Победители

ПОБЕДИТЕЛИ

1.

-Второй — налево! Пятый — прикрывай!

Большой отряд вооруженных людей ворвался в невысокое приземистое здание. Ноги в армейских берцах переступили через троих убитых: двое — в сиреневых комбинезонах, видимо, обслуга, еще один, громадный, широкоплечий — андроид-охранник. Их много было тут, этих андроидов. Отряд уже понял, как ловчее их уничтожать: главное, попасть в голову, в туловище стрелять бесполезно...

Вылетела с грохотом очередная дверь. Двое десантников ввалились в помещение, занимая привычную позицию для стрельбы. Следом вкатились еще трое... и замерли.

-Капитан! — хрипло выговорил по громкой связи один из десантников. — Давайте сюда! Кое-что интересное.

Он не заставил себя ждать.

Да, зрелище в самом деле было интересным. В этой комнате не было андроидов, не было прислуги. Только дети. Те самые, которым предстояло вырасти в чудовищ.

"А с виду — ничего особенного," — отстраненно подумал капитан. За ним настороженно следило восемь пар глаз.

Один — высокий, стройный мальчик, лет пятнадцати на вид. "Тринадцать, может, чуть больше, — сделал поправку капитан, вспомнив спецкурс обучения. — Они раньше взрослеют..." Золотистые непослушные волосы, настороженный взгляд... Блонди, вне всякого сомнения. Второй, повыше ростом и старше на вид. Волосы почти белые, значит, сильвер. Двое совершенно одинаковых, темноглазых, с рыжими, в красноту, волосами — реды, судя по всему, лет десяти. Трое темноволосых — это ониксы, совсем малолетки, лет по восемь-девять. И последний, тоже блонди. Белокурый малыш, двухгодовалый на вид, никак не старше. Ониксы и реды загораживали его, будто живой стеной.

-Не стрелять без моего приказа! — велел капитан, не задумываясь.

Это было заложено чуть ли не в подсознании — не стрелять по детям. Если, конечно, на детях нет поясов со взрывчаткой... Но у этих оружия не было. Вообще ничего. С такими костюмами... там даже ножа не укроешь.

Он сделал шаг вперед. Старший из блонди тоже шагнул ему навстречу.

-Мы не желаем причинять вам вред, — сказал капитан негромко. Он знал, что детей нельзя пугать.

-Мы понимаем, — отозвался блонди с иронией, странной для его возраста. — Иначе вы бы нас уже расстреляли.

-Не делайте глупостей, и вас никто не тронет, — продолжил капитан. "Что значит — никто не тронет? — зло спросил он сам себя. — Приказ двоякого толкования не допускает: уничтожать всех представителей так называемой элиты! Всех! Но, черт побери, там не было ни слова о маленьких детях!"

-Мы не будем делать глупостей, — ответил блонди, и остальные синхронно кивнули. — Пожалуйста, не стреляйте в нас. У нас нет оружия.

-Никто не станет в вас стрелять, — заверил капитан, глядя на мальчика сверху вниз, и подал знак своим — выместись за дверь. Возможно, так проще будет разговаривать. Ему не давали приказа брать в плен представителей элиты — быть может, просто потому, что в плен те не сдавались, — но и прямого запрета не было. Как знать, может, эти детишки еще пригодятся? Уж всяко выгоднее будет забрать их с собой, чем... Тут капитан потряс головой: даже думать о том, чтобы расстрелять ни в чем не повинных мальчишек, он не желал. — Я — капитан Джонс.

-Малькольм Торн к вашим услугам, — наклонил белокурую голову мальчишка. Паршивец держался так, будто капитан зашел к нему на чашечку чая, не иначе!

-Ты знаешь, что происходит на Амои? — спросил капитан. Обращаться к такому сосунку на "вы" было выше его сил.

-Система управления планетой не функционирует. Силы Федерации высаживают десант, — коротко ответил Малькольм.

-Верно, — кивнул капитан. Он считал, что следует договориться с этими детьми миром. Тащить под мышкой брыкающегося и орущего пацана он не желал категорически. — И, думаю, вам всем надо знать, что на текущий момент все взрослые представители... э-э... элиты уничтожены.

-Все? — Малькольм в упор посмотрел на капитана. Глаза у него оказались какого-то странного оттенка, не голубые, не зеленые, что-то среднее... "Цвет морской волны," — вспомнил капитан, как одна из его подружек выбирала ткань для платья. Это было не к месту, но определение пришлось впору. — И господин консул?

-Консул погиб раньше, — ответил капитан. Отчего-то ему казалось, что лучше сказать правду, чем не договорить. — После чего и началась операция.

-А господин советник? — нетерпеливо перебил Малькольм. За его спиной рыжие близнецы быстро переглянулись и снова уставились на капитана.

-И он, — неохотно ответил капитан. — Он со своими сотрудниками заперся в лабораториях и подорвал их изнутри.

Что правда, то правда, Рауль Ам сумел уйти из жизни красиво — взрывом встряхнуло весь Эос. Во всяком случае, не уцелел никто из его подчиненных, вплоть до последнего лаборанта, а когда вскрыли герметичные бронированные двери лабораторий, внутри не оказалось ничего, кроме черного пепла: ни следа каких-либо материалов, ни останков сотрудников. Что такое подорвал там советник, так и осталось тайной, и разбираться в этом пока не было времени.

-Понимаю... — Малькольм отвел взгляд, оглянулся на остальных. — То есть... не осталось никого из взрослых?

Это прозвучало так по-детски, что у капитана защемило сердце.

-Никого, — подтвердил он, — но...

Капитан осекся, потому что увидел, как глаза Малькольма наполнились слезами. Он не всхлипывал, не утирал лицо — слезы просто струились по щекам, и это было особенно странно видеть. Остальные будто чувствовали настроение своего предводителя: сперва прикрыл глаза рукой высокий тонкий сильвер, потом обнялись и спрятали лица на плече друг у друга реды-близнецы, затем расплакались ониксы. Как ни странно, дольше всех держался малыш, должно быть, просто не понимал, что происходит, а потом заразился общим настроем и разревелся навзрыд.

-Ну... будет, будет! — обескураженно произнес капитан. Он решительно не представлял, как нужно успокаивать плачущих детей. Тем более — таких.

-Прошу прощения... — Малькольм очень быстро овладел собой. Постепенно успокаивались и остальные, только малыш все всхлипывал. — Это... непроизвольная реакция. Так, значит, теперь на планете хозяева — вы?

-Можно и так сказать, — немного опешил капитан от такой прямолинейности.

-В таком случае, я снова прошу не убивать нас. — Малькольм отвесил церемонный поклон. Точно так же, не сводя глаз с капитана, поклонились все остальные, за исключением малыша. — Мы не станем оказывать сопротивление.

-Да? Но... — Странно было слышать это от мальчишки с зареванной мордашкой.

-Вы действуете во благо Амои? — задал вопрос мальчик.

-Разумеется, — ответил капитан. Это он знал наверняка. — Цель нашего вмешательства — уничтожение несправедливого социального строя и насаждение истинно демократических ценностей. Ваша планета богата, она может процветать!

-А наше предназначение — служить благу Амои, — произнес Малькольм. — Наши цели совпадают, не так ли?

-Ну... — Капитан помолчал. — В любом случае, решать вашу участь не мне, а высшему руководству.

-Я понимаю, — кивнул блонди. — Я надеюсь, мне удастся их убедить оставить нас в живых.

-Почему ты говоришь за всех? — спросил капитан. — У остальных нет собственного мнения?

-Я старший, — ответил тот. — Я отвечаю за них.

-Вот как? — Капитан слегка расслабился. — А мне показалось, что вот он, — он кивнул на сильвера, — старше тебя.

-Я старше не по возрасту, а по рангу, — с изрядной долей высокомерия ответил Малькольм. — Среди ваших подчиненных наверняка есть и ваши ровесники, не так ли? Это то же самое. Но если вам угодно... Энно, Дейр! Что выбираете вы?

-Я предназначен служить Амои, — откликнулся сильвер. — Неважно, кто стоит во главе системы.

-Я согласен с Энно, — кивнул один из ониксов. — Благо планеты — высшее благо.

Капитан вынужден был капитулировать. А что он мог поделать? Стрелять по детям — невозможно. А так... считай, они сами сдались в плен. Оставалось только довезти их до базы целыми и невредимыми, а дальше пусть уж с ними разбираются компетентные сотрудники!

-Хорошо, — сказал он. — Пошли. По одному — за дверь.

Он подал знак своим — каждого из мальчишек конвоировал здоровенный десантник. Может, выглядело это и глупо, но он видел, каких дел может натворить взрослый элитник. Чего ожидать от детей, капитан попросту не знал, а потому предпочитал перестраховаться.

-Позвольте, я сам, — попросил Малькольм, когда дюжий десантник сделал шаг по направлению к маленькому блонди, и, не дожидаясь разрешения, легко подхватил малыша на руки.

Детей устроили в фургоне, прихваченном в интернатском хозяйстве. Капитан поехал с ними, солдаты на своих машинах двигались впереди и позади фургона. Да, этот груз был поистине бесценен... Любопытно, на что употребят этих мальчишек высоколобые политики? Торговаться теперь не с кем... Разве что пустят на опыты? Капитан невольно передернул плечами. Жаль...

Он покосился на Малькольма. Тот держал на коленях малыша, бережно, но совсем не как любимого брата. Остальные мальчишки сгрудились вокруг.

Любопытно все же, почему Малькольм считается у них главным? Этот Энно — имя это или фамилия? — явно старше, почему не он верховодит? Или правдой были все те россказни о жестко структурированном кастовом обществе? Так что, выходит, не будь Малькольма, главным был бы этот двухлетний малыш? Вот чепуха!

Отвернувшись от детей, капитан уставился на дорогу. Нужно было подумать, как представить эту сомнительную добычу начальству...

Ехали медленно — дорожное покрытие кое-где пострадало, приходилось объезжать брошенные автомобили. Один, сунувшийся носом в кювет, занимал чуть не полдороги — сияющая красным лаком и хромом громадина с выбитыми стеклами. Тут и там на блестящей поверхности виднелись безобразные дыры, следы попаданий — стреляли, похоже, из чего-то крупнокалиберного. Привалившись спиной к борту автомобиля, на дороге сидел его хозяин: густое черно-красное месиво на месте груди, громадная лужа уже подсыхающей крови, выпавший из руки коммуникатор... Из расстрелянной машины выбраться сумел, вызвать помощь — уже нет. Странно, но ни один заряд не угодил ему в голову. Легкий ветерок развевал длинные золотистые волосы — те пряди, что не вымокли в крови, — в широко раскрытых глазах отражалось небо, и они казались странно блестящими, будто стеклянными.

"Интересно, ехал он в интернат или обратно?" — подумал капитан. Понять было невозможно: подбитый автомобиль, должно быть, закрутило, а потом развернуло поперек трассы. Скорее всего, конечно, убитый мчался в интернат, спасать детей... А может, наоборот, хотел сделать так, чтобы они не попали в чужие руки? Не успел...

Капитан покосился на пассажиров. Все дети смотрели в окно, и, пока фургон не миновал автомобиль с мертвым водителем, ни один не отвел взгляда.

2.

-Заварили вы кашу, капитан, — с заметным неудовольствием произнес председатель исполнительного комитета, которому на переходный период были переданы функции управления Танагурой. Тот промолчал — сам прекрасно понимал, что дал маху. — Впрочем, я вас понимаю. У меня бы тоже рука не поднялась. Хотя я не военный...

Председатель поднялся и прошелся по кабинету. Он был высок и солиден, весь вид его говорил о надежности и стабильности, которую, собственно, ему и полагалось олицетворять. Пока, надо сказать, о стабильности говорить было рано, но Эдмунд Фишер был полон решимости наладить жизнь в подопечном мегаполисе, и решимость эта не угасала, несмотря ни на что.

А дела, надо сказать, шли не слишком хорошо. Еще до начала операции по освобождению Танагуры имелась достоверная информация о том, что ею управляет грандиозный искусственный интеллект под названием Лямбда-3000. Как только стало известно о сбоях в его работе — об этом донесли внедренные агенты сразу после гибели консула Минка, — решили немедленно начать высадку десанта: судя по всем данным, адекватно отреагировать на вторжение компьютер бы не смог.

В целом те, кто планировал операцию, не ошиблись: Танагура сдалась практически без боя. Какое-то сопротивления оказывали внутренние войска и полиция, но их число было ничтожно мало, а сложную технику и боевых андроидов, лишенных управления Лямбды, задействовать не удалось. Возможно, у властей Танагуры имелись другие средства обороны, но прибегнуть к ним они попросту не успели. Единственное, на что их хватило, так это некоторое время удерживать силами личной охраны и собственными здание, где, судя по всему, располагалась Лямбда, а затем попросту отключить ее. Зачем — до сих пор понять не удалось. Возможно, представители так называемой элиты опасались, что пошедший вразнос компьютер может погубить весь город, возможно, собирались перезапустить его... Лично Фишер склонялся к следующей мысли: они прекрасно поняли, что им приходит конец, и не желали, чтобы в руки противника попала работающая Лямбда. Очень может статься, и саму башню они бы подорвали, как изрядную часть лабораторий, да вот только не успели — федеральный космодесант не даром числился элитным родом войск. Такой вот вышел каламбурчик: элитные отряды десанта наголову разбили танагурскую элиту, и Лямбда досталась специалистам Федерации целой и невредимой. Только вот отключенной, и запустить ее заново пока не удалось, теперь это была мертвая груда металла и пластика.

В общем-то, оно и к лучшему, но... Кто же мог предположить, что эта паршивая электронная дрянь в буквальном смысле слова контролирует весь город?

Стоило ей отключиться, как остановилась подземка, отказали городские системы, даже электростанции перестали функционировать! Пришлось срочно монтировать временные энергоустановки, что потребовало колоссальных затрат. Словом, Лямбда действительно управляла городом, и теперь в нем воцарился хаос. Тут впору было пожалеть, что не осталось никого из представителей элиты: парочка специалистов очень бы пригодилась, но... предусмотрительность командования вышла боком — в плен взрослых элитников не брали, да те ни разу и не выказали стремления сдаться.

Надо сказать, что сперва-то горожане были даже рады. Но вот немного погодя... Они признавали, конечно, что отмена контроля перемещения по городу — это прекрасно, но совершенно не радовались комендантскому часу. И тем более — монгрелам, которых отныне нельзя было сдать первому попавшемуся полицейскому за косой взгляд в сторону гражданина. Ибо монгрелы теперь тоже обрели гражданство...

Кроме того, встало производство. Заводы, как выяснилось, тоже контролировала Лямбда, и пустить заново технологические линии не удавалось. Цеха простаивали, рабочие бездельничали. Цены на продовольствие неуклонно росли, и временное правительство ровным счетом ничего не могло с этим поделать. Обычный город спасла бы спекуляция, но в Танагуре она была ничтожна. С развлечениями дело тоже обстояло неважно: большую часть увеселительных заведений исполком прикрыл, те же, что получили лицензию, порадовать избалованных танагурцев чем-то новым и интересным не могли.

Грандиозный некогда черный рынок коллапсировал, стоило только крупным дилерам прослышать о происходящем. Они попросту ушли на другие рынки, а поскольку активы свои эти люди предпочитали держать подальше от Амои, то и деньги пропали вместе с ними. Самая одиозная фигура черного рынка, некий Катце, предпочел свернуть дела и исчезнуть в неизвестном направлении еще до того, как началась высадка десанта на Танагуру. Торговля встала. В космопорте было пусто и уныло, лишь толкались без дела мелкие перекупщики. До времени, когда на планету снова потянутся предприниматели, оставался еще не один год...

И вот теперь, вдобавок ко всему, на руках у Фишера оказалось несколько этих самых элитников. Самому старшему — почти пятнадцать, самому младшему — два года. Последние три недели только этой проблемой Фишер и занимался, спихнув прочие дела на свою заместительницу, Маршу Мэррит. И все из-за того, что некий капитан Джонс решил не к месту и не ко времени проявить милосердие!

-Сэр? — напомнил о себе капитан. — Вы что-то хотели мне сказать?

-Да... касательно этих детей, — кивнул Фишер. — Вы не хотите спросить, что с ними станется?

-Должно быть, отправят в метрополию, сэр? — поинтересовался капитан. Председатель ему не нравился, Джонс, военная косточка, бюрократов терпеть не мог, хотя признавал, что и они бывают нужны.

-Если бы, — хмыкнул Фишер. — Нет, капитан. Они останутся на Амои.

-Сэр?..

-А что вас так удивляет? — Фишер вздохнул. — Подумайте сами, капитан... Все возможные тесты и анализы уже проведены. На расшифровку этих данных уйдет не один месяц, а то и год, как говорят специалисты, и то еще не факт, что наша аппаратура фиксирует все, что нужно... — Он начал мерить кабинет шагами. — Впрочем, материалов для исследования достаточно и без детей, вот только...

Фишер выразительно примолк. Капитан призадумался. Выходило... Да, до этого он мог додуматься и сам: Амои добралась до таких высот в биотехнологиях, что ученым Федерации придется биться не один год, лишь бы только повторить эти достижения, но... Стоит ли вообще это делать? Достаточно было вспомнить представителей элиты, чтобы усомниться в необходимости проведения таких экспериментов. И мало ли, в чьи руки попадут образцы, мало ли, кому придет в голову штамповать суперсолдат, а то и что похлеще! Есть ведь крупные корпорации, которые вполне могут вложить средства в такие разработки, и тогда...

-Вижу, вы понимаете, — кивнул Фишер одобрительно.

-Да, сэр, — ответил тот. — Плохо, если данные попадут в руки кому-то... э-э... недобросовестному, но еще хуже, если им достанутся живые представители... э-э... элиты. Опыты и все такое...

-Вот именно.

-Значит, они останутся на Амои? — Капитан сделал особое ударение на слове "останутся".

-Капитан, ну что вы! — поморщился Фишер, хотя именно такого исхода дела он желал бы больше всего. Хоть одной головной болью меньше... — Руководство просто считает, что перевозить детей в метрополию опасно — ими уже заинтересовались. Информацию, увы, утаить не удалось. Не подгонять же за ними тяжелый крейсер! Войска с Амои пока не выведены, так что здесь они будут в большей безопасности. — Он недовольно поджал губы. — Ну а поскольку считается, что дети не отвечают за деяния своих... хм... создателей, то было решено попытаться адаптировать их к нормальной жизни.

-Как это? — Капитан от изумления едва не разинул рот.

-Вот так... — Фишер все-таки уселся в кресло. — Специалисты утверждают, что, по результатам всех возможных тестов, дети абсолютно лояльны к нам. Главный императив у них — служение благу Амои, и пока наши цели совпадают... — он развел руками. — Более того, считается, что основную роль здесь все-таки играет воспитание. Еще можно попытаться выправить их психику, дать возможность жить в нормальном обществе... Это мнение руководства, — поспешил уточнить Фишер, видя выражение лица капитана, — а оно прислушивается к ученым. А тех хлебом не корми, дай поставить какой-нибудь эксперимент. Социальный, например. Опять же, и материал под рукой...

-Ясно... — пробормотал капитан. — Сэр, но все-таки я бы не стал доверять им, они хоть и дети, но...

-О чем я и твердил! — гневно фыркнул Фишер. — Но они уперлись! Дети не виноваты, и точка! Кроме того, они же выражают готовность к сотрудничеству, вы слышали? Ладно детекторы — их и человек обмануть может, но они и под препаратами твердят одно и то же...

-Под препаратами? — нахмурился Джонс. — Но это ведь противозаконно! Они имеют статус военнопленных, к тому же, это всего лишь дети, сэр!

-Это не просто дети, — нахмурился председатель, поняв, что сболтнул лишнего. — Да и... ничего ужасного с ними не сделали. По меньшей мере, стало ясно, что им можно в некоторой степени доверять, а это, знаете ли, немало! Их ведь с младенчества натаскивали, их головы — это кладезь знаний о Танагуре! — Он перевел дыхание. — С помощью сведений, которые они получили от старшего... ну, что с белыми волосами, удалось пустить одну из линий подземки, представляете себе? — Он тяжело вздохнул. — У них у всех разная специализация, так что пользы может быть много. Правда, они, по-моему, и сами не подозревают, что окажется для нас ценным, а что нет! Этот вот, беловолосый, я так понял, должен был стать специалистом по городским системам...

-Понятно, — кивнул капитан. Его разбирало любопытство. — А остальные что из себя представляют, сэр? Я слышал, что у них разные... э-э... функции были.

-Ну да, — кивнул Фишер. — Второго готовили в управленцы высшего звена. Экономика, политика, все такое. Плюс что-то еще по этой их клятой Лямбде, но он о ней мало знает, не успел доучиться, как нарочно...

Капитан сообразил, что речь, скорее всего, идет о маленьком блонди, с которым он тогда говорил.

-Рыжие — технари, — продолжал Фишер. — Темненькие — специалисты по внешним связям. Уже сейчас знают по несколько языков, головы забиты черт-те чем... Ночью разбуди, спроси, кто сейчас президентом на какой планете и какую политику он проводит — ответят. А самый маленький... Ну, с ним непонятно. Совсем кроха...

Он недовольно нахмурился. Нет, лучше бы детей забрали в метрополию...

-Сэр? — снова напомнил о себе капитан.

-Да, капитан... Как вы полагаете, чего ради я перед вами распинаюсь? Из любви к риторике? — поинтересовался Фишер. Капитан вопросительно поднял брови. — Дело вот в чем... Поскольку двое из этой компании находятся уже во вполне сознательном возрасте, руководство решило, что за ними нужно присматривать особо.

-Интернат? — коротко уточнил Джонс.

-Это было бы слишком просто, — хмыкнул председатель. — Нет, за каждым закреплен попечитель Разумеется, все они будут учиться дальше... хотя я не представляю, чему еще их можно обучить! Пребывание в обществе сверстников, понятно... Ну и занятия с психологами, само собой, это уж непременно...

-Ясно, сэр, — кивнул капитан. Ему и в самом деле все было ясно, он немного представлял, как происходит адаптация трудных подростков и малолетних преступников, сходство прослеживалось.

-Ну а раз вам все ясно, капитан, то я вас обрадую: один из попечителей — это вы, — с довольной улыбкой произнес председатель.

-Я?! — Капитан нахмурился. — Сэр, я благодарен за оказанную честь, но...

-Какая честь, о чем вы... — отмахнулся Фишер. — Тяжкая повинность. Впрочем, могу вас утешить, я тоже попечитель. Мне достался Гектор Энно. Тот, беленький, знаток городских систем. Специалисты сочли, что мы с ним сработаемся. — Председатель сморщился. — Впрочем, может, они и правы. У этого парня характер вполне приятный, не то что у вашего подопечного...

-И кто это? — спросил Джонс.

-Малькольм Торн, — ответил председатель, и капитан почти не удивился. — Эти высоколобые ребята полагают, что ему нужна дисциплина. А вы, надо полагать, сумеете держать его в ежовых рукавицах!

-Сэр, у меня нет никакого опыта в общении с подростками! — попытался возразить Джонс. — Своих детей у меня никогда не было. Я не имею представления...

-У меня тоже нет детей, — фыркнул председатель. — Впрочем, мне проще, Энно постарше. А вы... Ну, вам ведь приходилось командовать новобранцами? Вот и представьте, что это — один из ваших солдат.

-Может быть, лучше устроить их в семьи? — протянул капитан.

-Какие семьи, о чем вы! — даже привстал Фишер. — Здесь, на Амои?! Да их вычислят в первый же день! А насчет отправки в метрополию мы с вами уже говорили... С младшим еще можно было бы попытаться, но специалисты против. Им виднее. Так что никаких семей.

-Ну почему же, — встряла в разговор его заместительница. Марша Мэррит была привлекательной рыжеволосой женщиной средних лет с обворожительным грудным голосом. Каким ветром эту красотку занесло в управленцы, сказать было сложно, однако специалистом она являлась отменным. — У нас получится отличная семья, Эд. Ты, я и этот мальчик...

Фишер довольно хрюкнул. Из своих более чем близких отношений с Маршей он тайны не делал. Да и не было в этом ничего предосудительного: оба взрослые, свободные люди, и, пока их личная жизнь не мешала работе, никому и в голову бы не пришло их упрекнуть.

-Тогда надо было брать кого-то из рыженьких, — сказал он, заметно развеселившись. — Что-то случилось, Марша?

-Ничего особенного, нужна твоя виза на кое-каких документах... Я переслала, взгляни.

Председатель уставился было на монитор, потом вспомнил о капитане.

-Можете идти, — разрешил он. — И парня заберите. На его содержание вам полагается определенная сумма, деньги будут перечислять на ваш счет. Все подробности — у доктора Стивени.

-Так точно, сэр, — козырнул Джонс. Судя по всему, спорить смысла не было...

"Ну, вот тебе и непыльная должность, — сказал он себе, шагая по коридору. — Вот и получил по заслугам..."

Амойская операция должна была стать последней в послужном списке капитана Джонса. Несколько ранений, частенько дававших о себе знать и не позволявших уже участвовать в серьезных предприятиях, плюс возраст — все позволяло выйти в отставку, но он считал, что еще способен приносить пользу обществу. Поэтому, по негласной договоренности с командованием, он и был назначен на Амои. Успешный исход операции сомнений не вызывал, а это означало, что освобожденному городу потребуется умелое и жесткое — когда необходимо — руководство. Конечно, исполком делал все возможное, но без комендатуры, особенно на первых порах, обойтись было нельзя. Именно должность коменданта и получил Герман Джонс, и рассчитывал прослужить еще несколько лет, помогая навести порядок в Танагуре. А вместо этого угодил в няньки к какому-то молокососу...

Подавив раздражение, Герман нашел нужный кабинет, постучал в дверь, заглянул внутрь.

