Переселенец. Долг чести. (Черновик)

Название: Переселенец. Долг чести.

Серия: Вторая часть Слово чести.

Аннотация:

Шанс. У каждого он свой. Вот и мне достался тот шанс что я не ожидал получить. Шанс на месть, иногда это такая малость, но в данном случае это стало смыслом жизни. Итак, бывший дворянин, бывший граф, бывший генерал, бывший муж и отец, всё бывший, но личность та же. И уж поверьте, виновные ещё сильно пожалеют о том, что отдали приказ убить меня.

* * *

Я сидел за массивным столом у себя в кабинете в имении что расположилось в Швейцарии, и с некоторой рассеянностью изучал старинный пергамент. Сам стол был завален листами с моими записями. Был вечер, снаружи стемнело, но освещение я не включал, только настольный светильник всё освещал. Нравилось мне вот так работать в полумраке. Я задумался, анализируя то что смог расшифровать в надписях и рисунках пергамента. Правда, додумать я не успел, массивные двустворчатые двери неожиданно распахнулись, причём на удивление легко, несмотря на их вид, и в кабинет ворвалась, по-другому и не скажешь, моя супруга Анна. Кстати, выглядела та к своим пятидесяти семи, вполне неплохо, от силы на сорок пять. Однако сейчас та явно находилась в расстройстве чувств. Несмотря на моду последних лет, где юбки стали чуть выше колен, та одевалась по старой моде. Как двадцать лет назад. А сегодня за окном начало лета сорок девятого года. Моя супруга считала открытую одежду уделом крестьян и работниц, дворяне так выглядеть не могут, держа устаревший взгляд на многие вещи. Не скажу, что я её поддерживал.

— Игорь! Ты знаешь, что Антанта напала на Россию?!

— Да, — коротко сообщил я, положив пергамент на стол, и откинувшись на спинку кресла, поработать мне похоже уже не дадут. — Напали они сегодня с рассветом, введя в бой порядка двухсот дивизий, не считай авиационных частей. Я уже год как отошёл от дел, передав все дела нашему младшему сыну, но кое-какие связи у меня остались, так что уже через час с момента нападения я был осведомлён о случившемся. Я решил тебя не волновать, поэтому и не стал сообщить. Ты поэтому так взволновалась?

Та, положив ладони на столешницу, перенеся на них вес, несколько секунд пристально смотрела мне в глаза, и видимо не найдя в них то что желала увидеть, устало вздохнула и сказала:

— Сколько лет с тобой живу, но иногда не понимаю тебя, Игорь. Ты собираешься помогать или нет своей родине?

— Ты о России или о Швейцарии? У меня двойное гражданство. Да и честно сказать, гражданство России по сути фикция, мне его подарили, я его не принимал.

— России! — прошипела зло Анна. — И не стоит строить идиота. Ты ДОЛЖЕН помочь Родине, ты ОБЯЗАН снова надеть мундир и вступить в ряды защитников отчизны.

— Как интересно, — я сложил пальцы домиком перед собой, задумчиво изучая свою жену, та снова открылась для меня в новой ипостаси. — У меня такое впечатление что ты должна была родиться мальчиком, но по какой-то ошибке родилась девочкой. Откуда такой напор, и уверенность в том, что я должен делать?

— Это твоя обязанность! — выпалила та.

— М-да, упустил я тебя. Вместо того чтобы держать в ежовых рукавицах, довёл до того что юбка стала командовать в доме. Скажи, когда это успело произойти?

— Но!..

— Можем мне напомнить тебе что с правителем России я не общаюсь? — повысил я голос, перебивая супругу. — Я до сих пор не принял его свадьбу с Ольгой и не дал своего родительского благословения. Да и не спрашивал у меня его никто. И что я ему пообещал? Что больше ноги моей не будет в России.

— Но война, это совсем другое.

— Нет. Благополучие Империи меня не волнует, — коротко ответил я, и достав спички стал зажигать свечи у канделябра, что стоял тут же на столе.

Электричество выключали не часто, но такое всё же случалось, бывали перебои, в имении был свой дизель-генератор, но пока его запустят, я использовал эти свечи. Однако сейчас те мне были нужны для другого.

— Но почему?! — воскликнула Анна, это явно был крик души. — Там наша дочь, внуки в конце концов!

— Не волнуйся, я уверен, что когда войска Антанты возьмут Петербург, их успеют эвакуировать.

— Я не знала, что мой муж, трус и подлец, — вырвалось у той.

Замерев, несколько секунд, не мигая, я пристально смотрел на ту. После чего спросил холодным тоном:

— Вот как значит? Что ж, я отправлюсь на эту войну, подавись, но бумаги на развод подам сам.

Причина почему я не хотел участвовать в этой войне была банальной, возраст. Мне было пятьдесят пять лет. Я младше жены, но это мало значило, воевать я не хотел, навоевался, а вот то как Анна на меня давила, пусть на эмоциях, вот это уже через чур, та переступила ту черту переходить через которую явно не стоило. У меня действительно немало было причин не участвовать в спасении России, возраст одна из них, но всё же не главная, я для своего возраста был в отличной форме. По сути это наша первая и последняя серьёзная размолвка. От моих слов у той как будто выпустили воздух, ноги подкосились, и она буквально рухнула ну стул что стоял перед моим столом. Рот у той открывался и закрывался. Сняв трубку телефона, я сказал:

— Зайди ко мне.

Положив трубку на место, услышал от супруги, надеюсь вскоре бывшей, ничего, дети взрослые, думаю примут это как данность:

— Игорь...

— Анна Петровна, не могли бы вы оставить меня, мне нужно подготовиться к отъезду и видеть вас я не желаю. Мой адвокат свяжется с вами, как только документы по бракоразводному процессу будут подготовлены.

Тут в открытую дверь заглянул подросток в форме русского казака. Погон не было, тот не состоял ни в каких частях, хотя и являлся сыном погибшего казака. Сирота, дворянином тот не являлся, я подобрал Ивана, когда тому было пять лет. Отголоски Советской власти. Когда жандармы и войска стали чистить страну от бывших её правителей из большевиков, щепки полетели изрядные, большевики так просто не сдавались, устраивали налёты, даже большими группами. Вот и станице где проживала семья Ивана также не повезло. Вырезали всех. Банду покрошили с самолётов, но жителям станицы было от этого не легче. Среди тех, кто работал в станице, и наводил штурмовики на банду, был один мой знакомый ротмистр, тот увидев Ивана поразился нашей схожести, ну и сообщил о нём мне. Причина почему я взял парнишку была в том, что тот был полной моей копией в детстве, моей, а именно Игоря Михайловича Волкова, можно было подумать, что тот мой сын. Да все так и думали, даже дражайшая супруга Анна, которая невзлюбила Ивана с первых дней как я их познакомил. Хотя особо его и не третировал. Ну а я сделал его своим ординарцам и стал тренировать. Многому научил, так что этот тринадцатилетний парнишка умел и знал многое. Вот и сейчас уважительно поклонившись Анне, тот вопросительно посмотрел на меня.

— Приготовь машину и мои походные вещи с парадным мундиром. Едем на аэродром, потом летим в Россию.

— Есть, — чётко козырнув, тот развернулся и скрылся.

— Игорь... — тихо сказала Анна, не понимая взгляда с пола, но общаться я с той не хотел, снова перебив, беря пергамент со стола.

— Этому пергаменту почти триста лет. Жаль, — поднеся угол к огню свечи я зажёг пергамент и держа в руке смотрел как тот горит, после чего бросив остатки в пепельницу, наблюдая как они догорают. — Этот пергамент принадлежал одному достаточно известному английскому пирату. На нём были зашифрованы координаты клада, что тот укрыл от подельников. Я месяц ломал шифр пока не смог это сделать. Хотел через пару месяцев с тобой отправиться на поиск сокровищ, а то почти год совместно не выезжали из имения надолго.

Сам я не курю, и не разрешаю курить в своём кабинете, но пепельница нужна, я обычно сжигал в ней то что мне не нужно. Сейчас все листы на столе я также поджигал от свечи. Оттого та и нужна мне была, и уничтожал все данные что мне удалось добыть. Вызвав домоуправа, велел отвести супругу в её спальню, мол, та в расстроенных чувствах оказалась. Надо сказать, взбесила меня Анна очень серьёзно, та действительно преступила черту, так что я решил последовать её желаниям, но и свои требования выставить. На войну поеду, в третий раз спасать Россию, но и разойтись с ней тоже желаю серьёзно. Похоже Анна тоже всё поняла. Дурой та не была, если я что-то решил, то не оступлюсь. Так что ушла смирно. Я же, открыв сейф и ящики стола, жёг всё что считал важным, в этот кабинет я уже не вернусь никогда. Имение останется Анне, таково моё решение. Всё же вышла та меня проводить, уличные светильники на подъезде к особняку освещали нас, но прощаться я не стал, даже не повернулся в её сторону, сел в машину, водитель за рулём, Иван рядом с ним, а я сзади, и так покинул территорию имения. Хотя местные почему-то называли мои земли виллой.

* * *

Открыв глаза, я посмотрел на пальцы что были испачканы в пыли и в засохшей крови. Молодые пальцы, кажется я лежал на руке Ивана. Не мои те. Рука вытянута, тело я плохо чувствовал, решив пошевелиться, с удивлением увидел, как шевелятся пальцы на руке. Ну-ка средней палец покажем. Странно, показывает, хотя это не моя рука, я её не чувствую. Уже утро было, Солнышко показалось над горизонтом, сев я с удивлением бегло осмотрел себя и обе руки. Одну не чувствую. Это та на пальцы которой ранее смотрел, я её банально отлежал, вторая в порядке. Сам я был в пыли и засохшей крови, торс облегали ремни парашютной системы, купол лежал рядом. Сам я сидел на пыльной дороге, светало, и кажется... я попал.

То, что я оказался в теле Ивана, моего ординарца и денщика, всё в одном флаконе, это я уже смирился, а пока в памяти начало всплывать то что произошло ночью. М-да, плохо было ночью. Ладно, чуть позже расскажу, а сейчас нужно прятаться. Слышу приближающийся рёв машины, откуда-то с низины доноситься. Вскочив, всё точно, я был в теле Ивана, не ошибся. Быстро смотал купол в комок, сунув в парашютную сумку и быстрым шагом, на ходу осваивая своё новое тело, Ивану бы через два месяца четырнадцать исполнилось, стал уходить прочь. Метрах в ста от меня были низина, заросшая кустарником, оттуда рёв двигателя и доносился, туда же бежала и разбитая полевая дорога, а с трёх других сторон чистое поле, засеянное пшеницей. Хотя нет, это рожь. Вдалеке, на горизонте стоит чёрный столб от горевшей техники. Там упал мой личный самолёт, думаю вместе с моим прошлым телом. Отбежав от дороги подальше, я лёг во ржи, бросив рядом парашютную сумку. Не так и высоко та выросла, но всё же скрыть мой новое тело смогла. Выглядывать я не стал, иначе сразу заметят, так что лёжа стал пережидать пока рёв двигателя машины не станет удалятся и не стихнет вдали. По звуку это армейский грузовик. То, что это машина русской армии, я был уверен, да и по звуку опознал характерную работу двигателей московского автозавода братьев Игнатовых. Эту линейку двигателей на многие грузовики ставили, включая бронетранспортёры, так что какая машина прошла по дороге оставалось только гадать. А причины прятаться у меня были. Вполне возможно, что это группа зачистки. Думаю, стоит прояснить ситуацию, в которой я оказался и к которой пока сам не знал как относится.

Перевернувшись на спину, я оторвал зелёный стебель, и покусывая его, рассматривая ярко голубое небо, без единого облачка, размышлял. Два дня назад, после размолвки с Анной, ночью я сорвался с места, и мы направились к центральному аэропорту, где в арендованном ангаре стоял мой личный самолёт, 'Дуглас' американской постройки с отличным дорогой выделки салоном, представительского класса. Там и кухонька была, и санузел с душевой, и диван чтобы поспать. Летал я сам, корочки пилота имел. Смог с одной дозаправкой кружным путём через Финляндию, она Российской была, добраться до столицы, сев на центральном аэродроме города, кстати, с заметными следами бомбёжки, пожары были, самолёты Антанты бомбили город, хотя столицу прикрывали две истребительные авиадивизии и немало зенитных батарей. Дальше посетил императорский дворец, увидев кислую рожу Императора Алексея, мне его видеть тоже не доставляло удовольствия, и получил разрешение вернуться из отставки. Я тут имел авторитет немалый по прошлым делам, так что многие генералы и адмиралы поздравляли меня. Паркетные шаркуны. Я хоть тоже вроде как числюсь за лейб-гвардией, но получил направление в армейские части, начальником разведки Западного фронта. Дальше в Генштабе получил документы с назначением, успел выспаться в квартире старшего сына, с Ольгой пообщался, императрицей, получил полётные карты, и ночью вылетел к штабу Западного фронта, маршрут мне проложили. Ну и меня в пути атаковал истребитель-ночник. Ошибиться я не мог, силуэт характерный, новейший российский истребитель 'АРТ-8'. Их не поставляли на продажу, насыщали истребительные части. Название от создателя Андрей Романовича Туполева, отца основателя истребительного воздушного флота Российской Империи. Даже номер рассмотрел, '17'. Наши меня сбили. Я успел передать Ивану приказ прыгать, мы оба парашюты перед вылетом надели, оборонительного вооружения на самолёте не было, потом очередь крупнокалиберных пулемётов прошла по кабине и уже умирая я отпустил штурвал. А Иван похоже выпрыгнул. Вот такая история.

Хотя стоит помянуть, что пока на аэродроме Цюриха готовили мой самолёт, я успел написать письмо своему адвокату, чтобы тот готовил документы к разводу. Отправил курьером. Утром должен был получить. Не люблю дела откладывать на потом, сразу всё делаю. А сейчас уже плевать. Это всё отголоски прошлой жизни. Я теперь — Иван Медведев. Забавно, раньше Волковым был, теперь Медведевым стал. Рёв двигателя уже стих, но стал нарастать другой, более мощный гул. Это уже авиация. Вскоре в зону моей видимости начали вползать высотные дальние бомбардировщики Антанты. Раньше я думал, что в прошлом теле сохранил хорошее зрение, но сейчас в новом теле понял, что зрение у Ивана куда лучше. Самолёты шли на десяти тысячах примерно, и я спокойно их сосчитал. Сорок две боевые единицы. Судя по маршруту, а штурман я неплохой, как и лётчик, шли те на Минск, скорее всего бомбить транспортный железнодорожный узел. Я его уже пролетел, конечным маршрутом у меня была Варшава, где и располагался штаб фронта. После того как мы сломили Советский союз, мы и их вернули под власть Императора Российского. Вот так задумчиво изучая бомбардировщики, я размышлял. Обидно, знаете обидно. Сбил меня свой, это точно, и думаю не случайно, скорее всего по приказу. Знаете, мне уже на всё плевать, и я решил, сделаю всё, но найду виновников и отомщу. Пусть я переселенец, раз занял тело Ивана, но это решение для меня твёрдое. Долг чести. Куда делось сознание и душа мальчишки не знаю, надеюсь в Раю ему будет хорошо, но я был доволен что мне именно это тело досталось. Сам тренировал его и знаю, чего от него ждать.

Сев, и осмотревшись, вокруг пустота, лишь вражеские бомбардировщики удалялись, я решил выбираться к людям. Да и переодеться намешало. Форма была заскорузлой от грязи и крови. Раньше не до этого было, кровотечения не обнаружил, а сейчас задумчиво проведя ладонью по форме на груди, я замер, после чего быстро расстегнув гимнастёрку, стянув через голову, и изучил полевые отверстия на груди и спине. Вот оно как? Лётчик расстрелял Ивана в воздухе. Ночь лунная была, тот его видел. Скорее всего купол рассмотрел и расстрелял в воздухе. Быстро стянув окровавленную рубаху, кровь уже засохла и с хрустом отлипала от тела, я осмотрел торс. Несмотря на то что тело было испачкано кровью, ран я не обнаружил, даже следов.

— Вот оно как, — тихо прошептал я, и с яростью, вскинув голову, заорал в пустоту. — Я!!! Отомщу!!!

Тут точно работали свои, значит кому-то было невыгодно чтобы генерал граф Волков участвовал в этой войне. Что не удивительно, если вспомнить мои методы работы. Как многие говорили, хотя и за спиной, 'бесчестные'. Даже Алексей в одну из встреч намекнул об этом. Я же ответил ему, что мне важен результат, а как он был проведён, уже неважно. Мы тогда сильно с Алексеем поссорились, я прямо сказал, что, если бы не мои такие 'бесчестные' методы ведения войн, он свой трон бы не получил. С тех пор Россию я больше не посещал, больше пятнадцати лет. Да, не самые приятные воспоминания. Но ладно, это всё прошлое. Война России с Антантой меня не волновала, Алексей сам затянул гайки и довлел ситуацию до войны, а вот месть... я только на одной злости и ненависти держался. Отомщу, клянусь! Для меня это действительно стало долгом чести. Пусть в моём понимании, но всё же.

Я уже всё морально принял, мысленно всё осознал, цель всей душой и сознанием принял, так что будем работать. Пусть предатели содрогнуться, услышав только имя графа Волкова. Уж я-то им напомню. Встав на ноги, я снова осмотрелся, пока всё тихо, хотя дым на горизонте и не думал спадать, догорал мой эксклюзивный самолёт. Три года мне служил, как же я его любил. Дом на крыльях. Там и диван, поспать можно, и санузел с душевой, и кухня с холодильником. Дальность полёта благодаря увеличенный бакам больше на треть чем у обычных машин этой марки. Я хотел гидросамолёт взять, но всё же на этой модели остановился, из-за большой дальности, хотя на борту тоже удочки были, рыбачить я любил и люблю. А летал в разные страны часто, без самолёта тут никуда. Вот так размышляя и горюя по-своему 'Дугласу', я снова надел нательную рубаху и тёмно-синюю гимнастёрку, застегнул поясной ремень, сдвинув небольшой кинжал, мой подарок, на живот, так удобнее, и стали изучать карманы. Не густо. Сорок семь швейцарских франков с мелочью, стоит напомнить откуда мы прилетели, и семь рублей двенадцать копеек российскими деньгами, всё монетами. Откуда рубли взялись, это я помню, сам отправлял Ивана в магазин за патронами к своему револьверу, выдав червонец. А чтобы ему продали записку написал с просьбой к продавцу. Проблем не возникло. Тот две пачки купил, остальное сдача. Что ещё в карманах было? На удивление пусто, только монеты, две банкноты швейцарских франков и зажигалка, сделанная из патрона. Разбитые наручные часы, мой подарок на десятилетие, видимо пулей зацепило, иголка с ниткой за воротником, учил Ивана не только я, но и охрана имения, старые казаки. А форма новой была, мелочёвку Иван видимо не разложил, а старая в стирке. На ногах отличные яловые сапоги. Всё остальное в самолёте осталось. Рюкзак и баул с моими и его вещами тоже.

Сапоги я оставлю, индивидуальный пошив, а остальное нужно менять. Купол парашюта из шёлка, продам, остальную одежду, постирав, несмотря на дыры, тоже. Из оружия только кинжал с лезвием в двадцать сантиметров, и всё. Пока хватит, а там отобью, продам, куплю одежду обычного паренька, думаю горожанина, и начну искать. А в глобальном смысле, то есть в дальнейшей жизни мне есть на что жить и существовать, несколько счетов в разных банках о которых моя бывшая семья не знала, там почти половина активов семьи расположены, всё в золотом эквиваленте. То есть, не потеряю, если какая валюта исчезнет. Это я заберу, номера счетов, и коды к ним помню, остального им итак лет на пять хватит проматывать. А вот сейчас денег не так и много, но как я уже говорил, мне вполне хватит. Закинув ремни парашютной сумки на плечо я бегом выбрался на дорогу, мельком смотревшись. Шапки-кубанки Ивана как не было, так и нет, видимо потерял во время прыжка, и побежал к кустарнику. Кстати, осмотрел следы колёс на пыльной дороге. Вездеход трёхосный проехал, покрышки большие с грунтозацепами, как у 'Уралов' в первой моей жизни. Это или армейский грузовик 'БИ-5' или бронетранспортёр созданный на базе этого грузовика, 'Б-4'. То есть, четвёртая модель. Я не то чтобы специалист в российской военной технике, но думаю грузовик, больно легко проскочил мимо и уехал дальше, тяжелый бронетранспортёр, там десантный отсек на десять солдат, на подъёмах слабоват, мотором ревёт, а тут ничего подобного не было. И грузовик, и бронетранспортёр в войска год назад начали поставлять, не думаю, что их много. Бронетранспортёров вряд ли больше пары сотен, а грузовиков с тысячу, так что последних встретить шанса куда больше.

Добежав до кустарника, выругался. Овраг сухим оказался и пыльным. Пыль была даже на листьях и траве, видимо осела после проезда разной техники. А помыться очень хотелось, кожа, покрытая кровью, что высохла на теле, неприятно зудела и чесалась. Остановившись в овраге, прямо в дорожной колее, даже луж не было, я припомнил где нас 'ночник' нагнал. А ведь до Буга мы не долетели, на подходе сбили, я припомнил сребристую ленту воды вдали. Значит Буг рядом. Только в его сторону я не побежал, туда укатили те неизвестные, я наоборот стал уходить от реки подальше. Тут Белоруссия, водоёмов много, найду. Да и с дороги ушёл, неизвестно где расположена та воинская часть из которого тот грузовик. Хотя тот гражданским может быть, подобные двигатели и на гражданские модели машин ставились, которые расхватывали фермеры. Они были в почёте за надёжность и долгую эксплуатацию. Заводу двадцать лет, а грузовики первых годов выпуска до сих пор ездят. Хотя тут тоже всё зависит от водителя.

Бежал я долго, за это время окончательно освоившись в теле Ивана. Однако через час всё же водоём нашёл, речушка, перепрыгнуть можно, однако для меня та подходила. Скинул сапоги, ремень поясной, всё из карманов выгреб и рухнул в воду. Глубина мне по пояс. Стирался я долго, почти час. Потом выжав одежду, повесил сушится, а сам ещё с полчаса купался. Отмыл ремень и ножны кинжала от крови, они тоже испачканы были, и лежал загорая. Это требовалось, после недавней зимы в Альпах, тело у Ивана было бледным, только лицо вполне загоревшим. Когда одежда подсохла, я оделся, натянул обувь, портянки тоже постираны были, и закинув парашют снова на плечо, побрёл к крупному селу, которое виднелось вдали. Что примечательно, через него проходила железнодорожная ветка. То, что она тут рядом меня не удивило, я летел, используя железную дорогу как ориентир. Кстати, вдали снова завывания мотора послышались, бомбардировщики Антанты если и бомбили Минск, то возвращаясь пролетели в другом месте. А по дороге проехал армейский грузовик полный солдат, тот самый 'БИ-5'. Название от фамилии владельцев завода, Братья Игнатовых. Грузовик двигался в сторону села. Хм, село маловато чтобы там комендатура была, значит грузовика вряд ли отсюда. Где-то военный городок должен быть. Надо узнать. И сделать это довольно просто, расспросив ребятню из села. Грузовик скрылся, а я бегом добежал до окраин. Глядя на фруктовые сады, я только вздыхал, плодов ещё месяц ждать, а есть уже сейчас сильно хотелось. Ладно жажду в речке утолил, а как с едой быть? Так что придётся тут размен делать.

С этим, как ни странно, действительно было не трудно. Найдя ватажку ребятишек моих лет, что блестя глазами рассматривали мою рваную казачью форму и кинжал, я легко договорился об обмене. Отдал форму, даже нательное бельё, и получил полный комплект справной крестьянской одежды, как раз под меня размером. Сапоги оставил, кепку мне принесли. Парашют сменял на вещевой заплечный мешок и продовольствие. Ремень застегнул, но кинжал убрал в вещмешок. Еда была обычной, деревенской, запас на три дня. Половина пирога, капустного, шмат солёного сала, две краюхи хлеба, пять крупных луковиц, чеснок, шесть варёных яиц и колбасы копчёной круг. Зажиточное село. А попить принесли бутыль свежего молока. Бутыль на литр, полная. Это всё мне остаётся, пробка из кочерыжки капустной, выпью молоко и воды буду заливать, как фляжка. Вот после этого размена поев, тут меня девчат покормили отдельно, тарелкой щей, кашей, и чаем что принесли из дома, точно зажиточное село, да и вообще крестьяне сейчас в России вполне справно живут, довольны, я распрощался с парнями и девчатами, и направился к железнодорожной станции. А то что так удалось уговорить их легко, то тут без проблем, о сбитом самолёте те знали, сообщил полицейский, в селе он один был, вот я и описал им как дело было. Всю правду. Кто погиб и кто его сбил. Нужно так было. Информация от них быстро уйдёт, что генерал Волков погиб, и это хорошо, пусть расслабятся.

Железная дорога мне была нужна, та шла на Минск. Пусть не главная, что на Варшаву, второстепенная, через Лиду на Белосток, но мне не важно. Я не знаю где находятся аэродромы на которых базируются ночные истребители, но то что в Минске стоит эскадрилья, мне сообщил офицер, что помогал прокладывать полётный маршрут. Сказал, что их обо мне предупредили. Вот я и думаю, не оттуда ли этот 'семнадцатый'? Тут есть сомнение, дальность для него велика, хотя догнать, сбить и вернуться мог, но на последних каплях бензина. Да и первая атака и была с хвоста, сразу левый двигатель поджёг, а потом всё по кабине бил. Однако других мест базирования я не знаю и надеюсь в Минске разузнать. Возможно даже о том, кто пилотировал этот истребитель. Должны же об этом данные быть. Найду его, и узнаю кто приказал. Хотя тут дело такое, пилот вполне может быть мёртв, обычно исполнителей в подобных деликатных делах быстро зачищают. А сама станция хоть и не на основной ветке находится, но загружена тоже была солидно, от фронта шёл санитарный эшелон, вот с ними я до Минска и добрался. В тамбуре сидел. Тут ещё пятеро было, что двигались на попутном составе. Как раз когда начало темнеть, я спрыгнул с подножки на подъезде к станции, эшелон тут сбросил ход, и дальше пошёл пешком. До Минска осталось километров тридцать, я раньше сошёл, потому как меня вполне могли ожидать на подъезде. А что, родители детей и подростков быстро узнают, что пропала часть одежды, и отрезы шёлка появились, те уже поделили парашют, расспросят, после этого информация до полицейского дойдёт, а тот сообщит дальше по инстанции. Тут всё довольно неплохо с охраной службы тыла поставлено. Дети сельские рассказали, что за два часа до моего прихода неподалёку от их села поймали двух английских лётчиков со сбитого дальнего бомбардировщика. Ещё троих ловят. Крестьяне в этом охотно помогали, наводя поисковые группы. Так что информация УЖЕ должна дойти до нужных людей. Кстати, а тот грузовик с солдатами действительно через село проездом был, из ближайшего воинского городка тот, инженерный батальон там стоял. Его готовят на фронт отправить. А теперь, пока время есть и разминая ноги иду к Минску, стоит описать всё что знаю про Антанту. Тут она немного другая по сравнению с моим родным миром, тем самым первым.

