Проклятые сокровища

— Всего лишь забрать у вас Ласса Амноса. На улице меня ждёт коляска, грузите тушку.

— Будет исполнено, — утус Елагин торопливо удалился.

Везти в коляске пьяного в дым Ласса Амноса страсть как не хочется. Ещё стошнит по дороге, но надо. На данный момент, чтобы там не говорила Розмари, Ласс Амнос подозреваемый номер один. Не спроста у него завелись деньги, не спроста он страшно нервничал и налегал на вино. Так пусть проснётся в арестантской — сюрпризом будет.

Глава 9. Ломбард "Последняя надежда"

Домой, на улицу Северный вал, Туран вернулся к часу ночи. Заспанный дворник Данс нехотя отпер дверь. Впрочем, полтинник моментально улучшил ему настроение. Но, несмотря на усталость, заснуть удалось далеко не сразу. От возбуждения кипит кровь и дрожат руки. Туран в очередной раз перевернулся на другой бок. Как ни как, а в его жизни появилось первое по-настоящему серьёзное дело. Это не пьяная ссора и не печальная история о том, как завистливый сосед корову отравил. Это, это, аж дух захватывает, самое настоящее убийство!

Рабочий день сыскного следователя не нормирован, и слава богу. Туран неплохо отоспался и лишь в начале десятого утра вышел из дома. Нужно бы отметиться в присутствии, только зачем время терять. Прямо от дома на Северном валу Туран отправился в Торговую слободу в ломбард с романтическим названием "Последняя надежда". Если Розмари, самое дорогое перо в хвосте "Золотого индюка", не ошиблась, то владелец ломбарда наконец-то скажет, откуда у Ласса Амноса в вечер убийства завелись деньги. Немалые, между прочим, деньги.

Торговая слобода зажата между Портом и Речной стороной. Большую часть района занимают частные избы. Однако ближе к Витаке несколько улиц застроено двух, трехэтажными домами. Возле дома номер десять на улице Колбасный ряд Туран остановился.

Владелец ломбарда изо всех сил не стремится к мировой известности. Вывеска "Последняя надежда" едва выделяется над ничем непримечательной дверью с торца дома номер десять. Если не искать ломбард специально, то можно легко пройти мимо него не заметить. У входной двери за декоративной отделкой спрятана стальная сущность. Открыть её топором или ломиком просто так не получится. Туран потянул маленькую круглую ручку на себя.

"Последняя надежда" и в самом деле очень последняя и очень солидная. Поперёк небольшой комнаты словно баррикада возвышается высокий, по грудь, прилавок. Нечто похожее на витрины увеличивает высоту прилавка ещё больше. За толстыми стёклами ничегошеньки нет, пустые полки укрыты толстым слоем пыли.

Между витринами оставлено небольшое окошко. Причём настолько узкое, что протиснуться через него можно только боком. Да-а-а, владелец ломбарда чересчур боится грабителей. Наверно есть за что. За такой баррикадой просто так его не достать. А тащить с витрины совершенно нечего.

— Чего изволите? — в узком окошке показалась голова владельца.

Туран подошёл ближе. Такое впечатление, будто на серую конторскую рубашку надвинули пухленькое личико со вторым подбородком. На макушке ёжик коротких волос, на мясистом носу маленькими прожекторами сверкают круглые очки.

В эмоциональном фоне владельца читается настороженность. Сначала он оценил посетителя на предмет угрозы. Ни топора, ни обреза в руках у Турана не оказалось, лишь тонкий кожаный портфель для бумаг. Вторым номером последовала оценка платёжеспособности. Добротное пальто, отглаженные брюки и начищенные ботинки обрадовали владельца ломбарда.

— Доброе утро, уважаемый, — Туран вытащил из внутреннего кармана сюртука удостоверение со значком. — Туран Атиноу, сыскная полиция, помощник старшего следователя утуса Бизина. Я могу задать вам несколько вопросов?

— Да, да, конечно, — оба подбородка владельца "Последней надежды" плавно качнулись.

