Четвертым, из присутствующих в этой комнате, и это тоже порадовало Юлия, была Натали, та девушка, которую они спасли от разбойников, и которая, похоже, держала свое слово, защищая их от своих соотечественников.

Разговор с пленными начал здоровый господин, с усами. Предварительно, он велел Жульену развязать им руки. Затем он указал им на стулья, стоявшие возле стола и пригласил их сесть. Пленные не преминули воспользоваться этим приглашением и сели, растирая затекшие руки.

Итак, господа кочевники, кто вы такие будете и зачем к нам пожаловали? И он посмотрел на пленников, ожидая, кто из них будет говорить.

Я, Юлий, бывший тысячник ханского войска, третьего дня разжалован и изгнан. Отныне, я вне закона. Каждый встречный воин Тимурбека обязан убить меня. Со мной мой старый слуга, Саид, — ответил, за обоих, Юлий.

Так, с этим понятно, — подытожил здоровяк, — Не понятно другое. Зачем вы, кочевники, отправились вглубь нашей территории? Разве тот, кто хочет жить, идет к врагам? И еще, зачем вы спасли Натали? Разве не вы убивали наших женщин и детей?

Что же тут непонятного? — снова ответил Юлий, — Я воин. На войне мне приходилось убивать. Я воюю с мужчинами, потому, что сам мужчина. Когда я воевал за хана Тимурбека, то его враги были моими врагами. Когда я стал врагом Тимурбека, то стал искать помощи у его врагов. Потому, что теперь, враги моего врага, мне не враги. Что касается меня, то могу вам обещать свою помощь, в борьбе с нашим общим врагом. Что же касается этой девушки, — Юлий указал на Натали, — То тут все очень просто. За ней гнались бандиты, и я помог ей. По-моему, тут не о чем говорить.

Сидящие за столом переглянулись друг с другом, и кочевнику показалось, что его последние слова произвели на них хорошее впечатление. Тем не менее, допрос продолжался.

Еще один вопрос, — взял слово младший из них, — Вы сказали, что искали Ленея. Что вы знаете о нем, и зачем он вам нужен?

Юлий немного помялся. Он не был готов говорить вот так, откровенно, с незнакомыми людьми.

Об этом я хотел бы сказать ему лично, и надеюсь, что он меня поймет и поддержит, — проговорил он и посмотрел прямо в глаза Ленею.

На несколько секунд в комнате повисла напряженная тишина. Наконец Леней прервал ее вопросом,

Откуда ты знаешь меня, кочевник? Мы разве встречались? Прости, но сам я плохо различаю ваши лица.

Да, — ответил Юлий, — Мы встречались у водопада, и эту встречу я запомню на всю жизнь. Я, тот самый тысячник, которому было приказано доставить Тимурбеку принцессу Ариэлу, — и, увидев, как молния блеснула в глазах Ленея, поспешно добавил, — Я был, всего лишь, слугой Тимурбека. Но то, что я там увидел, поразило меня. Может быть, поэтому, подсознательно, сам того не понимая, я, когда был изгнан ханом и приговорен к смерти, направился на север, чтобы найти тебя. Только заговорив с Натали, я сам понял, для чего ехал на север. Мы опытные и умелые воины. Если хочешь, испытай нас. Мы пригодимся вам в боях. Кроме того, у меня есть, что сказать тебе с глазу на глаз, потому что это предназначено только для твоих ушей.

Сказав так, Юлий замолчал и стал ждать, каково будет решение этих людей.

Не верю я ему, — сказал самый молодой из этой троицы, — Он хочет сказать что-то Ленею с глазу на глаз, а где гарантия, что он не убийца, подосланный в наш отряд ханом?

А я, так думаю, что даже, если он и не подослан ханом, то мы без него проживем, — добавил здоровяк, — Зато, если он подослан, то может натворить очень больших бед. Считаю, что мы не имеем права рисковать делом освобождения Канта, ради двух кочевников.

