Страшная сказка

  — Конечно, есть! Но людям с их недалеким умишком и неумением верить в сказки и фантазии свойственно все отрицать, — ворчливо заметил человечек.

  Марта и Мэйми. Переглянувшись, засмеялись. Впервые они встречали духа горы, который любил вкусно поесть и поворчать. А тот продолжал рассказывать, и в глазах его засияла мечта:

  — Страна цветов прекрасна. Представьте себе бескрайние сады, луга, леса ... И везде полно цветов. И аромат такой, что голова идет кругом...

  — И кому принадлежит эта страна? — поинтересовалась Марта.

  — Кажется, одной зловредной фее, — буркнул дух и отвернулся.

  Марта кивнула понимающе: видимо, дух горы повздорил с хозяйкой соседних земель и по совместительству феей, но явно не хотел об этом говорить и сидел теперь надувшись, как пузырь, на весь белый свет.

  — Ты же любишь свою пещерку, — робко начала Марта, — и у нас тоже есть то к чему мы привязаны: дом, родные, друзья. Нам бы хотелось скорее попасть туда.

  — Если бы ты знал, как давно мы отправились на поиски дома и какие ужасные приключения нам пришлось пережить! — воскликнула Мэйми. — Если бы ты это знал, ты бы не задерживал нас, а наоборот помог.

  — А я ничего не знаю о ваших приключениях! — заявил человечек и еще больше надулся. — И если бы вы не были такими бездушными эгоистками, то давно бы уже развлекли страдающего от тоски и одиночества горного духа своей историей!

  Марта вздохнула. Придется рассказывать. На это уйдет уйма времени, день почти уже прошел, а ночью будет так трудно идти. Но ничего не поделаешь — упрямый дух ни за что не уступит. И она начала:

  — Однажды (а это было много недель назад или даже месяцев назад — не помню точно когда) мы с Мэйми сели в желтый автобус и с другими учениками нашей школы поехали к Лебединому озеру ...

  Марта была замечательной рассказчицей. Речь ее, плавная и неспешная, заворожила горного духа. Не забывала она пояснять непонятное. Гор совершенно не мог представить себе желтый автобус. Зато легко воспринял историю о поселении звероподобных. Когда Марта уставала от речи сказительницы, повествование подхватывала Мэйми. Более эмоциональная, она часто упускала детали, и любопытному человечку приходилось переспрашивать. Иногда устраивали небольшой отдых, и тогда, словно по мановению волшебной палочки, посреди пещеры на листьях появлялись нехитрые, но вкусные дары леса — ягоды, грибы, орехи, сладкие коренья. А в горах тем временем темнело, и Марта, подавив тяжелый вздох, продолжала рассказ.

  Наконец прозвучал финал истории. Горный дух утирал слезы.

  — Никогда не слышал ничего печальнее, — признался он.

  — Ну нам пора, — не стала пускаться в обсуждение Марта и, схватив Мэйми за руку, потащила ее из пещеры.

  Дух гор перехитрил глупых девчонок. Слезы высохли на его сморщенном личике. Он стоял у входа в пещеру рядом с растерянными путешественницами и хихикал.

  — Перестань сейчас же смеяться! — строго приказала Марта. — Это совсем не смешно! Ты украл у нас целый день пути.

  Марта надеялась пуститься в дорогу хотя бы на закате, но горы окутала настоящая ночь, девочки не заметили ее прихода. А дух гор радостно потирал ладошки.

  — Как тебе не стыдно! — рассвирепела Марта. — Ты знал, что мы спешим, и все— таки обманул нас! Коварный колдун! Мы с тобой по человечески, а ты...

  — А я вовсе не человек! — запыхтел недовольно дух. — Почему я должен поступать подобно глупым людям, еси мне скучно?

  — Я думала, что ты нас пожалел, поверила в твои слезы, а ты, оказывается, просто прикидывался, — вздохнула Мэйми.

  — Нет, не прикидывался! — запротестовал оскорбленный дух. — Я действительно проникся сочувствием к вам, но было уже поздно — темнело, а мне очень хотелось дослушать рассказ, — признался он.

  Пришлось вернуться в пещеру для принятия решения. Марта упрямо рвалась в дорогу, но тут выяснился еще один интерес непредсказуемого горного духа. Как только Марта взяла в руки светящийся шар, маленькие глазки человечка жадно заблестели, и он, протянув морщинистые ручки к шару, выпалил на одном дыхании:

  — Если вы оставите мне солнечный шар, я не стану больше чинить вам препятствия и рано утром отпущу. Клянусь!

  — Зачем тебе шар? Ты же волшебник! Наколдовал быстро наступившую ночь, наколдуешь себе и солнце! — поддразнивала Марта Человечка, спрятав шар за спину.

  — Ну, пожалуйста, оставь шар! В моей маленькой пещере без него будет так одиноко! — умолял дух.

  Девочкам стало его жалко и, посовещавшись, они решили: шар останется в пещере, если на рассвете дух разбудит их, даст с собой еды и отпустит. Горный дух со вздохом согласился.