Внешне владелец остался невозмутимым, однако в его эмоциональном фоне ядовитой зеленью вспыхнула неприязнь. Будто строгий папа заставил его в качестве наказания съесть банку ядрёной горчицы. Остаётся надеяться, что подобный настрой придаст владельцу желания говорить. Хотя бы ради того, чтобы поскорей выпроводить неприятного гостя. Туран убрал удостоверение обратно в карман.

— Представьтесь, пожалуйста, — Туран положил блокнот на прилавок.

— Сервий Влагич Панкор, — ответил владелец. — Моя лицензия в полном порядке. Я вовремя и в полном объёме плачу налоги.

Владельцы самых разных заведений, начиная с мелких лавок, трактиров и до респектабельных магазинов и бань, очень любят подчёркивать наличие лицензии и отсутствие задолженности по налогам. Некоторые особо трусливые рассказывают о вовремя почищенных дымоходах и чистых туалетах.

— Не сомневаюсь, уважаемый, не сомневаюсь. Но я не по поводу вашей лицензии или санитарного состояния вашего заведения, — Туран приветливо улыбнулся.

На сердце у владельца ломбарда тут же отлегло.

— Вы знакомы с Лассом Амносом, младшим сыном купца Влига Амноса?

— Да, — тут же ответил утус Панкор, — он является моим постоянным клиентом.

Последнюю фразу владелец ломбарда произнёс так, словно хотел показать под присягой: "Никакие мы не друзья".

— Утус Ласс Амнос заходил к вам вчера вечером?

— Да, около восьми часов.

Наконец-то! Туран быстро прикинул время. Если Влига Амноса убили в семь, то у Ласса Амноса было время сдать награбленное в ломбард и отправиться в "Золотой индюк".

— Предвижу ваш следующий вопрос: — быстро произнёс утус Панкор, — в качестве заклада утус Амнос принёс золотые цепочку и серёжки. Я дал за них 250 виртов.

Туран вопросительно сдвинул брови.

— Об убийстве купца Влига Амноса сообщил "Курьер", я читаю утренние газеты. Неизвестный разбил голову Влига Амноса топором, вскрыл большой сундук с двумя тысячами виртов и похитил килограмм золотых украшений.

Газетчики, тиражей ради, как обычно слегка приукрасили действительность. Зато избавили от лишних расспросов.

— Скажите, — Туран поднял карандаш, — Ласс Амнос принёс вам золотую цепочку с кулончиком в виде змеи и серёжки в комплекте в виде змеек?

— Они самые.

Внешне утус Панкор ничуть не изменился, зато его эмоциональный фон аж позеленел от огорчения, будто ту самую банку ядрёной горчицы ему предстоит намазывать на листья тухлой капусты.

— К сожалению, — как можно более мягко заговорил Туран, — мне придётся изъять их для опознания. Угорой Юрлой Амнос они заявлены как украденные. Будьте добры.

Утус Панкор поплёлся в глубины "Последней надежды". Время от времени через узкое окошко долетало тихое сопение. От эмоционального фона владельца повеяло такой печалью, таким горем, будто в один день он похоронил любимых родителей, ещё более любимую маму жены, да ещё и землю за долги отдал.

Пока утус Панкор сопел, скрипел несгораемыми дверцами и стучал ящичками, Туран вытащил из портфеля чистый лист бумаги. Набросать акт изъятия дело одной минуты. Вот где пригодилась рутина. За пару месяцев довелось исписать столько бумаги, столько, что теперь простенький акт давно превратился в рутину.

— Вот они, — утус Панкор выложил на прилавок цепочку с кулончиком и серёжки. На миг над прилавком мелькнули его пухлые ладошки и чёрные нарукавники.

— Если желаете, то можете сами занести их в Управление полиции, — предложил Туран. — Вам всё равно предстоит явиться ко мне для дачи официальных показаний. Я выпишу вам направление.

Нехорошо получилось. Несложное следственное действие нанесло владельцу ломбарда урон в двести пятьдесят виртов. По закону украденные вещи подлежат возврату владельцу. Держатели заклада, как правило, остаются при собственных интересах, ибо с редкого вора получается стрясти хотя бы вирт.

