Переселенец. Долг чести. (Черновик)

— Отойдём, — велел я тому.

Все, кто сидел рядом с фельдфебелем, удивленно на меня посмотрели. Понять их тоже можно, парень что сегодня решил самоубийство совершить, грех, многие были верующими, хотя сейчас в армии это не насаждалось, хочешь верь, хочешь нет, но были разные люди, вдруг подходит, с идеальной офицерской выправкой, взглядом хмурым, окинул их всех взглядом с толикой презрения, и с полным копированием поведения офицеров, скомандовал их старшему, фельдфебелю Зиновьеву, следовать за ним. Я не стал дожидаться ответа и заложив руки за спину, это тяжело, меня шатало, хотя тело я освоил, доходяга, вот так неторопливо отошёл в сторону, к пустырю плаца, ожидая фельдфебеля. Тот так и не встал, с интересом поглядывая на меня со своего места, решив проигнорировать мой приказ. Что ж, это его решение. Подождав пять минут, я вернулся в барак и толкнув одного доходягу, велел разбудить меня в полночь, после чего лёг на нары, и почти сразу вырубился. Кстати, воду выдавали, но тоже мало, я попил, подавальщик налил сто грамм мутноватой жидкости. Но надо, пусть горчила, выпил.

Разбудил меня дежурный по бараку. Ему тот доходяга сообщил о моей просьбе. Встав, поблагодарив дежурного, его плохо видно было, в бараке темень, на ощупь направился к выходу. Тут бак с водой, дежурный ещё и подавальщиком дежурным был, тот налил двести грамм воды в кружку, их тут пять, и я, выпив воды, пустой желудок обмануть сложно, но надеюсь на какое-то время мне это удастся, покинул барак, сообщив что в туалет, тут были классические скворечники. Снаружи, что сразу бросилось в глаза, освещение лагеря, незаметно к ограде не подойдёшь. Щурясь, я не привык к свету, но осмотрелся. Британцы не экономили. Освещено было всё, сбежать не то что невозможно ночью, но трудно. Вот так от ворот барака я уверенным шагом направился к туалетам, действительно посетить надо. Уже оттуда к воротам, где прохаживался часовой. Между нами были внутренние и внешние ворота. Под напряжением.

— Господин рядовой. Я хочу сообщить начальству лагеря о готовящемся побеге, — коверкая свою речь, сообщил я часовому на английском.

— Стойте на месте, — приказал тот, и сняв трубку телефона на столбушке ворот, я его не приметил, вызвал дежурного, сообщив обо мне.

Вскоре появился сержант, видимо разводящий, и двое солдат. Те отключили питание, открыли ворота и выпустили меня с территории лагеря. Один из солдат, брезгливо морщась, стал меня обыскивать. Ну да, пах я неприятно, немного измазался в содержимом туалета. Ещё к тому же неприятность, похоже Вершинин страдал дизентерией. Я оценил иронию судьбы, попав в засранца. А так не случайно испачкался, а вполне себе специально, так что обыскал тот меня откровенно плохо. На что и был расчёт.

— Идём, — приказал сержант.

Это был второй мой план по побегу, что англичане сами выведут меня с территории. Дальше придётся собраться с силами и действовать. Первый план, в темноте, замирая, покинуть его своими силами, преодолев охрану и ограду. Она тут из проволоки, колючей. А бежать надо сейчас, пока хоть какие-то силы есть, с этой кормёжкой быстро ослабну, да так что вставать не смогу, как многие в лагере. Какой уж тут побег? Направлялись мы не к ближнему, а даже дальнему зданию. Там, подойдя, меня усадили на скамейку, оба солдата остались охранять, а сержант ушёл в здание, видимо начальству докладывать. Я же, сидя, поглядывая на охрану, размышлял. На самом деле второй план я и собирался использовать, он пусть кровавее, но просто быстрее. Стоит описать как прошли мои три года в будущем. Что я могу сказать, я описывал учёным все свои приключение, с подробностями, как всё это повлияло на историю, в ответ мне выдавали то что я просил. А именно, знания. Ничего больше ценного я тут не видел. Кстати, интеллект у меня, как показало оборудование, в сто шестьдесят семь единиц, а у моего донора, бывшего хозяина этого тела, было восемьдесят три. Тупой качок.

