Chrome Shelled Regios том 3

— В понимании кэй-приёмов ему просто нет равных.

За исключением особых навыков наподобие стальных нитей Линтенса, Лейфон чуть ли не с первого взгляда понимал любой приём, выработанный в одном из многочисленных додзё Грендана, и превращал в свой. Сказать по правде, скорость, с которой он впитывал навыки, поражала Линтенса.

— Семя, разносящее мастерство Грендана за его пределы... Не такая ли участь ему уготована?

Думая о единственном ученике, которому он передал своё мастерство, Линтенс устремил взгляд за пределы города. Но там была лишь ночная тьма — словно глубокий чёрный ров окружал городской мирок.

* * *

Лейфон шёл сквозь зелёную тьму, вглядываясь в глубины отделения центрального механизма. Провести ночь в центральном механизме Целни для него было делом привычным, но гробовая тишина здешнего отделения пугала. Она ощущалась гораздо глубже, чем затишье в школе после занятий, её неприятный звон пронизывал всё тело.

— Есть что-нибудь?

— Нет, ничего.

— У меня тоже контактов нет, — сообщила Фелли, и голос её, казалось, звучал немного обеспокоенно.

Она уже не выказывала недовольства, которое проявляла в начале экспедиции, когда Нина и Лейфон отказались целиком полагаться на психокинетическое сканирование. Видимо, так сильно на неё подействовали события предыдущей ночи.

— Честно говоря, уже не знаю, чему верить — может, это они правы?

— Перестань, — ответил Лейфон, удивлённый такой откровенной слабостью с её стороны. — Я его видел. И сэмпаи нам верят.

Он начал беспокоиться, что Фелли всёрьёз упала духом.

— Фонфон, как думаешь, это и правда сознание города, о котором говорит командир?

— Понятия не имею, я видел только Целни. Но я ни разу не видел, чтобы она разговаривала или проявляла враждебность. Не могу точно сказать, права ли командир, но исключать такую возможность, думаю, не стоит.

— А я даже Целни не видела. Так что мне трудно поверить.

— Но я могу подтвердить, что то, что ты обнаружила, не было какой-то иллюзией. Я видел своими глазами. Ты и в моих глазах сомневаешься?

— Не сомневаюсь, но...

Этого ей было мало.

— Не всё ли равно, даже если не поверит вообще никто?

— Что? — переспросил из передатчика голос Фелли, в котором чувствовалось удивление от его внезапных слов.

— Я доверяю собственным чувствам. Даже если бы это была иллюзия, я буду рассматривать её как иллюзию, способную причинить проблемы. Так же я отношусь и к твоим словам. Ведь это благодаря тебе я дважды справился с гряземонстрами. Я сражался, полагаясь на твою информацию, и остался жив. И знаю, что могу тебе доверять и дальше. И командир знает, и Шарнид-сэмпай. Тебе верят все.

— По-моему ты всё в одну кучу свалил, — надулась Фелли.

— Но в этой куче ни капли лжи, — улыбнулся Лейфон и зашагал вперёд.

Переплетающихся хитрым образом труб здесь было гораздо больше, чем в Целни, и они ограничивали обзор. Лейфон шёл вдоль труб и думал, какой адский труд, должно быть, представляют наладочные работы в этом лабиринте.

— Ой...

— Что случилось?

— Был контакт.

— Где? — спросил голос Нины — на этот раз разговор, по-видимому, транслировался всему взводу.

— Подождите, координаты...

Внезапно наступила тишина.

— Фелли? В чём дело? Ответь, — позвала Нина, но её голос донёсся с помехами.

— Тут что-то не так, — послышались сквозь те же помехи слова Шарнида — казалось, он где-то далеко...

А потом вдруг...

— А?

Лейфон оказался в полной темноте, а из передатчика перестали доноситься даже помехи.

— Фелли, что случилось? Фелли?! — пытался докричаться он, но его голос, казалось, уходил в никуда.

Он остался наедине с темнотой.

