— Мутации телесные у них могут быть. — напомнила Тамиа.
— Я знаю. — отвлеченно буркнул в ответ.
— Безумие может их одолеть. — еще одно её напоминание.
— Это я тоже знаю.
— Агрессия неудержима возможно. — очередное напоминание.
— Мне кажется, что ты беспокоишься больше меня. — вздрогнул, когда там внутри что-то лопнуло.
— Есть немного. — после недолгой паузы, призналась она. — Темные трансформации, со временем опасные могут стать.
Задумался над её словами, вспомнил прочитанную мной от корки до корки книгу по Трансформации, и не смог вспомнить там ничего подобного. Чаще всего предупреждения об опасности исхода трансформации были при первом рождении существ, с еще не обкатанной магической формулой, с возможной ошибкой. Если было что-то не так, то это можно было понять сразу, максимум через несколько недель, когда сознание существ начинает стремительно развиваться.
— О чем ты? В книге...
Мои слова прервала череда всплесков из гниющей жижи, откуда тут же вытянулись обтянутые темной кожей головы гремлинов. Оперативно использовав заклинание, я осторожно подхватил эту малышню и перенес их на маленькую глубину этой ванны, где они даже сидеть смогут, без угрозы захлебнуться. Думаю в обычных условиях этим занимаются взрослые гремлины.
Семь существ с отливающим черным цветом кожей, и в целом выглядящие как гремы, только меньше, рассеяно осматривались по сторонам, не на чем не концентрируя взгляда и лишь как-то с силой вдыхая воздух, будто его им было мало. Когда такое их ненормальное дыхание продолжалось минут пять и вроде даже усилилось, я забеспокоился. Точной информации в каких условиях должны жить новорожденные гремы у меня не было, потому что делать сейчас с новорожденными гремлинами, являющиеся к тому же другим видом, не представлял. Сильно надеялся, что эти дети не умрут у меня на руках. Специально для этого момента, я ускорил изучение лечебных заклинаний, чтобы если что-то пойдет не так, успеть их спасти. На первый взгляд, все семь малышей внешне выглядели хорошо... как для гремлинов, так-то они конечно те еще уродцы. Проверив очередной раз несколькими сканирующими заклинаниями, я не заметил никаких отклонений во внутренних органах, но тем не менее, уже было отчетливо понятно, что гремлины задыхались. Воздух был для них пригоден, из жижи я их вытянул, что еще может быть?
— Они умирают. — равнодушно заметила Тамиа.
— Я вижу, но не могу понять поче... — застыв на полуслове, я всмотрелся в пасть гремлинов.
Не выказывая какого-либо отвращения или сомнения, стремительно приблизился к ближайшему гремлину и насильно распахнул ему пасть, придерживая облаченными в латные перчатки руками его за челюсти, а острые зубки то уже есть. Быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять в чем дело, просунув два пальца прямо в глотку гремлина, я подцепил ими тонкую пленку внутри и потянул на себя. Осторожно потянув, я вытащил непонятного назначения органическую пленку, порванную во многих местах, и очевидно забившая им дыхательные пути. Отпустив гремлина, с облегчением увидел как он быстро задышал, уже не с такой натугой, но быстро и торопливо. Переходя от гремлина к гремлину, продолжил таким же методом вытягивать из их гортани эти непонятные пленки, пока наконец последний из гремлинов с облегчением не задышал.
— Фух, похоже ЧП преодолено. — хотел было я вытереть вспотевший лоб рукой, но попавшаяся на глаза латная перчатка с частичками гноя и слюней, тут же заставила меня передумать от столь необдуманного шага.
— Оу, детки наши, такие прекрасные. — насмешливо протянула Тамиа, смотря как расслабившиеся гремлины начали барахтаться в гное, старательно обмазываясь им, но и не думая идти в более глубокие участки. — Не думала я так быстро матерью стать.