Нейросеть мне действительно поставить нельзя, тело бракованное досталось, да ещё больное лучевой болезнью, то-то я так себя плохо чувствовал и лысым был. То, что травмировано колено, из-за чего хромал, это мелочи. Хорошо ещё согласились отправить меня обратно, когда наше сотрудничество закончиться, так что учился я активно. Да, нейросеть мне не поставить, но было гипнообучение. После прохождения голова раскалывалась, использовать оборудование можно было не чаще чем один раз в неделю, ну и чем выше и крупнее база знаний в рангах, те сильнее боли. Можно учить до шестого ранга, первое обучение, три первые ранга базы за раз, потом каждое обучение по рангу, и так до шестого. Одеваешь обруч, садишься в кресло и учишь. Около семи, а то и восьми часов сеанс, потом колют обезболивающие. Медкапсулы тут тоже были, я в ней лежал, но их мало и используют их не для всех. Мне вот не дали. Был я в ней во время перемещения, лабораторное оборудование, хотя и медицинская капсула. Так вот, я выучил двенадцать базы знаний шестого ранга и пять пятого. Шестые ранги были:

— Планетарная разведка.

— Диверсант.

— Рукопашный бой. Бой с подручными средствами.

— Спецкурс для выживания на дикой планете.

— Тактика спецподразделений.

— Клиновый бой. Боевое фехтование.

— Колонист.

— Выживание.

— Инженер. Конструирование.

— Техник. Ремонт атмосферной техники.

— Оружейник. С базой кузнец.

— Боевое пилотирование атмосферной техники. Спецбаза по расчётам боевого пилотирования.

Пять баз пятого ранга:

— Тактика малых групп.

— Земная навигация. Штурман и шкипер.

— Спецкурс подрывника-минёра.

— Спецкурс шифрования и дешифрования.

— Спецкурс взломщика. Медвежатник.

Это всё что я выучил. Остальное знаю и так, и захламлять свою память лишними знаниями просто не хотел. Каждую базу я изучил, и даже частично освоил на практике. Мне обещали, что база инженер и техники помогут мгновенно понять и разобраться в конструкции любого двигателя и механизма. Не только отремонтировать, но при нужде смогу улучшить и усовершенствовать. Остальное понятно и так. Даже с повреждённым коленом я ходил в спортзал и всё отрабатывал до автоматизма. Так что в рукопашном бое я был неплох, из-за ноги даже немного изменился стиль, стал моим личным, но всё довёл до рефлексов. Также и с фехтованием разным клинковым оружием. Я внимательно изучил все базы. Старался брать те где с минимум информация по технике будущего, всё равно её тут нет, а лишние знания мне не нужно. Это не касалось техники и инженера, но они действительно помогали во всём, я уже убедился. Тот же колонист, по сути строитель и фермер. Я могу на необитаемом острове построить особняк, развести фермерское хозяйство и жить. Правда, неги не будет, только работа, работа и работа. Не то чтобы мне надо, но знание полностью вошли в память, теперь многое знаю, пусть будут. К колонисту полагались дополнительные базы, по управлению разной строительной и фермерской технике, но вот они как раз и не нужны в прошлом, основные, скажем так, базовые знания получил, и хватит. Я вообще не фермер, просто на всякий случай. Остальные брал осознанно, подбирая. По медицине. То тут затык, память не резиновая и свой максимум я изучил, больше некуда заливать базы. Так что ею я осознанно пожертвовал. Да и медицина это не моё, вообще желания нет этим заниматься.

Пока было время я сидел и медитировал, это из спецбазы по рукопашному бою, гонял энергию, подготавливал, чтобы тело не подвело. Очень слабое, может и подвести, так что совсем перенапрягать не стоит, иначе вырубит. Босые ноги начали под замерзать, быстро остывали эти земли зимой, так что я их поджал. Вообще я был одет в гимнастёрку и армейские брюки цвета хаки. Не шаровары. Обуви и головного убора нет, ремня тоже. Даже нательного бельё не полный колет, рубаха есть, а кальсон нет. Минут десять сержанта не было, пока не появился, и морщась от запаха, не приказал следовать за ним. Оба солдата конвоировали, двигаясь сзади, мы вошли в здание, прошли короткий коридор до лестницы и вошли в кабинет. Офицер был явно дежурным, форма сидела как надо, но вид тот имел сонный и след на щеке, видимо прикокнул пока тихо. Звание у него лейтенанта, если я знаки различи не путаю, как-то раньше не учил их специально. К счастью оба солдата по взмаху руки офицера вышли, не придётся перенапрягаться, а вот сержант остался, встал у меня за спиной.

