Победители

За спиной Малькольма возвышался Гектор Энно. Серебристые волосы, бледное неподвижное лицо, белые глаза — статуя, да и только. По левую руку от него — рыжие близнецы. По правую — трое ониксов. Эти смотрелись еще подростками рядом с рослым Гектором, но... на людей они сейчас не походили ни капли. Самого младшего капитан не увидел. Куда они его дели?..

Позади элитников замерли в почтительных позах несколько фурнитуров. Их капитан тоже узнал... и Дэнни, Дэнни там же! Еще дальше, вдоль стен большого зала — пара десятков здоровенных мужчин в форме. Взгляд капитана остановился на одном из них: тот бесстрастно смотрел в камеру, баюкая в ладонях плазменное ружье, из которого вполне можно было сбить средних размеров истребитель, если со сноровкой... Ружье весило никак не меньше тридцати килограммов, обладало страшной отдачей, и стрелять из него "с рук" было невозможно. Этот же человек держал оружие так, словно то весило не больше пушинки. Капитан присмотрелся внимательнее: чересчур правильные черты лица, слишком оно невыразительное... А вот второй, как две капли воды похожий на этого, с ружьем. И еще один. И еще...

Он сглотнул. Боевые андроиды. Их прежняя элита тоже не успела активировать. Работали только охранники, но и с ними пришлось повозиться. Сколько народу полегло! О том, на что способен боевой "дроид", капитан предпочитал даже не задумываться. Но где их взяли?

И еще вооруженные... Люди, вне всякого сомнения. Разнокалиберное оружие, гражданская одежда... Эти-то откуда?!

Малькольм молчал, зная, очевидно, что происходит сейчас на улицах Танагуры. В конце концов, без малого два года все были уверены: никого из элиты в живых не осталось, однако...

-Жители Танагуры, — произнес он, наконец, и голос его, многократно усиленный, прокатился по гулким улицам. — Мое имя — Малькольм Торн. Я — один из немногих уцелевших в резне, устроенной господами федералами.

Марша всхлипнула и вцепилась почему-то в капитана, а не в Фишера. Где-то позади что-то громко доказывала доктор МакДугал.

-Почти два года назад произошел существенный сбой в функционировании Лямбды, — продолжал Малькольм. — Тогда же федеральные войска вторглись на нашу планету.

-Да что он несет?! — прошептал Фишер.

-Поскольку все силы были брошены на восстановление работоспособности системы и поддержание должного уровня безопасности жителей Танагуры, вовремя отреагировать на вероломное нападение не удалось. — Малькольм смотрел прямо в камеру, а зрителям казалось — им в глаза. — Тем не менее, все представители элиты до последнего вздоха исполняли свой долг перед обществом и планетой. Другое дело, что не всем представилась такая возможность. Смотрите, господа. Это не займет много времени. — Малькольм холодно улыбнулся. — Итак, Рауль Ам, глава генетической программы. Уничтожен со всеми своими сотрудниками.

Изображение сменилось: теперь на экране была выгоревшая дотла лаборатория, какие-то неузнаваемые груды металла, должно быть, оплавленные приборы, хлопья жирной черной сажи... Но все ведь было совсем не так! Ам сам подорвал лабораторию, с ним погибли все материалы, все данные, результаты уникальных экспериментов!

-Рэндалл Дорж, зверски убит в собственном доме.

До боли знакомые капитану кадры, кадры из личного архива: распростертое в луже темной крови тело, левой руки нет ниже локтя, неловко затянутый жгут... Тяжеленный бластер под ногами, бьющийся в руках солдат мальчишка. Дэнни. Это был Дэнни. А он — он руководил этой операцией...

-Джулиан Рэйн, убит по дороге в интернат. Он спешил к нам на помощь. Его машину расстреляли в упор.

И снова знакомые кадры из хроники, — ведь всё, всё фиксируется! — алый автомобиль, развернутый поперек дороги, неподвижный стеклянный взгляд, летят по ветру светлые пряди, те, что еще не вымокли в крови, коммуникатор, выпавший из мертвой руки... Вот только коменданту сдавалось, что ехал этот Рэйн не в интернат. В обратную сторону...

