Счастливый случай

Вокруг стояла практически полная тишина, естественно, с тем допущением, что я все-таки находилась в городе. И когда мне уже стало казаться, что опасения оказались напрасными, в соседней комнате послышалась едва слышная возня. Предполагать, что после устроенного мною потопа, туда уже заселяли новых жильцов, было чересчур оптимистично. Это явно пришли по мою душу. Медлить дальше было нельзя, и я, надеясь на удачу, пулей вылетела из номера, стараясь не издавать лишнего шума. Мое предположение, что в коридоре не будет никого, оправдалось — видимо, мои визитеры надеялись застать меня врасплох и никакого подвоха попросту не ожидали. А вот выходить через основной выход, я испугалась и воспользовалась, разведанным во время посещения кафе, черным ходом, на мое счастье, имевшем барашек с внутренней стороны замка. Далее, пару кварталов быстрого пешего хода, и я уже сидела в такси, быстро уносившем меня пустыми, по причине глубокой ночи, улицам.

Приплетясь домой уже ранним утром, основательно промокшая, я застала нашу бабушку-хозяйку буквально в пред инфарктном состоянии от волнения. Успокаивать ее пришлось историей о моем посещении мужа, изображая на лице приличествующие подобному случаю эмоции усталости и удовлетворения. Судя по не заставившему себя ждать результату, во мне умерла неплохая актриса.

Так или иначе, в итоге, я была накормлена завтраком и отправлена отмокать в ванную. Только оказавшись одна, я поняла насколько оказалась выжатой и опустошенной. И дело было не сколько в недавнем бегстве, сколько в разочаровании от истиной личины человека, которому до вчерашнего дня я искренне доверяла. Именно это выбило меня из колеи. Да еще и этот сон...

Весь последующий день я провела за поеданием собственных ногтей. Абсолютно никаких идей по поводу дальнейших действий голова моя не захотела генерировать. Конечно, практически очевидным был путь скрыться в неизвестном направлении, но уверенности, что меня не разыщут в любом месте, куда бы я ни отправилась, у меня не было.

6

* * *

Поднимаясь по роскошным ступенькам ко входу одного из небоскребов Москва-Сити, я испытывала двоякие чувства. В основном, это естественно было чувство неописуемого триумфа. Совсем недавним и одновременно таким далеким казался мне тот день, когда я с широко открытыми удивленными глазами вышла из поезда и сделала первые робкие шаги по заплеванному асфальту столицы. И вот теперь я, опытный востребованный специалист, шествую на собеседование в одно из самых дорогих зданий этого города. Но помимо очевидной, хотя и вполне заслуженной гордости за свои достижения, где-то в глубине моих мыслей ворочался червячок сомнения, преподнесенный мне не далее как вчера появившемся прямиком из небытия Пашей.

А уж когда меня принял не абы кто, а сам финансовый директор фирмы — читай первое лицо в местном филиале, — сомнения окончательно покинули меня. И это не смотря на то, что именно такое развитие событий мне и было предсказано. Но, не смотря ни на что, этот коренастый совершенно седой пожилой человек произвел на меня неизгладимое впечатление. Вокруг него витала некая аура, только вдохнув которую, не возможно было в него не влюбиться. Рассудительность слов, произносимых с легким едва заметным акцентом, только добавляла его образу магнетизма. С самых первых минут разговора я поняла, что под его чары (по другому, просто и не назовешь) попал бы абсолютно любой человек, независимо от того, мужчина он или женщина, почтенного ли возраста, либо едва оторвавшийся от материнской груди.

Само собой разумеется, что попав под этот паровой каток обаяния, я уже не могла остаться прежней. И только в тот момент, когда я выходила из здания, в голову сумела пробиться мысль о предательской нечестности данного мною непосредственно при окончании собеседования обещания. Да. Так и есть. Я согласилась, совершенно не думая о последствиях. Теперь же, когда пришло осознание, я крепко призадумалась.

Глаза Виктории Олеговны не сходили с меня в течении всего совещания утром следующего дня. Мне хотелось провалиться на том же месте сквозь землю. Вина, ощущаемая мною, полностью занимала мысли, так что я даже и не помню тем, затрагиваемых на заседании. Мне мерещилось, что она каким-то образом уже все узнала, так что, когда она по окончании попросила меня остаться, сердце зашлось бешеным стуком. Но, вопреки предчувствию, дальше события развернулись полностью непредсказуемым образом.

Как только кабинет опустел, она оперла голову на руки, сцепленные в замок, и опустила глаза. Это само по себе было необычно, но когда я обратила внимание на ее взгляд, то вообще ужаснулась. Неужели она так переживает мое предательство?

— Я смотрю, ты не вполне поняла смысла, сказанного мною? — словно в пустоту проговорила она.

И тут я решилась! Ну а что мне уже терять? Сделанного, ведь уже не воротишь.

— Если честно, то да. Я прошу прощения, но мои мысли были далеко. — честно призналась я, смотря в упор.

