинные шрамы от запястья до локтя.

"Небезопасные опыты," — думал Гедимин, глядя на бак. Точно такой же сплющило в лепёшку во время случайного взрыва, и ремонтник до сих пор жалел, что не рассмотрел его повреждения внимательно — остатки уничтоженного оборудования закопали в лесу без него. "Повезло, что я могу снова ими заниматься. В этот раз нужно соблюдать осторожность. Итак, здесь необходим источник чистого фтора, и он должен быть помещён..."

30 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Высокий звук фрезы, врезающейся в металл, затих. Осторожно смахнув в лоток чугунную стружку, Гедимин поднёс к маске, прикрывающей глаза, готовую деталь и придирчиво осмотрел её. Незамкнутое кольцо с нарезанными желобками было предпоследним на сегодня — всего предполагалось сделать четыре образца, это был третий, и пока Гедимина всё устраивало. "Проще, чем я думал," — он ещё раз сравнил размеры готовой детали с расчётными и отложил её на верстак. "Единственная проблема — найти чугунную болванку. В следующий раз попробую выточить поршень."

Он взял последнюю заготовку — обрубок чугунного цилиндра, порезанного лучом на четыре почти равные части — и закрепил её в тисках. "Ещё научиться бы перерабатывать стружку," — он покосился на почти полный лоток. "Столько металла приходится выкидывать. Попробую освоить переплавку и литьё. С фрилом получилось."

— Гедимин, чем ты занят? — оклик оторвал ремонтника от размышлений, и он обернулся. Торкват стоял рядом, перебирая на ладони готовые детали. Гедимин недовольно сощурился — он не хотел отвлекаться.

— Работаю на фрезерном станке, — ответил он.

— Это мы слышим, — хмыкнул старший механик. — Тебе ещё долго осталось? Уже поступило предложение отобрать у тебя фрезу и закопать под сосной.

Гедимин растерянно мигнул. "Этот звук мешает? Он ненамного громче обычного шума шлифовального станка, а многие здесь шлифуют минералы в рабочее время..."

— Последнее кольцо, — сказал он, забрав у Торквата свои детали и спрятав в карман. — Это поршневые кольца. Для глайдера.

— А, утренняя работа, — кивнул старший механик. — На складе кончились кольца? Сообщи в посёлок, к обеду привезут.

Сармат качнул головой.

— Хочу попробовать сделать его своими руками. Довольно интересный опыт.

Торкват мигнул.

— Ты считаешь это занятие интересным? Это обычные поршневые кольца, и на складе их навалом. Что ты будешь с ними делать?

— Поставлю на глайдер, разумеется, — Гедимин с тоской покосился на заготовку. — У тебя остались вопросы?

— У меня остались, — третий ремонтник, до сих пор сидевший у закреплённых на верстаке тисков и выплетавший что-то замысловатое из толстой проволоки, встал и подошёл к Гедимину. Остановившись в трёх шагах от него, он сунул руки в карманы и слегка прищурился. Гедимин, озадаченно мигнув, облокотился на станок. Торкват посмотрел на обоих сарматов поочерёдно и покачал головой.

— Долго ещё ты будешь занимать своими опытами наши станки?

Ремонтник был немного ниже ростом, чем Гедимин; в карманах у него определённо было что-то заточенное или остроугольное, — марсианские сарматы со шрамами на лице любили делать из жести и фрила иглы и кастеты. У Гедимина была при себе запасная фреза и много лезвий из тугоплавкого фрила, но ему хотелось вытачивать деталь, а не влезать в драки.

— Я выполняю работу механика, — ровным голосом ответил он. — И распоряжения командира базы. Ты — не он.

— На одной базе ты уже довыполнялся, — сузил глаза ремонтник. — Взорвал ангар и покалечил троих. Прекрати это. Здесь не место для твоих развлечений!

"Покалечил?" — Гедимин изумлённо мигнул. "Кого?!"

— Фрезерные станки не взрываются, — напомнил он. — Можно только оцарапаться стружкой. Держись подальше от него, и будешь в безопасности.

Ремонтник, поморщившись, повернулся к Торквату.

— Скажи ему! Пусть он перестанет. Мне это не нравится, и другим тоже!

— Правда, отойди и не лезь, — тихо посоветовал ему старший механик. — Станки в самом деле не взрываются.

Ремонтник фыркнул.

— Со станков он только начинает, — он кивнул на неподвижную фрезу. — Потом появляются реакторы. А заканчивается всё взрывом. Скажи, чтобы не занимался ерундой! Мы однажды придём, а тут кратер.

Торкват посмотрел на свои сапоги; ему было неловко.

— Гедимин, заканчивай свои кольца и посиди до вечера тихо. Видишь, механики беспокоятся. Я не могу их не слушать. И... тут действительно не твоя личная мастерская. Никакого опасного оборудования тут быть не должно. Больше не делай никаких деталей без моего распоряжения. Я должен знать, что они безопасны. Согласен?

Гедимин внимательно посмотрел на смущённого Торквата, краем глаза уловил, что третий механик ухмыляется с довольным видом, и пожал плечами.

— Ладно.

— Вот и хорошо, — старший механик с трудом подавил облегчённый вздох и отошёл от станка. Гедимин запустил мотор и подвёл заготовку под вращающуюся фрезу. Вторая, запасная, лежала у него в кармане — на случай, если кто-то, недовольный опытами, спрячет первую. Где-то в убежище под свалкой лежал практически невредимый токарный станок — примитивный, как фриловые лезвия, но успешно переживший полгода работы. "Всё сколько-нибудь важное пора переносить в лабораторию," — думал Гедимин, глядя на завивающуюся стружку. "Всё, что меня интересует, проверять и проделывать там. Мне не нужна ничья помощь. Достаточно, если не будут мешать."

Вместе с нуждающимся в доработке станком его ждал под свалкой газовый баллон, покрытый изнутри серыми кристаллами гексафторида урана. Реактор работал вчера весь вечер, баллон потяжелел на четыреста с лишним граммов, и за ночь газ должен был остыть и осесть на стенках. Оставалось соскрести его и держать как можно дальше от воды — пока не будет готова лазерная камера, и Гедимин не приступит к разделению изотопов. Шёл восьмой день предпоследнего этапа экспериментов, и оставалось ещё десять — если всё будет идти по плану, и никакая деталь не выйдет из строя...

11 ноября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В полях во Фландрии, где маки на ветру...

Гай Марци наконец справился с настройками громкости, и песня из динамиков наполняла всё здание, но не била по ушам. Коробка с красными маками стояла на подоконнике пятого этажа, у выхода из кинозала, и Гедимин, оглядываясь по сторонам, видел, что многие сарматы прикрепили цветок к груди или плечу. Он взял два мака — для себя и для Хольгера.

— Интересные обычаи у людей, — Гедимин был задумчив и не спешил выбраться из здания; он отошёл к стене, пропуская основной поток, растекающийся по этажам. Хольгера оттеснили к нему, и он остановился, поправляя помятый мак в нарукавном креплении.

— Ты о чём? Ничего нового вроде не показали.

— Я об этих человеческих... искателях? Отрядах, занятых поиском мертвецов, — слово "поисковик" всплыло в памяти, но проассоциировалось с электронной связью, и Гедимин отложил его. — Помнишь их раскопки в Экваториальном Атлантисе?

— А, это? Учёт и отчётность? — хмыкнул Хольгер, выглядывая в окно. — Им есть кого искать. Потери макак вчетверо больше наших. А сохраняются они гораздо лучше.

— Пилот взорвавшегося "Раптора", — Гедимин даже остановился посреди лестницы, вспомнив впечатливший его эпизод. — Самый крупный обломок кости — пять сантиметров в длину и два в ширину. Его сверяли по ДНК... Интересно, зачем его... семье?.. ящик с осколками костей. Они уже лежали в земле. Это соответствует их погребальному обряду.

Хольгер пожал плечами.

— Попробуй спросить об этом человека. Я не настолько глубоко вник в их традиции. Но если это делают, это кому-то нужно.

Гедимин покосился на бумажный мак на плече и полупустую коробку у выхода из здания. "Никто не ищет погибших сарматов. А если будет, найдёт только пепел и воду. Их невозможно сверить по ДНК."

На улице падал снег — это была уже не первая в этом году попытка замёрзшей воды закрепиться на земле, но, как и предыдущие, она была обречена с самого начала. Кристаллы таяли на подлёте, по стенам стекала вода в тщетных попытках замёрзнуть, под ногами плескалось и булькало. Гедимин неосторожно высунулся на главную улицу — ветер с озера тут же швырнул ему в лицо комок тающего снега. Вытирая заляпанную маску, сармат отступил в переулок.

— Древние макаки умели с этим работать, — донеслось из пробегающей мимо группы сарматов. — Здания у воды ставились в определённом порядке, и если поднимался ветер...

Над насосной станцией трепыхался на ветру мокрый флаг Атлантиса. Насколько Гедимин помнил, его полагалось держать приспущенным, но полотнище оказалось слишком лёгким, чтобы противостоять шторму. На берегу озера ветер бил в грудь, и воздух казался упругим, как купол защитного поля. На три метра от земли протянулся изломанный лёд, куски раскачивались на волнах, наползая друг на друга. "Интересная форма поверхности образуется, когда это всё застынет," — думал Гедимин, вынимая комок снега из-под ворота.

— Не знаю, как на Энцеладе, — Хольгер, поёжившись, прикрыл ладонью нос, — но на Земле в такую погоду не купаются. Подозреваю, что Линкен со мной согласится.

— Спросим, — отозвался Гедимин, глядя на тёмную воду и осколки льда. Наблюдать за озером и процессом кристаллизации было интересно, однако выбираться из двух комбинезонов сармат не хотел. "Если бы лёд стабилизировался, войти в воду было бы легче," — заметил он про себя, пробуя на прочность льдину у берега; она ожидаемо просела, на сапог плеснула холодная жидкость.

— Ты не передумал? — вполголоса спросил Хольгер, кивнув в сторону свалки. — Именно сегодня?

— Всё готово, не вижу смысла медлить, — ответил Гедимин, покосившись на овраг. — Хотел позвать Линкена, ему будет интересно.

— Мне тоже, — сказал Хольгер, отворачиваясь от озера. — Но вместе с тем подобные опыты вызывают опасения. Чего следует бояться?

— Будет нужен респиратор, — задумался на секунду сармат. — Взрываться нечему, но если состав просочится, отравление неизбежно.

— Надеюсь, все эти опыты к чему-нибудь приведут, — качнул головой Хольгер. — Обидно было бы потратить несколько месяцев впустую.

Гедимин пожал плечами.

Ветер и слякоть выгнали поселенцев с улицы, мокрые спортивные площадки опустели, зато вестибюль информатория был полон сарматов, и дверь кинозала была открыта. Гедимин увидел в окне компьютерного зала силуэт Линкена — взрывник встретил кого-то из знакомых и остановился поговорить с ним. Сармат хмыкнул и шагнул на крыльцо — и тут его крепко схватили за плечо. На него сверкающими глазами смотрел Хольгер.

— Видел? — он хлопнул ладонью по двери. На створке висел лист скирлиновой бумаги, вплавленные в него буквы для яркости подкрасили багровым.

"Внимание! В первых числах января открываются полугодовые инженерные курсы для поселенцев Ураниум-Сити с последующим трудоустройством на горнообогатительном комбинате, универсальной фабрике, нефтеперегонных заводах и комбинате утилизации. Предпочтение отдаётся закончившим месячные курсы по технологическим специальностям. Запись желающих проводит администратор информатория!"

Гедимин мигнул и недоверчиво посмотрел на Хольгера, потрогал лист и хмыкнул.

— Интересно.

Инженер толкнул его в бок.

— Гедимин, ты что, не хочешь учиться? Идём!

Похоже, инженерные курсы заинтересовали немногих — большая часть сарматов, толпившихся в вестибюле, направлялась в кинозал, а не к поставленному у дальней стены столу. Обычно туда ставили коробки с человеческой едой; в этот раз их вынесли в компьютерный зал. Пройдя сквозь не слишком густую толпу, Гедимин остановился у стола и увидел разложенные на нём списки. "Массачусетский Университет Технологий" — гласила крупная надпись в верхней части каждого из них.

— Массачусетс? Не Саскатун? — удивлённо мигнул Хольгер. Хмурый и чем-то встревоженный администратор Броган поднял на него взгляд и кивнул.

— В Саскатуне отказались. Считают опасным. Это в МУТе давние традиции пацифизма и миротворчества. Постой, сармат. Ты — Хольгер Арктус, инженер-химик? Боюсь, тебе я ничем помочь не могу.

"Инженер-механик", "Инженер-энергетик", "Инженер-технолог", "Инженер-химик"... Заполненные строки в каждом из списков можно было пересчитать по пальцам одной руки. "Объявление появилось сегодня," — думал Гедимин, разыскивая знакомые имена. "Никто ещё не видел его. Это хорошо."

Он потянулся к списку будущих инженеров-механиков, но на полпути раздумал, и его рука прикоснулась к соседнему листу. "Инженер-энергетик. Это ближе к тому, что мне нужно," — Гедимин вписал своё имя в почти пустой список и перешёл к следующей графе — "предполагаемое время занятий". "Там должны объяснять, как обращаться с энергетическими установками и их обвязкой..."

— Стой! — лист дёрнулся под его рукой, и Гедимин от неожиданности выпустил его и растерянно замигал. Броган, отняв у него список, выпрямился во весь рост, и по его жесту из соседней комнаты выглянули охранники.

— Только не ты, Гедимин Кет. Прости, но это распоряжение куратора. Сарматы из красного списка к обучению не допускаются.

Гедимин вздрогнул всем телом — ощущения были, как от разряда станнера, попавшего в грудь. Охранники вскинули оружие, сарматы, подошедшие к столу, шарахнулись в разные стороны.

— Не допускаются? — медленно повторил ремонтник. — Куратор считает, что я не могу осваивать информацию?

— Дело не в твоих мозгах! — лицо Брогана слегка покраснело. — Их у тебя даже слишком много. Дело в твоём... поведении, сармат. И в отношении к законам Атлантиса. Ты возглавляешь красный список. Никто не будет рисковать, принимая тебя на обучение.

— Иди, иди, теск, — один из охранников шагнул вперёд, вытягивая стальную "руку". — Тебе сказали, что тебя тут не ждут. Иди!

— Не трогай его, — сузил глаза Хольгер, втискиваясь между Гедимином и охранником. — Почему желание учиться считается преступлением?

— Ничего не считается, — буркнул Броган, прижимая к себе список. — Идите отсюда, вы оба! Ещё стрельбы не хватало. Тебя не примут, Гедимин. Можешь не пытаться. Ты и в качестве простого механика достаточно опасен. Иди!

Хольгер придерживал его за плечо, пока они оба не вошли в компьютерный зал, и охранники настороженно следили за ними. Перешагнув порог, Гедимин заметил, что у него болит рука, посмотрел на неё и мигнул — кулак был сжат так крепко, что ногти оставили на ладони розовые следы и почти порвали кожу. Кенен, копающийся в коробке со съестным, поднял взгляд на пришельцев и попятился.

— Эй, Джед! Что с тобой?!

— Нас не взяли в МУТ, — недобро сощурился Хольгер. — Мартышкам не нужны обученные инженеры. Что у тебя тут?

Он, на секунду отпустив плечо Гедимина, заглянул в коробку. Ремонтник прошёл мимо. Кресло заскрежетало под ним, когда он опустился перед первым попавшимся телекомпом и застыл, облокотившись на стол. Экран от встряски начал светлеть, но сармат не смотрел на него — молча водил ногтем по столешнице и пытался выровнять дыхание. И ему это почти удалось, когда чья-то рука опустилась на его плечо.

— Hasulesh, — выдохнул Линкен, склоняясь над ним. — Сборище дебилов. Кенен иногда бывает прав, хоть и скалится, как мартышка. Они боятся тех, кто умнее их. Им бы тащить тебя тягачом на свои курсы...

"Какая связь между моей неблагонадёжностью и их университетом? Я что, могу взорвать его, сидя в информатории?" — Гедимин пожал плечами и нехотя повернулся к Линкену.

— Ты сейчас занят? Общаешься с макакой?

— Макака подождёт, — сказал взрывник. — Ты хотел меня позвать?

— Лазер, — Гедимин кивнул на окно; где-то в той стороне, за двумя рядами пятиэтажек, был мусорный овраг. — Процесс долгий. Я хотел бы начать работу сейчас.

...От герметично закрытого бака тянуло жаром. Шкала термодатчика, выведенная на внешнюю стенку, показывала сто сорок два градуса по Фаренгейту; Гедимин ещё в клонарии усвоил шкалу Цельсия, но пересчитать в уме не составляло труда — нагрев был даже немного выше необходимого. Сквозь непрозрачные стенки было невозможно следить за процессами — ни за тем, как идёт сухая возгонка гексафторида, ни за тем, как разряды лазера пронизывают густое ядовитое облако, ни за тем, как ионизированный газ под действием магнитного поля стекает в пустой баллон, до половины погружённый в холодную воду. Термодатчик в его нижней части показывал всего пятьдесят по Фаренгейту — достаточно, чтобы произошла кристаллизация. Гедимин видел только показания датчиков и очень надеялся, что процессы идут так, как он запланировал, и что кристаллы, оседающие на стенках баллона, хотя бы на три процента состоят из нужного ему изотопа.

Он не отходил далеко от герметичной камеры; рядом с ней было тепло, даже жарко, настолько, что хотелось расстегнуть верхний комбинезон, что Гедимин и сделал. Впрочем, возможно, его тело нагрелось изнутри, от слишком сильного волнения за исход эксперимента, — Хольгер, сидевший рядом, никакой жары не чувствовал. В трёх метрах от них, в самом холодном ответвлении убежища, устроился Линкен — он взял у Гедимина азотную кислоту, пустую лабораторную чашку и удалился под вентиляционное отверстие. Из его угла периодически доносилось шипение, плеск и лёгкий стук стеклянной палочки о стенки сосуда.

— Хольгер, — звуки стихли, и Линкен повернулся к сарматам, ненадолго стянув с лица респиратор. — Ты, как химик, можешь сказать, как перевести пироксилин в пиркенит?

Сармат мигнул.

— Мне кажется, Линкен, тебе вполне достаточно пироксилина.

— Пиркенит более стабилен, — пожал плечами взрывник, расстилая на листе фрила грязно-белесую рыхлую массу, слегка пахнущую горелой органикой. — Я положу его тут на просушку. Здесь он не нагреется, нет?

— Не должен, — отозвался Гедимин, обрызгивая баллон холодной водой. Температура начала повышаться — очередная порция ионизированного газа наполнила ёмкость.

— Не хотелось бы взорвать твою лабораторию, — закрыв за непросушенным пироксилином дверку ниши, Линкен с остатками азотной кислоты перебрался в тёплый угол убежища. — Как тут всё движется?

— Проверю к вечеру, — Гедимин покосился на остывающий баллон и пожал плечами. — Есть вероятность, что процесс идёт правильно. После остывания и отделения дозиметр всё покажет.

Хольгер прерывисто вздохнул и покачал головой.

— И вот тебя, на свалке ставящего такие опыты, макаки отстранили от обучения... Мне кажется, их можно назвать разумными с теми же основаниями, что и этот пустой баллон!

Линкен предупреждающе стиснул его руку и посмотрел на Гедимина.

— Не трогай его, химик. В ядро Юпитера всех макак. Eatesqa tza atetzqa — это то, в чём я буду уверен, пока жив. Гедимин, тебе помочь?

Сармат пожал плечами.

— Процесс идёт, — он старался не смотреть на товарищей. — Сейчас мы можем только наблюдать. Что-то мало-мальски интересное будет только вечером, когда я вскрою баллон. Тогда проверим степень обогащения. А сейчас... вам раньше приходилось пропитывать скирлин металлическим свинцом?

11 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ёмкости с обогащённым ураном на вид ничем не отличались от тех, в которые был помещён уран обеднённый; едва заметные сдвоенные царапины на боках "обогащённых" ёмкостей было проще нащупать, чем увидеть, и Гедимин проводил по ним пальцем, прежде чем надеть перчатки и приступить к работе. Сквозь просвинцованный скирлин он уже ничего не ощущал, и пальцы в нём гнулись с трудом — рука превращалась в сильную, массивную, но неуклюжую клешню.

— Не рванёт? — Иджес следил за действиями Гедимина издалека и ближе подползать отказывался, несмотря на все разъяснения. Ремонтник хмыкнул.

— Было бы это так просто...

Он высыпал содержимое всех трёх коробок в одну. Оно легко в ней уместилось — чуть больше четырехсот граммов гексафторида урана, россыпь микроскопических тёмно-серых кристаллов. Следом за серым порошком под крышку ёмкости был просунут дозиметр, и над коробкой схлопнулось защитное поле, а Гедимин, тщательно вытерев пальцы, убрал руку из-под купола.

Ёмкостей без царапин на боках было гораздо больше — и по счёту, и по весу; обеднённый уран уже был проверен, и дозиметр показал, что Гедимин не ошибся, оценивая изотопный состав. Сняв неуклюжие перчатки, сармат перенёс коробки в холодную закрытую нишу — на сегодня работа с ними была закончена.

Таймер, вывинченный из остатков неопознанного механизма из-под свалки (он, скорее всего, принадлежал жителям разрушенного посёлка на месте Ураниум-Сити), испустил громкий щелчок, и Иджес беспокойно зашевелился.

— Доставай!

Снова натянув перчатки, Гедимин досадливо поморщился — жжение в глазах беспричинно усилилось. Он ненадолго зажмурился, надеясь, что оно прекратится, но это не помогло — только зрение затуманилось из-за выступившей из-под век влаги. На ощупь вынув дозиметр из ёмкости, Гедимин бережно отряхнул его и вытянул наружу.

— Ну надо же, — покачал головой Иджес, взглянув на показания. — Так ты уверен, что оно не рванёт?

— Одно с другим не связано, — пробормотал Гедимин, пытаясь проморгаться. Резь в глазах немного ослабла; теперь и он мог посмотреть на дозиметр — и увиденное заставило его забыть о боли.

— Сработало! — он широко ухмыльнулся и еле удержался от того, чтобы прижать ёмкость с ураном к груди. "Десять процентов обогащения! Это с моим-то оборудованием..." — он глубоко вдохнул, унимая слишком громкое биение сердца. "Этого достаточно для реактора. Значит, в этой работе есть смысл..."

Даже обогащённый уран не представлял опасности для сармата — в самом худшем случае на коже Гедимина прибавилось бы серых прожилок — но всё-таки ремонтник был очень осторожен с гексафторидом и не снимал ни перчаток, ни респиратора с защитной маской, пока все ёмкости не были закрыты в нише, а ветошь, на которой, возможно, остались крупицы вещества, не переместилась в закрытый короб в дальнем углу. Там уже скопилось много тряпок, и нужно было найти время, взять пинцет и собрать все обнаруженные на них кристаллы, — но сегодня Гедимину не хотелось этим заниматься.

Избавившись от перчаток и стянув маску, он вытер глаза. Жжение только усилилось от прикосновений — видимо, из-за испарины на ладони.

— Эй! — Иджес заглянул ему в глаза. — Не надо так тереть их. Ты уже всё разодрал.

— Это видно? — озадаченно мигнул сармат. Иджес кивнул.

— У тебя веки красные. Уже третий день, и с каждым днём хуже. Ты что, не замечал?

— Мне и сейчас не видно, — Гедимин огляделся в поисках отражающей поверхности. Та, которую он нашёл, хорошо рассеивала по убежищу свет фонаря, но чёткого изображения от неё получить не удалось. Однако в нечётком были хорошо видны розовые полосы по краям век. Гедимин растерянно мигнул и отдёрнул руку, потянувшуюся к больному глазу.

— Ты, наверное, вытерся свинцовой рукавицей, — хмыкнул Иджес. — Не трогай, и всё пройдёт. Значит, уран готов? Теперь будешь делать стержни?

— Tza, — покачал головой Гедимин, отвлекаясь от неприятных ощущений, — опыты были важнее. — Перегоню его обратно в окись. Возможно, хватит на очень маленький стержень. Ёмкость для него я уже подобрал.

Он кивнул на стену — под ней лежала труба полутораметровой длины, и один её конец был наглухо заварен. Иджес усмехнулся.

— Обогащать уран, чтобы смотреть, как он светится... Ты странный тип, Гедимин, но с тобой не заскучаешь. А что будешь делать с обеднённым? Если хочешь, я вывезу его в лес, к стометровому озеру.

— Зачем он в лесу? — пожал плечами Гедимин. — Это довольно полезное вещество.

Он снова потянулся к глазам и отдёрнул руку. Иджес покачал головой.

— Так мешает? Я ничего не чувствую. Всё-таки ты поранил веки.

— Может быть, — отозвался Гедимин, отделяя от шлема защитную маску и растерянно разглядывая её. Никаких повреждений на пластине прозрачного фрила не было.

— Пойдём наверх, — он захлопнул последнюю из открытых ниш и с сожалением покосился на тёмный угол, где стояла канистра нашатырного спирта. Опыты с превращением гексафторида урана в оксид можно было бы начать уже сегодня... если бы не странная боль в глазах. "В таком состоянии я могу допустить ошибку," — думал сармат, продвигаясь к двери вслед за Иджесом. "Отложу до завтра."

— Смотри, прояснилось! — Иджес, перебравшись через завалы битого фрила, вышел на край оврага и указал на небо. Гедимин огляделся по сторонам. Снегопад прекратился, и ночное похолодание уже успело прикрыть рыхлый слой ледяной коркой. Она трещала под ногами, и сам воздух, казалось, превращался в кристаллы и выпадал в осадок. Гедимин застегнул верхний комбинезон и потянулся за перчатками.

— Полоса препятствий обледенела, — заметил Иджес, глядя на блестящие в свете фонарей конструкции за оврагом. — Опробуем?

— Не сейчас, — отозвался Гедимин, проводя пальцем по зудящему веку. "Кажется, это серьёзное повреждение. Очень раздражает. Если оно было нанесено три дня назад, и эффект усиливается..."

— Зайди в информаторий, погрейся. Я в медчасть, — Гедимин развернулся к Иджесу и тронул его плечо. — Ненадолго.

— Давай, — кивнул тот, глядя на сармата с тревогой. — Завтра встречаемся?..

Навстречу Гедимину из медчасти вышел сармат с забинтованной рукой, радостно хмыкнул и кивнул ему. Ремонтник кивнул в ответ, но так и не вспомнил, где он видел этого поселенца.

В приёмном покое было пусто и тихо, и сармат-медик задумчиво следил сквозь прозрачную дверцу за инструментами в стерилизационном шкафу. Увидев Гедимина, он поднялся и осмотрел его с головы до ног.

— По крайней мере, пришёл своим ходом, — хмыкнул он. — Это хороший признак. Что беспокоит?

— Резь в глазах, — ответил Гедимин; ему хотелось потереть веко, но он удержался — уже было ясно, что это не принесёт облегчения. — Очень мешает. Можешь починить?

Медик хмыкнул.

— Починить... Садись, буду смотреть. Что делал с глазами?

Лампа, направленная в лицо, заставила сармата сощуриться — свет был слишком ярким.

— Вытирался рукой в перчатке. Наверное, оцарапался, — сказал он, стараясь не моргать. Сармат-медик коротко присвистнул и отвёл лампу в сторону.

— Да, как же. Химический ожог, причём — похоже на плавиковую кислоту. Следы долговременного контакта с испарениями. Это у тебя давно?

— Три дня, — вспомнил Гедимин слова Иджеса. — Может быть, больше. Сейчас много работы с кислотами.

— Это заметно, — хмыкнул медик, кивая на матрас у стены. — Ложись. Буду чинить.

Вещество, налитое Гедимину прямо в глаза, первую секунду слегка щипалось, потом он притерпелся — или, может, препарат был смыт обильной слёзной жидкостью. Медик, одобрительно хмыкнув, налил ещё.

