1/2

— Я этого не говорил, — покачал головой Рид. — В вашем случае очень сложно ставить какие-либо диагнозы. Да и в целом, расширение слишком раздвинуло понятия нормы, чтобы оперировать столь категоричными параметрами. У нас есть одна девушка, Мария. На ней был опробован экспериментальный алгоритм, гарантирующий расширение до пятидесяти процентов. И он сработал! Но...

— Что? — холодея, переспросил Блейк, сжимая пальцы так, что побелели костяшки. Рид недовольно поморщился.

— Ее мучили страшные кошмары. Она не могла уснуть, ее все время тревожили какие-то видения. В отчетах говорится, что ей казалось, будто перед глазами наслаиваются несколько картинок: реальный мир, что-то наподобие средневекового кино и... Сама Мария назвала это место Преисподней. Она так и не смогла описать его для отчетов. А потом и вовсе перестала на что-либо реагировать.

— Она жива? — сам не зная зачем, спросил Блейк. Рид медлил с ответом.

— Смотря что называть жизнью, — сказал он спустя полминуты, которые показались Блейку вечностью.

— Я должен ее увидеть, — настойчиво потребовал он, и Рид недоуменно поднял бровь. — Вы не понимаете. Это сестра Ширли! Ваша чертова контора заплатила за нее домом и двумя разрешениями. Не продешевили?

— Вы что-то путаете, Картер, — нахмурился Рид. — Семье действительно выплатили компенсацию, но... У Марии есть два брата: Алекс и Чарльз. Оба с коэффициентами выше среднего, кстати. Никаких других сестер у них нет.

— Но... — растерялся Блейк, а потом замолчал, надолго погрузившись в задумчивость. Рид не торопил его, потягивая апельсиновый сок из высокого стакана, и его вид больно резанул по натянутым нервам.

— Так что было дальше в баре? — услышал Блейк и криво усмехнулся.

— Я пришел в себя только дома. Она тоже была там. Вышла из душа как ни в чем не бывало, спросила, где у меня кофе. Видимо, у меня было такое выражение лица, что она рассмеялась.

Блейк замолчал, уставившись в одну точку.

— Почти сразу после этого она ушла, — продолжил он, когда нашел в себе силы говорить дальше. — А я, выйдя на кухню, обнаружил на столе завтрак.

— Вам не хватало заботы, — не спросил, а констатировал факт Рид, и Блейк кивнул, не отрицая. — И появилась Ширли. Как когда-то Джулс в качестве компаньона для игр. Вы ведь встретились с ней снова?

— Да, — кивнул Блейк. — После того раза я месяц не выходил на улицу, даже к двери не мог подойти. Почти забросил все дела, спотыкался о мусор. Не самый лучший период, знаете ли. А она просто появилась на пороге. Сказала, что ей нужно отсидеться где-то, и мой дом подходит как нельзя лучше. Что-то про то, что со мной ее не свяжут и прочая ерунда. Я почти не слушал на самом деле. Кажется, тогда снова случился приступ, потому что когда я пришел в себя, в доме было чисто, светло и вкусно пахло. Ширли сказала, что я проспал два дня. Спросила, может ли остаться. Сам не знаю, почему согласился.

Блейк рассеяно потер воспаленные глаза ладонями, а потом взъерошил отросшие волосы беспомощным мальчишеским жестом.

"Ширли давно говорила, что надо подстричься", — мелькнула несвоевременная мысль, и Блейк отмахнулся от нее как от привычной ноющей боли.

— На время я успокоился, — снова продолжил он, аккуратно, будто ученик за школьной партой, положив руки перед собой. — Ширли все время была рядом и не давала мне забыться. У нее оказались неплохие данные и... сходные с моими методы заработка. В общем, мы отлично поняли друг друга. Я разработал программы специально для нее, и дело пошло гораздо легче. Мы провернули парочку успешных операций, сорвали большой куш и сменили мою развалюху на просторный дом. Там мне дышалось легче. Все было хорошо, пока один раз мы чуть серьезно не влипли. Я оплошал, растерялся. Надо было бросить все и уходить, но очень не хотелось оставлять заказ невыполненным. Мне прострелили плечо, и я впервые за несколько лет снова сорвался. Плохо помню, как мы добрались до дома. Ширли перевязала рану. Она ничего не говорила, но в ее глазах появился страх. Такой же страх, что и у моей матери. Это было больно. И я понял, что могу не суметь защитить нас. Что я не всесилен, как полагал раньше. Что есть еще и пули, которые я не могу остановить. Нужен был кто-то... проще, чем я. Надежнее. Кто привык действовать, а не размышлять. Кто сможет прикрыть нас. И тогда я нашел Коди.

