Синее пламя судьбы

Привал мы устроили рядом с дорогой. Спешно возведенная палатка из тонкого материала на честном, зато магическом слове, укрыла нас от первых лучей рассвета. Поле я был вынужден отключить — с непривычки сильно закружилась голова, ибо использовать энергию в таких количествах было непривычно. К тому же, учитывая отсутствие "якоря", на этот раз энергия приходила из собственного резерва, размеры коего я не знал совершенно — тут был нужен опыт, и еще раз опыт.

Каракурт занялся сумкой с продуктами, в то время как Серберсс с увлечением чертил что-то по периметру палатки.

— Да это же "противодействие", — на минуту отвлекшись, заметил Ингварр, — самое популярное охранное заклинание Хранителей, если не ошибаюсь??

— Мефисто, знаешь ли, не на свалке свое имя подобрал. Мы с ним не раз встречались за время моего заключения, и он проспорил мне это заклинание — думал, что не хватит сил его воспроизвести. Хе! Он явно недооценил то, как мне хотелось выжить — по пальцам можно пересчитать дни, когда не приходилось чего-то изобретать, а знанием пентаграмм со мной поделились демонологи — под угрозой смерти, конечно, но зато ни у кого не было замечено отсутствие энтузиазма во время обучения. А с их богатой базой даже подобное хитросплетение (Серб вывел совсем уж вычурную линию) стало для меня доступной задачей. Видели бы вы его лицо, когда во время следующей встречи ему даже подойти ко мне не удалось — вместо этого пришлось добрых два часа сражаться с моими чарами, прежде чем я соизволил проснуться и убрать контур. Когда он подошел, думал — убьет. А он всего лишь сказал: с тебя, дескать, завтрак, ученичок. На том и поладили, еще пару секретов от него я все же перенял, после чего наши пути разошлись.

— Угораздило же тебя. С ним никто общего языка найти не мог, а ты еще и уроки от него получил.

— Да его не понимал никто, а мне повезло оказаться в нужное время в нужном месте и драться рядом с ним, а потом мы сидели за бутылочкой какой-то дряни и говорили за жизнь — дрянную, но какая уж есть. Вот и подружились, в какой-то степени.

— К столу, ребята, хватит уже возиться. И не сверкай, Анатор, глазами — одними историями сыт не будешь.

За едой я, уже привычно, стал расспрашивать о новом для меня виде магии — линии на земле меня очаровали. По большей части, Серб отмахивался, но пару простых уроков мне дал, ибо времени до ночи у нас было еще предостаточно. Пока я, пыхтя, пытался изобразить на земле простейшую звезду в контуре, должную собирать энергию, Ингварр занялся попытками связи с городом. Связь явно была плохая — заклинание постоянно рвалось, но дело двигалось. У меня, впрочем, дела тоже шли своим ходом — звезду удалось сделать, несмотря на отсутствие должных инструментов, на одном только прилежании, а также удалось немного разобраться с символикой. Серберсс объяснил, что такая звезда не требует какой-либо точной ориентировки — т.к. источник она способна найти сама, нужно только время для того, чтобы энергию собрать.

— Главное свойство пентаграмм — это то, что даже самая простая из них способна на многое. Если оставить ее на несколько лет — накопленной энергии хватит на то, чтобы воспроизвести даже мощнейшее заклинание. Те, кто относятся к ним с презрением, рискуют проиграть в мастерстве более терпеливым магам. Характеристика пентаграмм — размер, количество лучей и сторон, сочетание составляющих, ориентировка по центрам силы, ингредиенты...