— Промывать буду долго, терпи. У тебя не три дня контакта. Не меньше месяца, и вещества были... разнообразными. Не моё дело — но у тебя что, полно запасных глаз?

Гедимин удивлённо мигнул — и тут же пожалел об этом: слёзотечение усилилось. Медик подбавил препарата, вытер то, что успело натечь к носу и рту, и пожал плечами.

— Мы, сарматы, — очень прочные существа. Любая мартышка давно ослепла бы. А это что?

Он провёл пальцем по щеке Гедимина — чуть ниже того места, где заканчивалось стекло защитной маски.

— Радиационная пигментация, и опять — сильное и продолжительное воздействие. Такой же след на другой щеке и... — он расстегнул комбинезон Гедимина до середины груди и присвистнул. Сармат заворочался, пытаясь увидеть, что его так впечатлило. Серая полоса, расплывшаяся было до пяти сантиметров в ширину, сейчас сильно выцвела и сузилась — полоса просвинцованного скирлина, прикрепляемая поверх застёжки, всё-таки защищала от облучения.

— Уже прошло, — буркнул Гедимин, прикрывая полосу ладонью. Сармат-медик хмыкнул.

— Быстрая регенерация. Кожный покров восстановится. Один раз, другой... А потом пойдут лучевые язвы. Когда, унеси меня комета, у сарматов появится представление о технике безопасности?!

Гедимин моргнул и заметил, что жжение прекратилось. Вещество, заливавшее глаза, незаметно вытекло, и теперь медик осторожно вытирал ему веки и разглядывал красноватые края.

— Закрой глаз, — приказал он, втыкая рядом с веком тонкую иглу. — Это ускорит регенерацию. Но если не вылезешь из кислоты, заболит опять. Так, теперь с другой стороны... Лежи! Завтра зайдёшь на повторное промывание.

— Зайду, — пообещал Гедимин, дожидаясь, пока неприятное ощущение припухлости под веком пройдёт. — Я никогда не работаю с кислотой без респиратора и маски. Откуда ожоги?!

Медик внимательно посмотрел на него и потянулся к столу.

— Сармат, ты что, идиот? Этот респиратор предназначен для защиты от пыли. А маска — от осколков, летящих из-под бура. Ты в них лез в кислоту и думал, что всё в порядке?! Давай руку, возьму пробу на эа-клетки...

"Эта спецодежда бесполезна?!" — изумлённо мигнул Гедимин; кровезаборник присосался к его руке, но ему было не до этого.

— Разве это не должно защищать от активных веществ и радиации? — озадаченно спросил он. — Нам дали эту спецодежду для работы в урановых шахтах.

— Ну да, как я и сказал — от урановой пыли и осколка в глаз, — кивнул медик. — Кроме этого, в шахтах тебе может угрожать только лопнувшая крепь и тонна руды на голову. Для работы с кислотами нужен другой респиратор. С щелочами — третий. Если хочешь защитить глаза от брызг и испарений, хотя бы проследи, чтобы маска плотно прилегала к коже со всех сторон.

"Защитная одежда, которая не защищает," — Гедимин хмыкнул. "Как обычно. Надо будет доработать маску... и, возможно, респиратор."

21 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над катком из динамиков разносился рождественский гимн; немного другая, но не менее знакомая мелодия звучала с площади перед информаторием, где стояла увешанная светодиодами сосна. Вдоль крыш пятиэтажек прикрепили гирлянды. Сегодня ветер улёгся, и снег падал вертикально, однако Гедимин помнил вчерашний шторм, выворачивающий крылья глайдерам, и смотрел на гирлянды с задумчивой усмешкой — он не отказался бы увидеть, как их развешивают, и что предпринимают, чтобы не отпустить их по ветру. После бури потеплело, снег валил хлопьями, залепляя прозрачную маску. Гедимин поставил ладонь козырьком, закрываясь от водяных кристаллов, и тихо закрыл за собой люк убежища. Никто не видел его, кроме Иджеса — тот уже стоял на краю оврага и махал ремонтнику рукой, попутно стряхивая с плеч снег.

— Они точно нужны? — тихо спросил он у Гедимина, когда тот поравнялся с ним. Сармат кивнул и расстегнул комбинезон на несколько сантиметров — снег, попав за шиворот, потёк по горячей коже, и охлаждение было очень кстати. Гедимин волновался перед каждым этапом экспериментов, но сегодня, когда все они должны были закончиться, ему было особенно тревожно.

— Линкен, наверное, купается, — сказал он, повернувшись к озеру, но тут услышал тихие голоса. Двое сарматов стояли в тени полосы препятствий; фонари освещали её с одной стороны, и другая из-за этого казалась особенно тёмной.

— Интересно было бы узнать, как у них это получилось, — вполголоса говорил один, и Гедимин узнал в нём Хольгера. — Я понял, что они встречались наедине в складском помещении, и никто не видел, как они... делают зверя о двух спинах. Но как это возможно физически? Речь идёт о полноценном сармате, и все его органы соразмерны, тогда каким образом человеческой самке удалось...

— Hasu! — второй сармат смачно сплюнул на снег. — Я не хочу об этом слышать. Он не должен был соглашаться на эту мерзость. Я бы понял, если бы его принудили под страхом смерти. Но сам, по своей воле, — спариваться с макакой?!

Гедимин и Иджес переглянулись.

— По всей видимости, мутаген подействовал на него сильнее, чем на нас, — задумчиво проговорил Хольгер. — Но чем накормили эту самку, что ей понравился сармат? Они обычно скорее боятся нас, чем находят привлекательными.

— Их самцы — мелкие волосатые уроды, — снова сплюнул Линкен. — Спариваться с макакой... Я бы проверил этого сармата на эа-мутацию!

— Эй, — негромко окликнул их Гедимин, и взрывник вздрогнул, часто замигал и опустил взгляд.

— Мы вас ждали, — усмехнулся Хольгер, пожав ремонтникам руки. — Пора спускаться?

— По одному, — Гедимин кивнул на люк, припорошенный снегом. В тёмном овраге его можно было найти только на ощупь, идя след-в-след за проводником. Гедимин огляделся по сторонам — в любой момент у оврага мог появиться патруль охраны или дрон-наблюдатель, но пока было тихо.

Иджес нырнул в убежище первым, оставив люк приоткрытым для Линкена; Хольгер и Гедимин ждали в стороне, под обрывом. Ремонтник знал, что лаборатория находится прямо под его ногами, но сам не видел никаких её следов.

— О чём вы говорили? — тихо спросил он. Хольгер криво усмехнулся.

— Ты ещё не слышал? Завтра, а то и сегодня, об этом напишут в новостях. Самка-охранник встречалась с сарматом с обогатительного комбината. Их поймали на месте. Она хочет жить с ним и переехать с ним вместе в Атлантис. Линкен очень недоволен.

— Определённо, — кивнул Гедимин. — У этого сармата странные наклонности. Он жив?

— Его не тронули, насколько я знаю, — пожал плечами Хольгер. — Может быть, теперь они будут встречаться открыто. Я не очень понимаю, почему самка не испытывала неудобств. Такое сильное растяжение мягких тканей должно быть болезненным.

Гедимин мигнул. Ему вспомнились кадры из "познавательных фильмов", принесённых в барак Кененом Маккензи.

— Есть разные способы, — тихо сказал он. — Помнишь, Кенен показывал фильм...

Из-под груды мусора донёсся тихий свист, и кто-то постучал изнутри в крышку люка. Сармат быстро спустился к ней и сел на корточки, жестом пропуская Хольгера вперёд. Внутри уже горел свет, и Гедимин, не дожидаясь, пока световое пятно на свалке привлечёт наблюдателей, протиснулся в люк и прикрыл за собой крышку.

— Сменная обувь, — хмыкнул Линкен, закрепляя на ногах наколенники. — На всех хватит.

— Гедимин — гостеприимный хозяин, — усмехнулся Хольгер, отползая к стене. — Где оно?

Новая установка — несколько проще устроенная, чем предыдущие — стояла напротив лазерной камеры, ожидающей очереди на разборку, рядом с главным вентилем системы охлаждения. Толстый кабель, протянутый по полу, Гедимин прикрыл фриловым щитком, и сарматы переползали через него осторожно, стараясь опираться не на колени, а на кончики пальцев.

— Реактор? — Линкен щёлкнул по массивной двери, из-под которой тянулся кабель.

— РИТЭГ, — буркнул Гедимин, быстро проверяя, в порядке ли установка. Окись урана уже была загружена в формы, рукоятки пресса — сбалансированы, выведены наружу из-под защитного поля и проверены на прочность (ударом о колено).

— Sa tiisqa, — он щёлкнул переключателем.

— Печь? — Хольгер осторожно обполз установку и посмотрел на неё с другой стороны. Защитное поле уплотнилось, и сквозь него мало что можно было разглядеть.

— Да, плавильная печь. Второй прогон, — кивнул Гедимин.

— На электродах? — Хольгер наклонился к самому полу, пытаясь заглянуть под керамический фундамент. Ремонтник осторожно отодвинул сармата от печи.

— Я плавил в ней железную стружку. Работает.

— Скоро ты построишь тут собственный комбинат, — хмыкнул Иджес. — Будешь лить и ковать любые детали. А немного погодя соберёшь свой проходчик и уползёшь отсюда подальше.

Гедимин хлопнул его по плечу — немного сильнее, чем было принято между друзьями — и взялся за рукоять пресса.

— Нужно создать большое равномерное давление, — сказал он, дождавшись, пока все трое сарматов повернутся к нему; их глаза сверкали, и Гедимин радостно усмехнулся. — Линкен и Иджес — беритесь с этой стороны, я и Хольгер — мы будем с той. Начинайте по моему сигналу и давите как можно сильнее. Tza tiitzqa?

— Tiitzki, — Хольгер отполз к стене и крепко взялся за рукоять. Сквозь матовое защитное поле не было видно, что происходит внутри печи, и термодатчик не мог ничем помочь, но Гедимин надеялся, что не пропустил нужный момент.

— Tiitzki, — переглянулись между собой Иджес и Линкен.

— Attahanqa!

"В крайнем случае можно спрессовать взрывом," — мелькнуло в мозгу Гедимина, когда он навалился на рукоять так, что фрил отчётливо затрещал. Пресс опустился под защитное поле, что-то внизу зашипело, послышался хруст.

— Heta! — Гедимин выпустил рукоять и щёлкнул переключателем. Защитное поле схлопнулось. Жестом отогнав сарматов от печи, ремонтник взял из открытой ниши защитную маску и застегнул респиратор. Сквозь полосу полупрозрачного фрила, обшитую плотным скирлином, видно было плохо, но лицо она закрывала полностью, от лба до подбородка, и с тех пор, как Гедимин её сделал, серые прожилки и жёлтые пятна на его коже заметно выцвели. "Техника безопасности — неудобна, но необходима," — сармат всунул руки в тяжёлые просвинцованные перчатки и затянул ремни на предплечье. "Посмотрим, что получилось..."

Захват на длинной рукоятке подцепил крышку печи и приподнял её. Изнутри дохнуло жаром и горячим металлом. Пресс ушёл глубоко в форму, и когда Гедимин, осторожно встряхивая, приподнял его, что-то брякнуло о её дно. Зазвенела тонкая, но тугоплавкая перегородка. Опустив самодельный пресс в поддон с водой (запах оплавленного фрила стал острее), ремонтник сунул захват в печь и пошевелил одну из форм на дне. В кольцеобразном отверстии виднелся слегка сточенный край готовой детали.

— Практически готово, — сказал Гедимин, открывая крышку ещё шире и откладывая захват в поддон для охлаждения. — Теперь они должны остыть. Чем медленнее, тем лучше. Можете посмотреть... Лиск!

— А? — вздрогнул взрывник. Он уже наклонился над печью и жадно смотрел на горячие заготовки.

— Респиратор надень, — буркнул Гедимин.

— Марсианские взрывники работают без респираторов, — ухмылка Хольгера под маской едва угадывалась, но Линкен посмотрел на него косо и потянулся за капюшоном.

— Вот как выглядит начинка стержней, — покачал головой Хольгер, разглядывая содержимое печи.

— На стержень тут не хватит, — сказал Гедимин. — Самое большее — на половину. Достаточно, чтобы красиво светиться из-под воды.

Линкен громко хмыкнул и пристально посмотрел на него. Гедимин мигнул.

— Светиться из-под воды, значит... — протянул взрывник, кивая на печь. — Это могла бы сделать урановая болванка, лепёшка, шар... Но ты отштамповал настоящие топливные таблетки. Это ведь только начало, верно, атомщик? Когда-нибудь тебе хватит на стержень... твэл... топливную сборку...

Гедимин уткнулся взглядом в основание печи, радуясь, что лица сарматов не так выразительны, как человеческие. Кто-то тронул его за плечо; подняв голову, он встретился взглядом с Хольгером.

— Если в работе над реактором тебе понадобится любая помощь, — тихо сказал тот, — сразу иди ко мне. Я бы не хотел пропустить ни единого этапа в таком эксперименте.

— И меня не забудь, — сказал Линкен, неохотно отодвигаясь от печи. — Долго им так остывать?

— Минимум час, — ответил Гедимин. — Вы можете сходить на озеро. Я останусь тут.

— Озеро подождёт, — Линкен сел у стены. — Мне нравится здесь, атомщик. Вот эти маленькие штучки могут заменить фургон пиркенита, верно?

— Эти штучки не взрываются, — недовольно сощурился Гедимин. — И в принципе не могут. Я бы подарил тебе одну, но макаки быстро заметят.

Глаза Линкена расширились и сверкнули, но тут же потускнели. Он покачал головой.

— Я буду приходить сюда и смотреть на них, — вздохнул он. — И... тебе нужен ещё жёлтый кек?

Гедимин настороженно посмотрел на него и, помедлив, кивнул.

— Было бы очень хорошо, если бы ты обогатил его... ну, так, как нужно для бомбы, — Линкен произнёс последние слова еле слышным шёпотом. — Не надо делать бомбу. Только кусок урана. Мне будет приятно думать, на что эта штука способна...

22 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Резким круговым движением вскрыв слой раскалённого фрила, Гедимин разжал захват, и готовая ёмкость с плеском упала в поддон и осталась там лежать, громко шипя. Чёрное покрытие сантиметровой толщины, остывая, шло радужными разводами.

— А сверху поставить трилистник, — посоветовал, переворачивая остывающую ёмкость вверх дном, Хольгер. — Да, весит она, как и положено куску урана... Что ты будешь в ней держать?

— Уран для Лиска, — хмыкнул Гедимин, покосившись на дальний холодный угол. Там, вдалеке от печи, генератора и фрилолитейного агрегата, целлюлоза растворялась в смеси кислот, а Линкен осторожно окунал её глубже и слушал, как она шипит.

— А не рванёт? — забеспокоился Хольгер.

— Нет, тут холодно, — Гедимин добавил в поддон воды.

— Не пироксилин. Уран, — понизил голос сармат-инженер. — Ему холод обычно не мешает.

— Это не я с Энцелада, это ты с Плутона, — хмыкнул "атомщик". — Возможно, там цепная реакция начинается...

— Эй! Уже начинается? — зашевелился в углу Линкен. — Ничего без меня не взрывайте!

...Остывшая ёмкость из обеднённого урана была задвинута в самый дальний угол глубокой закрытой ниши и завалена безобидной с виду ветошью. Можно было идти наверх; и Гедимин, уставший от постоянного перегрева, ждал этого с нетерпением, но к выходу не торопился. Он подполз к высокой стальной трубе, поставленной на торец в углу убежища, и вывернул болт, удерживающий крышку на ней. Длинная тонкая бочка, на четыре пятых заполненная водой, открылась, и Гедимин, затаив дыхание, заглянул внутрь. Со дна ёмкости поднимался холодный синеватый свет, и в нём был виден трёхлапый захват, удерживающий три светящиеся трубки. "Выглядит так, будто сам уран светится," — хмыкнул сармат, дотягиваясь до рукояти захвата и слегка приподнимая его; синий огонь всколыхнулся, по тёмным стенкам бочки побежала мерцающая рябь. "Красивое явление."

— Смотришь? — к бочке, немного оттеснив Гедимина, протиснулся Линкен, шумно вдохнул сквозь респиратор и навис над водой. — Я знал, что рано или поздно такая штука у тебя будет. Но сколько с ней было возни...

Гедимин пожал плечами и осторожно опустил урановые стержни на дно. Ему нравилось называть эти коротенькие трубки стержнями, пусть даже всего их содержимого не хватило бы на один настоящий топливный стержень даже для самого простого реактора деления.

— Теперь, когда процесс отработан, дело пойдёт быстрее, — сказал он. — Проблема только в жёлтом кеке.

— Одного не могу понять, — покачал головой Хольгер, заглядывая в бочку. — Как мартышки могли отказать тебе в обучении? Им важнее соблюдение нелепых правил, чем возможность получить прекрасного атомщика?

Гедимин смущённо хмыкнул и привинтил крышку бочки на место. О существовании её содержимого знали (как он надеялся) только четверо сарматов... и, возможно, Кенен Маккензи. Пока что никто из них не проболтался охране.

— У макак есть свои атомщики, — проворчал он, отстегнув респиратор и отложив уже ненужную защитную маску. — Им достаточно. Линкен, ты сегодня идёшь купаться?

...Тающий лёд стекал с жёсткой шерсти на его макушке, когда он входил в компьютерный зал информатория. Как он ни вытирал волосы после купания, часть воды неминуемо оставалась на них и теперь, стекая по спине, обжигала холодом.

— Суровые методы охлаждения приняты на Энцеладе, — усмехнулся Хольгер, тронув его за плечо; он единственный из троих сарматов даже не вошёл в воду — ждал Гедимина и Линкена у заснеженных кустов, не выходя на лёд, и держал полотенце под комбинезоном, чтобы согреть его. Но и Хольгер слегка посинел, пока стоял на холодном ветру. Гедимин покосился на него, на тёмно-синего со стальным отблеском Линкена и усмехнулся в ответ.

— Иджес и Лилит знают более суровые методы. Возможно, на Рождество им дадут ключи от душевой. Тогда мы все охладимся как следует.

Он прошёл мимо Алексея Юня — сармат задумчиво смотрел на экран и чему-то усмехался, и Гедимин, на секунду приостановившись, тихо пошёл дальше. Хольгер толкнул его в бок и ухмыльнулся.

— Осталось ещё семь мест на факультете энергетики, — донеслось из группы сарматов, обступивших администратора Паскаля. — Два — на химии и девять — на механике. Ещё есть желающие?

Гедимин остановился и медленно развернулся на звук. Линкен, поморщившись, положил руку ему на плечо и сильно надавил, поворачивая сармата в прежнем направлении.

— Не лезь, — тихо сказал он.

— Куда поступает Гедимин? — спросил один из сарматов; его голос не был знаком ремонтнику, и тот уже не удивлялся — иногда ему казалось, что все поселенцы его знают.

— Я уже говорил — Гедимин в красном списке, — угрюмо ответил Паскаль. — Такие вопросы решаю не я. Кроме горячего сочувствия к его беде — чем я могу вам всем помочь?

Линкен крепко сжал плечо сармата.

— Они долго будут припоминать тебе тот проходчик.

— Ты записался? — тихо спросил Гедимин. Взрывник криво ухмыльнулся.

— Мозги уже не те, атомщик. С тех пор, как мне выдрали полмозжечка... — он потёр шрам на затылке и с тяжёлым вздохом опустился в кресло. — За инженерами будут следить в оба глаза. Может, тебе повезло, что ты туда не влез.

"Инженерные курсы открыты для сарматских поселенцев по всему миру," — гласил первый же заголовок на странице новостей, и Гедимин недовольно сощурился и быстро пролистнул его. "Межрасовые браки: за и против. Мнения, версии, прогнозы" — стояло на пару строк ниже; в новость был вмонтирован ролик с выступлениями Джеймса Марци, нескольких "макак" и короткими фразами сарматов и людей — кто-то рискнул спросить их о проекте "Слияние". Гедимин хмыкнул и прокрутил страницу, краем глаза оценив количество комментариев. Их было много, большая часть была короткой, написанной крупными буквами. "Слизистые уроды," — успел уловить сармат, прежде чем закрыл страницу окончательно.

Он открыл поисковик и, оглянувшись через плечо, набрал "Калифорнийский университет". Знакомая зелёно-белая страница открылась безо всяких проблем, и сирена под потолком не завыла. Как и здания в Ураниум-Сити, она была заранее увешана праздничными украшениями — ветками зелени с красными ягодами, многоконечными ажурными звёздами и цепочками гирлянд, и в углу притаилось объявление о рождественских распродажах в студенческом городке. "Любопытно," — подумал Гедимин. "Кажется, это человеческая традиция. Они не соблюдают её в Ураниум-Сити — тут никто не купит то, что они продают. Интересно, когда-нибудь они начнут нам платить за работу? Вероятность очень мала..."

Вытряхнув из головы бесполезные мысли, он перешёл на страницу курсов. Она слегка изменилась с тех пор, как он был здесь в последний раз — над списком требований появилось ещё одно, подчёркнутое красным.

"Временно ограничен приём абитуриентов сарматского происхождения," — прочитал Гедимин. "Вопрос о приёме будет решаться индивидуально при наличии рекомендаций и справки о благонадёжности... Hasulesh!"

Хруст клавиатуры под его ладонью оказался слишком громким — у дверей зашевелился охранник, а сидевший неподалёку Хольгер встал с места и прикрыл Гедимина от посторонних взглядов.

— Опять? — тихо спросил он, глядя на открытую страницу. Спохватившись, ремонтник быстро вышел с сайта и повернулся к Хольгеру.

— Теперь они пишут прямо, что сарматы им не нужны. Это прогресс.

— Ты сам уже знаешь больше, чем тебе могут дать в этом заведении, — покачал головой Хольгер. — Оставь их в покое.

— Нужна система, — Гедимин, устало щурясь, потёр висок. — Куча разрозненных сведений и навыков без системы практически бесполезна. Что бы я ни думал о макаках, система — это их изобретение, и оно мне нравится.

— Как знаешь, Гедимин, — пожал плечами сармат-инженер. — Я не заметил, чтобы обучение сделало меня на порядок умнее. Хочешь почитать переписку Линкена с космофлотчиком? Довольно забавное чтиво.

"Я бы хотел почитать собственную переписку," — подумал Гедимин. "С настоящим атомщиком. Тот светящийся сармат из строгого карцера, конечно, был галлюцинацией, но..." Он снова потёр висок.

— Ты не видел на комбинате светящихся существ, похожих на небольших насекомых? — спросил он у Хольгера, опускаясь на пол рядом с креслом Линкена. — Они обычно перемещаются стаями.

Хольгер мигнул.

— На комбинате нет никаких насекомых, — сердито прошептал он. — Что бы они там могли делать?!

24 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над рудником "Волчья речка" далеко разносились грохот, лязг, скрежет и шипение, ветер пропах окалиной, плавящимся фрилом и сгорающим топливом, — бывшее рудохранилище срочно переделывали в утеплённый склад. Первая рабочая смена грузилась на глайдеры — их работа на сегодня закончилась; вторая и третья, поднятые по тревоге и привезённые на рудник, достраивали к рудохранилищу двойные стены и перекрывали крышу. Охрана в экзоскелетах теснилась на крыльце столовой, оживлённо что-то обсуждая, но за лязгом и шипением никто их не слышал. Выглядели они довольными.

Гедимин успел увидеть их в приоткрывшийся проём — монтажники отодвинули одну из стенных панелей, но тут же вернули её на место. Шум снаружи стал тише, теперь его почти заглушали звуки внутри рудохранилища — вой моторов, свист и булькание распыляемых растворов, скрежет пескоструйной мойки и грохот выпрямляемых листов брони. Бронеходные буровые установки "Вирма", частично разобранные, выстраивались в два ряда вдоль стен, и тягач медленно затаскивал на склад ещё одну, с заглушенным двигателем и слитым топливом. Освободившиеся ремонтники пошли к ней, Гедимин, проверив, хватит ли консерванта в заплечных баллонах на ещё одну машину, направился к оставленной ими установке. Её кабина была вскрыта, как и броневые пластины, прикрывающие двигатель, на металле ещё виднелись белесые пятна высыхающего раствора. Гедимин повернулся к Торквату — командир ремонтников быстро шёл по коридору к новой установке — и указал ему на отмытый механизм. Торкват, кивнув, обошёл его по кругу, заглянул под пластины, привстав на ступеньку, сунулся в пустую кабину, и спрыгнул обратно, показав Гедимину ладонь с растопыренными пальцами. Тот кивнул в ответ. В таком шуме не было смысла открывать рот — услышать друг друга можно было бы, только встав вплотную.

Лист плотного скирлина поверх мелких деталей, осмотреть швы, прикрыть внутренние отверстия, отодвинуть предохранитель и убрать заслонку, — работа над первой установкой ещё требовала размышлений, но сейчас Гедимин выполнял все действия, не задумываясь, только старался не отключаться окончательно, уйдя в мысли о новых экспериментах, накоплении жёлтого кека, планах на праздники или возможном усовершенствовании буровых установок. "Было бы интересно собрать подобный механизм," — думал он, заливая консервирующей жижей внутреннюю обшивку. "Я видел, как они работают, но сам не сидел в кабине. Опробовать и доработать."

Представив себе выезжающий со свалки бронеход с буровой установкой "на плечах", Гедимин усмехнулся. "Будет повод для ещё одной записи в красном списке. Нет, лучше начать с чего-нибудь менее заметного. С пневмомолота, например."

Консервант — тёмно-бурая жидкость — растекался по обшивке, быстро застывая и превращаясь в вязкое желе. Сейчас оно сохраняло пластичность — можно было провести по нему пальцем, оставив след — но через полчаса должно было покрыться жёсткой тёмной коркой, непроницаемой для воды и сохраняющей внутри постоянную температуру. "Сейчас механизмы выглядят исправными," — Гедимин прикрыл двигатель броневыми пластинами и снова щёлкнул переключателем, распыляя консервант поверх них. "Они понадобятся через пять лет. Будет интересно проверить, как они перенесли консервацию."

Гедимина больно ткнули в бок, он обернулся и увидел Иджеса. Ремонтник указывал на открытую дверь склада и ремонтников, выходящих на улицу. Внутри остались только те, кто отчищал от ржавчины и въевшейся каменной пыли последнюю из привезённых установок. "Ещё одна? Определённо, раньше их было меньше," — удивлённо мигнул Гедимин, догоняя бригаду уже за дверью. Иджес выбрался из рудохранилища вслед за ним и направился к механизму.

Установка пришла своим ходом; на её гусеницах был снег и обломки кустарника, верхнюю броню покрыла наледь. Сармат-водитель вылез из кабины и жестами указывал Торквату на слегка деформированные опоры — их не удалось задвинуть, когда бронеход перегоняли с рудника на рудник. Гедимин сузил глаза и опустился на землю, пытаясь заглянуть под броню. "Буровая колонна. Её тоже оставили торчать?"

Торкват заметил его движение, наклонился следом, тронул его за плечо. Гедимин поднялся, качнул головой — "вроде в порядке". Торкват кивнул и указал водителю на открытые настежь ворота. За ними разместилась временная мойка; её отгородили защитным полем от диспетчерской, и сармат-диспетчер перебрался вместе с передатчиком на крыльцо столовой. Гедимин мельком увидел его в окружении двух самок и одного очень недовольного охранника в тяжёлом экзоскелете и едва заметно усмехнулся. "Интересно, у него красивая спина? Никогда не понимал таких вещей."

Под шипящей струёй раствора наледь с треском полопалась и кусками посыпалась вниз. Сарматы с водомётами не подходили близко и опасливо смотрели под ноги — раствор разъедал скирлин не так эффектно, как растворял лёд, но все, кто пробегал мимо мойки, уже заметили выцветшие пятна на комбинезонах и сапогах. Пока работали водомёты, Гедимин даже не приближался к складу — стоял снаружи, разглядывал окутанную паром буровую установку. По всей видимости, деформацией опор повреждения не ограничивались, но, пока механизм не был запущен, о них можно было только гадать. Гедимин гадать не любил.