— Нет уж, забирайте, — утус Панкор с самым решительным видом отодвинул от себя золотые украшения.

Взамен пухленькая ладошка уволокла в недра ломбарда акт об изъятии.

— Так, подождите, — Туран поднял глаза на утуса Панкора, — а где остальное?

— Что вы имеете ввиду? — эмоциональный фон утуса Панкора покрылся льдом.

— Остальное. Неужели Ласс Амнос принёс вам только это? — двумя пальчиками Туран приподнял цепочку и серёжки.

— Только это, — утус Панкор качнул обоими подбородками. — Остальные драгоценности из сундука своего батюшки он закопал в лесу.

Голос владельца ломбарда сочится сарказмом. Действительно, если бы Ласс Амнос завладел содержимым несгораемого сундука своего отца, то вряд ли бы у него возникла нужда закладывать украшения матери, тоже, между прочим, краденные.

— Вы уверены, что Ласс Амнос ничего, кроме этой цепочки и серёжек, вам не приносил? — на всякий случай уточнил Туран.

— Абсолютно, — уверенность утуса Панкора подобна камню. — Я даже больше вам скажу: с некоторых пор младший Амнос регулярно таскает мне драгоценности своей матери. Эти цепочку и серёжки он приносил раза три-четыре.

— Неужели после каждый раз выкупал их обратно? — Туран сощурился.

— Куда там, — отмахнулся утус Панкор. — Обычно угора Амнос приходила за ними. Один раз утус Влиг Амнос явился сам. Причём, прошу заметить, ни она, ни тем более он, даже не пикнули о краже.

Вот оно что: когда городские ростовщики наотрез отказали Лассу Амносу в новых кредитах, он нашёл другой источник дохода — воровать украшения родной матери. Любящим родителям не осталось ничего другого, как выкупать их обратно. Прав старший Никар Амнос, ох как прав: младший Ласс тянет семью в пропасть. Влиг Амнос богатый купец, но не настолько же, чтобы каждый день давать глупому отпрыску по две зарплаты городового. Впрочем, на этот раз цепочку с кулончиком и серёжки Ласс Амнос всё же украл — будет чем надавить на него.

— Это ещё не всё, — пухлое личико утуса Панкора качнулась в узком окошке. — Ласс Амнос так же регулярно клянчит у меня деньги в долг. Просто так, под пустую бумажку с его фамилией.

— И даёте? — Туран изобразил на лице наивность.

— Ни за что! — утус Панкор гордо выпрямился и расправил плечи. — Заклад, проценты вперёд и никакой бумаги!

Потеря двух с половиной сотен виртов разозлила владельца ломбарда не на шутку. В подобном состоянии люди с превеликим удовольствием рассказывают друг о друге всякие гадости. В особо тяжёлом случае могут сдать родного отца с матерью в придачу. Нужно ловить момент, карандаш весело забегал по блокноту.

— Пишите, пишите, — утус Панкор ободрительно глянул на раскрытый блокнот. — Вот вам ещё материальчик: с месяц назад ко мне явился какой-то подозрительный тип с бегающими глазками и предложил выкупить долговые расписки Ласса Амноса под семьдесят процентов от номинала. Во нахал! За семьдесят процентов.

— И чего здесь такого? — Туран на миг оторвался от записи. — У вас ведь их всё равно нет.

Пухленький владелец ломбарда глянул на Турана так сурово, как строгий учитель на безнадёжного двоечника.

— Мастер Атиноу, вы ещё слишком молоды и неопытны. Если кто-то скупает долговые обязательства кого-то, это значит этот кто-то готовит большую пакость. Влигу Амносу ещё аукнется пагубная страсть младшего отпрыска к картам. Ну или тому, кто унаследует его капиталы, — торопливо уточнил утус Панкор.