Незаметно наш разговор превратился в совсем уж серьезный урок, а Ингварр ушел отсыпаться, едва поделившись с нами новостями (В городах по-прежнему происходило нечто, но никто не знал, к чему все идет) чтобы заменить нас на дежурстве после обеда. Пентаграмма росла и усложнялась, а я просто поглощал знания, под руководством преодолевая все трудности сплетающихся линий. Серберсс остался доволен, и тоже пошел спать, оставив мне краткий конспект на изучение. Занятие поглотило меня полностью — даже в отсутствие учителя, я продолжал делать успехи, совершенно бандитским образом соединив свою пентаграмму с его защитным контуром, усилив тем самым оба слившихся узора. Что-то в этом однозначно есть, решил я — узором на земле управлять потоками. Эта магия работала, несмотря ни на что — спокойная, уверенная в себе сила. Как река, текущая, несмотря на то, что более изящную рыбу, что несет она в своих водах, останавливает обычная сеть.

Изучив и запомнив все, что сумел, я перекусил, после чего откинулся назад и закрыл глаза.

Очевидно, из-за усталости, мой контроль ослаб, и, еще не осознавая этого, я провалился за грань мира источников — и чуть не ослеп. Колоссальный столб света буквально ослепил меня — взметнувшимся вихрем текущая вверх призрачная река предстала перед моим взором. Слабым зеленым светом светилась моя пентаграмма, разбросав вокруг себя ниточки-поисковики.

Вот он, источник Мага-Без-Имени, замкнувшийся на себе в момент сотворения заклинания всей его жизни, — подумал я. Сейчас он проходил прямо сквозь центр звезды — медленно и стремительно одновременно. Но помимо них в пространстве ощущалось нечто напрочь незнакомое — и оно мне совсем не понравилось.

Это была сеть — только в отличии от обычной сети, она не обладала сдерживающими ее грузилами — вместо нее было сопротивление, непреклонное, движимое чей-то враждебной волей. Я знал — за то время, что я наблюдаю за ловушкой, едва ли в мире настоящем прошло более пары секунд.

И тут сеть начала меняться, впрочем, как и моя пентаграмма. Звезда наконец-то вцепилась в источник — хотя мне, несмотря на попытки, это не удалось ни разу — источник ощущался как иллюзорный, и якорю не удавалось "схватить" его. Звезда же была вполне материальной — ее энергия по первому же требованию дала себя в мое распоряжение.

Впервые я творил форму для заклинания в этом мире — купол, усиленный звездой, перешел под мой контроль и отразился слабым светом и в этом мире — отчего я имел возможность наблюдать за заклинаниями, когда те столкнулись.

Вспышка. Еще одна. Сеть медленно исходила всеми цветами радуги, плотно охватив купол. Не знаю, что за силы были задействованы для ее создания — но она давила и давила, не ослабнув и на малую долю — наоборот, достигнув своей цели, она пребывала в полной решимости сокрушить защитный барьер. О цели ее я почти не сомневался — учитывая, что "давила" она преимущественно на мой, зеленый цвет, а не на серберссовый желтый.

Сеть снова стала изменяться, и защита медленно начала поддаваться. Я чувствовал — в мире реальном контур набрался нутряным светом и всеми силами противостоял чудовищному давлению. Сеть понемногу забирала себе Серберссовый желтый оттенок, а я торопливо пытался разобраться со свалившейся напастью — заклинание-охотник, уровня... 60, не меньше. Представлено проникающей сетью, в которую ловятся все, обладающие силой соответствующего цвета, обездвиживающее, с подуровнями, до которых мне за такое короткое время не добраться.

Анализ... Я анализировал заклинание, как медик, препарирующий лягушку — и это получалось так естественно! Какая-то часть медленно, но уверенно возвращалась ко мне — очередное умение из прошлого вступало в свою силу. Наиболее важную на данный момент часть заклинания я увидел яснее некуда: заклинание в момент схлопывания тратит все силы на попавшуюся в капкан мушку. Времени оставалось все меньше — защита трещала по швам. Вот-вот, проломившись, она применится не только на меня, но и Серберсса — как один из авторов защитного заклинания он включался в список целей заклинания — о чем яснее ясного говорил цвет этой самой сети. В то же время, отложенная часть энергии на второго не применится на первого, если он успеет спровоцировать заклинание. А значит...