В Антанте было четыре государства. Это Англия, лидирующая в управлении союза, потом Германия, Япония и Италия. Франция смогла как-то отказаться от участия во всём этом, за что я стал даже немного уважать правительство республики. Так что напали с запада дивизии трёх государств. Англии Германии и Италии, ну и Япония на Дальнем Востоке. Видимо решили там повторить Русско-Японскую. Так что бои шли на два фронта. Я действительно отошёл год назад от всех дел, но младший сын вполне справлялся со своей работой, и я его не контролировал. Я уже узнавал, до разговора с Анной. Тот был в курсе о сроках нападения за два месяца и давно передал информацию Алексею. Тактика войны проста, не удержат наши такие силы, поэтому первый год война от обороны на обескровливание противника. Гибкая оборона. Пусть отдадут немалые территории, но это на благо, там будут работать по растянутым коммуникациям противника боевые группы кавалерии, уничтожая колонны снабжения. А зимой ударят со всех сторон, партизаны по тылам, войска по дивизиям Антанты. В общем, план вполне неплох, только уверен, что разведка англичан давно этот план знает. Однако всё равно шансы на победу немалые. Потери будут, но Антанта кровью умоется. Участвовать я действительно не хотел, и пусть я проредил банковские семьи, всё же нашлись те, кто оплатил нападение. Вот я и собирался найти их и уничтожить. Однако демарш Анны натурально взбесил меня, и мы имеем то что имеем. Не знал, что я настолько обидчив, видимо старость сказывается. Причём, обида до сих пор не проходила.

Участвовать в войне я не планирую, все обещания слетели с гибелью прошлого тела. Теперь я просто Иван, парнишка у которого совсем другие планы. Анна получила что хотела, теперь она вдова и может этим пользоваться. А то что я на развод подал, быстро замнут, надавят на адвоката чтобы огласки не было. Не захотят пятнать репутацию семьи. Наверняка ещё и пансион будут получать за мою гибель. Всё же я вроде как стал действующим генералом, по всем бумагам это прошло. Общее состояние моей семьи исчисляется пятью миллионами рублей золотом, но в основном всё вложено в земли и производства. Наличных средств не так и много, едва ли на счету тысяч сорок будет. Остальные счета, как я уже говорил, моё НЗ, в золотой валюте в разных банках находятся. Это уже моё. Всё честно, там тоже на пять миллионов рублей золотом будет. Хотя нет, где-то семь. Мои родственники со стороны Волковых все обеспечены, все живут спокойно, так что тут тоже всё в порядке. А так действительно это прошлая жизнь и даже намекать кто я есть не буду, у меня она новая, отомщу и займусь старыми планами. Сначала уничтожу тех, кто войну эту развязал, банкиров и их исполнителей из правительств разных государств Антанты, а потом отдыхать, искать сокровища. Это в Карибском бассейне, на одном из островков клад находится. Кстати, США к Антанте ещё не присоединилось, заработать на войне хочет, оттуда и оплачивали в основном всё это, но потом, уверен, встанет на сторону победителя. Им не важно кто это.

Двигался я до полуночи. Ноги размял, а то пока ехали немного затекли. В пути поел, весь пирог с капустой съел, как не в себя. Так есть хотелось, и всё молоко выпил. Потом бутылку прополоскал в ручье и наполнил чистой водой. Две третий пути я смог сократить благодаря машине. Нет, я не голосовал, пикап застрял в песке, помог вытолкнуть, машина частная, и меня подбросили к окраинам Минска, вдали видны постройки и стоянки нужного мне аэродрома. Как раз в полночь это и было, так что дальше бегом. Придерживая лямки вещмешка, я побежал в сторону где гудели авиационные моторы. И ночью военный аэродром работал. Добравшись, я узнал, что охраняли его на удивление качественно, патрули, колючая проволока, вышки с прожекторами и пулемётные гнёзда. Шесть зенитных батарей разного калибра. Вообще сравнивая советское вооружение и местное, могу сказать что то что сейчас используется, где-то на уровне выпуска сорок первых сорок-вторых годов. Правильно говорят, войны — это толчок к развитию технологий и вооружений, а тут войн практически и не было. Последние двадцать лет точно, как Советскую власть свергли. Хорошо ещё ядерных бомбардировок ожидать не приходится, я просто ликвидировал всех учёных что этим занимались, отодвинув ядерную программу глубоко дальше во времени. Надеюсь там правительства станут умнее, а не как сейчас неандертальцы с дубинками. Что хочу то и творю. А вот Антанта повоевать успела, отчего и собралась у границ Царства Польского. Они Венгрию и Болгарию захватили в прошлом году, на границах с Россией, те не были в союзе с Россией, и она не вмешивалась, помнила предательства в Гражданскую, и дальше просто накапливали силы. Точно я их не назову, но у англичан дивизий меньше всего, около трёх десятков. Те всегда других любили гнать на убой. Итальянцы тоже семнадцать или восемнадцать дивизий предоставили. Больше всего дивизий Германия дала, ну и с два десятка Япония. Плюс ещё националистические дивизии, предатели из бывшей России. Этих тоже на несколько частей набралось. Уж не знаю откуда. Вот такие силы противостоят России с её двадцатью шестью армиями. Панцирные части, тут так танки называли, и авиацию с флотом я не считаю. Говорилось только о сухопутных силах.

Проскользнуть через охрану мне удалось. С большим трудом, та действительно неплоха была. Надо же. Проволока натянута с ржавыми консервными банками, шумовая сигнализация, но я смог проползти её. Что мне понравилось, видел я в темноте очень неплохо, не скажу что как кот, но гораздо лучше чем в прошлом теле. Да и Иван мне ранее говорил, что ночью хорошо видит. Теперь убедился, что тот не преувеличивал. Это хорошо, мне такие умения пригодятся. Я не скажу, что Иван такой уником, редкость, но такие люди с хорошим ночным зрением встречаются. Как я уже сказал, это здорово помогло мне. Пусть ночь была светлой, луна светила, но я тоже видел и патрули, и наблюдателя на ближайшей вышке, так что замирал если те поворачивались в мою сторону. Так и преодолел охрану. Потом обошёл зенитчиков, два орудия автоматических пушек, и добрался до склада. Тут уже поднялся на ноги и шёл спокойно, как будто местный. В темноте только силуэт виден, не насторожу, а вот если заметят как крадусь, уже подозрительно будет. Оказалось, склад запчастей. Ворота открыты были, там кладовщик детали выдавал двум техникам с тачкой. Укрылся в свежей воронке, не успели ту засыпать, и стал изучать расположение аэродрома. Тот был тыловым, поэтому я наблюдал две эскадрильи дальних бомбардировщиков, несколько специализированных разведывательных, их как раз готовили к вылету, шум их моторов и прикрыл меня пока я преодолевал полосу препятствий с колючей проволокой. Были транспортные и пассажирские машины, разная устаревшая мелочь, ну и истребители. Их тут оказалось даже больше чем я думал. Не одна эскадрилья 'ночников' тут базировалась. Похоже два истребительных полка. Один точно высотный, другой с основными истребителями боя. Вообще три года назад было принято решение оставить на вооружении четыре типа истребителей. Это 'Метеоры', сильно похожие на 'Мессершмиты-109' в моей реальности, из моего родного мира. Их большинство. Потом тяжёлый высотный двухмоторный истребитель, он был основным высотником, пока 'АРТ-8' не появились, хотя эти полки до сих пор стоят на вооружении. Ну и четвёртый тип, морского базирования. Их ещё на поплавки ставят. А так они на авианосцах стоят. Их три у России, по одному на Чёрном море, на Балтике и на Тихоокеанском флоте. Для Северного ещё не вступил в строй, хотя вроде на воду спустили. Тут я точно не скажу. Кстати, 'АРТ-8' внешне были сильно похожи на 'Аэрокобры' из моего мира. Двигатель тоже стоял за пилотом, а вал между ног проходил. Вооружение две двадцатимиллиметровые авиационные пушки, и два крупнокалиберных пулемёта. Кабины герметичные, с наддувом, оттого те и могли подниматься на двенадцать тысяч пятьсот метров.

На аэродроме были 'Метеоры' и двухмоторные высотники, однако 'АРТ-8' я визуально не нашёл. Ни одного не было. Мне сообщили что тут дислоцируется эскадрилья, 'ночники' есть, но двухмоторных полк. Хм, а если у Минска не один аэродром? Надо узнать, мне об этом не известно. Надо брать языка. Свои? Ну не знаю. Вроде как меня тоже сбил свой. Ладно, убивать и калечить не буду. Покинув воронку, из неё я и изучал аэродром, как раз два разведчика и эскадрилья дальних бомбардировщиков на взлёт пошли, создавая нужный шум, что скрывал меня, я взял того кладовщика. Вырубил его, он как раз склад хотел закрыть, со спины подкрался. Затащил внутрь, дальше связал его же ремнём, и сунул смятую фуражку в рот. Судя по погонам тот страшим унтером был. Что хорошо, тот был субтильного телосложения, иначе сомневаюсь, что смог бы затащить его на склад, всё же мне досталось хоть и тренированное тело, но подростка. А так волоком удерживая обеими руками за шиворот гимнастёрки, отволок внутрь, прислонив к ближайшему стеллажу, и закрыв створки, связал. Ну и стал приводить того в сознание. Темнота мне помогала, тот меня не видел, даже силуэта, вот голос подводил, но я старался его изменить. Что ещё несколько придавало комичности ситуации, у Ивана пошёл бурный рост полового созревания. Голос ломаться начал. Рановато на мой взгляд. То мальчишеский тенорок, то мощный бас. Я и сам забавлялся этим, пока не попал в тело Ивана. Несколько мешало, надо признать. Да и рост гормонов, тоже был не вовремя. Не то чтобы я против, но времени нет.

А так стараясь говорить басом, как только кладовщик пришёл в себя, начал вести допрос. А тот крепким орешком оказался, пинаться пытался, от кляпа избавиться. Тот пытался орать, но я быстро его же кепкой приглушил громкость. А то выдернул, а тот в крик. Пришлось приступить к первичному полевому допросу. Больно, но живым останется и не калекой. Ломался тот не долго, так что уже минут через пять смог разговорить. Кричать тот больше не пытался, так что выдернув кляп в очередной раз, наконец услышал то что мне было нужно, а не новые попытки докричатся до своих. Видимо осознал, что не услышат. Бомбардировщики улетели, но на аэродроме снова кто-то прогревал моторы, помогая мне. Оказалось, что нужные мне 'ночники' всё же на этом аэродроме базируются. Из воронки я не весь аэродром со стоянками техники видел. От него выяснил что за ангарами была ещё одна взлётная бетонная полоса, поменьше чем та коей бомбардировщики пользовались. Там санитарная авиация базировалась и те кто мне нужен. Это всё что я узнал, ни номера нужного истребителя, ни о том, кто на нём летает, тот не знал. Тот был простым кладовщиком, так что не его сфера. Лишь узнал, что на счету этой эскадрильи за двое суток боёв, семь подтверждённых сбитых, все ночью. Интересно, а мой борт в этот список входит? Сомневаюсь. Тут тайной операцией попахивает.

Уточнив и узнав, что потерь в эскадрилье среди пилотов нет, видимо исполнителя зачистить не торопились, я вырубил кладовщика, хорошо, надолго, и оставив связанным, только кляп не использовал чтобы не задохнулся, запер того на складе. Прихватив вещмешок, он у меня в воронке остался, спокойным шагом направился за ангары. Мне в пути трое встретилось, двое офицеров, похоже лётчики и пробежал техник. На меня, как и ожидалось, никто внимания не обратил. Видели силуэт, но кто это явно не поняли, темнота скрадывала. Такое передвижение ускоряло перемещение по территории аэродрома. Времени у меня не так и много, уже час ночи, по часам кладовщика посмотрел, так что никто не помешал. Пройдя стоянку санитарной авиации, там было пять бипланов, машины вполне удачные, купленные по французской лицензии, с закрытыми кабинами, берут трёх пассажиров, двух лежачих и можно медсестру. Шевеления у бипланов было не видно, лишь часовой прогуливался, поправляя ремень винтовки на плече. Дальше уже капониры нужной мне эскадрильи. Тут облом, в капонирах всего два истребителя, где работали бригады механиков, явно обслуживая машины после только что прошедшего вылета. Тут не только догадки, но и подслушанные разговоры. Видимо те два офицера что мне встретились, лётчики с этих аппаратов, остальные на вылете, был массированный налёт. Эта пара отгоняла самолёт-разведчик, видимо на нашли, боеприпас не тронутый, а вот заправку машиной топливом проводили. Бензовоз подъехал, да и вообще осматривали истребители. Нужного номера не было, поэтому будем ждать.

Отойдя в сторону, я присел на накат полуземлянки, тут видимо вотчина механиков, потому как офицеры спали в казарме, их трёхэтажные здания белели в стороне. Те двое, как я понял, в столовую направились, у них ночная жизнь, и сейчас был обед. Капониров было с два десятка, но думаю самолётов двенадцать. В ВВС Российской Империи эскадрильи состояли из двенадцати самолётов, это всех типов касалось, от бомбардировщиков, до торпедоносцев. Звено — четыре самолёта, летали парами, вроде той что в столовую ушла. Я особо не беспокоился, силуэт в темноте не виден, а если включат подсветку полосы для своих возвращающихся лётчиков, просто лягу на траву у землянки и пережду. Меня больше интересовали те пять санитарных самолёта. Угнать один, заправив и сделав запас топлива в салоне, хотя бы канистрами, это отличная идея. Я даже зажмурился от удовольствия представив насколько повысится моя мобильность. Тем более эти аппараты могут сесть даже на небольшую поляну, для взлёта и посадки хватит короткой полосы, необорудованной. А теперь самое сладкое, топливо у этих бипланов обычное, такое в грузовики заливают, и в некоторые панцеры. То есть, топливо для него найти будет не проблема. Угнать самолёт днём у меня вряд ли получится, зенитчики собьют, а вот ночью, тут шанс есть. Особенно если кто замаскирует запуск мотора и выезд на полосу рёвом прогреваемых моторов. Если будет шанс, то угоню. Машины должны стоять заправленные. Эти самолёты на удивление удачные. При крейсерской скорости в сто семьдесят километров в час, максимальная двести десять, дальность у них девятьсот пятьдесят километров. В одну сторону, или четыреста с возвратом. А это солидно для санитарного самолёта. Раньше они стояли на вооружении ВВС, в принципе и сейчас стоят, у санитарной авиации, разведывательной, многие у ВМФ на поплавках, но большую часть после капитального ремонта выставили на продажу. Боевые уходили заграницу, Турция особенно немало скупила, но такие бипланы многие русские частники скупили, включая фермеров. Купцы тоже. Образовалось немало разных транспортных компаний, от доставки пассажиров, до разных грузов. Среди них такие бипланы особенно ценились, за неприхотливость и долгий срок службы. Не припомню чтобы в моей первой жизни что-то подобное было. Хотя вроде немецкий 'Шторьх' немного похож. Но там моноплан, а тут верхнее расположение крыла и небольшое нижнее, укороченное. На нём крепежи для перевозки раненых в специальных эвакуационных капсулах. Тут капсулы сложены отдельно, под маскировочной сеткой штабель, не закреплены на местах. По надобности ставят.

Я лёг на траву, истребители начали возвращаться, им подсветку для посадки включили, и наблюдал. Вернулись сначала семь самолётов, а чуть позже, минут через пять, и восьмой появился, видимо отстал от своих. Это не удивительно, большими группами 'ночники' не работали, могло дойти до случайного столкновения. Предпочитали парами или одиночками. Так работать проще. Хотя если работать по крупным групповым целям, то вылетали все. А так как налёта я не дождался, то летуны молодцы, отбили налёт. Самолёты закатывали в капониры, и пилоты весело проговариваясь, сообщив механикам что нужно делать, направились в сторону столовой, обсуждая только что прошедший бой, кто и где сбил. Вздохнув, я задумался, среди двенадцати аппаратов, 'семнадцатого' не было, я дважды проверил. Значит, тот лётчик базировался не на этом аэродроме. Вполне возможно на аэродроме подскока. Нужно искать, и в этом мне помогут офицеры штаба, здание находилось у вышки с дежурным и диспетчером. На крыше здания множество антенн было. Со связью в армии и ВВС Российской Империи всё было хорошо. А для меня плохо, информация обо мне быстро разнесётся, что затруднит работу.

Оставив вещмешок на месте, он тут в тени хорошо укрыт, я догнав лётчиков последовал чуть в отделении за ними. Те свернули к столовой, окна там затемнены, светомаскировка довольно неплохо соблюдалась, а я направился к штабу. Тот вполне работал. Видел, как на крыльце двое офицеров курили, посыльного куда-то на велосипеде отправили. В общем, не отдыхали. Об охране штаба не забывали, часовой прогуливался вокруг. Зениток не было, видимо, чтобы по ним не бомбили и по штабу случайно не попали, в отдалении орудия стояли. Когда часовой ушёл за угол, офицеры тоже в штабе скрылись, я подбежал к крыльцу и чуть отжал дверь, изучая в щёлочку вход. Стол дежурного был, но дальше по коридору. Там фельдфебель сонный сидел. Не яркий свет, благодаря настольной лампе, там имелся. Окна закрыты, проникнуть в штаб можно только через вход или дверь с другой стороны, эвакуационный выход, но там заперто, я проверял, видимо изнутри открывается. Через фельдфебеля не пройду, нашумлю. Значит мне нужен лётчик, желательно с картой. Буду ждать снаружи и ловить. А времени мало, ещё чуть больше часа и начнёт светать. То есть, резерва нет. Уйти с аэродрома на своих двоих не успею. Тут ещё наверняка кладовщика хватятся, всё обыщут и могут найти, если надумаю на территории укрыться. Значит, будем угонять самолёт. Это единственный шанс, пока обо мне неизвестно.

Тут на полосу сел транспортный самолёт, зарулив на стоянку, и от борта под конвоем повели трёх лётчиков, если судить по мешковатым комбинезонам и шлемофонам. Явно пленные. Их в штаб завели, на допрос, а следом за ними к штабу шёл лётчик со штурманом с того транспортника. Борт-стрелок остался у машины, общался с техниками. Нагнав экипаж, я одни ударом по затылку вырубил штурмана, и подбив сзади по коленям лётчика, упав ему на спину, взял шею в захват, пережимая доступ воздуха. Тот пытался бороться, крепкий такой, но я не дал, распластавшись на его спине. Перекатиться на бок тот тоже не смог, я ноги выставил, как на шпагат сел. Так что когда тот стал вырубаться, всё же ослабил захват, чтобы воздуха глотнул и тихо сказал:

— Я не враг, убивать не буду, но и не друг вам. Меня Иваном зовут, я ординарец графа Казанского, его сиятельства генерала Волкова. Прошлой ночью истребитель 'АРТ-восемь' сбил нас. Бил специально по кабине, тварь, где генерал сидел. А когда я выпрыгнул с парашютом, обстрелял и меня в воздухе. Это явно убийство, заранее спланированное и выполненное. Борт имел номер 'семнадцать'. Я хочу знать кто летает на этой машине и где базируется. А теперь говори. Негромко. Я не хочу, чтобы меня обнаружили.

— Поручик Твардовский, — прохрипел тот, видимо крепко я ему горло пережал, отойти всё ещё не может. — На 'семнадцатом' летает поручик Твардовский. Я из полка 'ночников'.

— Это я уже понял, у вашего транспортного судна тот же тактический знак что и у истребителей. Поэтому на захват и пошёл. Где мне его искать?

— У штурмана карта. Там обозначения аэродромов подскока. Наш полк раскидали по ним. Аэродром подскока звена где числится 'семнадцатый', находится рядом с Брестом... — тут лётчик помедлил, и добавил. — Я с дежурным по штабу был прошлой ночью, вылетов не было, вообще мой борт должен искать сбитых наших и подбирать их, у каждого лётчика сигнальная ракетница есть, но в ту ночь мы не летали. В ту ночь то звено не работало, это точно. Оно нашему штабу подчиняется и все вылеты там фиксируется.

— Я у него самого спрошу, поднимался тот в воздух или нет.

— Послушай, Иван, я хорошо знаю поручика. Пусть он любит выпить, за картишками посидеть, но он достойный офицер. Он не мог подобное совершить... Акхр-р...

На этом я решил прекратить общение, а то уж тот больно длинные речи закатывал с ненужными подробностями. Явно время тянул надеясь, что на нас кто-нибудь наткнутся. Так что пережал рукой горло, сонную артерию тоже, и вскоре тот хрипя вырубился. Встав, я ему ещё по затылку серьёзно добавил, чтобы подольше в беспамятстве находился. Дальше снял планшетку с штурмана, перекинув ремешок через голову, повесив её на боку, больше ничего не брал, тут трофеи брать неправильно, поэтому и кладовщика не обыскивал, всё его при нём, и быстрым шагом направился к стоянке машин санитарной авиации. Пора сваливать отсюда. Надеюсь лётчик не солгал и тот кто мне нужен действительно там находится. Добравшись до стоянки, я подкрался к часовому со спины, это другой, ранее тут худой и высокий был, и вырубил его ударом по затылку. Осмотрев машины, выбрал одну поновее, а тут рация была, в старых моделях их не ставили, из пяти машин три рации имели. Сбегав за вещмешком, уложил его в кабину, и наблюдая как идут на посадку ночные бомбардировщики, быстро вернулись, видимо недалеко летали, запустил мотор, и не давая ему прогреться, я проверил, баки полные, стал выводить на взлётную полосу. Упоры из-под колёс и стопоры с элеронов я уже убрал. Дальше разгон и взлёт. Так и ушёл на бреющем. Тревогу подняли, прожектора в разные стороны заметались, но я успел уйти.

На штурвале висели наушники. Надел их и включил рацию, слушая волну по которой работал штаб. Там тоже тревогу понимали. А сам включив освещение, на потолке светильник был, открыл карту и стал изучать. Действительно, метка аэродрома подскока имелась, в трёх километрах от окарины Бреста расположился. Что ж, летим туда. Тут недалеко, чуть больше трёхсот километров, но как я не напрягал движок, больше двухсот дести разогнаться не смог, тем более на бреющем шёл, так что стало светать, а я ещё в воздухе. Тревога всё ещё звучала, один из постов наблюдения за воздухом сообщил о шуме мотора, ещё и опознав по звуку модель, тут да, звук характерный, так что поисковые партии знали где меня искать. Уже подняли в воздух истребители, как рассветёт найдут, тут без сомнения. Или собьют, или принудят к посадке, в штабе, где был организован центр по поиску, пока ещё сами не решили, приказа сверху ждали. Поэтому при первых признаках рассвета я пошёл на посадку. Тут удобный луг был, удачно попался, вдали от поселений, правда, размер луга небольшой, но сесть на моём аппарате было возможно. Я решил самолёт загнать под деревья, на опушке скрою. Найдут конечно, но не сразу, что даст мне нужное время.

Посадка пошла хорошо, сел на три точки, у самолёта не убираемое шасси было, а вот дальше как в пьесе, сплошная неожиданность. Оказалось, на опушке был овраг, я его не заметил, низко висевшие ветви деревьев скрывали, и когда на докате подкатил к деревьям, то неожиданно ухнул вниз. Хорошо мотор я уже заглушил и двигатель стоял, иначе цепанул бы винтом, тот трёхлопастной. Ещё от неожиданности не успел ударить по тормозам, точно скапотировал бы, а так мягко скатился и встал. А ветви скрыли самолёт. Кстати, название у этой модели было довольно приметное — 'Аист'. Выбравшись наружу я осмотрел самолёт. Тот был в порядке, кинуть трос, за костыль на хвосте уцепить, и можно легко вытащить машину на луг. Грузовик справиться. Без него не вытащить. Однако такая маскировка природная меня даже поразила. Похоже времени у меня будет куда больше чем я думал. Когда ещё самолёт найдут. Дальше перекрыл всё, проведя самолёту лёгкую консервацию, неделю, а то и месяц простит ничего не будет. Овраг сухой. Наушники на место на штурвал повесил, и изучив карту на планшетке, немного не долетел, около двадцати километров осталось, оставил планшет в кабине. Всё же карта наверняка секретная, найдут успокоятся. Кабину закрыл плотно, все обе форточки тоже закрыл. На этом всё, отошёл в сторону, развязал горловину вещмешка и принялся за ужин. Нужно торопиться, тот лётчик с транспортника передаст информацию кого я ищу, и поисковики там окажутся быстрее. Не дай бог ещё задержат того, придётся отбивать.

Добрался я до аэродрома за три часа. Всё бегом, всё же Иван был отлично натренирован. Самолёты в воздухе видел часто, в основном разведывательные, двух моделей. Несколько раз истребители мелькнули. Редко от чужих глаз прятался, бежал полями и лесами, пользуясь отличным физическим здоровьем Ивана. Даже не особо запыхался. Аэродром хорошо замаскирован оказался, нашёл его по звуку мотора грузовика, что подъехал к автостоянке. Вот так подкравшись, стал изучать аэродром со стороны. Зениток не обнаружил, видимо основная защита — это маскировка. А вообще аэродром заметно сонным был. С учётом того что тут 'ночники' стояли, нисколько этому не удивлён. Удивительно что не предупредили о моём возможном появлении, а ведь должны были. Может тут засада? Успели бы за пять часов с момента поднятия тревоги тут засаду устроить? Брест под боком, вполне могли. Там имеется комендатура, да и контрразведка тоже должна присутствовать. В крепости какие-то части же стоят.

Аэродром находился на опушке леса, там и укрыта техника и люди, как взлётная полоса используется полевая дорога, её разравняли. С другой стороны, засеянное поле. Именно там я и прятался. Отсюда рассмотреть что-то сложно, так что двигаясь, вещмешок на сгибе локтя, так и добрался до дороги, рывком перебрался через неё и укрался на опушке. Пулемётное гнездо за спиной осталось, только часовой у техники прогуливается и ещё один у полуземлянки, где виднелась антенна и куда подходили два телефонных кабеля. Да, я рисковал без разведки вот так нахрапом лезть, но причина была, время утекало как песок сквозь пальцы. Тут землянки начались. Подобравшись по-пластунски к первой, осторожно отодвинул занавеску и осмотрелся. Нары, и много, ну и полно народу. Похоже технический состав отдыхает. Видел пару комбинезонов что рядом со входом на верёвке висели, сушились. Следующая землянка явно охраны, потом склад какой-то, кухня, и похоже офицерская. Трое всего спали, да не на нарах, а на кроватях. Только мимо, изучил мундиры на вешалках, прапорщик и двое подпоручиков. Не то. Прапорщик явно из технической части, тот хоть и эмблемы ВВС имел, но не лётчик, а вот подпоручики точно лётчики. Потом переждал, когда мимо с другой стороны пройдёт часовой, что охранял 'КП' и землянки, и продолжил. Тут уже вторая офицерская землянка была. Тут попадание, причём двойное. Было два поручика и подпоручик. Последний явно армеец, по погонам и форме видно. Видимо командует охраной аэродрома.

От командного пункта посыльный пробежал, к счастью к другой землянке, дальше, а я, протолкнув вещмешок, аккуратно протиснулся в узкой отверстие окна. Вещмешок на стол, осторожно ступая закрыл дверь, тут крепкая щеколда была, можно изнутри закрыться, после чего одним ударом вырубил подпоручика, он на спине спал, удобно, и вырубил одного из поручиков, этот на боку. Но тоже можно хорошо ударить. Аж всхрапнул. А вот последний на спине спал. Ничего, и его вырубил. После чего пробежался и изучил документы. Те были в нагрудных карманах кителей. Твардовский был тот что на спине спал, последний из офицеров. Вообще, офицерский корпус был неоднородным. Дворян после всех бунтов и репрессий осталось не так и много поэтому Алексей отдал приказ, директорам гимназий и школ присматриваться к тем, кто идёт впереди других в учёбе, умников, к ним и приходили вербовщики. В пехотные училища, в авиационные школы, артиллерийские или инженерные. Так что дети купцов, зажиточных граждан, даже крестьян вполне могли стать офицерами. Просто офицерами, выше капитана не поднимутся, но если выслужат дворянство, то и выше. Это я придумал и передал через свою старшую дочь её мужу. Это я к чему, все трое дворянами были. Ну что ж, теперь приступим, но сначала двух других свяжем и кляпы в рот вставим, чтобы не помешали если вдруг очнуться.