Найдя Торквата, он тронул его за плечо и указал на установку. Старший механик удивлённо мигнул. Гедимин приставил палец к своей ладони, провернул, изображая работу бура, и снова указал на установку. Торкват качнул головой и развёл руками — "зачем?" Гедимин согнул пальцы, зашевелил ими, показывая, как деформировались неубранные вовремя опоры, резко провёл под ними второй рукой и поднял ладонь вертикально — "повернуть и проверить на холостом ходу". Торкват сощурился и нетерпеливо махнул рукой — "не нужно". Гедимин схватил его за плечо и крепко сдавил. Старший механик отмахнулся и перехватил сармата за запястье, вынуждая разжать пальцы. Двое ремонтников неподалёку с интересом следили за ними, но в беседу не вмешивались.

Грохот прекратился так резко, что Гедимин вздрогнул и мотнул головой, заподозрив, что его барабанные перепонки не выдержали нагрузки. Однако с ними всё было в порядке — тут же сармат услышал протяжный скрежет, размеренное шипение распылителей и шарканье подгоняемых друг под друга плит.

— Торкват! — Гедимин огляделся по сторонам. Мойка закончилась, вокруг буровой установки ходили двое сарматов с осушителями, третий орудовал рычагами управления электрокрана, подгоняя магнитные держатели к воротам. Торкват, отойдя от рудохранилища, остановился рядом с кем-то из бригадиров — синекожим сарматом в красном комбинезоне. Он стоял перед охранником в тяжёлом экзоскелете, а чуть ниже его локтя Гедимин увидел тёмно-синий капюшон и матовую затемнённую маску на лице "мартышки". И маска, и одежда, и черты лица показались ему смутно знакомыми. "Знак концерна "Вирм"," — задумался он на полсекунды. "Эта макака одета как ремонтник..."

— Гедимин Кет! — человек шагнул в сторону от охранника и вскинул голову, одновременно сдвигая маску на лоб. — Чёрт, вот это встреча!

— Миссис Кунц! — охранник резко развернулся к "мартышке" и вытянул руку. — Дистанция! Эй, теск, стой где стоишь!

— Я не просила вас вмешиваться, — фыркнула самка, отодвинув его руку и сделав шаг вперёд. — Мне нужно поговорить с местным специалистом. Ваша задача — сопровождать меня, а не мешать мне.

— Этот теск — не специалист, он один из двухсот техников на этих шахтах, — охранник шагнул следом. — С ним не о чем говорить. Всё, что нужно, вы обсудите со старшим бригадиром и старшим механиком рудника. Стойте!

— Пять минут, — оглянулась на него Дагмар Кунц. — Один разговор. Моя безопасность в ваших руках. Время пошло.

Гедимин оглянулся на рудохранилище, потом посмотрел на свой комбинезон, равномерно покрытый отслоившимся фрилом, остатками топлива, белыми пятнами чистящих растворов и вязким консервантом. Он провёл ладонью по самому заметному шматку "желе" и поморщился. Дагмар усмехнулась — широко, так, как это делают люди.

— Не беспокойтесь. Нехорошо с моей стороны отрывать вас от работы, но это ненадолго.

— Вы здесь с проверкой? — только сейчас Гедимин увидел незнакомый тёмно-синий глайдер с извилистым знаком "Вирма" на крыле и второго человека, беседующего с сарматом-бригадиром. Один из охранников в "Шерманах" зашёл в бывшее здание рудника и пытался выдворить оттуда ремонтников. Пока что он продвинулся только на шаг и теперь стоял там под прицелом водомётов и распылителей консерванта. Ремонтники поднимали буровую установку, и им было не до посторонних.

— Небольшая инспекция, — кивнула Дагмар, разглядывая сармата. — Должна признать, что вы отлично освоили наше оборудование. И как быстро! У "Вирма" далеко идущие планы на ваш счёт.

Гедимин сузил глаза. "Макаки всегда об одном и том же..."

— Мы не будем рабами ни у "Вирма", ни у других ваших сборищ, — сказал он. — Стройте планы на свой счёт и подальше от Ураниума.

Охранник за спиной Дагмар вскинул руку, но самка только покачала головой.

— Вы не поняли, Гедимин. Никто не покушается на вашу свободу. Речь только о сотрудничестве и взаимной пользе. Но оставим это. Переговоры веду не я — и не с вами. Меня же беспокоит другое. Весной вы были старшим механиком. Что случилось?

Для смущения не было причин, и всё-таки Гедимин смутился и захотел отвести взгляд.

— Я ушёл. Не могу быть командиром. Слишком много сарматов. Моя работа — механизмы, а не чужие мозги.

— Понятно, — Дагмар пристально посмотрела ему в глаза. — Печально слышать. Вы отлично справлялись. Подозреваю, что вы о чём-то умолчали. Но это неважно. Я могу настоять на возвращении вам прежнего места. Это целесообразно, и я обосную это в пять минут.

Гедимин мигнул и смерил её задумчивым взглядом. В командиры он возвращаться не хотел — хватило одного раза, но... "Я не знаю, кто из макак за что отвечает, но попробовать стоит," — подумал он.

— Не нужно, — он качнул головой. — Но у меня есть просьба. Не знаю, насколько это по твоей части...

— Я слушаю, — глаза самки расширились и потемнели. Она выносила прямой взгляд сармата дольше, чем кто бы то ни было из охранников, — это слегка удивило Гедимина.

— Я хочу учиться на инженера, — сармат понизил голос. — МУТ не допустил меня к обучению. Ты можешь повлиять на кого-то из... людей, чтобы запрет сняли?

Дагмар слегка округлила рот. "Очень выразительные лица," — подумал Гедимин. "Любопытно, сарматы из Филадельфии так умеют?"

— Понятно, — сказала самка, отмахнувшись от охранника — тот уже тянул её куда-то вбок, вслед за вторым инспектором. — Вы были бы хорошим инженером-механиком. Я замолвлю за вас слово перед Моранси, но не уверена в результате.

— Спасибо, — Гедимин склонил голову. — Я буду хорошо работать, если мне разрешат.

— Гедимин, — Иджес взял его за плечо и потянул назад. — Некогда, там цементатор привезли. Идём!

Он перешагнул через потёки остывшего раствора, возвращаясь в бывшее рудохранилище, и краем глаза увидел, как двое инспекторов в кольце охраны идут к подъёмнику. Диспетчер шёл за ними, на ходу что-то объясняя. Гедимин остановился на пороге, но обрадованные ремонтники втащили его внутрь.

— Займись, — Торкват кивнул на цементатор. — Покажи, на что обратить внимание.

Гедимин опустил на глаза маску и надел респиратор, привычным движением вскрыл пластины брони там, где должен был быть двигатель. "Самка-инженер помнит меня," — думал он с лёгким удивлением. "И намерена мне содействовать. Почему?"

...На шахтёрском аэродроме не было тёмно-синего глайдера. "Или на грузовом, или уже улетели," — не удивился Гедимин. К жёлтым и красным огням, обычно освещавшим улицы Ураниум-Сити после заката, добавились зелёные и синие, мигающие, — каждая крыша и дверь была украшена гирляндами. Под сосной на площади, взявшись за руки, приплясывали двое охранников в экзоскелетах, третий приделывал фигурку какого-то животного на ограду форта. Сарматы обходили украшенное растение по широкой дуге, едва заметно усмехаясь, кто-то останавливался посмотреть на "макак".

— Списки пересмотру не подлежат, — громко и сердито сказал "Шерман", выходящий с площади; двое в лёгких экзоскелетах еле поспевали за ним. — Готовьтесь к долгим праздникам в компании тесков. Никаких фейерверков!

— Да, сэр, — обречённо выдохнул один из охранников. Гедимин еле слышно хмыкнул. "Ночью ничего не будет бабахать? Трудно в это поверить."

Он заглянул в окно информатория. Как он и ожидал, Линкен и Хольгер были там, и взрывник сидел за телекомпом — но отвернувшись. Рядом стоял Кенен, а напротив, за другим столом, сидел Алексей и смотрел то на него, то на Хольгера.

— Все твои в сборе, — хмыкнул Иджес, останавливаясь у крыльца. — Ладно, я домой. Сегодня будет что-нибудь?

— Опробую новый пресс, — пожал плечами Гедимин. — Штамповка — многообещающий процесс, но надо его отладить.

— Ты что, хочешь сделать в своей мастерской все детали, какие только существуют? — покачал головой Иджес. — Не понимаю, зачем. Если это будет нужно, тут построят завод.

— Не уверен, — буркнул сармат, поднимаясь на крыльцо. — Пойдёшь или нет?

— Нет, — ответил Иджес, покосившись на открытые ворота форта. — Надо готовиться к завтрашнему. Приходи с утра к душевой, устрою тебе настоящее купание. А то сидишь в ледяной воде — заснёшь ты там когда-нибудь...

Линкен заметил Гедимина первым и поднял раскрытую ладонь в знак приветствия. Кенен, удивлённо мигнув, развернулся к пришельцу и вскинул руки.

— Джед, слышал новости?

— Я только с рудника, — покачал головой сармат и сел на пол рядом с Линкеном. — Еле успел помыться. Есть что-то новое?

— С января начнут строить промышленный синтезатор, — ответил Хольгер. — Сразу после праздников завезут оборудование. Вот зачем им понадобились инженеры.

— Какой именно синтезатор? — насторожился Гедимин.

— Универсальный, будут гнать фрил на продажу, — сказал Хольгер, махнув рукой в сторону обогатительного комбината. — Полные склады пустой породы, миллион тонн битума, — всё пойдёт на переработку. В Порт-Радии уже начали строить, мы будем вторыми.

— Интересно, в каком состоянии будет это их оборудование, — сузил глаза Гедимин.

— Охрану с января уменьшат на треть, — медленно, сам себе не веря, проговорил Линкен. — Да Коста признал, что мы не представляем опасности. Много восхвалений нашего координатора, слава миротворца ему уже обеспечена. Выскажется, наверное, на Рождество. Если раньше не пристрелят.

— Хорошо, — кивнул Гедимин, пропустив мимо ушей всё, что было сказано о координаторе. — Пусть макаки уходят. Без них тут будет лучше.

— Эй! — Кенен, потеряв терпение, хлопнул его по плечу. — Джед, нужна небольшая помощь. Можешь обсудить реакторы чуть позднее?

Гедимин недовольно покосился на него.

— Опять сел на смарт?

Алексей хмыкнул.

— Часто садится? Это похоже на Кенена. Нет, проблема у меня. Хотел посоветоваться.

Гедимин повернулся к нему. Венерианский сармат выглядел озадаченным и даже встревоженным.

— Эта мартышка, Джессика, всё-таки добилась своего. Двадцать шестого меня отвезут на границу. Будет встреча, — Алексей обвёл удивлённым взглядом всех сарматов; Гедимин мигнул, Линкен, болезненно щурясь, провёл пальцем по шраму. — Я встречал макак, было дело, но никогда — по своей воле и с такими целями. Что мне делать?

Хольгер щёлкнул по крышке телекомпа.

— Не смотрел в сети? У мартышек много непростых ритуалов на этот счёт. Можешь попробовать соблюсти какой-нибудь из них. Только не перепутай.

— Есть один сармат, у которого есть самка из охраны, — задумчиво сказал Гедимин. — Можно его спросить. Хольгер, ты знаешь его имя?

Инженер растерянно мигнул.

— Н-не думаю, что он поделится опытом. Кажется, его смутило то, что их нашли. Не всем это понравилось...

— Ему причинили вред? — насторожился Гедимин. — В этом не было смысла.

— Эй-эй, ближе к делу, — Кенен переступил с ноги на ногу. — Вот что, Алекс. Ты видел фильмы, которые я приносил? Вот так и действуй. Расположиться тебе лучше снизу или сбоку, иначе сломаешь ей кости и пойдёшь под расстрел. А мягкие ткани хорошо растягиваются. Мартышкам эти телодвижения нравятся, а что почувствуешь ты... вернёшься — расскажешь.

Алексей уткнулся взглядом в пол.

— В сети пишут, что на Рождество дарят подарки, — вспомнил Гедимин. — А у неё ещё... день, когда она стала автономной особью? Как это у них называется?

— Да, верно же, — оживился Кенен. — Верно! Джед, ты гений. Когда молчишь про реакторы. Подари ей что-нибудь, Алекс. Цацку, безделушку. У вас всех, пряморуких, полные карманы таких вещиц. Вот, у Джеда одолжи, он их всем раздаривает.

— Свои руки есть, — буркнул Алексей. — Цацку? Меня с ней выпустят из посёлка?

— Сделай что-нибудь, не выглядящее как бомба, — усмехнулся Кенен. — Растение, там, планету...

— Они ещё дарят друг другу еду, — Хольгер успел заглянуть в сеть. — И причудливо её заворачивают.

— Контейнер Би-плазмы её не впечатлит, — хмыкнул Кенен. — Когда пойдёшь на встречу, на себя ничего не вешай. Чистый комбинезон, чистая кожа, — этого хватит.

— Давно не был на свободных территориях, — сказал венерианец, разглядывая свои ладони. — Вот бы ещё на Венеру выбраться, пока жив.

Гедимин сунул руку в карман в поисках минерального сырья — иногда он находил интересно выглядящие обломки горных пород. Между ремонтниками на рудниках шёл настоящий обмен, Иджес однажды звал его на встречу с "камнеискателями", но Гедимин тогда отказался.

— Посмотри, что из этого подойдёт, — он высыпал камешки на ладонь и протянул Алексею. "Кажется, ему не причиняет вреда общение с... человеком," — думал сармат. "Возможно, проект "Слияние" — не такая плохая идея. Возможно, я тоже смог бы общаться с кем-нибудь. Если они без бластеров и экзоскелетов. Если бы нас выпускали с территорий, я поискал бы, где живут их учёные. Я полетел бы в Лос-Аламос. Даже если меня не возьмут учиться, это будет очень интересно..."

26 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Двери распахнулись, впустив в компьютерный зал поток холодного воздуха с улицы; помещение, нагретое изнутри встроенными в стены пластинами и дыханием толпящихся в зале сарматов, по мнению Гедимина, давно нуждалось в охлаждении. На пороге стоял Линкен и протирал запотевшую защитную маску.

— Шесть минут, — Гедимин указал на светящееся табло над дверью. — Думал, ты просидишь там дольше.

Линкен с кривой усмешкой толкнул его в бок и сел рядом, прямо на пол, вытирая лишнюю воду с белесых волос. Жёсткая щетина на макушке за полтора года не стала длиннее ни на миллиметр, так же обстояли дела у других сарматов, — "обезьяний" мутаген так и не превратил их в мохнатых мартышек.

— Нужна передышка, — признал Линкен, шумно выдохнув. От него тянуло жаром — сармат только что вышел из перегретой, распаренной душевой, и его синяя кожа посветлела, потеряв стальной отблеск. Гедимин, оттянув рукав, посмотрел на своё предплечье — рыжеватые пятна уже сходили с кожи, ещё немного — и она должна была побелеть.

— Хорошее купание, — хмыкнул Хольгер, глядя на сарматов с сомнением. — И сколько раз вы ныряли под лёд?

— По четыре раза каждый, — ответил Линкен. — Гедимин шёл вровень со мной. На Энцеладе определённо есть жидкая вода, вот только нырять неудобно.

Сарматы ухмыльнулись, Гедимин пожал плечами.

— Зря ты не пошёл с нами, Хольгер. Ощущения очень необычные.

— Не сомневаюсь, — кивнул инженер. — Даже на секунду. Однако подобные испытания на прочность не по мне... Как по-вашему, не пора ещё спасать Иджеса? Он там с самого подъёма. Это не вредно?

Линкен испустил короткий смешок.

— Он оттуда не уйдёт. По крайней мере, до обеда. Не стоит его ждать. Он будет там, с самками, снегом и бьющим из стены паром. И с венерианцами.

Услышав последнее слово, Гедимин машинально покосился на окно. Алексей Юнь в сопровождении охранника ушёл на аэродром сразу после подъёма; с тех пор сармат иногда смотрел на юг, но глайдер не возвращался.

— Да, не хотелось бы его пропустить, — согласился Хольгер, проследив за его взглядом. — Рассказ обещает быть интересным...

— Я остыл, — объявил Линкен, застёгивая верхний комбинезон. — Куда теперь?

— В лес, я полагаю, — инженер показал ему аккуратно отпечатанный листок зелёной скирлиновой бумаги. — У меня разрешение на два вылета в день, у тебя... Забрал свои запасы?

— Не в душевую же их носить, — поморщился взрывник. — Лежат, где лежали.

— Пойдём за ними, — Хольгер привстал с кресла и обвёл сарматов нетерпеливым взглядом. — Гедимин, ты с нами?

— Здесь подожду, — качнул головой сармат. — Иначе никуда не улетим. После полётов сможешь зайти ко мне на час-полтора? Есть вопросы.

— Может, сразу решим? — Хольгер сел обратно.

— Фильтры и окись азота, — Гедимин пристально посмотрел на него. Инженер смутился.

— Да, ты прав. Не сейчас. Думаешь, риск оправдан?

— Лучше я, чем ты, — пожал плечами ремонтник. — Рано или поздно пропажи заметят. Своя кислота безопаснее.

— Не надо так, — недовольно прищурился Хольгер. — Эти вещества неполезны. Покажешь мне все чертежи.

Двое сарматов вышли, и тут же дверь снова распахнулась — на пороге стояли лаборантки в бронежилетах, за ними виднелся один из охранников, обмотанный странными блестящими нитями. С его плеча свисала конструкция из фольги, похожая на сосновую ветку.

— Эй, Паскаль! — помахала рукой одна из лаборанток. — Хватит тут тухнуть, иди к нам!

Администратор, потревоженный на обычном месте, развернулся к ним и фыркнул.

— Без меня. Тут полный зал сарматов.

— Брось, что с ними будет? — заворчал охранник, втискиваясь в дверной проём. — Дай кому-нибудь пульт, пусть ставит диски. Ты тут всё пропустишь со своими сарматами!

Гедимин удивлённо мигнул. "Этиловый спирт странно действует на приматов. Никакой осторожности."

— Я видел, как плыли три корабля... — запела одна из лаборанток, и вся компания, взявшись за бока, упрыгала за дверь. Паскаль покосился на сарматов, покачал головой и развернулся к экрану. Гедимин отвернулся и сделал вид, что его тут нет.

"Астероиды доставлены в Бейт-Маим," — гласил яркий заголовок на первой странице новостей. "Подземное водохранилище заполнено на семьдесят процентов. Работы продолжаются."

"Добыча полезных ископаемых путём выщелачивания — новые технологии внедрены на Африканских территориях," — в ролике, приложенном ко второй новости, показывали человека со значком "Вирма". "Авария на сорбционной установке в Коците, семь поселенцев ранены, один под подозрением на эа-мутацию. Ведётся следствие."

"Взрыв на асбестохранилище в Цкау," — этот заголовок был подсвечен красным. "Северный Союз готовит карательную экспедицию. "Никто не будет нападать на наших сарматов," — заявляет куратор проекта..." Гедимин, вздрогнув, открыл ссылку и внимательно прочитал заметку. Через две минуты он раздражённо вздохнул и набрал в строке поиска "тёплый север". В новостях северян информации было больше, сочувствия африканским повстанцам — значительно меньше. "Трое сарматов погибли," — Гедимин, обдумывая прочитанное, рассеянно смотрел на экран. "Четырнадцать раненых. Кронион говорил, что не любит рудники. Но его могли не спросить. Возможно, он стал медиком. Тогда ему добавили работы. Но тогда он жив."

Дверь снова открылась. На пороге стояла одна из лаборанток и несколько "мирных служащих" — в основном ремонтники из "мартышечьего" ангара. Гедимин неприязненно сощурился.

— Паскаль, гони слизистых в шею, — буркнул один из них, покосившись на сармата. — Закрывай зал. Второго начнётся учёба, а тут ещё ничего не готово. Моранси всё спихнёт на нас.

Паскаль неохотно потянулся к пульту и поднёс его ко рту.

— Внимание! — прогремело под потолком. — Зал закрывается до утра! Погуляйте где-нибудь ещё!

Гедимин направился к выходу. Проходя мимо ремонтника, он вытянул руку ладонью вниз и слегка встряхнул. "Макака" отшатнулась, остальные нервно оскалились. "Они работают в свой праздник," — подумал сармат, удивлённо мигнув. "Впрочем, так, как они работают обычно... Не думаю, что им нужны праздники."

...Полосатый "Бьюик" летел над лесом, верхушки сосен мелькали далеко внизу. Гедимин, широко расставив пальцы на ступнях, стоял у окна, выглядывал наружу и следил за небом; наблюдательные дроны пока не появились. Из кабины долетел предупреждающий свист, и сармат распластался на полу фургона. Это ему мало помогло — центробежная сила швырнула его на борт и протащила по крыше. Глайдер перевернулся в воздухе трижды, прежде чем выровнялся и продолжил путь.

— И не надоело ему? — поморщился Хольгер, поднимаясь с пола.

— Всего четвёртая "бочка" за полёт, — Гедимин прислонился к перегородке и потёр ушибленный локоть. — Ни одной "мёртвой петли".

— Сейчас будет, — Хольгер схватился за поручни, но из кабины больше не свистели. Глайдер быстро снижался.

— Sa tatzqa! — крикнул пилот. "Бьюик" крепко встряхнуло, он подпрыгнул, фургон мотнуло из стороны в сторону.

— Сели, — Хольгер открыл люк и выпрыгнул в сугроб. — Да, в воде тут недостатка нет...

Лес был заметён на полтора метра — если бы нижние слои не слежались и не затвердели, Гедимин проваливался бы по пояс. Идти по колено в снегу было немного менее затруднительно. Сармат замедлил бы шаг, но Линкен прорывался вперёд слишком быстро, а упускать его из виду Гедимин не хотел.

— Как объясним макакам внеплановый лесоповал? — спросил Хольгер, догнав остановившегося взрывника и оглядевшись по сторонам. Тут было много сосен и ещё больше — подрастающих тёмных елей и каких-то прутьев, тонущих в снегу.

— Отойди и не мешай, — отозвался Линкен. Вытоптав посреди зарослей относительно ровную поляну, он раскладывал на снегу самодельные шашки, что-то прикидывал на пальцах, оглядываясь по сторонам, и его глаза горели белым огнём.

— Хорошо, что тут нет нитроглицерина, — тихо сказал Хольгер Гедимину. — Отойдём, выберем укрытие. Неудобно бегать по снегу...

Линкен выпрямился, повернулся к ним и сделал отгоняющий жест. В его руке был подожжённый запал.

— Sa tatzqa! — крикнул сармат и широко ухмыльнулся.

— Ложись! — Гедимин, растянувшись в снегу, толкнул Хольгера. Тот стоял на месте, глядя на Линкена.

— Лиск, беги! — крикнул он, и Гедимин вскинулся — в его голосе был страх. Линкен стоял над уложенной взрывчаткой, следил за догорающим запалом и ухмылялся. Гедимин рванулся было к нему, но в последний момент увидел неяркий белесый отблеск над его плечом. "Защитное поле!" — он уткнулся лицом в снег, прижимая к себе Хольгера. "Линкен, грёбаный псих..."

Грохот и взметнувшийся снег пополам с обломками кустарника накрыли его холодной волной. Он не шевелился, пока под его рукой не заворочался недовольный Хольгер.

— Эй, слезь, — прохрипел инженер, пытаясь вывернуться из слишком крепкой хватки ремонтника. — Больше у Лиска нет взрывчатки!

"Хорошо," — облегчённо вздохнул Гедимин, выкапываясь из сугроба и стряхивая с себя щепки. Одна воткнулась в комбинезон — неглубоко, но след на коже должен был остаться.

— Целы? — к ним неторопливо подошёл Линкен. Белый огонь в его глазах стал ещё ярче, лицо перекосилось от ухмылки. Он хлопнул сарматов по плечам и показал им пустые ладони.

— Прости, что трогал твой генератор, — сказал он Гедимину, глядя, как по рукам перебегают блики — плёнка защитного поля не разрушилась от взрыва. — Но это было... сильно. Никогда не наблюдал с такого расстояния. Меня отбросило на два метра. Никто не хочет попробовать... в другой раз? Это действительно красиво.

Хольгер смерил его долгим взглядом; Гедимин двинулся вперёд, чтобы в случае чего успеть вмешаться, но инженер только вздохнул.

— Лиск, проверься на эа-мутацию!

..."Бьюик" занял своё место в ряду рудничных глайдеров. Гедимин вышел из фургона и огляделся по сторонам. На аэродроме было тихо, только со стороны озера доносился треск раскалывающегося льда, а из открытых дверей душевой — шипение испаряющейся воды. Бело-синий глайдер с атлантисским флагом, нарисованным на крыльях, стоял рядом с машинами охраны, и рядом с ним никого не было.

— Алексея вернули, — заметил Хольгер, кивнув на глайдер. Линкен поморщился и сквозь капюшон потёр шрам на затылке.

Сармат в расстёгнутом комбинезоне на голое тело стоял на крыльце душевой и задумчиво смотрел на скалы на горизонте. Ещё двое растянулись на снегу, пытаясь охладиться; от их рыжеватой кожи валил пар. Линкен оглянулся на озеро и вопросительно посмотрел на спутников. Хольгер поёжился.

— Хочешь — иди, а у меня работа, — вполголоса сказал взрывнику Гедимин. Сармат на крыльце вздрогнул и шагнул на снег.

— Эй! Джед!

— Ты здесь, — удивлённо мигнул ремонтник, пожимая Алексею руку. Тот закивал и поправил свободной ладонью повязку на голове. Это была красно-белая бандана, и на лбу виднелся красный кленовый лист.

— Удобно, между прочим, — сказал он, перехватив удивлённый взгляд Гедимина. — Джесси решила, что дни рождения у нас будут одновременно. Это мой подарок. А это тебе.

Гедимин изумлённо мигнул, разглядывая вложенный в его руку тюбик горчицы.

— Самый большой, какой она нашла, — хмыкнул Алексей, выкапывая что-то из снега. — Это оставил тут, чтобы не растаяло. Держи, Хольгер.

— Мартышечья еда? — сармат удивлённо посмотрел на блестящий кулёк с причудливыми надписями.

— Сладости с алкоголем, — пояснил Алексей. — Традиция.

— Любопытно, — Хольгер разглядывал кулёк, не решаясь его открыть. Лиск, отступив на шаг, болезненно морщился, его лицо подёргивалось, и Гедимин покосился на него с тревогой. "Не вижу оснований для такого волнения..."

— Это тебе, — венерианец протянул Линкену предмет, при виде которого все сарматы вздрогнули, подались назад — и тут же заухмылялись. Это была всего лишь фляжка, выкрашенная в розовый, — формой точь-в-точь как жидкоплазменная граната "Тяньджу".

— Мне?! — Линкен протянул руку и тут же отдёрнул её. — Зачем эта макака что-то передаёт мне?

— Она хочет сделать приятное моим друзьям, — спокойно ответил Алексей. — И не смей называть Джесси макакой.

Лицо взрывника перекосилось. Гедимин шагнул вперёд, плечом оттеснив его от крыльца, и взял "гранату". Судя по надписи мелким шрифтом на этикетке, внутри содержался крепкий алкоголь, но от фляжки этиловым спиртом не пахло, — она была герметично закрыта.

— Удивительное сходство, — сказал он, разглядывая "гранату". — Смущает только цвет. Но перекрасить несложно.

Хольгер пристально посмотрел на него и едва заметно усмехнулся. Лиск глянул на Гедимина исподлобья, медленно протянул руку и потрогал фляжку.

— Очень лёгкая. Но сходство в самом деле есть, — признал он. — Ты прав, атомщик. Я бы сам не отличил, особенно с большого расстояния.

