Проклятые сокровища

Глава 1. Мальчик-нишран

Главное, не шуметь.

Вода в широком ручье настолько чистая, настолько прозрачная, что кажется, будто перед тобой маленький овражек с песчаными склонами и каменистым дном. Лишь едва-едва заметная рябь на поверхности намекает, что перед тобой ручей, да и цветные камешки на дне неестественно чистые и яркие. Возле продолговатого слоистого валуна словно маленькая вытянутая тучка висит чёрная рыбина. Полупрозрачные плавники тихо шевелятся. Аппетитная рыбина то и дело открывает круглый беззубый рот. Выпуклые глаза настороженно шарят по сторонам, только она всё равно ничего не видит. Папа учил.

Чалн, мальчик-нишран из рода Дарос, осторожно, словно кошка, подкрался к ручью. Главное, не шуметь.

Папа учил: рыба из-под воды ничего не видит. Можно сколько угодно стоять на берегу, махать руками и корчить рожи. Она не заметит. Но! Стоит хотя бы легонько топнуть ногой или шмыгнуть носом, как она тут же стрелой метнётся в сторону и пропадёт в изгибах ручья и в россыпи камней на его дне.

Чалн склонился над водой. Правая рука сжимает длинную острогу, древко тщательно отполировано куском кремния, три маленьких зубца на самом конце загнуты назад. Сам делал, как папа учил. До рыбины в буквальном смысле рукой подать. Кажется, наклонись и возьми, но нельзя. Прежде, чем рука погрузится в студёную и прозрачную воду хотя бы до локтя, рыба заметит её и уплывёт. Вот почему бить её нужно острогой.

Впрочем, рыбину можно поймать и на удочку. Добротной сетью из прочных ниток было бы ещё легче, но Чалн специально пришёл к ручью с острогой. Он хочет, очень хочет, не просто наловить рыбы, а овладеть острогой.

Чалн осторожно опустился на правое колено. Ему очень, очень хочется стать взрослым. Тогда и только тогда папа будет брать его на охоту. Тогда и только тогда взрослые мужчина рода Дарос будут относиться к нему как к равному. Тогда и только тогда во время еды можно будет сидеть с ними рядом. Но о такой чести нечего и думать, пока он не овладеет острогой, пока не научится бить тюленей и нерп с одного раза. Когда тебе всего десять зим, то рыбалка с острогой в широком ручье с прозрачной водой самая лучшая тренировка. Папа учил.

От возбуждения и страха дрожат руки, кончики пальцев слегка покалывает. Большая аппетитная рыбина в соблазнительной близости. Чал плавно отвёл правую руку назад. Острога с загнутыми шипами уставилась точно в чёрный бок большой рыбины. Если повезёт, будет добрая добыча. Мама непременно обрадуется и погладит по голове.

Выдох и резкий тычок! Острога почти без всплеска проткнула водную гладь.

Ой! Чал едва не свалился в ручей вслед за острогой. Остриё воткнулось в дно ручья, песок и мелкие камешки брызнули в стороны. Три маленьких зубца лишь бессильно толкнули аппетитную рыбину в бок. Такая желанная добыча стрельнула плавниками и пропала, будто растворилась в студёной воде.

Как обидно! Из глаз едва не брызнули слёзы, Чалн шмыгнул носом. Это, это надо же... Опять забыл о водной обманке. Папа учил: целиться нужно не в саму рыбу, а чуть ниже. Тогда и только тогда попадёшь в неё. Но, Чалн тихо вздохнул, ничего не поделаешь. Да смилуется Пресвятая мать, да пошлёт удачу в другой раз. До вечера далеко, ручей длинный, аппетитная рыбина не могла уплыть далеко.

Чалн осторожно потянул острогу на себя. Пальцы едва не проскользнули по гладкому древку. Главное, не обломать загнутые зубцы, иначе тяжкий труд пяти дней навсегда останется в этом ручье. Песок на дне вспух серым облачком, маленькие цветные камешки рассыпались в сторону, но, Чалн осторожно пошевелил древком туда-сюда, что-то не отпускает острогу.

Придётся рискнуть, Чалн нахмурился. Потянуть чуть-чуть сильнее, пальцы на древке побледнели от напряжения. Ещё чуть-чуть! Песок на дне ручья взорвался большим облаком, из мути вынырнул конец остроги вместе с прямоугольной сумкой на длинном ремне. Загнутые зубцы уцепились за серую ткань.

Что это? Чалн аккуратно вытащил странную находку на берег. Чего только не бывает на белом свете. Некогда прочная ткань истончилась от времени. Чалн потянул ремень на себя. Подобные сумки делают люди, которые живут на той стороне Сантарского моря. Только они могут позволить себе переводить дорогую крепкую ткань на какие-то сумки. Тем более интересно.

Что внутри? Чалн освободил загнутые зубцы и аккуратно отложил острогу в сторону. От любопытства и предвкушения щемит в груди. Чалн перевернул сумку дном вверх. Серый клапан легко распахнулся, на траву серой массой высыпалось содержимое.

Какое разочарование, Чалн шмыгнул носом. Ничего интересного. Какие-то насквозь ржавые железяки и ошмётки ткани. Бумага разбухла от воды и превратилась в серую кашу. Теперь она не годится даже на растопку. А это что? Чалн развернул серый узелок, наружу вывалился гладкий камешек насыщенного чёрного цвета.

Люди странные существа. И зачем они таскают с собой камни? Хотя... Чалн повертел странную находку в руке. Камешек очень даже примечательный. Ухватистый такой, размером с ладонь, треугольной формы. А если так? Чалн чиркнул тупым кончиком по валуну рядом.

О-о-о! Здорово! Чалн радостно улыбнулся. На шершавом валуне осталась чёрная полоска. Странный камешек отличная рисовалка. Это, это... От волнения сердце забилось с утроенной силой. Да такое! Это сколько же можно валунов вокруг стойбища изрисовать.

Жгучее нетерпение крутым кипятком разлилось по груди и защипало коленки. Домой! Домой! Скорей домой, показать чудную находку Чигу и Гоге. Ни у кого из друзей такого нет. Просить будут. Но-о-о... Тяжёлый вздох. Чалн запихнул чудный камешек в карман тёплой меховой куртки, он обещал принести маме хотя бы одну большую рыбину. Взрослые охотники всегда держат данное слово. Всегда. Папа учил. А друзья подождут. Чалн поднялся на ноги.

Та чёрная рыбина не единственная в ручье, должны быть и другие. Главное, не шуметь. Вода в ручье и чистая и прозрачная. А ещё, Чалн двинулся вдоль берега, не забыть о водяной обманке. Папа учил.

Глава 2. Путёвка в жизнь

Старинная мебель в приёмной комнате ректора Раконского государственного университета поражает роскошью и величием. Диван на гнутых резных ножках очень удобный. Правая рука покоится на широком круглом подлокотнике, а спина утопает в мягкой спинке. Сидеть на старинном диване одно сплошное удовольствие, только, Туран Атиноу, двадцатипятилетний воспитанник университета, невольно поёрзал на месте, упорно кажется, будто из-под чёрной обивки выпирают тонкие, но очень острые гвозди.

Туран опять, в очередной раз, попытался устроиться поудобней. За спиной осталось семь долгих лет учёбы, а впереди полчаса ещё более продолжительного ожидания. Каждый год в начале июня мастер Ерпанов, ректор Раконского университета, лично даёт воспитанникам последние наставления и отпускает в большой мир. Только почему так долго?

Туран скосил глаза. На левом краю дивана сидит Хик Олеж из 706 группы. Счастливчик, Туран отвернул лицо, для него томительное ожидание вот-вот закончится. Хик тонок и строен, как девушка. Внешне сокурсник спокоен и даже расслаблен, только на самом деле от него исходит сильное внутреннее напряжение, как у перекаченного надувного шарика, который вот-вот громко хлопнет. Нетерпение, страх и неуверенность капля за каплей просачиваются сквозь тонкие щели в пси-барьере Хика. Ещё чуть-чуть, неловкий поворот головы или неосторожное слово, и Хик заорёт дурным голосом, вскочит с дивана и рванёт в кабинет ректора словно разъярённый бык на красную тряпку.

Чего уж там, Туран нервно сжал и тут же разжал кулаки, его собственное эмоциональное состояние не намного лучше. Кажется, будто и у него в груди точно такой же перекаченный воздушный шарик. Тонкие каучуковые стенки дрожат от напряжения. Как бы самому не вскочить с дивана, пинком не распахнуть дверь в кабинет ректора и не рявкнуть во всё горло: "Какого чёрта!!!" Это будет очень глупо, Туран опять попытался устроиться на мягком диванчике поудобней. Создатель ведает, сколько ещё придётся сидеть на этом мягком с острыми гвоздями диванчике и с кислой миной на лице всё накачивать и накачивать воздушный шарик в груди.

Перед дверью в кабинет ректора, как раз напротив дивана, за массивным столом из тёмного дерева восседает угора Нолла, секретарша. Длинные волосы стянуты на затылке в тугой пучок, за нос зацепились очки в толстой оправе, длинные ногти сверкают кроваво-красным лаком. Туран невольно поёжился. Кажется, будто угора Нолла только что порвала очередного выпускника на куски. Эмоциональный фон далеко немолодой секретарши светится деловой сосредоточенностью и напускным спокойствием.

Угора Нолла не мастер, даже самые простые методы сокрытия собственного эмоционального фона ей недоступны. Другое дело, что она так долго живёт и работает среди мастеров и до такой степени научилась контролировать собственные эмоции, что временами кажется, будто за массивным столом сидит большая бездушная кукла в сером платье со стеклянными неподвижными глазами. Хотя, Туран с трудом подавил невольную улыбку, больше всего угора Нолла похожа на сторожевого пса перед воротами хозяйского амбара. Можно сколько угодно стоять на безопасном расстоянии, орать, ругаться и корчить рожи — даже не вякнет. Но! Упаси бог приблизиться, коснуться тяжёлого замка хотя бы пальчиком — тут же сорвётся с места и оттяпает руку. Она может.

Дверь в кабинет ректора с тихим шелестом распахнулась. Наконец-то! Туран резко повернул голову.

— Следующий! — долетел из глубин кабинета голос ректора.

В приёмную стремительным нервным шагом выскочил Пок Вист из 708 группы. Хик Олеж тут же резко сорвался с дивана. Эмоциональный фон выпускника на миг окрасился яркими цветами нетерпения, ужаса и надежды. Дверь в кабинет ректора мягко захлопнулась за спиной Хика Олежа. Но это ладно, Туран повернул голову, гораздо более интересен новоиспечённый мастер Тиллурской империи.

Пок Вист крайне недоволен. Бурные эмоции разорвали его пси-барьер к чёртовой матери. По приёмной комнате расплескались эмоции новоиспечённого мастера. Туран невольно наморщился, пальцы правой руки дотронулись до виска. Лицо у Пока Виста такое, будто ему вместо сладкого пирожка с клубничным вареньем подсунули чёрствую четвертушку чёрного хлеба, к тому же густо намазанную самой горькой горчицей. Пок Вист чувствует себя обманутым до глубины души. Былого страха перед ректором у него больше нет, зато есть желание вернуться в кабинет и надавать мастеру Ерпанову по шее. Так часто бывает, почему-то. Туран с тоской глянул на большой серый конверт в руках Пока Виста. Эх, поскорей бы получить такой же.

Двадцать пять лет назад Туран родился в сельской глуши, в маленькой деревеньке с очень выразительным названием Дальнее. И действительно — дальше некуда. До Шоргана, ближайшего захудалого городка с населением меньше десяти тысяч человек, сотня километров по разбитой дождями и колёсами телег дороге. Ни синематографа, ни газет, ни фабрик, ни заводов в Дальнем отродясь не было. Каменный храм Великому Создателю за деревней на пригорке — единственная на всю округу достопримечательность. И тот нуждается в основательном ремонте.

До пятнадцати лет Туран понятия не имел, насколько велик и огромен мир за околицей его деревни, какие нешуточные страсти кипят на улицах больших городов, как далеко шагнули современные наука и техника. Ему не нужно было учить физику, химию, зубрить юриспруденцию, математику, чистить зубным порошком зубы, гладить рубашки и натирать чёрной ваксой ботинки.

Такой простой, тихий и уютный мир рухнул, когда в 15 лет у него проявились способности эмпата. В тот злосчастный день Туран вдруг заметил, что может читать эмоции людей как раскрытую книгу. Более того: Туран начал чувствовать односельчан и родственников даже в полной темноте или из-за толстых брёвен родительской избы. Деревенский священник настоятельно посоветовал родителям отвезти Турана в Шорган и показать городскому главе. Закон Тиллуры строг: под страхом вечной каторги запрещено укрывать подростков со сверхспособностями. Вот так Туран попал в Раконский университет.

Первые три года в стенах университета Туран провёл как во сне. Он и днём и ночью мечтал лишь о том, как, наконец, закончит учёбу и вернётся в родную деревню. Как, наконец, сбросит идиотские ботинки, сюртук и облачится в гораздо более привычные и удобные холщовые штаны и рубашку. Но!

На четвёртом курсе он вдруг понял, что никогда не вернётся в родную деревню. Учёба, хорошие манеры, ботинки, рубашки и бальные танцы выбили из него крестьянскую наивность, простоту и открытость. И кто он теперь? К какому социальному классу его можно отнести? Вопросы далеко не праздные. Учёба закончилась, а ответы на них так и не нашлись.

Неделю назад под туш местного гарнизонного оркестра отгремел выпуск 9255 года. На плацу перед главным корпусом наставники торжественно вручили молодым мастерам дипломы об окончании Раконского государственного университета. Однако паспорта и направления на службу мастер Ерпанов, ректор, выдаёт каждому выпускнику лично у себя в кабинете без лишней помпы и торжественных речей. Строго говоря, Туран опять поёрзал на мягком диване с острыми гвоздями, только здесь и сейчас он действительно закончит Раконский университет.

Без работы, Туран тайком бросил взгляд на угору Ноллу, он не останется. Другое дело куда его направят? Куда пихнут? А, главное, кем? Ответы за чёрной массивной дверью в кабинете ректора. Ну это ладно, самое печальное другое: самому не понятно, к чему лежит его душа, какому делу стоит посвятить свою жизнь? В Раконском университете он получил высшее образование, самое лучшее и престижное, какое только можно найти в Тиллурской империи. Но все эти семь лет его учили всему понемножку и ничему конкретно. С одинаковым успехом он может работать как счетоводом в каком-нибудь зачуханном земстве, чиновником для мелких поручений или городской главой заштатного городка с населением в два крестьянина и три с половиной коровы.

Ещё одно гадкое обстоятельство никак не даёт покоя: почему из двух сотен выпускников мастер Ерпанов вызвал его самым последним? Очень хочется верить, что это всего лишь случайное совпадение. Ведь кто-то должен быть последним в очереди. А почему именно он? Туран последний не по алфавиту, не по возрасту, не по успеваемости. Не последний даже по происхождению и богатству. Однако мастер Ерпанов именно его ещё неделю назад задвинул в самый конец списка.

— Следующий!

Туран встрепенулся, это надо же было так погрузиться в собственные думы, что забыл обо всём на свете. Дверь в кабинет ректора распахнута. Странно, Туран нахмурился. Если Пок Вист выскочил из кабинета мастера Ерпанова хмурым и злым на весь мир, то Хик Олеж удивлён. Да, точно, новоявленный мастер Тиллурской империи медленно шагает через приёмную с широко распахнутыми глазами. Кажется, будто мастер Ерпанов только что доказал ему, будто Догет имеет форму чемодана. Сквозь прорехи в пси-барьере Хика Олежа струится растерянность. Да и бог с ним, Туран рывком соскочил с дивана. Сейчас его гораздо больше волнует собственная судьба.

Бывать в кабинете мастера Ерпанова доводилось не часто, и слава богу. Туран на деревянных ногах переступил порог. У дальней стены стоит тёмно-коричневый стол, книжные шкафы подпирают потолок, тяжёлая штора с длинной бахромой и лохматыми кисточками бордовой тучей нависает над окном.

Господи! Туран невольно поёжился. По спине сбежал неприятный холодок. За письменным столом ректора стоит узкий шкафчик с прозрачной дверцей. Конечно, страшен не сам шкафчик, а его содержимое. "Высшая мера" — так в университете называют плётку с тремя кожаными полосками. Орудие для публичной порки. Туран отвёл глаза, ни раз и не два собственной спиной и задницей довелось испробовать её вкус на глазах всего университета. Сильнее боли был позор, когда неделю не мог нормально сидеть на стуле. Хвала Великому Создателю, это было давно и неправда.

Мастеру Ерпанову, хозяину кабинета, недавно исполнилось 79 лет. Для человека со сверхспособностями вполне ещё работоспособный возраст. Ректор ростом не вышел, фигура у него не как у гвардейского офицера. Объёмный животик выпирает из-под тёмно-зелёного сюртука с бронзовыми пуговицами. Седые волосы аккуратно зачёсаны назад, старомодные бакенбарды топорщатся в стороны. Всем своим видом мастер Ерпанов показывает подрастающему поколению, как должен выглядеть представитель правящего класса.

Ни усов, ни бороды мастер Ерпанов не носит. Зато глаза, Туран невольно отвернул лицо в сторону. Взгляд старого воспитателя пронизывает насквозь. Когда мастер Ерпанов смотрит на тебя чуть сощурив веки, то невольно возникает острое желание признаться в отлынивании от уроков, а заодно рассказать, кто на прошлой неделе разбил в туалете окно.

Как и полагается ректору единственного в Тиллуре университета для молодых людей со сверхспособностями, мастер Ерпанов эмпат. Прочитать что-либо в его эмоциональном фоне невозможно в принципе. На всякий случай нужно хотя бы попытаться успокоиться и усилить собственный пси-барьер. Туран на миг сосредоточился. Всего-то и нужно прикрыть глаза и представить вокруг себя прямоугольную пирамиду. Но... Куда там! Туран натужно выдохнул через нос. Когда в душе бушуют эмоции, когда грудную клетку распирает от страха и любопытства, нечего и думать о пси-барьере. Дай бог сохранить на лице деловое сосредоточенное выражение.

Мастер Ерпанов восседает за массивным столом. Руки в чёрных нарукавниках лежат на столешнице с зелёным сукном.

— Как я вижу, мастер Атиноу, — ректор сразу перешёл к делу, — вас раздирает бешенное любопытство. Вы понятия не имеете о собственном будущем и страстно желаете как можно скорее узнать о нём.

Попал пальцем в небо, Туран сдержанно улыбнулся. Последнюю неделю каждый выпускник на пороге этого кабинета переживает одни и те же эмоции.

— Не обольщайтесь, вы не один такой, — мастер Ерпанов снисходительно улыбнулся. — Половина воспитанников нашего университета выходцы с низов. Как и вы, впрочем. Мало кто из них может самостоятельно найти своё призвание. Не обратно же в деревню коз пасти. По этой причине появилась традиция выдавать выпускникам направления на службу.

На столе ректора рядом с набором для письма лежит большой серый конверт. Нетрудно догадаться, что спрятано под плотной бумагой.

— Одной из важнейших задач воспитателей нашего университета и моей лично является выявление способностей и предпочтений наших воспитанников, дабы помочь им с выбором дальнейшего места службы.

Туран старательно изображает статую. Правда, получается плохо, щёки пылают от волнения. До чего же ректор любит воду в ступе толочь. Сказал бы сразу: "За грехи твои тяжкие отправляю тебя в Телятнепас на должность старшего помощника младшего дворника". И дело с концом. Так нет же. Туран переступил с ноги на ногу.

— Если мы ошибаемся, а такое, поверьте, бывает редко, то молодой мастер вполне может сменить место службы.

Мастер Ерпанов говорит, говорит, словно дразнит голодную собаку сахарной косточкой. Да когда же ректор перейдёт к делу. Но! Приходится стоят и с благоговейным видном внимать словам старого, опытного наставника.

— Открою вам небольшую тайну, мастер Атиноу.

По мышцам руки и плеч словно пробежал электрический ток, Туран напрягся. Вот, только, небольшой тайны для полного счастья не хватало.

— Несколько высокопоставленных особ из самой Навиры, столицы нашей славной Империи, проявили к вам интерес. Вы пользуетесь спросом.

— Осмелюсь спросить, каким именно спросом? — с трудом вытолкнул из себя Туран.

От волнения голос скрепит как не смазанное колесо. Да и как тут не волноваться, когда твоей скромной персоной интересуются какие-то высокопоставленные особы аж из самой столицы.

— Мало мастеров в нашей империи, очень мало, — мастер Ерпанов хитро улыбнулся. — На всех не хватает. Считается, будто выходцы из крестьянского захолустья менее амбициозны и гораздо более преданы своему начальству. Каждый высокопоставленный чиновник мечтает заполучить в личные секретари эмпата. Иначе говоря, послушного исполнителя собственной воли, мальчика на побегушках. Хотите сразу получить направление в столицу?

Неожиданное предложение словно удар дубинкой по голове, Туран растерянно захлопал глазами. Как-то не думал, не знал, что подобное вообще возможно. Среди воспитанников университета хватает сынков родовитых аристократов и богатых купцов. А страшилкой о Телятнепасе больше и охотней всего пугают выходцев из низов. Чтобы простому деревенскому парню, который до первого курса понятия не имел, что на самом деле у него одна рука левая, а другая правая, да такое счастье? Сразу? Подозрительно.

— Не могу знать, — честно, как на духу, ответил Туран.

— Хорошо, что не можете, — мастер Ерпанов улыбнулся. — Должность личного секретаря при высокопоставленной особе знаменует собой карьерный тупик. Вы ещё слишком молоды и наивны, чтобы знать такие тонкости. Хотите всю жизнь протаскать за какой-нибудь особой портфель с особо важными бумагами?

Ещё один вопрос не в бровь, а в глаз. Туран сжал губы, есть над чем подумать. Мастер Ерпанов, словно преподаватель на экзамене по праву, терпеливо ждёт ответа. Только какого? В голове вдребезги разбился хрустальный бокал. А-а-а вдруг ректор прав? Навира — мечта! Тёплое Лучезарное море, золотые пляжи, широкие проспекты и дорогие рестораны. Цитадель Стунга, коридоры власти, министры, канцлер и сам император Читан 5, правитель Тиллуры. И всё это великолепие в двух шагах. Достаточно сказать "Да" и уже завтра днём можно будет пнуть носком ботинка Парадные ворота Цитадели. Но-о-о... Туран нахмурился. Мальчик на побегушках до седых волос. "Да, мастер. Нет, мастер. Чего изволите, мастер".

Заново, будто в первый раз, Туран окинул взглядом кабинет ректора. Через широкое окно отлично виден зелёный сад. Верхушки столетних дубов достают до третьего этажа. Сквозь кроны проступают кирпичные стены учебного корпуса напротив. Семь лет Империя учила его, одевала и кормила. Семь лет учёбы за высокими кирпичными стенами и крепкими кованными воротами. И ради чего, собственно?

— Сражу же оказаться в столице, — осторожно заговорил Туран, — было бы очень здорово. Но-о-о... Не такой ценой.

Ответ невероятно понравился мастеру Ерпанову. На краткий миг пси-барьер ректора пошёл трещинами. Мастер Ерпанов с шумом выбрался из-за массивного стола.

— Хорошо, — мастер Ерпанов подхватил со стола длинную указку, — тогда я определяю вас на службу в Снорскую губернию в должности следователя сыскной полиции города Снорка.

Кончик деревянной указки ткнулся в маленький красный кружок на самом вверху большой карты Рунии. Снорк находится в северо-западном углу материка, на берегу студёного Сантарского моря.

Глаза от удивления едва не вылезли из орбит. Туран в немом ступоре уставился на карту. Сыскная полиция? Да ещё где — глухомань, тайга, болота, гнус и медведи. Двенадцать месяцев зима, всё остальное лето. Край тюрем, каторжных острогов и каторжан. Снорская губерния всего лишь шестьдесят лет назад вошла в состав Империи. Дыра! До Снорка нет даже железной дороги.

— Вы удивлены? — мастер Ерпанов бросил указку обратно на стол.

— Не то слово, — Туран едва не подавился собственной слюной.

— Напрасно, уважаемый, напрасно. Для работы в сыскной полиции вы подходите как нельзя кстати. Вы обладаете въедливым любопытством и очень быстро соображаете. Да не расстраивайтесь так, уважаемый. Вас ждёт интересная, насыщенная жизнь. Будет о чём внукам и правнукам рассказать.

Куда уж насыщенней, Туран шмыгнул носом. До внуков и тем более правнуков ещё дожить надо. Как бы голову в кустах не оставить.

— С моей стороны будет маленькая просьба, — мастер Ерпанов остановился возле стола, взгляд ректора словно проткнул голову, — проработайте в сыскной полиции хотя бы год. Один только год. Если служба не придётся вам по нраву — возвращайтесь. Я лично выпишу вам направление в Навиру. Слово дворянина. Договорились?

Предложение, прости господи. Северный город далеко не столица, да и до столицы далеко. Ужас как далеко. Но мастер Ерпанов только возглавляет университет больше тридцати лет. Очень хочется поверить ему на слово, тем более на слово дворянина.

— Договорились, — тоном обречённого на казнь произнёс Туран.

— Я был уверен, что вы примете правильное решение, — мастер Ерпанов протянул большой серый конверт. — Вот ваши документы. И последнее: мастер Шандар, губернатор Снорской губернии, буквально в первый же день предложит вам перейти под его начало, занять должность его личного секретаря. Не соглашайтесь! — мастер Ерпанов махнул указательным пальцем перед носом. — Помните о своём обещании — как минимум год. Ну или хотя бы о должности личного секретаря при куда более важной особе в самой Навире.

Туран взял конверт. Пальцы предательски дрожат. Под плотной бумагой прощупывается корочка вожделенного паспорта и тощая стопочка купюр.

— Благодарю вас, — Туран вежливо поклонился. — Разрешите идти?

— Да, да, вы свободны, — мастер Ерпанов махнул рукой.

Туран торопливо выскочил из кабинета ректора, пальцы ещё крепче сжали вожделенный конверт.

* * *

Наконец-то! Ерпанов, ректор Раконского государственного университета, с превеликим облегчением откинулся на мягкую спинку кресла. Наконец-то последний в этом году новоиспечённый мастер покинул кабинет и отправился в большой мир к карьерным вершинам славы и богатства.

Свежеиспечённые мастера каждый раз по-разному воспринимают направление на службу. Кто-то едва не плачет от горя, кто-то горит желанием вернуться и настучать по шее, а кто-то едва ли не прыгает от радости и готов станцевать на столе танец живота. Упаси господь от такого зрелища, Ерпанов невольно улыбнулся. А вот реакция Турана Атиноу очень даже порадовала. Мальчишка упрямо силился удержать собственный пси-барьер. Да куда уж там! Было бы очень плохо и печально, если бы эмоциональный фон мастера Атиноу окрасился бы цветами жалости к самому себе, к загубленной жизни, страхом или отчаяньем. Ещё хуже было бы полнейшее равнодушие. Но нет: Туран Атиноу удивился, куда уж без этого, но не расстроился. Очень, очень хороший признак.

Сейчас бы домой, Ерпанов мечтательно закатил глаза. Велеть бы крепкого чаю с бубликами, присесть бы в любимое кресло в библиотеке возле камина и... как следует отдохнуть бы с пухлым бумажным томиком в руке. Отправить во взрослую жизнь 189 молодых мастеров — тяжкий труд. Вот уже тридцать четыре года он лично вручает каждому выпускнику паспорт и направление на службу. Каких высот спустя годы достигают бывшие воспитанники, какие дела творят на самом высоком уровне. Расслабляться ещё рано, осталось ещё одно очень важное дело.

Ерпанов сел прямо. Золотое перо нырнуло в чернильницу. Крупным каллиграфическим подчерком на белом листе Ерпанов вывел: "Ваша просьба удовлетворена. Мастер Туран Атиноу направлен мною в Снорк для службы следователем сыскной полиции". Ниже широкая неразборчивая подпись.

Золотое перо в очередной раз нырнуло в чернильницу. На конверте появился адрес: "Навира. Обер-полицмейстеру Игнису Канзичу Тирзану". Чуть ниже очень важная приписка: "Лично в руки".

Мастер Тирзан, Ерпанов опустил золотое перо на подставку, большой человек. Далеко не каждому по плечу пост начальника столичной полиции. Но и ректор Раконского университета, Ерпанов самодовольно усмехнулся, далеко не последний человек в Империи.

Раконский университет — единственное учебное заведение в Империи, которое наставляет молодых людей со сверхспособностями на путь истинный. Без должного воспитания, образования любой из них может таких дел наворотить. Таких! В недалёком прошлом именно невоспитанные и необразованные мастера с низов трясли основы общества. Ерпанов склонил голову, взгляд упал на узкий шкафчик рядом со стулом. За прозрачной дверцей плётка с тремя кожаными полосками отсвечивает отполированной рукояткой.

Тридцать четыре года он возглавляет Раконский университет. В своё время этой самой плёткой довелось пороть и ныне действующего канцлера Истилла и самого обер-полицмейстера Тирзана. Помнят воспитанники, кто им в задние ворота ума загнал, кто на путь истинный наставил, кто путёвку в жизнь дал. Обратный адрес на конверте — самая лучшая гарантия, что обер-полицмейстер столицы лично вскроет его.

Немного капнуть сургуча и поставить личную печать. Ерпанов грузно поднялся из-за стола. Домой, домой и только домой. В отпуск. На неделю, не меньше. В приёмной Ерпанов остановился перед столом угоры Ноллы.

Уважаемая, — Ерпанов опустил на стол секретарши запечатанный конверт, — наклейте марки и отправьте как можно быстрее.

— Будет исполнено, — любопытные глазки угоры Ноллы уставились на адрес получателя.

* * *

Утро. Прекрасное летнее утро. Длинные тени от тонких вязов укрыли каменные плитки аллеи тёмной сетью. Центральные ворота Раконского университета распахнуты. В правой ладони зажата ручка маленького чемоданчика. Туран вышел на подъездную аллею. Ботинки тихо вступили на каменные плитки. Но через пару шагов Туран остановился и обернулся.

До поезда на Навиру осталось полтора часа. Ещё нужно успеть через весь город на вокзал. Придётся идти пешком, извозчик денег стоит. Нужно торопиться. Но... Ни с того, ни с чего захотелось остановиться возле кованных ворот и последний раз взглянуть на такой, такой, Туран задумался, на такой родной и до боли знакомый университет.

Маленький городок Ракон примостился на берегу Юрлы, тихой реки с пологими берегами. Когда-то он был родовым имением князей Раконских. Только больше пяти веков тому назад последний представитель древнего аристократического рода благополучно отошёл в мир иной и не оставил после себя ни одного законного наследника. Зато всплыла большая куча долговых расписок и неоплаченных счетов. Никто из дальних родственников так и не захотел стать новым князем Раконским и тем самым взвалить на себя тяжкое финансовое бремя.

Империя выкупила старый замок с кирпичными стенами, рвом и высокими башнями по периметру. Так родовое гнездо князей Раконских стало университетом. Некогда неприступную цитадель на вершине холма перестроили и существенно расширили. Казармы для солдат превратились в жилые корпуса для воспитанников и прислуги. Огромный трапезный зал, где когда-то князья закатывали роскошные пиры, стал университетской столовой с длинными столами на десять учеников. Говорят, кабинет и приёмная ректора когда-то были личными покоями князей. Ров с водой превратился в декоративный пруд с горбатыми мостиками над тихой водой. Вокруг крепостной стены разбили сад. Новая кирпичная ограда с коваными воротами очертила территорию университета.

Раконский государственный закрытый университет — самый лучший, самый престижный университет Империи. В него невозможно попасть ни за какие деньги. Не помогут никакие связи и богатая родословная. Зато тех, кто умеет читать чужие эмоции, кто усилием воли передвигает камни или взглядом зажигает пучки соломы, принимают в университет совершенно бесплатно и на полное государственное обеспечение.

Сейчас в университете живёт и учится больше двух с половиной тысяч воспитанников. Будущая элита Тиллурской империи. Среди них хватает отпрысков знатных фамилий, чьи списки предков насчитывают десятки колен. Однако большая часть воспитанников выходцы с низов, сыновья фабричных рабочих, крестьян и батраков. Как и сам Туран.

У каждого воспитанника в обязательном порядке маленькая комната с окошком, скрипучая кровать и письменный стол с изрезанной столешницей. Раз в неделю общая баня с деревянными тазиками, одна на всех столовая и общие туалеты на каждом этаже. Раконский университет славится строгим уставов. Каких-либо поблажек лишены даже сыновья императора.

Туран прожил в университете семь лет. За эти годы из простоватого деревенского парня его переделали в образованного дворянина. Только не стоит обольщаться: Империя кормила, учила и воспитывала его только для того, чтобы он не вздумал бунтовать и кусать руку, которая вскормила его. В недалёком прошлом непризнанные мастера ни раз и не два подбивали крестьян на бунт и вели повстанческие армии на столицу. Правящий класс нехотя, со скрипом и скрежетом, пошёл на уступки и бросил мастерам с низов косточку.

Нужно признать, Туран криво усмехнулся, очень вкусную косточку, сахарную, с кусочками парного мяса. Вместе с дипломом о высшем образовании и хорошими манерами Туран получил титул персонального дворянина. Перед ним раскрыты все без исключения двери государственных учреждений. Его с удовольствием примет любое дворянское собрание любого города, городка или села. Теперь ему гораздо выгодней делать карьеру, сколачивать личное состояние, вращаться в благородном обществе, а не подбивать голытьбу на бунт.

Всё это так, Туран поудобней перехватил ручку чемодана. Только, вот, непонятно: понравится ему служба следователем в сыскной полиции или нет? Туран так и эдак размышлял над странным направлением весь вчерашний вечер и большую часть ночи, однако так и не пришёл к однозначному ответу. За тяжкими размышлениями даже не заметил, как уснул прямо на заправленной кровати. Но и утром, с первыми лучами Ягиры, ответ так и не пришёл ему в голову. Да и как можно размышлять о том, о чём имеешь весьма и весьма смутное представление. В Дальнем, в родной деревне, староста Ратаг — единственный представитель власти. Да и его выбрали лишь за то, что в армии его научили писать и читать.

Хватить стоять на месте, Туран зашагал по подъездной аллее. Пока в его активе добротный шерстяной сюртук, чемодан с парой сменного белья, паспорт во внутреннем кармане сюртука, там же полторы сотни виртов, направление на службу и весь мир у ног. Семь лет ему твердили, что он — представитель правящего класса. Элита! Но каково на самом деле быть этим самым представителем? Элитой? Впрочем, очень скоро он это узнает.

Туран свернул на тротуар у дороги. Дальше по улице, в просвете между ветвями дубов и вязов, выступают маленькие словно игрушечные домики состоятельных горожан Ракона. А ещё дальше, под горой, проглядывает лента Юрлы. Маленькое речное судно с треугольным парусом скользит по речной глади.

Глава 3. Знакомство с губернатором

До места назначения, до далёкой северной окраины Тиллуры, Туран добирался две недели. Увы, в Навире прямо с поезда пришлось бежать на пароход. Времени поглазеть на столицу и её достопримечательности не осталось вовсе. Зато! Неблизкое морское путешествие показалось развлекательным круизом.

После комнатки в университете с единственным окном и скрипучей кроватью каюта второго класса показалась верхом изысканности и комфорта. Широкая постель с белыми и душистыми простынями и наволочками, мягкое кресло возле большого иллюминатора, через который в каюту свежий ветер то и дело заносил запах моря. Особенно понравились персональный туалет и раковина для умывания. Никаких утренних очередей и недовольного визга страждущих за запертой дверью.

Смешно вспоминать: когда-то простому деревенскому парню университетская столовая показалась раем. Не из общего котелка с родителями и под строгим надзором старших братьев, а из персональной тарелки, да ещё и с чудной вилкой. Но! Только в ресторане парохода на Турана наконец-то снизошло понимание насколько скромна и даже убога университетская столовая. Вместо дешёвых тарелок из стекла и стальных ложек аристократический фарфор и столовое серебро. А блюда, какие изысканные блюда готовили в ресторане. Если картошка, то не просто варёные клубни, а тонко порезанные хрустящие ломтики. Котлеты... Страсть, а не котлеты — отбивные, поджарки. Паштеты и салаты, утиные ножки в бумажных колпачках на косточках и варёные крабы. Воистину, кулинария — самое вкусное из всех искусств.

Империя оплатила проезд с пропитанием, но, к превеликому сожалению, без спиртного. Скромный бюджет не позволил приобщиться к дорогим марочным винам и столетним коньякам, только вздохнуть их божественный аромат. Зато пиво в больших прозрачных бокалах кажется ещё вкуснее. В кабачке вдовы Кокор, куда Туран с товарищами по университету заглядывал время от времени, подобного божественного пива отродясь не было.

А общество, в каком респектабельном обществе довелось прожить целых две недели: дворяне и аристократы, состоятельные купцы и богатые промышленники, подтянутые офицеры и высокопоставленные чиновники. Дочки состоятельных пассажиров в дорогих штучных платьях и модных шляпках буквально расстреляли Турана очаровательными глазками. Пусть каждая девица внешне сама воспитанность и благоразумие, зато у каждой изнутри бьёт дикий интерес. Пусть Туран всего лишь персональный дворянин без связей, службы и покровителей, зато он мастер. А, значит, по мнению девиц и, особенно, их мам, многообещающий жених.

Стыдно, стыдно признаться самому себе: в Навире на пароход сел скромный выпускник, а в Снорке на берег сошёл уверенный в себе молодой дворянин. Туран окунулся в благовоспитанное общество, отведал его блюд и вкусил комфорт бытия. Быть представителем правящего класса очень и даже очень здорово. А подняться ещё выше, достигнуть высот и сколотить приличное состояние — ещё лучше.

Прямо с пристани Туран отправился в канцелярию губернского правления. Помощник председателя казённой палаты выдал подъёмные триста виртов и подсказал, где можно недорого снять очень хорошую квартиру. И вот теперь Туран неторопливо поднимается по широкой каменной лестнице на третий самый престижный этаж дорого доходного дома. В груди зреет, зреет, цветёт и пахнет предвкушение чего-то неизвестного, но наверняка очень приятного. Утус Заргос, домовладелец, угодливой болонкой вертится возле ног.

Владелец доходного дома трещит не умолкая ни на секунду. Утус Заргос самозабвенно нахваливает и нахваливает предлагаемую квартиру. Она и такая, и сякая. А какая там добротная мебель, а какой вид из окна, а какие благовоспитанные и благородные соседи. Если верить домовладельцу, то сам император Читан 5, правитель Тиллуры, не постеснялся бы жить в такой квартире.

Туран ещё в глаза не видел предлагаемого жилья, но уже точно знает, сколько в квартире комнат, что кровать в спальне на пружинах, полы не скрипят, а в ванной комнате висит огромное зеркало. Эмоциональный фон утуса Заргоса светится самой чистой неподдельной радостью, будто не квартиру сдаёт, а выдаёт замуж единственную дочь за богатого и очень влиятельного князя. На площадке между вторым и третьим этажами Туран не выдержал и остановился.

— Скажите, уважаемый, — Туран положил левую ладонь на изгиб перил, — объясните, с чего это вы так радуетесь? Я не высокопоставленный чиновник, не купец и не торговый представитель богатого купца. У меня официально и должности нет.

— Ах! Мастер, — утус Заргос словно проглотил очень вкусную конфету, — от вас невозможно что-либо скрыть. Буду откровенен: среди богатых квартиросъёмщиков хватает откровенного жулья. Увы! Увы! Мне частенько приходится буквально преследовать некоторых жильцов, дабы угрозами и посулами вытрясти очередную плату.

Вот, пожалуйста, за примером не нужно далеко ходить — утус Нитан. Какой состоятельный господин. Был. Пальто дорогое носил, часы золотые на цепочке длинной носил. Шапка бобровая, с отливом. Так мало того, что задолжал плату за четыре месяца, так ещё и сбежал не заплатив. Спустил из окна чемоданы на верёвке, как ни в чём не бывало прошёл мимо Данса, дворника моего, и был таков.

— Ну а с чего вы решили, будто я как утус Нитан не спущу свой чемодан на верёвке и не сбегу? — Туран улыбнулся.

— Ах, мастер, шутить изволите, — домовладелец угодливо улыбнулся жёлтыми зубами. — Всё, что от вас потребуется, так это в конце каждого месяца подписывать счёт. Казённая палата будет платить за вас. Для меня лично это означает никаких, — эмоциональный фон утуса Заргоса расцвёл от счастья как роза в мае, — никаких задержек с квартплатой. Откровенно говоря, вы — идеальный квартиросъёмщик. Впрочем, мы пришли.

Утус Заргос торжественно распахнул входную дверь. В нос тут же ударил приятный запах хвойного мыла. Туран прошёлся по комнатам, посмотрел в окна и заглянул в ванную. Да-а-а, если домовладелец и приврал, то совсем, совсем немного.

Квартира подобна дворцу в миниатюре. Высокие потолки, красивые обои с тёплыми шафрановыми обоями и мягкие ковры на паркетном полу. Из просторной прихожей бесшумные двери ведут в три комнаты. В спальне широкая кровать недвусмысленно намекает, что на таких белоснежных перинах и воздушных подушках грех спать одному. Кабинет приятно удивил строгой отделкой стен, толстыми шторами и массивным письменным столом с парой глубоких кресел для посетителей. Особо приятно то обстоятельство, Туран сдвинул штору в сторону, что окна выходят на север. Яркие лучи прекрасной Ягиры не будут заливать кабинет потоками света, слепить глаза и мешать долгой, но обязательно плодотворной работе.

А ванная комната ещё лучше, чем на пароходе. Туран повернул кран, в большую чугунную ванную на фигурных ножках в виде лап льва тут же полилась прозрачная струя воды. На полу керамическая плитка приятного голубого цвета. И зеркало, и в самом деле большое зеркало едва ли не во всю стену. Туран провёл пальчиком по белоснежной полукруглой раковине под зеркалом. Нигде и никогда жить в подобной роскоши ему не доводилось. До пятнадцати лет даже не подозревал о существовании ванн и унитазов.

— Хорошо, уважаемый, — Туран вышел из ванной комнаты, — я согласен снять вашу квартиру на полгода.

— Вы не пожалеете! — домовладелец едва не описался от радости. — Не извольте беспокоиться. Устраивайтесь, устраивайтесь поудобней. Вечером, вечером оформим все бумаги. А сейчас отдыхайте, отдыхайте с дороги.

Восторженный треск домовладельца стих только вместе с хлопком входной двери. Туран подошёл к окну. Самодовольная улыбка распирает губы. Сквозь перекрёстье деревянной рамы хорошо виден трёхэтажный дом с фигурной лепниной на той стороне улицы. Ещё дальше, поверх серой крыши, выглядывает зелёный кусочек кровли Губернаторского дворца.

Как Туран успел узнать доходный дом с этой чудной квартирой находится на улице Северный вал на Речной стороне. Центр Снорка, самый престижный и дорогой район, между прочим. Наверняка помощник председателя казённой палаты, который посоветовал обратиться к утусу Заргосу, получит от домовладельца хорошую мзду. Уж не без этого, Туран усмехнулся. Ну да ладно.

За трёхкомнатную квартиру в центре города с паровым отоплением, водопроводом и канализацией, с полным пансионом, уборкой и приходящей домработницей казённая палата ежемесячно будет выплачивать утусу Заргосу 157 виртов. За подобную сумму в Навире, в столице Тиллуры, пришлось бы довольствоваться либо скромной однокомнатной квартирой на относительно престижной окраине, либо ютиться в ещё более скромной комнатушке на чердаке не слишком дорогого дома недалеко от центра Навиры. Жизнь на далёкой окраине огромной империи имеет свои плюсы. Один из них — дешевизна.

Робкий стук в дверь оторвал от размышлений. Кто это может быть? Туран слегка сосредоточился. Перед внутренним взором тут же возник образ человека перед входной дверью. Не домовладелец, точно. Человек на лестничной площадке нерешительно переминается с ноги на ногу и страшно робеет. Но при этом его распирает дикое любопытство.

— Входите, открыто! — Туран отвернулся от окна.

— Мастер Атиноу, — из приоткрытой двери показалась пугливая физиономия дворника Данса, крепкого мужика с тщательно выбритым лицом и обширной лысиной на макушке. Поверх поношенной рубашки с закатанными рукавами дворник одел чёрный фартук. — Вам письмо от мастера губернатора.

— Прошу, заходите, — Туран едва сдержал неуместную улыбку.

Дворник неловко протиснулся через едва приоткрытую дверь. Лямка чёрного фартука едва не зацепилась за ручку.

— Извольте получить, — Данс протянул белый конверт. — Велено передать вам лично в руки как можно скорее.

— Благодарю вас, уважаемый, — Туран опустил в протянутую ладь гривенник.

— Благодарствуйте, — Данс угодливо поклонился и так же неловко выскользнул обратно на лестничную площадку через едва приоткрытую дверь.

Чаевые — ещё одна привычка и обязанность богатых людей. На пароходе дворяне и офицеры регулярно вознаграждали прислугу мелкими монетками. По началу столь изысканное унижение вызвало в душе Турана удивление, но очень скоро всплыл истинный смысл чаевых. Мелкие подачки быстро складываются в весьма ощутимую прибавку к жалованию простых людей и побуждают их работать быстрее и лучше. Монетка в десять совиртов гарантирует, что в следующий раз дворник Данс быстро и с превеликим удовольствием доставит письмо, а не "забудет" о нём на денёк другой.

Туран с интересом уставился на белый конверт. От губернатора? К чему бы это? Внутри прямоугольный листок с волнистыми узорами, глаза быстро пробежали по коротенькому приглашению. Удивительно, Туран вложил листок обратно в конверт, не прошло и трёх часов, как он сошёл с парохода, а его уже пригласили на личный приём к губернатору. Впрочем, если разобраться, ничего удивительного. В далёкой северной губернии людей со сверхспособностями очень мало. В Снорке живёт двести пятьдесят тысяч обывателей, но среди них вряд ли наберётся хотя бы четыре десятка мастеров.

Часы на стене в гостиной показали начало третьего часа по полудню, большая стрелка едва отошла от цифры два. До приёма осталось чуть меньше четырёх часов, вполне достаточно, чтобы обновить гардероб. Туран придирчиво оглядел себя в большом зеркале в прихожей. Чёрный шерстяной сюртук с блестящими пуговицами и брюки с едва заметными стрелками для скромного воспитанника в самый раз. А вот для государственного чиновника, да ещё и мастера, бедновато будет. Нужно купить что-нибудь по дороже и представительней. Да! Ещё ботинки. Особенно ботинки. Чтобы блестели, чтобы губернатор разглядел в них собственное отражение. О том, насколько богат и влиятелен человек в первую очередь судят по ботинкам и часам. Жаль, ещё не скоро получится вытащить из кармана золотые часики, а вот переобуться следует как можно быстрее.

* * *

Новенькие ботинки приятно поскрипывают на ходу. Свежий ветерок не менее приятно обдувает разгорячённое от волнения лицо. Туран неторопливо шагает по Срединной улице по направлению к центру Снорка. Можно было бы и быстрее, но глаза сами собой то и дело шарят по сторонам. Новые впечатления, дома, люди, тучи над головой льются на Турана маленьким водопадом. Раньше почему-то казалось, будто по улицам далёкого северного города обязательно должны бродить бурые медведи, тучами виться гнус, а жилые дома непременно деревянные, старые и кривые. Но нет, Снорк приятно удивил.

Да, в столице губернии хватает деревянных домов, кривых и старых, но крепких крестьянских изб за высокими заборами и лающими во дворе собаками гораздо больше. Речная сторона, центр города, целиком застроена вполне современными трёх, четырёх и даже пятиэтажными домами. Особо выделяется Деловой центр, высоченное здание на Адмиральской площади. Прямые улицы и перекрёстки. Проезжая часть и тротуары вымощены камнем. Газовые фонари на чёрных высоких столбах и широкие витрины магазинов. Как бы то ни было, а Снорк вполне современный и далеко не бедный город.

Срединная улица вывела на Адмиральскую площадь. По левую руку возвышается мрачное трёхэтажное здание в форме буквы "П". Высокое крыльцо с каменными перилами. Окна первого и цокольного этажей забраны стальными решётками. От серых стен веет строгостью, законом и страхом. Управление полиции, Туран поднял голову, его будущее место работы. Впрочем, местный оплот правопорядка ещё успеет надоесть. Куда больший интерес вызывает величественное здание по правую руку. Туран неторопливо прошёлся по Адмиральской площади.

Губернаторский дворец, резиденция губернатора и присутствие губернского правления. Вокруг величественного здания буквально витает запах власти. Парадная сторона дворца выходит на Адмиральскую площадь. Три этажа кабинетов, приёмных и коридоров. На зелёных стенах ослепительной белизной выделяются фальшивые колонны и широкие карнизы. На высоком крыльце швейцар в красном парадном мундире выпроваживает последних просителей. Едва пробьёт шесть, как многочисленные чиновники покинут свои кабинеты и разбегутся по домам.

Губернатор живёт здесь же. Его личные покои находятся в левом крыле дворца, которое поворачивает на Набережную Свита. Наверно, из кабинета хозяина губернии открывается великолепный вид на речной простор. Перед тем, как влить свои воды в студёное Сантарское море, Витака расходится широкой десятикилометровой полосой.

Точно в шесть часов по полудню Туран постучал в большую парадную дверь с массивными створками. К высокому начальству лучше всего приходить в точно назначенное время. Сердце с последним ударом едва не выскочило из груди. И на кой чёрт, спрашивается, он потребовался губернатору?

Да-а-а... Туран вслед за слугой в зелёной ливрее прошёлся по личным покоям губернатора. Трёхкомнатная съёмная квартира потому и показалась роскошной, что ни разу в жизни не довелось лицезреть настоящую роскошь. Один только вестибюль поразил гранитными половыми плитками и шёлковыми шторами на окнах.

Широкая лестница с белыми колоннами и длинный коридор привели в гостиную с зелёными обоями, диванами и большим карточным столом.

— Приветствую вас, мастер Атиноу, — мастер Шандар шагнул на встречу.

Губернатор Снорской губернии, высокий тощий мужчина в годах, одет в добротный штучный сюртук. Низкий подол скрашивает чересчур длинные ноги, от чего кажется, будто мастер Шандар ходит на ходулях. Пси-барьер губернатора похож на неприступную крепость. Что на душе у хозяина самой северной и обширной губернии понять невозможно. А с таким каменным лицом только в покер играть.

— Добрый вечер, мастер Шандар, — Туран вежливо склонил голову. — Для меня большая честь посетить ваш дом.

— Не стоит, любезный, не стоит. Разрешите познакомить вас с моей семьей.

За губернатором, словно преданная армия за полководцем, выстроилось многочисленное семейство: три жены, сын лет пяти и целых шесть дочерей. Туран нервно сглотнул, три из них на выданье.

— Динара Шандар, моя первая супруга.

Высокая женщина слева сделала реверанс, подол длинного нежно-голубого платья качнулся из стороны в сторону.

— Вигира Шандар, моя вторая супруга.

В голосе губернатора едва угадывается хорошо спрятанная гордость. Никого не пропуская, мастер Шандар представил своё многочисленное семейство. Хотя, Туран в очередной раз машинально склонил голову, ничего удивительного: чем более высокое положение занимает мужчина, тем больше у него жён и детей. Особенно стараются мастера. Бог даст, среди пяти-шести отпрысков хотя бы в одном проснутся сверхспособности.

— Мой сын и наследник Варг, — мастер Шандар наконец-то дошёл до самого младшего.

На миг пси-барьер губернатора пошёл трещинами. Наружу выскользнули гордость, большая любовь и затаённая надежда. Мастер Шандар сильно привязан к своему единственному сыну и глубоко, глубоко в душе надеется, что у него проснутся сверхспособности. Ибо тогда и только тогда Варг унаследует не только его капиталы, но и положение в обществе. Губернатор спохватился, его пси-барьер вновь превратился в неприступную крепость, а на лице будто выросла каменная маска.

Многочисленное семейство губернатора фонтанирует эмоциями. Маленький Варг вертится от нетерпения и откровенно скучает. Больше всего ему хочется как можно быстрее скинуть неудобный сюртучок и умчаться обратно в свою комнату к любимым игрушкам. Три младшие девочки проявляют ни чуть не больше интереса и также сверкают желанием поскорей убежать. Зато три старшие дочери, и особенно их мамы, излучают жгучее любопытство.

Туран невольно поёжился. Под перекрёстным взглядом шести пар глаз невольно чувствуешь себя породистым жеребцом на базаре, к которому приглядываются и прицениваются жуть как придирчивые покупатели. Вот она истинная причина нежданного приглашения: мастер Шандар не знакомит молодого чиновника со своей семьёй, а показывает почти взрослым дочерям и жёнами потенциального мужа и зятя. Когда у тебя шесть, простои господи, дочерей, то выдать их замуж большая проблема. Во попал.

— А где Исслара? — громогласный рык губернатора разнёсся по гостиной. — Какого... её нет?

Не самое культурное слово в последний момент едва не сорвалось с губ мастера Шандар.

— Не могу знать, — скороговоркой произнесла первая жена, Динара Шандар, кажется. — Я лично передала ей ваше указание быть сегодня вечером дома. Но она не пришла.

Та-а-ак, ещё интересней, Туран стрельнул глазами в разные стороны. У мастера Шандар не шесть, а семь дочерей. Причём эта самая Исслара не иначе весьма и весьма своенравная девица, раз открыто пошла поперёк воли отца. И как ей это удаётся? Было бы интересно взглянуть на неё.

Мастер Шандар недовольно поморщился, сквозь щель в пси-барьере проскочила закоренелая досада. Что интересно, ни капли удивления или хотя бы раздражения. Губернатор прекрасно знал, что Исслары может и не быть на приёме, а потому ничуть не удивился. Наверно, только присутствие постороннего удерживает его от очередной лекции о воспитании в детях послушания и уважения к воле родителя.

— Ладно, с ней я разберусь позже, — мастер Шандар повернулся к Турану. — Прошу вас в мой кабинет.

Представление закончено. Едва Туран вышел вслед за губернатором из зелёной гостиной, как женщины разом загомонили. Громкий шёпот на миг перебил топот детских ножек и восторженный вопль самого младшего в семействе Шандар.

Да-а-а..., Туран искоса огляделся, если уж роскошь, то во всём. По размерам кабинет мастера Шандар больше съёмной квартиры. Один только письменный стол с просторной тёмно-коричневой столешницей загородил бы ванную комнату. Высокие книжные шкафы в тон столу плотно забили бы гостиную. Широкий ковёр с зелёным геометрическим узором обязательно поместился бы в спальне, если его сложить в четыре слоя. На удивление, высокие окна кабинета выходят не на речной простор, а в сад за Губернаторским дворцом. В разгар лета невысокие северные деревья и аккуратно подстриженные кусты радуют зелёной листвой.

Тяжёлая дверь с глухим стуком захлопнулась за спиной. Голоса, топот ног и прочие звуки из гостиной словно отрезало. Мастер Шандар присел в кресло с высокой спинкой за письменным столом.

— Прошу вас, присаживайтесь, — мастер Шандар показал на кресло для посетителей.

— Благодарю вас, — Туран послушно присел.

Смотрины окончены, любопытство жён и старших дочерей на выданье удовлетворено. Но губернатор зачем-то пригласил Турана в рабочий кабинет. Не иначе будет деловой разговор, только о чём? Едва прошло полдня, как Туран сошёл с парохода. Какие у него могут быть дела с губернатором, если они видят друг друга первый раз в жизни?

Мастер Шандар сосредоточенно молчит, только буравит взглядом. Этикет требует молчать в ответ и пожирать высокое начальство взглядом.

— Ваша биография меня не интересует, — наконец-то заговорил мастер Шандар. — В пятнадцать лет у вас проявились сверхспособности. В двадцать пять вы закончили Раконский университет. Собственно, это вся ваша биография. Гораздо больше меня интересует ваше будущее.

Признаюсь: — мастер Шандар доверительно подался всем телом вперёд, — мне не доводилось слышать о мастере, который гонялся бы за уголовниками. Полицмейстеры, частные приставы — это их работа. Мастер Луган до того как возглавил Управление полиции работал в казённой палате ревизором. Но чтобы мастер был простым следователем?

Мастер Шандар к чему-то клонит. По какой-то причине он не спешит сказать прямо. Пусть губернатор наглухо скрывает собственный эмоциональный фон, однако по напряжённому лицо можно догадаться, что он с трудом подыскивает слова и наиболее обтекаемые формы.

— Ваше направление не более чем рекомендация. Никто и ничто вправе заставить вас гоняться за уголовниками. Я предлагаю вам, — мастер Шандар на мгновенье умолк и тут же резко, словно выплюнул, закончил, — должность моего личного секретаря.

Охренеть! Туран невольно подался всем телом назад, в затылок с разгона ткнулась высокая спинка кресла.

— Бандиты и беглые каторжники, воры и убийцы, бродяги и вшивые проститутки. Вы даже не представляете, в какой грязи вам придётся копаться. Совершенно другое дело работа под моим началом: персональный оклад и премии, личный кабинет в присутствии губернского правления и никакой грязи. Главное, почёт и уважение.

К вам, как к моему личному секретарю, будут обращаться лучше люди губернии. А это, так сказать, за доступ к телу, дорого стоит.

Мастер Шандар сладко поёт и мягко стелет. Общий смысл его увещеваний прост — только согласись и будешь в шоколаде. А так ли оно на самом деле?

— Так вы согласны? — с нажимом закончил мастер Шандар.

Охренеть, Туран поджал губы. Мастер Ерпанов, ректор Раконского университета, как в воду глядел. Не зря, значит, предупреждал, предостерегал. Ещё обещание взял. Но молчать и пялиться на высокое начальство неприлично.

— Благодарю вас за оказанное доверие, — Туран с трудом открыл рот, — только я вынужден вам отказать.

— Разрешите узнать почему? — мастер Шандар грозно сдвинул брови.

Отказаться от салями с чёрной икрой нелегко. Под "дорого стоит" губернатор прозрачно намекает на солидные подношения от просителей. Взятки, если заглянуть в уголовный кодекс. Да только кто от них отказывается?

— Дело в том, — Туран посмотрел мастеру Шандару прямо в глаза, — у меня уже была возможность занять должность личного секретаря какой-нибудь высокопоставленной особы в Навире, в столице нашей империи. Звучит невероятно, но я и в самом деле приехал к вам для работы следователем в сыскной полиции. Таково направление мастера Ерпанов. А он, как вы несомненно знаете, редко ошибается.

Настроение мастера Шандар испортилось в один момент, его как будто окатили ледяной водой, а то и помоями.

— Жаль, мастер Атиноу, очень жаль, — из голоса мастера Шандар напрочь исчезли сладкие нотки, зато громче пушечных выстрелов загрохотал холодный металл. — Раз вам так хочется работать в сыскной полиции, то пусть так оно и будет. Только смотрите — я вас предупредил. Не пожалейте потом. Можете идти.

Деловой разговор оборвался на полуслове. Раз вышестоящий по должности разрешает идти, значит лучше по доброму убраться вон.

— Благодарю вас за оказанную честь, — Туран поднялся с кресла.

— Идите, идите, — мастер Шандар едва ли не в прямом смысле тычет кулаком в спину. — Завтра утром подойдёте к мастеру Лугану. Пусть он занимается вами.

Едва Туран ухватился за дверную ручку, как мастер Шандар неожиданно заговорил вновь:

— Подумайте над моим предложением, мастер Атиноу. Очень хорошо подумайте. Через пару месяцев вы сполна нахлебаетесь грязи. Да так, что ни в одной бане не отмоетесь.

Стоять к высокому начальству спиной значит проявлять неуважение, Туран поспешно развернулся.

— Да, к слову, рекомендую: посетите баню "Лёгкий пар". Обязательно запишитесь к Саргине, — на лице мастера Шандар расцвела блудливая улыбка. — Она, знаете ли, так ловко спинку тереть умеет...

Туран торопливо покинул кабинет губернатора.

На Адмиральской площади холодный ветер с Витаки словно плёткой обдувает лицо. На углу Губернаторского дворца Туран треснул сам себя кулаком по лбу. Да так сильно, что аж искры из глаз посыпались. Господи! Это надо же было так свалять дурака. Это надо же было так облажаться. Да ещё перед кем, перед самим губернатором. Он же в Снорской губернии господь бог. Под его дудку исполнительная, законодательная и судебная власти танцуют польку-бабочку. Танцуют, да ещё стараются перещеголять друг друга.

Это надо же было так тонко опустить губернатора ниже плинтуса. Туран протёр глаза кулаками. Мастер Шандар предложил ему должность личного секретаря. Нужно было бы сослаться на данное мастеру Ерпанову обещание, для чего собственно ректор Раконского университета и взял его. Не гоже дворянину, пусть даже персональному, разбрасываться словами. А вместо этого он вежливо намекнул губернатору, что мог бы быть личным секретарём куда более важных особ. И не в далёкой северной дыре с медведями и беглыми каторжниками, а в блистательной столице.

В Раконском университете преподавали этикет. Но, лучше всех книжных наставлений, запомнилось изречение утуса Нувана, когда однажды утром он явился на урок с дикого похмелья: "Фильтруйте базар, мальчики".

Глава 4. Первый рабочий день

Бюрократия не заняла много времени. На следующий день после знакомства с губернатором мастер Луган, полицмейстер Снорка, определил Турана к самому опытному следователю утусу Ивину Бизину.

— Он только с виду грозный, а на деле душа-человек, — напутствовал на прощанье мастер Луган.

Душа или нет, это скоро выяснится. Туран робко постучал в дубовую дверь с тёмной от времени табличкой "Старший следователь И. Р. Бизин". А волнения, волнения, Туран провёл пальцами по мокрому лбу, словно перед первым свиданием с девушкой.

— Войдите! — донеслось изнутри.

Кабинет утуса Бизина являет прекрасный образец казённого стиля. Скрипучая дверь и отбитый порог. Серые стены, покрытый белой известкой потолок, пол под ногами стонет от натуги. Скромные столы и стулья без возраста и срока годности.

Старший следователь восседает за письменным столом. Туран покосился на столешницу. Почему-то думалось, будто рабочее место следователя обязательно должно быть завалено очень важными бумагами. Но нет: столешница перед утусом Бизиным сверкает пустотой и немного пылью. Лишь на краю возвышается позеленевший от времени письменный набор и пара заляпанных воском подсвечников.

— Доброе утро, уважаемый, — Туран вежливо склонил голову.

— Для кого доброе, а для кого и нет, — вместо приветствия буркнул утус Бизин.

Наверняка в молодости утус Бизин был крепким парнем с сильными руками и мужественным лицом. Девки, поди, табунами за ним бегали. С годами возраст взял своё. Старший следователь погрузнел и обзавёлся круглым животиком. Зато седые усы по-прежнему грозно топорщатся в разные стороны. А вот взгляд утуса Бизина очень даже хорошо знаком. Как и мастер Ерпанов, ректор Раконского университета, утус Бизин смотрит прямо в душу. Перед ним лучше сразу расколоться и рассказать, сколько именно яблок стащил из огорода соседа, а сколько сосед в тайне от жены унёс сам, продал на рынке и пропил. Елозить, изворачиваться и лгать бесполезно, как против ветра дуть.

— Опять прислали на мою голову недоросля, — недовольно забухтел утус Бизин. — Как в Управлении молодой, так обязательно ко мне. Других учителей, что ли, нету?

Внешне утус Бизин выказывает жуткое недовольство, седые усы грозно шевелятся, а рот ещё более грозно кривится. Ещё только матом не ругается. Но-о-о внутри, Туран сразу почувствовал преогромное облегчение, старший следователь сияет от гордости. На самом деле утус Бизин жутко рад новому "недорослю". Не каждый день под начало мужика попадет дворян, пусть даже персональный и в недалёком прошлом такой же мужик, зато в недалёком будущем ба-а-альшой начальник.

Туран едва не поперхнулся. Напоминание о том, что он, всё таки, эмпат, едва не сорвалось с губ. Простые люди не зря называют эмпатов правдовидами. Вчерашний прокол с губернатором лучше не повторять, людям дороги их иллюзии и заблуждения. Не стоит без особой нужды рушить их.

— Ладно, бог с тобой, — утус Бизин соизволил сменить гнев на милость. — Слушай меня внимательно. Учить будут строго, без жалости. В нашем деле от жалости вред один. Проявишь жалость хоть на вершок — воровской люд тебе тут же на шею сядет и ножки свесит. На эту братию авторитетом давить нужно, и силой. Последнее самое верное. Тогда бояться будут, уважать. Иначе не поймут. Понял?

— Так точно! — по-военному гаркнул Туран.

Утус Бизин самодовольно улыбнулся. Эмоциональный фон старшего следователя заиграл нотками удовлетворения.

— Перво-наперво забудь всё, чему тебя пичкали в гимназии, — назидательно произнёс утус Бизин. — Практика, практика и ещё раз практика. Теорию оставь профессорам с деканами, которые жизни не нюхали.

Вон там, — короткий толстый палец старшего следователя небрежно ткнулся в чёрный шкаф на лево от входа, — куча всяких нормативных книжек. Хлам, конечно же, но знать их назубок ты обязан. Изучишь в свободное от работы время.

Утус Бизин поднялся из-за стола. Ножки древнего стула противно шаркнули по доскам пола.

— Прямо сейчас на дело пойдём, склад купца Хонгара вынесли. Приказчик, как там его, Гунар Инхор, кажись, полчаса назад прибежал, крыльями размахался. Я на место городовых отправил. Дело нетрудное, как раз для тебя будет. Уж больно у Инхора глаза скользкие.

Утус Бизин ступает с грацией учёного медведя. Удивительное дело — ни одна половица так и не скрипнула под его ногами.

— Да, — у порога утус Бизин неожиданно развернулся, — как мне сказали, ты правдовид?

— Эмпат, — машинально поправил Туран.

— Один хрен правду зришь, — утус Бизин недовольно поморщился.

— Не совсем так...

— Неважно, — утус Бизин недовольно отмахнулся. — Через неделю в Северном остроге тебя каждая собака в лицо знать будет. А пока не трепись о своих возможностях.

— Так ведь всё равно узнают, — Туран вслед за старшим следователем вышел из кабинета.

— Узнают, — утус Бизин кивнул на ходу, — как пить дать узнают. Воровской люд темен, но страсть какой хитрый. А тебе всё лишняя фора будет. Усёк?

— Да, утус.

— Топай за мной. Собрались все. Тебя тока ждём.

Со спины утус Бизин похож на университетского садовника Испара Шныла. Тот спуску воспитанникам никогда не давал: орал, ругался матом почём зря. Но добрый... Однако залётчиков, нарушителей дисциплины, эксплуатировал нещадно. Если навоз грузить, то большую телегу; если грядки копать, то не меньше гектара за раз. День работы под руководством Испара Шныла считался более тяжёлым наказанием, чем трое суток карцера.

* * *

Казённая коляска с обшарпанными боками и потёртым сиденьем безбожно скрипит от старости. Того и гляди ляжет костьми прямо посреди дороги. Но, на удивление, извозчик, старичок в коричневой шерстяной рубахе и в скрипучих сапогах, всё же довёз Турана со старшим следователем до Порта, большого района на северо-западе Снорка. Как не сложно догадаться из названия, здесь находится морской порт, причалы и примыкающие к ним склады.

Проезд между одинаковыми тёмными от времени складами из вековых сосен засыпан крупным щебнем. Колёса то и дело стучат по мелким камешкам. Дорога под заметным уклоном спускается к Витаке, к великой северной реке, на берегу которой находится Снорк. Лёгкий ветерок доносит запах большой воды. Возле широкого бревенчатого причала возвышается двухмачтовое судно со свёрнутыми парусами. Издалека грузчики в серых кожаных куртках с мешками на спинах кажутся старательными муравьями.

Коляска со скрипом остановилась возле очередного ничем не примечательного склада. У распахнутых ворот живым воплощением закона возвышаются трое городовых. На каждом фуражка с металлическим номером, белая рубашка на выпуск с длинными рукавами, чёрные штаны и сапоги. У каждого на ремне висит револьвер и грозного вида длинная шашка. Рядом испуганной козой бродит тощий мужичок в рыжей жилетке поверх шерстяной рубахи, на голове поношенный картуз, заправленные в сапоги штаны по самые коленки заляпаны грязью. Туран легко спрыгнул на землю. Наверно это и есть приказчик купца Хонгара утус Инхор.

— В общем так, молодой, — казённая коляска заскрипела и опасно накренилась, когда утус Бизин сошёл на землю, — первым делом нужно узнать, что произошло. Эй! Человек!

Тощий приказчик рысью подскочил к старшему следователю. От утуса Инхора веет тревогой и страхом, как будто перед ним не человек в шерстяном сюртуке, а голодный медведь на задних лапах. Туран нахмурился, неужели простые обыватели настолько дрожат перед сыскной полицией?

— Рассказывай, что у тебя, — потребовал утус Бизина.

— Ах, витус, — утус Инхор всплеснул руками, — такое несчастье, такое!

— Дело говори, — утус Бизин на корню оборвал поток горестных восклицаний.

— Да, да, конечно. Дело. Значит так оно, дело то есть, было, — утус Инхор выразительно покосился на распахнутые ворота. — По утру, как оно, того, полагается, пришёл я на склад. Ворота только раскрыл... Глядь! Четырёх бочек с рыбой не хватает. Да и шести ящиков с гвоздями тоже нетути. А муки аж восемь мешков унесли.

Куда, думаю, подевалось-то? Ворота целы, замки сам снимал. Дальше смотрю, а у дальней стены подкоп подземный имеется. Вот оно, значится, как вышло — сквозь землю уволокли. Я, как полагается, склад на замок и к вам побёг. Такое дело, убыток витусу Хонгару вышел.

Темнит приказчик, ох темнит, Туран сощурил глаза. Эмоциональный фон утуса Инхора подобен раскрытой книге: вроде и правду говорит, а всё равно трясётся от страха. Да и плевать ему на хозяйское добро, гораздо больше приказчика волнует собственная шкура.

— Правильно сделал, — утус Бизин терпеливо дослушал приказчика до конца. — Рядом будь. Понадобишься ещё.

— Да, да, витус, рядом, рядом, — утус Инхор послушно отпрыгнул в сторону.

Старший следователь широким шагом направился во внутрь склада.

— Что случилось в общих чертах понятно, — не иначе утус Бизин продолжил начатую ещё в Управлении полиции лекцию. — Прежде, чем свидетелей и подозреваемых допрашивать, сам глядь на место преступления. Лично! — утус Бизин поднял указательный палец. — И очень внимательно.

Следы искать будем. Раз вор, или воры, были здесь, то обязательно наследили. Не по воздуху же они летали. Что-нибудь, где-нибудь, хоть чуть-чуть совсем, да сдвинули, коснулись, поломали, оставили или наоборот взяли. На месте преступлении мелочей нет. Просто так и ворона не каркнет. В корень зри.

На удивление, утус Бизин так и не вошёл в распахнутые ворота, а завернул за угол. Ну правильно, Туран поспешил следом. Для начала старший следователь решил осмотреть подкоп с внешней стороны.

У задней стены величественным монументом возвышается ещё один городовой. Полицейский бодро козырнул при виде старшего следователя. В ответ утус Бизин молча пожал протянутую руку.

— О, кроты, — утус Бизин остановился возле кучи свежей земли. — Молодой, что видишь?

— Ну... — Туран вгляделся в мешанину отпечатков вокруг дыры в земле, — следы. Много следов. Ещё ход подземный, на нору барсука похож. Да и всё, пожалуй, — неуверенно закончил Туран.

— Как всё? — утус Бизин взорвался праведным гневом. — Ты что? На охоте ни разу не был?

— Ни разу, — Туран потупил глаза. — По грибы, по ягоды с мамкой ходил. А так...

— Хреново, — утус Бизин поджал губы. — Ладно, бог с тобой. Сколько человек здесь топталось?

Утус Бизин ткнул толстым пальцем в мешанину следов на свежей земле.

— Ну..., — Туран присел на корточки, — сапоги. Всего одна пара сапог. Размер один и тот же. Здесь был один человек.

— Отлично, — эмоциональный фон утуса Бизина засверкал одобрением. — А теперь глядь по сторонам. Откуда он пришёл? Куда ушёл? Мог ли его кто видеть? Тебя же в гимназии философии учили, в корень зри.

Хм-м-м... Кончиками пальцев Туран дотронулся до холодной чуть влажной земли. А ведь утус Бизин прав. На земле остались не просто отпечатки сапог, а самая настоящая картина произошедшего.

Тот, кто сегодня ночью вынес склад купца Хонгара, не просто висел в воздухе, а был здесь, ходил, копал землю. Одним словом изменил объективную реальность этого места и оставил на нём свой отпечаток. Если приглядеться и попытаться смоделировать ход событий, то... Туран наклонился ниже. Верхний слой почвы подрезан лопатой, штыковой. В сторонке валяется присыпанный песком квадратный кусок дёрна. Зелёные травинки не успели засохнуть, но уже наклонили вялые стебельки. А вот и след от самой лопаты, в куче рыхлого рыжего песка осталась узкая щель. Преступник воткнул лопату в песок, когда закончил копать, можно даже заметить отпечаток черенка. А затем преступник опустился на колени и принялся прямо руками выгребать суглинок с мелкими камешками. Перепачкался, поди, точно перепачкался.