Из-под ног взвившись взлетела сигнальная ракета, чёрт, напоролся всё же, так что придерживая тяжёлый вещмешок я со всех ног рванул прочь, надеясь, что боевых мин тут нет, только сигнальные. Сзади начали доносится крики, раздалось несколько выстрелов и дудукнула короткая пулемётная очередь. Явно не в меня, пули рядом не свистели. Да и лес вокруг, в пределах видимости никого, стволы защитят от шальных пуль. А вообще допрос прошёл неплохо, всё по плану. Перед тем как Твардовского привести в сознание. Обыскал его. Две тысячи рублей в портмоне банкнотами. Если тот игрок, как мне говорили, то откуда? Они обычно на мели сидят. Значит ошибки нет, он исполнитель. А тут банкноты новенькие, как будто только что из-под печатного станка, банковская упаковка чуть надорвана, видимо купюры доставал, проверял. Не знаю, может фальшивые, германцы большие любители фальшивые банкноты печать, да и англичане от них не отставали. Кстати, об этом Российское правительство знало, к моменту начала войны на банкнотах по планам должна обновится защита от подделок.

Перевернув тело поручика, я привязал руки и ноги к спинкам кровати, тот в позе морской звезды теперь, и только после этого пробудил его. Сам я закончил изучать его вещи. Забрал как трофеи наручные часы, перочинный нож, табельное оружие, 'АПВ' с тремя запасными магазинами, потом разную мелочёвку и свежую газету. Вчерашняя, из Минска. Там была заметка о моей гибели. Точнее большая статья на первой странице с моей старой двадцатилетней давности страницей. Я там в форме генерала был. Там было написано, что вражеский истребитель сбил меня, где и погиб. Мол, скорбим и клянёмся отомстить, ну и всё такое. Думаю, статья в столичной газете будет куда больше, всё же тесть императора погиб, однако лично мне было наплевать. Кстати, у поручика была отличная полуторалитровая фляжка, посеребрённая внутри и снаружи обшитая дорогой кожей, явно из личных вещей. Это всё, больше ничего не брал. А вот пистолет, тут стоит отдельно описать его. 'АПВ' переводится как автоматический пистолет Волкова. Да-да, это я скопировал пистолет Стечкина и выдал в этом мире за свой, как и пистолет Макарова, сейчас это оружие основное в армии и флоте для вооружения офицеров и специальных частей. Экипажи панцеров ими вооружены, лётчики, моряки. Да много кто. Макаров чуть доделал, имеет двухрядные магазины, на двенадцать патронов. В остальном отличий у оружия нет. Я даже премии получил от императора за их создание. Больше в плане оружия я плагиатом не занимался.

В общем, привёл поручика в чувство и за пять минут ясно дал понять что со мной шутить не стоит. Лишившись двух пальцев, кинжал у меня острый, тот закивал, согласившись отвечать. Выдернув кляп, я стал слушать, задавая наводящие вопросы. Я был прав, это был заказ. Была мысль что это могла быть случайность, не предупредили, самолёт американский, в частях Антанты они тоже есть, хотя и не много, могла быть трагическая ошибка. Однако ошибки не было. Тот проигрался, в пух и прах, искал деньги. Вот штабс-капитан, из комендатуры Брянска, и предложил погасить долг, и даже сверху выдал за работу, сообщив что нужно ночью перехватить один самолёт. Тот и согласился. Как раз ему машину починили, тот сел неудачно при перелёте на этот аэродром подскока, задел винтом землю, ремонтировали мотор, винт поменяли, и к нужной ночи самолёт был готов. Почему тот не использовал пушки, он мне пояснил, не было снарядов. Поднялся тот в воздух для проверки машины, в журнал это не вносили, всё же нарушение, но треть боекомплекта для крупнокалиберных пулемётов был. Много ли нужно для того чтобы сбить невооружённый транспортник? Вот он и сбил, расстрелял всё до железки, то что парашютиста атаковал, стреляя, как раз там боезапас и закончился, тот тоже подтвердил.

Данные штабс-капитана я получил, кто заказчик Твардовский не знал, его должен был знать посредник, ну а дальше засунув кляп обратно в рот, я разделся, убрав одежду в вещмешок и завязав горловину, дальше сделал с поручиком то что тот заслужил. Он же лётчик, поэтому исполнил пытку 'Кровавый орёл'. Даже в посмертии крылья будут. В скандинавских сагах был описан кровавый метод казни: жертве делали разрез вдоль позвоночника, затем выламывали ребра наружу так, чтобы они напоминали крылья орла. Затем лёгкие вытаскивали наружу через разрез и вешали их на ребра. При этом все раны посыпали солью. Соли у меня не было, но всё я сделал согласно описанию. Твардовский ещё был жив и всё чувствовал. Жёстко понимаю, но я очень зол был, а так хоть немного ненависть приглушил. Тем более Твардовский не первый на ком я этот способ казни устроил, опыт был. Он шестой. Дальше, макая пыльцы в кровь, и на стене, а тут ровные доски были, написал послание:

'На старости лет обнаруживаешь, что месть — всё-таки самый надёжный вид правосудия. Генерал Волков убит своими, но всегда найдётся тот, кто за него отомстит'.

Не помню где читал эту цитату, кто её написал, но она крепко засела у меня в памяти и вот появилась возможность её написать. Шум снаружи меня насторожил, Твардовский ещё мычал в подушку, я быстро вытерся простынёй, всё же испачкался, дальше вытолкнул вещмешок, осмотрелся, как раз стук в дверь раздался, посыльный за поручиком пришёл, дошла-таки информация, и выбравшись наружу, по-пластунски стал удаляться. Там уже ломали дверь в землянку, а я, вскочив на ноги, рванул прочь. А тут эта сигнальная ракета. Мины не было, так что я смог убежать. Лес не сказать что большой, быстро добежал до противоположной опушки и дальше рванул по полю, прокладывая просеку в пшенице. Охрану аэродрома подняли, часть возможно за мной по лесу бежала, но умные попрыгали в кузов грузовика и объехали лес, так что я слышал шум за спиной и упал в пшенице. Чёрт в середине поля застали, вдали виднелись окраины Бреста, яблоневые сады. Только не убежать, грузовик мигом нагонит. Развязав горловину мешка, я достал рубаху и штаны. Оделся, сапоги снова натянул, а то обнажённый бежал, одеться некогда было, и пополз дальше, на локте волоча вещмешок. Так меня трудно заметить, хотя и не говорю, что невозможно. До заборов крайних участков с километр будет, далеко ползти, а перебежками не получиться, пшеница скрывает только когда ползу. Молодая, невысокая.

Думаю, следы в пшенице обнаружат быстро, я хоть и старался не оставлять след, но это практически невозможно. Так я метров сто прополз. Все руки изрезал о молодые стебли, когда рискнул всё же выглянуть. А выглянув, вскочил, закидывая вещмешок за спину, и рванул со всех ног дальше. Да ещё зигзагами, чтобы прицелится было сложно. По моим следам трое солдат шло с унтером, метров триста и нагнали бы. Почти сразу раздались крики и несколько выстрелов, те тоже ускорись. Грузовик от леса стал объезжать поле, помчавшись к дороге. Видимо хотят у города перехватить. А вот хрен им. Доберусь до города и там укроюсь. Что примечательно, стреляли в воздух, а не на поражение, пули не свистели. Всё же я успел первым, одним слитным движением проскочил через плетень, оказавшись в фруктовом саду, тут было пусто, жители укрылись, выстрелы-то приближались. Мигом пролетев огород, едва касаясь земли, так быстро бежал, я выскочил во двор, и радостно захохотал. Это был приз. Во дворе стоял на подножке лёгкий двухместный мотоцикл. Кажется, 'Минск' называется, его там выпускают. Ну да точно, вон на бачке название.

Пнув заводную ножку, я погазовал, из огорода уже доносился шум, солдаты плетень сломали, перелезая через него, а я снял мотоцикл с подножки, открыл массивную деревянную калитку ворот на улицу, и выкатил мотоцикл. А тут из-за поворота как раз тот грузовик с аэродрома с солдатами в кузове вырулил, и именно в мою сторону. Так что прыгнув в седло я дал по газам, сразу включив вторую скорость, а за ней и третью. Или четвёртую, я пока не разобрался с коробкой передач. Уж больно мощно мотоцикл с места взял. Солдаты из кузова начали палить по мне, улица пуста, последние жители попрятались, и били на поражение, так что разогнавшись и притормозив юзом, я свернул, уходя за поворот, и дальше стал снова разгоняться. Уйти на мотоцикле от грузовика удалось легко, однако тут патруль что спешил на шум, явно из комендатуры, тоже открыли огонь на поражение, вставая на одно колено. Едва успел уйти в небольшой проулок. Узкий, на мотоцикле проеду, телега с трудом тоже пройдёт, а вот грузовик уже застрянет. Выскочив на параллельную улицу, почти пуста, всего три женщины быстро уводили детей, да в конце улицы возница настёгивал лошадь, сидя на козлах пролётки, я погнал следом за ним. Вырваться из города всё же удалось, хотя один раз снова под обстрел попал. Прямо в бак. Топливо стало уходить, так что я выжимал полный газ, вылетев на дорогу, и стал уходить прочь от города. На дороге мне попалась колонна мужчин в гражданском, их два унтера вели, призывники. Мобилизация же шла. Мотор зачихал вскоре, уже через десять минут, а гнал я рядом с Бугом в сторону Белостока. Поставив мотоцикл на подножку, тут же на обочине полевой дороги, надеюсь вернут хозяевам, я достал из вещмешка офицерскую сумку, тоже трофей с поручика, там блокнот был и карандаш, и написал: На ремонт. Ну и сунул вместе с листком под фару банкноту в пятьдесят рублей. А у меня меньше не было, у поручика в стопке были только эти купюры. А мотоцикл этот стоил, если моя память не подводит, четыреста рублей. Где-то в этом районе. Тот же велосипед, если память мне не изменяет, около тридцати рублей. Так что рубли имели довольно высокую ликвидность.

Я особо не обеспокоился потерей транспорта, да, позади пыль видно, за мной погоня, но впереди, чуть-чуть не доехал, был лес, довольно крупный лесной массив. Там меня с собаками не найдут. Правда, от меня бензином несёт, часть топлива что вылилась на меня попала, собачки след смогут взять, но отмоюсь. Беспокоило меня только одно, тот штабс-капитан может понять всё и сбежать. Или его зачистят. Не хотелось бы, простой полевой допрос быстрее меня сблизит с заказчиком, чем перерывать грязное бельё этого капитана в поисках ответа кто заказчик. Так что тот мне живым нужен. А так, добежав до опушки, я рванул дальше. Сзади рёв моторов было слышно, крики, команды отдавали, но я уходил. С разбегу нырнув в речку, и держа вещмешок на весу, переплыл на другой берег. Отбежав по берегу в сторону, снял с себя всё, выстирал, мыло было, тоже трофей от поручика, в мыльнице, из сапог воду вылил, выжал, снова надел на себя, и побежал прочь. Спать хотелось просто невыносимо, казалось упаду и усну, всё же столько событий за сутки. С момента как попал в это тело по факту я не сомкнул глаз, вторые сутки пошли, однако нужно укрытие. В лесу прятаться не вариант, сейчас сюда все ближайшие части должны перекинуть для прочёсывания. Значит, вариант один, вернуться в город и спрятаться там. Вот уж где меня искать не будут.

Вернуться в город мне удалось, я перебрался по стволу упавшего дерева через речушку, снова на тот берег, пропустив поисковые группы, переждал на верхушке дерева, пока цепь пройдёт подо мной, после чего добрался до опушки и стал ждать. Тех машин что за мной гнались тут уже не было, видимо за подкреплением их отправили, но вскоре подъехало четыре грузовика, старьё, лет по двадцать им, видимо по мобилизации забирают у населения, высадили роту солдат, те выстраиваясь в цепь тоже скрылись в лесу, а водители, перекурив, сели в машины и выстаиваясь в колонну покатили прочь. Я как раз успел нагнать замыкающую и забрался в кузов. Поднятая пыль меня скрыла. Грузовики свернули на перекрёстке перед городом в сторону крепости, так что я немного проехав с ними, покинул кузов. Мягко, не поломавшись. Да и катили те не быстро. Да и что тут, пять километров от города до того лестного массива. Я не бежал, народу вокруг хватает, особенно детей, а бегущие привлекают внимание. Дойдя до ближайшего забора, сел в тени, солнце палит, жарко, потом пытался очистить одежду. Та, будучи влажной набрала пыли, грязной стала. Кое-как очистил, после чего убедившись, что чужие глаза в мою сторону не смотрят, перемахнув через забор, тут густые заросли малины были, нашёл свободный пятачок, устроился там, вещмешок под голову, и почти сразу меня вырубило. Устал.

Разбудил меня чужой голос. Приподняв голову, прислушался. Девушка напевала по-польски. Привстав, я осторожно выглянул и увидел, как та подвязывает ветви яблони, балансируя на лестнице. Не могла в другое время это сделать? Сев обратно, развязав горловину вещмешка, я достал часы поручика, и понял что проспал без малого восемь часов. Сейчас полдевятого, вечер, скоро стемнеет. Пощупав сапоги, я их всё же снял и портянки сверху положил для сушки, определил, что стельки чуть сырые, но в принципе считай высохли. Дальше освободил весь вещмешок. Трофеи горкой сложил отдельно, остатки продовольствия в другую кучу. На глаз ещё на сутки хватит, но есть сильно хотелось, так что стараясь не шуметь, девушка всё равно ушла, доел всё что было из припасов. Как не в себя ем. В может дело в том, что ему ресурсы нужны? Ведь тело Ивана точно пострадало от крупнокалиберных пуль, залечилось с моим вселением, а энергию восстановить нужно, вот из-за этого постоянный голод и чувствую. Вполне может быть. С другой стороны, когда попал в тело Игоря Волкова, как-то рана особо не затягивалась. Да и поди пойми, как эти перемещения происходят.

Хозяева подворья тоже стали ужинать, под навесом стол у них была, семья большая, почти десять человек, большинство дети, вот и я тоже поел. Меня беспокоила мелкая кудрявая собачонка, что всё бегала под ногами у хозяев, выпрашивая подачку. Иногда та отбегала, принюхивалась. Хорошо детей за столом много, отвлекали ту. Вот так закончив завтракать, а для меня получается завтрак, мышцы после прошлых нагрузок приятно ныли, я прикопал мусор, и сложил трофеи обратно в вещмешок. Я никого не грабил и ничего не забирал, но трофеи с врагов, а Твардовский именно враг — это святое. Сволочь, такую фамилию испоганил. Я ведь читал стихи этого поэта, хорошие, мне нравились. Ещё когда курсантом был изучал его творчество, потом уже не до стихов стало. Ладно, не об этом сейчас. Семья ушла в дом, а я, покинув кусты малины, да так что следы моего пребывания найти будет сложно, и снова перепрыгнув через ограду, тут уже был дощатый забор, я оказался за территорией города. Впереди поле, ночь тёмная. Двигаясь рядом с забором, я дошёл до входа в проулок и стал уходить вглубь Бреста. Жаль день-ночь у меня поменялись, я выспался, сна ни в одном глазу, но будем пользоваться этим.

Найти место постоя нужного офицера сложно, без языка никак, у горожан спрашивать тоже не стоит. Частные дома остались позади, один раз патруль попался армейский, четверо их было, переждал лёжа в канаве, дальше уже кирпичное дома пошли, многоквартирные, двухэтажные, редко трёх. Вдали железнодорожная станция шумела. Найдя центральную улицу, вскоре обнаружил и здание комендатуры. Там стояло две легковые машины и три мотоцикла, на крыльце у входа курил офицер. Лениво трепыхался флаг. Я изучал его со стороны, но на нужного офицера тот был мало похож. Тот докурив, сел в машину и уехал. Не думаю, что меня будут искать в городе, я с шумом покинул его, и вроде как интереса у меня тут нет. Никто ж не знает, что мне сообщил Твардовский, соседи его без сознания были, так что не должны связь этого штабс-капитана, поручика и меня. Считаю, что можно работать спокойно. Однако всё же несколько путей отхода подготовить нужно, чтобы не метаться если что пойдёт не так. Потом стоит языка взять из комендачей, тот штабс-капитан заместитель коменданта, должны они знать где тот квартирует. Вот так и хочу раскрутить всю цепочку посредников до заказчика.

Жаль с оружием всё не так хорошо. 'АПВ' для меня слишком массивный, с кобурой в качестве приклада ещё ничего, а вот чтобы носить под одеждой тот точно не предназначен, нужно что-то более компактное, так что оружие последнее средство. Кинжал хорош, дамасская сталь, пока не разочаровал. На этом всё. Ничего, ещё наберу себе арсенал. Я вообще меньше двух пистолетов и двух-трёх ножей при себе не ношу. А пока покинув угол перекрёстка откуда я комендатуру рассматривал, и вскоре скрылся. Я до утра изучал город, два отличных пути отхода подготовил, оба можно использовать, а пока есть время, два часа ночи, устроил лёжку в очередном огороде, малина как укрытие мне вполне приглянулась, и уснул. Нужно сил набраться. Штабс-капитана я планировал отследить от комендатуры, как тот выглядит, поручик мне сообщил.

Проснулся я от лучика солнца, что всё же пробился через листву и дотянулся до меня. Сморщившись, я вытянулся, подняв руки, потянувшись, после чего сел и прислушался. Тихо. Лишь шумел привычно город, станция не стихала, вроде авиационный мотор гудел в небе. А так всё как обычно. Посмотрев на циферблат, ремешок трофейных часов я под свою руку подогнал, проколол отверстие, иначе болтались бы, определил, время пол одиннадцатого. Нормально. Подзаведя часы, я собрался и покинув огород, в этот раз грязно, старушка боевая, заметила, крик подняла, но я уже убежал. Добежав до перекрёстка, пошёл дальше спокойно. Кепку почти на глаза опустил, вещмешок за спиной. Двигался я в сторону местного рынка что шумел рядом со станцией. Там накупил пирожков и наелся. Молока свежего. Заполнил на водокачке фляжку, а бутылку продал, тяжёлая. На рынке купил лёгкую куртку, а то в одной рубашке как-то прохладно по ночам. Куртка по размеру, но полы длинноваты, до середины бёдер, но как покрывало пойдёт. Из продуктов купил три банки мясных консервов, их даже не прятали, с прилавка продавали. Хотя да, это не советские времена. Одну банку рыбных ещё купил, сгущённого молока на пробу, кружку купил, заварки, чтобы чайку можно вскипятить было, и пачку ржаных сухарей. Всё в вещмешок убрал, куртка сверху. Всё, места там больше не было.

Вот как раз время обеда, я часы подвёл по часам на башенке вокзала, там были, точные, как сообщили мне местные, и вот так добравшись до одной из точек возможных путей отхода, спрятал вещмешок. Если придётся бежать, то по пути захвачу. Укрытие на вид простое, но поди там ещё найти. Если проще, это была старая пустая собачья конура, вход большой, видимо крупный пёс там ранее жил, и вот оставил. На подворье старики жили, так что опасности от них я не видел. После этого направился к комендатуре. Вот там чуечка засвербила, что-то не так, однако сосредоточиться я на ней не успел. Я только вышел из-за угла и подпёр плечом стену, сплёвывая кожуру семечек, купленных на рынке на грязную брусчатку, как вскоре из здания вышел нужный мне офицер. Без сомнений это был он. И звание, и внешность с описанием совпадали. Тот был заметно нервным, я даже позлорадствовал, тот уж точно знал, что с его подручным сделали, вот и был напуган. То, что того допрашивали он явно знал, а значит о нём поручик точно сообщил. Да он в ужасе был, в поту, аж дрожал весь. Тот встал у машины и достав платок стал нервно вытирать лицо и шею. Водитель выскочил и услужливо открыл тому дверь. Однако торопиться садиться тот не стал. Обернулся и как-то сразу нашёл меня взглядом. Ухмыльнувшись, я провёл большим пальцем по шее, глядя тому в глаза. Нас разделяло всего шестьдесят метров. Пусть больше нервничает, быстрее потом разговорю.

Тот вдруг сделал неожиданное для меня, вытянув палец в мою сторону и заорал:

— Вот он! Ловите!..

С трёх сторон ко мне рванули разные люди, доставая скрытое оружие. Разносчик газеты, возничий наёмной пролётки, включая его пассажиров, молодую семейную пару, и паренька в форме гимназиста. Всё же чуечка сработала не зря, была засада. Я даже сдвинутся не успел, как хрустнул винтовочный выстрел и штабс-капитан, схватившись за грудь, между пальцами потекла кровь, медленно повалился на брусчатку. Водитель подхватить его не успел.

— Чёрт! — зло, воскликнул я.

Выстрел точный, в сердце, наповал, так что шансов не было. Оборвал ниточку заказчик, убрав посредника. Однако не до конца, тот кто его убил, тоже может что-то знать, нужно его найти. Откуда стреляли я определил, с чердака многоквартирного дома дальше по улице. Похоже, бойцы охранки тоже определили откуда стреляли, в ту сторону побежало двое. Теперь у меня встала проблема, нужно удрать от тех, кто бежал ко мне, и тех, кто бежал брать стрелка, опередив их. Всё вышеописанное произошло в доли секунды. Дольше описывал чем происходило. Так что с места разбежавшись, не обращая внимания на крики, я оттолкнулся от столбушки, и используя инерцию перемахнул через закрытые высокие ворота. Точно закрытые, снаружи цепь с замком висела. Спрыгнув на двор, я рванул дальше. А дверь буквально снесли, возничий и его пассажир, крепкие мужики, используя свою массу, вынесли ворота. Разносчик газеты пытался повторить мой прыжок, но завис наверху, пытаясь подтянуться. Доски двери не выдержали, не особо толстые, рейки скорее, те застряли в каркасе двери, там брус покрепче, и пока выбирались я смог уйти оградами на параллельную улицу, перебежав через неё и перемахнув через ограду, рванул дальше. Выскочив во двор того многоквартирного дома, я с столкнулся с той парой что первой сюда рванула. Студент получил носком сапога в живот и согнувшись словил удар ребра ладони по затылку, а вот его помощнице, девушке, что изображала пару в пролётке, досталось легче. Я старался не бить женщину, поэтому отобрал небольшой пистолет, восьмизарядный 'Браунинг', вот и оружие для скрытого ношения, и нажал левой рукой на точку на шее, отбиваясь от её рук правой. Та закатила глаза и обмякла, мягко повалившись на землю. Во дворе в шоке застыла женщина, она бельё вешала, тазик под ногами был, вот из подъезда спокойно вышел паренёк, лет четырнадцати-пятнадцати, по тому как тот нервно на меня взглянул, я понял, стрелок он. Так что сразу навскидку выстрелил. Рывок у того не удался, пуля сбила его с ног, попав в бедро. Парень, путая польские и русские слова стал ругаться, стеная и держась за рану. Женщина заголосила, но я шикнул на ту, и она заткнулась.

Подскочив к стрелку, разорвал рубаху, на плече наливался свежий синяк. Скорее даже намёк на его появление. Последние сомнения отпали — он. Дав тому две пощечины. А то тот всё ещё стонал, держась за ногу, и заорал:

— Кто заказчик! Кто оплатил убийство офицера?!.. Ну?!.. Не скажешь, в колено выстрелю, — и приставил ствол к колену, но тот продолжал стенать, однако стрелять в колено я не стал, если сделаю, то вырублю от болевого шока. Поэтому стал бить по ране, это привело его в чувство.

Тот орать стал, но сквозь слёзы всё же ответил:

— Я его не знаю-ю-ю...

— Как он выглядит?

— Как богатый господин... ы-ы-ы... в коричневом костюме. Чужак. У него седые виски и зуб золотой сверху. Я проследил, когда он аванс оплатил, он билет покупал на поезд. На сегодня. Остальные деньги тот обещал отдать сегодня, у пивной возле разлива. Много там...

Тут появились преследователи, так что вскочив и выстрелив стрелку в колено, обещание нужно держать, и отшвырнув пистолет, кстати, тот сотрудник охранки что гимназиста изображал, завозился, а я рванул прочь. Попадать в руки охранки, это вышка. За пытки и убийство офицера, да ещё во время боевых действий, всё же война идёт, это гарантированный приговор. В Российской Империи смертная казнь вполне действовала. Пусть я не совершеннолетний, но найти ход как меня подвести под это вполне возможно. Если докажут, что я там был. И несовершеннолетних вешали или расстреливали, смотря за какое преступление, вот по приговору и казнь. А те, кто меня заказал убить, думаю смогут достать меня и в казематах охранки. Так что нет, в их руки я точно добровольно не попадусь.

— Сдавайся! — проорал 'возничий'.

— Русские не сдаются! — крикнул я в ответ, прыжком в перекате уходя за угол дома.

Рядом в землю впились две пули, ещё одна выбила щепу из угла дома. Тот деревянный был. По ногам били, живым взять хотели. Я рванул дальше, но бойцы охранки успели добежать, продолжая стрелять. Пуля чиркнул по бедру, царапина, но больше попаданий не было, и используя свои навыки спринтера и лёгкий вес, перепрыгивая через высокие заборы, в одном дворе здоровый пёс клок штанины вырвал, больно ущипнув, но не укусив, не успел, а я дальше бежал. К станции. Там как раз пассажирский поезд к вокзалу подходил. Готов поклясться, что нужный мне объект сядет как раз на него. Успеть успею, главное, чтобы охранка не помешала.

Остановившись в одном месте, преследователи давно позади остались, я занялся раной. На улицах были видны солдаты что улицы прикрывали, видимо их ещё привлекли, но пока небольшая фора у меня есть. Стрелка я вырубил, если сердце выдержит болевой шок, то не скоро оклемается и сообщит о чём мы общались. Поглядывая вокруг, я укрылся за поленницей очередного частного подворья, до станции немного осталось, и осмотрел рану на бедре. Нужно перевязать, ещё не хватало ослабеть от потери крови. Тут скрипнула дверь и на крыльцо вышел старик, поправляя пиджак, один рукав явно пустой был. На пиджаке два царских креста, ветеран. Тот смотрел на меня, видимо в окно увидел, что во двор выходило. Я стоял со спущенным штанами, одна нога в крови, и осматривал рану. Глубокая, но всё же царапина, на серьёзную рану та никак не тянула. Однако перевязки всё же требовала.

— Из-за тебя шумят? — с хмурым видом спросил тот.

— Отчасти, — был мой ответ, я как раз пальцами края раны сводил. — Там офицера убили, у комендатуры, стрелка я взял, подстрелив, теперь за мной погоня. Мне чистая холстина нужна, рану перевязать, и свежие штаны.

— Русский?

— Казак, — кивнул я. — Был ординарцем у генерала Волкова. Я с ним летел, когда нас наш русский истребитель расстрелял. С лётчиком я уже поквитался, теперь нужно найти тех, кто отдал приказ.

— Воевал я с генералом, добрый командир. Заходи, перевяжу.

