Первыми к каналу вышли наемники. Двое нацелили арбалеты в темноту, остальные крепче сжали мечи. С прошлого визита в канализацию, закончившегося тогда — по словам Смотрителя — без происшествий, прошел ровно месяц. За это время здесь мог поселиться кто угодно.
Но нет, темнота была нема и пустынна. Тем не менее, она пугала и призывала к осторожности. Работники, прислушавшись к словам Галидефа, сбились в кучу за спинами наемников, напряженные лица и затравленные взгляды красноречиво говорили о том, что каждый из них сильно жалел о том, что решился на это безумие. Да я и сам был не в восторге. Так и казалось, что вот-вот из темноты выпрыгнет... что-то. И если не разорвется сердце от испуга, дело закончится еще хуже. Но работягам нужны были деньги, а мне — вход в пимперианские подземелье. Для начала я собирался произвести разведку, а уж потом, приготовившись основательнее — на это у меня будет впереди целый месяц, — сунуть нос в самое пекло. Это в том случае, если я найду то, что ищу.
А если нет?
Об этом я старался пока не задумываться.
Сандорская канализация представляла собой мутный тошнотворно пахнущий поток, лениво текущий по выложенному кирпичом руслу шириной не более трех метров через весь город и впадающий в Орик за южным переделом столицы. С обоих сторон канала можно было передвигаться посуху по узким каменным дорожкам, не имеющим — по крайней мере в настоящее время — никакого ограждения. Неосторожный шаг в сторону — и неловкий человек мог оказаться в зловонной протоке, выбраться из которой по скользким покатым стенам было бы очень проблематично. Поэтому мы двигались по одному в ряд: впереди шел рабочий с факелом, за ним следом — Смотритель и я, два наемника, группа рабочих, снова наемники. И каждый прекрасно понимал: если вдруг из темноты выскочит какой монстр — шансов уцелеть у идущих впереди будет немного. Да и вооруженным наемникам здесь негде было особо развернуться.
Впрочем, Смотритель был спокоен. А тот факт, что он дожил до седых волос, успокаивал остальных.
В отличие от городских улиц, появившихся над уже существовавшей канализационной системой, русло подземного водостока было прямым и правильным в геометрическом отношении. Ширина подземелья была одинакова на всем протяжении пути. Боковые ответвления впадали в главный канал строго перпендикулярно, через них были переброшены узкие мостики, от былой прочности которых ничего не осталось. Некоторые из них держались на честном слове, но большинство, судя по сравнительно свежей замазке и отличному оттенку кирпича, не так давно латались. А несколько раз мы перебирались через зловонный поток по переброшенным на противоположный берег деревянным помостам.
Время от времени боковые стены разверзались дырами, из которых по специальным каменным желобам в канал стекала дождевая вода, приносившая с собой все то, что не убиралось утилизаторами. Страшно было представить что и как хлещет из этих дыр во время хорошего ливня. Но последние несколько дней стояла сухая теплая погода, так что желоба успели основательно просохнуть.
Всю дорогу Смотритель скользил взглядом по стенам и своду, изучая износ кладки и появившиеся в течение месяца трещины и осыпи. Кирпич, изготовленный пимперианцами более тысячи лет назад, был хорош, но и его не пощадили время и сырость. Он рассыпался от легкого прикосновения. Каждую минуту в воду падали небольшие кусочки, а пару раз булькнуло так, что брызгами окатило боковые стены. Кирпичная кладка постепенно разрушалась. Местами сквозь прорехи сыпалась земля или песок, капала или богато сочилась грунтовая вода. Несколько раз мы миновали деревянные сваи, подпиравшие сосем уж просевший потолок или вздувшиеся шишкой стены. Работы здесь проводились — нет сомнения, — но гораздо больше предстояло сделать, если жители Сандоры не хотели, чтобы их город однажды ушел под землю.