Туран повернул голову в левую сторону, а потом в правую. До задней стенки соседнего склада метра четыре. Преступник мог зайти с какой угодно стороны. С проезда его было не видно. Да и с боков тоже. Вереница складов изгибается дугой. Значит, преступник точно знал, где копать.

— Преступник мог зайти с любой стороны, — Туран поднялся на ноги. — В этом самом месте его вряд ли кто заметил. Если только случайно. Да и то вряд ли — было темно.

— Правильно мыслишь, — утус Бизин соизволил улыбнуться. — Пошли во внутрь.

Во второй раз Туран без лишних напоминаний сам, по собственной инициативе, внимательно осмотрел ворота и запоры. На широких досках ни малейших следов взлома. Преступник даже не пытался сорвать хотя бы один из трёх массивных замков. Внутри склада несколько темновато. Чёрные тени от бочек и ящиков почти полностью скрывают земляной пол. Значит, Туран остановился возле штабеля ящиков, спёрли далеко не весь товар.

— Где стояли украденные бочки? — утус Бизин даже не глянул на приказчика.

— Вот здесь, витус, — утус Инхор ткнул указательным пальцем в пустую нишу в ряду бочек. — Ящики здесь были. А мешки с мукой вдоль стены на поддоне стояли.

Странно? Туран тайком покосился на утуса Инхора. Приказчик ужас как волнуется. Кажется, будто у него внутри гудит туго натянутая струна. Массивные фигуры городовых с револьверами и шашками пугают его больше хозяина и преступников вместе взятых.

— Рыба украденная в точно такой же была? — утус Бизин ткнул пальцем в пустую бочку.

— Да, витус, — приказчик боязливо дотронулся до краешка пыльной бочки. — Витус Хонгар велит держать на складе несколько пустых штук. На всякий случай.

— Туран, — утус Бизин оборвал лепет приказчика, — хватай эту бочку и тащи её наружу через подземный ход.

— Но-о-о... Зачем? — Туран испуганно глянул по сторонам.

— Тащи давай, — утус Бизин толкнул пустую бочку. — Сам поймёшь.

Ну, коль начальство велит... Туран осторожно, словно боясь обжечься, дотронулся до края пыльной бочки. Кончики пальцев тут же окрасились серым. Хорошо, что в первый рабочий день хватило ума надеть старый сюртук. Тот самый, в котором сошёл на берег. А то была мысль нацепить новый, дабы поразить начальство блеском и роскошью.

Сухая бочка с заметными щелями между тёмными досками весит чуть совсем. Грязная только. Туран легко донёс её до задней стены. Лаз внутри склада не намного шире, чем снаружи. Просыпанный песок размытым кругом очерчивает вход.

Но-о-о... Туран в нерешительности опустил бочку на землю, как тащить? Толкать вперёд? Так ведь застрянет, зараза такая. Лучше вперёд залезть самому, а бочку тащить следом. Туран осторожно спустился в лаз. Песок тут же просыпался в ботинки и зашуршал под ступнями. Противно как. Туран, словно рак, задом наперёд полез в проход. Легкая, казалось бы, бочка вдруг разом стала большой и неповоротливой. Пальцы бы не ободрать. Туран с трудом протащил проклятую тару метра на полтора. Затылок больно задел земляной свод, за шиворот тут же просыпались мелкие камешки.

Геройство, называется. Туран честно попытался протащить бочку наружу, но не тут-то было — пузатая тара наглухо застряла в самой нижней точке подземного хода. Ни туда, ни обратно, зараза такая. Туран прилежно толкал её и туда, и сюда, и так и эдак — бесполезно. Бочка застряла посреди прохода словно затычка в бутылке. Да ну её! Туран оттолкнулся от пыльного днища бочки руками, самому бы выбраться.

Не тут-то было! Проход настолько узок, что в нём совершенно невозможно развернуться. Мышиная нора и то просторней будет. Пятясь задом, согнувшись в три погибели, Туран с превеликим трудом выбрался из так называемого подземного подкопа. Хвала Создателю, городовой снаружи пришёл на помочь и за брючный ремень выдернул на свет божий.

В волосах песок. В ботинках песок. Руки по локоть в песке. В глазах, во рту, в носу всё тот же противный песок. Брюки и сюртук заляпаны синим суглинком. Словно пёс бездомный, Туран как мог отряхнулся. Ну и работёнка, прости господи.

— Ну как? — утус Бизин с невозмутимым видом стоит рядом. — Какие будут выводы?

В голосе старшего следователя скрыта очень тонкая ирония. Какие, к чёрту выводы? Туран энергично тряхнул головой. Домой скорей. Забраться в ванну и смыть с себя поганый песок. Подожди, Туран резко выпрямился. В голове словно щёлкнула петарда.

— Бочка. Она же... — Туран тупо уставился на дыру в земле. — Она же застряла.

— И что это значит?

— Это значит, — Туран перевёл взгляд на утуса Бизина, — вытащить полную бочку с рыбой через эту дыру наружу решительно невозможно.

— И-и-и...? — словно учитель логики выразительно протянул утус Бизин.

— Склад никто не грабил! — воскликнул Туран.

— Правильно, — утус Бизин махнул указательным пальцем. — Только орать не надо. А теперь ещё раз внимательно глянь на следы возле лаза и скажи, чего здесь не хватает?

Новая задачка с подковыркой. Типа, что тяжелее: кило гвоздей или кило пуха? Нужно подумать. Туран присел на корточки. Жаль, на пару с городовым натоптать успел, но... Преступник здесь был. Своим присутствием он изменил объективную реальность этого места. Но... что же здесь должно быть, а его нет? Утус Бизин прав: в окружающей действительности чего-то не хватает. Но чего?

— Понятия не имею, — Туран поднялся на ноги. — Сердцем чую: что-то должно быть, а что именно назвать не могу.

— Что? — утус Бизин усмехнулся в седые усы. — Совсем, совсем позабыл крестьянскую юность? Если преступник неким волшебным образом умудрился протащить через эту дыру четыре бочки с рыбой и восемь мешков с мукой, он что? Тащил честно украденное добро на собственному горбу до самой дороги? Где следы от бочек? — утус Бизин ткнул пальцем в землю. — Где отпечатки телеги или хотя бы тачки? Догоняешь?

Точно! Туран в немом изумлении уставился на утуса Бизина. Картину произошедшего нужно мысленно воспроизвести с начала и до конца. Перед преступником стояла задача не просто добраться до бочек с рыбой и мешков с мукой. Нет. Ещё их нужно было вытащить наружу, увести и..., Туран наморщил лоб, реализовать. Продать, значит. Это же целая вереница проблем, следов и прочих изменений объективной реальности.

— Теперь догоняю, — Туран кивнул. — Никто и не собирался уносить товар со склада через эту дыру. Быстрей всего, через неё даже не пытались пролезть. Подземный ход выкопан для отвода глаз. Иначе преступник заметил бы, что через него физически невозможно протащить бочку, тем более полную рыбы. Кто-то пытается запутать нас, пустить по ложному следу, уйти от ответственности.

— Ну вот, совсем другое дело, — утус Бизин аж светится самодовольством. — Будет от тебя толк. На будущее, всегда и везде, прямо на месте преступления, проверяй показания свидетелей, потерпевших и подозреваемых. Последних с особой тщательностью проверяй. Мало ли что они говорят. Мало ли какой правдообразный бред несут. Фантазия у людишек буйна, а мозгов повсеместно не хватает. Ну а теперь скажи, — утус Бизин резко сменил тон, — что дальше делать будем?

— Так, это... — Туран рассеянно глянул по сторонам, — поищем свидетелей? Вдруг кто-нибудь что-нибудь видел или хотя бы слышал.

— Правильно мыслишь, — утус Бизин усмехнулся в усы, — только сегодня мы проще поступим. Поехали.

— Куда?

— Увидишь, — бросил через плечо утус Бизин.

Двое городовых остались стеречь ограбленный склад. Остальные вместе с приказчиком Инхором погрузились в переднюю коляску. Что задумал старший следователь? Почему он так загадочно улыбается? Бог его знает. Туран молча покосился на утуса Бизина. Остаётся только ждать. Кучер стеганул далеко не юную лошадку, коляска с душераздирающим скрипом тронулась с места.

Внешне утус Бизин спокоен и деловит, как судья на очень важном процессе. Зато эмоциональный фон старшего следователя сверкает от радости, как у кота, который сожрал таки хозяйскую канарейку. А вот от приказчика Инхора в передней коляске тугими волнами исходит паника. Потерпевший трясётся от страха самым натуральным образом. Кажется, ещё немного и он прямо на ходу выпрыгнет из коляски и с безумным от ужаса лицом удерёт в тёмный лес. И почему он так напуган?

Обе коляски быстро выкатили за пределы Порта. Вдоль дороги вместо безликих серых складов потянулись добротные избы с высокими заборами и дубовыми воротами. Буквально в каждом дворе исходят лаем злые кабели. Торговая слобода, где живут вчерашние крестьяне, мелкие лавочники, ремесленники и наёмные рабочие. Народ не богатый, но честный и трудолюбивый.

Коляски разом остановились возле очередного дома с железной крышей и красивыми синими ставнями на окнах. Приказчик Инхор выбрался из передней коляски на негнущихся ногах. Лицо бледное, будто собственную смерть встретил. Утус Бизин пинком распахнул калитку и первым вошёл во двор.

Белые фуражки городовых с металлическими номерами не на шутку испугали немолодую женщину в сером платке и короткой кофточке без рукавов. Трясущимися руками хозяйка дома оттащила от старшего следователя беснующегося кабеля чёрной, с подпалиной, масти. От супруги приказчика веет ужасом. Женщина с трудом сдерживает слёзы и попеременно смотрит то на бледного мужа, то на суровых и невозмутимых стражей порядка.

Утус Бизин уверенный шагом направился прямиком в серый от времени и дождей сарай. Кривая дверь жалобно скрипнула под его рукой.

— Молодой, давай сюда, — не оглядываясь, крикнул утус Бизин.

В низеньком сарае царит полумрак. Вдоль стен высокими штабелями сложены колотые дрова. В воздухе витает приятный запах смолы. Под ногами мягко пружинят прелые опилки. Дневной свет едва протискивается через узкое, словно щель, оконце. В свете прекрасной Ягиры у дальней стены испуганно жмутся пузатые бочки, деревянные ящики и присыпанные белым мешки.

— Ну, что думаешь? — утус Бизин показал на бочки.

Туран подошёл ближе. На округлом боку передней бочки блестят липкие чешуйки. Да и запах солёной рыбы ни с чем не спутать.

— Рыба, утус Бизин, — Туран повернулся к старшему следователю. — Рискну предположить — та самая, со склада.

— Барин!!!

От неожиданности Туран дёрнулся всем телом. Истошный вопль ударил по ушам. Оказывается приказчик Инхор незаметно зашёл следом в сарай.

— Барин, не губи! — Инхор бухнулся перед старшим следователем на колени. — Бес! Бес попутал!

От сгорбленной фигуры приказчика тугими струями исходят эмоции. Туран часто, часто заморгал, даже в глазах рябит. Инхор буквально взорвался запоздалым раскаяньем. Что самое интересное, он не врёт.

— Не хотел! Великий Создатель свидетель, не хотел! Не хотел я собственный склад грабить! — приказчик трясётся как осиновый лист на ветру и едва ли не лбом бьётся о ботинки старшего следователя.

— Проворовался, сволочь, — утус Бизин брезгливо сморщил нос.

Старший следовать отошёл назад. Мычащий приказчик прямо на коленях пополз за ним следом.

— Бес! Бес попутал! Такое дело: хозяин едет. С проверкой! Не хотел, богом клянусь!

В сарай протиснулись полицейские. Городовые ловко подхватили Инхора под руки и рывком поставили на ноги.

— В арестантскую его, — утус Бизин махнул рукой.

Городовые как ни в чём не бывало выволокли мычащего приказчика наружу.

Во дела, Туран захлопнул рот. С момента сообщения об ограблении склада и до раскрытия преступления прошло не больше двух часов. Кто бы мог подумать — приказчик вынес собственный склад. От столь мощного выброса эмоций Туран пришёл в себя лишь в Управлении полиции. Где-то по краю сознания проскользнули приказы утуса Бизина доставить Инхора в арестантскую и о необходимости заполнить кучу бумаг. Главное не в этом.

Года четыре назад Турану впервые в жизни довелось побывать на самом настоящем театральном представлении. То ли театр был худой, то ли господа артисты ни на что не годились, то ли его место оказалось слишком близко к сцене. В памяти о том представлении остались очень неприятные воспоминания.

Было мерзко и противно ощущать, как от господ артистов исходили волны скуки, забитости и очертевшей необходимости. Особенно запомнился пламенный монолог влюблённого поэта. Под балконом возлюбленной он говорил так зажигательно, так взволнованно, а на деле ему больше всего хотелось поскорей закончить это глупое представление и запереться у себя в гримёрке. Отличилась не в лучшую сторону и возлюбленная поэта. Больше пламенного признания в любви её беспокоил пустой желудок и навязчивое желание умять что-нибудь очень сладкое, либо очень жирное. А ещё буквально на протяжении всего представления её донимали туфли на высоком каблуке и режиссёр, в которого возлюбленная поэта очень хотела швырнуть эти самые туфли. Но, что произошло какой-то час назад... Туран тряхнул головой.

Приказчик Инхор вор. Вор, как ни крути. Зато... В его финальном признании не было ни капли фальши. Он действительно раскаялся в содеянном. Так эмоционально, так искренне. А ведь мог вполне встать в третью позицию и с напускной небрежностью заявить, дескать, купил солёной рыбки для собственного потребления. Да, прямо со склада купца Хонгара с хорошей скидкой. Четыре бочки за раз? Да, рыба очень вкусная. Так нет же. Не под тяжестью улик, а под спудом собственной совести Инхор с воем и соплями сломался. Остаётся надеяться, что суд к нему будет благосклонен.

— Эй! Молодой! Слышь меня?

— Что? — Туран будто очнулся от сна.

До сознания только сейчас дошёл грубоватый голос утуса Бизина.

— Вернись на грешную землю, говорю, — усмехнулся утус Бизин.

— Простите, — Туран смутился, — вы что-то сказали?

— Сказал, ещё как сказал. Ещё только прямо в ухо тебе не крикнул, — утус Бизин откинулся на спинку, стул под ним пронзительно скрипнул. — Пытаюсь втолковать тебе очень важный урок. А ты улетел в заоблачные дали и в ус не дуешь. Сидишь с мечтательным видом, словно поэт какой-то. Ей богу.

В эмоциональном фоне старшего следователя сквозит лёгкое раздражение вкупе с весельем.

— Будьте добры, повторите, пожалуйста, — как можно более вежливо произнёс Туран.

Они знакомы всего четыре часа. Однако вполне достаточно, чтобы лично убедиться в преогромном опыте старшего следователя. Туран склонил голову, а то невольная улыбка рвёт губы. Самый верный способ достучаться до утуса Бизина, это польстить его мужицкому самолюбию.

— Никогда не верь людишкам на слово, говорю. Особенно жулью всякому. Лихой люд тебя на жалость давить будет, слезу выжимать, про больных родителей и деток малых в уши заливать. А ты не верь. Ежели доказательств нет, значит врут. И точка!

Толстые пальцы старшего следователя опрокинули в стакан с горячим чаем пару кубиков сахара.

— Этот Инхор, к примеру, — сахарные кубики закружились в стакане перед утусом Бизиным, — врал с первого до последнего слова. Надеялся, дурень, раз в полицию сам сообщил, то вне подозрения будет. Как бы не так! — стальная ложка шлёпнулась на столешницу. — Я его сразу на заметку взял.

— Почему?

— Э-э-э, молодой, расти тебе ещё и расти. Ты его штаны видел?

— Ну-у-у... — Туран скосил глаза, — грязные у него штаны были. Точно грязные. Как будто по земле на коленях ползал.

— Ну?! — выразительно протянул утус Бизин.

Старший следователь ожидает ответа, решения на некую логическую задачку.

— Наверно..., — Туран в нерешительности отвёл глаза.

Господи, ну почему в университете не преподавали криминалистику. Всяко полезней философии была бы. В сто крат полезней.

— Великий Создатель! — воскликнул Туран, в голову яркой молнией ударило озарение, и как только сразу не догадался. — Да он, Инхор же, сам под собственный склад подкоп выкопал. Чтобы землю из дыры руками выгребать, он же на колени встал.

— Молодец! — утус Бизин со звоном опустил стакан на стол. — Ты, когда к тебе проситель приходит, в первую очередь ему на руки смотри. На пальцы, на ногти. Руки, они такие, они всё расскажут. А потом на колени смотри. Порядочному обывателю незачем по земле коленями елозить.

Невероятно! Туран уставился в Запылённое окно. Новый, совершенно новый, невероятно новый мир распахнулся перед ним. До сегодняшнего утра казалось, будто и в самом деле, в прямом смысле, ему придётся гоняться за уголовниками. На деле следователь в первую очередь обязан работать головой, а не ногами. Только глупый охотник сам побежит за зайцем. Умный пустит по следу лопоухого гончую, а сам останется на месте. Заяц сделает петлю и сам выскочит под выстрел. Природа у него такая. Вот как надо!

Но-о-о... некоторые неувязки не дают покоя.

— Утус Бизин, — Туран глянул на старшего следователя, — скажите, зачем Инхор ограбил собственный склад? Разве не проще было бы сжечь его? Да и концы в воду.

От старшего следователя, словно от печки, повеяло теплом. Вопрос пришёлся ему по душе.

— Всё не так просто, как кажется, молодой, — утус Бизин отхлебнул из стакана. — Здесь, понимаешь, своя специфика.

Красного петуха частенько пускают, дабы воровство скрыть. Поэтому купцы давно в обычай вяли сразу же гнать взашей приказчика, который допустил сие безобразие. Инхор мог бы спалить склад, однако всё равно заработал бы клеймо вора. А с такой рекомендацией ему только грузчиком за алтын в день спину рвать.

Хм-м-м... Туран нахмурился, о такой возможности он как-то не подумал. Да чего уж там — не имел ни малейшего понятия.

— Жадность его сгубила, — продолжил утус Бизин. — Умные хитрее поступают.

— Это как же?

Туран напрягся, мимолётное замечание старшего следователя заинтриговало не на шутку.

— А так: — утус Бизин рубанул ладонью по столу, — вынесут собственный склад, а товары честно украденные в Витаку. В прямом смысле концы в воду. Если бы Инхор эти бочки несчастные прямо в воду спустил, то мы бы сейчас с тобой не чаи распивали бы, а по Северному острогу как тузики озабоченные бегали бы.

Вот оно как, Туран опёрся руками о стол. Работать в полиции до жути интересно. Сколько мелочей, сколько подводных камней, подробностей, тонкостей всяких. И всё надо знать. Прав, прав, сто раз прав мастер Ерпанов — будет о чём внукам и правнукам рассказать.

— Ладно, — утус Бизин хлопнул ладонью по столешнице, — почесали языками, чай полакали и ладно. Теперь самое трудное — бюрократия. Учись, молодой, первом владеть. В наше время бумага и чернила в сто крат страшнее ножа и пистолета будут.

Туран с тоской глянул на разложенные перед ним бумаги, образцы и чистые листы. Чернильная работа несколько подпортила приподнятое настроение. Но утус Бизин прав: мало прищучить приказчика Инхора, мало ткнуть в него пальцем, гораздо важнее завести уголовное дело, заполнить по всем правилам несколько протоколов, написать отчёт для начальства и заключение для суда. Утус Бизин, не долго думая, спихнул на Турана всю бумажную работу.

Новенькое стальное перо бесшумно нырнуло в чернильницу. На титульном листе серой папки рядом с надписью "Дело ?" Туран старательно вывел: "132-9255". Великий бог бюрократии обожает строгую отчётность.

Глава 5. Исслара Шандар

Библиотеку не зря называют храмом науки. Снаружи сокровищница знаний Снорка не поражает ни размерами, ни величием: унылый серый дом в три этажа с высоким крыльцом. Фальшивые колонны на торце и декоративную лепнину над окнами последний раз белили года три-четыре назад. Зато внутри! Немым истуканом Туран так и замер по среди просторного зала.

Шкафы, книги, ещё раз шкафы и ещё раз книги. Очень много шкафов и ещё больше книг. Центральный зал городской библиотеки плотно заставлен высокими деревянными шкафами. Полки заставлены плотными рядами книг. Яркими корешками и замысловатыми названиями сверкает мудрость человечества, его знания, мечты, страсти и амбиции. На сводчатом потолке безымянные художники изобразили прекрасный северный пейзаж, который только усиливает сходство библиотеки с храмом. Кажется, Туран сощурился, это Витака, устье Витаке, где она вливает свои воды в студёное море Сантара.

Для пущего эффекта не хватает мозаик со сценами из Гексаана и кубического алтаря вместо стола главного библиотекаря. Впрочем, Туран осторожно обогнул задумчивого посетителя в поношенном сюртуке, морёная сосна тоже смотрится неплохо.

Проходы между книжными шкафами сродни лабиринту. А вот и отдел гуманитарных наук. Между книгами вложены лакированные дощечки с пояснительными надписями: "Философия", "Культура" и, Туран проследил глазами, нужная "Юриспруденция".

Толстые фолианты взирают свысока пыльными корешками. Туран остановился перед нужным шкафом. Кажется, будто бумажные хранители юридической науки насмехаются над ним, хитроумные названия и громкие имена унижают чувство собственного достоинства.

Да-а-а..., Туран печально вздохнул, напридумывали господа юристы законов. А смысл? Людишки что: как нарушали, так и продолжают нарушать их. Ладно. С чего бы начать?

В первый же рабочий день Туран осознал преогромную дыру в собственных знаниях. Да, в Раконском университете преподавали юриспруденцию. На пятом курсе умудрился даже сдать её на отлично. Но это так, в общих чертах, всего понемногу и ничего конкретно, чтобы не путать кодекс с комментариями к нему, а деяние с наказанием.

Утус Бизин выразился очень метко: "Законы нужно знать хотя бы для того, чтобы точно знать, какой из них нарушаешь". Поступать в юридический ВУЗ не нужно. Диплом Раконского университета на самом высоком уровне перекрывает все прочие дипломы. В разумных пределах, конечно же. Проштудировать пару-тройку учебников, сводов и комментариев к ним будет самое то.

— Вам помочь?

Приятный женский голос разбил тяжеловесную тишину юридической науки, Туран обернулся. В узком проходе между шкафами стоит библиотекарша, молодая женщина лет двадцати восьми в строгом штучном платье приятного тёмного цвета. Симпатичная библиотекарша не злоупотребляет косметикой. На губах ни следа губной помады, а под глазами туши, или как там она называется на самом деле. Зато с мочек ушей свисают золотые серёжки. В местном храме науки работает явно не простая девушка.

— Да, будьте добры, — Туран вежливо поклонился.

Симпатичная библиотекарша подошла ближе. Странно? В её эмоциональном фоне читается напряжённое ожидание чего-то очень неприятного и одновременно неизбежного, как снег в декабре или грязные носки, которые нужно постирать и заштопать. Больше всего молодой женщине хочется поскорей покончить со столь неприятным ожиданием. Туран едва сохранил на лице спокойное деловое выражение, слишком, слишком много эмоций для простой помощи случайному посетителю библиотеки.

— Что вас интересует? — в противовес эмоциональному фону молодая библиотекарша очень даже мило улыбнулась.

— Э-э-э... — Туран замялся. — Давайте я лучше обрисую вам ситуацию. Буквально вчера я поступил на службу в сыскную полицию. В университете у меня была юриспруденция, но в очень общих чертах. Сейчас же мне необходимо углубить познания в области уголовного права. Отдельно очень хотелось бы найти учебник по криминалистике.

Молодая библиотекарша призадумалась.

— С наставлениями по уголовному праву проблем не будет. Я подберу для вас несколько книг. А вот с учебником по криминалистике ничего не выйдет, — библиотекарша развела руками.

— Почему?

— Криминалистику как науку признают далеко не все юристы, — тоном знатока ответила библиотекарша. — Она до сих пор не входит в официальный перечень наук. Как вы понимаете, учебников по криминалистике не существует в принципе. Неужели в Раконском университете, — библиотекарша особо выделила слово "Раконском", — вам не рассказывали об этом?

— Может быть и рассказывали, — Туран пожал плечами. — Признаться, я прогулял пару лекций.

— Бывает, — библиотекарша повернулась к книжному шкафу.

Туран стрельнул глазами. Под тёмным платьем угадывается очень даже соблазнительная фигура. Юбка облегает полные бёдра и ягодицы.

— Посмотрим, что у нас есть, — молодая библиотекарша со знанием дела принялась перебирать пухлые тома.

Какие у неё мягкие не испорченные тяжёлой работой руки. Ещё бы ногти подлинней, тогда бы молодая библиотекарша точно сошла бы за светскую львицу.

— Вот, держите, — библиотекарша спорно нагрузила Турана десятком увесистых томов. — Посмотрите эти книги. Для начала выберете одну-две, не больше.

— Благодарю вас, — вежливо произнёс Турана, стопка книг опасно качнулась в его руках.

Тяжела юридическая наука. По дороге к шаткому столику в центральном проходе Туран пару раз едва не обронил увесистую стопку книг.

Нужно признать, молодая библиотекарша знает своё дело. Словно пасьянс Туран разложил пухлые тома по квадратной столешнице. Разные авторы по-разному излагают один и тот же материал. Хорошо, когда можно выбрать наиболее понятного и вменяемого. Туран распахнул крайнюю левую книгу.

"Деяние", "хищение", "процессуальная форма" — язык прокуроров, судей и адвокатов напоминает феню, жаргон уголовников и каторжников, такой же загадочный и непонятный. Та-а-ак, этот свод законов и комментариев к нему для начала вполне сойдут. Со вздохом облегчения Туран откинулся на спинку неудобного стульчика. Удивительное дело — библиотекарша по-прежнему стоит рядом. Эмоциональный фон молодой женщины пылает ещё ярче, ещё краше. Если поначалу она просто ждала непонятно чего, то теперь её распирает жгучее недовольство и острое желание сказать какую-нибудь гадость.

— Эти две книги вполне подойдут, — Туран хлопнул ладонью по бумажным томикам. — Где нужно зарегистрироваться?

— Вон там, — указательный палец библиотекарши указал вдаль по широкому проходу между шкафами, — стол главного библиотекаря. Не забудьте внести залог. И не беспокойтесь, я отнесу оставшиеся книги на место.

Разница между учтивым внешним видом молодой библиотекарши и её напряжённым эмоциональным фоном поражает. Впрочем, Туран подхватил с квадратного столика книги, не стоит обращать внимания на подобные странности. Чем более образован человек, чем более высокую социальную ступеньку он занимает, тем лучше он умеет скрывать и контролировать собственные эмоции. А что именно скрывать у каждого человека можно найти в изобилии.

— Благодарю вас, — Туран повернулся в сторону стола главного библиотекаря.

— Как?! И это всё?!

Удивлённый возглас словно пуля ткнулся в спину.

— Простите? — Туран резко обернулся.

Эмоциональный жар библиотекарши всё таки выплеснулся наружу. Молодая женщина по-прежнему стоит возле квадратного столика, только теперь её глаза буквально светятся удивлением и гневом.

— Неужели вы даже не попытаетесь пригласить меня в ресторан или хотя бы в театр!

Изящная ручка судорожно стиснула толстый том. Библиотекарше страсть как хочется запустить в Турана уголовным кодексом.

— С какой стати я должен пригласить вас в ресторан? — в груди Турана перегретым чайником вскипела злость.

Гнев и удивление в душе библиотекарши сменились на раздражение. А по виду вполне приличная девушка. Даже самые дешёвые проститутки в кабаках Северного острого и то не столь навязчивы.

— Совсем кавалеры измельчали, — библиотекарша хлопнула уголовным кодексом по квадратному столику. — Вы вообще на что надеялись?

Туран будто в первый раз глянул на молодую женщину. Штучное платье, золотые серёжки, для простой библиотекарши слишком дорого. Да ещё ладошки, мягкие такие. Вряд ли она когда возвращается домой принимается мыть полы, варить кашу и стирать носки мужа. И откуда она знает о Раконском университете? В голове шарики со звоном столкнулись с роликами.

— Вы Исслара, — Туран тряхнул головой, будто согнал сонное наваждение. — Исслара Шандар.

— Собственной персоной, — вигора Шандар гордо выпрямила спину и ещё более гордо расправила плечи.

— Старшая дочь губернатора, своенравная девица, которая напрочь не слушается отца и расшвыривает женихов яко гнилые яблоки.

Господи, Туран оглянулся, неужели он произнёс ЭТО вслух. Громкая перепалка уже привлекла внимание посетителей. Пожилая дама в очках сокрушённо покачала головой. Дальше по проходу два гимназиста уставились на вигору Шандар во все глаза и как по команде зажали рты руками.

— Ну, знаете ли, уважаемый, — от столь наглого признания лицо вигоры Шандар пошло красными пятнами, — теперь вам точно ничего не светит. Убирайтесь от сюда вон!

Точно она, Туран сдержанно улыбнулся. В первый же рабочий день утус Бизин поделился свежими сплетнями о старшей дочери губернатора. С её положением она могла бы сиять сверхновой звездой в местном высшем свете и сводить с ума самых смазливых наследников многомиллионных состояний. Вместо этого Исслара Шандар предпочла работать в городской библиотеке. "Всё зло от книг", — многозначительно заметил утус Бизин.

Теперь понятно, от чего вигора Шандар взъелась как собака, которой наступили на хвост: жениться на дочери самого большого в губернии начальника — самый лучший трамплин для карьерного роста. Вот и крутятся вокруг Исслары Шандар самые отпетые карьеристы. По Управлению полиции анекдоты ходят, как она отшивает претендентов на её руку и сердце. И сегодня, Туран украдкой покосился на двух дам в ярких платья, которые аж светятся от любопытства и удовольствия, сам того не желая он породил ещё один анекдот. Может быть даже самый смешной и забавный.

Нужно бы вежливо раскланяться и убраться подобру-поздорову, но заело. Язык мой — враг мой.

— Уважаемая, я всего лишь третий день в Снорке, — на едином дыхании выпалил Туран. — И до сего момента не имел чести знать вас лично. Позавчера вечером вы соизволили разочаровать отца и проигнорировали его просьбу.

В библиотеку, если вы изволили заметить, я пришёл за знаниями и только за ними. Коль я так противен вам, то всё, что от вас требовалось — остаться за книжными шкафами вне пределах моего внимания.

Ух! Туран перевёл дух.

— Разрешите откланяться и всего вам наилучшего, — Туран самым решительным образом повернулся к вигоре Шандар спиной.

Благородный гнев старшей дочери губернатора волшебным образом испарился. Ему на смену пришли удивление и растерянность. Так ей и надо! Туран прибавил шагу. Разводить амуры с дочерью губернатора — упаси господи.

Глава 6. Трудное задание

Нишран Ангоро из рода Лиав бесшумно вошёл в Обитель Пресвятой матери, в самый большой, самый величественный зал дворца Владыки нишранов. На каменном прямоугольном постаменте возвышается она — Пресвятая мать всего сущего. Мастера глубокой древности вложили в её образ всю душу, всё умение, любовь и веру. Пресвятая мать словно обычная смертная женщина стоит опустив натруженные руки. Взгляд её с печалью и любовью смотрит на каждого, кто входит в её обитель. Кажется, ещё немного и из её каменных глаз польются самые настоящие слёзы. Ангоро медленно опустился перед богиней на колени и склонился ниц. Если бы не она, если бы не её божественная помощь и защита.

Больше двадцати лет назад Ангоро из рода Лиав была оказана большая честь — его приняли в Гвардию посвящённых. Больше двадцати лет он живёт в Нсече, в единственном городе нишранов, но всё равно не устаёт восхищаться величием и размерами дворца Владыки. Служба в Гвардии трудна и сопряжена с лишениями и опасностями. Зато он обладает огромной привилегией созерцать лик Пресвятой матери хоть каждый день. Далеко не каждому нишрану выпадает честь хранить покой великой богини.

— Ангоро, ты пришёл?

Ангоро повернул голову. Факелы на стенах Обители мерцают неровным светом. Из боковой ниши медленно вышел Владыка, земной повелитель и учитель народа нишранов. Белый балахон мешком висит на его тонких плечах. Костлявые руки с трудом цепляются за длинный посох. Повелитель нишранов передвигается маленькими неуверенными шашками. Владыке Бугу из рода Сертим недавно исполнилось восемьдесят шесть лет — неслыханное для нишранов долголетие. На его памяти нишраны покинули берега гостеприимной Рунии и были вынуждены обосноваться здесь, на холодных и неприветливых Доупарских островах. Годы подточили тело Владыки, но они не властны над его разумом и могучим духом.

— Я здесь, Владыка, — перед правителем нишранов Ангоро благочестиво склонил голову.

— Печальную весть поведаю я тебе, — глубоко запавшие глаза Владыки уставились на Ангоро. — Один из людей узнал тайну сокровищ наших проклятых.

— Как? Как это случилось? Владыка!

Дурная весть кузнечным молотом долбанула по голове. В глазах помутилось. Страшная, самая страшная тайна народа нишранов оказалась под угрозой разоблачения.

— Увы, сын мой, — Владыка сгорбился ещё больше, — мы стремились во что бы то ни стало сохранить в тайне проклятые сокровища наши и переусердствовали в стремлении своём. Юный нишран, в наивном невежестве своём, продал ключ от них человеку. Я простил его, ибо юноша не ведал, что творил.

Владыка неподвижен, только сипящее дыхание выдаёт его волнение.

— Сын мой, — Владыка вновь поднял глаза, — тяжкую ношу взваливаю я на плечи твои. Тебе и только тебе по силам вынести её. Ты — наш единственный мыслечтец. Тебе веданы переживания и думы не только нишранов, но и людей. Ты должен сделать всё, чтобы люди так и не прознали о проклятых сокровищах наших. Ибо некому мне более доверить сей тяжкий труд. Иначе смерть лютая ждёт народ наш. Голод и холод убьют детей наших, мужчин и женщин наших. Не останется на Догет народа нишранов. Никого не останется. Не допусти этого. Ты слышишь?

Смертельной безысходностью веет от слов Владыки. Как гвардеец Ангоро посвящён в страшную тайну народа нишранов. Прав Владыка: тяжела ноша, очень тяжела. Но! Глубоко в душе буйным цветком расцвела радость. Ни кому-нибудь, а именно ему и только ему доверил Владыка ни много, ни мало, а будущее нишранов. Будущее целого народа, его народа. Ангоро расправил плечи и распрямил спину.

— Владыка, я сделаю это. Сделаю, или умру. Клянусь! — Ангоро приложил правую руку к сердцу.

— Пресвятая мать помогла нам. Мы знаем имя того человека. Ошгар из рода Эвбан завладел ключом. У тебя есть время, немного, — глаза Владыки блестят от возбуждения. — Торговец он. "Крюк" коч его. До сих пор плавает он вдоль островов наших. Через неделю, да поможет нам Пресвятая мать, через две вернётся он на Рунию. А ты будешь ждать его.

Возьми, — из глубин белого балахона Владыка извлёк округлый мешочек. — Это всё, что есть у нас. Бери. Ибо нет отказа тебе во всём. Ибо будущее народа нашего в руках твоих.

Ангоро принял мешочек. Сквозь плотную ткань пальцы нащупали рёбра монет. Судя по весу, Ангоро прикинул на руке, золото. Очень много золота. Владыка отдал ни много, ни мало, а всю казну Зивувич, государства нишранов.

— Сильны люди, очень сильны. Но жадность и алчность гложет сердца их. Четырёх помощников вполне хватит мне, — произнёс Ангоро.

— Да будет так. А теперь, — Владыка простёр костлявую руку в сторону выхода, — поспеши. Дорога каждая минута.

Ангоро низко поклонился.

— Через час мы выйдем в Сантару. Да поможет нам Пресвятая мать, завтра днём будем в Снорке. Владыка, я справлюсь, — Ангоро вновь прижал правую руку к сердцу.

Менее чем через час двухмачтовый коч вынес Ангоро и ещё четверых гвардейцев из небольшой бухты, на берегу которой приютился Нсече, единственный город нишранов. Над рядами убогих домиков из камней и шкур возвышается дворец Владыки. В развилке между сопками остроконечным куполом поднимается Обитель Пресвятой матери всего сущего.

Увесистый мешочек давит на шею, словно исполинский камень тянет на дно. Казна Зивувич, государства нишранов, целиком и полностью поместилась в нём. Что поделаешь — бедна родина, очень бедна. На скудной земле с превеликим трудом пробиваются жалкие кустики чеснока. Сильные ветры и жестокие зимы держат народ нишранов на грани выживания. Нсече — жалкий осколок былого величия. Без него, без грандиозного дворца Владыки, нишраны окончательно погрязли бы в дикости и в невежестве.

Холодный северный ветер остужает горячую голову. Пальцы правой руки крепко-накрепко сжали мешочек с золотом. Радость и гордость распирают грудь. Так и тянет затянуть разухабистую песню, но не к месту. Ангоро в последний раз бросил взгляд на берег. Выбор у него небогат: либо он выполнит невероятно трудное задание Владыки, либо погибнет. Позорного возвращения не будет.

Пунг из рода Гоах со скрипом сдвинул рулевое весло. Двухмачтовый коч послушно повернул на юг, к Рунии, к оставленной когда-то родине предков.

Глава 7. Убийство купца

Снорк — невероятно огромный и шумный город людей. Он находится гораздо южнее Нсече. Здесь тепло. Приход осени почти незаметен. К тому же город укрыт от холодных ветров Сантары скалистым мысом с выразительным названием Каменный нос. Широкая полоса хвойного леса ещё лучше бережёт город людей. В самом Снорке морем, солью и водорослями, даже не пахнет.

Ангоро из рода Лиав никогда не был на берегах Рунии, на благодатной родине предков. Ему как мастеру под страхом смерти запрещено покидать Доупарские острова. Не дай бог мастер-человек опознает его. К счастью, мало таких людей.

Ранний вечер, но на дворе ещё светло. Ангоро укрылся в тени деревянного сарая на заднем дворе большого двухэтажного дома. Немного досаждает буйная крапива. Зелёные листочки то и дело жалят голые запястья. Но ничего, терпеть вполне можно.

Купец Влиг из рода Амнос живёт шикарно. Каменный дом, железная крыша, широкие ворота, сарай и ещё навес, под которым сложен огромный штабель дров. Только собаки у купца ни к чёрту, совсем, совсем необученные. Пара кусков мяса с дурман-корешком и один грозный пёс молча подпирает лбом стену будки, а второй валяется рядом пузом кверху. Незнакомец, что притаился за сараем, мохнатых сторожей не интересует вовсе.

Погоня за Ошгаром из рода Эвбан привела к дому купца Влига из рода Амнос. Как жаль, что перехватить самого Ошгара по дороге в Снорк не удалось. Вчера днём он передал ключ купцу и рассказал о проклятых сокровищах народа нишранов. Нужно как следует поговорить с купцом. Пресвятая мать помогла: жадность затмила глаза Ошгара из рода Эвбан, никому более он так и не разболтал о сокровищах. Теперь нужно поговорить с этим Влигом из рода Амнос, только как? Купец богат и боится людей. Он запирает на ночь окна и двери. Просто так в дом к нему не попасть. Через пару часов сторожевые псы очухаются и вспомнят о своём главном предназначении. Надо что-то делать.

Семейство купца ужинает. Через открытое окно на первом этаже ветер доносит сладкий запах варёного мяса, кислой капусты и пшеничной каши. Люди за большим столом оживлённо говорят. Ангоро напряг слух: ругаются, кажись. Подойти бы ближе, подслушать, но нельзя. Задний двор велик, укрыться совершено негде.

На втором этаже скрипнула оконная рама. Ангоро машинально пригнулся, коварные листья крапивы тут же обожгли запястья. Неужели заметили? Сердце испуганно забилось. Но нет, не заметили. Из открытого окна выглянул человек. Мужчина, судя по размерам. На спине неизвестного чёрный мешок с лямками, на руках рукавицы с пятью пальцами. Неизвестный мягко спрыгнул на землю, шустро вскочил и был таков.

Чудны нравы людей, право слов, Ангоро расслаблено улыбнулся. Рюкас из рода Бокар, смотритель фактории, рассказывал о странных брачных обычаях людей. Некоторые жёны имеют не только законного мужа, а ещё так называемого любовника, который как раз через окна входит и выходит. Хотя... Ангоро выпрямился в полный рост, это идея. Проникнуть в дом можно тем же путём, что и любовник жены купца. Ну или его служанки. А потом, когда все уснут, можно будет как следует поговорить с хозяином дома. Отличный вариант! Ангоро улыбнулся. Только нужно спешить.

* * *

Скука.

Туран, словно ленивая секретарша, сидит за столом в кабинете старшего следователя и нетерпеливо поглядывает на часы. Короткая стрелка мучительно медленно наползает на цифру шесть, а более длинная ещё более медленно и мучительно подбирается к цифре двенадцать. Или часы сломались?

Скука.

До конца рабочего дня осталось десять минут. Целых десять минут! Текущие дела на сегодня переделаны, подшиты в серые папки со страшными надписями "Дело ?" и сложены стопкой в стальном сейфе утуса Бизина. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и можно будет рвануть домой. Домой, Туран мечтательно закрыл глаза, как приятно, как сладко звучит это слово. А пока... Туран тоскливо выглянул в окно, а пока нужно изображать из себя прилежного чиновника.

Эх, как будет здорово выскочить на Адмиральскую площадь, вдохнуть полной грудью свежего речного воздуха и неторопливым шагом направиться в уютную квартиру на Северном валу. Диван в гостиной такой мягкий, такой удобный. На нём так приятно сидеть обложившись подушками и вытянув ноги. Ну когда же часы на стене пробьют шесть?

Два месяца, почти два месяца, Туран работает помощником старшего следователя. Мальчик на побегушках, если честно. Свежесть впечатлений первых дней давно прошла. Уже и сердце перестало взволновано биться при виде очередного обшарпанного артиста из Северного острога, и даже рык высокого начальства не пугает как в первые дни. Мастер Луган, полицмейстер Снорка, любит поорать на подчинённых, но на деле добрейшей души человек. Ну, почти добрейшей, насколько такое вообще возможно для чиновника высокого ранга. Знать бы ещё, за какие такие грехи мастера Лугана спровадили в далёкую северную губернию. Началось то, что утус Бизин назвал испытание рутиной.

На самом деле в жизни сыскного следователя мало действительно интересных и достойных дел. Население Снорка около двухсот пятидесяти тысяч. По мерка Тиллуры, город не самый маленький, но... У Турана давно сложилось впечатление, будто направление мастера Ерпанова занесло его в тихий захолустный городок, где на центральной площади пасутся коровы. Преступления в Снорке тихие и заштатные. То у купца Нироу кусок ткани с прилавка утянут, то у мещанина Фарха завистливый сосед корову отравит. Даже убийства какие-то глупые и несерьёзные. Вон, Туран бросил взгляд на запертый сейф, последний случай самый что ни на есть типичный. Только сегодня материалы в суд отправили.

Портовый грузчик Клим Улейкин пригласил в гости другого портового грузчика Хенка Фанурина и дальнего родственника Раниса Улейкина. После четвёртой бутылки дешёвой самогонки бабки Глаши межу Улейкиным и Фануриным разгорелся спор о том, будет ли Вторая алмазная война или нет? Кто был за войну, а кто сомневался в её возможности, ни один из фигурантов уголовного дела вспомнить так и не смог. Самый убойный аргумент, обух колуна, оставил на голове Фанурина пару кровавых отпечатков. Последнее слово оказалось за Улейкиным.

Убийца и его дальний родственник даже не поняли, чего натворили. Они отволокли мёртвого Фанурина на лавку и заботливо укрыли старым тулупом. Когда поздно вечером в дом Улейкина прибежала взволнованная жена убитого, Клим Улейкин на пару с дальним родственном прикончили шестую бутыль самогона. И такая дребедень каждый день, Туран печально вздохнул.

В голову невольно лезут мысли поменять службу. Например, можно переметнуться к губернатору. Мастер Шандар до сих пор глазки строит. Да и старшая дочь его, знакомство с которой в городской библиотеке получилось весьма бурным, не отстаёт от папочки. Или, ещё лучше, вернуться в университет. Пусть мастер Ерпанов выпишет направление прямо в столицу, как обещал. Сколько же можно тухнуть в этой дыре? А что? Туран поднял голову. Отличный вариант. Навира — большой город, Лучезарное море, золотистые пляжи, лето круглый год. Не то что здесь круглый год зима. На дворе самое начало осени, а впору валенки одевать. По утру, по дороге на службу, то и дело приходится обходить затянутые льдом лужи.

— Что, молодой, скучаешь.

Туран очнулся от дум. Не иначе утус Бизин перехватил тоскливый взгляд на циферблат часов.

— Рутина замучила. Думаешь, а не сменить ли мне службу? — утус Бизин усмехнулся в седые усы. — Зря так думаешь, молодой. Я тебе вот что скажу: рутина — она тебя в любом присутствии найдет и достанет.

Утус Бизин уселся на стуле поудобней. Старший следователь собирается прочитать очередную лекцию. Тоже дело, Туран оторвал тоскливый взгляд от часов. Нужно отдать должное: утус Бизин много пожил, много знает. Пусть с его обывательскими рассуждениями не всегда имеет смысл соглашаться, но слушать утуса Бизина одно сплошное удовольствие.

— Ну? Переедешь ты в домик напротив, — утус Бизин показал глазами на Губернаторский дворец по ту сторону окна. — И что? Будешь точно так же каждый день в присутствии ходить, принимать просителей, бегать в магазин за пол-литрой и пачкать руки в чернилах. Бюрократия, она ведь, в любой конторе бал правит. Это ещё неизвестно, где бумаг больше, у нас или у губернатора. Жуликом больше, жуликом меньше — это мало кого из чиновников волнует. А вот виртом меньше, это уже статья.

Туран нахмурился. А ведь утус Бизин прав. Только для того, чтобы встать на учёт и получить подъёмные ему пришлось провести в казённой палате целый час. И это только то, что положено по закону, то есть не потребовало от помощника председателя казённой палаты брать на себя персональную ответственность.

— Тогда... что же мне делать? — рассеянно произнёс Туран.

— Эх, молодежь, — утус Бизин лениво усмехнулся. — Это сейчас у тебя шило в заднице сидит. Разнообразия хочется, приключений. Лет через двадцать ты эту самую рутину благотворить будешь. Великого Создателя молить будешь, чтобы каждый новый день ничем не отличался от предыдущего.

— Ну-у-у..., — Туран задумчиво потёр висок пальцем, — это будет через двадцать лет. А сегодня? А здесь и сейчас что мне делать?

Эмоциональный фон утуса Бизина окрасился тёплыми тонами одобрения.

— Существует один единственный способ побороть рутину: — утус Бизин загадочно улыбнулся, — подойти к своей работе творчески.

— Это как?

— Ну-у-у... — гораздо менее уверенно протянул утус Бизин, — постарайся найти в повседневной текучке что-нибудь интересное, необычное, что ещё никто до тебя не делал, а то и не замечал вовсе. Заинтересуйся, одним словом. Как, к примеру, люди тараканов собирают, жучков всяких, бабочек. В академиях им за это деньги платят. Так знал я одного такого академика. Клопа просто так раздавить не мог. Обязательно лупу возьмёт, разглядит его со всех сторон, изучит, значит, а потом в баночку на кой-то хрен припрячет. Да ещё крышкой сверху обязательно прикроет. Ну, это, чтобы клоп не убёг, значит.

А ведь в предложении утуса Бизина есть рациональное зерно. Туран мысленно представил стопку серых папок в сейфе старшего следователя. Вигора Исслара Шандар, старшая дочь губернатора, что-то там говорила про криминалистику, точнее, про её отсутствие. Но тут настенные часы тяжело вздохнули и пробили шесть раз. Шесть часов, рабочий день закончился.

Дома тепло и уютно. Туран с наслаждением разлёгся на любимом диване, обложился подушками и вытянул ноги. Рядом на маленьком столике пузатый кофейник и треугольный кусок душистого сыра — самое вкусное сочетание. После сытного ужина так приятно посидеть в тишине и почитать до жути интересный фолиант под интригующим названием "Уголовно-процессуальный кодекс Тиллурской империи".

Работа в полиции не отпускает даже дома. В Снорке хватает развлечений для молодого чиновника, тем более мастера. Вечер после работы можно провести куда как более приятно. Но, увы, приходится доучиваться. Знание статей и параграфов очень помогает, когда у подследственного появляется крайне неприятный защитник в лице наёмного адвоката. Этот может уцепиться за любую мелочь, да так, что никакими раскалёнными щипцами его не оттащишь.

Приятный сладкий кофе и душистый сыр, Туран с головой погрузился в чтение. Нетерпеливый стук в дверь словно нырок в студёную прорубь с головой. Туран аж вздрогнул от неожиданности. Глухие удары барабанным боем разносятся по квартире.

— В чём дело! — Туран рывком распахнул входную дверь.

— Мастер Атиноу, убийство! — в прихожую ввалился хожалый, парнишка лет семнадцати в старой шинели. — В собственном доме на Пушной улице убит купец Влиг Амнос. Утус Бизин срочно вызывает вас. Коляска подана! — на едином дыхании выпалил хожалый.

Молодой посыльный возбуждён, словно ему удалось просверлить дырочку в стене женской бани. Неужели преступление и в самом деле столь серьёзное? Из-за смерти простого обывателя, мещанина или лавочника, его бы из дома не вытащили бы. На этот случай существует дежурный следователь.

— Хорошо, иду, — торопливо произнёс Туран. — Жди меня на улице.

— Слушаюсь! — хожалый лихо козырнул и выскочил на лестничную площадку.

Громкий перестук подкованных сапог по каменным ступенькам закончился смачным хлопком уличной двери. И как только шею не свернул? Впрочем, Туран мягко закрыл входную дверь, не о том нужно думать. Не о том.

Неужели? Вот оно! Первое по-настоящему большое дело. В груди свернулся тугой прозрачный шар предвкушения, Туран задержал дыхание. Два месяца мелких краж, пьяных драк с поножовщиной и стопки исписанных бумаг. Наконец-то, Туран тихо выдохнул, ему предстоит самая настоящая работа. Купец Влиг Амнос, да, есть в Снорке такой денежный мешок. Владеет двумя большими магазинами, один торгует оружием, а другой дамскими нарядами, кажется. Как говорит утус Бизин, чем больше шкаф, тем громче падает. А этот "шкаф" грохнулся так, что в самой Навире отозваться может.

* * *

Последний раз протяжно скрипнув, коляска остановилась на Пушной улице. Туран спрыгнул на землю. Дом купца Амноса — великолепный особняк в лучших традициях власть имущих. На зелёных стенах фальшивые колонны, крыша покрыта длинными железными листами тёмно-красного цвета, внушительные ворота с фигурной ковкой. Но, пора за работу.

Возле распахнутых ворот маячит городовой. Полицейский облачён в серую солдатскую шинель, на погоне красной полосой выделяется нашивка ефрейтора или рядового старшего оклада. На низшие полицейские должности набирают исключительно отставных солдат и унтер-офицеров.

— Где тебя черти носят, — со двора показался утус Бизин.

Тёплое пальто бурого цвета сидит на старшем следователе косо, пуговицы застёгнуты через одну. Не иначе утус Бизин одевался в дикой спешке прямо на ходу. Может как раз по этой причине на месте преступления он оказался первым.

— Простите, утус Бизин, — Туран вежливо склонил голову, — я приехал сразу, как только смог.

— Ладно, пошли быстрей, — утус Бизин махнул рукой. — Давай, пока частный пристав не пожаловал.

Ого! Туран мысленно присвистнул. Громко же шкаф грохнул. Туран припустил за старшим следователем. Встречаться с частным приставом, на участке которого убили купца, не хочется. Начальники хороши в своих кабинетах, на мягких коврах, за дубовыми столами. А на месте преступления от них только вред один: болтаются под ногами, машут руками, лезут с никчёмными указаниями и наставлениями. В общем, отвлекают от работы. На парадном крыльце ещё один городовой бодро козырнул старшему следователю.

Начинать расследование полагается с осмотра места преступления. На удивление, спальня купца Влига Амноса, где его убили минут сорок назад, маленькая совсем. Туран остановился на пороге, правая рука попридержала тяжелую дверь. По середине кровать с горой подушек на толстом одеяле. На право от входа платяной шкаф чёрного дерева. У дальней стенки в углу большой сундук с плоской крышкой. Карниз над окном сорван. Левая штора валяется на полу, правая придавлена сорванным карнизом.

Купец Влиг Амнос, дородный мужчина в самом расцвете сил, лежит возле окна на правом боку. Руки и ноги раскинуты в стороны. На убитом добротный халат насыщенного синего цвета с меховой обстрочкой. С белого воротника свисает стальной ключик на тонкой цепочке. В левом виске ушибленная рана, кожа и части височной кости вдавлены в глубину черепа. Ухоженная бородка тупым кончиком завязла в кровавой луже под головой Влига Амноса.

А это что? Туран подошёл ближе. На халате купца, чуть ниже спины, едва заметные следы. Похоже, что незадолго до смерти купец испачкал руки в саже, а потом машинально вытер их о халат. Туран развернул едва теплую ладонь купца. Так и есть: в складках кожи чёрными ниточками засела грязь. Влиг Амнос вымыл руки, только не очень тщательно. Тогда, Туран опустил руку покойника, где он испачкался?

А это ещё интересней — в углу валяется короткая дубинка. На железной рукоятке приварено шесть прямоугольных пластин. В умелых руках эта короткая дубинка грозное оружие. Тупая грань одной из пластин заляпана кровью. Орудие убийства искать не придётся. Это радует.

— Ну? — прямо над ухом нетерпеливо произнёс утус Бизин.

— Это убийство, — Туран повернулся к старшему следователю.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — Туран поднялся на ноги.

Как ни странно, в первую очередь нужно убедиться, что действительно произошло убийство. Каким бы очевидным не был бы расклад на месте преступления, ни в коем случае нельзя делать поспешные выводы. Здесь, на полу в маленькой спальне, лежат не просто труп и прочие улики, а человеческие судьбы. Великий Создатель есть, он всё видит, всё помнит и однажды спросит. Пусть очень редко, но бывают несчастные случаи до жути похожие на убийство.

— Убийца стоял здесь, — Туран ткнул пальцем в пол. — Вот так он ударил, — воображаемая дубинка врезалась в висок воображаемого купца. — Влиг Амнос упал. Убийца развернулся, отбросил орудие убийства и лишь затем покинул место преступления.

— Молодец.

Сдержанная похвала от старшего следователя на вес золота.

— Что дальше?

— Дальше, — Туран глянул в дальний угол спальни, — я предлагаю заглянуть вон в тот сундук возле кровати.

Влиг Амнос — купец старой закалки. Банкам он не доверял вообще, деньги и прочие ценности предпочитал хранить у себя под боком в сундуке. Ещё только в прямом смысле не спал на них. Главное, не стереть ненароком отпечатки пальцев, Туран осторожно попытался приподнять плоскую крышку. Не тут-то было.

Сундук весьма примечательный: толстая крышка весит не меньше пятнадцати килограмм. Туран с трудом прислонил её к стене, кончики пальцев недовольно взвыли от боли. Точно примечательный. Стенки сундучка толстые, сантиметров десять. Несгораемый, значит, сундук. В передней стенке спрятан хитроумный запирающий механизм. Вскрыть такую махину не так просто, да и незаметно вынести сундук под полой сюртука не получится. Однако кто-то всё же сумел вскрыть несгораемый сундук и унести его содержимое. Внутри, на плотной обивке, осталась пара пыльных прямоугольников.

— Похоже, — Туран размял пальцы, — убийство с ограблением.

— Не спеши с выводами, — раздался за спиной голос утуса Бизина.

— Почему? — Туран повернулся к старшему следователю. — Это же очевидно: вот пустой сундук, вон убитый купец, а в том углу валяется орудие убийства.

— Ты домашних допросил? Прислугу? Хотя бы место преступления целиком и полностью осмотрел? Отпечатки снял? — каждый вопрос утуса Бизина словно гвоздь в крышку гроба.

— Нет, — от такого напора Туран слегка растерялся.

К чему клонит старший следователь совершенно непонятно.

— Сначала собери всю доступную информацию и лишь затем, не раньше, — утус Бизин поднял указательный палец, — делай выводы. Иначе твои преждевременные суждения будут тебе же мешать. Понял?

— Теперь да.

— Тогда пошли дальше.

На выходе из спальни старший следователь повернулся к городовому.

— Здесь мы закончили. Запускай Нала.

Утус Нал Лиссар официально числится одним из помощников старшего следователя. Однако фактически давно и весьма профессионально исполняет обязанности криминалиста. Пройтись по месту преступления, засыпать графическим порошком материальные предметы, снять и зафиксировать на липкую плёнку отпечатки пальцев, это же настоящее искусство. Увы, правительство Тиллуры последний раз пересматривало штаты сыскной полиции лет двадцать назад. Может лишь лет через двадцать всё же утвердят новую должность. А пока профессиональный криминалист нужен здесь и сейчас.

Спальня, где убили купца Амноса, самое главное место преступления, но не единственное. Осторожно, стараясь не наследить, Туран обследовал кабинет купца. Преступник и здесь успел похозяйничать. Кресло возле письменного стола сдвинуто в сторону. Пара нижних ящиков выдвинута наполовину, внутри ералаш из бумаг, карандашей и конвертов. И это при том, что в кабинете купца царит буквально музейный порядок: книги в шкафах расставлены по стойке смирно, перьевые ручки на столешнице уложены строго параллельно чернильнице, стулья вдоль стены стоят ровно, как солдаты на плацу. Даже занавески на окне висят абсолютно симметрично. Купец Влиг Амнос держал свой рабочий кабинет в идеальном порядке.

Преступнику не удалось скрыться незамеченным. По словам служанки, неизвестный мужчина в чёрном плаще и в серых перчатках сбил её с ног в коридоре на втором этаже, а затем скрылся в её комнате.

Туран медленно распахнул дверь в комнату служанки. Понятно, зачем преступник стремился попасть именно сюда: окно в маленькой комнате распахнуто настежь. Половичок на полу смят. На узком подоконнике остались грязные отпечатки то ли сапог, то ли ботинок. Туран выглянул наружу.

Во дворе, точно под окном, на утоптанной земле осталась пара глубоких отпечатков. Да и сетка от комаров на оконной раме разрезана крест на крест.

— Место выхода? — сзади подошёл утус Бизин.

— Оно самое, — Туран втянул голову обратно в комнату служанки. — Причём через это же окно преступник проник в дом. Снаружи, на подоконнике, свежие царапины.

— Он что? Акробат? — в голосе утуса Бизина сквозит недоверие.

— Почему бы и нет? При известной ловкости и цепкости рук, — Туран махнул рукой в сторону окна, — вполне реально вскарабкаться по украшениям на внешней стене. Преступник именно это и сделал.

— Правильно мыслишь, — утус Бизин чуть заметно кивнул. — Пока тебя не было, я наружную стену осмотрел. Там действительно следы на украшениях. Ладно, пошли свидетелей допросим. Если что пропустили, Нал найдёт. У него на пальчики, волоски и капельки нюх, как у собаки.

Резонно, Туран вышел следом за старшим следователем из комнаты служанки. За пару месяцев тихий и неразговорчивый утус Лиссар показал себя с наилучшей стороны. Пусть порой из него невозможно вытянуть пару слов, зато дело своё он знает на пять с двумя плюсами.

В коридоре виски сдавило хорошо знакомое ощущение. Туран прислонился спиной к стене. Кажется, будто проход между комнатами наполняется зыбким туманом. Серые струйки скручиваются тугими жгутиками и пытаются залезть в голову через уши, рот и ноздри. Господи, это... Туран инстинктивно напрягся и мысленно сотворил вокруг себя прозрачную пирамиду. Серый туман тут же отхлынул от пси-барьера.

Пси-воздействие — быть того не может! Туран закрыл глаза и сосредоточился, прозрачная пирамида засверкала отточенными гранями. Эмпат. Нет! Бери выше — телепат пытается залезть в мозги. Он должен быть где-то рядом.

Пси-способности даже самых сильных мастеров не простираются дальше двух десятков метров. Неизвестный телепат может быть либо во дворе, либо на первом этаже, либо на крыше. Его нужно найти, причём как можно быстрее.

Темнота перед внутренним взором быстро рассеялась. Вот яркий контур старшего следователя застыл в конце коридора. От утуса Бизина веет удивлением и внутренним напряжением. А это контур городового у ворот. Полицейскому скучно и хочется опрокинуть кружечку горячего кофейку с коньячком. Прямо под ногами, на первом этаже, женщина. Да, точно женщина. Она очень расстроена и ещё больше напугана. В доме полно людей: домашних купца, прислуги, полицейских, но это обычные люди. Телепат. Где?

Поздно. Неизвестный телепат почувствовал отпор и тут же отключился. Серый туман в коридоре испарился. Если контуры простых людей отливают красными тонами, то мастера, тем более такие сильные, сияют огненными столбами. К горлу подступило отчаянье, Туран ещё раз, насколько ему позволил дар эмпата, проверил пространство в доме и вокруг него. Поздно. Неизвестный мастер ушёл.

— Ты чего? — утус Бизин тронул за плечо.

Старший следователь встревожился не на шутку. Он никак не ожидал от молодого такого странного представления.

— Телепат, — Туран распахнул глаза. — Утус Бизин, вы не поверите: только что какой-то телепат пытался залезть мне в голову.

— И? — утус Бизин придвинулся вплотную.

— Удрал, — Туран виновато опустил голову. — Почувствовал меня и удрал.

В Раконском университете Турана специально учили читать эмоциональный фон людей и скрывать свой собственный. Последнего удалось добиться особенно легко. Когда вокруг тебя одни мастера, несовершеннолетние мальчишки, баловники и шалуны, нехотя научишься. Так же Турана учили мысленно просматривать пространство вокруг себя и выискивать мастеров. Неизвестный, незарегистрированный и необученный мастер — потенциальный смутьян и преступник. Вот уж никак не думал, что такие знания могут пригодиться.

— Вот оно что, — горячее дыхание старшего следователя ударило в ухо, — ты, покамест, никому ни звука. К мастеру Лугану вместе пойдём. Такие штуки с начальством согласовать нать. И в протокол пока не вноси. Мало ли что.

В минуту сильного волнения в речи утуса Бизина просыпается деревенский говор. Как выходец с низов, старший следователь очень гордится умением выражаться как образованные начальники.

— Хорошо, — шёпотом ответил Туран.

Осмотр места преступления закончен, пора допрашивать свидетелей. Для беседы выбрали просторную столовую на первом этаже.

Наверняка покойный купец очень гордился своей столовой. Туран с интересом покосился по сторонам. Главная задача далеко не скромной обстановки показать гостям весьма немалый достаток хозяина, да и его любовь плотно покушать заодно. Полки двух сервантов заставлены дорогой посудой. В свете свечей фарфор сияет вычурной позолотой. Пузатые чайники гордо вытягивают загнутые носики, стопки тарелок словно фигурные столбы подпирают полки. Серебряные ложки, вилки, ножи как солдаты на плацу лежат в вертикальных коробочках.

Обеденный стол человек на десять накрыт белой скатертью. Расторопная прислуга убрала грязную посуду и смела крошки. По указанию утуса Бизина Туран оставил возле стола ровно три стула, остальные снёс к окну и сложил пирамидой. Старший следователь демонстративно присел у края стола. Значит, допрашивать свидетелей и вести протокол придётся самому — добрый знак. Из чёрной кожаной папки Туран выложил на стол стопку чистых листов и громким голосом велел вызвать угору Юрлу Амнос, свежеиспечённую вдовушку.

Это даже интересно, Туран вежливо приподнялся со стула. Допрашивать богатых дамочек ещё ни разу не приходилось. На вид угоре Амнос лет тридцать восемь — сорок. Для своих лет у неё до сих пор довольно стройная фигура. На вдове просторное домашнее платье в меру удобное, в меру дорогое. Глаза красные, однако слёз не видно. Не иначе угора Амнос успела подняться в спальню и припудрить носик. Белые ручки нервно теребят кружевной платочек.

— Прошу вас, присаживайтесь, — Туран галантно указал на стул напротив.

— Благодарю, — угора Амнос прошуршала пышным платьем.

Душу вдовы раздирают печаль от потери мужа и страх за собственное будущее — крайне интересное сочетание. С чего бы это?

— Представьтесь, пожалуйста, — Туран опустился на стул.

— Юрла Тонкич Амнос, урождённая Сурат, из дворян, — тихо произнесла вдова.

Ого! Капля чернил едва не сорвалась с кончика стального пера. Туран быстро записал полное имя вдовы. Купец женился на дворянке. Не иначе, тяжёлое финансовое положение заставило дворянина Сурата выдать дочь за мужика. Пусть богатого, только всё равно мужика с грубыми руками и дурными манерами.

— Год рождения?

— Девять тысяч двести сорок шестой, — с натугой произнесла вдова, будто призналась в тяжком грехе.

Туран аккуратно внёс паспортные данные в протокол.

— Расскажите, пожалуйста, что произошло?

— Ну-у-у..., — в голове угоры Амнос с трудом зашуршали шарики и ролики, — как обычно после ужина мой муж поднялся в свой кабинет. Я ненадолго задержалась в столовой. Прислуга постоянно нуждается в указаниях, как вы знаете. Как вдруг сверху послышались громкие голоса, даже крики. А потом что-то затрещало, стукнуло и грохнуло. Я испугалась и поспешила в кабинет мужа. В коридоре Нируна, служанка наша, сказала, что какой-то мужлан в чёрном сбил её с ног и убежал в её комнату. Но я всё равно первым делом направилась в спальню мужа.

Это было ужасно! — угора Амнос шмыгнула носиком. — Когда я вошла, то увидела моего дорого Влига на полу. В крови. Там было много, очень много крови. Пол буквально залит кровью.

Кружевной платочек в руках вдовы чуть слышно треснул.

— В это трудно поверить — он не дышал. Даже не шевелился. Это ужасно!

От неприятных воспоминаний угора Амнос пошла красными пятнами и умолкла.

— А что было потом? — Туран на миг оторвался от записей.

— Не помню, — угора Амнос махнула мятым платочком. — Я закричала, наверно. Или это была Нируна, служанка наша. Я пришла в себя в своей спальне. Нируна сказала мне, что Гухл, это дворник наш, побежал за полицией.

Угора Амнос замолкла окончательно и бесповоротно. Глаза вдовушки так и стреляют в сторону выхода. Больше всего ей хочется встать и поскорей покинуть столовую.

Туран задумчиво покрутил пальцами стальное перо. Вдовушка что-то скрывает. В её эмоциональном фоне робкой ленточкой трепещет страх сболтнуть лишнее. Причём очень интересный страх, заметно сильнее боли от потери мужа и даже страха за собственное будущее. Жаль, свободный рассказ не получился. Придётся тянуть из неё показания клещами, если потребуется, то раскалёнными клещами.

— Во сколько вы сегодня ужинали? — Туран окунул стальное перо в чернильницу.

— Как обычно, в шесть часов вечера. У нас так заведено. Много лет уже. Влиг много работает и любит ужинать в одно и тоже время. Он говорил...

— Кто ещё ужинал с вами?

Туран быстро оборвал словесный поток. Ещё немного и вдова начнёт рассуждать о достоинствах фарфоровых тарелок и ценах на колбасу. Простой, казалось бы, вопрос смутил угору Амнос.

— Я, мой муж, Никар со своей лахундрой и... — платочек в руках вдовушки затрещал от натуги, — мой сын Ласс.

Былая болтливость растаяла куском сала на горячей сковороде. Угора Амнос принялась вновь стрелять глазами в сторону входной двери.

— Если я правильно вас понял, вы имеете ввиду Никара Амноса, старшего сына вашего мужа от первого брака, Таону Амнос, его жену, и Ласса Амноса, вашего сына?

— Да.

— Тогда, — Туран попытался проткнуть вдовушку глазами, — почему Никар Амнос, Таона Амнос и ваш сын отсутствуют?

Угора Амнос сердито поджала губки. Туран с трудом подавил неуместную улыбку — вот оно, то самое, о чём вдова так не хотела говорить, а теперь готова выцарапать глаза.

— Они... Они ушли до окончания ужина, — нехотя ответила угора Амнос.

Та-а-ак, интересно. Туран бросил вопросительный взгляд на старшего следователя. Утус Бизин едва заметно кивнул в ответ.

— Городовой! — Туран повернулся к входной двери.

В столовую ввалился городовой.

— Немедленно отправьте за Никаром Амносом, его женой Таоной Амнос и Лассом Амносом.

— Слушаюсь! — городовой исчез.

При имени родного сына угора Амнос нервно втянула голову в плечи.

— Почему Никар Амнос, Таона Амнос и Ласс Амнос ушли до окончания ужина? — Туран надавил на вдову эмоционально.

— Ну-у-у..., видите ли..., — вдовушка до последнего не желает колоться, — мой сын немного повздорил с Никаром. Мой муж в гневе велел обоим покинуть столовую.

Темнит вдовушка, упорно темнит. Но на убийцу она не похожа. Другое дело, что угора Амнос кого-то упорно выгораживает, защищает. Кого? Сына?

— Уважаемая, — Туран постарался придать голосу официальную строгость, — в ваших интересах рассказать нам всё, что было. Подчеркиваю ещё раз — всё! Если ваш сын ни в чём не виновен, — угора Амнос опять нервно вжала голову в плечи, — то мы обязательно докажем его невиновность.

Угора Амнос отвела глаза, в её эмоциональном фоне красной тряпкой засветилось упрямство.

— В противном случае, — Туран щёлкнул костяшками пальцев по столу, — вы усугубляете его вину.

Личико угоры Амнос пошло красными пятнами. Красная тряпка упрямства вспыхнула огнём страха.

— Хорошо, — угора Амнос шмыгнула носиком, — я расскажу, всё, как было.

Туран невольно прочистил горло, самодовольная улыбка была бы лишней. Разговорить можно кого угодно, главное, нащупать слабое место.

— Сегодня вечером, как обычно в шесть часов, мы сели ужинать. Едва подали второе, как мой сын попросил у отца немного денег. Чуть-чуть совсем. У него..., видите ли..., возникли небольшие финансовые затруднения, — угора Амнос с трудом подбирает нужные слова. — Но этот грубиян Никар опять полез в драку. Ему, видите ли, не нравится, что я помогаю Лассу..., немного..., деньгами. В общем, начался скандал.

Это всё Таона, лахундра, — угора Амнос резко сменила тон и быстро, быстро затараторила, — Никара против мужа, то есть отца, настраивает. В уши дует! Торгашка несчастная.

— И что произошло потом? — Туран как ни в чём не бывало заполняет протокол.

— Ничего не произошло, — былой пыл и напор угоры Амнос разом испарились. — Никар встал и ушёл. Его лахундра убежала следом. А потом Ласс поднялся из-за стола, вежливо так извинился и тоже ушёл. А Влиг, сердитый такой, так и остался сидеть за столом. Он..., он любит основательно подкрепиться.

Потом Влиг поднялся в свой кабинет, а я осталась присмотреть за прислугой. А потом, потом, вы знаете, — угора Амнос всхлипнула.

Во-о-от, стальное перо быстро скользит по протоколу, это гораздо ближе к истине.

— Вы можете сказать, что находилось в несгораемом сундуке вашего мужа? — Туран поднял на вдову глаза.

— Увы, нет, — угора Амнос развела ручками. — Влиг никогда не открывал его при мне. Он считает, что торговля — не женское дело.

— Что-нибудь ещё, кроме содержимого сундука, пропало?

— Да, — кружевным платочком угора Амнос вытерла слёзки, — золотая цепочка с кулончиком в виде змеи. И серёжки, из золота, со змейками. Кулончик и цепочки комплект один.

— Где находились пропавшие драгоценности?

— В спальне, моей. У зеркала, в шкатулке. Я сняла их перед ужином.

Объективная реальность семейного ужина и убийства потихоньку вырисовываются. Дополнительными вопросами Туран уточнил некоторые подробности. Увы, улов небогатый. О деятельности мужа угора Амнос имеет весьма смутное представление. Да и покойный не стремился просветить её.

— Скажите, — Туран перевернул исписанную страницу, — ваш муж владеет каким-нибудь оружием?

— Да, — угора Амнос моргнула глазами, словно сама получила дубинкой по голове. — Дубинка такая страшная, с пластинами железными, как у разбойников с большой дороги рисуют. Он её в спальне хранит.

— Вы хотите сказать, — Туран оторвал глаза от протокола.

— Нет! Нет! Что вы! — угора Амнос в ужасе замахала ручками. — Мой папа никогда и ни за что не выдал бы меня за разбойника. Влиг хранил её как память о молодости. До двадцати пяти лет он караваны с казаками охранял.

Туран с понимающим видов кинул. Выдал бы за разбойники или нет — это ещё бабушка надвое сказала. Стальное перо нырнуло в чернильницу. Когда вместо доходов одни долговые расписки, а к заложенному имению уже присматриваются новые владельцы, даже потомственные дворяне не отличаются особой щепетильностью.

— Где именно ваш муж хранил дубинку? Не под подушкой же.

— Конечно нет, — угора Амнос кисло улыбнулась. — У изголовья кровати, на стене висела, за спинкой.