Он забрал фляжку и ненадолго задумался, глядя то на неё, то на пост охраны у насосной станции. Гедимин вскрыл тюбик с горчицей и убедился, что её вкус по-прежнему воспринимается даже его подавленными рецепторами.

— Джессика не испугалась, когда увидела тебя? — спросил он. — Эти... люди такие маленькие...

— Вот так, — Алексей провёл ребром ладони по нижним рёбрам. — Тут её макушка. Но ей в самом деле нравятся сарматы. Интересно будет показать ей Венеру, когда нам разрешат вылеты.

— Судя по тому, что ты не расстрелян, все остались живы, а все кости — целы, — усмехнулся Хольгер. — Кажется, ты — второй сармат, которому пошёл на пользу проект "Слияние".

— Она хочет побывать в Ураниум-Сити, — хмыкнул Алексей. — Увидеть всё вживую. И свозить меня в Грейт-Фолс. Только боится, что там низкие потолки.

Гедимин усмехнулся, вспомнив кое-как построенные здания Нью-Кетцаля. "Да, есть опасность проломить потолок или стену," — подумал он и усмехнулся ещё шире — ему вспомнилась освещённая утренним солнцем градирня Нью-Кетцальской электростанции. "Когда нам всем разрешат выходить наружу, я туда вернусь. И помогу им построить нормальные дома."

02 января 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Большой барк из Эдмонтона встал поперёк взлётных полос, и сарматы, вполголоса переругиваясь, натягивали перед ним светящуюся ленту. Грузовые глайдеры делали круг над аэродромом, заходили на снижение — и снова набирали высоту, сворачивая на север. С грузового аэродрома доносился гул и приглушённый грохот — привезли что-то очень громоздкое, и Гедимин, дожидающийся глайдера у взлётной полосы, невольно поворачивался туда. "Очень много грузовиков," — думал он, глядя на пролетающие глайдеры. "Макаки собирались строить синтезатор. Завезли оборудование?"

У эдмонтонского барка толпились охранники, непривычно мелкие без экзоскелетов. Зимняя смена возвращалась в Атлантис, весенняя уже выгрузилась и получала последние указания от "старожилов" на площади перед фортом. Оттуда доносился гимн Атлантиса; над аэродромом подняли флаг, и ветер и летящий со всех сторон снег беспощадно трепали его. Перед носом барка неподвижно стоял охранный "джунг" и медленно поворачивался то направо, то налево. По плечу Гедимина скользнула красная точка его прицела, но сармат не двинулся с места — робот не собирался стрелять.

— Всё как обычно, — сквозь свист ветра Гедимин расслышал голос Паскаля. — Те же, то же. Список учащихся вывесишь на двери. Никого, кроме них, в зал не пускай...

Странный "мокрый" звук донёсся из ближайшего переулка.

— Как только долечу, свяжусь с тобой, — громко шептал кто-то. — Когда сможешь, ответишь. Я договорюсь, чтобы тебя выпустили на границу на Валентинов день. Не забывай меня, слышишь?

— Мы не забываем, — отозвался второй, и Гедимин, изумлённо мигнув, заглянул в переулок. Там было темно, но в свете фонарей на площади сармат увидел два силуэта — eateske в оранжевом комбинезоне склонился над невысокой человеческой самкой, а она обхватила его бока. Гедимин поймал его свирепый взгляд и молча шагнул назад, скрываясь за стеной. "Эти двое, я слышал о них," — он растерянно хмыкнул. "Одно дело — слышать о проекте "Слияние", другое — увидеть. Хорошо, что Линкена тут нет."

Первый глайдер, вылетающий к шахтам, вывернул на взлётную полосу. Это был не "Бьюик" с "Волчьей речки" — сегодня ремонтная бригада задерживалась, из пятнадцати на обочине стояли только четверо, не считая Гедимина. Сармат скользнул по ним взглядом, убедился, что до посадки ещё далеко, и снова повернулся к эдмонтонскому барку.

— Опасность! — ближайший "Джунгси" направил на него красный луч фонаря. — Назад!

— Энцелад, приём! — Гедимина хлопнули по плечу, и он досадливо сощурился. За спиной стояли и ухмылялись двое — Линкен и Хольгер, и из переулка приветственно махал рукой Иджес.

— Готов? — взрывник, отвернувшись от света, подбросил на ладони чёрно-белый ребристый предмет. Гедимин знал, что это, но невольно поёжился — после перекраски, да ещё в неверном освещении утреннего аэродрома, сувенирную "гранату" невозможно было отличить от настоящей.

— Кто пойдёт? — тихо спросил он. Сарматы переглянулись.

— Я, разумеется, — криво усмехнулся Линкен. — Я сарматами не прикрываюсь. Наблюдать будете?

— Да уж не пропустим, — буркнул Хольгер, указывая на крышу ремонтного ангара. — Гедимин, ты стой снизу. Тебя тут не было, ты ни при чём.

— Осторожнее там, — сузил глаза ремонтник. — Тут два "джунга". Они шуток не понимают.

Хольгер хмыкнул.

— У сарматов нет чувства юмора. Забыл, что ли? Взрывник, считай до тридцати, пока не досчитаешь, не начинай!

Гедимин покосился на переулок, где прятались двое, — их уже не было, и он не заметил, как они ушли. "Удобное место," — он встал у стены, так, чтобы хорошо видеть открытые ворота форта. Новая смена охраны, несмотря на снег, ветер и призывно звучащую музыку из здания, не торопилась уйти с площади. Последние из охранников зимней смены выбрались из экзоскелетов и передали их новичкам, и те показывали, как умеют ходить, прыгать и целиться.

"Двадцать девять... тридцать!" — Гедимин прижался к стене. Из соседнего переулка на освещённую площадь вылетел ребристый чёрно-белый предмет и закружился на земле, подкатываясь под ноги "броненосцам".

— Ложись!!!

Кричала эта "макака" в микрофон экзоскелета, или ей достался рупор, — но вопль заглушил даже гул разогревающихся двигателей барка и лязг разгружаемых фур на северном аэродроме. Следом послышался грохот падающих "броненосцев", свист расширяющихся защитных полей и изумлённые возгласы — сначала приглушённые, потом — громкие. Три разряда из чьего-то бластера сошлись на "гранате", и непрочный фрил, вскипев, испарился. Запах кипящего спирта разнёсся над площадью — даже Гедимин его учуял и с широкой ухмылкой шагнул назад, в темноту. С крыши спрыгнул Хольгер; он закусил губу, но ухмылка расплывалась по лицу всё шире. Сармат-ремонтник обнял его, уткнулся лицом в плечо и затрясся от сдерживаемого смеха. "Нелепая выходка," — думал он, чувствуя, как на его плече дрожит, стараясь не рассмеяться в голос, Хольгер. "Но мне она понравилась."

— Он хотел залить туда нитроглицерин, — сказал Гедимин на ухо сармату-инженеру, и тот, вздрогнув, отшатнулся.

— Вот псих! Ты отговорил?

— Я старался, — кивнул ремонтник. — Получилось.

— У меня бы не вышло, — прошептал Хольгер.

— Стоять! — двое в лёгких экзоскелетах выскочили из переулка, один ткнул бластером Гедимину в грудь. — Где ты был минуту назад?

— Стоял тут, — отозвался сармат. Он хотел добавить ещё пару фраз, но Хольгер ткнул его под рёбра.

— Это так, — подтвердил он. — Мы оба были тут.

— Эй, вы! Это мой ремонтник. Что вам нужно? — от группы сарматов отделился Торкват. — У нас много работы сегодня. Донимайте кого-нибудь ещё.

— Эти тески были здесь всё время? — спросил "броненосец", повернувшись к нему.

— Да, стояли и смотрели на "джунгов", — послышалось с трапа барка. — Что там за вой? Только прибыли и уже обделались?

"Броненосец" побагровел под прозрачным щитком. Гедимин насмешливо сощурился. "Вот теперь стреляй в него из станнера. А я посмотрю."

...Глайдер приземлился на полупустом аэродроме. В свободном месте недостатка не было — большую часть машин отогнали с посадочных полос. Две трети каждой рудничной смены перегнали на север посёлка, туда, где обогатительный комбинат переделывали в синтезирующий. "А вот ты, Гедимин, останешься здесь," — сказал ему Торкват, распределяя ремонтников по шахтам. "И все вы тоже. Там свои механики есть."

— Шумят, — хмыкнул Торкват, поравнявшись с Гедимином на краю аэродрома. — Новое здание решили не строить. Поставят всё внутри старого. Что смотришь? Пойдёшь туда?

— Бесполезно, — отозвался Гедимин. — Внутрь не пустят. Снаружи ничего интересного.

— А. Ладно, до завтра, — Торкват сжал его руку и пошёл к пятиэтажкам. Гедимин свернул в переулок, ведущий на площадь.

Ни сосны, ни гирлянд перед фортом уже не было, но кто-то забыл ажурную проволочную звезду на ограде форта. На крыльце стоял охранник, подозрительно глядел на проходящих мимо сарматов и безуспешно пытался оттереть светлое пятно с экзоскелета. Это была сплошная сетка мелких царапин — след недавнего падения.

Заглянув в окно информатория, Гедимин удивлённо мигнул — и тут же шагнул назад и стиснул зубы. "Ты болван, теск," — подумал он, отворачиваясь от здания. "Здесь теперь курсы. Ни Линкен, ни Хольгер сюда не придут. А мы не условились о новом месте встречи. Лучше подождать их в лаборатории. Они будут искать меня там."

Он повернулся было к переулку, ведущему на главную улицу, но остановился и медленно двинулся к крыльцу информатория. Из-за ветра и метели дверь была плотно закрыта, и фонарь над ней освещал большой лист блестящей скирлиновой бумаги. Его прикрывал прозрачный фрил. Смахнув с него налипший снег, Гедимин увидел таблицу с именами — все, кто поступил на инженерные курсы, были перечислены в алфавитном порядке. "Мафдет Хепри" — прочитал он в графе "Инженер-механик" и невольно посмотрел выше, туда, где могло бы стоять его имя. Разумеется, его там не было.

12 февраля 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Этот образец флоры будет очень непросто воспроизвести," — думал Гедимин, в очередной раз останавливаясь и ныряя в переулок, чтобы взглянуть на чертежи. Последние полчаса он провёл в информатории, перенося на бумагу очертания цветущего растения. "Проще спроектировать изотопный генератор, чем один такой... цветок. Эти формы распределены совершенно хаотично. Тут есть хоть какая-нибудь закономерность?" — Гедимин посмотрел на прорисовку сложноизогнутых лепестков и растерянно мигнул. Найти красный фрил и затемнить его сильным нагревом и примесью сажи было несложно, но сделать подходящую форму для отливки... "Сделаю одинаковые заготовки и изогну их вручную," — решил сармат. "За основу стебля возьму прямую проволоку. Делать на ней эти короткие шипы или нет? Браться за них довольно-таки неудобно, но если это неотъемлемая часть... Да, не думаю, что сам Алексей справился бы с этим делом..."

Сармат-венерианец подошёл к нему вчера, сразу после работы, перехватив его по пути к свалке; ничего сложного в его просьбе не было — как показалось Гедимину сначала, но чем больше он узнавал, тем чаще мигал и потирал висок. "Причудливые обычаи... людей," — подумал он, убирая чертежи в карман и выходя из переулка под обжигающе холодный ветер с озера. "Кажется, проще было бы достать живое растение!"

— Стоять! — из метели вынырнули двое охранников в "Маршалах". Один направил в лицо Гедимину фонарь-считыватель и покосился на смарт, встроенный в броню.

— Он, — сказал второй "броненосец", направляя на сармата бластеры. — Идёшь с нами, теск. Идёшь по-хорошему — идёшь своими ногами. По-плохому — потащим волоком. Ясно?

— Я иду, — сузил глаза Гедимин. — Называй меня по имени. Что вам надо?

— Говорить будешь на допросе, — охранник ткнул его в спину соплом бластера. — Пошёл!

"Не помню, чтобы я как-то отличился в течение последних полутора месяцев," — думал Гедимин, сквозь метель пробиваясь к форту. "Странно."

Он в первый раз пришёл в форт, но осмотреться ему не дали — быстро прогнали мимо закрытых дверей и втолкнули в маленькую комнату. Возможно, для "макак" она была большой — но туда загнали четверых сарматов и троих охранников в экзоскелетах, и Гедимину пришлось прижаться к стене, чтобы там поместиться.

— Гедимин Кет, механик, база "Волчья речка"? — спросил "броненосец" в "Шермане" и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Ты знаешь Йората Ло?

Гедимин мигнул.

— Старший механик на "Жёлтом озере", — сказал он озадаченно. — Землянин.

— Где он сейчас? — спросил охранник. Гедимин снова мигнул.

— Понятия не имею.

— Когда и где ты видел его в последний раз? — охранник протянул руку, будто хотел прижать сармата к стене, но зацепил чей-то экзоскелет и был обруган.

— Утром на аэродроме, — Гедимин мигнул бы ещё раз, но решил, что это будет слишком. "Не нравится мне это," — думал он.

— Где ты был сегодня? Назови все места, — обратился к нему другой охранник.

— На аэродроме... в ремонтном ангаре... в столовой на руднике... в душевой там же... у сорбционной установки... — Гедимин разогнул все пальцы на одной ладони и один на другой и пожал плечами. — В бараке.

— Весь день он работал, — вмешался один из сарматов — это был Торкват. — Всё время на виду.

— Вчера вечером? — охранник в "Маршалле" посмотрел на "Шермана". Тот отмахнулся.

— Вечером он не брал глайдер. Применить сканирование?

— Оставь его, — сказал третий охранник. — Он, старший механик и инженер-химик — точно чисты. Надо спрашивать на "Жёлтом озере".

"Броненосцы", переглянувшись, вытолкнули одного к двери.

— Этих троих выводи. Гедимин Кет, Торкват Марци, Хольгер Арктус, — на выход.

Трое сарматов вышли за ограду. На площади перед фортом ветер казался слабее — ремонтный ангар стоял на его пути — но стоило выйти на главную улицу, и от воя метели закладывало уши.

— Макак — на Сатурн! — проворчал Торкват Марци и, повернувшись спиной к ветру, пошёл к пятиэтажке. Хольгер потянул Гедимина за руку и жестом позвал его в переулок.

— Чего им было нужно? — удивлённо мигнул ремонтник. — Что с Йоратом?

— В госпитале, — инженер едва заметно усмехнулся. — На него упал кран.

Гедимин пристально посмотрел на него и сузил глаза.

— Упал сам по себе?

Хольгер пожал плечами и закусил губу, скрывая ухмылку.

— Гравитация, Гедимин. Тебе ли не знать.

— Он серьёзно ранен? — сармат посмотрел туда, где за белым туманом скрылся госпиталь.

— Несколько переломов. Кажется, позвоночник цел, — Хольгер хмыкнул. — А он не спрашивал, насколько серьёзно ранен ты, когда у тебя рука висела на клочьях кожи.

— Не нужно было это делать, — тихо сказал Гедимин.

— Скажи об этом Линкену, — сармат-инженер всё-таки не сдержал ухмылку. — Он поздно узнал, как было дело. Не от меня.

— Псих, — поморщился ремонтник. — Это не нужно было делать!

— На второй год до тебя начало доходить, — развёл руками Хольгер. — Да, Энцелад — неблизкая планета.

Гедимин посмотрел на него, хотел что-то спросить, но передумал и отвёл взгляд. За снежным туманом виднелся овраг, и какие-то сарматы, растянув в руках брезентовый тент, катались по раскатанному склону, подгоняемые ветром. "Неудачная форма паруса," — подумал Гедимин, глядя на тент. "Можно было бы доработать."

— Что ты собираешься делать сегодня? — спросил Хольгер, подойдя к нему.

— Розу для Алексеевой самки, — ответил Гедимин, вспомнив о чертежах.

— Было бы интересно посмотреть, — оживился инженер. — Флору и фауну трудно воспроизводить.

— Знаю, — кивнул ремонтник. — Идём. Мне нужен совет.

— Этого у меня много, — хмыкнул Хольгер. — Но в ботанике я не силён.

— Я хочу выстроить охладитель, — продолжил Гедимин, разворачиваясь боком к ветру. — В сети пишут, что древние... люди складывали снег в закрытые подвалы, и он там не таял и позволял охлаждать другие предметы. Хотел выкопать такой подвал под лабораторией, но есть вопросы по теплоизоляции.

— Любопытная идея, — задумался инженер. — Древние технологии, да? Ладно, я это обдумаю. Теплоизолирующих материалов не так уж мало, но что подойдёт для этого случая...

Гедимин скатился вниз по скользкому склону и мягко приземлился на заснеженную гору мусора. Сарматы, поймавшие ветер, навряд ли видели его — их уносило к полосе препятствий за оврагом, и они упирались что было сил, стараясь развернуть парус под углом к метели.

14 февраля 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Повезёт кому-то стать твоей самкой, — прошептала Лилит, толкнув Гедимина локтем в бок. Сармат удивленно мигнул.

— Ты что, мутагена объелась? — прошипел в ответ Хольгер. Он стоял с другой стороны от Гедимина, и ему было неудобно переглядываться с Лилит — но она сама высунулась вперёд и показала ему язык.

Глайдер, улетающий на границу сарматских территорий, стоял на взлётной полосе, и двое охранников пересчитывали тех, кто забирался в его фургон. Гедимин думал, что увидит тут только Алексея... возможно, ещё одного сармата — того, кто общался с самкой-охранником — но глайдер принимал на борт полтора десятка поселенцев. Они волновались — Гедимин видел, как они щурятся, и их веки вздрагивают. Алексей шёл последним. Он с трудом отобрал у охранников свою подарочную розу. Оглянувшись, он увидел Гедимина и подмигнул ему.

— Он сам за год такое не сделал бы, — прошептала Лилит, поворачиваясь к Гедимину.

— Он это придумал, — отозвался тот. — А сделать несложно. Научить?

— Это значит, я увижу твой тайник? — едва заметно усмехнулась самка. — Тут не устояла бы и мартышка. Но сначала, похоже, нам придётся прослушать одну-две речи.

Над площадью загудела сирена. Гедимин неохотно отвернулся от опустевшего аэродрома. "Слишком много речей в этом городе," — думал он. "Макаки любят говорить странные вещи. А Джеймс заразился от них."

— Линкен на площади? — тихо уточнил он у Хольгера. Тот кивнул.

— Ты знаешь, атомщик, что на аэродром его было бы силой не затащить. Он не хочет такое видеть... А странно. Этих... участников "Слияния" уже много, и становится всё больше. Интересно, что они чувствуют, когда видят своих самок.

Гедимин вспомнил, как Дагмар гладила его по животу, и уставился на дорожное покрытие. "Что-то подобное, только сильнее," — он был уверен в этом, но делиться с Хольгером не хотел. "На порядок сильнее. Это должно быть похоже... на боль. Или на очень сильное волнение, такое, от которого напрягается всё тело. Медик говорил — какие-то вещества впрыскиваются в кровь и перехватывают управление. Это очень странная конструкция."

— Весна! — усмехнулась Лилит, толкая Гедимина в бок. — Может, вы двое скоро побежите искать самок.

— А ты — самцов, — покосился на неё Хольгер. — Да, я удивился — почему ни одна самка не выбрала самца-макаку?

— Себе такое выбери, — Лилит поморщилась.

Всех сарматов из всех домов Ураниум-Сити согнали на площадь; первое время они разбредались, собираясь в группки, но теперь их стало слишком много, и они встали вплотную друг к другу, а группы смешались. Рядом с компанией Гедимина толпились марсиане; скинув капюшоны, они щурились на яркое солнце, как будто холодный ветер с озера совсем не тревожил их. Спереди стояла ремонтная бригада "Жёлтого озера" — не хватало только Йората. Заметив Гедимина, кто-то из ремонтников посмотрел на него с опаской и что-то прошептал соседу. Сарматы попытались отодвинуться, но спереди на них рявкнули потревоженные уранодобытчики с Юпитера, и они вернулись на прежнее место. Гедимин пожал плечами. "Они что, думают, я ношу гремучую смесь в карманах?"

— Tza atesqa, — послышалось за спиной. Линкен протиснулся сквозь толпу и встал рядом с Гедимином, слегка оттеснив Лилит.

— Когда макаки собирают всех в одном месте, всегда хочется поискать на крышах миномёты, — прошептал он, повернувшись к ремонтнику. — Проводили своего... слиянца?

— Он может привезти что-нибудь интересное, — напомнил Гедимин.

На крыше информатория люди-ремонтники под насмешливыми взглядами сарматов монтировали голографический проектор. Охранники толпились вокруг, поводя по сторонам бластерами, один крепил к крыше второй флагшток. Гимн Атлантиса зазвучал раньше, чем ремонтники спустились в форт, и они убегали, пригнувшись. Над ними трепыхался, поднимаясь всё выше, полосатый флаг.

Проектор включился, и Гедимин раздражённо выдохнул — голограмма рябила и расплывалась.

— Ему так лучше, — буркнул Линкен, глядя на выступающего сармата потемневшими глазами. — Давно не виделись...

Полупрозрачный Джеймс Марци поправил цветок в петлице и широко, по-человечьи, улыбнулся.

— Мои собратья! — громко сказал он и улыбнулся ещё шире. — Двадцать месяцев прошло с тех пор, как мы общими усилиями установили мир в Солнечной Системе, и всё это время я наблюдал за тем, как вы живёте, и радовался, видя повсюду спокойствие и процветание. В союзе с людьми нас ждёт великое будущее. Проект "Слияние" ещё только набирает силу, но у него уже множество сторонников среди двух рас. Он очень важен для всех нас. И эту важность подтвердит то, что сегодня, четырнадцатого февраля, вы все наслаждаетесь отдыхом. По традиции люди посвящают этот день тем, кого любят.

Он на секунду замолчал, опустив взгляд, и продолжил речь.

— Любовь... На протяжении столь многих лет вы не знали этого слова. Страх, боль, ненависть, жажда мести, ярость и горечь поражения, — всё это было с вами, но не любовь. Я надеюсь это исправить. Распоряжением кураторов проекта "Слияние" четырнадцатое февраля на всех сарматских территориях объявляется праздничным днём. Встречайтесь с теми, кому вы рады, и кто рад вам...

— Не с тобой, — прошептал, скрипнув зубами, Линкен. — Хотя... если бы ты приехал сюда, я был бы рад. Тут всем есть что тебе сказать.

— Пройдёт немного времени, и вы поймёте, что приобрели, — продолжал Джеймс. — Радость от того, что любимое создание рядом, гордость за потомков, восхищение перед зарождением новой жизни... Я буду рад поделиться этим с вами. Мира и процветания!

— Кто бы поделился с тобой килограммом нитроглицерина, — еле слышно выдохнул Линкен.

Проектор погас, и Гедимин обернулся, разыскивая выход с площади, но толпа не двигалась, а охранники в переулках не спешили очистить проходы. Снова запустили гимн Атлантиса, и на крышу, в расступившееся кольцо "броненосцев", выбрался невысокий человек в меховом комбинезоне. Бластера у него не было, но под одеждой угадывался бронежилет.

— Узнал? — шёпотом спросил у Гедимина Линкен. Тот мигнул.

— Хорошо на Энцеладе, — вздохнул взрывник. — Это Антуан Моранси. Наш мэр, если ты забыл.

— Я помню, — слегка обиделся ремонтник. — От него бывает польза.

На них зашипели, и Гедимин, виновато мигнув, повернулся к информаторию. Моранси выпрямился во весь рост и расправил плечи, но всё равно выглядел низкорослым рядом с охранниками в экзоскелетах. В руках у него было свёрнутое полотнище — насколько мог определить Гедимин, чёрного цвета.

— Граждане Ураниум-Сити! — он хотел взмахнуть древком, но оно только едва заметно качнулось. — У меня для вас радостная новость. С этого дня у нашего города есть официально присвоенный герб. В честь этого мы поднимаем новый флаг. Смотрите!

Охранники забрали у него полотнище, и вскоре оно развернулось на ветру, почти заслонив собой фигурки на крыше. Оно было немного меньше, чем флаг Атлантиса, иссиня-чёрное, с крупной зелёной буквой "U" в центре. Казалось, что буква светится, и Гедимин удивлённо мигнул, но тут же понял, что это не более чем оптический эффект от сочетания цветов.

— И герб, и флаг Ураниум-Сити будут одинаковыми — зелёная литера на чёрном поле, — объявил мэр. — Можно подумать, что чёрный цвет обозначает недра, а зелёный — добываемый нами уран...

"Уран не зелёный," — сузил глаза Гедимин. "Тетрафторид урана — зелёный. А если речь о радиоактивном излучении — оно невидимо. Они могли покрасить букву в цвет черенковского свечения. Это было бы красиво."

— Согласно традициям, чёрный означает стойкость и смирение, а зелёный — мир и процветание, — продолжал Моранси. — То, чего всем нам не хватало. Я рад, что герб был одобрен так быстро. Завтра после работы вы получите униформу с его изображением. На этом всё.

Один из охранников спустился с крыши вместе с ним, ещё двое наклонились над люком, жестами подзывая кого-то — но на крышу, к их удивлению, вылез только системный администратор.

— Ещё немного внимания, искусственнорождённые, — он отобрал у удивлённого охранника дужку с микрофоном. — Нам разрешили не только герб. Кураторы проекта одобрили переписку внутри сарматских территорий. Любой сармат может в течение получаса говорить с любым сарматом. Домашний администратор раздаст всем вам учётные записи. Надеюсь, вас это порадует. Хорошего дня!

Гедимин изумлённо мигнул. Охрана ушла из переулков, и сарматы устремились на главную улицу; кто-то налетел на оцепеневшего ремонтника и едва не упал, но Гедимин остался на месте.

— Думаешь, тот мутант ещё жив? — тихо спросил Линкен, тронув его за плечо.

— Я проверю, — ответил Гедимин, разворачиваясь к своему бараку. — Я пойду сейчас.

— Иди, — махнул рукой взрывник. — Я схожу к себе, пройду регистрацию и вернусь. Где встречаемся?

...Администратор вывешивал на стену второй лист, разрезанный на тонкие полосы; половину полос с первого уже оборвали. Гедимин быстро нашёл своё имя, сорвал листки для Хольгера и Лилит и заглянул в свой. Пароль несложно было запомнить — хватило одной секунды, но сармат не отходил от списка, дожидаясь, пока администратор закончит работу.

— Чего тебе? — настороженно спросил тот. — На месте разберёшься, тут всё очень просто.

— Я разобрался, — ответил Гедимин. — Это нововведение касается Африканских территорий? Я ищу одного сармата. Он там.

Администратор мигнул.

— Город помнишь?

Гедимин покачал головой.

— Знаю только имя. Кронион Гварза. Он был мута... эа-сарматом.

— Это мне не поможет, — буркнул сармат, тыкая в экран ближайшего телекомпа. — Понимаешь, как всё это будет работать? Все ваши письма придут в центральный городской информаторий. Там их раскидают по сарматам. Так же будет с ответами — сначала в центр, потом — к вам. Если ты не знаешь города, придётся кидать письмо на материк. Там оно застрянет надолго. Уверен, что это Африка?

— Он хотел попасть к северянам, — сказал Гедимин. — Возможно, он уже мёртв.

Сармат внимательно посмотрел на него и хлопнул по плечу.

— Брось. Найдётся. Пиши, я отправлю северянам. Рано или поздно ответят.

19 марта 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

С крыш капало, а местами текло тонкими струями; из леса то и дело доносился мокрый звук падающего с веток снега. Робот-уборщик ползал по водостоку, скалывая лёд, второй гонял воду по взлётной полосе. Гедимин стряхнул с крышки мусорного бака насыпавшиеся осколки льда и заглянул внутрь. Ящик был на две трети наполнен шуршащими обёртками. Стараясь не шуметь, сармат опустил ладонь вдоль стены и наткнулся на твёрдую, но податливую ёмкость с чем-то сыпучим. Можно было принять её за ещё один образец мусора, набросанного людьми в ящик, но она была крепко приклеена к стене. Сармат нащупал маленький выступ и отжал его, прикрывая бак спиной. Когда он выпрямился, у него в руках ничего не было; ёмкость с жёлтым кеком — несколько десятков грамм — лежала в кармане, среди обломков ненужной электроники.