Юлий понял, что ниточка, связывающая его с жизнью, вот-вот готова оборваться. Теперь все зависело от слова Ленея. Но, до того как он произнес свое слово, в разговор неожиданно вмешалась Натали.

Вот как? — воскликнула девушка, вскакивая с места и заливаясь ярким румянцем, — Я дала слово человеку, спасшему мою жизнь и честь, а вы плюете на мое слово. Тогда, вам придется убить и меня, заодно с ними. И вот, что я вам еще скажу господа герои, — она посмотрела на мужчин и усмехнулась, — Сдается мне, что вы просто испугались этих кочевников.

При этих словах, здоровяк побледнел от гнева, молодой дворянин казался крайне изумленным, и только Леней весело рассмеялся. Этот смех разрядил накаленную атмосферу в комнате.

А что, господа? Как она нас? Ну, а если серьезно, то, конечно, ты права, Натали. Давши слово, надо его держать. И потом, нельзя решать судьбу человека, даже не выслушав его до конца. Простите меня друзья, но нам потом самим станет стыдно. И обратившись уже к Юлию, предложил, — Вы хотели мне что-то сообщить с глазу на глаз. Предлагаю вам выйти на улицу.

И неожиданно озорно подмигнул ему. Они вышли во двор вдвоем. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что Жульен успел выскочить раньше них, и уже расставил своих бойцов в отдалении, но не настолько далеко, чтобы у Юлия был хоть какой-то шанс скрыться в лесу.

Перехватив взгляд кочевника, брошенный в сторону охраны, Леней только пожал плечами и заметил,

Ничего не поделаешь, это вопрос дисциплины, но, полагаю, это не помешает нам поговорить. Уверяю тебя, что нас они не слышат. Так, что ты хотел сообщить мне такого, чего не должны были слышать даже мои друзья?

Некоторое время понадобилось Юлию, для того, чтобы в голове сформулировать то, что он хотел сказать этому человеку. Наконец он начал говорить,

Во-первых, не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что наши судьбы тесно связаны. Еще три дня назад я был любимцем хана Тимурбека. Изгнали меня из-за того, что я не доставил принцессу Ариэлу и упустил тебя, но это ты уже знаешь. Сегодня же утром я узнал от моего старого слуги, что я никакой не безродный воин, а являюсь законным наследником ханского престола, который у моего отца хана Улумбека, отнял его брат Тимурбек, ценою подлого убийства. Так что, теперь ты понимаешь, почему я отныне являюсь его врагом? Не знаю, как, но я попытаюсь вернуть себе отцовский трон и разделаться с Тимурбеком. Хотя, злая ведьма, говорят, напророчила, что ему не грозит никакая гибель, до тех пор, пока не появится человек с неба. Но что это значит, я не могу понять.

Как? — поразился Леней, — И у вас слышали эту легенду?

Какую легенду? — в свою очередь, удивился Юлий.

Ну, о "летящем в облаках".

Нет, — покачал головой Юлий, — Я говорю не о легенде, а о пророчестве злой колдуньи. Еще я обещаю, что если мне удастся вернуть отцовский трон, то я выведу все войска за границы Канта.

Пожалуй, Леней в нем не ошибся. Этот кочевник казался ему все интересней и интересней.

Послушай, Юлий, — Леней первый раз обратился к кочевнику по имени, Хочу спросить тебя, почему ты захотел сказать это мне наедине. Разве мои друзья не могут знать этой тайны?

Этот простой вопрос несколько смутил того, но, немного поколебавшись, он ответил,

Думаю, что они скоро узнают об этом, но я бы хотел, чтобы они узнали об этом не от меня, а от кого-нибудь другого.

Не понимаю, — удивился Леней, — А чем я отличаюсь от них? Почему же мне ты об этом рассказал сам? Полагаю, что я такой же, как и они.

Нет, Леней, — улыбнулся Юлий, — Я же, полагаю, что от меня тебе не надо скрываться. Я раскрылся перед тобой, как равный перед равным. Кто же может понять меня, как не такой же изгой, лишенный трона и мечтающий его вернуть?