Подтянув штаны, я держал их в руке, сжав кулак, не застёгивая ремень, а подойдя к крыльцу, всё же уточнил:

— Воевали с генералом или в его подразделении?

— В его. Сто пятый пехотный полк народного ополчения.

— М-м-м, — задумчиво протянул я, изучая того. — Святые отцы?

— Да, нас так прозвали. Мы детский приют спали от артогня.

— Слышал.

Дальше я зашёл в хату. Тут пожилая хозяйка засуетилась вокруг меня и довольно быстро и ловко перевязала, явно показывая богатый опыт. Оказалось, та раньше санитаркой в госпитале была. А муж её успел подобрать мне вполне неплохие брюки. Чуть велики, но заправить в сапоги и не видно. Я и сапоги начистил, даже рубаху сменили, расчесал волосы, кепку оставил, сменив таким образом облик, и низко поклонившись хозяевам, сказал:

— Спасибо.

— Найди их, сволочей, — напутствовал меня ветеран.

Покинув подворье я быстрым шагом добрался до вокзала, проходя на перрон, солдат и сыскарей тут хватало, но сменив облик я стал для них невидимкой. Пока не присмотрелись, так что подойдя к ближайшему вагону сунул проводнику трёшку, разменял деньги на рынке, и тот пропустил зайцем в вагон. Того кого нужно я на перроне не обнаружил, значит, тот уже в каком-то из десяти вагонов. Это был вагон сразу за паровозом, тут подобие плацкарта, верхних полок не было, только сидячие места, по четыре на каждой лавке. Вот так заглядывая и изучая пассажиров я осмотрел три вагона. Четвёртой купейный, дороже чем другие. Пять купе, не то, а вот в шестом похоже тот, кто мне нужен, по описанию схож. Мы уже покинули вокзал и поезд постукивая колёсными парами по стыкам рельс, покидал город. Четырёхместное купе, верхние полки пока не заняты, в купе вообще всего три пассажира было. Тот что в коричневом костюме, виски действительно тронуты сединой, сидел у окна, наблюдая за внешним видом. Напротив него, явно супружеская пара, мужчина похож на доктора, даже круглые очки и бородка были.

Коричневый обернулся на шум открывающейся двери, и вздрогнул, встретившись с моим не самым добрым взглядом. Несколько секунд мы замерли, я его провоцировал и, если это тот кто нужен, он не сдержится. Я не ошибся. Мгновение, и рука у того нырнула под полу пиджака. Показаться та не успела, а то что тот схватился за оружие я уверен, потому как подскочил и пробил ногой мощный футбольный удар в голову. Тот обмяк. Я же, взяв того за руку, и поднял её. Тот сжимал рукоятку 'Нагана'. Это была укороченная модель для скрытого ношения. Подобные, но с лучшей отделкой, ещё генералам выдавали. Под пиджаком была оперативная кобура. Хм, неплохая штука, приберу. Положив револьвер на столик, я стал обыскивать коричневого, при этом покосившись на пару соседей объекта, что в шоке смотрели на меня, и пояснил им:

— Этот мужчина заказал убийство русского офицера в Бресте, и заказ был выполнен. Сейчас я буду проводить допрос, думаю не стоит вам это видеть, да и брызги крови на станах явно отобьют аппетит. Вот десять рублей, попросите проводника вас в другое купе посадить.

Супруг неуверенно посмотрел на супруга, а та как раз уверенно цапнула банкноту.

— Правильно, — одобрил я ту. — Бьют — беги, дают — бери.

Дальше я помог спустить багаж с верхней полки, и те вышли, а я заблокировал дверь, кинжалом застопорил, теперь дверь не открыть, выбить если только. Ну и продолжил обыск. Все вещи, найденные на теле объекта, убирал на скамью где сидели ранее супруги. Потом снял пиджак и отстегнул ремни портупеи с кобурой для скрытого ношения. Скинул рубаху, та мне слегка велика, под рубахой майка, и поверх майки надел сбрую, подогнав ремни под свой размер. Дальше рубаху надел, проверил как сидит 'Наган' на своём месте. Слегка выпирает. Немного освободил полы рубахи из-под ремня, чтобы чуть свободнее была и скрадывала оружие. Вот теперь лучше. Мелочёвку по карманам убрал, а довольно солидную стопку банкнот, тут почти десять тысяч было, в саквояж коричневого. Суммы не хватало как раз в виде аванса, что выдали тому парнишке-стрелку. Тысяча рублей стоила голова штабс-капитана, аванс в виде трёхсот рублей был. Платить остальное этот заказчик явно не собирался.

За дверью купе начал нарастать шум, заколотили в дверь, приказывая открыть, иначе, мол, стрелять будут, но я не обращал внимание. Связал языка и приведя в чувство, что удалось не сразу, хорошо я ему врезал, и стал допрашивать. Дикие крики разносились по купе, и видимо вышли за пределы помещения. За дверью поутихли, поэтому я спокойно вёл допрос. Сломался тот сразу. Обычной посредник, работает на себя, но он дал ту зацепку что мне была нужна. Его постоянный клиент по подобным деликатным делам, личный помощник одного из великих князей. Я узнал какого, да и не трудно было понять. Их в живых всего трое осталось, остальные ещё дети, не выросли. Дальше я выпытывал места встречи, явки, пароли. Тот говорил долго, я записывал за ним в блокнот, что нашёл в карманах этого посредника. Основное, чтобы не забылось. В дверь снова заколотили, пытались открыть. Крикнув, что если не утихомирятся сам стрелять через дверь начну. Снова получил несколько минут тишины. Дальше открыл окно, оно тут широко открывалась, выбраться можно, и выдернув клинок из запора, сменив его на узкое лезвие перочинного ножа, вот он недолго подержится, и воткнув клинок кинжала в живот посреднику, вспорол его тому. Руку его пиджаком обмотал чтобы кровью не забрызгало. Дальше макая пальцы в кровь, тот мутными от боли глазами наблюдал что я делаю, и стал писать на стене:

'Месть — это ответное зло. Генерал Волков убит, но даже посредники убийства не уйдут от мести'.

После этого выкинув наружу саквояж, сам слитным движением, держась за раму, выбрался, и оттолкнувшись, перекатом стал гасить скорость, пока не остановился. Хорошо прыгнул, не поломался. Встав, я отряхнулся и направился вдоль путей за саквояжем. По пути подобрал кинжал, вытерев клинок о срезанную траву. До полной чистоты оттёр. Я его тоже выкинул, прыгать с ним в руке опасно, вытирать в купе не стал, время терять не хотел. Сейчас же поезд споро удалялся, а я, убрав клинок в ножны, они на пояснице под рубахой были, проверил 'Наган' к нему в саквояже почти сотня патронов была. Там же средства чистки, ну и походные вещи. Часть мне без надобности, новые куплю, а другое что-то пригодится. Задумавшись, я энергичным шагом направился обратно к Бресту. Кто-то скажет, что возвращаться за вещмешком это жлобство, или жадность, но я так не считал. В моей ситуации любые средства нужны, а там и оружие, и деньги. Всё пригодится. Можно рукой махнуть, ничего не говорю, тем более вроде как меня в городе с собаками ищут, однако я считал это безопасным. А из-за случая в поезде. Ищейки скоро узнают где я был и рванут в погоню, так что недолго, но побывать в Бресте вполне можно.

Пока шёл, да в пути у мостка через речку купался почти час, отмываясь, то размышлял. А на месте ли тот самолёт что я на аэродроме угнал? Тут по прямой до него километров двадцать пять будет. Если да, то угнав грузовик я смогу его выдернуть из оврага и вот таким путём почти половину пути до столицы смогу преодолеть. А если из баков грузовика топливо солью, то и дальше. Тара нужна. Хотя топливо для грузовиков не то, октан низкий. Нужно тот бензин что для легковых машин, там он выше. Ладно, вопрос с топливом буду решать чуть позже. У самолёта два бака в крыльях по сто литров. Вполне неплохо, потому и дальность довольно солидная. Тут же на берегу я сделал перекус, а в саквояже был свёрток с едой. Видимо в ресторане заказывал в дорогу, вот и подъел всё что было. Вино имелось, но я не стал брать, боялся побьётся, оставил в купе. Спешить я не стал, решил подождать ночи. До Бреста не так и далеко осталось, километров пять. Отошёл от дороги чтобы шум составом не мешал, тут довольно плотное движение было, и устроившись в кустах, подальше от реки чтобы слепни не заели, вскоре уснул. Но перед тем как провалится в сон, успел ещё поразмыслить.

Я понимал почему проводник или начальник поезда не дёрнул стоп-кран, как раз из-за этого плотного движения. Быть виноватым в срывах поставок тот явно не хотел, а добравшись до ближайшей станции и передать дело в руки полиции, ему было просто проще. Мне на это было плевать, даже если бы поезд остановили, я бы продолжил дело, мне нужно было знать имя заказчика. И теперь я его знал. Допрашивал так, что посредник желал умереть, какое там солгать. Тот и сообщил что пока я в прошлом теле отдыхал на квартире сына в столице, этот посредник, получив задание, вылетел в Минск. Оттуда на чартерном рейсе в Кобрин. У Бреста своего гражданского аэродрома не было, доехав на машине. Свой человек, с которым тот крутил ранее дела, был в Бресте. Штабс-капитан своё посредничество оценил в пять тысяч, успев их получить, нашёл исполнителя и тот сработал как надо. Где я нахожусь посреднику передавали по телефону. Вообще, им пришлось спешить, думали я в Минске на дозаправку сяду, а у меня баки увеличенные были, не требовалось, так что едва успели перехватить.

Надо сказать, сработали топорно. Убийство должно было быть замаскированным под налёт вражеской авиации, но тут глубокий тыл, они до этих мест просто не долетали, если только тяжёлые двухмоторные 'Мессершмиты'. Вроде как у немцев уже турбовинтовые и реактивные появились. Да и сбить меня должны были над Польшей. Поторопился поручик, боясь не успеть. Вот на этих мыслях я и уснул.

Проснулся от шума проходящего состава. Очередного. Похоже зря недалеко ушёл. Уже темнеть начало, так что собравшись я заторопился к городу. А тут интересно, не успел и километра пройти, двигаясь рядом с путями, как приметил группу в четыре человека, что шла на встречу. Я поначалу подумал поисковая партия, искать меня явно не бросили, наоборот дополнительные силы перебросили, но нет, когда я упал и пропустил их, услышал немецкую речь. Диверсанты. Не сказать, что неожиданно, но всё равно приятного мало. И упустить я их не мог. А двигались те к тому мосту у которого я купался. Не знаю почему, пусть тот однопролётный, но охраны там не было. Правда, это единственный мост что я видел и есть ли у других охрана ничего сказать не могу. Думаю, есть, всё же важная транспортная артерия, военные не могут этого не понимать. Почему же этот пропустили?

Перевернувшись на живот, я прицелился из своего 'Нагана', и спустил курок, почти сразу выстрелив в следующего диверсанта, преследовать их у меня желания нет, да и возможности, рубаха светлая, заметят. Хорошо на земле не увидели, или приняли за мусор. А тут нажимая раз за разом на спуск, револьвер с самовзводом был, я бил диверсантов в спину. Двоих точно снял, наповал, в шеи стрелял, большие рюкзаки спину им прикрывали, а вот третьего явно подранил, тот перекатом пытался уйти и получив пулю в плечо, выругавшись по-немецки:

— Шайсе!

Последний отпрыгнул в сторону, поворачиваясь ко мне лицом, что позволяло стрелять в грудь, где была разгрузка, жаль не успел. Остались против меня раненый и последний, четвёртый, я вовремя перекатился в сторону и по тому месту где я только что лежал, прожал очередь автомата. Знакомый звук, автомат 'Фёдорова', основное автоматическое оружие Российской армии. Винтовок тоже хватало, но что в боевых, что в штурмовых частях отдавали предпочтение именно этому автоматическому оружию. Видимо диверсанты были в русской форме с русским оружием. Оружие мне пригодится, тем более судя по массивной длинной трубе ствола, один был вооружён ручным пулемётом. Это тот, кого я первым застрелил. А тут я прицелился над огоньком выстрелов из автомата и спустил курок. Стрелок сразу заткнулся, повалившись. Точно в цель. Вот что значит быть ослеплённым своими выстрелами. Тот меня не видел. Вскочив я подбежал к подранку и пинком выбил пистолет из его руки, вторым по ране, отчего тот вырубился. Пробежавшись, проконтролировал, добив ещё одного подранка. Он тяжелый, для допроса не годился.

Первым делом снял оружие и амуницию с тела языка. Пистолет что выбил из руки, знакомое оружие, 'Люгер', убрал обратно в кобуру, хороший пистолет, у меня такой ранее был, пропал вместе с самолётом и прошлым телом. У многих русских офицеров и унтер-офицеров такое оружие было, так что наличие его не особо удивляло. Те под опытных солдат маскировались. Один офицер, унтер и двое рядовых. Трофеями стали три пистолета, три автомата 'Фёдорова', и ручной пулемёт Давыдова. Лет пять назад их начали выпускать в России. Вполне неплохая машинка с ленточным питанием, вроде 'РПД-46'. Гранаты ручные, в рюкзаки не закладывал, возможно взрывчатка, но разгрузки полные магазинов, боеприпаса хватало. Всё это я снял и сложил общей горой, оставив тела диверсантов лежать там, где их настигли мои пули. Дальше подойдя, пнул подранка по плечу. Тот уже очнулся, следил за мной незаметно, я это по изменившемуся дыханию понял, вот он и пытался подбить мне ноги, но я подпрыгнул, пропустив его ногу под собой, и подождав, пока тот зажимая рану закончил матерится, сказал на немецком:

— Рассказывай!

Сломать немца удалось не сразу, волчара кручёный, характер закалённый, вроде моего, но всё же разговорил. Оказалось, при высадке группа понесла потери, сломал ноги командир, опустился на парашюте на склон оврага. Те угнали машину, грузовик от фермы, семью фермеров уничтожили, перевезли его и укрыли, тут неподалёку, а сами рванули врать мост. С охраной действительно наши просчитались, где охраняют, где нет. Возможно выделенные силы просто не успели прибыть к охраняемым объектам, обычное головотяпство, вот те и торопились рвануть мост, пока никто не мешает. Срыв поставок снабжения, вот их задача. Высадили прошлой ночью их, я как раз в Бресте ночевал. Это всё что знал диверсант, тот обычный боец, не так и много знал. Добив его, я оставил саквояж с трофеями, и рванул в сторону указанною тем как стоянку их лагеря. В трёх километра от места схватки тот находился, в овраге, поэтому я надеялся, что шум перестрелки не донёсся до радиста и командира.

Те оказались на месте, командир спал, а радист сидел на склоне и с тревогой крутил головой, из-за него и пришлось долго подбираться, опасаясь нашуметь. Радистом оказалась белокурая девушка, настоящая красавица. Как сказал язык, из семьи беглецов та, из тех что бежали из России боясь гнева Императора. То ли эсеры, то ли социалисты, а может и большевики, тот сам не знал. Точный выстрел и та повалилась на спину. Даже жаль было убивать такую красоту. В голову попал, после этого два выстрела в грудь командиру. Тот схватился за оружие, а мне языки не нужны. Дальше стал осматривать трофеи. Что ж, солидно. С фермы те видимо уволокли всё самое ценное. Припасов им на неделю, всё что долго на жаре храниться может, утвари немного с десятилитровым котелком, палатка четырёхместная, по этикетке, а я подсветил фонариком, что взял у офицера, английская. Видимо с ними была. Боеприпасы, запас взрывчатки, переносная радиостанция с запасными батареями, бочка с бензином в кузове. Жаль канистр нет было. Так собрав всё в кузов, оставив только тела в овраге, маскировочные камуфляжные накидки тоже забрал, они как плащи, и поехал к месту боя. Тут тихо, никого не было, забрал саквояж, трофеи загрузил и погнал к месту стоянки самолёта. На вещмешок в конуре я махнул рукой, будет кому-то подарок. Карту у командира я посмотрел, диверсанты вокруг побегали, срисовали два поста на дороге, так что я их объехал. Что дальше, не знаю, но мне дальше и не нужно. К лугу дороги не было, пришлось проложить, проломившись через кустарник. Я уже сбегал, проверил, самолёт на месте, засады нет. Там кинул трос и вытащил самолёт наверх. Как я и говорил, всё прошло без проблем. Самолёт отбуксировал в сторону, под деревья, там оврага нет. Потом перегрузил все трофеи в салон, надеюсь поднимусь с таким грузом, и заправил баки. В грузовике мятое ведро было, сливал через шланг из бочки и дозаправил машину. Бензин так себе, но смешавшись с нормальным, не сильно упадёт октановое число. А дальше замаскировав технику, светать начало, лёг спать. Как стемнеет, улечу, днём слишком опасно.

Поднялся я ещё засветло, по часам четыре дня. Хорошо поспал, ещё бы кемарнул, только комары заели. Так что встал, и прихватив полотенце, мыло и котелок, и направился к речке. Она тут рядом, метрах в двухстах. Там искупался, помылся, и набрав свежей воды вернулся, запалил бездымным костерок. В котелке литра три воды, плюс в кружку налил, ну и поставил кипятится. Супчику хочу, а то всё на сухомятке. Пока вода вскипала, снял влажную повязку, на рану мазь положил, она среди трофеев была, заживляющая, и бинт сверху наложил. А сварил гороховой похлёбки, почему-то захотелось. Я как раз закончил с завтраком, чай пил, заварка в трофеях была, когда услышал далёкий собачий лай. Не одной, нескольких.

Встав, сделав машинально ещё один глоток, настороженно прислушался. Сомнений нет, лай приближался. Злой лай, собаки явно идут по следу. Меня ищут? Что-то сомнительно, я чисто ушёл. Да и сюда добрался на грузовике, тем более с другой стороны, а не оттуда откуда поднявшийся ветер лай доносит. Могли меня выследить сверху? Самолёты поисковые всё ещё нет-нет, да пролетают. Тут тоже сомнительно, я работал чисто. Следы колеи сверху на траве рассмотреть можно, луг мягкий, взлетать тяжело будет, но таких следов вокруг можно множество найти, крестьяне и фермеры заготавливают запасы сена на зиму, это что, к каждому обнаруженному следу поисковую группу отправлять? Значит вариант тут один, гонят кого-то другого и этот кто-то бежит в мою сторону, и может, пусть и случайно, выдать меня. А до заката ещё два с половиной часа. Выплеснув остатки чая, там всё равно на дне осталось, я быстро всё собрал и убрал в кабину самолёта, дальше привёл подготовку систем к работе, повернул тумблер подачи топлива, подкачав, после чего подхватив пулемёт, с одной стопатронной лентой, и побежал навстречу неизвестным. Я же должен знать кого там гонят. Неизвестные бежали рысцой, довольно споро, явно диверсанты, но форма камуфляжная, не немецкая. Немцы асы по части диверсий, а это явно англичане. Да и на диверсантов не похоже, состав группы подобран явно под разведку, силовых бойцов мало, двое, скорее для охраны и прикрытия. Я так думаю, это разведгруппа.

Одиннадцать их было, двое бежали впереди, обогнав основную метров на пятьдесят. Моя задача притормозить их, чтобы преследователи нагнали и вступили в огневой контакт. Пока те друг друга мочить буду, я и свалю. Такой план у меня был. Поставив пулемёт на сошки, я посмотрел в оптический прицел, пулемёт имел оптику, и поправив ленту, кинул две ручные гранаты под ноги тем двум, что осуществляли головной дозор, и дождавшись разрывов, длинной очередью стал расстреливать основную группу, срезав троих, остальные попрятались. Те двое что шли впереди, хоть и были ранены, а когда гранаты упали под ноги, те пытались отпрыгнуть, но всё же были нашпигованы осколками, и выбыли из боя. Правда, я за ними всё же присматривал. Жаль те в мёртвой зоне, пулемёт на доставал. Остальных я банально сдерживал, стреляя по укрытиям, чтобы не высовывались, один раз пулемёт смолк, я ещё три гранаты раскидал, одну подранкам из дозора отправил. Один из бойцов пытался в бок уйти рывком, видимо хотел меня обойти, понял, что тут один стрелок, но я успел его срезать и добил пулемётную ленту. Тут и русские подразделения подошли. Видимо двух собак отпустили с поводка, те быстрыми тенями мелькнули среди деревьев и вцепились в двух диверсантов, начав их трепать. Раздались выстрелы и собаки заскулили от боли, вскоре смолкнув, а среди деревьев уже замелькали солдаты в форме русских пехотинцев. Теперь и мне пора.

Англичане геройствовать не стали и начали сдаваться, бросая оружие и поднимая руки. А я с пулемётом на шее, горячий ствол обжигал, рванул к самолёту. Пулемёт закинул в салон, там сразу стала расплываться ярённая вонь сгоревшего пороха, и сев на место пилота запустил мотор, после чего дав газу начал разбег. До места боя метров сто, солдаты мигом тут окажутся. Так и оказалось, когда колёса шасси только оторвались от поверхности луга, на опушке замелькали солдаты, однако с набором высоты я ушёл за деревья, скрывшись с их глаз. А так повезло, и уйти удалось, и приостановить диверсионную группу, положив их рожами в землю в таком месте, что кроме деревьев укрытый нет, а уйти не дал, сдерживая огнём, что и позволило русским частям подойти и довершить начатое. Вообще, в той группе англичан мало, может вообще нет, большую часть криков и мата шла на польском. Это любимые подручные англичан, так что не удивительно что те их задействовали в таких делах. Меня только одно интересовало, почему среди диверсантов двигалось трое в форме русских офицеров ВВС? То, что они с группой, это понятно, вооружены хорошо. То, что не отстреливались обуславливалось тем, что я не давал им высунутся, да и моя огневая точка для них стала полной неожиданностью. Нет, диверсанты могут любую форму носить, даже лётчиков, но тут что-то не так. Эти самые лётчики на диверсантов как раз мало походили, ухватки не те, а вот на опытных пилотов как раз вполне. Есть такие моменты, когда понимаешь — он лётчик. Да и отреагировали на разрывы гранат и мой пулемётный огонь те позже всех. Повезло что я отстреливать начал с самых опасных и те всё же успели укрыться. Нет, не диверсанты они. Хм, а не угнать ли какой самолёт у них задача? Может и не один. А что, вполне возможно. Мне же удалось это сделать.

Ладно, пусть этим следователи занимаются, когда к ним пленных приведут. А я улетал. Однако должен добавить, что улетел я недалеко, километров на тридцать, где совершил посадку на опушке рощи, и заглушив двигатель, на докате докатился до деревьев. Инерции хватило развернуть самолёт, хвост въехал в кустарник. Дальше выскочив с небольшим топориком в руках, видимо немцы прихватили его на ферме, и нарубив ветвей в разных местах, чтобы прорех сверху не видно было, стал маскировать самолёт. А что вы хотели? Два часа в воздухе днём — это быть гарантированно перехваченным. Тут довольно сильные истребительные части. Кто-то что-то увидит, сообщит, определят маршрут и перехватят. Так что только ночью, а так улетал за зону поисков, и буду дожидаться наступления темноты. А подачу топлива я пока перекрыл. Успел вовремя, в небе появился разведчик-наблюдатель, самолёт того же типа вроде угнанного мной. Я же, оставив открытой дверцу, достал всё оружие, средства чистки, и занялся чисткой, начав со своего 'Нагана'. Закончил с наступлением темноты. Особо меня не беспокоили. Разведчик в небе крутился, то пропадая, то возвращаясь, вдали на горизонте столб пыли от проходящей колонны был, крестьяне дважды проезжали на телегах мимо рощи, но с другой стороны где полевая дорога была, а так тихо. Вот так убрав маскировку, я запустил двигатель и полетел в сторону Санкт-Петербурга. Маршрут я проложил не прямой. Сначала в Москву, разживусь топливом, а потом и к столице полечу.

Причина выбора именно Москвы, параллельно как пункта добычи топлива, была достаточно уважительной. Сейчас Москва крупный индустриальный и промышленный город с населением далеко за миллион человек, так что оставаться там незамеченным, слившись с толпой, мне куда проще чем в небольших городках. К тому же я в последнее время оторван от цивилизации и свежих новостей не имею. Не считая минской газеты, где тоже не всё подавалось. В Москве я смогу решить проблему, получив нужную информацию, скупив несколько старых газет, чтобы узнать, что в мире твориться. Это был один из планов помимо добычи топлива. Сказать честно, до столицы по прямой было даже ближе на несколько десятков километров, чем до той же Москвы. Долететь до неё долечу, но с сухими баками. Однако мне сначала нужно именно в Москву. Причина для меня вполне важная, там проходит службу офицер, в ВВС, что и передавал уничтоженному мной посреднику в купе поезда, информацию о маршруте моего полёта, и где я находился. Он держал связь с постами наблюдения. Именно поэтому те едва успели перехватить меня, иначе пропустили бы, из-за того что я в Минске на дозаправку не сел.

Кто-то скажет, что я излишне жесток и мстителен. Возможно и так. Но тут тоже стоит пояснить побудительные мотивы моих таких поступков. Репутация. Именно она и побудила работать так громко и кроваво. Будучи ещё генералом Волковым, а до этого полковником гвардии, методы моей работы сильно отличались от общепризнанных. То есть, я имел репутацию кровавого и злопамятного типа. И Иван, как мой воспитанник, не мог отойти от линии поведения Волкова. Где я появлялся, будучи генералом, там противник всегда нёс огромные потери и была наша победа. Но если противник разбомбил медсанбат, или детский приют, такое в моей жизни тоже было, то я всегда мстил. А раз Иван мой воспитанник, то я вроде как насадил ему свои взгляды на жизнь. Так что другого по сути от меня и не ждут, и я вполне оправдывал ожидания. Отомщу, и покину Россию, меня тут ничего не держит. Я патриот, тут без 'Б', просто мне с Алексеем не по пути. Вот передаст бразды правления своему наследнику Ивану, моему внуку, вот тогда поглядим. У Алексея с Ольгой двое детей, старшая Мария, ей восемнадцать, совсем невеста, и сын Иван. Ему пока пятнадцать. Хорошо хоть дети не имеют генетических мутаций от отца, не передались, тот гемофилией болеет.

Летел я на крейсерской скорости в сто семьдесят километров в час, экономя топливо. Высота небольшая, где сорок, где пятьдесят метров. Локаторы уже начали производится, у Минска точно стоял, думаю и у столицы с Москвой они будут, однако прижимаясь к земле, можно оставаться незамеченным, системы пока несовершенны, у Антанты та же проблема. Скорость небольшая, но постепенно сотня километров за сотней оставались за спиной. До Москвы почти тысяча километров, там без малого, и чую всё же не хватит топлива, поэтому в полёте я высматривал возможность, где бы можно дозаправиться. И нашёл, обычную автозаправочную станцию на трассе Смоленск-Москва. Смоленск я уже пролетел, километрах в пятидесяти за спиной остался. Сев на дорогу, она ночью пустынна, загнал самолёт под прикрытием посадки, и оставив его на месте, поспешил к станции, она тут километрах в трёх. Ближе никак, и так нашумел, а тут хоть со мной не свяжут пролёт самолёта. Тары нет, даже то мятое ведро в кузове грузовика осталось, поэтому взял с собой только деньги. Надеюсь с кассиром на станции удастся договориться.