"Готово," — Гедимин довольно сощурился на весеннее солнце. Уже две недели он ходил без капюшона, ещё в начале марта им перестали выдавать двойные комбинезоны, — температура воздуха повышалась с каждым днём. "Ещё полтора или два месяца, и можно будет запустить реактор. Было бы интересно собрать один настоящий топливный стержень. Надо подумать, где взять гелий..."

Звук, донёсшийся из-за ангара, не имел никакого отношения к падающему снегу или капели. Наст трещал под "копытом" экзоскелета. Вслед за треском послышалось сдавленное бульканье.

— Сучья слизь, — прошептал кто-то, и Гедимин, сузив глаза, шагнул к торцу ангара. — Дёрнешься — шею сверну.

Два шага по расчищенной дороге, не наступая на наст и лужи, поворот — и сармат остановился и потянулся за пристёгнутым к бедру резаком. За ангаром спиной к лесу стоял "броненосец". Между ним и стеной было ещё одно существо — сармат-самка в оранжевом комбинезоне. Она невнятно булькнула и посмотрела на Гедимина расширенными от ужаса глазами, но больше ничего сделать не смогла — стальная "клешня" экзоскелета держала её за горло, сопла бластеров, чуть разведённые в стороны, упирались в щёки.

— Вот так, умная детка, — прошептал охранник; он дышал тяжело и прерывисто, хотя ему не приходилось держать сарматку на весу. Свободная "лапа" экзоскелета шарила по груди самки, и та, неспособная пошевелиться, стискивала зубы.

— Никогда не был с синешкурыми, — прошептал охранник, поддевая ворот комбинезона. Самка зажмурилась. Гедимин сделал один шаг вперёд. Плотно сведённые пластины обшивки были в метре от него; резак вспорол их беззвучно, только запах плавящегося фрила ударил в ноздри. Основные кабели находились глубоко, рукоять ушла в надрез наполовину. Что-то хрустнуло и затрещало внутри брони, и обе "клешни", задрожав, остановились. Гедимин пальцами прижал пластины, провёл ладонью — на коже вспух багровый рубец, но оплавленные края прикипели друг к другу. "Как и было," — подумал сармат, вложив резак в крепления. Застывший на месте экзоскелет тихо потрескивал.

Самка дёрнулась, подняла руку, пытаясь освободить горло, — "броненосец" странно булькнул, но машина не сдвинулась и на миллиметр. Сарматка мигнула Гедимину двумя глазами и набрала воздуху в грудь.

— Помогите!!! Убивают!!!

Глыба льда за ангаром слегка примёрзла к дорожному покрытию, но лёгкий пинок отделил её. Экзоскелет загудел от удара.

— Пусти!

Самка и Гедимин крикнули одновременно, и голос сарматки оказался гораздо громче. Она пнула "броненосца" в колено. Внутри экзоскелета хрюкнули.

— На помощь!!!

— Стоять!

Охранники зашли с двух сторон — половина тех, кто был приписан к шахте; оставшиеся прибежали спустя несколько секунд.

— Что тут... Чёрт! — один из "броненосцев" схватил застывшего "убийцу" за руку, ударил в локтевое сочленение, и "клешня" на горле самки разжалась. Она ещё раз пнула врага в ногу, на этот раз более удачно — механизм качнулся назад, и сарматка вывернулась из-под него.

— Он угрожал оружием, — прохрипела она, потирая горло. — Хотел изнасиловать... и убить. Он говорил...

— Ранена? — Гедимин подошёл поближе, разглядывая царапины и кровоподтёки на лице самки.

— Ты и ты — к медику её, — охранник (судя по тонкому голосу — самка) указал на Гедимина и одного из "броненосцев". — Вы, двое, займитесь извращенцем. Форт Ю, как слышно? Волчья речка на связи! Нападение на рабочего...

Гедимин, обернувшись на громкий треск, увидел, как вскрывают экзоскелет. Охранник, увидев направленные на него бластеры, вскинулся и замотал головой, ошалело оглядываясь по сторонам.

— Вы чего?! Я пошутил! Вы что, решили...

— Молчать! — рявкнула самка в экзоскелете. — Гребучих извращенцев нам тут не хватало! Танки уже летят. Ведите этого на аэродром.

Охранник рванулся, выскочил из экзоскелета, но поскользнулся на ледяном крошеве и покатился в снег. "Броненосцы" стояли над ним, не двигаясь с места.

— Хочешь к тескам? — спросила самка-охранник. — Эй, тески!

Бывший "броненосец" вскочил, бросил взгляд на развернувшегося к нему Гедимина и схватился за "лапу" ближайшего экзоскелета.

— Нет! Это против закона...

— Иди, иди, — охранник подтолкнул Гедимина в плечо. — Отведём девушку к медикам. Чёрт! Он правда извращенец. Ещё бы на сосну полез.

— Весна, — пожал плечами Гедимин. — Влияние гормонов. Медики объяснят лучше.

Охранник громко хрюкнул, но рассмеяться не решился.

— Он сам сожрал наш мутаген, — предположила самка, выбравшись из-за ангара. На аэродроме уже собрались все, кто не был сильно занят, — от ремонтников до "мирных служащих" из столовой, и медик в белом комбинезоне уже стоял в дверях и озадаченно мигал.

— Я тебя знаю, — охранник потянулся было за считывателем, но присмотрелся к Гедимину и ухмыльнулся. — Ты — тот самый псих-механик. Тебя допросят — но, наверное, в городе. Чёрт! Шуму тут будет... Он совсем спятил, кот мартовский. Будет много шуму...

...За час до отбоя Гедимин с гудящей головой и упаковкой жёлтого кека в кармане вышел из форта. Выбираясь с площади, он с тоской посмотрел на свалку — сегодня браться за эксперименты не стоило, по крайней мере, пока не остынет перегретый мозг. "Спрячу в бараке," — он нащупал в кармане драгоценную упаковку и недовольно сощурился. "Все планы сорвали, гребучие макаки. Хорошо, хоть не обыскивали..."

— Где был? — дежурно спросил Гай Марци, выглянув из комендантской. "Считывателя в дверях нет. По шагам он узнаёт, что ли?" — вяло удивился Гедимин.

— Срывал проект "Слияние", — бросил он, проходя мимо. — Пойду в душ. В этот раз меня в самом деле забыли помыть.

Гай удивлённо хмыкнул ему в спину.

В информатории не было свободного места, но за одним из телекомпов сидел Хольгер, и Гедимин направился к нему. Сармат-инженер оторвался от экрана, приветственно усмехнулся и пожал ремонтнику руку.

— Так, значит, экзоскелет заклинило в самый нужный момент? — он насмешливо сощурился. — Маловероятное событие. Особенно в присутствии лучшего механика Ураниум-Сити.

— Уже знаешь? — Гедимин мигнул.

— Макаки, хм... тоже не рады проекту, — сказал Хольгер, посмотрев на потолок. — Кто-то из них слил в сеть. Все Канадские территории уже знают. И где сейчас этот бабуин?

— В форте, под охраной, — Гедимин сузил глаза. — Хотят вывезти его с территорий. В человеческий суд.

Хольгер хмыкнул.

— Удачи им. Хочешь сесть за телекомп?

Сармат покачал головой.

— Посмотри мою почту, — попросил он, протягивая листок с паролем. — Есть что-нибудь?

— Да... — Хольгер ткнул в экран. — Есть письмо.

Гедимин поднялся, едва не опрокинув стол, и навис над телекомпом. Одинокая строчка мигала синей подсветкой.

— Я его не знаю, — покачал головой ремонтник. — Разверни!

— Сармат-механик из Порт-Радия, — Хольгер открыл письмо — оно было не очень длинным. — Слышал о тебе. Будет участвовать в Летних полётах. Надеется, что его выпустят в Ураниум-Сити на большие соревнования. Будешь отвечать?

Гедимин кивнул. "Я мало кого знаю на территориях," — подумал он, занимая место Хольгера. "Кто-то занимался реакторами для Саргона. Кто-то делал бомбы. Есть сарматы-учёные. Может, удастся на них выйти..."

— Северяне странно подходят к связи, — сказал Хольгер, тронув его за плечо. — Может, они ещё даже не разобрали наши письма. Кронион ответит тебе. Он не мог тебя забыть.

03 мая 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимина слегка вдавило в пол фургона, ремень тихо заскрипел от натяжения, — глайдер быстро набирал высоту. "Ещё одна мёртвая петля," — сармат раздражённо вздохнул. "Правильно Хольгер отказывается с ним летать..."

Из кабины пилота донёсся протяжный свист, но Гедимину уже не нужны были предупреждения — он упёрся руками в потолок, растянувшись во весь рост, и мягко спружинил, когда глайдер кувыркнулся носом вперёд. Его мотнуло на ремне, удар по груди был силён, но не болезнен; зависнув на долю секунды в воздухе, сармат так же мягко приземлился.

— Наигрался? — спросил он в открытое окошко кабины. Оттуда долетел переливчатый свист.

— Не бойся, атомщик. Можешь отстегнуться.

Ремень повис на стене. Гедимин, добравшись до люка, приоткрыл его и выглянул наружу. За бортом свистел ветер, более холодный, чем можно было бы предположить, глядя на яркое дневное солнце, — к вечеру земля остыла. Снизу тянуло смолой и молодой растительностью. Сосны выстроились крона к кроне, закрыв собой землю, глайдер летел над ними, и сармат выглядывал место для посадки, но ни одного открытого пятачка внизу не было.

— Линкен, ты куда забрался? — крикнул он, повернувшись к кабине. — Мы тут не сядем!

В кабине громко хмыкнули.

— Тихо, атомщик. Сядем, как на аэродром.

Гедимин снова выглянул в люк. Глайдер постепенно снижался, свободного пространства внизу не прибавилось. Из-под сосновых ветвей сверкнуло что-то ярко-оранжевое, и сармат удивлённо мигнул. Пятен было несколько, и они двигались туда же, куда и глайдер, но гораздо медленнее.

— Патруль! — крикнул Линкен. — Как думаешь, Кенен там?

— Он не сдаст, — отозвался Гедимин.

— Ну его в Юпитер! — глайдер резко развернулся и полетел вбок над самыми макушками сосен. — Иду на посадку!

Гедимин ждал удара и дождя сбитых веток, но глайдер нырнул под деревья бесшумно, будто сплющился в полёте. Качнувшись с крыла на крыло, он промчался сквозь строй стволов и в последний раз оттолкнулся от земли на подушке защитного поля, прежде чем лечь в мох. Гедимин открыл люк, убедился, что крышка цела, и выбрался наружу.

— Как говорил Хольгер, внеплановый лесоповал придётся объяснять, — хмыкнул он, оценив густоту леса. — Ободранные догола кроны — тоже.

Линкен присел на корточки, запустил пальцы в мох и недовольно сузил глаза.

— Слишком сухо. Пройдём вниз по склону, поищем воду.

Гедимин оглянулся на глайдер. В густой растительности он до сих пор ориентировался с трудом, а Линкен, как обычно, отключил координатор ещё в начале полёта. "Судя по солнцу, мы движемся на юг," — подумал он, щурясь на небо. "Час до заката, если успеем — хорошо."

Линкен шёл медленно, то и дело останавливаясь и ощупывая мох и опавшую хвою. Сарматы спускались с небольшого холма, и земля постепенно становилась более влажной — Гедимин чувствовал сквозь сапоги, как она остывает. Он старался не шуметь — во мху было много сухих сучков, шишек, подрастающих побегов какого-то ягодника, и всё это громко трещало под ногами.

— Туда, — Линкен указал на ель, одиноко темнеющую среди бурых стволов.

На подходе к дереву Гедимин остановился и глубоко вдохнул. Резкий запах, висящий в воздухе, не принадлежал растениям, но был очень и очень знакомым.

— Что за дрянь? — поморщился Линкен, останавливаясь и принюхиваясь. — Знаешь, чем тут воняет? Спреем от насекомых. Мартышечья вонь.

Гедимин мигнул. "Отсюда до рудника... Что тут делать мартышкам?!"

— Охрана? В такой глуши? — он огляделся по сторонам, сделал ещё пару шагов — запах усилился. — Когда летел, видел глайдеры?

— Ничего не видел, — качнул головой Линкен; он уже достал одну из шашек, выбирая место для взрыва, но теперь, скривившись, опять спрятал её под комбинезоном. — Рудники далеко. Куда занесло гребучих макак?!

— Шли в ту сторону, — Гедимин кивнул по направлению запаха, посмотрел под ноги — мох был примят, хвоя раскидана, но ничего похожего на глубокие следы "копыт" экзоскелетов он не увидел. — Без брони. Может, там нужна помощь?

Линкен, шагнувший было вверх по склону, остановился. "Уходим," — показал он жестом. Гедимин пожал плечами и пошёл по следу, не оборачиваясь. Взрывник догнал его спустя полторы секунды.

Теперь они шли ещё тише, практически на вытянутых пальцах. Запах постепенно ослабевал, но окончательно не выветривался. Насекомые, потревоженные в кустарнике, взлетали стаями, их гул стоял в воздухе, но ни одно не село на подставленную Гедимином руку.

Когда из-за невысокой ели донеслись тихий скрежет и шумный вздох, Линкен обернулся к Гедимину и жестом велел ему идти к соседней сосне. Они присели за кустарниковой порослью, ещё недостаточно обросшей для того, чтобы закрыть обзор. Тёмно-синие пятна, мелькавшие за елью, превратились в комбинезоны с красными нашивками — слишком яркие для тех, кто собирался скрываться в лесу, и слишком маленькие для местных охранников.

— Положи!

— Эй, это я нашёл!

— Положи, надо заснять! Вот так... — из-под сосны донёсся негромкий щелчок. — Куда?!

— Тут какие-то комки в земле, — один из пришельцев сосредоточенно рыхлил почву тупой лопаткой. — Вот ещё один. Похоже на капли.

— Плавленый скирлин, — другой человек, немного крупнее, придвинулся ближе, потёр маленький комочек в пальцах. — Чёрный... а, нет, тёмно-зелёный. Возьми в сторону, они не должны были глубоко зарыться.

— Тут что-то есть!

Гедимин услышал тихий звон металлоискателя. Он прополз ещё полметра в сторону, чтобы ёлка не заслоняла обзор, и увидел пятерых "макак". Они все были в тёмно-синих комбинезонах, каждый обмотал голову красной банданой, — Гедимин только удивился, как ему удалось не заметить их с глайдера. Земля вокруг сосны, под которой они пристроились, была перекопана на небольшую глубину, и сейчас один из них, взяв маленькую лопатку — или, скорее, шпатель — рыхлил очередной участок.

— Осколок, — он отодвинулся и ткнул пальцем в торчащий из земли кусок почерневшего металла.

— Сталь, без фрила, оплавленная, — определил тот, кто был крупнее остальных, снова щёлкнув смартом. — Доставай. Ещё есть?

— Опять эти капли, — один из пришельцев подобрал с земли пару твёрдых комочков. — Тёмно-зелёные. Это от обшивки?

— Тут похоже на волокна, — "крупный" поднёс комочек к экрану смарта. — Скирлин, не фрил. Возможно, от формы. Лётная форма.

Обладатель комочков вздрогнул и сжал ладонь в кулак.

— Эй, сюда! — крикнул один из сидевших у ямки. — Я расчистил ту штуку. Тут кости!

— Что?! — "крупный" одним прыжком оказался рядом. — Чёрт! Мы нашли его...

Продолговатый обломок, покрытый тёмной коркой оплавленного скирлина, был плохо виден из-под кустов, но Гедимин разглядел на нём что-то тёмно-жёлтое. "Органика," — определил он. "Скорее всего, органика."

— Палец. Костяшки... две крайние фаланги и тут ещё кусочек, — "крупный" посветил себе на ладонь — столпившиеся вокруг люди закрыли солнце, и предмет было трудно рассмотреть. — Это остатки рукавицы. Термостойкий скирлин.

— Он даже кипел! — кто-то из людей потянулся к находке и осторожно потрогал её.

— Кость оплавилась. Он, наверное, падал с огромной высоты. Горел на лету. Но это не бластер, точно, — предводитель достал чистый лист скирлиновой бумаги и протянул одному из "мелких". — Всё-таки нашли.

— Это пилот, да? — человек, свернув из листа кулёк, осторожно вложил в него находку и убрал в сумку у пояса. — Может, сам Макленнан?

Кто-то вцепился Гедимину в плечо, и тот вздрогнул от неожиданности — он успел забыть о Линкене. "Повстанцы" — жестом показал взрывник. Гедимин качнул головой. "Они ищут мертвецов," — показал он. "Опасности нет."

Линкен изумлённо мигнул. "Я не понимаю," — жестами сказал он. "Люди ищут мёртвых пилотов с войны," — показал Гедимин. "Я видел в кино. Оружия нет."

У командира "синих" был станнер — один из тех, что продавались для самообороны в городах "макак", судя по синей кобуре с серебристыми молниями — "Тор". "Это детёныши," — Гедимин наконец сопоставил размеры пришельцев и их ломкие голоса. "Пока они тут роются, нам лучше найти для взрывов другое место."

Он хотел сказать Линкену "идём к глайдеру", но что-то оранжевое мелькнуло за дальними деревьями, и он прижался к земле. Несколько сарматов пробирались там, пригибаясь и прячась за кустарником, и Гедимин увидел блеснувший отполированный фрил — рукоять электрошокера — и обмотанный растительными остатками ствол над плечом одного из них. "Патруль Кенена," — он сузил глаза. "Тоже нашли мартышек. Не нравится мне это..."

Гедимин рассчитывал, что отряд Кенена пройдёт мимо, но сарматы ненадолго остановились — и двинулись вперёд. Сармат увидел в кустах движение и блеск металла — один из ополченцев снял с плеча гранатомёт и подался назад, высчитывая расстояние. Гедимин подобрал с земли шишку и шагнул вперёд, выпрямляясь во весь рост.

— Эй, Кенен!

Шишка ударилась о ствол гранатомёта, и металл зазвенел. Кусты затрещали. "Мартышки", забыв о раскопках, вскочили, их командир выхватил станнер.

— Тески! — вскрикнул один из них, отступая к сосне. — Тески-шахтёры!

За спиной Гедимина судорожно вздохнул Линкен; он шагнул вперёд и теперь стоял на виду, сжимая в кулаке самодельный запал, а в другой — пироксилиновую шашку. Из-за дальних кустов, разводя руками и широко усмехаясь, вышел Кенен.

— Стойте! — командир "мартышек" направил станнер на Гедимина, но, заметив движение в дальних кустах, развернулся к ним.

— Убери, — буркнул ремонтник и внимательно посмотрел на Кенена. Тот усмехнулся ещё шире и развёл руками; кончиками пальцев он небрежно сжимал шокер — как палочку или шишку, которую не жалко выронить.

— Эй, Джед! Зачем тебе понадобилось кричать? — спросил он, с широкой улыбкой глядя на людей. — Мы видели тебя, и ты бы, конечно, не пострадал.

Командир отряда развернулся к Гедимину и Лиску. Его люди держали шпатели, у одного был широкий нож — возможно, острый, но не предназначенный для метания. Гедимин осмотрел их оружие и едва заметно усмехнулся. "Повстанцы? Такие же, как я — генерал Саргона!"

— Эти мартышки ни для кого не опасны, — сказал он, глядя на Кенена; ему очень не нравилось, что учётчик отводит взгляд. — Они ищут тут кости мёртвых солдат. Оружия у них нет. Иди и займись чем-нибудь серьёзным.

Кенен мигнул, по-прежнему стараясь не смотреть ремонтнику в глаза, и жестом приказал своим бойцам оставаться на местах.

— Этот совет лучше подходит для вас с Линкеном, Джед. Я занимаюсь своими прямыми обязанностями — разыскиваю в лесу тех, кому тут быть не положено.

Командир людей повернулся к нему и, помедлив, отпустил станнер.

— Я могу объяснить, — начал он, но сдавленное рычание Линкена заставило его вздрогнуть и снова поднять оружие. Гедимин покосился на взрывника и жестом попросил его оставить шашку в покое. Линкен мотнул головой.

— Вам нужно уходить, и быстро, — обратился Гедимин к людям. — Как вы здесь оказались? У вас есть транспорт?

Один из детёнышей кивнул, но, спохватившись, посмотрел на командира. Тот смерил Гедимина настороженным взглядом и, помедлив, ответил:

— Да. Флиппер. На каком основании мы должны вам подчиняться?

Ухмылка Кенена расплылась на пол-лица — Гедимин мельком подумал, что его нижняя челюсть может не выдержать и отвалиться.

— Никаких оснований, сэр. Вы можете остаться. Мой отряд проследит, чтобы эти амбалы не беспокоили вас больше.

Он направил шокер на Гедимина и небрежно помахал им. Ремонтник стиснул зубы.

— Кенен, ты видишь, что от этих мартышек нет и не может быть никакого вреда! Отвези их в город и сдай охране.

Один из "синих" поднял взгляд на Гедимина, мотнул головой и повернулся к командиру. Что он ему прошептал, сармат не расслышал — заговорил Кенен, и затрещали кусты под ногами одного из его бойцов.

— Именно так я и поступлю, Джед. Именно так. Теперь уходи. Ты ничего тут не видел, верно? Никаких психов с динамитом, никаких бойскаутов с лопатами...

Линкен, судорожно вздохнув, шагнул вперёд и оттолкнул Гедимина. Запал в его руке дымился.

— Лови! — он размахнулся и бросил что-то в дальние кусты. Кенен, не издав ни звука, прокатился по земле и исчез за деревом. Линкен хмыкнул. Гедимин изумлённо мигнул, увидев невредимую шашку с потушенным запалом в его руке, но разбираться было некогда — рядом с ремонтником, прикрывая от него свой отряд, уже стоял командир людей.

— Похоже, вы правы, сэр. Нам пора. Мы сейчас же покинем это место.

Странный широкополый шлем свисал на ремешке за его плечами, и сейчас командир вернул его на макушку. Гедимин посмотрел в кусты — там уже поднимался на ноги смущённый, но злой Кенен.

— Мы отвезём вас в Ураниум-Сити, — громко сказал ремонтник. — Где ваш флиппер? Его поставим в фургон.

— Я пойду за ним, — выскочил вперёд один из детёнышей.

— Иди с ним, — буркнул Линкен Гедимину, подойдя к командиру отряда. — Я отведу этих к глайдеру.

...Оранжевый скирлин несколько раз блеснул за кустами в закатном солнце — отряд Кенена шёл за сарматами, не теряя их из виду. Гедимин морщился. "Будут стрелять по нам?"

— Включи координатор, сообщи в город, что у нас гости, — негромко сказал он Линкену, когда они поднялись на сухой холм. — Кенен идёт за нами. Не хочу проверять, хватит ли у него дури выстрелить.

— А психом называют меня, — криво ухмыльнулся взрывник. — Ладно, включу. Садись.

— Я в фургон, — качнул головой Гедимин. — Присмотрю за мартышками.

В этот раз он не стал пристёгиваться — ремень понадобился, чтобы закрепить в фургоне флиппер. Машина была неплоха и, судя по всему, в серьёзном ремонте не нуждалась, хотя несколько мелких неполадок Гедимин исправил бы. "Чинильный рефлекс," — едва заметно усмехнулся он, отводя взгляд от флиппера. Люди собрались на другом конце фургона и стояли там, настороженно переглядываясь. Командир, заметив взгляд сармата, положил руку на рукоять станнера.

— Вы — шахтёры? Отряд самообороны? Наверное, вы заметили флиппер над лесом?

Гедимин качнул головой.

— Людям нельзя тут быть. Это наши территории. Кого вы искали? Тут не было ни городов, ни баз. Кого тут сбили?

Люди переглянулись.

— Комары Макленнана, — сказал один из детёнышей в синем. — Эскадрилья Аллана Макленнана погибла тут. Ну, тот самый Макленнан, который...

Командир ущипнул его за рукав, и человек замолчал.

— Не слышал о нём, — качнул головой Гедимин. — Комары? Так называлась эскадрилья?

Командир кивнул, доставая из кармана сложенный в восемь раз лист скирлиновой бумаги.

— На самом деле его звали Аллан Мур. Майор Макленнан, такое у него было прозвище. Это была неполная эскадрилья — четыре "Пумы" и "Койот"... ещё союзный "Скат". Они прикрывали Макленнан от обстрелов и делали вылазки... В тот день они двигались к западному побережью. Сарматы перехватили их. Тут был воздушный бой. Видите карту?

Он провёл пальцем обширный круг по изображённому там лесному массиву. Гедимин узнал очертания некоторых водоёмов — похоже, район поисков накрывал все рудники и захватывал часть территории ближе к Порт-Радию.

— На побережье дождались трёх "Рапторов" и повреждённого "Шермана". Все, кто выжил. Остальные где-то здесь, — командир снова ткнул в карту. — Это первая наша вылазка в эти места. Мы из Макленнана... Кажется, вы понимаете, что мы делаем.

Гедимин кивнул.

— Вы нашли кости для опознания?

Люди снова переглянулись, тот, кто хранил находку, потянулся к сумке, другой ударил его по руке.

— Небольшой фрагмент, — ответил командир. — Скоро узнаем, кто это был. Мы знаем по именам всех, кто тогда не вернулся. Если бы можно было найти останки...

— Когда-нибудь территории откроют, — сказал Гедимин, склоняя голову. — Вы находили сарматов?

— Сарматов? — повторил командир, осторожно складывая карту. — Их... ваши тела не сохраняются дольше двух недель, разлагаются даже кости. Ничего нельзя найти. Может быть, обломки кораблей... Нам ничего не попалось. А вы... Кем вы были до того, как стали шахтёром?

— Это несущественно, — сказал Гедимин, глядя поверх голов. "Четыре "Пумы" с десантниками, "Койот" и "Скат" с сопровождением... Ни разу не находил в лесу осколков. Растительность всё скрывает. Я даже не знаю, где зарыли мой фторный реактор..."

На аэродроме их встречали двое в лёгких экзоскелетах — как только глайдер остановился, они подошли к фургону. Когда люди выгрузились, а охранники выкатили их транспорт, Гедимин закрыл люк фургона и стал ждать взлёта. К его удивлению, глайдер откатился назад, на край аэродрома, а через пять секунд Линкен постучал в люк.

— Пойдём купаться, — сказал он, заглядывая внутрь. — Я успокоился. Теперь нужно охладиться.

Гедимин кивнул.

— Скоро стемнеет, — заметил он, глядя на небо над озером. — Я нырну один раз и пойду работать.

"Пора запускать реактор," — подумал он, покосившись на мусорный овраг. "Начну фторирование сегодня. Один. Линкену полезнее будет купаться. Из-за близости урана и фтора он разволнуется снова."

06 мая 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин!

В стену осторожно постучали. Сармат открыл глаза, но подниматься не стал. "Кенен? Или сломался смарт, или кончилась взрывчатка..."

На пороге показалась фигура в красном комбинезоне — Кенен, не дождавшись ответа, заглянул в соседнюю комнату. Гедимин приподнял голову и недовольно сощурился.

— Джед, ты спишь? — Кенен переступил порог.

— Уходи, — сказал ремонтник, опуская голову на матрас. — Я не буду с тобой говорить.

Кенен, секунду помедлив, сделал шаг вперёд. Свет в открытую комнату проникал из коридора, но там светильники обычно горели вполсилы, — сармат не видел лица собеседника, и это ему не нравилось.

— Хватит, Джед, — Кенен усмехнулся. — Ты всё ещё злишься из-за той кучки макак? Я же говорил, у тебя не было оснований...

— Иди на Энцелад, — Гедимин перевернулся на другой бок. — Там тебе всё починят.