— Что? — возмущенно воскликнул я на такие слова. — Какие наши дети?
— Мана из Короны использована была, что часть меня, Ритуал же ты провел. Как мать и отец, а это детки наши... — щека на её лице чуть передернулась от отвращения. — ...омерзительные.
— Они не омерзительные, своеобразные скорее. — встал я на их защиту, только отодвинувшись на несколько шагов, так-как от их веселья капли гноя широко разлетались по округе. — И уж тем более не наши дети, просто... — я задумался над нейтральным определением. — наши подопечные, или питомцы, в зависимости от разумности.
Тамиа, лишь заливисто рассмеялась на мои слова, и непонятно шутка это была, или что-то еще. Несколько минут просто наблюдали за ними, с моей стороны заинтересовано, а с Тамии презрительно-удовлетворено, похоже сама идея Трансформации ей понравилась, вот только не её барахтающееся в гное воплощение. Когда гремлины начали с покряхтыванием есть, прямо из этой жижи гноя, мы вместе поспешили покинуть эту не самую приятную компанию. Закрыв магией дверь в инкубатор, мы посмотрели друг на друга.
— Это отвратительно было, — её передернуло. — очень.
Лишь поморщившись на её замечание, так-как добавить было нечего, направился к другой ванной комнате, чтобы смыть с перчатки не самые приятный осадок. Но несмотря на все внешнее отвращение, что вызывали сейчас гремлины, сам по себе удачный итог Ритуала вызывал немалый восторг и душевный подъем. Теперь нужно будет их обучить, воспитать и... эм, куда-то пристроить. Только сейчас задумался над тем что они будут делать, когда вырастут. Отпускать на волю будет жестоко и не этично, раз уж взялся за них, то теперь нужно держать ответственность. Научить их полезной работе, эм, основам гигиены, скорее даже особо задержаться на этой теме, и оставить во Дворце, тут сейчас пустовато, даже очень, а сними появятся хоть какие-то жители. Нужно будет только понять насколько они обучаемы и послушны.
Каждый день наведываясь к ним, я следил за их развитием, стараясь подмечать появление в них зачатков разума. Гремы растут очень быстро, а значит гремлины должны быть такими же. Заходя в одиночку в помещение с их инкубатором, я становился у стены и разговаривал с ними. Не выбирая особой темы, просто говорил о мире окружавшим нас, об обитавшими в нем существах, буквально пересказывая всё то что недавно сам выучил. Рассказывал кто я такой, основную информацию, без ненужных деталей, говорил о самих гремах, даже иногда пытался задавать им вопросы, когда замечал какой-либо их интерес к себе. Мой разговор с ними, был хороший для них способ выучить язык, пользовался я темным наречием, которое за все пребывание в этом мире стал для меня почти основным. Когда я смог уверенно на нем говорить и сам не понял, просто в какой-то момент наших разговоров с Тамией, ко мне пришло осознание что говорил я не на русском. Открытие было неожиданным и очень даже внезапным, а только задумавшись об этом, понял что мне теперь известно на три языка больше чем раньше. Да, выучил я не только темное наречие, в список языков добавился менее для меня известный язык вампиров, и светлое наречие, на котором говорят в Светлой Империи. К слову, темное наречие, это базис из человеческого языка обитавших тут народов, смешанного с языками вампиров и оборотней. Оборотни свой язык забыли, хм, точнее он трансформировался в рычание, которое они использовали в своей второй форме, и которое реально использовать только с их измененными голосовыми связками. А вот вампиры всё еще используют свой язык, чаще только между своих, но видимо Черная Корона как атрибут власти Темнораторов, обязана была научить всем возможным языкам Темной Империи, а также языку их основного противника. И конечно же, обычно их называют просто темноречием и светлоречием, тут без неожиданностей.