— Забота и защита, — подытожил Рид, и Блейку до смерти захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. — Приступы усиливались?

— Да, — не стал скрывать Блейк. — Но я научился скрывать их от Ширли. Она принимала все это слишком близко к сердцу. Меня это злило. Ее удалось обмануть довольно легко, а вот Коди... С ним оказалось сложнее. Мы... я...

Блейк коснулся пальцами запылавших щек, вспоминая, как все случилось в первый раз. Кошмарно, сумбурно, глупо, грязно... Сплошная мешанина ощущений и чувств, перепутавших все у него внутри. Потом ему было ужасно стыдно, неловко и страшно, но Коди повел себя как обычно, словно ничего не произошло, а голове стало значительно легче. И Блейк решил, что если делать вид, будто тоже считает произошедшее чем-то незначимым, проходным, то жизнь войдет в привычное русло. Приобретет хотя бы иллюзию нормальности. Так он и сделал. Сознательно держал дистанцию, не позволяя сократить ее, порой довольно грубо пресекая любые попытки Коди. Что же это было? Игры разума? Но... как?

— Как? — произнес он вслух, устремив взгляд на Рида. — Как я мог их придумать? Так подробно. Они же... живые. Почему я не чувствую их сейчас?

— Генератор тишины блокирует все пси-излучения вашего мозга, Картер, — пояснил ему Рид. — Это и не дает продуцировать зрительные и слуховые галлюцинации. В вашем случае — еще и тактильные. Полный спектр ощущений.

— Галлюцинации, — тупо повторил Блейк и потянулся к уже остывшему кофейнику. Носик несколько раз звякнул о край чашки, и Риду пришлось забрать у него кофейник и собственноручно налить кофе.

— Благодарю, — машинально произнес Блейк и поднес чашку к губам, втянув носом густой насыщенный аромат. Приятная горечь обволокла язык, но в следующее мгновение пальцы скрючило сильным спазмом, и весь кофе оказался у него на брюках. Блейк ошарашено уставился на собственные руки, а потом согнулся пополам, зайдясь в истерическом смехе.

— Галлюцинации говорите? — с трудом выдавил из себя он, разминая сведенные судорогой ладони. Рид наблюдал за ним с заметным беспокойством, явно размышляя, не пора ли вызывать санитаров. — Галлюцинации... Да, конечно же...

— Вы в порядке, Картер? — снова поинтересовался Рид. Блейк, уже придя в себя, успокоил его взмахом руки.

— Просто кое-что вспомнил, — не вдаваясь в подробности, пояснил он. А потом, расправив плечи, добавил четко и уверено:

— Рид, не приносите больше кофе, пожалуйста. Мне его нельзя.

Рид, окинув его пытливым взглядом, сдержано кивнул.

Рассказывать о Ширли и Коди оказалось легко. В памяти всплывали мелочи, смазанные полузабытые детали, которые теперь по-другому заиграли в новом свете. В перерывах между разговорами его передавали Миллеру, который опутывал его датчиками и проводами, подключая к умным бесстрастным машинам, пытавшимся собрать из хаоса, творившегося в его мозгах, стройную и четкую картину. Блейку он не нравился. В отличие от Рида, охотно отвечавшего на его вопросы, Миллер оказался замкнут и неразговорчив, ограничив их общения короткими и однозначными распоряжениями. Его интересовала только работа, которую он выполнял методично и тщательно, ничуть не заботясь ощущениями Блейка. Судя по все сильнее проявлявшемуся раздражению, дело продвигалось не слишком хорошо.