"Смарт или взрывчатка?" — думал он, слушая, как Кенен переминается с ноги на ногу у порога. С самой встречи в лесу учётчик не заходил в комнату ремонтника и старательно избегал его на улицах. "Что-то ему нужно, иначе бы ушёл сразу."

— Ты тут будешь ночевать? — спросил он секунд через десять, когда топтание у порога ему надоело.

— Чего тебе надо, Гедимин? — больше Кенен не усмехался; наверное, он сузил глаза, но в полумраке ремонтник не стал бы за это ручаться. — У нас нет причин для ссоры.

— Ты нанёс оскорбление Линкену Лиску, — напомнил Гедимин, приподнимаясь с матраса. — Ты не принёс извинений.

— Линкену? — учётчик на секунду задумался. — Не помню, чтобы я сказал что-то обидное ему.

— Тогда он не обижен, — хмыкнул ремонтник. — Иди к нему, и он поможет тебе.

— Я... Это смешно, Джед, — теперь голос самого Кенена звучал обиженно. — От тебя только и нужно, что выслушать меня. Завтра же утром я извинюсь перед Линкеном.

— Завтра утром, при мне и при всех своих ополченцах, — Гедимин привстал на локте, глядя ему в глаза... ну, или туда, где они должны были быть — учётчик спиной загораживал остатки света. — После этого я тебя выслушаю. Теперь уходи.

— Это глупо, Джед, — протянул Кенен, отступая к порогу. — Это были просто слова! Нельзя так реагировать на слова...

Гедимин лежал, не двигаясь, пока он не замолчал и не вышел из комнаты. "Да, реакция на слова у каждого своя. А вот реакция на неработающий смарт..." — он беззвучно усмехнулся в темноте. "Интересно, выполнит обещание или нет..."

01 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Нет и нет, Гедимин, — Мафдет Хепри покачала головой. — Ничего не выйдет. У меня итоговый проект на подходе. Тридцатого нам выдадут значки, и с этого дня я буду свободна, как ветер над Юпитером. Но до тех пор — нет и нет. Никакой разумной деятельности, кроме сна.

— Понятно, — Гедимин, стараясь не показывать недовольства, отвёл взгляд, но его веки дрогнули. — Всевозможной удачи в защите проекта. Мои наметки подождут до июля.

— Даже не буду спрашивать, что ты придумал, — Мафдет дружески толкнула его в бок. — Это связано с винтолётом, верно?

— Иначе я подошёл бы к Лилит, — кивнул Гедимин. — Подсобный механизм для прохождения лабиринтов. Почти готовый, но нужно твоё мнение.

— Первого июля, — самка положила руку ему на плечо. — Сразу после смены. Никому не показывай — у нас серьёзные противники. Мне написали двое механиков из Эннадая...

— Два звена собираются в Порт-Радии, — сузил глаза ремонтник. — Иджес говорил, что переписывается с сарматом из Норман-Уэлса. Мы ещё не имели дела с этими противниками.

— Поменьше болтай с Иджесом, — посоветовала Мафдет. — По крайней мере, до конца августа. Он тебе друг, но своего не упустит. Эх... Может, обнимешь меня? Бабуины в броне уже сорок секунд на нас таращатся.

— Вот макаки... — усмехнулся Гедимин, прижимая самку к себе. "Они мускулистые, но грудь у них всегда мягче," — машинально отметил он. "Интересно, для чего это было сделано."

Разжав объятия, он обернулся на стук за спиной. Двое сарматов незаметно вернулись к крыльцу центрального информатория; за освещёнными окнами мелькали силуэты в ярких комбинезонах — перерыв подходил к концу, и студенты возвращались на учебные места.

— Со значком инженера ты обойдёшь всех нас, — усмехнулся Гедимин. — Будешь инженером-механиком. Покажешь, чему там учат. А там сможешь выходить на полёты без моей помощи.

— Эй! Ты же не думаешь взаправду уйти из звена? — встревожилась Мафдет. — Лучше не думай!

Дверные створки сомкнулись за ней. Гедимин в задумчивости поднялся на одну ступеньку — и остановился, глядя на закреплённое под прозрачной пластиной объявление.

"Внимание! Массачусетский университет технологий начинает набор учащихся на полугодовые инженерные курсы. Обучение начнётся первого июля."

Гедимин толкнул дверные створки и вошёл в вестибюль. Между ним и столом со списками толпились сарматы — не меньше двух десятков. Те, кого ремонтник невольно зацепил, сердито покосились на него.

— Эй, иди отсюда! Ты неблагонадёжный, — сузил глаза один из них. Гедимин, вздрогнув, повернулся к нему.

— Эй, там, в дверях! — луч фонаря-считывателя скользнул по лицам, под веками зарябило. — Гедимин Кет? Стой, где стоишь.

— Почему я должен стоять? — ремонтник шагнул к двери — меньше всего ему хотелось иметь дело с охраной.

— Ты не должен тут ходить, — охранник в экзоскелете, жестом заставив сарматов расступиться, направился к Гедимину. — Строгий приказ — неблагонадёжных не брать.

— Я соблюдаю ваши законы, — сказал сармат. — Я могу усваивать информацию. Когда запрет будет снят?

— Понятия не имею, теск. Обращайся к Моранси, — буркнул охранник. — Теперь вали отсюда. Без тебя найдётся, кому усваивать информацию.

С озера доносился плеск — вода потеплела настолько, что купались даже венерианцы, а днём, когда солнце было ярким, к водоёмам сбегались "макаки". Выйдя на площадь, Гедимин покосился на переулок, ведущий к берегу, пожал плечами и направился в противоположную сторону. За рядами бараков был слышен негромкий гул — куда-то ехали тяжёлые рудовозы. "Что они возят, если шахты закрыты?" — удивлённо мигнул сармат.

В последние несколько месяцев Гедимин видел здание комбината только сверху. Оно практически не изменилось, только знак радиации над дверью сменился гербом Ураниум-Сити. "Фрилосинтезирующий комбинат" — гласила надпись под ним.

— Эй! — сармат, свернувший было за соседний барак, остановился и помахал Гедимину рукой. — А я собирался тебя искать. Осматриваешь комбинат?

— Синтезатор давно достроили? — спросил, узнав Хольгера, ремонтник. — Теперь ты делаешь фрил?

— Много фрилов, — поправил инженер, хлопнув Гедимина по протянутой руке. — Приятная работа. Мне, пожалуй, это нравится больше, чем дробильные барабаны и радиоактивные растворы. Сегодня был первый пуск.

— Что будет сырьём? — спросил Гедимин. — Песок и битум?

— В том числе, — кивнул Хольгер. — Но начнём мы с переработки пустой породы. Сейчас её вывозят из рудохранилищ. Это непростая обработка, но оставить её так лежать... Мы — не макаки и сырьём не бросаемся. Может быть, лет через пять можно будет перейти к свалке.

Гедимин мигнул.

— Вы намерены переработать свалку?

— Предполагается, что отходов не существует, — веки Хольгера дрогнули. — Всё, на что было истрачено сырьё, должно снова стать сырьём. Мартышки не хотят трогать свалку — это очень плохой источник ресурсов. Но однажды она исчезнет. Мне жаль.

— Нельзя, чтобы кто-то увидел, что под ней, — сузил глаза Гедимин. — Предупреди меня, когда вам понадобится... ещё больше сырья.

..."Опять серые жилки," — сармат провёл пальцем по отмытой дочиста коже. Тёмная полоса на груди не поддавалась ни мылу, ни жёсткой губке. Тонкие рубцы — как раз под неплотными швами — протянулись по бёдрам и плечам, там поверх тонких серых прожилок желтели пятна отмирающей кожи. "Где утечка? Реактор негерметичен? Надо будет всё проверить..."

До отбоя оставалось пятнадцать минут, но информаторий был переполнен, и многие сарматы сидели на полу, наблюдая за чужой игрой. Гедимин постоял на пороге, огляделся и направился к месту администратора.

— А, ты, — вздохнул тот, нехотя поднимаясь со стула. — Пять минут, не больше.

— Только проверю, — пробормотал сармат, открывая почту. Секунду спустя он вздрогнул всем телом и впился взглядом в монитор. "Кронион Гварза, Цкау, Африканские территории" — горела синим первая же строка. Гедимин ткнул в экран так, что от пальца побежала рябь, и администратор сердито фыркнул.

"Прости, что протянул так долго. Только вчера получил твоё письмо и не сразу в него поверил," — писал Кронион, и ремонтник криво усмехнулся. "Не ожидал, что ты так долго будешь помнить о моём существовании. Мы в Цкау читали о тебе в новостях. Я всегда догадывался, что ты не такой простой сармат, каким хочешь казаться, но что настолько... Хотя в статье просматривается вымысел, но многому я готов поверить. Удивляет только то, что тебя называют бунтовщиком, с твоим почти болезненным уважением к человеческим законам. Видимо, Линкен снова подбил тебя на глупую выходку. Было бы интересно узнать, что там с ним, и как у вас дела. Тут, в Цкау, плохо со связью. Отменно дикая местность, если бы не наши рудники и заводы, можно было бы подумать, что вокруг каменный век."

— Ну вот, я же говорил — мутант найдётся, — администратор хлопнул Гедимина по плечу. — Теперь у тебя есть его адрес, письма пойдут быстрее.

— Спасибо, что помог, — кивнул сармат, обернувшись к нему. — Тебе нужно что-нибудь починить?

— Читай, не отвлекайся, — хмыкнул тот.

"Летние полёты — твоя идея? Наши механики очень взволновались, когда о них прочитали. Уже второй год у нас тут проводятся Июньские заплывы в солёном озере. Сейчас холодает, и дожди давно прошли, вода там превращается в густой рассол. Механики запускают в него плавающие аппараты и заставляют их искать какой-нибудь предмет или устраивают гонки с препятствиями. Некоторые корабли всплывают, собрав на себя ком соли. Жаль, что к нам не ездят журналисты. Попробую сделать для тебя пару снимков в этом году. У меня сейчас немного работы — с тех пор, как усмирили повстанцев, все медики заняты в основном лекциями по технике безопасности. Вы, сарматы, относитесь к ней с потрясающим пренебрежением. В ноябре отличились марсиане. Им было жарко и душно на асбестовом руднике, и они вывинчивали фильтры из респираторов. Это никем не проверялось, пока троих не притащили ко мне выплёвывающими собственные лёгкие. Двое обошлись удалением лёгочных долей. Третий выглядел легче, и хорошо, что у всех взяли кровь на эа-клетки. У него развилась эа-мутация. Весь госпиталь неделю держали в карантине, и все ещё месяц тряслись и щупали себя. Однако от этого мутанта была большая польза — больше респираторы никто не портит. Впрочем, посмотрим, что будет в сентябре. Сейчас холодно, и на духоту никто не жалуется. Надеюсь, письмо получилось не слишком длинным и запутанным. Я немного волнуюсь, отвечая тебе. Хочу услышать, чем ты занят, кроме подготовки вооружённых восстаний. Кстати, эти письма..."

Дальше шёл белый кусок строки — будто кто-то замазал часть текста. Гедимин выделил её курсором, но буквы не проявились.

— Цензура, — хмыкнул сармат-администратор, заглянув через плечо. — Похоже, твой приятель хотел о ней предупредить. Эти письма читают... и правят по своему усмотрению. Обычно вот так. Если подробно распишешь будни уранодобытчиков, до мутанта дойдёт вот такая белая полоска.

Гедимин мигнул.

— Ему ничего не сделают? — спросил он.

— По моему опыту — ничего, — пожал плечами сармат. — Ладно, хватит тут высиживать. Иди вниз. Завтра ответишь.

Гедимин не стал спорить.

На лестнице было слишком много сарматов — только из-за них ремонтник не стал спускаться прыжками. Он успел увидеть своё отражение в мониторе — глаза светились жёлтым. "Живой," — думал он, сдерживая расплывающуюся ухмылку. "Не расстрелян, не забит до смерти, не мутировал. И всё-таки выучился на медика. Жаль, сегодня я задержался в лаборатории. Завтра сразу надо будет ему ответить."

Он лёг на матрас, выключил свет, развернулся лицом к стене, но спать ему не хотелось. Он лежал с закрытыми глазами и подбирал слова и фразы. "Надо всё рассказать... но рассказывать ничего нельзя. Бессмысленные законы мартышек!" — он раздражённо вздохнул и перевернулся на другой бок. "Спросить, как защитить кожу? Нет, это вопрос к Хольгеру. Пора делать нормальную спецодежду. Крониону эти опыты не будут интересны..."

В стену постучали. Гедимин зашевелился только спустя пять секунд — когда понял, что поговорить с ним хочет вовсе не Кенен.

— Что случилось? — спросил он, приподнимаясь на локте.

— Я зайду к тебе, Гедимин, — отозвалась Лилит; судя по голосу, она была чем-то смущена.

Самка не стала включать свет. Она села у стены, хотя Гедимин подвинулся на матрасе, уступая ей половину.

— Сёстры Хепри послали меня к тебе, — пробурчала она, глядя в пол. — Наверное, с тебя надо было начинать. Я не выйду на Летние полёты.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Почему?!

— Меня взяли на инженера-механика, — угрюмо ответила Лилит. — Занятия начнутся с июля. За июнь я подготовиться не успею. Выходить без подготовки — бессмыслица. Ищите нового пилота.

"Надо же," — сармат ошарашенно покачал головой. "У "Эгиона" новый корабль, которым некому управлять. Неприятно."

— Мафдет и Сешат согласны тебя заменить? — спросил он. Лилит фыркнула.

— Из Мафдет очень плохой гонщик. Сешат лучше не выпускать вовсе. Помнишь, как мы остались без "Гарпии"?

Гедимин кивнул. "Гарпия-2", разобранная на три части, сейчас лежала в лаборатории; сармат надеялся, что Иджес её не нашёл.

— Я найду пилота, — сказал он, крепко сжав руку Лилит. — Хорошо, что ты станешь инженером. Приходи на гонки.

"Один кандидат уже есть," — Гедимин, проводив самку, задумчиво разглядывал потолок. "С полноразмерными кораблями у него хорошо получается. С моделями должно выйти не хуже. Если, конечно, он согласится."

02 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Упругая плёнка защитного поля, окутавшая пальцы, лишала их чувствительности, но работать почти не мешала, в отличие от тяжёлых и неуклюжих просвинцованных рукавиц. Гедимину казалось, что он ворочает "руку" экзоскелета без помощи гидравлики и сервоприводов. "Техника безопасности," — думал он, недовольно щурясь на неповоротливую "клешню" и зажатое в ней уплотнительное кольцо. Он дёрнул сильнее, чем надо, и оно выпало из патрубка по частям, запачкав пол. Скирлин, когда-то плотный и упругий, стал хрупким и пористым, его частицы перекатывались по пальцам, как слипшиеся крупицы песка.

— Фтор и облучение, — пояснил он, поймав заинтересованный взгляд Хольгера. — Надо было проверить раньше. В таком состоянии от уплотнителей не было никакого проку.

— Я бы собрал всё это и закопал как можно глубже, — сармат-инженер посмотрел на крошево и поморщился. — Даже венерианский плавунец это не переварит!

В дальнем холодном углу громко хмыкнули. Там с кюветой, растительными остатками и смесью двух кислот засел Линкен. Сейчас растительные остатки быстро превращались в белесую рыхлую массу неопределённого происхождения, и сквозняк из приоткрытого подвала-охладителя сушил и остужал её.

— Ты никогда не видел венерианских плавунцов, — хмыкнул Линкен. — Но закопать — хорошая идея. Взрывчатых свойств у этой штуки нет?

— Я бы не поручился, — пробормотал Гедимин, ссыпая остатки в непрозрачный пакет. Ещё один фрагмент лазерной камеры отправился в промывочный чан. Сармат осторожно перевернул на другой бок то, что от неё осталось.

— Удобно иметь под полом охладитель, — сказал Хольгер, спуская в подвал непрозрачную ёмкость. Резкий запах нефти и ацетона быстро улетучился.

— Получилось? — спросил Гедимин, разглядывая крепёжный болт. От антикоррозийного покрытия осталось несколько светлых пятен, местами уже разъело резьбу. "Техника безопасности!" — Гедимин досадливо сощурился. "Чего-то всё-таки не хватало в той схеме с северянского сайта..."

— До завтра отфильтруется, — отозвался Хольгер. — Верхняя фракция подойдёт для твоих экспериментов, что делать с нижней, ты сам знаешь.

Гедимин благодарно кивнул.

— Значит, завтра можно будет поднять "Иглу" и заняться подготовкой. Линкен, можно тебя кое о чём попросить?

— Говори, — взрывник закрыл бутыль с кислотами и повернулся к Гедимину.

— Я ищу пилота-гонщика для звена "Эгион", — сказал ремонтник. — Было бы хорошо, если бы ты согласился.

Линкен мигнул.

— Пилота? В последний раз, когда я об этом слышал, там было трое самок. Надеюсь, они живы?

— Лилит поступает в МУТ, — сказал Гедимин. — Она выйти не сможет. А я никогда не был хорошим пилотом.

— Опыт, — пожал плечами Линкен. — Несколько лет в космосе — я натаскал бы тебя на любой транспорт. Но смысла в этом нет. Значит, ты ищешь пилота? Считай, что я в твоём звене. Корабль покажешь?

— Как только закончу здесь, — Гедимин кивнул на отмывочный чан. — Руки в растворе, а корабль нужно собирать. Завтра будет первая общая тренировка, я испытаю состав Хольгера, а Лилит покажет тебе, как управлять "Гарпией".

— Ну-ну, — хмыкнул взрывник. — Ты её предупредил, атомщик? Три злые самки — это тебе не уран на свалке обогащать...

"В июне ещё обойдётся," — думал Гедимин, с тоской глядя на остатки лазерной камеры. "То же с первой половиной июля. Со второй и до конца августа об уране придётся забыть. Жаль."

03 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Тебя занесли в список неблагонадёжных за то, что ты пытался поступить в университет? Оказывается, я плохо думал о нашей СБ. По сравнению с вашей она более чем вменяема!"

Гедимин едва заметно усмехнулся. "Кронион не знает, о каком университете речь. Не думаю, что безопасники Севера отнеслись бы ко мне лучше."

"Впрочем, образование получить непросто и здесь. Фельдшерские курсы я прошёл с лёгкостью, но когда захотел двинуться дальше... У людей есть университеты, где обучают медиков и биологов. К сожалению, он не принимает сарматов. Сейчас я знаю довольно много о механических, термических и химических повреждениях, о сарматской анатомии, но человеческая медицина гораздо обширнее. Можешь поискать в сети какой-нибудь справочник по заболеваниям приматов — ты удивишься, как много хрупкости в их организмах, и как много уязвимых мест. К сожалению, учёба по справочникам в данном случае малополезна. Я добился у СБ разрешения проанатомировать несколько диких животных. В сезон дождей тут всё кишит местной фауной. Я прислал тебе фотографию — не свою, она из сети. Это розовые фламинго, они прилетают на озеро после дождей. Жаль, ты не можешь увидеть это своими глазами. Прекрасное зрелище."

Гедимин ткнул пальцем в свёрнутую картинку и ошалело мигнул — розовое пламя ударило в глаза. "Вот так они выглядят? Это настоящие дикие птицы?"

"Это были очень познавательные занятия, можешь поверить. Однако ловля диких животных — не то, чем я хотел бы заниматься в будущем. Первая же попытка (неудачная) напомнила мне охоту на лесных повстанцев. По сравнению с местной фауной эти неуклюжие приматы неповоротливы, глухи и слепы. Теперь у меня впечатляющие шрамы на обоих руках. В основном я имел дело с птицами, изредка — с копытными. К сожалению, здесь нет диких приматов, если не считать туземных повстанцев. Во время беспорядков я надеялся, что мне достанется не очень нужный труп, но охрана относилась к ним с необычайным почтением, и мне не позволили даже провести вскрытие. Видимо, это пережитки древнего культа мёртвых, хотя странно видеть, как существа, уверенно пользующиеся современной техникой, руководствуются в своих поступках верованиями дикарей. А что у вас с повстанцами? Признаться, я почти не доверяю новостям, особенно тем, что касаются Атлантиса и Австралии..."

Гедимин хмыкнул, вспомнив статью о прошлогодних Летних полётах — и отрывочные сведения о беспорядках в Африке, долетавшие до новостного сайта. "У нас то же самое, Кронион. Никаких отличий..."

Полосатый "Бьюик" развернули носом к ангару, но не успели вывести на взлётную полосу; Лилит, открыв кабину, сидела в кресле пилота, свесив ноги наружу, и задумчиво шевелила пальцами, держа в руке сапог. На волосах самок блестела вода — все, кроме Гедимина, успели искупаться, и он с сожалением покосился на озеро, но времени на водные процедуры уже не было.

— С собой? — тихо спросил Линкен, выглянув из фургона. Гедимин кивнул, прикоснувшись пальцами к груди. Крупные части звездолётов не поместились в карманах, пришлось прятать их под одеждой — не столько от охраны, сколько от конкурентов. "Это ладно. Хуже, что в собственной лаборатории нельзя спокойно работать," — Гедимин подавил вздох досады и забрался в фургон, закрыв за собой люк.

— Я буду тренироваться с "Иглой", — сказала Сешат Хепри. — Пролетать сквозь ёлку. Мафдет говорит, ты придумал что-то новое?

— Да, но сегодня ты ограничишься ёлкой, — ответил Гедимин и на всякий случай проверил, не протекают ли спрятанные в карманах ёмкости. Вылить это вещество себе на кожу сармат совсем не хотел.

Линкен подошёл к окошку в кабину, заглянул в него и фыркнул.

— Мы летим или спим в воздухе?

— Отстань, — отозвалась Лилит. — Я везу тебя в последний раз. Кто будет пилотом завтра, решит Гедимин. На его месте я бы тебя к штурвалу не пустила.

— Ты водишь, как пожилая макака в каньонах Нергала, — слегка сощурился Линкен. — Ты вообще умеешь вести машину не по прямой?

Гедимин положил руку ему на плечо.

— Хватит. То, что мы везём сейчас, не выносит тряски и кувырков.

— То, на чём работает полноразмерный истребитель, прекрасно переживает не только кувырки, но и попадания осколков в бак, — отозвался Линкен, но от кабины отошёл и встал у глухой стены. — Ты играешь в эти игры уже в третий раз. Расскажи, что от меня требуется.

Глайдер плавно снижался; Гедимин, скрепляющий части "Гарпии", не стал прекращать работу — Лилит всегда садилась осторожно — только прижался спиной к стене, чтобы зафиксировать своё положение в пространстве. Сешат держала в руках собранный винтолёт и пульт от него, заставляя корабль менять форму.

— Часть пластин не поддаётся, — с недоумением заметила она, когда глайдер остановился, а Линкен открыл люк и вылез наружу.

— Далеко не отходи, — сказал ему Гедимин, не двигаясь с места. — Все обсуждения будем вести в фургоне, с закрытым люком. Пластины зафиксированы.

Сешат мигнула.

— Зачем? Они так не смогут складываться.

— Будет ещё один слой брони, он утяжелит корабль и убавит маневренности, — сказал Гедимин, раскладывая на расстеленную ветошь капсулы с топливом. Часть их была наполнена водой; сармат отметил их химической формулой.

— Винтолёт с неподвижными пластинами будет вести себя примерно так же, как с новой бронёй, — пояснил он, уложив "Гарпию" кверху брюхом. — Дай его сюда. Я его заправлю, ты возьмёшь краску и пойдёшь работать.

— Опять эта краска! Она реагирует на каждую хвоинку, — поморщилась Сешат. — Я вижу, что корабль не касался веток, а краска исполосована. По-моему, она только сбивает с толку.

— Иди, — Гедимин вынул из винтолёта распылитель, вставил балластную капсулу и протянул модель самке. — Вон та ель, вторая слева, выглядит достаточно густой.

Лилит забралась в фургон, огляделась и осторожно задвинула люк.

— Вот как она теперь выглядит, — самка внимательно осмотрела "Гарпию" и замерила пальцами длину крыла. — На пять сантиметров шире... и, похоже, гораздо тяжелее.

— Масса увеличилась незначительно, — качнул головой Гедимин. — Я расширил топливные баки.

— По четыре заряда с каждой стороны? — Лилит щёлкнула языком. — Выглядит неплохо. Жаль, она окажется в руках психа-пиромана...

Гедимин недовольно сощурился.

— Ты обучишь его, — буркнул он, переворачивая "Гарпию" на брюхо. — Это скоростная модель. Первый этап полётов — гонки на скорость. Это лёгкий быстрый корабль. Основная тяга обеспечивается нагревом от солнечных батарей на фюзеляже. Полёты проводятся на закате, поэтому корабль прогревают заранее, пока солнце высоко. Дополнительное ускорение придаёт реактивный двигатель. Эти капсулы предназначены для него. Каждая из них даёт один мощный толчок. Если выбрать момент для рывка неверно, корабль вылетит с трассы.

— Своеобразно, — хмыкнул Линкен, разглядывая "Гарпию". — И это всё? Никаких реакторов, силовых полей и антигравов?

— Работаем с тем, что есть, — Гедимин положил в топливный бак последнюю капсулу и потянулся за балластом.

— А зачем вода? — спросил Линкен, подбирая одну из балластных капсул. — На случай аварии?

— Это балласт. Он уравновешивает топливо, не даёт кораблю опрокинуться, — отозвался ремонтник, заполняя второй бак.

— Без него поместилось бы восемь капсул топлива, — сказал взрывник. — Зачем таскать балласт?

— От толпива с этой стороны никакой пользы, — Гедимин хотел закрыть баки, но Линкен пальцем придерживал крышку, и ремонтник недовольно покосился на него. — Выброс по этому борту столкнёт корабль с трассы, и этим всё закончится.

Линкен громко фыркнул и вытащил балластные капсулы из бака.

— Не везло тебе с пилотами, атомщик. В ядерной физике ты спец, но динамику учил как-то странно. А самка не учила вовсе.

— Эй, самец! — вскинулась Лилит. — Руки убери!

Гедимин придержал Линкена за запястье и подобрал оставшиеся топливные капсулы.

— Можешь экспериментировать, если хочешь. Но корабль должен остаться целым.

— Не беспокойся. Я был пилотом, когда этих самок в проекте не было, — Линкен подобрал "Гарпию" и положил её на ладонь; крылья, качнувшись один раз, тут же уравновесились.

— Лилит сделает пробный круг и отдаст управление тебе. Я буду рядом, но у меня своё дело. Береги корабль, — Гедимин на долю секунды сжал плечо Линкена и подтолкнул взрывника к выходу.

Глайдер приземлился на вершине пологого холма; чуть ниже по склону Гедимин нашёл песчаную проплешину и содрал моховой покров вокруг неё, расширив её на пару метров. Сухой мох потрескивал под ногами, в песке было полно растительных остатков, и сармат долго просеивал его, пока не убедился, что гореть на площадке нечему. Затем он вкопал по центру рамку полуметровой высоты и развесил на ней разодранную ветошь и обрывки тросов. Ветер дул с холма, и лёгкие обрывки покачивались. Гедимин обошёл конструкцию по кругу, отодвинул моховое полотнище ещё дальше и бросил под рамку несколько сухих веток.

Распылитель плюнул мелкой взвесью; сармат стрелял с вытянутой руки — между соплом и тряпками было сантиметров двадцать. Развешанные обрывки задымились. Затыкая на ходу распылитель, Гедимин шагнул назад. Горячий воздух ударил ему в лицо. Скирлин горел рыжеватым пламенем, скукоживаясь и чернея. Прогоревшие куски отрывались, падая на песок и подложенные ветки; ещё пять секунд — вспыхнули и они, и оплывающая рамка прогнулась от жара. Видимое пламя продержалось ещё десять секунд — прибежавшие к площадке испытатели успели увидеть, как оно гаснет. Резко пахнущий дым стелился над холмом. Остатки скирлина, фрила и древесины тлели, потрескивая; Гедимин бросил к ним ещё одну ветку, и вскоре она задымилась, а потом и вспыхнула.