Малькольм бесстрастно перечислял одного за другим: двенадцать блонди, сколько-то там сильверов, редов, ониксов... Никого не осталось. Никого. Федералы постарались...

-Да прекратите же это, наконец! — надрывно закричала Марша, и все будто очнулись. С экрана неподвижным мертвым взглядом смотрел очередной элитник, очень молодой, темноволосый. Ему досталась легкая смерть — лицо казалось совсем спокойным, и лишь между бровей темнело пулевое отверстие... — Прекратите!!

-Это далеко не все жертвы "гуманитарной миссии", — словно услышав ее, произнес Малькольм. На экране снова был он с товарищами. — Кроме элиты, уничтожению подлежали также и ярко выраженные генмодификаты. Эти кадры, с вашего позволения, не пойдут в прямой эфир. Желающие смогут ознакомиться с ними позднее.

-Господи, да что же это? Что ему надо? — прошептала МакДугал, и капитан сжал кулаки. Значит, адаптировали ребятишек к обществу? Научили жить по человеческим законам?!

-Мы благодарны временному правительству за то, что нас оставили в живых, — произнес Малькольм, — и позволили ознакомиться с федеральной программой развития Амои. К сожалению, эта программа нас не устраивает. Превращение планеты в сырьевой придаток Федерации не входит в наши планы.

-Какая еще программа? — возопил Фишер. — Нет никакой программы!

-Вы им это объясните, — кивнул капитан вниз, на улицу, где собралась изрядная толпа. — Объясните, докажите... Вперед. Прикрывать не буду.

-Издеваетесь?!

-Ни капли.

-На текущий момент под нашим контролем находятся все системы Танагуры, включая вновь созданные временным правительством, — продолжал Малькольм. — Я полагаю, моих слов недостаточно, равно как и отключения электроэнергии. Такие казусы случаются и без вмешательства извне. Поэтому... Смотрите, господа.

Он коснулся каких-то сенсоров на большом пульте, и Танагура замерла в ожидании.

Сперва вспыхнули цветными огнями призрачно мерцающая Эос-тауэр и небоскреб штаб-квартиры Синдиката. Уличные фонари залили ярким светом главные проспекты. Засияла неоновая реклама. Небо над Танагурой ненадолго окрасилось в сиреневые тона, как почти два года назад, когда за светом городских огней не было видно звезд...

И тут же все кончилось. Обрушившаяся на город тьма казалась еще более непроглядной, чем прежде, редкие огни — одинокими, тусклыми...

-Итак, под нашим контролем все системы Танагуры и периферии, — повторил Малькольм. — Любая из них может быть запущена в течение двух-трех суток, начиная от заводов и заканчивая общественным транспортом. — Он поднял взгляд, и капитану показалось, будто юноша смотрит ему в глаза. Малькольм скупо улыбнулся. — Не стоило недооценивать создателей Танагуры. Существует не одна резервная система управления, но воспользоваться ими может не всякий.

-Сволочь, какая же сволочь! — выдохнул Фишер.

-Для сведения, — продолжал Малькольм, — никакие средства связи, за исключением узкоспециальных, в Танагуре не фунционируют. Это всего лишь мера предосторожности, равно как и активация систем ПРО и боевых спутников. К сожалению, наши предшественники не успели этого сделать.

"Но как, как им удалось?! — терялся в загадках капитан. — Они же... они же совсем дети!" Они дети, внезапно понял он. Но не люди. Они всех ввели в заблуждение... Да что там, он и остальные с таким восторгом поддались этому заблуждению!

-Я обращаюсь ко всем жителям Танагуры, — произнес Малькольм веско, и даже гудящая толпа под окнами комендатуры притихла. — Я даю вам на размышление сутки. Завтра в полночь вы сообщите мне о своем решении: желаете ли вы оставаться под властью временного правительства или...