Слова Юлия неожиданно взволновали Ленея и заставили его задуматься,

Что он, на самом деле, знает о себе? А этот кочевник говорил какими-то намеками, словно знал о чем-то из его прошлого.

Не темни кочевник, — Леней пристально посмотрел своему собеседнику в глаза, — Если что-то знаешь обо мне, то скажи, если нет, то окончим этот разговор.

Воля твоя, — пожал плечами Юлий, — Если хочешь хранить свое происхождение в тайне, то значит так и будет.

Послушай, — Леней уже начал терять терпение, — Ты, наверное, не хочешь понять меня. Я ни от кого не прячусь и ничего не скрываю. Я сам хочу узнать, кто же я такой? Но прошлое от меня закрыто черной пеленой. Я — человек ниоткуда, даже имя мое не Леней. Так меня назвали уже здесь. Я и сам понимаю, что я не здешний. Но откуда я здесь взялся, никто не знает. Единственное, что я тебе скажу, это то, что здесь, на земле Канта, я нашел своих друзей и узнал своих врагов. Откуда я пришел, мне не известно, но для чего я пришел в этот мир, я знаю. Так вот, кочевник, я пришел в этот мир, чтобы остановить Тимурбека, и надеюсь, что мне удастся это сделать. Если ты послан сюда ханом, можешь сейчас же ехать обратно и передать ему мои слова. Все равно, это ничего не изменит. От судьбы не уйдешь. Люди чувствуют это и идут за мной. Теперь, ты знаешь все, что я сам знаю о себе. Если можешь к этому что-нибудь добавить, то я буду тебе очень благодарен.

Со стороны, друзьям было видно, что этот разговор взволновал Ленея, но причины этого волнения они понять не могли.

Что этот узкоглазый там говорит? Что еще за тайны от нас? — недоумевал Лаперус, — Может быть он подослан, чтобы подкупить Ленея и при помощи посулов склонить его на сторону хана?

Глупости, — успокоил его Джон, — Ленея подкупить нельзя. Ты сам это понимаешь. Что может посулить ему хан такого, чтобы склонить на свою сторону? Подумай сам. Деньги? Власть? Женщин? Да, на это падки низкие души. Но для Ленея есть ценности, неизмеримо выше: свобода, счастье народа, дружба, любовь. Как видишь, если мы наблюдаем попытку подкупа, то она заранее обречена на неудачу.

А разговор на поляне перед домом, тем временем, продолжался.

Хорошо, — говорил кочевник, — Я буду говорить то, что мне известно, а также, то, что я видел. Я видел, как человек, называющий себя безродным, один, с мечом в руке, успешно сражался против сорока вооруженных противников. При этом применяемые им приемы боя, большей частью, мне были неизвестны. А ведь я и сам являюсь мастером клинка. Я сказал "большей частью", потому что, кое-что из этих приемов и я знаю. И это, "кое-что", является школой клана наемных убийц "Маката". И я себя спрашиваю: "А кто этот человек? Он простой землепашец, или, может быть, купец?" И мне становится смешно, от таких предположений. "Хорошо", — говорю себе я, — "Может быть, он кадровый военный, или наемник"? — И опять не подходит. Я командую людьми уже восемь лет. Десять лет я воюю, и отличить кадрового военного я могу с первого взгляда. Так что, опять не получается. Делаю выводы:

Первое — ты великолепно владеешь оружием, но не служишь в армии.

Второе — ты знаешь тайные приемы боя, доступные лишь узкому кругу посвященных, и, одновременно, являешься образованным человеком, может быть, даже слишком образованным. Этого скрыть невозможно, достаточно посмотреть на тебя. У тебя на лице печать воспитания и знаний. Значит, на наемного убийцу ты тоже не похож.

Третье — ты не являешься придворным. Достаточно посмотреть на тебя внимательно: ни лести, ни жеманства, ни напыщенности.