  Еще одна ночь в аленькой пещере подкрепила силы девочек перед предстоящим походом. Утром человечек был невесел, но ничего не сказал на прощание, невольно протянул маленькие ручонки за шаром. У входа в пещеру был приготовлен холщовый мешочек с едой. Не обращая внимания на молчаливое недовольство духа, девочки дружеюбно попрощались с ним, прихватив обещанный провиант и двинулись вверх по склону горы. А когда, не сговариваясь, обе враз обернулись, увидели стоящего на маленьком выступе маленького человечка с печальной мордочкой. Одной рукой он прижимал к груди драгоценный подарок, а другой махал, прощаясь.

  Глава XXIV.

  Переход оказался страшно трудным даже для таких бывалых путешественниц. За полдня пути прошли не так много, как мечтали. И когда к полудню солнце поднялось совсем высоко, девочки окончательно обессилели. Тела их покрывали ссадины и царапины, а некогда роскошные восточные наряды полностью завершили процесс превращения в лохотья. Подъем с каждым шагом становился все мучительнее, уступы гор — острее, склоны — круче. Без боязни нельзя было смотреть ни вверх, ни вниз. Казалось нвозможным как подняться на вершину, так и спуститься к подножию. Возожно, это была та самая середина, когда уже так много пройдено и еще так много осталось. Добравшись до выступа, чуть шире других, девочки плюхнулись на него, пытаясь отдышаться и успокоиться. Полдня они карабкались от камня к камню, рискуя потерять опору и скатиться вниз.

  Мэйми, ужасно боявшаяся высоты, каждый шаг делала с огромным трудом. Сколько раз она была готова сорваться, но идущая следом за ней Марта всегда успевала подхватить, поддержать. Марта замечала, куда лучше поставить ногу, а на какой камень не стоит надеяться. Ее спасительное шипение за спиной не раз останавливало Мэйми в нужный миг: "Правее! Осторожно! Стоять! Держись!"

  Полежав на выступе, девочки съели часть провизии и, вздохнув, поползли дальше.

  — Еще немного, — лгала Марта. — До вершины осталось совсем чуть-чуть. Ты только не останавливайся, не смотри вниз и не думай ни о чем, кроме дома. Так легче.

  Мэйми понимала, что Марта врет, но кивала головой, будто соглашаясь. Это нсложно — сделать вид, что веришь в сладкую ложь, когда вершины гор в сплошном тумане, густом и вязком.

  А потом еще больше похолодало, теперь все чаще попадались острые выступы, припорошенные снегом. И вскоре подруги очутились в царстве вечного холода и снегов. Сюда не ступала нога смертного, Марта и Мэйми первыми нарушили покой вершин. Если бы только на них были теплые одежды, переносить тяготы пути было бы куда легче, а так...

  — Марта, я больше не могу... Мне холодно, — посиневшими губами шептала Мэйми.

  — А ты постарайся не думать о том, что тебе холодно.

  — Я не могу думать ни о чем, крое того, что мне холодно. Я замерзаю.... Я скоро упаду и умру...

  — Не говори ерунду, Мэйми, — подталкивая измученную подругу, уговаривала Марта. — Думать надо о хорошем, даже если тебе очень плохо. Думай о том, какая красота кругом. Ты нигде больше такого не увидишь!

  — Не вижу никакой красоты. Здесь холодно и мрачно. А скоро станет еще и темно. Давай остановимся, Марта, ну пожалуйста...

  — Глупенькая! Мы не можем остановиться. Во-первых, негде, во— вторых, холодно, мы замерзнем в снегу и камнях, — Марта рассуждала как всегда умно и обстоятельно.

  — А в третьих? Нашла в себе силы съехидничать Мэйми.

  — А в третьих, нас ждут дома, — отрезала Марта, и спорить с ней было бесполезно.

  И они снова ползли и карабкались, раздирая в кровь руки, потеряв ощущение усталости и холода. Стемнело быстро и незаметно. Третья ночь в горах.

  — Здесь ночь не приходит, а подкрадывается, — стонала Мэйми. — Я не могу идти в темноте!... Я ничего не вижу дальше своего носа и вот-вот сорвусь в пропасть! Ты спустишься вниз за моими косточками? — пугала она Марту. — Если бы у нас был светящийся шар...

  — А ты иди так, будто у тебя в руках светящийся шар, — предложила Марта и сама улыбнулась изобретенному рецепту ночного видения.

  А потом они увидели вершину — острый пик. Весь в снегу, словно пронзающий небо. Но до него были еще тысячи шагов. И девочки шли, пораженные этой мрачной и величественной красотой. А по черному небу кто-то уже разбросал звезды. И казалось они так близко, совсем рядом — протянешь руку, и звезда уже в ладони. А рядом плыл белый, как снег на вершине, месяц. И еще долго девочки медленно, очень медленно поднимались по крутому склону, оставляя месяц и звезды где-то внизу, не ощущая тяжести, словно под властью какой-то неведомой силы, сделавшей их вдруг выносливее, мудрее, терпеливее.