— И последний вопрос. Понимаю, вам он будет неприятен, но я обязан его задать, — заранее предупредил Туран. — У вашего мужа была любовница? Какая-нибудь тайная интрижка на стороне?

— Да как вы могли подумать? — угора Амнос грозно сдвинула бровки. — Мой Влиг примерный семьянин. Никаких любовниц! Никаких интрижек!

— Хорошо, хорошо, — Туран поспешно закивал. — Тогда, может быть, он не высказывал желания обзавестись ещё одной женой? Помоложе.

— Ни за что! — эмоциональный фон угоры Амнос вспыхнул праведным гневом. — Влиг любил меня и только меня. Ему не нужна была вторая жена. Тем более по-мо-ло-же.

Последнее слово вдова произнесла с ударением на каждом слоге.

Туран торопливо прикрыл рот левой рукой, любящие жёны бывают такими наивными. Ну да ладно. Допрос вдовы можно считать законченным.

— Благодарю вас за оказанную помощь. Пожалуйста, внимательно прочитайте протокол и напишите: "С моих слов записано верно" и распишитесь внизу, сразу под последней строчкой, — Туран протянул угоре Амнос исписанные листы.

Как бы не расстраивалась вдовушка, как бы не переживала потерю мужа, однако угора Амнос принялась очень даже внимательно читать протокол. Ещё только губами не шевелит от усердия.

И почему богатые семьи никак не могут жить как все нормальные люди? Чего им не хватает? Вдова упорно не хотела выносить сор из избы. Но и то, что удалось из неё вытянуть, наводит на очень интересные размышления. Два взрослых сына до конца ужина вышли из-за стола. У обоих была возможность прибить родителя. Мотив самый банальный и самый верный — деньги. Точнее, наследство. Туран украдкой окинул взглядом богатую столовую. Не хило жил купец. Наследство немалое оставил. Людей убивают и за меньшее.

— Я могу идти? — угора Амнос положила стальное перо на стол.

— Да, да, вы свободны, — Туран сложил листы протокола стопкой.

Следующим в столовую вошёл по-крестьянски крепкий мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Дорогой сюртук коньячного цвета перехвачен кушаком с серебряными нитями. Из кармана на груди торчит золотая цепочка. Ботинки сияют надраенной чистотой. Внешний вид выдаёт коммерсанта новой волны. Такие густые бороды, безрукавки и рубахи на выпуск не носят, предпочитают гладко бриться, одевать деловые костюмы и отправлять детей в закрытые университеты с очень строгим уставом.

— Я знаю, что вы думаете, — мужчина с ходу плюхнулся на стул, карие глаза с вызовом уставились на Турана. — Я категорически заявляю о собственной невиновности. После ссоры с отцом я сразу же пошёл домой.

От мужчины веет решимостью камня. Чувствуется торговая закваска. Такой будет торговаться до хрипоты, до драки, но так и не скинет с первоначальной цены ни совирта.

— Прошу вас, успокойтесь, — Туран примирительно улыбнулся. — Никто и ни в чём вас не обвиняет. Если не ошибаюсь, утус Никар Амнос?

— Да, не ошибаетесь.

Эмоциональный фон старшего сына несколько смягчился. Наверно, он не ожидал от следователя вежливости и уступчивости.

— Пожалуйста, расскажите, что произошло, — Туран положил перед собой чистый лист бумаги.

Утус Амнос облокотился о столешницу.

— Как именно убили моего отца — извините, не знаю. Не было меня. А вот какие дела творятся в нашем славном семействе — расскажу охотно.

Никар Амнос говорит легко и уверенно, как человек, которому нечего скрывать. Только о смерти отца он ни чуть не сожалеет. Хотя, если присмотреться к его эмоциональному фону, радости он также не испытывает.

— Как обычно в шесть мы сели ужинать. Я хоть и живу отдельно, но традиция собираться всей семьёй за одним столом сложилась, когда я ещё пешком под стол ходил, — невольно скаламбурил утус Амнос.

Едва подали второе, как этот бездельник и мот опять принялся клянчить у отца деньги. Систему ему, видишь ли, до ума довести совсем чуть-чуть осталось. Идиот! — в эмоциональном фоне Никара Амноса чёрным облаком вспыхнула ненависть, впрочем, старший сын быстро взял себя в руки. — Я, понятно дело, возмутился.

Видите ли, — утус Амнос преданной собачкой уставился прямо в глаза, — я не только сын своего отца, а ещё его помощник, младший партнёр. Работаю как вол. Заведую магазином "Модные платья и шляпы" на Набережной Свита. Если вашей супруге потребуется модное платье или изысканная ткань для самого изысканного наряда — добро пожаловать в наш магазин "Модные платья и шляпы". Простите, — спохватился утус Амнос, — увлёкся.

Так вот. Я работаю как вол. Денно и нощно приумножаю богатство нашей семьи. Тогда как этот осёл, бездельник и мот Ласс тянет нашу семью в пропасть.

Формально мой братец заведует оружейным магазином "Старый охотник" на Срединной улице. На деле давно забыл, где тот находится. Карты, бабы и вино — вот его интересы. Дворянин доморощенный! Недоучка хренов! — чёрная тучка ненависти вновь вспыхнула в эмоциональном фоне Никара Амноса. — По математике и логике с тройки на двойку перебивался. Однако придумал какую-то систему, которая, якобы, гарантирует ему выигрыш в карты. А самого из гимназии только благодаря взяткам отца не выперли.

В общем, — Никар Амнос вновь быстро успокоился, — когда Ласс опять принялся клянчить у отца деньги, я не выдержал. Признаю: далеко не в самой культурной форме я потребовал у отца выделить мою долю в наследстве и полноценного партнёрства с разделением капиталов. Погорячился, малость.

Никар Амнос отвёл глаза. Щёки старшего сына чуть заметно покраснели.

— Ну, в общем, я заявил отцу, что больше не намерен ждать, пока этот болван окончательно нас разорит. Понятно дело, мои требования не понравились Юрле, то есть второй жене моего отца. Эта дура до одури любит своего дебила и пуще мыша под юбкой боится остаться без совирта в кармане. Если бы не она, то отец давно выгнал бы этого болвана к чертям собачим. Пусть пропадает.

Естественно, разгорелся скандал. Этот придурок потребовал денег, а иначе, видите ли, он утопится. Эта дура принялась обвинять меня во всех смертных грехах, как будто это я спускаю деньги на шлюх и разбрасываю направо и налево долговые обязательства. Дошло до того, что во всём Снорке не осталось ни одного ростовщика, который дал бы Лассу в долг даже под шестьдесят процентов.

Под конец Юрла заявила, будто я жду не дождусь смерти отца, чтобы наложить лапу на всё его состояние. Понятно дело, столь грубого оскорбления я не стерпел и поднялся из-за стола. Таона, жена моя, ушла вместе со мной. Вот и всё, пожалуй.

Откровения старшего сына удивляют. Ну и дела в богатом семействе.

— Вы понимаете, — Туран так и замер с ручкой наперевес, — что только что признались в мотиве? В очень серьёзном мотиве. В некотором смысле, косвенно, конечно же, сознались в убийстве родного отца.

— Прекрасно понимаю, — утуса Амнос кивнул. — У меня нет алиби. Слова Таоны, жены моей, вы не примете. К тому же вам достаточно заглянуть в завещание отца, чтобы отыскать в нём десятки тысяч мотивов. После его смерти я получу как минимум половину его дела. А потом, честно признаюсь, завладею всей его торговлей. Болван Ласс всё равно спустит свою долю за пару месяцев. А его обожаемая мамаша отправится на Набережную Свита просить подаяние. Но родного отца я не убивал! — Никар Амнос стукнул кулаком по столу.

Очень и даже очень похоже на правду. Туран быстро занес последнее заявление Никара Амноса в протокол. В эмоциональном фоне старшего сына нет ни тени сомнения или страха перед разоблачением. Подобной храбростью обладают либо честные люди, либо великие лжецы. Последние, хвала Великому Создателю, встречаются крайне редко.

— Хорошо, мы найдём настоящего убийцу вашего отца, — невольное обещание сорвалось с губ. — Скажите, вы знаете, что находилось в несгораемом сундуке утуса Влига Амноса?

— Папа страсть как не доверял банкам и предпочитал хранить ценные бумаги и деньги у себя под боком. Ну и драгоценности, конечно, там же лежали.

— Вы можете конкретно указать, что именно находилось в несгораемом сундуке? — Туран вытащил из пачки новый лист.

— К сожалению, нет. Хотя... — утус Амнос призадумался. — В сундуке отец хранил две шкатулки. Да! Точно две. Одна такая чёрная, прямоугольная, с плоской крышкой. По-моему, там бумаги, ценные, лежали. А вторая, квадратная такая, красивая, синяя, кажется, крышка ещё такая полукруглая. В ней, если не ошибаюсь, отец драгоценности хранил.

Туран старательно записал внешний вид шкатулок. Хоть какая-то информация о похищенном, хоть от чего-то теперь можно танцевать.

— У кого хранился ключ от сундука?

— Ключ только один. Отец никогда не снимал его с шеи и никогда и никому не доверял. Пунктик у него такой, — утус Амнос усмехнулся, — был.

Значит пунктик. Так и запишем, Туран пошевелил исписанными листами.

— Скажите, у вашего отца, случаем, не было любовницы? Чей-нибудь дочери, жены?

— Куда там, — утус Амнос махнул рукой. — Мой папа был слишком занят, слишком поглощён работой, чтобы крутить романы на стороне. Наставлять кому-нибудь рога, знаете ли, опасно для дела. Этими же рогами забодать могут. Ненароком. Хотя... — эмоциональный фон старшего сына пошёл приятными воспоминаниями, — иногда мы выбирались в баньку. Ну, вы знаете — спинку потереть. Но! — утус Амнос резко выпрямился. — Расчёт наличными и никакого адюльтера. Только жене моей не говорите. И не надо заносить это в протокол.

Вот так всегда: самые интересные и пикантные подробности свидетели очень часто просят не заносить в протокол. Туран задал ещё несколько уточняющих вопросов и тщательно записал ответы. Да-а-а... Семейство у купца Влига Амноса ещё тот гадюшник. Но, увы, ничего более существенного об убийстве отца старший сын не знает.

— Благодарю вас, вы свободны, — Тиран принял из рук утуса Амноса подписанный протокол. — Позовите, пожалуйста, вашего брата утуса Ласса Амноса.

— А это не получится, — Никар Амнос злобно усмехнулся.

— Почему? — Туран сложил стопкой листы протокола.

— Упорхнул мотылёк. Поди, выклянчил у любимом маман пару сотен и умотал "доводить до ума свою систему". Нет его дома. Вы его в Торговой слободе поищите. Там есть вертеп с весьма выразительным названием "Золотой индюк". Ласс там, где проигрывают состояния, где недорогие шлюхи призывно улыбаются и где подают паршивое вино. Ну или рядом валяется в доску пьяный, дворянин недоделанный.

Старший сын как в воду глядел. Как показала Нируна Суран, служанка, Ласс Амнос покинул столовую почти следом за старшим братом. А потом дворник Гухл Епыл лично закрыл за младшим Амносом калитку. А потом, спустя минут двадцать-тридцать, Юрла Амнос нашла своего мужа на полу в спальне с проломленным черепом — очень интересное совпадение. С трудом верится, будто случайное.

Допрос прислуги ничего нового не дал. Разве что Тана Шикар, классическая кухарка с необъятным бюстом и толстыми пальцами, рассказала много интересных подробностей из жизни семейства Амнос. Но и они, увы, не имеют прямого отношения к смерти уважаемого купца.

Едва дворник Гухл Епыл закрыл за собой дверь в столовую, как старший следователь тут же оживился:

— Ну? Какие будут впечатления?

— Гражданская война в дурдоме: — Туран сгрёб протоколы в одну большую стопку, — двое пашут як кони ломовые, одна вздыхает о высшем обществе, где никогда не была, а другой мнит себя потомственным дворянином. Утус Бизин, — Туран повернулся к старшему следователю, — богатые, они все такие?

— Практически. За редким исключением, правда, — утус Бизин смачно зевнул. — Мысли, наблюдения, замечания будут?

— Есть кое-что: руки Влига Амноса покоя не дают, — Туран положил стальное перо в маленький футляр. — Я специально уточнил у дворника Гухла Епыла: в доме установлено новомодное паровое отопление. Единственный котёл находится в подвале. Гухл Епыл, как бывший судовой механик, смотрит за ним. Ещё на кухне плита есть, но Влиг Амнос туда сегодня днём вообще не заходил, ни разу. Так что пачкать руки покойному было совершенно негде. Но где-то он, всё же, извозюкал их. Перед ужином Влиг Амнос мыл руки, служанка Нируна Суран заметила чёрную пену на его ладонях.

Утус Бизин улыбнулся. В эмоциональном фоне старшего следователя запылала самая настоящая гордость. Точно так же умелый плотник или строитель гордится проделанной работой, новым столом или новым домом.

— Вот и подумай над этим на досуге, — утус Бизин сделал большие глаза. — В нашем деле мелочей не бывает. Да и чудес тоже. А сейчас что будешь делать?

Туран повернул голову. Фигурные стрелки на больших настенных часах показали одиннадцать часов вечера.

— Для вертепа с выразительным названием "Золотой индюк" время не столь позднее. Постараюсь разыскать Ласса Амноса. Здесь, — Туран ткнул пальцем в стопку протоколов, — очень не хватает его показаний. Как знать, может получится раскрыть дело по горячим следам.

— Добро, добро, — утус Бизин поднялся со стула. — Завтра утром жду тебя с докладом.

Глава 8. Заведение "Золотой индюк"

Пьяные возгласы и крики лучше всяких рекламных вывесок указали, где находится "Золотой индюк". За чугунной оградой, в глубине небольшого сада, спрятался двухэтажный дом с широким крыльцом. В ночной темноте большие окна ярко освещены. Туран велел кучеру ждать, а сам направился по песчаной дорожке к двухстворчатым дверям с длинными бронзовыми ручками.

За порогом в нос шибанул аромат дешёвых женских духов и посредственного вина. Часть просторного зала заставлена квадратными столиками. Пара более длинных приставлена торцами к левой стене. За одним из них расположилась шумная компания. Почётную часть зала захватили овальные столы для игры в карты. У каждого в напряжённых позах сидят игроки. В углу пристроилась пара рулеток. Сквозь шелест карт прорезался треск игрового шарика и возглас крупье: "Делайте ставки, господа. Ставок больше нет!" Недалеко от входа промелькнула сексапильная официантка в чересчур короткой юбочке и в обтягивающей блузке.

Но, вопреки названию, "Золотой индюк" дешёвое заведение. Деревянные половицы скрипят под каблучками улыбчатых официанток. Скатерти на столах нуждаются в основательной стирке и отбеливании. На немногочисленных дамах сверкают поддельные бриллианты, рубины и топазы. Вместо благородного хрусталя бокалов многочисленные посетители пьют дешёвое пиво из стеклянных кружек с отколотыми краями. Здесь действительно можно перекусить, проиграть отцовское состояние и уединиться с одной из сексапильных официанток в номере на втором этаже. "Золотой индюк" является чем-то средним между трактиром, казино и публичным домом.

— Добрый вечер, уважаемый. Чего изволите?

Перед Тураном появился метрдотель. Блестящий смокинг, зализанные назад волосы и широкая во всё лицо улыбка профессионального подхалима.

Бойкий метрдотель всем своим видом выказывает жгучее желание услужить дорогому посетителю. Жаль, эмоциональный фон портит внешний блеск. Служитель "Золотого индюка" смотрит на нового посетителя как на потенциального лоха. Метрдотель улыбается во все тридцать два зуба, а сам в уме прикидывает стоимость пальто на плечах Турана и пытается представить, сколько наличных можно вытрясти из его карманов.

— Могу ли я поговорить с владельцем заведения? — официальным тоном поинтересовался Туран.

— Ой! — профессиональный подхалим сдулся в один момент. — У меня всё законно. Лицензия имеется. Я вовремя плачу налоги. И вообще...

— Вы кем будете? — перебил Туран.

— Я и есть законный владелец "Золотого индюка" Лир Елагин, — профессиональный подхалим вновь воспарил духом.

Туран смерил Лира Елагина глазами. С подобными скользкими типами уже доводилось сталкиваться. Мелкий жулик, любитель стащить что плохо лежит и при этом до икоты и дрожи в коленях боится представителей закона. Туран вытащил из внутреннего кармана сюртука удостоверение со значком:

— Туран Атиноу, сыскная полиция, помощник старшего следователя утуса Бизина, — Туран представился по полной форме. — Я разыскиваю Ласса Амноса. Он у вас?

Лир Елагин льстиво улыбнулся. Нервное напряжение отпустило владельца заведения. Он даже обрадовался. Как же, не по его душу явился дьявол в штатском.

— Позвольте проводить вас к нему, — утус Елагин с грацией балерины отступил в сторону.

На удивление, владелец заведения привёл не к карточному столику, а к неприметной двери за барной стойкой. В небольшой затемнённой комнате на низеньких обтянутых кожей топчанах на разные голоса храпит несколько мужчин. В воздухе витает стойкое амбре из перегара и блевотины.

— Извольте, вот он, — утус Елагин остановился перед крайним слева топчаном.

Проклятье! Туран поджал губы. Проблема, да ещё какая. Ласс Амнос, если это действительно он, в стельку пьян. Служители "Золотого индюка" затащили его в этот так называемый вытрезвитель и бросили на топчан прямо в ботинках. Зато, наверняка, старательно почистили его бумажник и карманы от лишней наличности. Что же делать?

— Пусть пока лежит здесь, — Туран невольно зажал левой рукой нос. — Мне нужно поговорить с вами.

— Желаете подняться в мой кабинет?

Разглядеть в полумраке лицо утуса Елагина невозможно, да и не нужно. Мысленно владелец заведения уже приготовился расстаться с некоторой суммой наличных. Пока же утус Елагин мучительно думает, сколько предложить? То ли сразу три сотни виртов, то ли хватит одной.

— Не нужно, — Туран повернулся в строну выхода, — столик в общем зале вполне подойдёт.

По сравнению с вонючим вытрезвителем ароматы общего зала уже не кажутся безвкусными и дешёвыми. Туран присел за ближайший свободный столик.

— Водка? Коньяк? Пиво? За счёт заведения, — утус Елагин присел на стульчик напротив.

— Не нужно, я при исполнении, — Туран вытащил из кожаного портфеля блокнот и карандаш. — Допрос неофициальный, вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Но, надеюсь, вы понимаете...

— Да, да, конечно, — утус Елагин льстиво затряс головой.

Владелец "Золотого индюка" нервничает, за маской учтивости прячется страх. Значит, Елагину есть что скрывать. Наверняка в его заведении полно нарушений. Если натравить на него ревизоров, то пожарный, медицинский или налоговый инспектор выдоят из него куда больше трёх сотен виртов. Тем лучше, Елагин будет рад увести разговор подальше от своего вертепа.

— Во сколько сегодня вечером утус Ласс Амнос пришёл к вам? — Туран взял карандаш на изготовку.

— Не могу знать точно. Видите ли, мы не держим часов, дабы наши уважаемые гости не думали о времени, — пояснил утус Елагин. — Могу только сказать, что к тому моменту стемнело.

Очень исчерпывающий ответ. Когда купец Влиг Амнос сел с семейством ужинать, на улице уже опустились сумерки. То есть, у младшего Ласса Амноса вполне могло быть время.

— Ласс Амнос часто бывает в вашем заведении?

— Да. Он наш постоянный клиент, — утус Елагин отвечает легко и охотно. — Ужинает, заказывает вино, в основном играет в покер.

— И много проигрывает? — как бы невзначай поинтересовался Туран.

В чём, в чём, а в делах по изыманию наличных утус Елагин большой дока.

— Ну-у-у..., как вам сказать, — утус Елагин замялся в нерешительности. — Иногда выигрывает, иногда проигрывает. Фортуна дама капризная.

— Ладно, — Туран глянул на утуса Елагина в упор. — Согласно показаниям старшего брата Никара Амноса, Ласс Амнос проигрывает в вашем заведении большие суммы наличных денег. Это правда?

Владелец "Золотого индюка" почувствовал себя крайне неуютно, как будто к его носу поднесли свежее конское яблоко и попросили оценить его аромат. В душе Елагина развернулось нешуточное сражение между страхом перед властью и острым нежеланием раскрывать свой главный источник доходов.

— Чую, к чему вы клоните, — страх в душе Елагина одержал решительную и окончательную победу. — Да, утусу Амносу, бывало, не везло по-крупному. Но я не занимаюсь ростовщичеством. Крупье даны строгие указания не принимать от посетителей долговые расписки или заклад. Только наличные. Как говорится, деньги на стол или никакой игры.

Правдивое признание разрушило тщательно продуманную линию давления. Жаль. Значит Елагин всего лишь обыгрывает Ласса Амноса в карты.

— Почему вы предпочитаете только наличные? — Туран поднял карандаш.

— От должников одни проблемы. Я не люблю, не имею возможности и не хочу заниматься выбиванием долгов. Проблемы с законом мне не нужны, — как на духу ответил утус Елагин.

— Тогда на какие деньги сегодня вечером играл утус Амнос? Согласно показаниям его матери Юрлы Амнос и старшего брата Никара Амноса, Ласс Амнос просил у отца деньги, но так и не получил их, — Туран зашёл с другой стороны.

— Не могу знать, — тут же отозвался утус Елагин. — Но, уверяю вас: когда сегодня вечером утус Амнос явился в моё заведение, то у него были наличные. Он знает правила. Играл в покер, пил вино. Я не требую от гостей справок о доходах. Деньги, знаете ли, не пахнут, — утус Елагин усмехнулся.

Карандаш с разгона ткнулся в блокнот. На странице осталась большая продавленная точка. Печально осознавать, но Елагин прав: закон не требует от него знать, откуда, из каких источников, посетители его заведения берут деньги. Как ни крути, а ущипнуть владельца "Золотого индюка" не за что. Нужно копнуть в другом направлении.

— Скажите, — Туран перевернул страницу в блокноте, — Влиг Амнос, отец Ласса Амноса, бывал в вашем заведении?

— Не-е-е! — утус Елагин аж скривился от брезгливости. — Такие типы как Влиг Амнос помешаны на деньгах. Скупые больно. Совершенно не умеют жить красиво, с размахом. И зачем, спрашивается, им столько денег?

Мелкий проходимец и в самом деле не понимает, зачем богатым людям много денег, раз они не хотят спускать их в его заведении. Однако вслух Туран спросил:

— Утус Амнос играл сегодня в карты?

— Да.

— Тогда, пожалуйста, пригласите для беседы крупье, который обслуживал его.

— Будет исполнено.

Утус Елагин соскочил со стула. В эмоциональном фоне владельца вертепа праздник жизни и маленькая толика недовольства. Елагину настолько наплевать на своих гостей, что у него даже мысли не было поинтересоваться, а по какому, собственно, поводу сыскная полиция интересуется одним из его постоянных клиентов. Гораздо больше Елагину не понравилась вежливая просьба пригласить для разговора одного из своих подчинённых.

Маленький перерыв, Туран с интересом огляделся по сторонам. Справа, в каких-то пяти метрах, за овальным столом с зелёным сукном во всю идёт игра в покер. Крупье, парень лет 25 — 28, лихо метает карты на стол. Пятеро игроков по очереди задирают края карт, смотрят достоинство, масть и тут же судорожно прижимают их обратно к зелёному сукну.

Четверо игроков держатся молодцами: каменные лица и расслабленные жесты, внешне никаких эмоции. А вот руки пятого игрока, тощего типа в центре в потёртом сюртуке и белой рубашке далеко не первой свежести, заметно трясутся. Тощий глянул на карты и тут же излишне резко придавил их пальцем. Но это ладно. Гораздо, гораздо интересней эмоциональный фон участников игры.

С крупье всё ясно: сама по себе игра не представляет для него никакого интереса. Работа она и за карточным столом работа. Служитель "Золотого индюка" с отсутствующим видом выложил три карты на флоп. В эмоциональном фоне крупье жёлтой полосой горят усталость и желание поскорей уйти домой. Зато тощий тип в центре фонтанирует эмоциями. Надежда и радость, страх и разочарование вспыхивают в его эмоциональном фоне огромными фантастическими цветами. Каждая новая карта на флопе заставляет его трястись от возбуждения.

Два других игрока также светятся восторгом и азартом, но не до такой же степени, чтобы уподобиться паровым котлам под высоким давлением. Парочка оставшихся игроков, ближний справа и второй от дальнего края стола, на удивление спокойны и сосредоточены. В эмоциональном фоне ближайшего промелькнуло сожаление. Небрежным жестом он отбросил в сторону крупье пару карт. На миг на указательном пальце мелькнула синяя наколка в виде перстня. Да-а-а... Заведение "Золотой индюк" весьма сомнительное.

— Добрый вечер, уважаемый.

На стул напротив присел мужчина лет сорока пяти в белой рубашке крупье и в галстуке-бабочке. Лицо тщательно выбрито, рыбьи глаза не выражают никаких эмоций. Да и сам крупье похож на сушёную рыбу. Хотя... Туран прищурился, на нижних уровнях эмоционального фона едва заметной красной полоской помигивает беспокойство вкупе с любопытством.

— Добрый вечер, — ответил Туран. — Представьтесь, пожалуйста.

— Ледан Младич Шелгин.

За долгие годы работы в "Золотом индюке" утус Шелгин настолько научился контролировать собственные эмоции, что профессиональная невозмутимость стала его второй натурой, а то и первой. Хотя, при его работе, очень и даже очень полезное качество. Нередко крупье поддаются яду азарта и превращаются в законченных игроманов.

— Утус Ласс Амнос играл сегодня за вашим столом? — Туран чиркнул имя крупье в блокноте.

— Да.

— Во сколько он пришёл?

— Не могу знать. В зале нет часов. Правила нашего заведения категорически запрещают носить карманные часы.

— Понятно, — Туран сжал пальцами карандаш.

Вторая попытка выяснить, когда же Ласс Амнос явился в "Золотой индюк" с треском провалилась. Здесь не принято следить за временем. Подобные заведения работают сутки напролёт, вне зависимости от дней недели и церковных праздников. Греха не боятся.

— Расскажите, сколько у него было денег? И вообще, как он играл? — Туран опустил карандаш.

— У утуса Амноса было ровно 250 виртов. За игровой стол он сел в крайне возбуждённом состоянии. Играл нервно и чрезмерно налегал на вино. Как результат, играл невнимательно, рассеянно, быстро опьянел и проиграл всё под чистую.

Крупье ответил по-военному чётко, ясно и по существу. Ему бы прокурором работать, бесцветным голосом зачитывать обвинительные заключения. Подобная манера производит на присяжный сногсшибательное впечатление.

— Что ещё вы можете рассказать об утусе Амносе? — Туран на миг оторвал глаза от записей в блокноте.

— Только то, что Ласс Амнос — пропащий игрок. Он придумал какую-то систему и уверовал, будто однажды она сделает его сказочный богачом. Каждый вечер он не просто играет, а проверяет её, уточняет, перепроверяет и снова играет.

— И как? Есть результат?

— Разрешите я отвечу афоризмом?

Туран молча кивнул.

— Игра в карты — развлечение для умных, страсть для дураков.

Коротко и ясно, из утуса Шелгина получился бы отличный прокурор. Но, чёрт побери, это снова тупик. Может зайти с другой стороны?

— Понимаю, — Туран стрельнул глазами в сторону владельца заведения, — вы не обязаны знать, но... Откуда у Ласса Амноса сегодня вечером взялись наличные? Согласно показаниям его старшего брата Никара Амноса, у Ласса Амноса одни долги. Причём до такой степени, что уже никто не даёт ему в долг даже под самый грабительский процент.

Туран пристально уставился на крупье. Неужели и он прикинется ветошью? Но нет, в душе Ледана Шелгина медленно закипает любопытство. Ответит или нет?

— У нас не принято интересоваться, на какие средства клиент играет. Деньги, как говорится, не пахнут, — медленно произнёс утус Шелгин.

Проклятье! Туран ругнулся про себя. Опять облом. В ответе крупье легко узнать любимый афоризм Елагина. Туран скосил глаза, владелец вертепа подпирает барную стойку в зоне слышимости. Глаза Елагина буравят спину подчинённого. Владельцу "Золотого индюка" плевать, какие именно деньги спускают в его заведении. Главное, побольше. Ответ придётся искать в другом месте.

— Но я знаю, кто может вам помочь, — чуть слышно произнёс утус Шелгин.

В эмоциональном фоне крупье мелькнула искра азарта. Или показалось?

— Вон, видите? — утус Шелгин показал глазами на лестницу на второй этаж.

Туран, не поворачивая головы, глянул в указанную сторону. По деревянной лестнице спускается высокая и невероятно красивая женщина. Тугие бёдра соблазнительно покачиваются на каждой ступеньке. Судя по короткой юбочке и тугой блузке, одна из так называемых официанток.

— Розмари — звезда нашего заведения, — тихо пояснил утус Шелгин. — Если фортуна подбрасывала Лассу Амносу сотню другую виртов, то он обязательно относил их ей. Если не секрет, — утус Шелгин отбросил драматический шёпот, — по каким причинам вы интересуетесь утусом Лассом Амносом?

Эмоциональный фон крупье всё же взорвался от любопытства. Вот тебе и сушёная рыба. Да и утус Елагин навострил уши.

Сказать или нет? Если разобраться, крупье предложил сделку, обменяться информацией. А почему бы и нет? Всё равно через несколько часов утренние газеты разнесут весть о смерти Влига Амноса по всему Снорку.

— Утус Влиг Амнос убит сегодня вечером, — произнёс Туран. — Начато следствие. Я проверяю причастных к этому делу. Вы удовлетворены?

— Благодарю вас.

— Вы можете идти, — Туран махнул рукой.

Утус Шелгин тут же поднялся из-за стола. Внешне крупье по-прежнему похож на сухую рыбу, однако внутри он удивлён и озадачен. Впрочем, не важно.

— Уважаемый, — Туран щёлкнул пальцами над головой.

— Слушаю вас, — утус Елагин тут же подскочил к столику.

— Могу ли я поговорить с кем-нибудь из... — Туран оглянулся по сторонам, — ваших официанток? Желательно с той, которая хорошо знает Ласса Амноса.

— Да, да, конечно, — утус Елагин аж светится липовым желанием услужить. — Розмари, она...

Владелец вертепа резко заткнулся, словно подавился камнем. Не иначе испугался сболтнуть лишнего. Весть об убийстве Влига Амноса подействовала на него странным образом. Нет, он не испугался, быстрее, огорчился. Примерно также печалится купец, которого лишили государственных закупок сукна из-за низкого качества товара.

— Сию минуту, — утус Елагин отпрыгнул от столика.

Веселиться чересчур откровенно не стоит, Туран прочистил горло. Один хрен без улыбки невозможно наблюдать, как скользкий владелец "Золотого индюка" что-то горячо шепчет на ушко Розмари. Недовольство на лице официантки сменилось удивлением, а потом местная звезда бросила на Турана весьма откровенный взгляд.

— Сыщик, — Розмари изящно опустилась на стульчик напротив. — Сыщиков у меня ещё не было.

Розмари перекинул ножку за ножку да так, чтобы без проблем можно было бы любоваться её округлыми коленками и наполовину обнажёнными бедрами. Между прочим, неслыханная для порядочной женщины вульгарность.

Местная звезда разменяла четвёртый десяток лет, но годы только прибавили ей величия и шика. Как дорогое марочное вино, которое с годами становится только лучше и лучше, так и Розмари с годами набирается опыта всё больше и больше. Пышные чёрные волосы небрежно причёсаны. Пухлые губы сияют красной помадой. Блузка весьма выразительно обтягивает соблазнительную грудь. Но самое убойное, это эмоциональный фон местной официантки.

Розмари — лицензированная проститутка. Туран как мог спрятал смущение. Работа официанткой для неё не более, чем дополнительный заработок. Турану по долгу службы приходилось сталкиваться с проститутками и раньше. Обычно они как будто мёртвые внутри. За маской наигранного интереса скрывается пустота, усталость и брезгливость с тихой ненавистью ко всем мужикам. Но Розмари!

Лёгкий озноб скатился по позвоночнику. Едва Розмари присела на стульчик, как Турана окатила волна сексуального интереса. Розмари относится к высшей касте проституток, которые работают не сколько за деньги, сколько ради удовольствия. По этой причине ей много платят. Клиенты обожают, когда под ними вулкан страстей, а не холодное бревно с лубяной маской похоти. Розмари совершено не прочь прямо сейчас подняться в номер и дать откровенные, самые откровенные, показания в горизонтальной плоскости. Тем более она только что спустилась от туда. Щёчки Розмари пылают красным румянцем, а в груди пульсирует сексуальное возбуждение. А глаза, зелёные глаза сверкают самыми настоящими страстью и вожделением.

Превеликий Создатель, только не это. Туран с трудом совладал с собой. Пусть официально рабочий день давно закончился, однако он всё равно при исполнении.

— Скажите, вы... хорошо... знаете Ласса Амноса? — Туран с трудом выдавил из себя первый вопрос.

— Настолько хорошо, насколько я знаю всех моих кавалеров, — Розмари ослепительно улыбнулась.

— У меня к вам всего один вопрос, уважаемая: — голос предательски хрипит, — откуда сегодня вечером Ласс Амнос достал наличные? Я точно знаю, что он обременён большими долгами. К тому же, как раз сегодня вечером он просил деньги у отца, но получил отказ.

— А что? Хотите познакомиться с его системой?

— Ни за что! — невольное признание вырвалось из груди помимо воли. — Я не любитель азартных игр, — гораздо более спокойно добавил Туран.

— Тогда что вы делаете в нашем заведении?

Розмари напускает чары. Чёрт побери, у неё это отлично получается. Эмоциональный фон местной звезды зовёт и манит отбросить все дела и предаться чувственным наслаждениям. Как же она хороша! Глаза сами собой так и норовят опуститься ниже, ещё ниже и заглянуть под короткую юбочку. Так и подмывает поднять руку, щёлкнуть пальцами и заказать самую дорогую бутылку шампанского, которая только найдётся в этом убогом заведении.

Туран прикусил язык. Боль отрезвила, морок развеялся. Сладкое наваждение рассыпалось серым пеплом. Проклятье, Розмари обладает редким, очень редким, даром сводить с ума эмпатов.

Обычно эмпаты брезгают проститутками. Крайне, крайне неприятно чувствовать под собой холодную усталую куклу, которая хочет только одного: чтобы клиент поскорей слез с неё и рассчитался. Но Розмари...

С Розмари и с женщинами подобным ей способность читать чужой эмоциональный фон оборачивается ахиллесовой пятой. Трудно, невероятно трудно устоять, когда чертовски привлекательная женщина и в самом деле хочет тебя. Пора завязывать, Туран тряхнул головой, пока сила воли не приказала долго жить.

— Так вы знаете или нет? — Туран постарался вложить в вопрос всю официальную холодность, на которые только способен.

— Нет, — Розмари обиженно поджала губки. — Деньги не пахнут.

Опять знакомая фраза. Владелец вертепа выдрессировал служащих как собачек. Ну это ладно, интересно другое — Розмари врёт. Всё она знает. Злость на собственный слабый дух поднялась внутри живота тугой волной. Туран на миг замер на месте, словно окаменел. Ну уж нет, если идти, до конца.

— Очень жаль, уважаемая, — Туран демонстративно захлопнул блокнот. — Придётся мне попросить одного знакомого из казённой палаты проверить финансовую отчётность вашего заведения. Этикетки на шампанском, которые разносят ваши официантки, криво наклеены. Непорядок.

А-а-а! Задело — глаза стоящего напротив Елагина округлись. Точно палёным шампанским торгует. Но даже если отчётность "Золотого индюка" в полном порядке, а шампанское доброго качества и честно куплено, скользкие типы на подобие Елагина страсть как боятся финансовых инспекторов.

Розмари резко обернулась, Елагин с видом обречённого на казнь махнул рукой.

— Я действительно не знаю, где Ласс Амнос достал наличные, — совсем, совсем другим тоном торопливо произнесла Розмари. — Да подождите вы!

Туран опустился обратно на стул.

— Загляните в ломбард "Последняя надежда". Там вам точно скажут, откуда у Ласса деньги, — нехотя призналась Розмари. — Ласс постоянно жалуется на Сервия Панкора. Типа, жмот, дерёт бешенные проценты и в долг не даёт.

Вот, Туран распахнул блокнот, уже кое-что. Какая ни какая наводка. А то пришлось бы самому перетряхивать все городские ломбарды. Пусть Снорк далеко не Навира, пара десятков заведений, где под залог имущества дают в долг, найти можно. И это только легальных, которые платят налоги с оборота.

— Ну вот, уважаемая, — Туран убрал блокнот в тонкий кожаный портфель для бумаг, — можете, если хотите.

— Ещё как хочу! — Розмари томно задышала, соблазнительные груди заколыхались под обтягивающей блузкой. — Закажите шампанского, за счёт заведения, разумеется. А потом давайте поднимемся в мой номер и вы будете меня допрашивать, допрашивать и допрашивать.

Эмоциональный фон Розмари засиял сексуальным возбуждением. Она и в самом деле совсем, совсем не прочь задрать короткую юбочку и лечь на этот самый столик. Туран зажмурил глаза, зубы до крови прикусили язык. Боль прочистила мозги. Только не это!

Вот так, с бутылки шампанского за счёт заведения, разумеется, и обалденно красивой женщины начинается коррупция, растрата и моральная деградация. А заканчивается на севере Рунии, в кандалах, в каторжном остроге посреди дикой, нехоженой тайги.

Как раз на прошлой неделе довелось присутствовать на показательном суде над утусом Ситапом, растратчиком из уездного земства. Зрелище унылого и раздавленного подсудимого с обвислыми усами и седыми висками было весьма и весьма отвратительным. Ещё хуже было видеть его жену, заплаканную женщину со сморщенным от горя лицом. Больше всего поразил эмоциональный фон почти взрослого сына, который даже не пытался скрыть лютую ненависть к отцу. Из-за родителя молодой человек лишился перспектив закончить гимназию и выбиться в люди. Как пояснил утус Бизин, когда утус Ситап потерял должность и попал под следствие, его сыну пришлось найти работу, чтобы содержать мать и двух младших сестёр. Когда в порту целый день таскаешь мешки с зерном или машешь топором на лесоповале, то нечего и думать о гимназии и последующей карьере чиновника.

— Нет, Розмари, я при исполнении, — Туран излишне резко поднялся из-за столика, коленки больно стукнулись о край столешницы.

— А зря.

Розмари демонстративно развалилась на стульчике. На блузке сквозь тонкую ткань проступили твёрдые соски. Туран с трудом оторвал от них взгляд.

— Только вы не там ищите, мастер Атиноу.

Туран так и замер возле столика с тонким портфелем в левой руке.

— Я знаю толк в мужчинах, — Розмари обворожительно улыбнулась. — Этот слизняк Ласс муху прихлопнуть не сможет, не то, чтобы отца родного убить.

Вполне возможно, что Розмари знает толк в мужчинах. Снизу, как говорится, виднее. Только она не работает в сыскной полиции. Как раз убийства близких родственников отличаются особой жестокостью. Бывает, затаённая ненависть копится и копится годами, а потом разом выплёскивается в один единственный удар топором в спину или в выстрел из охотничьего ружья в упор. Но и этого бывает мало. Именно близкие родственники гораздо чаще прочих убийц наносят жертве тяжкие побои вплоть до изощрённого глумления над остывающим трупом.

— Я выясню это, — Туран улыбнулся в ответ.

Хвала Великому Создателю, сексапильная красотка осталась за спиной.

— Желаете подняться в номер? — утус Елагин игриво подмигнул.

— Только не в вашем заведении.

Туран не выдержал и оглянулся. Розмари как и прежде сидит за столиком в весьма и весьма соблазнительной позе. Превеликий Создатель, как же она хороша.

— Великолепный ход, утус Елагин, — Туран вновь глянул на владельца "Золотого индюка", — только грубый очень. Тоньше надо действовать, тоньше.

— Тогда чего же вы желаете? — обида и разочарование переполнили утуса Елагина.

— Всего лишь забрать у вас Ласса Амноса. На улице меня ждёт коляска, грузите тушку.

— Будет исполнено, — утус Елагин торопливо удалился.

Везти в коляске пьяного в дым Ласса Амноса страсть как не хочется. Ещё стошнит по дороге, но надо. На данный момент, чтобы там не говорила Розмари, Ласс Амнос подозреваемый номер один. Не спроста у него завелись деньги, не спроста он страшно нервничал и налегал на вино. Так пусть проснётся в арестантской — сюрпризом будет.

Глава 9. Ломбард "Последняя надежда"

Домой, на улицу Северный вал, Туран вернулся к часу ночи. Заспанный дворник Данс нехотя отпер дверь. Впрочем, полтинник моментально улучшил ему настроение. Но, несмотря на усталость, заснуть удалось далеко не сразу. От возбуждения кипит кровь и дрожат руки. Туран в очередной раз перевернулся на другой бок. Как ни как, а в его жизни появилось первое по-настоящему серьёзное дело. Это не пьяная ссора и не печальная история о том, как завистливый сосед корову отравил. Это, это, аж дух захватывает, самое настоящее убийство!

Рабочий день сыскного следователя не нормирован, и слава богу. Туран неплохо отоспался и лишь в начале десятого утра вышел из дома. Нужно бы отметиться в присутствии, только зачем время терять. Прямо от дома на Северном валу Туран отправился в Торговую слободу в ломбард с романтическим названием "Последняя надежда". Если Розмари, самое дорогое перо в хвосте "Золотого индюка", не ошиблась, то владелец ломбарда наконец-то скажет, откуда у Ласса Амноса в вечер убийства завелись деньги. Немалые, между прочим, деньги.

Торговая слобода зажата между Портом и Речной стороной. Большую часть района занимают частные избы. Однако ближе к Витаке несколько улиц застроено двух, трехэтажными домами. Возле дома номер десять на улице Колбасный ряд Туран остановился.

Владелец ломбарда изо всех сил не стремится к мировой известности. Вывеска "Последняя надежда" едва выделяется над ничем непримечательной дверью с торца дома номер десять. Если не искать ломбард специально, то можно легко пройти мимо него не заметить. У входной двери за декоративной отделкой спрятана стальная сущность. Открыть её топором или ломиком просто так не получится. Туран потянул маленькую круглую ручку на себя.

"Последняя надежда" и в самом деле очень последняя и очень солидная. Поперёк небольшой комнаты словно баррикада возвышается высокий, по грудь, прилавок. Нечто похожее на витрины увеличивает высоту прилавка ещё больше. За толстыми стёклами ничегошеньки нет, пустые полки укрыты толстым слоем пыли.

Между витринами оставлено небольшое окошко. Причём настолько узкое, что протиснуться через него можно только боком. Да-а-а, владелец ломбарда чересчур боится грабителей. Наверно есть за что. За такой баррикадой просто так его не достать. А тащить с витрины совершенно нечего.

— Чего изволите? — в узком окошке показалась голова владельца.

Туран подошёл ближе. Такое впечатление, будто на серую конторскую рубашку надвинули пухленькое личико со вторым подбородком. На макушке ёжик коротких волос, на мясистом носу маленькими прожекторами сверкают круглые очки.

В эмоциональном фоне владельца читается настороженность. Сначала он оценил посетителя на предмет угрозы. Ни топора, ни обреза в руках у Турана не оказалось, лишь тонкий кожаный портфель для бумаг. Вторым номером последовала оценка платёжеспособности. Добротное пальто, отглаженные брюки и начищенные ботинки обрадовали владельца ломбарда.

— Доброе утро, уважаемый, — Туран вытащил из внутреннего кармана сюртука удостоверение со значком. — Туран Атиноу, сыскная полиция, помощник старшего следователя утуса Бизина. Я могу задать вам несколько вопросов?

— Да, да, конечно, — оба подбородка владельца "Последней надежды" плавно качнулись.

Внешне владелец остался невозмутимым, однако в его эмоциональном фоне ядовитой зеленью вспыхнула неприязнь. Будто строгий папа заставил его в качестве наказания съесть банку ядрёной горчицы. Остаётся надеяться, что подобный настрой придаст владельцу желания говорить. Хотя бы ради того, чтобы поскорей выпроводить неприятного гостя. Туран убрал удостоверение обратно в карман.

— Представьтесь, пожалуйста, — Туран положил блокнот на прилавок.

— Сервий Влагич Панкор, — ответил владелец. — Моя лицензия в полном порядке. Я вовремя и в полном объёме плачу налоги.

Владельцы самых разных заведений, начиная с мелких лавок, трактиров и до респектабельных магазинов и бань, очень любят подчёркивать наличие лицензии и отсутствие задолженности по налогам. Некоторые особо трусливые рассказывают о вовремя почищенных дымоходах и чистых туалетах.

— Не сомневаюсь, уважаемый, не сомневаюсь. Но я не по поводу вашей лицензии или санитарного состояния вашего заведения, — Туран приветливо улыбнулся.

На сердце у владельца ломбарда тут же отлегло.

— Вы знакомы с Лассом Амносом, младшим сыном купца Влига Амноса?

— Да, — тут же ответил утус Панкор, — он является моим постоянным клиентом.

Последнюю фразу владелец ломбарда произнёс так, словно хотел показать под присягой: "Никакие мы не друзья".

— Утус Ласс Амнос заходил к вам вчера вечером?

— Да, около восьми часов.

Наконец-то! Туран быстро прикинул время. Если Влига Амноса убили в семь, то у Ласса Амноса было время сдать награбленное в ломбард и отправиться в "Золотой индюк".

— Предвижу ваш следующий вопрос: — быстро произнёс утус Панкор, — в качестве заклада утус Амнос принёс золотые цепочку и серёжки. Я дал за них 250 виртов.

Туран вопросительно сдвинул брови.

— Об убийстве купца Влига Амноса сообщил "Курьер", я читаю утренние газеты. Неизвестный разбил голову Влига Амноса топором, вскрыл большой сундук с двумя тысячами виртов и похитил килограмм золотых украшений.

Газетчики, тиражей ради, как обычно слегка приукрасили действительность. Зато избавили от лишних расспросов.

— Скажите, — Туран поднял карандаш, — Ласс Амнос принёс вам золотую цепочку с кулончиком в виде змеи и серёжки в комплекте в виде змеек?

— Они самые.

Внешне утус Панкор ничуть не изменился, зато его эмоциональный фон аж позеленел от огорчения, будто ту самую банку ядрёной горчицы ему предстоит намазывать на листья тухлой капусты.

— К сожалению, — как можно более мягко заговорил Туран, — мне придётся изъять их для опознания. Угорой Юрлой Амнос они заявлены как украденные. Будьте добры.

Утус Панкор поплёлся в глубины "Последней надежды". Время от времени через узкое окошко долетало тихое сопение. От эмоционального фона владельца повеяло такой печалью, таким горем, будто в один день он похоронил любимых родителей, ещё более любимую маму жены, да ещё и землю за долги отдал.

Пока утус Панкор сопел, скрипел несгораемыми дверцами и стучал ящичками, Туран вытащил из портфеля чистый лист бумаги. Набросать акт изъятия дело одной минуты. Вот где пригодилась рутина. За пару месяцев довелось исписать столько бумаги, столько, что теперь простенький акт давно превратился в рутину.

— Вот они, — утус Панкор выложил на прилавок цепочку с кулончиком и серёжки. На миг над прилавком мелькнули его пухлые ладошки и чёрные нарукавники.

— Если желаете, то можете сами занести их в Управление полиции, — предложил Туран. — Вам всё равно предстоит явиться ко мне для дачи официальных показаний. Я выпишу вам направление.

Нехорошо получилось. Несложное следственное действие нанесло владельцу ломбарда урон в двести пятьдесят виртов. По закону украденные вещи подлежат возврату владельцу. Держатели заклада, как правило, остаются при собственных интересах, ибо с редкого вора получается стрясти хотя бы вирт.

— Нет уж, забирайте, — утус Панкор с самым решительным видом отодвинул от себя золотые украшения.

Взамен пухленькая ладошка уволокла в недра ломбарда акт об изъятии.

— Так, подождите, — Туран поднял глаза на утуса Панкора, — а где остальное?

— Что вы имеете ввиду? — эмоциональный фон утуса Панкора покрылся льдом.

— Остальное. Неужели Ласс Амнос принёс вам только это? — двумя пальчиками Туран приподнял цепочку и серёжки.

— Только это, — утус Панкор качнул обоими подбородками. — Остальные драгоценности из сундука своего батюшки он закопал в лесу.

Голос владельца ломбарда сочится сарказмом. Действительно, если бы Ласс Амнос завладел содержимым несгораемого сундука своего отца, то вряд ли бы у него возникла нужда закладывать украшения матери, тоже, между прочим, краденные.

— Вы уверены, что Ласс Амнос ничего, кроме этой цепочки и серёжек, вам не приносил? — на всякий случай уточнил Туран.

— Абсолютно, — уверенность утуса Панкора подобна камню. — Я даже больше вам скажу: с некоторых пор младший Амнос регулярно таскает мне драгоценности своей матери. Эти цепочку и серёжки он приносил раза три-четыре.

— Неужели после каждый раз выкупал их обратно? — Туран сощурился.

— Куда там, — отмахнулся утус Панкор. — Обычно угора Амнос приходила за ними. Один раз утус Влиг Амнос явился сам. Причём, прошу заметить, ни она, ни тем более он, даже не пикнули о краже.

Вот оно что: когда городские ростовщики наотрез отказали Лассу Амносу в новых кредитах, он нашёл другой источник дохода — воровать украшения родной матери. Любящим родителям не осталось ничего другого, как выкупать их обратно. Прав старший Никар Амнос, ох как прав: младший Ласс тянет семью в пропасть. Влиг Амнос богатый купец, но не настолько же, чтобы каждый день давать глупому отпрыску по две зарплаты городового. Впрочем, на этот раз цепочку с кулончиком и серёжки Ласс Амнос всё же украл — будет чем надавить на него.

— Это ещё не всё, — пухлое личико утуса Панкора качнулась в узком окошке. — Ласс Амнос так же регулярно клянчит у меня деньги в долг. Просто так, под пустую бумажку с его фамилией.

— И даёте? — Туран изобразил на лице наивность.

— Ни за что! — утус Панкор гордо выпрямился и расправил плечи. — Заклад, проценты вперёд и никакой бумаги!

Потеря двух с половиной сотен виртов разозлила владельца ломбарда не на шутку. В подобном состоянии люди с превеликим удовольствием рассказывают друг о друге всякие гадости. В особо тяжёлом случае могут сдать родного отца с матерью в придачу. Нужно ловить момент, карандаш весело забегал по блокноту.

— Пишите, пишите, — утус Панкор ободрительно глянул на раскрытый блокнот. — Вот вам ещё материальчик: с месяц назад ко мне явился какой-то подозрительный тип с бегающими глазками и предложил выкупить долговые расписки Ласса Амноса под семьдесят процентов от номинала. Во нахал! За семьдесят процентов.

— И чего здесь такого? — Туран на миг оторвался от записи. — У вас ведь их всё равно нет.

Пухленький владелец ломбарда глянул на Турана так сурово, как строгий учитель на безнадёжного двоечника.

— Мастер Атиноу, вы ещё слишком молоды и неопытны. Если кто-то скупает долговые обязательства кого-то, это значит этот кто-то готовит большую пакость. Влигу Амносу ещё аукнется пагубная страсть младшего отпрыска к картам. Ну или тому, кто унаследует его капиталы, — торопливо уточнил утус Панкор.

Чем дальше в лес, тем больше дров. По ходу следствия всплывают всё новые и новые подробности. Что дальше? Заговор против императора? Или попытка отколоть Снорскую губернию от Тиллуры? Момент, момент, нужно ловить момент, пока владелец ломбарда болтлив, как базарная кумушка.

— Вот что, утус Панкор, — Туран положил карандаш на блокнот, — если вы располагаете свободным временем, то мы можем прямо здесь и сейчас оформить протокол допроса. Тогда вам не придётся наведываться в Управление. Вы согласны?

Утус Панкор внутренне напрягся. А владелец ломбарда не так прост, понимает разницу: одно дело мило беседовать со следователем и совершенно другое официально давать показания. Чего доброго, на суде выступать придётся. Неужели откажется? Туран внутренне напрягся. Но нет, в эмоциональном фоне утуса Панкора жёлтой полосой вспыхнула жадность. Две с половиной сотни виртов не дают ему покоя.

— Сочту за честь, — утус Панкор тряхнул обоими подбородками. — Тем более с утра ко мне редко кто заходит. Мои клиенты предпочитают вторую половину дня.

Во хитрец, Туран внутренне улыбнулся. Если владелец ломбарда хочет вернуть свои две с половиной сотни, то ему всё равно придётся принять участие в судебном разбирательстве. Если не с самого Ласса Амноса, то с его матери или старшего брата всё же можно будет стрясти отданные в залог средства. А для этого не помешает быть со следователем в хороших отношениях. Особенно, если следователь мастер.

Туран вытащил из портфеля чистые листы. Всё же хорошо, что утус Бизин спихнул на него всю бумажную работу. Какая практика, во как пригодилось. За два месяца до автоматизма заучил строгие правила заполнения протоколов. Ни один прокурор или адвокат не подкопается.

— Пожалуйста, назовите полный адрес вашего заведения? — Туран макнул стальное перо в чернильницу.

— Улица Колбасный ряд, дом десять.

То и дело задавая уточняющие вопросы, Туран быстро заполнил протокол. Благо стенограмма под рукой. Утус Панкор внимательно, даже придирчиво, прочитал все без исключения листы, однако без лишних вопросов и даже напоминания написал: "С моих слов записано верно" и поставил заковыристую подпись.

— Благодарю вас за сотрудничество, — Туран убрал подписанные листы в портфель. — С вами приятно иметь дело.

— Всегда рад оказать полиции содействие, — утус Панкор качнул обоими подбородками.

— Всего вам хорошего, — на прощанье произнёс Туран.

На улице Туран вздохнул полной грудью от радости и облегчения. Дело об убийстве Влига Амноса быстро продвигается вперёд. Удалось найти часть похищенного и узнать несколько очень интересных подробностей. Ну а главное, Туран любовно погладил портфель, есть чем надавить на Ласса Амноса. Одно дело слова, пусть даже произнесённые со зверским выражением на лице, и совсем другое показания свидетелей, особенно родной матери.

Туран направился на Адмиральскую площадь в родное Управление полиции. Младший Амнос уже должен прийти в себя и страдать от дикого похмелья. Туран улыбнулся, надзиратели получили специальное указание не давать ему воды — маленький и не совсем чистый способ давления. А не фиг было нажираться до поросячьего визга.

Глава 10. Пытка похмельем

Материал на Ласса Амноса есть. Пусть его недостаточно, чтобы передать в суд и отправить на каторгу за убийство отца, но вполне хватает, чтобы надавить и показать якобы чрезмерную осведомлённость. А там дальше видно будет.

Арестантское отделение находится в цокольном этаже под южным крылом Управления полиции. По сути мрачный подвал с бетонным полом, голыми стенами и решётками на окнах. Да и сами окна находятся почти под самым потолком. Ужасного вида железные двери с глазками и деревянные нары без одеял и подушек. Один только вид свирепых надзирателей в чёрной форме со связками ключей на ремне кого хочешь загонит в депрессию и уныние.

Бетонная лестница в цокольный этаж словно преддверие ада. Туран остановился перед столом дежурного надзирателя, здоровенного мужика с чёрными усами и большущей дубинкой на правом боку.

— Ласс Амнос, доставлен вчера поздно вечером, очнулся?

— Так точно, мастер, — бодро ответил надзиратель. — С час тому назад. Барабанил в дверь, требовал объяснений и слёзно просил воды. Сейчас затих.

— Не давали?

— Никак нет, согласно вашим указаниям.

— Это правильно. Приведите его в камеру для допросов.

— Будет сделано.

Камера для допросов похожа на тюремную, только ещё хуже. Вместо деревянных нар под зарешёченным окошком стоит железный стол, стул с низкой спинкой и очень неудобная табуретка. Так называемая мебель наглухо вделана в бетонный пол. Керосиновая лампа под потолком освещает табуретку для допрашиваемого и часть стола. Пара толстых колец вделана в стену рядом с табуреткой.

В камере для допросов Туран положил на стол папку с бумагами. Мало радости работать в этом бетонном мешке. Наверху, в кабинете утуса Бизина, вести допрос куда приятней и комфортней. Зато полутёмная обстановка и железная мебель идеально подходят для давления на Ласса Амноса. Когда свет дневной с трудом пробивается сквозь прутья решётки, а на душу давят каменные своды, очень хочется сознаться даже в том, чего не совершал и о чём даже не слышал.

Правила арестантского отделения строго-настрого запрещают проносить в камеру для допросов какие-либо предметы, только Туран всё равно прихватил прозрачный графин с водой и стальную кружку. Для предстоящего представления нужен соответствующий реквизит.

Графин с водой Туран поставил на столик с таким расчётом, чтобы край светового пятна высветил его прозрачный бок и содержимое. Похмелье — страшная вещь. А не дать с утра опохмелиться — ещё хуже. Между тем надзиратели заволокли в камеру Ласса Амноса и спорно усадили его на неудобный табурет.

Ростом и фигурой Ласс Амнос пошёл в мать, такой же невысокий и стройный. Дорогой сюртук изрядно помят и запачкан тюремной грязью. На холёном личике красными пятнами бегают глаза, а на белых щёчках шуршит чёрная щетина. Туран невольно усмехнулся: ну в аккурат дворянин недоделанный.

Лассу Амносу страшно, очень страшно. Вчера вечером он отрубился за карточным столом в любимом "Золотом индюке", а очухался в полутёмной тюремной камере на голых досках. От столь контрастного перехода у кого хочешь крыша поедет. Молчаливые надзиратели и полная неизвестность оптимизма не добавили.

Внутри Ласса Амноса полыхает самый настоящий пожар. Невообразимая жажда терзает его душу. Больше всего на свете ему хочется пить. Едва надзиратели усадили его на неудобный табурет, как он тут же впился глазами в графин с водой. Мысленно Ласс схватил его трясущимися руками и припал губами к горлышку. Вон как кадык задёргался.

В принципе, клиент дозрел, допрос можно начинать, только Туран демонстративно раскрыл папку и уткнул нос в исписанные листы. При виде полицейского в штатском в душе Ласса Амноса мелькнул луч надежды. Наконец-то ему объяснят в чём дело и дадут воды. Не тут-то было. Полицейский в штатском занят гораздо более важным делом. Страх снова взял Ласса Амноса за горло. Причём так плотно, что жажда и жуткая головная боль отступили на задний план.

— Витус, умоляю! — сиплым от волнения голосом зашептал утус Амнос. — Где я? За что?

Вот теперь действительно можно начинать. Клиент не просто дозрел, а выразил желание начать общение. Большая серая папка с грохотом упала на стол. Тяжёлым взглядом Туран уставился на Ласса Амноса.

— За что? Витус, — только и сумел пискнуть утус Амнос.

Вид у младшего Амноса очень жалкий: руки дрожат, сухие губы в трещинах. Паника того и гляди замочит ему штаны.

— Сознаваться... — грозно протянул Туран, — будем?!

— В чём? — утус Амнос вжал голову в плечи.

— Отца родного убил, вот в чём!!! — что есть мочи гаркнул Туран.

Младший Амнос дёрнулся всем телом назад, стриженый затылок смачно ударился о кирпичную стену. Новость шокировала его. Ужас, безграничный ужас переполнил его настолько, что даже вытолкнул из души жажду и головную боль.

— Говори!!! Как отца родного дубинкой по голове оприходовал! Как мать родную обворовал! Как через окно сиганул! Всё говори!!! — Туран треснул кулаком по железному столу.

— Витус!!! — заголосил утус Амнос. — Клянусь! Не я!!! Не я!!! Великим Создателем клянусь, это не я! Не! Не!

Проклятье, Туран сжал губы, и в самом деле не он. Младший Амнос трясётся от страха, аж зубы стучат, но говорит правду. В голове у него нет мыслей ни вилять, ни увёртываться. Нужно зайти с другой стороны.

— Конечно не ты, — легко согласился Туран. — Кишка тонка! Нанял кого?!! Фамилия?!! Кличка?!! Сколько заплатил?!!

Ласс Амнос рухнул на колени.

— Не виноват я! — утус Амнос ухватился руками за край стола. — Не виноват! В мыслях не было отца родного! Не было!!!

— Нанял кого?

— Клянусь!!! Создателем Великим клянусь! — утус Амнос ударился лбом о край стола. — Не нанимал! Никого не нанимал! Сам не убивал! Клянусь!!!

Туран разочарованно выдохнул. Буря и натиск пропали зря. Врать в столь взвинченном состоянии, да ещё так убедительно, невозможно в принципе. Пусть нет никаких доказательств, но Ласс Амнос действительно не убивал отца ни лично, ни с чей-либо помощью.

— А кто?!! — на всякий случай рявкнул Туран.

— Это всё Никар! Никар! Клянусь! — униженно залепетал утус Амнос. — Это он! Он! Мужик безродный! Грубиян невоспитанный! Он давно, давно сгубить меня хочет! И папу сгубить хочет! С него станется. Его! Его хватайте!!! Я дам показания, какие хотите.

Словно пёс побитый, Ласс Амнос понёс полную ахинею о злом брате, о горячо любимом батюшке и о ещё более любимой матушке.

— На место! — рявкнул Туран.

Словесный поток тут же оборвался, Ласс Амнос послушно запрыгнул на табуретку. Младший отпрыск богатого купца немного отошёл от шока. Пусть страх за собственную шкура по-прежнему мечется в его душе, но, между тем, он вспомнил и о жажде и о головной боли.

— А теперь подробно, повторяю, подробно, рассказывай, что ты делал вчера вечером после ужина, — Туран взял карандаш на изготовку.

— Видите ли, — залепетал утус Амнос, — я изобрёл систему, которая позволяет выигрывать в покер со стопроцентной гарантией. Ну, почти изобрёл. Осталось кое-что уточнить, доработать, подправить, немного совсем. И тогда точно можно будет выигрывать каждый раз. Если вы мне поможете, то я охотно поделюсь с вами её секретами. Всё верну, всё. С процентами хорошими, не сомневайтесь.

Едва речь зашла о любимом детище, как младшего Амноса будто подменили. И куда делся напуганный до мокрых портков подозреваемый? Вместо него на жёсткой неудобной табуретке появился увлечённый до крайности человек. Что самое смешное и печальное, Ласс Амнос по-детски искренне верит в свою систему. Верит, что однажды она пролёт на него золотой дождь, а заодно посрамит всех завистников и скептиков. Всего-то и нужно две, три, от силы пять сотен виртов. Никар Амнос как в воду глядел: Ласс Амнос — законченный игроман. Ничего дальше туза пик или двойки бубей он не видит и видеть не хочет.

— Молчать! — рявкнул Туран, утус Амнос послушно заткнулся. — Ты чего тут заливаешь? Если отца родного убил, то так и говори!

Маленькая эмоциональная взбучка вернула Ласса Амноса на грешную землю, он вновь превратился в напуганного подозреваемого.

— Никак нет, витус, не убивал я батюшку родного.

— Что после ужина делал?

— Так и я о том же: попросил папу немного помочь мне, а он отказал, — с печалью в голосе произнёс утус Амнос.

— Ближе к делу, — Туран с грозной миной на лице постучал указательным пальцем по железному столу.

— Ближе, ближе, — утус Амнос мелко затряс головой. — Когда папа в дурном расположении духа, он замыкается в себе. Тогда его легче пристрелить, нежели выпросить хотя бы вирт. Но деньги мне всё равно нужны. Тогда я поднялся наверх и посмотрел, не оставил ли он случайно вирт другой у себя в столе. К сожалению, не оставил, хотя раньше бывало. Тогда я пошёл к маме в спальню и позаимствовал цепочку, золотую, со змейкой и пару серёжек к ней.

— Прекратить!!!

Туран что есть силы стукнул кулаком по столу. Графин с водой и Ласс Амнос одновременно подпрыгнули.

— Опять врёшь, — Туран недовольно засопел. — Рассказывай: как несгораемый сундук открывал, куда содержимое дел, где ключ взял?

Ласс Амнос опять побледнел от страха.

— Никак, никак не трогал я сундук папочкин. Даже в спальню не заходил. Нет у меня ключа и не было никогда. Папа его на шее носит. Всегда. Не даёт никому, никому. Я потому сразу к маме пошёл, за змейкой, в виде золота.

От страха Ласс Амнос начал заговариваться, путать слова. Но, чёрт побери, он говорит правду. Несгораемый сундук он и в самом деле не вскрывал. Паршиво.

— Понятно, дальше давай, — приказал Туран.

— Так вот, — утус Амнос судорожно сглотнул, — позаимствовал я у мамы цепочку с золотом и пошёл в ломбард "Последняя надежда". Он на улице Колбасный ряд находится. Там мне, это, две с половиной сотни дали...

— Ты хоть понимаешь, что Юрла Амнос, мама твоя, обвиняет тебя в краже этот самой цепочки и серёжек? — не удержался Туран.

— Не может быть? — лицо утуса Амноса вытянулось от удивления. — Мама мне всегда помогала. Не крал я у неё. Не крал! Заимствовал — да, но не крал. Я ей потом всё верну. Всё! Богатыми будем. В Навиру уедем. Пусть Никар в этом зачуханном Снорке остаётся. Самое место ему здесь.

Да-а-а... Ну что с него взять? Туран тихо вздохнул. Ласс Амнос настолько плотно подсел на игру, что полностью утратил представление о реальности. То, что он называет "позаимствовать", Уголовный кодекс однозначно трактует как преступное присвоение чужого имущества, то есть кража.

— Ладно, что дальше?

— Дальше? — утус Амнос несколько притих. — Дальше я пошёл в очень хорошее заведение под названием "Золотой индюк". Там меня очень хорошо знают, любят и уважают. Как обычно, я сел за столик к утусу Шелгину. Но, к сожалению, удача отвернулась от меня. Я играл, играл, старательно подсчитывал варианты, запоминал карты, но всё равно проиграл, — утус Амнос печально вздохнул.

Невероятно, Туран поставил в блокноте очередную точку, младший Амнос спустил за час месячное жалованье чиновника средней руки. Он даже не понимает, что значит для простого обывателя две с половиной сотни виртов.

— От огорчения я выпил немного лишнего, — утус Амнос шмыгнул носом. — В "Золотом индюке" игрокам подают великолепное вино. Южное, с берегов Лучезарного моря. А потом я пошёл спать. Я нередко ночую в "Золотом индюке". Там... Там есть такая комнатка, специальная. В ней можно хорошо поспать, если... Если идти домой не хочется. Ну а потом я проснулся у вас... в тюрьме.

Ласс Амнос уставился на вожделенный графин с водой. Печальная история о вчерашнем вечере успокоила его, зато с новой силой вспыхнула жажда. Да и голова трещать меньше не стала.

Младший сын купца приукрасил действительность как можно и как нельзя. Одно только вино в "Золотом индюке" и комнатка, специальная, чего стоят. Но, в общих чертах, он рассказал правду. Пора переходить к уточняющим вопросам.

— Хорошо, допустим, — Туран задумчиво постучал стальным пером по наполовину исписанному листу. — Откуда у вас взялись деньги и как вы их потратили, мне ясно. Согласно показаниям утусу Шелгина, крупье, вчера вечером за карточный стол вы сели в очень возбуждённом состоянии, играли нервно и чрезмерно налегали на вино. Почему?

От простого, казалось бы, вопроса, Ласс Амнос виновато потупил глазки. В его эмоциональном фоне замигало что-то вроде стыда. Или только показалось?

— Это всё Никар, братец мой, старший, расстроил меня, — нехотя признался младший Ласс.

— Каким образом?

— Когда я попросил папу немного помочь мне, деньгами, эта деревенщина неотёсанная тут же вспылил и потребовал у отца выделить свою долю в наследстве. Дескать, я плохо влияю на финансовое благополучие нашей семьи.

— И какое это имеет отношение к вашему эмоциональному состоянию?

— Как раз вчера днём папа опять пригрозил лишить меня наследства, если я не перестану, — эмоциональный фон утуса Амноса пошёл чёрными пятнами, — играть в карты. Папа и так слишком часто пугает меня. А тут ещё этот жмот Никар со своей долей. Расстроился я. Папино наследство нужно мне. Очень. Кредиторы перестали давать мне взаймы. А систему свою я ещё не довел до конца. Ошибаюсь, иногда.

Стальное перо едва успевает нырять в чернильницу и наносить на чистый лист всё новые и новые признания Ласса Амноса. Прости господи, Туран бросил взгляд на младшего сына купца. То со дня на день он собирается сказочно разбогатеть, то вспоминает о будущем и печётся об отцовском наследстве. Впрочем, кредиты отдавать надо, да ещё с процентами, бешеными. Ласс Амнос не сказал, что кредиторы докучают ему, как можно было бы ожидать. Нет, они только перестали давать ему новые кредиты. Что-то здесь не так.

— Скажите, вы в курсе, что кто-то скупает ваши долговые обязательства? — как бы невзначай поинтересовался Туран.

— Правда! — утус Амнос аж засветился от радости. — Умоляю! Найдите его! Значит, он верит в меня. Верит! Он даст взаймы. Вы так и передайте ему — под какой угодно процент. Под какой угодно!

Ну вообще ни в какие ворота! Туран возвёл глаза к небесам. Кто о чём, а вшивый о бане.

— Скажите, вы хоть знаете, кому и сколько оставили долговых расписок?

— Нет, — утус Амнос пожал плечами. — Не думал, как-то.

Святая наивность, Туран едва не бросил стальное перо на белый лист. Младший Амнос думает и не думает о деньгах постоянно. Думает, где бы их достать побольше, и не думает, что долги придётся отдавать. И кто он после этого? Ну ни как не тянет на убийцу. Ласс Амнос конченный игроман. Как горький пьяница пропивает каждый совирт, так и младший Амнос относит в "Золотой индюк" все без исключения деньги, которые только попадают ему в руки. Вряд ли нашёлся бы идиот, который согласился бы убить Влига Амноса "под какой угодно процент" или ради секретов "стопроцентной системы". Наёмные убийцы предпочитают наличные и до убийства, а не после.

Чистая, прозрачная вода наполнила металлическую кружку ровно наполовину. Туран протянул её Лассу Амносу. Младший сын убитого купца вцепился в кружку намертво и осушил её двумя большими глотками. Только, Туран сдержанно усмехнулся, половина кружки лишь раззадорила жажду младшего Амноса. Рано ему ещё спуск давать, рано.

Пока Туран скрипя пером заполнял протокол, младший Амнос сидел на неудобной табуретке тихой мышкой. Смелости потребовать хотя бы ещё половину кружки у него не хватило.

— Прочтите и распишитесь, — Туран протянул утусу Амносу заполненные листы.

Младший Амнос подмахнул листы не глядя. Гораздо больше его интересует графин с водой.

— Пей, — Туран двинул прозрачный графин на край стола.

Младший Амнос тут же прилип к узкому горлышку губами. Туран невольно улыбнулся. Эмоциональный фон Ласса Амноса переливается всеми цветами блаженства. Ему сейчас больше ничего не нужно, только пить, пить и ещё раз пить, принимать в себя обворожительную и невероятно вкусную влагу.

Ласс Амнос вылакал немаленький графин в один присест. На его лице застыла улыбка самого счастливого в мире человека.

— Надзиратель! — Туран отнял у младшего Амноса пустой графин.

Стальная дверь в камеру для допросов с грохотом и лязгом распахнулась.

— Увести, — коротко бросил Туран.

Дюжий надзиратель лихо подхватил Ласса Амноса под руки и рывком поставил на ноги. Лакированные ботинки только тихо щёлкнули по бетонному полу.

— За что? — Ласс Амнос едва не плачет. — Я же всё рассказал. Всё. Отпустите меня. Я домой хочу. К маме.

Хочет, не хочет, однако младший Амнос позволил надзирателю увести себя в камеру.

Настала пора подвести первые итоги, Туран убрал в портфель исписанные листы. А для этого лучше всего подняться в кабинет старшего следователя. Голову на отсечение, утус Бизин ждёт не дождётся подробного доклада. С пустым графином в левой руке Туран вышел из камеры для допросов.

Глава 11. Первые итоги

Боже, как хорошо, что рабочий день сыскного чиновника не нормирован. Лишь к часу дня Туран наконец-то добрался до кабинета старшего следователя.

— Ну, наконец-то, — пробурчал утус Бизин вместо приветствия.

Пока старший следователь ничего не спрашивает, значит можно не отвечать. Туран присел на скрипучий стул возле своего столика и с наслаждением вытянул ноги. Стул в камере для допросов одно название, а не стул.

— Вижу: глаза блестят, щёки красные. Нарыл чего? Давай, выкладывай, — потребовал утус Бизин.

Это верно. Пусть последние сутки прошли одним большим комом, позавтракать как следует не удалось, да и пообедать тоже, зато радость распирает грудную клетку. Впервые, после двух месяцев тягомотины, рутины и каллиграфических протоколов началось самое настоящее дело. Да ещё какое! Хоть детектив пиши. Купец Влиг Амнос — далеко не самая мелкая фигура в Снорке. За столиком в буфете Туран заглянул в утренние газеты — "шкаф грохнул с оглушительным треском". Некий Проныра, самый шустрый журналюга, вывел аж целую теорию заговора. По его версии, убийство купца Влига Амноса не просто убийство, а экономическая диверсия айров. И как только подобная чушь людям в голову приходит?