Маленькие гремлины были шебутными, часто купались в инкубаторе, лазали по комнате исследуя всё что только могло их заинтересовать, меня не боялись, но и близко не подходили, держа некую дистанцию. Самое заметное продвижение в наших взаимоотношениях, произошло когда я им показывал темную магию, так без задней мысли. Реакция вышла волнующей. Лишь только сфера из темной маны появилась у меня над ладонью, как гремлины разом повернули морды в мою сторону. Секунда самого живого интереса в мою сторону, а затем они разом побежали в моем направлении. Вначале даже испугавшись их разгона, хотел уже бросить этим шаром в них, но за несколько метров до меня они резко замедлились, и начали подходить осторожным, неспешным шагом. Пока совсем уж с опаской, но завороженным взглядом, следя за сферой из темной маны, не приблизились на расстояние вытянутой руки. Маленькие гремлины, ростом мне по бедра, завороженно следили за сферой, которой я осторожно покачивал возле их глаз.
— Это магия. — тихо произнес я им.
На мгновение глаза гремлинов повернулись в мою сторону, но после вновь вернулись к зачарованному слежению за сферой. Ради эксперимента, создал магическую сферу из собственной маны, отведя её в сторону. Гремлины лишь секунду рассматривали её, после чего как-то разочарованно потеряли к ней интерес. Это завороженное слежение происходило в течении минуты, пока один из гремлинов не решился медленно протянуть к ней свою руку, остальные шесть гремлинов взволновано загудели, внимательно следя за этим событием. Сам я с таким же интересом следил за их действиями, особенно за реакцией храбреца, сфера из маны была безопасной, а потому даже если он дотронется или попытается схватиться за неё, это ничем ему не повредит. Вот наконец он подвел ладонь к сфере, и буквально краешком пальца коснулся к ней.
— У-у... — протянул гремлин дотронувшись. — Ма-а... маги... — будто пытался он что-то сказать. — Ма-агия. — а затем он всунул в сферу всю свою ладонь и счастливо улыбнулся, всей своей зубастой пастью. — Магия.
Моих губ коснулась менее зубастая, но столь же довольная улыбка. Они могли говорить.
— Да, это магия. — благосклонно кивнул ему. — темная магия.
— Тьемная... магия. — повернув ко мне свою морду, протянул он. — Твая... тьемная магия. — заключил он.
— Да, я создал её. — с некоторым трепетом подтвердил, с трудом сдерживая пламя восторга, разгорающегося в сердце.
— Тва... твая, магии. — заговорил другой гремлин.
— Твая ма-агия. — подтвердил следующий.
Уже через секунду все шесть гремлинов скандировали одно и тоже, возбужденно прыгая на месте, пока седьмой с удовольствием водил рукой по сфере.
— Твая красивый, твая сильняй, твая темнай. — тихо начал шептать седьмой сфере.
Они не могли столь быстро научится связно говорить, похоже они уже долгое время начали понимать мою речь, осознавать, но не видели смысла или не имели желания показывать этого. А темная магия послужила тем толчком, который заставил их раскрыться. С того момента как они вылупились со своих коконов, прошло двадцать дней, за это время они увеличились в массе примерно на четверть, стали немного выше, а на голове начали расти черные волосики, чего точно не было у гремов.
После того события, я начал проводить с ними еще больше времени, привлекая внимание темной маной, на которую они реагировали как дети на тележку бесплатного мороженного. Носил им иногда куски мяса, которые они с удовольствием раздирали и ели, так они привыкали не есть лишь из жижи. Понимая всю важность воспитания и обучения, я отводил этому большое внимание. Также как и детей, их иногда приходилось наказывать, когда они не слушались или нарушали правила. Самым действенным методом было потянуть их за уши, как бывало у нас тягали именинников, не очень больно, но неприятно. В один из таких моментов, когда один из гремлинов кинул в меня гноем из инкубатора, потому что я убрал сферу темной маны, я с некоторым раздражением протягал этого поганца за уши.