— Тогда я скажу тебе прямо, ведь честности ты заслужила. — она тоже подняла свой взгляд и продолжила. — По итогам вчерашнего заседания совета директоров принято решение о сокращении штата сотрудников. Мне очень жаль, но под него попадаешь и ты.

Ни упрека, ни обиды. Неужели все закончится таким холодным и сухим концом?

— Я решила сказать тебе это лично; остальным извещение придет по почте. Прости.

Что значит остальным? Постойте ка! Так это все не из-за моего вчерашнего собеседования? Вот тебе раз! Осмысливая это, я продолжала молчать. Виктория Олеговна, не выдержав паузы, заговорила вновь, и тон ее был даже какой-то просящий.

— Я уже вчера переворошила свои связи, и мне пообещали помочь в твоем дальнейшем трудоустройстве. Прости, Марин, но это пока все, что я могу для тебя сделать.

Ломать комедию я не стала, ведь не чужим же человеком она для меня была. Рассказала все как есть. И чем больше я говорила, тем более светлело лицо начальницы — она искренне радовалась такому исходу дела. В конце концов, ее удовлетворенность таковым исходом передалась и мне. Будто бы гора свалилась с моих плеч.

В итоге, мы расставались добрыми подругами, хотя, ни о каком расставании не шло и речи. Все последующие годы мы самым тесным образом продолжали дружить. Редкий месяц обходился без, по меньшей мере, одних выходных, проведенных вместе.

Вот так, своевременно и вполне удачно открылась новая страница моей жизни. Тем не менее, первое время, вообще, возникло навязчивое впечатление, что меня прямо таки испытывают на прочность. Глупые и никчемные, но от того не менее сложные задания, нереальные сроки, заведомо излишняя требовательность, — все это я испытала в полной мере. Были моменты, когда и руки опускались и нервы были на грани того чтобы порваться, но я заставляла себя держаться. Свободного времени едва хватало на то, чтобы просто элементарно выспаться. Ни о какой личной жизни речи вообще не могло идти.

Возможно, что это все была только проверка, которую я успешно прошла, возможно, что я просто привыкла к завышенным требованиям, но так или иначе, в один прекрасный день, я поняла, что нахожусь на своем месте и вполне довольна своей судьбой. Изменилось не только мое отношение к работе, да и к самой себе, изменилась и я сама. Из меня начисто вытравили наивность в любом ее проявлении. И я не случайно употребила слово "вытравили" — действительно, первые полгода проходило мое обучение, руководство, полностью отдавая себе отчет, формировало во мне качества, необходимые для достижения поставленных целей. Я конечно не берусь судить об этих целях, но желаемый результат они, судя по всему получали.

Алекса, того самого, который проводил со мной собеседование, я в это время не видела ни разу. Зато, когда закончился мой курс молодого бойца, работать мы стали весьма и весьма тесно. Моей основной деятельностью, с того времени, стало ведение технической части всевозможных переговоров, финансовой частью которых заведовал, как раз таки он. Совместные командировки, в том числе и иностранные, стали неотъемлемой частью моей жизни. Время шло семимильными шагами и, по прошествии нескольких лет, я стала замечать, что превратилась в этакого ушлого торгового агента. Мы скупали перспективные компании целыми пачками. Заводы, чудом умудрившиеся сохранить в наше непростое время любые наукоемкие производства, становились нашей добычей. А уж сколько всевозможных НИИ попало под нашу "опеку" — одному только Богу известно. И ему одному известно, скольких конкурентов мы обходили на пути к облюбованной цели.

Нередко сделки становились возможными только после проведения полноценных полу-шпионских операций, описание которых достойно пера самого Яна Флеминга. Это касается, как и навязывания владельцам решения продавать, так и отбиванию охоты у других покупателей совать нам палки в колеса. Чему я только не научилась за это время!..

За приобретением следовало деление и дальнейшая перепродажа. Мы занимались тем, что до последней капли выжимали все соки из своих приобретений. Знали бы вы, какое богатое наследство оставил павший колосс под названием Советский Союз! Уж сколько народу его грабило-грабило на протяжении многих лет, а богатств все не убавлялось.

В редкие минуты, когда захвативший меня угар спадал, я начинала испытывать чувство вины. Но постоянная занятость, умелое в манипуляциях руководство вкупе с заоблачными заработками, делали свое дело, и совесть каждый раз замолкала.

Целых шесть лет я затыкала рот своей совести. За это время совет, данный мне Пашей, будучи закинутый в самый дальний угол, практически забылся. Однако, когда пришел предсказанный им момент, и меня, при помощи представления, до боли похожего на то, какое было разыграно при переходе сюда от Виктории Олеговны, попытались пристроить в одно из подразделений оборонного ведомства, вспомнилось абсолютно все, во всех мельчайших подробностях. Теперь я уже была далеко не так наивна, и понимала, чем может быть чревата уготованная мне роль. Одно дело, действовать хоть и во вред государству, но вполне легально и в рамках закона, а откровенно нарушать эти самые законы — это уже совершенно другое. Перспектива попасть за решетку за шпионаж меня совершенно не прельщала.