— Так выглядит реакция с органикой, — сказал сармат, прокапывая длинной веткой канавку от кострища к краю площадки. Открыв флягу, он выплеснул немного жидкости в проложенное русло. До обугленных остатков докатились считанные капли, по пути превратившиеся в шарики песка, но этого хватило — с громким шипением пламя взметнулось на полметра и тут же опало, оставив шипящую и вздымающуюся бесформенную массу пепла.

— А так — с водой, — Гедимин убрал флягу и отошёл от площадки. — Через час реагент выгорит. Сейчас его трогать нельзя.

Линкен шумно втянул воздух и широко ухмыльнулся.

— Очень знакомый запах. Так это стряпня Хольгера? Ну-ну, вижу, наш химик понемногу берётся за ум. Если в этом вашем лабиринте все корабли летят одновременно... Не завидую я тем, у которых фриловая броня!

Гедимин вздрогнул. Сешат и Лилит придвинулись ближе, сверкая глазами.

— Дельная мысль, — громко прошептала первая. — Ты поставишь на "Иглу" невопламеняемую броню?

Ремонтник кивнул.

— Да, тут я не подумал, — признал он, недовольно щурясь. — Надо предупредить механиков. Пусть уберут фрил. Не хочу испортить чужие модели.

Сешат изумлённо мигнула.

— Эй-эй, куда?! Мы же победить хотим, или я ошиблась?!

— Не так, — качнул головой Гедимин. — Не хочу ссориться с Иджесом.

"Может, вообще убрать прожигатели?" — задумался он, глядя на кучку пепла. "Если бы знать наверняка, что никто, кроме меня, до них не додумался..."

04 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Детали размером до сантиметра я бы деталями не признавал," — Гедимин прикрыл ладонью респиратор и отодвинулся от стола, накрывая горку бесформенных обломков увеличительным стеклом. "Никогда не был силён в электронике. Вот это?" — он поддел пинцетом одну из деталей и поднёс к свету. "Нет. Тогда вот это? Или это?"

Уронив последний обломок в общую груду, сармат отвернулся от стола и тяжело вздохнул. "Насколько всё-таки проще с деталями нормального размера... Не хочется идти к Кенену, но придётся. Подскажет, как получить полноценный прибор. Если бы они все не шли через безопасников..."

Ворота ангара были открыты настежь и зафиксированы, с улицы тянуло теплом, за стеной в мусорном баке рылись еноты, и ещё один шуршал на крыше, подбираясь к "кормушке". По аэродрому медленно ползали роботы-уборщики. До обеда оставалось полчаса; минут через пятнадцать в небе должен был появиться ремонтный глайдер.

— Что это у тебя? — Иджес с полным ящиком контейнеров с едой переступил порог и сразу вытянул шею, заглядывая Гедимину за спину. Сармат отодвинулся и смёл горку обломков на ладонь, а затем — в карман.

— Можно считать, что ничего.

Еноты забеспокоились, тот, кто свисал с крыши, шарахнулся назад, — в ангар, не обращая внимания на животных, вошёл Торкват. Он выглядел довольным, а его карманы раздулись ещё сильнее, чем утром — хотя и тогда они не были пустыми. "Если бы не идиотское состязание, работали бы спокойно в одном ангаре," — сузил глаза Гедимин. Модели звездолётов, в отличие от обогащенного урана, у охраны подозрений не вызывали, и можно было бы дорабатывать их тут, в надлежащих условиях. "Но лучше даже не предлагать," — подумал сармат, поднимаясь со стула.

— Торкват, у твоего винтолёта есть внешние детали из фрила?

Старший механик вздрогнул и пристально посмотрел на него. Иджес, забыв о ящике, подошёл ближе.

— Зачем спросил?

— Хотел предупредить, — Гедимин смотрел мимо сарматов, в стену. — Пока не поздно, уберите весь фрил с обшивки. Могут быть... неприятности.

Иджес мигнул.

— Ты что-то выдумал, а? Что-то непростое?

— Как и все, — пожал плечами сармат. — Надо предупредить всех механиков. Я найду Мику...

— Эй! — зашевелился Иджес. — Не трать время. Тут долго лететь. Я её часто вижу. Я ей передам.

Гедимин удивлённо мигнул. "Давно они поладили? Ну, хорошо, что они ещё не сцепились из-за соревнований..."

— Если не встретишь, скажи мне, — попросил он. — Тогда я слетаю. Это важно.

15 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

У насосной станции кружили птицы — охранники жарили там сосиски и кидали им хлеб. Из динамиков над аэродромом лилась негромкая, но бодрая музыка, изредка прерываемая сообщениями диспетчера. На флагштоке над полем колыхались сразу два флага — полосатый атлантисский и чёрно-зелёный флаг Ураниум-Сити.

— Их привели на капитанский мостик. Они прикинулись оглушёнными, и им не надели наручников. А там они напали на охрану и отбили оружие, — вполголоса рассказывал Кенен, одним глазом глядя в смарт.

— Сколько бойцов было на мостике? — спросил Хольгер, вытягиваясь во весь рост на травянистом берегу. Он перекатился на спину и подставил солнцу грудь и живот.

— Это что, важно? — скривился Линкен, выливая на макушку пригоршню воды. — Пусть их там было двое, в боевых скафандрах и с одноручными бластерами. Как по-твоему, сколько макак нужно, чтобы хотя бы сдвинуть одного из них с места?

— Линкен, это же не хроника военных действий. Это художественное произведение, — пожал плечами Кенен и щёлкнул по клавише, пролистывая страницу. — Они приказали всем сарматам сдать оружие и заперли их в каютах, а десантные палубы заблокировали. Пока всё это происходило, эскадрилья ушла далеко к Земле, а корабль отстал. Тогда на флагмане забеспокоились...

"Так четыре макаки захватили целый сарматский флот..." — Гедимин ухмыльнулся и взболтал глинистую муть в небольшом ведре. Комок красной глины, найденной на дне озера, уже расплылся в грязевую взвесь, растительные остатки всплыли. "Осталось отфильтровать, и половина состава у меня будет," — сармат выловил всплывшее и стряхнул в траву. "Показывать Иджесу или нет? Мне не жалко, но... Не хочу я пускать его в лабораторию. По крайней мере, до конца августа."

— Эй, Гедимин, ты слушаешь? — повернулся к нему Кенен. — Как тебе финальный эпизод?

— Я отвлёкся, — ответил сармат, помешивая глину. — Нет, повторять не надо. Они всех победили, верно?

— Ты уловил основной смысл, — кивнул Кенен. — Макаки в таких фильмах всегда побеждают. Даже если один безоружный солдат сталкивается с батальоном автоматчиков. Это называется "патриотизм". Считается, что у сарматов его нет.

Линкен хмыкнул.

— У нас нет оружия и флота. Всего остального даже с избытком. И много такого бреда успели наснимать?

— В этой серии три фильма, и она не единственная. Итак, кто будет смотреть со мной "Москита"? — Кенен огляделся, ища поддержки у Хольгера, но тот только прикрыл ладонью глаза — видимо, солнце начинало его беспокоить.

Примятая трава вдоль аэродрома зашуршала, и сарматы зашевелились — кто-то шёл к ним. Кенен, не оборачиваясь, указал свободной рукой на пустой участок берега, но пришелец не свернул — он подошёл к сарматам и остановился над ними.

— Гедимин Кет, можно тебя на разговор?

Ремонтник удивлённо мигнул — над ним стояла Мика Марци. Он зашевелился, собираясь встать, но сарматка махнула рукой и опустилась на траву рядом.

— Сиди-сиди. Иджеса тут нет?

— Не видел, — Гедимин покосился на здание душевой. За углом этого строения скрывался мусорный овраг, и сармат не мог рассмотреть, бродит кто-нибудь по свалке или нет. Дополнительный скрытый замок уже три недели стоял на крышке люка убежища, но Гедимин не был уверен, что Иджес не разобрался в его устройстве. "Он обещал не лазить," — подумал ремонтник и едва заметно усмехнулся. "Но маловероятно, что сдержит слово."

— Он пришёл ко мне со странными заявлениями, — сказала Мика, ещё раз оглядевшись по сторонам и понизив голос. — Ссылался при этом на тебя. Звучало это странно, и я решила зайти и спросить у тебя лично. Зачем нужно покрывать винтолёты фрилом? Фриловые винты не выдержат нагрузки.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Покрывать фрилом винты? Иджес тебе так сказал? — он в растерянности покачал головой. "Он что, последние мозги растерял? Так подставить механиков..."

— Ты как будто впервые это слышишь, — хмыкнула Мика, внимательно посмотрев на него. — И я думаю, что это нелепо.

— Никакого фрила ни на винтах, ни на корпусах быть не должно, — медленно проговорил Гедимин, глядя ей в глаза. — Максимальная жаропрочность. Это очень важно.

— Так вот что было на самом деле, — протянула Мика и криво усмехнулась. — Ты задумал что-то интересное, ремонтник. Надеюсь, стадион выстоит.

Гедимин кивнул, сердито щурясь на белое небо. "Иджес не тем занимается. Как обычно перед гонками. Похоже, что никто не может остаться в здравом уме, когда речь о соревнованиях. Он может выдумать что-нибудь ещё... испортить модели или выкрасть их. Надо будет передать их Мафдет, когда закончу с бронёй..."

20 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Второй час, а небо ещё белое, — Мафдет остановилась у кабины глайдера, глядя на восток. — То, что нужно для ночных тренировок.

— Кто как, а я уже не вижу веток, — недовольно покосилась на неё Сешат. — И комендант уже на стену лезет. Идём!

— Завтра опробуем новую обшивку? — Мафдет протянула Гедимину завёрнутый в ветошь винтолёт. — Может, сегодня успеем?

— Идите спать, — отозвался сармат, проверяя, не раскрылся ли топливный отсек — тряпка показалась ему влажной. — Подгонка займёт много времени.

— А сам ты спать собираешься? — хмыкнула самка.

— Некогда, — Гедимин плотно завернул винтолёт в ветошь и пошёл к оврагу. Дрон-наблюдатель проплыл над ним, мигая бортовыми огнями, но останавливаться не стал.

Люк у входа в убежище был с трудом различим под ворохом обломков — они были приварены к нему, но выглядели случайно упавшими. Один из них отвалился, и Гедимин, найдя его взглядом, сузил глаза и провёл пальцем по краю крышки. Скрытая задвижка была выломана, люк открыт, и внутри горел свет.

"Этого не хватало..." — Гедимин пристегнул к предплечью фонарь и, беззвучно протиснувшись в люк, дотянулся до переключателя. В темноте раздался сдавленный возглас на языке Севера.

— Эй... — почти прошептал сармат, зажигая фонарь. Тень, вынырнувшая из-за поворота, замерла на месте, закрывая лицо рукой.

— Просил же не лазить! — прошипел Гедимин, щёлкая переключателем. Он отвлёкся всего на долю секунды — а в следующую его уже придавили к полу. Он судорожно вцепился в винтолёт, вывернулся, едва не сняв кожу с бедра, и пинком отшвырнул "врага" к стене. Ветошь сползла, открыв часть обшивки и верхний винт. Иджес со странным горловым бульканьем метнулся вперёд, навалился на Гедимина снова, пытаясь сорвать его ладонь с комка ветоши. Сармат перехватил его руку, с силой стиснул пальцы. Иджес зашипел и вцепился зубами ему в плечо. От неожиданности Гедимин разжал ладонь, северянин сцапал свисающую ветошь, кинулся к выходу, но меткий пинок придал ему слишком большое ускорение — и сармат врезался головой в крышку люка. Оттолкнув оброненный винтолёт к дальней стене, Гедимин хотел схватить Иджеса за шиворот, но не успел — тот оттолкнулся от пола и кубарем выкатился наружу. Когда Гедимин выскочил следом, он увидел только быстро удаляющуюся тень на краю оврага.

"Псих..." — Гедимин с тяжёлым вздохом вполз обратно в убежище, тихо закрыл люк и посмотрел на ладонь. "Что это? Какая-то грязь на крышке..."

"Грязь" вязкими каплями вытекала из глубокого надреза поперёк ладони. Ещё один прошёл по тыльной стороне, зацепив три пальца. Гедимин ощупал внезапно занывшее плечо — третий удар вспорол комбинезон, но кожу только слегка поцарапал. Сармат посмотрел на винтолёт — ветошь была закапана кровью, верхний винт немного помялся.

"Вот макака..." — Гедимин сжал пальцы, стараясь не залить всё убежище, и пополз, отталкиваясь одной рукой, к бочке с водой. "Хорошо хоть, не по горлу!"

На всякий случай он потрогал шею, но порезов не нашёл. Из ранки на ладони выпал тонкий осколок фрила — самодельный нож был не очень качественным. "Или на это и был расчёт," — Гедимин досадливо сощурился, опуская руку в холодную воду. Боли почти не было, но сармату было досадно до жжения в груди. "Сегодня я работать не смогу," — думал он, свободной рукой дотягиваясь до ниши с инструментами. "Надо поправить винт. А потом... Где броня?!"

Горка пластин с креплениями была на месте, но заметно покосилась. Гедимин быстро пересчитал их. "Все на месте. Не понял, что это? Скорее всего."

Он пошевелил пальцами правой руки. Ладонь онемела, порезы уже не кровоточили, но напоминали о себе при каждом движении. "Ничего не выйдет," — поморщился сармат, целой рукой откручивая винт и разделяя корпус корабля надвое. Извлечь распылители было труднее, пришлось помочь правой рукой, и кровь снова закапала на пол. Гедимин бросил их в стеклянную банку и плотно закрыл, прежде чем обернуть ветошью и спрятать в подвал. Разворошив лёд, сармат закопал банку под рыхлый слой осколков. "Пусть ищет," — усмехнулся он, раскладывая остатки винтолёта по нишам и закрывая обломками фрила и ветошью. "Но что теперь с ним делать?"

21 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

За час до подъёма Гедимин проснулся от резкой боли в руке — во сне он положил голову на раненую ладонь. Медленно вспоминая, что произошло вечером, а что только приснилось, он зажёг фонарь и осветил руку. "Мать моя пробирка..."

Порезы не затянулись. Потемневшая плоть вдоль них поднялась валиками, и вся ладонь припухла и отзывалась на прикосновения резкой болью. Гедимин пошевелил пальцами и стиснул зубы, сдерживая стон. "Что это? Что помешало регенерации?" — он тронул край ранки, пытаясь заглянуть внутрь, но опухоль закрыла дно — видна была только чёрная жидкость, засохшая на коже. Прикосновение сдвинуло корку, и порез снова закровоточил.

"Похоже, работать сегодня я не смогу," — сармат выключил свет, ненадолго прикрыл глаза, но дёргающая боль в потревоженной руке не давала ему уснуть. Он дотянулся до комбинезона, достал из кармана помятый винт. На лопастях не было крови. "Значит, Иджес... Интересно, чем. Никогда не видел, чтобы царапина от куска фрила заживала так плохо," — Гедимин осторожно лизнул рану, но никакого странного привкуса не обнаружил.

"Однако с кораблём надо что-то делать..." — он медленно, стараясь не пользоваться раненой рукой, влез в комбинезон, с трудом застегнул его. "Такая мелочь, и так мешает," — он досадливо сощурился на потемневшую ладонь. "Знал же, что не будет добра от этих игр..."

— Эй, Лилит, — он осторожно постучал в стену. — Спишь?

— Уже нет, — донеслось из соседней комнаты. — Что ты там вертишься?

— Есть проблема, — прошептал сармат. — Можно зайти к тебе?

— Заходи, — из-за стены послышался громкий шорох. Когда Гедимин вошёл, Лилит застёгивала комбинезон.

— Какие проблемы в пять утра? — проворчала она, уступая сармату половину матраса. Гедимин сел, положил ладонь на колено и направил луч фонаря на порез. Лилит судорожно вздохнула.

— Мать твоя пробирка! Чем это ты?

— Кусок фрила, — сармат перевернул ладонь тыльной стороной вверх и показал распухшие пальцы. — Встретил Иджеса в лаборатории. Он был не в себе. Я рассчитывал, что к утру заживёт.

— Иджес?! — Лилит недоверчиво покачала головой. — Напал на тебя?! Пора звать охрану.

— Незачем, — сказал Гедимин, выключая фонарь. — Но... я думаю, модели в лаборатории больше держать нельзя. Иджес вскрыл мой замок, а ставить растяжку у входа я не хочу. "Гарпия" уже у Линкена. Я думаю забрать "Иглу". Она недоработана, придётся забирать как есть. Поможешь?

— Прямо сейчас? — самка мигнула. — Да, это правильно. Если только Иджес уже не забрал её. Вот животное...

Гедимин ждал, что комендант выглянет в коридор и надолго привяжется с вопросами, но Гай только приоткрыл дверь комендантской, кивнул и молча ушёл к себе. Небо над Ураниум-Сити уже побелело, крики птиц над озером перекрывали даже шум грузового аэродрома — видимо, кто-то снова решил подкормить их. Спускаясь в овраг, Гедимин заметил на светлом обломке фриловой плиты тёмные потёки и посмотрел на свою руку. "Я не трогал эту плиту," — вспомнил он с некоторым запозданием. "Иджес?"

Он забрался в туннель первым. Свет был погашен, брошенные в спешке клочья ветоши так и лежали в углу, а на полу темнели капли крови. Гедимин выбрался наружу, жестом велел Лилит ползти до поворота и заполз следом, закрывая за собой люк. Липкие потёки на ручке крышки уже засохли. "Надо будет смыть," — заметив беспорядок, Гедимин поморщился. "Когда рука заживёт."

— Мать твоя пробирка! Это и есть лаборатория? — свет зажёгся, и Лилит едва не вскочила на ноги, но вовремя вспомнила о низких потолках. — Тут целое здание, под землёй! Ты всё это сам сделал?! А тут что? Реактор?

— РИТЭГ, — буркнул Гедимин, не вдаваясь в подробности. Он дотянулся до ниш, которые сам вчера закрывал, — после него, похоже, никто в них не совался. Грубо разделённые части винтолёта были там, как и замазанная кровью ветошь, под которой их спрятали. Никто не прикасался и к горке пластин будущей брони — она стояла ровно, так, как Гедимин её оставил.

— Керамическая обшивка. Наиболее устойчива к таким реагентам, — сармат щёлкнул пальцем по крышке погреба. — Хотел вчера закончить её. Наверное, сегодня тоже не смогу. И винт погнулся...

— Как ты его разбирал одной рукой? — Лилит перевернула обе половины механизма вниз обшивкой и попыталась совместить их. — Винт легко выправить. А обшивка... Я что-то не понимаю, как она крепится.

— Сейчас, — Гедимин заглянул в погреб, опустил раненую руку так, чтобы поток холодного воздуха остудил её, и дотянулся до деталей, темнеющих под снегом. Никаких следов вторжения не было и там.

— Тут есть вода? — Лилит, плюнув на клок ветоши, оттирала с обшивки винтолёта кровь.

— В бочке. Кран снизу, — Гедимин кивнул на большую ёмкость в углу убежища. Ладонь, присыпанная снегом, болеть перестала; можно было забыть о ней и немного подумать о более сложных вещах. "Вчера Иджес не стал возвращаться. Может вернуться сегодня. Куда пристроить корабль?" — сармат с досадой щурился на потолок. "В барак? Отдать пилотам? Как надоели эти шпионские игры..."

В тишине убежища рокот двигателя ударил по ушам, и сармат развернулся всем телом, готовясь к новой стычке, но тут же опомнился. "Да, игры... Бессмысленное занятие. Не надо было вообще тащить кораблики в лабораторию. Ну ладно. Руку жалко, но мозги дороже. Хорошо, хоть теперь додумался..."

— Работает? — он закрыл погреб и подполз к Лилит. Отмытый винтолёт стоял на поддоне рядом с бочкой, и Лилит разглядывала пучок кабелей, что-то замышляя.

— У тебя где-то были электроды, — задумчиво сказала она. — Тут нужен нагрев...

— Оставь так, — сказал Гедимин, отбирая погнутый винт. — Тут есть ветошь. Помоги завернуть корабль так, чтобы ничего не торчало.

— Что, целиком понесёшь? — озадаченно мигнула Лилит. — Видно же будет.

— Пусть, — отмахнулся ремонтник. Он почти содрал с банки с распылителями крышку — но тут, задумавшись на полсекунды, закрыл её и вернул в подвал.

— В носу винтолёта есть полость. Засунь туда балластные капсулы, — попросил он. — Столько, сколько влезет.

Вытряхнув из карманов лишний фрил, Гедимин разложил по ним части новой брони. "Интересно — пусть наблюдает," — хмыкнул он про себя. "Надо — может позаимствовать. А я бы вообще не участвовал."

Выломанная задвижка потайного замка заскрежетала по верхней плите, и сармат поддел обломок и бросил в карман. С горы мусора посыпались обёртки и сухие ветки. Гедимин отряхнулся и пошёл к краю оврага. Лилит уже стояла там, прижимая к себе ком ветоши.

— Можно разобрать на три части. Так точно никто не разберётся. Собирать будем в глайдере, — вполголоса сказала она.

Гедимин покачал головой.

— Ничего не трогай.

Когда он с винтолётом в руках вышел на аэродром, рука ещё болела. Тряпка со снегом, которой Гедимин обернул ладонь, уже согрелась и даже частично высохла; шевелить пальцами по-прежнему было тяжело. На обочине, дожидаясь глайдера, стояли ремонтники; медицинский транспорт уже поднялся в воздух и должен был обогнать их. Иджес уже был здесь, стоял у стены, время от времени вздрагивая и оглядываясь. Увидев Гедимина, он шагнул в сторону и поднял руку, будто пытаясь прикрыться.

— Видел? — Гедимин показал ему распухшую ладонь. Сармата передёрнуло, он часто замигал и втянул в себя воздух.

— Доволен?

— Уран и торий... — выдохнул Торкват, глядя на порезы. — Иди к медикам. Никакая рана не должна так выглядеть. Чем тебя так?

— Спроси у него, — ремонтник указал на Иджеса, и тот снова втянул воздух, но так ничего и не сказал. — На руднике зайду.

— Смотри, — покачал головой Торкват, глядя то на Гедимина, то на Иджеса. — Сразу иди, как сойдёшь с глайдера. Что у тебя с собой?

— Винтолёт, — Гедимин повернулся к Иджесу. — Держи его. Мне одной рукой неудобно.

Сармат-северянин изумлённо мигнул. Он едва не выронил ком ветоши, в последний момент поймал его и прижал к груди.

— Гедимин, как так? Это был просто фрил... я подумал, ты придушишь меня прямо там! — пробормотал он, перекладывая ком в левую руку и протягивая правую к повреждённой ладони ремонтника. — Лезвие из фрила... Я не хотел тебя калечить!

— Ты мне скоро мину под матрас подложишь, — устало выдохнул Гедимин. — Оно того стоит? Вот эти мартышечьи развлечения...

Глайдер, притормозивший у обочины, загудел. Торкват стоял у кабины, глядя на двоих ремонтников, и растерянно качал головой. Гедимин, пожав плечами, шагнул в фургон. Ему было не по себе. "Странная мысль, но может сработать..."

— Винтолёт... — Иджес развернул было ветошь, но спохватился, покосился на Торквата и замотал корабль ещё туже. — Та самая "Игла"?

— Вчера он получил повреждения, — ровным голосом сказал Гедимин, показывая погнутый винт. — Везу его на ремонт... и доработку. Ты хотел знать, чем он будет отличаться в этом году?

Иджес мигнул и подался в сторону. "Он правда думает, что я могу напасть," — Гедимина передёрнуло. "Чем думает?!"

Глайдер замер на посадочной полосе, Гедимин, покачнувшись, взялся правой ладонью за поручень и стиснул зубы от боли.

— Очень хорошо, — пробормотал Торкват, глядя на него. — Иджес, веди его в медчасть. Там расскажешь, что и зачем ты сделал.

— Отнеси винтолёт в ангар, — попросил его Гедимин, выбираясь из фургона.

Медик, увидев его руку, изумлённо мигнул и позвал помощника. Распухшую ладонь долго вертели и ощупывали. Иджес, устроившийся у двери, смотрел на них немигающим взглядом.

— Никогда не видел такого на сарматах, — заметил один из них, доставая спринцовку. — Сделаем смывы, потом — анестетик, антибиотики и перевязка. Что в крови?

— Выше запястья — чисто, воспаление местное, — отозвался второй, отцепляя от руки Гедимина кровезаборник. — Сильный иммунитет. Чувствуешь жар, слабость?

Сармат качнул головой.

— Что там? — он покосился на руку. — Почему не затягивается?

— Грязь, — ответил медик, поворачивая порезанную ладонь набок. Жидкость, вытекающая из спринцовки, была обычной водой, но жгла рану, как кислота.

— Гниющие остатки, растительные или животные. Возможно, фекалии, — быстро просушив порез, медик щедро обрызгал его анестетиком. — Рассадник бактерий. Был бы ты человеком, пришлось бы резать руку. Без помощи пройдёт через три-четыре дня, но вы, механики, всегда торопитесь. Терпи, это антибиотик... Вот так. Вечером приходи на перевязку. Рукой ни за что не хватайся. Если я нигде не ошибся, завтра утром сможешь работать.

Последние фразы до Гедимина долетали, как сквозь туман. Он пристально смотрел на Иджеса. Тот болезненно щурился и старался не поднимать взгляд.

— Ил, — прошептал он, когда Гедимин с перевязанной рукой пошёл к двери. — На лезвии был сухой ил. Я не думал, что так выйдет!

— Так трудно удержаться и не лазить в мою лабораторию? — покосился на него ремонтник. — Не нравится мне всё это. Так делают макаки, а не сарматы.

— Я бы ничего не тронул, — мотнул головой Иджес. — Только посмотрел бы. Я не знал, что ты так ранен. Увидел кровь, когда уже поднялся. Я не мазал лезвие специально...

Торкват размеренно ходил вдоль верстака, засунув руки в карманы; когда в проёме открытых ворот показались Иджес и Гедимин, он остановился и повернулся к ним.

— Рука цела? — спросил он, разглядывая повязку "атомщика". — Это хорошо. Когда сможешь работать?

— Завтра утром, — отозвался Гедимин. Он смотрел за спину Торквата, на верстак — там лежал винтолёт, всё ещё замотанный в ветошь, но было заметно, что ком разворачивали и потом свернули небрежно.

— Очень хорошо, — кивнул Торкват. — Плановая проверка через пять дней, помнишь?

— Тут четырнадцать ремонтников, кроме меня, — Гедимин тяжело опустился на табурет рядом с верстаком и положил повреждённую ладонь на столешницу. "Трудно будет ни за что не хвататься. Особенно теперь, когда не болит."

— Ты понимаешь, что я на это отвечу, — сузил глаза Торкват. — Вы с Иджесом следили вдвоём за пятью шахтами. Не я, не оставшиеся двенадцать ремонтников.

— Мог бы и ты, — пожал плечами Гедимин. — В этом нет ничего сверхсложного.

Он развернул ветошь и осмотрел крепления винта. Вчера детали снимались в спешке и почти вслепую, но обошлось без серьёзных повреждений. "Можно работать," — довольно кивнул сармат, выкладывая на верстак элементы брони и недостающий винт. Двое ремонтников тихо подошли к нему и встали рядом.

— С этим винтолётом ты выступал в том году? — уточнил Торкват. — Я его запомнил. Довольно интересный складной корпус.

Иджес потянулся к деталям обшивки, но перехватил взгляд Гедимина и отдёрнул руку.

— Это и есть огнестойкая броня? Я видел её вчера, но решил, что это для... других экспериментов. Ты не повредишь руку, если будешь сейчас работать? Медик сказал тебе...

— Мне нужна помощь, — Гедимин поднялся из-за верстака и встал рядом, здоровой рукой доставая из кармана обрезок бумаги. Начерченная там схема была частичной, полную сармат рисовать не стал.

