Посещение часть 1

— Я ничего и не узнавал, просто забрел сюда, присел на скамейку. Не скрою, подумал о тебе. Но это и все. Какая-то случайность!... — Ответил Николай, справившийся, наконец, со своим удивлением, и только благодаря контролю своих чувств, выработанным тренировками по системе. Но вопросы, на которые у него не было ответов, оставались: Лишь только он захотел увидеть Нину — и он ее тут же увидел. Причем по месту ее нахождения — в Ленинграде. Неужели у него такое богатое воображение — даже с эффектом присутствия?

Но уже через мгновение он отбросил все вопросы и ответы "на потом", сейчас с ним была Нина. Во сне ли, наяву ли — это пока не имело значения. Они бродили по аллеям и молчали, не зная, о чем говорить. Все, вроде бы положенные при неожиданной встрече слова уже были сказаны. Просто разойтись в стороны они не смогли. Но и затянувшуюся паузу никто из них заполнить был не в состоянии. Да и о чем мог говорить Николай? О любви? В свое время все эти слова были сказаны. Он понимал, что вернуть ничего назад нельзя. Но понимание — это одно, а вот эмоции?... Но и о своих чувствах он говорить не хотел, и не знал, как нарушить воцарившееся молчание.

И как всегда, первой нарушила молчание Нина. Как-то неловко, смущаясь, что за ней раньше не замечалось, она спросила:

— Ты все еще один? Не женился? — В ее голосе даже промелькнули нотки грусти.

Николай, перед внутренним взором которого, проносились картины былого их счастья, вначале даже не совсем понял, о чем его спрашивает Нина. Потом, когда до него дошел смысл вопроса, он утвердительно кивнул и сказал:

"Нет!" — Одновременно как бы отвечая на оба вопроса сразу, хотя вразумительного ответа так и не получилось.

— Так ты женился или нет? — Переспросила Нина.

— Я же ответил: "Нет!" — Сказал Николай и в свою очередь задал вопрос:

— Я в свое время, несмотря на твою записку, не понял причины твоего ухода. Но это теперь неважно. Но все же, хотелось бы знать, ты счастлива?

Николай внимательно посмотрел на нее. Нина опустила глаза, и продолжила:

— Какое тебе дело, счастлива ли я, или нет? Я живу хорошо! У меня прекрасный муж...

— Да, я знаю! Доктор наук, высокая должность, твердое положение в обществе, хорошая заработная плата, приличная квартира, автомашина, дача... и все прочее.... — Прервал ее Николай. — Но ведь остается совсем маленькая безделица — любовь! Если только она существует на самом деле!..

Нина осеклась и замолчала. Глаза ее стали печальными.

— Зачем ты приехал, Коля! Зачем встретил меня, зачем нарушил мой относительный покой? Ведь ты знаешь, что с тобой я никогда не смогла бы жить такой жизнью, как сейчас.... А любовь? Любовь нужна только в юности!

Николай даже потерял дар речи от такого признания.

— Покой!? Тебе нужен только покой? Можешь ли ты вообще любить по-настоящему? Я не имею в виду только себя, это касается и твоего теперешнего мужа.... Ведь это твой выбор.... Надеюсь, ты будешь с ним счастлива!

— Не говори так, Коля! Ведь ты знаешь, я любила тебя..., да и сейчас еще немного люблю..., хотя мне и стыдно в этом признаваться. Я сама не знаю, зачем я тогда так сделала?... Но я не видела с тобой никакой перспективы..., тебя устраивало место обычного лаборанта-аспиранта! И это в двадцать шесть лет.... Наверное, это и сыграло роковую роль! Ничего вернуть нельзя! Зачем ты приехал? — Вновь спросила она. — Чтобы еще раз я поняла, какая я дрянь? Да, дрянь!.. Но зачем ты меня лишний раз мучаешь? Прощай! — Она повернулась и, рыдая, побежала по аллее, все быстрее и быстрее удаляясь.

Первым побуждением Николая, было: броситься за ней, догнать, остановить, прижать ее к груди и поцелуями высушить слезы. Объяснить, что никогда не думал так о ней. Но.... Он ведь совсем не желал её обидеть.... Но он этого не сделал. Что-то в сознании не пустило его. Что? Его любовь за эти четыре года прошла? Нет, она была при смерти, переболела, стала болезненной и слабой. Что сулил бы ему, да и ей, возобновленный их союз? Ничего, кроме боли. Даже эти несколько минут, что они провели вместе, словно едкая соль на незажившей ране, болью отдавались в его душе. Даже сейчас она выставила виновным опять его, почему? Потому что, он случайно напомнил о предательстве? Николай не был эгоистом, но он понял: будет лучше, если все останется так, как есть. Наверное, оттого, что он сейчас невольно ее обидел, в голове, вопреки разуму звучала мелодия "битловской песни" GOT TO GET YOU INTO, и сами собой на эту мелодию в стремительном темпе складывались взволнованные слова:

Ну, погоди, не уходи, ну подожди еще немного!..