Мы шли молча. Лишь Смотритель временами извещал нас, под какой улицей мы находимся в данный момент. Я неплохо изучил Сандору — особенно Нижний Асхонел,— поэтому легко мог отследить наш маршрут.
Несколько раз дорогу нам преграждали прочные мелкоячеистые стальные решетки. На этот случай у Галидефа при себе имелась связка ключей. Он безошибочно выбирал нужный, пропускал нас вперед и старательно запирал за собой калитку. С этой связкой он мог беспрепятственно путешествовать под всем Нижним Асхонелом, но и только. Ключей от решеток, за которыми находились соседние кварталы, у него не было. Там работали свои Смотрители.
До интересовавшего меня места мы добрались лишь спустя два часа беспрерывного блуждания по канализации. Галидеф объявил привал, после чего кивнул мне, и я последовал за ним в одно из боковых ответвлений, в конце которого я увидел решетку, по прочности значительно превосходившую все, увиденные нами ранее. Да и замок здесь был куда массивнее. Кроме того, с противоположной стороны был обычный туннель с низко нависавшим над головой потолком.
— Тебе туда,— указал мне на него Смотритель и передал факел. А сам принялся отпирать замок.
Протяжно и уныло заскрипела отворяемая калитка.
Я замер перед входом.
— Если передумал — я закрою,— сказал мне Галидэф.— А то...
Договаривать он не стал. То ли не захотел меня пугать, то ли дал мне возможность додумать самому.
Да, мне не хотелось туда идти, особенно после того, что я наслушался о пимперианских подземельях.
Но и Варголезе я не желал остаться на всю оставшуюся жизнь.
А значит...
Я несмело переступил порог.
В следующую секунду позади меня грохнула решетка.
— Извини, не имею права оставить ее открытой.
Понятно...
Воткнув факел в кронштейн на стене, я поспешно развернул тряпку, приладил ножны к поясу и обнажил меч.
— Умеешь пользоваться?— спросил Галидэф, глядя на меня через решетку.
Я кивнул, ожидая, что он меня обнадежит, но Смотритель сказал совсем другое:
— К вечеру мы будем возвращаться назад этой же дорогой. Я дам людям немного передохнуть, но если ты к этому времени не объявишься...
— Я постараюсь,— ответил я неуверенно и посмотрел вглубь туннеля.— А куда мне...
Но Галидэф уже исчез в темноте.
Я прислонился спиной к стене и подвел неутешительный баланс.
С этого момента я мог рассчитывать только на собственные силы. Отступать было некуда, путь к земной поверхности преграждала прочная решетка. Моя рука сжимала меч, на поясе висел нож, в одной из газырей хранилась последняя магическая Игла из Альтиндора. Хватит ли этого, чтобы сразиться с теми, кто поджидал меня в темноте? Хватит ли мне мужества, сил и везения, чтобы добраться до портала? Достаточно ли будет у меня времени, чтобы вернуться назад до появления Смотрителя?
Я ни в чем не был уверен. Разве что... Несомненным было лишь одно: сегодня мне все равно не удастся покинуть этот мир, а значит, рано или поздно, предстоит еще раз спускаться в подземелье.
Если, конечно, я доживу до этого счастливого дня.
Оттолкнувшись от стены, я потянулся к факелу и замер, только сейчас поняв, что он у меня один и надолго его не хватит.
— Галидэф...— приглушено крикнул я в темноту.— Смотритель...
Тишина в ответ.
Почему я сразу не подумал о том, что одного факела мне не хватит? Почему сам Галидэф не напомнил мне об этом?
И что теперь делать?
Я не имел понятия, куда мне идти. В моем распоряжении имелся всего лишь один факел, который обещал потухнуть в лучшем случае через полчаса. Так стоит ли вообще отходить от решетки? Очень не хотелось оказаться в кромешной тьме в этом подземном лабиринте, построенном Древними.
Но и стоять на месте не было ни сил, ни желания.
Ладно, осмотрюсь, хотя бы вблизи.