Он выразительно умолк. Капитан лихорадочно соображал: Малькольм знал, куда больнее ударить! Если запустят заводы, значит, будет и работа, и продовольствие, а там и вся жизнь войдет в прежнюю колею, глядишь, и Лямбду включат... Но до Лямбды ли людям, которым есть нечего?!

-Подумайте о том, что вы обрели и что потеряли, — завершил Малькольм свою речь. — Я жду вашего решения. Завтра. В полночь.

Экраны погасли на мгновение, затем засветились вновь. Там шла хроника. Хроника прежней жизни, записи с камер наблюдения: улицы Танагуры, наводненные людьми — лица серьезные и веселые, мрачные и жизнерадостные, яркая одежда, сплошной поток автомобилей... Ночь — сияние городских огней, бары, рестораны, залитые светом улицы... Какой-то прием: несколько элитников, красивых до такой степени, что глазам не верится, деятели Федерации, неуловимо похожие на Фишера, на их фоне смотрятся бледно и неубедительно... Космопорт — прибывают и улетают корабли; завод — какой-то громадный цех; морское побережье — артель возвращается с промысла; снова городские улицы, магазины, яркие краски...

И все это — без звука. Тени ушедшего, не более того. Но тени, кажущиеся настолько реальными...

-Что делать... что делать?! — метался по кабинету Фишер.

-Эвакуацию готовь! — рявкнул капитан, дернув его за плечо. — А, что с тебя взять, я сам!

-Думаете... вы думаете, они... — заикнулся кто-то.

-Ничего я не думаю, но лучше быть готовыми драпать отсюда! — огрызнулся капитан. — Живо, за дело!..

Подгоняя сотрудников, он подавлял желание позвонить домой, туда, где — он точно знал, — его больше никто не ждет, в нелепой надежде услышать знакомый голос...

...-Прекрасно срежиссировано, — сказал Малькольм, поднимаясь из кресла.

Леонард сдержал довольную усмешку, коротко поклонился.

Фигуры людей и боевых андроидов в зале подернулись дымкой и развеялись — Франц отключил голограммы. Осталось лишь три андроида, в том числе тот, что так поразил воображение капитана, с плазменным ружьем.

-Не мало ли информации для принятия решения? — осведомился Гектор, подходя сзади. — Я полагаю, людям захочется знать, будет ли восстановлена прежняя система полностью. Что станет с теми, кто получил гражданство при федералах...

-Вдаваясь в подробности, мы упустили бы внимание аудитории, — ответил Малькольм. — В этом Леонард прав. Пусть домысливают сами. Если будут вопросы... Что ж, кто захочет вернуться к нам на службу — вернется. Получившие гражданство от федералов с ним и останутся.

-С федеральным гражданством, — уточнил Леонард.

-Этого озвучивать пока не стоит, — сказал Малькольм. — Завинтить гайки, как выражается господин комендант, можно и потом. Сперва нужно вернуть контроль над Танагурой. Георг!

-Слушаю!

-Что у вас?

-Мне удалось активировать все защитные системы города, — отрапортовал ред. — С остальным работает Франц.

-Андроиды готовы, — добавил второй близнец. — Их меньше, чем хотелось бы, но это лучше, чем ничего. Дистанционно управляемые машины тоже расконсервированы.

-Мне не хотелось бы начинать серьезные боевые действия на улицах города, — произнес Малькольм. — Но если мы рассчитали верно, этого и не потребуется. Марк?

-Наши люди уже на улицах, — коротко поклонился оникс. — Проинструктированы. Накладок быть не должно.

-Очень на это надеюсь. Что ж... Нам остается только ждать...

...Город гудел, как потревоженный улей. То тут, то там, собирались стихийные митинги, но, наоравшись до хрипоты, ни к какому единому мнению люди не приходили. Масла в огонь подливали многочисленные сплетники, "вот только что" видевшие "огромадный отряд андроидов вот с такенными бластерами!"