Выход оставался только один. Выдрав себя из мира источников, и потратив последнюю секунду на крик "Тревога!", я выскочил за границу защитного круга.

Момент замыкающегося на тебе замыкания — неприятнейшее ощущение. Благо товарищи мои от вопля подскочили сразу — на них я был вынужден положится, ибо заклинание это... В момент, когда тело мое сковало мощнейшим стазисом, я понял: поверхностные уровни были не просто поверхностными, а так... отвлекающими обманками.

Впрочем, по мне действительно "проехалась" лишь половина заклинания. Но вот вторая половина... Это было произведение магического искусства, честное слово — о нем нужно рассказать отдельно.

По отдельным каналам-векторам, энергия моментально изменила направление, разделившись на две ветки — одна из них сплелась в портал, вторую подхватил вышедший из портала человек — и она с невероятной скоростью сомкнулась вокруг моих друзей.

Tentero Lire — прекрасное заклинание, — сказал он, — однако, если его обратить, получится не великолепный щит, а прекрасная клетка.

Это лицо было мне не знакомо, но я знал — мы уже встречались прежде. Стазис держал меня крепко, и я внутренне собрался, готовясь от него освободиться — опыт уже был. Но уж больно спокойно он на меня смотрел, почти выжидательно.

И я расслабился. За моей спиной вспышка за вспышкой озаряла клетку, которую пытались сломать изнутри мои друзья. Но я помнил — на то, чтобы преодолеть эту клетку, нужно время.

Голова будто взорвалась изнутри. Пришла дикая боль, но я вспомнил:

Тут нужно вместе... Сплетение рук, я сам, медленно отделяющийся от мира, запомненные на всю жизнь лица.

Второй раз сдержаться было сложнее, но я сдержался и не стал дергаться — выжидательно, с сочувствием глядящие мне в лицо глаза выводили из себя.

Печать полыхнула невообразимой болью, и эта боль стала моим щитом.

— Даже так. А ведь это я стоял за смертью твоих родителей. Поразительное хладнокровие.

Я закрыл глаза. Сосредоточиться... Выйти за пределы не удавалось. Черт!

— А ведь ты правильно делаешь, что не рыпаешься. Планы ты мне подпортил сильно — я ведь надеялся, что мне удастся для начала убить твоих друзей — но ты мудро сохранил защитный контур.

— Бесполезно меня провоцировать, призрак, — горько усмехнулся я, — то деревце за твоей спиной выдает тебя с потрохами. Полагаю, ты хотел, чтобы я попытался вырываться из твоей клетки, чтобы твои люди смогли это засечь, и взять меня тепленьким и обессилевшим? Не бывать того, что бы за тобой не стояло. Подозреваю, я мало что смогу сделать с призраком.

— Какой умный мальчик. Впрочем, я никогда не остаюсь в проигрыше — все рассчитано наперед. Ты, наверное, сумел почувствовать скрытые нити заклинания — но времени на их расшифровку тебе ни за что не хватило. Мне действительно жаль, что я не смог убить твоих друзей — тогда бы у тебя не осталось бы сил на размышления. А что до моих людей — то тебя это не должно беспокоить, ибо в этом мире теперь нужно считать количество не моих. Люди слабы... Меня устраивает все — ибо клетка заперла не только твоих друзей, но и часть их сил — а того времени, что им понадобится на то, чтобы выбраться, мне вполне хватит. Этот источник просто чудо как хорош — какой-то щенок, возгордившись, поиграл немного с серьезными силами, и теперь не сможет мне отказать.

Рядом с ним по взмаху руки возник еще один призрак — ветхий, с поникшей головой. Прошептав тому на непонятном наречии несколько слов, призрака отпустили, и тот медленно поплыл куда-то в сторону.