Когда я добежал до заправки, там свет горел, фонари висели, было четыре колонки, две с бензином разного октанового числа, 'семьдесят пятый' для грузовиков, и 'девяностый' для легковых, ну и моего самолёта. Ещё одна колонка с моторным маслом и четвёртая с дизтопливом. От колонки с 'девяностым' как раз лимузин отъехал, роскошная машина, выпускаемая казанским автозаводом, модель называлась 'Волга'. Эта премиум класса. Судя по эмблеме заправки, та была из сети автозаправочных станций купца Сидельникова. Я о нём слышал, тот у Москвы работал, у столицы и у других городов другие купцы. Ольга рассказывала, императрица, там в бензиновом бизнесе до войны между купцами дошло, да так, что Алексею вмешиваться пришлось. Несколько человек на Север от снега его очищать отправились. Вроде сейчас успокоились. Подойдя к кирпичному зданию кассы, а солидно тут устроились, трасса щебёнкой покрыта, а тут асфальт, я обратился к кассиру, был мужчина, кстати, судя по проводам, телефон тут имелся:

— Здравствуйте. Нам бензин нужен, заглохли, не доехали до вас, а переносить не на чем. Отец к вам отправил. У вас нет канистры в продаже?

— Есть двух видов, десяти литров и двадцати.

— Отлично, — обрадовался я. — Беру две двадцати.

— А не надорвёшься? Почему отец не пришёл?

— Он ветеран, ноги нет.

— Ясно.

При заправке оказывается магазинчик автомобилиста был, сбоку дверь. Там автозапчасти разные, основные что потребны, можно колесо купить, разной резины, диски, инструменты, качок даже был, ну и разные масла. Я оплатил две канистры, покупку и заправку. Кассир к себе ушёл, кстати, тот вооружён был, кобура на ремне, а я, пошатываясь от тяжести, всё же сорок кило общим весом для меня тяжело. Чёрт, тут и для взрослого мужичка это вес. Однако я крепился и быстрыми перебежками двигался дальше. Сто метров пробегу, передохну, пробегу, передохну. Полтора часа потребовалось, но до самолёта я дошёл. Там достал воронку и залил бензин в баки. Пришлось по корпусу от хвоста подниматься на крылья, и на верёвке поднимать канистры, верёвка и воронка трофеи с диверсантов, а те видимо у фермеров забрали. Так аккуратно залил, убрал канистры в салон, пригодятся ещё, и взлетев направился дальше. Теперь топлива точно хватит, только по времени не успевал, с этой эпопеей с заправкой протянул, до рассвета с полчаса осталось, поэтому я стал искать безопасное место для дневной стоянки. До Вязьмы я совсем немного не долетел, а так тут сплошные леса, место для стоянки найти не проблема, вот я и нашёл полянку в большом лесном массиве и совершенно спокойно и без проблем сел. Ни кочки, ни пенька не попалось. Конечно потрясло, поляна не сказать что ровная, но подогнав самолёт к опушке я используя инерцию и тормоза, развернул самолёт и заглушил двигатель. Так что, когда начало светать, я как раз закончил с маскировкой, и разведя костерок начал готовить ужин. Есть очень хотелось, слона съем. Потребности есть часто и много пока не пропали, не помню чтобы Иван таким проглотом был, а значит действительно с моим вселением всё это пришло.

Сварив лёгкой похлёбки, да побольше, чтобы потом на завтрак было, поел, и пробежавшись вокруг, исследуя окрестности, сделал лежанку под хвостом самолёта, и вскоре уснул. Места здесь пустынные, до ближайшей деревни больше двадцати километров, надеюсь случайных встреч не будет. Кстати, карта до Смоленска была, дальше лечу по памяти, благо та меня не подводила.

Как стемнело я продолжил полёт, и вскоре вдали показались огни Москвы, затемнения тут нет, вражеские бомбардировщики тупо не долетали, а если кто и прорывался, то единицы, так что видимо тут не спешили со светомаскировкой. Стоянку для своего 'Аиста' я подобрал ну просто замечательную. Довольно большой поросший лесом остров в центре болот и озёр, в тридцати километрах от Москвы. Загнал машина под сосны, тут хвойные деревья, замаскировал, надул двухместную лодку, спасибо диверсантам за неё, и налегая на вёсла отправился к берегу. Я там, пролетая над дорогой, видел очередную дорожную автозаправочную станцию купца Сидельникова, вот и решил пополнить запасы топлива. Обе канистры были со мной. Всё же десятилитровые надо было брать. Большие эти для меня. Чуть не надорвался. Буду недоливать, а то реально надорвусь.

Воздух из лодки я спустил и притупил ту у берега, найденные камни помогли, качок спрятал на дереве, и с канистарми направился дальше, там к заправке лес вплотную подходил. Я вышел и спокойно оплатил тридцать литров 'девяностого' бензина. По пятнадцать в каждую канистру, и вскоре скрылся в лесу. До стоянки лодки километра два, добравшись, спрятал канистры, и отправился обратно к дороге. Тут как раз светать начало. При мне только рюкзак был. Сам я деревенской одежде. А в рюкзак убрал шесть гранат, пару пистолетов с боеприпасами, продовольствия на сутки, остальное в Москве докуплю, денег с тысячу рублей, на всякий случай, ну и накидку маскировочную. На дорогу я вышел подальше от заправки, кассир там наверняка меня запомнил, и стал голосовать. Вскоре остановился мотоцикл с коляской, владелец как раз в Москву катил. В коляске какие-то узлы и вещи, так что я за ним сел. Тот рубль попросил, а это дорого, и не скидывал, несмотря на мои попытки поторговаться, но мелочь была, так что оплатил и уже в полседьмого утра я оказался в Москве. Высадил тот меня на остановке трамвая, укатив дальше.

Вообще рюкзак конечно приметный, армейский большой, в нём взрывчатка и боеприпасы были ранее, но я его освободил, покупок немало планировал, надеюсь объёма рюкзака хватит. А так тот со стороны казался чуть ли не с меня размером, смотрелись мы вместе думаю забавно. Когда трамвай подкатил, я успел пообщаться с двумя женщинами, и те описали где ближайший рынок. Рынки в России вполне себе официальные образования, купцы получают лицензию, выкупают площадь, оборудуют рядами и прилавками и вот желающие могут оплатить аренду, там разная цена, и продавать свой товар. Всё официально. Что интересно, налог платит только купец, торговцы на таких официальных рынках налог не платят. Поэтому подобные рынки довольно популярны, их в одной Москве за несколько десятков. Есть специализированные, где только продовольствие, там фермеры торгуют, что живут рядом с Москвой. Есть вещевые, или смешенные. Именно к последнему типу, смешенному, я и катил, там был довольно большой рынок, принадлежал купцу Хмырову, как мне сообщили. Там даже охрана своя от воришек была.

В трамвай я зашёл, держа рюкзак в руках, так и доехал до нужной остановки. Тут всего четыре их проехать пришлось, и сошёл, вскоре пройдя через большие ворота на огороженную территорию рынка. Слева стояло деревянное здание правления рынка и касса. Тут же стоял сотрудник правления, если я бы хотел арендовать место, то это к нему. Рынок был не пустой, хватало и продавцов, свободных прилавков мало, так и покупателей. Двигаясь между рядами, я изучал ассортимент. Мне нужна была одежда, эта засвечена, да и деревенская, а мне нужно горожанина. Наконец нашёл то что нужно. Вполне неплохой костюм, причём выдававший во мне сына зажиточного горожанина, возможно даже купца. Хотя такие и дети дворян из обедневших могут носить, тут поди угадай. Сзади за прилавком отгороженное место было, примерочная, так что купив два комплекта новенького нательного белья, трусы и майки, я разделся, нательное примерил и костюм. Отлично, как на меня шили. Костюм состоял из брюк, двух рубах, одну в запас купил, жилетки и пиджака. Потом купил три пары носков и туфли, мой размер, как раз в тон к костюму. Без головных уборов тут не ходили, не принято, на меня с недоумением многие поглядывали, так что прикупил кепку. Тоже подходила ко всему ансамблю. Старую одежду я продал этому продавцу. Недорого вышло, скорее избавился. Вот сапоги свои не продавал, глупостью это будет, те крепкие и надёжные, ещё долго прослужат. Мне их завернули в бумагу, и я их убрал в рюкзак.

Потом дальше прогулялся. Приметил отличный светло-зелёный комбинезон со множеством карманов, для технических работ. Примерил, чуть великоват, но выкупил, вещь нужная, будет за место лётного у меня. Пока бродил тут, купил пирога с капустой, также продавали варёное свиное мясо и мясной бульон, и отлично пообедал. Устроил праздник живота. Всё горячее, только принесли. А то приём пищи я пропустил, очень голодным был, а тут притупил голод. Ещё таскаться с этим большим рюкзаком не хотелось, в армии они не редкость, но используются в основном десантными частями и пехотой, поэтому приобрёл сумку студента, с такими гимназисты ходят, и небольшой вещмешок по типу рюкзака, с несколькими накладными карманами. Пока они не нужны, сложил и в рюкзак убрал.

На этом я покинул рынок. Дальше угнал машину, это оказалось довольно просто, номера с другой машины снял, перекинув их. Ну и припарковавшись неподалёку от здания штаба авиакорпуса, что оборонял Москву, а охраняли его серьёзно, всё же столько производств, я стал ожидать. Офицер, которого я ожидал, был аж полковником. Тот просто отдал приказ, отслеживать пролёт нужного самолёта, и докладывать ему. А дальше уже передавал посредникам. Между прочим, этот контакт ему дал заказчик, посредник из купе поезда с полковником ранее никогда не работал. Да и внешнего описания тот мне дать не мог, лично они не встречались, общались по телефону, обменявшись контактами для связи. Единственно что я знал, тот представился посреднику как полковник Воронов. Искать его можно долго, поэтому я поступил проще, машину запер, вещи внутри остались, и стал икать тех, кто мне поможет. А именно, подростков моего возраста. Найти их удалось не сразу, но всё же подобрал двоих, по виду завзятых хулиганов, вот они и пообещали всё узнать. За работу потребовали аж пять рублей, рубль авансом. Для них большие деньги. Для виду поторговавшись, я дал согласие. А объяснил свои поиски тем, что хочу в рожу плюнуть этому полковнику, мол, из-за него мой отец потерял работу, подставил тот его. Так что легко мотивировав подростков, стал ожидать результата.

Те просто поспрашивали солдата у входа, помощника дежурного, и вернувшись, сообщили, есть такой полковник. Только он на больничном со вчерашнего дня, и сообщили адрес. У полковника была своя квартира в городе. Выплатив парнишкам всё что те заработали, и отправив прочь, я вернулся к машине и покатавшись по улицам, нашёл нужную, как и нужный дом. А чуечка засвербела. Похоже засада. Если полковник смог получить информацию об уничтожении исполнителя и посредников, то понять, что могут выйти на него, тот вполне мог. Вроде как тот не приделах, но всё же в этом деле тот засветился. А то я так скрупулёзно и кроваво действую, что ему есть отчего забеспокоится. Задумавшийся, я включил скорость, и отъехав от тротуара, вскоре свернул за перекрёсток. Машина что мне досталась, была небольшим развозным грузовичком-фургоном. Вроде пикапа, но с крытым кузовом. Я сомневаюсь, что её скоро хватятся, пылью та покрыта была, неделю стоит, так что скорее всего хозяину не до неё. Ездить подросткам за рулём конечно же нельзя, но по той причине и пал выбор на эту машину, что в кабине занавески были на дверях, и я их задёрнул, а спереди ещё поди рассмотри кто за рулём. Однако всё же кататься вот так и рисковать не особо хотелось. Добравшись до промышленной зоны, тут нефтяная база была, я припарковал фургончик у въезда, и перебравшись на место пассажира, вышел. Я так делаю чтобы не привлекать вменение. А тут вышел пассажир и вышел.

Пройдя проходную, а сторожу сказал, что к отцу, ему хватило, я направился к ангарам, рядом с которыми были складированы бочки с бензином. Дальше, найти бригадира и договориться о продаже топлива удалось без проблем, причём с красной маркировкой. Это значит бензин 'девяностый', но для самолётов. Тут фермеры обычно закупались. Дальше на тракторной тележке бочку вывезли и в шесть рук закатили в кузов фургончика. Стоило мне это не много, бочка пятьдесят, и бригадиру столько же. А дальше тот командовал. Вот и всё. Те уехали, я снова через пассажирское место устроился за рулём и покатил к выезду из города. Убрался от Москвы километров на пятнадцать, найдя подходящее место для ночной подсадки самолёта и укрытия бочки. Бочку по двум доскам скатил на землю, нашёл их в пути у стройки, и откатив, пришлось палку использовать как рычаг, спрятал бочку. В кустарнике не надёжно, поэтому я достал лопату, в машине нашёл, вырыл яму, дёрн аккуратно снял, землю носил подальше, и скатил бочку вниз, та наполовину скрылась. Рядом пристроил рюкзак, замотав его в камуфляжную накидку. Она водонепроницаемая. Остальное закидал землёй и уложил аккуратно сверху дёрн. Получилась большая кочка. Ещё поди найди. После этого вернулся в Москву, к дому полковника.

То, что тут засада, я нутром чую. Ещё я сильно сомневаюсь, что полковник тут. Это не штабс-капитан, на которого как-то вышла охранка и заставила живцом поработать, чтобы меня взять, там всё виднелось довольно очевидно, а вот тут не могу сказать кто работает. Заказчик на меня устроил охоту, или снова охранка? Я всё также был одет в одежды горожанина, при мне только студенческая сумка осталась, с нужными вещами внутри. Под пиджаком оперативная кобура с 'Наганом'. Я когда меркой на рынке занимался, снял сбрую и убрал в рюкзак, обратно вернул когда машину угнал, снаружи плохо было видно что в салоне происходит. Вот сейчас изучая улицу, достал револьвер и покрутив барабан вставил в гнездо, что обычно было под курком, патрон. Это чтобы случайного выстрела не было, держу камору пустую, а сейчас вставил седьмой патрон. Полчаса наблюдения и я не выявил никого из засадной группы. Машины пусты, да их на улице всего три припаркованы, значит засада в квартире полковника и дополнительная группа где-то рядом. Раз не в машине, то скорее всего в другой квартире.

Сам я тоже тут торчу, внимание привлекаю. Подъехала машина, а никто не выходит, поэтому отжав сцепление, мотор всё это время на холостых тарахтел, включил скорость и покинул улицу. Уехал недалеко, кабины уличных телефонов тут были, остановившись у такой, выбрался через пассажирскую дверь, машина продолжала тарахтеть мотором, опасался, что не заведу, и сняв трубку, позвонил в полицию. Тут номер полиции тоже бесплатный — '001'. Когда трубку с той стороны сняли, дежурный представился как фельдфебель Васин, я сообщил:

— Господин фельдфебель, я видел, как вооружённые люди проникли в квартиру. Я студент Шестой гимназии, Иван Прохоров. Мы рядом живём. В той квартире проживает полковник Воронов. Ещё несколько бандитов в другую квартиру зашли. У них пистолеты и автоматы. Я подождал, а они не выходят, ждут кого-то. Не господина полковника ли?

Быстро сообщив адрес полковника, я положил трубку, и вернувшись в кабину машины, покатил обратно. Но на улицу выезжать не стал, машина засвечена. Заглушил двигатель, запер кабину и делая беззаботный вид, вырулив из-за угла, подошёл к сборному уличному прилавку, на котором газета разная продавалась. Уплатив, взял свежие 'Московские ведомости', и прислонившись к стене плечом, рядом с газетным киоском, стал читать свежие новости. Ого, шумиха с моей гибелью не умолкала, какой-то шустрый репортёр смог добыть сенсационный материал, сообщив что самолёт генерала, мой, был сбит не истребителями Антанты, а своим, причём специально. Идёт следствие, репортёр намекал на свои надёжные источники, что заказчик убийства графа Волкова кто-то из окружения Императора. Что есть, то есть, недоброжелателей у меня там хватало. В основном всё полунамёками, но понимающие люди легко разберутся о чём тот пишет. Вот обо мне, Иване, то что я выжил, и о свершающейся мести, в газете ничего не было, видимо заткнули рот. Репортёр явно опытный, думаю тот в курсе всего дела, но молчит, не мешает. Хотя я не против если бы написал, пусть бояться. На репутацию работал. Бояться, значит уважают.

Сложив газету, я её уже всё прочитал, убрал подмышку и купил старый выпуск, несколько экземпляров у продавца были, изучая что тут написано. Про меня тоже было, даже фотография разбитого остова моего 'Дугласа', комментарии специалистов, повредивших что самолёт был сбит, найдены пулевые пробоины на уцелевших частях фюзеляжа. Многие в газете выражали соболезнования Ольге, потерявшей отца, Анне, потерявшей супруга. В общем, хватало всего. Это ладно, шумиха по поводу моей гибели ещё стоит, но постепенно стихает. Жаренные факты по поводу мести в газеты не пропускают, цензура, так что вскоре все вообще забудут, что я был. Пусть их. По поводу боевых действий, то войска Антанты прошли за эти пять суток где пятьдесят километров, где семьдесят. Сплошные заторы, минные ловушку, артиллерийские засады и налёты авиации как-то не способствовали быстрому передвижению. Несли те потери очень большие. А ведь на пути, в сотне километрах от границ, стоят узлы обороны. Бетонные доты, орудийные и пулемётные, зенитные, всё это стало серьёзной стеной на пути войск противника. Не линия Маннергейма, но похоже. Эта называлась линия Баталова, от имени генерала инженерных войск, что всё это спроектировал. Не везде укрепления успели закончить, сейчас спешно достраивают, большая честь земляные с накатами, но сдержать войска противника должны, все подходы минированы. К войне Россия готовилась, именно тут остановить. Хотя многие генералы считали, что эти укрепления сдержат противника не больше месяца, после чего придётся отводить войска, чтобы те в окружение не попали. А на захваченных землях сейчас должны казаки и кавалеристы работать, уничтожая снабженцев, мосты, и небольшие подразделения противника. А то и в рейд уйти на земли Германии и других стран, что поддерживали коалицию. Подробностей не было, но и от того что написано, стало ясно, что пока наши держатся. Бои за небо ещё идут. Кто будет там хозяином пока не ясно, мясорубка там похоже страшная.

Приметив две машины, что остановились у нужного дома, а также появление полицейских в форме, что стали выводить людей с улицы, я сложил обе газеты вместе и тоже покинул этот участок улицы. Дойдя о машины, сел на место водителя, и не сразу, с третьей попытки, всё же завёл двигатель, тут стартёр хулиганил, барахлил, я отъехал в сторону, и стал наблюдать. Нужный дом я не видел, он за углом, но ожидал что будет. Если дойдёт до стрельбы, то это не охранка, они быстро спровадят полицейских, а если стрельба начнётся, значит работают посторонние. Возможно бандитов привлекли. Тут раздались заполошные автоматные очереди, и я понял, мои догадки верны. Судя по начавшейся стрельбе. Там на квартире полковника настоящий бой идёт. Стронувшись с места, я объехал квартал, и покинув машину, стал ожидать, поглядывая по сторонам и на крыши. Крыши, это самый логичный способ уйти от погни. Бой не стихал, и перестрелка даже кажется возросла, судя по хлопкам гранат, и до них дошло. Не знаю кто их использовал.

Я так и не дождался боевиков, что меня ожидали в засаде, то ли те в другом месте ушли, если кто смог это сделать, или всех полицейские повязали. Вернувшись в машину, я покатил прочь. Похоже, с полковником у меня холостой выстрел вышел.

— А нет, торопиться не стоит, — пробормотал я.

Я приметил двоих, один изображал пьяного, второй его придерживал, вот только потёки на штанине 'пьяного' сильно напоминали кровь. Тот второй крутил головой, явно чего-то опасаясь, остановившись рядом с ними, и открыв дверь я крикнул:

— Быстро в машину!

Те не сплоховали, втиснулись в кабину. И тут раненый вдруг заорал:

— Это он!

— Конечно я, — подтвердил я, выстрелив тому в грудь и приставил горячий ствол к шее второго. — Показывай где полковник прячется.

— Если договоримся, — быстро сказал тот, косясь на меня. — Я знаю на какой квартире он ждёт, был там. За это ты отпустишь меня живым и не покалеченным.

— Хм, договорились, к тебе у меня ничего нет. Выкинь труп из кабины, итак тесно.

Мы выкинули тело подельника, я ещё и разоружил пленного и связал руки сзади, и мы погнали дальше. Пленника я в машине оставил, мало ли солгал, но тот убеждал что сказал правду. Ладно проверим. Окна квартиры тот показал. Покинув машины, я выстрелами из трофейного 'Волкова' расстрелял окна, чтобы стёкла не мешали, и закинул в квартиру четыре ручных оборонительных гранаты. Они помощнее. Пока те грохотали разрывами, забежав в подъезд, я поднялся на второй этаж, выстрелами разнёс замок, выбив ногой дверь, и зачистил квартиру. Да там из четверых, а трое в форме русских офицеров были, один в гражданском, только один подранок оказался. Судя по виду, те за круглым столом в карты играли. Проверил документы полковника. Всё точно, Воронов, так что макая пальцы в его кровь, написал на голубеньких обоях квартиры:

'Месть не выход, но прекрасное развлечение. Генерал Волков убит, и даже помощники убийства понесут наказание'.

Схватив саквояж, что лежал на софе, я стал сгребать деньги со стола. Трофеи есть трофеи, тем более большая честь почему-то не в рублях была, а английских фунтах. Пусть немного, но пригодятся. Оружие тоже собрал. Быстро сбежав вниз, я вытолкнул из кабины наружу пленного, как и договорились, я оставил его живым, сам развяжется, и с пробуксовкой стронувшись, покинул дворик. На подъезде уже две полицейские машины были, ещё трое полицейских бежало пешком. На меня те не обратили внимания. Видимо городовые, на шум разрывы гранат спешат. Свистели дворники, создавая нужные шумы. Бросив машину на окраине, я остановил такси, и водитель отвёз меня за город, там двигаясь по обочине, подняв руку, я голосовал. Нужно до самолёта добраться. Там перелечу к бочке с бензином, заправлюсь и отправлюсь к столице. Осталось двое, заказчик и его помощник что искал исполнителей и отдавал приказы.

* * *

Рейсовый автобус остановился на автовокзале, и я сошёл, изучая ближайшие улицы столицы. План по маршруту к столице сработал. До самолёта я добрался, как стемнело взлетел, вскоре найдя место закладки топлива. Там характерные места для опознания, озеро и переросток дорог в стороне, не ошибёшься. Сел, и дальше почти час мучился. Поставил бочку на попа, заливал бензин в канистры, поднимал их на крылья и сливал, и так много раз. Баки полные, но в бочке ещё осталось, литров двадцать, я их в канистры слил. Рюкзак уже давно убрал в салон. Взлетел и за остаток ночи добрался до столицы. Даже успел найти неплохое место для посадки. Рядом со столицей найти сложно, там много войск стояло, зенитные батареи, аэродромы авиации, поэтому, как и в случае с Москвой, пришлось подальше выбирать место стоянки самолёта. Тут мне удалось также найти в болотах отличное место, только оно находилось в шестидесяти километрах от столицы. Ничего, дошёл до ближайшего села и на рейсовом автобусе доехал. Так что я находился там, где нужно.

Вечер был, нужно искать место для ночёвки. Придерживая сумку на боку, ту самую, студента, я двинул прочь от автовокзала, поглядывая по сторонам. Думаю, меня тут ждут. В охранке тоже не идиоты, факты свяжут, и поймут где меня искать. Да и репортёр не просто так намекал. Думаю, это было мне послание сюда не лезть. Единственно, я опережаю следователей охранки, действуя быстрее их, и те пока плетутся в хвосте. А зная где меня можно ожидать, перехватить не так и сложно. Однако и мне, зная что меня ждут, работать легче. Думаю, кто заказчик охранка точно не знает, если только догадывается. Отработаю и покину столицу. Я для того и представлялся, чтобы отрезать пути назад. Сегодня поздно, а завтра зайду к цирюльнику. Мне попалась стеклянная витрина парикмахерской, там сообщалось о покраске волос. Причёску сменю, волосы уже пышные, я покороче ношу, перекрашу. Это сильно изменит мой облик. А пока шагая выискивал возможность найти место постоя. Нашёл уже вскоре, сообщив что прибыл столицу устраивать в гимназию, мол, маменька деньги дала. Так и снял квартиру на три дня. Тут принял душ, отдав одежду в стирку и на глажку, это платная тут услуга. Квартиру я снял в доходном доме, без документов, просто накинул сверху управляющему. Похоже, оплата за квартиру ему в карман пойдёт, никаких документов мы не оформляли, ну и отбыл ко сну. Кстати, аппетит начал спадать, постепенно съедал меньше. Вот и сейчас, ужиная, поел чуть меньше и уже почувствовал сытость.

Утром, позавтракав, я направился на поиски нужных мне людей. Перед этим час на цирюльника потратив, тот действительно изменил мне внешность до неузнаваемости. Я из шатена стал блондином, даже брови покрасил. Всего трёшка рублей привратнику соседнего дома, а я представился помощником репортёра, собираю нужную ему информацию, и узнал, что заказчик, а также его личный помощник, отбыли. Да ещё не просто отбыли, но и страну покинули, причём весьма спешно. Вчера те улетели. Видимо до конца держались, а узнав о гибели полковника, сорвались. Ну а чего я хотел? Что они будут ждать, пока я тут не появлюсь? Этого стоило ожидать, но я почему-то не ожидал.

К домам нужных мне людей я не приближался, чуечка сработала. Ждут меня там, как заметят, так и накроют, поэтому и работал через привратника соседей. Приметил как тот направился в трактир, в их доме хозяева отсутствовали, в имение уехали, вот тот и позволял себе вольности. Я подсел к нему, заплатил за выпивку и трёшку сверху дал. Вот так и выяснил, так что встав из-за стола, покинул трактир и направился к конторе. Мне она по пути попалась. Это была контора частного сыщика, и один из помощников был на месте. Бросив на стол перед ним пачку банкнот в две тысячи рублей, я сказал:

— Мне нужна информация. Никаких документов, меня тут не было. После окончания работы, ещё столько же.

— Слушаю, — быстро пересчитав, сверкнув алчным взором, сказал тот. Деньги явно пойдут этому наёмному сотруднику, начальство о них не узнает.

— Меня интересует великий князь Романов Владимир Кириллович и его личный помощник Казарин. По непроверенным сведеньям они оба покинули Россию. Хочу знать, как это произошло, каким транспортом, и главное куда. Мне нужно знать их местоположение. И ещё, у их дома засада. Чья, не знаю. Надеюсь это вам не помешает?

— Думаю нет. Как передать информацию?

— Я позвоню вам.

Обговорив момент контакта с передачей добытых сведений, я покинул контору. Парень явно сел на крючок, такая сумма для него роняется четырёхлетнему доходу, так что надеюсь отработает с полной отдачей. Сам я прогулялся по столице, возвращаясь пешком к снятой квартире. Если учесть, что я находился чуть ли не в другом конце столицы, прогулка вышла очень даже познавательной.

Следующие два дня квартиру я старался не покидать, продлив аренду. Изредка только выходил, звонил на номер конторы, прося позвать Вячеслава, нанятого сотрудника. Ответил тот дважды, застал я его, сообщив что пока идёт сбор информации. И вот на третий день сообщил, что всю нужную информацию тот собрал. Предлагал встретится. Я назначил набережную Невы, и уже через час, арендовав скоростной моторный катер, подошёл к причалу, подозвав сыщика. Вроде хвоста у того не было, он сел на мягкий диван на корме, а я, разогнав катер, увёл его в сторону бухты, там найдя место для стоянки, три пути отхода если что, не стал глушить моторы, их два, и сев рядом, сказал:

— Рассказывайте.