— Что вы хотели сообщить? — спросил лейтенант.

— Я слышал, что готовят побег. Я готов всё рассказать за еду.

Офицер бросил на меня насмешливый взгляд с толикой презрения, сдаю своих за пайку. Но пусть его, главное сблизится, а дальше будем работать.

— Что ж, — откинувшись на спинку стула, сказал тот. — По важности информации будет и величина пайка. Говори.

Ни офицер, ни сержант, меня не боялись, что я могу, доходяга, со мной в таком состоянии и подросток справится. Что уж говорить о двух матёрых солдатах, коим те себя считали. Офицер открыл блокнот, готовясь записывать, и вопросительно посмотрел на меня. А мне и говорить нечего, я никого в лагере не знаю. Поэтому стал действовать немедля. Разогнувшись как пружина, вскакивая, я с разворота, не глядя ударил сержанта по шее. Тень выдавала его и просчитать траекторию удара было не сложно, спасибо базе клинковый бой. В туалете я оторвал часть доски, и разломав её, сделал две щепки-клинка, спрятав в рукавах гимнастёрки. Вот такое остриё, пахнущее дерьмом и вошло в шею сержанта, задев горло, так что тот стал падать хрипя, а я уже прыгнул к лейтенанту, тот отшатнулся к спинке стула, вогнав вторую щепу ему в глаз. Это длинная и тонкая, значит хрупкая. Для удара в глаз подходила, а вот в шею сомневаюсь, поэтому и не рискнул, обломиться. До мозга я достал, умер тот мгновенно. Сержант же повалился на пол, всё забрызгивая кровью, тот вырвал щепу из раны и жизнь стремительно покидала его. Из-за повреждённого горла тот не мог кричать, только булькал и сипел. Проверив офицера, мёртв, я отстегнул клапан кобуры и достал пистолет. Это был классический 'Браунинг'. Модель усовершенствованная, их выпускать начали в тридцать пятом. Десятизарядный, патроны у модели, что я держал в руке, были от 'парабеллума'.

Приведя оружие к бою, я отстегнул ремень офицера, и накинул на себя, застегнув и согнав складки гимнастёрки назад, на ремне, кроме кобуры было только два подсумка с запасными патронами к пистолету, и всё. Теперь сержант. Пистолет я за ремень сунул, чтобы не тянуть время пока из кобуры достану. У того подсумки с магазинами от автомата на груди. Я снял разгрузку и накинул на себя, застёгивать не стал, потом. Также у того был пистолет, точно такой же, как и у офицера, я забрал запасные магазины, убрав их в карманы. Ну и всю мелочёвку. У офицера, кстати, тоже. Небольшой компактный автомат повесил на правое плечо. Это была модель 'Стен Марк-5', даже рукоятка была спереди на месте. На ремне у сержанта, кроме кобуры с пистолетом, была фляга, чуть больше литра, я её снял, и ножны с ножом. Гранатных подсумков не было, видимо ленился тот носить, у рядовых их тоже не видел. Жаль, вещь нужная. Тут же была небольшая малогабаритная рация в чехле. Только тяжёлая. Я итак с весом перебрал, поэтому брать не стал.

Дальше подойдя к столу, внимательно поглядывая на дверь, пока там тихо, но судя по едва уловимо доносившемуся разговору, оба солдата стояли за дверью. На шум те не обратили внимания, решили, что выбивают информацию. Подумав, я начал покрикивать и стонать, прося меня не бить. Для маскировки пойдёт. Так вот, встав у стола, я расстегнул офицерский ремень, и повесил на него флягу и нож. Застегнув, стал разбираться с разгрузкой, и тут быстро справился, подогнав. После этого изучая ключи, что нашёл при лейтенанте, целая связка, подошёл к сейфу в углу, шкафы потом изучу, открыл. Ценностей там не было, папки в основном, но внизу несколько пачек патронов, мне без надобности, не унесу, а также лежало четыре британские оборонительные гранаты 'М-1'. Британцы их с пятнадцатого года производят и до сих пор они стоят на вооружении.