— Нужно выправить винт и закрепить обшивку. Моя рука бесполезна, — он недовольно сощурился. — Помоги надеть перчатку, Иджес. Тут нужен нагрев.

— Да, сейчас помогу, — закивал сармат, заглядывая в ящики с инструментами. — Значит, это — винтолёт, с которым ты выйдешь в этом году? И ты так просто принёс его сюда?!

— Это он. Можешь осмотреть его, как захочешь, — кивнул Гедимин, прилаживая левую руку к креплениям ремонтной перчатки. "Не очень удобно, но работать можно."

— Когда закончим с винтом, поможешь с обшивкой. Если ты не имел дела с подобными материалами, тебе это будет полезно, — он щёлкнул переключателем и почувствовал вдоль руки знакомый нагрев — перчатка была готова к работе.

— Но это... неправильно! — Иджес растерянно мигнул. — Это всё держится в тайне, иначе любой сможет повторить и стать победителем! Тут я и Торкват, а мы — механики других звеньев!

— Да я бы вообще отказался от участия, если бы знал, чем придётся заниматься, — сузил глаза Гедимин. — Ты вчера был не в себе, и больше я не хочу такого видеть. Хочешь повторить то, что я сделал, — действуй. Но с ума не сходи!

Горячий металл тихо шипел, скобы входили в пазы, пластины обшивки звенели, прикасаясь друг к другу. Она была похожа на рыбью чешую; Гедимин следил, чтобы края аккуратно заходили друг за друга, не оставляя зазоров. "Если всё правильно, она сложится по спирали," — думал он, прогревая очередную скобу. "Гореть там будет нечему."

29 июля 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Это оно? — спросил Линкен, подходя к Гедимину вплотную и плечом прикрывая его от посторонних глаз. За спиной ремонтника была глухая стена нефтеперегонного комбината; грузовой глайдер громыхал за углом, охрана столпилась вокруг, сердито перекрикиваясь.

— Смотри, — Гедимин взял с ладони пятисантиметровый цилиндр с выходящими из боков трубами. К некоторым из них крепились миниатюрные "манометры" и "температурные шкалы". Никакого порядка и осмысленности в их расположении не было. Смысл имели только два шпенька, прикрытые обручем с заклёпками, и второй обруч, маскирующий крышку с резьбой. Гедимин прижал пальцами заклёпки и провернул обруч, открывая миниатюрный тайник.

— Четыре с половиной грамма, семьдесят процентов обогащения. Забирай.

Линкен повернул вскрытую ёмкость к свету. Тёмно-серый цилиндр, залитый прозрачным фрилом, блеснул на солнце. Взрывник с присвистом втянул воздух и захлопнул крышку. Его пальцы дрожали.

— Четыре с половиной грамма... Этого достаточно? — он взглянул Гедимину в глаза, и тот увидел белое свечение радужки. — Или нет?

— Этого очень мало, — качнул головой ремонтник. — Это не взорвётся. Зато и не оставит лучевых ожогов.

— Когда-нибудь... — пробормотал Линкен, разворачиваясь к охранникам вокруг глайдера; ёмкость-тайник исчезла в его кулаке. — Когда-нибудь станет достаточно.

Гедимин тронул его за плечо — взрывник дёрнулся, повернулся к нему и растерянно мигнул.

— Всё тихо, — прошептал он, проводя пальцем по шраму на затылке. — Спасибо за... подарок.

Гедимин кивнул. На аэродроме объявили взлёт ремонтного глайдера, отправляющегося на Жёлтое озеро, и сармат вышел из переулка, выглядывая бригаду Торквата. Она собралась там же, где обычно, и Гедимин направился бы к ней, если бы его не схватил за плечо Линкен.

— Видишь?!

Грузовой глайдер, избавившись от огромного прицепа, выворачивал на взлётную полосу. Все ремонтники Ураниум-Сити собрались вокруг груза. Упаковка уже была вскрыта, и они стянули белый чехол; теперь можно было увидеть строение, сильно похожее на госпиталь, но вчетверо меньше, с серебристыми стенами и без окон. "Институт Вистара" — было пропечатано большими красными буквами чуть ниже округлой крыши. "Миниклонарий".

— Зря они отпустили глайдер, — подумал вслух Гедимин, прикидывая, как удобнее было бы подогнать тягач. — С чем это будут стыковать?

— С госпиталем, — Линкен больно ткнул ремонтника под рёбра, и тот удивлённо мигнул и повернулся к нему. — Это миниклонарий. Понимаешь?

— Они... будут делать... мелких сарматов прямо здесь?! — Гедимин недоверчиво посмотрел на него, потом — на здание. "Им мало девяноста тысяч поселенцев в Ураниум-Сити? Они не боятся, что клонарий захватят? Тупые макаки..."

С площади к госпиталю, расчищая себе путь гудками, пробирался тягач. Четверо "мирных служащих" в белых комбинезонах поверх бронежилетов шли рядом с ним, двое в тёмно-синем и с тяжёлыми бластерами — чуть позади, один ехал на тягаче. Увидев знакомую униформу, Гедимин сузил глаза и попятился в тень ремонтного ангара.

— Внимание! — загрохотало из динамиков. — Первого июля в Ураниум-Сити начинает работать миниклонарий. Он предназначен для воссоздания органов и тканей и будет оказывать помощь поселенцам, получившим тяжёлые травмы. Каждый, кто лишился конечностей или внутренних органов, с первого июля может записаться на клонирование и пересадку. Подробную инструкцию ждите вечером на странице проекта "Слияние". Хорошего дня!

"Вот как? Это очень полезная штука..." — Гедимин посмотрел на Линкена и увидел, что сармат разглядывает свои ладони. Ремонтник уже привык видеть его укороченные пальцы с недостающими фалангами и не сразу понял, в чём дело.

— Помощь? Мне бы помощь не помешала, — прошептал сармат-взрывник, разглядывая руки. — Было бы неплохо отрастить всё обратно. Жаль, что новый шунт мне не вживят.

...Новость заинтересовала если не всех, то многих; не успел ещё Гедимин подняться в информаторий, как каждый телекомп обступили сарматы. Хольгер помахал ему рукой из угла, и ремонтник подошёл, заметив в небольшой толпе Линкена и Кенена. Учётчик, заметив его, широко усмехнулся и потеснился, пропуская Гедимина в первый ряд.

— Запись круглосуточная. Процедура включает в себя осмотр и сдачу крови, при необходимости — мышечной ткани для извлечения ДНК, — громко читал сармат, устроившийся перед телекомпом. — Лечению подлежат травмы конечностей, внутренних органов, возможно восстановление костей и органов, ранее замещённых искусственными элементами...

— Ишь ты, — Хольгер негромко хмыкнул и прижал ладонь к груди.

— Заменишь рёбра, — прошептал Гедимин, придвинувшись к нему. — Наверное, с настоящими ты не будешь так сильно мёрзнуть.

Хольгер усмехнулся и толкнул его в бок.

— А также косметические дефекты, такие, как рубцы и шрамы, — чтец повысил голос и сердито посмотрел на шепчущихся. — Всё ясно? Записываешься, тебе отращивают, что нужно, а потом кладут в госпиталь и пришивают. Обещают, что прирастать будет быстро.

— У макак прирастёт, как же, — буркнул кто-то из поселенцев, отходя от телекомпа. Гедимин, придерживая за плечо Хольгера, отодвинулся к окну, за ним последовали Кенен и Линкен.

— Яснее ясного, — ухмыльнулся учётчик, незаметно — как ему казалось — трогая новую цацку на груди Линкена; взрывник молча перехватил его руку и до хруста сжал запястье. — Ай! Чего ты?!

— Нечего, — буркнул Линкен. — Что тебе ясно?

— Вот амбалы, — пробормотал Кенен, недовольно глядя на взрывника и Гедимина и потирая запястье. — Я говорил, что макаки решили привести в порядок всё своё имущество. Механизмы исправны, теперь дошла очередь до сарматов. Всех нас починят и пригладят, чтобы самки не шарахались. Хотя я по-прежнему не понимаю их вкусов. Вот, например, Гедимин...

Ремонтник повернулся к нему — учётчик быстро спрятался за спиной Хольгера.

— Пусть чинят, мы возражать не будем, — пожал плечами тот, отмахиваясь от Кенена. — Мои рёбра, пальцы и шрамы Линкена...

— Чего?! — взрывник потянулся к затылку. — Это ещё зачем?

— Мне всегда казалось, что они тебе мешают, — сказал Хольгер. — Даже иногда болят.

— Нет, — буркнул Линкен. — Мне мешает дырка в мозгу. Её макаки не заделают.

— Зря, — покачал головой Кенен, выглядывая из-за спины Хольгера; увидев, что Гедимин стоит на месте, он вышел и потрогал тонкий шрам на щеке. — Внешность — это важно. Чем меньше рубцов на коже, тем... Ай!

— Лучше бы позаботился о рубцах в мозгу, — поморщился Линкен, глядя на учётчика, потирающего рёбра — в этот раз он увернуться не успел, и Гедимин оказался быстрее. — Но дурью маяться не запретишь. Гедимин, а как твоя нога?

Ремонтник растерянно мигнул, посмотрел на свою голень. Под комбинезоном не было видно шрамов, а металлические стержни давно перестали напоминать о себе.

— Мне не мешает, — сармат пожал плечами. — Начнёт мешать — пойду чинить.

25 августа 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Они запускают подводные лодки в густеющий раствор соли? Очень занимательная идея, — сказал Квэйтан Юнь, облокотившись на перегородку; его фиолетовые глаза воодушевлённо сверкали. — Было бы интересно проверить на практике. Движение в средах с разной плотностью требует разных приспособлений... Да, надо подумать, чем заменить соль.

— В местных озёрах есть ил, и он довольно вязкий, — сказал Гедимин, оглядываясь на группу пилотов. Все шестнадцать звеньев собрались в коридорах, ведущих на стадион, под трибунами, у самого выхода. Там, где не хватило колонн-разделителей, поставили переносные перегородки. Каждому звену достался свой коридор; пилоты подозрительно смотрели на чужаков и вполголоса строили планы, механики, проверив готовность кораблей, уже ничего не опасались и спокойно общались между собой. Гедимин предпочёл бы ещё раз испытать распылители зажигательной смеси, но это было бы слишком опасно, — оставалось обсуждать подводные лодки озера Цкау. Квэйтан Юнь прилетел из Порт-Радия, его опыт ограничивался прошлогодней постройкой моделей и тренировочными полётами. "Ему интересно," — не без удивления думал Гедимин, наблюдая за ним. "Интересны вот эти игрушки. Движение в разных средах... А что, можно добавить к воздушным кораблям подводные и грязевые. Только без меня. Пора запускать новый урановый цикл, а я развлекаю тут мартышек..."

— Ил? — задумался Квэйтан. — Он хорошо облепляет, но главное свойство рассола — кристаллизация. Впрочем, можно добавить растительные волокна, чтобы они затрудняли движение. Жаль, что мы на Венере не знали о таком развлечении. Это было бы интереснее, чем связывать хвостами плавунцов или ронять Би-плазму с платформы.

— Ронять Би-плазму? — Гедимин удивлённо мигнул. — Как это должно развлекать?

По коридору пронёсся дребезжащий звон.

— Первая группа — вперёд! — голос из динамиков заглушил все разговоры. — Механики и посторонние, на трибуны! Десять... девять...

— Пошёл! — Гедимин толкнул Линкена в спину. Тот развернулся, на долю секунды прикоснулся пальцами к его плечу и вышел на свет, неся на руке "Гарпию". Рубцы от недавней пересадки фаланг на его руках уже почти рассосались.

Заняв место между Иджесом и Микой, Гедимин огляделся по сторонам. Стадион с прошлого года не изменился, как и зрители. Одну из верхних трибун заняли охранники в экзоскелетах. Между ними пристроились "мирные служащие". Гедимин узнал Эдмондо; через два "броненосца" от него под прикрытием "Шермана" сидел ещё один почти знакомый человек. Возможно, это был Антуан Моранси, но Гедимин не был в этом уверен, а спрашивать у соседей не стал.

Завыла сигнальная сирена; дрон-наблюдатель, взлетевший над полем, уже вычерчивал в небе широкую бледно-зелёную трассу, и герб Ураниум-Сити горел над ним. Небольшие шарообразные дроны кружили по стадиону, то взлетая к верхним трибунам, то опускаясь на поле; постепенно они определились с местами и повисли в воздухе. "Камеры?" — Гедимин прикинул расстояние между собой и ближайшим дроном, перехватил подозрительный взгляд охранника и пожал плечами. "В обычные дни их не выпускают. Жаль, там много полезных частей."

— Линкен Лиск — твой пилот?! — Мика повернулась к Гедимину. — Ты хорошо подумал?

— Другого не нашлось, — отозвался ремонтник. Он разглядывал модели, выстроившиеся на стойке. Их было шестнадцать, в основном — планеры на солнечных батареях, разного размера и веса. "Гарпия" рядом с лёгкими кораблями "Аргентума" и "Тау" выглядела особенно громоздкой и неуклюжей. "Кажется, я слишком утяжелил её," — недовольно сощурился Гедимин. "Теперь надежда на топливо. Если Лиск не пропустит нужный момент..."

— Снова лучшие пилоты Канадских территорий собрались на этом стадионе! — заголосил динамик. — Третьи Летние полёты — особенное событие! Впервые мы принимаем гостей из Порт-Радия, Эннадая и Норман-Уэлса! Трудное испытание для пилотов Ураниум-Сити, но здесь не боятся трудностей! По традиции Ураниум-Сити, первый этап соревнований — Урановые гонки!

Стойку отшвырнуло на метр назад, и двух метров она не долетела до выстроившихся вдоль неё пилотов. Корабли стартовали одновременно, плотным роем, но уже через три метра пути Гедимин увидел, как этот рой "расслаивается". Над стадионом стоял штиль, вечернее солнце ещё освещало поле, — лёгкие планеры, быстро нагревшись, рванули вперёд, оставляя тяжёлые корабли позади. "Поворот," — Гедимин выследил "Гарпию" в середине потока, там, где её медленно, но уверенно обгоняли ещё два планера. "За поворотом — самое время..."

"Гарпия" дёрнулась, как будто что-то ударило её в хвост — сначала с одной стороны, потом с другой. Её развернуло набок, и она понеслась, кувыркаясь с крыла на крыло, так быстро, что её очертания невозможно было различить. Два корабля, попав под "волчок", закачались, один едва не вылетел с трассы. Вылетела бы и сама "Гарпия", но что-то с силой дёрнуло её в противоположную сторону на повороте. Она рванулась вперёд, так и не выровняв полёт, и влетела в первый, самый быстрый, "слой".

— Лиск... — выдохнул Гедимин и быстро отвёл взгляд от "Гарпии". Сейчас, на повороте, её неминуемо должно было выкинуть с трассы и вколотить в ближайшую трибуну. "Зачем было раскручиваться?! Бессмысленная трата топлива и времени..."

Со стадиона донёсся прерывистый писк — последние корабли пересекали финишную черту, первые, постепенно сбавляя скорость, садились на поле. Гедимин взглянул на трибуны, не увидел нигде дымящихся обломков и посмотрел вниз. На земле среди прочих кораблей лежала "Гарпия", дым клубился над её дюзами, но обшивка осталась невредимой. Линкен, убедившись, что никто не сядет ему на голову, прошёл к звездолёту и подобрал его, осторожно смахивая пыль и сдувая дымок.

— Ну хоть корабль цел, — Гедимин сам не заметил, как произнёс это вслух. Его ткнули под рёбра сразу с двух сторон, и он удивлённо посмотрел на Иджеса и Мику.

— Он ещё и недоволен! — фыркнула самка.

Дрон, повисший рядом с будкой комментатора, отплыл в сторону.

— Урановые гонки завершены, и мы назовём имена победителей! — объявил невидимый комментатор. — Это была тяжёлая борьба, и всё же в этом году, как и в прошлом, первое место получает звено "Эгион"! Второе разделят между собой "Тау" и гости из Порт-Радия — звено "Иштар"!

— Видел? — Иджес ухмыльнулся. — "Аргентум" в пролёте! Но вот эти, уран их и торий, гости... Мало мне было "Аргентума"...

Гедимин мигнул. "Как Линкен вышел вперёд? Невозможно было удержать управление, корабль должен был пополам сломаться... Ничего не понимаю," — он растерянно покачал головой и снова посмотрел на поле. Сдавленные ругательства Иджеса под боком означали, что лабиринт для второго этапа соревнований уже вынесен, и что с прошлого года он не стал проще.

Постройка из планок и тросов разной толщины, высотой в четыре метра, шириной в пять и длиной почти в десять, растянулась по полю. Вентилятор загудел, приводя в движение подвесные части. Пилоты выстраивались у стойки. Гедимин заметил, что Мафдет замешкалась на выходе — кто-то окликнул её, но она сердито отмахнулась. "Нет, сюда Линкена не надо," — подумал он, одобрительно кивнув. "А вот конструкция мне очень не нравится."

— Гедимин! — Иджес, шумно выдохнув, повернулся к нему. — Скажи ты — это что, лабиринт? Да это полный...

— Да, планки поставлены слишком часто. Не говоря уже о тросах. Это для комаров, а не для винтолётов, — пробормотала Мика. Она не стала спускаться — её снова не взяли в пилоты, и Гедимин, немного подумав, решил об этом не расспрашивать.

"Столкновений будет много," — он прикинул, как именно должен ужаться винтолёт, чтобы преодолеть хотя бы самые стабильные участки, и озадаченно хмыкнул. "Интересно, все запаслись трансформерами? Это не самая простая конструкция..."

— Гедимин, — Иджес придвинулся к нему вплотную и понизил голос. — Я, конечно, должен бы заткнуться, но... Я не понимаю, как именно навесная броня поможет тебе пройти лабиринт. Как не понимал в июне, так и сейчас не понимаю.

— Увидишь, — отозвался ремонтник, невольно покосившись на шрам поперёк пальцев. За два месяца он посветлел, но найти его по-прежнему не составляло труда, хотя многие царапины и ожоги, полученные с тех пор, давно исчезли. Иджес, проследив за его взглядом, смутился и отодвинулся.

Напротив пилота из Норман-Уэлса на стойке лежал корабль, больше всего похожий на дрон-мишень для третьего этапа, — шар из блестящего металла. У него было два винта, четыре странных выступа на обшивке — Гедимин заподозрил, что это заслонки — и довольно скромный размер. "Интересно будет посмотреть на эту штуку в воздухе," — подумал сармат.

— Победителем станет тот, кто первым пройдет лабиринт! — объявил комментатор. — Если чья-либо модель покинет лабиринт в произвольном месте, не на выходе, звену засчитается поражение!

Гедимин мигнул. "Кого-то уже посещала такая идея? В том году я таких выдумок не помню..."

В этот раз стойка осталась на месте, только волной поднялась пыль, и со стены сполз робот-уборщик, чтобы обрызгать высохшую землю водой. Лабиринт заколыхался. Гедимин привстал, чтобы лучше видеть, что внутри, но так и не рассмотрел, где движется "Игла".

— В следующем году они выставят сплошной желейный блок, и летай как хочешь, — проворчал Иджес, поднимаясь во весь рост и наклоняясь над полем. — Вижу твой корабль. Смотри левее центральной оси... Етижи-пассатижи! Он лезет в самую паутину!

"Игла" преодолела перекрестья планок там, где для этого достаточно было складной брони, но чем дальше она двигалась, тем меньше становились просветы. Гедимин увидел, как винтолёт висит на месте, переставляя куски обшивки и вытягиваясь в длинную иглу. Медленно и осторожно он прошел в последнее окно, и тонкая планка задрожала от удара винта — при всех стараниях она всё-таки была задета. Винт выдержал; "Игла", зависнув на месте и вернув себе прежнюю бочкообразную форму, двинулась вверх, к подвижному скоплению подвесных тросов и полотнищ. Под ним уже что-то дёргалось, постепенно затихая, — чей-то винтолёт запутался в ткани и упал.

"Игла" повисла на месте; одно из полотнищ колыхалось прямо перед ней, и Гедимин не увидел сам выброс — только дым, охвативший через секунду всю "паутину". Ещё две секунды — и развешанный по планкам скирлин вспыхнул, разбрасывая искры. Ветер, поднятый винтами "Иглы", разметал их с пути. Корабль, набирая скорость, пролетел сквозь огненный дождь и снёс прогнувшиеся от жара планки. Лабиринт затрещал — нагрев оказался слишком сильным, какие-то искры попали на основные опоры, и началась деформация. Гедимин стиснул зубы. "Не рассчитал... Успеют выйти?"

Тросы, закрывающие выход из лабиринта, задымились и полопались. Винтолёт выскользнул наружу, и тут же из дыма вылетел металлический шар. Он почти мгновенно переместился к финишной стойке; когда "Игла" заходила на посадку, его уже осматривал пилот. Уцелевшие корабли, в дыму и саже, один за другим садились на стойку. Лабиринт рухнул, в полной тишине было слышно только шипение и шкворчание догорающего фрила. Робот-уборщик брызнул на обломки водой, и пламя взвилось на два метра в высоту. Охрана заволновалась. "Броненосцы" спустились вниз, кто-то выстрелил в огонь, но другой рявкнул на него и жестами отдал приказы. Гедимин увидел, как роботы-уборщики тащат мешки и вываливают на обломки. Дым стал гуще, но пламя исчезло.

— Теск, твою мать! — Иджес повернулся к Гедимину и широко усмехнулся. — Ты придумал? Точно, больше некому...

— Я помню, что ты сказал про фрил, — Мика недобро покосилась на Иджеса, и тот перестал ухмыляться и подался в сторону. — А ты в следующем году, наверное, взорвёшь весь стадион. Сооружения макак слишком хлипкие для твоих изобретений. Они тебе это припомнят.

— Я не нарушал законы, — пожал плечами Гедимин.

— Победители второго этапа! — донеслось из будки комментатора. — Неприятный инцидент с огнём не помешал нам определить их. Первое место разделили между собой звено "Эгион" и гости из Норман-Уэлса...

"Эта круглая штука хороша в воздухе," — довольно кивнул Гедимин. "Постараюсь рассмотреть её поближе."

— Хоть ты и попытался мне подгадить, второе место нам пришлось разделить, — Мика покосилась на Иджеса. — Лучше бы занимался кораблём. Даже при том, что с тобой поделился Гедимин, ты не обошёл меня.

— Кто кого там мог обойти, в таком огне и дыму?! — пожал плечами Иджес. — На открытом пространстве ты меня не догонишь. И я не брал ничего от Гедимина. Думаешь, я мог бы взять?!

На стадион выехал каток. Очень недовольный сармат-водитель подогнал двух роботов-уборщиков с мешками песка и глины и проехал по образовавшемуся холмику. Гедимин ждал шипения и клубов дыма из-под насыпи, но, видимо, реакция уже прекратилась — из-за недостатка кислорода или топлива.

— Третий этап Летних полётов — Воздушный бой! — объявили из будки.

— А где дроны? — шёпотом спросил Иджес.

В небе не было никого, кроме шариков с камерами, а они держались подальше от центра стадиона. Пилоты вышли и поставили корабли на стойку, дожидаясь сигнала. Последний этап достался Сешат Хепри. Отойдя от стойки, она посмотрела на трибуны. Гедимин ободряюще кивнул ей. "Что задумали макаки?" — он посмотрел на небо, на поле, — ничего нового там не появилось. "Не нравится мне это..."

По сигналу сирены все корабли поднялись в воздух, распределяясь над полем; кто-то завис на одном месте, кто-то медленно кружил над землёй.

— Воздушный бой, последнее и самое трудное испытание! — прокричал комментатор. — Весь флот Канадских территорий — против флота Канадских территорий! Кто последним останется в воздухе, тот победит!

"Hasulesh!" — Гедимин сжал пальцы в кулак с такой силой, что захрустели кости. Сдавленное шипение пронеслось по трибуне механиков, Иджес выплюнул короткую фразу на языке Севера. Не успел он договорить, как на стадионе всё было кончено. Два залпа со всех сторон, слившиеся в две долгие вспышки, — и последние звездолёты опустились на поле. Дрон, повисший у будки комментатора, громко пищал. Пилоты, растерянно глядя друг на друга, собирали корабли.

— Так и не понял, кто победил, — прошептал Иджес. — Гедимин, ты понял?

Тот пожал плечами.

— Я, наверное, никогда не стану боевым пилотом.

Поле опустело. Дрон перестал пищать.

— Итоги последнего, третьего, этапа подведены! — заговорил комментатор. — Первое место получит звено "Аргентум" — их корабль оставался в воздухе до последней секунды и произвёл шестнадцать удачных выстрелов!

Гедимин переглянулся с Торкватом и одобрительно кивнул ему. Старший механик развёл руками.

— Второе место — у звена "Тау". Полторы секунды разрыва с победителем, двенадцать удачных выстрелов!

— На пилотов не жалуюсь, — смущённо пробормотал Иджес. Гедимин положил руку ему на плечо. Сарматы поднимались, те, кто хотел пройти на трибуну механиков или встретиться с пилотами, покидали свои места, но на стадионе по-прежнему было тихо. Даже охранники, склонные к шуму, сидели молча, только ёрзали, скрипя экзоскелетами.

— Третье место заняли гости из Порт-Радия — звено "Иштар"! Отличный результат для новичков на наших соревнованиях! А теперь мы объявляем победителей Третьих Летних полётов — пусть их представители спустятся на поле и получат призы!

Круглый дрон скользнул лучом по трибуне механиков. Два красных луча остановились на Гедимине и Иджесе, третий дотянулся до Торквата.

— Первое место занимает звено "Тау"!

— Что?! — изумлённо мигнул Иджес. Он оглянулся на Гедимина.

— Второе место — звено "Эгион", победитель первых Летних полётов! — продолжал комментатор.

— Это неправильно, — Иджес схватил Гедимина за руку. Они уже шли вниз, к выходу на поле, и сарматы уступали им дорогу.

— У вас два первых места, это вам должны были дать первое за полёты!

— Макаки считают по-другому, — пожал плечами сармат. — Ты обошёл меня. Тебе не понравилось?

— Я думал, это будет по-другому, — тихо сказал Иджес — Гедимин еле расслышал его слова. — Это не победа. Второй этап ты сдал мне, третий — случайность... Да ну тебя!

Ремонтник пожал плечами. "Макаки выдумали странные обычаи. Но в них можно найти что-то осмысленное. А вот то, что этот сармат придумал сам себе..."

Иджес хотел ещё что-то сказать, но сарматы уже были внизу, и их окружили пилоты. Гедимина обнял Линкен, Сешат и Мафдет повисли на нём с двух сторон. Ремонтник усмехнулся и собрал их всех в охапку, насколько хватило длины рук.

— Клянусь Олимпом! — взрывник широко ухмыльнулся. — Не думал, что полёты игрушек так бодрят. Я не подвёл тебя, верно? Хотя на мне висли самки, и мне не дали выйти на поле ещё раз...

— Псих белоглазый, — фыркнула Мафдет. — Ты видел, что он делал с "Гарпией"? Вот спустится Лилит — подбодрит его, как положено.

— Третий этап — полный бред, — тяжело вздохнула Сешат. — Если они и в следующем году такое устроят, я уйду из пилотов.

— К этому подготовиться можно, — тихо сказал Гедимин, оглядываясь по сторонам. — У меня есть несколько мыслей. Проблема в том...

Дроны, окружившие стадион, задребезжали. К звену "Тау" медленно подходил охранник в тяжёлом экзоскелете. Он держал в "клешне" флажки Ураниум-Сити и упакованные в прозрачный фрил яркие значки.

— Их покажут в новостях, — ухмыльнулся Линкен.

— Пусть напишут что-нибудь про Иджеса. В том же духе, как было про Гедимина, — прошептала Мафдет. Ремонтник хмыкнул. "Иджес — соратник Саргона, его правая рука на территории Севера? Интересно будет почитать..."