  В какой-то миг Марта поняла, что над ними ничего больше нет — только черная бездна неба. Все остальное внизу. Гора была под ними!

  — Мы победили, Мэйми! Ты слышишь? Мы победили гору! Но Мэйми ее не слышала. Пока Марта упивалась своим триумфом, Мэйми наслаждалась одиночеством и покоем, пришедшим наконец в ее измученную душу. Забыв о холоде, она слушала музыку звезд, рассыпанных под ногами. Она была одна в целом мире. Ей казалось, что живет она уже сотни, а может и тысячи лет и ей понятно все, что есть в этом мире: и горы, и море, и снег, и звезды. Потому она и не слышала восторженных воплей Марты. Ну и что? Иногда ведь человеку просто необходимо побыть наедине с самим собой.

  Притихла и Марта. Долго стояли они на самой вершине неприступной горы, побежденной ими. Каждая думала о своем, не замечая, что безжалостный холод все сильнее охватывает тело.

  — Мы должны идти, — пришла в себя Марта. — Мы должны непременно идти, иначе останемся здесь навсегда.

  А Мэйми уже хотеось остаться здесь навсегда. Ощущение покоя лишило всяких человеческих желаний. Осталось одно: тысячи лет стоять на вершине гры, в полном одиночестве, скованной величественным холодом, и любоваться звездами...

  — Интересно, в жаркий день, когда палит солнце, здесь так же холодно? — Марту как всегда, интересовала практическая сторона дела.

  — Что? — словно проснулась Мэйми, музыка неба перестала для нее звучать.

  — Ты уже побелела от холода. Пора уносить отсюда ноги и все остальные части тела, — решительно заявила Марта и сделала шаг вниз, но тут же поскользнулась, упала и поехала, покатилась громко ворча:

  — Кто сказал, что спуск легче подъема? Достойный уход — ничего не скажешь! Нет, все-таки когда поднимаешься, чувствуешь себя гордым покорителем, завоевателем.... А когда вниз... Ой!... да еще вот так... Ой-ой!... Это не спуск, а унижение человеческого достоинства!...

  Наконец ей удалось притормозить, при этом больно ушибив ногу. Поднималась с опаской, боясь снова свалиться и продолжить столь унизительный путь. "Слава богу, — радовалась Марта, — этого никто, кроме Мэйми не видел!" А Мэйми тем временем медленно и осторожно, крошечными шагами приближалась к пострадавшей подруге.

  Спуск продолжили вместе, поддерживая друг друга. Стало ясно, что двигаться вниз будет в тысячу раз труднее, чем вверх. А еще дольше и опасней. Приходилось часто отдыхать. На одном из привалов доели оставшиеся раздавленные и замороженные ягоды и неплохо сохранившиеся рехи. Они наслаждались неприхотливой едой, мыслено подсчитывая время, которое придется затратить на спуск и ощущали себя счастливее от мысли, что дом становится еще ближе.

  Если бы человекку было дано предугадать, что с ним произойдет вскоре! И как часто случается подобное: судьба оказывается в неловких руках какого-нибудь пустякового случая. Так вышло и на этот раз.

  Они не пытались рисковать, нет! Гора не была гладкой, как хорошо выструганная доска, — все в неровных уступах, на каждом шагу торчали каменные наросты, да еще то и дело попадались вмерзшие обломки, а то и целые льдистые глыбы. На самом верху поверхность горы была ровнее, но чем более плоским становился спуск, тем он делался и более опасным: каменные отломыши не задерживались на круче, скатывались с ужасным грохотом и задерживались там, где им удавалось за что-то зацепиться, а, примерзнув, обледенев, оставались навсегда на случайно доставшейся территории, угрожая неосторожным путникам. Хватаясь замерзшими руками за каменные шипы, стараясь поставить ногу так, чтобы не соскользнуть вниз, Марта и Мэйми с огромным трудом преодолевали каждый сантиметр упрямой горы, как вдруг...

  Ну почему в подобной истории непременно вмешивается это самое вдруг?! Неужели без него никак не обойтись? Пусть бы все шло счастливо и гладко и история без всякой суеты приблизилась к счастливому финалу. Так нет же! — Появляется это сумасбродное "вдруг" и нарушается тихое течение событий: и рушатся мосты, и штормит море, и вековые снега сходят с гор, и все надо начинать сначала. Что ж, наша история не исключение. Да ведь в ней совершенно все происходит вдруг: вдруг заблудился желтый автобус, вдруг Мэйми решила разузнать дорогу.... Но не будем заниматься перечислением событий. Хотя, возможно, именно об этом самом "вдруг" и подумала Мэйми, когда неловко поставила ногу не рядом с выступом, а прямо на него. Она соскользнула с камня и легко покатилась вниз. Марта, растерявшись, бросилась было на помощь подруге, но тоже упала и покатилась следом, больно ударяясь о все неровности, встречающиеся на пути, и остановилась только тогда, когда на полном ходу врезалась в обледеневшую глыбу.