Так кто же ты? И ответ сам собой напрашивается. Ты должен быть выше всех перечисленных мною людей, но при этом, ты пытаешься скрыть свое происхождение. Должен сказать, что такая попытка, все равно, что попытка спрятать бриллиант, среди стеклянных украшений. И там, и там — блеск, и человек неискушенный, алмаз не отличит, но от специалиста скрыть блеск алмаза невозможно.

И я себя снова спрашиваю, что может заставить человека, занимающего самую верхнюю ступень общества, скрываться? И у меня есть только один ответ — желание вернуть себе то, что у него отняли. Тогда, человек будет скрывать свое имя, для того, чтобы враги не подослали к нему наемных убийц, а сам будет собирать силы и готовить свой удар. И я дальше думаю, кем может быть этот человек? И память подсказывает мне одно старинное предание, услышанное мною в детстве. В нем говорилось, что во время нашествия хана Атамая на Элору, у короля Митримора было два ребенка: дочь — Милисса и сын — Орелий. После падения Марсены, столицы Эллоры, дочь, прекрасная Милисса покончила с собой, бросившись вниз с главной башни замка, а ее малолетний брат пропал без вести. Его следы так и затерялись в истории, и все думали, что он погиб. Но, почему бы не допустить, что он был заранее спрятан отцом подальше от столицы и передан в руки опытных воспитателей, которые и научили его воинскому искусству, и дали ему хорошее образование. Так мог сохраниться королевский род Эллоры. И вот теперь, спустя семь поколений, пришла пора действовать. Вот, что я думаю о тебе. А, поскольку я и сам оказался такой же жертвой обстоятельств, как и ты, то предлагаю заключить союз. Пусть пока мои силы малы, но в дальнейшем, я собираюсь склонить на свою сторону своих соплеменников. Думаю, что когда люди узнают, кто я такой, за мной пойдут очень многие. За свою же тысячу я ручаюсь. И еще раз повторю: если мне удастся свергнуть Тимурбека, я отведу войска за границу Канта. Ты слышал мое предложение, теперь я буду ждать твоего ответа, а заодно, решения моей участи и участи моего слуги.

Сказав так, Юлий выжидательно замолчал, продолжая внимательно изучать своего собеседника. Было видно, что его речь не оставила того равнодушным. Напротив, он был сильно взволнован, до того взволнован, что не мог устоять на одном месте. Он ходил взад и вперед перед Юлием, морща лоб, как человек, который силится что-то вспомнить, но никак не может это сделать. Наконец, Леней остановился перед своим собеседником и произнес,

Нет, кочевник, думаю, что ты, все же, ошибаешься. Не скрою, почему-то твой рассказ сильно взволновал меня. Но я, на самом деле, потерял память и как ни силюсь, ничего не могу вспомнить. Что же касается всего остального, то я тебе верю. Если твоя цель — смерть Тимурбека, то мы с тобой союзники. Не скрою, мне бы хотелось, чтобы он погиб от моей руки, но я не откажусь ни от чьей помощи, в этом деле. Давай вернемся к моим друзьям, и я попробую убедить их в том, что ты, отныне, нам не враг.

Сказав так, он пошел к стоящим неподалеку товарищам, пригласив кочевника следовать за собой.

Безобразие, — тем временем, проворчал Лаперус, наблюдая за действиями Ленея, — Ведет себя, как мальчишка. Кто поворачивается к врагу спиной? Как, я вас спрашиваю, сможем мы ему помочь, вздумай кочевник броситься сейчас на него и всадить ему в спину утаенный нож или отравленную иглу? — И он, в сердцах, даже плюнул на землю, чего, обычно, никогда не делал из суеверия. Ибо, плевать на землю, считалось святотатством.

Подойдя к своим друзьям, Леней развел руки и пожал плечами, всем своим видом показывая, что заранее просит у них извинения, и произнес,

Не знаю, почему, но я ему верю, и делайте со мной, что хотите.

Затем, кочевников отвели, уже в светлую избу и не связанных, но по-прежнему, не спуская с них глаз, а сами командиры отряда остались в главной избе, игравшей роль штаба, и продолжили обсуждение судьбы узников.

Ты слишком доверчив, Леней, — обратился к нему Лаперус,