Четвёртая часть "Книга-2 Проходимцы"

— Все мы живем в порочном кругу забот, личных тараканов, случайностей и прочего всего окружающего нас. А вот вырваться из него с позитивом удается не многим. Одним удаётся оставить свой светлый след в памяти потомков, другим же просто нагадить. Всё зависит от наставников, коими в большей мере выступают наши родители и лишь потом — учителя, нанятые и оплачиваемые, опять же нашими родителями.

— Учиться надо у лучших. — Скептически произнёс Низовцев. Хитро взглянул на Говорова младшего, с легкой иронией, — они даже плохому научат лучше всех!

"С высока" заглянул в пустую рюмку, обратной стороной ладони её отодвинул, поднял взор на собеседников, мучительно пытающихся переварить уже услышанное:

— Ведь не секрет, что подобно тому, как преступники громче всех кричат: "Держи вора", сильнее всех в своем незаурядном умении и великом патриотизме стараются убедить окружающих отъявленные негодяи и прочие враги державы.

— История России — история войн, а на войне бывало по-разному. Тем не менее мы не забываем поражений и упорно учимся на ошибках! — Слегка хмыкнув. — Даже среди пуль есть довольно неглупые.

Слушавшие согласительно, в разнобой закивали. Тут же налили.

— Война господа, это Вам не шнурки, если развязалась, то очень трудно завязать. Тут уж либо победа, либо договорённость о приемлемом перемирии. — Более задумчиво, — точно не увеселительная прогулка по цветущему лугу с ромашками. Предлагаю выпить за память потомков, за подвиги отцов и дедов наших, становителей Руси Великой.

Выпили, кое-как, по мере сил и способностей закусили.

— Вот истинно Вам скажу — водка не добавляет ума и не убавляет, она проверяет его наличие. — чинно, с чувством толком и интонационной расстановкой произнёс полковой священник Боголюбков важно поправляя на груди новенького "Егория" полученного им за "возглавление пешей атаки на позиции басурман".

В отмеченном наградой бою, проявляя чудеся невероятной ловкости и удали, необычайно смелый и удачливый попик, завидев ранение офицера и нерешительность солдат, подхватил кем-то обронённое "ружо со штыком", неистово ругаясь, хотя в последствии утверждал, что "громко произносил "Отче Наш", ринулся в бой увлекая за собой солдат. Подбежав к турецкой обороне, ловко, с оборотом уклонился от вражеского "штыкового укола", при этом прикладом сильно приложив турка в район почек, отчего тот упав и более не подымался. Второму же, бросив "ружо аки копьё", угодил в плечо. Тут же, поскольку остался безоружным нагнулся, дабы подхватить "обронённое турецкое ружо". В этот момент два турка-недомерка, полагая, что он ещё стоит, почти залпом выстрелили. Священник Боголюбков подхватив трофейное оружие за ствол, не специально, так получилось, Никодим Дементьевич орудовал им как дубиной, пока не отвалился приклад. Другими словами, "Егория" он заслужил ратным трудом, не прячась за спинами, а абсолютно честно.

— Господа Вы неверно закусываете. — "Проснулся Семёнов". — В этом деле мне всегда помогают советы одного старого горца. Методы его я многократно, лично проверил на практике, а потому за них в ответе. Ни в коем случае не закусывайте водку салом, а шампанское — конфетами. Для водки годится нежирное мясо, курица, индейка или кролик. Хорошо — легкий овощной салатик. Непременно на постном масле, а не на чём-то ином. Жирная свинина или сало с водкой вызывают болезнь печени именуемую цирроз. Ужасно страшный и неизлечимый недуг. В наших краях она распространена именно из-за неправильного обращения с алкоголем. Можно закусить водку и просто яблоком, солёными огурчиками или квашеной капустой. Тоже будет хорошо.

— Александр, а вот я нынче употребляю исключительно коньяк, — бесцветно глядя в свой пустой стакан, произнёс офицер из компании.