Примечания

— Ката — формализованная последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников.

— 6. Рыжая и упрямая

Дурное предчувствие подтвердилось, что совсем не радовало.

— Эй!

Увидев человеческий силуэт, лежащий в тени деревьев у входа в отделение центрального механизма, Горнео цокнул языком и бросился туда. Он узнал психокинетика семнадцатого взвода. Зовут, кажется, Фелли — сестра президента, имевшего наглость перевести Лейфона на военный факультет...

Горнео приложил руку к затылку девушки и убедился, что она жива, после чего вздохнул с облегчением. Просто потеряла сознание.

— Всё-таки она не совсем с ума сошла.

Поначалу он беспокоился, поскольку помнил ссору Шанте с этой девочкой.

— Господи, когда же ты повзрослеешь!

Было в Шанте что-то звериное, и когда дело доходило до крайностей, она вела себя не так, как подобает военному. Чем доставляла Горнео немало забот.

Шанте была сиротой, ребёнком, от которого отказались родители. В этом она была похожа на Лейфона, но в её воспитании, к несчастью, люди длительное время участия не принимали. Город-заповедник Эльпа большой частью состоял из леса и специализировался на животноводстве. В Эльпе водилось много разных животных — они отлично плодились, давали неплохие мясо и шерсть, а кроме того, служили материалом для генетических исследований, результаты которых Эльпа продавала другим городам. Огромная численность животных привела к тому, что часть их оказалась вне контроля хозяев и, одичав, жила без надзора, далеко в глубине леса.

Бросила ли мать Шанте свою дочь намеренно, или она как-то иначе оказалась в глухом лесу, установлено не было. Однако когда группа, занимавшаяся изучением диких животных, нашла Шанте, маленькая девочка уже жила в звериной семье и охотилась вместе с новой матерью. Талант к кэй позволил Шанте жить среди диких животных. Исследователи доложили о находке, была послана группа военных, которые взяли Шанте под опеку, дали фамилию Лайте и научили жить среди людей.

Но девочке, с рождения оказавшейся среди зверей, словно не хватало чего-то важного, что позволило бы ужиться в человеческом обществе, и к тому времени, как она приехала в Целни, воспитательные заведения вынуждены были от неё отказаться.

Горнео понял, чего ей не хватает. Шанте росла среди диких зверей. Она привыкла добывать пищу охотой и концепцию зарабатывания на пропитание понимала явно с трудом.

С её поступления прошло пять лет. Горнео старался во всём ей помогать, и в последнее время она уже вела себя достаточно адекватно. Причина, впрочем, заключалась в боях взводов, которые давали Шанте возможность удовлетворить дикие инстинкты и одновременно работать в своей команде. Воспитавшие Шанте звери охотились в стае. Бой во взводе, наверное, казался ей чем-то подобным.

— Чёрт, зря ей рассказал.

Горнео аккуратно уложил Фелли и метнулся ко входу в отделение центрального механизма. Там он прыгнул в люк, открытый в полу лифта. Горнео решил не тратить времени на такую роскошь, как спуск по тросу. Шанте наверняка не тратила.

Узнав о Лейфоне со слов Горнео, она стала видеть в Лейфоне врага. Горнео сдерживал Шанте, но она постоянно выискивала возможность открыть на Лейфона охоту. Она выросла в лесу, и тесное, лишённое свободы манёвра отделение центрального механизма являлось для неё идеальной территорией. И она, видимо, решила, что такая охота будет успешной.

— Чёрт.

Она заблуждалась. Да, её вырастили звери, и для другого военного её стремительные броски было бы очень трудно предсказать. Горнео научил её работать с превращённой кэй, способностей ей было не занимать, и её невероятная подвижность с превращённой кэй отлично сочеталась...

— Думаешь, этого достаточно?

Он знал. Знал, военных какого уровня удостаивают титула Обладателя Небесного Клинка. Горнео понимал это лучше всех, ведь возле него с самого рождения находился тот, кто такой титул получил.