— Дело оказалось не простое. Для начала, то что они отбыли за границу, это пущенный ложный слух. Великий князь в императорском госпитале. Это не афишируются, и мне потребовалось значительные усилия чтобы получить нужные сведенья.

— Что он там делает?

— Инсульт, паралич разбил, тот говорить не может, двигаться тоже, лишь шевелит пальцами на левой руке и может моргать. Это точно, я подкупил санитара. Он за ним ухаживает. Подмывает.

— Какой ещё инсульт? Ему едва тридцать исполнилось.

— И в этом возрасте бывает. И не редко. Как врач говорил, тот санитар подслушал, князь испытал страх или большой ужас, это и стало причиной.

— Ладно, допустим. Что по второму?

— Вот с ним работы было больше. Мне повезло что тот заказал фальшивые документы у того человека что мне должен. Я проследил его путь, он отбыл во Владивосток. К дальневосточной арене боевых действий. Вчера в газетах написали, что японцы в окрестностях высадили десант. Билет тот взял до конечного пункта, но не факт, что он доедет до конца.

— Ясно. Что ж, благодарю за работу.

Передав остаток гонорара, я высадил сыщика на ближайшей набережной где были ступеньки спуска к воде, и сдав катер, вернувшись на квартиру, собравшись, покинул город. История с инсультом и параличом меня озадачила, это может быть фикцией. Я решил проверить. Поникнуть в госпиталь оказалось сложно, но возможно, в медицинском халате, завязки до сих пор сзади, я подошёл к столу регистрации, тот пуст был, дежурный отошёл, и пролистал его. Записи о великом князе не было. Ну если не афишируют, то могли и не внести. Пришлось вырубать дежурного, тот из туалета вернулся, и быстро допросить. Оставив того связанным в туалете с кляпом. Всё же Романов был тут, дежурный подтвердил о важном пассажире на втором этаже. Проникнуть через дверь не поучиться, там два гвардейца у дверей охраняют, меняются каждые шесть часов. Покинув здание, скинув халат, демаскировал, ночь всё же, я закинул кошку на крышу, та тряпками обвязана, не звякнула, дважды срывалась на рывки, но на третий раз крюк зацепился крепко, и подтягиваясь на руках, я поднялся к нужному окну. То открыто было. Заглянув, обнаружил койку, она одна была, и рядом дремала на стуле медсестра. А ничего, меленькая. Проникнув в комнату, делая всё бесшумно, пережал точку на шее медсестры и подхватив обмякшее тело, уложил на пол. Подойдя к Романову, всмотрелся. Без сомнения, это он, судя по расслабившимся мышцам, лицо ассиметричным было, мне не солгали, инсульт и паралич присутствовали. Достав кинжал, я замахнулся, а тот вдруг резко открыл глаза, после чего они у него закатились. Испугался? Убивать его я и не думал. Пощупав пульс, слабый, но был, я надрезал руку, и набирая кровь, написал пальцами следующее послание:

'Нет мести более сладостной, нежели побить врага его же оружием, обойти по всем статьям, оставить далеко позади. Генерал Волков убит, и ответная месть исполнилась. Нет ничего слаще чем обездвиженный враг. Паралич, хуже смерти. Это не жизнь, а медленное угасание'.

Убивать я того действительно раздумал, с тем что с ним произошло, лучшей мести и не придумаешь. Сам себя наказал. Так что вытерев пальцы о простыню, кровь на руке текла медленно, не истечёт, и вернувшись к окну, ухватившись за верёвку, спустился вниз. Дважды послав волну наверх по верёвке, и кошка слетела, упав к ногам. Свернув её, я побежал прочь, покинув охраняемую территорию также как пришёл, через дренажную ливневую систему. Думаю, утром обнаружат сломанную решётку. Добежав до угнанной машины, я сел на место водителя и погнал прочь. Мне нужно от Петергофа, где и находился госпиталь, доехать до столицы. Объехать её, и добраться до стоянки самолёта. Шанс нагнать поезд, на котором ехал нужный мне человек, личный помощник Романова, был немалый. Самолёт куда быстрее поезда. Странно что тот не использовал такой способ передвижения. А может и использовал, и покупка билета на поезд был ложным следом. Я бы так и сделал. Тот не мог не знать, что с его посредником я в купе сделал. Однако проверить всё же нужно.

До рассвета я не успел. Много времени потратил на проверку князя. Так что рассвет застал меня в тот момент, когда я объехал столицу. Пришлось бросить машину. Через час рядом остановился автобус, тут специально оборудованная стоянка была, и дальше доехал до того села, откуда отправился в столицу. Автобус покатил дальше по маршруту, а я скрылся в лесном массиве, что вплотную прилегал к селу. Добежав до укрытия, проверил, никто стоянку не нашёл, я поел и обустроив лежанку вскоре уснул. Сил потрачено немало, нужно отдохнуть и выспаться.

Проснулся за час до заката. Привёл себя в порядок, умывшись и покупавшись, от раны осталась розовая полоска, мне одному окажется что заживление уж больно быстрое? Я подкрепился, и подняв 'Аиста' в воздух, полетел следом за поездом, что уходил на Владивосток. Сыщик проделал действительно титаническую работу, помимо места в купе и в вагоне, имелось расписание, где поезд должен быть в определённый временной промежуток. Пусть самолёт уже сколько летает без серьёзного обслуживания и ремонта, в баках треть топлива осталось, но я нагоню. По моим прикидкам поезд на данный момент в семистах километрах от меня находится, проехав Вологду. Я планировал перехватить его в Вятке, в моей истории — это Киров.

Проблему с топливом я решил заранее. А пока ожидал вестей от сыщика, изучил буклеты гражданского воздушного флота, оказалось есть карты с частными аэродромами. Некоторое фермеры у своего дома оборудуют полосу, многие даже на бетонную тратятся, на заправщик, кто-то из семьи на авиационного техника обучается, для обслуживания самолётов. Также имеется обслуживание пассажиров, и вот так на этом зарабатывают. Им за такие частные аэродромы заметные снижения налогов идут. Я купил карту, всей Россий, от Владивостока до бывших турецких проливов, что уже больше двадцати лет как стали нашими. Кстати, в основном английские части именно там наших выбить пытаются, прям мёдом намазаны им эти проливы. А так, в двухстах километрах от Питера был мной запланирован первый такой аэродром, бензина у меня было километров на триста, запас имелся. А подлетая, стал вызывать по позывному, диспетчера этого аэродрома:

— Гамма-ноль-четыре-шесть. Я борт сто восемь Евдокия. Приём.

Ночь, время пол одиннадцатого, но ответили быстро, дежурный при рации имелся. Ответил явно стариковский голос:

— Гамма-ноль-четыре-шесть на связи. Сто восемь Евдокия, слышу вас. Приём.

— У меня заправка и обслуживание машины. Могу два часа на вас потратить. Подлётное время пять минут, захожу с северо-запада. Приём.

— Принято. Пять минут, с северо-запада. Включаю освещение полосы. Приём.

— Принято.

Вот и аэродром стало видно, и я сходу пошёл на посадку. С бортовым номером самолёта я не дал маху, я купил копию журнала посещения столичного аэродрома. Есть такой борт, приписан к Москве. Совпадает с моделью моего 'Аиста'. Ну а то что тот имеет военную раскраску, и тактические знаки, объяснить смогу легко. Самолёт мобилизовали. Вполне достаточно. Так что в журнале учёта аэродрома появиться запись, но кто её проверять будет? То-то и оно. Останется последняя проблема, возраст. Мне от силы тринадцать дашь. Иван парень крепким был, но акселератом его не назвать, я едва тяну на четырнадцать, которые мне ещё даже и не исполнились. Ничего, скажу, что взрослее чем выгляжу. Тем более голос меняется, басом могу говорить, да и одет в зелёный технический комбинезон, что скрадывал фигуру. Пока самолёт катился по полосе, подсветку выключили. Вдали у ангаров стояло несколько самолётов, там светились окна гостиницы. Чуть в стороне пустая стоянка для моего самолёта освещена, рядом заправщик ждёт и видимо механик. Туда я и зарулил, заглушив машину.

Проблем не возникло, тот начал заправку. Залил полные баки и канистры тоже, после чего отогнал заправщик, и подсвечивая фонариком, поднимая капоты мотора, стал проводить обслуживание. В принципе всё в порядке, добавил масла, и за полчаса закончил обслуживание, подтвердив, что машина в отличном техническом состоянии. Тот вопросов по поводу меня так и не задал. Я первым сказал, что машину мобилизовали, вместе со мной, гоню в Польшу. Это ему вполне хватило, тот же и сообщил сумму, которую я выплатил. Восемьдесят шесть рублей, мне даже квитанцию выдали. Солидно. Вообще, этот аэродром с таким хорошим оснащением на пятьсот километров один, у столицы я не считаю, остальные похуже. А тут сразу две полосы, бетонные, с освещением. Видно, что хорошо вложились, да и судя по полной стоянке, вполне отбивают вложения. Помедлив, я не стал улетать сразу, а достав из планшетки фотографию помощника князя, мне её сыщик выдал, чем чёрт не шутит, показал механику:

— Вы его не видели?

Тот подсветил фонариком и уверенно сообщил:

— В шестом номере живёт. У самолёта, на котором он прилетел, левый двигун клина дал. Новый уже привезли, сейчас с напарником установкой занимаюсь. В ангаре он. А что, важная птица?

— Алиментщик, отказывается за детей платить. Да ещё многоженец, шесть вроде... А он что, сам пилот?

— Ну да, сам за штурвалом сидел. Пережал газ, на форсаже летел, и вот беда какая. Сначала всё рвался улететь, хотел арендовать самолёт, а потом махнул рукой. Мы пообещали быстро двигатель сменить, сидит и ждёт. Только водку жрёт. Правильно отец говорил, совесть у него не чиста.

Разговорчивость механика мне была понятно, едва уловимо, но от него попахивало перегаром. Он не был пьян, иначе я бы до своего самолёта не допустил, скорее всего рюмку тяпну, но на разговор вытянуть можно было, что я и сделал. А тут такой сюрприз. Свезло так свезло.

— А что у него за машина? Импортная?

— Да нет, наша. Казанская 'Ласточка', оборудован как личный самолёт.

Уточнение было необходимо. Я не говорю о комплектации, их несколько у этой модели. Просто 'Ласточки' выпускали два авиазавода, Казанский Императорский, и Екатеринбургский. Последним владели несколько дворян и купцов. Казанский принадлежал императорской семье. Он выпускал как военные самолёты, вроде три линейки, на штурмовиках и артиллерийских наводчиках специализируется, и разные частные, тут кажется четыре модели. Большой авиазавод, несколько сборочных цехов. Но это ладно. Сообщив механику, что я что-то проголодался, доплатил за двухчасовую стоянку, закрыл свой 'Аист' и направился в кафе, оно круглосуточное. А тот в ангар, помогать старшему механику на аэродроме. В кафе меня вкусно накормили, блинами с начинкой, чай отличный. Поев, переедать всё же не стоит, обошёл здание и прошёл в фойе гостиницы. Администратор за стойкой вопросительно посмотрела на меня. Это была молодая женщина лет тридцати, довольно красивая и фигуристая. Снимать номер я не хотел, документы потребуют, хорошо их не спрашивают при обслуживании. Это как-то не их дело, но попасть в шестой номер мне было нужно.

— Здравствуйте, — застенчивой улыбкой обратился я к той. — У меня дядя у вас, сказали, что он в шестом номер проживает.

— Господин Маков?

— Да, дядя Боря.

Данные по ложным документам у меня были.

— Он у себя.

— Спасибо.

— Кстати, он заказал бутылку деревенского самогона, я как раз собиралась отнести.

— О, тогда можно приятный сюрприз ему устроить. Вы отдадите бутылку, а я выскочу и порадую его.

— Хорошо, — улыбнулась та.

Так мы и сделали, та поставила на поднос графин с чистым как слеза самогоном, и мы прошли к номеру. Тот на первом этаже был. Дальше постоялец сначала уточнил кто, потом только открыл дверь, голос он узнал. Сначала зашла администратор, а потом заскочил я, с 'Наганом' в руке и широкой улыбкой:

— Какая приятная встреча. Не ожидал, тварь?!

Выпучив на меня глаза, тот схватился за сердце и как стоял, так и повалился на пол, рухнув на спину. Лицо посинело. Перекинув револьвер в другую руку, женщина замерла в шоке, с пустым подносом в руке, прижимая к груди как будто защищаясь, подойдя к телу, проверил. Пульса не было.

— Да что ж это такое?! — возмутился я. — Сдох!

— Эт-то что такое?! — слегка заикаясь спросила администратор.

— Это месть. Вот этот человек, был личным помощником одного князя, тот приказал убить генерала Волкова, недавно произошло, может слышали? Тот нашёл исполнителей и убийцу, и они справились с работой. Генерал погиб. Я на самолёте с ним был, меня не добили. Я всех нашёл, и убийцу, и посредников, и хозяина его, этот последний, а он сволочь, подох.

Расстроено махнув рукой, достал кинжал, вспоров кожу на руке и используя кровь как краску, на стене написал последнее послание:

'Месть — это блюдо что нужно подавать холодным. Генерал Волков убит, и отмщён окончательно. Эту фразу про холодное блюдо придумали негодяи, чтобы пожить подальше. Не поддавайтесь им'.

Вытерев руки, ополоснув под умывальником, я покинул номер, администратор всё это время большими глазами смотрела что я делаю. Дальше, добежав до самолёта, запустил мотор, и связавшись с диспетчером запросил разрешение на вылет. Без промедления получил его и вот вскоре уже оказался в небе. И куда мне лететь? Всё что я спланировал совершил, теперь стоит подумать о своём будущем, а то рвался вперёд, ни смотря ни на что. Воевать у меня желания нет, сейчас на Западном и Южных фронтах такая мясорубка, что влезать туда не хотелось. Дальний Восток? Я с японцами подраться был бы не прочь. Когда мы возвращали Российскую Империю, то наш взор был направлен на юг, оттого проливы и вернули, а японцы остались при своих. Половину Китая захватили и Корею, всё это удерживают. И войска направились к Владивостоку. Так ещё и до десанта дошло. У русских там войск тоже порядочно, но всё же недостаточно. Сейчас вся концепция от обороны шла. Вообще, я считаю, что мне вот так лично участвовать в войнах, это как из пушки по воробьям стрелять. Ну сколько я уничтожу, пять тысяч? Десять? Капля в море. Бить надо по верхушке, по правителям и генералам. Это будет куда действеннее. А вообще, планов участвовать в войне у меня нет. Алексею хотелось повевать, зря что ли тот такую агрессивную политику вёл, если до этого довёл, то кто я чтобы ему помешать? Так что отойду в сторону и буду наблюдать. А вот если ситуация станет критической, вот тогда вмешаюсь, но не сейчас.

Поэтому, когда я поднялся с полосы аэродрома, то полетел не к одному из фронтов, о нет, я полетел обратно к столице. Дело в том, что когда я в кафе сидел, то прочитал свежую процессу, видимо самолётом кто-то доставил и оставил на столике. Я это сообщение как-то пропустил. Оказываться завтра, а точнее уже сегодня днём, состоится панихида и похороны по генералу Волкову. Его останки наконец доставили в столицу. В закрытом гробу. Улетел я километров на сто, тут монастырь был, вот неподалёку совершил посадку, и лёг спать. А утром, добежав до монастыря, заказал панихиду по себе прошлому, и купил красивый венок, тут мастерская была, делают и отправляют в столицу. Этот венка я долго дорабатывал, закончил часов в десять. Так что заторопившись, сел в кабину самолёта, а я долил бензин в баки, поднявшись в воздух прямо днём, полетел к столице. Когда я появился над площадью у церкви, то та была заполнена до предела. Гроб уже внутри был, шло прощание. И вот так зависнув мгновение над площадью, ветер встречный помог, я и скинул венок. А к нему был приделан самодельный парашют, им и занимался, чуть не опоздав. Белый купол позволил медленно опуститься венку среди людей внизу. Была опаска что меня примут за бомбардировщик, но к счастью самолёт знакомый, паники не было, а то бы жертв множество было бы. Я на своих похоронах такого не желаю. Рисковал, признаю. Его приняли, а я, закончив наматывать круги над площадью, покачал крыльями и понёсся прочь. Вот-вот истребители появятся.

Они и появились, я едва успел плюхнуться на дорогу, и сбежать под деревья. Истребители вились сверху, явно не дадут к машине подойти, но мне и не надо, 'Аист' своё отлетал, так что я бегом уходил прочь. Большая часть трофеев внутри, я описал откуда они, оставил описание, будут изучать салон, прочитают. При мне только 'Наган' с двумя пистолетами и боезапасом, две гранаты, и все наличные деньги. Рюкзак за спиной, а сапоги свои яловые прихватить не забыл, так и убегал. А рюкзак армейский, тот что большой. Трофейная маскировочная накидка, костюм гражданский, а убегал в комбинезоне. Запас еды на три дня, утварь. В общем можно пожить на природе. Я в столице купил рыболовные снасти, смогу рыбачить, уху варить. Остановившись, сев на пенёк, я снял туфли, городская обувь, не для леса, и намотав портянки, надел сапоги. Вот теперь другое дело. Ну и дальше побежал.

Венок, что я скинул, был очень красив, с живыми цветами, и чёрной лентой на которой написано: 'Покойся с миром дорогой мой человек'

Вроде не пафосно и от души. Уверен, что охранка ждала меня на похоронах, я не мог не пройти, но я постарался вывернуться, и уверен, что такого шага те от меня не ожидали. А теперь ноги в руки и бежать. Вскоре я добрался до железной дороги, Санкт-Петербург-Москва, и смог запрыгнуть на пустую платформу. Судя по следам и щепкам, тут стволы перевозили, брёвна. Для столицы видимо. А дальше вагоны для сыпучих грузов, видимо для угля. Вот так устроившись на сцепке, придерживая рюкзак, и я удалялся от столицы. А податься я решил на юга. Хочу посмотреть, как там наши проливы защищают. Может яхту какую цапнуть удастся. О да, я решил отправиться в кругосветное путешествие. А пока колёса стучат, усыпляя, и я с северной части России неспешно двигался на юг.

* * *

Устроившись на верхушке башни, подложив под спину рюкзак, он помягче чем каменная кладка зубцов, и я с интересом через бинокль наблюдал за скоротечным боем, что развернулся всего в нескольких сот метрах от меня. Совсем недалеко. Случайные пули то и дело цокали по кладке, иногда визгливо рикошетя.

Пока я две недели добирался до Юга и до Царьграда, как назвали бывший Стамбул, вторую столицу Российской Империи, ситуация в этой части успела изменится. Турки вступили в Антанту. Видимо решили вернуть отбитые в прошлый раз земли. Ситуация для русских войск в корне изменилась, на неблагоприятную. Англичане и так сильно превосходили в силе, бронетехнике и авиации, они уже стали хозяевами неба, а тут ещё турки, а это без малого двести тысяч солдат. Техника правда устаревшая, но всё равно повлиять на ситуацию очень даже могла. Так как Мраморное море было внутренним морем Российской Империи, то и город Измир стал частью её территории. Вот сейчас сидя на башне минарета, я и наблюдал за боем, что происходил у его стен. От границ Турции и до стен города было всего сорок километров, дошли те быстро, да ещё к ним спешно перекидывали английские дивизии. В данный момент двадцатитысячный корпус штурмовал первую линию оборону у города. Та находилась в двух километрах от города, за ней вторая. Одна группа турок с помощью рыбаков тайно ночью высадилась в тылу, готовясь днём напасть, и вот попыталась. Сейчас резервный батальон как раз и уничтожал две сотни турецких солдат. Задачу те свою не выполнили. Как я понял, те должны были склады захватить, но не смогли. Это они зря, склады пустые, приманки, содержимое давно перевезено и размещено по множеству мелких складов. Вот последние турки всё же сдались, подняли руки, и их повели в город. Сам Измир был сильно разрушен, турки пока артиллерию по нему не применяли, тут английская авиация постаралась. Тут, отвлекая меня, раздался шум шагов, на башню кто-то поднимался.

Задумчиво пожевав нижнюю губу, покусывая ту, я выглянул и увидел, как неподалёку устраивается лёгкая гаубичная батарея из трёх орудий, возницы как раз лошадей уводили, батарея была не механизированной. Конечно министр обороны говорил, что всю технику и вооружение армии и флота переведут на механизированную тягу, это и буксировщиков артиллерии касалось, но тут не успели. Да и орудия смутно знакомые, старые, ещё времён Первой Мировой. Кажется, английской постройки. Думаю, это трофей с турецкой армии, когда мы Стамбул брали. У орудий расчёт завозились, их от прямой видимости длинный барак скрыл, думаю дадут несколько залпов и сменят позиции, а вот к минарету связист катил катушку с кабелем. Хм, это случайно ко мне не корректировщики ли поднимались, и я их спугнул? А вполне возможно. Из двух позиций тут только две такие удобные, моя башня минарета, и чуть дальше крышка четырёхэтажного здания, там она плоская, даже тент остался, кто-то отдыхал наверху.

Тут раздался свист, и удар, от которого затряслась вся башня. Снаряд попал. Почти в основание. Схватив рюкзак, я бросился вниз, понимая, что не успеваю. Башня зашаталась, ещё снаряд и рухнет, однако почти успел, следующий снаряд пролетел мимо, наводчик промахнулся, а вот третий взорвался на верхушке башни, так что я выкатился наружу в пыли и при летящих сверху камнях, и прикрываясь рюкзаком, закинув его на голову, рванул прочь. А башня рухнула. Хорошо не в мою сторону. По рюкзаку стучали камни и кирпичи, большие и маленькие, совсем крупных не было, иначе пошёл бы кувырком от удара, а так спотыкаясь о разные обломки, всё же отбежал и укрывшись за следующим зданием, стал проводить дыхание. Вот чёрт, напугали гады. Отдышавшись, рванул дальше, пока другие укрывались от артналёта и мне не мешали. Я под утро проник в город, надеясь следующей ночью увести какую лодку, а тут основные силы турок утром подошли, и вот в течении двух часов сходу пытались взять оборону, за чем я наблюдал в бинокль, а тут ещё эта группа террористов, что бой устроила внизу. Артиллеристы те тоже поучаствовали, с личным оружием постреляли в сторону турок. Хм, а не блеском ли оптики я внимание к себе привлёк? Да нет, бред, солнце за спиной было.

Надо сказать, погибать вот так по-глупому, при случайном артналете, мне совсем не хотелось. У меня дела не законченные были. Да-да, я всё про операцию мести. Всё же я считаю ей не законченной и надпись в номере гостиницы на частном аэродроме, это скорее для усыпления бдительности. Как бы объяснить понятнее? Ну не верил я, что что великий князь Романов в этой истории истинный заказчик. Нет, мотивов отдать приказ можно найти множество, но психотип не тот. Ни рыба, ни мясо он. А вот его супруга, из английской королевской семьи, пусть и дальняя родственница, вот она вполне могла, да и то как посредник. Я считаю, что заказчики в Лондоне живут, им-то как раз моё появление на фронте что ножом по яйцам. То, как я освобождал страну от Советов, те хорошо знают и явно были бы не в восторге если бы я эти методы к ним применил. Пусть расслабятся, вроде как ниточка оборвалась, а я доберусь до Англии, как раз в середине пути был до островитян, и покажу что можно делать, а что нет. Супруга князя как раз с обоими детьми отбыла в Англию, в тот день когда его парализовало, так что для меня это гарантированное признание вины. Какая супруга бросит своего больного мужа? Эта даже не думала, значит боялась, боялась за себя. Она тоже скорее всего посредник, что нашёптывала мужу нужные мысли, также я уверен, что именно её мужу уготована роль будущего Императора, если всю Россию захватчики не поделят. Мне нужно найти эту женщину и выбить из неё информацию, кто отдавала той приказы, и найти таким образом истинного заказчика. Только вот боюсь, что самолёт княгини мог и не долететь до Англии, там две посадки в нейтральных странах для дозаправки. То есть, её вполне могли зачистить. Если бы я был на месте истинного заказчика, то так бы и поступил. Ничего, мне в принципе и не важно знать кто он, если княгиню убили, буду мстить всей английской верхушке. Им же хуже.

Добежав до порта, я залез под перевёрнутую лодку, затянув за собой рюкзак, и вздохнув с некоторым облегчением, стал проверять всё ли там уцелело. Убедившись, что всё в порядке, лишь пакет с сухарями был каким-то булыжником превращён в ржаную муку с обломками сухарей, достал накидку, подстелив на песок и устроившись на ней, закинув ногу на ногу, рюкзак под голову, так лёжа и размышлял. Честно скажу, в последнее время гормоны и эмоции Ивана окончательно были мной освоены, как и тело, и ударили тяжёлым катком по моему сознанию. Гиперактивность ладно, я пока глушил сексом. В поезде Москва-Одесса, где я катил зайцем, заплатив проводнику, подсел в двуместное купе к одной даме, почти сразу её соблазнив. Это больше на изнасилование было похоже. Но к счастью та была не против, попалась любительница малолеток, так что эти три дня я отлично провёл. Дальше четыре дня в Одессе жил, ну и купив билет до Царьграда, тут прямой морской рейсовый пароход ходил, высадился и изучив обстановку в городе, там шла эвакуация, никто не верил, что город удержат, и направился к Измиру. Пешком. Ну а дальше знаете. Добрался, решил осмотреться, когда светать начало, и что из этого вышло. Это ладно, я всё про гормоны говорю.

Секса хотелось постоянно, той конфеткой в поезде я не наелся, хотя та покидала вагон изрядно растрёпанной, с неуверенной походкой и с не сползающей улыбкой на лице, но мне было мало, и если бы у той мужа не было, пожил бы с ней, жаль та отказалась от моего предложения. Для моего возраста это всё вполне нормально. Дело в другом, я хотел активных действий. Например, поучаствовать в это войне. Мол, я опытный офицер, моя помощь тут точно пригодится. Я долго анализировал эти мысли, эмоции и желания, пока на судне через Чёрное море плыл, пока до Измира добирался, и вот что решил — не мои это эмоции, а Ивана. До этого тот никак не показывал своего присутствия, а тут проявился. Я же мысленно убеждал его, что присягу я давал в другом теле и сейчас она на меня не распространяется. Да, отмазка слабая, но я действительно так считал. С потерей прошлого тела, все обязанности и клятвы я считал снятыми. А мне так удобнее. В новом теле новые присяги и клятвы. Ну и объяснял Ивану, который всё также не показывал своего присутствия, что возраст у нас не тот. Ладно бы в восемнадцатилетнего парня попал, это время призывая для молодых парней, так мне четырнадцать. Почти. Так что поучаствовать в этой войне я мог как партизан. Нет, я сам в принципе не против, но только когда закончу свои дела. А тут увидел боевые действия, вот и перевозбудился. Не я, всё же считаю, что это Иван, хотя никак по-другому не чувствовал его. Нет, я не сваливаю на него то что мне неудобно, просто это было не в моём стиле, вот и решил, что тот со мной, хотя бы его эмоции и желания. Честно скажу, неприятно, я собственник до корней волос, не желаю чтобы у моего тела было два хозяина. Подселенцев, даже если это Иван, мне не нужно.

Тут прерывая мои мысли, рядом раздался скрип песка, кто-то подходил к лодке. Причём, судя по звукам, не один. Не босой, там другой звук, тут явно кто-то в сапогах шёл, поскрипывали слегка. Я быстро убрал накидку, сунув в боковой карман рюкзака, а тот подняв, сунул под лавку лодки, между лавкой и дном, не успел лечь обратно, как две крепкие руки схватили меня за левую ногу и рывком выдернули наружу.