— Атпусти, атпусти! — кричал он надсадно, пытаясь вырваться, пока вдруг совершено неожиданно для меня, извернувшись, не вцепился зубами в руку.
Понятное дело во Дворце я постоянно в доспехах не ходил, лишь когда посещал гремлинов, одевал перчатки. У гремлинов были острые зубы, а ткань пиджака хоть и была плотной, не дав прокусить, но от самого сжимания челюстей руки не спасала. Другие гремлины вокруг заголосили, что-то воинственно завывая, пока я попытался скинуть вцепившегося гремлина, а затем... вспыхнула злость, ярость на это глупое существо. В тело хлынула темная мана, которую Корона с готовностью в меня пустила, пальцы руки сжались, а гремлин разжав зубы на моей руке заверещал уже от боли, когда из раздираемой под моей хваткой уха хлынула кровь. Всем телом полыхая темной маной, я с едва сдерживаемой яростью повернулся к гремлинам.
— Тихо! — угрожающе проскрежетал мой голос.
Гремлины, не только заткнулись, но еще и закатив глаза попадали на пол, затрясшись всем телом. Уже испугавшись, я тут же успокоился и перестал выпускать темную ману, отпуская из рук гремлина с раздавленным окровавленным ухом. Гремлины тут же перестали трястись, лишь лежали и тяжело с сипением дыша.
Привалившись к стене, я рассеяно осмотрелся. Что на меня нашло? Так разозлится на по сути детей, да зубастых, непослушных и не самой привлекательной наружности, но что же это за воспитатель, который за непослушание и драчливость, будет так сильно их наказывать. Я их почти убил, так же как и гремов в пещере.
— Плости... — первым заговорил гремлин, которому я разорвал ухо. — ...плости, Темнолатор.
— Темнолатор. — хрипя заговорили другие гремлины.
— Мы будьем подчиняться. — перевернулся на живот следующий гремлин.
— Подчинияться. — поддержали его другие.
— Подчинияться Темнолатору. — заговорили уже все по очереди, с плаксивыми нотками в тоне, со страхом.
Темноратор, это был им мой ответ на то что я могу пользоваться темной маной. Потому что я Темноратор, и они это запомнили, а теперь они начали меня боятся, за мою несдержанность. Плохой из меня воспитатель. Использовав заживляющее заклинание на ухе гремлина, чтобы перестала течь кровь, я в расстроенных чувствах покинул инкубатор. А в спины мне со страхом шептали "Темнолатор".
* * *
Вернувшись в библиотеку, где я проводил большую часть своего времени, устало упал в кресло. Черт, всё пошло не так.
— Случилось что-то, дорогой? — вышла плавной походкой Тамиа из-за рядов книг.
Переведя взгляд на как и всегда идеально выглядящую девушку, секунду держал её с вопросительно вздернутой бровью взгляд, после чего понурив голову печально ответил:
— Я облажался.
Краем зрения заметил, как секунду будто в задумчивости постояв, девушка сделала шаг в сторону и привычно элегантно села на низкий столик, закинув одну ногу на другую.
— Понимаю я, проблема с гремлинами твоими. — мелодично произнесла она мягким голосом. — Говори же, не томи, советом помогу или добрым словом.
— Хгм. — немного смутился я от этих слов, появилось ощущение что пришел к ней плакаться. Но совет действительно нужен был. — Я вызверился на гремлинах, когда один из них укусил меня. Выпустил темную ману и почти убил их, всего лишь детей, непослушных, как многие дети. Я всегда считал что смогу справиться с этим, что достаточно терпелив, а тут такая... жестокость. — скривился я.
— Хорошо это. — встретившись с моим возмущенным и удивленным взглядом, она пояснила. — Хоть и дети это, и разумны они, природа их всё так же дика. Ты слишком терпелив и добр был к ним, журил там, где нужно было наказывать, и наказывал там, где нужно было ударить.