— Чёрт, не погибни там, — взмолился он, падая в темноту.

* * *

Без фейс-скоупа тоже ничего не было видно. Но без психокинетической поддержки Фелли толку от него не было. Пришлось снять.

— С ней что-то случилось? Надо возвращаться.

Вернуться он как-нибудь сможет, даже вслепую. Дорогу он запомнил, а стальные нити помогут прощупать путь. Но если Фелли в беде, он может не успеть.

— Чёрт.

А причиной произошедшего стала малочисленность. Будь у них семь человек, можно было бы оставить кого-нибудь с Фелли... Только теперь он по-настоящему оценил слова Нины про то, что не надо "строить из себя горстку избранных".

— Ладно, надо спешить...

Некогда размышлять об упущенных возможностях. Он пустил внутреннюю кэй и ускорился, насколько мог. Однако бежать со всех ног в темноте не получалось. Он был изолирован от внешнего мира, и свет сюда если и проникал, то в совсем незначительных количествах. Усиленное зрение не поможет, так как усиливать нечего. Он слеп. Нина и Шарнид в данной ситуации передвигаться тоже не смогут.

Если на них сейчас нападут... Что делать, если нападёт тот зверь? Не его ли обнаружила Фелли, не о нём ли пыталась предупредить в последнюю секунду? По спине пробежал холодок. Сам-то он, может, как-то и выкрутится, а вот как смогут справиться остальные, представить совершенно не получалось. Хотелось бежать быстрее, но он опасался врезаться во что-нибудь в темноте. Он вспоминал обратную дорогу, борясь с собственной нетерпеливостью.

Он вдруг остановился. Дальше идти нельзя.

Его хотят убить?

Правая сторона шеи онемела — пронзивший её взгляд заставил Лейфона остановиться. Взгляд, полный смертельной ярости. Взгляд хищника и врага, нацеленный на его горло. Когда-то давно на детей из приюта злые соседские дети натравили сторожевого пса. Лейфон холодеющим затылком чувствовал, что нынешний охотник в разы свирепее той собаки. Вчерашний? Нет... Непохоже, с удивлением понял Лейфон. Во вчерашнем золотом звере не чувствовалось ни ярости, ни желания убивать. Само его присутствие таинственным образом подавляло волю Лейфона. На этот раз всё иначе.

— Кто-то... другой?

Он свернул стальные нити и превратил дайт в меч. Неосторожное движение может стоить жизни. Противник его видит? Жажда убийства не направлена куда-то в темноту, она сконцентрировалась точно на шее Лейфона. Значит, видит. Сохранил зрение там, где нет света? Психокинетик? Но... Тогда движение терминалов вызвало бы колебания воздуха. Как бы то ни было, Лейфону глаза не помогут. И у противника сейчас преимущество?

Оставалось лишь тихо ждать, пока он сделает ход — в такой темноте Лейфон не видел собственного клинка. Ждать было тяжело. Он понимал, что теряет драгоценное время. Приходится разбираться с этой помехой вместо того, чтобы спешить на помощь Фелли.

Он ждал движения противника. Идти вперёд или назад нельзя, это лишь даст ему возможность атаковать.

Движения в темноте не чувствовалось. Выстрелить наугад внешней кэй нельзя — если попасть в трубу, могут загореться остатки сжиженного серния. Его добывают раз в год, и сконцентрированной в минералах энергии хватает, чтобы обеспечить полную электрификацию и работу ног города. Если взорвать серний, весь город может взлететь на воздух. Здешнего серния на такое вряд ли хватит, но даже в лучшем случае цепь взрывов превратит отделение центрального механизма в море огня. Лейфону в любом случае не выжить. Погибнут и Нина с Шарнидом.

Если место боя выбрано целенаправленно, выбравший очень умён. Разум Лейфона бесстрастно анализировал происходящее, пока он ждал действий противника. Однако... Предположить, кто скрывается в темноте, можно методом исключения. Ведь глупо было бы полагать, что кроме того зверя есть ещё какие-то неведомые существа.

Движение. Там, где должен был быть противник... его уже не было. Он оттолкнулся от невидимой Лейфону трубы и атаковал под другим углом. Лейфон направил меч туда, откуда чувствовал приближение смерти. Сапфировый дайт блокировал удар. Брызнули искры. Мгновенной вспышки хватило, чтобы узнать нападающего. В следующую секунду рыжие волосы снова скрылись в темноте.

— Не здесь! — крикнул Лейфон ей вслед.

— Ты враг Горнео. А значит и мой! — раздался из темноты отражённый эхом голос Шанте.

— Школьные правила запрещают возобновлять внешние конфликты!

— А мы не в Целни! Дурачок, дурачоок!

— Ух...

Против такого детского аргумента Лейфон почувствовал себя беспомощным.

Но Шанте не останавливалась. Она прыгала по трубам вокруг него, заставляя гадать, откуда придёт следующая атака. Вслепую такое невозможно. Она работает с превращённой кэй. Может, сделала что-то со зрением?

Основам превращённой кэй её, возможно, научил Горнео, выпускник школы Люкенсов. Но Лейфон не припоминал в их арсенале приёма, так укрепляющего физические способности. Может, это её личная способность? Особый кэй-приём родного города? Впрочем, в такой в темноте её приёма всё равно не разобрать. А раз не разобрать, то и не повторить.

У неё явное преимущество. Даже смешно. Он мысленно рассмеялся, отбиваясь от нападающей Шанте. Пока что всё не так безнадёжно. Только... Расслабляться тоже нельзя. Потому что...

— Позволь спросить одну вещь, — снова заговорил он, воспользовавшись паузой между атаками.

— Что? — отозвалась Шанте, недовольная, что Лейфон успевает думать о чём-то ещё.

— Психокинез Фелли перестал работать, это твоих рук дело?

— Моих, — тут же признала она. — Ты ведь в такой темноте ничегошеньки не видишь? Она позволяет тебе видеть, а значит мешает.

— Ты что, убила её? — спросил он и тут же почувствовал, как всё внутри холодеет.

Плотность кэй в организме подскочила. Лейфону показалось, что где-то в его леденеющей душе со щелчком сцепились некие шестерёнки.

— Она меня бесит, но враг Горнео — ты, а не она.

— Понятно.

В таком случае... она не стала бы убивать. Холод ушёл, шестерёнки исчезли. Лейфон с облегчением вздохнул и направил острие меча в темноту, в сторону Шанте. Он почувствовал её удивление. Двигалась здесь только она, и колебания воздуха и звуки позволяли примерно определить её местоположение.

— Тогда буду развлекать тебя, пока самой не надоест.

— Не умничай! — тут же бросилась на него Шанте.

Её оружие, копьё из рубинового дайта, стремительно приближалось. Лейфон отклонил острие мечом, меняя направление удара.

— Ах ты...

Шанте чуть увеличила дистанцию, зашла под другим углом и обрушила на него серию ударов. Лейфон отклонял их своим мечом и отступал.

На острие копья блеснула красная вспышка. Превращённая кэй. Кэй, превращённая в пламя, полыхнула на острие. Она может обжечь Лейфона, если попадёт в меч.

— Ты с ума сошла. Устроишь пожар — сама погибнешь.

— Знаю! — заорала взбешённая Шанте и бросилась в атаку.

Если она промахнётся и проткнёт какую-нибудь трубу... Слегка покачивая острием меча и применяя минимальное количество внешней кэй, он отклонял сыплющиеся на него удары.

— Ах ты...

Шанте продолжала наносить удар за ударом, невзирая на то, что все они были отбиты. Она всё время наступала — видимо, в горячке боя не думая о возможности контратаки — а Лейфон, естественно, отступал под градом ударов. Однако отступал лишь когда знал, куда ставить ногу. Споткнуться он не опасался, но постепенно переставал понимать, где находится. На секунду от осознания того, что он находится в темноте и заблудился в этом лабиринте, его охватила паника.