— Это ничего нам не дает, — как-то услышал Блейк обрывок разговора. — Картина слишком стабильная, чтобы отражать реальную ситуацию. Необходимо отключить генератор, иначе мы так и будем топтаться на месте. Мне нужны новые тесты! И лучше бы в критических точках. Может, стоит...

— Мы обсудим это позже, — резко оборвал его Рид, покосившись на вошедшего в лабораторию Блейка, и расплылся в приветственной улыбке. — Картер! Хорошо выглядите, выспались? Генри сейчас немного занят, так что давайте прогуляемся со мной. Мне есть, что вам показать.

Он крепко ухватил Блейка за плечо, увлекая за собой, и тот уже в спину услышал приглушенное ворчание Миллера:

— Полтора месяца псу под хвост... Так нельзя работать. И это после стольких лет ожидания.

Рид молча вышагивал перед ним, ничего не объясняя и не рассказывая. Блейк тащился следом, решив не задавать вопросы, и внимательно озирался по сторонам. Весь коридор был буквально утыкан камерами и датчиками движения, на дверях красовались электронные замки, через каждые десять метров располагались считывающие устройства, к которым Рид, не глядя, подносил карту. Остановились они у стеклянной двери, за которой горел приглушенный свет. Рид сделал знак, и Блейк подошел ближе.

За стеклом оказалась небольшая комната. На кровати, стоявшей в центре, лежала, устремив взгляд в потолок, женщина лет тридцати пяти. При виде нее Блейк вздрогнул.

— Я ее знаю, — негромко произнес он, касаясь пальцами холодного стекла. — Я ее уже где-то видел. Кто она?

— Не узнаете? — прищурился Рид, внимательно наблюдая за его реакцией. — Это Мария. Вы считали ее сестрой Ширли и почти точно, за исключением нюансов, рассказали ее историю. Откуда вы ее узнали?

— От Ширли, — хрипло ответил Блейк, наблюдая за женщиной. Ее руки то и дело вздрагивали, будто искали что-то в воздухе, губы непрерывно шевелились, а взгляд стремительно перемещался по потолку. Зрелище было жутковатым.

— И так все время? — не выдержал он. Рид пожал плечами.

— Сейчас у нее спокойный период. Обычно гораздо хуже.

"Глушилка", — понял Блейк и спросил вслух: — Это из-за меня так утруждаетесь?

— Вы же не в обиде на нашу маленькую предосторожность? — краешком губ улыбнулся Рид. — Я видел, на что вы способны, Картер, и, поверьте, не горю желанием испытать это на себе.

— Бросьте, — поморщился Блейк и снова посмотрел на Марию. — Куда я теперь денусь? Я тоже не стремлюсь окончательно сойти с ума. А меня ведь ждет это, правда? — он кивнул на женщину, которая вдруг нежно улыбнулась в пустоту. — Я не хочу так. Лучше уж с вами.

— Не самая плохая перспектива, — Рид ободряюще положил ему руку на плечо, и Блейк не отстранился. — Хотите, расскажу, откуда вы знаете Марию? С ней работал ваш отец.

— Что? — опешил Блейк и, развернувшись всем корпусом, ухватил Рида за плечи. — Как это — работал?

— Ваш отец работал здесь, — медленно и отчетливо произнес Рид, чеканя каждое слово. — Здесь была его лаборатория. Это он разработал тот алгоритм расширения, что опробовали на ней. Видимо, случившееся настолько поразило его, что спустя несколько лет вы сумели вытащить ее образ из его мыслей. Это единственное объяснение, которое я нахожу. Надо же, — вдруг усмехнулся Рид. — Тогда все удивлялись, отчего он поспешно свернул свои проекты и уволился. Говорили, что это неудачи так подействовали на него. Оказывается, нет. Дело было в вас. Он заметал следы, чтобы иметь возможность вырастить сына-нелегала. Удобно, его полномочия вполне позволяли подделать нужные документы. И разрешение, и медкарту. Думал ли он, что вы окажетесь здесь спустя столько времени?

— Я впервые рад, что он не дожил до этого, — Блейк еще раз посмотрел на Марию, а потом отвернулся. — Миллер наверняка уже освободился. Невежливо заставлять его ждать.