-А, вы, должно быть, капитан Джонс! — дружелюбно улыбнулся ему высокий курчавый мужчина в светло-сером костюме медицинской службы. "Психолог, скорее всего," — решил капитан. — Фишер предупреждал, что вы придете за мальчиком... Сейчас его приведут. Вы присаживайтесь пока...

Он коснулся коммуникатора, что-то негромко сказал.

-Сэр, — начал капитан, — это назначение, если честно, стало для меня полной неожиданностью. Я, признаться, не очень представляю, как обращаться с... ну, с этим парнем.

-Знаете, вы не одиноки, — рассмеялся Стивени, сверкая белоснежной улыбкой, особенно яркой на смуглом лице. — Вряд ли кто-то может похвастаться, будто знает, как с ними обходиться... Вы, главное, не тушуйтесь. Попробуйте так и этак... У них, насколько нам удалось понять, очень высокий уровень приспособляемости. — Он задумчиво посмотрел на Джонса. — Раньше бедолаг воспитывали в полном отрыве от общества, имейте в виду. Придется потрудиться, чтобы вернуть их к людям...

-Посоветуйте что-нибудь, — попросил капитан. — Я в полной растерянности!

-Хм... — Стивенс внимательно посмотрел на него. — У вас Торн... Ну, неплохо задумано. Он сильная личность, так что имейте в виду, с ним надо быть построже. В разумных пределах, конечно! И не вздумайте применять силу!

-Я не давал вам повода так обо мне думать, — насупился капитан. Ничего дурного в том, чтобы выпороть зарвавшегося малолетку, он не видел, его самого так воспитывали. Впрочем, Герман был родом с планеты с патриархальным укладом жизни и предпочитал не распространяться о своем детстве.

-Простите, простите! — замахал руками Стивени. — Я просто хотел сказать: если что пойдет не так, немедленно сообщите нам, никакой самодеятельности!

-Об этом могли бы и не предупреждать, — буркнул капитан.

-Я обязан вас проинструктировать, — негромко произнес его собеседник. — Обо всех странностях в поведении мальчика также нужно срочно докладывать нам. Кстати, Фишер вам сказал, что вы можете выбрать любой из пустующих домов? У ребенка должна быть своя комната...

"Потому что там удобнее установить прослушку," — закончил про себя Герман, хотя слова о собственном доме его порадовали. На его родной планете это считалось признаком успешности.

-Нет, не сказал, — ответил он. — Забыл, видимо, у него много дел. Я пока живу в гостинице, но присмотрю что-нибудь подходящее.

-Не тяните с этим, — кивнул Стивени. — Ну а в остальном... Не могу больше ничего вам посоветовать. Постарайтесь общаться с ним побольше в свободное время. Его и у вас, и у Торна будет немного, но тем не менее...

Мужчина устало вздохнул.

-Работа предстоит немалая, капитан, — сказал он невесело. — Безумный город, совершенно безумный... И люди такие же. Иногда не знаешь, с какой стороны и взяться! Вчера, представьте, привезли девочку лет пяти. Кожа — в черно-белую полоску, ну, как зебра. Лицо тоже. И волосы. Думали сперва — татуировка или краска какая-то, оказалось — все натуральное. Ну и что с ней делать? Она же маленькая еще, кто-то мог бы удочерить, но... кто ж ее возьмет? И как ей с таким лицом жить? — Он внезапно расплылся в широкой улыбке и уставился на дверь. — А вот и Малькольм!

-Добрый день, сэр, — раздалось от порога, и капитан обернулся.

Маленький блонди почти не изменился с момента их последней встречи, разве что лицо казалось немного осунувшимся, да под глазами залегли глубокие тени. ("Замучили, наверно, парня этими их тестами," — невольно подумал Джонс и тут же вспомнил про "препараты".) Ну и одежда, конечно: сейчас на мальчике был не тот костюм, в котором капитан видел его в интернате, а самая обычная футболка и штаны.

-Добрый день, — невольно откликнулся Джонс.

-Малькольм, ты теперь будешь жить с капитаном Джонсом, он станет за тобой присматривать. — Встав из-за стола, Стивени ласково положил руку на плечо мальчику, и капитану показалось — тот напрягся всем телом, будто изо всех сил сдерживался, чтобы не отпрянуть. — И, конечно, тебе придется ходить на занятия. Ты согласен?

-Конечно, сэр, — невозмутимо ответил Малькольм. — Мне нравится учится. Чем больше я узнаю, тем большую пользу смогу принести Амои.

-Они все так говорят, — шепнул психолог Джонсу. — Похоже, им это с рождения вбивают... — Он добавил громче: — Вы можете отправляться. Документы я пришлю вам позже. Капитан, мы собрали кое-какие вещи для Малькольма и прочих, их тоже привезут. Магазины, сами понимаете, сейчас не работают.

-Заработают, — усмехнулся тот. — На то мы здесь и поставлены... — Он поднялся и посмотрел на мальчика. — Ну что, идем?

-Да, сэр, — ответил тот. И до самой квартиры капитана не проронил больше ни слова. Молча смотрел в окно автомобиля — Джонсу достался один из конфискованных, мощный черный агрегат.

Смотреть, если честно, там было не на что: пустынные улицы, только патрули проходят да появляются редкие отважившиеся высунуть нос наружу жители. Пыльно, на тротуарах мусор, на проезжей части — кое-как растащенные брошенные автомобили. Многие уже ограблены: мелким воришкам все равно, кто нынче у власти, жажда сиюминутной наживы сильнее страха. Джонс отметил про себя, что следует ужесточить меры наказания за мародерство. Но это уже завтра, сейчас совсем стемнело, а освещения нет, не работает. Кто-то предлагал, как в древности, жечь какую-нибудь горючую смесь в бочках или цистернах, но идея не прижилась: освещение освещением, но так полгорода можно спалить...

-Приехали, — сказал он мальчику. — Пойдем, покажу, где я живу...

Тот молча последовал за капитаном. Не без интереса оглядел гостиничный номер, старомодную обстановку.

-Тут особо развернуться негде, — словно извиняясь, сказал Джонс. — Завтра подыщу жилье попросторнее, а пока придется тебе спать на диване.

-Хорошо, сэр, — откликнулся Малькольм.

-Ужинать будешь? — спросил капитан, берясь за коммуникатор. Здесь, в гостинице, где расположились армейские чины, удалось наладить какое-никакое питание.

-Спасибо, сэр, я не голоден.

Джонс только вздохнул: вот он-то как раз был голоден, и еще как! Но есть в одиночку ему воспитание не позволяло. "Ладно, — решил он, — утром разберемся."

Он снова посмотрел на Малькольма. Одежда с чужого плеча любого бы сделала похожим на пугало, но этот мальчик носил ее с королевским достоинством. Волосы не мешало вымыть, но с водой в гостинице было плохо: нормальное водоснабжение пока что тоже не наладили. А вот длина...

-Малькольм, что у вас всех патлы такие длиннющие? — спросил капитан.

-Так принято, сэр, — немедленно откликнулся тот.

-Неудобно же. И непрактично. Да и потом, ты теперь вроде курсанта, а курсанту длинные волосы не полагаются, — сказал Джонс, разыскивая ножницы. — Садись. И голову ровно держи!

-Сэр... — Малькольм впервые на памяти капитана заколебался. — Может быть, не стоит?

-Еще как стоит! — бодро ответил тот. — Сам увидишь, так удобнее!

Кажется, мальчик хотел что-то возразить, но промолчал. Молчал он и тогда, когда ножницы в неумелых руках Германа отхватывали прядь за прядью, оставляя безобразные проплешины в белокурой шевелюре.

-Тебя стричь — все равно, что шаттл вручную надраивать, — сказал, наконец, капитан, любуясь делом рук своих. — Надо же такую гриву отрастить... Ну, смотри в зеркало!

-Неплохо, сэр, — голос Малькольма оставался ровным, как обычно.

-Ну, еще бы! Ладно, бери подушку и одеяло и давай спать. Это завтра приберем...

Герману, что не удивительно, не спалось. Малькольм же, как улегся на диван в гостиной, так и не подавал признаков жизни, похоже, уснул мгновенно. Капитан ему завидовал...

Малькольм спал очень тихо: как Герман ни прислушивался, уловить звуков дыхания он так и не смог. В конце концов, не выдержал, поднялся, пошел проверить — все ли в порядке с мальчишкой.

В гостиной было достаточно светло — на небо вышли обе луны. Малькольм лежал лицом в спинке дивана, одеяло мерно поднималось и опускалось. У капитана отлегло от сердца.

Он подошел ближе: во сне Малькольм ничем не отличался от обычного мальчишки. Сквозь неровно остриженные волосы просвечивала кожа, тонкая, еще совсем детская шея казалась настолько беззащитной, что рука сама протянулась — приласкать...

Он заметил только, как перед глазами что-то мелькнуло, а оказалось — Малькольм уже сидит в другом углу дивана, настороженно глядя неприятно поблескивающими в лунном свете глазищами.

-Ты что? — удивленно спросил капитан.

-Простите, сэр. — В голосе мальчика по-прежнему не слышалось ни волнения, ни испуга. — Я не привык, чтобы ко мне прикасались... ночью. Прошу прощения, если напугал вас.

-Нет, это ты извини, — вздохнул с облегчением Герман. Ну, ничего удивительного, он бы тоже взвился, схвати его кто ночью за шею! — Я просто хотел проверить, все ли в порядке. Я вовсе не собирался тебя пугать... Спи давай. Тебе на занятия завтра...

Он удалился в спальню. Проводив его взглядом, Малькольм снова лег, аккуратно расправив складки одеяла. Спать он не собирался — слишком о многом ему требовалось поразмыслить...

3.

На следующий день капитан вплотную занялся поисками подходящего жилья: не дело, чтобы мальчик ночевал на диване в гостиной. Дом он подобрал быстро, а вселиться туда труда не составило: пожиток у Германа было всего ничего, а у Малькольма — и того меньше.

Кому прежде принадлежал особняк, свеженазначенный комендант не задумывался, главное, он был цел, мародеры до него не добрались. Обстановка скромная и солидная, вся необходимая техника в наличии, словом, то, что нужно.

Жизнь постепенно налаживалась. Каждое утро, отправляясь на службу, он завозил Малькольма в образовательный центр, открытый недавно при исполкоме, в обед забирал его, и они отправлялись домой. Случалось, дел у Германа оказывалось столько, что он даже не мог позволить себе отлучиться на обеденный перерыв, перекусывал на ходу, и тогда Малькольм коротал время за свободным компьютером в комендатуре. Разница, в сущности была невелика: он и дома все вечера проводил за монитором, занимался, а обеды капитан и домой, и на работу заказывал из одной и той же забегаловки. Там готовили вполне прилично, брали недорого и дорожили клиентурой, большую часть которой составляли как раз военные.

Сосуществовать с Малькольмом, как ни странно, оказалось совсем несложно. Поначалу он вообще не показывался из своей комнаты на втором этаже, но капитан, памятуя о данном доктором Стивени распоряжении, старался побольше общаться с мальчиком, и постепенно тот начал оттаивать. По собственной инициативе в беседы он вступал крайне редко, зато внимательно выслушивал рассказы капитана о трудовых буднях, о том, что творится в городе и как сотрудникам удается с этим справляться. Иногда даже задавал вопросы, очень дельные, живо интересовался тем, как поставлена работа комендатуры и исполкома. Видно было, что его готовили к управленческой деятельности: в сложных бюрократических переплетениях, которые Герман ненавидел, мальчик разбирался мгновенно и порой мог даже подсказать что-нибудь дельное. Словом, собеседником Малькольм стал если не идеальным, то очень и очень приятным.

В доме очень скоро воцарился тот хаос, что присущ лишь местам, где живут не слишком аккуратные одинокие мужчины. Капитан по вбитой годами армейской привычке еще старался поддерживать порядок, но у него попросту не хватало времени. Возложить же обязанность по уборке на Малькольма у него духа не хватало. Не прислуга же он! Впрочем, судя по его комнате, беспорядок мальчика не беспокоил вообще. Герман не уставал поражаться: как это почти патологическая страсть к чистоте и личная аккуратность (на счастье обитателей города, водоснабжение все-таки удалось восстановить) уживаются в Малькольме с полным равнодушием к тому, что творится вокруг. Впрочем, капитан помнил, как его самого в детстве чуть не со скандалом заставляли убираться в комнате, а потому на Малькольма не давил. Нравится ему существовать в таком бардаке — его право.

Во всем остальном Малькольм не доставлял никаких хлопот. Позанимавшись несколько месяцев по общефедеральной программе, он легко сдал все тесты на аттестат зрелости и теперь продолжал получать образование, дистанционно, конечно. Оторвать его от занятий было решительно невозможно.

-Тебе не надоело учиться? — спросил как-то Герман шутливо. Он только что забрал подопечного с занятий и вез домой.

-Нет, сэр, — невозмутимо ответил Малькольм. — Мне это интересно.

-Но нельзя же все время проводить за компьютером! — заметил капитан. — В спортзал бы сходил, что ли... Открыли ведь рядом с вашим центром.

-Я как раз оттуда, сэр, — отозвался мальчик. — Я каждый день хожу в спортзал. С тех пор, как мне разрешили не посещать некоторые занятия.

-Почему же мне не сказал? — удивился Герман.

Малькольм не ответил. Впрочем, капитан и сам понимал: наверно, ему хотелось хоть ненадолго почувствовать себя свободным... Он невольно перевел взгляд на браслет на левой руке Малькольма, с виду похожий на старомодные наручные часы. Стивени объяснил: это был прибор слежения, позволявший установить местонахождение владельца браслета с точностью до десятка метров. Наверно, он давал и возможность прослушки. Снять браслет было крайне сложно, в случае попытки сделать это прибор подал бы сигнал тревоги.

В этом чувствовалась определенная ирония судьбы: Джонс знал, что раньше элитники вот так "окольцовывали" своих подчиненных, а теперь, выходит, сами оказались на коротком поводке... Малькольм, надо думать, прекрасно представлял, для чего предназначен браслет, но не роптал.

Капитан и сам мог наблюдать за подопечным, он знал код доступа к системе слежения, но никогда не пользовался этой возможностью. И без него желающих хватало... А судя по тому, что Стивени не волновался, Малькольм вел себя идеально и от обычного маршрута не отклонялся ни на шаг. Да и куда ему было идти, без денег? По улицам гулять, что ли? Так там небезопасно, об этом ему Герман не раз говорил.

-Ты что-то смурной, — предпринял капитан еще одну попытку разговорить Малькольма. — Проблемы какие-то с учебой?

-С учебой? — Малькольм повернулся к нему, во взгляде его читалось недоумение. — Что вы, сэр!

-Ну... — капитан задумался. Какие еще проблемы могут быть у мальчишки тринадцати с половиной лет от роду, пусть он даже не вполне обычен? А, конечно! — Может, обижает кто? Или с приятелем поссорился?

-Нет, сэр. Я ни с кем не ссорился. Меня никто не обижал, — ответил Малькольм. Он всегда отвечал на все заданные вопросы либо не отвечал вовсе, и это обыкновение порой Германа изрядно раздражало. Сейчас, впрочем, он не обратил на это внимания.

-Послушай, — продолжал он, — а почему ты ни с кем не общаешься? Есть же у тебя какие-то знакомые в центре?

-Конечно, сэр.

-Ну а почему ты никуда с ними не ходишь?

-Разве в Танагуре сейчас есть, куда пойти, сэр? — приподнял брови мальчик.

-Да, ты прав... — проворчал капитан. — В бар вас пока не пустят... Ну а почему бы тебе не пригласить кого-нибудь к нам? Это ведь и твой дом тоже, не забывай! Я буду только рад... Можно заказать чего-нибудь вкусного, и...

-Мы приехали, сэр. — Малькольм явно не желал продолжать разговор.

"Может, у него случилось что? — ломал голову Джонс, отправляясь обратно на службу. — Я в его возрасте тоже не особо папаше докладывал, с кем поссорился..." Тут капитана осенило: Стивени! Малькольм же регулярно занимается с психологом, уж ему-то он наверняка что-то да рассказывает...

Именно поэтому, выкроив полчаса, Герман заглянул в медцентр, разыскал Стивени и напросился на разговор.

-У вас какие-то проблемы, капитан? — удивился доктор, увидев посетителя, и тут же поправился: — С подопечным, я имею в виду!

-Не то чтобы проблемы... — Джонс расположился в удобном кресле напротив психолога. — Я хотел с вами посоветоваться.

Стивени сделал приглашающий жест.

-Я сегодня завел речь о приятелях Малькольма, — начал капитан, — предложил пригласить кого-нибудь к нам домой и все такое... Мне показалось, ему не нравится об этом говорить. Со мной он особенно не откровенничает, но я подумал, может, вам он сказал...

-А, вот в чем дело! — Стивени вздохнул. — Да, это не самая излюбленная тема для разговоров. Не только у Малькольма, у всех остальных тоже. Видите ли, друзей, приятелей у них нет.

-Но... чего же ради их отправляли в этот образовательный центр? — удивился капитан. — Вроде бы речь шла о социализации?

-Да, и в целом она прошла успешно, — кивнул Стивени. — Они способны общаться со сверстниками, со многими знакомы... Но и только. Видите ли, капитан... — Он поднялся, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. — Мы не учли одного, но очень важного фактора. У наших подопечных просто нет точек соприкосновения с однокашниками. Им и заниматься в центре, собственно, нет никакой нужды, они давно все это знают. — Стивени остановился, взглянул на капитана. — Более того, они знают намного больше преподавателей, пусть знания их достаточно односторонни! Индекс интеллектуального развития у них превышает все мыслимые показатели.

-И... что это значит? — нахмурился капитан.

-Это значит, что им попросту не о чем говорить со сверстниками, — ответил Стивени. — Вернее, поговорить-то они могут. О погоде, о ценах на продовольствие. И всё. Ну, представьте, вам пришлось бы общаться с дикарем с отсталой планеты, который в лучшем случае умеет считать до десяти на пальцах! Много бы у вас нашлось поводов для сближения? Вот то-то и оно...

Джонс попытался уложить полученную информацию у себя в голове и внезапно почувствовал острую жалость к Малькольму, которому, в сущности, и поговорить-то не с кем!

-Вот именно поэтому, — продолжил Стивени, прохаживаясь взад-вперед, — этим детям намного комфортнее в обществе взрослых, чем со сверстниками. Им хотя бы есть, что сказать друг другу. Вы ведь, насколько я знаю, часто беседуете с Малькольмом?

-Да, случается, — кивнул капитан. — О своих делах он никогда не говорит, а если я что-то рассказываю, ему, кажется, интересно...

-Именно об этом и речь, — печально кивнул доктор. — Да, они научатся общаться с ровесниками, но никогда не заведут среди них приятелей... Впрочем, есть надежда, что младшие еще сумеют выправиться: они, судя по всему, не так искалечены воспитанием, как Торн и Энно.

-Вот как... — протянул Джонс. — И... мне-то что делать?

-Сложно сказать, — вздохнул Стивени. — Сейчас я склоняюсь к мысли, что не следует запрещать этим детям общаться друг с другом. Другие специалисты полагали, что своего рода шоковая терапия, помещение в иную социальную среду, с иными законами, сыграет положительную роль, но, судя по всему, они ошибались. Дети просто замыкаются в себе, уходят в учебу с головой... и тем самым все наращивают стену между собой и социумом. Своего рода защитная реакция. — Он коротко взглянул на капитана. — Знаете, я попрошу вас об одолжении. Связываться с Фишером мне, признаться, не хочется, на удивление неприятный человек... Если вам случится еще раз заговорить с Малькольмом о его приятелях, спросите, не хочет ли он встретиться с кем-то из своих... ну, вы понимаете. Мне интересна его реакция. Кроме того, мне бы не хотелось, чтобы инициатива исходила от меня. Ко мне они все, — доктор усмехнулся, — относятся настороженно, и я их понимаю.

-Хорошо, я попытаюсь, — кивнул Джонс. Кажется, теперь он куда лучше понимал Малькольма! Не была эта его подчеркнутая вежливость попыткой как-то унизить капитана, как ему порой казалось. Просто мальчишке было очень одиноко, без единой родной души рядом... — Спасибо, док. Я вас понял. Всего хорошего!

-До встречи.

Стивени проводил капитана долгим взглядом и вернулся к отчету...

...Просьбу доктора Стивени капитан воплотил в жизнь на следующий же день. Он снова, как почти каждый день, вез Малькольма домой из образовательного центра, только сегодня тот выглядел еще более отстраненным и задумчивым, чем обычно.

-Заедем ненадолго в исполком, — сказал капитан как бы между прочим. Он очень гордился своей изобретательностью. — Мне нужно забрать кое-какие документы у Фишера.

-Конечно, сэр. Я подожду вас в машине, — откликнулся Малькольм.

-Послушай, а ты не хочешь повидаться со своим знакомым? — коварно спросил капитан. — Этим... ну как его... волосы еще белые! Вспомнил, Гектор его зовут! Он у Фишера работает, я только что вспомнил...

Малькольм отвернулся от окна, пристально посмотрел на Джонса.

-Это... это возможно, сэр? — тихо произнес он. — Нам ведь запретили встречаться...

-Думаю, я смог бы это устроить, — лихо ответил капитан. Стивени разрешил ссылаться на него, а перед именем доктора отчего-то тушевался даже председатель исполкома.

-Сэр... — Малькольм сглотнул, словно удерживая слезы. — Сэр, я как раз хотел просить вас об этом, но вы опередили... Спасибо, сэр!

-Да что ты... — Джонс чувствовал себя до ужаса неловко под этим благодарным взглядом. — Раньше бы мне догадаться... Ты по своим очень соскучился?

-Да, сэр. — Малькольм снова смотрел в окно. "Не хочет, чтобы я его слезы видел, — догадался капитан. — Крепится." — Я не просто скучаю. Я... чувствую себя ответственным за них. Как вы за ваших подчиненных.

-Вот оно как... — протянул Джонс обескураженно. Таких вещей Малькольм ему еще никогда не говорил.

-Доктор Стивени сказал только, что с ними все в полном порядке, — тихо продолжил Малькольм. — Я верю ему, но хотел бы убедиться сам.

-Тогда пошли! — Капитан припарковал автомобиль у обочины. Бедный мальчишка! Он всегда подозревал, что психологи — изверги, а теперь только лишний раз в этом убедился. — Я слышал, Гектор служит кем-то вроде секретаря у Фишера, так что должен быть на месте!

Он взбежал по ступеням, Мальком следовал за ним, отставая на пару шагов.

-Фишер у себя? — спросил Джонс попавшегося по дороге клерка. Тот кивнул и поспешил куда-то, не глядя по сторонам: в исполкоме кипела работа. — Отлично...

-Кто там? — раздраженно спросили из-за двери в ответ на решительный стук Джонса. — А, это вы, капитан... проходите. Вы за тем приказом?

-Да, сэр, — кивнул Джонс, делая знак Малькольму оставаться пока за дверью.

Фишер, едва взглянув на посетителей, крикнул в сторону:

-Энно, найдите распоряжение об увеличении квот на продовольствие!

Капитан раскрыл было рот, но в этот момент из-за внушительного шкафа показался Гектор Энно.

Он, как и Малькольм, совсем не изменился с момента первой встречи с капитаном, только сильно вытянулся вверх, носил теперь обычный офисный костюм, да еще лишился роскошных серебристых волос: только длинная косая челка падала на глаза, почти закрывая их. Приглядевшись, капитан понял, отчего Фишер позволил такую вольность: выдержать взгляд Гектора было практически невозможно. Таких глаз Джонс не видел никогда в жизни и предпочел бы больше и не видеть: радужка оказалась белой, чуть более темный ободок по ее краю был почти не заметен, и черный зрачок, как дыра в иное измерение... Совершенно нелюдские глаза! Капитана непроизвольно передернуло.

-А, посмотрели в глаза Энно? — рассмеялся Фишер. — Не стоит, не стоит... Я сам, пока не привык, шарахался. Хотел линзы ему цветные купить, потом передумал — он у меня теперь вместо ручного василиска. Незваных гостей пугает! Ну, капитан, вот ваше распоряжение... Вы довольны?

-Я, вообще-то, еще по одному делу, — сказал Джонс, открывая дверь. — Заходи.

Малькольм шагнул в кабинет. Фишер недоуменно округлил глаза, но сказать ничего не успел: двое подростков увидели друг друга. Невозмутимо спокойный Гектор встрепенулся, подобравшись, начал было сгибаться в поклоне, но, натолкнувшись на взгляд Малькольма, замер. Немую сцену нарушил последний: в два шага преодолев разделяющее его с Гектором расстояние, он взял того за руку, крепко сжал.

-Я так рад видеть тебя... — негромко сказал он, спокойно глядя в жутковатые белые глаза Гектора, и подростки неуклюже обнялись.

Джонс отвел глаза, чтобы не смущать их, а потому не видел, как Малькольм, почти касаясь щекой щеки Гектора, что-то ему шепнул.

-И как прикажете это понимать? — возмущенно спросил Фишер. Он смотрел на капитана, а потому тоже ничего не заметил. — Зачем вы притащили его сюда? Им, кажется, запрещалось...

-Доктор Стивени сказал, что можно, — пожал плечами капитан, и у Фишера вытянулась физиономия. Мелочь, а приятно! — Да, сэр, я думаю, вы не будете против, если я ненадолго украду у вас вашего помощника?

Он намеренно назвал Гектора "помощником", хотя и знал, что тот служит Фишеру чем-то средним между мальчиком на побегушках и справочником по Танагуре.

-Да делайте вы, что хотите! — махнул рукой Фишер, понимая, что капитан сейчас снова сошлется на доктора Стивени, а спорить с тем... не стоило. Фишер прекрасно осознавал, что Стивени — не только и не столько психолог, а потому старался не портить с ним отношений. — Энно, вы свободны на сегодня. Документы на месте?

-Да, сэр, — наклонил голову Гектор. — Разрешите идти?

-Идите, — буркнул Фишер, не отрывая взгляда от монитора. Комендант забрал слишком много власти в городе, следовало как-то его приструнить, — вот о чем он думал. Но как?..