— Даже в обличии призрака, власть над душами остается властью. Мне невероятно жаль, что я не могу прямо сейчас взять тебя за шкирку и притащить на место твоей казни, хотя и имею Право. Но твой хранитель силен.

Щит из боли так и полыхал передо мной. Сжав зубы, я силился не совершить глупость.

— Никак не могу понять эту вот вашу жертвенность. Сдохнуть просто так — в чем смысл? После смерти все теряет значение. Ты, кстати, скоро сможешь испытать это на себе — в Тандерклепе ради тебя готовится прекрасный жертвенник, а мой слуга вот-вот призовет других, и тогда сегодня же ты отправишься к своим родителям.

Боги... Кителла. Хоть кто-то! Нет моих сил больше, чтобы ждать, время уходит!

Сосредоточься, черт тебя побери! Ветер, и кто-то рядом зовет, бьется в ярости. Кто ты? Кто?!

Меч. Лук. И те, кто когда-то их держали.

— Анатор! Сосредоточься, Анатор!!! В них — твое спасение и твое будущее. Верь им. Верь мне. Ты под моей защитой. Верь мне!

— Кителла?

— -, дурень. Я та, кто ее посылала. Держись! Я спешу.

Печать засияла. Это был тот самый, лучистый золотой свет, который я когда-то уже видел. Сердце мое второе забилось весело и сильно, с лица градом покатил пот.

Неприятный тип передо мной, точнее, его призрак, не сразу понял, что произошло.

Каналы зажглись, напитавшись моей собственной, внутренней энергией. Резонанс, резче и жестче, чтобы перехлестнувшая через край энергия выплеснулась из тела и окутала мое оружие.

Оружие — это бездушное оружие убийства, в большинстве своем. Редко когда попадается оружие с историей, одухотворенное многочисленными схватками и чувствами своего владельца. Но встречаются и редчайшие случаи в истории — когда клинок действительно обретает волю и душу своего хозяина.

Теперь я был почти уверен, что меч раньше принадлежал моему отцу, а лук — матери. Именно тень отца призывал я в своем отчаянии, прося его своими руками изничтожить призрак этой неведомой твари, с которой не знал, как бороться. И оружие ответило мне, и из моей тени пришла еще одна — похожая на меня, но мной не являющаяся. Она жадно пила мою энергию, но от воплощения иного ждать и не приходилось.

Впервые увидел я неуверенность на лице призрака. Он не то, что растерялся — просто не верил своим глазам, когда тень моего отца с тенью своего меча словно стрела, сорвавшаяся с тетивы, бросился вперед. Один удар — всего один удар! — и он исчез, а я бессильно повис в путах стазиса. Еще не веря, призрак ощупал страшную рану в груди — бесцветная слизь из нее так и сочилась.

— Ничтожество!!! — возопил он, — как ты посмел, щенок, ублюдок! — руки его поднялись для сотворения заклятия, когда меж нами ворвался ураган.

Это было в высшей мере странное зрелище — в окружении бесчисленного множества сияющих лиловых звезд соткалась фигура, спрятанная под десятком различных по размерам вуалей и драпировок. Умело укутанная в ткань, фигура эта сияла особым, ни на что не похожим светом. От нее волнами расходились волны власти и силы, глаза — даром, что были не видны — проникали взором повсюду. И перед этой спокойной, холодной уверенностью, спасовал даже призрак — уверенность его пропала, словно былинка под дуновением ветра, а в глазах — я мог поклясться — появился настоящий испуг.

— Он под моей защитой, тварь.

— Уважаемая, — с какой-то стати попытался реабилитироваться призрак перед нежданной гостьей, — я имею Право.

— Не сомневаюсь. Но, вот в чем дело, я также имею Право, так уж случилось. В виду своей исключительной ситуации с потерей памяти, он нарушил — и не раз — Закон Сохранения, за что вину его никто не снимает. Тем не менее, учитывая, что в том вина его лишь косвенна — ведь память он потерял по вашей вине — временно моя власть над ним, а не ваша.