Я вытащил факел из кронштейна, взял поудобнее меч и зашагал вглубь туннеля.
Я старался лишний раз не шуметь, хотя прекрасно понимал, что факел в руке все равно с головой выдавал мое присутствие в этом царстве вечного мрака. Впрочем, как я ни старался, каменная крошка предательски трещала под моими ногами, а натужное сопение напоминало треск сухих веток в пустом помещении.
Туннель был прямой и без единого ответвления, поэтому напрасно я опасался заблудиться. Если так и дальше пойдет, то даже без огня я смогу вернуться обратно по стеночке. Однако факел не только освещал мой путь, но и разгонял мои страхи.
Отсутствие боковых ответвлений и каких бы то ни было ниш избавляло меня от верчения головой: я смотрел строго перед собой. Если здесь и появится какой упырь, то только из темноты передо мной.
Однако никто на меня так и не напал, и я беспрепятственно добрался до тупика, которым заканчивался этот туннель. Впрочем, назвать его окончание тупиком было бы не правильно. Под моими ногами разверзлась бездна провала, похожего на лифтовую шахту. Она находилась в нише, некогда перекрытой толстой каменной заслонкой. Но какие-то вандалы разбили плиту кирками, которые так и остались стоять у стены. Кроме них там было еще много всякого разного: связка факелов, мотки веревки, пустые и наполненные чем-то мешки, две лопаты, ведро, бочонок с протухшей водой и прочий мусор.
Мои предшественники достаточно наследили, а потом... хм... бесследно исчезли.
По состоянию вещей было заметно, что они появились здесь не все разом. Сначала пришли одни, разбили лагерь, перекусили, спустились по веревкам в шахту... и не вернулись. Потом, по прошествии нескольких месяцев, а может быть и лет, нагрянула другая группа и так же исчезла. Вещи, которые они решили не брать с собою вниз, так и остались у провала. Я осмотрел содержимое мешков — ничего такого, без чего я не смог бы прожить.
А вот факела и веревки мне пригодятся. Я не стал терять времени даром. Сначала взял небольшой камешек и бросил его в шахту. Секунды две. Значит, глубина шахты... думаю, не больше двадцати метров. Куски веревки, даже по отдельности были гораздо длиннее. Прежде чем привязать один из них к торчавшей из стены скобе, я испытал ее на прочность — мой вес выдержит.
Закончив все приготовления, я бросил факел в шахту. Он упал на усыпавшие пол осколки камней, брызнув во все стороны искрами, но не погас.
Так и есть — метров двадцать, не больше.
Найденную связку я не стал бросать — ни к чему поднимать шум,— закинул за спину. Меч на время вернулся в ножны. Я взялся за веревку и, упираясь ногами в стену, начал спускаться вниз.
Через пару минут я уже стоял на камнях, держа в левой руке подобранный факел, а в правой извлеченный из ножен меч. Когда-то здесь, так же, как и наверху, выход из шахты был закрыт каменной плитой, но и ее разломали неизвестные первопроходцы. Я осторожно высунул голову из шахты и, поводя по сторонам факелом, осмотрелся.
По ту сторону раскинулось просторное помещение, похожее на зал ожидания крупного вокзала. Тонущий в темноте потолок поддерживали два ряда мраморных колонн. Некоторые из них не пощадило время: они рухнули, разметав по некогда зеркально-гладкому полу осколки. Часть потолка так же обсыпалась, похоронив под завалами сотни квадратных метров живописной мозаики, отображавшей, должно быть, звездное небо этого мира, украшенное изображениями диковинных животных и птиц. На противоположной стене, расположенной метрах в тридцати от шахты от пола до потолка возносился монументальный барельеф, запечатлевший один — наверняка чем-то памятный — день из жизни пимперианского города, некогда стоявшего на месте Сандоры. Разноцветные краски, покрывавшие выпуклые фигуры, лишь самую малость потускнели за прошедшие века. Я мог издалека рассмотреть даже мельчайшие детали барельефа благодаря нескольким светильникам, висевшим на уцелевших колоннах.