— Ваня, смотри кого я поймал, — ухватив меня за шиворот рубахи и подняв, сказал один из солдат в форме русского пехотинца.

Рядом стоял ещё один, к нему тот и обращался, чуть вдали я приметил младшего унтера и ещё одного рядового, рыбака проверили что сети чинил. Патруль, без сомнения, после десанта турок всё тут осматривают. Вдали рассмотрел ещё две группы.

— Ты кто? — спросил у меня тёзка.

— Дяденьки, отпустите, — захныкал я.

— К унтеру его отведём, пусть сам глянет, — сказал первый, что меня из-под лодки вытащил, тут щель широкая, корма у неё на распорках стояла, ноги можно было рассмотреть.

Те, несмотря на мои просьбы, крепко удерживая, отвели к унтеру, и по его приказу обыскали. Ничего противозаконного не обнаружили, но к чему придраться всё же нашли.

— Что-то у него денег много, — изучая три банкноты по пятьдесят рублей и ещё около двадцати рублей монетами, сказал тот. — Давайте его, ведите к ротному. Подозрительный хлопец.

Ну да, для них деньги огромные для такого бродяги как я, а мой костюм за время пути изрядно поистрепался, да и попадание под обстрел тоже не особо ему на пользу пришло. Пыльный и грязный. Держали меня крепко, и вот так повели куда-то в город. Кстати, а унтера я узнал, солдаты эти из того резервного батальона. Унтер из своего ручного пулемёта хорошо поливал огнём турок-диверсантов. Десятка полтора на его счету точно есть, подловил тот их в укрытии, которое с его позиции укрытием не являлось. Всю ленту выпустил. Пока вели, я прикидывал варианты побега, однако всё удачного момента не было, на улицах полно солдат было, да и держали крепко. Помогли мне, как ни странно, как раз сами турки, в городе разорвалось несколько снарядов, всё же те стали бить по Измиру, один снаряд попал в соседний дом, в небо взлетело туча пыли и облаков. Оба солдата как подкошенные рухнули на грязное покрытие улицы, закрывая голову руками, а я рванул прочь, успев забежать за угол, и вот так петляя ушёл. Нет, тот что меня держал, пытался меня тоже уложить, дёрнув за рукав рубахи, но лишь оторвал его, а я сбежал.

Не повезло, вывернув на очередную кривую улицу старого города, тут похоже всё из глины построено, при попадании снарядов, больше пыли было, чем обломков, я увидел десяток солдат и знакомого унтера. Кстати, а деньги остались при солдатах что меня сопровождали, их требовалось сдать офицеру как вещественное доказательство. Унтер тоже меня увидел, опознав, и махнул рукой, приказывая схватить. Ха, между нами пятьдесят метров, а я лёгок на ногу. Развернулся и рванул прочь, обстрел к сожалению стих, а при повороте за угол столкнувшись с дородным турком с красной фреской на голове. Тот тоже, тряся необъятным пузом, спешил куда-то, видимо в укрытие. Столкновение стало неожиданностью для нас обоих, тот тоже в другую сторону смотрел. Обстрел уже стих, я упал, тряся головой, столкновение меня ошеломило. А тут топот солдат и меня схватили за многострадальный шиворот рубахи, которая и так лишилась рукава. Жилетка и пиджак в рюкзаке остались.

— Попался, — смеясь сказал унтер, подходя.

К моему удивлению схватили и жирдяя-турка, тут уже другие солдаты были. Оказалось, и его ловили, и меня, вот мы и встретились. А тот ракеты пускал, указывая на склады. По ним и била артиллерия. Какой незаметный диверсант. Другого что ли не было? В общем, нам связали руки за спиной, из подозрительного я превратился в очень подозрительного.

— Слушай, унтер, отпусти, видишь, я вражеского лазутчика задержал, — просил я того.

Тот мне затрещину отвесил, и смеясь сказал:

— Видел я как ты его задержал. Ничего, в комендатуре проверят, кто ты такой.

Что неприятно, меня связали с турком. А тот пах. Нет, не так. Он ВОНЯЛ. Потом и страхом. Вот так нас и повели куда-то. А в пути я вдруг почувствовал странно знакомую слабость и боль, и потерял сознание. Кажется, Иван перехватил управление телом. Руки начали двигаться сами по себе, хотя я всё также не чувствовал его присутствия. И как говорилось в дешёвых боевиках, упала темнота.

Очнувшись, ох и тяжело было, я с некоторым трудом поморгав глазами, повёл их из стороны в сторону. На потолке светильники, что уже насторожило, слегка непривычные лампы дневного света, похожие были в моём настоящем времени, где я потерял родное тело. То, что оно уничтожено, я не сомневался. Тело, а не время. Хотя и насчёт него уверенности нет, раз историю изменил. Хм, тут начали всплывать некоторые воспоминания. Нет, прошлая жизнь в разных мирах и телах, это я помню отлично, когда меня из тела Ивана вышвырнуло, или как я теперь понимаю, искусственно выдернули, то было несколько образов, что сейчас и проявились. Вот явная операционная, или нечто похожее, врачи надо мной, трое в масках, голубые шапочках, что в моём времени медики использовали, очки специальные на глазах, светили фонариком мне в глаза, что-то спрашивали. Потом темнота и второе воспоминание. Мелькают лампы, меня явно на каталке везут, слышен писк какой-то аппаратуры. Голова качнулась, и я рассмотрел капельницу, видимо моя, там две бутылочки в которых что-то капало. Третье пробуждение, это сейчас, в палате, как я понимаю. И похоже обратно в беспамятство возвращаться я не спешу. Это я не контролирую.

Раздавшийся писк, где-то в изголовье, прервал мои размышления. Я как раз начал проверять руки и ноги, чувствительность появилась, шевелятся, когда этот звук появился. Палату сразу наводнили люди, медики, пятеро, две женщины и трое врачей. Белые комбинезоны, повязки на лицах, глаза одного врача я узнал, это он светил мне в глаза, там, в операционной. Говорить я не мог, только мычать. Мне задавали вопросы, на русском, но с таким акцентом, что я заподозрил что не в России. Так что стал делать вид что я не понимаю. Мало ли вражины какие? То, что тело не моё старое, это точно. Зубы не родные, трёх вообще не было, плюс причиндалы на месте, мои оторваны были, а тут чувствую, всё на месте. В туалет сильно хотелось. В общем, врачи час вокруг меня суетились, размеры делали, анализы, пытались опрос провести. Однако вот так не получилось. Тело сильно покалывало, но с каждым часом я чувствовал его всё лучше и лучше. Наконец от меня отстали, все анализы взяли и ушли. Правда, через двадцать минут одна медсестра вернулась и села в уголочке, работая с чем-то, сильно напоминающим планшет, изредка поглядывая на меня.

Три дня мне удавалось водить врачей за нос, или как я чуть позже понял, мне это позволяли. Уже через сутки я мог с некоторым трудом ходить, но из палаты меня не выпускали. Санузла тут не было, только непривычного вида раковина, так что умывался, а ходил в утку. Мне кажется она одна тут была привычного вида. Вот так через три дня после моего перемещения, а попал я в тело тридцатилетнего мужика, судя по виду и наколкам, или бомж, или зек. Думаю, тут последнее правильно. Может смертника кого решили использовать, чтобы вселить меня в это тело. То, что именно это произошло, я понял после долго анализа произошедших событий. Тут как-то другого ответа и не было. Так вот, через три дня ко мне пришёл тот кто мог ответить на мои вопросы. Тоже в комбинезоне. Тут почему-то они все в них ходили, только у него темно-серый был, а не белоснежный как у медиков. Кстати, я потихоньку начал общаться с врачами, налаживая контакт. Один раз у них промелькнуло слово 'перемещение', этому говоруну рот сразу заткнули, видимо было запрещено выдавать какую-либо информацию, но мне этого хватило. А тут пришёл этот мужчина. Лет сорока на вид, виски уже покрытые серебром седины, цепкий взгляд, явно из конторы глубоко бурения, ухватки характерные для их спецов, ну и сев на стул что поставил рядом с моей койкой, с виду стул деревянный, как настоящий, а так пластик. Слишком лёгкий, даже не ударишь. Это я так, по привычке проверил.

— Итак, здравствуйте. Разрешите представиться. Следователь службы безопасности Борис Зельдман.

— Иностранец? Француз? — уточнил я. — Вы первый кто представился. Медики этого не делали.

— По нашей просьбе. А почему иностранец? Я между прочим, чистокровный русский.

— Я это заметил. Имя, фамилия, похоже, — иронию в моём тоне можно ложкой черпать. — Бориса через 'о' называют только французы, а Зельдман еврейская фамилия. А так русский, ага.

— Хм, фамилию мой прадед в детском доме получил, а так какая разница какая кровь течёт в крови, главное верить, что ты русский.

— И не поспоришь. Ладно, отбросим словесную чепуху. Я хочу знать почему вы меня сюда выдернули? Да ещё тело в это вселили. Оно бракованное.

— Да, мне известно, что правая нога плохо гнётся. Последствия старой травмы, но лечить мы не стали, на результат эксперимента это не влияет, а медикаменты у нас дорогие.

— Короче.

— Прежде чем ответить на ваши вопросы, позвольте мне начать. Мне нужно провести опрос. Ваше имя, отчество, фамилия?

— Иван Терентьевич Михайлов, — ответил я.

— Из какого выгода?

— Из тысяче девятьсот сорок девятого.

— Хм, — тот оторвался от планшета, по которому видимо вёл записи. — Проверка медиками показала, что в отлично ладите с электроникой. Вам давали планшет, и вы работали с программами.

— Там не сложно, в иконки тыкал и открывал. Только времени и не было на планшете. Какой сейчас год?

— Чуть позже. Поясните почему вам известно высокоразвитое оборудование? В тысяча девятьсот сорок девятом его точно не было, первые экземпляры появились около двухтысячных.

— Вы от меня что-то скрываете, так почему я должен быть откровенным? Давайте так, я отвечаю на ваш вопрос, потом вы на мой, я на ваш, и вы на мой. Пока мы не разберёмся в этой не понятной ситуации.

У того на несколько секунд расфокусировалось зрение, не похоже, чтобы он задумался, больше похоже, что с кем-то общался, и снова посмотрев на меня, тот кивнул:

— Хорошо, нас это устраивает.

— Нравиться мне это ваше нас. Ладно, начинайте. Можете первым задавать.

— Хорошо. Ваши настоящие имя, фамилия и отчество. Из какого вы времени?

— Из две тысячи девятнадцатого. Игорь Всеволодович Лисов. Моя очередь. Какой год?

— Триста восемьдесят восьмой от Большой Войны.

— Не понял? Я от Рождества Христова спрашивал.

— Это уже второй вопрос. Мы не используем старое времяисчисление. Моя очередь. Сколько лет вы прожили в новом теле после перемещения?

— В первом теле тридцать пять лет, во втором месяц и восемь дней.

— Вы два раза перемещались? — явно удивился тот.

— Это второй вопрос. Моя очередь. Вопрос тот же, но от Рождества Христова.

— Две тысячи четыреста восьмой от Рождества Христова.

— Ага, минус триста восемьдесят восемь, и будет... две тысячи двадцатый. И что там случилось? Это не вопрос, а мысли вслух, — быстро добавил я.

— Хорошо. Свой вопрос я повторю. Сколько перемещений было и в кого?

— Сначала в Игоря Михайловича Волкова, в тысяче девятьсот четырнадцатый год, подпоручика, офицера. Перед самым началом Империалистической войны. Участвовал. Закончил графом и генералом гвардии. Погиб в тысяче девятьсот сорок девятом, когда началась Вторая Мировая война и переместился в тело своего ординарца, денщика и по совместительству адъютанта, казака тринадцати лет. Ивана Терентьевича Михайлова. Там полтора месяца не прожил, как вы к себе выдернули. Хм, в будущее. Теперь мой вопрос. Что за Большая Война? Хотелось бы на мой вопрос получить более развёрнутый ответ.

А вот сотрудник СБ, что вёл мой опрос, изрядно загрузился от моих ответов, на мой вопрос он отреагировал слабо. Похоже тот снова на связи с кем-то общается, получая для меня новые вопросы, или обсуждая последний ответ. Однако вскоре всё же очнулся и сообщил:

— Слишком много времени может занять описание случившегося. Я вам чуть позже выдам служебный планшет, там всё будет. Однако если кратко, на вопрос отвечу. В конце две тысяча двадцатом случилась ядерная война. Ударили американцы по России, мы в ответ. Тут и китайцы присоединились, били по нам и по ним. Да по всем. Как описывали фантасты, дошло до ядерной зимы, длилась она полгода, пока не осели мелкие частицы пепла и не потеплело. Однако Земля была заражена радиацией. Почти полностью. Выживали в бункерах. Выжило около двухсот миллионов, если всю Землю брать, половина из них в России. Трети из них получили облучение. Чистые земли только в бывшей Сибири, немного в Африке и в Австралии. Мы поставщики продовольствия для всех остальных. Это и есть Большая Война. Все проиграли. Сейчас количество населения поднялось до полутора миллиардов.

— Ясно. Слушаю ваш вопрос.

— Как случилось второе перемещение, без аппаратуры?

— Сам гадаю. Я летел на самолёте. Нас сбили. На борту только Иван был. Предполагаю, по той причине, что он был ближе всех, меня и переместило. Другого ответа нет, я не специалист.

— Блуждающий странник, — промотал тот.

— Что?

— Это я не вам, это версия учёных. Мы на связи.

— Я это понял. У вас взгляд расфокусируется, когда вы общаетесь с кем-то. Как вы это делаете? Вслух не говорите, микрофона и динамика не вижу, однако явно задаёте вопросы и получаете ответы. Или не задаёте?

— Это вопрос?

— Да.

— Задаю. Мысленно. Это новейшие технологии. Называется нейросеть. Уже сто пятьдесят лет используем их. Мы превратили фантазии писателей-фантастов в жизнь. У меня стоит нейросеть модели 'Администратор-ПятьУ'. Это значит пятого поколения, универсальаня, для работы с большим объёмом информации. СБ их тоже используют, в основном у следователей. Гражданским доступны пока не выше третьего.

— Ясно. Вопрос о космосе задам следующим. Слушаю ваш вопрос.

— В нашей истории не было начала Второй Мировой войны в тысяче девятьсот сорок девятом, она началась в тысяча девятьсот сорок первом. Двадцать второго июня.

— Похоже я попал в прошлое своего мира, — согласился я. — Только это не похоже на вопрос, скорее мысли в слух.

— Да нет, это всё же скорее вопрос. Как такое могло произойти?

— Раньше я не задумывался, а сейчас могу сказать, что похоже параллельные миры существуют и я был в одном из них. Меня отправили не в прошлое, а в другой мир где идёт отставание по времени. Другого предположения у меня нет.

— Да, наши умники пришли к такому же выводу.

— Мой вопрос. Назрел. Не похоже вы на сотрудника госбезопасности. Что-то не то, нутром чую.

— Интересное словосочетание. Но нет, я действительно сотрудник СБ, хотя также и учёный. Я немного отвлекусь и объясню, хотя всю информацию вы потом в планшете сможете получить. После Большой Войны государства распались, выживали клановыми методами, типа монархии. Мы справились с радиацией, хотя не везде очистка закончилась, высокие технологии смогли разработать, в космос вышли, тут вы правы, уже шесть планет нашли пригодных для жизни, действует программа 'Переселенец', но мы так и не отошли от клановых методов жизни. Кланы для нас и есть государства. Наш клан владеет госкорпорацией 'МедОвен'. Ей принадлежат все земли бывшей Россий, часть бывшего Китая, и немного Европейской части. То есть, что вычистили от радиации, то и наше. Заселяем пустынные земли. Также мы владеем двумя крупными орбитальными станциями и более чем шестьюдесятью крупными судами с прыжковыми двигателями, плюс двадцать боевых. Наша корпорация самая сильная на Земле. И единственная, у других обычные правительства и грызня за власть. В данный момент вы находитесь в нашем исследовательском центре, что размещается неподалёку от бывшего города Воркута. Я прояснил ваш интерес?

— Немного. Потом в планшете изучу более подробно. Ваш вопрос?

— Кто отправил вас в прош?.. В параллельный мир? У нас нет сведений чтобы кто-то использовал машину времени. Наша разработка именно наша.

— Мой сосед, — засмеялся я, что стало неожиданностью для следователя.

Пришлось пояснить что и как произошло. Как бывший сосед нашёл меня и пригласил поучаствовать, как бывшего военного пенсионера и инвалида. Ну и что было дальше, включая захват центра с перемещением, бойцами госструктур, ну и как всё это рвануло. Мой бывший сосед всегда был перестраховщиком.

— Мой вопрос, — сказал я, когда закончил описывать, наверняка сейчас по уцелевшим архивам судорожно ищут данные, всё что могут найти. — Почему меня выдернули из параллельного мира?

— Потому что наша машина времени, не совсем машина времени. Скорее сканирует это время, и был обнаружен пробой в прошлом, что подтвердило, кто-то использовал такую же установку. Пробить канал туда пока невозможно, но имеется метка-маркер на переселенце. Двадцать лет работы и была создана другая установка, тоже не машина времени, но она смогла выдернуть твою душу и провести заселение в это тело в нашем времени. Операция готовилась четыре года. Мы хотели всё узнать по установке из прошлого. Как стало видно, мы ошиблись.

— Да, по установке я мало что знаю, точнее ничего не знаю.

— Главное мы теперь знаем кто тот учёный, постараемся на него выйти. За последние годы машина была сильно модифицирована, уже стало возможно отправлять сознания добровольцев в прош... То есть, в параллельный мир. Постараемся связаться с тем учёным.

— Ваша очередь.

— В принципе, всё что нужно я узнал, остались мелкие подробности, выясним их в рабочем порядке.

— Тогда мой вопрос. Что это за тело и почему именно в него?

— Тело бандита с Пустошей, мародёр. Как мы выяснили, ваша душа к обычным людям не подходит, пришлось искать донора. Есть люди, редкость, к которым нейросеть не ставиться, организм отторгает. Именно такого донора мы вам и нашли. Также невозможно им проводить снятие слепка памяти. Мы пробовали, с вами тоже не прошло. Иначе этого разговора не было бы. Это всё.

— Жаль. Я читал про эти сети, подучиться был бы не против.

— Есть альтернатива. Вам объяснят об это позже.

— Ещё вопрос. Зачем меня вытащили к вам? Как меня нашли, и что это за метка?

— На сам деле метки нет, это скорее для вашего понимания. Имеется канал, причём действующий. Наша аппаратура его видит. Один конец канала уходит в наше прошлое, точная дата не фиксируется, теперь мы знаем, что установка уничтожена, второй конец канала вёл к вам. Сейчас метки нет, выдернув вас, мы обрубили канал. Он перестал существовать.

— Хорошо. Приятная новость. Последний вопрос. Мой статус? Я застрял тут навсегда?

— Эти вопросы пока решаются.

На этом тот предложил прекратить нашу беседу, время пообщаться ещё есть. Дальше я снова попал в руки медиков, и чуть позже к учёным. Выкачивали из меня всю информацию что можно. Раз скопировать память не удалось, то пришлось выяснять всё простым общением. От того как одевались люди в 1914 году, и как всё происходило 1949 после моего вмешательства в историю. Оформили меня пока внештатным сотрудником в лабораторию, но зато предоставляли всё что я попросил. А просил я немало, изучая что есть в их магазинах. Доступ в местный интернет я не получил, история создания машины времени пока секретна, только внутренняя сеть корпорации, что уже немало. Да и контролировали меня плотно. Не знаю пока что сказать... но не нравиться мне тут. Обратно хочу.

Три года спустя. Планета земля. Год и местность пока неизвестны.

Судорожно задёргавшись, я застонал, и рухнул на землю, отпустив проволоку которую держал. Сознания я не потерял, поэтому видел, как двое парней в грязной рванной форме русских пехотинцев, без погон, без ремней, у одного и сапог нет, подскочив, опасливо поглядывая в сторону вышки, потащили меня от проволочной ограды. На вышке у пулемёта стоял солдат в английской форме, который не без интереса за нами наблюдал. Что-то не похоже, чтобы я попал обратно в Ивана, как просил научного руководителя проекта перемещения во времени в будущем. Руки успел увидеть, пусть молодые, но точно не Ивана, взрослого они, а не подростка. А проволока похоже под напряжением, то-то меня так трясло.

Парни дотащили меня до стены барака, и положили в тени. Было жарко, явное лето.

— Ты чего унтер, с ума сошёл? — зло зашипел один из подошедших пленных, по выправке и поведения, скорее всего фельдфебель. — Нас и так мало, ещё ты тут... как барышня.

Как смог разобрать, попал я в тело русского военнопленного в лагерь для нижних чинов. От рядовых до унтеров. Офицеров точно держали отдельно. То, что англичане сторожат, это понятно, их тут видимо территории. Одно радует, попал я в тот мир и в то время что и нужно. Правда, судя по доходягам вокруг, англичане не особо заботились о пленных. С кормёжкой тут явно туго. Не баловали они пленных. Ну а то что бывший хозяин этого тела решил покончить с собой, бросившись на ограду под напряжением, это я уже понял. Странно что охрана его не подстрелила, для них это развлечение, когда их вот так провоцируют. Что происходит и как я оказался в этом теле, проанализирую позже, а пока ответил унтеру:

— Не помню я ничего. Кто я? Кто вы?

Разыграть амнезию для меня сейчас идеальный вариант. Вокруг нас собралась толпа, так что мои слова вызвали удивление, разнёсся гомон, все обсуждали услышанное. Те двое помогли мне встать, и повели в барак уложив на одну из коек. Моя или нет, не знаю, она ближайшая свободная была от входа. Пока меня оставили в покое, оказалось снаружи раздача пищи пошла. Все потянулись к выходу, остались только те, кто от голода и ран ослаб и ходить не мог. Я осмотрел себя. На грани дистрофии тело мне досталось. Кожа до кости. Жаль конечно, что не обратно в Ивана, но в принципе я доволен. Я сбежал из будущего, согласившись единоразово стать подопытным в экспериментальном переносе, и нахожусь где нужно. А тут сбегу, тело откормлю и закончу планы. Да, надо узнать, что с Иваном. Как сбегу и займусь, пока отъедаюсь и восстанавливаю физическую форму. А то хожу с трудом, ветром качает. Вон, если бы те двое не помогли, так и не дошёл бы до нар. Тут стали возвращаться от ворот сидельцы, и оказалось мне тоже плошку принесли. М-да, на зоне и то сытнее. Точно уморить хотят. Да и что тут думать, англичане по созданию концлагерей впереди планеты всей, это ведь они их придумали, немцы просто сплагиатили.

Бурда бурдой, но я жадно выхлебал всё, через край, ложки-тоне было. Да и не у всех они были, а те, кто ими пользовался, имел деревянные, грубовырезанные. Силы мне нужны, вытерпеть я мог многое. Немного в пот бросило, но в принципе нормально. От пленных вокруг я и узнал, что кормят один раз в день, вот этой плошкой с едва тёплой жидкостью на пол-литра, без хлеба. Мол, что есть. Там какие-то вощи были и несколько пятен масла сверху плавало. Немного отдышавшись, стал расспрашивать кто знал бывшего хозяина этого тела, я должен знать в кого попал. Тогда позвали двоих доходяг из глубины барака, оказалось, я делил с ними нары. Те обо мне действительно многое знали, теперь обо мне, раз это моё тело. Итак, Терентий Михайлович Вершинин. Когда ему исполнилось в восемнадцать, то его призывали, как и многих, тем более война шла. Тот отучился полгода в армейской школе борт-стрелков, закончив, получил звание младшего унтер-офицера, и попал служить в бомбардировочный полк на Южном фронте. Три месяца воевал, был сбит. Уже два с половиной месяца находиться в лагере для военнопленных. Сам лагерь раскинулся в районе Анкары. Да, мы в Турции, сейчас шёл тысяча пятидесятый год, лето было, июль.

М-да, информация заставляет задуматься. То, что я больше не Вершинин, это не обсуждается, сменю данные, жить простым городским пареньком я и не думал. Своих планов до верху. Кстати, сегодня у Вершинина день рождения был, девятнадцать исполнилось. Почему тот бросился на ограждение, никто внятно объяснить не мог, но с первых дней Терентий сильно сдал в плену, как птица в клетке. Видимо настал момент, когда тот сломался, и вот результат. Характеры у людей разные. Всего в этом лагере две тысячи военнопленных. Охраняют их англичане. Да и то по простой причине что турок те гонят впряди, зачищая за ними позиции, потери у тех большие, восполняли всеми средствами, включая охраной лагерей. Своих солдат англичане берегли. Разузнал как тут бои шли. Измир продержался в окружении, с воды тоже прижали наших, почти две недели, пока гарнизон не капитулировал. Царьград наши защищать не стали, для обороны тот мало годился, но бывшие территории Турции турки и англичане почти год отбивали. Потери они понесли немалые. Сейчас передовая на Кавказе в районе Батуми и по горам. С территории Румынии англичане дошли до Одессы и взяли её, но дальше пока не продвинулись. Немцы и итальянцы на Западном фронте дошли до 'УРов', но проврать их так и не смогли, резервы и бронепанцирные части отбивали все прорывы, даже организовав несколько колец окружений. Три дивизии немцы так потеряли. Вот японцы дали, Владивосток взяли. Сейчас оборона в районе Хабаровска стоит. Потери те больше понесли, силы накапливают. У наших только на оборону силы и были.

Северного фронта не было, поэтому столица пока под редкими налётами дальней бомбардировочной авиации. Англичане пытались прошлым летом в районе Мурманска десант высадить, да там тот так и остался, в лагерях для военнопленных, часть их флота перетопила российская авиация. Больше те такие операции не проводили. Неприятным сюрпризом для них оказались новейшие противокорабельные бомбы. Ещё бы, два линкора потеряли, и ещё девять кораблей поддержки, вроде эсминцев и тральщиков, плюс восемь транспортов и лёгкий авианосец. После этого солдат с севера перекинули на воющие фронта, по сути на севере только авиация и работала, перестановки в штабах, где какой генерал принял командование, кого хвалят, а кого нет, это меня не особо интересовало. Вот так к вечеру собрав нужную информацию, я стал прогуливаться по баракам, всматриваясь в лицах пленных. Искал знакомых, надеясь найти тех, кто знал обо мне по Измиру. Может удастся выяснить что с Иваном? И ведь действительно повезло, нашёл того унтер-офицера что брал меня. Тот лежал, спал похоже, но когда я сел рядом, коснувшись плеча, открыл глаза. Выглядел тот не самым худым, тоже тощий, но скорее жилистый. Я уже выяснил, те пленные кто работал за территорией, сформировав рабочие команды, их кормили лучше. Кто в лагере остался, постепенно угасал. Вершинин был из таких. Не нашлось ему места.

— Как меня зовут, не важно, — сказал я. — Если мне расскажешь всё что мне нужно узнать, я вытащу тебя из этого лагеря.

— Это ты сегодня на ограду кинулся? Охрана убавила напряжение, поэтому и не умер, ржали, когда тебя трясло.

— Не важно, — мотнул я головой. — Как насчёт сделки?

— С врагом сотрудничать не буду. Слышал я что они собирают добровольческие батальоны, вперёд из пускают, оборону прорывать.

— Нет, тут другое. Побег и к нашим к передовой. Есть идея как это сделать.