— Мы немного стабилизировали активность судорожных очагов вашего мозга, — любезно поделился Рид после очередного укола. Миллер скептически хмыкнул, что не укрылось от Блейка, но ничего не сказал, очевидно, усвоив преподанный урок. При Блейке он теперь говорил еще меньше, чем раньше. — Их у вас два, кстати говоря. Неизвестного происхождения. Органических повреждений нет, опухолей и ишемии тоже. Вы особенны во всем, Картер. Есть идеи на этот счет?

— Я вижу только то, что мы топчемся на месте, — недовольным тоном произнес Блейк, и Миллер впервые за все время посмотрел прямо на него, а не сквозь, как обычно. — Мое состояние стабильно за счет "глушилки". Стоит ее отключить, как я снова сорвусь. Вы обещали меня вылечить! Я не хочу больше никаких оживших галлюцинаций и припадков.

Миллер выжидающе посмотрел на нахмурившегося Рида, но тот резко мотнул головой.

— Вы слишком торопитесь, Картер, — жестко осадил он. — Все в свое время. Не буду вам мешать, — другим тоном добавил он и кивнул Миллеру. — Работайте.

— Да, Генри, — язвительно пробормотал Блейк, когда дверь за спиной Рида бесшумно скользнула в пазы. — Давайте снимем еще парочку бесполезных графиков. В моей голове содержится сенсаций на мировую премию, но нет, будем жевать эту жвачку до посинения.

— Рид помешан на безопасности, — внезапно произнес Миллер и аккуратно протер предплечье Блейка дезинфицирующей салфеткой. — Он куда больше полицейский, чем ученый. Не бойтесь, это всего лишь маркер. Хочу проверить одну идею...

Миллер постепенно оттаивал. Блейк несколько раз помог ему настроить приборы, нашел ошибку в расчетах и расписал принципы функционирования трансформатора пси-сигналов, установленного в фургоне. В благодарность Миллер, с согласия Рида, предоставил ему доступ к архивам отца, которые Блейк перекачал на свой планшет и принялся внимательно изучать.

— Еще две попытки опробовать алгоритм закончились полнейшим провалом. В сравнении с ними, то, что произошло с Марией — феерический успех, — поведал ему разговорившийся Миллер. — Я считаю, что надо было продолжать, но перестраховщики вроде Рида закрыли проект. Блейк... — внезапно замялся он. — Я понимаю, что для вас все это неприятно, но... Что он применил к вам? Может, вы запомнили какие-то детали. Нюансы. Странности.

— Мне жаль, Генри, — покачал головой Блейк, и плечи Миллера беспомощно поникли. — Это была стандартная процедура, и ту он провел только чтобы не привлекать внимания. Так что вряд ли там было что-то особенное. Все его разработки остались здесь, а потом, сколько я его помню, он работал кем угодно, но не нейрологом.

— Жаль, — эхом откликнулся Миллер и развернул нейронную схему на весь экран. Несколько участков оказались подкрашены красным цветом, несколько оранжевым, а большая часть — теплым желтым оттенком. Остальные зоны оставались темными. Миллер коснулся экрана, увеличивая изображение в тех местах, где располагались красные участки.

— Рид ошибся, на самом деле таких зон три, — сказал он, и Блейк превратился в слух. — Просто одна куда более стабильна и не проявляет ряда признаков судорожного очага. В сущности, это вообще не очаг, он не локализован. Остальные два куда более компактны и легковозбудимые. Просмотреть бы на них в пике активности...

Он мечтательно потер ладони друг об друга, и в его глазах заиграли огоньки.

— Это из-за них я схожу с ума? — хрипло поинтересовался Блейк, заворожено глядя на ярко подсвеченные переплетения и узлы. Миллер замешкался с ответом.

— Проблема заключается в том, Блейк, что я не знаю, — с едва скрываемым раздражением сказал он, постукивая пальцами по столу. Уголок его губ дернулся вверх, и Миллер снова прижал ладони друг к другу, останавливая нервозное движение. — У меня не хватает данных. Нужно видеть полное взаимодействие, спады, перегрузки, передачу сигналов. Я должен ставить опыты, в конце концов! — выкрикнул он и, опомнившись, рассеяно потер переносицу. — Простите, это было грубо.