— Коньяк, — тут же переключился "Семенов на веселе",— требует в качестве закуски сыр, яблоко, шоколад.

— А вот ежели, скажем шампанское?

— А вот шампанское, по медицинским предписаниям, сочетается только с клубникой. Имеющаяся ныне традиция закусывать данный напиток шоколадными конфетами — глубоко порочна.

— Семенов, идите к чёрту с Вашими нравоучениями. — Шуточно возмутился Низовцев. — Мы здесь собрались чтобы отдохнуть от дел ратных, хорошо посидеть так сказать в узком кругу соратников, выпить водки, отметить награды...— тут мимо прошла хорошенькая официантка, невольно засмотревшись на неё, провёл взглядом, слегка запнувшись в речи и уже более тихим голосом, продолжая смотреть в след — добавил. — Поглядеть на приятных женщин.

В этот момент "хорошенькая официантка" подошла к другой компании, где, принимая дозаказ, начала весело улыбаться, смущенно опускать глазки и сдержано хихикать.

— Демонстративное игнорирование и экзальтированное заигрывание с другими мужчинами — признак максимальной заинтересованности женщины в вашей скромной персоне. — Совершенно не глядя на "заинтересованного" Низовцева произнес пожилой майор из их компании.

Не смог промолчать и Семёнов:

— Если не хочется вылезать из своей постели — это депрессуха, а если из чужой — непременная пруха.

— В моём возрасте, — со вздохом ответствовал тот же пожилой майор,— не столько важны для здоровья взаимоотношения с женщинами, сколько здоровье для данных взаимоотношений.

— Мне вот известно, что фраза великого философа Сократа: "Я знаю, что я ничего не знаю" была сказана, когда речь зашла о женской психологии!

— Со стороны видней... Дальнего лучше понимаешь, чем ближнего... Полагаю, что все дело — в дистанции.

— Настоящим оптимистом считается лишь тот человек, который не только верит в лучшее, но и отрицает сам факт существования худшего. — Был философский ответ Низовцева.

— Если мы ищем приключения, непременно находим неприятности.

— Совершенно верно. К тому же в поисках неприятностей нет никакой интриги. Согласитесь, уважаемый Антон Денисович, ведь и страшная для многих Баба Яга, по своей сути не так уж и плоха. Всё решает контекст.

Посудите сами: Она намеренно отселились от социума, собирает тракви да корешки лечебные, наблюдает за зверюшками всякими, кушает грибы, ягодки и прочие лесные орехи, вокруг красота первозданная, опять же, за лесом приглядывает...

— Ну Вы Андрей Николаевич. С Ваших слов выходит Баба-Егерь какая-то...

— Пусть будет Баба-Егерь,— легко согласился Низовцев. — Но тут к ней, уже далеко не молодой женщине припирается какой-то немытый Иван и давай качать права, а попутно ещё и хамить...

— Н-да-с ... Интересная получается ситуация. Вас, Андрей Николаевич, ежели послушать, так Вы кого хочешь оправдать сумеете, даже вот сказочную злодейку Бабу Ягу вона как выгородили. Я конечно понимаю, что она то всего лишь сказка, а в сказке завсегда приятный конец.

— Конец у всех нас один, а вот сказка у каждого своя.

Пропустивший же почти всю часть бесцветного разговора, слегка уставший от тяжкого застольного бытия, полковой священник Боголюбков Никодим Дементьевич вещал о своём:

— Копейка рубль бережёт, а купленная в церкви свечка — храм.

— Уважаемый Никодим Дементьевич. Бытие наше таково, что даже кто верит в Рай, не спешит в него попасть. Скажу больше. Неисчислимая толпа искренне верующих стремящихся в Храм Господний, усердно молясь, желает отдать дань Всевышнему, дабы он не спешил призывать их к себе, поскольку им и здесь, на бренной Земле неплохо наливают.