Подумать только: они горели с тех самых времен, когда по этому залу ходили Древние!
Наверняка, тысячу лет назад эти стеклянные шары излучали яркий, но нережущий глаза свет. Сейчас же они заметно потускнели и сочились унылым желтым светом, впрочем, вполне достаточным, чтобы обойтись без факела. А еще я отметил, что они на самом деле очень похожи на светильники Ковенкона, очень популярные — не смотря на дороговизну — в Варголезе во времена Мастеров, и ставшие большой редкостью после войны. Эти светильники создал цанхи Ковенкон, которому, по его словам, удалось разгадать древний пимперианский секрет изготовления вечных ламп. На самом деле вечными они не были, но, созданные лет сорок назад, они горели до сих пор, пусть и не так ярко. В Ульгуте улицы до сих пор освещали светильники, созданные Ковенконом, как и комнаты в домах состоятельных и знатных горожан. Особым шиком считалось выйти вечером на улицу в сопровождении свиты, держащей в руках такие вот светильники. По количеству ламп можно было судить о богатстве их владельца. И, пожалуй, светильник Ковенкона был одним из немногих артефактов, которые не попадали под кувенский запрет на владение изделиями Мастеров-ремесленников. Может быть, потому, что они и сами ими часто пользовались.
Прежде чем войти в зал, я скинул с плеч вязанку факелов — пока обойдусь, — достал из-за пояса Проводник и, поводив им по сторонам, вычислил местонахождение портала по яркости и частоте мигания сканера. Моя цель находилась прямо передо мной, где-то за стеной, украшенной красочным барельефом. Насчет расстояния я мог ошибаться, но, думаю, речь шла о сотне-другой метров. Правда, в стене не было ни дверных проемов, ни самих дверей, а значит, придется идти в обход.
Чернеющий темнотой проход я увидел в конце зала слева от шахты. Но прежде чем продолжить путь, мне захотелось поближе взглянуть на барельеф. Было в нем кое-что особенно примечательное.
Я стянул с лица надоевшую маску. В подземелье был чистый воздух, но моя одежда провоняла канализацией, нестерпимая вонь впиталась, казалось бы, даже в кожу.
Выберусь отсюда — первым делом схожу в купальню...
Снова под моими ногами захрустела каменная крошка, когда я, сжав в руке меч, шагнул в зал и направился к барельефу. Проходя мимо одной из "вечных ламп", я решил заменить свой факел. Светильник крепился кронштейном к колонне. Подпрыгнув, я повис на нем, дернулся и упал на пол с добычей в руках. Факел остался лежать на полу.
Подходить вплотную к барельефу я не стал: уж слишком обширной была картинка. Даже в том случае, если меня интересовала не вся панорама, а лишь ее отдельный фрагмент, расположенный в правом нижнем углу. Именно там неизвестные камнерезы изобразили кусок подземелья, в котором мне довелось однажды побывать. На заднем фоне возвышалась изогнутая дугой стена — то есть, сам портал. По бокам от него стояли люди — мужчины в длиннополых одеяниях с капюшонами, покрывающими головы. Сложив на груди руки, они провожали взглядами вылетавших из параллельного мира монстров, напоминавших злобных духов. Чудовища устремлялись к четырехгранной колонне... Нет, то, что я сначала принял за колонну, на самом деле было основанием обелиска, пронзавшим земную твердь и возносившимся над одной из городских площадей. Так вот, монстры летели прямо к подножию обелиска, вокруг которого висели прямоугольные каменные блоки, и таяли, излучая яркий золотистый свет, поднимавшийся по каменному столбу к площади и мощным лучащимся фонтаном проливался на головы жителей неизвестного города. Вблизи обелиска стояло немало народу и, как я успел заметить, большинство из них были больные, калеки, уродцы. Но — о чудо! — прикасаясь к обелиску, люди тот час же излечивались от своих болезней!