— Отлично, — едва слышно, но довольно улыбаясь, сказал я.

Гранаты были не снаряжены, но всё тут, так что отвинчивая колпачки, я вставлял капсюли-детонаторы и привёл три гранаты к бою, повесив на ремень за рычаги. А вот с четвёртой торопливо поработал, ножа в качестве инструмента хватило. Если проще, я убрал замедление, рванёт она сразу как отпустить рычаг. Её я положил на стол, ну и продолжил обыск. Изучив шкафы и в крайнем нашёл офицерскую сумку, она на длинном ремне, можно сзади или на боку носить, литров на десять объёма. Пустую. В неё убрал гранаты, и часть пачек патронов из сейфа, ну и пистолет сержанта. Кривился, но убрал. Тяжело, уже почти десять кило на мне. Стол изучил, мне показалось от него шёл запах съестного. Проверил и улыбнулся. В верхнем два бутерброда с колбасой было. Для меня солидно, как сэндвич у американцев, хлеб снизу и сверху, с прослойкой из колбасы. Жадно впившись в один, стал торопливо, но тщательно пережёвывать, всё же желудок ослаблен, такая пережёванная пища ему полезнее будет. Второй, завернув в бумагу, убрав в сумку. Многое съесть мне нельзя. Съел всё. В ящиках стола тоже ничего интересного, только полевой бинокль, что я убрал в сумку. Чехла к нему не было, да и ремешка тоже. Еды не было, кроме бутербродов. Дальше расшнуровал обувь у обоих, подошли мне офицерские, не побрезговал и носки надеть, отлично с обувью. А вот один шнурок с сержантского ботинка использовал чтобы растяжку сделать на двери, подвесив на ручку ту гранату, что имела доработанный мной запал. Дальше, надев фуражку, в темноте не понятно в какой я форме, и открыв окно, выскользнул наружу. Благо второй этаж, прикрыл окно, и осмотревшись, уверенным шагом направился в сторону ограждения лагеря. Пора начинать.

Подойдя к лестнице ближайшей вышки, я стал подниматься. Делал это осторожно, чтобы часовой наверху не засёк. Не тряс, чтобы тот не почуял, двигался осторожно. Я весь потом покрылся, тяжело двигаться было, но крепился. А тут ещё подъём, что отнимал последние силы. Так что когда я показался в проёме, то прохрипел:

— Помоги подняться.

Тот увидев офицерскую фуражку, подскочил ко мне не думая. На то и был расчёт, так что нож вошёл ему в горло, достав до позвоночника. Повалив того, удерживал несколько секунд, пока он бился на полу вышки. Наконец, солдат стих. Забравшись наверх, я надел его каску, и осмотрел его оружие. Личное представляло собой классический 'Ли-энфилд', магазинную винтовку. Пятьдесят патронов в подсумке, хм, и две гранаты имеется. Это оказались немки, модели 'М-39', наступательные. Приготовил их к бою, как и винтовку. Дальше осмотрел пулемёт. Это был русский пулемёт 'Максим' без щитка и станка. Снизу был приделан штырь, а с четырёх сторон на перилах отверстия. То есть, перекидывая пулемёт можно вести в разные стороны огонь. В углу стояла запасная коробка. Всего две двухсотпатронных ленты. Больше патронов к пулемёту нет. А то что англичане трофеи используют, меня не особо удивило, многие так поступают. А вот гранаты немецкие, слегка озадачили. Видимо у англичан и немцев имеется совместный обмен оружия и боеприпасов. На это намекали патроны к пистолетам и автомату. Они все имеют боезапас от 'парабеллума'. Сняв автомат, я прислонил его к одной из стен, и осмотрел укрытие. Оказалось, вышка была оббита железом, толстым. Сомневаюсь, что обстрел из пулемёта те выдержат, а вот выстрелы из пистолетов, или осколки от гранат, вполне. Так что задерживаться тут не стоит. Дальше я стал изучать в бинокль другие вышки. Насчитав их ещё пять. Информация с защитой неприятна, значит и у остальных вышек она есть. Но кто извещён, тот вооружён. Однако ладно, пора действовать. Обещание нужно держать, да и бросить тут своих, как-то не по мне.