Чем дальше в лес, тем больше дров. По ходу следствия всплывают всё новые и новые подробности. Что дальше? Заговор против императора? Или попытка отколоть Снорскую губернию от Тиллуры? Момент, момент, нужно ловить момент, пока владелец ломбарда болтлив, как базарная кумушка.

— Вот что, утус Панкор, — Туран положил карандаш на блокнот, — если вы располагаете свободным временем, то мы можем прямо здесь и сейчас оформить протокол допроса. Тогда вам не придётся наведываться в Управление. Вы согласны?

Утус Панкор внутренне напрягся. А владелец ломбарда не так прост, понимает разницу: одно дело мило беседовать со следователем и совершенно другое официально давать показания. Чего доброго, на суде выступать придётся. Неужели откажется? Туран внутренне напрягся. Но нет, в эмоциональном фоне утуса Панкора жёлтой полосой вспыхнула жадность. Две с половиной сотни виртов не дают ему покоя.

— Сочту за честь, — утус Панкор тряхнул обоими подбородками. — Тем более с утра ко мне редко кто заходит. Мои клиенты предпочитают вторую половину дня.

Во хитрец, Туран внутренне улыбнулся. Если владелец ломбарда хочет вернуть свои две с половиной сотни, то ему всё равно придётся принять участие в судебном разбирательстве. Если не с самого Ласса Амноса, то с его матери или старшего брата всё же можно будет стрясти отданные в залог средства. А для этого не помешает быть со следователем в хороших отношениях. Особенно, если следователь мастер.

Туран вытащил из портфеля чистые листы. Всё же хорошо, что утус Бизин спихнул на него всю бумажную работу. Какая практика, во как пригодилось. За два месяца до автоматизма заучил строгие правила заполнения протоколов. Ни один прокурор или адвокат не подкопается.

— Пожалуйста, назовите полный адрес вашего заведения? — Туран макнул стальное перо в чернильницу.

— Улица Колбасный ряд, дом десять.

То и дело задавая уточняющие вопросы, Туран быстро заполнил протокол. Благо стенограмма под рукой. Утус Панкор внимательно, даже придирчиво, прочитал все без исключения листы, однако без лишних вопросов и даже напоминания написал: "С моих слов записано верно" и поставил заковыристую подпись.

— Благодарю вас за сотрудничество, — Туран убрал подписанные листы в портфель. — С вами приятно иметь дело.

— Всегда рад оказать полиции содействие, — утус Панкор качнул обоими подбородками.

— Всего вам хорошего, — на прощанье произнёс Туран.

На улице Туран вздохнул полной грудью от радости и облегчения. Дело об убийстве Влига Амноса быстро продвигается вперёд. Удалось найти часть похищенного и узнать несколько очень интересных подробностей. Ну а главное, Туран любовно погладил портфель, есть чем надавить на Ласса Амноса. Одно дело слова, пусть даже произнесённые со зверским выражением на лице, и совсем другое показания свидетелей, особенно родной матери.

Туран направился на Адмиральскую площадь в родное Управление полиции. Младший Амнос уже должен прийти в себя и страдать от дикого похмелья. Туран улыбнулся, надзиратели получили специальное указание не давать ему воды — маленький и не совсем чистый способ давления. А не фиг было нажираться до поросячьего визга.

Глава 10. Пытка похмельем

Материал на Ласса Амноса есть. Пусть его недостаточно, чтобы передать в суд и отправить на каторгу за убийство отца, но вполне хватает, чтобы надавить и показать якобы чрезмерную осведомлённость. А там дальше видно будет.

Арестантское отделение находится в цокольном этаже под южным крылом Управления полиции. По сути мрачный подвал с бетонным полом, голыми стенами и решётками на окнах. Да и сами окна находятся почти под самым потолком. Ужасного вида железные двери с глазками и деревянные нары без одеял и подушек. Один только вид свирепых надзирателей в чёрной форме со связками ключей на ремне кого хочешь загонит в депрессию и уныние.

Бетонная лестница в цокольный этаж словно преддверие ада. Туран остановился перед столом дежурного надзирателя, здоровенного мужика с чёрными усами и большущей дубинкой на правом боку.