-Да вранье это! — надрывался кто-то прямо под окнами комендатуры. — Подстава!

-А я говорю, не вранье! — отвечал второй. — Я его раньше видел, этого Торна! Точно видел!

-Да где ты мог его видеть?

-Да здесь вот и видел. С комендантом он был!

-Не бреши!

-Точно, ребята! -встрял кто-то третий. — Я второго, сильвера, тоже видел! В исполкоме! А потом от кого-то слышал, что их из интерната забрали, когда всех взрослых грохнули, и федералам отдали! На перевоспитание...

Грянул дружный хохот, и капитан поспешил отойти от окна. У него были более насущные проблемы, нежели пустопорожние разговоры.

Он живо навел порядок среди личного состава, и к полудню по улицам уже курсировали автомобили с установленными громкоговорителями. Жителей города призывали соблюдать спокойствие и порядок, не скапливаться, разойтись по домам и ждать, пока ситуация не будет разрешена силами комендатуры. Люди не слушали, по-прежнему собирались в самых неожиданных местах, а на автомобили с громкоговорителями косились не по-доброму.

После полудня город немного притих, прекратились бурные дебаты, люди собирались небольшими группами, внимательно слушали, потом расходились — разносили новости дальше. К вечеру город опустел: народ попрятался по домам, на темных улицах, озаряемых только неверными сполохами гигантских экранов, где все так же шла хроника, было неуютно. Только патрули мужественно бродили по проспектам, стараясь не заходить в переулки. Ближе к ночи капитан, подумав, поднял весь личный состав по тревоге. Выспаться еще успеют, а вот прозевать какую-нибудь подлянку было бы обидно. И от кого! От собственных воспитанников?..

Фишер, взяв себя в руки, готовил контингент к эвакуации. Не факт, что в случае чего им позволят улететь с планеты, но если все же позволят, лучше не терять времени на сборы!

Доктор МакДугал, запершись в своем кабинете, пила виски стакан за стаканом, почти не пьянея, и лила горькие злые слезы над своей загубленной карьерой. Прав, ах, как прав был мерзавец Стивени, а она не поняла, не смогла, не разглядела, не справилась!..

Капитан Джонс стоял у окна. Солнце давно село, над Танагурой повисли два тонких серпика лун, звезды были видны как никогда отчетливо. Вот та и та, особенно крупные, не мерцающие, — это никакие не звезды, а боевые спутники...

-Капитан, а что будет, если ничего не произойдет? Ну, если люди не ответят? — спросила Марша. Она весь этот день держалась подле капитана.

-Наверно, эти выступят еще раз. Что-нибудь взорвут, например. Чтоб народ быстрее думал, — ответил капитан, поразмыслив.

Марша ничего не сказала, только теснее прижалась к локтю Джонса.

Он не обратил на нее внимания, мысли его витали далеко. Где-то там, в Танагуре, а может, вне ее или вовсе под ней сейчас точно так же не спал Малькольм. Думал о чем-то. Строил планы. Интересно, он хоть раз вспомнил о капитане, с которым прожил без малого два года и которому стал почти родным? Вспоминают ли о Мазари близнецы? (Инженера Джонс видел, тот выглядел совсем потерянным, и немудрено: лишиться и второй семьи за столь короткий промежуток времени — не шутка.) А если вспоминают, то как? Как о человеке, благодаря которому удалось разжиться ценной информацией, — а он-то думал, что его компьютер надежно защищен! — или как о том, кто пытался стать по-настоящему близким? Да понимают ли они вообще, что такое близость? Дружба? Любовь?..

...-Присмотри за Рейнаром, Дэнни.

-С вашего позволения, за ним смотрит Стэн, господин Гектор.

-Хорошо. Ты хочешь спросить о чем-то?

-Да, господин. Я...

-У меня нет времени, Дэнни. Не тяни.

-Господин Гектор, могу я быть вашим фурнитуром?..

Отчаянный взгляд, карие глаза встречают взгляд белых, будто слепых, Дэнни невольно отворачивается.