Останься здесь, меня прости, тебя прошу я ради бога?..

Ты, ты ведь любила меня! Я, ведь я умру без тебя!..

Куда же ты моя любимая?..

Наверное, именно в такие моменты все великие рождали свои творения, но Николай никогда бы не смог выразить в нотах мелодию этой песни, оставались лишь скупые строки:

Но ты ушла, совсем ушла, одна ушла не оглянулась....

Душа горит, и сердце вдруг, вновь за тобой во след рванулось!..

Ты, ты ведь любила меня! Я, как мне прожить без тебя!..

Куда же ты, моя любимая?..

И вот один, совсем один, стою в пустынном этом мире!..

Скажи, как дальше мне прожить? И где найти на это силы?..

Ты, ты ведь любила меня! Я, ну как мне жить без тебя?..

Прощай любимая моя!.. Прощай моя любимая!..

Николай зажмурился, и некоторое время так и стоял, стараясь отогнать разбередившее душу видение. Когда он открыл глаза, то вновь оказался на берегу реки, невдалеке темнел пенек, на котором он недавно сидел. Сидел до того момента, когда у него появилось желание увидеться с Ниной. Ни ленинградского сквера, ни чугунных скамеек, ни аллей — ничего не было.

"Да, отсутствием воображения я не страдаю!" — Подумал Николай, осматривая уже ставший знакомым пейзаж. В раздумье он направился вдоль берега по направлению к выходу из лесопарка. Виртуальная встреча с Ниной в какой-то мере, если не успокоила Николая, то вымыла из его сознания все еще остававшиеся неясные, даже можно сказать неосознанные им самим до конца, надежды на возобновление с нею отношений. Теперь он понял окончательно, что если даже в ее душе еще и живут остатки любви к нему, такой "союз сердец" бывший в прошлом, теперь стал невозможен. Иначе, возрождение чувств невозможно, возможна только своеобразно мучительная их агония.

От пережитого волнения ему захотелось закурить, хотя он не курил уже больше пяти лет и не носил с собой сигарет, но рука автоматически направилась в карман, и вдруг только сейчас Николай обратил внимание, что рука эта за тонкий ремешок держит небольшую женскую сумочку, которую он ранее по рассеянности не заметил. Это была сумочка Нины, которую она дала ему подержать в момент встречи-видения.

"Так получается, это была не моя фантазия!? И я на самом деле встречался и разговаривал с Ниной. Но происходило это в Ленинграде, более чем в полутора тысячах километров от этого места! Каким образом я смог оказаться там, а потом вернуться обратно?" — Сумбурные мысли проносились в голове Николая. И почти сразу же догадка молнией пронзила мозг: "Телепортация!"

Доказательством этого невероятного предположения являлась сумочка. А это был уже материальный факт. Проявилась еще одна паранормальность, и по-прежнему он пока не мог контролировать все свои вновь появляющиеся способности. Они возникали спонтанно при сильном эмоциональном всплеске и потом, почти сразу же затухали на неопределенный срок. А может это всё-таки объёмная цветная галлюцинация, а сумочку он силой воли притянул к себе от Нины?.. Но вот это как раз и бред — переместить предмет, не находящийся непосредственно в его видимости? Это сказка, скорее верилось в телепортацию.... Не мог же он разговаривать со своей бывшей женой на таком расстоянии. Хотя если поставить перед собой такую задачу, то при синтезе психической энергии и технических средств такое осуществить, наверное, можно.... И мысли Николая были направлены на решение поставленной им сами перед собой задачи, в решении которой он был уверен.

ГЛАВА 14

Петр спал неподалеку от костра, укрывшись пончо, так как и в эту ночь как обычно уступил свой спальный мешок Долорес. Во сне ему словно в фильме вспоминалась история своей семьи с тех времен, когда она обрела новую родину.

Семья Петра появилась в Никарагуа в 1928 году. Вынужденное покинуть свою Родину из-за гражданской войны в России семейство Калинниковых угодило в разгар гражданской войны уже здесь, в стране, которой предназначалась стать второй родиной. Но бегать по миру Глава семейства, в то время, тридцатичетырехлетний старший лейтенант Российского Императорского военного флота, больше не желал скитаться по миру, и назло судьбе решил остаться здесь. В политической ситуации в стране он пока не разбирался и занялся обустройством семьи.

В те времена, несмотря на свою молодость, он смог понять, что страны Антанты предали своего союзника — его Родину — Россию, слишком много своей крови пролили русские солдаты за относительно стабильное положение Западного фронта в Великой войне. Русские погибали, не давая Германии направить дополнительных войск против Англии и Франции..., "союзники" даже в отпусках бывали регулярно, а впоследствии предали и Россию и белое движение, и тем самым предали всех русских. По этой причине оставаться в Европе у него не было моральных сил. Не мог он спокойно созерцать ни лиц французов, ни англичан. Он не видел в этих лицах человеческого тепла, они казались ему резиновыми масками кукол, с натянутыми неестественными улыбками. И хотя все представители этих народов не в полной мере могли отвечать за действия своих правителей, это обстоятельство отношения Владимира Николаевича Калинникова к ним не меняло. Тем более он был убежден, что они полностью несут ответственность за действия своих правительств — у них была хваленая демократия, то есть они свободно выбирали во власть своих "лидеров-кумиров". Значит, в полной мере должны отвечать за их решения.