На осознание этого простого факта у меня ушло совсем немного времени. Понятное дело, что в случае отказа, передо мной должны были автоматически закрыться все двери в мало-мальски приличные компании, но я готова была пойти на это. И так, мне предстоял разговор, результатами которого могли стать либо относительно легкое увольнение, либо шантаж и попытки принудить меня выполнять чужую волю.

Я уверенно прошла в кабинет Алекса, не обращая совершенно никакого внимания на попытавшуюся было меня остановить секретаршу. В кабинете, кроме его хозяина, находились двое посетителей. Вероятнее всего, они уже собирались уходить, так как застала я их пожимающими друг другу руки.

— Мариночка! — со своей извечной, искренней на вид, улыбкой обратился он ко мне, когда за посетителями закрылась дверь.

Я прошла к окну, расположенному непосредственно за рабочим столом и бесцеремонно уселась на подоконник. Алекс повернулся ко мне в кресле; улыбка не сходила с его лица, полностью маскируя любые мысли и эмоции.

— Я отказалась от предложенной мне должности. — просто сказала я и тоже мило улыбнулась.

— От чего же? — слегка уменьшив интенсивность своей улыбки, удивился Алекс.

— Меня не устроило одно из условий.

— Какое же?

— Необходимость работы с государственной тайной.

— Ну а какая в этом сложность? — он снова заулыбался в полную силу.

— Алекс, давайте начистоту. Я прекрасно понимаю, чего вы от меня хотите, но я не готова пойти на это. Это совершенно другая игра с совершенно другими ставками.

— Вот именно! Ты совершенно права: ставки совершенно другие. Другого порядка даже. — уже совершенно серьезно сказал он. — Так что же тебя смущает? Прости, но я просто не могу поверить, что ты могла испугаться.

— А я и не испугалась. Это другое.

Он надолго замолчал, продолжая внимательно меня рассматривать. Именно сейчас решалась моя дальнейшая судьба, так что глаз я не отводила, смотрела прямо и ожидала ответа.

— Ну что ж... — глубоко вздохнув, сказал он в итоге. — Как у вас тут говорят? Насильно мил не будешь.

— Спасибо, Алекс. — с чувством сказала я и подарила ему искреннюю улыбку.

Он встал, подошел ко мне и взял мою руку.

— Знаешь, почему я тебя отпускаю с миром? — я отрицательно помотала головой. — Потому, что неоднократно замечал за тобой то, что ты наверное и сама ощущать перестала — тоску в глазах при каждой успешной сделке. Рано или поздно, ты бы все равно меня покинула, я только ждал этого момента. Эх... Тебе бы укоротить твою совесть, ты бы далеко пошла...

Моему удивлению не было предела, а он, приметив его, только кивнул головой, мол, все так и есть, как он сказал.

— Еще, хочу сказать тебе одну вещь. Это лично от меня... — он слегка помолчал, подбирая слова. — Мне было чертовски приятно работать с тобой. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, любая помощь, можешь обращаться ко мне как к другу — я всегда тебе постараюсь помочь.

Я растрогалась настолько, что не смогла сдержать слез и толком поблагодарить его. Из кабинета я вышла только, когда успокоилась.

Вечером этого же дня я шла пешком по улице, чего не делала уже очень давно. И пусть у меня не было больше работы, но зато было чувство, что я, наконец, нашла нужное направление в своей жизни. Правда, если быть до конца честной, через какое-то время энтузиазма у меня заметно поубавилось. Как я и предполагала с самого начала, брать меня на работу ни одна уважающая себя мало-мальски крупная фирма не горела абсолютно никаким желанием. Но, насколько же влиятельным были мои бывшие работодатели, если даже средние и совсем уж мелкие работодатели откровенно воротили нос от моей кандидатуры?

Представить, что таким способом, они решили вернуть меня назад, у меня просто не получалось. Так же, я искренне не хотела верить, что мне сознательно сделали подлянку напоследок. Но факт оставался фактом: проходили месяцы, а я по-прежнему оставалась без работы. Помочь в этой ситуации мне смог не кто иной, как Паша, ужасно обрадовавшийся моему увольнению.

К тому времени, деловой костюм он сменил на заношенный свитер, а вечную занятость — на философское созерцание этого бренного мира. По крайней мере, мне показалось именно так. Наши отношения стали еще более дружескими. Раньше этому препятствовало что-то недосказанное, да и график моей работы не предусматривал времени ни на что лишнее. Он то меня полулегально и пристроил в микроскопическую фирмочку какого-то своего знакомого. Конечно, заработок не шел ни в какое сравнение с предыдущим, но выбирать мне не приходилось.

7

* * *

Мое и без того нервозное состояние, по мере приближения ночи, постепенно перерастало в откровенную панику — бабушка хозяйка, ушедшая по каким-то своим делам еще утром, все никак не возвращалась. Конечно, может у нее и раньше случались подобные "загулы", но мне этого известно не было, а посему, я искренне волновалась. В десять вечера мои нервы лопнули и я, впрочем, безрезультатно, обзвонив со стационарного телефона все близлежащие больницы, собралась с духом и отправилась в отделение полиции, примеченное мною неподалеку.