— Дорога в Рай может быть проторена лишь коленями истинно верующих. — Слегка помутившимся взором оглядел стол, увидел пустой стакан, взял стоящую рядом бутылку, хотел себе налить — не получилось, ёмкость оказалась совершенно пустой. Сменил бутылки, не обратив внимания, что в данном сосуде — вода, сам себе налил и тут же залпом выпил. Сделал удивлённое лицо, кратковременно задумался и поучительно, для большей важности с поднятием указательного пальца вверх изрёк:

— Сын Божий, Иисус превращал воду в вино, явление же антихриста будет знаменоваться превращением вина в воду...

Наблюдавшие же за манипуляциями полкового священника Боголюбкова офицеры тут же, похихикивая пришли к общему заключению, что в отличие от обычных грешников, священослужителей в аду ожидает серебряный или даже золотой котел, но непременно со святым кипятком...

На другой половине стола вели речь о ином:

— Давеча обследовался на новой, здешней аппаратуре. Господа — рекомендую. Окромя того, что мне привели в исправность все зубы, обследовавший меня лекарь-терапевт утверждает, что человек не может считаться старым до тех пор, пока он готов к изменениям, сохраняет гибкость привычек и готов учиться новому. Это может быть что угодно: освоение новых знаний, изучение иностранных языков или даже просто готовность отказаться от старых привычек в пользу новых.

— Нам, мужчинам это сделать много проще, если лишнего не пить, много не курить и жрать умеренно, к тому же заниматься атлетическими упражнениями, тогда можно протянуть не только молодость, но и ясность ума и бодрость духа.

— Все мы плоды любви и страсти. Бушует страсть будет любовь, бушует любовь быть гармонии.

— Важно не только в сих изменениях увидеть правильный путь, но и достойно его преодолеть. Любой путь тернист и начинается не с первого шага, а по большей части с решения сделать этот шаг. Вот это-то и есть самое сложное.

Кто-то, по пьяни, невзначай уронил под ноги рюмку, пока доставал, туда же ушла и тарелка, на которую случайно наступил подкованным сапогом, та в дребезги:

— Вольдемар, не расстраивайтесь, посуда бьётся на счастье...

— Уж сколько я этой посуды переколотили, а счастья все нет и нет...— со вздохом и обречённой интонацией в голосе ответствовал тот, кого назвали Вольдемаром.

— Ну дорогой друг, главное в жизни ведь настойчивость, а она нынче бывает в двух ипостасиях проявляемых как упорство и упрямство. Если настойчивость приводит к успеху, то это упорство. А ежели к неудаче, то это второй вид...

Господа офицеры спокойно отдыхали под аккомпанемент выступающих артистов, до момента пока под озорную музычку Оффенбаха не начался "срамной танец Канкан". Всего 8-мь минут девушки дразнили зрителей, приподнимая юбки все выше и выше, обнажая ножки в черных чулках с красными подвязками, падая одна за другой на пол в шпагат...

Как по мнению истинного гурмана — общие данные танцоров — уровень 1-го курса хореографического училища, даже танцевали не всегда синхронно... Но для людей, измученных войной, долгими, изнурительными переходами, лишениями и прочими страданиями, трудностями и невзгодами, соскучившимися по женским прелестям, не искушённых зрелищами, не избалованных высоким проявлением искусства данное деяние было самое то, что от него ждали. Возбуждающий, манящий и зовущий на совершение акта, улучшающего демографию страны. Хотя, если быть уж совершенно точным — бесплодного порыва...

Некоторые несознательные роптали, что де девушки-танцовщицы тощие да плоские абсолютно со всех сторон как не поверни, но большинство глядевших им быстро объясняло, что "на любителя..."

В общем, "срамной танец Канкан", с первого же представления стал пользоваться особенной популярностью и посмотреть который для офицеров, и прочего люда, пребывающего или проезжающего мимо Адрианополя, в последствии стало, ну что-то вроде церемонии.