В сравнении с бывшими союзниками ему даже были более симпатичны те же немцы — они были прямыми бескомпромиссными противниками, и не они ударили в спину. Владимир Калинников не хотел больше видеть лиц этих марионеток. Еще больше ему были противны американцы из САСШ — Североамериканских штатов Америки. Этих снобов, наживающихся на европейских войнах и революциях, финансируя противоборствующие стороны и силы..., для того, чтобы получать выгоду, так называемый гешефт от всего. Пользуясь нестабильностью власти в России, войска САСШ, впрочем, как и императорской Японии, высадились на Дальнем востоке Российской империи, под предлогом помощи "белому движению".

Однако переложив все военные заботы на адмирала Колчака А.В., в военных действиях с Красной армией они участия не принимали. САСШ вели себя как на туземной территории, занялись своей любимой деятельностью — бизнесом, выкачивая из Сибири природные богатства: золото, лес, шкуры ценных животных и даже паклю, то есть всё, что можно было вывести с оккупированных ими территорий. При этом они устраивали массовые расстрелы русского населения.

Также вели себя и японцы, французы и чехи.... Создавалось впечатление, что они все стремились "очистить территорию" от русского населения, для того, чтобы потом отторгнуть Сибирь от России, как в своё время штат Техас от Мексики, и заселить её своими колонистами.

Именно по этой причине местом своего дальнейшего обитания он и выбирал Центральную или Южную Америку. В какой-то степени девственный континент, даже конкистадоры и их потомки не смогли проникнуть всюду... Континент с бесхитростным, с бурлящей жизнью искренних эмоций, населением. Народом, не так далеко ушедшим от природы и потому своим менталитетом, мало отличающимся от русского....

Даже мусульмане, живущие под боком — на территории Империи своим мироощущением больше отличались от латиноамериканцев. Ему, почему-то казалось, что будущее Мира, когда-нибудь будет решаться именно там, именно этими людьми, и если уж ему пришлось потерять родину, то её "заменитель" он сможет найти только там. Ему хотелось окунуться в живое море простых и непосредственных характеров, какими он считал население стран Центральной и Южной Америк. Ошибался ли он в своих предположениях — предстояло узнать, но в "тухлой" атмосфере Европы он оставаться не мог.

Русский менталитет — возможно из-за обширности территории, обилия "лесов полей и рек" и прочего, в отличие от Китая (китайцев), в которых при обширности территории — степь да пустыни — воспиталась неприхотливость в потребностях..., но у русских та же неприхотливость, а наличие ресурсов позволяет "не спешить жить" "по-новому". Все бытовые "усовершенствования" пришли в Россию с Запада — видимо наверстывались те времена, когда там мылись два раза: при рождении и после смерти.

Похожий менталитет и у народов Южной Америки, и потому нет там бурного всплеска ни науки, ни техники, который, вместо того, чтобы служить человеку, подчиняет его и превращает в придаток не всегда нужного прогресса.... Вообще, прогресс, в том виде, как он осуществлялся в западных странах и в Северной америке, по его разумению, являлся продуктом протестантской модели цивилизации.

Не хотелось ему уже, смотреть на лица соотечественников, наводнивших Францию, и продолжавших играть в видимость игр, по трудам за освобождение оккупированной большевиками Родины.

В быстрое возрождение Российской империи на европейском континенте он уже не верил. В первую очередь этого не позволят оказавшиеся "липовыми" союзники, заключившие с большевистской властью соглашение.

Жена и единственный сын, рожденный по злой иронии судьбы именно в день вступления Российской империи в "Великую войну", как тогда называли Первую мировую войну — 1 августа 1914 года, в день когда Германия объявила войну России. Сын — вот о ком теперь собирался заботиться. Наверное, потому весь жизненный путь его был связан с войнами.... Но, наверное, в предвкушении ознаменования будущей победы — "Виктории", как они тогда надеялись — сын получил имя Виктор.

Обосновались они на западной окраине города Чинандега, в переводе с ацтекского языка, означавшего городок пальмовых крыш, и расположенного на северо-западе Никарагуа. За год до приезда семьи значительная часть города была уничтожена пожарами, и теперь город активно отстраивался. Основной из причин, по которой они обосновались именно здесь была та, что город раскинулся неподалёку от тихоокеанского города-порта Коринто — надежда когда-нибудь заняться морским делом, Владимира Николаевича не оставляла.

Жена старшего лейтенанта Калинникова В.Н. златовласая Мария Николаевна, с сыном стоически последовала за своим мужем, словно жена "декабриста", хотя как раз к "декабристам" у Владимира отношение было соответствующим, он воспринимал их, как первых разрушителей империи.