-Давайте, ребята, — поторопил капитан, — я в неположенном месте припарковался! Смешно будет, если мои же подчиненные меня оштрафуют!

Спеша к автомобилю, он не обратил внимания на то, что Малькольм и Гектор, только что так горячо обнимавшиеся, сейчас строго соблюдают дистанцию. Да и в машине на заднем сиденье они уселись так, чтобы случайно не коснуться друг друга. Впрочем, капитан смотрел на дорогу, а в зеркало заднего вида он мог разглядеть только радостное лицо Малькольма и смущенное — Гектора.

По пути они по большей части помалкивали. "Стесняются," — решил капитан и, остановившись у небольшого ресторанчика, потратил изрядную сумму, заказав обед на вынос.

-Проходи, не стесняйся, — пригласил капитан Гектора, отпирая дверь дома. — Обедать сейчас будете?

-Если можно, попозже, сэр, — ответил Малькольм. — Но если вы против...

-Да нет, ничего, — отмахнулся тот, решив, что мальчишкам просто хочется наговориться вдоволь, полгода ведь не виделись! — Я тогда вам оставлю, разогреешь, как проголодаетесь, идет?

-Конечно, сэр! Идем, Гектор! — Малькольм вдруг затормозил перед лестницей, ведущей на второй этаж. На лице его явственно читалось сомнение. — Если бы я знал, что ты приедешь...

-Да уж, в твой бедлам гостей приглашать неприлично, — согласился капитан. — А идите-ка вы на веранду! Погода отличная, проветритесь, от компьютера отдохнете...

-И правда, сэр! — согласился Малькольм. — Гектор, ты не против?

-Нет, что ты. Погода и правда прекрасная. — Гектор, судя по всему, редко подавал голос, и от недостатка практики он казался на удивление невыразительным.

-Гектор! — крикнул вслед Джонс. — А обратно ты как добираться намерен? Я сейчас уеду и вернусь хорошо если к полуночи! Может, у нас заночуешь?

-Не стоит беспокойства, сэр, — отозвался тот. — Господин Фишер живет неподалеку, я дойду пешком.

"Ну еще бы, чтобы Фишер оторвал себе дом хуже, чем у коменданта! Не бывать такому! — хмыкнул Джонс. — Могу представить, в каких хоромах он живет..."

-Ладно, только позвони Малькольму, как доберешься, — сказал он.

-Обязательно, сэр, — кивнул Гектор, и капитан вернулся к обеду. Ясно было, что мальчишкам найдется, о чем поговорить, и без него.

Обед стоил отданных за него денег. Покончив с едой, капитан выглянул на веранду: Малькольм что-то рассказывал Гектору, бурно жестикулируя, кажется, о своих занятиях в центре, тот внимательно слушал, время от времени кивал. Услышав шаги, Малькольм замолчал, обернулся.

-Я поехал, — сказал Джонс. — Пообедать не забудьте.

-Обязательно, сэр! — вразнобой отозвались подростки. — Всего доброго, сэр!

Малькольм возобновил рассказ, но, как только стих звук мотора капитанского автомобиля, завершил его.

-Может, все-таки поднимемся ко мне? — предложил он, поймав взгляд Гектора. Тот прикоснулся к браслету и вопросительно приподнял брови. Малькольм коротко кивнул.

-Конечно, — ответил сильвер.

-Надеюсь, небольшой беспорядок тебя не смутит?

-Нисколько! У господина Фишера, знаешь ли, в доме тоже не всегда прибрано. Я привык.

-Тогда идем. — Малькольм пропустил Гектора вперед себя. — Поможешь мне с одним заданием? Я немного запутался.

-Попробую, — усмехнулся тот.

В комнате оба устроились за монитором.

-Ну, показывай, — поторопил Гектор.

-Вот, смотри... — Малькольм вывел на монитор условия задачи. От вида этих зубодробительных формул капитан обычно приходил в священный ужас и не заглядывал к Малькольму дня три как минимум. — В этом месте я явно ошибаюсь. Но в чем причина, понять не могу.

-Хм... А если попробовать так? — Гектор положил руки на клавиатуру, развернул еще одно окно.

-Нет, не выйдет, — покачал головой Малькольм, и подростки углубились в решение задачи. Клавиатура стрекотала непрерывно, на экране с бешеной скоростью появлялись и исчезали строки... Стороннему наблюдателю они бы мало о чем сказали.

-А вот так, пожалуй, в самый раз, — заметил Гектор спустя пару часов.

-Да, элегантное решение, — согласился Малькольм. — Спасибо за помощь.

-Я думаю, ты и сам бы до него дошел, — усмехнулся сильвер.

-Затратив намного больше времени, — качнул головой блонди. — Работа в команде эффективнее, разве нет?

-Конечно. — Гектор бросил взгляд на монитор. Решение задачи в самом деле получилось коротким и очень красивым, жаль, оценить было некому. — Этому ведь нас и учат, не так ли?

-Ну да. Будешь обедать?

-Не откажусь.

За столом они поддерживали оживленную беседу: Малькольм рассказывал о своих занятиях, Гектор — о работе в исполкоме и подготовке к поступлению в университет. На заочное отделение, разумеется. Ушел гость еще засветло (вечерами по улицам бродить в одиночку не стоило), пообещав как-нибудь зайти еще.

Капитан остался очень доволен собой: после встречи с Гектором его подопечный словно бы повеселел. Да и доктор Стивени сказал, что свидание положительно сказалось на обоих, и позволил им продолжать общение. Фишер смотрел на все это косо, но возражать не возражал: как уже упоминалось, Стивени он опасался.

Постепенно это вошло в обыкновение: Гектор заглядывал к младшему товарищу и по будням, а уж в выходные обязательно оставался на целый день. Странно, но он никогда не приглашал Малькольма к себе. Капитану, впрочем, Гектор объяснил это так:

-Господин Фишер не любит гостей, сэр. Кроме того, он устает. У него очень напряженная работа.

"Все понятно, — хмыкнул про себя Джонс. — Не гостей он не любит, а вас с Малькольмом. Тебя одного он еще терпит, но если вы вдвоем станете у него в доме торчать, Фишер, чего доброго, лопнет от злости!"

-Если мои визиты доставляют вам неудобство, сэр... — начал Гектор, но капитан махнул рукой

-Да какие неудобства! Я вас не вижу, не слышу, как засядете за компьютер... Можно подумать, больше заняться нечем! — Подростки коротко переглянулись, но промолчали. — В общем, и не думай! Хоть вовсе тут поселись, дом большой.

-Я бы с радостью, сэр, — невозмутимо ответил Гектор. — Но мой попечитель — господин Фишер. Я полагаю, он этого не одобрит.

По лицу капитана было прекрасно видно, какого именно он мнения о Фишере, но озвучивать его при малолетках он не стал — рано им еще такие слова слышать. Объяснение Гектора его вполне устроило.

Признаться, отношения у коменданта Танагуры с председателем исполкома были далеки от идеальных. Они невзлюбили друг друга с первого взгляда: лощеный бюрократ и бывалый военный, — и, хотя готовы были потерпеть ради общего дела, получалось это не всегда. То председатель замалчивал дела, явно требовавшие вмешательства комендатуры, то комендант пытался сам разобраться в проблеме, не имевшей касательства к его ведомству. Улучшению взаимоотношений это никак не способствовало. Кроме того, Фишер с самого начала был против проекта социализации детей-элитников. Навязанного ему Гектора он терпел с большим трудом, да и то только потому, что не мог обойтись без сведений, которыми была забита голова подростка, а еще потому, что опасался доктора Стивени. Фишер был совершенно уверен, что человек этот — вовсе не обычный психолог, да и кто бы допустил обычного заниматься такими детьми! Нет, доктор имел отношение к какой-то серьезной правительственной службе, причем человеком там был не последнего разбора, иначе позволили бы ему диктовать условия председателю исполкома? А раз так, то портить с ним отношения из-за каких-то мальчишек было крайне неразумно! А вот то, что комендант с доктором частенько общались, и последний явно проявлял благосклонность к вояке, Фишера крайне раздражало и держало в постоянном напряжении. Кто знает, чего может наболтать Джонс о Фишере и какие это будет иметь последствия!

Комендант, в отличие от Фишера, за карьеру свою особенно не опасался, потому что желающие руководить комендатурой в Танагуре, — да не спустя рукава, а как следует! — прямо говоря, в очередь не выстраивались. Днем с огнем таких поискать надо было, если уж вовсе откровенно. А назначат кого-то вместо Джонса — он, пока в ситуацию вникать будет, не только никаких успехов не добьется, так еще и запортит сделанное предшественником! Капитан полагал, что руководство рассуждает именно так, а потому не волновался. Да он и в самом деле хорошо выполнял свою работу!

Джонс тоже немного опасался доктора Стивени, но по иной причине, нежели Фишер. Стивени знал вещи, пониманию капитана совершенно недоступные, с легкостью оперировал фактами, о которых тот даже не слышал, словом, представлял собой человека высокообразованного. Да не просто образованного — Джонс на своем веку много повидал умников, — а умеющего применить свои знания на практике. Таких людей капитан очень уважал, хотя не всегда понимал, и испытывал перед ними нечто наподобие священного трепета. Сложновато было трепетать перед довольно молодым веселым парнем с обаятельной белозубой улыбкой, но у Джонса как-то получалось.

Стивени частенько расспрашивал капитана о Малькольме, о том, как тот себя ведет, о чем говорит, чем занимается... Джонс рассказывал охотно, понимая, что это нужно для дела, иногда пытался даже изложить свои догадки касательно той или иной странности в поведении Малькольма, и Стивени от него не отмахивался и не насмехался, выслушивал внимательно, делал даже какие-то заметки на память, давал советы. "Интересно, — думал Джонс в такие минуты, — с Фишером он так же себя ведет? Шутит, хлопает по плечу? Да нет, быть не может..." И в воображении его рисовалась картина: враз растерявший всю веселость Стивени прожигает Фишера суровым взглядом черных глаз, его смуглое лицо бесстрастно и неподвижно, как маска, а председатель нехотя — а куда деваться! — отвечает на вопросы доктора и с унылым видом выслушивает "настоятельные рекомендации", которым непременно придется следовать. (Капитан был недалек от истины, надо сказать.)

Как бы там ни было, но капитан с доктором ладил, и неподдельно огорчился, услышав от того новость: Стивени отзывали с Амои.

-А мальчишки как же? — удивился Джонс, первым делом подумав о своем подопечном.

-Самое трудное уже позади, — скупо улыбнулся доктор, и это было как-то не слишком похоже на его обычное поведение, он выглядел озабоченным и невеселым. — Вместо меня пришлют другого специалиста, он займется закреплением и развитием того, чего мы уже успели добиться.

-Ах вон оно что... — глубокомысленно протянул капитан, и Стивени отвернулся, делая вид, что перебирает какие-то бумаги на столе.

"Ничего мы не добились, — подумал он. — Ну, почти ничего. Да, теперь дети вполне вписываются в общество, они избавились от этих кошмарных кастовых стереотипов. Но природы этих отношений мы до сих пор понять не можем! А как можно бороться со следствием, не зная причины?"

Доктор нахмурился. Дети ничем помочь не могли, они вели себя так, как их воспитали, а почему что-то должно быть именно так, а никак иначе, они не знали. "Так принято. Так положено," — вот все их ответы. Кем принято, почему положено делать именно так... Знали, наверно, взрослые, но взрослых элитников не осталось. И кто может дать гарантии, что это самое воспитание не аукнется в будущем? Особенно у старших, вполне сформировавшихся, как личности... Сейчас Стивени был далеко не так уверен в успехе проекта, как полгода тому назад. Энтузиазм его изрядно поугас при столкновении с этими мальчишками. Порой после занятий с ними Стивени разбирало желание пойти и спустить все свои дипломы и свидетельства о присуждении ученых степеней в унитаз. Он был отличным специалистом, он с блеском справлялся с самыми запущенными случаями, начальство его ценило и давало ответственные поручения, которые он всегда выполнял, но... Сейчас он чувствовал себя так, будто бился головой о бетонную стену. Впрочем, нет, то занятие наверняка оказалось бы результативнее...

Формально придраться было не к чему. Начальство и не придиралось: дети адаптированы к жизни в обществе? Адаптированы. Агрессии не проявляют? Не проявляют. Никаких социопатических наклонностей не имеют? Ни в коем случае! Наоборот, контактны, доброжелательны... Они стали именно такими, как было нужно, они выполняли все, чего требовал от них Стивени, легко шли с ним на контакт, но... Ему отчего-то казалось, что этот эпизод — провал в его безупречной карьере. Доктора преследовало ощущение, будто он чего-то не учел, не разглядел, не исправил... Да как, черт побери, можно "исправить" тех, кого не понимаешь!..

Вот оно.

Когда Стивени это осознал, ему стало совсем невесело. Да, он прекрасный психолог, но он все-таки специализировался на людях. Самых обычных людях. Эти — обычными не были. Иногда Стивени сомневался и в том, что они в самом деле люди...

Свои сомнения и опасения он попытался донести до руководства. Первому рапорту то не вняло, отделавшись стандартным "продолжайте работу". Следующий все-таки кого-то заинтересовал, специально созванная комиссия рассмотрела отчеты Стивени, проанализировала данные... И вот результат. Завтра он улетает с Амои. Его участие в этом проекте более не требуется. Ему даже вынесли благодарность за проделанную работу! А насчет детей — туманно пообещали, что "без присмотра они не останутся". Стивени и так не сомневался, что с мальчишек до конца их дней глаз не спустят, но вот вопрос — кто теперь ими будет заниматься? Справится ли он?

Никогда у него еще не бывало так гнусно на душе. Стивени чуть было не поддался соблазну поделиться своими опасениями с капитаном, но вовремя остановился. Нельзя. Тот, кажется, привязался к своему подопечному, зачем настраивать его против Малькольма? Кому от этого станет лучше?

-Док, а кто же будет вместо вас? — Джонс повторял вопрос уже второй раз, и Стивени, наконец, очнулся от невеселых дум.

-Не знаю, кэп, но, думаю, это будет компетентный сотрудник, — ответил он. Эти "док" и "кэп" невероятно бесили Фишера, почему, собственно, Стивени с Джонсом и позволяли друг другу такое фамильярное обращение.

-Да оно-то так, конечно... — протянул Джонс. — Но ребята уже к вам привыкли. Еще неизвестно, кого нам пришлют... Док?

-Да?

-Вопрос такой... Пока еще вы тут главный. — Капитан замялся. Вовремя он успел, еще немного, пришлось бы объясняться неведомо с кем! — Малькольму можно только с Гектором встречаться или со всеми остальными тоже?

-Это его инициатива? — поинтересовался Стивени.

-Ну, вроде того, — кивнул капитан. — Он прямо не говорит. Стесняется просить, я думаю. Но часто упоминает, что вроде как в ответе за своих младших, и все такое. Вот я и решил спросить... Так можно?

-Да, конечно, — кивнул Стивени. Ему уже было все равно. Еще недавно он рассчитывал пробиться за ту самую "бетонную стену", лишив детей общения с им подобными и заменив тех собой и попечителями, но потерпел поражение. — Можно и с остальными.

-Вы тогда распоряжение-то оставьте, док, — попросил Джонс, просияв. — А то неизвестно, кого пришлют, а Фишер...

-Да, я знаю, председатель не упустит случая склонить моего преемника на свою сторону, — кивнул Стивени. — Не волнуйтесь, кэп, мое слово пока еще кое-чего стоит. Распоряжение я оставлю.

"И не откажу себе в удовольствии понаблюдать за этим спектаклем, — добавил он про себя с мрачным весельем. — Издалека."

4.

-Малькольм! Уснули вы там, что ли? — повторил капитан свой зов, и подросток показался из своей комнаты. Рядом маячил Гектор. Джонс к нему уже попривык, но в глаза все равно старался не смотреть.

-Простите, сэр, — сказал он, спускаясь вниз. Сильвер бледной тенью следовал за ним. — Мы увлеклись задачей и не сразу услышали.

-Бывает, — хмыкнул Джонс. — Слушай, ты знаешь, что доктор Стивени уезжает?

-Нет, сэр, — удивленно ответил Малькольм, быстро переглянувшись с Гектором. — Впервые слышу.

-Ну, значит, он только мне и сказал, — удовлетворенно кивнул капитан. — Ну, Фишер, наверно, в курсе, как же без него! Словом, завтра Стивени стартует с Амои.

-Уже известно, кто его заменит, сэр? — осторожно поинтересовался Гектор. Он редко заговаривал первым; капитана всегда удивляло, что в этой паре верховодит Малькольм, хотя, казалось бы, Гектор старше...

-Нет пока, — качнул тот головой. — Скоро узнаем, думаю. Но не о том речь!

-А о чем, сэр?

-Стивени перед отбытием сделал вам подарок, — весело сказал капитан. Подростки смотрели на него настороженно, и немудрено: в последнее время жизнь преподносила им в основном неприятные сюрпризы. Джонс поспешил развеять их подозрения: — В общем, как вы насчет повидать ваших младших?

-Сэр?.. — вскинулся Малькольм. — Вы не шутите?

-Да какие уж тут шутки! — хмыкнул тот. — Ты же все время твердишь, мол, чувствуешь себя ответственным, ну я и решил...

-Сэр... — На лице Малькольма была написана такая искренняя благодарность, что Джонс немного смутился. — Я так признателен вам, сэр!

-Мог бы и сам попросить, между прочим, — проворчал капитан, и Малькольм опустил взгляд, начал ковырять мыском ковер.

Капитану все было понятно. Попросить-то парень хотел, но боялся, что ему не только не разрешат навестить младших, но и лишат возможности встречаться с Гектором. И так уж последнее стало для него неожиданным подарком судьбы, на который он и рассчитывать не мог! Без сомнения, Малькольм думал именно так, и капитану было приятно — он все-таки понимает мальчишку, о котором и сам Стивени говорил, мол, не разберешь, что у него на уме. А тут, может, никаких дипломов и не надо, по-человечески просто нужно с людьми обходиться, ну и с тобой в ответ станут вести себя так же — жизненная философия капитана Джонса была крайне проста.

-А когда можно с ними увидеться, сэр? — подал голос Гектор.

-Да в любой день, — порадовал тот. — С утра-то они на занятиях, это вам пропускать можно, умники выросли... Ну, значит, во второй половине дня.

Подростки снова переглянулись, и Джонс уловил их настроение: им хотелось воспользоваться разрешением как можно раньше. Да и то верно, как знать, кого еще пришлют на замену Стивени, и не посмотрит ли он косо на такие встречи!

-Завтра и поедем, — сказал капитан решительно. — Ты, Гек, отпросись у Фишера пораньше. Я Малькольма заберу, тебя подхватим — и поедем. Где кто будет, я узнаю. Может, всех сразу не поймаем, ну так...

-Сэр... — Малькольм смотрел на Джонса так, будто впервые увидел, и тому стало совсем уж неловко. — Вы заботитесь о нас, будто... будто мы не...

Капитан понял, что он хотел сказать: уж мальчишки-то прекрасно знали, чем отличаются от обычных людей. Надо думать, это здорово их мучило!

-Ну а что ж вы, не люди, что ли? — спросил он сердито и, чтобы завершить разговор, сказал: — Ладно, занимайтесь дальше. У меня еще дел по горло...

-Спасибо, сэр! — сказали мальчишки хором, и капитан, довольный собой, отбыл в комендатуру.

Некоторое время царило молчание. Первым его нарушил Гектор:

-Малькольм... Это же... это же здорово!

-Ну еще бы! — подхватил тот. — Ты бы знал, как я был рад тебя увидеть, а тут все...

-Интересно, как там Георг и Франц? — задумчиво протянул Гектор. — Надеюсь, с ними все в порядке.

-Посмотрим, — вздохнул Малькольм. — А Леонард? Представляешь, как досталось его попечителю?

-Нет, не представляю, — честно ответил тот. — Даже доктор Стивени на него жаловался. А каково приходится тем, с кем он живет...

-Может, на веранду пойдем? — предложил Малькольм. — Что-то не до занятий стало!

-Твоя правда, — согласился сильвер. — Пойдем.

Хлопнула дверь, Малькольм и Гектор продолжали строить версии на тему того, что происходило с остальными после того, как их разлучили. Вот только сторонний наблюдатель, случись он в доме, был бы очень удивлен, поскольку ни на какую веранду двое подростков не пошли. Вернее, вышли и тут же вернулись обратно, осторожно придерживая двери. Шаги их были совершенно бесшумными.

Целью же их был кабинет Джонса, который тот оборудовал на первом этаже, отдав второй в распоряжение подопечного. Малькольм по-хозяйски прошел внутрь, занял место за монитором. Компьютер ожил с едва слышным гудением, и подростки повысили голоса, заглушая этот звук. Малькольм почти неслышно пробежался пальцами по клавиатуре, набрал длинный пароль — заметно было, что он проделывает это не в первый раз, вошел в систему. Гектор стоял у него за плечом, мастерски поддерживая беседу.

Документы коменданта их не интересовали, нужен был лишь неограниченный доступ в сеть. Малькольм действовал с большой сноровкой: по экрану с бешеной скоростью бежали цифры и буквы, сменяли одна другую какие-то таблицы, похожие на расписание рейсов, имена, даты... Наконец, это мельтешение остановилось. Малькольм поднял голову и покосился на Гектора. Тот кивнул, соглашаясь, и оба снова уставились на монитор, перебрасываясь ничего не значащими репликами. Еще несколько минут, и компьютер Джонса снова затих, а оба подростка по-прежнему бесшумно вышли на веранду.

Теперь они точно знали, кто придет на смену доктору Стивени...

...Встречу своих подопечных (Гектора он тоже считал теперь за своего; в самом деле, много проку от этого Фишера в таких вещах!) капитан обставил как мог красиво. Имелась у него склонность к театральным эффектам, очень помогавшая ухаживать за девушками, а в жизни совершенно не мешавшая. Полезное такое свойство, полагал Джонс, и был в чем-то прав.

Как и было уговорено, они с Малькольмом заехали за Гектором. Фишер смотрел волком, с тех самых пор, как узнал об отъезде доктора Стивени, и капитан прекрасно знал, что скоро он начнет выяснять отношения. Как только узнает, что за птица новый психолог из метрополии: в самом деле всего лишь врач, или же кто-то вроде Стивени, "с полномочиями"...

-Куда мы едем, сэр? — поинтересовался Малькольм. Ему явно не терпелось.

-Увидишь, — загадочно сказал капитан, но тут же не выдержал: — К вашим близнецам. Их попечитель работает тут неподалеку. Иногда парней берет с собой, чтоб одних не оставлять.

-Их?.. — повторил Малькольм и снова переглянулся с Гектором.

-Ну, их вроде вдвоем оставили, — отозвался капитан. Вчера он, что греха таить, слегка превысил служебные полномочия, влез, куда не полагалось, но пока что это его не волновало. Фишер тоже часто лезет не туда, к слову говоря! — А вы не знали?

-Доктор Стивени нам не говорил, — за двоих ответил Малькольм.

-Ну, неважно. В общем, они должны быть тут, пойдемте...

Капитан припарковал машину у внушительного забора, огораживавшего грандиозную стройку. Тут собирались возвести здание правительства, взамен мертвой Эос-тауэр и небоскреба штаб-квартиры Синдиката, откуда когда-то старшие собратья этих вот двоих пацанов правили планетой. Вселяться в те жутковатые помещения никому не хотелось, вдобавок, там до сих пор работали спецслужбы. Исполкому же, да и самому коменданту надоело тесниться в чьих-то офисах, так что на стройку Джонс взирал с удовлетворением: дело двигалось быстро.

Попечителем близнецов назначили главного инженера, Ахмеда Мазари. Джонс видел его раз или два: то был здоровенный шумный мужчина, весельчак и балагур. Мало кто знал, что три года назад он лишился всей семьи разом: в круизный лайнер угодил шальной метеорит, защита не сработала, погибло три сотни пассажиров, среди которых находилась жена этого самого инженера и его дети. По словам доктора Стивени, инженер к близнецам очень привязался, больше даже, чем капитан к Малькольму. Может, потому, что они оказались младше и не так испорчены воспитанием, общаться с ними было легче, так говорил Стивени.

Рыжеволосые близнецы сидели на ковше громадного экскаватора, отдыхавшего от трудов праведных, и увлеченно разглядывали какой-то чертеж, перебрасываясь короткими репликами. Тот, что слева, беззаботно болтал ногами. "Одеты лучше, чем Малькольм, — ревниво подметил капитан, — и выглядят веселее." Что ж, у инженера были свои дети, он хотя бы умел с ними обращаться!

-Ну, вот они, — сказал он Малькольму, но тот уже сам заметил близнецов и замер. Остановился и Гектор. Джонс позвал: — Эй, ребята!

Близнецы, как по команде, подняли головы и посмотрели на него. Потом увидели Малькольма, и... Капитан не понял, что произошло. Только сейчас рыжие мальчишки сидели на этой верхотуре, а вот уже стоят внизу и во все глаза смотрят на Малькольма и Гектора. Один из близнецов сделал шаг вперед, двигался он как-то скованно, будто не решаясь подойти ближе, но тут заговорил Гектор.

-Георг, — сказал он самым дружелюбным тоном, — Франц. Вы разве не рады видеть нас с Малькольмом?

Тот улыбнулся и шагнул вперед, протягивая руки. Капитан в очередной раз убедился, что эти дети, если захотят, могут передвигаться очень быстро: мальчишки — кто из них Франц, а кто Георг, он не брался распознать, — мгновенно оказались подле Малькольма, тот прижал их к себе. Подошел Гектор, и капитан отвернулся, чтобы не смущать мальчишек. Потом вовсе отошел в сторонку, достал коммуникатор, набрал номер — уточнить, когда ждать остальных. Все-таки не утерпел, обернулся.

Малькольм сидел на какой-то здоровенной железяке, за его спиной возвышался Гектор. Рыжие взлохмаченные близнецы висли у Малькольма на плечах, что-то наперебой рассказывали, тот слушал, радостно улыбаясь...

Капитан смотрел на счастливые лица, а потому не заметил, как рука Малькольма встретилась с рукой кого-то из близнецов — то ли Георга, то ли Франца, — и из ладони в ладонь перекочевала плотно свернутая бумажка. Георг (или Франц) даже не вздрогнул, бумажка тут же исчезла, и близнецы продолжили атаковать Малькольма с еще большим энтузиазмом.

-Капитан, — окликнул кто-то сзади, и Джонс обернулся. К нему подходила невысокая сухощавая женщина в форме медслужбы. Она вела за руку темноволосого мальчика лет десяти на вид. Выглядел он сущим ангелом, но достаточно было посмотреть ему в глаза, чтобы понять — это именно что видимость. — Странные вы места выбираете для встреч.

-Ну уж простите, — хмыкнул капитан. — Лучше, как говорится, в неформальной обстановке, мисс Дитрих.

-Не знаю, стоит ли, в самом деле... — произнесла женщина с сомнением, поглядев на мальчика сверху вниз. — Он в последнее время совсем выправился, а эта встреча... Не сделать бы хуже.

-Доктору Стивени виднее, — назидательно сказал капитан. О том, что Стивени на Амои уже нет, еще никто не знал. Слишком уж скоропалительным был его отъезд. — Ну, парень, тебя как зовут?

-Леонард, сэр, — учтиво ответил мальчик. Он был аккуратен сверх всякой меры, пробор в темных волосах — и тот будто по линейке прочерчен! В синих глазах не читалось ни испуга, ни смущения, когда он рассматривал капитана. — Леонард Дейр.

-Ну, иди к своим друзьям, Ленни, — устало сказала женщина. — Только недолго, меня едва со службы отпустили...

-Если что, я сам привезу его, — великодушно пообещал капитан.

-Не стоит беспокойства, — ответила та, и завязалась беседа.

-Леонард! — заметили мальчика в компании. — Иди сюда! Смотрите, это Леонард!

Франц (или Георг) бросился навстречу мальчику, схватил его за руку, потащил к остальным. Шуму сразу стало вдвое больше, уже не разобрать было, кто говорит, смеется... кто и что кому передает.

Тем временем подъехали еще двое — один, торопясь на службу, с удовольствием принял предложение капитана завезти мальчика домой, второй пообещал подъехать сам через полчаса, и они отправились восвояси.

Компания сделалась вовсе уж шумной. Двое вновь прибывших — имена их были, как уловил капитан, Марк и Натан, — сперва тушевались, но быстро влились в общий разговор.

Мисс Дитрих все более нервно поглядывала на часы и, наконец, не выдержала.

-Нам пора, капитан, — сказала она и позвала: — Ленни!

-Да бросьте, я же сказал, что отвезу его! — начал капитан, но она перебила:

-Мальчик вверен моему попечению, я за него отвечаю. Поэтому извините, но... нам нужно ехать. Леонард!

-Да, мэм! — отозвался тот.

-Прощайся и едем! Немедленно!

-Да, мэм!

Капитан видел, как Малькольм на прощание обнимает синеглазого мальчишку, кажется, что-то говорит на ухо. Наверно, чтобы не расстраивался, мол, еще увидятся, решил капитан. Хороший все-таки парень Малькольм... Характер сложный, но сам по себе мальчик — хороший. Вон как за своих ребят переживал! Это чувство капитану было очень хорошо знакомо, а потому он Малькольма понимал.

Впрочем, и остальным не удалось пообщаться подольше: сперва подошел инженер Мазари, которому нужно было ехать на другой объект, и забрал близнецов (они все выворачивались из-под его огромных ручищ и махали на прощание остающимся). Потом приехал попечитель одного из ониксов, кажется, Марка, и увез его. Третьего, самого старшего из троих "темненьких", капитан, как и обещал, отвез домой сам. Гектор, против обыкновения, устроился на этот раз на переднем сиденье, Малькольм с мальчиком — сзади. Когда они прощались, было видно, как не хочется Натану расставаться со старшим товарищем, и капитан в очередной раз задался вопросом: за что же они все так любят Малькольма? К Гектору-то младшие мальчишки относились довольно прохладно, а вот к Малькольму так и липли... Впрочем, от Гектора не шарахнуться-то трудно, не то что дружить с ним!

"А больше всего повезло рыжим, — подумал капитан, когда они ехали домой. — Их хотя бы оставили вдвоем..."

...-Больше всего повезло близнецам, их хотя бы не стали разлучать! — резкий высокий голос заставил капитана поежиться. — Нет, я решительно не понимаю, куда смотрит руководство! Этого Стивени нужно от работы отстранить... Что за эксперименты?!

Капитан прикрыл глаза и устало вздохнул. Немного утешал его тот факт, что в соседнем кресле точно так же мается Фишер. Судя по выражению лица председателя, пережить устроенную новым психологом бурю он уже не надеялся. Рядом сидел главный инженер, этот все поглядывал на часы — торопился по делам, видимо.

-Несчастные дети! — продолжался монолог. — Да он же запугал их до предела! Это противоречит всем принципам нашей работы! Похоже, Стивени видел в них не людей, а... а... я не знаю, врагов человечества! А вы, господа, — тщательно отманикюренный палец обличительно уперся в Фишера, и капитан облегченно вздохнул, — вы ни на минуту не задумались, что именно делаете, повинуясь его распоряжениям! Остальные — с них взятки гладки, простые исполнители, но вы-то должны отдавать себе отчет? Вы ведь людьми руководите! И как вы это делаете, если не способны оценить простейшую ситуацию?

-Я бы не назвал эту ситуацию простейшей, — подал голос Фишер, за что удостоился гневного взгляда.

Капитан снова вздохнул и постарался не смотреть на психолога. Дело в том, что взглядом он невольно упирался в грудь стоящего напротив специалиста, и это было неприлично. Но капитан ничего не мог с собой поделать...

Психолога звали Фрэнсис. Фрэнсис МакДугал. Это была ослепительная брюнетка лет тридцати пяти на вид, с такими формами, что, кажется, проняло даже Фишера, до сих пор хранившего верность своей помощнице. Надо думать, выдающимся у дамы был не только бюст, но и интеллект, поскольку от количества обозначений всяких ученых степеней и званий перед ее фамилией просто в глазах рябило.

МакДугал, не успев сойти с трапа, рьяно взялась за дело. По одному были вызваны все дети, потом — их попечители, а вот теперь красавица-психолог устраивала разнос руководству. Фишер уныло думал о том, что, кажется, он просчитался, и эта дамочка оказалась из той же гвардии, что Стивени. Пускай подход другой, но погоны, видно, такие же...

МакДугал бушевала уже долго, злость ее явно пошла на спад, но перебивать ее никто не собирался.

-Хватило ума запретить детям общаться друг с другом! — повторила она в очередной раз, гневно сверкнув глазами. Глаза были иззелена-карие, с длинными ресницами, очень красивые. — Кстати, кто выступил инициатором разрешения встреч?

Капитан поднял руку.

-Ну хоть один здравомыслящий человек нашелся, — вздохнула МакДугал, и бюст ее соблазнительно колыхнулся. — Все, господа, не смею вас больше задерживать... Чуть позже я разошлю вам мои рекомендации по обращению с детьми. А вы, капитан, задержитесь, пожалуйста.

Дождавшись, пока все выйдут, МакДугал повернулась к Джонсу.

-Простите, что вам пришлось все это выслушать, капитан, — сказала она устало. — Вы с возложенными на вас обязанностями справляетесь, насколько я могу судить, лучше остальных.

-А Мазари? — поинтересовался Джонс.

-Он тоже, — кивнула МакДугал. — Но, боюсь, он ничем не сможет мне помочь.

Капитан приободрился: если уж речь зашла о помощи такой красивой женщине...

-Хотите кофе? — предложила она. — Разговор у нас с вами получится долгий.

-Не откажусь, — кивнул капитан, теряясь в догадках.

-Вы ведь в точности следовали инструкциям доктора Стивени? — спросила МакДугал, подавая ему кружку с горячим кофе.

-Конечно, — кивнул капитан. — Как можно иначе?

-И, тем не менее, инициатором разрешения на встречи ваших подопечных стали именно вы, — заметила женщина.

-Я просто предложил... — начал оправдываться капитан, чуя какой-то подвох. Ох, не зря он психологов недолюбливал, поди пойми, к чему они клонят, а это еще и женщина вдобавок! А женщину понять — это и вовсе из области фантастики...

-Да, вы предложили, и Стивени уцепился за ваше предложение, — кивнула МакДугал, прихлебывая кофе, — потому что у него не было другого выхода. Он зашел в тупик. Кстати, капитан, вы знаете, что никому, кроме вас, не пришло в голову просить о таком одолжении для своего подопечного?

Тот покачал головой. Надо же... Неужели даже Мазари? А он казался таким сердечным человеком!

-Все четко выполняли инструкции, — печально кивнула женщина. — Изо всех сил стремились адаптировать детей к жизни в нашем обществе. Вы вот какими методами действовали?

-Я? — удивился капитан. — Методами? Да я не знаю даже... Не было у меня никаких таких методов...

-Вот именно! — воздела палец с отточенным коготком МакДугал. — Вы, очевидно, чисто интуитивно выбрали наиболее правильный подход! Вместо того, чтобы ломать и переделывать мальчика под наши условия жизни, вы дали ему почувствовать, что видите в нем человека — такого же, как вы сам, с теми же правами и обязанностями... Своим поведением, своим примером объяснили, что он ничем не отличается от нас, а все эти генные изменения не имеют ровным счетом никакого значения в том, что касается жизни в обществе!

-Ну... — Капитан призадумался. — Да, можно сказать, так оно и было. Я примерно это и думал, только не так красиво.

-И вот результат! — ослепительно улыбнулась МакДугал. — Малькольм — наиболее адекватен из всех. О самых младших говорить еще рано, они просто слишком юны для того, чтобы осознать некоторые вещи, но по сравнению с тем же Гектором... Вы добились потрясающих результатов!

-Да что вы... — окончательно смутился капитан. — Я ведь ничего такого... Погодите, мэм, а доктор Стивени говорил, что ничего с ними не получится. Мол, жить среди нас они научились, но своими все равно никогда не станут, что-то вроде этого...

-Доктор Стивени ошибался, — отрезала МакДугал, поджав губы. — Прежде всего, он слишком рано начал делать выводы. Затем, он не дал себе труда более глубоко вникнуть в проблему, иначе он заметил бы то, что сразу стало очевидно мне. Он с самого начала задал неверную установку, ту самую, о которой я уже упоминала: он считал детей чужими, так же поступали все попечители, кроме вас, отсюда и его провал! — Она перевела дыхание, бюст снова колыхнулся. Капитан с усилием отвел взгляд. — И, наконец, как я говорила, дети его боялись. А работать с пациентом, который боится врача... — Она сокрушенно покачала головой.

-То есть, вы хотите сказать, что всем придется... ну... менять отношение к ребятам? — спросил капитан, подумав, что у Фишера это уж точно не выйдет!

-Ну разумеется! — воскликнула женщина и словно прочла мысли Джонса: — Сложнее всего будет с Гектором. Увы, наш председатель — определенно не тот человек, который нужен в таком деле. Но ничего, я займусь мальчиком сама!

"Мальчик! — хмыкнул про себя Джонс. — Да ему почти шестнадцать, он с меня ростом..."

-А вы знаете, как они воспитывались при прежнем строе? — внезапно спросила МакДугал. — Нет?

-Я знаю, что в интернатах, — сказал капитан. — Малькольм об этом неохотно рассказывает. Говорит, не о чем там вспоминать, учеба и учеба...

-Именно! Судя по некоторым материалам, о детях, конечно, там заботились, но... — женщина снова вздохнула. — Заботились исключительно об их материальном благополучии. Никаких вольностей, никаких нежностей, даже с самыми маленькими. Да что я говорю, там даже женщин не было! А мужчина, каким бы хорошим воспитателем он ни был, не сможет дать ребенку такого тепла, как женщина...

"Да она из феминисток, похоже, — с огорчением заключил капитан. Феминисток он не особенно любил. — Хотя в чем-то она права, конечно."

-Если вы обратили внимание, все дети очень замкнуты, — добавила МакДугал. — Вам вот удалось наладить отношения с Малькольмом, он к вам очень привязался...

-Это он вам сказал? — поразился капитан.

-Это видно невооруженным глазом, поверьте специалисту, — хмыкнула женщина. — Так вот, с Гектором дела обстоят намного хуже. Я надеюсь, мне удастся исправить то, что испортил Стивени, как-то разбудить в нем интерес к жизни за пределами рабочего пространства... Это просто вызов моему профессионализму!

Капитан представил, как Гектор смотрит ничего не выражающими белыми глазами на вздымающийся бюст доктора МакДугал, и едва сдержал улыбку. Интересно, какими это способами она собралась в нем интерес к жизни пробуждать?

-Надеюсь на вашу помощь в дальнейшем, капитан, — проникновенно сказала МакДугал, поднимаясь, и Джонс понял, что аудиенция окончена. — Кстати... Если бы вам удалось узнать у Малькольма побольше о методах воспитания в их интернате, я была бы вам крайне признательна. Со мной он пока не очень откровенен, а эта информация мне необходима.

-Я постараюсь, мэм, — кивнул тот.

-Фрэнсис, — мило улыбнулась МакДугал. — Просто Фрэнсис.

Капитан ответил широкой улыбкой, мысленно плюнул и вышел. Нет, может, Стивени и оказался в чем-то неправ, но он всяко был лучше этой дамочки. "Просто Фрэ-энсис, — передразнил он про себя. — Нужна тебе информация, сама и добывай. А я не стану парня заставлять вспоминать о том, о чем ему давно пора забыть!"

Доктор МакДугал же, оставшись одна, разом растеряла изрядную долю обаяния — оно предназначалось исключительно для окружающих. Да, паршивец Стивени оставил ей дурное наследство, испортив все, что только мог. Единственной дельной идеей было отдать детей на попечение обычным людям, но уж кандидатуры-то мог подобрать получше! Из всей компании только Джонс и Мазари на что-то годны, и те — мужчины. Эмма Дитрих — женщина, но более черствой дамы МакДугал давно не встречала, бедный Леонард у нее лишний шаг сделать боится. Остальные двое — ни то, ни се, зато женаты, за детьми хотя бы есть присмотр. Фишер — вовсе отдельный разговор, Гектором придется заниматься всерьез... И была еще одна проблема, к которой МакДугал пока не знала, как и подступиться. Оставалось лишь надеяться, что капитан сумеет чем-то помочь...

4.

Следующая неделя ознаменовалась сразу несколькими событиями. Для начала и в самом деле рьяно взявшаяся за дело МакДугал запретила Гектору работать полный день. Фишер пришел в негодование, но доктор быстро пресекла все его возражения. На пассаже об эксплуатации несовершеннолетних председатель сломался и, скрипя зубами, послушался.

Затем Гектор поразил капитана и Малькольма, заявившись как-то к ним на обед за рулем служебного автомобиля. Права у него были, правда, пока ученические, других по возрасту не полагалось, но водил он получше иного взрослого. Это, конечно, тоже пробила МакДугал. Сразу отпала проблема с тем, кто отвезет Малькольма домой после занятий, — это теперь мог сделать Гектор, если у капитана не было такой возможности. А у того, как нарочно, дел все прибавлялось, и, как ни хотелось ему побольше внимания уделять своему подопечному, повидаться им удавалось только с утра да вечером, если, конечно, Джонс приезжал домой не за полночь. У него даже не получалось узнать, как же проходят занятия с МакДугал, хотя любопытство разбирало. Саму ее спрашивать отчего-то не хотелось...

-Гек, заберешь сегодня Малькольма? — окликнул капитан подростка, встретив того в коридоре. — Я никак не успеваю!

-Конечно, сэр, — кивнул тот.

-Обед закажите, — велел капитан. — А то знаю я вас, уткнетесь в монитор — и прости-прощай!

-Хорошо, сэр, — Гектор изобразил подобие улыбки.

Капитан знал, что такое доверие ему льстит. Кроме того, парню очень нравилось водить машину, — а какому пацану это не нравится? — и он старался использовать любую возможность, чтобы побыть за рулем. Ну а в том, что водитель Гектор, что называется, от бога, Джонс имел возможность убедиться: с машиной тот управлялся так, словно она была продолжением его собственного тела. Да и в целом на Гектора можно было положиться, на редкость ответственный и серьезный юноша...

-Как Фишер? — спросил Малькольм, оказавшись в машине и поздоровавшись с приятелем.

-Рвет и мечет.

-Еще не успокоился?

-Куда там... — Гектор скупо усмехнулся. — Им с Маршей приходится напрягаться.

-Неудивительно. Он же на тебя всю бумажную работу спихнул, — сказал Малькольм.

-Мне не трудно было. Всё какое-то занятие.

-Жалеешь, что работы меньше стало? — приподнял бровь Малькольм.

-Если выбирать между тобой и работой у Фишера, то вариант только один, — ответил Гектор, и оба замолчали. Молчали до самого дома.

Время от времени перебрасываясь короткими репликами, быстро уничтожили прихваченный по пути обед, потом вышли на веранду.

-Как с учебой? — спросил Гектор.

-Ничего сложного, — ответил Малькольм, выжидающе глядя на собеседника. Тот вынул из кармана что-то, отдаленно напоминающее брелок от сигнализации, щелкнул переключателем. — Как всегда. У тебя-то как дела?

-Работы стало меньше. Занятий — больше, — ответил Гектор, глядя на крошечный приборчик. Покосился на Малькольма, коротко кивнул. — Теперь можно.

-Сколько у нас времени? — небрежный тон Малькольма сменился деловым.

-Георг ручается за четверть часа, — голос Гектора утратил всякие эмоции. — Франц более оптимистичен. Около двадцати минут. Они работают над этим.

-Я в них не сомневался, — Малькольм скупо улыбнулся. На момент встречи у близнецов уже имелось устройство, позволяющее не просто отключить прослушку — те самые "браслеты", — но и пустить фоном для возможного наблюдателя беседу владельцев "браслетов". Точно такую же, ничего не значащую, какие часто вели Малькольм с Гектором. Вряд ли их подслушивали постоянно, но лучше было перестраховаться. — Материала у них достаточно?

-Вполне. Через некоторое время все получат по экземпляру. С наблюдением в комнате сложнее.

-Понимаю. Но это не главное. Что со связью?

-Пока тестируют. Если все пойдет, как запланировано, скоро они смогут обходить системы слежения. Проблема в имитации нашей обычной деятельности.

-Ясно. — Малькольм задумался на секунду. — Пусть продолжают. Без спешки. Ошибки недопустимы. Остальные?

-У Леонарда уже есть некоторые наработки. И перспективные контакты.

-Ничего удивительного... — Малькольм усмехнулся. Леонард считался наиболее нестандартно мыслящим и креативным из ониксов.

-Марк и Натан анализируют возможные варианты развития событий с учетом появления нового фактора и продумывают способы влияния на происходящее. Однако у них слишком мало информации и почти нет возможности взаимодействовать. Только на занятиях. Если мы решим проблему со связью, они быстро закончат работу.

-Хорошо. — Малькольм посмотрел на сильвера. — Что у тебя?

-Полная база данных на сотрудников исполкома и комендатуры. Планы работ по восстановлению города. — Гектор помолчал. — Хорошо, что меня не отстранили от службы полностью. Было бы сложнее отслеживать изменения.

-Согласен, — кивнул блонди. Добыть эти сведения он мог и сам, но для этого нужно было пользоваться компьютером капитана, и если бы его поймали... — Что МакДугал?

-Все, как ты планировал, — ответил Гектор. — Это полностью на мне.

-Справишься?

-У меня есть выбор?

-Верно. Извини.

-Не стоит извинений. Малькольм, есть серьезная проблема.

-Слушаю. — Блонди нахмурился.

-Рейнар.

-Что с ним? — Малькольм заметно напрягся.

-Если я сделал верный вывод из расспросов МакДугал, что-то неладно. Конкретных данных у меня нет. МакДугал интересовалась методами нашего воспитания. Это все.

-Ясно, — кивнул Малькольм. Взгляд у него был более чем озабоченным. — С этим разберусь я. Информации МакДугал — не предоставлять.

-Понимаю. Остальным передам.

Малькольм покосился на часы.

-Достаточно на сегодня.

Гектор щелкнул переключателем.

-Ну что? — спросил он совсем другим тоном. — Долго еще прохлаждаться будем?

-Да, ты прав, — беззаботно ответил Малькольм. — Надо делом заняться... Ты со мной или поедешь?

-Поеду, пожалуй, — решил Гектор. — Я обещал сегодня еще Леонарда навестить. Он что-то заскучал.

-Привет ему от меня передавай, — кивнул блонди и, проводив взглядом машину Гектора, темную колымагу, вошел в дом.

Значит, Рейнар. С этим следовало разобраться как можно скорее, пока не стало слишком поздно...

Вернувшийся поздно вечером капитан застал Малькольма в гостиной. Тот, забравшись с ногами в кресло, мрачно смотрел в стену. Джонс был уверен, что именно в стену, а не на экран работающего телевизора, где показывали какую-то ерунду. На его памяти Малькольм ни разу не включал телевизор. Да он вообще из своей комнаты редко выглядывал!

-Ты что тут?.. — даже растерялся капитан. — Случилось что? С Геком поссорились?

Малькольм молча покачал головой и отвернулся. Капитан готов был поклясться, что у мальчишки влажно блестят глаза. Ну не от дурацкого же фильма он прослезился!

-Малькольм! — Джонс выключил телевизор и подошел вплотную к подопечному. — Что произошло? Не мотай головой, отвечай толком!

-Доктор МакДугал, сэр... — начал Малькольм, и капитан внезапно рассвирепел.

Если эта грудастая стерва посмела чего-то наговорить мальчишке, он ей лично выскажет все, что думает! Пускай она болтает, что, мол, Стивени запугал парней до предела, но после занятий с ним они не прятались по углам и не ревели!

-Что она тебе... — начал было капитан, но Малькольм перебил:

-Дело не во мне, сэр!

У Джонса немного отлегло от сердца.

-Так что она наболтала? Кого-то из младших обидела, что ли? — спросил он уже спокойнее.

-Нет, сэр... — Малькольм снова уставился в стену. — Просто... она постоянно расспрашивает про то, как нас воспитывали раньше. И меня, и Гектора. Думаю, других тоже, но они мало что знают...

-И что?

-Я догадываюсь, зачем ей это. Она случайно проговорилась... или не случайно, не знаю... Что-то неладно с Рейнаром. С самым младшим, — пояснил Малькольм, видя, что капитан не понимает, о ком он говорит.

"Так вот зачем ей понадобилось, чтобы я парня разговорил! — осенило Джонса. — Ведь спрашивала же, как раз про то, как их воспитывали... Думала, сама не дознается? Так... Ладно, это эмоции, а делать-то что?"

-А что именно неладно? — спросил он.

-Не знаю, — опустил голову Малькольм. — Доктор не говорила. Сэр! — Он умоляюще уставился на капитана. — Сэр, если бы я мог его увидеть!.. Я ведь даже не знаю, в чем дело, заболел он или это что-то другое!

-А ты у МакДугал-то не спросил, можно ли к нему? — поинтересовался капитан.

-Нет, сэр... Мне кажется, она бы все равно не разрешила, — тихо сказал Малькольм. — Это для нее... чистый эксперимент. Рейнар ведь совсем ребенок, он... еще не испорчен, как мы. А мы можем повлиять... дурно.

Капитан снова разозлился. Чистый эксперимент, значит! На детях! Малькольм и Гектор за себя хоть постоять могут, не маленькие уже, а этот малыш... сколько ему? Два года, три? Что эта МакДугал собирается с ним делать? А Малькольм не на шутку распереживался, и немудрено: прочие-то уж в сознательном возрасте, а тот малыш, поди, и разговаривать толком не умеет!

-Вот что, — сказал он. — Ты знаешь, где этот ваш Рейнар?

-Да, сэр, — кивнул блонди. — Гектор злоупотребил служебным положением, и выяснил... В общем, Рейнара не отдали в семью, он в Первом интернате. С детьми-сиротами...

-Ясно, — капитан нахмурился. Ох, не знал он раньше! — Так. Слушай мою команду — немедленно спать. Завтра прямо с утра поедем туда и посмотрим, в чем дело.

-Сэр!..

-Что — сэр? Распоряжение Стивени в силе, он сказал — вам можно встречаться всем, отдельно про малыша там ничего не было. Значит, можно и с ним, — удовлетворенно заявил капитан. — А МакДугал не бойся. Я с ней сам потолкую, если что.

-А... занятия? — осторожно уточнил Малькольм.

-Пропустишь разок, от тебя не убудет, — хмыкнул Джонс. — Спать иди. Утром рано подниму.

-Спасибо, сэр!

Капитал довольно ухмыльнулся и вышел из комнаты. Малькольм, все еще сохраняя на лице благодарную и счастливую улыбку, смотрел ему вслед. Во взгляде его не было ни радости, ни благодарности, один только холодный расчет...

...-Не могу я вас пропустить, и не просите!

-Вы со мной спорить будете?

-Буду, потому что не положено! Я директора вызову!

-Вызывайте! — скомандовал капитан. — Скажите, с ним хочет побеседовать комендант. Идите, идите, вызывайте! А мы пока пройдем...

-Но доктор МакДугал... — служащая интерната сопротивлялась из последних сил, но Джонс был зол, ибо не выспался, а потому намеревался добиться своего любой ценой.

-А наплевать на доктора МакДугал! — проникновенно прошептал он ошарашенной таким заявлением женщине. — С ней я сам разберусь. Ну, куда идти, показывайте!

-Следуйте за мной, сэр, — сдалась та, отчаянными взглядами показывая напарнице, мол, давай, вызывай подкрепление! Та мигом улетучилась, и капитан понял, что времени у них с Малькольмом мало. — Сюда, пожалуйста. Проходите.

Они оказались в большой светлой комнате, где на толстых матах возилось десятка два малышей. За ними бдительно присматривали две нянечки, но этого явно было мало: то тут, то там раздавался рев — кто-то падал, не мог отобрать у другого игрушку...

-Ну, где он? Видишь? — нетерпеливо спросил капитан Малькольма. Он прекрасно понимал, что влез не в свое дело, но останавливаться на полдороге не собирался.

-Да, сэр. Вот он.

Малькольм указывал в дальний угол комнаты, где светловолосый малыш сосредоточенно собирал из кубиков какую-то сложную конструкцию. Никто из сверстников к нему не приближался, он был совершенно один. Замысловатая башенка вдруг рухнула, и мальчик, ничуть не расстроившись, снова принялся за дело.

-Все время вот так, — сокрушенно пожаловалась одна из нянечек, заметив пристальный интерес гостей к ребенку. — Строит и строит... Ни во что больше не играет, других к себе вообще не подпускает. В руки не дается...

-И давно он так? — зачем-то спросил капитан.

-Изрядно, — подумав, ответила женщина. — Поначалу-то ничего, бойкий такой был, веселый, а потом как отрезало. Говорить даже не пытается. Сколько с ним ни бились, все без толку... — Она пропела фальшиво-ласковым голосом: — Ренни! Ну-ка, посмотри, кто к тебе пришел?

Мальчик даже головы не поднял, сосредоточенно продолжая возводить свою башню. Как держалась эта конструкция, капитан понять не мог, но — держалась.

-Позвольте, я сам. — Малькольм решительно отстранил женщину, присел на корточки рядом с малышом, негромко позвал: — Рейнар! Рейнар, посмотри на меня. Это я, Малькольм.

Рука малыша замерла в воздухе. Он поднял голову, и капитан поразился недетской серьезности его взгляда. Малькольма ребенок узнал, это было заметно.

-Я здесь, — проговорил Малькольм, протягивая руки. — Теперь все хорошо...

Он осторожно привлек к себе мальчика, погладил по голове — капитан машинально отметил, что ребенка в интернате остригли почти под ноль. Правильно, так удобнее и проще...

Малькольм, не отпуская малыша, повернулся к капитану. Таким своего подопечного капитан еще не видел: Малькольм всегда казался воплощением сдержанности, а сейчас явно едва справлялся с эмоциями.

-Что с ним такое? — спросил капитан, присаживаясь рядом. Нянечки толклись поодаль, не понимая, что происходит. — Что-то серьезное?

-Нет. К счастью, нет. — Малькольм говорил рублеными фразами, видимо, чтобы не сказать лишнего. — Но если бы я знал раньше...

-Да в чем дело-то, скажи! — рассердился капитан.

-Мне сложно объяснить, сэр, — Малькольм посмотрел ему в глаза, и Джонс невольно поежился. — Мы... немного отличаемся от обычных людей. Нас ведь готовили к работе с раннего детства. Вы удивлялись, почему я постоянно занимаюсь... Я не могу иначе. Никто не может. Мы так устроены. Нам необходима новая информация.

-Но с этим-то что? — кивнул капитан на малыша.

-Я веду к этому, сэр. Его, видимо, стали обучать по обычной для детей программе, а Рейнару этого мало. Ему скучно. — Малькольм снова осторожно провел рукой по стриженой головенке. — Он может и должен усваивать огромное количество сведений, а их нет. Совсем нет. Он в информационном вакууме, и от этого страдает. — Он посмотрел на капитана. — Тем, кто старше, проще. Если мы не получаем специальных данных, то можем наблюдать за окружающим миром. Анализировать наблюдения. Строить планы, продумывать вероятные линии развития событий. У нас есть воспоминания — это тоже информация. Рейнару не за чем наблюдать и нечего анализировать, да он еще и не умеет этого делать, а воспоминаний у него слишком мало. Вы понимаете, сэр?

-Не уверен, — честно признался капитан. — Но я тебе верю.

-Спасибо, сэр...

Джонс призадумался. Нет, все-таки прав был Стивени: это не совсем обычные дети. Вернее, совсем не обычные. Может, и надо относиться к ним, как к равным, но пытаться переделать под себя... Этого вот малыша попытались переделать — чуть не загубили, похоже!

-Сэр, — осторожно позвал Малькольм. — Что делать, сэр? Его нельзя так бросить. Я не знаю, что будет, если все останется, как есть. Рейнар и так на пределе.

-А что ты предлагаешь? — спросил Джонс.

-Если позволят, я мог бы заниматься с ним, — предложил Малькольм. — Я помню нашу программу. Ее ведь не просто так составляли, а именно с учетом возраста... и прочих параметров. Хотя бы понемногу, сэр! — он умоляюще уставился на капитана.

-Я поговорю с доктором МакДугал, — хмуро ответил капитан. — Постараюсь выбить тебе разрешение.

Он уже предчувствовал, что это будет непросто...

-Я вижу, вы привыкли все "выбивать", капитан, — раздался насмешливый голос от дверей. — Вы не задумывались, что иногда достаточно просто попросить?

В дверном проеме, эффектно подбоченившись, стояла МакДугал.

"Вызвали, стервы, — невежливо подумал капитан. — Или она заранее знала, куда мы едем? Ну, неважно..."

-Не думал, мэм, — сознался капитан. — Вы ведь все слышали?

МакДугал кивнула.

-Ну, раз так, то я прошу позволить Малькольму заниматься с мальчиком, — твердо сказал капитан. — Под мою ответственность, если хотите.

-Ах, оставьте... — Доктор грациозно присела рядом с Малькольмом, протянула руку к малышу, но тот к женщине не пошел, теснее прижался к старшему товарищу. — Ренни — такой бука... Ну, теперь хоть понятно, почему. Малькольм, — она взглянула на подростка, — почему же ни ты, ни Гектор не сказали мне, в чем состояла особенность вашего обучения?

-Может быть, потому, что вы ни разу не спросили об этом прямо, мэм? — вопросом на вопрос ответил Малькольм, и капитан едва сдержал ухмылку. Хорошо отбрил стерву!

-Да, пожалуй, я сама себя перехитрила, — мило улыбнулась МакДугал, поднимаясь во весь рост. Теперь прямо перед носом у капитана оказались ее великолепные коленки. — Что ж, подробности предлагаю обсудить у меня в кабинете. Идемте?

Капитан неохотно встал рядом с ней. Малькольм торопливо прощался с малышом, тот никак не желал отпускать его.

"Все-таки они люди, — думала МакДугал. — Эта привязанность старшего к младшему дорогого стоит. Ответственность, опять-таки. Джонс и Фишер подтверждают: оба старших очень переживали за младших. Искренне переживали! И, черт возьми, хорошо, что выяснилось, наконец, что с мальчишкой... Стивени, кретин, на него вовсе не обращал внимания!"

"Повезло! — думал капитан, подталкивая Малькольма в спину. Тот все норовил обернуться, чтобы посмотреть, как там Рейнар. — Может, не такая уж она стерва... Опять же, женщина, к детям добрее должна быть, чем мы, мужики. Какое-никакое, а понятие имеется! Ну, не позволила бы, тут бы я ей показал..."

Что именно собирался показать капитан доктору МакДугал, он и сам не представлял, но одно знал точно: за своего подопечного и его друзей он будет стоять горой хоть перед этой докторицей, хоть перед высшим руководством. А на Фишера и вовсе наплюет...

...-Ну что? — спросил Гектор вечером.

-Как я и рассчитывал. — Малькольм вертел в пальцах крохотный приборчик. Близнецы расстарались, теперь все семеро были снабжены такими вещицами. — Меня допустили к Рейнару.

-Прекрасно! — Гектор улыбнулся вполне искренне. Увидь эту улыбку капитан Джонс, он бы удивился. — Что дальше?

-Продолжаем, как планировали. Сведений пока мало. Что с доступом в сеть?

-Все готово. Сегодня в три пополуночи включи компьютер.

-Кто будет им заниматься?

-Георг. Франц — со мной.

-Отлично, — кивнул Малькольм. — Ониксы?

-У них уже все готово, — ответил Гектор. Начинали, разумеется, с менее ценных индивидуумов. Там еще можно было списать всё на детские шалости. — Проверка шла неделю. Их не засекли. Близнецы сработали отлично.

-Верно. Достаточно на сегодня. Джонс едет.

В самом деле, уже можно было различить шум мотора. Блонди и сильвер переглянулись и одновременно выключили приборчики. Они предпочитали перестраховаться...

5.

Время шло. Неделя за неделей сплетались в месяцы.

Доктор МакДугал все пыталась пробудить в Гекторе Энно "интерес к жизни" и это ей вроде бы удавалось. Периодически она, правда, впадала в натуральное отчаяние и разочаровывалась в себе, как профессионале. Однако за провалом следовало небольшое улучшение, и МакДугал приободрялась. На остальных детей у нее времени оставалось мало, что их весьма радовало: Гектор мастерски вызывал огонь на себя.

Малькольм, как было уговорено, ежедневно ездил заниматься с маленьким Рейнаром. Тот как-то разом выправился, перестал мрачно смотреть в одну точку, с нетерпением ждал приезда старшего товарища, учился всему охотно и легко. Очень быстро начал говорить, читать и вовсе выучился влет, и в отсутствие Малькольма обычно проводил время за книгами и сложными головоломками, которые придумывал последний. Логические же задачки, которые тоже сочинял Малькольм и над которыми МакДугал ломала голову по полдня, Рейнар щелкал, как орешки. С детскими играми и развлечениями к Рейнару больше не приставали — поняли, что бесполезно.

Остальные непременно хотя бы раз в неделю встречались друг с другом. Необязательно все вместе: когда пересекались только ониксы, когда — ониксы с близнецами, когда — Гектор с кем-то из младщих... Так или иначе, встреч этих они ждали с большим нетерпением, это отмечали все попечители.

Дела в городе двигались ни шатко, ни валко. Работы и у исполкома, и у комендатуры прибавлялось с каждым днем, и не сказать, что работа эта была легкой.

Основной головной болью у исполкома было трудоустройство монгрелов и социальная адаптация бывших петов. Первые, получив гражданство и все прилагающиеся к нему права (об обязанностях они обычно начисто забывали), порой вели себя, мягко говоря, вызывающе. То и дело кого-то забирали в каталажку то за разбой средь бела дня, то за хулиганство, а то и за что посерьезнее. Многие, может, и хотели бы устроиться на приличную работу, вот только работы этой — не было. Заводы как остановились, так и стояли, работникам, отправленным в бессрочные отпуска, выплачивалось кое-какое пособие, но этого едва хватало на то, чтобы прокормиться: цены неудержимо ползли вверх. Поговаривали о введении карточной системы распределения продовольствия, что не прибавляло председателю исполкома популярности в глазах жителей города.

Разумеется, в таких условиях набирать новых сотрудников не мог себе позволить ни один работодатель; старые же держались за свои места, как могли. Вот и получалось, что сильные молодые люди без дела шатались по городу; социального пособия им хватало ненадолго — отсюда и разбой, и грабежи... Может, им удалось бы найти себя на других планетах, но... Во-первых, кому они были там нужны, без образования и опыта работы? А во-вторых, как они могли туда попасть? Даже из самых благих побуждений Федерация не стала бы оплачивать их перелет до любой из ближайших колоний: считалось, что трудоспособные граждане вполне могут найти себе дело и на родной планете.

Вот бывших петов — да, вывозили. С ними бились подолгу, но адаптировать к обществу в итоге удавалось единицы, в основном самых младших. Остальные ничего не знали, кроме того, что полагалось по их "профессии", не умели, и что гораздо хуже, не желали учиться. Красивые безмозглые куклы... Младших — лет до десяти-одиннадцати, кстати, охотно набирали во всевозможные танцевальные и цирковые труппы: ослепительно красивые, пластичные, выносливые дети, умеющие держаться на сцене, не слишком боящиеся боли и послушные, были для них настоящей находкой. Этих можно было обучить еще кое-каким трюкам, а особенного интеллекта там не требовалось; надо думать, их ждало не самое худшее будущее из возможных.

Но таких оказалось всего несколько десятков, остальные же... Ну куда девать пятнадцатилетнего парня, остановившегося в умственном развитии на уровне десятилетки? Только и оставалось — в приют. Их организовали несколько здесь же, в Танагуре. Из метрополии прислали воспитателей, бывших петов занимали нехитрыми делами вроде хорового пения, складывания бумажных птичек и прочего рукоделия.

А тем, привыкшим быть в центре внимания, быстро становилось скучно, начинались драки, истерики... Что еще хуже — многие обладали повышенным сексуальным аппетитом, и вскоре началось: по вечерам, минуя нехитрую охрану приютов, хорошенькие мальчики и девочки расползались по улицам города, предлагая себя всем желающим, не спасал и комендантский час. Оплату брали обычно натурой — едой, сигаретами, — на это у них ума хватало, а у кого не хватало, тем подсказывали более сообразительные. В приютах кормили однообразно, а элитные петы к такому не привыкли...

Бороться с этим получалось плохо: беспомощные в быту, бывшие петы проявляли чудеса изворотливости, выбираясь на волю. Не запирать же их в одиночках — это все же социальный приют, а не тюрьма!

Задумавшись о петах, капитан устало вздохнул: неприятно было вспоминать о негласном распоряжении — вовсе уж жутких генмодифицированных уродцев пристреливали на месте. Нечего было и думать о том, чтобы "социализировать" существа, от которых бывалых солдат и то с души воротило. Да и бедолагам — меньше мучений...

С бывшими фурнитурами было проще: все-таки их набирали из сообразительных ребят, да и оказалось их в разы меньше, чем петов. Вот только увечье... Кому еще можно было попробовать помочь, тех отправляли в клинику трансплантологии в метрополии, остальным приходилось подыскивать занятие на Амои. А какое могло им найтись дело? Что они умели делать, кроме как прислуживать? Вообще-то, из многих получились бы идеальные воспитатели: терпеливые, в меру строгие, но... Увы, слишком уж односторонним было их "образование". Вот и выходило, что занимались бывшие фурнитуры тем же самым, что и при прежних хозяевах: прислуживали там и тут, брались за любую работу по дому. Можно было бы и в приюты их набирать, уж они-то знали, как обращаться со своими бывшими подопечными, но отчего-то органы опеки воспротивились: рушить сложившийся строй, так до конца!

Капитан и сам нанял одного фурнитура, благо жалованье позволяло, а поддерживать порядок в особняке было не так-то просто. Знай он, каково это, выбрал бы квартиру, но теперь уж переселяться не годилось. Вот он и поддержал программу адаптации бывших фурнитуров: привел домработника.

Парнишке было всего шестнадцать, а выглядел он еще моложе. Симпатичный — других, похоже, в фурнитуры не брали, — невысокий, стройный, с располагающей мягкой улыбкой, он сразу пришелся капитану по душе. Конечно, он предпочел бы домработницу, но выбирать приходилось из предложенного, и Дэнни показался ему наиболее подходящим вариантом.

-Вот, — сказал капитан, пропуская Дэнни вперед себя. — Здесь и живем. Нас всего двое, я и Малькольм. В принципе, половиной дома мы вовсе не пользуемся, так что ее можно закрыть. Но самое главное — это готовка. Ты стряпать-то умеешь?

-Конечно, сэр, — кивнул Дэнни. — Мне далеко до профессиональных поваров, но, надеюсь, вы останетесь довольны.

-Ну, думаю, это во всяком случае окажется получше фаст-фуда, — хмыкнул капитан. — В общем, это кухня, там столовая, сам разберешься. Продукты закажи, если надо, пусть на мой счет запишут. А у меня еще дела есть...

Проводив взглядом нового хозяина, Дэнни взялся за работу. Кухня оказалась чудовищно запущена, что, впрочем, юношу ничуть не удивило: он уже насмотрелся на то, как живут подобные люди. Надо думать, на уборку у капитана просто не было времени, как и у его соседа. Хорошо, что эти военные — люди не особенно требовательные, кулинарных умений Дэнни должно было вполне хватить для удовлетворения их запросов, а уж навести чистоту — дело нехитрое.

За этими занятиями и прошел день, а к вечеру, привлеченный доносящимися в его кабинет соблазнительными запахами, капитан заглянул на кухню.

-Ого! — невольно воскликнул он, увидев сияющее чистотой помещение и деловитого Дэнни, колдующего у плиты.

-Сейчас я подам на стол, сэр, — сказал он почтительно. — Прошу вас, проходите в столовую.

-А, не стоит, — отмахнулся капитан. — Это не столовая, а космодром, я лучше тут.

-Как скажете, сэр, — кивнул Дэнни. Его прежний хозяин никогда не опустился бы до того, чтобы ужинать на кухне, как прислуга.

-Малькольм! — крикнул капитан, выглянув в коридор. — Спускайся!

Сверху что-то ответили, видимо, обещали присоединиться в ближайшее время, и Дэнни поставил на стол второй прибор.

-Дэнни, — сказал капитан, пока юноша наполнял его тарелку. Ему хотелось поговорить в неформальной обстановке с кем-то, чьи судьбы он устраивал, не покладая рук. — Скажи, ты рад, что получил свободу?

Отвернувшись к плите, Дэнни пожал плечами. При прежнем хозяине такое поведение было бы немыслимо, но люди — он это уже усвоил, — спускали и не такие вольности.

-Мне пока трудно это осмыслить, сэр, — сказал он, оборачиваясь. — Я не привык быть свободным.

-Ну, это не страшно, — хмыкнул капитан. — К такому быстро привыкают. Уж во всяком случае, теперь тебе живется получше, чем при том твоем хозяине, а?

Дэнни неопределенно качнул головой, что можно было расценивать и как положительный, и как отрицательный ответ. Он, опытный фурнитур, прекрасно владел лицом и не опасался выдать каких-либо эмоций.

Он всегда считал, что ему повезло с хозяином. В его доме никогда никого не наказывали по пустякам, и прислуга могла не трястись от ужаса, случайно разбив чашку. С петами он тоже обходился довольно мягко, впрочем, на них у него все равно не было времени. Дэнни, старшего фурнитура, хозяин, казалось, выделял среди других: тех он вовсе не замечал, к Дэнни, случалось, обращался не с приказами, а с обычным разговором. Дэнни его уважал и, пожалуй...

-Простите, сэр, я хотел закончить одно задание перед ужином, — раздалось от двери. Дэнни еще удивился, как это он не услышал шагов: второй жилец должен был спуститься по лестнице, а она поскрипывала.

-Брось извиняться, садись, — ответил капитан. — Да, познакомься, это Дэнни, наш домработник. Дэнни, это Малькольм.

Ставя на стол очередное блюдо, Дэнни поднял взгляд, и только суровая выучка помогла ему не выронить поднос. Тело действовало будто само по себе: два шага назад, спина сгибается в почтительном поклоне, взгляд опущен...

На его счастье, капитан как раз отвлекся на содержимое своего стакана, а потому ничего не заметил.

-Дэнни, — негромко окликнул Малькольм.

Тот медленно выпрямился. Посмотрел на Малькольма. Нет, он не мог ошибиться: пускай безобразно острижены волосы, пускай на нем обычная человеческая одежда, но он не мог ошибиться — это блонди! И... и... Дэнни сглотнул: он как две капли воды походил на его хозяина... "Не нужно," — одними губами произнес блонди, и Дэнни, опытный фурнитур, постарался вспомнить о том, что он теперь — свободный человек.

-Я, пожалуй, поужинаю у себя в комнате, — сказал Малькольм, оценив ситуацию. — Вы не против, сэр?

-Как хочешь, я уже закончил, — ответил тот, и Малькольм, подхватив свою тарелку, быстро вышел. — Дэнни, ты в порядке? Ты что-то бледный.

-Да, сэр. Простите, сэр, — ответил тот. Голосом он тоже владел превосходно. — Мне стало немного нехорошо, но уже все в порядке.

-Ясно. — Капитан встал. — Тут жарковато, ты кондиционер-то включи! Спасибо за ужин, это было здорово!

-Очень рад слышать, сэр, — кивнул Дэнни, собирая посуду. Сколько слов, а все без толку! Если хозяину что-то нравилось, он ограничивался одобрительной улыбкой, но какая это была улыбка!

Капитан ушел к себе, а Дэнни никак не мог приняться за дело. Ведь федералы сказали, что уничтожили всех до единого представителей элиты, Дэнни сам видел, как умер его хозяин, но... как же Малькольм? Как это понимать?

За спиной что-то негромко звякнуло. Дэнни вздрогнул и обернулся.

-Я принес посуду, — сказал Малькольм. Опустил руку в карман, включил деактиватор подслушивающего устройства.

-Господин... — Дэнни ничего не мог с собой поделать, эта привычка была вбита накрепко: увидел кого-то из элиты — поклонись.

-Дэнни. — Малькольм оказался вдруг совсем рядом. — Не называй меня господином. Говори мне "сэр", если хочешь, это то же самое...

-Как прикажете, господин Малькольм... сэр, — поправился Дэнни.

-Уже лучше. И прекрати кланяться.

-Да, сэр. — Дэнни отважился посмотреть на собеседника. Сколько тому лет, он сказать затруднялся, но бывший фурнитур приходился ему чуть повыше плеча. — Сэр... простите мою навязчивость, но вы ведь... вы действительно...

-Блонди.

-Они сказали, что всех... — Дэнни не договорил и даже забыл прибавить "сэр", но Малькольм не рассердился. Хозяин тоже не сердился на мелкие оплошности.

-Это правда. Всех взрослых уничтожили, — кивнул Малькольм. — Детей... не тронули.

-Сэр... вы так похожи на моего хозяина, сэр... — не удержался Дэнни, чувствуя, что по щекам текут слезы. Хозяин не любил, когда при нем плачут, может быть, именно поэтому в его доме редко кого-то наказывали.

-Как его звали?

-Господин Дорж... — Дэнни вытер глаза.

-Рэндалл Дорж, — сказал Малькольм, немного помолчав. — Глава департамента промышленности и сельского хозяйства. Убит у себя в доме.

Дэнни не удержался и всхлипнул. Он знал, что ту ночь ему не забыть никогда. Сперва весь дом разбудил какой-то жуткий звук, грохот, и хозяин, впопыхах одевшись, ринулся в Эос... но на улицы уже высадился десант, и прорваться туда он не смог. Вынужденно вернулся в свой особняк — автомобиль подбили по пути, он еле дотянул до ворот. Похоже, автомобили элиты нападавшие знали наперечет — хорошо подготовились.

Охранников-андроидов буквально изрешетили, но свою функцию они выполнили: дали хозяину возможность добраться до дома. Там Рэндалл Дорж забаррикадировался, включил защиту и, приказав фурнитурам спрятать петов в подвале, еще несколько часов отстреливался от нападающих. Те, зная, что в доме есть беспомощные дети, штурмовать дом не торопились, и Дорж успел положить не одного противника. Да и не так-то просто было пробиться в этот дом...

Дэнни выполнил тогда приказ: укрыл перепуганных петов и младших фурнитуров как мог надежнее... а сам вернулся к хозяину. И не уходил, что бы тот ни говорил.

-Пока не начался штурм, Дорж оборонялся в одиночку, — бесстрастно проговорил Малькольм. — В конце концов, солдаты открыли шквальный огонь по месту его засидки. Одним из выстрелов Доржу оторвало левую руку ниже локтя. Он затянул жгут зубами и, пока мог, продолжал отстреливаться. Оружие ему перезаряжал фурнитур. — Малькольм посмотрел на Дэнни в упор. — Это был ты?

Дэнни судорожно кивнул, закрывая лицо руками. Этого он тоже никогда не забудет: как разливается под ногами темная лужа крови, в которой скользят ноги, как дрожат пальцы, меняющие энергообоймы в бластере — одной рукой Дорж этого сделать не может. Как рвано и хрипло дышит хозяин: даже у него запас прочности не бесконечен. Как тяжел ствол и сильна отдача: бластер не на что опирать, а придержать ствол Доржу нечем, и Дэнни сам подставляет плечо, зная, что теперь чужой выстрел первым настигнет его, а не хозяина. И как этот бластер в конце концов все же вываливается из руки блонди: заряды еще остались, но он уже не может удержать оружие, потому что умирает. Умирает на глазах у Дэнни и, кажется, пытается сказать, чтобы тот уходил, его не тронут...

А снаружи все стреляют, не поняв еще, что цокольный этаж больше не огрызается меткими выстрелами, но уже реже. И Дэнни поднимает тяжелый бластер — обеими руками, иначе не справиться, — не отстреливаться, куда там... Роняет дважды, прежде, чем ему удается направить дуло себе в лицо, вот только нажать на спуск не успевает — начинается штурм, дверь выносит спецназ в незнакомой форме, у Дэнни выбивают оружие, оттаскивают подальше от хозяина...

-Дэнни... — Чужая рука осторожно погладила его по голове. Хозяину тоже случалось вот так ерошить ему волосы, когда он бывал особенно доволен службой своего фурнитура.

Это воспоминание было еще более невыносимо, чем то, где мертвый Рэндалл Дорж лежал в луже собственной крови, а вокруг толпились вооруженные люди в форме, громко переговаривались, шарили везде, как у себя дома, и Дэнни заплакал уже взахлеб, хотя и так у него уже все лицо мокро от слез.

-Дэнни?

-О-они... даже не п-позволили... не п-позволили мне... п-привести его тело в п-порядок... — давясь слезами, прошептал Дэнни. — У-увезли... п-прямо так...

-Я знаю. — В голосе Малькольма не было сочувствия, только холод и тщательно сдерживаемая ярость, но это — лучше, чем фальшивые утешения, которыми Дэнни потчевали в реабилитационном центре. — Я знаю, как погиб каждый. Во всех подробностях.

Дэнни все же отнял руки от лица, боязливо посмотрел вверх, в лицо Малькольма. Точно такие же глаза, как у хозяина, точно такое же выражение.

-Зачем это, сэр? — тихо спросил он.

-Подумай, — усмехнулся Малькольм. — Ты вроде бы неглуп.

И Дэнни, кажется, понял...

-Сэр... позвольте вопрос? — решился Дэнни. Малькольм кивает. — Вы в самом деле похожи на господина Доржа... это значит...

-Нет, — ответил Малькольм. — Я должен был заменить не его.

-Сэр...

...-Что тут происходит?! — застыв на пороге кухни, капитан сурово уставился на двоих подростков. — Дэнни, что случилось, почему ты плачешь? Малькольм, если ты ему что-то сделал...

-Что вы, сэр! — Слезы у Дэнни высохли в мгновение ока.

-Я невольно напомнил ему о прошлом, сэр, — дипломатично произнес Малькольм. — А ему больно думать об этом. Верно, Дэнни?

-Да, сэр. — Ему в самом деле больно, но почему именно — этому человеку лучше не знать.

-Ах вон оно что... — протянул капитан. Да, странно было бы, если бы фурнитур не узнал блонди. И не испугался, что кошмар, из которого он только-только вырвался, может вернуться! — Дэнни, не бойся. Никто тебе теперь ничего не посмеет сделать. Ты свободный гражданин свободной планеты, так же, как и Малькольм, вы теперь равны перед обществом!

-Именно об этом я и говорил, сэр, когда вы вошли, — вставил последний.

Дэнни уставился в пол, еле сдерживая дурацкую ухмылку.

-Ну, вы во всем разобрались? — спросил капитан.

-Да, сэр, — вразнобой отозвались подростки.

-Дэнни, — спохватился он. — ты понимаешь, надеюсь, что о том, кто таков Малькольм на самом деле, мало кто знает?

-Я все понимаю, сэр, — ответил тот. — От меня никто не услышит ни слова.

-Фурнитуры умеют молчать, сэр, — добавил Малькольм и тут же поправился: — Бывшие фурнитуры. Я полагаю, на Дэнни можно положиться.

-Ну вот и хорошо, — кивнул капитан. — Дэнни, уже поздно, может, останешься на ночь?

-Спасибо, сэр, — помотал головой тот. — Не хочу вас стеснять. И потом... у меня теперь свой дом!

"Свой дом" был комнаткой размером три на пять шагов в общежитии, но для капитана такого объяснения было достаточно. А о том, что в бытность свою фурнитуром Дэнни жил в куда более роскошных апартаментах, упоминать, пожалуй, не стоило.

-Тогда беги скорее! — улыбнулся капитан. Ему приятно было видеть, как выправляется этот мальчик, еще недавно гнувший спину перед хозяином и безропотно сносивший побои. Надо же, как он привязался к собственному жилищу!

-Я постараюсь прийти пораньше, чтобы приготовить завтрак, сэр, — добавил Дэнни.

-Не стоит, мы дома не завтракаем, — отмахнулся капитан. — Лучше в доме приберись. Особенно у Малькольма. У него там... — он красноречиво закатил глаза.

-Да, загляни ко мне, будь добр, — кивнул Малькольм. Взгляд его был более чем красноречив.

-Обязательно, сэр! — ответил Дэнни. — Всего доброго!

-Какой милый мальчик, — сказал капитан, когда за Дэнни закрылась дверь. — Не понимаю, как можно было измываться над такими вот пацанами! Малькольм, это я так, риторически! Ты-то ни при чем, ясное дело...

Малькольм счел за лучшее промолчать. Кроме того, ему нужно было кое над чем поразмыслить...

Утро началось, как обычно: капитан отбыл на службу, Малькольм — на занятия. Вернулись оба как раз к обеду; Дэнни возился на кухне, запахи оттуда доносились весьма соблазнительные.

-Ты нас балуешь, — расплылся в довольной ухмылке капитан, усаживаясь за стол. — Право, Дэнни, если дело так пойдет, я не влезу в парадный китель!

-Готовить вам вегетарианскую пищу, сэр? — невозмутимо осведомился Дэнни.

-Нет-нет! — испугался капитан. — Я пошутил...

Малькольм молча смотрел в свою тарелку. Как казалось капитану, он вообще редко обращал внимание на то, что там лежало. Другое дело, что ел он за четверых и рос с немыслимой скоростью...

-Дэнни, что это у тебя на лбу? — спросил капитан, взглянув на домработника.

-Шрам, сэр, — спокойно ответил тот.

-Подрался, что ли?

-Нет, сэр. — Дэнни откинул челку, и стало видно, что шрам у него на лбу уже начинает бледнеть. Ему было никак не меньше полугода. — Это... осколком стекла зацепило, когда штурмовали дом... господина Доржа.

-Ну а чего ж не убрал-то? — Видимо, сытный обед привел капитана в благодушное настроение. — Тут дел — на полчаса.

-Я полагаю, у хирургов есть более важные проблемы, чем такая ерунда, — вежливо ответил Дэнни. — Он мне не мешает. Ну и... это память, сэр...

-Понимаю, — важно кивнул капитан. Малькольм только коротко взглянул на Дэнни, но тому стало ясно: блонди — действительно понимает, какого рода это память. — Может, ты и прав. Да и вообще, шрамы украшают мужчину!

Капитан осекся, сообразив, какую кошмарную бестактность только что произнес. К его счастью, Дэнни дипломатично сделал вид, будто ничего не услышал, продолжая собирать со стола. По лицу Малькольма вообще нельзя было понять, о чем он думает.

-Гхм... спасибо за обед, — сказал капитан, поднимаясь. — Мне пора. Малькольм, ты будешь заниматься?

-Да, сэр, — кивнул тот.

-Хорошо. Дэнни, ты...

-Я уберусь в доме, — ответил тот, расставляя посуду по местам. — Не беспокойтесь, сэр, все будет в порядке.

-Тогда до вечера! — с явным облегчением произнес капитан и вышел из кухни.

Дэнни продолжал заниматься своими делами, Малькольм молча смотрел в бокал с соком.

-Я буду у себя в комнате, — сказал он, наконец. — Если тебе не трудно, зайди прибраться.

-Да, сэр, — откликнулся Дэнни.

Навести в доме порядок труда не составило. Правда, на второй этаж он поднялся, только услышав, как машина капитана отъехала от дома.

Признаться, ему было интересно, как могут выглядеть апартаменты блонди, в которых хозяйничает он сам.

-Заходи, — откликнулся Малькольм на осторожный стук в дверь.

Дэнни вошел и остановился на пороге, озираясь. Апартаментами, конечно, это помещение было назвать нельзя. Так, не слишком большая комната со спартанской обстановкой и, как и предупреждал капитан, — бардак. Впрочем... Дэнни присмотрелся внимательнее. Нет, это был не хаос, отнюдь, хотя именно так, наверно, и казалось любому стороннему наблюдателю вроде капитана. Но стоило положить на места разбросанные в нарочитом беспорядке вещи, и комната обрела бы идеальный вид. И — ни пылинки кругом...

-Ты пришел прибраться? — Малькольм развернулся к Дэнни. Мерцал включенным монитором компьютер, тихо жужжал принтер, выплевывая распечатки.

-Да, сэр. — Дэнни подошел ближе. — Сэр... ваши волосы... Вы позволите?

-С ними ничего не сделать, Дэнни, — усмехнулся блонди.

-Я попробую, сэр, — с достоинством ответил бывший фурнитур.

-Хорошо. Действуй. — Малькольм повернулся к Дэнни спиной.

Прическа его в самом деле была ужасна, это Дэнни заметил еще вчера. Правда, после очередной стрижки волосы уже отросли, и можно было попытаться придать им хоть сколько-нибудь пристойный вид. Ножницы и расческу Дэнни прихватил из дома, хотя не был уверен, что ему представится удобный случай. Однако же представился...

...Малькольм прикрыл глаза: руки Дэнни порхали над его головой, щелкали ножницы, что-то шуршало. Ему давно не приходилось испытывать такого удовольствия, какое способны доставить руки опытного фурнитура. Ради одного этого стоило завести знакомство с этим юношей! Но он, помимо всего прочего, был далеко не глуп. Малькольм помнил отчеты, взятые им у капитана. Именно этот фурнитур до конца оставался с Рэндаллом Доржем и пытался застрелиться, когда хозяин умер. И именно он очень быстро прошел все реабилитационные курсы, хотя, казалось бы... Парень умен и умеет притворяться, — вот что понял Малькольм. Именно такого фурнитура он хотел для себя и, кажется, его желание исполнилось...

-Готово, сэр, — негромко произнес Дэнни, и Малькольм открыл глаза. Фурнитур поднес ему зеркало, из него вместо обросшего клочьями подростка на юношу смотрел настоящий представитель элиты. Пусть волосы чересчур коротки, зато подстрижены и уложены так, что не придраться!

-Прекрасно, Дэнни, — искренне сказал Малькольм. — А теперь, кажется, ты хотел прибраться? Тогда я выйду.

Дэнни хотел что-то возразить, но Малькольм выразительным жестом поднес указательный палец к мочке уха. "Все ясно..." — Дэнни соображал быстро, как полагается хорошему фурнитуру.

-Как вам будет угодно, сэр, — сказал он. — Я постараюсь не задерживать вас.

-Я буду внизу. — Малькольм вышел из комнаты.

Дэнни с невозмутимым видом протер идеально чистые поверхности, включил пылесос, переложил кое-какие вещи с места на место, стараясь не испортить тщательно продуманный беспорядок. Закончив, он спустился на первый этаж.

Малькольм обнаружился на веранде.

-Так быстро? — спросил он.

-Да, сэр, — домработник все-таки поклонился. — Это было несложно, сэр. Позволите вопрос?

-Конечно.

-Вы полагаете, вас могут подслушивать? — Дэнни спрашивал без опаски. Если блонди выбрал это место для разговора с ним, значит, здесь можно ничего не бояться.

-Разумеется. — Малькольм скупо улыбнулся. — В моей комнате — наверняка. В прочих частях дома — сомневаюсь, но возможности такой исключить не могу. На улице — вероятность прослушки почти нулевая. Есть еще вот это, — он показал Дэнни широкий браслет, — но я его временно отключил. Можешь говорить. Учти, времени у нас не очень много.

-Я так и подумал, сэр.

-Ты хороший фурнитур, это видно, — кивнул Малькольм и внезапно сменил тему: — Ты плохо выглядишь. Что-то случилось?

-Ничего, сэр, — ответил Дэнни. — Просто... сегодня я видел... я видел, как на прогулку вывели приютских детей. Среди них были петы, и я узнал кое-кого...

-Петы твоего хозяина?

-Да, сэр. — Дэнни посмотрел на Малькольма. — Сэр... Это... это ужасно. Я помню, сколько господин Дорж заплатил за них. Я сам устраивал их на новом месте и учил всему, что необходимо. Они... они были такими красивыми! А сейчас...

-Я понимаю, о чем ты, — медленно произнес Малькольм. — Ты в самом деле очень хороший фурнитур. Рэндалл Дорж недаром ценил тебя...

Дэнни вскинул глаза на блонди — тот явно не шутил.

-Дэнни, — сказал тот. — Ты ведь общаешься с фурнитурами?

-Конечно, сэр, — сказал тот, несколько обескураженный резкой сменой темы. — Очень часто.

Это было правдой: бывшие фурнитуры старались держаться друг друга, так им было проще выживать в изменившемся мире.

-Поговори с ними, — произнес Малькольм с нажимом. — Поговори. Тебе понятно, Дэнни?

-Да, сэр, — кивнул тот. Ему в самом деле все было ясно...

-Какая счастливая случайность — ты угодил именно в этот дом, — усмехнулся Малькольм.

-Это не случайность, сэр, — сказал Дэнни и под вопросительным взглядом продолжил: — Никто из фурнитуров не соглашался служить коменданту. Ни за какие деньги, сэр.

-А ты согласился?

-Да, сэр.

-Почему?

-Я подумал... — Дэнни опустил голову, проговорил тихо: — Если он начнет мне доверять, я смогу его отравить. Я уже вижу, это было бы очень просто, сэр...

-Смысл? — хмыкнул Малькольм. — На его место поставят другого. Тебя — найдут и убьют.

-Неважно, сэр! — Дэнни уставился на блонди в упор. Прежде бы он никогда не позволил себе этого, но теперь... — Неважно... Я узнал — именно капитан руководил операцией, это по его приказу убили господина Доржа!

-Ты хотел отомстить? Ясно... Но, Дэнни, — Малькольм коснулся плеча юноши, — пока тебе придется забыть об этом.

-Я понимаю, сэр. У меня нет права на ошибку...

-Именно. Ничего, что могло бы навести на подозрения. Видишь ли, я выдержу их допрос. Ты — нет.

-У меня есть средство, сэр, — Дэнни показал несколько серых горошин на ладони. — В крайнем случае, они пригодятся мне самому.

-Не вздумай! — Малькольм резко ударил по руке Дэнни, горошинки полетели в грязь. — Ты нужен мне живым.

-Я... правда нужен вам, сэр?.. — Дэнни поднял глаза на блонди. То же лицо, тот же взгляд, что у Рэндалла Доржа... Дэнни знал, что ничто не повторяется, но ему так хотелось в это верить!

Малькольм только улыбнулся в ответ.

...Капитан, вернувшийся за забытыми впопыхах документами, наблюдал за тем, что происходит на веранде, через окно автомобиля. Малькольм и Дэнни вполне мирно беседовали. Надо же... Как быстро стираются сословные, если не сказать кастовые различия! Еще вчера один глаза бы побоялся поднять на второго, а поди ж ты! Вот Дэнни протянул ладонь, а Малькольм шлепнул по ней... По рукам ударили, что ли? Спорят? Ну надо же!

-Эй, ребята! — выбравшись из машины, капитан зашагал к дому. — Что поделываете? — Он уставился на Малькольма. — Что это с тобой? Подстригся, что ли?

-Немного, сэр, — ответил тот. — Это Дэнни.

-Что? — нахмурился капитан. — Ты ему приказал?..

-Попросил, — вежливо поправил Малькольм.

-Мне не сложно, сэр, — подал голос Дэнни. — Мне в свое время часто приходилось стричь петов, я умею.

Пожалуй, из присутствующих по достоинству шутку оценил один лишь Малькольм...

-Ну, раз так, то ладно, — смилостивился капитан. — Так и правда лучше, а то ходит, как репей, обрастает быстро, а к парикмахеру не загнать... Ладно, надо ехать. Совсем замотался — кейс забыл.

-Принести вам, сэр? — предложил Дэнни.

-Да не нужно я сам, — отмахнулся капитан, проходя в дом. — Все, до вечера. Не скучайте.

-Не волнуйтесь, сэр, — ответил Малькольм. — Нам некогда скучать.

6.

Через несколько дней Дэнни явился на работу с изрядным синяком под глазом. На вопрос капитана о происхождении этого украшения он бормотал что-то невразумительное, и тот в конце концов отступился. Ну мало ли, повздорил с кем-то, со всеми случается в этом-то возрасте!

У Малькольма это происшествие вызвало куда больший интерес, который, впрочем, он не афишировал. Судя по всему, и Дэнни хотелось что-то рассказать, но пришлось обождать с этим до тех пор, пока Джонс не отправится на службу. К тому моменту успел подъехать Гектор — еще одно испытание для нервов Дэнни. Неразговорчивого сильвера он немного побаивался; при знакомстве — настоящем знакомстве, разумеется, — первым, что сказал Гектор, глядя сквозь Дэнни, было:

-Малькольм, ты уверен, что ему можно доверять?

-Уверен, — ответил тот. — Он прекрасно себя зарекомендовал.

Они переглянулись, и Дэнни понял, что имеет в виду Малькольм — его службу у прежнего хозяина.

-Хорошо, — после секундной паузы согласился Гектор, и с того момента вел себя с Дэнни подчеркнуто вежливо. Тому, однако, казалось, будто сильвер за ним постоянно наблюдает, и в случае малейшей оплошности... Впрочем, Дэнни был готов на все, лишь бы этой оплошности не совершить...

В обычном месте для "совещаний" — на веранде — сегодня оказалось не слишком уютно: на улице было сыро и ветрено.

-Рассказывай, — велел Малькольм без предисловий. — Откуда синяк?

-Выполняя ваше поручение, сэр, — начал Дэнни виновато, — я... пообщался с несколькими фурнитурами. Кое-кого я знал раньше, с некоторыми познакомился в реабилитационном центре.

Малькольм молча ждал продолжения. Гектор смотрел холодно и насмешливо.

-Чтобы вызвать их на откровенность, я заводил разговор о том, что изменилось в нашей жизни... со сменой режима, — добавил Дэнни и осторожно потрогал синяк — болело здорово.

-Очевидно, кто-то не выдержал нападок на новые власти? — приподнял бровь Гектор.

-Как раз наоборот, сэр, — ответил Дэнни. — Когда я заговорил о том, что теперь мы полноправные граждане и о том, что дальше нам будет житься лучше, чем прежде... — Он снова потрогал синяк. — Не все со мной согласились...

Малькольм и Гектор переглянулись.

-И много было... не согласившихся? — поинтересовался Малькольм.

-Семеро из девяти, сэр, — ответил Дэнни.

-Имена. Фурнитуров и их хозяев, — приказал Малькольм, и Дэнни начал перечислять. — Гектор, проверь их. Дэнни, еще что-то?

-Да, сэр, — кивнул тот. — Я могу ошибаться, сэр, но когда я разговаривал с тем, кто меня ударил... С ним были его знакомые, из граждан. Они несколько раз упоминали, что далеко не все довольны новым режимом, сэр. Это было сказано очень грубо, сэр, но смысл такой: "избавились от одних, посадили себе на шею других. При тех хотя бы жратвы было вдоволь и всякая шваль по улицам не шастала." Простите, сэр, но они так выражались...

Дэнни посмотрел на блонди. Тот снова переглянулся с Гектором.

-Ты молодец, Дэнни, — сказал Малькольм фурнитуру. — Ты хорошо поработал. Впредь будь осторожнее. Мне бы не хотелось, чтобы тебя покалечили.

-Сэр...

-Аккуратнее выбирай собеседников. Постарайся ближе познакомиться с теми... семью, — проинструктировал блонди. — И не форсируй события.

-Я понял, сэр, — кивнул Дэнни. Он понимал, что его присутствие более не требуется: такие вещи хорошие фурнитуры чувствовали отлично. — Я могу идти, сэр?

-Да.

Когда Дэнни исчез в доме, Гектор негромко спросил:

-Ты уверен, что следует привлекать к делу... фурнитура?

-Нам не обойтись без него, — ответил Малькольм. — Придется идти на риск.

Гектор молча кивнул. Они оба прекрасно понимали: без помощи со стороны им не справиться. Дэнни ценен уже тем, что обладает свободой перемещения, в отличие от них, и за ним никто не следит. Если же удастся подобрать хотя бы двоих-троих таких людей... Впрочем, загадывать пока было рано.

-Придержи его, — сказал Гектор. — Он увлекается.

-Это было проверкой. Теперь он будет работать строго по инструкции.

Проверка, что и говорить, вышла рискованной. Если бы Дэнни доложил о странном поведении Малькольма куда следует... Однако обошлось.

-Еще одно. — Гектор поморщился. — МакДугал.

-Проблемы?

-Не совсем. Ее интересует достаточно специфичная область. Особенно в отношении тебя и меня в силу нашего возраста. Имей в виду.

-Учту. А ты?..

-Я справлюсь, — Гектор едва заметно усмехнулся. — Она услышит то, что хочет слышать. Это займет ее еще на какое-то время.

-Я рассчитываю на тебя, — кивнул Малькольм. — Что аналитики?

-Их выводы совпадают с тем, что сообщил твой фурнитур. В сети достаточно обсуждений на эту тему. Уровень агрессии повышается. Мои сведения это подтверждают.

-Процесс развивается даже быстрее, чем мы рассчитывали, — задумчиво произнес Малькольм.

-Успеваем?

-Разумеется. Мы ведь планировали с большим запасом по времени. Леонарду личное поручение — пусть активнее ведет себя в сетевых дискуссиях. Вызывает на откровенность. Провоцирует.

-Ясно. На сегодня всё?

-Всё.

Помолчав немного, блонди и сильвер завели безобидный разговор о дурной погоде и вернулись в дом...

...На очередное занятие у доктора МакДугал Гектор явился, как обычно, без опоздания. Встречи эти были для него работой, как и для нее, причем довольно скучной. Ознакомившись с научными работами доктора, с теми течениями, к которым она питала наибольшую склонность, он без особого труда разобрался в ее подходе. Как любой человек, она была предсказуема, однако сложность состояла в том, чтобы создать у женщины иллюзию настоящего взаимодействия врача с пациентом. Это требовало большого внимания к деталям и определенной изобретательности. Гектор справлялся превосходно, во всяком случае, до сих пор доктор не заподозрила подвоха. Был лишь один достаточно скользкий момент, к которому она возвращалась снова и снова, и вот тут-то Гектору предстояло напрячь воображение. Он прекрасно понимал, какого рода признаний МакДугал от него хочет, и пока видел только один выход из создавшейся ситуации.

Доктор МакДугал в который раз рассматривала сидевшего напротив юношу. Рослый, прекрасно сложенный, с идеально правильными чертами лица — если бы не странная радужка, он был бы по-настоящему красивым, а так, с этими белыми, будто слепыми глазами, казался копией древней каменной статуи. И эмоций проявлял примерно столько же. Сколько ни билась с ним МакДугал, заставить его раскрыться до конца ей так и не удалось. Лишь время от времени прорывалось что-то человеческое, и уже это она считала большим достижением. Понимать его она понимала, но выяснить причин такой замкнутости не могла, как ни старалась.

-Как дела? — задала она обычный вопрос.

-Спасибо, хорошо, — последовал стандартный ответ. Гектор выглядел задумчивым и чем-то озабоченным.

-У тебя точно ничего не случилось? — уточнила МакДугал. — Может быть, ты хочешь о чем-то спросить?

-Вы видите меня насквозь, — усмехнулся Гектор. "Если бы!" — подумала МакДугал. — Да, я хотел задать вопрос.

-Слушаю внимательно. — Доктор села поудобнее, закинув ногу на ногу. Невыразительный взгляд Гектора уперся в ее колени, но на лице его не отразилось никаких эмоций.

-Скажите, мэм... — Гектор замялся, отвел глаза, и это было до такой степени не похоже на его обычное поведение, что МакДугал напряглась. Неужели очередной "прорыв"?! — Скажите, мне обязательно жить у господина Фишера?

Брови МакДугал поползли вверх: Гектор ни разу еще не заикался о том, что его чем-то не устраивает дом председателя. Конечно, тому такое соседство не слишком нравилось, но открыто он недовольства не выражал. К сожалению, поселить Гектора у себя МакДугал не могла: не принято, чтобы пациент жил вместе с врачом, тем более, если врач — красивая женщина, а пациент — молодой парень. И вот теперь...

-Что-то случилось? — спросила она. — Фишер чем-то обидел тебя?

-Нет, мэм, — покачал головой Гектор. — Просто... мне не совсем удобно жить в его доме. Я хотел узнать: возможно ли мне поселиться отдельно? Все равно, где...

МакДугал, чтобы скрыть удивление, схватилась за графин с водой. Очень интересно! Почти два года Гектора все устраивало, а теперь вдруг... Она замерла. Ну конечно! Объяснение может быть только одно!

-Видимо, это из-за того, что ты не можешь пригласить в дом Фишера никого из знакомых? — поинтересовалась она. — Но мне казалось, тебя всегда рады видеть в доме коменданта, да и у других... Такое положение вещей тебя раньше не беспокоило.

-Да, мэм, — опустил голову Гектор. — Вы правы. Мне не стоило заводить разговор об этом. Я понимаю, что должен находиться под присмотром. Прошу меня извинить.

-Нет, нет, речь не о том! — МакДугал подалась вперед, опасаясь, что юноша сейчас снова замкнется в себе, и больше ей уже ничего не удастся из него вытянуть. — Я полагаю, ты вполне можешь жить отдельно, ты уже достаточно взрослый. Найти тебе квартиру труда не составит, но... Мне хотелось бы понять причину. — Она пристально посмотрела на Гектора. Тот упорно отводил глаза, не желая встречаться с ней взглядом. — Ты познакомился с кем-то, кого тебе хотелось бы пригласить к себе?

-Да, мэм.

-И тебе недостаточно встреч... ну, скажем, в общественных местах? — коварно спросила МакДугал.

-Да, мэм. То есть недостаточно.

-То есть это кто-то, к кому ты испытываешь... влечение? — осторожно задала вопрос доктор.

Гектор опустил голову так, что длинная челка совсем скрыла его глаза. МакДугал показалось, будто кончики ушей у него зарозовели.

-Я угадала? — ласково спросила доктор, едва сдерживая радость. Неужели свершилось?! Неужели она сумела-таки заставить его испытать интерес не только к работе?..

-Да, мэм...

-Но это же отлично, Гектор! — весело сказала МакДугал. — Не стоит так смущаться, это абсолютно нормально для юноши твоего возраста... Я думаю, проблем с предоставлением тебе отдельного жилья не возникнет.

-Спасибо, мэм...

-А какая она, если не секрет? — полюбопытствовала МакДугал. — Наверно, очень красивая?

-Да, но... — Гектор по-прежнему смотрел в сторону.

Опасный момент. Велик был соблазн солгать, что он в самом деле подцепил симпатичную девушку, но он прекрасно понимал — это легко проверить. Когда, где он мог с ней повстречаться — МакДугал потребовала бы деталей, пусть не в этот раз, но все же. Выдумывать их было нельзя по той же причине — всё проверяемо. В самом же деле искать какую-то девицу... на это он пойти не мог. Посторонним рядом с ним не место.

-Я понимаю, тебе сейчас непросто, — ласково произнесла доктор. — В первый раз все кажется таким сложным... Насколько я понимаю, ваши отношения еще не дошли до... хм... финальной стадии?

-Нет, мэм...

-Понимаю... — Ясно. В дом к Фишеру пригласить девушку немыслимо. На то, чтобы снять номер в гостинице, у Гектора нет денег, да и неловко ему, наверно, приводить свою первую возлюбленную в дешевенький "дом свиданий"! На ее территории, очевидно, встречаться тоже не получается — родители мешают, к примеру. Что ж, Гектор — юноша предусмотрительный. МакДугал все-таки уточнила: — Выходит, у нее вы встречаться тоже не можете?

-Не можем, мэм. — Гектор, наконец, поднял голову и взглянул на доктора. — Только, мэм, это не она. Это он.

-Что?.. — МакДугал задела рукой стакан с водой, едва не опрокинув. Впрочем, она мгновенно взяла себя в руки. — О, извини! Я не хотела тебя обидеть...

-Я не обиделся, мэм.

-И кто же... он?

МакДугал изо всех старалась сохранять на лице выражение вежливой заинтересованности. Она признавала право человека выбирать любого партнера, но... Признаться, она не рассчитывала, что Гектор пойдет по такому пути. С другой стороны, это было закономерно. Где он мог повстречаться с девушкой? В том-то и дело, что почти нигде! Здесь и девушек-то — по пальцам перечесть! Может, конечно, дело в другом: не зря ведь Гектор не обращал никакого внимания на нее саму, что доктора немного обижало — она была очень красива...

-Это... — Решение пришло мгновенно. Никаких выдумок — слишком опасно. Этот вариант тоже не блестящ, следовало готовиться тщательнее, но он не рассчитывал, что МакДугал так насядет на него. Прокол. Малькольм будет недоволен. — Это Дэнни. Он служит у капитана Джонса.

МакДугал глубоко вздохнула. Она знала, кто такой Дэнни, и это... сильно осложняло ситуацию.

-И когда же... тебя настигло чувство? — спросила она, сама чувствуя, насколько фальшив ее тон.

-Мы познакомились совсем недавно, — медленно произнес Гектор. — Он... понравился мне. Я никогда прежде не испытывал ничего подобного.

"И заранее начал планировать, как приведешь его к себе! — в сердцах подумала МакДугал. — Это невероятно!"

-Чего именно, Гектор? — поинтересовалась она.

-Мне приятно смотреть на него, — подумав, ответил тот. — Когда его нет поблизости, мне хочется увидеть его. Я часто думаю о нем. Хочу увидеть снова. Прикоснуться... — Гектор снова опустил голову.

-А он? Ты ему нравишься? — спросила доктор.

-Я не уверен, — сказал Гектор, подумав. — Мне кажется, да. Мы... слишком мало общались. Не было такой возможности.

-Может быть, ты путаешь, и это просто желание дружбы, а не... другое чувство? — произнесла МакДугал. — Ты ведь наверняка почти так же думаешь о Малькольме, а он твой друг.

-Мэм, — сейчас в глазах Гектора читалась насмешка. — Малькольм мой друг, и вы правы — я хочу проводить с ним как можно больше времени и часто вспоминаю о нем. Но мне не хочется его раздеть, и он не снится мне в снах определенного рода.

МакДугал слегка опешила от такой откровенности. Прежде Гектор ее подобными признаниями не баловал. Неужто в самом деле — любовь? Тогда понятна эта перемена, чувства всегда меняют людей!

-Я тебе верю, — сказала она как могла мягко. — Однако есть еще одно "но". Ты знаешь, кем был Дэнни раньше?

-Нет, мэм, — удивленно ответил Гектор. Ни капитан, ни Малькольм (в обычном разговоре, разумеется) в его присутствии действительно ни разу не упоминали, кто таков их домработник, за это он готов был ручаться.

-Он был фурнитуром, — медленно произнесла МакДугал.

-Вот как... — во взгляде Гектора что-то мелькнуло, но доктор не успела распознать это выражение.

Вот так связка: бывший элитник и бывший фурнитур! Хотя, быть может, именно это поможет им преодолеть комплексы и зажить полноценной жизнью? Однако МакДугал не удержалась от еще одной проверки.

-Тебя не смущает его увечье? — спросила она нарочито вызывающе.

Гектор смерил ее таким взглядом, что доктору стало не по себе.

-А вам не кажется, мэм, что ваш вопрос проходит по разряду оскорбления и дискриминации инвалидов? — спросил он насмешливо и зло.

"Значит, в самом деле — он что-то чувствует к этому Дэнни, — несмотря ни на что, МакДугал была несказанно рада, ведь это ее трудами Гектор все-таки постепенно превращается в нормального человека с чувствами и эмоциями! Мраморная статуя оживает, вот, ему уже не нравится, когда задевают того, кого он считает близким. — Господи, лишь бы тот всё не испортил!.. Нужно срочно с ним побеседовать!"

-Прости, пожалуйста, — покаянно произнесла она вслух. — Я ни в коем случае не хотела никого оскорбить. Я очень рада, что ты нашел кого-то себе по душе. Надеюсь, у вас все сложится...

-Спасибо, мэм.

-Можешь идти, — улыбнулась МакДугал. — Вопросом с твоим жильем я займусь.

-Благодарю, мэм. Всего доброго.

"Малькольм будет очень недоволен," — вот о чем думал Гектор, подъезжая к дому капитан Джонса.

Однако, против ожидания, Малькольм, выслушав рассказ товарища, ничуть не обеспокоился.

-Конечно, стоило лучше подготовиться к разговору, — задумчиво произнес он. — Но импровизация у тебя вышла недурная. Подумай сам — ты будешь жить один... и сможешь встречаться с кем угодно. Прослушка и наблюдение — не проблема.

-Ты прав... — протянул Гектор. — Я оказываюсь в наиболее выгодном положении.

-Вот именно. Но тебе придется постараться. Как следует сыграть то, о чем ты говорил МакДугал.

Гектор вздохнул. Перспектива разыгрывать чувства к фурнитуру Малькольма его совершенно не прельщала.

-Из Дэнни получится отличный связной, — добавил тот. — Георг предупредил — перекачивать большие объемы данных становится небезопасно. Придется пользоваться другими методами.

-Понимаю, — кивнул Гектор. Что ж, ради выполнения задания он был готов и не на такие жертвы. — Могу я просить тебя ввести Дэнни в курс дела?

-Разумеется. — Малькольм улыбнулся уголками губ.

-МакДугал захочет с ним переговорить.

-Я его проинструктирую, — кивнул Малькольм. — А после разговора с ней, полагаю, тебе долго придется завоевывать его доверие. Очень долго.

Гектор кивнул. МакДугал наверняка скажет Дэнни, кто он такой. После этого испуг и недоверие в исполнении мальчишки будут выглядеть вполне достоверно. Значит, до встреч дойдет еще не скоро, а может быть, и вовсе не дойдет... Гектор же тем временем получит свободу действий, если МакДугал расстарается и выбьет ему отдельное жилье.

И она, конечно же, расстаралась...

События развивались вполне предсказуемо. Дэнни, вызванный МакДугал для доверительной беседы, отреагировал довольно бурно: судя по всему, он и не догадывался, кто такой Гектор. Доктору пришлось долго успокаивать юношу, уговаривать его не бросать работу у капитана и не отвергать сходу осторожных ухаживаний Гектора. Насколько поняла МакДугал, сам факт таких отношений Дэнни нисколько не смущал, нравы на Амои были более чем вольными, но вот личность ухажера...

Тем не менее, отношения постепенно налаживались. Дэнни постепенно перестал шарахаться от Гектора, Малькольм виртуозно делал вид, будто ничего не замечает, и отвлекал внимание коменданта. Тот, как отчего-то большинство военных, был человеком консервативных взглядов и намерений Гектора явно бы не одобрил. Это МакДугал прекрасно понимала, потому и запретила всем участникам этой истории что-либо говорить капитану, каковое распоряжение все неукоснительно и выполняли.

Доктор, хотя старалась не злоупотреблять возможностью наблюдения за подопечными, все же не могла удержаться. Прослушать все записи ей, конечно, было не под силу, просто не хватало времени, но иногда ей везло, и она натыкалась на обрывок разговора Гектора с Дэнни. Доктор поражалась, каким нечеловеческим терпением обладает первый: ему хватало и такта, и силы воли не обращать внимания на порой довольно вызывающее поведение Дэнни, вести себя с ним вежливо и ласково, и постепенно бывший фурнитур начал отвечать на знаки внимания со стороны сильвера.

МакДугал несколько раз совершала совершенно беспринципные поступки: следила за Гектором. Тогда ей удавалось увидеть, как эти двое идут по улице, строго соблюдая дистанцию, не прикасаясь друг к другу, но все равно видно было — они вместе.

Расспрашивать Дэнни толку было мало: он краснел, мялся, нес какую-то чепуху, быстро запутывался и замолкал. Видно было, что Гектор ему нравится, но в то же время и пугает, а потому на сближение бывший фурнитур упорно не идет. Гектор свои ощущения описывал очень четко и емко, он полностью отдавал себе отчет в происходящем, что доктора немного удивляло. Опыта ему было набраться негде, так откуда же это самообладание? Оставалось только списать это на особенности личности Гектора...

Тем временем дошло дело и до приглашения домой. Гектор все-таки вселился в собственное жилище — крохотную однокомнатную квартирку. Судя по выражению его обычно бесстрастного лица, он был счастлив донельзя, как и любой, кто имел удовольствие некоторое время провести под одной крышей с Фишером. Фишер, впрочем, тоже не скрывал радости. Радость эта слегка поубавилась после того, как МакДугал заставила его выплачивать Гектору жалованье: до того тот работал, что называется, на добровольных началах. Жалованье вышло, прямо скажем, так себе, но для Гектора и это было неплохо — прежде наличных денег у него не имелось вовсе. Теперь же он хотя бы мог пригласить своих приятелей в недорогое кафе. Правда, с первой же получки он купил цветные контактные линзы. "Дэнни пугается моих глаз," — смущенно пояснил он, и МакДугал едва сдержала улыбку.

У Гектора по очереди перебывали все его товарищи, начиная с Малькольма и заканчивая Дэнни. Наибольший интерес квартирка вызвала у близнецов — эти вообще, как заметила МакДугал, были ребятами на редкость любопытными и наблюдательными. Дэнни заглядывал примерно раз в неделю, ненадолго, только поговорить. Заметно было, что ему очень не по себе наедине с Гектором, но тот вел себя вполне благопристойно. Такой выдержке позавидовал бы любой взрослый.

Увлекшись наблюдением за Гектором, МакДугал выпустила из виду остальных. Нет, плановые занятия она проводила по расписанию, но времени на всех у нее не хватало...

...В доме инженера Мазари было тихо, только со второго этажа доносились какие-то непонятные звуки. Прислушавшись, инженер покачал головой и затопал вверх по лестнице.

В большой детской двое совершенно одинаковых подростков сидели за мониторами. Отличить их друг от друга было невозможно, даже Мазари до сих пор путался, хоть и старался одевать их по-разному. Сейчас же они были вовсе неразличимы: сосредоточенный взгляд устремлен на экран, пальцы летают над клавишами...

Один из близнецов внезапно замер и поднял руку. Второй кивнул, и на обоих мониторах одновременно сменилось изображение.

Мазари заглянул в детскую. Вверенные его попечению близнецы, как всегда, торчали за компьютерами.

-Вы чем тут заняты? — спросил он сурово.

-Играем по локалке, — ответил то ли Георг, то ли Франц, поворачиваясь к попечителю. Карие глаза весело блестели из-под темно-рыжей, почти красной челки. — А что?

-Звук убавьте! — попросил Мазари, приглядываясь: на мониторе в самом деле разворачивалась какая-то космическая баталия. — И играйте себе... Невозможно же, на первом этаже слышно!

-Извините, пожалуйста, — повинился то ли Франц, то ли Георг. — Мы не подумали...

-Да вы никогда не думаете, — добродушно проворчал инженер, потрепав парнишку по модно подстриженной — выбритые виски, лохматая макушка, — голове. — Ладно, долго не сидите, ночь уже на дворе.

-Конечно-конечно! — хором ответили близнецы. — Мы еще немножко!

Инженер, хмыкнув, вышел за дверь. Он прекрасно понимал, что спать ребята не лягут, — куда там, если в игре такая битва! — но принуждать их не собирался. Не поспят пару ночей — сами начнут вовремя ложиться. И ничего им не сделается, молодые еще...

Георг показал Францу оттопыренный большой палец — жест, подхваченный у людей, — и космическая битва сменилась на мониторах скучными таблицами. Звук остался прежним: создать имитацию процесса игры не стоило никаких усилий.

Близнецы считывали данные с экранов с невероятной скоростью, руки порхали над клавиатурами, едва касаясь клавиш. Им очень не хватало виртуальных шлемов, позволяющих отдавать команды системе напрямую, но они справлялись и так. И неплохо справлялись...

-Георг! — один из подростков глянул поверх монитора. — Оно?

-Да! — второй нажал еще пару клавиш. — Нашли... Доложим?

-Нет, сперва посмотрим, что там.

-Идет...

И снова — полет пальцев по клавишам, немигающие взгляды, ряды букв и цифр, отражающиеся в блестящих от азарта глазах...

-Вскроем?

-Без проблем.

-Тогда начали.

Они действовали абсолютно синхронно, со стороны — будто единое целое...

-Есть!

-Отлично. То, что надо. Дальше идем?

-Нет. Пока оставим так. Все равно тут нужен Малькольм.

-Тогда заканчиваем на сегодня.

Они переглянулись. Люди закричали бы что-нибудь радостное, хлопнули бы друг друга по рукам... Близнецы только наклонили головы в ироническом полупоклоне.

-Докладывай.

-Так точно...

...-Ленни, немедленно спать!

-Да, мэм!

Компьютер уходит в спящий режим, темноволосый мальчик ныряет под одеяло. Он знает, что примерно через полчаса мисс Дитрих зайдет и проверит, спит ли он. Леонард, конечно, не спит, но имитирует дыхание спящего с такой достоверностью, что даже она, медицинский работник, не видит подвоха. Ну а потом, когда она уйдет к себе, можно возвращаться за компьютер, к работе. Сегодня ему с трудом удается принять вид глубоко спящего — пришлось прерваться на крайне интересном моменте, но для мисс Дитрих хватает и этого. Леонард знает — она попивает тайком, от одиночества и безысходности. Он мог бы стать ее спасением, но не стал, и не чувствует себя виноватым в этом. У него вообще есть только одно обязательство, и его он выполняет безупречно.

Хлопнула дверь. Еще немного, и можно продолжать. Малькольм ждет результата и, кажется, на этот раз Леонарду удалось что-то нащупать. Это именно его работа, у Марка с Натаном другие задачи, они прекрасно справляются с ними, но это — это может сделать только Леонард...

...Малькольм вглядывался в экран. Сообщение от близнецов — наконец-то нашли то, что давно искали. Мало того, смогли преодолеть первые ступени защиты. Дальше — его работа, это несложно. Прекрасно, наконец-то в их распоряжении полный набор средств! Георг и Франц — плоды в самом деле уникального эксперимента, вдвоем они стоят десятка, такой вот синергетический эффект. За столь короткий промежуток времени, в таких условиях добиться подобного результата... это дорогого стоит. Молодцы.

Сообщение от Леонарда. Он вышел-таки на группу подпольщиков, сумел войти с ними в контакт и договориться о встрече. Серьезные люди, не романтически настроенные юнцы и не банда монгрелов. Взрослые, обеспеченные... хорошо вооруженные, судя по всему. Готовятся давно и очень осторожно, никуда не торопятся. Ценный материал. Встречаться с ними, разумеется, будет Гектор, у него вполне солидный вид, он может сойти за взрослого мужчину. Вот только внешность очень уж запоминающаяся, особенно глаза. Ну, для того и существуют цветные линзы...

Малькольм пригладил волосы: Джонс смирился с тем, что за прической его подопечного следит теперь Дэнни, и не гонял его в парикмахерскую. Волосы отросли уже по плечи, Малькольм собирал их в аккуратный хвостик.

...Капитан толкнул дверь. Малькольм пялился в монитор с таким сосредоточенным видом, будто там решались судьбы планеты.

Услышав шаги, он вздрогнул, одним движением свернул изображение на экране и настороженно уставился на Джонса.

-Ты что не спишь? — спросил тот, входя в комнату.

Малькольм судорожно попытался прикрыть распечатками какую-то яркую коробочку, но капитан рассмотрел на обложке грудастую девицу в самой недвусмысленной позе и внимательно посмотрел на подопечного.

Малькольм покосился на Джонса и вдруг покраснел по самые уши.

-Ладно, впредь буду стучать, — хмыкнул капитан и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Надо же, вырос мальчик... Впрочем, пора бы уж!

Малькольм глубоко вздохнул. Краска медленно отливала от его лица. Вызвать у себя такую сосудистую реакцию было не легче, чем полдня упражняться в спортзале.

Он взял яркую коробочку, брезгливо покосившись на рисунок, открыл, выудил из-за подрезанной обложки флэш-карту... Порнографию принес Дэнни. Реакцию капитана просчитал Натан, да и сам Малькольм мог бы это сделать. Доктор МакДугал давно намекала на то, что в возрасте Малькольма пора уже начать интересоваться противоположным полом (ну, или хотя бы интимными отношениями в целом), это пришлось как нельзя кстати. Кто увидит что-то подозрительное в коробочке с порнофильмом?..

Малькольм вставил флеш-карту в считыватель и углубился в изучение данных, раздобытых близнецами-редами и ониксами. Капитан больше к нему в комнату без стука не сунется, так что можно было расслабиться...

7.

-Малькольм! — голос капитана в телефонной трубке казался напряженным.

-Да, сэр?

-Ты вроде собирался куда-то после занятий?

-Да, мы с Гектором хотели пройтись по городу, сэр.

-Никаких прогулок. Немедленно домой, и чтобы не смел носа на улицу высунуть!

Молчание.

-Что-то случилось, сэр? — осторожно поинтересовался Малькольм.

-Ничего, — отрезал капитан. — Ты меня хорошо понял?

-Да, сэр. Мы погуляем в другой раз.

-Хорошо. До вечера.

-До вечера, сэр.

Малькольм задумчиво посмотрел на телефон. Значит, никаких прогулок? Хорошо...

Гектор заехал за ним, как было условлено.

-Прогулка отменяется, — сказал он, как только Малькольм сел в машину. — Распоряжение коменданта.

-Я в курсе. В чем дело?

-Пока не знаю. — Гектор покосился на товарища. — Как у тебя дела?

-Нормально. У тебя что нового?..

Гектор пустился рассказывать, и за такой беседой они скоротали время в дороге.

-Привет, Дэнни, — бросил Малькольм фурнитуру, вешая куртку на крючок. — Как жизнь?

-Спасибо, сэр, хорошо, — ответил тот и осторожно взглянул на Гектора. Тот подчеркнуто смотрел в сторону. — А у вас?

Необходимость изображать перед доктором МакДугал какие-то "отношения" с Гектором сперва повергла Дэнни в состояние, близкое к шоковому. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Надо — значит, надо. К тому же ничего сверхъестественного Гектор от него не требовал. Слишком напрягаться, изображая испуг, Дэнни не приходилось, а сопровождать сильвера в его прогулках по городу — это и вовсе было не сложно, равно как и создавать фон беззаботной болтовней, когда Гектор общался с какими-то людьми.

-Тоже неплохо, — сказал Малькольм.

-Вы будете обедать, сэр?

-Позже, — отмахнулся тот. — Мы пока в гостиную.

-Хорошо, сэр...

Малькольм включил телевизор. Один канал, другой... Ничего интересного. Наконец, он попал на экстренный выпуск новостей: оказывается, в одном из районов Танагуры начался стихийный митинг, плавно перешедший в уличные беспорядки. Немудрено, что капитан запретил подопечному выбираться в город: в такой суматохе тот мог пострадать...

Малькольм с Гектором переглянулись. Чем вызваны эти беспорядки, они прекрасно знали: две недели назад исполком все-таки вынужден был ввести карточную систему распределения продовольствия, и горожанам это очень не понравилось.

-Ну что? — спросил Гектор, отключив "браслет".

-Подходящий момент, — ответил Малькольм. — Лучшего может не представиться. Леонард и остальные действуют?

-Как уговорено.

Ониксы умело подогревали сетевую публику. А поскольку именно в сети и общалась большая часть населения Танагуры, то...

-Тогда начинаем.

-Так точно.

Малькольм взглянул на экран. Там худощавый горожанин произносил пламенную речь с самодельной трибуны. О чем он говорит, разобрать было трудно из-за рева толпы, но, судя по тому, что рев этот был одобрительным, а не гневным, а служащие комендатуры старались побыстрее исчезнуть с места событий, он выбрал правильную тему...

...Капитан Джонс с усилием потер виски: голова гудела так, будто в ней работало как минимум два реактивных двигателя. Он вторые сутки не ночевал дома. Спал урывками, кое-как устроившись в кресле, без конца пил дрянной синтетический кофе, чтобы хоть как-то взбодриться...

Танагура все-таки показала зубы. Времени на это ей потребовалось немало — почти два года, — но трудности, о которых предупреждали специалисты, все-таки начались. Сперва будущее мегаполиса казалось радужным: освобожденные от власти кибернетического правителя, наделенные правами и свободами, горожане должны были ликовать и прославлять освободителей. На деле вышло, что ликовали и прославляли в основном те, кому миссия Федерации позволила выбраться из трущоб и получить гражданство, прочие отнеслись к смене режима с большой настороженностью. Когда же выяснилось, что на пути к светлому будущему придется терпеть изрядные лишения, основная масса граждан заволновалась. Те, что могли себе это позволить, покинули планету, но их оказалось не так уж много. Прочие вынуждены были довольствоваться скудным социальным пособием и гуманитарной помощью.

К слову сказать, гуманитарные грузы текли на Амои непрерывным потоком, и по всему выходило, что Федерации придется субсидировать эту несчастную планету еще не один год.

Все было бы ничего, удайся запустить производство, но заводы контролировались Лямбдой, и понять, как обойти ее блоки, пока не удавалось. Разумеется, федеральной программой было предусмотрено строительство новых заводов, но оно шло крайне медленно: все материалы приходилось экспортировать из метрополии, а работать на стройке вызывались единицы. Судя по всему, население Танагуры было сильно избаловано: бывшие инженеры и мастера не желали идти в простые прорабы, предпочитая перебиваться на сухпайке, а толку от новоиспеченных граждан — монгрелов — было немного. Да и последние, к слову сказать, вовсе не стремились вкалывать на стройках или участвовать в программе благоустройства города. Непривычные к работе, они предпочитали слоняться по улицам в поисках сиюминутной наживы...

Содержание этакой оравы безработных и полубезработных сильно било по бюджету Федерации. По всему выходило, что затраты окупятся еще не скоро, если окупятся вообще. Собственно, миссия эта и была затеяна ради грандиозных технологий, которыми владела Амои, но... судя по всему, все эти разработки канули в Лету. Часть лабораторий оказалась уничтожена, а в уцелевших хранилищах данных не нашлось ничего, что хотя бы отдаленно напоминало вожделенные сведения. Какие-то наработки имелись, конечно, но — не то. Вероятно, если бы получилось запустить Лямбду, нашлось бы много интересного, но пока сделать этого не удавалось. В системе который месяц ковырялись лучшие специалисты, но они так и не смогли усвоить принципа функционирования этого искусственного интеллекта...

Словом, осознав бесперспективность проекта, Федерация срезала финансирование. Пришлось вводить талоны на продукты, и население это не одобрило. Очередной митинг вылился в серьезные беспорядки, пострадало несколько служащих комендатуры.

Капитан заставил себя открыть глаза. Хорошо, что Малькольм дома. Он парень обязательный, если обещал не высовывать носа из дому, так сдержит слово. Нечего ему делать на улице, равно как и остальным. Все попечители предупреждены, никто не выпустит мальчишек на улицу. Не нужно рисковать зря... А вот позвонить и узнать, как дела, все-таки стоит.

Капитан набрал номер. Длинные гудки в ответ.

Ну, ничего. Если Малькольм засел за компьютером, то может и не услышать звонка. А вот Дэнни-то куда подевался? Или тоже сидит дома? Капитан почувствовал укол совести: о Дэнни он совсем позабыл...

Он набрал номер мобильного. Тоже длинные гудки. Определенно, так увлекся, что ничего не слышит! Или...

Джонсу сделалось не по себе, но позвонить куда-то еще он не успел — его вызвали на совещание в исполком.

По счастью, на этот раз удалось обойтись малой кровью. Особенно рьяно митингующих забрали в комендатуру, прочие, лишенные идейного руководства, разбрелись по домам. На исходе вторых суток капитан, едва живой от усталости, все-таки добрался до дома.

Особняк встретил его непривычной тишиной.

"Заполночь уже, — сообразил Джонс. — Дэнни давно дома, Малькольм спит..."

Проснулся капитан на рассвете. Как бы он ни устал, привычка брала свое. В доме было тихо. Ну, ясно, Дэнни еще не пришел, Малькольм наверняка не проснулся. Капитан заглянул к нему в комнату: мальчишка замотался в одеяло так, что напоминал кокон гигантского насекомого. Будить его Джонс не стал, на скорую руку приготовил себе завтрак и отбыл в комендатуру.

Этот день тоже выдался беспокойным: разбирательства с зачинщиками беспорядков отняли массу времени и порядком вымотали Джонсу нервы.

-Дэнни! — крикнул капитан с порога, вернувшись домой вечером. — Малькольм!

Ответом ему была тишина.

-Малькольм?

Пустая комната, выключенный компьютер. Может, к Гектору поехал после занятий?

-Дэнни?

Никого на кухне. Холодная плита, немытые тарелки на столе. Дэнни никогда не оставлял за собой подобного беспорядка...

Капитан схватился за телефон. Номер Дэнни — гудки, гудки... Номер Малькольма — тишина. Номер Гектора — тоже тишина. Абонент вне зоны действия сети, твердил электронный голос...

Джонс ринулся в кабинет, включил компьютер. Не зря же Малькольм носит на руке этот "браслет"! Никогда он не пользовался системой наблюдения, но сейчас...

Местонахождение объекта не определялось. Его не было. Вообще не было. Гектора капитан тоже не нашел. В приступе вдохновения прошерстил остальных — и тоже ни единого следа! Исчезли, будто не существовало "маячков", будто не было прослушки!..

Джонс набрал номер инженера Мазари. Тишина. Встряхнул трубку, будто надеялся вытряхнуть из нее отсутствующие гудки. Не помогло. Мобильный тоже молчал. То же — у остальных.

Он набрал номер комендатуры. Мертвое молчание. Неужто что-то со связью? С чего бы? Вышли из строя и стационарные, и мобильные телефоны? Так не бывает!

Капитан попытался выйти в сеть, связаться с коллегами — тщетно. Вроде бы значок соединения исправно мигал, но связи не было, и... Это пугало.

До комендатуры Джонс долетел за считанные минуты, нарушая все мыслимые правила дорожного движения (впрочем, в Танагуре их вообще мало кто соблюдал). Почти все сотрудники оказались на месте — взволнованные, не понимающие, что происходит. Молчали телефоны, не работала внутригородская сеть, а при попытке связаться с метрополией стало ясно, что и внешняя связь не действует.

-Что происходит, черт побери?! — рявкнул, наконец, выведенный из себя капитан. Ему очень хотелось узнать, что поделывает Фишер. Должно быть, так же нажимает кнопки на молчащем телефоне, пытается связаться с вышестоящим начальством... — В чем дело?!

-Непонятно, сэр! — откликнулся один из связистов. — Все системы в норме, только связь отказала!..

Капитан схватился за голову. Нет, невероятно, невозможно...

-Пошлите кого-нибудь в Первый интернат, — велел он сквозь зубы. — Узнайте, все ли в порядке с... они знают, с кем.

-Капитан! — резкий голос Фишера заставил Джонса поморщиться. — Что происходит? В чем дело?

-Вы давно видели вашего помощника? — вопросом на вопрос ответил тот. -Ну, отвечайте!

-Пожалуй... — председатель задумался. — Вчера. Он отпросился на сегодня, сославшись на вас, и... Да что творится, в конце-то концов?!

-Эд, попытайся еще раз выйти на связь с базой, — попросил капитан, не обращая внимания на председателя.

-Я пробую, сэр, не получается! — отозвался связист. — К нам сигнал идет, как обычно, а наш гаснет, будто... будто его глушат! Но я не знаю, какой мощности должны быть такие установки!

"Значит, связи с базой нет, вызвать помощь не получится. — Капитан мерил шагами кабинет, не обращая внимания на присмиревшего Фишера. — Не работает ни стационарная, ни мобильная связь в самой Танагуре. И... пропал Малькольм. И Гектор. И остальные. Что это может означать?.."

Ответ у капитана был, и он ему очень не нравился...

-Сэр! — влетел в кабинет посыльный. — В Первом интернате не могут отыскать...

-Я уже понял, — пробормотал капитан. Ему было очень не по себе. Неужели кто-то решил все-таки выкрасть детей-элитников? Но при чем тут тогда нарушившаяся связь?

-Сэр! Сэр! — на этот раз запаниковал один из компьютерщиков.

-Ну что еще!?

-Взгляните, сэр...

Он взглянул. Выматерился. Посмотрел еще раз.

Нет, зрение его не обманывало. Система, судя по всему, тоже работала исправно...

-Что происходит? — встрял Фишер. За плечом его маячила прекрасная, как всегда, бледная и взволнованная Марша.

Капитан молча указал на экран, но Фишер, судя по всему, был не в состоянии разбираться в цифровой бестолковщине.

-Доложите толком! — визгливо крикнул он.

Повинуясь взгляду капитана, сотрудник зачастил:

-Судя по поступающей информации, активирована система ПРО планеты! Вот... вот... данные со спутников слежения...

Карта полушария расцветала яркими точками, капитан поежился: в эту самую минуту раскрывались шахты в незаселенных частях планеты, бурлила морская вода — поднимались до поры до времени спрятанные под водой платформы... Он имел весьма поверхностное представление о системе ПРО Амои, но, судя по схеме, она прикрывала планету мощным щитом...

-Боевые спутники приведены в состояние готовности, — убитым голосом констатировал сотрудник, и капитана передернуло.

Боевые спутники! Смертоносный пояс вокруг Амои, который так и не был задействован — Лямбда вышла из строя, а прежние правители не успели отдать приказ, и спутники зависли мертвым грузом на орбите... Демонтировать их было слишком опасно, к тому же, это требовало огромных средств, поэтому их просто не трогали, а оказалось... Оказалось, защита Амои находится в полной боевой готовности и ждет только сигнала... откуда!? Откуда он исходил, этот сигнал?! А, неважно... Важно другое: даже если удастся связаться с базой, с метрополией, ни один корабль не подойдет к Амои и ни один не покинет планету без разрешения тех, кто контролирует спутники и систему ПРО. Пробиться — сможет, но... Против этих спутников впору выпускать тяжелый крейсер, и то не факт, что он прорвется! На такие жертвы Федерация не пойдет...

-Да что происходит, черт побери! — Фишер сорвался на истерический визг, и именно в этот момент погас свет.

-Подстанция вырубилась, что ли? — удивленно спросил кто-то из сотрудников, но никто не ответил.

Еще некоторое время аварийные источники питания поддерживали жизнь в компьютерах, но скоро иссяк и слабый отсвет мониторов. На улице стояла кромешная тьма, не светилось ни одно окно, а уличные фонари не функционировали уже давным-давно...

-Похоже, во всем городе так... — прошептала Марша, цепляясь за руку Фишера. Тому самому впору было за кого-то хвататься...

Шумный даже по нынешним тяжелым временам мегаполис замолк. Затаился. Ждал...

Дождался.

Высыпавшие на улицы люди, пытающиеся дознаться, что же все-таки происходит, заметили всполохи света. Давным-давно мертвая Эос-тауэр, заброшенная даже федералами, вечно оцепленная, озарилась какими-то призрачными огнями — единственный источник света в городе, если не считать тонких полумесяцев лун да тусклых фонарей в домах счастливых обладателей элекрогенераторов.

Затем между небоскребами развернулись гигантские голографические экраны, видимые даже из дальних районов, — их появление жители Танагуры встретили дружным вздохом. Когда-то именно так транслировались наиболее важные новости, приемы в честь национальных праздников, репортажи о прочих событиях, но с момента падения прежнего режима эти экраны не включались ни разу.

Этой ночью, правда, никаким феерическим зрелищем горожан не побаловали. На экране они увидели лишь нескольких человек. Человек?..

Капитан подавил глухой стон и впился зубами в костяшки пальцев. С громадного экрана на него снисходительно смотрел Малькольм Торн. Не тот подросток, каким привык его ежедневно видеть Джонс, отнюдь...

Малькольм восседал в кресле, положив руки на подлокотники. "Браслета" на нем, насколько мог понять Джонс, больше не было. Отросшие волосы, еще недавно собранные в хвостик на затылке, красивой волной лежали на плечах: прическа не столь роскошная, как у канувших в небытие взрослых элитников, но все же... Странный костюм — тоже как у тех, исчезнувших, перчатки...

За спиной Малькольма возвышался Гектор Энно. Серебристые волосы, бледное неподвижное лицо, белые глаза — статуя, да и только. По левую руку от него — рыжие близнецы. По правую — трое ониксов. Эти смотрелись еще подростками рядом с рослым Гектором, но... на людей они сейчас не походили ни капли. Самого младшего капитан не увидел. Куда они его дели?..

Позади элитников замерли в почтительных позах несколько фурнитуров. Их капитан тоже узнал... и Дэнни, Дэнни там же! Еще дальше, вдоль стен большого зала — пара десятков здоровенных мужчин в форме. Взгляд капитана остановился на одном из них: тот бесстрастно смотрел в камеру, баюкая в ладонях плазменное ружье, из которого вполне можно было сбить средних размеров истребитель, если со сноровкой... Ружье весило никак не меньше тридцати килограммов, обладало страшной отдачей, и стрелять из него "с рук" было невозможно. Этот же человек держал оружие так, словно то весило не больше пушинки. Капитан присмотрелся внимательнее: чересчур правильные черты лица, слишком оно невыразительное... А вот второй, как две капли воды похожий на этого, с ружьем. И еще один. И еще...

Он сглотнул. Боевые андроиды. Их прежняя элита тоже не успела активировать. Работали только охранники, но и с ними пришлось повозиться. Сколько народу полегло! О том, на что способен боевой "дроид", капитан предпочитал даже не задумываться. Но где их взяли?

И еще вооруженные... Люди, вне всякого сомнения. Разнокалиберное оружие, гражданская одежда... Эти-то откуда?!

Малькольм молчал, зная, очевидно, что происходит сейчас на улицах Танагуры. В конце концов, без малого два года все были уверены: никого из элиты в живых не осталось, однако...

-Жители Танагуры, — произнес он, наконец, и голос его, многократно усиленный, прокатился по гулким улицам. — Мое имя — Малькольм Торн. Я — один из немногих уцелевших в резне, устроенной господами федералами.

Марша всхлипнула и вцепилась почему-то в капитана, а не в Фишера. Где-то позади что-то громко доказывала доктор МакДугал.

-Почти два года назад произошел существенный сбой в функционировании Лямбды, — продолжал Малькольм. — Тогда же федеральные войска вторглись на нашу планету.

-Да что он несет?! — прошептал Фишер.

-Поскольку все силы были брошены на восстановление работоспособности системы и поддержание должного уровня безопасности жителей Танагуры, вовремя отреагировать на вероломное нападение не удалось. — Малькольм смотрел прямо в камеру, а зрителям казалось — им в глаза. — Тем не менее, все представители элиты до последнего вздоха исполняли свой долг перед обществом и планетой. Другое дело, что не всем представилась такая возможность. Смотрите, господа. Это не займет много времени. — Малькольм холодно улыбнулся. — Итак, Рауль Ам, глава генетической программы. Уничтожен со всеми своими сотрудниками.

Изображение сменилось: теперь на экране была выгоревшая дотла лаборатория, какие-то неузнаваемые груды металла, должно быть, оплавленные приборы, хлопья жирной черной сажи... Но все ведь было совсем не так! Ам сам подорвал лабораторию, с ним погибли все материалы, все данные, результаты уникальных экспериментов!

-Рэндалл Дорж, зверски убит в собственном доме.

До боли знакомые капитану кадры, кадры из личного архива: распростертое в луже темной крови тело, левой руки нет ниже локтя, неловко затянутый жгут... Тяжеленный бластер под ногами, бьющийся в руках солдат мальчишка. Дэнни. Это был Дэнни. А он — он руководил этой операцией...

-Джулиан Рэйн, убит по дороге в интернат. Он спешил к нам на помощь. Его машину расстреляли в упор.

И снова знакомые кадры из хроники, — ведь всё, всё фиксируется! — алый автомобиль, развернутый поперек дороги, неподвижный стеклянный взгляд, летят по ветру светлые пряди, те, что еще не вымокли в крови, коммуникатор, выпавший из мертвой руки... Вот только коменданту сдавалось, что ехал этот Рэйн не в интернат. В обратную сторону...

Малькольм бесстрастно перечислял одного за другим: двенадцать блонди, сколько-то там сильверов, редов, ониксов... Никого не осталось. Никого. Федералы постарались...

-Да прекратите же это, наконец! — надрывно закричала Марша, и все будто очнулись. С экрана неподвижным мертвым взглядом смотрел очередной элитник, очень молодой, темноволосый. Ему досталась легкая смерть — лицо казалось совсем спокойным, и лишь между бровей темнело пулевое отверстие... — Прекратите!!

-Это далеко не все жертвы "гуманитарной миссии", — словно услышав ее, произнес Малькольм. На экране снова был он с товарищами. — Кроме элиты, уничтожению подлежали также и ярко выраженные генмодификаты. Эти кадры, с вашего позволения, не пойдут в прямой эфир. Желающие смогут ознакомиться с ними позднее.

-Господи, да что же это? Что ему надо? — прошептала МакДугал, и капитан сжал кулаки. Значит, адаптировали ребятишек к обществу? Научили жить по человеческим законам?!

-Мы благодарны временному правительству за то, что нас оставили в живых, — произнес Малькольм, — и позволили ознакомиться с федеральной программой развития Амои. К сожалению, эта программа нас не устраивает. Превращение планеты в сырьевой придаток Федерации не входит в наши планы.

-Какая еще программа? — возопил Фишер. — Нет никакой программы!

-Вы им это объясните, — кивнул капитан вниз, на улицу, где собралась изрядная толпа. — Объясните, докажите... Вперед. Прикрывать не буду.

-Издеваетесь?!

-Ни капли.

-На текущий момент под нашим контролем находятся все системы Танагуры, включая вновь созданные временным правительством, — продолжал Малькольм. — Я полагаю, моих слов недостаточно, равно как и отключения электроэнергии. Такие казусы случаются и без вмешательства извне. Поэтому... Смотрите, господа.

Он коснулся каких-то сенсоров на большом пульте, и Танагура замерла в ожидании.

Сперва вспыхнули цветными огнями призрачно мерцающая Эос-тауэр и небоскреб штаб-квартиры Синдиката. Уличные фонари залили ярким светом главные проспекты. Засияла неоновая реклама. Небо над Танагурой ненадолго окрасилось в сиреневые тона, как почти два года назад, когда за светом городских огней не было видно звезд...

И тут же все кончилось. Обрушившаяся на город тьма казалась еще более непроглядной, чем прежде, редкие огни — одинокими, тусклыми...

-Итак, под нашим контролем все системы Танагуры и периферии, — повторил Малькольм. — Любая из них может быть запущена в течение двух-трех суток, начиная от заводов и заканчивая общественным транспортом. — Он поднял взгляд, и капитану показалось, будто юноша смотрит ему в глаза. Малькольм скупо улыбнулся. — Не стоило недооценивать создателей Танагуры. Существует не одна резервная система управления, но воспользоваться ими может не всякий.

-Сволочь, какая же сволочь! — выдохнул Фишер.

-Для сведения, — продолжал Малькольм, — никакие средства связи, за исключением узкоспециальных, в Танагуре не фунционируют. Это всего лишь мера предосторожности, равно как и активация систем ПРО и боевых спутников. К сожалению, наши предшественники не успели этого сделать.

"Но как, как им удалось?! — терялся в загадках капитан. — Они же... они же совсем дети!" Они дети, внезапно понял он. Но не люди. Они всех ввели в заблуждение... Да что там, он и остальные с таким восторгом поддались этому заблуждению!

-Я обращаюсь ко всем жителям Танагуры, — произнес Малькольм веско, и даже гудящая толпа под окнами комендатуры притихла. — Я даю вам на размышление сутки. Завтра в полночь вы сообщите мне о своем решении: желаете ли вы оставаться под властью временного правительства или...

Он выразительно умолк. Капитан лихорадочно соображал: Малькольм знал, куда больнее ударить! Если запустят заводы, значит, будет и работа, и продовольствие, а там и вся жизнь войдет в прежнюю колею, глядишь, и Лямбду включат... Но до Лямбды ли людям, которым есть нечего?!

-Подумайте о том, что вы обрели и что потеряли, — завершил Малькольм свою речь. — Я жду вашего решения. Завтра. В полночь.

Экраны погасли на мгновение, затем засветились вновь. Там шла хроника. Хроника прежней жизни, записи с камер наблюдения: улицы Танагуры, наводненные людьми — лица серьезные и веселые, мрачные и жизнерадостные, яркая одежда, сплошной поток автомобилей... Ночь — сияние городских огней, бары, рестораны, залитые светом улицы... Какой-то прием: несколько элитников, красивых до такой степени, что глазам не верится, деятели Федерации, неуловимо похожие на Фишера, на их фоне смотрятся бледно и неубедительно... Космопорт — прибывают и улетают корабли; завод — какой-то громадный цех; морское побережье — артель возвращается с промысла; снова городские улицы, магазины, яркие краски...

И все это — без звука. Тени ушедшего, не более того. Но тени, кажущиеся настолько реальными...

-Что делать... что делать?! — метался по кабинету Фишер.

-Эвакуацию готовь! — рявкнул капитан, дернув его за плечо. — А, что с тебя взять, я сам!

-Думаете... вы думаете, они... — заикнулся кто-то.

-Ничего я не думаю, но лучше быть готовыми драпать отсюда! — огрызнулся капитан. — Живо, за дело!..

Подгоняя сотрудников, он подавлял желание позвонить домой, туда, где — он точно знал, — его больше никто не ждет, в нелепой надежде услышать знакомый голос...

...-Прекрасно срежиссировано, — сказал Малькольм, поднимаясь из кресла.

Леонард сдержал довольную усмешку, коротко поклонился.

Фигуры людей и боевых андроидов в зале подернулись дымкой и развеялись — Франц отключил голограммы. Осталось лишь три андроида, в том числе тот, что так поразил воображение капитана, с плазменным ружьем.

-Не мало ли информации для принятия решения? — осведомился Гектор, подходя сзади. — Я полагаю, людям захочется знать, будет ли восстановлена прежняя система полностью. Что станет с теми, кто получил гражданство при федералах...

-Вдаваясь в подробности, мы упустили бы внимание аудитории, — ответил Малькольм. — В этом Леонард прав. Пусть домысливают сами. Если будут вопросы... Что ж, кто захочет вернуться к нам на службу — вернется. Получившие гражданство от федералов с ним и останутся.

-С федеральным гражданством, — уточнил Леонард.

-Этого озвучивать пока не стоит, — сказал Малькольм. — Завинтить гайки, как выражается господин комендант, можно и потом. Сперва нужно вернуть контроль над Танагурой. Георг!

-Слушаю!

-Что у вас?

-Мне удалось активировать все защитные системы города, — отрапортовал ред. — С остальным работает Франц.

-Андроиды готовы, — добавил второй близнец. — Их меньше, чем хотелось бы, но это лучше, чем ничего. Дистанционно управляемые машины тоже расконсервированы.

-Мне не хотелось бы начинать серьезные боевые действия на улицах города, — произнес Малькольм. — Но если мы рассчитали верно, этого и не потребуется. Марк?

-Наши люди уже на улицах, — коротко поклонился оникс. — Проинструктированы. Накладок быть не должно.

-Очень на это надеюсь. Что ж... Нам остается только ждать...

...Город гудел, как потревоженный улей. То тут, то там, собирались стихийные митинги, но, наоравшись до хрипоты, ни к какому единому мнению люди не приходили. Масла в огонь подливали многочисленные сплетники, "вот только что" видевшие "огромадный отряд андроидов вот с такенными бластерами!"

-Да вранье это! — надрывался кто-то прямо под окнами комендатуры. — Подстава!

-А я говорю, не вранье! — отвечал второй. — Я его раньше видел, этого Торна! Точно видел!

-Да где ты мог его видеть?

-Да здесь вот и видел. С комендантом он был!

-Не бреши!

-Точно, ребята! -встрял кто-то третий. — Я второго, сильвера, тоже видел! В исполкоме! А потом от кого-то слышал, что их из интерната забрали, когда всех взрослых грохнули, и федералам отдали! На перевоспитание...

Грянул дружный хохот, и капитан поспешил отойти от окна. У него были более насущные проблемы, нежели пустопорожние разговоры.

Он живо навел порядок среди личного состава, и к полудню по улицам уже курсировали автомобили с установленными громкоговорителями. Жителей города призывали соблюдать спокойствие и порядок, не скапливаться, разойтись по домам и ждать, пока ситуация не будет разрешена силами комендатуры. Люди не слушали, по-прежнему собирались в самых неожиданных местах, а на автомобили с громкоговорителями косились не по-доброму.

После полудня город немного притих, прекратились бурные дебаты, люди собирались небольшими группами, внимательно слушали, потом расходились — разносили новости дальше. К вечеру город опустел: народ попрятался по домам, на темных улицах, озаряемых только неверными сполохами гигантских экранов, где все так же шла хроника, было неуютно. Только патрули мужественно бродили по проспектам, стараясь не заходить в переулки. Ближе к ночи капитан, подумав, поднял весь личный состав по тревоге. Выспаться еще успеют, а вот прозевать какую-нибудь подлянку было бы обидно. И от кого! От собственных воспитанников?..

Фишер, взяв себя в руки, готовил контингент к эвакуации. Не факт, что в случае чего им позволят улететь с планеты, но если все же позволят, лучше не терять времени на сборы!

Доктор МакДугал, запершись в своем кабинете, пила виски стакан за стаканом, почти не пьянея, и лила горькие злые слезы над своей загубленной карьерой. Прав, ах, как прав был мерзавец Стивени, а она не поняла, не смогла, не разглядела, не справилась!..

Капитан Джонс стоял у окна. Солнце давно село, над Танагурой повисли два тонких серпика лун, звезды были видны как никогда отчетливо. Вот та и та, особенно крупные, не мерцающие, — это никакие не звезды, а боевые спутники...

-Капитан, а что будет, если ничего не произойдет? Ну, если люди не ответят? — спросила Марша. Она весь этот день держалась подле капитана.

-Наверно, эти выступят еще раз. Что-нибудь взорвут, например. Чтоб народ быстрее думал, — ответил капитан, поразмыслив.

Марша ничего не сказала, только теснее прижалась к локтю Джонса.

Он не обратил на нее внимания, мысли его витали далеко. Где-то там, в Танагуре, а может, вне ее или вовсе под ней сейчас точно так же не спал Малькольм. Думал о чем-то. Строил планы. Интересно, он хоть раз вспомнил о капитане, с которым прожил без малого два года и которому стал почти родным? Вспоминают ли о Мазари близнецы? (Инженера Джонс видел, тот выглядел совсем потерянным, и немудрено: лишиться и второй семьи за столь короткий промежуток времени — не шутка.) А если вспоминают, то как? Как о человеке, благодаря которому удалось разжиться ценной информацией, — а он-то думал, что его компьютер надежно защищен! — или как о том, кто пытался стать по-настоящему близким? Да понимают ли они вообще, что такое близость? Дружба? Любовь?..

...-Присмотри за Рейнаром, Дэнни.

-С вашего позволения, за ним смотрит Стэн, господин Гектор.

-Хорошо. Ты хочешь спросить о чем-то?

-Да, господин. Я...

-У меня нет времени, Дэнни. Не тяни.

-Господин Гектор, могу я быть вашим фурнитуром?..

Отчаянный взгляд, карие глаза встречают взгляд белых, будто слепых, Дэнни невольно отворачивается.

-Малькольм будет против. Ты ведь его фурнитур.

-Господин Малькольм сказал, что это мое дело — кому служить... И если вы не возражаете, господин Гектор...

-Мне все равно. Хочешь — оставайся.

"Мне — не все равно," — упрямо думает Дэнни. Он по-прежнему яростно предан Малькольму, но тут... тут что-то другое. Что, он пока не знает, но надеется еще узнать...

-Благодарю, господин Гектор!

-Если станешь шарахаться всякий раз, как я на тебя посмотрю — убирайся лучше сразу, — в голосе Гектора звучит насмешка, но какая-то странная, не такая, к какой привык Дэнни. Не злая. Не холодная.

-Я не буду шарахаться, господин Гектор, — твердо говорит Дэнни.

-Ну что ж... Малькольм говорил, ты хороший фурнитур. Я проверю, не ошибся ли он.

На это раз Дэнни удается выдержать взгляд Гектора, не сморгнув. Он в самом деле очень хороший фурнитур...

...Танагура будто вымерла. На улицах — тишина и пустота, ни одной живой души. Что будет, если в полночь Малькольм Торн не получит ответа? Что будет, если он получит не тот ответ, на который рассчитывал?..

-Ничего?

-Тихо.

-Ждем. — Малькольм расслабленно откидывается на спинку кресла.

-Ты уверен? — Гектор немного обеспокоен.

-Уверен. Времени осталось совсем мало. Если что-то случится, то с минуты на минуту.

-А если не случится?

-Тогда задействуем резервный план. Хотя мне бы этого не хотелось.

Гектор согласно кивает: резервный план и ему не слишком нравится. Слишком многое пришлось бы делать своими руками — вернее, с помощью андроидов и техники, — а это всегда невыгодно с точки зрения формирования образа правящей верхушки.

-Я верю Леонарду, — добавляет Малькольм. — Все его планы были безупречны. Этот — не исключение.

-В теории — да, — кивает Гектор. Он настроен немного скептично, как и полагается советнику. — Посмотрим, чем обернется дело на практике.

-Посмотрим...

...Капитан смотрел на опустевший город. Табельное оружие на всякий случай было под рукой. Время на исходе. В каком виде желает Малькольм получить ответ? Он хочет, чтобы жители города выслали делегатов? Преподнесли ему голову коменданта и чучело Фишера? Что там еще?..

Время шло. Ничего не происходило.

В своем кабинете, уронив голову на стол, спала доктор МакДугал. Ей снился Гектор Энно, самая большая ее профессиональная неудача, и доктор тихонько всхлипывала во сне — от обиды и разочарования.

Тишина. Темнота.

Капитан уверился, что ничего не произойдет. Жители Танагуры побоятся дать ответ. Они уже привыкли к новой власти, к свободе, забыли, что значит ежечасно бояться гнева власть имущих, способных любого сделать безвольным рабом по одной своей прихоти... А вот бывшие монгрелы, петы, фурнитуры — эти еще помнят, и на них-то и рассчитывал капитан. Хотя в семье не без урода, взять хотя бы Дэнни... Но таких — ничтожно мало на многомиллионный город.

Нет, думал капитан, взвесив все за и против, хорошенько обдумав, чего они лишились (страха и неуверенности в завтрашнем дне, разумеется!) и что обрели (свободу, равенство в правах для всех, возможность распоряжаться своей судьбой!), люди не смогут сделать неверный выбор. Он верил в них. Верил в жителей Танагуры...

Время шло. Медленно. Очень медленно.

...За три минуты до полуночи на улицах Танагуры раздался первый выстрел.