Официально убийство Влига Амноса расследует утус Бизин. На деле Туран копает в гордом одиночестве. Если говорить образно, то старший следователь поднатаскал его в сыскном деле, а потом самым грубым образом спихнул со скалы. Выбор у Турана небогатый: либо с блеском раскрыть убийство Влига Амноса и тем самым стать полноправным чиновником сыскной полиции, либо провалить расследование и перебраться в Губернаторский дворец на должность личного секретаря губернатора. Мастер Шандар обещал подогнать личный кабинет.

Туран вытащил из тонкого кожаного портфеля бумаги и веером разложил их на столе.

— Разрешите начать с отчёта нашего нелегального криминалиста, — Туран поднял исписанный мелким подчерком протокол. — Понимаю: читать за обедом дурной тон, но я не удержался.

Так вот, утус Лиссар снял отпечатки пальцев с места преступления, взял образцы с убитого Влига Амноса, а так же со всех его домашних и прислуги. В том числе и у Ласса Амноса, когда вчера вечером я доставил подозреваемого в Управление в бесчувственном состоянии. Общий вывод, — Туран выдержал театральную паузу, — чудеса, да и только.

Туран покосился на утуса Бизина. В эмоциональном фоне старшего следователя легко читается неподдельный интерес, хотя внешне он похож на филина, который уснул на ветке и наотрез отказался просыпаться.

— Не томи, — буркнул утус Бизин.

Зря он так сказал. Туран прочистил горло, такое неуместное желание подразнить старшего следователя нехотя отпустило. Протокол криминалиста благополучно скучал на столе утуса Бизина первую половину дня, однако старший следователь до него даже не дотронулся. Впрочем, Туран уставился в исписанный мелким подчерком листок, начальство лучше не злить.

— На орудии убийства утус Лиссар нашёл хорошо сохранившиеся отпечатки пальцев.

— А визитную карточку, случаем, убийца рядышком не оставил? — голос утуса Бизина сочится сарказмом.

— Лучше бы оставил, — как ни в чём не бывало заметил Туран, — было бы гораздо логичней.

— Это ещё почему?

— Найденные на орудии убийства отпечатки пальцев идентичны найденным на оконной раме в комнате служанки Нируны Суран. Причём преступник оставил их дважды: первый раз, когда залезал, второй раз, когда выпрыгивал обратно. Но! Ни на сундуке Влига Амноса, ни на его рабочем столе, ни на шкатулке с драгоценностями Юрлы Амнос их нет.

— И что здесь такого? Стёр. А на дубинке и раме не успел, — лениво возразил утус Бизин.

— При этом, — Туран пропустил реплику утуса Бизина мимо ушей, — на шкатулке Юрлы Амнос и на рабочем столе Влига Амноса найдены отпечатки пальцев младшего Ласса Амноса, который покинул дом до убийства Влига Амноса. На крышке несгораемого сундука в больших количествах остались отпечатки самого Влига Амноса. Иначе говоря, — Туран глянул на утуса Бизина поверх протокольного листа, — покойник поднялся на посошок пощупать любимый сундучок.

Это надо видеть! Туран спрятал улыбку за протокольным листом. Назидательное покровительство начисто исчезло из эмоционального фона утуса Бизина. Старший следователь растерялся, хотя внешне виду не подал. Только эмпата сложно обмануть.

— Ерунда какая-то, — утус Бизин с озадаченным видом потёр висок. — Визитка и в самом деле была бы гораздо логичней.

Эх, век бы смотреть, Туран невольно хрюкнул. Нет ничего приятней, чем вытянутое от удивления лицо начальника.

— Ну-у-у... тем лучше, — как ни в чём не бывало произнёс утус Бизин.

Удивление сошло с лица старшего следователя. Филин проснулся, глянул на мир большими глазами и снова уснул.

— Чем же лучше?

Нехорошее предчувствие кольнуло в затылок.

— Поздравляю тебя с крайне странным обстоятельством и от того ещё более противным осложнением в деле, — в глазах утуса Бизина засверкало озорство. — Если ты на суде расскажешь о покойнике, который на посошок пощупал любимый сундучок, то сперва адвокаты подсудимого, а следом и присяжные, поднимут тебя на смех.

Чёрт побери, Туран уставился в протокол. Осложнение, да ещё какое. Ну не на самом же деле преступник стёр за собой отпечатки пальцев, а покойник поднялся пощупать любимый сундучок перед дорогой к звёздам.

— Не расстраивайся так, Туран, — голос утуса Бизина вытащил Турана из печальных размышлений, — всё не так плохо. Осложнение — прости господи, зато, — утус Бизин поднял указательный палец, — если ты сумеешь найти ему рациональное объяснение, то тем самым сто пудов раскроешь преступление. Проверено. Впрочем, продолжай.

Да, Туран слабо улыбнулся, не зря его наставником назначили утуса Бизина. Пусть старший следователь умеет ткнуть носом в грязь, но он же умеет утешить и наставить на путь истинный.

— Отпечатков пальцев предполагаемого убийцы в нашей картотеке нет, — Туран вновь склонился над протокольным листом. — Если посылать запрос в Навиру, то потребуется прошение на имя мастера Лугана и два месяца ожидания, не меньше.

— Хорошо, — утус Бизин кивнул, — к начальнику вместе зайдём. Что ещё?

Туран поднял со стола очередной исписанный лист:

— Вчера вечером я нашёл Ласса Амноса в заведении "Золотой индюк". Но, увы, младший сынок убиенного напился до потери чувств. Если коротко, то он законченный игроман. Придумал какую-то систему с помощью которой надеется отыграться, раздать долги и сказочно разбогатеть. К сожалению, в "Золотом индюке" совершенно не ценят время. Установить, когда именно Ласс Амнос явился в это сомнительное во всех отношениях заведение, не удалось.

— И в чём именно заключается эта самая сомнительность? — утус Бизин чуть подался вперёд всем телом.

— Дешёвое вино бесплатно и парочка шулеров за каждым игровым столом, — охотно пояснил Туран.

— Это точно, — утус Бизин усмехнулся. — Продолжай.

Туран взял со стола очередной листок.

— Сегодня с утра, дабы не терять времени, я не стал заходить в присутствие, а сразу же отправился в ломбард с романтическим названием "Последняя надежда".

— Это зря, — перебил утус Бизин. — Начальство ценит работников не по делам их, а по дисциплине. На будущее: не забывай регулярно отмечаться в присутствие. Тем самым ты докажешь начальству, что являешься прилежным работником.

Действительно, Туран задумчиво скосил глаза в сторону, замечание старшего следователя не лишено смысла.

— В ломбарде я нашёл золотую цепочку с кулончиком в виде змеи и серёжки, — продолжил Туран. — Вы не поверите — их украл Ласс Амнос.

— От чего же не поверю? — утус Бизин усмехнулся в усы. — Очень даже поверю. У богатых своих причуды, особенно у перекормленных чёрной икрой и шоколадом отпрысков. Ладно, продолжай.

— Владелец ломбарда поведал мне пару пикантных подробностей из жизни семейства Амнос. Так Ласс Амнос регулярно таскает к нему драгоценности любимой маман, а Юрла Амнос так же регулярно выкупает их. Разок за этим неблагодарным занятием был замечен сам Влиг Амнос. Но! Ничего более из украденного вчера вечером из дома Влига Амноса найти не удалось.

— Вот оно как, — задумчиво заметил утус Бизин. — Думаешь, Ласс Амнос грохнул любимого папочку? Карточные долги, обязательства, злые кредиторы и так далее по списку?

Рассказать старшему следователю о личных впечатлениях, или не стоит? Возможность читать эмоциональный фон допрашиваемого даёт колоссальное преимущество. На счастье уголовников всех мастей, мастеров в полиции крайне мало. А те, что есть, сидят в больших кабинетах и только приказы подписывают.

— Ни лично, ни с чей бы то ни было помощью Ласс Амнос отца не убивал, — решительно заявил Туран.

— Уверен? — утус Бизин сдвинул брови.

— Насчёт первого — после протокола утуса Лиссара, а насчёт второго — в результате личного общения.

В эмоциональном фоне утуса Бизина засверкало неверие. Что поделаешь: не эмпату трудно объяснить, как это можно кому-то верить или не верить на основе каких-то там запредельных ощущений.

— По словам Ласса Амноса, — продолжил Туран, — за ужином разразился грандиозный скандал. Папа, то есть Влиг Амнос, замкнулся в себе. Цитирую: "Тогда его легче пристрелить, нежели выпросить хотя бы вирт". Ласс Амнос пошёл по проторенной дорожке, почистил спальню матери от совершенно ненужных драгоценностей. А вот до папиного сундука он даже не дотронулся. Заодно, — Туран сдвинул пальцем верхний листок, — Ласс Амнос сознался в небольших финансовых затруднениях.

— И насколько небольших? — поинтересовался утус Бизин.

— Ма-а-аленьких совсем, — протянул Туран. — Вчера вечером он планировал довести свою систему до ума и отыграть первую пару тысяч.

— Да, совсем маленькие, — хмыкнул утус Бизин. — Думаешь, его придётся отпустить.

— Придётся, — Туран развёл руками. — Пальчики на дубинке не его, а Юрла Амнос непременно откажется от своего заявления в части цепочки и серёжек, как только узнает, кто на самом деле позаимствовал их. Иных прямых улик против младшего Амноса у нас нет.

Утус Бизин забарабанил пальцами по столу:

— Ладно, с младшим разобрались. Что ещё? Версии есть?

Туран поднял со стола очередной листок.

— То, что сыновья лично не убивали Влига Амноса, можно считать доказанным. Остаётся либо наёмный убийца с имитацией ограбления, либо никак не связанный с сыновьями вор-домушник, который случайно убил уважаемого купца.

Считаю нужным отметить: — Туран поднял на старшего следователя глаза, — что у старшего Никара Амноса, что у младшего Ласса Амноса полно причин желать родителю скорейшей смерти. Старшему не нравится, как младший разоряет семью, а младший боится, как бы отец не выставил бы его на улицу без совирта в кармане. Но! — Туран поднял указательный палец. — Если в спальне Влига Амноса был наёмный убийца, то он сработал максимально глупым образом. Убить купца на улице, в каком-нибудь тёмном переулке, было бы куда как проще и безопасней. По этим причинам я склоняюсь к версии, что действовал профессиональный вор-домушник.

— Не-е-е, не тянет, — утус Бизин махнул рукой. — Профессиональный домушник пачкаться в кровушке ни за что не будет. У них такое правило действует: если застукал хозяин дома, бросай украденное и беги. Тот, кто был в доме Влига Амноса, сначала убил купца, а уже потом скрылся с места преступления.

Утус Бизин работает в полиции больше тридцати лет. Начинал он когда-то с хожалого, мальчика на побегушках. Постепенно дослужился до старшего следователя. Уж ему ли не знать нравы и обычаи преступного мира.

— Может быть, утус Бизин, всё может быть, — Туран отвёл глаза. — Однако владелец ломбарда поведал мне об ещё одной пикантной подробности: кто-то целенаправленно скупает долговые обязательства Ласса Амноса. На допросе младший Амнос подтвердил, что с некоторых пор кредиторы и в самом деле перестали докучать ему. Именно перестали, это при его-то долгах.

— Это уже серьёзно, — кивнул утус Бизин.

— Возможно, целью вора были не драгоценности, а деловые бумаги Влига Амноса. Сам купец был убит случайным образом. Может кто-нибудь из делового окружения купца страстно желает завладеть его делом. Игроман Ласс Амнос — самое уязвимое место Влига Амноса. Но что-то у них не получилось, — Туран шлёпнул по листу ладонью.

Таким образом мы опять возвращаемся к двум версиям: либо наёмный убийца, либо вор-домушник. Предполагаемыми заказчиками могут быть либо Никар Амнос, либо неизвестный из делового окружения Влига Амноса, ярый конкурент, к примеру. Но в последнее мне не верится, — признался Туран.

— А зря, — тут же возразил утус Бизин. — Деловой мир на тайгу похож. Уважаемые купцы только для вида друг другу улыбаются и ручки жмут, а на деле ещё только в прямом смысле капканы друг на друга не ставят. Влиг Амнос вполне мог перейти кому-нибудь дорогу, перехватить выгодный контракт, например, или перекупить по дешёвке партию товара, кинуть, наконец, кого-нибудь. Тем более с этой стороны заказчик может быть при весьма солидных деньгах. Да! И Юрлу Амнос в список подозреваемых внести не забудь.

— Жену Влига Амноса? — от удивления Туран подался всем телом вперёд.

— Её самую, — утус Бизин кивнул. — Ты правильно сделал, что не включил в список подозреваемых этого болвана Ласса Амноса. А вот его мамочка вполне могла подсуетиться. Дворянка, ставшая купчихой. Вряд ли она питала к мужу глубокие чувства.

Это точно, Туран склонил голову. За пару месяцев было много случаев познакомиться с дворянами поближе. Если честно, то их время безвозвратно уходит. Всё больше и больше дворян-помещиков разоряется. Для многих из них армия и государственная служба стали единственными источниками существования. Зато как кичатся вереницей титулованных предков. По уши в долгах, у себя дома в лаптях ходят, а всё равно дворяне. Не ровня богатому мужику.

— В любом случае купца обокрали, — заметил Туран. — Далеко не каждый может вскрыть несгораемый сундук. Он же сейф натуральный. Только не стоит, а лежит. Я предлагаю тряхнуть преступный мир. Среди уголовников мы найдём либо профессионального вора-домушника, либо наёмного убийцу. Возможно, заказчик нанял матёрого каторжника.

— Мыслишь ты правильно, — утус Бизин усмехнулся в седые усы. — Только как именно собираешься трясти уголовников?

Туран в растерянности захлопал глазам. Одно дело допрашивать конкретного вора и совершено другое стрелять наобум.

— Ну-у-у..., наверное..., — неуверенно протянул Туран, — допросить тех воров, которых мы знаем. Выяснить, что каждый из них делал в момент убийства Влига Амноса. Так сказать, если у них алиби.

Утус Бизин едва не расхохотался от такой наивности.

— Если уголовник поймёт, что против него у тебя ничегошеньки нет, то будет либо молчать, либо сразу же пошлёт на три весёлых буквы, — утус Бизин потёр пальцами левый глаз.

Тупик получается? Туран нахмурился. С какой стороны не кинь, всюду клин?

— Что же делать? — Туран преданной собачкой уставился на старшего следователя.

— Всё не так уж и плохо, как кажется, — примирительным тоном произнёс утус Бизин. — Уголовники только в кабаке за кружкой пива корчат из себя нерушимое братство. На деле закладывают друг друга по-чёрному. В первую очередь нужно тряхнуть осведомителей. Вдруг кто что слышал, а то и видел.

— Осведомители? — Туран наморщил лоб. — А где их взять?

— Хороший вопрос, — утус Бизин широко улыбнулся. — Они у тебя есть?

— Нет.

— Ещё бы они у тебя были! — утус Бизин расхохотался. — Осведомителей вербовать надо. Берёшь какого-нибудь супчика за жабры и ставишь раком перед выбором: либо стучать на собратьев по ремеслу, либо стучать топором в тайге на лесоповале. Сколько работаю, ни один лесоповал не выбрал.

Утус Бизин много раз рассказывал об осведомителях. Только как-то не верилось, чтобы хотя бы один из них под страхом неминуемой смерти начал стучать на товарищей. Уголовники народ жестокий: не убьют, так покалечат.

— Да не парься ты, — примирительно произнёс утус Бизин. — Уголовников, так и быть, возьму на себя. Есть у меня парочка супчиков на примете. А ты займись деловым окружением Влига Амноса. Да! И деток его проверить не забудь. Никара Амноса в первую очередь. Он не только сыном Влигу Амносу приходится, а ещё и деловым партнёром, пусть и младшим.

— Хорошо, — ответил Туран.

Словно камень с души. За пару месяцев преступный мир Снорка узнал о его существовании, но Туран ещё не успел обзавестись столь нужным авторитетом. Нужно прижучить парочку крутых бобров, тогда и осведомители будут. Ну а пока придётся трясти законопослушных граждан.

Часы на стене гулко пробили два часа.

— О, нам пора, — утус Бизин с треском поднялся из-за стола. — Высокое начальство ожидает нашего явления. Повторишь мастеру Лугану всё, что только что рассказал мне. Только выбирай слова по короче.

— А как же мастер, то есть телепат, который был у дома Влига Амноса? — тихо воскликнул Туран. — Ведь это тоже улика. Мастеров в нашем городе не так уж и много. К тому же, они все на виду.

— Тс-с-с! — утус Бизин выразительно поднёс палец к губам. — Мы и об этом потолкуем с мастером Луганом. Мастера — люди видные. Действовать нужно с предельной осторожностью. Ещё не факт, что начальник одобрит твою инициативу. Даже если не запретит, то может запросто отправить за разрешением куда повыше, — утус Бизин выразительно ткнул пальцем в потолок.

* * *

— Нет. Нет и ещё раз нет, — для большей убедительности мастер Шандар стукнул кулаком по столу.

Губернатор Снорской губернии совершенно не умеет бить кулаком по столу, совсем не умеет. Удар получился слабеньким и совсем неубедительным. Шикарный стол в кабинете губернатора отозвался лёгким гулом. То ли дело утус Бизин, как шарахнет кулаком по столешнице, не то, что чернильницы, полные графины с водой подпрыгивают.

— Вполне допускаю, что вы и в самом деле почувствовали присутствие сильного мастера возле дома Влига Амноса. Возможно, этот самый мастер каким-то образом причастен к убийству купца. Но это не повод являться ко мне и требовать доступ к личным делам мастеров нашего города. Я так же запрещаю вам допрашивать кого бы то ни было из них на предмет причастия к преступлению.

Губернатор раскипятился не на шутку. Того и гляди из ушей повалит пар.

— Пойдут слухи, сплетни, домыслы, — мастер Шандар неодобрительно глянул на Турана. — Обыватели чёрти что болтать будут. Это же, это же, подрыв основ нашего общества, авторитета власти.

Туран скромно потупил глазки. Грустно даже. Какие сложности. Не зря, ох не зря, утус Бизин посоветовал не поминать в протоколе неизвестного телепата. Мастер Луган, полицмейстер Снорка, запел канарейкой, едва Туран заикнулся о присутствии в деле человека со сверхспособностями. Главный полицейский долго распространялся на тему "значительных людей", однако ни разрешения, ни запрета так и не выдал, отправил к губернатору. Но и мастер Шандар запел соловьём не хуже полицмейстера на туже тему.

— Вот что, мастер Атиноу, — мастер Шандар спустил пар и немного успокоился, — я запрещаю вам допрашивать кого бы то ни было из мастеров нашего города без веских, повторяю, без веских на то причин. Вот будут у вас серьёзные доказательства, вот тогда и приходите, посмотрим.

Всем нужны серьёзные доказательства, Туран тихо вздохнул. Старшему следователю нужны, полицмейстеру нужны. Вот, теперь и губернатору позарез потребовались. А какие они эти серьёзные доказательства? Как выглядят? Где их достать? Никто так и не удосужился объяснить. Жаль, конечно, буквально из рук выскользнула верная ниточка. Эх, если бы можно было бы за неё потянуть... Глядишь, убийство Влига Амноса было бы раскрыто на следующий день.

Впрочем, причина запрета вполне понятна и не требует дополнительного объяснения: все без исключения мастера — высокопоставленные чиновники, влиятельные люди. Список людей со сверхспособностями в точности совпадает со списком управленцев Снорка и всей губернии в целом. Да и сам Туран, как помощник старшего следователя, причастен к власть имущим.

— Если в уголовном деянии замешан мастер, то, не приведи господь, до самой Навиры дойдёт, — мастер Шандар спустил последнее облачко пара.

Ещё одна причина для отказа — не беспокоить очень высокое начальство. Это только в Снорской губернии мастер Шандар царь и бог. А в масштабах Тиллурской империи и на него управа найдётся. Но, губернатор прав: прошли времена, когда отвергнутые благородным обществом мастера из крестьянского захолустья подбивали народ на бунт. Как бы то ни было, остаётся стоять и сохранять достойное выражение на лице.

— Не расстраивайтесь, мастер Атиноу, — мастер Шандар неожиданно смягчился. — Так и быть, у вас будет возможность познакомиться со всеми мастерами нашего города лично.

Туран моментально обратился в слух. Будет возможность? Это каким же образом?

— Я приглашаю вас на Первый осенний бал, который состоится 7 сентября в первый выходной день месяца. Как раз собирался отправить вам посыльного, — мастер Шандар с шумом выдвинул ящик стола, — но, коль вы сами пришли, вручу приглашение вам лично.

Губернатор протянул белый листок плотной бумаги с красивым рисунком и короткой надписью с каллиграфическими завитушками.

— Благодарю вас, мастер, — Туран аккуратно убрал приглашение в папку для бумаг. — Буду непременно.

— Обязательно будьте, — мастер Шандар сел обратно в кресло. — Вам пора выходить в высший свет. На балу вы сможете обзавестись полезными знакомствами, связями, заодно посмотрите на мастеров, ну и... В общем, будьте. Вы можете идти.

— Благодарю вас, — Туран вежливо поклонился. — Всего вам наилучшего.

Приглашение на бал, Туран аккуратно закрыл за собой дверь, да ещё переданное лично губернатором, радует и настораживает одновременно. Радует, потому что мастер Шандар официально забыл о маленьком проколе в первый день знакомства. Но что губернатор имеет в виду под загадочным "ну и"? С чего это глаза мастера Шандар блестят, как у ярмарочного шарлатана, который впарил таки простачку за пару сотен виртов "чудодейственный бальзам от всех болезней"? Хитроумная ловушка? Изысканная месть в виде благородного общества? Непохоже. Мелковато для губернатора. Быстрее, здесь что-то личное. И всё равно придётся идти. Отказ без очень уважительной причины мастер Шандар, опять же, воспримет как личное оскорбление.

Хотя..., Туран спустился по лестнице на первый этаж, с другой стороны, непринуждённая обстановка, музыка, танцы и спиртное. Вдруг у кого из мастеров и в самом деле развяжется язык. Да и для карьеры, чёрт побери, бал чертовски полезен. Не будь Туран мастером, дырку от бублика получил бы, а не приглашение. Для сравнения, утус Бизин тридцать с лишним лет с честью отработал в полиции, однако если и любовался блеском и роскошью бала у губернатора, то лишь через окно.

Вот она жизнь. Туран вышел на Адмиральскую площадь. Бал послезавтра, а работать нужно сегодня и сейчас.

Глава 12. На Срединной улице

Этот большой двухэтажный дом люди называют магазином. На втором этаже находится просторные жилища со множеством комнат, а на первом продают оружие. Ещё в первый день в Снорке Ангоро из рода Лиав не удержался от дикого соблазна и заглянул в "Старого охотника", в этот самый магазин. И-и-и... Завидно и обидно. До слёз обидно.

В огромном зале на стенах и на так называемых витринах разложены, расставлены, развешаны такие, такие богатства! Винтовки, пистолеты, ружья. Одного пороха несколько видов. Пули самые разнообразные, свинец любой. Сетки, удочки, капканы, палатки и прочее, прочее, прочее, что жизненно необходимо для воина, охотника и рыбака. А, главное, невероятно дёшево. Если перевести в деньги людей, то простое ружьё в "Старом охотнике" стоит в три раза дешевле, чем требуют купцы, которые приплывают на Доупарские острова. В три раза! Это же... вместо одного ружья можно купить целых три.

Кто бы мог подумать: этот великолепный магазин принадлежит Влигу из рода Амнос. Тому самому купцу, в чьи руки попал ключ от проклятых сокровищ. В этом же доме, в одном из жилищ, находится так называемая контора Влига из рода Амнос. Пусть самого купца уже нет в живых, зато его дело продолжает Никар, старший сын.

Жаль. Жаль. Жаль. До слёз жаль: нишран не может просто так подойти к человеку и спросить хотя бы сколько времени. О том, чтобы прямо расспрашивать людей о ключе, не может быть и речи. Либо допрашивать с пристрастием, либо, как сейчас, лежать на пыльных досках на полутёмном чердаке и подслушивать их мысли. Со стороны кажется, будто Ангоро спит, но это не так. На самом деле он вникает в мысли людей. А то, что глаза закрыты, так это для большей сосредоточенности.

У дома Влига из рода Амнос получилось очень плохо. Человек под названием сыщик, который занимается убийством купца, оказался мастером. Пусть далеко не самым сильным, но самым настоящим правдовидом. Не ровен час заявится в контору Никара из рода Амнос. Чтобы не прозевать не нужного гостя, помощники бдят во всех сторон. Пунг из рода Гоах, умелый охотник и великолепный стрелок, следит за большой улицей. Понк из рода Хинан, здоровенный силач и потомственный рыбак, смотрит за подъездом.

С час назад Никар из рода Амнос пришёл в контору. Чуть позже подтянулись его помощники. Ангоро старательно вслушивается в мысли то одного, то другого. Только зря всё это. Голова Никара забита текущими делами: какие-то поставки, покупатели, чиновники, адвокаты. В головах помощников Никара либо та же самая работа, либо муть из скуки, лени и желания поскорей покушать. Самое печальное, никто и близко не думает о ключе. То ли просто не думают, то ли и в самом деле ничего не знают о нём.

— Ангоро, — в полголоса произнёс Пунг, — тревога. Сыщик здесь.

Проклятье, Ангоро торопливо поднялся с пола. Принесло, окаянного. Как знал. Прослушку придётся на время свернуть.

Конечно, настоящий воин не убегает от опасности. Но сейчас утро, светло. Если хоть что-то пойдёт не так, то сбежать незаметно не получится. Пока люди не думают о нишранах, тем лучше. Пусть и дальше не думают.

— Отходим. Быстро, — тихо приказал Ангоро.

К счастью, чердак огромен. Если отойти в дальний угол, то сыщик ни за что не сможет учуять их. Ангоро присел на балку возле слухового окна. Сколько придётся ждать — неизвестно. По крайней мере он точно будет знать, когда сыщик уйдёт.

* * *

Какой облом: раскрыть убийство Влига Амноса по горячим следам не получилось. Если в течении суток задержать преступника, ну или хотя бы выйти на его след, не удалось, значит следствие обречено пробиваться через дебри рутинных проверок, бесчисленных допросов, поисков и отчётов вышестоящему начальству. Жаль, конечно же. Одна радость — чем сложнее поймать рысь, тем ценнее пятнистая шкура у камина вместо коврика.

Контора Влига Амноса находится в доходном доме на Срединной улице. Можно было бы подкатить на извозчике, только какой смысл? Пускать пыль в глаза некому. От Управления полиции до магазина "Старый охотник", где находится контора Влига Амноса, десять минут неспешной прогулки.

На диком севере, где в избытке дикого зверья и одичавших каторжников, оружие пользуется большой популярностью. Но что больше всего поразило Турана, когда он в первый раз заглянул в "Старого охотника", так это горы самого настоящего боевого оружия. Гладкоствольные ружья, капканы, ножи, сети, леска, палатки, котелки — это понятно. А вот зачем северному охотнику армейская винтовка, ручная грана или пистолет? Это на медведя с револьвером? И, для надёжности, закинуть ему в берлогу динамитную шашку? Чудеса да и только.

Дом, на первом этаже которого находится "Старый охотник", принадлежит Влигу Амносу. На втором этаже несколько шикарных квартир с пятью-шестью комнатами и отдельным подъездом для прислуги. Туран неторопливо поднялся на второй этаж.

О деловом человеке многое может рассказать его контора. Влиг Амнос мог бы снять пару кабинетов в Деловом центре, в пятиэтажной махине на Адмиральской площади, напротив Губернаторского дворца. Но нет. Наверно действительно гораздо выгодней не получать деньги от сдачи внаём большой квартиры, нежели платить самому за пресловутый престиж.

Дверь в контору ничем не отличается от двух точно таких же на лестничной площадке, кроме скромной таблички: "Контора купца Влига Амноса". Никар Амнос, старший сын убитого, либо ещё не сменил табличку. Либо ещё не решился её сменить. Туран несколько раз повернул механический звонок. Внутри раздалась музыкальная трель.

— Доброе утро, мастер Атиноу, — Никар Амнос лично открыл дверь. — Прошу вас, проходите.

Контора Влига Амноса похожа на обычную квартиру. В прихожей вешалка для пальто и шуб, а под ней подставка для обуви. На кухне шумит чайник, в ванной комнате льётся вода. В точности, как у самого Турана, только коридор длиннее и комнат пять. Из-за закрытых дверей доносится треск счётов.

— Я знал, что вы придёте, — утус Амнос виновато улыбнулся.

— Позвольте полюбопытствовать, откуда? — Туран повесил пальто на вешалку.

— Детектив, — ответил утус Амнос, — новомодный литературных жанр. Если верить авторам, так называемым детективщикам, то на первом допросе на месте преступления сыскной чиновник собирает первичную информации. А потом, выяснив какие-нибудь детали, начинает допрашивать по второму кругу, но на этот раз более подробно и обстоятельно. Я прав?

— Полностью, — Туран улыбнулся в ответ.

— Прошу в мой кабинет.

В кабинете отца Никар Амнос смотрится несколько неестественно, как молоко в водочной рюмке, как дорогой сюртук на босяке, или как медведь на званном ужине. Дорогой стол из красного дерева массивными ножками прижимает не менее дорогой ковёр со сложным геометрическим узором. Этажерка с амбарными книгами скромно жмётся в дальнем углу. Зато на стенах в изобилии развешаны дорогие кинжалы в позолоченных ножнах, ружья с художественными рисунками на цевье и картины в толстых вычурных рамах. С потолка свисает хрустальная люстра, которая гораздо больше подошла бы для парадного зала, нежели для рабочего кабинете.

На фоне выставленных на показ богатств Никар Амнос смотрится бедным родственником, которого зачем-то постригли, почистили, одели в дорогой сюртук и побрызгали одеколоном. Впрочем, не удивительно: кабинет на собственный вкус и цвет обставлял Влиг Амнос. Как выходец с низов, покойный купец очень любил окружать себя роскошью, чтобы как можно реже вспоминать босоногое детство. Со временем Никар Амнос обязательно уберёт со стен и дорогие кинжалы, и ружья, и картины, а на пол постелет гораздо более скромный коврик. Пусть он не будет поражать посетителей замысловатой смесью треугольников и кругов, зато из него будет гораздо проще выбивать пыль. Никар Амнос, в отличие от отца, вырос в достатке и не нуждается во внешнем лоске.

— Прошу вас, — утус Амнос показал на стул для гостей, а сам присел в кресло, обшитое чёрной кожей. — Если можно, расскажите о результатах расследования. Или это тайна следствия?

— Конечно тайна, — Туран вытащил из портфеля блокнот и пару карандашей. — Но кое-что, всё же, я могу вам рассказать.

Правила запрещают делиться с кем бы то ни было информацией. А смысл? Кое-что Никар Амнос знает и так, либо всё равно скоро узнает. Так почему бы не приоткрыть завесу тайны. Утус Амнос не боится предстоящего разговора. Его эмоциональный фон светится интересом, грех не подыграть.

— Нам удалось найти часть похищенного, — Туран машинально подхватил со стола карандаш, — золотую цепочку с кулончиком в виде змеи и серёжки, также в виде змеи.

— Вот почему мой братец оказался на свободе, — утус Амнос криво улыбнулся. — Его маман тут же отозвала заявление о пропаже своих драгоценностей.

— А вы откуда знаете? — Туран насторожился.

Если свидетель проявляет излишнюю осведомлённость, то это повод проявить к нему повышенный интерес. Тем более с самого Никара Амноса подозрения ещё не сняты.

— Пусть я больше пяти лет не живу с отцом, но прекрасно знаю, какой источник доходов нашёл мой непутёвый братец после того, как ростовщики дружно отказали ему в новых кредитах.

Новость о младшем брате, которого и в самом деле пришлось отпустить, не обрадовала Никара Амноса, но и не испугала. Быстрее, он огорчился как половой, на глазах которого пьяный посетитель трактира смахнул на пол кружку с пивом, да ещё и наблевал сверху. Кому приято разгребать такой коктейль?

— Браво, — сдержано похвалил Туран. — Из вас получился бы первоклассный сыщик. Но, позвольте, перейдём к делу. Мне необходимо проверить деловое окружение вашего отца. Нет ли среди них отпетых конкурентов, которым позарез нужна была смерть Влига Амноса. Может быть ваш батюшка, не приведи господь, обманул кого-нибудь, кинул, как говорят уголовные элементы, или иным образом перешёл кому не нужно дорогу. Насколько мне известно, в торговом деле царят законы джунглей.

Никар Амнос призадумался. Причём, судя по его эмоциональному фону, он и в самом деле пытается ответить на вопрос, а не судорожно выдать первый же правдоподобный ответ.

— Да, вы правы: купцы готовы сожрать друг друга, но не до такой же степени. Если кровавые разборки войдут в моду, то, прости господи, достанется всем и каждому. Никому не хочется засыпать с пистолетом под подушкой или ходить в туалет по ночному времени с дробовиком. Здесь, к сожалению, я вряд ли сумею вам помочь.

В деле мой отец был подобен камню. Если упрётся, то паровозом с места не сдвинуть. Но он дорожил своей репутацией. На грязные или сомнительные делишки никогда не подписывался. И не потому, что такой благородный. Нет. Быть честным гораздо выгодней. Честное купеческое это не пустой звук. Поверьте.

Что касается поставщиков, то отец работал с ними сам и меня в подробности не посвящал. Я ведь, если честно, дамскими штучками заведовал. Это только сейчас, — утус Амнос махнул рукой в сторону этажерки с амбарными книгами, — со всеми его делами разбираться начал. Договоры, договоры, взаимные обязательства, деловой язык, точные цифры и никаких намёков на личные отношения.

Было дело: едва "Курьер" напечатал вздорную статейку о смерти моего отца, как ко мне тут же прибежало несколько взволнованных поставщиков и деловых партнёров. Но, поверьте мне, они все ушли вполне довольные. Я заверил их в действительности всех без исключения взятых отцом обязательств. Никто не злорадствовал и не угрожал мне, чистый деловой интерес и не более, — закончил утус Амнос.

Очень и очень похоже на правду, Туран аккуратно поставил в блокноте последнюю точку. По крайней мере Никар Амнос вспоминал, а не импровизировал на ходу и не боялся быть уличённым во лжи. Надо зайти с другой стороны.

— На первом допросе вы показали, что в несгораемом сундуке ваш отец хранил особо важные деловые бумаги. Вы подтверждаете это?

— Да.

— Среди них могли быть долговые расписки?

При упоминании долговых расписок по эмоциональному фону Никара Амноса прошёл странный всплеск, как будто в зеркальную гладь пруда упал камешек: маленький фонтанчик воды, волны, а потом снова тишь, да гладь.

— Не могу знать, — утус Амнос качнул головой. — Мой отец был купцом, а не банкиром. Купить по дешевле, продать по дороже — вот его призвание, а не одалживать под процент. Ну а сам в долг отец никогда не брал. Он быстрее был готов продать по дешёвке всё золото и серебро в доме, лишь бы только не обращаться к ростовщикам.

Логично, Туран невольно кивнул. Кредиты и торговля несколько разные вещи, а купцы старой закалки очень часто просто бояться брать в долг. Берёшь-то чужое, а возвращаешь своё.

— Видите ли, — заговорил Туран, — существует вероятность того, что ваш отец всё же одалживал кому-нибудь, так сказать, на основе личного или дружеского знакомства. Я это к тому, что вор, возможно, попытается продать по дешёвке долговые обязательства должникам вашего отца. Вы окажите огромную помощь следствию, если найдёте таки и каким-нибудь образом уговорите сообщить нам о подобных предложениях.

— Простить долг в обмен на информацию, — утус Амнос усмехнулся. — Нужно подумать.

Как полноправный наследник Влига Амноса Никар Амнос получит не только имущество отца, но и его должников. А, значит, вполне может потребовать вернуть долг, и закон будет на его стороне. Если, если только Никар Амнос не заказал собственного отца. В этом случае должники выкупят свои обязательства по дешёвке, а Никар Амнос и палец о палец не ударит, чтобы найти их.

— В принципе, у меня всё, — произнёс Туран. — Если позволите, мне нужно поговорить с вашими приказчиками и прислугой.

— Не буду препятствовать, — утус Амнос поднялся из-за стола. — Вызывать их по одному?

— Да, конечно, — Туран кивнул.

Всего в конторе Никара Амноса работает четверо приказчиков и дворник, который живёт на первом этаже в дворницкой. Допрос первых двух ничего не дал. Что один, что другой на вопросы отвечали честно, но нервничали, ёрзали на стуле и что-то скрывали. Но что именно? Нащупать так и не удалось. К сожалению, наблюдения за эмоциональным фоном допрашиваемого в протокол не записать. Каждому человеку есть что скрывать и чего бояться. Допрос третьего приказчика начался точно так же, как и первых двух.

Сначала Эдин Щитин, невысокий тощий мужичок лет сорока, в общих чертах подтвердил слова Никара Амноса. Зато потом, едва Туран попросил рассказать что-нибудь ещё, утус Щитин наклонился ближе и зашептал словно заговорщик на тайном собрании:

— Мастер Атиноу, мне есть, что рассказать вам. Но! Умоляю, проверьте, не подслушивает ли нас кто.

Странная просьба. Утуса Щитина буквально распирает желание поведать страшную тайну, ну или какую-нибудь гадость. Нередко это одно и то же. Ну очень хочется! Иначе страшная тайна разорвёт его от нетерпения на тысячи мелких кусочков. Подобные типы очень любят совать свой нос куда не следует, за что часто получают по носу.

Ну ладно, не сложно. Туран прикрыл глаза и сосредоточился. Из полумрака выступил красный силуэт утуса Щитина, во как пялится от любопытства. Так... Теперь расширить сферу. За дверью никого нет. Это точно. Никар Амнос и ещё трое приказчиков сидят в соседнем кабинете. Эмоции купца и подчинённых переливаются цветами тревоги и любопытства, но ни один из них не припал ухом к стене. А под ногами красные силуэты посетителей магазина. За прилавком стоит продавец. От него веет скукой и острым желанием выпить чашечку кофе. Рядом покупатель, которого мучает не менее острое желание купить и нежелание платить лишку.

— Можете быть совершенно спокойны, — Туран распахнул глаза, — нас никто не подслушивает.

— И без протокола, — утус Щитин накрыл сухой ладошкой листок. — Опасаюсь утуса Амноса, то есть Никара Амноса. Он может меня уволить.

А это уже серьёзно. Протокол для того и ведётся, чтобы потом зачитать его на суде. Но, с другой стороны, информация важнее. Когда точно знаешь, кто совершил преступление, добыть нужные показания и доказательства гораздо легче.

— Хорошо, будь по-вашему, — Туран отложил стальное перо в сторону и взялся за карандаш.

Утус Щитин ещё раз глянул на запертую дверь.

— На самом деле у утуса Амноса, то есть Влига Амноса, есть, то есть был, ещё один приказчик — Ошгар Эвбан, — гораздо более уверенно заговорил утус Щитин.

— Нет такого, — Туран бросил взгляд на список работников Никара Амноса.

— Формально Ошгар Эвбан вольная птица, но на деле он работает, то есть работал, на утуса Амноса.

Глаза Эдина Щитина блестят, а эмоциональный фон светится торжеством. Словно он только что раскрыл преступление века, над котором в бессильной злобе билось не одно поколение сыскных чиновников.

— И чем же примечателен утус Эвбан? — осторожно поинтересовался Туран.

— О-о-о! — утус Щитин закатил глазки. — Очень, очень примечательный. Дело в том, что с его помощью утус Амнос проворачивал грязные делишки.

Сам видел: ни с того, ни с чего на складе утуса Амноса появлялись странные партии товара. Там, пушнина всякая, моржовые бивни и жир, китовый ус, рыба сушёная. А в замен утус Амнос велел мне списывать целые ящики винтовок, патронов и пороха. Просто так, будто стальные винтовки мышки сгрызли и порохом закусили. Я так полагаю, этот Эвбан промышляет контрабандой. С нишранами незаконно торгует. Во как!

От радости утус Щитин готов пуститься в пляс. Как же! Он нашёл благодатного слушателя. Да ещё какого! Чиновника сыскной полиции, да ещё и мастер. А вот его слова заставляют усомниться в заверениях Никара Амноса о честности отца, то есть Влига Амноса. Купец не чурался серых делишек, которые приносили большую прибыль и не пачкали репутацию. Как говорит утус Бизин, закон, при желании, можно обойти, если знаешь как.

— Это ещё не всё, — вновь зашептал утус Щитин. — Третьего сентября сего года, прошу заметить, как раз в канун убийства утуса Амноса, вышеупомянутый Ошгар Эвбан ввалился в контору как ошпаренный. Как будто от самого Нимаса бегом бежал: сапоги грязные, сам в мыле, и сразу в кабинет к утусу Амносу.

О чём они там говорили, я не знаю. Но долго говорили, долго. Утус Амнос даже кулаком по столу стучал, громко и сердито. А потом утус Эвбан вышел из кабинета расстроенный, как будто утус Амнос у него любимую бабу увёл, обрюхатил и приказал забрать обратно. Утус Эвбан брякнул что-то вроде жмот, болван, помянул какой-то ключ и на прощанье дверью хлопнул. От души хлопнул. Аж штукатурка с потолка посыпалась.

Очень интересно! Туран старательно чиркает в блокноте. Похоже, утус Щитин разбирается в юридических тонкостях и не возражает против блокнота и карандаша. В деле об убийстве Влига Амноса появился новый фигурант. Обида и хлопающая дверь могут привести к желанию отомстить.

— Где живёт утус Эвбан? — Туран на миг оторвал глаза от записи.

— Увы! Не знаю, — утус Щитин огорчился так искренне, так горько, будто забыл, где живёт родная мама. — Зато! Я знаю, что утус Амнос иногда встречался с ним в трактире "Кило счастья". Знаете такой в Северном остроге имеется. Так вот, утус Эвбан завсегдатай этого заведения. Утус Амнос как-то сказал, что этого Эвбана в "Кило счастья" каждый таракан знает.

"Кило счастья" — как же, доводилось слышать. Туран быстро записал название. По-своему очень знаменитый трактир. А вот бывать — нет. Впрочем, повод заглянуть как раз появился.

— Благодарю вас, — произнёс Туран. — А теперь, уважаемый, не могли бы вы описать внешность утуса Эвбана?

— Конечно, — утус Щитин энергично кивнул. — Записывайте: роста среднего, нормального телосложения, возраст около пятидесяти лет, волосы чёрные, с проседью, давно нестриженные. Да! Бороду носит, густую, чёрною, с проседью. Лицо обветренное, как у бывалого моряка.

Туран улыбнулся. Эдину Щитину самое место в полиции, описал внешность Ошгара Эвбана словно по инструкции, ничего не упустил.

— Но и это ещё не всё! — утус Щитин с гордым видом выпрямил спину.

Приказчик ещё только на самом деле не светится от радости. Наконец-то нашёлся достойный слушатель, который не побежит докладывать начальнику, не станет обзывать сплетником и, на всякий случай, обходить стороной. Нет! Сам чиновник сыскной полиции внемлет каждому его слову, да ещё и записывает.

Туран будто в самый первый раз глянул на Эдина Щитина. Тощий мужичок лет сорока, не лихой бандит, не мелкий жулик, всего лишь приказчик, которых в Снорке не одна сотня будет. Вербануть, что ли? Из него получится великолепный осведомитель, можно даже сказать идеальный. Впрочем, Туран опустил голову, торопиться не стоит. Лучше для начала посоветоваться с утусом Бизиным. У старшего следователя огромный опыт в подобных делах.

Между тем утус Щитин аж ёрзает на стуле от нетерпения.

— Что ещё ВЫ можете рассказать? — Туран специально сделал ударение на слове "вы".

— У самого утуса Амноса есть пособник для грязный дел, — с таинственным видом сообщил утус Щитин.

— Э-э-э..., не понял?

— Виноват. У самого Никара Амноса есть пособник для грязных дел, — тут же уточнил утус Щитин. — Но не здесь. Магур Воган его зовут. Он в "Модных платьях и шляпах" работает. Утус Амнос после смерти батюшки сюда перебрался. Прошу заметить, самовольно взял на себя обязанности утуса Амноса. Хотя завещание покойного утуса Амноса ещё не вступило в законную силу. Насколько мне известно, оно даже не вскрыто. Вдруг всё имущество отойдёт Лассу Амносу? Вот что я вам скажу: любил утус Амнос своего младшего балбеса. Не смотря ни на что всё равно любил, крепко.

"Крепко", Туран старательно записал последнее словно. Такая информация действительно не для протокола. Хотя, как любит повторять утус Бизин, в сыскном деле мелочей не бывает.

— Поясните, пожалуйста, почему вы решили, будто утус Магур Воган выполняет грязные дела утуса Никара Амноса? — спросил Туран.

— Так это логически заключить можно, — утус Щитин с видом самого главного учёного в мире поднял указательный палец. — Утус Амнос за себя в "Модных платьях и шляпах" утуса Дочура оставил. Он каждый день после обеда на доклад приходит. Тогда, спрашивается, что утусу Вогану делать в нашей конторе? Правильно — нечего! Однако, он каждый вечер прибегает. Утус Амнос запирается вместе с ним в кабинете и о чём-то шепчутся. Подслушать невозможно. Таинственно это и очень подозрительно.

С вербовкой утуса Щитина торопиться не следует. Не исключено, что он очень любит разводить трагедию на пустом месте. Начитался новомодных детективов и теперь воображает из себя гениального частного сыщика без лицензии. Но вслух Туран произнёс:

— Благодарю вас, уважаемый, за ценные сведенья. Но, позвольте, закончить формальную часть допроса.

— Да, да, конечно, — утус Щитин мило улыбнулся.

Стальным пером Туран скрупулёзно заполнил протокол. Жаль, конечно, что нельзя внести информацию о таинственном приказчике Эвбане. Но, как говорит утус Бизин, не стоит портить отношения со свидетелем без веских причин. Бывает, что не сказанное в одном протоколе всё же попадает в другой протокол, а после звучит на суде.

Самым последним Туран допросил дворника. Только о делах Влига Амноса он имеет весьма поверхностное представление. Зато подтвердил существование приказчика Ошгара Эвбана, который пропадет на месяцы, а потом заявляется в грязных сапогах, "только паркеты портют".

Едва дворник вышел, как в кабинет вошёл Никар Амнос.

— Разрешите полюбопытствовать, результаты есть? — утус Амнос присел на стул для гостей.

— Увы, не настолько много, как мне хотелось бы, — совершенно честно ответил Туран. — У меня сложилось такое впечатление, будто ваш батюшка был великим конспиратором. Каждый приказчик занимался своим и только своим делом. А чем занимаются соседи по кабинету им знать не положено.

— Так оно и было, — утус Амнос виновато улыбнулся. — Только это не конспирация, а твёрдое убеждение, что каждый должен заниматься своим и только своим делом. Всё, что кроме — лишнее.

— Наверно, вы правы, — Туран убрал в кожаный портфель маленькую переносную чернильницу. — Здесь я закончил, но мне необходимо посетить ваш магазин "Модные платья и шляпы", дабы допросить приказчиков и там. Начальство требует опросить как можно больше потенциальных свидетелей. Официально "Модные платья и шляпы" принадлежат вашему батюшке, значит, нужно допросить и работников этого магазина.

— Как скажите, — утус Амнос наклонил голову.

Внешне Никар Амнос спокоен, однако желание Турана посетить магазин "Модные платья и шляпы" его не обрадовало. Быстрее наоборот, огорчило.

— Понимаю, что прошу у вас много, но, было бы неплохо, если бы вы сопроводили меня, — вежливо попросил Туран.

— Всегда к вашим услугам, — утус Амнос поднялся со стула для гостей. — Можно нанять извозчика, но я предлагаю пройти пешком. Здесь совсем недалеко будет.

— Полностью с вами согласен, — Туран подхватил со стола тонкий кожаный портфель для бумаг.

* * *

— Ангоро, они ушли, — Понк из рода Хинан отвернулся от слухового окна.

— Кто они? — Ангоро нахмурился.

— Ну эти, сыщик и старший сын Влига из рода Амнос.

— Наконец-то, — в полголоса произнёс Ангоро.

Сидеть в тёмном, пыльном углу и дрожать от страха маленькой полевой мышкой невыносимо, но надо. То, что сыщик отвалил — очень хорошо. А то, что вместе с ним ушёл старший сын убитого купца — очень плохо. Как бы там ни было Ангоро вернулся на прежнее место. Знал бы заранее, прихватил бы какую-нибудь шкуру, а так снова придётся лежать на пыльном полу.

В конторе Никара из рода Амнос осталось трое людей, мелкие сошки, которые только тем и занимаются, что переводят бумагу и бегают за всякой ерундой. Зато они начисто забыли о работе и от души принялись чесать языками. Как ни сложно догадаться, обсуждают убийство Влига из рода Амнос. Нежданным визитом сыщик поднял очень нужную тему. Жаль, только, что Никара из рода Амнос подслушать невозможно. Придётся довольствоваться тем, что есть.

Как обычно, люди наперебой вываливают друг на друга собственные домыслы и версии одна глупей другой. Каждый уверен в собственной правоте и готов отстаивать её до хрипоты, до драки. Превеликая Мать всего сущего, неужели люди настолько глупы? Но, к сожалению, ни малейшего намёка ни на ключ, ни на сокровища.

Ангоро печально вздохнул. Придётся сидеть на этом пыльном чердаке до наступления темноты. Иначе выбраться наружу весьма проблематично. А пока только и остаётся лежать, лежать, лежать и слушать бессмысленную болтовню никчёмных людишек. Вдруг кто-нибудь да скажет хоть что-нибудь полезное. Хотя, Ангоро невольно скривился, вряд ли. Никар из рода Амнос по определению должен знать больше своих подчинённых, но и он ни разу не подумал ни о ключе, ни о сокровищах.

Глава 13. На Набережной Свита

Никар Амнос не стал выходить на Адмиральскую площадь, а повёл Турана узкими переулками в сторону Набережной Свита. По левую руку осталась высокая ограда сада Губернаторского дворца. Через пять минут, пройдя под неприметной аркой, они вышли на набережную. В лицо тут же ударил холодный ветер. Величественная Витака неспешно несёт свои воды в холодное Сантарское море. Её совершенно не волнуют ни страдания людей, ни их страсти.

Магазин "Модные платья и шляпы" выделяется из ряда себе подобных модно одетыми манекенами за стеклом широкой витрины. Причём не дешёвыми деревянными куклами во весь рост, а великолепными скульптурами из гипса со всеми анатомическими подробностями от кончиков пальцев до пышных бюстов.

— Скажите, уважаемый, — Туран остановился перед витриной, — почему между магазинами вашего батюшки такая большая разница? Оружие и женские наряды, что между ними общего?

Никар Амнос любовно, с затаённой гордостью, глянул на модные манекены за стеклом:

— Общее между ними одно, уважаемый, — деньги. В торговле важно не то, чем ты торгуешь, а какой получаешь навар. Поэтому, смею вас заверить, золото далеко не самый лучший товар, хотя, нужно признать, самый вожделенный.

— Ну а почему именно женские наряды?

— В том-то и дело, что именно женские наряды, — с выражением произнёс утус Амнос. — Каких-то пятьдесят лет назад Снорк представлял из себя военное поселение: казармы, полевые укрепления, острог для каторжников. Да и сама Снорская губерния была не на много лучше города: глухой край, тюрьмы, беглые каторжники и буйные казаки. У каждого уважающего себя мужика было ружьё, а то и целый арсенал. Да и дичи в окрестной тайге не в пример больше было. Вот мой отец и развернул торговлю оружием, благо спрос на него большой и постоянный. Но времена меняются.

Лет пятнадцать назад морской порт капитально перестроили и расширили. В Снорк стали ходить большие пароходы. Начался бурный экономический рост. Лес, торф, рыба, пушнина, золото и другие товары. Купцы, промышленники и военные стали не просто наведываться в Снорк, а оседать здесь, строиться, семьи привозить. Из центральных губерний безземельные крестьяне целыми деревнями приезжать начали. Женщин не в пример былым временам больше стало. А жёны и дочери состоятельных господ в любом конце Империи хотят одеваться красиво и модно.

Папа мой нос всегда по ветру держал, самым первым сообразил, какие ветры дуют. Вот он и открыл в Снорке большой магазин дамских штучек, — утус Амнос показал на большую вывеску над входом и витринами, — и не прогадал. Только в моём магазине можно купить самые модные платья, чулки и шляпы. А так же самые разнообразные ткани от шёлка до простого ситца. Надо бы ещё сумочками и перчатками заняться. А то покупательницы жалуются — не достать.

В эмоциональном фоне Никара Амноса проступила профессиональная гордость. До недавнего времени именно он управлял этим магазином. Хотя почему управлял? Управляет до сих пор.

— Впрочем, — утус Амнос спохватился, — прошу вас, давайте сразу поднимемся в контору.

Как и на Срединной улице, магазин "Модные платья и шляпы" занимает первый этаж доходного дома. На втором и третьем расположились съёмные квартиры. По примеру отца, контора Никара Амноса находится в двухкомнатной квартире на третьем этаже. А вот кабинет целиком и полностью соответствует старшему Амносу. Никакой выставленной напоказ роскоши. Ни оружия, ни ковров, ни картин, ни хрустальной люстры. Строгая деловая обстановка. Письменный стол из сосны, удобное кресло, несколько стульев для посетителей и громадный книжный шкаф с толстыми папками и уже знакомыми амбарными книгами. Богатство хозяина кабинета выдаёт начищенный до блеска паркет и чернильница из синего природного камня с белыми прожилками.

— Прошу вас, располагайтесь, — утус Амнос показал на кресло за столом. — Будете вызывать приказчиков по одному?

— Да, конечно, — Туран вытащил из тонкого кожаного портфеля блокнот и стопку чистых листов.

— Хорошо, — утус Амнос вышел из кабинета.

Туран с комфортном расположился в кресле. Да-а-а..., удобно. Ничего лишнего. Книжный шкаф рядом совсем, до него спокойно можно дотянуться правой рукой не вставая с места. А под левой небольшая тумбочка с подставкой для горячего чайника, сахарница и чистые чашки.

— Разрешите, — через прикрытую дверь в кабинет заглянул один из приказчиков.

— Да, да, пожалуйста, проходите.

Эх, было бы здорово начать сразу с Магура Вогана, таинственного помощника старшего Никара Амноса по грязным делишкам. Но придётся потерпеть. Как говорит утус Бизин, осведомителей нужно беречь. Они и так под топором ходят.

На вид приказчику старшего Амноса лет сорок, может чуть больше. Тощий, неестественно бледный, глаза на выкате. Однако чёрный сюртук на удивление опрятный, почищенный и даже поглаженный. Брюки с острыми стрелочками, аж пальцы порезать можно. Из нагрудного кармана торчит белый треугольник носового платка.

Эмоциональный фон приказчика играет всеми цветами беспокойства. Страшно ему, очень страшно. Кажется, ещё немного, всего одно неосторожное движение или слово, как приказчик расплачется словно девица, у которой суженый разорвал помолвку и потребовал вернуть обручальное кольцо. Что-то с ним не так, Туран сощурил глаза. Обычно обыватели трепещут при виде представителя власти. Обычно, но не до такой же степени.

— Прошу вас, присаживайтесь, — Туран показал на стул для посетителей возле стола.

Приказчик неуверенно присел на самый краешек стула. Чихни, и он тут же сорвётся с места и сиганёт прямо в окно. Самое смешное, ничего подобного он никогда не сделает, кишка тонка.

— Представьтесь, пожалуйста, — Туран взял стальное перо на изготовку.

— Магур Иллорич Воган, — чуть слышно прошептал приказчик.

Вот так удача! Туран замер на месте, буквально окаменел. Надо, во что бы то ни стало надо сохранить на лице деловое выражение. Тот, с кем больше всего хотелось поговорить в первую очередь, первым зашёл в кабинет.

Вдох, выдох. Повисла неловкая пауза. Вдох, выдох. Наконец, напряжение отпустило. Туран быстро записал в протокол имя приказчика. С чего бы начать? Впрочем, с подобными трусливыми типами лучше всего срабатывает излюбленный приём утуса Бизина: начать разговор так, будто следователю всё известно, и он, по доброте душевной, предоставляет подозреваемому последний шанс хоть как-то облегчить собственную участь и во всём признаться. Явка с повинной и всё такое.

Туран с напускным равнодушием глянул на утуса Вогана. От волнения приказчик пошёл красными пятнами. В его эмоциональном фоне запульсировала паника.

— Ну? Сознаваться будем? — буднично протянул Туран. — У нас имеются показания свидетелей и отпечатки ваших пальцев. Для суда и присяжных более чем достаточно.

Утус Воган дёрнулся всем телом, выпрямил спину, побледнел ещё больше, но, на удивление, сдержался. Эмоциональный фон приказчика пошёл штормовыми волнами, страх перед разоблачением сцепился с ещё большим страхом непонятно чего. От волнения утус Воган проглотил язык.

— Ну и не надо, — Туран демонстративно зевнул. — Лет пятнадцать каторги посреди тайги с комарами и лихими уголовниками вам и так обеспечено.

Утус Воган судорожно сглотнул.

— Не надо, витус, — через силу пискнул Воган. — Не надо комаров с уголовниками. Я всё расскажу. Как на духу. Да, это сделал я, — приказчик повесил голову, зато в его эмоциональном фоне разом воцарился штиль и запоздалое раскаянье. — Не корысти ради, исключительно по принуждению. Это всё утус Амнос, то есть Никар Амнос, заставил.

Туран выпрямился в кресле, пальцы до хруста сжались в кулаки, стальное перо тихо брякнулось на бумажный лист. Только бы не расплакаться... Только бы не расплакаться... Только бы...

Счастье! Внеземное счастье распирает грудь и сбивает дыхание. Щёки пылают огнём. Превеликий Создатель! Неужто! Получилось! Неужто всего лишь на второй день расследования удалось найти убийцу Влига Амноса. Счастье-то какое! Лишь бы не расплакаться... Лишь бы...

К чёрту протокол. Трясущаяся рука нервно сдвинула в сторону бумажный лист. Туран раскрыл блокнот. К чёрту каллиграфию. Во что бы то ни стало нужно записать показания Магура Вогана. Хоть кровь из носа, а нужно. Пока, пока, пальцы нервно стиснули грифель карандаша, пока приказчик не передумал каяться.

— Расскажите, как это было.

В блокноте, на новой ещё чистой странице, появилось имя заказчика. Правда, немного криво записанное, напускное спокойствие даётся с превеликим трудом. Неужели Магур Воган сейчас признается в убийстве Влига Амноса? Превеликий Создатель, взгляни на меня.

— Прошлый год в моей жизни выдался не самым лучшим, — тусклым голосом заговорил утус Воган. — В марте мою квартиру обокрали. Воры унесли всё, что я нажил за долгие пятнадцать лет. Потом, в ноябре, случился пожар. Домовладелец подал на меня в суд и выиграл. Меня обязали компенсировать убытки. А где я возьму восемьсот виртов? И тут утус Амнос, то есть мой начальник Никар Амнос, пришёл мне на помощь. Он дал мне восемьсот виртов, даже без процентов, но взамен... — утус Воган замялся, — потребовал некоторые услуги.

Туран быстро вписал в блокнот цифру 800, не так уж и много за жизнь богатого купца.

— Сначала я выступал в качестве посредника между утусом Амносом и-и-и... некоторыми чиновниками. Конечно, не от своего имени, а от имени утуса Амноса передавал им некоторые конвертики. Бывало, он посылал меня проследить за кем-нибудь. А с месяц назад утус Амнос поручил мне скупить как можно больше долговых обязательств своего младшего брата Ласса Амноса. Причём так, чтобы об этом никто не узнал. В случае провала я должен был бы взять вину на себя.

Карандаш с упоением летает по бумажному листу. Слова и фразы буквально сами залетают в блокнот. Боже, Туран самодовольно улыбнулся, как "поёт"! Соловей нервно плачет в сторонке. Магур Воган кается, как на исповеди, в его эмоциональном фоне нет ни намёка на ложь. Хотя... Стоп! Карандаш замер на половине недописанного слова. Туран поднял глаза на приказчика. Какие конверты? Какие долги? Причём здесь младший Ласс? Убийство... Где?

— Что дальше? — Туран вновь склонился над блокнотом.

Боже, какое разочарование. Утус Воган уставился пустыми глазами в окно:

— Утус Амнос дал мне денег и велел выкупать долговые обязательства Ласса Амноса за восемьдесят процентов от номинала. Впрочем, он разрешил выкупать и дешевле, если получится, а разницу оставлять себе.

Магур Воган — вконец измученный собственной совестью обыватель, такой не то что человека, мышь прибить не сможет. Приказчик рассказал, как скупал долговые обязательства Ласса Амноса, как сумел заработать целую сотню виртов и как выполнял прочие не всегда легальные поручения Никара Амноса.

— Как вы знаете, позавчера вечером утус Амнос был убит, то есть Влиг Амнос, — с дрожью в голосе утус Воган поправил сам себя. — Думаю, это сделал утус Амнос, то есть Никар Амнос. Витус, я страшно боюсь! Вдруг я буду следующим.

Кончик карандаша едва не проткнул блокнот насквозь, чёрный грифель рассыпался по белой бумаге. Туран вытащил из кожаного портфеля новый карандаш с остро заточенным грифелем. Боже, какое разочарование. Теперь понятно, от чего утус Воган трясётся словно осиновый лист на ветру. Понятно, с чего от такой разговорчивый. Но успокаивать, сообщать ему тайну следствия, пока не стоит.

— Не переживайте так, — нарочито спокойным тоном произнёс Туран. — Вы только что рассказали всё. Отныне убивать вас не имеет никакого смысла. Только ненужный грех на душу брать.

— Так мне ничего не грозит?

В эмоциональном фоне Магура Вогана яркой звездной вспыхнула надежда. Так ярко и так наивно умеют верить только маленькие дети.

— Абсолютно, — совершенно честно заверил Туран.

Просто поразительно, насколько люди бывают доверчивыми. Магур Воган действительно успокоился, будто получил личное заверение от самого Великого Создателя. А так, Туран перевернул исписанный листок, вырисовывается очень даже интересная картина. Впрочем, утус Бизин предупреждал, что среди купцов кристально честных людей не бывает по определению. При желании на каждого, буквально на каждого, можно накопать телегу другую грязи, судить и отправить на вечную каторгу. Утус Воган говорил много и охотно, но, увы, ни одно слово об убийстве Влига Амноса так и не соскользнуло с его языка.

Через десяток дополнительных вопросов Туран закончил допрос. Нужно дописать официальный протокол. К сожалению, или к счастью, многое так и осталось в блокноте для личных записей. Чтобы не поведал Магур Воган, оно в подавляющей части отношения к убийству Влига Амноса не имеет. А заводить ли уголовное дело против Никара Амноса по части финансовых махинаций, это надо ещё подумать. Грехов у него много, это да. Только среди них нет ни одного, за который было бы не стыдно отправить на каторгу.

— Внимательно прочтите и в конце страницы напишите: "С моих слов записано верно" и распишитесь, — Туран передал утуса Вогану бумажные листы.

Приказчика всё ещё потряхивает от пережитого потрясения. Вон как пальцы дрожат, а красные пятна на щеках то пропадают, то появляются вновь. Однако Магур Воган прилежно прочитал протокол и даже вник в его смысл. Вот что значит привычка работать с финансовыми документами.

Какой облом, Туран украдкой вздохнул. Обрадовался, идиот: в два дня громкое преступление раскрыл. Нашёл преступника, который сломался как соломинка на первом же допросе и едва не расплакался как девица на богомолье. Впредь наука. Предупреждал же утус Бизин: среди обывателей попадаются такие психи, которые на себя вину берут. И ладно бы из-за страха или денег. Так нет же — ради ущербного желания почувствовать себя значительной фигурой на пять минут.

— Благодарю вас, вы можете идти, — Туран вытащил из рук приказчика подписанные листы.

— А как же... — утус Воган удивлённо захлопал глазами. — Я же сознался, во всём.

— Идите, идите, — Туран в лёгком раздражении махнул рукой. — Если понадобитесь, мы вас вызовем.

Магур Воган на ватных ногах отправился к входной двери. В его эмоциональном фоне читается преогромное облегчение, будто не с допроса, а с исповеди идёт. Хотя, Туран невольно улыбнулся, разница между исповедью и допросом непринципиальная.

Допрос остальных приказчиков не занял много времени. Ничего путного о Влиге Амносе они не знали, да и не могли знать. В "Модные платья и шляпы" купец заглядывал редко, от силы раза два-три за год. Единственное, в чём все были единодушны — Влиг Амнос вполне доверял старшему сыну.

— Разрешите? — в кабинет заглянул утус Амнос.

— Да, прошу вас. — Туран сложил стопкой исписанные протоколы.

От утуса Амноса несёт глубоким сожалением и обидой. Что самое интересное, какого-либо страха в эмоциональном фоне старшего Амноса нет и в помине. Так бывает, когда час за часом строишь карточный домик, а на самой последней карте он вдруг рассыпается из-за младшей сестрёнки, которая слишком громко хлопнула дверью.

— Будете заводить уголовное дело? — утус Амнос на правах хозяина кабинета присел на стул для посетителей.

Туран демонстративно убрал протоколы и блокнот в тонкий кожаный портфель. Пусть сначала пояснит, о каком деле идёт речь.

— Этот болван Магур мне всё рассказал, — утус Амнос облокотился на столешницу.

А, вот оно что.

— Скажу вам честно — не знаю, — Туран сдвинул портфель на край стола. — Разве утус Воган не сообщил вам, что всё не относящееся к делу об убийстве вашего отца я не стал заносить в протокол.

— Зато тщательно записала в свой блокнот каким-то хитрым шифром, — утус Амнос показал глазами на кожаный портфель.

Туран невольно улыбнулся. Даже не все выпускники провинциальных гимназий знают о существовании стенографии, так называемого скоростного письма. Чего уж говорить об необразованных обывателях.

— Посоветуюсь со старшим следователем утусом Бизиным, официально он ведёт расследование, — пояснил Туран. — Хотя, на мой взгляд, никакого дела не будет. В самом печальном случае вас ждёт проверка со стороны казённой палаты. Но и этого может не быть, если вы расскажите, зачем скупали долговые обязательства младшего брата.

Никар Амнос задумался, крепко задумался. В его эмоциональном фоне бесятся нешуточные сомнения и острое желание послать сыскного чиновника на три весёлых буквы. Но здравый смысл и прагматизм одержали решительную победу.

— Вы предоставляете мне возможность объясниться, — утус Амнос поднял глаза на Турана. — Грех не воспользоваться. Так и быть, расскажу.

Туран быстро вытащил из портфеля блокнот и пару острых карандашей.

— Пару лет назад мой братец крепко подсел на карты, — начал утус Амнос. — Он и раньше любил в картишки перекинуться и чарочку опрокинуть, но по-божески. По крайней мере он сидел в конторе над "Старым охотником" и даже перебирал какие-то бумажки.

А потом он начал пропадать вечерами и опаздывать на службу, а то и вообще забывать о ней. Причина всплыла самым нелицеприятным образом, когда однажды днём при мне в контору над "Старым охотником" завалился кредитор и в самых нецензурных выражениях потребовал от отца выкупить долговые расписка Ласса. В противном случае грозился упечь моего братца в долговую тюрьму.

Уже после смерти отца приказчик Эдин Щитин поведал мне, как ещё задолго до визита кредитора Ласс повадился таскать дневную выручку, из-за чего отец запретил ему появляться сначала в магазине, а потом и в конторе. Вот Ласс и побежал к ростовщикам.

Никар Амнос печально улыбнулся. Чувствуется — история младшего брата не доставляет ему ни радости, ни злорадства, только сожаление и обиду.

— Видите ли, — утус Амнос посмотрел прямо в глаза, — я ведь не просто работал на отца. Нет. Он учил меня вести дела: доходы, расходы, налоги, взятки, чего уж там греха таить. Но с полгода назад отец без всяких объяснений отстранил меня от управления делами. Вот просто так взял и отстранил, перевёл на положение старшего приказчика. Да ещё и ворчать начал, дескать, прибыль от моего магазина растёт слишком медленно. Ничего подобного раньше не было.

В среднем мой братец спускал до двух сотен виртов в день. Знаете ли, при всём нашем достатке и внешнем блеске, — утус Амнос провёл кончиками пальцев по лацкану дорого сюртука, — это слишком много. Только вчера я закончил проверку бухгалтерских книг отца и ужаснулся. Подтвердились наихудшие опасения: последний год мы работали исключительно на дурную страсть моего брата. Всю прибыль отец спускал на погашение его долгов. А я-то дурак всё никак не мог понять, почему это отец отказался от планов открыть третий магазин кожгалантереи. Верное дело, расширяться надо, пока кто-нибудь ещё не додумался.

Хуже того — доходов не хватало. Отец начал спускать на Ласса наши накопления. Мой братец тащил нашу семью в пропасть. Пусть пока ещё тихо и почти незаметно, но верно и неумолимо.

Знаете, что самое обидное? — утус Амнос доверительно наклонился к Турану. — Мой отец был умным мужиком. Всё видел. Всё! Всё прекрасно понимал. Однако всё продолжал и продолжал надеяться на чудо. От того и меня не хотел отпускать, терять часть прибыли. В конечном итоге из-за этого болвана Ласса и я со своей семьёй оказался бы на улице.

Туран на миг оторвал взгляд от блокнота. Вот и старший Амнос исповедуется. Он действительно говорит правду и не пытается приукрасить действительность или наоборот сгустить краски.

— Я не мог, не имел права сидеть и ждать. Я начал действовать, — продолжил утус Амнос. — С месяц назад я отправил этого болвана Магура скупать долговые обязательства моего брата. Отец ведь не дурак был. Каждого нового кредитора он персонально предупредил, что больше не будет выкупать долговые расписки, а с самого Ласса взять нечего. Почему, собственно, брату и отказали все ростовщики. Почти все.

Слава богу, у меня есть личные накопления, — утус Амнос печально усмехнулся. — Точнее, были. Пришлось заложить семейные драгоценности жены и провернуть пару сделок за спиной отца. Вы знаете, сколько долгов накопил мой братец?

Туран пожал плечами.

— Вместе с процентами больше десяти тысяч! И это только те, что мне удалось выкупить. Сколько выкупил отец никто не знает. Ласс вообще не думал, когда подписывал обязательства. Двадцать, тридцать, сорок процентов. С ума сойти! — утус Амнос не на шутку раскипятился.

— А дальше? — Туран отложил в строну исписанный карандаш и взял новый. — Что вы собирались делать с долговыми обязательствами Ласса Амноса?

— Вариантов много, — утус Амнос заметно успокоился. — Сначала я собирался надавить ими на отца. Он либо выделил бы мою долю, либо выкупил бы долговые обязательства по номиналу, либо Ласс сел бы в долговую тюрьму. Меня устроил бы любой вариант. Я вполне мог бы начать собственное дело, либо заполучить этот магазин, либо открыть свой кожгалантерейный. Но... Мои планы спутала смерть отца.

— Которая развязала вам руки, — подсказал Туран.

— Да, развязала! — с вызовом воскликнул утус Амнос. — Когда вскроют завещание, я тут же подам на братика в суд и потребую вернуть всю сумму с процентами до последнего совирта. Приставы тут же наложат арест на его долю наследства и передадут мне. Таким образом я целиком и полностью завладею делом отца. Не нужно будет делиться. Недвижимость, договора, связи ценнее денег во сто крат. Этот болван всё равно всё спустит. Но я отца не убивал! — заявил, будто стукнул кулаком по столу, утус Амнос.

В эмоциональном фоне Никара Амноса проступила железная уверенность в собственной правоте. Туран улыбнулся, далеко пойдёт.

— Хорошо, зачем вы скупили долговые обязательства Ласса Амноса я понял, — Туран поставил в блокноте последнюю точку. — Но... тогда ваш брат окажется на улице в прямом смысле этого слова. А вместе с ним и ваша мачеха Юрла Амнос. Неужели вам не жалко хотя бы её?

— Нисколечко, — совершенно искренне ответил утус Амнос. — Она никогда не любила ни меня, ни отца. А мою супругу так вообще ненавидит.

— За что? — не удержался Туран.

Утус Амнос усмехнулся, но ответил:

— Мой брак с Таоной, урождённой Чалман, из купеческого сословия, в своё время устроил отец. Это он подыскал мне очень выгодную партию. На зависть Юрлы, наш брак оказался очень удачным. С Таоной я живу в мире и согласии. Она оказалась хорошей женой, хозяйкой и матерью. Благодаря Таоне у меня крепкий семейный тыл. Ну а главное, она появилась в нашем доме с весьма солидным приданным. Именно на её деньги мы открыли "Модные платья и шляпы". Сама Юрла появилась в нашем доме в простеньком кисейном платье и с ниткой фальшивого жемчуга на шее.

Два десятка лет прошло, а она всё вздыхает и вздыхает о потерянном обществе. Выйдя замуж за мужика, она перестала быть дворянкой. Знаете, как было противно слушать её фантазии на тему нереального будущего, если бы вдруг папа выдал бы её замуж за богатого аристократа? "Ах! Какой бы я была светской львицей! Ах! Ах! Ах!"

Туран невольно улыбнулся, Никар Амнос удивительно точно воспроизвёл голос и даже интонацию Юрлы Амнос.

— Ну а зачем же тогда ваш отец женился на ней?

— На голубую кровь позарился. Бесприданница, нищая, как церковная крыса. Зато дворянка в двадцать четвёртом колене, — утус Амнос злорадно усмехнулся. — Если честно, кто мой отец? Мужик безродный. В детстве с голой задницей гусей пас. Из-под коров навоз выгребал. Он же читать по бухгалтерским книгам научился. Для него заполучить в свою постель чистокровную дворянку, как для вас жениться на дочери императора. Единственное, что мой братец унаследовал от этой дуры, так это дворянскую спесь. И с какой стати, спрашивается, я должен жалеть их обоих?

Действительно, Туран задумчиво повертел пальцами карандаш, ни с какой. Противно даже: чем богаче человек, тем меньше он ценит родственные связи. Наоборот — для обеспеченного человека бедные родственники обуза, которая толпится в приёмной, попрекает кровным родством и слёзно клянчит помочь деньгами или тёплым местом. Как гласит народная мудрость: чем богаче человек, тем больше у него родственников.

Эх! Туран бросил карандаш на стол. Чего уж греха таить — по точно таким же причинам ему самому никак не хочется возвращаться в родную деревню. Даже показываться на глаза матери, отцу и прочей весьма многочисленной родне. Лишь за воротами Раконского университета до него дошёл истинный смысл старой поговорки: каждый второй выпускник университета — добровольный сирота.

— Повторить под протокол?

— Не нужно, — Туран очнулся от грустных воспоминаний. — Пока не нужно. Сколько бы вы не скупили долговых расписок Ласса Амноса, они всё равно не имеют отношения к убийству Влига Амноса. Вот если бы вы этими самыми расписками отца по голове стукнули бы — тогда другое дело.

Туран напрягся. О том, что на рукоятке дубинки, которой убили Влига Амноса, найдены отпечатки пальцев неизвестного лица, Никару Амносу знать не полагается. Вдруг он всё же проколется? Но нет, старший Амнос никак не отреагировал на невольную провокации. О наёмном убийце он даже не помышляет.

— Ну что же, — Туран убрал блокнот обратно в портфель, — благодарю вас за сотрудничество и разрешите откланяться.

— А что, — утус Амнос поднялся следом, — вы не будете меня арестовывать?

— Арестовать можно только по постановлению судьи. Я же могу задержать вас сроком на сорок восемь часов и не больше.

— А если я сбегу?

— С долговыми расписками Ласса Амноса? Оставив дорогому братцу два магазина, два доходных дома и прочее имущество? — Туран усмехнулся.

— Ну да, логично, — утус Амнос кивнул.

В эмоциональном фоне утуса Амноса засверкало самое настоящее уважение. Подобное чувство крайне редко проявляют простые обыватели. Страх перед полицией, борзость, запоздалое раскаянье — этого добра сколько угодно. А вот уважение, приятно даже.

Туран вышел на Набережную Свита. Как здорово вздохнуть полной грудью свежий речной воздух. Как и всякое присутствие контора Никара Амноса пропитана бумажной пылью и кислым запахом чернил. Где-то там, на севере, за Каменным мысом, плещется студёное Сантарское море. Туран зашагал по набережной. За два месяца так ни разу и не выбрался на морское побережье.

Ладно, как бы там ни было, рабочий день в самом разгаре. Полдень. Нужно где-нибудь подкрепиться. А потом нанести визит в Губернаторский дворец, но не к самому губернатору, не к его старшей дочери, упаси господи, а в казённую палату. Раз Влиг Амнос занимался торговлей, значит платил налоги. Как знать, может именно в архиве казённой палаты, среди пыльных томов налоговых отчётов, удастся найти с кем именно он торговал.

Ноги сами понесли в сторону Торговой слободы, по левую руку остался самый известный ресторан "Навира". В трактире "Жирная селёдка" можно хорошо и недорого пообедать. Не то, что здесь, Туран покосился на шикарную вывеску и массивные двери с бронзовыми ручками, где за престиж дерут больше, чем за саму еду.

Глава 14. Трактир "Кило счастья"

Интуиция — очень полезная для сыскного чиновника вещь. Утус Бизин настоятельно советует не гнать от себя смутные подозрения или предчувствия, а проверять их не отходя от кассы. То есть, не откладывая в долгий ящик.

Спрашивается, какое отношение приказчик Ошгар Эвбан может иметь к убийству Влига Амноса? Вполне возможно, что вообще никакого. То, что Влиг Амнос с его помощью занимался грязными делами, ничего не доказывает. Но! Как знать, может не зря третьего сентября, как раз накануне убийства, Ошгар Эвбан примчался на всех парах в контору на Срединной улице и о чём-то бурно беседовал с уважаемым купцом. Столь странное совпадение не помешает проверить хотя бы для того, чтобы потом не сожалеть об упущенной возможности.

Вот так показания Эдина Щитина, болтливого приказчика Влига Амноса, привели Турана к двери трактира "Кило счастья", к самому респектабельному заведению в Северном остроге. Если только в самом бедном и неспокойном районе Снорка респектабельные заведения могут быть в принципе.

Коническая кучка жёлтого цвета под изогнутой надписью "Кило счастья" символизирует заветную мечту местных старателей и авантюристов — намыть или украсть кило золота и стать счастливым. В глухой тайге на северо-востоке Снорской губернии в безымянных ручьях и речках отчаянные искатели намывают жёлтые крупицы вожделенного металла. Да только редко кому золото счастье приносит.

Насколько хорошо владелец трактира доверяет обитателям Северного острога лучше всего говорит входная дверь из толстых дубовых досок. Целых четыре стальные петли удерживают её на массивном косяке. Туран с трудом потянул тяжёлую дверь на себя. Даже выломать её и то не просто будет.

Да-а-а... Туран оглянулся по сторонам. По меркам Северного острога "Кило счастья" и в самом деле респектабельное заведение. На удивление в просторном зале пахнет свежим пивом и солёной рыбой, а не тухлой капустой, чесноком и застарелым потом. Тяжёлые столы на толстых ножках чисто выскоблены. Половые доски не завалены объедками вперемежку с крысиными хвостиками, даже больше — старательно подметены и протёрты влажной тряпкой. Самые настоящие керосиновые лампы освещают сидящих за столами посетителей, угрюмых мужиков с чёрными бородами в тёплых полушубках и затасканных девиц не самого тяжёлого поведения с фальшивыми жемчужными ожерельями на шеях и липовыми золотыми кольцами на пальцах. В "Кило счастья" за кружечкой пива собирается самая настоящая элита преступного мира Снорка, а то и всей губернии в целом.

Туран остановился возле барной стойки. Недобрые, подозрительные взгляды буквально воткнулись в спину и затылок. Как и предсказывал утус Бизин, Турана, как нового сыскного чиновника Снорка, в Северном остроге уже знает каждая собака. Только, Туран не стал оборачиваться, за напускной бравадой прячется страх. Местные асоциальные элементы пуще огня боятся полицию и по-своему уважают представителей власти. А Туран сверх того ещё и мастер, представитель правящего класса, к которому лучше даже не прикасаться.

О чём бурно беседовали Ошгар Эвбан и Влиг Амнос болтливый и чересчур любознательный утус Щитин понятия не имеет. Не исключено, что приказчик вновь ушёл в Сантару на пару месяцев. Впрочем, логично предположить, что раздосадованный Ошгар Эвбан сразу же из конторы купца отправился в этот самый трактир залить неудачу. Как говорит утус Бизин, пьяный способен разболтать первому встречному то, что на трезвую голову не выдаст даже под пыткой. Ну а кто первый слушатель в любом питейной заведении? Конечно трактирщик. А вот и он. Едва Туран присел на высокий стульчик возле барной стойки, как рядом появился знаменитый на весь Северный острог Токс Маргелов.

В шестьдесят с небольшим Токс Маргелов выглядит внушительно, даже солидно. Высокий, крепкий, по-мужски красивый. Люди подобного типа и судьбы физически сильны и выносливы, как крестьянские кони. Лицо чистое, ни малейшего намёка на усы или бороду. На трактирщике опрятная шерстяная рубаха с закатанными рукавами и чистый передник. На обнажённых запястьях выступают тугие мускулы. Но годы всё равно оставили на Токсе Маргелове свой отпечаток. Передник прикрывает заметный пивной животик, а коротко стриженные волосы посеребрила седина.

— Что будете заказывать, уважаемый? — Токс Маргелов окинул Турана оценивающим взглядом.

Вместо ответа Туран выложил на барную стойку блокнот и карандаш. Эмоциональный фон трактирщика тут же сменился с безразлично-делового на угрюмо-настороженный.

— Вы Токс Увисич Маргелов, владелец трактира "Кило счастья"? — Туран распахнул блокнот.

— Ну я, — нехотя ответил утус Маргелов. — А вы кем будете?

Вопрос задан для проформы. На самом деле Токс Маргелов сразу узнал Турана, хотя лично они ни разу не встречались.

— Туран Атиноу, сыскная полиция, помощник старшего следователя Ивина Бизина, — Туран представился по полной форме. — Значок показать?

— Не нужно. Верю.

Контакт не клеится. Токс Маргелов насторожился как человек, который встретил на узкой тропе гадюку. Трактирщик насупился и замкнулся в себе, словно Туран безнадёжный должник и пришёл просить ещё денег.

— Вы знакомы с Ошгаром Эвбаном? — начал Туран.

— Был знаком, — ответил утус Маргелов.

— Это как? — Туран нахмурился.

— Пару дней назад сгорел Ошгар вместе со своей бабой, — утус Маргелов недобро усмехнулся.

Вот те на! Карандаш тихо скрипнул, Туран тут же ослабил хватку. Ещё один труп. Подобные совпадения настораживают. Значит, не зря решил пожертвовать утром первого выходного дня. Надо бы к балу губернатора готовиться, но время, во зараза, работает против следствия. Нельзя его терять, а балы ещё будут.

— Так вы знали его? — с нажимом спросил Туран.

— Да. Он был завсегдатаем моего трактира.

Свободный рассказ не получается. Токс Маргелов разговорчив чуть больше вытащенной на берег рыбы. Даже хуже — ему не хочется говорить.

— Когда вы видели Ошгара Эвбана в последний раз?

— Третий день назад Ошгар припёрся в мой трактир с превеликим желанием нализаться вдрызг.

— Он говорил о чём-нибудь? Может, кого ругал?

— Да, — утус Маргелов принялся передвигать пустые кружки по барной стойке. — Сначала молчал, как сурок. А потом, когда наклюкался, начал купца своего ругать. Ошгар на Влига Амноса ишачил. Пургу какую-то нёс. Мне слушать некогда. Работа у меня. Много.

Последняя фраза прозвучала как завуалированное предложение убраться со своими вопросами к чертям собачим. Вряд ли Токс Маргелов расскажет что-нибудь стоящее.

— Благодарю за помощь, — Туран положил карандаш на раскрытый блокнот.

— Всегда пожалуйста, — утус Маргелов тут же отошёл.

Эмоциональный фон Токса Маргелова светится преогромный облегчением. Будто та самая гадюка на узкой тропе сама благополучно отползла в сторону.

Туран глянул на половину исписанный листок. В университете среди прочих бесполезных предметов преподавали стенографию, скоростное письмо, которое позволяет записывать устную речь. Ох и намучился же с закорючками, значками и сокращениями. И, поди ты, пригодилось. Жаль, только, что собственные записи потом приходится расшифровывать, переписывать набело. Идеальным выходом была бы толковая секретарша. Но, Туран невольно улыбнулся, помощник старшего следователя и есть та самая секретарша.

Ладно, Туран шлёпнул ладонью по листу. Если отбросить лирику, то Токс Маргелов знает гораздо больше, чем говорит. Он что-то скрывает. Только что? Вытащить его на официальный допрос под протокол проблематично — нет оснований. Да и где гарантия, что в кабинете утуса Бизина он будет хоть чуток разговорчивей. Может, взять на понт?

Туран украдкой покосился на трактирщика. Отточенными движениями Токс Маргелов наполняет кружки пивом прямо из большой бочки. Широкая спина, волосатые руки. Как же! Туран криво усмехнулся. Возьмёшь такого. Либо заткнётся, либо, чего доброго, явится с адвокатом. С него станется. Тогда... Что же делать? Туран задумчиво завертел карандаш между пальцами.

— Персона, привет!

На соседний стульчик бесцеремонно бухнулся незнакомый забулдыга. Высокий и тощий, жидкая бородка лет сто не стрижена и не чёсана. Глаза хитрые, как у ярмарочного фокусника, который на спор вытаскивает из-за уха зрителя гривенник. На плечах то ли старое пальто, то ли ещё более старый плащ. В общем, нечто с карманами, кривыми швами и вонючее аж жуть. Эмоциональный фон незнакомца переливается неуверенностью, страхом и жгучим желанием выпить. В народе подобное состояние очень точно называют "трубы горят".

— Крюк меня зовут, — забулдыга дыхнул застарелым перегаром. — Я слышал, ты на Папашу ишачишь, про Скользкого мосты наводишь. За тройку пивка подсказать могу. Нальёшь?

Что за бред он несёт? Туран невольно отстранился. От одежды Крюка несёт мочой. Хотя, если разобраться, то..., Туран напряг мозги. Это же утус Бизин. Именно так уголовники прозвали его, да и в Управлении иногда называют. За глаза, конечно же. Персона... Господи! Туран невольно улыбнулся. Это же его собственное прозвище. Криминальная братия не придумала ничего лучше, чем извратить звание "персональный дворянин" до короткой клички Персона. А кто тогда последний?

— Скользкий, это... приказчик Ошгар Эвбан?

— Он самый, — Крюк мелко захихикал.

Это уже интересно, Туран быстро чиркнул в блокноте пару фраз. Ошгар Эвбан имеет в криминальных кругах собственное погоняло, это уже говорит о многом.

— Ну так как, это, — Крюк нервно сглотнул, — нальёшь?

Завербовать осведомителя было бы здорово. Крюк побирушка и мелкий воришка. У таких для серьёзных дел "кумпол не варит" и кишка слишком тонкая. Зато Крюк постоянно вертится вокруг более крупной рыбы. Завербовать, в принципе, можно, но только не здесь и не сейчас.

Крюк мучается с похмелья. За кружку пива он запросто может поведать о чём говорили нишран и айр на Каменном носу в прошлый четверг во время дождика. Стоит ли ему доверять?

К Турану подошёл трактирщик. То ли ботинки, то ли сапоги Токса Маргелова нарочно громко топают по деревянному полу. Трактирщик бросил на Крюка равнодушный взгляд. Другое дело, что хозяин "Кило счастья" готов прибить забулдыгу, затолкать ему в глотку пиво вместе с кружкой, чтобы заткнулся гад. Раз и навсегда заткнулся.

— Три слишком много, — решился Туран. — Одну.

— Две! — тут же возразил Крюк.

— Одну, — настойчиво повторил Туран. — Вторую, так и быть, получишь, если твой рассказ стоит двух кружек пива.

Как говорил утус Бизин, с подобными типами иначе нельзя, не понимают душевной доброты, а слово "альтруизм" считают самым грязным ругательством.

— Договорились, — Крюк с победным видом уставился на трактирщика.

Утус Маргелов помрачнел как грозовая туча. Деревянная кружка с треском приземлилась на барную стойку рядом с забулдыгой. Хлопья пены перелетели через край и осели мокрыми пятнами. Крюк тут же схватил кружку и осушил её жадными глотками.

— В общем так, — Крюк поставил пустую кружку на стойку, — я был здесь тем вечером. Скользкий припёрся мрачный, словно у него любимую бабушку спёрли. Молчал поначалу. Пивом наливался усердно. А потом зачирикал, как птичка божья, на веточке.

Кружка пива пролилась на истерзанную похмельем душу Крюка целительным бальзамом. В его эмоциональном фоне исчезли страх и напряжение. Взамен расцвело желание поговорить с хорошим человеком по душам.

— Скользкий тута сидел, — Крюк ткнул грязным пальцем под стул Турана. — А я как раз на ентом заседал, как гласный в думе.

Крюк принялся мелко, мелко хихикать над собственной шуткой и трястись всем телом.

— Скользкий купчину своего ругать начал. Типа, он так спешил, так спешил. Хрень какую-то притаранил. А этот боров въезжать не хочет, жульём кличит, да ещё хрень эту самую отобрал. То есть себе оставил. Ну и дальше та же лажа.

Ну а потом, когда пиво у Скользкого из ушей закапало, его вообще прорвало. Типа, он сокровища нишранов нашёл. Самые настоящие, типа. А не то фуфло, что лохи по лесам рыщут. Типа, реально затариться можно, сотнями жопу подтирать Во как!

Крюк умолк и выразительно уставился на пустую кружку.

— Дальше что? — потребовал Туран.

Нужно признать: рассказ забулдыги очень даже интересный. И не дорогой.

— А ни че, — Крюк глянул на Турана мутными глазами. — Скользкий как последнюю кружку в себя влил, как на Бочку глянул, так и заткнулся. Трёшку бросил и айда на выход. Да за такие деньжищи мог бы и мне налить, курва недорезанная.

С одной единственной кружки Крюка разнесло не на шутку. И вряд ли дешёвое пиво тому виной. Крюк алкоголик со стажем. Чтобы напиться вдрызг ему много и не надо. Такие с рюмки пьянеют и под стол валятся.

— Что за сокровища нишранов? — торопливо спросил Туран.

— А ты не знать? — Крюк вылупил мутные глаза. — А! Ну да! Ты, эт, залётный, мимолётный, недолётный.

Это, того, лохи до сих пор тайгу вокруг Яссала ковыряют. Всё её, как там, ка... ка..., кучу денег, в общем, нишранов ищут, рыщут, свищут!

Яцлан, если правильно, Туран записал бывшую столицу нишранов на северном побережье Рунии. После войны нишраны перебрались ещё дальше на север, на Доупарские острова, а столицу оставили. "Ка", наверное, это казна. Пусть по масштабам Догета Зивувич, государство нишранов, смех один, но её казна в глазах искателей кладов представляется преогромной кучей золота.

— Ну чё, Персона, понравился тябэ мой рассказ? — Крюк уронил голову на бок.

— Понравился, — Туран кивнул.

— Тогда, — Крюк выразительно глянул на трактирщика и попытался было по-барски щёлкнуть пальцами. — Эй! Уважаемый!

Токс Маргелов аккуратно поставил перед Крюком полную кружку. На этот раз через край не перелетело ни капли. Но внутри трактирщик аж кипит от ярости. Неужели Крюк сболтнул то, что так хотел скрыть Токс Маргелов?

Туран захлопнул блокнот. Чтобы там Крюк не нёс, Ошгар Эвбан, он же Скользкий, к делу не относится. То, что сгорел вместе с бабой, вполне может быть роковой случайностью. Хотя проверить не помешает. Сокровища нишранов? Ну как же, знаменитая в Снорке разводка для наивных простачков. Ну да ладно, прежде нужно закончить проверку ближайшего окружения Влига Амноса. Да ещё бал у губернатора, будь он неладен, на носу.

— Уважаемый, — Туран щёлкнул пальцами над головой.

Двугривенный за две кружки должно хватить, Туран направился к выходу. Пробовать местное пиво совсем, совсем не хочется, только желудок портить.

Глава 15. На балу у губернатора

"Первый осенний бал" у губернатора открывает бальный сезон. Так что быть нужно при полном параде. Да так, чтобы комар носа не подточил. Большое зеркало в прихожей как раз в полный рост, Туран принялся придирчиво разглядывать собственное отражение. Как хорошо, что ещё неделю назад соизволил обзавестись парадным мундиром. Причём не покупным, не с чужого плеча, а сшитым специально на заказ.

Тёмно-зелёный мундир без пуговиц застёгивается на маленькие почти незаметные крючки. На воротнике, бортах и обшлагах красный кант. Суконный кушак подчёркивает талию. Хорошо, что на бал нужно являться без оружия. Иначе длинная шашка хлопала бы по боку, а кобура с пистолетом цеплялась бы за юбки дам.

В шароварах немного непривычно, Туран повернулся к зеркалу боком, но к парадному мундиру полагаются только они, да ещё сапоги. Туран глянул на носки. Специально для бала купил, чёрные, лакированные, во как блестят. Дай бог, не подведут. А то, как предупреждали преподаватели, в разгар мазурки дурные каблуки только так слетают с дурных сапог. Дай бог не зря выложил за обновку пятьдесят виртов.

Новенький мундир сидит как влитой. Дороговато, конечно же, зато штучный костюм существенно повышает социальный статус владельца. Туран покосился на правое плечо. Погоны пока чистенькие, ни лычек, ни звёздочек. Да и на левой стороне груди ни медалей, ни орденских планок. Не заработал ещё. Если разобраться, то даже этот парадный мундир офицера полиции ему позволено носить авансом. Вот кончится стажировка, присвоят прапорщика, вот тогда и просвет на погоне появится и выпуклая звёздочка.

Идти на бал не хочется, Туран сам себе скорчил рожу. Боязно, если честно, но надо. Трусливый отказ губернатор воспримет как личное оскорбление. Так и в городовых оказаться недолго. И всё равно страшно. Ведь там, на балу, на него будут пялиться мастера и прочие уважаемые граждане Снорка. Да какие граждане! Одно знакомство с такими гражданами может принести солидный капитал. Так что нужно идти, очень полезно для карьеры. Да и взглянуть на возможных подозреваемых не помещает. Ну не идёт из головы тот мастер, что был возле дома Влига Амноса в день убийства. Голову на отсечение — был!

Большие часы в прихожей показали половину шестого часа. Пора. Десять минут неспешной прогулки по Северному валу и немного по Адмиральской площади. Туран накинул на плечи светло-серую шинель. Можно было бы заказать шикарный экипаж с парой резвых рысаков, чтобы со свистом да с помпой подкатить к Губернаторскому дворцу. А смысл? Тем более в запасе есть кое-что получше наёмной кареты с кучером и лакеями. Ну всё, хватит тянуть кота за хвост.

Адмиральская площадь перед Губернаторским дворцом заставлена дорогими экипажами. В четыре ряда выстроились коляски с фыркающими конями, кучера и лакеи расселись на хозяйских местах и режутся в карты. Ещё только золочёных карет с круглыми рессорами для полного счастья не хватает.

Нарядно одетые вигоры и витусы подтягиваются к высокому парадному крыльцу с декоративными перилами и каменными ступенями. Мелькают шинели чиновников, пальто и тёплые накидки. Над Адмиральской площадью плывёт аромат изысканных духов и модных одеколонов.

Сейчас самое главное не изображать из себя бедного родственника и не пялиться по сторонам. Туран смело зашагал по каменным ступенькам. В затылок и спину тут же упёрлись любопытные взгляды. Ну и пусть смотрят на чистые погоны и малые года.

Про женщин не зря говорят, будто у них глаза на затылке. Да, внешне ни одна барышня не обращает на Турана ни малейшего внимания. На деле это не так, далеко не так. Вот дама в зелёной шляпке смотрит искоса. Рядом с ней девушка лет двадцати в тёплой накидке не отстаёт от матери и смотрит на Турана оценивающим взглядом. В эмоциональном фоне обоих женщин читается лёгкое недоумение: что это за полицейский недоофицер? В спину воткнулся ещё один взгляд. Раз не скользит по мундиру и смотрит прямо в затылок, значит мужской. Как новое лицо в высшем обществе Снорка Туран притягивает к себе внимание, как тёмной ночью яркий фонарь притягивает к себе бабочек и мотыльков. Любопытство, любопытство и ещё раз любопытство. Не обращая ни на кого внимания, Туран продолжает степенно подниматься по каменной лестнице.

Вот незнакомый мужчина впереди в окружении двух жён остановился и обернулся. В глазах мелькнули интерес и понимание. Незнакомец вежливо приподнял цилиндр и слегка поклонился. Туран ответил тем же и чуть приподнял папаху. Сбоку, чуть подальше, ещё один мужчина с окладистой бородкой и седыми висками ни с того, ни с чего замер на месте и обернулся. Церемония вежливого приветствия повторилась вновь.

Туран плотнее сжал губы, злорадная улыбка тотального превосходства рвётся наружу. Мужчины и женщины за спиной, особенно женщины, удивлённо занервничали. С чего бы это молодому и никому неизвестному полицейскому чиновнику значительные лица оказывают знаки внимания? Неужели простые обыватели никак не могут понять, что мастера узнают друг друга без слов и визитных карточек. Те двое, что идут впереди, мастера. Среди бесшумной бури эмоций они выделяются непроницаемым эмоциональным фоном, как гранитные острова посреди беснующегося океана. Точно так же они заметили Турана. Пусть дворяне кичатся своими родословными, купцы и промышленники своими миллионами. Мастера, люди со сверхспособностями, смотрят на них всех свысока. Мастера и только они истинный правящий класс Тиллурской империи, да хранит её Великий Создатель.

Чёрт побери! Туран прикрыл род ладонью, как приятно осознавать себя частью правящего класса. Пусть сейчас у него пустые погоны, левая часть груди чиста, но с его способностями эмпата чины и звания, ордена и медали, вопрос времени. А вот и парадный вход. Швейцар в красной шинели словно заведённый болванчик открывает перед гостями дверь и вежливо кланяется.

О! Гардероб. За парадной дверью, за деревянной стойкой, ряды вешалок. Лакеи спорно принимают от гостей шинели, пальто, накидки и взамен выдают номерки, стальные треугольнички с красными цифрами. Небольшая очередь, Туран отдал шинель с папахой и получил номерок. А теперь куда?

Бывать в Губернаторском дворце приходилось и не раз, но только в деловой части, где находится присутствие. Впрочем, и так видно. Из вестибюля белокаменная лестница ведёт на второй этаж. Разодетые гости величественно и неторопливо поднимаются наверх. Наверно, именно там находится бальный зал.

На втором этаже, перед распахнутыми настежь дверьми, стоит вигора Дирана Шандар, первая жена губернатора. Сегодня она играет роль хозяйки бала. В шею кольнуло нехорошее предчувствие. На вигоре пышное платье голубого цвета, на руках белоснежные перчатки, левая ладонь сжимает сложенный веер. Вигора Шандар не хуже швейцара у парадного входа приседает в реверансе и приветливо улыбается перед каждым новым гостем.

— О-о-о! Мастер Атиноу! — неестественно громко воскликнула вигора Шандар. — Приветствую вас!

— Добрый вечер, уважаемая, — Туран поклонился вигоре Шандар. — Для меня большая честь присутствовать на вашем балу.

— Наверняка... Мастер Атиноу! Он у вас самый первый.

Вигора Шандар во второй раз неестественно громко произнесла "мастер" и фамилию Турана. В её эмоциональном фоне читается торжество охотника, в чьи силки угодил особо упитанный фазан. С чего бы это?

— Да, вы правы: "Первый осенний бал" не только самый первый этой осенью, но и самый первый настоящий бал в моей жизни, — вежливо согласился Туран.

— Не пугайтесь. Мастер Атиноу! Всё у вас получится, — чересчур громко обнадёжила вигора Шандар.

Формальности соблюдены, надо бы пройти в зал, тем более за спиной уже выстроилась небольшая очередь. Но вигора Шандар ловко и незаметно перегородила проход так, что её невозможно обойти, если только не протиснуться боком или ненароком толкнуть. Превеликий Создатель, да она намеренно задержала его у входа. Ситуация глупейшая, но придётся продолжить вежливый разговор. Только о чём?

— Очень, очень надеюсь, уважаемая, — Туран брякнул первое, что пришло на ум.

— Я уверена!

Да что же ей надо? Ответ появился незамедлительно: из бального зала выпорхнула Исслара Шандар. На старшей дочери губернатора великолепное бледно-голубое платье. На обнажённых руках блестят золотые браслеты. Алмазное ожерелье из пяти небольших камней великолепно смотрится в глубоком декольте. Алый пояс выгодно подчёркивает талию. От скучной библиотекарши в строгом тёмном платье не осталось ни следа. Перед Туран предстала светская львица.

— Мастер Атиноу, наконец-то! — вигора Шандар аж светится от счастья. — Что же вы стоите? Проходите!

Вигора Шандар незаметно отошла в сторону. Исслара Шандар тут же подхватила Турана под руку.

— Добрый вечер, уважаемая, — только и успел произнести Туран, как старшая дочь губернатора повела его под руку в зал.

Засада. Самая настоящая засада. Вигора Дирана Шандар специально задержала его, чтобы Исслара Шандар, её дочь, смогла перехватить прямо у входа. Вот почему хозяйка бала так преувеличено громко, на гране приличия, произнесла пару раз "мастер Атиноу". Она не сколько представляла его гостям, сколько сообщала дочери, что добыча угодила в силки. Только к чему такие сложности?

Туран огляделся. Бальный зал поражает размерами. Паркет сверкает полировкой. Высокий потолок и окна в два ряда. Хрустальные люстры заливают зал приятным жёлтым светом. У дальней стены на небольшой полукруглой сцене расположился гарнизонный оркестр. Музыканты в парадных мундирах пехотного полка терпеливо ждут, когда дирижёр, щегловатый офицер, взмахнёт палочкой.

— Я верила, я знала, что вы придёте. Вы не могли, не посмели бы, не прийти, — самодовольно заметила вигора Шандар.

— Для меня большая честь, уважаемая, — заговорил было Туран.

— Ах! Оставьте великосветский этикет, — вигора Шандар незаметно стиснула Турану локоть, — он так утомляет. Мы молоды, свободны и будем веселиться.

Гостей на балу не меньше трёх-четырёх сотен. Дамы в изысканных бальных платьях сверкают золотыми и серебряными украшениями. Мужчины в дорогих сюртуках. Мелькают зелёные мундиры военных и серые вицмундиры высокопоставленных чиновников. В воздухе висит гул голосов. Бал ещё не начался, гости не спеша прогуливаются по залу или собираются небольшими кружками.

Едва Исслара Шандар затащила Турана в зал, как на них тут же скрестились десятки глаз. Удивлённое любопытство словно собирается над головой зловещей чёрной тучей. Мужчины постарше усмехаются. Те, что помоложе, злятся. Девушки мило улыбаются, но внутри каждая из них готова наброситься на Исслару Шандар и по-бабьи вцепиться ей в волосы. Да так, чтобы клочки по закоулочка. Господи! Туран возвёл глаза к небесам. С чего такая ненависть?

Впрочем, Туран с удивлением уставился на гостей, среди приглашённых на бал женщин в два раза больше, чем мужчин. Очень много девушек от шестнадцати до двадцати пяти лет. Ну точно! Туран мысленно хлопнул себя по лбу. Балы не зря называют ярмарками невест.

Каждый уважающий себя отец стремится найти для своей дочери наиболее выгодную партию. Бал — великолепный повод показать "товар" во всей красе, блеснуть молодостью и здоровьем в круговороте бального танца. Вот почему у губернатора заблестели глаза, когда позавчера он лично вручил приглашение. Вот почему Дирана Шандар ловко перегородила проход в зал и едва не вызвала среди приглашённых конфуз. Это же самый настоящий заговор. И всё для того, чтобы Исслара Шандар прямо на входе перехватила самого перспективного жениха.

— Ну, расскажите, как живёте, как продвигается расследование? — как бы невзначай поинтересовалась вигора Шандар.

— К сожалению, мне нечем пока похвастаться, — Туран изо всех сил старается быть учтивым.

Светский разговор не клеится. Исслара Шандар по-прежнему цепко держит Турана за локоть. Она ведь и в самом деле боится отпустить его хотя бы на минуту. Украдут, уведут, чего доброго. Вместе со всеми гостями они неторопливо прогуливаются по залу. Девушки на выданье бросают на дочь губернатора злые взгляды. Туран поёжился. Невольно чувствуешь себя маленьким и очень аппетитным барашком, которого настороженный и крайне нервный пастух ведёт через лес полный голодных волков.

— Но всё же, мастер, расскажите, — вигора Шандар сама настойчивость.

Отвечать никак не хочется. О расследовании лучше вообще не распространяться, тем более кому попало. Но и молчать невежливо. Нужно брать ситуацию в свою руки.

— Уважаемая, — Туран замер на месте и повернулся к Иссларе Шандар лицом, — если мне не изменяет память, в нашу первую встречу вы высказали в мой адрес много весьма нелицеприятных слов. С чего такая перемена?

Лучшая защита — нападение. Если сейчас не поставить эту взбалмошную девицу на место, то она не отстанет, в прямом смысле не отойдёт ни на шаг, до конца бала.

— А вы не очень учтивы, мастер Атиноу, — вигора Шандар вновь потянула Турана за локоть.

— Я настаиваю, — Туран не сдвинулся с места.

— Хорошо, — вигора Шандар ослабила хватку, — так и быть, отвечу на ваш вопрос — вы не такой, как все. На этой ярмарке невест вы самый привлекательный жених, а я — самая привлекательная невеста.

Как хорошо образованная дворянка Исслара Шандар умеет отвечать общими фразами и при этом не говорить ничего конкретного. Только на этот раз она не на того напала.

— Как прикажете вас понимать? — Туран чуть ли не в прямом смысле врос в натёртый до блеска паркет бального зала.

— Господи! Вы мне понравились. Более того, — вигора Шандар доверительно зашептала прямо в ухо, — на этот бал я пришла исключительно ради вас. Да! Да! А иначе запёрлась бы в своей комнате и, для надёжности, подпёрла бы дверь стулом. А такое, смею вас уверить, уже бывало и не раз.

Ответ более чем убедительный. Самое ужасное Исслара Шандар говорит правду, Туран нахмурился. Полтора месяца работы в сыскной полиции нехотя научили различать в эмоциональном фоне допрашиваемых правду и ложь. А уж какие изворотливые вруны пытались лапшу на уши навешать. Исслара Шандар снова повела Турана под руку по бальному залу.

— Вижу, вы удивлены, — вигора Шандар задорно улыбнулся. — Не мучайтесь. Причина моей откровенности проста — мой папа эмпат, как и вы. Ещё в детстве на собственном горьком опыте я научилась разговаривать с эмпатами. А вот, кстати, и он.

Исслара Шандар показала глазами в сторону. На полукруглую сцену, на которой расположился гарнизонный оркестр, как раз поднялся губернатор. На мастере Шандар парадный генеральский мундир тёмно-зелёного цвета с белой окантовкой по воротнику, борту и обшлагам. Воротник украшен серебряным шитьём. С правого плеча свисает пышный аксельбант. Лицо губернатора тщательно выбрито, тронутые сединой волосы зачёсаны назад.

— Уважаемые гости! — начал мастер Шандар, гул голосов в бальном зале тут же смолк. — Сегодня мы собрались в этом великолепном зале, чтобы торжественно открыть бальный сезон 9255-го года! Так начнём же! Музыку!

Щегловатый офицер тут же взмахнул дирижёрской палочкой. Гарнизонный оркестр заиграл полонез, танец, с которого традиционно начинается бал. Губернатор подхватил под руку вигору Дирану Шандар. Как хозяевам бала, им предстоит начать первый танец.

— Давайте! — вигора Шандар решительно потянула Турана за рукав. — Потанцуем!

— А вы уверены, что я умею танцевать? — Туран смутился.

— Шутить изволите? — вигора Шандар на секунду приостановилась. — Вы же закончили Раконский университет. Мой папа в своё время учился там же.

Исслара Шандар отмела все возражения и повела Турана в конец зала, где уже собрались танцующие пары.

Так-то оно так, Туран послушно остановился за чиновником в новеньком вицмундире. В Раконском университете его основательно обучили бальным танцам. Туран легко умеет танцевать полонез, мазурку, польку, котильон. Но всё равно от волнения дрожат коленки. Одно дело в учебном классе с большими зеркалами вдоль стен танцевать с помощницами преподавателя, которые в обычное время работают простыми служанками, моют полы и готовят обед, и совершенно другое оказаться на самом настоящем балу в окружении именитых дворян, высокопоставленных чиновников и вести под руку самую настоящую светскую львицу под зоркими взглядами ревнивых жён и девиц на выданье. Да и не верилось, честно говоря, что такой момент наступит когда-нибудь.

За полонезом последовала мазурка. Без прежней скованности Туран подхватил Исслару Шандар за талию и закружил по залу. Хвала Великому Создателю: вбитые в голову танцевальные навыки не подвели. Да и старшая дочь губернатора танцует великолепно. Чувствуется долгая практика и большой опыт. А ведь Исслара Шандар и в самом деле немного старше.

Мазурку сменила полька, после гарнизонный оркестр вновь заиграл полонез. Бал в самом разгаре. Танцы, музыка и спиртное прогнали неловкость и развеяли последние сомнения. Туран в очередной раз от души топнул ногой. Чувствуешь себя так, будто уже давно и с большим успехом отплясываешь на балах всесильных мира сего.

Всё просто великолепно! Туран вздохнул полной грудью. Увы! Подтвердились самые худшие опасения: Исслара Шандар попрала бальный этикет самым грубым образом и не отходит от него ни на шаг. Это даже обидно — вокруг столько красивых девушек, которые только и ждут, когда же их пригласят на танец. Да и крайне неприлично танцевать два и более танца подряд с одной и той же партнёршей. Но-о-о... упрямая дочь губернатора ни за что не желает отступать его. Ну конечно же — и без возможностей эмпата она чувствует гневные эмоции рассерженных мам и ревнивые взгляды их дочерей.

Час, второй. Исслара Шандар и сама не прочь отойти в сторонку, остановиться возле одного из столиков с лёгкой закуской и перевести дух. Но страх, самый натуральный страх потерять кавалера упрямо толкает её вновь и вновь вытащить Турана на середину зала на очередной танец.

— Уважаемая! Давайте передохнём, — едва закончился полонез, решительно произнёс Туран.

Пока Исслара Шандар не опомнилась, Туран едва ли не силой отвёл её в сторону. Возле столика с закусками лакей в зелёной ливрее налил бокал шампанского, Туран одним глотком осушил его. Ух, игристое вино ухнуло прямиком в желудок, как будто не пил три дня. Сообразительный лакей тут же наполнил бокал вновь.

— Мастер Атиноу, неужели вы решили напиться? Это так банально. Давайте потанцуем! — упрямству вигоры Шандар может позавидовать перегруженный осёл.

— Уважаемая, — Туран качнул наполовину пустым бокалом, — вы же сами говорили, что знаете, как можно и как нужно разговаривать с эмпатами. Я же вижу: вы устали и очень хотите отлучиться в дамскую комнату попудрить носик.

Щёчки вигоры Шандар залил багровый румянец, замечание Турана попало точно в цель. Но дочь губернатора всё равно упрямо мотнула головой. Не-е-е, перегруженный осёл нервно жуёт траву в сторонке, Туран невольно улыбнулся. По сравнению с Иссларой Шандар это вьючное животное — исполнительный лакей.

— Ну хорошо, — Туран опустил пустой бокал на столик, — торжественно обещаю вам не сойти с этого места до вашего возвращения.

Исслара Шандар призадумалась. В её душе сошлись страх потерять кавалера и физическая потребность, которой на этого самого кавалера плевать. Смешно даже.

— Точно обещаете? — вигора Шандар строго глянула на Турана, ну совсем как учительница младшего класса на нерадивого ученика.

— Клянусь, — Туран прижал правую руку к сердце.

— Ну смотрите, вы поклялись, — вигора Шандар погрозила пальчиком и тут же упорхнула.

Туран вновь подхватил полный бокал. Сейчас бы квасу испить. Но, увы, кроме лёгкого спиртного, на столике ничего больше нет. Придётся довольствоваться тем, что есть. Туран пригубил третий бокал, по крайней мере у губернатора великолепное шампанское. Да и малюсенькие бутерброды с икрой идут на ура.

У соседнего столика красавица лет семнадцати в красном платье строит глазки. Чуть дальше ещё одна барышня в фиалковом наряде прозрачно намекает, что совсем-совсем не прочь составить пару для очередного танца. С другой стороны, Туран обернулся, парень лет двадцати двух в тёмно-зелёном вицмундире бросает на него злобные взгляды, зато на самих девиц самые что ни на есть вожделенные.

Смешно и грустно, приятно и противно. На "ярмарку невест" съехались не только продавцы, но и покупатели. Молодые люди от двадцати до тридцати лет подыскивать жён подороже. Но! Мало быть мужчиной, пусть даже с фигурой атлета и красивым лицом. Очень желательно быть сыном высокопоставленного чиновника, богатого промышленника или самому ворочать миллионными капиталами. А то и вежливый отказ получить, как высморкаться. Продавцам не нужны нищеброды.

Парень за соседним столиком, судя по его вицмундиру и далеко не новым ботинкам, мелкий чиновник. Быстрей всего его папа родовитый, но бедный дворянин. Достать приглашение на бал к самому губернатору родитель смог, а вот приодеть отпрыска — уже нет. Вот и пытается сынок приподняться в обществе за счёт выгодной женитьбы. В первую очередь именно такие карьеристы достали Исслару Шандар пылкими признаниями в любви и предложениями руки и сердца.

Но! Пока Туран стоит по близости, у бедного, пусть и родовитого, мелкого чиновника нет никаких шансов подойти к тем девицам и хотя бы попытаться пригласить одну из них на танец. Они что дуры клевать на ерша, когда в соблазнительной близости плавает такая упитанная щучка.

Туран закусил бутербродом, красная игра брызнула кислинкой на язык. Вот она изнанка великосветского общества. Пусть он всего лишь младший полицейский чин, грудь чиста, погон гол. Всего лишь персональный дворянин, сын крестьянина. Капиталов нет, выслужиться не успел. Зато, Туран улыбнулся, на свою беду Исслара Шандар публично назвала его "мастер Атиноу" и тем самым задрала его ценность в глазах девиц по соседству до небес. Выйти замуж за мастера очень, очень престижно и ещё более выгодно. Ведь их так мало и на всех не хватает, особенно в далёкой северной губернии. В карьерной гонке Туран легко даст сто очков вперёд тому молодому дворянину за соседним столиком. Была бы власть, а деньги и влияние приложатся. Конкурент за соседним столиком прекрасно это понимает, от того и смотрит как бык на мясника.

— Витус Атиноу.

Туран обернулся. Если приглашение на танец, то придётся вежливо отказать. Но нет. Рядом стоит молодой человек лет двадцати шести — восьми. На левой скуле малозаметный шрам. Тщательно почищенный и поглаженный сюртук на его широких плечах смотрится нелепо. Быстрее незнакомцу подошла бы тёплая безрукавка, красная шерстяная рубках на выпуск и скрипящие сапоги вместо штиблет.

— Простите, не имею чести вас знать.

— Гарян Абрах к вашим услугам, — незнакомец вежливо поклонился. — Я занимаюсь торговлей и владею небольшим капиталом.

— Очень рад за вас. Чем обязан?

Ясно дело, утус Абрах подошёл не просто так, а с деловым интересом. Ну что же, на балу не только невестами торгуют.

— У меня для вас очень выгодное, очень верное и надёжное деловое предложение, — тут же заговорил утус Абрах. — Раскрывать детали пока не буду, уж извините. Мне, точнее моим людям, удалось найти в тайге в трёх сотнях километрах от Снорка очень богатую золотую жилу. Это вам не кустарный промысел, не бедные старатели в лохмотьях с примитивными проходками. Там, скажу вам по секрету, можно и нужно организовать промышленную добычу золота. Тоннами! Чистейшее золото. Очень, очень выгодно. И очень надёжно.

— Ещё больше рад за вас, — Туран подхватил с тарелки очередной малюсенький бутерброд. — Только я тут при чём?

Утус Абрах пугливо огляделся по сторонам.

— У вас есть доступ к губернатору. К телу, как говорят, — зашептал утус Абрах. — Моих капиталов решительно недостаточно, чтобы развернуть промышленную добычу. Один паровой экскаватор под тысячу виртов стоит. Но, учитывая ваши связи, вашу близость к губернатору, казённая палата обязательно выдаст вам кредит, который и будет вашим вкладом в наше дело. Вы только представьте: в первый же месяц вы получите от трёх до пяти тысяч виртов вашей доли. Через пару месяцев целиком и полностью рассчитаетесь с казённой палатой. И это только начало! На свадьбу вы вполне сможете подарить Иссларе Шандар бриллиантовую диадему, не говоря уже о золотом кольце. В дальнейшем ваша доля будет только расти. Двадцать, тридцать тысяч виртов в месяц. Это же промышленная добыча. Там, — утус Абрах махнул рукой в сторону, — золота на миллионы, миллиарды виртов.

Гарян Абрах принялся в прямом смысле сулить золотые горы. Эмоциональная речь будущего золотопромышленника не перегружена техническими подробностями предстоящего предприятии. Зато как, в каких красках, в каких ракурсах он расписал будущую жизнь. Личный особняк в Навире, в столице Империи, размерами с Губернаторский дворец чего стоит.

Но, Туран положил обратно на тарелку надкушенный бутерброд, гораздо интересней наблюдать за эмоциональным фоном Гаряна Абраха. Если в первую минуту знакомства он испытывал самый настоящий страх, то потом быстро успокоился. Утус Абрах чувствует себя артистом на сцена. Хотя он как раз и есть артист, только для одного зрителя, самого Турана.

— Так вы согласны? — на едином дыхании выпалил утус Абрах. — По глазам вижу — согласны! Тогда завтра прошу вас в мою контору в Пречистом переулке дом восемь, под вывеской "Лесозаготовка купца Абраха". Вы не пожалеете.

Гарян Абрах аж вспотел от напряжения. Хорошо поёт, складно, только...

— Ты что, за лоха меня держишь? — не повышая голоса, произнёс Туран.

— Э-э-э... Простите? — лицо утуса Абраха вытянулось от удивления.

— Ты же туфту гонишь, фуфло впарить пытаешься, — охотно пояснил Туран.

— Простите, уважаемый, — утус Абрах быстро справился с удивлением, — откуда у вас столь необоснованные подозрения? Я оскорблён.

— Аферист ты тупорылый, а не промышленник. Ты хоть понимаешь, кого кинуть пытаешься?

— Позвольте! Это слишком! — Абрах изобразил на лице самое настоящее, почти настоящее, негодование.

— Я тебя насквозь вижу. Врёшь ты всё. Нет у тебя ничего. Ты такой же купец, как я балерина, — спокойно произнёс Туран.

— Так вы на самом деле, того, правдовид? — Гарян Абрах захлопал глазами.

— А ты что? Единственный из всего Северного острога о Персоне никогда не слышал? — вопросом на вопрос ответил Туран.

— Ой! — Гарян Абрах чуть ли не в прямом смысле растворился в воздухе.

Туран залпом допил бокал и подхватил с тарелки недоеденный бутерброд. А вот это была чёрная изнанка высшего света — всякая шваль пытается пролезть в благородное общество. Гарян Абрах никакой не купец, да и богатую золотую жилу ни он сам, ни его люди, никогда не находили. Проходимец в дорогом сюртуке попытался развести молодого полицейского, по его мнению почти мужа старшей дочери губернатора, на кругленькую сумму. Противно даже.

Проходимцы разных мастей и званий буквально осаждают приёмные губернатора и прочих влиятельных лиц. Одно дело продать тёмному крестьянину полкило спитого чая под видом свежего, и совершенно другое втянуть в золотоносную концессию государственного чиновника. В первом случае прибыль совиртов двадцать, во втором — от пяти до десяти тысяч виртов, по мерках простых обывателей, бешенные деньжища.

Как узнать, кто из просителей откровенный аферист, а кто действительно пришёл с деловым предложением; кто реально нуждается в помощи, а кто только ищет местечко потеплее; кто действительно говорит правду, а кто нагло врёт прямо в глаза и не краснеет? Можно долго и упорно проверять каждого просителя, наводить справки и шерстить полицейскую картотеку. А можно просто глянуть на его эмоциональный фон и... правда, самая что ни на есть голая правда, будет видна как на ладони. Вот почему высокопоставленные мастера так стремятся обзавестись секретарями-эмпатами. Это же, это же... такая экономия времени, сил и денег получается. Великолепная защита для собственной репутации и кошелька. Да-а-а..., Туран тихо вздохнул, губернатор ещё не скоро отстанет с "выгодным предложением".

По этим же причинам высокопоставленный мастер сделает всё, чтобы только не отпустить от себя личного секретаря-эмпата. Всё, вплоть до того, что на корню сгубит его будущую карьеру. Кнут и пряник вместе работают гораздо эффективней, нежели только кнут или только пряник. Заполучить в личные секретари мастера это же... такая удача! Такая редкость! И такая ревность. В самую пору навестить мастера Ерпанова, ректора Раконского университета, и в ножки ему упасть за науку и предостережение.

— Прощай Навира, — Туран поставил пустой бокал на стол.

Увы, перспектива однажды перебраться в Навиру, в благословленную столицу Тиллурской империи на берегу тёплого Лучезарного моря, только что отодвинулась в туманную даль. Да и получится ли? Это даже не вопрос, а мечта получается.

— Хвала Великому Создателю, вы здесь! — к столу торопливо подошла вигора Шандар.

— Да, уважаемая, — Туран вежливо поклонился. — Немного пьян, чуток подкрепился замечательными бутербродами вашего отца и вновь готов закружить вас в ритме танца.

— Сейчас, — вигора Шандар ослепительно улыбнулась, — только мазурка закончится. А пока налейте мне шампанского.

Старшая дочь губернатора чувствует себя гораздо, гораздо лучше, причём не только физически. Её эмоциональный фон светится от радости. Точно так же после кровопролитного сражения радуется солдат, когда многие его товарищи пали на поле боя, а на нём самом ни царапины. Это уж слишком, Туран вежливо улыбнулся Иссларе Шандар. Столько эмоций всего лишь на второй встрече. Ох, не к добру.

— Ну, пошлите, — вигора Шандар опустила пустой бокал на столик.

Вальс, мазурка, полонез, полька. Танец за танцем, танец за танцем. Бальный этикет попран окончательно и бесповоротно. Исслара Шандар так и не отпустила его ни на шаг. И вот гарнизонный оркестр заиграл котильон, которым традиционно завершают бал. Наконец-то! Туран облегчённо выдохнул. Натанцевался на десять лет вперёд. Шампанское, что помогло расслабиться, начисто выветрилось из головы. Ноги налились усталостью. Кажется, будто к сапогам привязали свинцовые галоши кило по сто каждая.

Исслара Шандар чувствует себя не намного лучше. Платье на спине стало влажным, а волосы на висках пропитались потом.

— Туран, — на самом последнем аккорде тихо прошептала вигора Шандар, — давай сбежим куда-нибудь. К чёрту ресторан, давай к тебе.

Ну это вообще ни в какие ворота не лезет! Туран сбился с ритма. Тяжёлый сапог едва не придавил Иссларе Шандар левую туфельку. И ведь она не пьяная совершенно. Старшая дочь губернатора горит желанием продолжить вечер. Причём не в вертикальном положении. В её эмоциональном фоне горит самый настоящий сексуальный интерес.

Только этого не хватало! Туран замер на месте, по затылку и спине прокатилась холодной дрожь, будто окатили ледяной водой из огромной бочки, а потом ещё и саму бочку сверху уронили.

— Помилуйте, уважаемая, — Туран мягко отстранил вигору Шандар, — поздно уже. Ваш батюшка будет беспокоиться.

В ответ Исслара Шандар тихо захихикала.

— Скажу тебе правду, правдовид: мой батюшка, и даже матушка, ждёт не дождётся, когда же я пропаду с кавалером. Давай сбежим!

Котильон закончился. На полукруглую сцену с музыкантами поднялся губернатор. Мастер Шандар красный как варёный рак, на лбу выступила обильная испарина, генеральский мундир помят, а пышный аксельбант сдвинут в сторону.

— Уважаемые гости! — громогласно заговорил мастер Шандар. — Благодарю вас за то, что почтили вниманием мой дом! Надеюсь! Вам понравилось!

В ответ зазвучали громкие аплодисменты. Гости и в самом деле получили массу удовольствия. Кто-то от танцев, кто-то от возможности посплетничать или познакомиться с нужными людьми, ну а кто-то от халявного шампанского и закуски.

Ну вот и всё, "Первый осенний бал" закончился. И слава богу! Многочисленные гости нестройной толпой потянулись на выход.

— Последний раз предлагаю — забери меня от сюда! — вигора Шандар нахмурила брови.

Исслара Шандар рассержена, словно маленькая девочка, которую строгая няня укладывает в кроватку спать.

— Как можно, вигора, — Туран склонил голову. — Что о нас подумают.

— Ну и дурак!

Эмоциональный фон Исслары Шандар вспыхнул обидой и сожалением. Её отвергли, отказали в исполнении каприза. Старшая дочь губернатора не привыкла к подобному обращению. Ничего страшного, Туран прямо ладонью смахнул со лба испарину, пусть привыкает. Не всё коту масленица.

На первом этаже, возле стойки гардероба, столпотворение. Пять лакеев спорно возвращают гостях шинели, пальто и тёплые накидки. Дамы возле больших зеркал поправляют причёски и макияж. Швейцар в красной шинели уже не открывает, а держит дверь нараспашку. С улицы доносится ржание и топот коней. Именитые гости разъезжаются по домам.

Треугольный номерок потеет в правой руке, Туран неторопливо продвигается в общей очереди к деревянной стойке. Печально сознавать, но главное, ради чего собственно и пришёл на бал, сделать не удалось. Так хотелось походить по залу, приглядеться к мастерам, благо ему легко выделить из толпы человека со сверхспособностями. Но взбалмошная дочь губернатора и шагу не дала ступить без своего в высшей степени навязчивого общества. Ей совершенно плевать, что уже завтра весь Снорк начнёт обсуждать её очередную нелепую выходку на балу.

Исслара Ливусич Шандар — новоявленная головная боль. Во истину: чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Влюбилась девчонка, самым натуральным образом влюбилась. Прости господи. Лучше держаться от неё подальше. Как полюбила, так и разлюбит.

Лакей протянул шинель. Пальцы прямо на ходу застегнули крючки, Туран вышел на улицу. После спёртой атмосферы бального зала холодный ветерок с Витаки приятно освежает лицо. Какая благодать! Туран самозабвенно улыбнулся. На чистом небосклоне сияют бесчисленные звёзды. Город спит. Окна окрестных домов залиты темнотой. Только скрип многочисленных колясок и перестук конских копыт разрушают ночную тишину.

Домой. Домой. И только домой. Туран свернул с Адмиральской площади. Дворник Данс уже завалился спать, придётся долго стучать, а потом пожертвовать труженику метлы и лопаты полтинник. Ну и ладно.

Глава 16. Утопленник

— Осторожно, витус, не оступитесь. Досочки здесь кривые.

Портовый сторож, бородатый мужик в старом полушубке и в меховом колпаке, угодливо верещит, однако его слова пролетают мимо ушей. Туран ступает по скрипучим доскам старого причала. За спиной печатает шаг городовой. К поскрипыванию новеньких сапог примешиваются шлепки шашки о полы шинели. Уличные представители власти иначе ходить не умею, да и не хотят уметь.

Раннее утро. Темнота и собачий холод. Север, одним словом. На дворе первая декада сентября, а холодина такая, будто уже декабрь. Лужи затянуты колким льдом. Листья на кустах и деревьях не успели пожелтеть и сморщились от мороза.

Накануне вечером, на балу у губернатора, Исслара Шандар утанцевала его дай боже. Еле добрался до дома и без сил бухнулся в кровать. Так нет же! В пять утра, когда самый что ни на есть сон, хожалый, старый ветеран в потрёпанной шинели, настырным стуком в дверь вытащил из тёплой постели. В Порту, в ледяной воде величественной Витаки, всплыло такое!

— Он здесь, витус, здесь.

Прости господи, Туран невольно поморщился. В конце причала, на серых досках, лежит труп.

— Отмучился, душа грешная, — тихо прошептал портовый сторож.

Как же хочется спать. Отчаянный зевок едва не порвал рот, Туран присел рядом. На утопленнике весьма приличный сюртук. Тёмная ткань даже насквозь сырая отсвечивает лоском великосветских приёмом. Из кармана торчит белый треугольник носового платка. А вот ботиночки подкачали: каучуковые каблуки сношены больше чем наполовину. Странно? Туран склонил голову. На утопленнике начисто отсутствует пальто или хотя бы тёплая накидка. Очень странно? Ну не в одном же сюртуке он разгуливал по ночному холоду?

Туран рывком перевернул утопленника на спину. В правую ладонь стрельнул могильный холод.

Превеликий Создатель, Туран машинально наклонился, точно он! Он, Ласс Амнос, младший сын убитого купца Влига Амноса. Даже в потёмках можно узнать его холёное личико с тёмными пятнами распутной жизни под глазами. В аккурат дворянин недоделанный.

Вот оно как вышло, ещё один труп из славной купеческой фамилии Амнос. Неужели Никар Амнос, старший брат, руку приложил? После смерти отца и нелюбимого брата никто и ничто не помешает Никару Амносу наложить лапу на всё дело Влига Амноса. Однако, Туран тихо вздохнул, не пойман, не вор. Нужно искать доказательства.

Дотрагиваться до утопленника жуть как не хочется, аж дрожь пробивает. Но надо. Влага и холод стальными иголками впились в пальцы. Левой рукой Туран подцепил лацкан сюртука, а правой вытащил из внутреннего кармана бумажник. Внутри пусто, как и следовало ожидать. Лишь в кармашке для мелочи на самом дне сиротливо жмутся несколько медных монет. Хотя... Ледяные иголки вновь впились в пальцы, во второй раз из внутреннего кармана Туран вытащил пару сотенных банкнот.

А это уже интересно. Двести виртов — месячное жалованье городового или чиновника средней руки. Богатый улов, однако. Только, Туран нахмурился, как-то не верится, будто младший Амнос с такими деньгами отправился бы домой. Да и его ли это деньги?

Видимых повреждений на теле нет. Туран задумчиво махнул сотенными купюрами, в убийство с целью ограбления присяжные не поверят. А вот несчастный случай выглядит куда как более правдоподобным. "Пьяного в дребадан Ласса Амноса черти унесли на берег Витаки и столкнули в ледяную воду" — именно так на суде заявит адвокат старшего Никара Амноса. Обязательно заявит. Впрочем, Туран пошевелил банкнотами, не стоит торопиться с выводами.

— Ну, — Туран вытер мокрые ладони прямо о брюки, — рассказывай, как дело было?

— Было дело, того, было, — портовый сторож засуетился. — Я, как полагается, витус, обход делал. Тут, бывает, шалят ночами. Ну я, значит, глядь — пятно на воде, тёмное такое. Подбегаю ближе... Батюшки! Мёртвый человек, утопленник, значит, в воде болтается. Аккурат рукавом за евану сваю, под пристанью, зацепился.

От невзрачного мужика в смешном колпаке веет глубочайшим почтением к высокому начальству и страх за какой-то мелкий проступок. Боится сторож, словно малец, который стащил из буфета конфету и теперь стоит с виноватым видом перед грозной родительницей.

— Рыбу ловил, — строго произнёс Туран. — С конца пристани рыбу ловил, а тут мимо утопленник плыл. Не мог ты его с берега заметить, никак не мог.

Портовый сторож испуганно дёрнулся всем телом, словно получил пинок под тощий зад.

— Витус! Не губите! — сторож бухнулся на колени. — Ежели витус Синк узнает, он ведь в раз выгонит! Оно, того. Не дело делаю. С утреца клёв хороший. Грех не воспользоваться. Вирт другой сберечь ради.

Туран подавил ненужную улыбку. Простых людей и допрашивать проще. Это образованного богача или каторжника закоренелого на понт не пробьёшь, а честного работягу с поротой задницей — как через плечо плюнуть.

— Подымайся, — приказал Туран. — Мне не интересно, чем ты тут промышлял. Правду говори.

— Сие непременно, — сторож неуверенно поднялся с колен. — Пока витус Синк отвлёкся, значит, я на причал заскочил. Дай, думаю, удочку заброшу, чтоб, того, пару виртов сберечь.

— Ближе к делу.

Начальственный наезд испугал портового сторожа не на шутку. Бедняга от страха едва не наложил в штаны.

— Вышел я, значит, на причал. Глядь, а утопленник и в самом деле рукавом за сваю держится. Не вру. Ей богу!

Испужался я, значит, страшно. Удочку, родимую, в речку обронил. И бегом за витусом Норганом, городовым наши. Он тута недалеча в будке живет.

— Почему утопленника на пристань не вытащил? — Туран навис над сторожем хмурой скалой.

— Виноват, витус, — сторож понурил голову. — Испужался, значит.

— Ладно, дальше что?

— Витус Норган рассердился, значит. Но потом, как дело пронял, сразу шинель одел, шашку одел, шапку, как полагается. Я под его руководством утопленника на пристань вытащил. А потом витус Норган велел мне в полицию бежать, а сам, значит, место преступления беречь остался. Во как!

От чрезмерного напряжения портовый сторож аж покраснел. Легко догадаться от чего. В его глазах городовой, низший полицейский чин, господь бог. А Туран, полицейский чиновник в дорогом сюртуке, начальник господа бога. Не каждый день начальственное божество сходит на землю и соизволит говорить с простым смертным, значит.

— Кто опознал Ласса Амноса? — Туран опустил глаза на утопленника.

— Я, утус, — городовой шагнул на встречу, чёрная шашка выразительно брякнула по его бедру.

— Вы лично знакомы с Лассом Амносом?

— Никак нет, утус. Я лично был знаком с отцом утопленника, с утусом Влигом Амносом. По долгу службы. Его склады находятся под моей ответственностью. Согласно должностной инструкции, я неоднократно проверял их и беседовал с владельцем, то есть с утусом Влигом Амносом.

Городовой говорит так, словно отчитывается перед офицером. Впрочем, они все такие. Низшие полицейские чины комплектуют из отставных солдат и унтер-офицеров. Мужики суровые, начальство почитают и дисциплину бдят.

— Не более полугода тому назад, — продолжил городовой, — утус Влиг Амнос имел неосторожность в моём присутствии ругать своего сына Ласса Амноса за неоднократное мотовство. Очень сильно ругать изволил, умными словами, непонятным. От того лицо утуса Ласса Амноса мне и запомнилось.

Купец ругал младшего сына за мотовство. Туран глянул на тощий бумажник Ласса Амноса и сырые сотни в левой руке. Что-то здесь не так. Будь у младшего Ласса две сотни виртов, то он ни за что не пошёл бы домой, пока не спустил бы их в "Золотом индюке" до последнего совирта.

В голове заскакали шальные мысли. Интуиция принялась выбрасывать одно безумное предположение за другим. Или, Туран вновь глянул на мокрые купюры в руки, кто-то очень хочет выдать преступление за несчастный случай. Но-о-о... На фоне убийства Влига Амноса, гибель его младшего сына наводит на очень интересные размышления.

С берега долетели скрип колёс и конское ржание. Возле причала остановилась чёрная карета. Кучер в светлом полушубке спрыгнул с козел на землю. Прибыла труповозка.

— В общем так, — Туран повернулся к городовому, — труп в морг Управления. Вы и сторож явитесь туда же в кабинет старшего следователя утуса Бизина в первый день недели в 9 часов утра для заполнения официального протокола. Всё понял?

— Так точно! — рявкнул городовой.

— Обязательно, витус, обязательно, — поддакнул ночной сторож.

На этом следственные действия на месте преступления можно считать законченными, Туран повернулся в сторону берега. Где именно убили Ласса Амноса, точнее, столкнули в ледяную воду — Великий Создатель ведает. Снорк находится на правом берегу Витаки, самой большой реки на севере материка Руния. Порт и набережная тянутся на несколько километров. То, что труп не унесло в Сантарское море, само по себе большая удача.

На берегу, едва пройдя десяток метров, Туран остановился и оглянулся. Городовой вновь почувствовал себя самым большим начальником. Даже на расстоянии слышно, как он повелительно покрикивает на портового сторожа. Кучер в светлом полушубке притащил чёрные носилки и положил их рядом с Лассом Амносом.

Расследование, если положить руку на сердце, зашло в тупик. Точнее, не в тупик, а в бескрайнюю степь. Допрос десятков людей ничего не дал. Интуиция подсказывает, что допрос ещё сотни возможных свидетелей так же ничего не даст. По ходу дела всплыл "финансовый заговор" старшего Никара Амноса, а заодно ещё куча грязного белья почтенного семейства. А толку?

Кучер на пару с портовым сторожем несут утопленника на носилках. Сзади шагает городовой и бдит за порядком.

Туран пошёл прочь от речного берега. Можно отложить все дела и вернуться домой. Не заправленная кровать зовёт и манит прилечь и как следует отоспаться. После бала у губернатора ноги гудят как чугунные колокола. Но! Лучше навестить утуса Бизина. Убийство Ласса Амноса большой жирной чертой перечеркнуло все версии следствия. Нужно посоветоваться с наставником, заодно предложить кое-что. Вдруг сработает?

* * *

Старший следователь потомственный полицейский. Его дед был уездным стражником, а отец городовым. После окончания гимназии для Ивина Бизина даже не было вопроса где служить — в полиции и только в полиции. Первый год утус Бизин отходил городовым. Потом его как человека с образованием перевели на должность квартального надзирателя.

Индустриализация набирает обороты. Вместе с городами, заводами и фабриками растёт преступность. В 9228 году в полиции Снорка был образован сыскной отдел для расследования уголовных преступлений. Буквально с самого первого дня существования сыскного отдела утус Бизин перешёл в него добровольцем и весьма преуспел. Пусть у него никогда не было высшего образования, но за огромный опыт и грандиозные успехи утусу Бизину пожаловали звание подпрапорщика и повысили до старшего следователя.

В двадцать один год утус Бизин женился на дочери купца средней руки. Нужно отметить, очень удачно. Супруга родила ему четверых детей. Оба сына закончили юридические университеты и теперь служат в полиции Снорка на офицерских должностях. Дочери, естественно, вышли замуж за полицейских. Так что утус Бизин врос в полицейскую службу до последней косточки. Туран давно собирался взглянуть, как живёт старший следователь, да только повод всё никак не подворачивался.

Живёт утус Бизин в деревянном доме на северной окраине Торговой слободы. Пусть изба не очень большая, зато выстроена по-купечески основательно на каменном фундаменте с художественными ставнями на окнах и большим крыльцом. Самый яркий показать достатка — крыша избы покрыта не дранкой, как у бедного крестьянина, не черепицей, как у мелкого лавочника, а кровельным железом из длинных листов с загнутыми краями, совсем как у дворянина или купца.

Дом утуса Бизина окружает крепкий забор. Туран остановился возле калитки. Сейчас около семи утра, но утус Бизин любит вставать рано. Так и есть — изнутри доносится стук топора. Вместо физзарядки старший следователь обожает колоть дрова.

Туран чуть-чуть приоткрыл калитку. Просто так во двор не попасть. Рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, сидит здоровенный пес. Мохнатый сторож не лает, зато недоверчиво и настороженно поглядывает на нежданного гостя. Пёс, как самый настоящий полицейский, ожидает нарушения закона. Не дай бог во время его дежурства вторгнуться на территорию частной собственности, тут же вцепится мощными клыками в филейную часть. А лаять не будет. Нет.

— Доброе утро! Утус Бизин! — Туран не стал искушать судьбу и проверять на прочность собственные брюки. — Это я! Туран Атиноу? Разрешите войти!

Стук топора тут же смолк. Из-за наваленной по среди двора кучи дров показалась массивная фигура утуса Бизина.

В присутствии старший следователь всегда безукоризненно одет в чёрный сюртук и тщательно отутюженные брюки. Сейчас же на утусе Бизине застиранная рубаха на выпуск с длинными рукавами. Заштопанные во многих местах штаны заправлены в помятые сапоги. В седых волоса утуса Бизина застряла пара щепочек.

— Доброе утро, Туран. Дела?

— Они самые, — Туран с опаской покосился на мохнатого сторожа.

— Хорошо, заходи. Сейчас Тузика придержу.

Широкие руки ухватили грозного пса за ошейник. Тузик даже не дёрнулся, когда Туран осторожно закрыл за собой калитку. Впрочем, можно не сомневаться: если утус Бизин отпустит ошейник и скомандует "Фас!", то Тузик тут же вцепится незваному гостю в глотку. А так, коль хозяин разрешил, проходи.

— В избу давай, — утус Бизин махнул рукой в сторону крыльца. — Позавтракаем сначала.

— Но утус...

— Никаких "но"! — отрезал утус Бизин. — Что я не вижу: тебя в пять утра из тёплой постели выдернули. Не то что позавтракать, воды попить не успел. Иди! Иди! А то Тузика спущу.

Внутри дом старшего следователя являет причудливую смесь деревенского и городского быта. Середину избы занимает кирпичная печь, на стене рукомойник, возле стола широкая лавка. А вот на окнах двойные рамы со стёклами, стены обиты фанерой и оклеены горчичного цвета обоями с голубыми цветочками, над кроватью висит ковёр, возле кресла-качалки стоит книжный шкаф. В избе тепло и пахнет свежим хлебом.

От одного только вида кухонного стола с чистой скатертью желудок недовольно заворчал. Действительно, Туран опустился на лавку, даже воды попить не успел. Ирва Бизин, супруга старшего следователя, поставила перед Тураном огромную тарелку пшеничной каши и глиняную кружку с молоком. Действительно, какие могут быть разговоры на пустой желудок, Туран подхватил деревянную ложку.

— Ну, рассказывай, в чём дело? — утус Бизин налил из самовара крепкий чай, едва Туран с преогромным удовольствием умял кашу с молоком.

— А-а-а... — Туран глазами показал на хозяйку дома.

— Смело говори, — утус Бизин усмехнулся в пышные усы. — Ирва — жена полицейского. Она прекрасно знает, о чём можно трепаться с бабами у колодца, а о чём лучше сразу и навсегда забыть. Будь уверен.

Старший следователь абсолютно убеждён в моральной стойкости супруги, эмоциональный фон тому яркое подтверждение. Ну что же, ему виднее.

— Ласс Амнос, младший сын Влига Амноса, утонул сегодня ночью, — Туран осторожно опустил в горячий чай пару сахарных кубиков. — Ближе к утру в Порту его нашёл ночной сторож.

Под звон стальной ложки Туран в деталях и подробностях рассказал об утреннем происшествии. Заодно не забыл поделиться собственными подозрениями.

— Убийство замаскировано под несчастный случай, я так думаю, — Туран положил ложку рядом с блюдцем.

— Что? Старший Никар младшего брата на тот свет спровадил? — утус Бизин опустил кружку на стол.

— Да, — Туран пригубил из кружки, — так кажется на первый взгляд.

— А на второй?

— А на второй — не очень, — Туран вытащил из вазочки квадратное печенье. — Согласен: от смерти Влига Амноса и Ласса Амноса больше всех выигрывает Никар Амнос. Но это всё равно не он.

Если убивать Влига Амноса, то никак не в собственном доме, где наёмного убийцу могут поймать, опознать или хотя бы запомнить. Тёмный переулок подошёл бы идеально. Убийство замаскировано под ограбление — никаких следов и никаких сложностей. Но даже не это главное.

Если кого и нужно было убить в первую очередь, так это Ласса Амноса. Он единственный реально мешал Никару Амносу и разорял семью. К тому же, убить младшего братца ещё проще, — Туран усмехнулся. — Как оно и вышло: перехватили тёмной ночью пьяного в хлам и нежно столкнули в ледяную воду. Убийца прокололся в одном — запихал в карман Ласса Амноса двести виртов. Будь убийцей Никар Амнос, то он поступил бы с точностью наоборот — выгреб бы из кошелька последний совирт. Что он, своего младшего брата не знает? Точнее, о его системе и страсти к покеру?

Утус Бизин, расскажите, что там с проверкой преступного мира? — Туран резко сменил тему.

Старший следователь нахмурился. Пусть он не произнёс ни одного слова, но по его эмоциональному фону видно и так — результатов нет.

— Странное дело, — утус Бизин стукнул костяшками пальцев по столешнице, — я тряхнул всех своих осведомителей, но они все дружно руками развели. Лихой люд гудит, как растревоженный улей. Одно дело пьяная драка с поножовщиной, грохнуть богатого купца на дороге, и совершенно другое преднамеренное убийство да ещё с ограблением. В Северном остроге буквально в каждом трактире, на каждой малине только и перетирают убийство Влига Амноса. Но! Никаких зацепок.

— Как? Вообще никаких? — Туран невольно подался к старшему следователю.

— Нет, конечно же, — утус Бизин подвинул пустую чашку под самовар, — мне назвали пару-тройку психов, на которых молва повесила сей тяжкий грех. Да только не они это. Я лично каждого проверил, — утус Бизин вытащил из-под самовара полную чашку. — Кого в Снорке вообще не было, кто в день убийства в тюрьме или на каторге чалился. Ну а один так вообще псих полный и физически не смог бы так ювелирно прибить Влига Амноса его же дубинкой. Колом забить, это запросто.

Утус Бизин отхлебнул из полной кружки. В эмоциональном фоне старшего следователя горит расстройство.

— Ну, может, ты меня чем порадуешь? — с затаённой надеждой произнёс утус Бизин.

— Увы, уважаемый, — Туран развёл руками, — я упёрся в бесконечность.

— Ты, это, по-человечески говори. Я университетов не кончал.

— Так вы же сами рассказывали мне о признаке бесперспективности следственной версии, это когда вырисовывается огромный круг потенциальных свидетелей и подозреваемых, а каких-либо зацепок всё равно нет, — Туран отодвинул пустую чашку в сторону.

Я проверил ближайшее окружение Влига Амноса — ничего. Полдня просидел в казённой палате и перелопатил архив Управления — опять ничего. За этот и прошлый год никто не жаловался на Влига Амноса, ни один купец загадочным образом не разорился, не пустил себе пулю в лоб или сбежал от кредиторов.

С первого рабочего дня недели я собираюсь допросить деловых партнёров Влига Амноса. Но, чует моё сердце, мы не там копаем.

— Не там, говоришь, — утус Бизин хитро прищурился. — Тогда зачем ко мне пришёл? Признаться в собственном бессилие мы вполне могли бы завтра утром. Что у тебя на самом деле? Выкладывай.

Старший следователь не так прост, как кажется. Не зря он проработал прорву лет в полиции.

— Видите ли, — Туран в задумчивости скосил глаза в строну, — мы изначально сошлись на том, что главным мотивом убийства Влига Амноса являются его капиталы, немаленькие, по меркам простых людей.

— А разве не так?

— В девяносто девяти случаях из ста так оно и есть, но только не в этот раз, — Туран глянул утусу Бизину прямо в глаза. — Есть вероятность, что купца убили вовсе не из-за богатого наследства. Буквально накануне смерти Влиг Амнос беседовал с одним из своих приказчиков по имени Ошгар Эвбан. К слову, Сколький его кличка.

Согласно показаниям Эдина Щитина, приказчик Эвбан что-то принёс Влигу Амносу. Что-то очень важное. Но купец не поверил приказчику Эвбану, хотя это что-то очень важное оставил себе. Ошгар Эвбан ушёл крайне расстроенный и обиженный в лучших чувствах. Но это не он! — Туран поднял руку.

— Откуда такая уверенность?

— Сразу после встречи с Влигом Амносом Ошгар Эвбан направился в трактир "Кило счастья". Я был там вчера утром.

— А-а-а! Токс Маргелов, скупщик краденного, — утус Бизин покачал головой.

— Да, Маргелов, — Туран кивнул в ответ. — Как мне удалось выяснить, той же ночью Ошгар Эвбан сгорел вместе со своей сожительницей в деревянном доме.

— Продолжай, — эмоциональный фон утуса Бизина засветился интересом.

— Если по-другому переосмыслить факты, то вырисовывается совсем другая картина. Приказчик Ошгар Эвбан привозит в Снорк что-то очень ценное. Его же убивают самым первым вместе с сожительницей. Следующим умирает Влиг Амнос. Ещё через три дня при весьма странных обстоятельствах тонет Ласс Амнос. Что, если существует некая третья сторона, третья сила, которой начхать на капиталы Влига Амноса, которую интересует нечто очень важное, что побывало в руках сначала Ошгара Эвбана, а потом Влига Амноса. Третья сила ищет это что-то, почему и убила Ласса Амноса. Но не нашла и не могла найти, ибо Ласс Амнос давно отстранён от всяких дел. Третья сила не могла знать об этом, зато из двух братьев Ласс Амнос наиболее лёгкая добыча. Старший, как примерный семьянин, не шляется по ночам пьяный в доску.

— И-и-и...? — утус Бизин аж скрипит от любопытства.

— Логично предположить, что следующий на очереди Никар Амнос, — на одном дыхании выпалил Туран. — Я предлагаю устроить охоту на живца. Нужно возле дома Никара Амноса поставить засаду. Покараулить хотя бы парочку ночей. По непонятной пока причине третья сила орудует исключительно в тёмное время суток.

Если моё предположение верно, то эта самая таинственная третья сила попытается убрать Никара Амноса. Вот тут-то мы её и накроем! — Туран от души стукнул кулаком по столу, чашки и блюдца дружно подпрыгнули.

Утус Бизин призадумался, чашка с чаем так и застыла в его руке. Хвала Великому Создателю, в эмоциональном фоне старшего следователя нет ни намека на недоверие. Утус Бизин обдумывает предложение, а не размышляет над его достоверностью.

— Иначе говоря, тебе нужна грубая физическая сила в качестве поддержки? — утус Бизин опустил кружку на стол.

— Да, — Туран кивнул. — С пяток казаков из гарнизона Снорка, я думаю, будет достаточно. Вы как-то рассказывали, что Управление привлекает казаков, когда требуется эта самая грубая физическая сила в большом количестве.

Старший следователь самодовольно улыбнулся.

— Твоя версия чистой воды безумие, но..., — утус Бизин поднял указательный палец, — в неё великолепно укладываются все известные нам факты. А самого Никара Амноса предупреждать думаешь?

— Нет, — нехотя признался Туран. — Будет гораздо лучше, если Никар Амнос будет вести себя предельно естественно. То есть, будет не в курсе.

— А если прошляпишь?

— Так ведь и засада негласная будет, — возразил Туран. — У меня нет никаких оснований для её официальной организации. Пока я мастера Лугана уговариваю, Никар Амнос вместе со всем семейством пять раз в собственной избе сгореть может. Третья сила заметает следы самым решительным образом.

— Сечёшь, — эмоциональный фон утуса Бизина расцвёл от гордости. — Не зря, значит, я заставлял тебя законы зубрить. Но, так и быть, помогу. Есть у меня знакомый урядник. Страсть как любит в казаков-разбойников играть. На простого зверя ему не интересно ходить. Думаю, он не откажет.

От слов старшего следователя аж на сердце отлегло. Туран подвинул пустую чашку под пузатый самовар, чай у старшего следователя крепкий, терпкий, бодрит не хуже кофе. Жаль, чашки маленькие.

Была опасность, что старший следователь на корню загубит сомнительную инициативу, отмахнётся от неё, как от надоедливой мухи. Но нет, утус Бизин умеет брать ответственность на себя. Остаётся надеяться, что охота будет удачной.

Глава 17. Ловля на живца

Конечно, как ни крути, а держать старшего Никара Амноса в неведенье нехорошо. Да только вряд ли он согласиться стать приманкой, да ещё и вести себя предельно естественно. Его и посреди яркого дня прибить могут. Но-о-о... Интуиция упорно подсказывает, что таинственная третья сила хочет не просто отправить его к Великому Создателю раньше срока, а прежде как следует потолковать. Знать бы ещё о чём.

Утус Бизин не обманул, в помощь Туран получил целый десяток казаков, здоровенных мужиков с суровыми лицами, широкими плечами и сильными руками. Причём не бравых кавалеристов, которые только и умеют под свист пуль скакать на врага с шашкой наперевес, а разведчиков — белая кость армии. Командир казаков урядник Чур Дорин похож на медведя, на которого по ошибке натянули казачий мундир и синие шаровары: бычья шея, огромный рост и тяжёлая поступь. Лицо казака украшают шикарные усы.

К превеликому сожалению, в первую ночь со второго выходного дня на первый рабочий, к дому Никара Амноса так никто и не сунулся. Утром девятого сентября старший сын Влига Амноса как ни в чём не бывало укатил на личной пролётке на работу.

Туран жутко расстроился. Неужели таинственная третья сила всего лишь плод распалённого неудачей воображения? Какой позор! Какой разгром! Ловля на живца обещала вывести следствие из тупика, на деле лишь больно ткнула лбом в этот самый тупик. Ловить некого. В то злосчастное утро урядник Чур Дорин глянул на приунывшего Турана и добродушно прогудел:

— Не кисни, Персона. Матёрого волчару на хвост собачий не возьмёшь. Его, брат, три-четыре ночи стеречь надо. Во как. Я потолкую с начальством. Дай бог, ещё на парочку ночей добро даст. Заодно своих орлов поднатаскаю.

Усатый урядник не подвёл. На вторую ночь они вновь засели на пыльном захламлённом чердаке двухэтажного дома напротив двора Никара Амноса. Через слуховое окно богатый дом с железной крышей и художественными ставнями, пара добротных сараев и новенькая банька с просторным предбанником как на ладони. Хорошо живёт старший Амнос, по-купечески основательно.

Потянулись томительные часы ожидания. Кажется, будто время превратилось в густой кисель. Так и помереть можно. Боевой азарт и дрожь в коленях благополучно испарились ещё прошлой ночью. Зато во всей красе навалилась скука. На положении "ни гу-гу" ни книжку почитать, ни чайку попить, ни в картишки перекинуться. Сиди, смотри в одну точку и жди.

Туран с тоской и завистью глянул на Чура Дорина. Урядник словно памятник самому себе сидит на хлипком стульчике возле слухового она. Точно также, почти не шевелясь, он просидел всю прошлую ночь. Ну и терпение! Уряднику Дорину впору змей гипнотизировать. Кто кого пересидит и пересмотрит. В цирке у казака был бы грандиозный успех.

Ему самому, Туран тихо вздохнул, подобная невозмутимость даже не снилась. Словно душа неприкаянная, перед которой за грехи тяжкие захлопнулись двери рая, Туран всё бродит и бродит по чердаку. Сухие половицы скрипят под ногами. В потёмках балки перекрытия с немым укором стукают по голове.

— Персона, — силуэт Чура Дорина в слуховом окне шевельнулся, — не кисни. На вот.

На левое плечо упало что-то тяжёлое и мягкое. Туран пощупал руками: бурка — длинный, до пят, войлочный плащ-накидка с ворсом на лицевой стороне.

— Ляг, поспи, — прогудел урядник Дорин.

— Не могу, нервы, — Туран стащил с плеча бурку.

— А ты просто ляг и завернись, — урядник Дорин вновь повернулся к слуховому окну. — Не боись: разбужу, ежели что.

— Да не удобно как-то, — неуверенно протянул Туран.

— Эт ты зря: бурка очень даже удобная. Ложись, гражданский. Толку от тебя, без обид, только.

Пыльную тьму чердака прорезает едва заметный отблеск уличного фонаря. В столь жалком освещении разглядеть лицо урядника невозможно. На фоне слухового окна видна лишь голова в папахе. Зато великолепно чувствуется его эмоциональный фон. Уряднику неловко и смешно одновременно. Для него, простого служаки, полицейский без мундира, погон, сапог и шашки — очень большой начальник. Зато казак не шутит, он и в самом деле хочет помочь.

На относительно ровном месте Туран расстелил бурку. Удивительно, не прошло и пяти минут, как сон сморил его. Прошлая ночь на ногах и суматошный день накануне усыпили его не хуже капель снотворного.

— Персона, проснись.

Лёгкий толчком в плечо, Туран тут же резко сел и протёр кулаками глаза. Кажется, будто и не спал вовсе. А так, на секунду сомкнул веки.

— Только тихо, — шёпотом приказал урядник Дорин. — Идут, миленькие. Не поверишь — пятеро. Потеха будет.

Слава богу, глаза отлично привыкли к темноте. Чердак уже не кажется тёмным и абсолютно непроницаемым, худо-бедно ориентироваться можно. Туран как мог тихо подошёл к слуховому окну. Точно идут.

Уличный фонарь возле ворот освещает высокое крыльцо и стоящую возле сарая коляску. А вот и таинственная третья сила. Пять фигур в чёрных плащах целенаправленно подступают к высоким воротам. Умно подступают, не толпой по Пушной улице, а сразу со всех сторон. Вот вроде несколько случайных прохожих, а вот собрались в одном месте и уже отряд.

Одна из фигур ловко запрыгнула на забор. Внутри было гавкнул сторожевой пёс, но тут же заткнулся. Неизвестный спрыгнул во дров и пропал, но не надолго. Почти сразу с лёгким скрипом отворилась калитка. Остальные четыре фигуры моментально втянулись во внутрь. Калика аккуратно закрылась. Пушная улица вновь стала тихой и пустынной.

— На выход, — дыхнул над ухом урядник. — Персона, поскакали.

Чур Дорин, так похожий на неповоротливого медведя, моментально преобразился. Неуклюжесть и тяжёлая походка как будто испарились. Урядник будто растворился в темноте, ни одна половица так и не скрипнула под его сапогами. Лишь через пару секунд в глубине чердака в раскрытом люке мелькнул его силуэт.

На яркий свет лучше не смотреть, Туран двинулся к выходу. Поток света со второго этажа словно маяк в море указывает путь. Нужно как можно быстрее догнать урядника.

Куда там! Пока Туран тыкался между балок и ломал ноги на приставной лестнице, Чур Дорин выскочил на улицу. Когда Туран, наконец-то, выбежал из подъезда, несколько казаков уже ловко перемахнули через забор. Ещё четверо проскочили через калитку.

Третьей силе не уйти, Туран прямо на бегу вытащил из кобуры револьвер. Пусть незнакомцев пятеро, зато внезапная атака собьёт их с толку, заставит растеряться и в конце концов сдаться полиции.

Револьверные выстрелы разорвали тишину, пугливое эхо понеслось вдаль по Пушной улице. Тут же ответили карабины казаков. О чёрт! Никаких криков и предупреждений, сразу стрельба на поражение. Не к добру.

Правый ботинок с разгону распахнул калитку, Туран заскочил во двор да так и замер на пороге. Знакомое ощущение сдавило виски. Господи! Туран инстинктивно прикрыл глаза и сосредоточился. Пси-воздействие. Стрельба, крики, калитка, дом, Пушная улица тут же исчезли. Пространство вокруг наполнилось туманом.

Но вот темнота перед закрытыми глазами быстро просветлела. Словно при ином освещении Туран увидел яркие контуры неподвижных казаков. Один из них упал на землю и сосредоточено смотрит прямо перед собой. Двое засели возле коляски. Остальные попрятались за высоким крыльцом. Это свои. Чужие? Где?

Вот они — яркий стол пси-образа мелькнул вперёди и пропал. В тот же миг пси-воздействие спало. Деревянная калитка проскользнула под ладонями. Сила инерции толкнула вперёд, Туран рухнул во двор. Холодная земля больно ударила по груди.

— Персона! Жив? — рядом присел один из казаков.— Ранен?

— Нет. Со мной всё в порядке, — Туран приподнялся с земли. — Всё нормально.

Казак что-то спросил, но Туран не ответил. Вот это да! Снова тот самый телепат, что был возле дома Влига Амноса шесть дней тому назад. И снова ушёл, зараза! На эмоциональном уровне в радиусе двадцати метров Туран ощущает только казаков, причём четверо из них ранено. От тех, кого задели вражьи пули, противными волнами исходит боль.

— А ну! Кто шалит?

В доме загремело стальное ведро. В тёмных окнах вспыхнул свет.

— Стой! Стрелять буду!

На крыльцо в одних подштанниках с ружьём наперевес выскочил утус Амнос. От старшего Никара веет страхом и отчаянной решимость. Как бы бед не натворил. Пора брать ситуацию под контроль.

— Прошу вас, успокойтесь, — Туран поднялся с земли. — Это я, Туран Атиноу, помощник старшего следователя утуса Бизина.

Выстрелы разбудили улицу. В соседних дворах залаяли собаки, а в тёмных окнах замелькали огни. В отдалении затрещал свисток дворника.

— Что вы здесь делаете? — утус Амнос удивился, но, слава богу, опустил ружьё.

— Нами только что была предотвращена попытка незаконного проникновения в ваш дом пяти неизвестных лиц, — сам того не желая, Туран перешёл на язык протоколов.

— О боже! Где они? — утус Амнос испуганно поднял ружьё.

— Прошу вас, успокойтесь. Они ушли, — Туран выступил вперёд.

— До чёртиков ловко ушли, — рядом появился урядник Дорин. — Як волки из облавы выскользнули.

Урядник как обычно невозмутим. Как будто и не было стремительной атаки, стрельбы и крови.

— А ну! Кто здесь шалит?

Над забором, со стороны улицы, появилась лохматая голова в картузе. Не иначе дворник из ближайшего дома.

— Полиция! — Туран повернулся к забору. — Ситуация под контролем!

Очень хочется верить, будто ситуация и в самом деле под контролем. Таинственная третья сила реально существует. Увы, это всё, что удалось о ней узнать. Неизвестные ушли, сбежали огородами через соседние дома.

Пушная улица испуганно засуетилась. К дому утуса Амноса подтянулись разбуженные обыватели. У кого в руках топор, у кого кочерга, у многих охотничьи ружья. Скоро пожалует городовой. Самые бдительные обыватели убежали за представителем власти в самую первую очередь.

Глава 18. Вторые итоги

До Управления полиции Туран добрался в час дня. Бурка урядника Дорина тёплая, удобная, но сон на чердаке в пыли и на скрипучих досках всё равно не сон. Так, лёгкая дремота. Дома, на улице Северный вал, Туран переоделся, помылся, привёл себя в надлежащий вид и как следует подкрепился. Настала пора принести бюрократии положенную жертву в трёх экземплярах.

В кабинете утус Бизин как обычно сидит за своим столом.

— Ты читал сегодняшний "Курьер"? — утус Бизин тряхнул раскрытой газетой.

— Не было времени, утус, — Туран присел за свой стол, — хотя догадываюсь, что там написано.

Ночная перестрелка взбудоражила Пушную улицу. Обыватели сбежались со всех концов как на пожар. А утром о столкновении казаков с неизвестными бандитами растрезвонили все газеты.

— Начальство рвёт и мечет, — доверительно сообщил утус Бизин. — Наш дорогой полицмейстер желает знать, какого чёрта городской казне предстоят расходы на лечение четырёх казаков. И нельзя ли было бы обойтись хотя бы одним раненым.

Туран печально вздохнул. Начальники жуть как не любят, когда подчинённые шуршат у них за спиной.

— Ладно, не горюй, — утус Бизин примирительно улыбнулся. — Вместе к мастеру Лугану пойдём. Ты главное скажи — не зря?

— Не зря, уважаемый, не зря, — Туран кивнул.

Сгущать краски или, наоборот, приукрашивать действительность ни к чему. Без лишних эмоций и выдуманных подробностей Туран рассказал старшему следователю о засаде возле дома Никара Амноса.

— Ты смотри ка, — утус Бизин качнул головой. — Неужели наши казаки-разведчики так и не смогли их на понт взять?

Вместо ответа Туран закрыл глаза и сконцентрировался. Всё в порядке: за дверью, а так же за стеной и даже потолком и полом никто не стоит и напряжённо не вслушивается в разговор в кабинете старшего следователя.

— Всё не так просто, уважаемый, — Туран раскрыл глаза. — Чуть позже я самым подробным образом расспросил казаков. Они сумели подкрасться к неизвестным близко и совершенно незаметно. Но! Неизвестные без каких-либо видимых причин открыли огонь на поражение. Причём, не смотря на темноту, они точно знали, где притаился каждый казак. Почему, собственно, ранили аж четверых.

Казаки действовали быстро. Я едва-едва успел на место преступления. И...

На всякий случай Туран вновь прислушался — никого. Коридор пуст.

— Ну?! — утус Бизин вот-вот лопнет от любопытства и нетерпения.

— Как минимум один из них, — Туран перешёл на драматический шёпот, — человек со сверхспособностями. Эмпат. А то и бери выше — телепат.

— Ты уверен? — утус Бизин недоверчиво нахмурился.

— Абсолютно, — Туран кивнул. — Пси-образы простых людей не идут ни в какое сравнение с пси-образами мастеров. Эмпаты подобны огненным столбам.

— Хреново дело, — тихо заметил утус Бизин.

Туран смачно зевнул, не выспался, всё же.

— На данный момент ситуация складывается как нельзя хуже, — продолжил Туран нормальным голосом. — Третья сила существует и это факт. Я уверен — группа неизвестных каким-то образом замешана в убийстве купца Влига Амноса. Рискну предположить: они же столкнули младшего Ласса Амноса в ледяную Витаку. Тем более они же прямо покушались на старшего Никара Амноса. Но, увы, наша единственная ниточка оборвалась.

Стрельба во дворе собственного дома напугала утуса Амноса больше, чем ревизор казённой палаты, — Туран печально улыбнулся. — По началу он слёзно просил посадить его вместе с женой и детьми в арестантскую. Ну а потом, когда мне удалось объяснить ему невозможность подобного заключения, утус Амнос тут же нанял казаков урядника Дорина в качестве охранников и телохранителей. Он даже взялся оплатить их лечение.

Кем бы не были таинственные незнакомцы, но во второй раз на одни и те же грабли они не наступят. Да и утус Амнос не желает больше быть приманкой. Следствие снова зашло в тупик, — закончил Туран.

Для полноты эффекта не хватает стукнуть кулаком по столу или сразу громогласно разрыдаться от грусти и бессилия. Вместо этого Туран вытащил из нижнего ящика стола стопку чистых листов. Чтобы там ни случилось, а подготовить бумажный жертву в трёх экземплярах всё равно придётся.

— Ну-ну, не расстраивайся так, — утус Бизин усмехнулся в усы, — к горной вершине всегда ведёт несколько тропок. Коли прямая завела в обрыв, ищи обходные.

Стопка чистых листов с треском опустилась на столешницу. Туран с интересом глянул на старшего следователя. Утус Бизин готовится прочесть очередную лекцию.

— Пока ты заседал в казённой палате и охотился на третью силу, — утус Бизин лукаво улыбнулся, от чего Туран недовольно поморщился, — я тут кое-что вспомнил, навёл кое-какие справки, тряхнул кое-кого.

Старший следователь ожидает нетерпеливого вопроса, чтобы подразнить, потянуть удовольствие. Только Туран давно научился не поддаваться на провокации. Чем меньше спрашивать старшего следователя, тем быстрее он расскажет.

— Ошгар Эвбан действительно работал на купца Влига Амноса. Негласно, конечно же, но работал. Да и Токсу Маргелову место в этой славной компании нашлось.

— Уж не Крюк ли, затрапезный завсегдатай "Кило счастья", ваш осведомитель? — неожиданно спросил Туран.

В эмоциональном фоне старшего следователя чёрной кляксой взорвалось недовольство.

— Обзаводитесь собственными осведомителями, молодой человек, — вслух произнес утус Бизин, — а на моих не зарьтесь.

Туран виновато пожал плечами. Точно Крюк стучит.

— Так вот, — утус Бизин немного успокоился, — на самом деле Ошгар Эвбан был у купца Влига Амноса не приказчиком как таковым, а, быстрее, младшим деловым партнёром. Купец поставлял ему оружие, которое запрещено продавать нишранам, а Ошгар Эвбан всё равно продавал. В свою очередь Влиг Амнос брал на реализацию товары нишранов. Там... кость, пушнину, рыбу.

— Позвольте, — встрепенулся Туран, — если Влиг Амнос продавал нишранам оружие, то почему не привлекался?

— В этом-то вся и соль, — утус Бизин поднял указательный палец. — Влиг Амнос вполне легально продавал Ошгару Эвбану ружья, пистолеты и порох. Это уже Ошгар Эвбан нарушал закон и продавал оружие нишранам. За что, между прочим, привлекался много раз и разок успел побывать на каторге. Тогда как сам Влиг Амнос остался перед законом беленьким и чистеньким, как воротничок благородной воспитанницы.

— Хитро, — невольно согласился Туран.

Общение с жуликами разных мастей, купцами и чиновниками не прошло даром. На собственном опыте Туран убедился: чем толще своды законов и увесистей кодексы, тем больше можно найти дыр и обходных путей между статьями и параграфами. Мелких преступников сажают не за нарушение закона, а за то, что у них нет денег на дорогих адвокатов. По этой причине отправить на каторгу состоятельного преступника, у которого кровь на руках не обсохла, ох как проблематично.

— Ошгар Эвбан не брезговал торговать краденым. Благо у нишранов никто и никогда не будет искать пропавшие часы, галоши, зонтики или валенки. А затаривался он краденым как раз у Токса Маргелова, владельца трактира "Кило счастья".

— Токс Маргелов скупает краденое? — Туран нахмурился.

— Ещё как. Но! Ухватить его не за что: воры не сдают барыг. Иначе можно легко получить перо под ребро от товарищей по ремеслу прямо в камере, ну или топором по голове уже на лесоповале.

Эмоциональный фон утуса Бизина светится самодовольством, словно у пророка, который только что наставил на путь истинный закоренелого грешника.

— Получается..., — задумчиво протянул Туран, — владелец трактира и приказчик прекрасно знали друг друга. Но, по вполне понятным причинам, Токс Маргелов предпочёл промолчать. К тому же, Ошгар Эвбан плёл что-то о сокровищах нишранов...

Вот что, утус Бизин, — Туран поднял на старшего следователя глаза, — я покопаю в этом направлении. Сердцем чую: смерть Ошгара Эвбана, убийство Влига Амноса, утопление Ласса Амноса и покушение на Никара Амноса — звенья одной цепи. Нужно найти, с чего началась эта цепочка. По весьма и весьма серьёзной причине таинственная третья сила убрала всех, кроме старшего Никара, разумеется. Но для начала мне потребуется информация, и я знаю, где её можно достать.

— У тебя появился свой осведомитель? — как бы невзначай поинтересовался утус Бизин, в эмоциональном фоне старшего следователя вспыхнул огонёк жгучего интереса.

-Нет, не осведомитель, но она много чего знает.

— Женщина! — шумно выдохнул утус Бизин. — Совмещаешь приятное с полезным?

— Ни боже мой! — Туран поднял руки перед собой. — Пожалуй, встречусь с ней прямо сейчас.

Туран схватил со стола стопку чистых листов.

— Прямо сейчас ты напишешь отчёт о ночном происшествии, — не повышая голоса, произнёс утус Бизин. — А потом мы вместе пойдём на поклон к мастеру Лугану. Начальство, понимаешь, не женщина, ждать не будет.

Напоминание об отчёте словно ушат холодной воды на горячую голову, Туран уронил обратно на стол стопку чистых листов. Старший следователь прав: бумажная жертва ещё не принесена.

Глава 19. Ужин в "Навире"

Туран старался, старался, старался изо всех сил разобраться с бумагами как можно быстрее, но обслуживание бюрократического культа всё равно затянулось до конца рабочего дня. Только в половину шестого вечера наконец-то удалось убрать в сейф старшего следователя очередной томик по расследованию убийства купца Влига Амноса.

Если пройтись на север от Адмиральской площади по Набережной Свита, то можно найти красивое трёхэтажное здание с маленькими окнами и цокольным этажом. Это и будет губернская библиотека и она же губернский архив. Вот, только, Туран остановился перед высоким крыльцом. Буквально в самый последний момент в душу закралась нерешительность.

Было бы очень здорово зайти в разгар рабочего дня, показать главной библиотекарше удостоверение чиновника сыскной полиции и допросить Исслару Шандар в качестве эксперта прямо в центральном зале на виду у многочисленных посетителей и работников библиотеки. Чтобы строго официально и никакого кокетства. А так...

На улице середина сентября. Накрапывает мелкий дождик. Небо затянуто серыми тучами. Рабочий день вот-вот закончится и будет очень неудобно задерживать работников библиотеки ради одного единственного разговора. Прогуляться с Иссларой Шандар по набережной или по городскому парку не вариант. Неприлично водить даму по лужам и мочить под холодным осенним дождиком. Да ещё ветер с Витаки продирает до костей.

Или уйти пока не поздно? Бог с ним с расследованием. Подождёт. Будет гораздо лучше вернуться домой, поужинать как следует и отоспаться по-человечески. А допросить Исслару Шандар можно будет и завтра, сразу же после открытия библиотеки. Хорошая мысль.

Высокая дверь громко хлопнула.

— О-о-о! Какой приятный сюрприз! — на крыльцо с зонтиком в руке вышла Исслара Шандар.

Проклятье! Туран вежливо улыбнулся в ответ. Долго думал, поздно ноги делать. Придётся покориться судьбе.

На Иссларе Шандар тёплый светло-зелёный плащ. Красный пояс выразительно подчёркивает талию. Тёмные волосы убраны под модный платок. На левом плече висит изящная дамская сумочка в тон плащу.

Эмоциональный фон старшей дочери губернатор сверкает от счастья. У неё даже в мыслях нет, что Туран может ждать кого угодно, но только не её или даже другую. А, может, он вообще мимо проходил. Так нет же — Исслара Шандар уверена на все сто, что Туран дожидается её и только её.

— Добрый вечер, уважаемая, — Туран шагнул навстречу. — У меня к вам дело.

— Наконец-то решились пригласить меня в театр? Сводить в ресторан? Или в этот новомодный синематограф? Там, говорят, очень даже интересно: на большой белой простыне показывают подвижные фотографии.

Как и на балу у губернатора Исслара Шандар ловко подхватила Турана под правую руку и передала зонтик. Не остаётся ничего другого, как выйти с дочерью губернатора на набережную и двинуться неторопливым шагом по мокрой мостовой.

— Нет, уважаемая, — вежливо возразил Туран, — у меня к вам сугубо деловой разговор.

— Великолепно! — вигора Шандар плотнее прижалась к Турану. — Тогда давайте пойдём к вам. Купим по дороге бутылку шампанского, фруктов и будем разговаривать, разговаривать, разговаривать.

Исслара Шандар томно задышала. Турана прошиб лёгкий озноб. Почти как в "Золотом индюке". Намёки старшей дочери губернатора более чем прозрачные. Если на балу у губернатора она по большей части ещё только присматривалась и приглядывалась к нему, то сейчас в её эмоциональном фоне буквально пылает сексуальный интерес. Хвала Великому Создателю, Туран нервно сглотнул, не настолько мощный и бурный, как у незабвенной Розмари. У звезды "Золотого индюка" в постельных делах прорва опыта. Старшей дочери губернатора ещё учиться, учиться и учиться.

— Давайте не будем совершать необдуманных поступков, — торопливо произнёс Туран. — Театр или синематограф для разговора не годятся. А вот ресторан "Навира" очень даже подойдёт. Заодно поужинаем.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась вигора Шандар. — Пусть для начала будет ресторан. Не будем, так сказать, нарушать традицию.

Туран незаметно прикусил губу. Зачем? Ну зачем, спрашивается, задержался на ступеньках возле библиотеки? Бежать нужно было, пока была такая возможность. И о чём только думал? Ясно дело о чём — о работе, будь она неладная.

В первую встречу полтора месяца назад Исслара Шандар приняла Турана за очередного жениха-карьериста, который страстно желает стать зятем самого губернатора. Не хватило ума подыграть ей. Изобразил бы на пять минут страстно влюбленного, получил бы по шее решительный отказ и никаких проблем на будущее. А теперь? Один неосторожный шаг и... В качестве пожизненного наказания свадебная церемония возле алтаря Великого Создателя.

Ресторан "Навира" находится на первом этаже Делового центра, самого большого здания в Снорке. В конце рабочего дня богатые купцы и промышленники любят спускаться в ресторан обмыть очередную сделку или подмазать нужного чиновника.

"Навира" — самый дорогой и престижный ресторан в Снорке. Столовое серебро, хрустальные бокалы и сияющие белизной скатерти. Каждый вечер духовой оркестр ублажает слух посетителей модными мелодиями. Шеф-повар выписан аж из самой Навиры, столицы Империи. Но, нужно отдать ему должное, готовит великолепно. Только и цены в ресторане готовы скушать содержимое бумажника вместе с самим бумажником и последними штанами в придачу. Зато в "Навире" можно легко найти свободный столик, великолепное шампанское и самое изысканное общество.

Под плащом у Исслары Шандар оказалось чёрное платье с глубоким декольте и обнажёнными руками. От старшей дочери губернатора исходит тонкий аромат дорого парфюма. Как будто специально подготовилась для ужина в ресторане. Для полноты картины не хватает жемчужного ожерелья или бриллиантовой диадемы.

В просторном зале к ним тут же подскочил упитанный метрдотель в блестящем чёрном смокинге.

— Добрый вечер, вигора Шандар, добрый вечер, мастер Атиноу, — метрдотель почти искренне улыбнулся. — У вас заказано?

— Никак нет, — ответил Туран. — Нам нужен свободный столик на двоих.

— Прошу вас, — метрдотель с ловкостью балетного танцора отскочил в сторону. — Восьмой столик возле окна совершенно свободен. Если желаете, четырнадцатый столик возле сцены так же к вашим услугам. У нас очень хорошая концертная программа.

От ресторанного распорядителя веет лакейской преданностью и напускной учтивостью.

— Благодарю вас, — вигора Шандар улыбнулась. — Столик у окна подойдёт как нельзя лучше.

— Да, — только и успел буркнуть Туран.

Поступать подобным образом неэтично. Это кто кого привёл в ресторан? Впрочем, возражать уже поздно.

— Не боишься? Разорю, — вигора Шандар расстелила на коленях белоснежную салфетку.

— Не боюсь, — Туран протянул старшей дочери губернатора меню. — Империя оплачивает мне не только съёмную квартиру, но и питание. Без спиртного, правда. Я и так не выбираю месячную норму.

— Что будете заказывать? — возле столика появился официант.

— Выбирай, — предложил Туран.

— Тогда..., — вигора Шандар перелистнула меню, — мне салат "Бондю", индейку на вертеле с жареным картофелем и фруктовый набор номер два.

— Хорошо, — Туран кивнул. — Мне тоже "Бондю" и кабаний окорок с отварным картофелем. Из вина пусть будет шампанское "Игристое" одна бутылка.

— Сию минуту, — официант с поклоном удалился.

Просторный зал залит ровным светом. На керосине владельцы точно не экономят. На полукруглой сцене скрипач во фраке под аккомпанемент рояля выводит ненавязчивую мелодию. В воздухе висит гул голосов. За круглыми столиками с важным видом восседают разодетые дамы, офицеры с аксельбантами и состоятельные купцы в дорогих сюртуках. Вечер только начинается. Метрдотель едва успевает заводить в зал всё новых и новых посетителей. Пора переходить к деловому разговору. Туран вытащил из внутреннего кармана сюртука блокнот и пару карандашей.

— Вигора Шандар, что вы знаете о сокровищах нишранов? — Туран взял карандаш на изготовку.

— Э-э-э нет, мастер Атиноу, так не годится, — возразила вигора Шандар. — Или вы будете называть меня просто Исслара, или деловой разговор не состоится.

Внешне Исслара Шандар настроена самым решительным образом, только, похоже, она забыла, что имеет дело с эмпатом. Эмоциональный фон старшей дочери кричит об обратном — она первая расстроится, если Туран свернёт деловой разговор, а потом просто встанет и уйдёт. Хотя... Лучше ей немного подыграть.

— Хорошо, — Туран кивнул, — Исслара, что вы знаете о сокровищах нишранов?

— И вы туда же? — игриво произнесла вигора Шандар.— Желаете узнать, где закопана казна Зивувич? Или карту прикупили? Требуется расшифровать? Или, неужто, — эмоциональный фон Исслары Шандар пошёл цветами затаённой надежды, — желаете преподнести мне дорогой презент?

— О, нет, — Туран улыбнулся в ответ. — Никакой карты у меня нет. Хотя мне предлагали купить её всего за пятьдесят виртов. К счастью, я понятия не имел ни о каких сокровищах и наотрез отказался. Это уже после утус Бизин, не мой начальник, а его младший сын, показал мне коллекцию карт. Он собирает их.

В кабинете у младшего Бизина висит огромный альбом с фанерными страницами. Этих самых карт каких только нет. Начиная с самых примитивных тетрадных листочков с пометками от руки и до высококачественных подделок на старинном пергаменте с надписями на языке нишранов.

Туран невольно развеселился. В Снорке торговля поддельными картами цветёт и пахнет. Чуть ли не в каждой лавочке, кабачке или тёмном переулке можно приобрести "самую настоящую, гадом буду" карту сокровищ. Продавец, какой-нибудь дурно одетый забулдыга или покалеченный жизнью авантюрист, совершенно бесплатно расскажет душещипательную историю о том, почему он сам не может воспользоваться картой и выкопать легендарные сокровища.

— Не ищу я никаких сокровищ, — заверил Туран. — но мне на самом деле нужно знать, что они из себя представляют. Какова реальная подоплёка событий. Ведь дыма без огня не бывает.

— Хорошо, я расскажу. Но для начала давайте поужинаем.

Возле столика появился официант с большим подносом. Со сноровкой и знанием дела служитель ресторана принялся выставлять тарелки. Туран потянул носом. Жаренный окорок — божественно! Сам не заметил, как успел основательно проголодаться. Бумажная работа и секретные разговоры с начальством сожрали массу сил. Зато аппетитный окорок с отварным картофелем и салат быстро восполнят потерю.

Наконец Исслара Шандар отодвинула в сторону пустую тарелку.

— Если вы не передумали, то я готова, — вигора Шандар вытащила из вазы с фруктами кисть зелёного винограда.

От шампанского щёки Исслары Шандар покраснели. Она вполне готова продолжить вечер в другом месте и в другой плоскости. Не-е-ет! Туран мысленно шлёпнул сам себя по щеке. Только не это.

— И так, — Туран придвинул ближе раскрытый блокнот, — что представляют из себя сокровища нишранов, или могли бы представлять, будь они на самом деле?

В эмоциональном фоне старшей дочери губернатора печальным огоньком загорелось сожаление. Она до последнего надеялась, что сокровища нишранов не более чем предлог для более близкого знакомства. Уж очень ей хочется быть пьяной и уведённой к нему домой.

— Будет лучше, если я начну с небольшого экскурса в прошлое, — вигора Шандар отщипнула от виноградной кисти спелую ягодку.

Туран молча кивнул.

— Нишраны издревле населяли северо-запад материка Руния. В основном они жили по берегам Ситаоны и дальше на север до берегов Сантарского моря. У них даже земледелие было развито. Там, на другом берегу Витаки, — вигора Шандар махнула рукой в сторону зашторенного окна, — у них был город. А на этом самом месте, где мы сейчас сидим, была большая деревня. Вы знали об этом?

— Что-то проходил в университете, — Туран оторвал взгляд от блокнота. — Если честно, я не вникал в подробности.

— А зря, между прочим. В реальной истории бывает такое, чего ни одному писателю даже во сне привидиться не может, — вигора Шандар бросила в рот пригоршню виноградин. — На протяжении тысячелетий люди, то есть мы с вами, теснили нишранов всё дальше и дальше на север. Вот и Снорк в своё время возник как опорный пункт на Витаке. Северный острог был не разбойничьим районом, а реальной крепостью в оборонительном комплексе.

Понятное дело, нишранам не нравилась наша экспансия. Мира между нашими народами как такового никогда не было. К слову, по этой причине половину населения Снорской губернии до сих пор составляют казаки: дикая окраина, постоянные стычки, вооружённое противостояние и так далее. Нужно было кому-то охранять северную границу.

В 9187 году... Ей! Вы меня слушаете?

Туран замер с карандашом наперевес. Чей-то любопытный взгляд упёрся в затылок. Туран резко обернулся. За дальним столиком незнакомый мужчина тут же отвёл глаза. Но это он. Точно он! Ошибки быть не может.

Туран не только эмпат, а ещё и подтверждённый сенсетив. То есть обладает повышенной восприимчивостью к окружающей действительности, если выражаться по-научному. Работа с уголовниками ещё больше отточила это чувство. Пусть большая часть преступной братии робеет перед представителями закона, но попадаются и такие, кто и "перо" между рёбер воткнуть может.

— Вон там, за дальним столиком, — Туран показал глазами, — какой-то взлохмаченный тип в смешных очках пялился на нас самым непристойным образом.

— А! Этот, в светло-коричневом пиджаке с чёрными налокотниками? — вигора Шандар сощурилась.

— Он самый.

— Так проверьте его. Вы же эмпат, — вигора Шандар усмехнулась.

Маленькое происшествие старшая дочь губернатора восприняла как забавную игру.

— Не могу, — Туран пожал плечами, — далеко сидит. Вам же по должности и по рождению полагается знать наши возможности.

— Это точно, — вигора Шандар тихо рассмеялась. — Безопасное расстояние до папы ровно двадцать метров. Это я ещё в детстве вычислила.

Чтобы бы там не замышлял лохматый тип за дальним столиком, но пока явной враждебности он не проявляет. Косится, бросает любопытные взгляды, но в карман за пистолетом или бомбой не лезет.

— Так что же произошло в 9187 году? — Туран вновь поднял карандаш.

— В 9187 году, то есть почти семьдесят лет тому назад, правительство решило раз и навсегда покончить с нишранами и создать Снорскую губернию. 8 мая на внешнем рейде Яцлана, последней столицы нишранов на материке Руния, появился линкор "Отважный". Двухсотмиллиметровые орудия главного калибра в считанные часы превратили цветущий город в развалины.

В общем, недолгая война закончилась полнейшим поражением нишранов. Да и что они могли сделать со своими луками, копьями и фитильными мушкетами против винтовок, гранат и тяжёлой артиллерии?

— Позвольте, — встрепенулся Туран. — Если я не ошибаюсь, последняя война с нишранами закончилась в 9188 году. То есть целый год они всё же сопротивлялись.

— А вы, оказывается, прогуляли не все уроки, — вигора Шандар двумя пальчиками подцепила хрустальный бокал с шампанским. — Почти целый год нишраны вели партизанскую войну. Любое мало-мальски открытое сопротивление прекратилось в первый же день.

Нужно отдать нашему правительству должное: оно учло печальный опыт прежних попыток избавиться от нишранов раз и навсегда. Наша армия была великолепно подготовлена для ведения крупномасштабной контрпартизанской войны. Крупные соединения до полка включительно создали на территории нишранов сеть опорных пунктов. Небольшие отряды по десять — тридцать казаков и специально обученных егерей прочёсывали тайгу в поисках деревень и стоянок нишранов. Иначе говоря, никаких штурмов крепостей и генеральных сражений, что так любят наши генералы.

Исслара Шандар залпом допила шампанское.

— Это была грязная война, Туран, — вигора Шандар поставила пустой бокал на стол. — Партизанская война наизнанку против самих партизан. Я читала отчёты генералов и доклады командиров. То, что мы вытворяли тогда, сегодня сами же лицемерно называем военными преступлениями.

Через год кровавой зачистки нишраны согласились навсегда покинуть материк Рунию и переселиться ещё дальше на север на бесплодные Доупарские острова. У них не было выбора, иначе им грозило физическое истребление. Правительство с лёгким сердцем отдало им бесполезные северные острова.

— А при чём здесь сокровища нишранов? — Туран перелистнул страницу.

— При том, что линкор "Отважный" первыми же залпами накрыл дворец Владыки нишранов, он же, то есть дворец, главный храм. К вечеру морской десант целиком и полностью захватил Яцлан. Считается, что нишраны не успели вывести государственную казну. Дескать, она до сих пор находится там, под развалинами дворца Владыки. Ну или где-нибудь в земле рядом со столицей.

— Как по-вашему: сокровища нишранов существуют на самом деле?

— Нет никаких сокровищ, — вигора Шандар стукнула кулачком по столу. — Любители лёгкой наживы в упор не хотят замечать один очень показательный факт: на Доупарские острова нишраны вывезли свою самую главную святыню — Пресвятую мать всего сущего. Причём в целости и сохранности. А это, между прочим, шестиметровая каменная статуя. Раз нишраны успели спасти её от крупнокалиберных снарядов "Отважного", то уж наверняка успели перепрятать и казну своего государства. И не радуйтесь раньше времени.

— Хорошо, не буду, — легко согласился Туран, хотя вполне очевидное замечание едва не сорвалось с языка.

— Как-то раз мне попались очень интересные отчёты адмирала Селана, — вигора Шандар заговорила вновь. — Во время войны в Сантарском море неоднократно замечали торговый суда айров. Некоторые из них были остановлены и досмотрены. Каждый раз находили пустые трюмы. С другой стороны во многих отчётах о трофеях упоминаются винтовки, изготовленные айрами. Пусть на них не было ни штампов производителей, ни серийных номеров, но сами нишраны изготовить что-то подобное просто не могли. Так что если у нишранов и были запасы золота, то они потратили их на покупку оружия.

Туран задумчиво постучал карандашом по исписанной странице. Не зря, значит, пригласил Исслару Шандар на деловой разговор. Старшая дочь губернатора не просто работает в городской библиотеке, она обожает читать книги. В её голове уйма знаний по самым разным вопросам. Отдельно и особо она интересуется историей, благо губернский архив находится в том же здании, что и библиотека. Исслара Шандар въедлива, любопытна и, чёрт побери, настойчива. Из неё получился бы великолепный научный консультант, если бы не её навязчивое желание сначала затащить в постель, а потом к алтарю. Даже по меркам дворян старшая дочь губернатора пересидела в девках.

— А сегодня на Доупарских островах у нишранов могут быть какие-нибудь сокровища? — спросил Туран.

— Крайне сомнительно, — вигора Шандар качнула головой. — Большая часть Доупарских островов представляет из себя тундру. Там даже трава толком не растёт. Нишраны не живут, а выживают в тяжелейших условиях. Они бедны, как церковные крысы. Те немногие излишки, что у них появляются, они отдают торговцам в обмен на ружья, пули и порох. На северной окраине Снорка, сразу за портом, находится их единственная фактория. Мне доступны архивные отчёты: товарооборот между Тиллурой и Зивувич крайне незначительный, даже с учётом контрабанды. Богатеть нишранам решительно не с чего.

— А как же недра? — Туран поднял голову. — Если на севере Рунии хватает россыпного золота, то почему бы ему не быть на Доупарских островах?

Столь наивное возражение рассмешило Исслару Шандар.

— Наше правительство потому и отдало нишранам Доупарские острова, что ни на них, ни в их недрах, ничегошеньки нет.

— А вдруг!

— А вдруг в 9204 году на Доупарские острова отправили геологическую экспедицию под руководством профессора Хродина из Навирского геологического университета. Как и вас, мастера Андала, министра финансов, мучили сомнения.

Экспедиция проработала целое лето. Профессор Хродин вместе с помощниками исходил острова вдоль и поперёк. Но ничего так и не нашёл: ни серебра, ни золота, ни железа, ни прочих руд. Одни голые камни, ягель, северные олени и тучи гнуса. Только зря студента потеряли.

— Какого студента? — Туран насторожился.

— А, было дело, — вигора Шандар махнула рукой. — Согласно отчёту профессора Хродина, студент по фамилии Зикат прославился чрезмерный любопытством и крайне низкой дисциплиной. Часто, надолго и без разрешения профессора он отлучался из лагеря экспедиции. Не удивительно, что однажды он не вернулся.

К слову, экспедицию сопровождали нишраны. Один из гвардейцев Владыки, это такой отряд привилегированной стражи при правителе нишранов, расстроился до такой степени, что бросился со скалы. Это у них ритуальное самоубийство такое.

— Так, это, может этот гвардеец студента и грохнул, — предложил Туран.

— Может быть, — вигора Шандар пожала плечами. — Гвардейцы, которые сопровождали экспедицию, поклялись Пресвятой матерью, что будут беречь и охранять людей. С такими клятвами не шутят. Почему, собственно, тот гвардеец и бросился со скалы — клятву нарушил.

Исслара Шандар сорвала с виноградной кисти последнюю ягодку. Между тем атмосфера в ресторане потихоньку меняется. Размеренный гул голосов всё чаще и чаще прорезают пьяные возгласы перебравших посетителей. Свободных столиков почти не осталось. Вместо скрипача во фраке на сцене играет духовой оркестр. На свободном пяточке между столиками кружится несколько пар.

Лохматый тип за дальним столиком по-прежнему до неприличия любопытен. Впрочем, он даже не пытается подойди ближе. Наверняка знает о возможностях эмпатов.

Бутылка шампанского опустела. Исслара Шандар расправилась с грушами и виноградом. Дочь губернатора, оказывается, большая любительница фруктов. Да и сам Туран великолепно поужинал. Пора и честь знать.

— Официант! — Туран щёлкнул пальцами над головой. — Счёт!

— Что? Уже уходим? — встрепенулась вигора Шандар. — Куда пойдём?

— К вам домой, — Туран захлопнул блокнот.

Продолжать вечер со слегка хмельной старшей дочерью губернатора нет никакого желания. Мало ли что.

— Но зачем? Закажите ещё шампанского и к вам. Я ещё много чего могу рассказать. Хотите, про Нисвана из рода Шоаган поведаю? Его нишраны до сих пор боготворят.

От хорошей еды и выпивки старшая дочь губернатора разомлела и дошла до состояния, которое в народе очень метко называют "на всё согласная". Только этого не хватило! Туран невольно поморщился. Лучше в лес с рогатиной на бурого медведя, чем со старшей дочерью губернатора в амурное приключение.

Блокнот с карандашами благополучно перекочевал во внутренний карман сюртука. Несколько купюр на подписанный счёт — за шампанское и чаевые официанту. Туран вывел Исслару Шандар на улицу.

Пока они ужинали, окончательно стемнело. На набережной загорелись фонари. Зато прекратился унылый дождик и Миршана, прекрасная повелительница ночи, выглянула из-за туч. Даже противный ветер и тот стих. Можно позвать извозчика, только зачем? Осенний вечер настолько хорош, настолько тих и романтичен, что лучше пройтись пешком. Тем более резиденция губернатора рядом совсем, на другой стороне Адмиральской площади.

— Вы знаете, я должна перед вами извиниться, — как бы невзначай произнесла вигора Шандар.

— За что? — вежливо поинтересовался Туран.

— Тогда, при нашей первой встрече, я накричала на вас. Признаю — зря.

Исслара Шандар больше притворяется пьяной, чем пьяна на самом деле.

— Видите ли, вокруг меня постоянно крутятся женихи. Из них редко кто носит сюртук дороже десяти виртов. Гораздо чаще это поношенная одёжка с плеча родителя, — вигора Шандар печально улыбнулась. — Обычно женихи стараются зацепить меня на балах. Иногда на улице. Особо наглые и самоуверенные сразу же зовут в ресторан. Как же они меня достали!

Эмоциональный фон Исслары Шандар пошёл чёрными волнами ненависти на половину с брезгливостью.

— Я узнала вас по описанию сестёр. Некоторые особо умные женихи пытались поразить меня "жаждой знаний". Таких я ненавижу и презираю особо. Ну и... Я приняла вас за самый худший вариант. На вас как раз сюртук был... не дорогой.

Старшую дочь губернатора тянет на откровение. Ей очень, очень хочется продолжить вечер в другом месте и при свечах. Она всё равно, не смотря ни на что, ждёт и надеется, что Туран неожиданно завернёт в строну и уведёт её не важно куда, лишь бы подальше от дома отца. Но! Впереди уже показалось левое крыло Губернаторского дворца и большая дверь с массивными створками.

— Открывай, маманя, двери, — кулачок вигоры Шандар с разгона ткнулся в левую створку, — дочь с гуляночки идёт.

Дверь и в самом деле быстро распахнулась.

— Добрый вечер, вигора, — высокий швейцар в зелёной ливрее сама невозмутимость. — Вы опоздали к ужину. Ваша матушка будет недовольна.

На лице слуги не дрогнул ни один мускул. Другое дело, что его эмоциональный фон пылает удивлением и жутким любопытством. Двухголовый говорящий пёс удивил бы его гораздо меньше, нежели старшая дочь губернатора, которая явилась поздно вечером в поддатом состоянии да ещё в сопровождении кавалера.

— Ерунда! — вигора Шандар с шумом ввалилась в раскрытую дверь, швейцар едва успел отскочить в сторону. — Я сытая и пьяная! До встречи, дорогой.

— Всего хорошего, — вежливо произнёс Туран.

Но Исслара Шандар уже скрылась в глубине дворца. Швейцар молча закрыл дверь.

Глава 20. Просветление

Рассказ Исслары Шандар несколько прояснил обстановку, но, увы, так и не объяснил, какое отношение мифические сокровища нишранов имеют к убийству Влига Амноса и ещё троих человек. О чём на самом деле болтал пьяный Ошгар Эвбан в трактире "Кило счастья", если на Доупарских островах отродясь не было золотых приисков, а потерянная казна Зивувич на самом деле фикция. Пришлось ещё разок побеседовать с Никаром Амносом, старшим сыном убитого купца.

Утус Амнос долго мялся, всё отнекивался и отнекивался от знакомства с Ошгаром Эвбаном, но, в конце концов, всё же указал на Загридино, на небольшую рыбацкую деревеньку в сорока километрах от Снорка. Именно там, по словам Никара Амноса, находится коч "Крюк", на котором Ошгар Эвбан плавал на Доупарские острова. Жители Загридино промышляют контрабандой.

Полдня ушло на согласование и утряску. Чтобы оформить командировку пришлось заполнить кучу бумаг. К обеду нужные разрешения были выправлены. Только какой смысл отправляться в путь во второй половине дня? Будет очень глупо заночевать прямо на пустынной дороге по среди глухой тайги. Вторую половину дня Туран потратил на проверку деловых связей Влига Амноса. Как и следовало ожидать — ничего. В шестом часу вечера Туран отправился домой.

Входная дверь тихо закрылась, замок весело щёлкнул. Туран с облегчением расстегнул тёплое пальто. Пусть неприятности и проблемы большого мира останутся снаружи. Он дома и будет отдыхать. Завтра потребуется много сил.

Левый ботинок примостился под вешалкой рядом с правым. Домашние тапочки из войлока гораздо приятней и удобней. Но, что это? Туран резко выпрямился. Из-под двери в кабинет выбивается полоска света. Там кто-то есть?

Нужно проверить, Туран прикрыл глаза и сосредоточился. В кабинете точно кто-то есть. Это, это... Это женщина! От её эмоционального фона веет восторгом вкупе с озорством. Очень даже знакомое сочетание. Очень даже.

— Вигора Шандар! — громогласно произнёс Туран. — С вашей стороны верх неприличия вторгаться в моё скромное жилище!

Из кабинета долетели смешки и приглушённые мягким ковром шаги.

— О-о-о! Мастер Атиноу, — личико вигоры Шандар показались из-за приоткрытой двери, — от вас не скрыться.

Чёрт! На этот раз на старшей дочери губернатора простое домашнее платье василькового цвета. На лице ни следа косметики, распущенные волосы обнимают плечи. А на ногах, Туран недовольно поджал губы, войлочные тапочки. Не иначе с собой принесла. Самое печальное, в эмоциональном фоне Исслары Шандар ни намёка на стыд или хотя бы неловкость. Для образованной молодой дворянки на выданье явиться вечером без приглашения в дом жениха уже крайне неприлично. Чего уж говорить о холостяцкой берлоге молодого человека. Не будь она дочерью самого губернатора, то в светских салонах Снорка её давно посчитали бы падшей женщиной.

— Как вы сюда попали? — Туран нацепил второй тапок.

— Домовладелец такая душка. Он сразу меня узнал и без лишних вопрос открыл дверь запасным ключом.

— Что вы здесь делаете?

— Смотрю, как вы живёте, — вигора Шандар по-хозяйски окинула взглядом прихожую.

Настойчивость и наглость Исслары Шандар переходят все границы. Не удивительно, что мастеру Шандар до сих пор так и не удалось вытолкать её замуж. С таким-то характером.

— Вигора Шандар, я настоятельно прошу вас покинуть мой дом.

Нужно во что бы то ни стало выпроводить незваную гостью.

— Ваш отец будет крайне недоволен, — Туран нахмурил брови.

— Мой отец? — вигора Шандар рассмеялась легко и непринуждённо. — Да вы бы видели, как заблестели его глаза, когда вчера вечером я рассказа ему, где была и с кем.

Исслара Шандар скрылась в кабинете.

— Я настаиваю, — Туран зашёл следом.

Самоуверенная дочь губернатора будто не замечает едва сдерживаемый гнев. Как ни в чём не бывало она подошла к письменному столу и присела на стул для посетителей.

— Пока вас не было, я тут кое-что почитала, — вигора Шандар постучала пальчиком по разложенным на столе бумагам. — С вашей стороны очень неосмотрительно оставлять на столе личные записи. Мало ли что.

Туран так и замер в дверном проёме. Выпороть бы её. По-деревенски. Чтобы неделю присесть не могла.

— По началу я приняла ваши каракули за тайнопись, — вигора Шандар подхватила со столешницы верхний лист, — но потом узнала курсивную систему Лапекина. Не самая лучшая, на мой взгляд.

Только не сорваться на грязную ругань... Только не сорваться. Туран подошёл ближе.

— И переписала набело, — вигора Шандар хлопнула ладошкой по стопке исписанных бумаг. — Я на секретаря училась, а то у вас не скоро руки дойдут.

— Не ваше дело, — на гране приличия произнёс Туран. — Вы вмешивайтесь в официальное расследование. За разглашение конфиденциальных сведений вас ожидает наказание вплоть до крупного денежного штрафа или лишения свободы сроком до пяти суток.

В гневе, сам того не желая, Туран перешёл на язык протоколов, адвокатов и государственных обвинителей. С людьми попроще, крестьянами, грузчиками или мелкими жуликами, срабатывает, да ещё как. Но только не в этот раз. Нашла коса на камень.

— Успокойтесь, — вигора Шандар примирительно улыбнулась. — Я же вам помогла. А заодно нашла в ваших записях кое-что интересное.

Из стопки на столе Исслара Шандар вытащили пару листов.

— Бумага притягивает меня. Я ведь библиотекарь и архивариус. Так вот, я нашла очень интересное несовпадение в показаниях трактирщика Токса Маргелова и посетителя трактира "Кило счастья" по кличке Крюк. Если верить этому самому Крюку, то Ошгар Эвбан болтал о сокровищах нишранов и о каком-то ключе к ним. Тогда как трактирщик Токс Маргелов ни сном, ни духом не обмолвился о них. Почему, спрашивается?

— Позвольте, — Туран едва ли не силой вырвал из рук Исслары Шандар исписанные листы.

Глаза быстро пробежали по строчкам. Хм-м-м... А ведь Исслара Шандар права. За ровными каллиграфическими буквами возник образ Токса Маргелова в чистом переднике и шерстяной рубахе с закатанными рукавами. Трактирщик не мог не слышать о пресловутых сокровищах нишранов. Пьяный треп Ошгара Эвбана не мог не привлечь его внимания. Как говорит утус Бизин, владельцы трактиров и прочих питейных заведений любопытны как голодные крысы. Из них получаются особо ценные осведомители. Под воздействием алкоголя посетители теряют над собой контроль и могут рассказать такое, о чём на трезвую голову давно забыли.

— Как бы то ни было, — Туран бросил листы на стол, — привлечь Токса Маргелова решительно невозможно. Против него совершенно ничего нет. Прокурор не подпишет постановления на обыск. В деле об убийстве Влига Амноса он никак не фигурирует. А смерть Ошгара Эвбана официально признана несчастным случаем. Да допросе Токс Маргелов просто заявит, что не помнит, о чём говорил пьяный Ошгар Эвбан. А цена показаниям Крюка ровно две кружки дешёвого пива. Внешне владелец "Кило счастья" законопослушный гражданин, который вовремя платит налоги, травит тараканов и чистит дымоходы.

Туран замер по среди кабинета. И сам не заметил, как начал рассуждать вслух. И перед кем, спрашивается? Перед взбалмошной девицей, которую пороть некому.

— В любом случае, уважаемая, — Туран повернулся к Иссларе Шандар, — прошу вас покинуть мой дом.

— Ну что вы всё время меня выгоняете? Неужели я вам не нравлюсь?

Исслара Шандар тряхнула головой. Длинные волосы соблазнительно рассыпались по груди и плечам.

— Послушайте, — Туран присел на свободный стул для посетителей, — если вы не понимаете намёков, так и быть, скажу прямо: я не желаю, не собираюсь, не планирую связываться со старшей дочерью губернатора.

— Но почему?

Хоть стой, хоть падай: Исслара Шандар и в самом деле не понимает почему? Её эмоциональный фон светится от любопытства.

— Я что? Слишком стара для вас? Или слишком хороша?

Левая рука Исслары Шандар как бы невзначай расстегнула верхнюю пуговицу на васильковом платье.

— Дело не в этом.

— Тогда в чём же?

В эмоциональном фоне Исслары Шандар проступило упрямство. Она знает, чего хочет и не успокоится, пока не получит. Давить на эмоции или пугать папой бесполезно. Придётся сказать правду. Ничего не попишешь, сама напросилась.

— Всего два месяца назад я покинул Раконский университет, — заговорил Туран. — Пусть университет не монастырь, но семь лет учёбы, строгий режим и редкие увольнения в город из кого хочешь сделают аскета. Я не нагулялся, не надышался вольным воздухом.

— Так гуляйте, дышите. Кто вам запрещает?

— Нет, уважаемая, вы не понимаете. Ваш отец — губернатор Снорской губернии. Хуже того: он давно отчаялся выдать вас замуж. Близкое знакомство с вами закончится либо у алтаря Великого Создателя, либо мастер Ливус Ланисич Шандар, губернатор Снорской губернии, станет моим личным врагом.

— Так, это... Разве карьера вас не интересует?

Так наивно, так искренне удивляться умеют только дети пяти-шести лет. А ещё и старшая дочь губернатора, как только что выяснилось.

— Исслара! — Туран стукнул кулаком по правому подлокотнику стула. — Я мастер и персональный дворянин. У меня диплом Раконского университета, который котируется выше всех прочих дипломов Тиллурской империи. Возможностей для карьеры у меня как у дурака фантиков. Если ты забыла, то напомню: правительство Империи во главе с канцлером Истиллом состоит сплошь из эмпатов. Его императорское величество Читан 5 так же эмпат.

Если на то пошло, то у меня до сих пор остаётся возможность перевестись в столицу Империи в качестве личного секретаря к какому-нибудь товарищу министра и ухлёстывать за девицами более высокого полёта, нежели перезрелая дочь губернатора глухой северной губернии. Ты даже не представляешь, насколько легко покорить женщину, когда можешь читать её каждую минуту, каждую секунду как раскрытую книгу.

Так что, Исслара, — Туран выпрямился на стуле, — топай домой. Ни в качестве любовницы, ни в качестве трамплина для карьерного роста ты меня не интересуешь.

Обида, горькая обида вместе с горьким разочарованием заполонили эмоциональный фон Исслары Шандар.

— Да ты! Да ты! — вигора Шандар вскочила на ноги. — Да ты самый большой мерзавец, который только добивался меня!

Да ты! Да я! Да ты слишком много о себе воображаешь!

В два тигриных прыжка Исслара Шандар пересекла кабинет. Туран хладнокровно увернулся от пощёчины.

— Я ухожу от тебя! Навсегда!!! — в серванте на кухне задрожали стёкла. — И не приходи ко мне больше!

Дочь губернатора пулей выскочила в прихожую.

— Тапочки не забудь! — крикнул во след Туран.

В ответ входная дверь оглушительно треснула.

Ну вот и объяснились. Туран с превеликим облегчением перевёл дух. Конечно, говорить людям правду, а особенно женщинам, самый верный способ нажить злейших врагов. Увы, в данном случае иного выбора не осталось. Если у мастера Шандар и в самом деле блестели глаза, то и до личной обиды недалеко. А так не было никаких амуров с его дочерью, не было, хоть тресни. Рано или поздно губернатор вытолкает её за какого-нибудь карьериста в сюртуке дешевле десяти виртов. А не вытолкает, так это его личная проблема.

Туран поднялся со стула и потянулся всем телом, позвонки смачно хрустнули. За эмоциональными разговорами совсем забыл об ужине. Пустой желудок тут же грозно заурчал. Ну ничего, сейчас съедим чего-нибудь вкусного.

Глава 21. Логово вора-домушника

На следующее утро ровно за двадцать минут до начала восьмого часа Туран зашёл в дежурную часть Управления полиции. На лево от двери за старым столом с обшарпанными боками сидит дежурный. Перед старшим городовым разложены кипы бумаг, заявления от обывателей, учётные книги и входящая почта.

Туран самодовольно улыбнулся. Подфартило, одним словом: поездку в Загридино удалось оформить как служебную командировку. Начальство выделило дорожную коляску с кучером. Не придётся платить из собственного кармана или трястись в седле сорок километров. Всё, что от него потребуется — сидеть в коляске и любоваться окрестностями. Благодать!

— Какие новости, Белтич? — по давно заведённой привычке Туран остановился у стола дежурного.

— Как обычно, мастер Атиноу, как обычно — лихой люд не дремлет. Вот, пожалуйста, с час назад сообщили: на трактир "Кило счастья" был совершён налёт. Три трупа нашли, прости господи.

"Кило счастья", Туран так и замер на месте. Мир перед глазами дрогнул и пошёл волнами. Сердце испуганно ёкнуло и едва не остановилось.

— Где? — Туран схватил сводку за сутки.

— Так вот же, в самом конце будет, — подсказал старший городовой.

Точно! Последняя строчка: "7 часов — сообщено о вооружённом ограблении трактира "Кило счастья". Адрес: Северный острог, улица Кандальный проход, номер 15. Убито три человека: Токс Маргелов, владелец трактира, Ситим Фориш и Нут Вижас, работники трактира".

Ну бывает же такая удача!

— Кто выехал на место? — Туран повернулся к старшему городовому.

— Дежурный следователь утус Адан.

— Вернулся?

— Никак нет.

Туран тут же сорвался с места.

— Извозчик!!! — едва сбежав со ступенек Управления, что есть силы рявкнул Туран.

Ехать придётся на свои. Выбивать полицейскую коляску нет времени. Из-за угла лихо выскочила пролётка.

— Трактир "Кило счастья" в Северном остроге знаешь? — Туран с ходу запрыгнул в пролетку.

— Да, витус.

— Гони! Срочно! Вирт дам.

Лихач тут же хлестанул поджарого коня. За вирт, дневной заработок за десять минут, он сам готов впрячься вместо коня и домчать нетерпеливого седока.

За бортом со свистом и стуком пролетели Речная сторона и Торговая слобода. Наконец, пролётка выскочила на улицу Кандальный проход и резко остановилась перед трактиром "Кило счастья". В столь ранний час заведение закрыто, только вряд ли оно теперь скоро откроется.

Успел, Туран кинул лихачу вирт. Из-за дубовой двери показался утус Зиран Адан, дежурный следователь. Городовой в серой шинели с длинной шашкой на боку почтительно придержал тяжёлую дверь.

— Прошу прошения, — Туран подскочил к утусу Зирану, — но вам придётся задержаться.

Утус Адан недовольно поджал губы. Впрочем, его можно понять: час назад закончилась его ночная смена. Дежурный следователь проголодался, ему очень хочется поскорей уйти домой. Но спорить с Тураном утус Адан не стал.

— Что вас привело сюда, мастер Атиноу? — спросил утус Адан. — Насколько мне известно, сегодня утром вы намеревались убыть в служебную командировку.

— Вы правы, уважаемый, — Туран перевёл дух, — только обстоятельства переменились. Мне необходимо осмотреть место преступления.

— Зачем?

— Не могу сказать, ибо сам не знаю точно, — честно ответил Туран. — Но, может быть, заберу у вас это дело в собственное производство.

Последний аргумент убедил утуса Адана. Как и у любого следователя, у него в производстве находится сразу несколько дел. Перспектива избавиться от потенциального висяка пришлась ему по вкусу.

— Хорошо, прошу вас, — утус Адан вновь открыл дубовую дверь.

В просторном обеденном зале полумрак и непривычная тишина. Дневной свет проникает во внутрь сквозь несколько узких оконцев и едва-едва разгонят тьму. Табуретки и скамейки громоздятся на массивных столах. В трактире как и прежде приятно пахнет свежим пивом и солёной рыбой.

— С чего начнём? — спичка осветила лицо дежурного следователя, утус Адан зажёг керосиновую лампу.

— Расскажите, что произошло? — Туран отвёл глаза от яркого огонька за стеклянной колбой.

— Прошу за мной.

Яркий фонарь словно путеводная звезда. Утус Адан завернул за барную стойку. За неприметной дверцей нашёлся узкий коридор. Туран резко остановился, игла страха кольнула в сердце. На полу, прямо под ногами, большая лужа крови. Дальше — больше. Стена в конце коридора обильно забрызгана кровью. Многочисленные выбоины на брёвнах красноречиво намекают на волчью дробь. Тому, в кого угодили свинцовые шарики, точно не повезло. Утус Адан остановился перед дверью в конце коридора. У порога ещё одна лужа крови, ещё больше первой.

— Насколько можно судить по оставленный следам, — керосиновая лампа качнулась в руке утуса Адана, — преступники проникли в трактир через входную дверь. Ума не приложу, как они сдвинули тяжеленный засов. Никаких следов взлома не обнаружено. Такое впечатление, будто внутри у них был сообщник.

— Что, и в самом деле был? — Туран остановился на краю кровавой лужи.

— В том-то и дело, что нет.

Левой рукой дежурный следователь вытащил из внутреннего кармана пальто небольшой кожаный блокнот.

— Согласно показаниям служанки Баяны Изар, — утус Адан раскрыл блокнот, — на ночь в трактире оставались Токс Маргелов, владелец, Ситим Фориш, дворник, и Нут Вижас. Последний числится помощником Маргелова. Так вот, все трое убиты.

— Как это произошло?

Дежурный следователь осветил керосиновым фонарём дверь.

— Обратите внимание, — утус Адан приблизил фонарь к дверному косяку, — никаких следов взлома. Однако налётчики неведомым образом сдвинули внутренний засов и проникли в спальню Токса Маргелова.

Носком ботинка дежурный следователь толкнул дверь. Точно спальня, Туран зашёл следом. Окно до сих пор зашторено толстой занавеской. В углу, точно напротив входа, большая кровать. Шерстяное одеяло отброшено в сторону, подушка смята, серая простыня буквально залита кровью.

Рядом с кроватью высокий сундук, плоская крышка укрыта кружевным платком. В другом конце комнаты большая печь, бока и верх покрыты нефритовыми изразцами. На полу, под чёрной полукруглой заслонкой, аккуратной стопочкой сложены дрова.

— Как видите, — утус Адан махнул керосиновой лампой в сторону кровати, — Токс Маргелов лежал лицом ко входу. Нежданные гости застали его врасплох. Однако он моментально проснулся и открыл по вошедшим стрельбу из револьвера.

Токс Маргелов действительно отстреливался. В стене, возле входной двери, осталась пара пробоин. Пули расщепили тёмные брёвна, наружу выглянули белые щепочки.

— Ситим Фориш и Нут Вижас может и числились у Токса Маргелова дворником и помощником, но на деле были его телохранителями. Сподручные Маргелова спали в соседней комнате. При первых же выстрелах они тут же выскочили в коридор. У Ситима Фориша было охотничье ружьё и он без раздумий пустил его в ход. По моему предположению, один из преступников был убит на месте, но подельники унесли его труп.

Туран бросил взгляд через распахнутую дверь в коридор. Теперь понятно, откуда на стене волчья дробь, а перед входом в спальню лужа крови.

— Дрожал за свою жизнь Маргелов, очень дрожал, — заметил Туран.

— Было дело, — утус Адан охотно кивнул. — Но ни револьвер, ни сподручные не спасли его. Всех троих буквально изрешетили пулями. На основании чего могу предположить, что преступников было не меньше четырёх человек.

— Пятеро, — машинально поправил Туран.

— Вы что-то знаете? — утус Адана тут же насторожился.

В эмоциональном фоне дежурного следователя вспыхнул жгучий интерес. Вот как плохо бросаться словами.

— Предполагаю, — уклончиво ответил Туран. — Лучше скажите, что было в этом чудном сундуке?

Утус Адан полистал блокнот:

— В сундуке возле кровати обнаружено 482 вирта и 27 совиртов наличными, кольцо, золотое, серебряные ложки в количестве десяти штук, книга, учётная, документы самого Маргелова и ещё пять исписанных листов без определённого назначения.

— И какова, по-вашему, цель проникновения, — спросил Туран.

— Вооружённое ограбление, — утус Адан уверен в своём предположении на все сто. — Токс Маргелов скупал краденное, знаете ли. У него было чем поживиться.

Может дежурный следователь прав, а может и нет. Пять сотен виртов — это не та сумма, ради которой имеет смысл ювелирно вскрывать засовы и убивать трёх серьёзных мужиков. К тому же, воры барыг не трогают, иначе кому они будут сбывать честно украденное?

— Свидетели есть? — Туран задумчиво окинул спальню взглядом.

— Куда там, — утус Адам в бессильной злобе махнул рукой. — Это же Северный острог. Когда началась пальба, местные обыватели ещё глубже забились в свои норы. Никто так и не вышел на улицу и не поинтересовался причинами стрельбы. Только утром угора Изар пришла на работу и нашла убитых. Она же вызвала полицию.

Кончиками пальцев Туран дотронулся до полированной крышки высокого сундука. Пять сотен виртов — маловато будет. Из всего Северного острога Токс Маргелов чуть ли не единственный вовремя платил налоги и выполнял предписания пожарного инспектора. Значит, деньги у него были. Причём не малые. Тогда где они?

— Вы знаете то, чего не знаю я? — сзади подошёл утус Адан.

Дикое любопытство вытолкнуло из сознания дежурного следователя мысли о доме и пустом желудке. Он прекрасно знает, над каким громким делом работает Туран. От чего интерес утуса Адана подогревается ещё больше.

— Позвольте, — Туран осторожно взял из рук утуса Адана керосиновую лампу. — Вы спальню обыскали?

— Не счёл нужным, — нехотя признал утус Адан.

— А зря, — Туран подошёл к печке. — Сдаётся мне, Токс Маргелов был куда более крупной рыбой, чем мы думали. Нужно найти тайник.

Утус Бизин преподал несколько уроков по поиску тайников. Самый первый требует поставить себя на место хозяина тайника. Ну это просто: Токс Маргелов — типичный обыватель. Такие предпочитают в прямом смысле этого слова спать на собственных сокровищах. Тайник, если такой есть, конечно же, должен быть в этой спальне и точка. Только где?

Голые бревенчатые стены отпадают сразу. Любая трещинка или щель тут же бросится в глаза. Может пол? Туран наклонил керосиновую лампу. Тоже отпадает. У широких досок та же проблема. А вот печь подойдёт в самый раз.

Урок номер два: посмотреть на стены или пол со стороны. Туран подошёл к печи вплотную и глянул вдоль боковой стенки. Нефритовые изразцы мерцают в неровном свете керосиновой лампы. Ага! Так и есть: один из нижних изразцов уходит в печь чуть глубже соседних. Если смотреть на него прямо, то заметить миллиметровую разницу практически невозможно. Может брак, печник напортачил, а может и нет.

Туран присел возле подозрительного изразца. Очень даже интересно: плинтус вдоль печи, рейка шириной сантиметра четыре и толщиной в сантиметр, состоит из трёх частей. Маленький отрезок в аккурат под сомнительным изразцом и буквально умоляет поддеть его ногтём.

Керосиновая лампа осторожно опустилась на пол. Самый короткий отрезок плинтуса легко выскользнул наружу, он даже не был приколочен к половым доскам. Под рейкой оказалась маленькая дырочка и опять точно под подозрительным изразцом. Туран просунул мизинец, согнул его и аккуратно потянул на себя. Лёгкий щелчок, подозрительный изразец выскочил из печи сразу на пару сантиметров. Ещё немого... и... Туран облегчённо выдохнул, в руках оказалась толстая нефритовая плитка.

Утус Бизин отдельно и особо предупредил: иногда владельцы тайников устраивают хитроумные ловушки. Просунешь в дыру ладонь и тут же останешься без пальцев. Опасно, конечно же, но... Туран осторожно засунул руку в глубину тайника.

От напряжения едва не прошиб пот. Как хорошо быть сенсетивом. Чисто. Иначе голову раскалённой иглой кольнула бы тревога. Преподаватели в университете долго и настойчиво учили его доверять собственным ощущениям, буквально чувствовать опасность.

Пальцы нащупали что-то твёрдое. Осторожно, стараясь не задеть стенки тайника, Туран вытащил наружу деревянный ящичек с маленькими картонными карточками, а следом четыре толстые тетради и пару чёрных перчаток. В свёртке из тёмной материи оказались "соловьи" — великолепный набор отмычек. Хитроумные палочки и крючки старательно натёрты воском. Из продолговатого мешочка Туран извлёк толстую пачку виртов.

— Да чтоб тебя... — за спиной от досады ахнул утус Адан.

Толстая пачка наличных расстроила дежурного следователя. То, что для него началось как вооружённое ограбление известного барыги, прямо на глазах превратилось в нечто гораздо более серьёзное и престижное. Вот так и рождаются легенды, будто мастерам всегда и во всём везёт. А всего-то и нужно было чуток пораскинуть мозгами и проявить инициативу.

Самыми последними на свет керосиновой лампы Туран вытащил пару шкатулок. Плоская, с чёрной крышкой, заполнена бумагами. Судя по всему письма, договора и долговые расписки. Во второй, квадратной, красивой такой, с полукруглой крышкой, поверх золотых колец, серёжек, цепочек и жемчужного ожерелья лежит узелок с чёрными пятнами.

Обе шкатулки подходят под описание украденного из несгораемого сундука Влига Амноса. Туран наугад вытащил из чёрной шкатулки письмо и поднёс его к керосиновой лампе. Даже не верится! На конверте, под словом "Куда", адрес: "г. Снорк, Пушная улица, дом 18", а под словом "Кому": Амносу Влигу Добаничу.

— Радуйтесь, коллега: — Туран оторвал взгляд от конверта. — убийство Маргелова я забираю в собственное производство. По всем признакам именно он обчистил Влига Амноса.

— Ну и слава богу, — нарочито равнодушно ответил утус Адан.

Внешне дежурный следователь спокоен, на самом деле его грызёт, грызёт сожаление. В этом тайнике лежит благодарность начальства и хорошая премия. И то и другое только что прошли мимо него.

— А это что? — носком ботинка утус Адан поддел узелок с чёрными пятнами.

— Сейчас выясним, — Туран убрал письмо обратно в чёрную шкатулку.

Тугой узел поддался с трудом. Наконец, края ткани отпали в стороны. Что за хрень? Туран с удивлением уставился на... кусок угля. Точнее, кусок каменного угля насыщенного чёрного цвета размером с ладонь. По форме он напоминает треугольник. Словно не веря собственным глазам, Туран провёл по гладкой поверхности пальцем. Подушечка тут же окрасилась в чёрный цвет.

Но-о-о... Почему? Деньги, золото, отмычки, даже бумаги — вполне логично и понятно. Но кусок каменного угля? С какого бока? Откуда? Железная дорога не дошла до Снорка. Возить каменный уголь по воде невыгодно, да и незачем. Вокруг города непролазная тайга и огромные залежи торфа. Даже резиденцию губернатора оттапливают дровами.

Впрочем, раздобыть кусок каменного угля не проблема. К пристаням морского порта каждый день пристают большие пароходы. Нет ничего проще, чем купить у кочегара кусок другой каменного угля. Только, опять же, зачем? Новые улики подбросили новые загадки. Подобное бывает, утус Бизин предупреждал. Туран завернул кусок каменного угля обратно в тряпочку и убрал в шкатулку. Чтобы там ни было, а кусок каменного угля улика.

Командировку в Загридино придётся отложить. С найденными богатствами нужно разобраться. Да и протоколы, будь они неладны, нужно оформить. Зато, Туран улыбнулся, в деле об убийстве купца Влига Амноса появились новые обстоятельства, что само по себе очень радует и внушает оптимизм.

— Трупы уже увезли? — Туран встал в полный рост.

— Да, — утус Адан кивнул. — Я как раз собирался опечатать трактир, как появились вы. И ещё, уважаемый, — в эмоциональном фоне дежурного следователя прорезался сарказм, — вам страшно влетит от начальства. Прежде, чем проводить обыск и изымать содержимое тайника, вам следовало начать протокол и пригласить понятых.

Во попал! Туран скрипнул от досады зубами. Это надо же было так оконфузиться. В дикой спешке начисто забыл привести парочку обывателей и, уже в их присутствии, согласно процессуальному кодексу, ознакомиться с содержимым тайника Токса Маргелова. Бог даст, начальство не будет особо долго глумиться над трупом незадачливого сыщика. Как ни как, а громкое дело об убийстве богатого купца сдвинулось с мёртвой точки.

— Да, вы правы — моя вина, — Туран потупил глаза. — Помогите унести улики.

После полутёмного трактира яркий дневной свет режет глаза, Туран зажмурился. Как вдруг в затылок раскалённой иглой вонзился чей-то злобный взгляд. Туран резко обернулся. Ничего подозрительного. Как обычно по утрам Кандальный проход наполнен обывателями. Угрюмые мужики в давно нечищеных кафтанах и полушубках бредут по своим делам. С визгом носится ребятня. Бабы в тёплых платках с ног до головы тащат вёдра с водой. Несколько нагловатых парней пялятся на Турана, но от праздных бездельников несёт лишь любопытством. Если не они, тогда кто?

Дежурный следователь утус Адан как в воду глядел. Разложенные на столе улики всё равно не спасли Турана от гневных возгласов старшего следователя. Очередной урок утуса Бизина заключался в том, что мало добыть хорошие улики, гораздо важнее их правильно запротоколировать и оформить. Иначе грош им цена. На суде любой мало-мальски умелый адвокат в два счёта докажет судье и присяжным, будто на самом деле это сам Туран подбросил отмычки, деньги и украденные из дома купца Влига Амноса шкатулки в спальню добропорядочного обывателя Токса Маргелова.

— В общем так, — утус Бизин ткнул пальцем в чёрную шкатулку, — у тебя часа три разобраться с этим богатством. После мастер Луган потребует тебя на ковёр за проявленную халатность.

В ответ Туран печально вздохнул. Как несправедливо устроен мир: хорошая работа доходит до начальства медленно и со скрипом, зато ошибки и косяки долетают за пару секунд.

Через два с половиной часа хожалый передал Турану приказ полицмейстера немедленно явиться к нему в кабинет. На прощанье утус Бизин пожал руку и посоветовал не падать духом.

* * *

Перед дверью в кабинет матера Лугана Туран на секунду остановился. В голове настойчиво вертится древнее наставление молодому чиновнику: "Перед взором начальника подчинённому полагается иметь вид лихой, но немного туповатый, дабы разумением своим не смущать начальство". Глубокий вдох и медленный выдох.... Великий Создатель, Туран вежливо постучал по полированному косяку, взгляни на меня.

— Войдите, — долетел изнутри приглушённый голос.

— Мастер Луган, практикант старшего следователя утуса Бизина Туран Атиноу по вашему приказанию прибыл! — Туран вытянулся по стойке смирно.

— Вольно, — произнёс мастер Луган.

Кабинет полицмейстера Снорка самый большой и самый шикарный во всём здании Управления полиции. За время работы бывать перед глазами начальства довелось всего два раза. Первый раз, когда прибыл для представления; второй раз, когда отчитывался о ходе расследования.

Рабочий стол главного полицейского настолько велик, что на нём можно запросто развернуть матрас и провести бурную ночь с парой красоток. Письменный прибор из натурального гранита возвышается на краю столешницы маленькой горкой. Пол в кабинете застлан ковром, ноги едва ли не вязнут в его мягком ворсе. Из широкого окна видна Адмиральская площадь и Губернаторский дворец. Круглая люстра под потолком сияет дорогим хрусталём.

По сравнению с собственным кабинетом полицмейстер выглядит куда как менее величественно. Мастеру Лугану давно перевалило за семьдесят лет. Даже по меркам мастеров ему пора на покой. Невысокого роста и тощий, мундир висит на выпирающих плечах. Голову полицмейстера украшает обширная лысина. Седые волосы жидким хвостиком прячутся за шею. Крючковатый нос как у филина. Но глаза... Глаза мастера Лугана по-прежнему ясные, решительные и пронзают посетителя насквозь.

— Что же вы так, мастер Атиноу, — мастер Луган так и не вышел из-за стола. — Утус Бизин хвалит вас, а вы такое беззаконие учиняете.

Туран потупился. Самое печальное, прочесть эмоциональный фон мастера Лугана невозможно. Полицмейстер говорит ровным ничего не выражающим голосом. А что за ним скрывается? С одинаковым успехом может быть как разнос по полной программе, так и благодарность за отлично проведённое расследование. Одна радость, Туран из последних сил скрыл злорадную улыбку: точно так же мастер Луган не может прочитать его эмоциональный фон. Главное, не показывать собственные страхи и волнения на лице.

— Виноват, мастер, — Туран поднял голову.

Уподобляться кающемуся грешнику не стоит. Начальство подобное самоунижение не одобряет, хотя, бывает, обожает.

— С другой стороны, благодаря моему необдуманному поступку дело об убийстве купца Влига Амноса сдвинулось с мёртвой точки, — заявил Туран.

— Это интересно, — мастер Луган сложил сухонькие ладошки перед собой. — Продолжайте.

Как главному полицмейстеру Снорка мастеру Лугану полагается быть в курсе всех текущих расследований. Утус Бизин предупреждал много раз — доклады главный полицейский города и в самом деле читает. Так что предысторию можно смело опустить.

— Владелец трактира "Кило счастья" Токс Маргелов был не просто скупщиком краденного, а высокопрофессиональным вором-домушником, — начал Туран. — Я самым внимательным образом изучил содержимое его тайника.

Набор отмычек изготовлен на высочайшем профессиональном уровне. Подобным инструментом владеет далеко не каждый вор. Кроме того, Токс Маргелов постоянно собирал самую подробную информацию о домах и квартирах состоятельных горожан Снорка: планы зданий, привычки хозяев, места хранения ценностей, места возможного проникновения и отхода, а так же предполагаемые планы ограблений.

Я сравнил картотеку Токса Маргелова с нераскрытыми кражами и нашёл множество совпадений. Так, к примеру, 27 мая прошлого года был обворован дом купца Юсафова на улице Егорчевский проезд дом 7. 6 февраля того же года была обворована квартира ювелира Атылова по адресу улица Крайняя дом 2. Оба адреса находятся в картотеке Токса Маргелова. Преступления совершены согласно записанным планам.

— Серию поднял, — мастер Луган чуть заметно улыбнулся.

— Так точно, — Туран кивнул.

Это был комплимент? Под ногами словно проступила твёрдая почва.

— Найденные в тайнике Токса Маргелова шкатулки Никар Амнос опознал как украденные из несгораемого сундука его отца Влига Амноса. Таким образом, твёрдо установлено, что Токс Маргелов 4 сентября сего года обворовал дом купца Влига Амноса. Это он вскрыл несгораемый сундук и похитил обе шкатулки. Но самого Влига Амноса Токс Маргелов не убивал.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Обнаруженные на орудии убийства отпечатки пальцев Токсу Маргелову не принадлежат. Он действовал в перчатках и вообще не оставил никаких следов. В доме Влига Амноса был ещё один человек.

— Тогда кто же убил Влига Амноса? — еле заметное ударение на слове "кто" с головой выдало нетерпение высокого начальства.

— Мною установлено, что смерть Ошгара Эвбана, убийство купца Влига Амноса, смерть его младшего сына Ласса Амноса, покушение на Никара Амноса и ночной налёт на трактирщика Токса Маргелова являются звеньями одной цепи. Неустановленная банда в количестве не менее пяти человек преследует свои неустановленные цели. В двух случаях они пошли на предумышленное убийство, в одном оказали вооружённое сопротивление представителю власти и ранили четверых казаков из гарнизона Снорка.

— С чего вы взяли, будто Токса Маргелова убила именно эта не установленная банда?

Мастер Луган не зря занимает высокий полицейский пост. Он с ходу ткнул носом в самое слабое место. Туран покосился на закрытую дверь.

— Мною точно установлено, — Туран невольно заговорил тише, — что в составе банды находится как минимум один телепат.

Глаза полицмейстера сузились.

— Прибывший на место убийства Токса Маргелова дежурный следовать Зиран Адан так и не смог установить, каким образом злоумышленники проникли в трактир. Ни на входных дверях, ни на засовах следов взлома не обнаружено. Из чего можно сделать вывод, что в неустановленной банде находится как минимум один телекинетик. Только он мог сквозь плотно закрытую дверь сдвинуть массивный засов.

Тень недовольства проскользнула по лицу мастера Лугана. Версия о причастности к преступлению людей со сверхспособностями ему крайне не понравилась.

— Согласно вашим устным указаниям, сведенья о наличии в неустановленной банде людей со сверхспособностями мною в материалы уголовного дела не внесены, — на всякий случай добавил Туран.

Тихое недовольство мастера Лугана можно легко понять: простых мастеров не бывает. Ни один человек со сверхспособностями не пашет землю, не стоит у верстака, не торгует на базаре семечками. Способность читать чужой эмоциональный фон очень помогает подняться по карьерной лестнице. Способность в один момент запоминать содержание толстой книги и моментально извлекать корень третьей степени из пятизначного числа делает ментатов, прозванных в народе умника, незаменимыми советчиками и научными консультантами. Даже телекинетики, которые могут сдвигать предметы на расстоянии и снижать вес собственного тела вплоть до возможности летать, и те устраиваются по жизни очень хорошо. Тысячелетняя история бунтов и мятежей научила правящий класс не изгонять людей со сверхспособностями, а принимать их в свою среду и предоставлять обширные возможности для карьеры и богатства.

Мастер Луган неторопливо поднялся из-за стола.

— Что именно привело вас сегодня утром в трактир "Кило счастья"? — мастер Луган остановился возле окна.

Кажется, будто вид из окна интересует полицмейстера гораздо больше, нежели подчинённый, который по-прежнему стоит на вытяжку у стола и боится дыхнуть. Но Туран всё равно ответил:

— Как вы несомненно знаете, я подтверждённый сенсетив. Развитая интуиция привела меня на место убийства Токса Маргелова. Пока он был жив, у меня не было возможности провести с ним какие-либо следственные действия. А очень хотелось допросить его по всей строгости закона под протокол. Другое дело насильственная смерть Токса Маргелова. В рамках следственных мероприятий я провёл обыск.

Туран на секунду замялся, но, всё же, добавил:

— О необходимости в подобных случаях привлекать понятых и оформлять протокол забыл совершенно. Меня охватил охотничий азарт.

Рассказывать перед спиной высокого начальства о своих промахах глупо. Только ещё глупей надеяться, будто полицмейстер забудет о них.

— Хорошо, — мастер Луган резко обернулся, полы его сюртука на мгновенье поднялись над штанинами его брюк.

Пронесло! Туран перевёл дух. Начальник не стал заострять внимание на промахе, гораздо больше его интересуют ход расследования и результаты.

— Как раз сегодня я планировал отбыть в командировку в деревню Загридино, где находится коч Ошгара Эвбана и откуда он отправлялся в торговые экспедиции к Доупарским островам. Раз именно с него началась странная цепочка смертей, то необходимо выйти на первоисточник. Если конкретней, то выяснить, что именно Ошгар Эвбан передал купцу Влигу Амносу, из-за чего неустановленная банда убила Влига Амноса, его младшего сына Ласса Амноса, покушалась на жизнь старшего Никара Амноса и убила Токса Маргелова.

— Сокровища нишранов, — в голосе мастера Лугана проскользнул сарказм.

— Или нечто, что Ошгар Эвбан принял за сокровища нишранов, — мягко уточнил Туран.

Впервые с начала встречи на лице мастера Лугана появилась улыбка:

— А вы умны, мастер Атиноу. Далеко пойдёте. Так и быть: будем считать, что ваши успехи компенсировали ваше должностное нарушение. Вам крупно повезло, уважаемый: привлечь Токса Маргелова к суду невозможно по вполне естественным причинам. Иначе его адвокаты вцепились бы в ваше неосмотрительное упущение мёртвой хваткой и сорвали бы процесс. А подобное, поверьте, бывало и ни раз.

— Благодарю вас, — Туран вежливо склонил голову. — Прошу отправить в Навиру запрос на Токса Маргелова. Согласно записям паспортного стола, Токс Маргелов переселился в Снорк четырнадцать лет тому назад. Не исключено, что он успел крупно прославиться в других местах.

— Распоряжусь. Что ещё?

— Прошу подтвердить мою командировку в Загридино.

— Подтверждаю. Если у вас всё, то можете идти, — мастер Луган так и не тронулся с места и, похоже, даже не пошевелился.

— Всего хорошего, — Туран ещё раз вежливо поклонился.

В коридоре, в метрах тридцати от двери полицмейстера, Туран облокотился левой рукой о стену. Дыхание тут же сделалось глубоким и тяжёлым, будто он только что пробежал с десяток километров. На лбу выступила испарина.

Пронесло! Мастер Луган славится крутым нравом. Получить он него выговор с занесением в грудную клетку, как о порог в тёмном доме споткнуться. Лучший способ задобрить начальство — поведать ему о достигнутых успехах. Впредь нужно быть осторожней. Прав утус Бизин, ох как прав: мало найти преступника, гораздо важнее и сложнее доказать его вину в суде в присутствии въедливых адвокатов и подозрительных присяжных.

А вот рассказать о найденном в шкатулке с драгоценностями куске угля так и не решился. Хотя... Туран резко выпрямился. Уж не об этот ли кусок Влиг Амнос испачкал руки незадолго до смерти? Уж не этот ли кусок полезного ископаемого привёз Ошгар Эвбан? Не-е-е, Туран невольно улыбнулся, бред.

Нервный мандраж несколько отпустил, Туран зашагал дальне по коридору. До конца присутствия целый час. Трогаться сейчас в Загридино смысла нет, лучше завтра с утра. А пока нужно работать, работать и ещё раз работать.

Глава 22. Деревня контрабандистов

Пусть с опозданием на целый день, рано утром 13 сентября Туран всё таки отправился в Загридино. На этот раз утренняя сводка происшествий не задержала его в Управлении полиции. Кучер, немолодой полицейский в офицерской шинели со срезанными погонами, подал видавшую виды коляску прямо к крыльцу. Путешествие началось.

Климат далёкой северной губернии не отличается ни теплом, ни мягкостью. Лето короткое и сырое, зима длинная и студёная. Земли на краю Империи много, но заниматься сельским хозяйством не очень выгодно. Крестьяне держат личные подворья почти исключительно для собственного пропитания, а для заработка бьют пушного зверя, ловят рыбу, заготавливают лес и занимаются прочими промыслами вплоть до изготовления тёплых колпаков.

Из-за плохого климата среди состоятельных граждан Снорка не принято обзаводиться загородными имениями и дома. У кого действительно есть деньги и возможность, отдыхают в центральных и южных губерниях Тиллурской империи. Туран прожил в Снорке два месяца, но лишь только сейчас выбрался за пределы города. Едва старая коляска выкатила на Сантарскую дорогу, как Турана приятно поразили необузданная мощь северной тайги.

Едва последний домик скрылся за поворотом, как дорогу обступили вековые ели и сосны. Кажется, будто попал в глубокое ущелье. Затянутое серыми тучками небо проглядывает где-то там высоко, высоко над головой. Густого подлеска нет и в помине. Зато между могучими стволами в изобилии разбросаны толстые покрытые густым мхом кочки. Кажется, будто из чащобы на тебя пялятся сотни голодных глаз. Но это не более, чем игра воображения.

Осенний лес наполнен жизнью. На ветках то и дело мелькают пушистые беличьи хвосты. Из глубины доносится щебетание птиц и стук дятла. Один раз на обочину вышло стадо лосей. Старый самец с огромными ветвистыми рогами недобро глянул на приближающуюся коляску и, на всякий случай, увёл своё семейство поглубже в лес.

Сантарская дорога выходит из Снорка и идёт на северо-восток губернии, где недалеко от морского берега находится Нимаса, большая деревня со статусом города. Дорога имперского значения. Лет двадцать назад на месте разбитой колеи из прокисшей грязи построили современную дорогу с твёрдым покрытием и канавами вдоль обочины. Ручьи и маленькие речушки протекают под полотном через бетонные трубы. Ехать в коляске одно сплошное удовольствие. Копыта коня весело цокают по плотно уложенным камням.

Изредка попадаются отворотки к деревням и сёлам. У каждого поворота в обязательном порядке вкопан столб, а на нём щит с названием населённого пункта и количество километров до него. Земство осознаёт важность Сантарской дороги, потому и содержит её в исправном состоянии.

Во второй половине дня показался долгожданный указатель с надписью "Загридино" и цифрой 6. Но! Едва коляска свернула с Сантарской дороги, как колёса по самые оси увязли в грязи. Цивилизация закончилась, началась глухомань. Хвала Великому Создателю: целую неделю дождей почти не было. Пусть и без прежнего воодушевления конь, всё же, потащил коляску по слегка просохшей грязи.

Скорость движения резко упала. Последние шесть километров коляска тащилась битых два часа. Один раз пришлось вылезти на дорогу и помочь коню выбраться из особо глубокой колдобины. Но! У Турана сложилось твёрдое впечатление: местные жители специально держат дорогу в таком паршивом состоянии. Неужели они настолько бедны и немощны, что хотя бы в особо гнусных местах не могут настелить жердей и подсыпать песка? Когда из-за пригорка показались первые домики Загридино, подозрение переросло в уверенность.

И кто только сказал Никару Амносу, будто Загридино маленькая бедная деревушка? Возможно так оно и было лет тридцать назад. Но сейчас... Когда коляска выехала из леса, то перед глазами Турана предстало большое село на сотню с лишним дворов.

Через пару минут вдоль деревенской улицы потянулись добротные избы на четыре, пять и даже шесть окон с цветными или ситцевыми занавесками. Из печных труб валит дым. За высокими заборами надрываются собаки. Местные жители не похожи на измученных бедностью и нуждой людей. Быстрее наоборот. Мужчины щеголяют в добротных кафтанах и армяках. Женщины красуются цветными шушунами и вышитыми платками. Хоть бы один встречный оказался бы в лаптях. Так нет же, Туран специально обратил внимание. Местные жители разгуливают в сапогах, башмаках или валенках с галошами. Не-е-ет, что не говори, а Загридино богатое село.

У первого же встречного паренька в синем кафтане кучер узнал, где находится дом старосты. Через минуту весть о том, что в село пожаловало городское начальство, с быстротой молнии разлетелось по Загридино. За коляской увязалась стайка горластых ребятишек.

Туран улыбнулся. На память пришли воспоминания о собственном детстве. Когда-то и он точно так же бегал за редкими в родной деревне колясками городских чиновников. Как же! Это же целое событие! Новые люди в чудной одёжке, перед которыми даже староста пугливо шапку ломает. И вот теперь он сам в роли залётного чиновника из далёкого и таинственного города.

Возле богатой избы створки ворот распахнуты настежь. У правой неуверенно переминается с ноги на ногу мужчина лет пятидесяти или чуть больше. На нём добротный полушубок, казачьи шаровары и новенькие начищенные до блеска сапоги — полный набор очень важного деревенского жителя. Наверно это и есть староста Загридино.

Едва Туран выбрался из коляски, как староста шагнул навстречу.

— Добрый день, витус, — староста легко поклонился. — С чем пожаловали?

Из-за заборов палятся десятки любопытных глаз. Мужчины и женщины, старики и старухи, дети и подростки с одинаковым интересом взирают на городского витуса в чёрном пальто и в штиблетах. В эмоциональном фоне селян чувствуется не только жгучее любопытство, но и тревога. Примерно так же случайный прохожий смотрит на большущего пса редкой породы: вроде и забавный, а вдруг укусит.

— Добрый день, уважаемый, — Туран вежливо поклонился в ответ, — по служебной надобности.

— По какой именно? — староста проявил неожиданную настойчивость.

— Давайте пройдём в дом, там и поговорим.

Чувствовать себя экзотической зверушкой, эдакой шимпанзе с далёких южных островов, не очень-то приятно. Да и вести допрос прямо на улице под прицелом десятков глаз не с руки.

— Прошу вас, — староста показал мозолистой рукой на крыльцо.

На пороге в жилую часть дома Туран так и замер. В ноздри ударил запах внутреннего убранства крестьянской избы. В голове вновь всплыли картины такого далёкого и такого приятного детства. Маленькие окна и бревенчатые стены без каких-либо обоев. Тёмные бока брёвен блестят отполированной чистотой. По среди избы возвышается кирпичная печь, от которой волнами исходит тепло. Возле окна широкий стол с лавками. У дальней стены хозяйская кровать, а рядом пара продолговатых сундуков с плоскими крышками. Дом старосты Загридино другой, откровенно говоря, более зажиточный, но такой похожий на дом отца.

Как бы не было приятно вспоминать детство, а торчать на пороге просто глупо. Туран машинально повесил на простую деревянную вешалку пальто и скинул штиблеты. Городская обувь рядом с короткими валенками, полусапожками и большими галошами смотрится несколько комично, ну и пусть. Ходить по дому в уличных ботинках или сапогах считается дурным тоном и неуважением к хозяевам. Пол в доме старосты застелен мягкими и тёплыми самодельными половиками, прямо в одних носках Туран прошёл в глубь комнаты.

Староста вошёл следом. Жест городского гостя вызвал его душе всплеск уважения. Туран улыбнулся. Среди городовых, рядовых полицейских Снорка, считается шиком пройтись в богатом доме прямо в грязных сапожищах по дорогим коврам. Похоже, редкие чиновники, что иногда добираются до Загридино, думают и делают так же.

— Может, уважаемый, перекусите с дороги? — предложил староста, едва Туран присел на лавку возле стола.

Жена старосты, немолодая женщина в тёплой юбке и в белом переднике, поставила на стол мутную бутыль самогона.

— Нет, уважаемый, — Туран самым решительным образом сдвинул соблазнительную бутыль на дальний край стола, — сначала дела, а перекус потом. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь.

Туран положил перед старостой удостоверение со значком полицейского, паспорт и предписание полицмейстера Снорка. Глава села должен быть грамотным, иначе его не выбрали бы старостой.

Жетон полицейского произвёл на старосту глубокое впечатление, его как будто дубиной по голове жахнули. Глава села испугался самым натуральным образом, хотя виду не подал. Медленно, шевеля губами и пристально вглядываясь в каждую строчку, староста принялся читать документы.

— Чем могу служить, витус Атиноу? — староста отложил предписание в сторону.

Эмоциональный фон старосты запестрил яркими эмоциями. Больше всего ему захотелось убежать из дома и схорониться в тайге. Лишь надежна на пресловутый "авось" удержала его на месте. Да и дом с добром бросить на произвол судьбы он так и не решился.

— Представьтесь, пожалуйста, — Туран распахнул блокнот.

— Ефтын Ульянич Вомрат, — произнёс староста.

— Хорошо, — Туран быстро записал имя главы Загридино. — Вы знаете Ошгара Эвбана?

Простой, казалось бы, вопрос произвёл на старосту удручающее действие. Утус Вомрат скукожился, жутко разволновался и ещё больше захотел сбежать в дремучий лес.

— Да, я знаю такого..., такого человека, — с трудом выдавил из себя утус Вомрат.

— Чем он занимается?

— Ну-у-у... — от волнения утус Вомрат пошёл красными пятнами. — Коч у него, "Крюк" есть, называется так. Рыбу, в Сантаре, ловит. Живёт, в деревне, в нашей. Но он не наш! — неожиданно громко произнёс утус Вомрат и тут же торопливо уточнил. — То есть, не местный он, пришлый. То есть, изба у него своя есть, но он часто в Снорк ездит. Там, там больше живёт.

— Только ли рыбу? — поднажал Туран.

— Э-э-э... — только и сумел выжать из себя утус Вомрат.

Как в подобных случаях говорит утус Бизин: клиент с превеликим трудом, но держится. Мысли в голове главы села мечутся, словно тараканы по раскалённой сковороде. Утус Вомрат мучительно соображает, как ответить, чтобы и поверили и чтобы соврать особо не пришлось. Если он и дальше будет так мучительно думать, то разговор не получится. В подобных случаях очень хорошо помогает увесистый свод законов по голове: и следов никаких, и клиент сразу колется. Только староста не мелкий воришка, который стащил на базаре бублик, лучше зайти с другой стороны.

— Утус Вомрат, — Туран положил карандаш поверх блокнота, — я знаю, что Ошгар Эвбан занимается незаконной торговлей с нишранами. В частности, продаёт им оружие. Предполагаю, что многие в вашем селе промышляют тем же. Но! Я приехал сюда не для того, чтобы уличить вас или кого-нибудь из вашего села в противоправной деятельности.

Вроде как помогло. У старосты отлегло на сердце. Пусть страх по-прежнему огненным шаром сияет в его эмоциональном фоне, зато в ближайшие минут пять утус Вомрат в лес не убежит.

— Сейчас мы с вами беседуем не под протокол, — Туран постучал карандашом по блокноту. — Мне нужна информация об утусе Эвбане и только о нём. Так что прошу отвечать честно и полно. До протокола, надеюсь, дело не дойдёт.

Красные пятна сошли с лица старосты, а руки перестали нервно елозить по столешнице.

— И так, — Туран придвинул раскрытый блокнот ближе, — чем занимается утус Эвбан?

— Так, это, честное слово, рыбу ловит, — гораздо уверенней ответил утус Вомрат.

— А ещё чем?

— Ну говорю же: рыбу, ловит!

Карандаш в раздражении улетел на стол. Нет, так не пойдёт. Пусть староста больше не трясётся от страха и не смотрит в сторону леса, однако говорить правду всё равно не хочет. Так, на всякий случай.

— Утус Вомрат, вы внимательно прочитали мои документы? — кончиками пальцев Туран надавил на свой паспорт.

— Да, уважаемый, — утус Вомрат кивнул.

— Напротив моей фамилии чёрным по белому написано: "мастер". Вы знаете, что это такое?

— Так вы что, — утус Вомрат аж побледнел от страха, — правдовид?

— Да, уважаемый! — кулак с треском опустился на столешницу. — Или вы прекращаете врать, или в следующий раз я завалюсь в ваше село с отрядом стражников! Вас, лично, привлеку за незаконную торговлю с нишранами и за противодействие властям. Поняли? — несколько более спокойно закончил Туран.

За стеной, в соседней комнате, сдавленно охнул женский голос.

— Да, витус, понял. Не губите!

Не хотелось давить авторитетом, но иначе староста не расколется. Крестьяне не любят городское начальство и предпочитают держаться от него подальше.

— И так, — Туран поднял карандаш, — спрашиваю в последний раз: чем занимается Ошгар Эвбан?

— Рыбу, ловит... — утус Вомрат нервно сглотнул. — И-и-и... нишранам ружья возит. Товар, разный, ещё, там.

— На коче под названием "Крюк"?

— Да, да, на "Крюке". Коч, который.

Медленно, со скрипом, разговор тронулся с мёртвой точки.

— Где оружие берёт?

— Не знаю, мастер, — утус Вомрат уставился на Турана как преданная собачка на хозяина. — Великим Создателем клянусь, не знаю. Он, он товар, из Снорка возит, и на "Крюке", на Доупару, увозит. Продаёт, значит.

Вот так всегда: самое сложное выжать из подозреваемого самые первые слова признания. Дальше проще.

— Когда в последний раз утус Эвбан вернулся с Доупарских островов? — без прежней напыщенной строгости продолжил Туран.

— В аккурат недели полторы назад будет, первого сентября. Причём, мастер Атиноу, я вам вот что скажу.

Староста наклонился ближе и доверительно зашептал:

— Я сам видел: "Крюк" к полудню к пристани причалил. Обычно утус Эвбан лично за разгрузкой следит. Орёт, прыгает, руками машет, командует, значит. А тут соскочил с борта и только пыль столбом.

— Что значит "пыль столбом"? — Туран оторвал глаза от блокнота.

— Так и я о том же! Обычно за разгрузкой следит, командует. А тут на коня прыг и в город, то есть в Снорк, ускакал. Только пыль столбом. Может, того, он натворил чего? — осторожно поинтересовался утус Вомрат.

Туран невольно улыбнулся. Разговор пошёл, да ещё какой. Чтобы приказчик оставил товар без присмотра, да ещё свой собственный, это нонсенс. Заодно понятно, с чего это староста запел соловьём — решил заранее спихнуть возможную ответственность на Ошгара Эвбана. Хитёр утус Вомрат, ничего не скажешь.

— По какой причине утус Эвбан так поспешно отправился в Снорк? — Туран проигнорировал осторожный вопрос старосты.

— Великий Создатель ведает, не знаю я. Никто не знает. Сами гадаем, куда его понесло, — в эмоциональном фоне утуса Вомрата проступила озабоченность.

— Кто был вместе с Ошгаром Эвбаном на "Крюке"? Могу я с ними поговорить?

Простой вопрос загнал старосту в ступор.

— Так ведь, это, сгорели они, — утус Вомрат захлопал глазами.

— Как это сгорели?

От такой новости карандаш чиркнул по блокноту, на листе осталась жирная черта.

— Да так вот и сгорели, как люди горят, — охотно пояснил утус Вомрат. — В первую же ночь как утус Эвбан в город, то есть в Снорк, ускакал, угрели вместе с избой.

Вот те на! Туран отложил тупой карандаш в сторону. Ещё трупы. Опять несчастный случай и сгоревшая изба. Подозрительное, очень подозрительное совпадение.

— Как это случилось? — Туран взял новый карандаш.

— Изведано как: остались без присмотру, пьянку завели. А там, может, за печкой не уследили, может, кто лучину обронил или свечу. Дом ведь деревянный, как пук соломенный вспыхнул. Всем селом тушили. Только куда там! — утус Вомрат махнул рукой. — Пока сам не догорел и не думал гаснуть.

Туран молча кивнул, очень хорошо знакомая картина. В далёком детстве отец без раздумий отвешивал подзатыльники, если кто из детей вздумал играть с огнём в избе или рядом с ней.

— Вернутся утус Эвбан, жутко недоволен будет, — между тем продолжил утус Вомрат. — Это надо же, избу спалили, сарай спалили, товар спалили, да ещё и сами угорели.

Туран плотнее сжал губы. Слова "Не вернётся, сам с домом сгорел" едва не вырвались наружу. Вместо этого Туран спросил:

— Чужих, незнакомых людей кто-нибудь из жителей села видел?

— Не-е-е! Откуль? Чужие здесь не бродят. Даже беглые каторжники в последнее время не пробегали. У нас с этим быстро известно становится. Мало ли что, — ответил утус Вомрат.

Эмоциональный фон старосты настораживает. Вроде и правду говорит, по крайней мере не врёт, быстрее, недоговаривает. Причём что-то очень важное. По эмоциональному фону утуса Вомрата то и дело проскальзывают искры волнения.

— Все ли из команды "Крюка" сгорели в доме Ошгара Эвбана? — Туран строго сдвинул брови.

Вот оно что — утус Вомрат смутился. В его эмоциональном фоне искры волнения подожгли костёр досады, а сами погасли напрочь. Староста так надеялся, так надеялся, что городской гость не задаст этого вопроса.

— Один остался, — нехотя сознался утус Вомрат, врать он так и не решился. — Гач Олонец его зовут. Тутошний он. В ту ночь у себя дома ночевал. Жена с братом с пьянки увели. Вовремя.

— Могу я с ним поговорить?

— Можете. Позвольте позвать?

Туран молча кивнул.

— Синьга! — вполоборота крикнул утус Вомрат.

Из соседней комнаты тут же выскочил паренёк лет десяти в синей рубашке и портках.

— Да, отец, — Синька машинально подтянул портки.

— Дуй за Олонцом. Скажи, мастер полицейский из города требует. Живо пусть!

— Будет сделано! — паренёк торопливо выскочил из избы.

Пока свидетеля не было, Туран задал старосте несколько уточняющих вопросов. В принципе, утус Вомрат самое главное уже рассказал. Так, поведал о местном житье, бытье.

В основном жители Загридино промышляют рыбалкой и добычей морского зверя. Местная речушка Шелда при впадении в Сантарское море образует небольшой, но удобный и укрытый от штормов заливчик. Пусть в Загридино никогда не останавливаются большие пароходы, зато одних только кочей в селе не меньше трёх десятков.

Не забывают жители и о тайге, что вплотную подступает к околице. В местных лесах полно пушных зверей. Тех же белок вдоль дороги не счесть прыгает. В обязательном порядке староста не забыл помянуть, что село платит налоги исправно и в полном объёме. А вот на вопрос, почему дорога до Загридино позор один, утус Вомрат замялся и покраснел. На его счастье входная дверь громко хлопнула. На пороге показался здоровенный парень лет двадцати восьми.

Наверно это и есть Гач Олонец с обветренным лицом матроса и в рыбацком кафтане из плотной ткани. Свидетель на еле гнущихся ногах прошёл в комнату и неуверенно присел рядом со старостой. Щёки парня залил румянец, ну впрямь девица при виде суженного. Эмоциональный фон утуса Олонца переливается страхом. Робеет перед мастером полицейским парень, очень робеет, но в бега пускаться пока не собирается.

— Представьтесь, пожалуйста, — Туран поднял карандаш.

— Гач Вихич Олонец.

— Вы были в последнем плаванье на "Крюке" вместе с Ошгаром Эвбаном?

— Да.

Свидетель смущён до крайности, но на вопросы отвечает уверенно. Не иначе сын старосты подслушал разговор и рассказ Олонцу, чем и кем интересуется незваный гость из города.

— Расскажите о том, как "Крюк" вернулся в Загридино?

— Мы, это, — утус Олонец покосился на старосту, — когда к берегу подходить начали, утус Эвбан вообще с ума сошёл. Всё ходил и ходил на носу, как кот голодный перед курчонком жаренным. Он вообще в последние дни перед дорогой домой сам не свой был. Орал, почем зря. Михл Жарок, шкипер наш, поругался с ним, за борт кинуть пригрозил, а утус Эвбан всё одно не унимался.

А когда к пристани встали, так, это, утус Эвбан с борта прыг, да только его и видели. Даже ценных указаний не оставил. Отродясь такого не было. Это я позже узнал, что он в город ускакал. Вот и всё.

Пока слова Гача Олонца подтверждают показания старосты. Вряд ли они могли заранее сговориться, подобное просто не пришло бы им в голову.

— Что было дальше? — Туран перелистнул блокнот.

— А дальше утус Жарков ругаться начал. Долго так ругался, по-умному, по-геометрически.

Туран невольно улыбнулся. Деревенский парень понятия не имеет, что значит слово "геометрический". По этой же причине, поди, шкипер "Крюка" любил ругаться непонятными словами. Какая-нибудь "гипотенуза" в его устах была самым крепким выражением.

— Делать было нечего, — утус Олонец шмыгнул носом, — начали сами товар сгружать. Обычно утус Эвбан рядом скачет, за каждую попорченную шкурку вычесть грозит. А тут нет его. Мы даже не поняли: то ли радоваться нам, то ли грустить.

Ну, короче, перевезли мы весь товар в сарай у дома, где утус Эвбан живёт. Там же и эти, угорели которые, жили, когда не в море. А самого утуса Эвбана нет и нет. Вот мы и решили как следует отпраздновать это дело. Ну, что домой вернулись и что утуса Эвбана рядом нет. Как говориться, было бы желание, что выпить всегда найдётся.

Веселье началось только, когда моя Галтая с братцем завалилась. Хай подняла, веником драться начала. Увела, короче. К счастью. А потом, как утром проспался, мне и сказали, что все четверо в доме том угорели. Вот.

В словах Гача Олонца нет ничего нового, но Туран всё равно старательно записал показания моряка. Пока ничего подозрительного, кроме странного поведения самого Ошгара Эвбана.

Неужели и эта ниточка оборвалась? Неужели так и не получится узнать, с какого чёрта Ошгар Эвбан рванул в город? Что? Что было тому причиной? Хотя...

— Скажите, — неожиданная догадка осенила Турана, — что-нибудь странное, непонятное или хотя бы просто смешное во время плаванья было?

Гач Олонец испуганно глянул на старосту. Утус Вомрат демонстративно отвернулся.

— О том, как продавали нишранам ружья и порох, можете не рассказывать, — подсказал Туран.

Матрос обрадовался, словно получил от мамы сладкую конфету.

— Так, оно, было, конечно, — с облегчением произнёс утус Олонец. — Биссектриса настоящая, хоть в хоре показывай.

Это, мы в деревне Даросчей были. Утус Эвбан, вы не поверите, камень у мальчонки купил. Десять патронов отдал.

Гач Олонец тут страшно смутился. Ещё бы — невольно сболтнул о запрещённой торговле с нишранами.

— Что за камень? — Туран не стал цепляться к словам.

— Это, короче, чудной камень такой: чёрный, с ладонь будет.

— И пачкается?

Душа покрылась изморозью, а дыхание сбилось. Туран так и замер с карандашом наперевес.

— Ага. Вся ладонь чёрная. Утус Эвбан с дуру лоб рукой вытер. Короче, того, почернел лоб-то. А камень странный он в тряпочку завязал и в сундук упрятал, словно самородок золотой. Ну не дурак ли?

Быть того не может! Туран нервно сглотнул. Не может! Не может! Не может!!! Всё, всё что угодно, но только не это. Неужели весь сыр бор, семь трупов... Нет! Одиннадцать трупов. Из-за куска каменного угля? Брехня. Не поверит же никто.

— Витус! Что с вами!

Испуганный вопль Гача Олонца вернул к реальности. Туран тряхнул головой.

— Камень, камень какой формы? — Туран стиснул карандаш пальцами.

— Э-э-э... — утус Олонец почесал голову. — Во какой.

Грубые, обветренные пальцы матроса изобразили некое подобие треугольника. Точно он! Туран тихо выдохнул. О том, что Ошгар Эвбан купил кусок каменного угля Гач Олонец не имеет ни малейшего понятия. Впрочем, как и все жители Загридино. Да и зачем местным знать, как выглядит каменный уголь? Плавают они на кочах под парусами, а избы оттапливают дровами или торфом.

Карандаш чиркнул в блокноте последнее слово и рухнул, словно раненый боец, на половину исписанный листок. Отпали последние сомнения. Вот оно где! Не у кочегара в порту Снорка, а на Доупарских островах у мальчишки-нишрана Ошгар Эвбан купил кусок каменного угля. Именно этот кусок он передал купцу Влигу Амносу. Именно этот кусок спёр Токс Маргелов и спрятал у себя под печкой в тайнике. Именно этот камень в конечном итоге Туран и нашёл. Вот через какие коллизии прошёл самый обычный кусок каменного угля. Причём не просто прошёл, а оставил за собой одиннадцать трупов. Словно бриллиант каратов на сто, право слово.

— Благодарю за помощь, утус Олонец, вы свободны, — Туран убрал блокнот в тонкий кожаный портфель для бумаг.

Гач Олонец не тронулся с места, только озабоченно уставился в стол.

— Я же говорю, вы можете идти, — Турана захлопнул портфель.

Староста и матрос переглянулись.

— Видите ли, мастер Атиноу, — пугливо заговорил утус Вомрат, — нам бы очень хотелось знать, в каких, э-э-э..., прегрешениях обвиняют утуса Эвбана?

— А вы не знаете? — Туран насторожился.

— Понятия не имеем, — утус Вомрат честно захлопал ресницами. — Как полторы недели назад утус Эвбан ускакал в Снорк, с тех пор от него ни слуху, ни духу.

В эмоциональном фоне старосты и матроса читается жгучее любопытство и страх. Оба прекрасно знают, чем промышлял Ошгар Эвбан и оба дрожат за собственные шкуры.

— Сгорел утус Эвбан вместе со своей сожительницей, — усмехнулся Туран.

— Как сгорел? — хором воскликнули староста и матрос.

Эмоциональный фон обоих засветился удивлением и преогромным облегчением. Так-то можно было бы привлечь обоих, допросить под протокол и снять пальчики. Вдруг совпадут? Только смысл? Ни староста, ни матрос и в самом деле понятия не имели о смерти Ошгара Эвбана. Да и зачем им убивать приказчика?

— А-а-а... скажите, — утус Олонец с трудом открыл рот, — утус Эвбан, того, точно сгорел?

С чего бы это простому матросу так интересоваться судьбой бывшего работодателя?

— Точно, — Туран кивнул.

— А-а-а тогда что будет с его кочем? Вы поймите, — заговорил утус Олонец, — коч у Эвбана прелесть какой: крепкий, быстрый, товаров и рыбы в него много влезает. Кому "Крюк" теперь достанется?

Ах, вот оно что. Заботой о ближнем и не пахнет.

— Насколько мне известно, ни детей, ни близких родственников у Ошгара Эвбана в Снорке нет. Поэтому судьбой коча "Крюк" будут заниматься представители местной администрации, то есть вы, утус Вомрат, — пояснил Туран.

— Благодарю вас, витус, — утус Олонец аж расцвёл от счастья. — Всего вам хорошего.

Гач Олонец поспешно раскланялся и убежал. Не иначе в самое ближайшее время он договориться со старостой к взаимной выгоде. Ну и ладно. Туран глянул в окно. За разговорами и не заметил, как на улице стало темно. Пускаться в обратный путь глупо, да и небезопасно. Придётся заночевать.

— Скажите, — Туран повернулся к старосте, — где у вас можно переночевать?

— Так, это, мастер, у меня, — ответил утус Вомрат. — У меня в доме специально для дорогих гостей комната имеется, с печкой отдельной. Её затопили уже. Вот, прошу вас, отужинать чем бог послал. Выпить для поправки здоровья. Не откажитесь отведать наших разносолов.

— Выпить? — Туран глянул на бутыль мутного самогона, которая так и простояла всю беседу на краю стола. — А почему бы и нет, уважаемый. Открою вам небольшой секрет: — Туран доверительно наклонился к старосте, — батька мой и братья мои до сих пор ведь землю пашут. Я ведь, уважаемый, крестьянин, как и вы. Бывший только. Кабы не способности, до сих пор бы в лаптях ходил.

— Это надо отметить, — обрадовался утус Вомрат. — Ледана! Давай на стол собирай.

Глава 23. Ночной налёт

Обычно Данс Гичир, дворник дома восемь на улице Северный вал, спит сном праведника. Если двор и улица перед домом чисто прибраны, жильцы по квартирам, а входная дверь заперта на пару стальных засовов, то чего же беспокоиться? Обычно только прилёг на любимую кроватку, глаза прикрыл и... до самого утра. Но сегодня сон не идёт, хоть тресни! Точнее, он был. С вечера хорошо поужинал, бутылочку пивка уговорил и уснул хорошо. А потом как проснулся по среди ночи и всё — ни в одному глазу.

На улице темно, лишь фонарь у подъезда бросает в дворницкую косой прямоугольник света. В большом доме тишина. Давно угомонились даже самые шумные жильцы из шестой квартиры на втором этаже. В дворницкой тепло, сам буржуйку поленьями кормил. Но! Стоит только закрыть глаза, закутаться в тёплое одеяло, как в голову начинает лезть всякая хрень.

В правом боку опять заныла старая рана. Данс перевернулся на левый. Господи, как давно это было, в Нарконской долине. Служил тогда Данс старшим унтер-офицером в 112 Нарконском пехотном полку. В 9222 году имадары со своих гор полезли, разнесли в пух и в прах несколько пограничных застав, города Нанкин и Шананх осадили.

Ох и делов было! На Игольчатом перевале пулю в бок поймал. Доктор потом вытаскивал. Говорил, чуть не убила, дура окаянная. И как только жив остался.

А ведь это же, Данс широко распахнул глаза, опасность рядом. В груди тяжелым комком глины заколыхалось давно позабытое чувство. Данс перевернулся на спину. Эта самая дырка в боку как сторожевая собачка стала. Если на ночь глядя какое-нибудь безобразие намечается, ни за что спать не даст. И ведь, зараза такая, сколько раз жизнь спасала. Витус капитан тогда ещё чудно выразился: "У тебя, Данс, особая способность есть, неподтверждённая только".

Данс присел на кровати. В доме что-то не так. Дворницкая больше не кажется тёплой и уютной. В аккурат как тридцать лет назад на службе бывало. Ещё тогда уяснил: пока не разберёшься, один хрен не уснёшь.

Зажигать свечу совершенно неохота. Данс спустил с кровати ноги, пальцы нащупали подрезанные валенки в резиновых галошах. Осень на дворе, зима на носу. Войлочные валенки лучше шерстяных тапочек будут, да и не шлепают.

Дворницкая родная, ужо сколько лет в ней прожито. Темноты как будто и нету. Данс двинулся к выходу. Ну впрямь как на разведку пошёл. Ещё только финки в сапоге не хватает. На право от двери сложены лопата, веник, совок и прочий дворницкий инструмент. Данс на ощупь взял метлу.

Хорошая метла, сам делал. Черенок длинный, дубовый. Если вору по хребту двинуть, мало не покажется. Но... Данс прислонил метлу обратно, пальцы нащупали на полу гладкое топорище. Стальное лезвие тихо шаркнуло по стене. Вот, с топором, оно надёжней будет. В доме происходит что-то странное. Давно подобного не было. Лучше перестраховаться.

Как хорошо, что утус Заргос, владелец дома, не переносит скрип. Аж лютовать изволит, если какая петлица голос подаст. Данс бесшумно выбрался в коридор.

По левую руку через несколько ступенек угадывается площадка первого этажа и прямоугольники входных дверей. Над головой темнеет громада лестницы на второй этаж. Дворницкая находится как раз под лестничным пролётом. Пусть не очень престижно, зато очень удобно — рядом вход с улицы. Да! Кстати.

Пара острожных шагов. Не-е-е, не подвела дырка в боку. Пусть тяжёлая дверь по-прежнему плотно закрыта, но оба стальных засова сдвинуты в сторону. Ошибки быть не может: это же доход! Вечером Данс лично запер оба засова, да ещё и подёргал для надёжности. Мало ли какой жилец припозднится, стучать будет. А когда войдёт, не меньше полтины получить можно. Как такое забыть.

Тогда, Данс обернулся, куда воры залезли?

В коридоре тишина. Ни стука, ни скрипа, ни голоса. Ну не ломиться же в каждую дверь с топором наперевес? Витусы жильцы будут страшно недовольны. Хотя... Данс поднял голову, Атиноу. Да! Мастер Атиноу! Пусть он не самый богатый жилец, зато самый значительный: мастер, в полиции служит. Неужели к нему? Нужно проверить.

Первый этаж, второй. Данс как во времена далёкой молодости осторожно пробрался на третий этаж. В подъезде зависла звенящая тишина, ощущение опасности только усилилось. Площадка третьего этажа, дверь под номером девять налево от лестницы. Створка-то, Данс подкрался ближе, на полсантиметра не доходит до косяка.

Ну всё, здесь воры. Не должно быть мастера Атиноу дома, не должно. Он вчера утром в важную командировку уехал, специально предупредил, чтобы чужие не хаживали. Ну сейчас ворьё получит! Данс ловчее перехватил топор. Пусть не думают, будто дворник только метлой махать умеет.

Вот сейчас сюрпризом будет. Руку с топором Данс отвёл в сторону, пальцы левой потянулись к дверной ручке. Ещё немного... Ещё чуть-чуть...

Дверь с треском распахнулась. На лестничной площадке появилась тёмная фигура. Боль обожгла правую руку. Топор с грохотом улетел вниз по лестнице.

— Ах ты сволочь!!! — Данс взвыл от боли.

Ну сейчас он получит по морде! Но мощный толчок в грудь отбросил Данса назад. Спина врезалась в чугунные перила.

— Ах ты драться!!! — Данс вскочил на ноги, боль придала сил.

Вор качнулся в сторону и неуловимым движением ударил в пах.

— О-о-о... — прохрипел Данс.

Дыхание спёрло. От острой боли глаза едва не выскочили из орбит. Данс согнулся пополам и упал на колени. Во гадюка!

— Караул! Грабят! — что есть сил гаркнул Данс.

Какая там драка, Данс прижал руки к паху. Копыта бы не отбросить. Зато воры не любят шума.

— Воры! Пожар!!! — еще громче заорал Данс.

Темная фигура с размаху толкнула в плечо. Данс опрокинулся на спину, голова ударилась о чугунные перила. Боль кипятком обожгла затылок. Зато вор рванул вниз по лестнице. Следом из квартиры выскочило ещё несколько, только ветер по лицу.

Да их целая шайка! Банда!

— Полиция!!! — Данс с трудом перевернулся на колени.

Внизу оглушительно треснула входная дверь. Ворюги выскочили на улицу. На первом этаже щёлкнул замок.

— Данс, что случилось? Где пожар? — заголосил утус Заргос.

Острая боль в паху словно вяжет по рукам и ногам.

— Воры, утус Заргос! — Данс с трудом забрался на перила. — Воры! Квартиру мастера Атиноу ограбили. Полиция! Вызывайте полицию!

— Превеликий Создатель, да как же так! — запричитал утус Заргос.

Площадка на третьем этаже осветилась. На лестнице с фонарём в левой руке показался утус Заргос. Домовладелец как был, так и выскочил из квартиры в домашнем халате и в тапочках. Зато в правой руке утуса Заргоса качнулось охотничьё ружьё.

— Пожар! А где пожар, Данс? — утус Заргос прошлёпал тапками.

— Простите, утус, — Данс опёрся левой рукой о перила, — нет никакого пожара. Это воры, воры меня ударили. Больно-то как. Полицию звать нужно.

— Как хорошо! — утус Заргос опустил ружье. — Полицию? Это сейчас. Беги, Данс! К городовому беги! Передай, такое дело: квартиру мастера Атиноу ограбили.

На втором этаже защёлкал замок.

— Где пожар? — испуганно воскликнул женский голос.

Дурная весть напугала весь дом. Данс поплёлся вниз по лестнице. Утус Заргос велел бежать за городовым.

Глава 24. Не самоубийство

Отчаянье, вот ты какое. Вот как ты выглядишь. Вот какой у тебя горький вкус. Не знал. Не знал. Ангоро из рода Лиав, посвящённый гвардеец Владыки нишранов, медленно поднимается по неровному склону Каменного носа, длинного мыса, который прикрывает Снорк от холодных ветров Сантарского моря.

Серый рассвет с трудом пробивается через плотные тучи. Накрапывает мелкий противных дождик. Под мокасинами проскальзывают заросшие серым мхом камни. Гребень Каменного носа всё ближе и ближе. Рокот морского прибоя всё громче и громче. Противно и зябко, вроде как, только Ангоро не чувствует ни холода, ни сырости. Да и какая разница, если жить ему осталось всего несколько минут.

Пропало. Всё пропало. Совершенно пропало. Попытка допросить трактирщика Токса из рода Маргелов с треском провалилась. Обычно люди отличаются крепким, беззаботным сном. Хоть лежанку из-под них выноси и дом по брёвнышку раскатывай. Но только не в этот раз.

Непонятным образом Токс из рода Маргелов проснулся в один момент, едва Понк из рода Хинан усилием мысли сдвинул засовы на двери его спальни. Трактирщик тут же выхватил пистолет и начал стрелять. Следом из другой комнаты выскочила парочка подручных. А ведь все спали, крепко спали, лично проверял. Что самое ужасное, все трое без малейших раздумий и колебаний пустили в ход оружие.

Итог печален: Пунг из рода Гоах убит, Понк из рода Хинан тяжело ранен. Но самое ужасное даже не это. Ключ, ключ от проклятых сокровищ был так близко! Так соблазнительно близко! Только руку протяни. И...

Ну кто же мог подумать, что трактирщик Токс из рода Маргелов окажется тем самым человеком, который украл у Влига из рода Амнос ключ от сокровищ. Ведь Ангоро с друзьями пошёл в трактир наудачу, даже сами не ведая, что найдут. От отчаянья, от нестерпимого желания сделать хоть что-нибудь, лишь бы только не сидеть сложа руки.

На гребне скалистого мыса лишь голые камни. Холодный штормовой ветер будто полирует их. Идти несколько легче, а на душе как и прежде тяжело. Осталось чуть-чуть совсем. В предрассветном сумраке край обрыва выделяется неровной линией.

Хуже всего то, что ключом от сокровищ завладел Туран из рода Атиноу — эмпат и местный гвардеец. Никакой надежды подслушать его мысли нет. Никакой надежды узнать, где он спрятал ключ. Была, была крошечная надежда, что и Туран из рода Атиноу прельстится на проклятые сокровища и спрячет ключ от них в жилище своём. Но!

Сегодня ночью, каких-то четыре часа назад, они попытались застать мастера Турана врасплох. Допросить, узнать, силой узнать, куда от спрятал ключ от сокровищ. Увы, его не оказалось дома, просто не оказалось.

Они перевернули вверх дном жилище мастера Турана. Обыскали, прощупали, вытащили и высыпали всё, что только можно обыскать, прощупать, вытащить и высыпать. И всё это в абсолютной тишине, дабы, не приведи Пресвятая мать, не разбудить людей в жилище под полом.

Увы, столько сил, столько усилий и всё напрасно. Туран из рода Атиноу не стал прятать ключ от сокровищ у себя дома. В довершении бед дворник большого дома, где живёт мастер Туран, каким-то невероятным образом пронюхал о вторжении и едва не ворвался в жилище с топором наперевес. Окин из рода Тенрит ударил дворника, выбил топор, но всё равно пришлось поспешно уходить. Человек поднял крик.

Возле самого обрыва Ангоро остановился. Внизу бушует Сантара. Тёмные волны в бессильной ярости бьются о гладкие валуны. Холодный ветер расшвыривает хлопья пены.

Пропало. Всё пропало. Туран из рода Атиноу узнал тайну проклятых сокровищ. Ключ по-прежнему в его в руках, но теперь он будет втройне острожен и не даст застать себя врасплох.

Ангоро поднял глаза. В дали, где-то за горизонтом, находятся Доупарские острова, последнее прибежище его народа. Как он ни старался, как ни пытался, но так и не сумел выполнить задание Владыки. Всё пошло прахом. Ангоро вновь опустил глаза на бушующие волны. Только смерть избавит его от позора. Всего один шаг и он будет прошён. Последний раз. Навсегда.

Ветер свистит в ушах и треплет полы куртки. Мелкий камешек выскочил из-под правого мокасина и ухнул во мрак. Ангоро тяжело вздохнул. Сантара станет его могилой, зато дети не будут стыдиться отца. Всего один шаг...

Но нет, всё не так просто. Ангоро резко поднял голову. Пусть здесь и сейчас его личные проблемы решатся раз и навсегда, но там, на севере, у его народа начнутся тяжкие, очень тяжкие времена. Подлые людишки явятся за проклятыми сокровищами. И тогда... К горло подступил горький ком. И тогда нишранам придётся уйти ещё дальше на север, на льды, на вечный холод, на верную смерь. Не-е-ет!!! Ангоро отступил от края обрыва. Нет, так не пойдёт.

Если он не выполнит задание Владыки, то его уже никто и никогда не выполнит. Второй попытки не будет. А раз терять ему всё равно больше нечего, то можно и нужно прибегнуть к последнему самому крайнему средству. Ангоро зашагал прочь от обрыва, холодный ветер на прощанье толкнул в спину. Туран из рода Атиноу всего лишь человек, ни что человеческое ему не чуждо. На него можно и нужно воздействовать. Пресвятая мать всего сущего, помоги!

Глава 25. Ключ от проклятых сокровищ

К двум часам по полудню Туран вернулся в Снорк.

Поездка в Загридино оказалась очень полезной. Пусть убийца Влига Амноса до сих пор неизвестен, зато нашлась та самая ниточка, тот самый кончик, с которого завертелась невероятная история с куском каменного угля и одиннадцатью, прости господи, трупами. Влиг Амнос был далеко не первым и не последним в списке убитых, хотя самой значительной фигурой. Осталось выяснить, что такого важного в куске каменного угля и тогда следствие будет закончено. Мотив, мотив истинный, самая важная, самая главная часть любого преступления, до сих пор ускользал с ловкостью ужа в густой траве. Зато теперь его удалось таки ухватить за скользкий хвост.

Заодно поездка в Загридино помогла развеяться, словно в собственном детстве побывал. Превеликий Создатель, прошло больше семи лет, как довелось последний раз ночевать в самом настоящем деревенском доме, на широкой кровати с толстыми подушками под тяжёлым ватным одеялом. О-о-о! А как было приятно проснуться рано утром, когда за окном заорал петух, а свет зари едва-едва пробился сквозь щель в занавесках на окне.

Ефтын Вомрат, староста Загридино, во всю потчевал деревенскими разносолами: самогонкой, огурчиками, картошкой, луком, морошкой и даже диким мёдом. Глава деревни страсть как боялся оскорбить утончённый вкус городского гостя, а на самом деле простая деревенская еда напомнила о далёком детстве. Одна только вода, простая, колодезная, чего стоит. Ни в одном ресторане Снорка, даже в напыщенной "Навире", не подадут такую невероятно вкусную воду.

Эх! Путешествие в детство изрядно подпортило расставание. Утром перед отбытием, когда Туран уже сел в старую коляску, утус Вомрат держался достойно. Но внутри староста был так рад, так рад, что дорогой гость наконец-то проваливает в свой дурацкий город. Что поделаешь: для простых деревенских жителей высокое начальство сулит одни лишь неприятности.

Заезжать в Управление полиции не имеет смысла, Туран сразу направился домой, на улицу Северный вал. Так хочется принять с дороги горячую ванну, переодеться и подкрепиться. Свежий лесной воздух отлично возбуждает аппетит. Или, ещё лучше, посетить баню "Лёгкий пар".

Возле собственного дома Туран вылез из коляски.

— Благодарю вас, уважаемый, вы свободны, — Туран протянул кучеру трёшку.

— Благодарствуйте, мастер, — кучер лихо укатил прочь.

Что за чёрт? Ключ в замочной скважине и не думает проворачиваться. Туран пошевелил его и так и эдак — бесполезно. Позвать домовладельца и потребовать разобраться с упрямым замком? Но нет, дверь распахнулась сама. На пороге показалась... Ну как это называется? Исслара Шандар, старшая дочь губернатора собственной персоной.

— Ну, знаете ли, уважаемая, — Туран переступил порог, — с вашей стороны крайне невежливо вламываться в моё скромное жилище без спроса, да ещё повторно.

— На этот раз у меня целых три уважительных причины, — эмоциональный фон вигоры Шандар светится радостью и самодовольством. — Во-первых, я принесла вам официальное приглашение от моего отца. Он ждёт вас завтра в три часа дня.

Исслара Шандар протянула запечатанный конверт. На передней стороне лично рукой губернатора написано: "Мастеру Турану Атиноу, улица Северный вал, дом 8, квартира 9". Проклятье! Пальцы едва не скомкали конверт. Придётся пожертвовать выходным днём и навестить губернатора. С подобными приглашениями не шутят.

— Хорошо, — Туран положил приглашение на маленькую полочку возле вешалки. — Какова вторая уважительная причина?

— После долгой дороги вы устали, проголодались и желаете смыть с себя дорожную пыль. Но зачем вам плескаться в неудобной ванне и кушать прокисшие щи жены вашего домовладельца?

— Угора Заргос готовит великолепно, — тут же возразил Туран.

— Поэтому я приглашаю вас в баню "Лёгкий пар", — вигора Шандар пропустила реплику Турана мимо ушей. — Вас ждёт горячая парилка, бассейн с холодной водой, великолепное угощение и..., — на щеках вигоры Шандар выступил красный румянец, — моё общество.

Пальто несколько более резче обычного повисло на вешалке, Туран повернулся к старшей дочери губернатора. На Иссларе Шандар домашний сарафанчик приятного жёлтого цвета, на лице никакой косметики, волосы забраны на затылке в хвост. На ногах домашние тапочки. Под вешалкой стоит большая сумка. Из-под сложенных ручек выглядывают свёрнутое полотенце и скрученная в трубочку газета.

Спинку потереть — намёк прозрачней некуда. Наглости и безрассудству старшей дочери губернатора можно только позавидовать. Посетить публичную баню на пару даже не с официальным женихом — ну никакого стыда и полнейшее игнорирование общественного мнения. Впрочем, после бала и первого визита очередная выходка старшей дочери губернатора уже никого не удивит, в том числе и самого губернатора. Одним анекдотом о вигоре Шандар больше, одним меньше.

Господи! Не так давно Исслара Шандар с треском выскочила из квартиры. Туран так надеялся, так надеялся, что старшая дочь губернатора наконец-то отстала раз и навсегда. Чёрта с два! Всего через пару дней она вернулась вновь с ещё более аморальным предложением. Тараканов легче отвадить, чем её.

— Вы меня поражаете, — Туран протиснулся мимо Исслара Шандар в гостиную. — И какова третья уважительная причина? — Туран присел на диван и с наслаждением вытянул ноги.

— Сегодня ночью вашу квартиру ограбили, — вигора Шандар вошла следом.

— Что? — Туран аж подпрыгнул на диване. — С чего вы взяли.

Внешне гостиная ни чуть не изменилась. Хотя..., если приглядеться..., заметно чище. Как будто в его отсутствии супруга домовладельца на пару с дочерью провели генеральную уборку. Даже чересчур генеральную. Ни в дальних углах, ни на светильниках под потолком ни намёка на пыль.

— Ну как же, — вигора Шандар присела рядом на диван в опасной близости, — ваш дворник глубокой ночью вспугнул целую банду воров. Они, естественно, убежали. Домовладелец вызвал полицию. Квартира верх дном. Одежда разбросана, вещи разбросаны, ящики вытащены, шкафы сдвинуты. Вон, — вигора Шандар показала пальчиком в дальний угол гостиной, — они даже тайник нашли. Ваш?

— Понятия не имею, — Туран пожал плечами.

— Вот, вот, и домовладелец до сего дня понятия не имел.

— Ну а вас кто звал?

— Когда дежурный следователь спросил, кто может проверить, не пропало ли что, домовладелец назвал меня, — вигора Шандар ткнула себя пальчиком в грудь. — Вот меня и привлекли в качестве свидетельницы.

С какого дуба домовладелец назвал имя старшей дочери губернатора? И с чего это он решил, будто именно она может знать, что пропало, а что нет? И уж тем более не верится, будто дежурный следователь рискнул потревожить покой самого высокопоставленного чиновника губернии. Ну вслух Туран спросил:

— И что же пропало?

— В том-то и дело, что ничего, — вигора Шандар придвинулась ближе. — Мебель на месте, прочая обстановка на месте, домовладелец сам проверил. Из ваших личных вещей тоже ничего не пропало. Неизвестные от души потоптались на ваших рубашках, ещё только не танцевали на них, так жена домовладельца забрала их в стирку. Сегодня вечером обещала принести чистенькими. И чего искали? Непонятно.

Туран задумчиво забарабанил пальцами по подлокотнику дивана.

— Между прочим, — Исслара Шандар придвинулась ещё ближе, — могли бы поблагодарить. Я тут четыре часа порядки наводила.

— С чего вы взяли, будто воров было несколько? — Туран не обратил на последние слова Исслары Шандар никакого внимания.

— Так дворник ваш их вспугнул. Один из них ему мужское достоинство отбил, а прочие мимо из квартиры прямо на его глазах выскочили, — вигора Шандар как бы невзначай придвинулась вплотную. — Я же предлагаю — пошли в баню. Заодно и помоемся.

Эмоциональный фон старшей дочери губернатора засветился от сексуального возбуждения и сладостного предвкушения. Она совсем не прочь остаться в этой квартире навсегда, причём без обязательной церемонии возле алтаря Великого Создателя. Ну ни стыда, ни совести.

Впрочем, Туран нахмурился, если преступников было несколько, то... Это кое-что объясняет. Неужели они искали тот самый кусок угля? Вполне логично.

— Вот что, уважаемая, — Туран пересел в кресло рядом, — в некотором смысле даже хорошо, что вы пришли.

Эмоциональный фон Исслары Шандар тут же расцвёл от радости.

— В некотором смысле, — Туран поднял указательный палец. — Вдаваться в подробности не буду. Видите ли, один из фигурантов дела купил у нишранов на Доупарских островах кусок каменного угля. В связи с чем возник вопрос: а могут ли быть на Доупарских островах залежи каменного угля?

Исслара Шандар задумалась, крепко задумалась. Вопрос с подвохом.

— Ну-у-у, по представлениям современных учёных, каменный уголь образовался из остатков древних растений, — вигора Шандар собралась с мыслями. — Для чего нужна пышная растительность и стоячая вода. Иначе говоря, заболоченные джунгли или тайга. Только откуда им взяться? Если в южной части Доупары ещё можно отыскать пару жиденьких рощ, то на остальных островах голая тундра.

По этой причине геологическая экспедиция четвёртого года, я рассказывала вам о ней, даже не пыталась найти на островах каменный уголь. По научным представлениям того времени в северных широтах Рунии угля нет и быть не может в принципе. Но... Я могу привести вам целых две теории, согласно которым каменный уголь на островах всё же может быть.

— И какие же? — насторожился Туран.

— Первая теория геологическая. Согласно ей острова и целые материки движутся.

— Да ну! Быть не может, — Туран недоверчиво махнул рукой. — Насколько мне известно, Доупарские острова всегда были на севере Сантарского моря.

— Однако это так, — мягко возразила Исслара Шандар. — Острова и материки движутся, только крайне медленно, на один-два сантиметра в год. Однако за миллионы лет набегает вполне приличное расстояние.

Вполне возможно, что когда-то очень, очень, очень давно Доупарские острова были гораздо южнее. На них вполне могла быть буйная растительность и стоячая вода. Пусть не джунгли, но широколиственные леса средней полосы вполне. За миллионы лет Доупарские острова "уплыли" на север Сантарского моря. Естественно, ничего, кроме голой тундры, на них не осталось. Но уголь вполне мог "приплыть" вместе с островами.

Туран откинулся на спинку кресла. Исслара Шандар рассказывает чудные вещи. Плавающие острова и материки — сказка для взрослых. Хотя... Не так давно считалось, будто человеку летать по воздуху не дано. Однако профессор Монкал изобрёл воздушный шар. Энтузиасты-воздухоплаватели с каждым годом поднимаются всё выше и выше в небо и летают всё дальше и дальше.

— Хорошо, — Туран сел прямо, — а вторая теория?

— Климатическая, — вигора Шандар как бы невзначай поправила волосы. — Жаль, не помню фамилию, но один учёный предположил, что климат Догет меняется со временем. Так каких-то пару десятков тысяч лет назад закончился так называемый ледниковый период. Огромные массивы льда спустились с севера и покрыли большую часть Рунии аж до современной Навиры.

— Какой лёд! — Туран усмехнулся. — Это же Лазурное море, южный берег Рунии. Там и зимы толковой нет. Так, дождик помочит. А снег если и выпадет, то быстро растает.

— Однако это так, — вигора Шандар недовольно поджала губки. — Логично предположить, что в другие периоды геологической истории климат мог быть гораздо жарче, чем сейчас. Тогда на Доупарских островах вполне мог произрастать полноценный лес вплоть до самых настоящих джунглей. Вот вам и пышная растительность со стоячей водой.

Если верна хотя бы одна из двух теорий, то на Доупарских островах может быть не просто уголь, а богатейшие запасы высококачественного каменного угля. Для установления истины нужна как минимум ещё одна геологическая экспедиция.

Исслара Шандар рассказывает невероятные вещи, но, по крайней мере, не врёт. Городская библиотека выписывает различные газеты и журналы на пару сотен виртов в год. В том числе и несколько научных изданий.

— Хорошо, — Туран шлёпнул ладонями по мягким подлокотникам кресла, — предположим, что на Доупарских островах уголь есть. Тогда почему нишраны совершенно им не пользуются? Если на юге Доупары они ещё могут раздобыть вязанку другую хвороста, то чем они топят печи на остальных островах я лично понятия не имею. И это при том, что каменный уголь является двигателем нашей цивилизации. Благодаря паровым машинам плавают наши корабли и работают наши заводы. Не говоря уже о том, что в центральных и южных губерниях Империи им оттапливаю дома.

Маленькая, но весьма эмоциональная речь рассмешила Исслару Шандар.

— Туран, — вигора Шандар смахнула с глаза слезинку, — вы же сами только что сказали: каменный уголь является двигателем нашей цивилизации. Разрешите напомнить: шестьдесят восемь лет назад нишранам потому и отдали Доупарские острова, что на них ничегошеньки нет. Но если там и в самом деле есть каменный уголь, то это же огромное богатство. Самое настоящее сокровище. Да я бы на месте нишранов закопала бы его как можно глубже и сделал бы всё, чтобы его никто и никогда не нашёл бы.

Папа как-то обмолвился, что правительство давно носится с проектом построить где-нибудь в Сантарском море военно-морскую базу. Каменный уголь сделает Доупарские острова идеальным местом. Да за такое, да по праву сильного, мы отберём у нишраном острова, а их самих загоним ещё дальше на север, в океан, на льды. На верную смерть, между прочим.

Туран тупо уставился на старшую дочь губернатора. А ведь она права. Вот оно настоящее сокровище нишранов. Не золото, не серебро, а каменный уголь. Тот, кто построит на островах рудники, заработает миллионы. Нишраны физически не могут уничтожить каменный уголь, только спрятать его. Вот он самый последний и самый важный фрагмент головоломки.

Громкий стук в дверь прервал размышления.

— Я открою, — вигора Шандар поднялась с дивана.

— Уважаемая, — Туран рывком поднялся из кресла, — не забывайте: вы здесь гостья, причём нежелательная.

В ответ Исслара Шандар надула губки. Туран отворил входную дверь.

— Мастер Атиноу, — дворник Данс почтительно стянул с головы картуз, — вам письмо.

— Благодарю вас, — Туран опустил в протянутую ладонь гривенник.

На сером конверте большими корявыми буквами выведено: "Чиновнику полиции мастеру Турану". Внутри короткая записка: "Если хотите узнать, кто убил купца, его сына, Ошгара и Токса, немедленно приходите в трактир "Жирная селёдка". Подписи нет.

Туран повертел листок в пальцах и так и эдак. Очень интересно. Подчерк неустойчивый, корявый. Заметно, что таинственному автору не часто приходится держать карандаш в руке. Однако слог хорош. Неизвестный одним большим предложением сумел передать смысл послания. Едва грамотные люди обычно пишут короткими предложениями. С другой стороны, человек с образованием обязательно подписался бы как "Аноним", ну или "Доброжелатель". Кто бы это мог быть? Неужели, Туран задумчиво сощурился, третья сила решила выйти на связь?

— От кого? — вигора Шандар самым бесцеремонным образом выхватила записку из рук.

— Не ваше дело! — Туран отнял записку, только Исслара Шандар уже успела её прочитать.

— Не ходи! — в эмоциональном фоне вигоры Шандар запульсировал самый настоящий страх. — Они убьют тебя!

— Нет, не убьют, — Туран вложил записку обратно в конверт. — Это не угроза, а жест отчаянья. В это время в "Жирной селёдке" полно народу, самое неудачное место для покушения. Впрочем, вас это никоем образом не касается. Собирайтесь.

— А как же баня?

— Да пошла ты в баню! — невольный каламбур сорвался с губ. — Собирай манатки и домой. К папе.

Эмоциональный фон старшей дочери губернатора в миг почернел от жуткого недовольства. Ну и бог с ней. Главное, Исслара Шандар ушла в спальню переодеваться. И, вот чертовка, как бы случайно забыла закрыть за собой дверь.

— Не забудь: завтра в три часа дня я вас жду, — на улице, возле подъезда, вигора Шандар попыталась было поцеловать в щёчку.

— Не вы, а губернатор, — Туран увернулся.

— Ну, ну, — эмоциональный фон вигоры Шандар запылал каким-то непонятным, но очень приятным ожиданием. — До встречи.

Старшая дочь поспешила домой. Странно? Туран проводил Исслару Шандар глазами до поворота на Срединную улицу. Дочери губернатора полагается быть обиженной и рассерженной. Как ни как, а она во второй раз подряд получила отказ. А тут! Не иначе Исслара Шандар опять задумала какую-нибудь гадость, раз в её прелестной головке не осталось места ни для обиды, ни для злости.

Впрочем, ладно, Туран зашагал в противоположную строну. Нужно будет предупредить домовладельца. Если он ещё раз без постановления суда запустит старшую дочь губернатора в квартиру, то пусть навсегда распрощается с выгодным жильцом. В Снорке полно домовладельцев, которые с превеликим удовольствием сдадут квартиру молодому мастеру, за которого будет платить Империя.

Глава 26. Трактир "Жирная селёдка"

Трактир "Жирная селёдка" находится в полуподвале большого доходного дома на Рыбной улице. Заведение очень похоже на винный погреб. Вдоль широкого прохода под полукруглыми арками стоят столики на четырёх человек. Стульев нет, вместо них широкие лавки вделаны прямо в стены. Кормят в трактире на удивление вкусно, дёшево и основательно. Недаром торговый люд, солидные купцы с капиталами, очень любит собираться в "Жирной селёдке". После сытного обеда, за чашечкой крепкого чая, можно обсудить торговые дела, заключить взаимовыгодные сделки или просто почесать языками.

По узкой лестнице с наполовину стёртыми ступенями Туран спустился в трактир. Центральный проход ярко освещён керосиновыми лампами. В воздухе витает обворожительный запах свежего чая, сдобных булок и яблочного варенья. Аж под ложечкой засосало. Из-за старшей дочери губернатора так и не удосужился перекусить. Ладно, дело прежде всего.

На середине центрального прохода Туран растерянно оглянулся. Пусть обеденное время прошло, но в "Жирной селёдке" по-прежнему полно народу. За столиками восседают купцы. Шерстяные рубахи на выпуск и тёплые жилетки, бородатые лица и толстые пальцы, степеннее разговоры под скрип сапог. Где же здесь искать анонима?

Неожиданно перед глазами заструился серый туман. Пси-воздействие. Туран привычно закрыл глаза и сосредоточился. Только на этот раз неизвестный мастер не пытается убежать. Туран распахнул глаза. Вот он! Опять пытается залезть в мозги? Хотя нет, не пытается, а посылает приглашение.

За дальним столиков в городом одиночестве сидит человек в тёмном плаще. Рядом на столе большая чашка чая и тарелочка с надкушенным бубликом. Пусть внешне аноним не выделяется ни чем, но чувствуется, что за серой внешностью скрывается сильный мастер.

— Прошу вас, мастер Туран, присаживайтесь.

На мгновенье из-под плаща вынырнула рука и показала на лавку напротив. Туран тут же присел.

— Разрешите представиться, — просипел незнакомец, — Ангоро из рода Лиав, гвардеец Владыки нишранов.

Ну конечно же! Туран аж заскрипел зубами от досады. Кто же ещё! Всё сходится. Вот кто крайне заинтересован в том, чтобы каменный уголь навсегда остался в недрах Доупарских островов. Жизненно заинтересован. И при этом нишранам плевать на капиталы Влига Амноса.

По условиям мирного договора, мастерам-нишранам категорически запрещено появляться на берегах Рунии. За один только этот проступок нишрана могут вздёрнуть. Зато... Зато запутанная мозаика под названием "Дело об убийстве купца Влига Амноса" разом сложилась в причудливый узор преступления, убийства и ограбления. Утус Бизин предупреждал об этом.

Ангоро откинул капюшон, точно нишран.

Нишраны похожи на людей, но отличия сразу же бросаются в глаза. Голова Ангоро несколько крупнее привычного. Глаза словно щёлки, от чего кажется, будто гвардеец Владыки нишранов постоянно щурится. Большой нос. На руках и лице нишрана растёт короткая тёмно-коричневая шерсть. На голых ладонях проступает бледная кожа.

— Разрешите сначала спросить мне? — вежливо произнёс Ангоро.

Туран кивнул. Для нишрана Ангоро из рода Лиав очень хорошо говорит на языке людей, ударения ставит где нужно и правильно произносит звуки. Только, вот, порядок слов немного путает.

— Вам что известно? — Ангоро чуть наклонился вперёд.

Вопрос содержит несколько слоёв реальности. Что значит известно? Кто убил Влига Амноса? Или как на самом деле утонул Ласс Амнос? На поверхности плавает очевидное, в глубине прячется сокровенное.

— На Доупарских островах находятся богатейшие залежи каменного угля, — Туран назвал самый нижний, самый сокровенный слой реальности.

Нишран тут же опустил глаза и понурил плечи.

— Давайте я расскажу, как было дело, — предложил Туран.

Ангоро молча кивнул. Туран приосанился. Для начала нужно разбить противника морально. А там видно будет. Конечно, не дело раскрывать перед нишраном карты, но интуиция подсказывает, что игра в поддавки Ангоро всё равно не поможет.

— В начале осени Ошгар Эвбан где-то на Доупарских островах купил у несмышлёного мальчика кусок каменного угля. Ошгар Эвбан сразу сообразил, что значит каменный уголь у нас, на севере, какие барыши он сулит.

Нишран слушает молча, не перебивает, ещё только не кивает в знак согласия.

— Ваш мальчик понятия не имел, какое сокровище он отдал человеку за жалкие десять патронов. Зато понял кто-то другой, но было поздно — Ошгар Эвбан покинул Доупарские острова, — продолжил Туран.

Владыка послала вас и ещё четверых гвардейцев с одой единственной целью — во что бы то ни стало остановить Ошгара Эвбана, найти и уничтожить кусок каменного угля.

В Загридино, куда причалил коч Ошгара Эвбана, вам не удалось его застать. Вы только зря сгубили четверых человек из его команды. Кто бы мог подумать, что Ошгар Эвбан в диком нетерпении соскочит на берег и тут же умчится в Снорк. Хотя столь странная прыть объясняется очень просто: для организации промышленной добычи угля нужны капиталы и связи. У самого Эвбана ни того, ни другого нет. Зато деньги и связи есть у купца Влига Амноса.

В Снорке вы настигли Ошгара Эвбана. Не сомневаюсь — он рассказал вам всё подчистую. Так вы узнали о Влиге Амносе. Но, вот незадача, Ошгар Эвбан отдал кусок каменного угля. Чтобы замести следы, вы сожгли Ошгара Эвбана вместе с домом его сожительницы и самой сожительницей.

Вечером 4 сентября вы проникли в дом Влига Амноса и спряталась в его спальне. Вам нужно было не просто убить его, а допросить, убедиться, что никто более не знает о каменном угле. Но! Опять фатальное невезение.

Токс Маргелов, владелец трактира "Кило счастья", подслушал пьяные трёп Ошгара Эвбана. Пусть Токс Маргелов понятия не имел о каменном угле, зато его очень даже заинтересовали ваши легендарные сокровища. В тот же вечер Токс Маргелов ограбил Влига Амноса. Вместе с драгоценностями он унёс злосчастный кусок каменного угля буквально перед вашим визитом.

Когда ужин закончился и Влиг Амнос поднялся в свою спальню, то сразу же заметил вас и принял за грабителя. В гневе он схватил дубинку и попытался убить вас. Но куда старому, толстому торгашу тягаться с гвардейцем Владыки. Вы убили Влига Амноса его же собственной дубинкой.

Но! Поднялся шум. Вам пришлось срочно убегать. В коридоре вы сбили служанку с ног, после чего выскочили на улице через окно и благополучно скрылись с места преступления.

Отдаю должное вашей храбрости — вы вернулись на место преступления, чтобы подслушать разговоры полицейских. И вам опять фатально не повезло — вы наткнулись на меня, на эмпата. На единственного сыскного чиновника-эмпата во всей Тиллурской империи. Простые люди не замечают, как вы читаете их мысли. Но я заметил и вам снова пришлось бежать.

Дальше вы растерялись. Допросить Влига Амноса не удалось. Купец вполне мог разболтать вашу тайну кому угодно. Тогда вы взялись за его детей. Начать вы решили с более лёгкой добычи, с законченного игромана Ласса Амноса. Но он вам ничего не рассказал, и не потому, что такой стойкий, а потому, что он понятия не имел ни о куске каменного угля, ни об Ошгаре Эвбане. Однако вам всё равно пришлось его убить, чтобы заместить следы. Вот тут вы прокололись: вам не стоило класть двести виртов ему в карман. Именно по этой причине я не поверил в случайную смерть Ласса Амноса.

Следующим у вас на примете оказался старший Никар Амнос. Тактика всё та же: проникнуть ночью в его дом, допросить как следует, а после сжечь его вместе с домом и семьёй. Но тут вмешался я с десятком казаков. Как я понимаю, только благодаря особым способностям вам буквально в самый последний момент удалось улизнуть.

Никар Амнос остался жив, но для вас он стал недоступен. Старший сын испугался настолько, что нанял круглосуточную охрану. Казаки мужики суровые, дело своё знают крепко. Это не хилые торгаши, а воины. К слову, Никар Амнос вам всё равно бы не помог. Влиг Амнос не успел рассказать о каменному угле никому, в том числе старшему сыну.

Тогда вы решили тряхнуть трактирщика Токса Маргелова. Не понимаю, каким образом вы вышли на него. Но и здесь вас ждал грандиозный провал. В самый неподходящий момент трактирщик проснулся и не раздумывая начал стрелять. В ответ вы убили его, а так же двух подручных трактирщика. Однако вам снова пришлось бежать. И тогда у вас оборвалась последняя ниточка.

Вполне возможно, что роковой кусок угля так бы и канул в Лету. Быстрей всего Токс Маргелов сам бы бросил его в печь. Но! Благодаря смерти трактирщика у меня появилась возможность обыскать его спальню. В печи, в тайнике, я нашёл кусок угля.

Понятия не имею, как вы узнали о моей находке. Так или иначе, а следующей вашей целью стал я. Сегодня ночью вы проникли в мою квартиру и перевернули её вверх дном. Но! Вот оно фатальное невезение, вы опять ничего не нашли. И не могли найти. Как и полагается, кусок угля хранится в Управлении полиции.

В свою очередь я долго не мог понять, что именно у меня в руках. Не мог, пока не съездил в Загридино и не допросил единственного свидетеля. Из команды Ошгара Эвбана уцелел один матрос. Последние сомнения отпали, когда здесь, за этим столиком, я встретил вас.

И так, — Туран наклонил голову, — я прав?

— В основном, — равнодушно прогудел Ангоро.

Нишран Ангоро из рода Лиав мастер, прочесть его эмоциональный фон невозможно. А жаль. Внешне гвардеец совершенно спокоен. Остаётся только догадываться, какие страсти кипят в его душе. Как бы с ножом не кинулся. Туран невольно поёжился, по позвоночнику скатился неприятный холодок.

— Тогда ответьте на мои вопросы, внесите окончательную ясность, — несколько нервозно заговорил Туран. — Вы признаётесь в убийстве четырёх матросов с коча "Крюк", Ошгара Эвбана, купца Влига Амноса, его младшего сына Ласса Амноса и трактирщика Токса Маргелова?

— Да.

— Это вы покушались на старшего Никара Амноса?

— Да.

— Это вы сегодня ночью были в моей квартире?

— Да.

Теперь понятно, почему из квартиры ничего не пропало, вообще ничего. Нишраны искали кусок каменного угля и только его. Стащить что-нибудь заодно им просто не пришло в голову. Тем более они не догадались унести найденные бумаги, в том числе записи о ходе расследования. Нишраны бедны настолько, что не могут себе позволить содержать культ святой бюрократии.

Ангоро отвечает охотно, как раскаявшийся преступник перед судом присяжных. Он не пытается извернуться, вывернуться и уйти от ответственности. Хотя нишран не похож на кающегося грешника. Как бы то ни было, нужно ловить момент.

— Как вы вышли на трактирщика Токса Маргелова? — Туран машинально вытащил из тонкого кожаного портфеля блокнот и карандаш.

— Случайно, — ответил Ангоро. — После неудачи с Никаром из рода Амнос мы не могли просто так сидеть и ждать. Я вспомнил: перед возвращением домой Ошгар из рода Эвбан напился в трактире "Кило счастья". Вы, люди, во хмелю болтливы. Вот я и решил на всякий случай допросить трактирщика. Мало ли что. Но! — нишран выразительно развёл руками.

— Как вы проникли в мою квартиру и в трактир "Кило счастья"?

— Один из моих помощников усилием воли двигает предметы. Это он открыл замки и засовы.

Ну кончено! Туран торопливо записал признание. Как и следовало ожидать: телекинетик чувствует материю. Он запросто может сказать, какой предмет находится в закрытой коробке. Ну или сдвинуть засов. Настоящий мастер без ключа может открыть замок.

Из телекинетиков получались бы первоклассные воры-домушники. Другое дело, что люди с подобными возможностями не пачкают руки в банальном воровстве. Они либо работают на Империю, либо их просто уничтожают.

— Чего изволите? — рядом со столом появился человек в белой рубахе.

— Пока ничего, любезнейший, — Туран повернул голову, — мы беседуем.

— Приятно вам провести время, — человек испарился.

Чего уж тут приятного? Не так уж и много радости выступать обвинителем на импровизированном суде. Хотя какой это суд?

— Как я понимаю, вы пригласили меня не для того, чтобы сдаться на милость нашего правосудия? — уточнил Туран.

— Не совсем, — Ангоро качнул головой. — Скажите, вы знаете, как живёт мой народ?

— Весьма приблизительно, — честно ответил Туран.

Похоже, другого ответа Ангоро и не ожидал.

— Всего один пример, — Ангоро показал пальцем на надкушенный бублик. — Чтобы купить эту чудную булочку и стакан этого невероятно вкусного чая мне пришлось бы работать целый год. И это при том, что я гвардеец Владыки, дворянин по вашему. Простые нишраны живут ещё беднее.

Мы не живём, а выживаем. Даже мы, гвардейцы, вынуждены сами себя обеспечивать пропитанием: ловить рыбу, зверя бить. Зимой нас убивает лютый холод, летом заживо съедает гнус. Мы не можем сажать рожь и пасти коров. Земля на Доупару очень скудна. Мы постоянно балансирует на грани голода. Вы знали об этом?

— Нет, не думал, как-то, — неуверенно ответил Туран.

— А теперь скажите: вы представляете, что ждёт мой народ, если наши проклятые сокровища перестанут быть тайной?

— Ну-у-у... — Туран неловко заёрзал на лавке.

Исслара Шандар как в воду глядела. Её предположения сбываются с невероятной точностью.

— Вас, наверно... У вас, должны будут... — замямлил Туран.

Ангоро терпеливо ждёт и смотрит прямо в глаза.

— Господи. Да кого я пытаюсь обмануть, — Туран виновато отвёл глаза. — У вас отберут Доупарские острова. Просто отберут без всякого повода. По праву сильного. Вас ждёт полное вымирание.

— Пусть наши народы никогда не ладили друг с другом, но за последнюю тысячу лет мы не воевали с вами, а боролись за собственное существования. Это ведь вы пришла с юга. Это ведь вы отобрали наши земли. Это ведь вы загнали нас на бесплодные Доупарские острова. И теперь вы снова готовы отобрать у нас последнее. Последнее, что только осталось у нас. Дальше только океан и лёд.

Мастер Туран, скажите: вы, вы лично, готовы взять на свою совесть гибель целого народа? — неожиданно спросил Ангоро.

Туран нервно облизал губы. Вопрос не в бровь, а в глаз. В горле запершило словно от перца. Одно дело изучать историю по учебнику, и совсем другое оказаться в её водовороте. Если бы Ошгар Эвбан не купил бы тогда кусок каменного угля. Если бы прошёл мимо и не заметил бы опасную игрушку в руках наивного мальчика. Да если бы хотя бы просто не оценил важность находки... Турана неловко сутулился. Невероятная ответственность гранитной горой навались на плечи. Хоть из трактира беги.

— Вы предлагаете мне сделку? — с трудом произнёс Туран.

— Да.

— И какую же?

— Рюкас из рода Бокар, смотритель нашей фактории, поведал мне, что для людей очень важна кап, каль... Как же она там?

— Карьера, — тихо подсказал Туран.

— Да, карьера, — Ангоро кивнул. — Ведь вы, мастер Туран, ищете убийцу купца Влига из рода Амнос. Так вот, я готов сдаться на милость вашего правосудия и взять всю вину за себя.

От удивления Туран вытаращил глаза.

— Вы понимаете, — осторожно заговорил Туран, — что вас ждёт петля? За убийство одиннадцати человек другого приговора быть не может в принципе.

Ангоро на удивление невозмутимо воспринял свою судьбу.

— Мастер Туран, я не сумел выполнить задание Владыки. Вы нашли ключ от проклятых сокровищ, поняли его и спрятали в вашем Управлении. Меня в любом случае ждёт либо петля, либо полёт со скалы. Моя жизнь кончена. У меня осталась одна единственная цель — спасти мой народ.

Никакого пафоса, никаких напыщенных фраз и газетных выражений. Ангоро прекрасно понимает, на что подписывается и совершенно не боится. Фанатик, одним словом.

— Взамен я должен бросить кусок угля в печь, забыть о его существовании и отправить вас на виселицу, — задумчиво произнёс Туран.

— Да, — Ангоро кивнул. — Теперь от вас и только от вас зависит жизнь целого народа.

— Мне... Мне нужно подумать, — неуверенно протянул Туран.

— Увы, — Ангоро печально улыбнулся, — не в моей власти торопить вас или давить на вас. Сегодня по вашему календарю шестой день недели. Впереди у вас два свободных дня. Вы не пойдёте на службу и не будете продолжать поиски. В начале следующей недели мы можем встретиться здесь же в это же время. Вас устроит такой вариант?

— Вполне, — Туран дёрнулся всем телом. — Только что вы расскажите суду? То есть, по какой причине вы убили купца Амноса и прочих?

— Это не проблема, — Ангоро улыбнулся. — Владыка вполне может подтвердить, что я отправился в Снорк наперекор его воле, горя желанием отомстить людям за смерть моих сородичей. Кровная месть достаточно весомый аргумент?

— Более чем, — невольно согласился Туран.

— Тогда, позвольте, я пойду.

— Подождите! — воскликнул Туран. — Может, заодно, прольёте свет на судьбу студента по фамилии Зикат, который пропал в последней геологической экспедиции почти пятьдесят лет тому назад. Ваш гвардеец убил его?

Ангоро призадумался. По сравнению с тайной проклятых сокровищ признание в убийстве студента сущий пустяк. Да и сроки давности давно прошли.

— Да, гвардеец убил его, — произнёс Ангоро. — Ваш студент вёл себя очень плохо: лез, куда не следует, не слушался старших.

Мы постоянно прочёсываем острова и бросаем в огонь все найденные куски угля, но мы не в состоянии собрать все без исключения камни. На свою беду ваш студент выкопал небольшую яму, в которой и нашёл кусок каменного угля. Гвардейцу, который сопровождал его, не осталось ничего другого, как убить студента и закопать в той же яме.

Жаль, у моего товарища было мало времени. В тундре хватает вечно голодных падальщиков. Лисы и песцы откопали убитого и растащили по кусочкам на сотни километров. Сумку студента, в которой лежал уголь, мы так и не нашли. К счастью, тогда обошлось.

— А как же клятва? — спросил Туран.

— Да, гвардейцы поклялись Пресвятой матерью всего сущего беречь и охранять людей из экспедиции. Только ещё раньше они поклялись не пожалеть жизни свои ради нашего народа.

— Гвардеец клятвопреступник бросился со скалы. Только так он мог скрыть убийство студента, — закончил Туран.

— Вы правы, — Ангоро грустно улыбнулся.

Да-а-а... Туран поёжился. Об убийстве людей нишран говорит так, будто речь идёт о надоедливых комарах. Совесть совсем не мучает его. Хотя... Люди по отношению к нишранам поступают точно также. Ненависть порождает только ненависть.

— Вас что-нибудь ещё интересует? — Ангоро вежливо склонил голову.

— Благодарю, нет, — ответил Туран.

— Тогда разрешите откланяться.

Из глиняной вазочки на краю стола нишран вытащил пару салфеток и любовно завернул надкушенный бублик. Подобного уважения не удостаивается ни один даже самый изысканный и дорогой деликатес. Завёрнутый бублик исчез во внутреннем кармане тёплой меховой куртки, Ангоро поднялся из-за стола.

Туран глянул вдоль центрального прохода. Со спины нишран похож на человека. Те же сапоги и просторный плащ от непогоды. Но вот Ангоро накинул на голову капюшон и окончательно превратился в таёжного охотника, который приехал в Снорк продать пушнину и закупиться припасами.

Ну и задачку нишран подкинул, Туран сел прямо. Не было печали, черти накачали. Самое интересно в том, что очевидный ответ буквально маячил перед глазами с самого первого дня расследования. Ещё тогда, в доме купца Влига Амноса, стало ясно, что в деле замешан мастер. И не просто мастер, а очень сильный мастер, телепат. И даже в голову не пришло, что мастера бывают не только среди людей. Великий Создатель в равной мере наградил сверхспособностями все без исключения народы Догета, все восемнадцать, и никого не обидел.

Если Ангоро из рода Лиав и впрямь телепат, то, быстрей всего, единственный их всех нишранов. И тот, помощник его, тоже единственный телекинетик. Ну кончено же! Кому ещё Владыка нишранов мог бы доверить столь важное и ответственное задание?

Что же делать? Туран печально вздохнул. Страсть как не хочется брать на собственную совесть судьбу целого народа. Как же ловко нишран подцепил его на моральные вилы. Не соскочишь просто так. Или согласиться на сделку? Туран нахмурился. В принципе, идти против закона не придётся. Смерть Ошгара Эвбана официально признана несчастным случаем. О сгоревших в Загридино матросах вообще никто не знает. Ласс Амнос утонул без всякой помощи. Ну а Токса Маргелова застрелили беглые каторжники. Вон их сколько каждый год с каторги бежит. Народ злой, отчаянный и банально голодный. Почему, собственно, Токс Маргелов и начал палить, едва заметил в своей спальне чужих.

Может, нишран всё выдумал? Туран уставился на оставленные на столе чашку с тарелкой. Как говорит утус Бизин, не верь никому на слово. Мало ли по каким причинам нишран Ангоро взял вину на себя. Ведь он мастер, заглянуть в его эмоциональный фон невозможно. Ангоро мог запросто наплести с три короба.

— Уважаемый.

Туран поднял глаза. Возле стола стоит человек.

— Позвольте, — человек протянул руку к оставленным чашке и тарелке.

— А ну стой, — строго произнёс Туран.

Человек замер в недоумении с протянутой рукой. Туран вытащил из кармана удостоверение с полицейским значком.

— Я конфискую эту чашку и тарелку для нужд полицейского расследования, — официальным тоном произнёс Туран.

— Как желаете, витус, — человек отскочил от стола, как ужаленный.

Пусть показания Ангоро выглядят очень достоверными, но проверить их на подлинность лишним не будет. Из той же вазочки Туран вытащил несколько салфеток. Аккуратно, стараясь не давить сильно, Туран закутал чашку с тарелкой. Если Ангоро не врёт, то его пальчики совпадут с отпечатками на орудии убийства Влига Амноса. Если это действительно гвардеец, то понятно, почему он допустил столь глупую ошибку — нишраны не только бедный народ, а ещё и очень отсталый. Откуда им знать о существовании отпечатков пальцев?

Ну вот, Туран повертел перед собой упакованную посуду. Теперь нужно будет отнести вещественные доказательства утусу Лиссару, внештатному криминалисту. Если пальчики совпадут, то признание Ангоро и не потребуется.

На душе сразу стало легко и свободно. Туран оглянулся по сторонам. Посетителей в "Жирной селёдке" заметно поубавилось. Лишь за двумя столиками бородатые купцы чинно вкушают жирные блины. А какой запах в трактире! Туран потянул носом. Полдня ничего не ел. Желудок не просто ворчит, а рвёт и мечет. Сначала как снег в июне старшая дочь губернатора с своим аморальным предложением. Потом ещё нишран с моральными вилами. Всё не до еды было. Да ну их всех! Туран мысленно махнул рукой. Прежде, чем решать судьбу целого народа, не помешает как следует подкрепиться и выспаться. Туран щёлкнул пальцами над головой.

— Чего изволите? — возле столика тут же появился человек.

— Изволю плотно пообедать, — важно изрёк Туран. — Неси тарелку вчерашних щей, хлеба ржаного два, нет, три куска, кашу пшённую, кувшин молока с ледника и, — Туран бросил взгляд на жующих купцов, — блинов с малиновым вареньем. Есть такое?

— Всё, что изволите, — человек расплылся в угодливой улыбке.

Работник трактира светится желанием услужить. Человек едва ли не физически ощущает, как чаевые, не меньше полтины, лягут в его ладонь. Что же, если поторопится, непременно получит.

— Сию минуту, витус, — человек исчез.

Глава 27. Неудачное сватовство

Как говорит утус Бизин, война войной, а обед по расписанию. На сытый желудок, в гораздо более благодушном расположении духа, Туран отнёс чашку с тарелкой в Управление полиции. Утус Лиссар в пять минут снял пальчики и сравнил их с найденными на дубинке — совпадение на все сто. Значит, нишран Ангоро из рода Лиав не врал. Он точно убил уважаемого купца его же дубинкой.

Осталось разобраться с моральными вилами, но они пусть подождут. Из-за душевных терзаний едва не забыл о приглашении губернатора. Знать бы ещё зачем. Никаких праздников, вроде как, не намечается. Если губернатор и проявляет интерес к ходу расследования убийства Влига Амноса, так предпочитает вызывать на доклад сразу мастера Лугана, полицмейстера Снорка. А так какой смысл мастеру Шандару интересоваться скромным полицейским чиновником? Ладно, если опять в личные секретари звать начёт. А если приглашение связано с Иссларой Шандар? Пронеси, господи! Как бы на скандал не нарваться бы.

По службе губернатор подчиняется министру внутренних дел. Так что мастер Шандар непросто начальник губернии, а самый главный полицейский. Явиться к нему в партикулярном платье было бы некультурно и нетактично. Полицейский должен гордиться своим мундиром. Так что пришлось вытащить из шкафа полицейскую форму. Раз танцы не предвидятся, то шашка в чёрных ножнах и кобура с револьвером заняли свои места на поясе. Ровно в три часа по полудню, при полном параде, Туран постучал во входную дверь в личные покои мастера Шандар в Губернаторском дворце.

На этот раз молчаливый слуга в зелёной ливрее провел Турана на второй этаж в Жёлтую гостиную. За пару месяцев было достаточно случаев и поводов хотя бы в самых общих чертах узнать количество и расположение комнат в жилой части Губернаторского дворца. Мастер Шандар в генеральском мундире при полных регалиях встретил Турана по среди гостиной.

— Добро пожаловать в мой дом, мастер Атиноу, — торжественно загремел губернатор, едва Туран переступил порог Жёлтой гостиной. — Рад. Рад. Очень рад.

— Благодарю вас, мастер Шандар, — Туран вежливо поклонился. — Для меня большая честь быть гостем в вашем прекрасном доме.

Принесла, нелёгкую! Туран скосил глаза. У противоположной стены на жёлтом диванчике сидит Исслара Шандар. На старшей дочери несколько более пышное для домашней обстановки платье светло-зелёного цвета, на голове сложная причёска из завитков и распущенных прядей, в правой руке большой веер. Исслара Шандар не сколько обмахивается им, а сколько пытается скрыть самодовольную улыбку. В эмоциональном фоне старшей дочери читаются сладостное ожидание чего-то большого, приятного и... торжество охотника, который загнал таки медведя в логово. Проклятье! Само присутствие Исслары Шандар дурной знак.

— Признаю: давно, очень давно, с превеликим нетерпением я ожидаю этого события. Такое дело, сынок. Наконец-то! — мастер Шандар продолжает о чём-то там громыхать на всю гостиную.

В соседних комнатах, за едва прикрытыми дверьми, толпятся обитатели дома. За той, что слева, жёны и старшие дочери губернатора. За той, что справа, многочисленная прислуга. И тех и других разбирает жуткое любопытство, зависть и карточных азарт. Жаль, невозможно прочитать эмоциональный фон самого губернатора. Что он там несёт — бог его знает. Но, раз не спрашивает, придётся стоять, ждать и внимательно слушать.

— Понимаю, понимаю: вы, в вашем возрасте, в вашей должности, не настолько состоятельны, чтобы действовать согласно обычаю. Вам просто некого послать. Поэтому я с удовольствием принимаю ваши извинения и отвечаю отцовским согласием. В качестве приданого я готов предоставит вам четыре процента.

Фраза "отцовское согласие" и слово "приданное" крайне неприятно царапнули слух.

— Простите, уважаемый, но я не понимаю, о чём вы, — произнёс Туран, едва в речи губернатора появилась пауза.

— Позвольте, уважаемый, — на лице губернатора мелькнуло лёгкое недовольство, — мы с вами не на базаре. Ну так и быть, согласен на пять. Но не гоже торговаться. Вы не же корову получаете, жену.

В воздухе запахло керосином. Туран покосился на Исслару Шандар. Внешне дочь губернатора спокойна, только на щеках выступил лёгкий румянец. Зато эмоциональный фон Исслары Шандар звенит от напряжения. Пока не запахло порохом, нужно во что бы то ни стало прояснить ситуацию.

— Мастер Шандар, — произнёс Туран.

— Ну зачем же так официально, — возразил мастер Шандар.

— Мастер Шандар, — упрямо повторил Туран, — я решительно не понимаю, о чём речь. Будьте добры, объясните, что вы имеете в виду.

— Вы серьёзно? — любезная улыбка сползла с лица мастера Шандар.

— Абсолютно.

Губернатор бросил на Турана недоверчивый взгляд и, не глядя на дочь, произнёс:

— Исслара.

Исслара Шандар тут же подошла к отцу и протянула сложенную газету.

— Пожалуйста, извольте ознакомиться с этим, — мастер Шандар протянул газету.

Туран глянул на название — "Курьер", частная газетёнка с оттенком желтизны. Ради развлечения читателей может напечатать любой бред. Например, утром предсказать конец света и в тот же вечер пригласить жителей города на премьеру в театр. На последней странице, в разделе светской хроники, в небольшой заметке с громким названием "Наконец-то!" журналист под псевдонимом Проныра сообщает о бурном романе между старшей дочерью губернатора Иссларой Шандар и молодым чиновником полиции мастером Тураном Атиноу. По словам газетчика, их отношения начались буквально в первый день приезда Турана в Снорк с бурного знакомства в городской библиотеке. Слухи об их отношениях подтвердились на "Первом осеннем балу", когда вигора Исслара Шандар и мастер Туран Атиноу, не взирая на условности этикета, танцевали весь вечер исключительно друг с другом. Так же их неоднократно видели в ресторане "Навира". Проныра не поленился узнать, где живёт молодой мастер и расспросить домовладельца. Утус Заргос подтвердил, что Исслара Шандар многократно бывала в гостях у мастера Атиноу и проводила в его квартире по четыре часа и более. Заметка закончилась бодрым заявлением: "Наконец-то вигора Исслара Шандар нашла кавалера по душе!"

Теперь понятно, с чего это Исслара Шандар так радуется: не мытьём, так катаньем. Заодно ясно, кем именно был тот самый тип, что без зазрения совести пялился на них в ресторане "Навира" — Проныра, собственной персоной. Таких типов интересую только громкие сенсации, а достоверность дело десятое.

— Я самым решительным образом отвергаю домыслы этой газетёнки, — Туран демонстративно швырнул газету на пол.

— Соизвольте объяснить! — лицо мастера Шандар превратилось в каменную маску.

Ну зараза! Туран метнул на дочь губернатора злобный взгляд. Ну втравила! Придётся выкручиваться.

— Да, я действительно познакомился с вашей дочерью в городской библиотеке. Да, знакомство было бурным, ибо я не имел чести знать её лично. В свою очередь ваша дочь приняла меня за очередного жениха-карьериста в дешёвом сюртуке и бурно высказалась якобы по поводу моей нерешительности.

Что касается "Первого осеннего бала". Да, весь вечер я танцевал исключительно с вашей дочерью только потому, что с помощью своей матери она перехватила меня на входе в бальный зал и в прямом смысле не отходила ни на шаг до конца бала. Будучи хорошо воспитанным, я не нашёл в себе смелости отказать вашей дочери в её чрезмерной навязчивости.

Да, я ужинал с вашей дочерью в ресторане "Навира", но не многократно, — носком сапога Туран поддел брошенную на пол газету, — а всего лишь один раз. Но и это был исключительно деловой ужин. Ваша дочь разъяснила мне некоторые исторические и научные факты, которые потребовались мне для раскрытия убийства купца Влига Амноса.

Что касается встреч у меня дома, то оба раза ваша дочь самовольно являлась в мою квартиру без приглашения. Оба раза меня не было дома и оба раза дверь ей открывал домовладелец без моего ведома и согласия.

Я категорически отвергаю какую бы то ни было связь с вашей дочерью. Тем более у меня в мыслях не было просить у вас её руки. О чём, между прочим, не далее, как четыре дня назад весьма понятно и однозначно я объяснил вашей дочери в далеко не самых вежливых выражениях.

Ух! Туран перевёл дух. Как будто обвинительный приговор зачитал. Вот что значит работать в полиции.

Губернатор медленно, но неотвратимо, повернулся к дочери. Исслара Шандар держится молодцом, но чувствует себя как кот с мокрой мордой, которого хозяйка застукала возле крынки со сметаной. И всё равно она на что-то надеется. Во упрямая.

Тяжёлая рука губернатора отвесила дочери увесистый подзатыльник. Исслара Шандар с визгом выскочила из гостиной. На дверной ручке остался клок светло-зелёной ткани. Из-за запертых дверей двумя бурными потоками полились эмоции. Там, где притаились жёны и дочери губернатора, радость, злорадство и ненависть. Там, где прислуга, удивление, восторг победителя и горечь проигравшего.

Жестко получилось, а иначе нельзя. Капризная девчонка зашла слишком далеко. Если сразу не расставить все точки над "I", то и возле алтаря Великого Создателя оказаться недолго. Жениться на стерве, самому залезть под каблук — упаси господи!

— Пошли в кабинет, — мастер Шандар словно большая механическая кукла развернулся на месте.

Ничего не остаётся, как следовать за высоким начальством.

Губернатор привёл Турана в тот самый кабинет с окнами в сад, необъятным столом и широким ковром со сложным геометрическим узором. Из шкафчика с книгами губернатор извлёк два хрустальных бокала и большую бутыль с тёмно-розовым вином.

— Садись, — прямо бутылкой мастер Шандар указал на кресло для гостей.

Хрустальные бокалы дружно брякнулись о столешницу большого стола. Губернатор опустился рядом на соседнее кресло. Пробка с тихим хлопком вышла из горлышка, мастер Шандар лично наполнил бокалы, до самых краёв. Капелька тёмно-розового вина пролилась на столешницу.

— Пей, — мастер Шандар в два глотка осушил свой бокал.

Осторожно, стараясь не запачкать парадный мундир, Туран мелкими глотками осушил свой бокал до дна. Невероятно вкусное вино, ароматное, слегка терпкое. Марочное, поди, дорогое.

— А теперь скажи, — мастер Шандар поставил бокал на стол, — чем тебе не нравится моя дочь? Молода, красива, попка, грудь — всё при ней. Чего тебе не хватает?

Если губернатор сидит рядом и сам наливает вино, значит разговор неофициальный. Можно сказать по душам, насколько такое вообще возможно.

— Она ваша дочь, — Туран осторожно поставил пустой бокал на стол. — Всё при ней, но я не хочу связывать себя узами брака.

— Почему? — мастер Шандар по новой наполнил бокалы до самых краёв.

Пусть вино через край, но могущественный враг в лице губернатора не нужен. Придётся и его поставить на место.

— А зачем? — Туран двумя пальцами подцепил бокал за тонкую ножку. — Банщица Саргина из "Лёгкого пара" великолепна. Дело своё знает, да и моет отлично. Я, признаться, в первый раз слегка обалдел, когда узрел тётку пятидесяти с лишним лет, но в остальном она прелесть. Да и на других банщиц помоложе и подешевле хватает.

Не буду отрицать, — Туран пригубил вино, — меня интересует карьера, но не такой же ценой. Ну а главное, я не собираюсь навсегда оседать в Снорке.

Кажется, я догадываюсь, зачем мастер Ерпанов послал меня в такую глушь. Нет среди сыщиков мастеров. Начальников больших и важных много, а из уголовных сыскарей я единственный на всю Империю. А вы знает, как сверхспособности помогают мне в сыскном деле? Это же, это же, — Туран попытался щёлкнуть пальцами, — такое подспорье.

Учат меня здесь, мастер Шандар. А потому здесь, чтобы столичные соблазны раньше времени не испортили. Но я уверен: если только останусь в сыскной полиции, рано или поздно меня переведут в более серьёзное место. Может быть в саму Навиру. Года через три-четыре ваше покровительство мне будет совершенно ни к чему.

Одним большим глотком Туран осушил бокал до дна. До чего хорошее вино, так и тянет поговорить. Строгий этикет предписывает только отвечать на вопросы вышестоящего. Но, раз разговор неофициальный, можно рискнуть.

— Скажите, мастер Шандар, — Туран придвинул ближе к бутылке свой бокал, — что происходит? Я как котёнок слепой тычусь, тычусь из угла в угол и понять ничего не могу.

Губернатор сидит с несчастным видом, как голодный нищий, который нашёл тугой кошелек, а из него лишь пустой песок просыпался. Не гневается, и то ладно.

— Вся губерния знает, как давно и безуспешно я пытаюсь выдать Исслару, — мастер Шандар в третий раз разлил вино. — К ней такие кавалеры сватались. Такие! До конца жизни была бы в шоколаде. Дура! Так она всех отшила, — пустая бутылка с треском опустилась на стол. — Вот будут у тебя взрослые дочери, сам поймёшь.

А тут пару дней назад сама заговорила о замужестве. Дескать, такое дело, у вас бурный роман аж целых два месяца. Дескать, вы бы и дальше продолжали бы просто встречаться, если бы не Проныра, газетчик дешёвый, не выследил бы вас. Коли правда всплыла, она решила первой мне всё рассказать.

Губернатор сделал пару больших глотков.

— Ну я, конечно, обрадовался. Пусть у тебя кроме зарплаты полицейского нет ничего, зато ты мастер. Если прикинуть, отличная партия. Капитал дело наживное. Ну я с ходу согласился на четыре процента, даже на пять.

— Позвольте, — не сдержался Туран, — о каких процентах вы всё время поминаете?

— Ну как же? — от удивления мастер Шандар поставил недопитый бокал на стол. — Ты же сам выяснил, что на Доупарских островах находятся богатейшие залежи каменного угля. С чего бы это нишранам лютовать так? Договор нарушать, людей пачками валить. Значит, точно есть. Мне Исслара всё рассказала.

Хрустальная грань бокала едва не треснула в зубах. Туран отдёрнул руку в сторону. Дорогое вино пролилось на парадный мундир большими розовыми пятнами. Губернатор либо не заметил бурной реакции, либо понял её по-своему.

— Тебе всё равно пришлось бы обращаться ко мне. Мало найти уголь, ещё нужно организовать добычу, транспортировку, сбыт, — как ни в чём не бывало продолжил мастер Шандар. — А для этого нужны капиталы и связи. Ни того, ни другого у тебя нет. Нужные связи есть у меня, а капиталы найдутся. Будь уверен: сбатцаем акционерное общество в лучшем виде, акции выпустим, ещё прибыль с продаж получим. Вот увидишь.

Большими глотками Туран допил вино. Господи! Утус Бизин предупреждал же: не болтай дома о работе. А Исслара Шандар, чирей ей на язык, даже не любовница.

— По неписанным правилам высокому покровителю, в данном случае мне, — мастер Шандар едва не опрокинул на себя бокал с вином, — полагается десять процентов акций бесплатно. Можно и больше, но уже за свой счёт. Главное, не борзеть и не требовать сверх положенного.

Тебе, как инициатору, полагается два-три процента. А так, в качестве приданого, я готов уступить тебе все пять. Пойми, Туран, — не могу я больше. Мне ещё шесть дочерей замуж выдавать. И не нужно на меня так пялиться. Дело нешуточное, миллионы заработаешь.

Туран тряхнул головой. Губернатор рассуждает так, будто вопрос о добыче каменного угля давно решён.

— А как же нишраны? — удивлённо воскликнул Туран. — Не далее, как вчера я встречался с одним из них, с Ангоро из рода Лиав.

Туран самым подробным образом рассказал о встрече в трактире "Жирная селёдка". И особенно о собственных душевных переживаниях.

— Да плюнь ты на этих дикарей, — мастер Шандар лениво махнул рукой.

— То есть как это плюнь? — Туран резко выпрямился, в душе в одно мгновенье вскипел гнев. — Я не хочу брать на свою совесть гибель целого народа. Нишранов даже врагами назвать нельзя. Они же, они же... Только борются за собственное существование.

— Плюнешь, куда ты денешься, — мастер Шандар пьяно усмехнулся. — Пойми, дурашка, от тебя ничегошеньки не зависит.

Реакция губернатора поражает. Неужели все высокопоставленные чиновники такие бездушные?

— Ты знаешь далеко не всё, — мастер Шандар разлил остатки вина. — Не далее, как месяц назад, мастер Синур, министр обороны, поставил перед академией наук задачу во что бы то ни стало найти в нашей губернии каменный уголь. Он прямо так и выразился: "Хоть сами тайгу валите, обжигайте и закапываете, но чтоб был!" Во как завернул.

Отношения с айрами далеки от мирного сосуществования. В Сантарском море позарез нужна военно-морская база. Правительство уже приняло решение довести железную дорогу до Снорка. Работы со дня на день начнутся. Не сомневайся: с тобой или без тебя, через год или через двадцать лет, мы бы всё равно нашли на Доупарских островах каменный уголь.

Мастер Шандар чокнулся своим бокалом о бокал Турана и залпом выпил вино. Вот такая маленькая победа.

Туран уныло осушил бокал. Вот оно как получается: нишран Ангоро и правду сказал и соврал одновременно. Моральная проблема разрешилась сама собой. Хоть и противно на душе от такого решения, но поезд уже ушёл. Проклятые сокровища нишранов больше не тайна. Не сегодня, завтра губернатор отправит министру внутренних дел доклад. А там и до канцлера дойдёт. Можно быть уверенным на все сто — первая же геологическая экспедиция отправится прямиком на Доупару. А ему, Туран шмыгнул носом, мелкому полицейскому чиновнику, ещё прикажут выяснить, где именно Ошгар Эвбан, чтобы ему и на том свете пусто было, купил проклятый кусок каменного угля.

Губернатор с кряхтением поднялся из кресла.

— Да не печалься ты так, — мастер Шандар достал из шкафа вторую бутылку. — Это же такой случай! Раз в жизни бывает. Миллионы с неба падают, только карман подставляй. Ладно, так и быть — дам тебе шесть процентов.

— Простите? — Туран будто очнулся от сна.

— Шесть процентов тебе дам, — мастер Шандар разлил вино, — только забери чертовку. Обычай требует выдать вперёд старшую дочь, а то и остальных не получится. А если и получится, то ничего хорошего не получится. Примета дурная. Она ведь запала на тебя, всё равно не отстанет. Я уж её знаю.

— Простите, мастер, но... — попытался было возразить Туран.

— Да хотя бы ради денег забери, — перебил мастер Шандар. — Хочешь жениться по любви? Да какие проблемы? Сделай ей ребёнка и отправь в деревню, чтобы было чем заняться на досуге. А сам хоть ещё четыре раза по любви женись.

Губернатор хлещет вино и не пьянеет. Чтобы не казаться невоспитанным, приходится вслед за ним осушать бокал за бокалом. Жаль, о закуске мастер Шандар не счёл нужным распорядиться.

— Подумать только, — мастер Шандар сокрушённо покачал головой, — каждую неделю к Иссларе сватаются такие кавалеры. Такие! Связи, капиталы, вес в обществе. А я вынужден какого-то мастера без связей, без капиталов, без веса в обществе, мужика безродного, уговаривать забрать чертовку с весьма и весьма солидным приданным. Курам на смех. Ну что, берёшь?

Туран покосился на вторую бутылку. Хорошее у губернатора вино. Как настроение поднимает, как жить хочется. Свободно! И без домашнего надзирателя в юбке. Туран опустил пустой бокал на стол:

— Мастер Шандар, а давайте так: вы мне два процента и никакой женитьбы.

Язык мой, враг мой. Губернатор покраснел как рак, которого уронили в кипяток. Через щели в пси-барьере чёрными струйками забил гнев.

— Знаете что, молодой человек, это слишком! Моя дочь не корова. Торг не уместен. Убирайтесь вон!

Вино туманит мозги и размывает восприятие окружающей действительности, но гнев начальство можно узнать в любом состоянии. Туран неловко поднялся на ноги. Сейчас бы закусить икорочкой красной, или хотя бы картофелиной холодной, было бы вообще в ажуре. Но! Нужно убираться, пока ноги держат. Неровен час губернатор лакеев кликнет. Те и побить могут, на мундир полицейского не посмотрят.

— Всего вам хорошего, уважаемый. Я пошёл, — пролепетал Туран.

— Вон, — коротко повторил мастер Шандар.

Дверь в кабинет губернатора тяжеленная, зараза. Туран едва справился с ручкой и едва не вывалился в коридор. Выход, кажется, на первом этаже. Хорошее у губернатора вино. Вернуться, спросить где брал? Ну к чёрту! Туран еле отодрал левую руку от стены.

— Туран, — из приоткрытой двери показалась Исслара Шандар.

Вот она, злодейка! Все зло в этом мире от женщин.

— К папе. К папе. Домой пошла! — Туран опасно качнулся на каблуках, шашка в чёрных ножнах чиркнула по стене.

— Дурак! — дверь с треском захлопнулась.

Лакей молча подал шинель, руки едва не запутались в рукавах. Туран еле-еле выбрался из Губернаторского дворца на Набережную Свита. Холодный ветер с Витаки остудил разгорячённое лицо и разогнал винные пары. Решилась моральная проблема. Сама решилась. Плевать губернатору на нишранов. Гораздо больше его волнует замужество семерых дочерей.

Туран неуверенно зашагал по набережной. Где-то там должна быть улица Северный вал. А там и до родного дома рукой подать.

Глава 28. Фактория нишранов

Хорошее у губернатора вино. Было. Туран едва добрался до своего дома, с трудом поднялся на третий этаж и прямо в сапогах и в шинели, с шашкой и кобурой на поясе, рухнул на диван в гостиной.

Второй выходной день Туран провёл дома в четырёх стенах. Желание выбраться из квартиры хотя бы на пару минут отшибло начисто. На душе погано, словно землю продал. Как было приятно осознавать себя вершителем судеб. Как же! Целый народ зависел от его воли. А потом наступило похмелье в прямом и в переносном смыслах. Обломись! Ничего от тебя не зависит. Всё уже предрешено.

На фоне гибели целого народа как-то мелко и некрасиво плакать над загубленной карьерой. Это надо же было такое учудить — торговаться с самим губернатором. Мастер Шандар абсолютно чётко дал понять: либо старшая дочь с процентами от будущего акционерного общества, либо пошёл вон. Прости господи.

Может, ни к чему тянуть? Доложить полицмейстеру Снорка по существу и попросить взвод казаков для поимки особо опасного преступника. Во буча поднимется. Только... Какой из Ангоро преступник, да ещё опасный? Он солдат, а не бандит с большой дороги. Далеко не каждый готов ради спасения своего народа взойти на эшафот с высоко поднятой головой. А он может и взойдёт.

Как бы не металась душа в выходные, а утром первого рабочего дня Туран проснулся в совсем другом настроении. Размышления накануне, четыре чайника крепкого чая и ночной сон заставили переосмыслить ситуацию и принять правильное решение. Благоразумие взяло вверх. Как бы там ни было, а глупо ставить на собственной карьере крест. Пока гнев губернатора не принял более осязаемые формы, нужно жить и работать дальше. Для начала арестовать особо опасного преступника. Хотя...

Обманывать самого себя глупо. Очень, очень хочется надеяться, что Ангоро из рода Лиав благополучно сбежал обратно на свои острова. Хоть какая-то подачка растревоженной совести. В Управлении полиции Туран сразу же поднялся в кабинет полицмейстера.

Торговое представительство нишранов находится на северной окраине Снорка сразу за портом. Едва проторённая дорога привела к большому дому за высоким забором. С виду ни за что не догадаешься, что живут здесь не люди. Та же изба из вековых сосен, крыша из тёмной дранки. Во дворе пара сараев и надрывающиеся от лая собаки. Казаки в момент окружили фактории. Как выразился урядник Дорин: "Ни одна мыша не проскочит".

— А ну!!! Открывай!!! — пудовый кулак урядника с тресков врезался в створку ворот.

В ответ собаки во дворе аж задохнулись от ярости. Из подворотни высунулась мохнатая морда. Острые клыки едва не тяпнули за ботинок. Туран едва успел отскочить в сторону. Если и хозяева ответят тем же... Как бы не пришлось брать факторию штурмом.

— Открывай!!! А то собак перестреляем!!! Ворота вынесем!!! — сапог урядника едва не врезал псу по морде, умная псина очень вовремя убралась обратно.

Ещё минута и урядник Дорин точно прикажет ломать ворота. Или, всё же, придётся штурмовать? Туран смерил взглядом высоту забора. Дубовые доски под два метра высотой. Щели и дыры как бойницы. Казаки, вон, уже и карабины с плеч скинули. Но нет, на дворе раздались крики на незнакомом языке и визг оттащенных от ворот собак.

— Не стреляйте!!! — донеслось изнутри.

Пронесло! Турах тихо выдохнул.

Калитка со скрипом распахнулась. Наружу выбрался пухленький нишран маленького роста в тёплой жилетке, чёрных штанах, сапогах и картузе. Ну прям купец средней руки. Наверно, это Рюкас, смотритель фактории. Шерсть на его лице и руках тронута сединой.

— Ч-ч-чем обязан? — нишран испуганно улыбается.

— Вы — Рюкас из рода Бокар сын Мыртана, — Туран выступил вперёд.

— Д-д-да, — Рюкас мелко, мелко закивал.

— Сыскная полиция, — Туран развернул перед носом нишрана удостоверение со значком. — У меня постановление на арест Ангоро из рода Лиав, а так же прочих мастеров, которые только будут обнаружены в вашей фактории.

— А если кто вздумает бежать — пристрелю! — урядник Дорин поднёс к носу нишрана пудовый кулак. — Дом окружён. Сопротивление бесполезно.

Но Рюкас и не думает сопротивляться. Нишран до смерти напуган. Если Дорин топнет ногой, то Рюкас рухнет на колени и взмолится о пощаде.

— Д-д-а, да, конечно, проходите, — Рюкас неловко протиснулся через распахнутую калитку боком.

Штурма не будет, это радует. Туран сунулся было следом за нишраном, но дорогу перегородила волосатая рука урядника.

— Погодь, Персона, я первый, — Чур Дорин отпихнул Турана в сторону.

Спорить бесполезно. Чуру Дорину приказано беречь сыскного чиновника, значит будет беречь, даже если самому сыскному чиновника подобная бережливость не по душе. Туран прошёл следом за рослым казаков во двор фактории.

Сторожевые псы заперты в будках деревянными щитами. Но мохнатые сторожа не унимаются. Словно понимая, что люди пришли не с добрыми намерениями, собаки продолжают истошно лаять. У высокого крыльца испуганно переминаются с ноги на ногу шесть нишранов. Не иначе купцы, даже по лицам видно. Да и не должно быть в фактории других.

— Всех вывел? — урядник Дорин толкнул Рюкаса дулом карабина в живот.

— Да, витус, — Рюкас мелкими шашками отошёл в сторону. — Все здесь.

Туран закрыл глаза и сосредоточился. Не то!

— Где Ангоро из рода Лиав и другие мастера? — Туран распахнул глаза.

Нишран Рюкас побледнел.

— Мастер Ангоро Лиав заперлись в подвале и отказались выходить, — торопливо заговорил нишран. — Согласно приказу самого Владыки, я обязан подчиняться мастеру Ангоро, а не он мне. Я стучал, стучал, а они не вышли!

Смотритель фактории на грани паники. Больше всего он переживает не за жизнь соплеменников, а за собственное добро. Если начнётся стрельба, то от фактории останутся одни головёшки.

— Сейчас мы их всех выкурим, — урядник Дорин повернулся к казакам.

— Дорин, подожди, — Туран ухватил урядника за рукав. — Я проверю.

Возле стены дома Туран закрыл глаза и сосредоточился. Окружающий мир наполнился серым туманом. Словно красные фонарики проступили силуэты людей и нишранов. Вот решительно настроенный Чур Дорин. Только дай ему команду, он действительно подпалит избу с четырёх углов. Рядом трясущийся от страха нишран. А что в самой избе? Туран неторопливо обошёл факторию по кругу.

— Внутри никого нет, — Туран остановился возле крыльца с другой стороны.

— Ушли! — урядник Дорин схватил нишрана за грудки и легко оторвал от земли. — Когда ушли? Куда? Говори! Пристрелю!

— Они в подвале были!!! — Рюкас забился в истерике. — Я сам! Сам! Десять минут назад с мастером Ангоро говорил!!! Он здесь! Здесь! Был!!!

Ещё немного и смотритель фактории обмочит штаны самым позорным образом.

— Отпусти его, Дорин, — Туран невольно улыбнулся. — Он не врёт.

Чур Дорин нехотя разжал кулаки. Нишран плюхнулся задом на землю.

— Ладно, мы дом осмотрим. А ты, Персона, здесь жди.

Урядник Дорин первым зашёл в дом. За ним последовало ещё пять казаков.

Не прошло и десяти минут, как урядник вновь показался на крыльце:

— Все чисто. Мастер Атиноу, прошу вас.

Раз урядник сменил тон, значит и в самом деле чисто. В боевой обстановке Чур Дорин всегда переходит на "ты" и короткие прозвища. Когда на счету каждая секунда, гораздо проще крикнуть напарнику "ты" и тем самым спасти его от смерти.

— Прошу вас, вот сюда, в подвал, — урядник Дорин показывает дорогу.

Под домом нишраны построили огромный подвал. Пусть макушка постоянно скребётся о доски пола первого этажа, а перекрытия так и норовят треснуть по лбу, зато много места. Возле печного фундамента керосиновая лампа освещает широкие полати, старый столик на чахлых ножках и три неподвижные фигуры в чёрных плащах на лавке и стуле.

Кажется, Туран подошёл ближе, будто нишран Ангоро из рода Лиав присел отдохнуть и попить чайку. Голова опрокинута на бок, глаза смотрят в сторону. Правая рука гвардейца по-прежнему сжимает глиняную кружку.

— Тёпленький ещё, — урядник Дорин двумя пальцами дотронулся до шеи нишрана. — Минут двадцать, не больше. Там, на полатях, ещё один валятся, перевязанный весь. Тоже кружка в руке зажата.

Туран прикрыл Ангоро из рода Лиав глаза. Понятно теперь, почему показалась, будто в доме никого нет. Когда казаки окружили факторию, мастерам-нишранам не осталось ничего другого, как принять яд.

Ангоро из рода Лиав с самого начала фатально не везло. Однако он с завидным упорством продолжал и продолжал выполнять задание Владыки. Великий Создатель ведает, сколько ещё душ положил бы нишран на пути к своей цели. Но даже напоследок Ангоро из рода Лиав сумел украсть победу.

Из-за самоубийства главного подозреваемого победоносного завершения дела не будет. Не будет и громкого судебного разбирательства. Любопытная публика не будет ломиться в зал для публичного слушанья, а Проныра, дешёвый газетчик, так и не "разоблачит" на страницах "Курьера" ещё один заговор. Отныне невозможно доказать, что эти четверо были мастерами. Дело об убийстве Влига Амноса и всех прочих ляжет на стол полицмейстера. Мастер Луган завизирует бумаги и всё, сыскное дело официально закроют. Чуть позже секретарь унесёт пухлые тома в архив.

Остаётся надеяться, что этот досадный прокол губернатор не использует в качестве повода для мести. Дело дрянь, конечно же, да только кто же будет спорить с начальником губернии и вникать в подробности?

Глава 29. Два приятных известия

— Великолепно! Очень даже великолепно! — мастер Игнис Тирзан, обер-полицмейстер Навиры, захлопнул пухлую папку.

Доклад мастера Шандара, губернатора Снорской губернии, поднял настроение. В первую очередь, раскрыто убийство некого купца Влига Амноса. Преступление не совсем обычное, в нём замешаны нишраны. А это почти международный скандал. На счастье нишранов они настолько малы и ничтожны, что в мировой политике давно не играют никакой роли. Даже айры перестали их "опекать".

К докладу приложено ходатайство губернатора об организации геологической экспедиции на Доупарские острова. Хотя откуда там уголь? Впрочем, какая разница. Хотя, если найдут, это будет что-то с чем-то. Ястребы в правительстве непременно добьются строительства на этих островах военно-морской базы. Тоже неплохо. Больше всего радует другое.

Тирзан поднялся из-за стола. Из окна, с пятого этажа Управления полиции, открывается чудный вид на Имперскую площадь, центр Навиры. Сейчас по каменной брусчатке дефилируют гражданские, кавалеры в парадных сюртуках, дамы в пышных платьях, суетятся дети. Возле Парадных ворот Цитадели Стунга группа студентов в синих мундирах собралась в большой кружок.

Имперская площадь чем-то похожа на каменную пустыню. Особенно поздно ночью, когда порядочным людям полагается спать. Но так сделано специально. По особо торжественным случаям на Имперской площади устраивают военные парады столичного гарнизона. Вон на том самом месте, недалеко от Парадных ворот, устанавливают трибуну для императорской семьи. Рядом обычно ставят трибуну для министров. Наверно, Тирзан улыбнулся, будет здоров наблюдать парад не из окна, а недалеко от императора.

Особо порадовал молодой выпускник Раконского университета мастер Туран Атиноу. Он не просто раскрыл запутанное преступление, а выяснил, что на Доупарских островах находится каменный уголь. Это же как в раскалённой пустыне кусок льда найти.

Наконец-то! Тирзан самодовольно улыбнулся. Мастер Атиноу с блеском прошёл испытание. Не сбежал, не перевёлся на другую службу, а остался таки в сыскной полиции. И это после пяти неудач подряд. После пяти холостых выстрелов. На этот раз мастер Ерпанов, ректор Раконского университета, не подвёл, не ошибся, разглядел таки среди толпы выпускников самый ценный, самый дорогой алмаз негранёный. А уже если Турана Атиноу поднатаскать, подучить, огранить, то... О-го-го будет! Тирзан сжал кулаки.

За письменным столом Тирзан достал из папки чистый листок. Нужно написать мастеру Ерпанову, поблагодарить старого козлятника. Чёрт побери, сегодня великолепный день.

* * *

Как же быстро человек обрастает барахлом. Туран осторожно опустил на стол тяжёлую коробку. Казалось бы, всего три месяца назад пришёл в сыскную полицию гол, как сокол. А сейчас?

Вроде, ничего не забыл. Туран последовательно выложил на стол письменный набор, несколько стальных перьев, ножечек для вскрытия писем, дырокол, папки и прочий кране необходимый инвентарь для обслуживания культа святой бюрократии. Пустая коробка улетела в угол. В кресле возле стола Туран с наслаждением вытянул ноги. Хорошо-то как!

Присутствие нишранов в уголовном деле вылилось в бумажную волокиту. Две недели Туран писал бесчисленные отчёты, доклады, памятные записки. Умаялся вконец. А потом был суд. Тихий, незаметный суд без публики и журналистов. Завершение расследования убийства Влига Амноса не вызвало в обществе большого переполоха. Да и не могло вызвать, ведь скамья для подсудимых осталась пустой.

Международного скандала и того не получилось Тиллурская империя не признаёт Зивувич полноценным государством. Для правительства нишраны не более, чем дикий народ. А какой с дикарей спрос? Может, оно и к лучшему.

Гораздо приятней другое — практика закончилась, началась самостоятельная работа. За успешное раскрытие убийства Турана произвели в подпоручики, назначили следователем и предоставили персональный кабинет аж на третьем этаже Управления полиции. Последнее обстоятельство радует и удивляет особо.

Радует, ибо будь Туран простым смертным, то довольствоваться бы ему куда более скромной кубатурой на первом этаже, а то и в полуподвале, где из окошка под потолком видны сапоги и лапти случайных прохожих. А так на одном этаже с высоким начальством. Пусть кабинет полицмейстера находится в другом крыле Управления, зато их связывает общий коридор. Правда, Турана повернул голову, окна персонального кабинета выходят не на Адмиральскую площадь, а во двор.

Удивляет, потому что после провального сватовства самое время было ожидать гнева губернатора. И так последние две недели ходил как под остриём меча. Всё ждал и ждал, когда же мастер Луган, полицмейстер Снорка, объявит строгий выговор за плохую работу. Но нет, хвала Великому Создателю, обошлось. Наоборот: личный кабинет аж на третьем этаже Управления быстрее говорит о расположении губернатора к его скромной персоне. И с чего такая милость? Или опять подвох?

Как бы там ни было, а гнев губернатора никак себя не проявил. И слава богу! Нужно работать дальше. Из общей кучи на столе Туран вытащил серый конверт из плотной бумаги. Письмо какое-то. Когда тащил личные вещи на третий этаж, хожалый прямо в коробку бросил.

Что это? Туран глянул на конверт. Из столицы. Неужели ответ на запрос по личности владельца трактира "Кило счастья" Токса Маргелова? Быстро, быстро, слишком быстро. Обычно ответы на подобные запросы приходят спустя пару месяцев. Чиновники Центрального архива не любят работать.

Ножичек для вскрытия писем легко подрезал серую бумагу. Туран пробежался глазами по тексту. Ничего себе! Всё совпало: описание, приметы, пальчики. Настоящее имя скромного трактирщика Силк Шорич Фарх по кличке Отвёртка. Уроженец Нарынской губернии, легендарная личность, знаменитый вор-домушник. На его счету десятки дерзких ограблений в Навире, Хабике, Нарыне и других городах Империи. Теперь понятно, почему Токс Маргелов, точнее Силк Фарх, вскрыл несгораемый сундук Влига Амноса, с его-то опытом. Такая рыба... К чёрту! Кит натуральный. Столько лет под боком жил и не знали. Вообще никто не знал.

Вежливый стук в дверь, Туран оторвал глаза от письма, будто очнулся от сна.

— Войдите, — Туран спрятал письмо обратно в конверт.

— Мастер Атиноу, — в кабинет заглянул помощник дежурного, — к вам прибыла новая секретарша.

— Какая ещё секретарша? — Туран бросил письмо обратно в общую кучу на столе.

Ему, как мастеру, по штату полагается секретарь, другое дело, что никакого прошения Туран не подавал. Да и не думал подавать. Зачем ему секретарь, да ещё женщина?

— Не могу знать, — ответил помощник. — Согласно приказанию мастера Лугана, извольте принять.

В кабинет, небрежно помахивая сумочкой, вошла... Ну конечно же! Кто же ещё? Исслара Шандар, старшая дочь губернатора.

— Где мой стол? — вигора Шандар по-хозяйски осмотрела кабинет. — Прибраться бы. Да и новые шторы на окнах не помешали бы. А то жёлтое с серым не гармонирует.

Исслара Шандар в собственном репертуаре. Как будто и не было провального сватовства, как будто вот уже третью неделю не гуляет по Снорку самый убойный анекдот, где она и её отец в главной роли. Зато... Вот кто отвёл гнев губернатора — строптивая и до жути упрямая дочь.

— Вот что, уважаемая, — заговорил Туран, — раз уж нам суждено делить один кабинет, то давайте сразу выясним отношения.

— Зачем? — вигора Шандар без спроса присела за небольшой столик на право от входной двери.

Внешне Исслара Шандар ведёт себя беззаботно, будто так оно и должно быть. На самом деле она чувствует себя не в своей тарелке. Эмоциональный фон старшей дочери губернатора перемигивается неуверенностью.

— Затем, уважаемая, что мне, может быть, впору просить у мастера Лугана преждевременную отставку и покупать билет на пароход. Пока не поздно, пока в моём личном деле нет записей о никудышной работе и длинного списка очень строгих выговоров.

Подобная перспектива явно не обрадовала Исслару Шандар. Можно даже сказать больше — напугала.

— Неблагодарный! — воскликнула Исслара Шандар. — Это же я отвела от тебя гнев первого лица губернии. Вы мне руки целовать должны.

— Сначала втравила, уважаемая, а потому уже отвела, — напомнил Туран. — Если бы не вы, не ваше ослиное упрямство, то для мастера Шандар я был бы обычным полицейским чиновником, которого если и стоит позвать на бал, то исключительно благодаря наличию пси-способностей. И так, я настаиваю.

В душе Исслары Шандар развернулось грандиозное сражение между гордостью и страхом. Гнев губернатора — не шутка. Наиболее оптимальный выход избежать его — убраться от губернатора как можно дальше. За пределами Снорской губернии у мастера Шандар нет и десятой части силы и влияния.

— Хорошо, будь по-вашему, — вигора Шандар сдвинула сумочку на край стола. — Чур! Потом на меня не обижаться.

Нехотя, будто признаваясь в тяжком грехе, Исслара Шандар заговорила:

— По началу меня очень обрадовало, что вы проявляете ко мне чисто деловой интерес. А то все эти карьеристы в дешёвых сюртуках во где! — вигора Шандар выразительно провела большим пальцем по горлу. — А потом я задумалась: а что дальше?

Работать в библиотеке и в архиве мне нравится, очень нравится. Но... Годы идут. Мне скоро двадцать пять. И что? Так всю жизнь и проходить в сером платье? Папа не вечен. Однажды он уйдёт в отставку, а ко мне тут же перестанут липнуть амбициозные женихи. И тогда кем мне довольствоваться? Вот что расстроило меня больше всего. Отродясь мыслей подобных не было.

А тут ещё разговор сестёр подслушала, случайно. Испугалась не на шутку, честно скажу. Эти глупые пигалицы открыли на тебя сезон охоты. Какая быстрее заарканит вас и к алтарю приведёт. Амиза так и заявила, дескать, хорошо, что вы за мной не бегаете, что не стоит упускать такого жениха. Тут как раз "Первый осенний бал" подвернулся. Папа и так собирался вас пригласить, а мама с превеликой радостью согласилась мне помочь. Я вас первая поймала! — эмоциональный фон вигоры Шандар засверкал гордостью. — Эти дуры с носом остались. Ну... остальное вы знаете.

Я так обрадовалась, когда вы пригласили меня на ужин, — вигора Шандар мечтательно закатила глазки. — Подумала ещё — наконец-то! Началась накатанная дорожка: немного о деле, потом немного о погоде, потом какие красивые у меня глазки и страстное признание в любви. К моему величайшему удивлению ужин и в самом деле оказался деловым. Продолжения не последовало. И что мне осталось делать?

В общем, в первый раз вы меня выгнали. С баней, с куда уж более откровенным намёком, не получись. А тут как раз этот уголь подвернулся. Ну, подумала я, перед миллионами вы точно не устоите. Папа мне много раз рассказывал, что мастера с низов страдают болезненной тягой к богатству: тяжёлое детство, чугунные игрушки и всё такое.

— Иначе говоря, меня же, без моего согласия, вы решили облагодетельствовать, — Туран невольно усмехнулся, перед глазами тут же возник образ мастера Шандар, когда он засветил старшей дочери славный подзатыльник.

— Да решила! — вигора Шандар гордо задрала носик. — Ну ни как не думала, что у вас хватить наглости перечить самому губернатору. Чиновники рангом повыше вас ему пятки лижут, да ещё причмокивают от удовольствия. А вы, вы, — в эмоциональном фоне вигоры Шандар вспыхнула злость, — мало того, что напились как свинья, так ещё торговаться удумали. Папа потом весь вечер злой как чёрт ходил. Всё повторял и повторял: "Два процента и никакой женитьбы, два процента и никакой женитьбы".

Туран отвёл глаза. Да, было дело. А не фиг было вином поить.

— Чтобы смягчить гнев отца, мне пришлось ему всё рассказать. Всё, без утайки. В результате я неделю просидела у себя в комнате под домашним арестом, а потом ещё неделю уговаривала отца не гробить карьеру будущему зятю.

На душе у Исслары Шандар, как говорится, накипело. Чисто по-женски она считает себя правой на все сто.

— Ну а секретаршей-то ко мне зачем?

— Это меня мама надоумила, — вигора Шандар немного смутилась. — Не мытьём, так катаньем всё равно ты будешь моим. Вот увидишь!

— С чего такая уверенность?

— Однажды вы перебеситесь и нагуляетесь. У вас возникнет потребность продолжить себя, то есть, обзавестись семьёй. Количество жён и детей — самый яркий, самый лучший показатель мужского успеха. Среди пяти-шести отпрысков хоть один, да будет со сверхспособностями. Между прочим, — вигора Шандар лукаво улыбнулась, — мой папа эмпат.

А пока у меня есть время доказать вам, осёл упрямый, собственную необходимость и полезность. Сначала в этот кабинет, а потом и в вашу квартиру переберусь. У вас кровать широкая, грех спать одному, — вигора Шандар выразительно стрельнула глазками. — В положении любовницы есть свои прелести.

Невероятно, Туран покачал головой. Ничего не скажешь — логика железная. Раз штурм провалился, а золотой порох отсырел, то Исслара Шандар перешла к долговременной осаде. Ну и ладно, пусть попробует. Только...

— А ну-ка, — Туран нахмурился, — сколько процентов даёт за вас папа?

Исслара Шандар покраснела и отвела глаза.

— Семь, если через месяц стану вигорой Атиноу.

Конец.

Череповец, июль 2017 года.

Уважаемые читатели, на сайте 'Author.Today' начата выкладка второй книги 'Под снегом'. Регистрируйтесь, ставьте лайки.

Перейти к чтению второй книги серии 'Особый порученец' под названием 'Под снегом' Том 1.