Ведьмина тайна

Походив вокруг офиса и пошатавшись праздно по проспекту, как всегда заполненному бегущими людьми, я купила кофе и незаметно для себя свернула к парку, к входу, у которого вчера Бахтияр нашел крылья. "Рисуй" — вспомнилась подсказка Ланы из аудиозаписи. Хороший совет. За рисованием мне всегда отлично отдыхалось и плохо думалось. И ноги сами собой понесли к фонарю. В этой истории так много непонятного... что непонятно, что пригодится, а что — нет. Но лишнее всегда просто выбросить, а нужное так сложно добыть...

Блокнот с черновым портретом Гульнары нашелся в сумке, людей поблизости не наблюдалось, Бахтияра вроде тоже, и я, добравшись до фонаря, расположилась на газоне, вооружившись ручкой. Вчерашнее ощущение осени, кстати, осталось: невидимое, еле уловимое, как предчувствие, как мистическое понимание, хотя до календарной осени еще больше месяца, оно пропитывало воздух, добавляя в него нотки терпкой горечи, влажной прохлады и неизбежности.

Рисовала я рассеянно и неспешно. Ручка механически бродила по чистому листу, чертя и штрихуя, а я поглядывала на фонарь и ни о чем не думала. Хотя, нет, конечно, думала — иначе я не могла, но обрывки мыслей не отпечатывались в памяти, ускользая почти сразу после появления. И мне нравилось это ощущение — короткое, медитационное, успокаивающее, похожее на сон наяву, когда в голове были только образы и картины без постоянных "надо".

Закончив работу, я отложила ручку, глотнула кофе, изучила рисунок и хмыкнула. Таки просочились... По вчерашней ассоциации с домиком фей, вокруг зажженного фонаря вились крохотные крылатые сущности — не то феи или эльфы, не то всё же бабочки... или "бабочки". Или просто ночные мотыльки. И моя фантазия. И только-то.

Придирчиво сравнив оригинал и изображение, я добавила пару мелких деталей, закрыла блокнот и развалилась на траве, сунув под голову сумку. В сознании по-прежнему царил безмятежный творческий космос, но на его задворках уже ворочались "корабли"-мысли, намекающие, что надо что-то делать. Я и не спорила: надо. Но не понимала, с чего начинать. Разве что... "искать ведьму на середине". Правда, тормозило "не доверяй ей". Почему? И зачем искать, если нельзя доверять?

Закрыв глаза, я восстановила в памяти аудиозапись дословно. Малопонятное и шаткое, но руководство к действию.

"Ищи ведьму на середине, но не доверяй ей".

Середина — это... середина. Середина, то бишь центр города, середина района, середина улицы... наверно. Дома на компе посмотрю карту. Не факт, что я верно трактую указание, но пока остановлюсь на этой догадке.

"Опасайся мелкой нечисти без амулета".

"Нетопырь" указывал на медальон-монетку как на патент — может, это и есть "амулет"? Опасайся мелкой нечисти без амулета — то есть без патента и права жить среди людей? Плохо, что "мелкой" — Гульнара говорила, они почти неотличимы от людей. И это явно не "бабочки" — они средние между высшим и низшими. По...середине. Н-да... Но ладно, мелкая — это мелкая, это вряд ли "бабочка". Что в общем задачу не упрощает.

"Верь оберегу и проси у него помощи, когда прижмет".

Украшений я не носила — они мешали и отвлекали. Крестик — и всё. Бабушка с дедушкой могли незаметно подсунуть мне оберег под видом колечка, но вряд ли покусились на святое — бабуля очень верующая. Стало быть, наговор. Не одежда же. А наговор возможен. И "нетопырь" на что-то намекал. Не знаю, на что, но с "оберегом" спокойнее. Просить помощи... звучит странно. Посмотрим по обстоятельствам.

"Рисуй сны и их итоги — обязательно рисуй. Рисунки помогут. И тогда всё сложится".

Лады. И Гульнару в кресле нарисовать не проблема. Может, пригодится, а может, нет. Да, тоже посмотрим по обстоятельствам.

"Слушай себя — и только себя. Чужие советы не приведут ни к чему хорошему".

Вот за это — отдельное спасибо. Лишнее подтверждение правильности выбранного пути лишним не бывает. Нутром чую: брат с сестрой что-то мутят. И это их общее "никаких ведьм" не нравится до чрезвычайности.

"И если ты не против бабушки — это хорошо. Это очень правильно. Это спасет".

Вопрос: что за бабушка? Моя? Или новый персонаж — та же ведьма "нетопыриная" в преклонном возрасте? В любом случае я не против, не была и не буду. Пока.

"Всё случится лет через пять-семь, когда ведьма вскроет древние могилы".

Звучит жутко. Куда Гульнара полезла — в какие могилы?.. В древние могильники нечисти? "Нетопырь" говорил, что в прежние времена нечисть безжалостно истребляли... и, наверно, где-то хоронили. А она вроде как очень живучая.

Может, именно это проклятая и нашла — старые захоронения? И что оттуда полезет — или уже полезло?.. Я — не фанат зомби и в оживших мертвецов не верю, как не верю в вампиров и прочих "превращенцев". Но у меня мама — врач, и я с детства слышу от нее истории о невероятной живучести хрупкого с виду человеческого организма. И если в организмах людей порой просыпается поистине звериная воля к жизни, то страшно представить, на что способна нечисть. Реально страшно.

В общем... да, надо найти и предупредить тех, кто сможет противостоять этим... тиграм ископаемым. Кто бы что ни говорил. И это возвращает меня к началу аудиопредупреждения — "ищи ведьму на середине". И — "будь очень недоверчива". И я постараюсь. Спасибо, Лана. Огромное спасибо.

Из "прифонарной" тени, расслабляющей и умиротворенной, наполненной шелестом листвы и странной прохладой, выбираться в пыльную городскую жару очень не хотелось, и я позволила себе еще полчаса кайфа. Лежала и то зажмуривалась, то открывала глаза и бездумно смотрела на голубые лоскутки неба в переплетении березовых ветвей. И остро, очень остро ощущала затишье перед бурей. Последние минуты отдыха перед шквалистым ветром — последние попытки набраться сил и веры...

И ветер-то меня и... разбудил. Я сама не заметила, как задремала, и проснулась от шелеста страниц — ветер опрокинул бумажный стакан с остатками кофе и ожесточенно листал лежащий на траве блокнот. И в унисон тревожно шелестели ветви деревьев и кустов, перекликались птицы. Я тряхнула головой, просыпаясь. Пора.

Время, пока я возилась на работе да с фонарем, пролетело незаметно, сменив день глубоким вечером. Из парка я вышла, подгоняемая ветром и голодом, но от захода в "Черный призрак" снова с сожалением отказалась. Грянет гроза — и застряну в баре на ночь. И с ноутбуком бы застряла, а без него ведьму "на середине" найти трудновато — на экране телефона карта слишком мелкая и неудобная.

Домой я успела до дождя. Почти бежала всю дорогу, поглядывая на небо, но тучи, сгустившись и нахмурившись, долгожданным дождем проливаться не спешили. Тусклые сумерки и липкая духота к прогулкам не располагали, и я смирилась с тем, что за ведьмой пойду завтра. Да, завтра-завтра — не сегодня... Который день собираюсь — а даже к поискам не приступила. Может, не зря судьба отводит, занимая другими делами?.. Да, "не доверяй ей" беспокоило. Очень.

Между душем и ужином заодно подумалось, а верить ли предсказанию Ланы, но причин для недоверия не нашлось. "Слушай себя", сказала она, и я слушала. И улавливала явное созвучие со словами ведьмы. Я давно поняла, что любое пророчество — это всего лишь руководство к действию. Оно сидит в подсознании занозой, и волей-неволей человек встает на тот путь, на который указывает предсказание, притягивает определенные события и сам творит свое будущее. Я же с вывертами подсознания связываться не хотела и предпочитала действовать осознанно.

— А ты как думаешь? — спросила я после ужина у Яги. — По предсказанию действовать, или оно и без меня разберется, когда и как сбываться? Или — не сбываться? И будет ли наконец дождь?

Яга глянула недружелюбно и, к счастью, промолчала. Если бы и она вдруг заговорила... Тьфу-тьфу-тьфу, в общем.

Предгрозовой полумрак сгустился, и тучи заметнее придавили город к земле — и пухлой чернотой, и духотой. Ветер, нагнав темноты и страху, затих, лишь в проулках клубилась у земли пыль, вихрился мелкий мусор.

Выйдя с чашкой чая на балкон, я смотрела то на небо, то на притихший город, и остро ощущала тревогу. Она расползалась по пустеющим улицам смутными тенями, ложилась закатным багрянцем на темные бока туч, ускоряла проносящиеся машины, преследовала спешащих одиноких прохожих, гнала в укрытие крикливых птиц, растворялась в душной предгрозовой тиши.

Мне стало неуютно, и я вернулась в квартиру, плотно закрыв балконную дверь. Проверила, все ли окна заперты, и взялась за ноутбук, решив развязаться с поисками "нетопыриной" ведьмы. Запустила поисковик и начала с интернета — "Исторический и географический центр города", "Исторический и географический центр района"...

Переворошив массу бесполезных сведений о ремонтах теплотрасс и прочих отключениях горячей воды, я нашла три варианта центра города и пять вариантов центра района. Переписала названия улиц и открыла карту города. Все восемь названий были разными, но ведь мне нужна середина, то бишь различные пересечения. После проверки я вычеркнула из списка две ныне несуществующие улицы, нашла три пересечения и впала в задумчивость.

Один центр был историческим: крохотная часовенка, с коей начинался город, находилась на зеленом островке — пересечении двух главных городских магистралей, судя по карте, четко на их середине.

Второй центр считался географическим и располагался в паре километров от часовни, на пересечении двух старинных улиц. Ничего особенного там не наблюдалось, только обшарпанные и требующие срочного ремонта "сталинки" да ветхие шедевры деревянного зодчества.

Третий центр — тоже географический, но не города и района, как первый, а ажно всей страны и чуть ли не евразийского континента. Да, ни больше ни меньше. И отмечалась данная точка на пересечении трех дорог. На карте широкую горизонтальную улицу диагонально, крестом, перечеркивали две поменьше, и в точке пересечения находился крошечный безымянный сквер, а вокруг него — жилые дома.

Мне как приезжей вышеперечисленные факты были незнакомы и любопытны, кроме одного чисто рабочего момента — все точки находились в Центральном районе, на правом берегу. А "нетопырь" твердил про левый. Или я ошибаюсь с "серединой"... или нет, и ведьма в одной из этих трех точек бывает чаще, чем дома — по работе, допустим. Или...

Зазвонил сотовый. Я настороженно глянула на часы и отчего-то в окно. Тучи клубились, дождь не начинался, на циферблате мигало десять вечера. Мелодия — как от незнакомого номера... но главное, что не Виталина Марковна. С нее станется загрузить меня новым и особо вредным заданием, несмотря на "отпускное" заявление и подступившую ночь... Я посмотрела на экран — номер городской и оттого подозрительный. Надеюсь, это не шефа из редакции.

— Да? — осторожно спросила я и с облегчением услышала в трубке тихий голос Веры Алексеевны.

— Здравствуй, Радушка, не разбудила? Я по поводу отца Вальпургия.

— Да? — я приободрилась и оживилась.

— Завтра вечером сможешь? Записала тебя на семь. Адрес — пересечение Ленина и Орджоникидзе.

— Да-а-а? — озадаченно протянула я, открывая свои записи. Это же второй центр, который географический...

— Милая, у тебя всё в порядке? — озаботилась Вера Алексеевна.

— Да, — стыдно опять повторяться, но ничего другого не произносилось. Меня посетило странное, двоякое предчувствие — и того, что мне обязательно надо увидеться с отцом Вальпургием, и того, что лучше не казать из дома носу.

— Запиши точный адрес и кодовое слово. У меня на сотовом деньги кончились, всё забываю положить. Вот и звоню с домашнего, — объяснила она застенчиво. — Кодовое слово скажешь в домофон. Это... защита такая, от поклонников.

...и, само собой, прессы.

Я всё записала и поблагодарила Веру Алексеевну. И ненароком поинтересовалась, какой ритуал маг провел, если ведьма сниться перестала. Ведь и Бахтияр, по его словам, сделал нечто подобное — снял некий фантом. И я снова подумала, что отец Вальпургий может оказаться истинным плюс кем-то вроде братца Гульнары — внесистемным, не желающим плясать под дудку начальства. Или и вовсе исключенным из рядов этих... заклинателей, но сохранившем силу или ее остатки. Кушать-то хочется каждый день.

— А не помню, Радушка. Я же из-за ведьмы-то не спала толком больше недели и пришла на приём как в тумане. И уснула в кресле, едва села. А когда проснулась, отче сказал, что всё — дело сделано. Извини, Радушка. Но ты не бойся. Отче — человек хороший. На него раз глянешь — и сразу понятно, что добрый он. Душевный.

...жулик. Знавала я таких. Душа нараспашку — и чем больше у клиента денег, тем душа шире. Да, я циник. Мне хватило года работы с экстрасенсами, чтобы разобраться в ушлых натурах всевозможных "волшебников" и "чародеев", и у всех, как у одного, были такие понимающие глаза, такие добрые лица...

— Раз ты от меня, по знакомству, то он обещал скидку, но точную стоимость сеанса не скажу, — предупредила Вера Алексеевна. — Всё зависит от работы, но говорят, что больше пяти отче не берет. Тысяч, — добавила для точности. — Рублей.

Я хмыкнула. А я столько денег получу за косяк садоводческих статей, и то если шефа не зарубит поддерживающие или общество не откажется от своих рекламных. Круто. Или полчаса почитать молитвы и помахать кадилом — или двое суток, не разгибаясь, строчить статью за статьей плюс разведка боем и полевые работы... Кажется, пора менять профессию. На жуликов насмотрелась так, что мимикрирую без проблем. Осталась малость — ликвидировать честность...

Закончив разговор очередным "спасибо", я положила трубку, подошла к окну и надолго зависла, глядя на страшные тучи. Меня терзали смутные сомненья. Если эта зараза всё-таки настоящий маг, то прессу учуять обязан. Это и будет первой проверкой на вшивость. И если учует и не пустит... нужно иметь план Б. Взять с собой все письма из прошлого?.. Их всего-то пока прилетело две штуки. Плюс папка. Поди хватит.

И, словно притянутый воспоминанием, к окну припал бумажный лист. Ветра не было — ни провода не шевелились, ни ветви на шариках обрезанных тополей, — а сложенный знакомой гармошкой лист бился в оконное стекло перепуганной, залетевшей в запертую комнату птицей.

Я открыла балкон и изловила очередное письмецо. Посмотрела на притихший город, втянула носом раскаленный, душно-пыльный воздух и снова ощутила тревогу. Нарастающую. Непонятную. Пугающую. То ли гроза так действовала на нервы, то ли... А, кстати, если дождь ночью ливанет и растянется на завтра... то это будет очень некстати, да. До отца Вальпургия проще пешком добираться час, чем петлять по тихому центру трамваями с тремя пересадками.

Закрыв балкон, я достала папку Гульнары и сложила туда все ее письма, включая новое, нераскрытое. Постояв перед зеркалом, отрепетировала интервью, набросала с тридцать вопросов, подготовила технику и блокноты. Поставила диктофон и телефон на зарядку и продумала костюм с легендой. Вернее, с правдой. Успокаивая нервы, выпила чая с медом, попрощалась с Ягой и легла спать.

А ведьма вслед за своим посланием не пришла, да. Видать, не соврал заклинатель — перекрыл-таки ей дорогу. Под шуршание бумаги я видела только обрывки образов, которые иногда получалось трактовать, а иногда нет, и я просто... рисовала. Шла в пустоте с очередным блокнотом наперевес... как канатоходец над бездной. И луч невидимого "прожектора" нет-нет да выхватывал из пустоты яркие детали. И я рисовала.