— Я не один. У меня тут подчинённые и друзья. Побратимы мы.

— Постараюсь освободить весь лагерь. Сегодня ночью будьте готовы.

— Спрашивай, — подумав, дал тот согласие.

— В прошлом году, когда к Измиру подошли турки, твой батальон отбил десант. Вы потом прочёсыванием занимаюсь, нашли мальчишку с солидной суммой в руках. Расскажи всё что о нём знаешь, что было дальше.

— Ты слишком хорошо всё знаешь, — задумчиво изучая меня, сказал тот. — Солдат моих расспрашивал?

— Тебе это так интересно? Я не прошу рассказать мне секреты, просто опиши всё что знаешь по тому мальчишке. Он столкнулся с тучным турком, вроде как ракетчиком, и его повели к комендатуре. Что было дальше?

— Ничего не было, — пожал тот плечами. — Он умер на полпути к комендатуре. Доктор сказал, что сердце остановилось. Похоронили в общей могиле, куда погибших горожан сносили.

— Вот оно как? — пробормотал я, серьёзно загрузившись.

Я был уверен, что Иван остался в живых, руки же шевелились, когда я потерял управление телом. Секунды две у меня было, прежде чем окончательно потерял сознанием, но успел это заметить. Получается это конвульсии были? Да, теперь ясно что это было именно так. Встав, молча кивнув унтеру, я покинул барак, и поискав, нашёл того пленного, которого я за фельдфебеля принял. Не ошибся, как мне шепнули, тот и был фельдфебелем, из охотничьей команды. То есть, разведчик. Тот сидел в окружении приближённых, как я понял, именно он тут и является за главного, старясь держать пленных в кулаке, именно благодаря ему число самоубийств было крайне мало, единственно, пища плоха. Кстати, сейчас в лагере не все, часть далеко, работает, две недели назад забрали, часть на грузовиках утром увезли, привезут перед темнотой.

— Отойдём, — велел я тому.

Все, кто сидел рядом с фельдфебелем, удивленно на меня посмотрели. Понять их тоже можно, парень что сегодня решил самоубийство совершить, грех, многие были верующими, хотя сейчас в армии это не насаждалось, хочешь верь, хочешь нет, но были разные люди, вдруг подходит, с идеальной офицерской выправкой, взглядом хмурым, окинул их всех взглядом с толикой презрения, и с полным копированием поведения офицеров, скомандовал их старшему, фельдфебелю Зиновьеву, следовать за ним. Я не стал дожидаться ответа и заложив руки за спину, это тяжело, меня шатало, хотя тело я освоил, доходяга, вот так неторопливо отошёл в сторону, к пустырю плаца, ожидая фельдфебеля. Тот так и не встал, с интересом поглядывая на меня со своего места, решив проигнорировать мой приказ. Что ж, это его решение. Подождав пять минут, я вернулся в барак и толкнув одного доходягу, велел разбудить меня в полночь, после чего лёг на нары, и почти сразу вырубился. Кстати, воду выдавали, но тоже мало, я попил, подавальщик налил сто грамм мутноватой жидкости. Но надо, пусть горчила, выпил.

Разбудил меня дежурный по бараку. Ему тот доходяга сообщил о моей просьбе. Встав, поблагодарив дежурного, его плохо видно было, в бараке темень, на ощупь направился к выходу. Тут бак с водой, дежурный ещё и подавальщиком дежурным был, тот налил двести грамм воды в кружку, их тут пять, и я, выпив воды, пустой желудок обмануть сложно, но надеюсь на какое-то время мне это удастся, покинул барак, сообщив что в туалет, тут были классические скворечники. Снаружи, что сразу бросилось в глаза, освещение лагеря, незаметно к ограде не подойдёшь. Щурясь, я не привык к свету, но осмотрелся. Британцы не экономили. Освещено было всё, сбежать не то что невозможно ночью, но трудно. Вот так от ворот барака я уверенным шагом направился к туалетам, действительно посетить надо. Уже оттуда к воротам, где прохаживался часовой. Между нами были внутренние и внешние ворота. Под напряжением.

— Господин рядовой. Я хочу сообщить начальству лагеря о готовящемся побеге, — коверкая свою речь, сообщил я часовому на английском.

— Стойте на месте, — приказал тот, и сняв трубку телефона на столбушке ворот, я его не приметил, вызвал дежурного, сообщив обо мне.

Вскоре появился сержант, видимо разводящий, и двое солдат. Те отключили питание, открыли ворота и выпустили меня с территории лагеря. Один из солдат, брезгливо морщась, стал меня обыскивать. Ну да, пах я неприятно, немного измазался в содержимом туалета. Ещё к тому же неприятность, похоже Вершинин страдал дизентерией. Я оценил иронию судьбы, попав в засранца. А так не случайно испачкался, а вполне себе специально, так что обыскал тот меня откровенно плохо. На что и был расчёт.

— Идём, — приказал сержант.

Это был второй мой план по побегу, что англичане сами выведут меня с территории. Дальше придётся собраться с силами и действовать. Первый план, в темноте, замирая, покинуть его своими силами, преодолев охрану и ограду. Она тут из проволоки, колючей. А бежать надо сейчас, пока хоть какие-то силы есть, с этой кормёжкой быстро ослабну, да так что вставать не смогу, как многие в лагере. Какой уж тут побег? Направлялись мы не к ближнему, а даже дальнему зданию. Там, подойдя, меня усадили на скамейку, оба солдата остались охранять, а сержант ушёл в здание, видимо начальству докладывать. Я же, сидя, поглядывая на охрану, размышлял. На самом деле второй план я и собирался использовать, он пусть кровавее, но просто быстрее. Стоит описать как прошли мои три года в будущем. Что я могу сказать, я описывал учёным все свои приключение, с подробностями, как всё это повлияло на историю, в ответ мне выдавали то что я просил. А именно, знания. Ничего больше ценного я тут не видел. Кстати, интеллект у меня, как показало оборудование, в сто шестьдесят семь единиц, а у моего донора, бывшего хозяина этого тела, было восемьдесят три. Тупой качок.

Нейросеть мне действительно поставить нельзя, тело бракованное досталось, да ещё больное лучевой болезнью, то-то я так себя плохо чувствовал и лысым был. То, что травмировано колено, из-за чего хромал, это мелочи. Хорошо ещё согласились отправить меня обратно, когда наше сотрудничество закончиться, так что учился я активно. Да, нейросеть мне не поставить, но было гипнообучение. После прохождения голова раскалывалась, использовать оборудование можно было не чаще чем один раз в неделю, ну и чем выше и крупнее база знаний в рангах, те сильнее боли. Можно учить до шестого ранга, первое обучение, три первые ранга базы за раз, потом каждое обучение по рангу, и так до шестого. Одеваешь обруч, садишься в кресло и учишь. Около семи, а то и восьми часов сеанс, потом колют обезболивающие. Медкапсулы тут тоже были, я в ней лежал, но их мало и используют их не для всех. Мне вот не дали. Был я в ней во время перемещения, лабораторное оборудование, хотя и медицинская капсула. Так вот, я выучил двенадцать базы знаний шестого ранга и пять пятого. Шестые ранги были:

— Планетарная разведка.

— Диверсант.

— Рукопашный бой. Бой с подручными средствами.

— Спецкурс для выживания на дикой планете.

— Тактика спецподразделений.

— Клиновый бой. Боевое фехтование.

— Колонист.

— Выживание.

— Инженер. Конструирование.

— Техник. Ремонт атмосферной техники.

— Оружейник. С базой кузнец.

— Боевое пилотирование атмосферной техники. Спецбаза по расчётам боевого пилотирования.

Пять баз пятого ранга:

— Тактика малых групп.

— Земная навигация. Штурман и шкипер.

— Спецкурс подрывника-минёра.

— Спецкурс шифрования и дешифрования.

— Спецкурс взломщика. Медвежатник.

Это всё что я выучил. Остальное знаю и так, и захламлять свою память лишними знаниями просто не хотел. Каждую базу я изучил, и даже частично освоил на практике. Мне обещали, что база инженер и техники помогут мгновенно понять и разобраться в конструкции любого двигателя и механизма. Не только отремонтировать, но при нужде смогу улучшить и усовершенствовать. Остальное понятно и так. Даже с повреждённым коленом я ходил в спортзал и всё отрабатывал до автоматизма. Так что в рукопашном бое я был неплох, из-за ноги даже немного изменился стиль, стал моим личным, но всё довёл до рефлексов. Также и с фехтованием разным клинковым оружием. Я внимательно изучил все базы. Старался брать те где с минимум информация по технике будущего, всё равно её тут нет, а лишние знания мне не нужно. Это не касалось техники и инженера, но они действительно помогали во всём, я уже убедился. Тот же колонист, по сути строитель и фермер. Я могу на необитаемом острове построить особняк, развести фермерское хозяйство и жить. Правда, неги не будет, только работа, работа и работа. Не то чтобы мне надо, но знание полностью вошли в память, теперь многое знаю, пусть будут. К колонисту полагались дополнительные базы, по управлению разной строительной и фермерской технике, но вот они как раз и не нужны в прошлом, основные, скажем так, базовые знания получил, и хватит. Я вообще не фермер, просто на всякий случай. Остальные брал осознанно, подбирая. По медицине. То тут затык, память не резиновая и свой максимум я изучил, больше некуда заливать базы. Так что ею я осознанно пожертвовал. Да и медицина это не моё, вообще желания нет этим заниматься.

Пока было время я сидел и медитировал, это из спецбазы по рукопашному бою, гонял энергию, подготавливал, чтобы тело не подвело. Очень слабое, может и подвести, так что совсем перенапрягать не стоит, иначе вырубит. Босые ноги начали под замерзать, быстро остывали эти земли зимой, так что я их поджал. Вообще я был одет в гимнастёрку и армейские брюки цвета хаки. Не шаровары. Обуви и головного убора нет, ремня тоже. Даже нательного бельё не полный колет, рубаха есть, а кальсон нет. Минут десять сержанта не было, пока не появился, и морщась от запаха, не приказал следовать за ним. Оба солдата конвоировали, двигаясь сзади, мы вошли в здание, прошли короткий коридор до лестницы и вошли в кабинет. Офицер был явно дежурным, форма сидела как надо, но вид тот имел сонный и след на щеке, видимо прикокнул пока тихо. Звание у него лейтенанта, если я знаки различи не путаю, как-то раньше не учил их специально. К счастью оба солдата по взмаху руки офицера вышли, не придётся перенапрягаться, а вот сержант остался, встал у меня за спиной.

— Что вы хотели сообщить? — спросил лейтенант.

— Я слышал, что готовят побег. Я готов всё рассказать за еду.

Офицер бросил на меня насмешливый взгляд с толикой презрения, сдаю своих за пайку. Но пусть его, главное сблизится, а дальше будем работать.

— Что ж, — откинувшись на спинку стула, сказал тот. — По важности информации будет и величина пайка. Говори.

Ни офицер, ни сержант, меня не боялись, что я могу, доходяга, со мной в таком состоянии и подросток справится. Что уж говорить о двух матёрых солдатах, коим те себя считали. Офицер открыл блокнот, готовясь записывать, и вопросительно посмотрел на меня. А мне и говорить нечего, я никого в лагере не знаю. Поэтому стал действовать немедля. Разогнувшись как пружина, вскакивая, я с разворота, не глядя ударил сержанта по шее. Тень выдавала его и просчитать траекторию удара было не сложно, спасибо базе клинковый бой. В туалете я оторвал часть доски, и разломав её, сделал две щепки-клинка, спрятав в рукавах гимнастёрки. Вот такое остриё, пахнущее дерьмом и вошло в шею сержанта, задев горло, так что тот стал падать хрипя, а я уже прыгнул к лейтенанту, тот отшатнулся к спинке стула, вогнав вторую щепу ему в глаз. Это длинная и тонкая, значит хрупкая. Для удара в глаз подходила, а вот в шею сомневаюсь, поэтому и не рискнул, обломиться. До мозга я достал, умер тот мгновенно. Сержант же повалился на пол, всё забрызгивая кровью, тот вырвал щепу из раны и жизнь стремительно покидала его. Из-за повреждённого горла тот не мог кричать, только булькал и сипел. Проверив офицера, мёртв, я отстегнул клапан кобуры и достал пистолет. Это был классический 'Браунинг'. Модель усовершенствованная, их выпускать начали в тридцать пятом. Десятизарядный, патроны у модели, что я держал в руке, были от 'парабеллума'.

Приведя оружие к бою, я отстегнул ремень офицера, и накинул на себя, застегнув и согнав складки гимнастёрки назад, на ремне, кроме кобуры было только два подсумка с запасными патронами к пистолету, и всё. Теперь сержант. Пистолет я за ремень сунул, чтобы не тянуть время пока из кобуры достану. У того подсумки с магазинами от автомата на груди. Я снял разгрузку и накинул на себя, застёгивать не стал, потом. Также у того был пистолет, точно такой же, как и у офицера, я забрал запасные магазины, убрав их в карманы. Ну и всю мелочёвку. У офицера, кстати, тоже. Небольшой компактный автомат повесил на правое плечо. Это была модель 'Стен Марк-5', даже рукоятка была спереди на месте. На ремне у сержанта, кроме кобуры с пистолетом, была фляга, чуть больше литра, я её снял, и ножны с ножом. Гранатных подсумков не было, видимо ленился тот носить, у рядовых их тоже не видел. Жаль, вещь нужная. Тут же была небольшая малогабаритная рация в чехле. Только тяжёлая. Я итак с весом перебрал, поэтому брать не стал.

Дальше подойдя к столу, внимательно поглядывая на дверь, пока там тихо, но судя по едва уловимо доносившемуся разговору, оба солдата стояли за дверью. На шум те не обратили внимания, решили, что выбивают информацию. Подумав, я начал покрикивать и стонать, прося меня не бить. Для маскировки пойдёт. Так вот, встав у стола, я расстегнул офицерский ремень, и повесил на него флягу и нож. Застегнув, стал разбираться с разгрузкой, и тут быстро справился, подогнав. После этого изучая ключи, что нашёл при лейтенанте, целая связка, подошёл к сейфу в углу, шкафы потом изучу, открыл. Ценностей там не было, папки в основном, но внизу несколько пачек патронов, мне без надобности, не унесу, а также лежало четыре британские оборонительные гранаты 'М-1'. Британцы их с пятнадцатого года производят и до сих пор они стоят на вооружении.

— Отлично, — едва слышно, но довольно улыбаясь, сказал я.

Гранаты были не снаряжены, но всё тут, так что отвинчивая колпачки, я вставлял капсюли-детонаторы и привёл три гранаты к бою, повесив на ремень за рычаги. А вот с четвёртой торопливо поработал, ножа в качестве инструмента хватило. Если проще, я убрал замедление, рванёт она сразу как отпустить рычаг. Её я положил на стол, ну и продолжил обыск. Изучив шкафы и в крайнем нашёл офицерскую сумку, она на длинном ремне, можно сзади или на боку носить, литров на десять объёма. Пустую. В неё убрал гранаты, и часть пачек патронов из сейфа, ну и пистолет сержанта. Кривился, но убрал. Тяжело, уже почти десять кило на мне. Стол изучил, мне показалось от него шёл запах съестного. Проверил и улыбнулся. В верхнем два бутерброда с колбасой было. Для меня солидно, как сэндвич у американцев, хлеб снизу и сверху, с прослойкой из колбасы. Жадно впившись в один, стал торопливо, но тщательно пережёвывать, всё же желудок ослаблен, такая пережёванная пища ему полезнее будет. Второй, завернув в бумагу, убрав в сумку. Многое съесть мне нельзя. Съел всё. В ящиках стола тоже ничего интересного, только полевой бинокль, что я убрал в сумку. Чехла к нему не было, да и ремешка тоже. Еды не было, кроме бутербродов. Дальше расшнуровал обувь у обоих, подошли мне офицерские, не побрезговал и носки надеть, отлично с обувью. А вот один шнурок с сержантского ботинка использовал чтобы растяжку сделать на двери, подвесив на ручку ту гранату, что имела доработанный мной запал. Дальше, надев фуражку, в темноте не понятно в какой я форме, и открыв окно, выскользнул наружу. Благо второй этаж, прикрыл окно, и осмотревшись, уверенным шагом направился в сторону ограждения лагеря. Пора начинать.

Подойдя к лестнице ближайшей вышки, я стал подниматься. Делал это осторожно, чтобы часовой наверху не засёк. Не тряс, чтобы тот не почуял, двигался осторожно. Я весь потом покрылся, тяжело двигаться было, но крепился. А тут ещё подъём, что отнимал последние силы. Так что когда я показался в проёме, то прохрипел:

— Помоги подняться.

Тот увидев офицерскую фуражку, подскочил ко мне не думая. На то и был расчёт, так что нож вошёл ему в горло, достав до позвоночника. Повалив того, удерживал несколько секунд, пока он бился на полу вышки. Наконец, солдат стих. Забравшись наверх, я надел его каску, и осмотрел его оружие. Личное представляло собой классический 'Ли-энфилд', магазинную винтовку. Пятьдесят патронов в подсумке, хм, и две гранаты имеется. Это оказались немки, модели 'М-39', наступательные. Приготовил их к бою, как и винтовку. Дальше осмотрел пулемёт. Это был русский пулемёт 'Максим' без щитка и станка. Снизу был приделан штырь, а с четырёх сторон на перилах отверстия. То есть, перекидывая пулемёт можно вести в разные стороны огонь. В углу стояла запасная коробка. Всего две двухсотпатронных ленты. Больше патронов к пулемёту нет. А то что англичане трофеи используют, меня не особо удивило, многие так поступают. А вот гранаты немецкие, слегка озадачили. Видимо у англичан и немцев имеется совместный обмен оружия и боеприпасов. На это намекали патроны к пистолетам и автомату. Они все имеют боезапас от 'парабеллума'. Сняв автомат, я прислонил его к одной из стен, и осмотрел укрытие. Оказалось, вышка была оббита железом, толстым. Сомневаюсь, что обстрел из пулемёта те выдержат, а вот выстрелы из пистолетов, или осколки от гранат, вполне. Так что задерживаться тут не стоит. Дальше я стал изучать в бинокль другие вышки. Насчитав их ещё пять. Информация с защитой неприятна, значит и у остальных вышек она есть. Но кто извещён, тот вооружён. Однако ладно, пора действовать. Обещание нужно держать, да и бросить тут своих, как-то не по мне.

Приведя пулемёт к бою, я ещё раз осмотрел кто-где находится, патруль один был, два солдата прогуливались в ничейной зоне, между внешней и внутренней оградой вокруг лагеря, оба были в прямой видимости, впрочем, вышки тоже. На каждой по часовому. По двое там не держали. Присев, я выдернул нож из шеи солдата, вытер о его форму и убрал клинок в ножны. Дальше ссыпал с десяток патронов от винтовки в сумку, мало ли пригодятся, и стал обыскивать. Солдат оказался запасливым, нашёл две нетронутые плитки шоколада, и упаковку от третьей, снял фляжку и штык-нож, убрав в сумку. Кусок шоколада я съел, совсем немного, ломтик, и дальше встав, оглянулся на шум. Это явно сработала граната, растяжка, поставленная мной, так что сразу взяв на прицел дальнюю вышку, я срезал часового там, потом второго справа, и третьего слева. Вот остальные укрались, так что я патруль расстрелял, который не понимал, что происходит. Начала выть сирена, а я расстреливал две другие вышки по очереди. Из бараков хлынули пленные, направляясь к воротам. Хекнув, аж в глазах потемнело, перекинув пулемёт, я стал расстреливать пятую вышку, заодно прошёлся по замку на внутренних воротах, потом на вторых, разбив их. Ну и по ящику электрощитка. Аж искры от него полетели. Освещение мигнуло, но не отключилось, а вот ограждение должно обесточиться. Там как раз у ворот часовой стрелял из своей винтовки по пленным, срезал его, ну и открыл огонь по дверям казармы, как раз начали выбегать наспех одетые, или вообще не одетые солдаты из роты охраны. Патроны я экономил, поэтому в ленте с сотню осталось, их все я по солдатам у казармы и выпустил, около двух отделений точно положил, ещё досталось тем, кто внутри был, не успев выбежать наружу. Затор в дверях из трупов и раненых остался. Но сколько там пострадало, не скажу, не знаю.

Перезарядив пулемёт, я стал расстреливать окна. Убитых и раненых уже захлестнула толпа пленных, собирая оружие. Вскоре в окна казармы полетели гранаты, впрочем, изнутри тоже летели. Моя поддержка пленным хорошо пригодилось, остальные обтекая здания, убегали прочь, в ночь, некоторые врывались в здания, обыскивая их. Они не только врагов искали, но и еды, как мне кажется. Все строения с одной стороны были, как раз у единственных ворот лагеря. Тут приметил что один часовой на вышке возится с пулемётом, ага, я как раз по ним и стрелял. На двух последних вышках, когда часовые спрятались, я расстрелял их пулемёты. Сил перекидывать свою машинку на другие перила не было, и так шатало, так что взяв винтовку, прицелился и выстрелил. Точно в голову. После этого скинул труп британца вниз, винтовку прикладом вниз следом, и распихав гранты, что на ремень, что в сумку, начал спускаться. Ко мне с десяток пленных бежало, так что крикнул:

— Свои!

Те замедлили бег, и помогли спустится. Винтовку те уже подобрали. Каску я наверху бросил. Туда двое полезли, видимо за пулемётом. Я отдал обе пистолета и магазины к ним, мне автомат хватит, а парней вооружить нужно. Меня похлопали по плечу и побежали к следующей вышке. За оружием. Не знаю, как они пулемёты будут использовать без станков, но надеюсь смогут. У автостоянки, где силуэты грузовиков виднелись, уже начла запускать моторы. А быстро они освоились. Видимо план побега уже был готов, просто из-за меня начали раньше. Отойдя от вышки, я стал уходить в темноту, в сторону Антальи. Все пленные рванут в сторону гор, где фронт стоит, бои идут, а в той стороне искать не будут. Шансов у меня будет больше чем у этих парней. Жаль транспорта не нашёл, но в принципе ещё будет шанс, я уверен, а парням точно пригодится, хоть на пару ослабевших, но вывезут больше. Когда я на полкилометра от лагеря удалился, в бинокль посмотрел, грузовики уже к баракам подогнали, погрузка шла. Я даже порадовался что те помогают друг другу. Хотя многие просто разбежались, но костяк остался. Вот так загребая ботинками песок, ноги поднимать сил нет, думал хватит на пару километров отойти, а тут сомневаюсь, что километр осилю. Следы я посыпал табаком. Лейтенант курил, пачка сигарет в кармане была. С едой тоже нужно что-то решать, пленные, как я видел, первым делом к складу побежали, рядом навес и несколько армейских полевых кухонь было, знали, где-что находится. Так что там ловить нечего, да и время тратить я не хотел. А насчёт еды я не переживал. Тут не совсем пустыня, живность есть и добыть её можно, знания из базы 'Колонист' и 'Выживание' в этом могут.

Вот так отойдя, действительно на километр смог, я сел на травяную кочку, тяжело дыша и обливаясь потом, и достав из сумки фляжку часового, она ополовинена была, сделал два маленьких глотка. Вода ещё пригодится. Отломил кусок шоколадки и съел, силы нужны. Бутерброд чуть позже съем, перед тем как отдыхать лягу. А то проснусь, колбаса испортится. Жарко. Отдышавшись, достал бинокль и стал изучать лагерь. Он вообще на равнине стоял, на десять километров вокруг хорошая видимость. До Анкары, столицы Турции, как мне сообщили, было километров восемь. С вышки окраины можно рассмотреть, но мне было не до того. На отдых я выделил себе десять минут. Ночь тут не такая и длинная, времени мало. Так что заторопился дальше. В этот раз с полкилометра, пока не 'умер'. Снова два глотка воды и шоколад. В этот раз отдыхал минут пятнадцать. У меня двое наручных часов было, с сержанта и лейтенанта, одел те что получше. Они, как ни странно у сержанта были, другие убрал, на обмен или продажу пригодятся.

Когда начало светать, я ушел максимум километра на четыре, в бинокль хорошо было видно строения. Ночью, помигав, отключилось освещение лагеря. За час до рассвета. Думаю, пленные, те кто могли, лагерь уже покинули. Ну или прибыли те, кого вызвали или звуки стрельбы услышали. Хотя, как я ранее узнал у пленных, многих возили на работы, там кормили сытнее, с округой познакомились, вокруг было пусто. Это шанс. Я вышел на полевую дорогу, укатанную, и шёл дальше по ней. С километр прошёл, когда приметил кустарник, вот добравшись до него, не ошибся, кустарник, забрался в него, и обострившись, приготовив оружие и гранаты, поел бутерброд, фляжку часового я добил, и почти мгновенно вырубился. Усталость была страшная.

Проснулся я от какого-то рычания и голосов. Мгновенно подняв голову, надпочечники сразу начали нарабатывать адреналин в кровь, взял автомат и стараясь двигаться помедленнее, осмотрелся. Оказалось, за рычание я принял звук мотора армейского внедорожника. 'Доджа'. Трое солдат по моим следам, их на песке хорошо было видно, хоть дерево за собой таскай, шли к кустарнику. Внедорожник стоял метрах в пятидесяти, на обочине дороги. За рулём водитель, у крупнокалиберного пулемёта 'Браунинг М2', пулемётчик, что держал на прицеле моё убежище. Похоже по следам меня и нашли. Конечно кустарник просматривался насквозь, но меня пока не видели. У меня удачное место было, ямка. Скорее всего кустарник, что тут рос, погиб, или вырвало ветром, вот и образовалось небольшое углубление, со временем оно стало глубже, тут я и прятался. Да и следы вводили солдат в сомнение, видимо по протектору опознали свою армейскую обувь. Высокие ботинки на шнуровке.

Внедорожник мне пригодится, нужно постараться его не зацепить. Так что приготовив гранату, немецкую, на яйцо похожую, у неё разлёт осколков меньше, я приготовился к броску и задумался. Нет, так ничего не получиться. Кину, так пулемётчик на движение весь кустарник прочешет, нужно сначала его с водителем снимать, потом с той тройкой что уже подходила к границе кустарника, заниматься, и побыстрее, они вот-вот меня рассмотрят. Так что прицелившись, я дал короткую очередь по пулемётчику. К счастью, довольно капризный 'СТЕН' не подвёл. Мгновенно переведя огонь на водителя, хорошо стекло у них опущено, не повредил, срезав того, а потом длинной очередью, свалил двоих солдат рядом с собой. А вот крайний справа успел прыжком уйти с линии огня. Дёрнув за шнурок, придержал, пока замедлитель горел, шипя, и бросил ему гранату, укрывшись в ямке, потому как тот открыл ответный огонь, укрытие к счастью спасло, хотя песком закидало серьёзно, да щепой от кустарника. Граната рванула, раздался вскрик. А я, не приподнимаясь, мало ли уловка, дал очередь над собой, на звук. Короткая очередь и автомат замолк. Патроны закончились. Быстро сменив магазин, осторожно выглянул, после чего в каждого по пуле послал. На всякий случай.

Только после этого вскочил, не забыв прихватить сумку. Выбрался из кустарника и быстрым шагом, пробежаться не смогу, мышцы болели и слабость накатила, отходник после боя, это нормально, подошёл к 'Доджу'. Ну и занялся трофеями. Причём торопясь. От лагеря, на горизонте его видно, скоро сюда подоспеют ещё англичане. Возможно и с турками. Те должны были услышать звуки скоротечной схватки.