* * *

182

Первый заместитель председателя КГБ, комиссар государственной безопасности 2-го ранга (генерал-лейтенант) Иван Александрович Серов в три часа ночи был вызван в Кремль...

— Товарищ Серов,— раскуривая трубку, неспешно говорил Вождь народов,— Вам надлежит организовать поездку товарища Сталина и товарища Молотова в Арзамас-941, чтобы ознакомиться на месте, что там происходит. — Строго, "по-Сталински" посмотрел на Серова, потом улыбнулся. — Руководство охраной и организацией поездки возлагается на Вас. — Специально сделал паузу, дабы оппонент осознал важность сказанного. — Сейчас Вам надо выехать в Арзамас и подготовить домик для ночлега и место, где кушать. Послезавтра утром встречайте наш поезд. Все ясно?

— Ясно.

Сталин заметил, что у Серова есть вопросы:

— Вы что-то хотите спросить?

— А как же Николай Сидорович Власик?

— Все знают, где товарищ Сталин, там и товарищ Власик. — Пристальный взгляд на Серова. — Товарищ Власик останется. — Пауза. — Пусть все думают, что товарищ Сталин где-то рядом.

Поскольку времени было, точнее его совершенно не было, потому с собой Серов взял тех, кто в данный момент был рядом — своего водителя, рядового Фомичёва, командира отделения сержанта Ефремова и резервного водителя, рядового Смирнова. Так же с ним отправился, совершенно случайно оказавшийся рядом полковник Хрусталёв... его старший брат охранял еще Ленина. В общем, группа преданных, в меру ответственных и надёжных, но совершенно не опытных в вопросе охраны высших лиц государства товарищей. Всем, уже в вагоне было объявлено:

— Задание архиважное и ответственное. Потому придётся попеременно ночами не спать.

Станция назначения, состав протянули чуть дальше на "крытую платформу", впрочем, название у неё было. Крупными буквами, по середине написано — "Сортировка".

Увечные и прочие пострадавшие и не только на фронте, но и получившие травмы на оборонных заводах прибывали эшелонами, их тут же переправляли в "Арзамасский Восстановительный госпиталь". Этими же составами "восстановленные" отправлялись в Горький, а уже оттуда домой на 10-ти дневную побывку. Везде гомон, суета, толкотня и многолюдие.

Начальник милиции встречал "высокого московского гостя" на перроне. После официального представления:

— Извините товарищ комиссар государственной безопасности 2-го ранга. — Начал оправдываться встречающий. — Сообщение о Вашем прибытии получили пол часа тому. Машина за Вами уже вышла, но ещё в пути. Нужно немножко подождать.

— У Вас нет служебного автомобиля?

— По штату не положено,— извиняющимся тоном ответил местный начальник милиции. — Лёгкие мотоциклы имеются, но и они заштатные — подарок от Арзамасовцев. От них же и бензин получаем, потому как опять же — не положено по штату и деньги на закупку оного не предусмотрены.

Прибывший автомобиль, а был это жёлтый с синей полосой с надписью "милиция", микроавтобус "Тойон", ("Тайота"), "московских командировочных" удивил своим необычным внешним видом как снаружи, так и внутри. Восемь посадочных, очень удобных как по тому времени кресел, да и сама внутренняя отделка впечатляла, а когда водитель включил климат контроль...

Дорога к Арзамас-941 была отличная, потому комиссар государственной безопасности 2-го ранга Серов, сидевший на мягком и удобном переднем пассажирском месте с подогревом, немного задремал и не сразу обратил внимание, что стрелка спидометра перевалила за отметку 130, а скорость то и не чувствуется, никакого дребезжания, шатания, подпрыгивания, постукивания и шума — в салоне можно спокойно неспешно и негромко разговаривать:

— Что за машина такая? Скорость совершенно не ощущается.

— "Тойон",— буднично, даже немного обыденно ответил водила. Мельком взглянул на Серова, сообразил, что его не поняли: