Весёленькая помолвка

— Да, разумеется. — Ответила за него девушка. — Он же профессор математики.

— Что? На самом деле профессор или кличка? — Не поверил я.

— Действительно профессор. — Подтвердил Филимон.

— Во те на! — Удивился я. С профессорами ручкаться мне как-то не приходилось. Ну, ладушки. Потом разберёмся. Вы меня поняли? Никуда, ни с места. Если что, звоните. В крайнем случае, Дарик с собакой подойдут.

— А что за собака? — Спросил профессор.

— Вроде овчарка. — Не совсем уверенно ответил я. — Дело в том, что в породах я не разбираюсь. А зовут собаку Грант. Очень умный пёс.

— А можно его с нами оставить? — Попросила Девушка.

— Не знаю, — Ответил я. — Сейчас спросим. Грант, сидеть, стеречь. — Я показал рукой на двоих сидящих прямо на асфальте, людей.

Собака, как мне показалось, огорчённо понурилась.

— Грант, надо так. — Попросил Дарик.

Пёс слегка шевельнул кончиком хвоста.

— Дядя, — Вмешалась девочка. — Пойдёмте скорее.

— Ладно, пошли. — Скомандовал я, уже шагая за девчушкой, добавил, делая несколько шагов в сторону проулка: — Собака с вами осталась.

Бежать, как бежала девчушка, легко, без особого труда, я не мог. А потому вовсю пыхтел, заглушая боль в ногах, тайком вытирая выступающие слёзы. Вскоре проулок сделал левый поворот, и мы увидели зелёную, очень красивую лужайку перед домом. По среди неё стояло дерево, накрепко обхватив своими ветвями бьющуюся в бесплодных попытках вырваться из его железных объятий, женщину. От неожиданности мы замерли в тех позах, как бежали. Девочка, правда, не замерла, но к маме не побежала. Несколько секунд я ещё стоял, разинув рот, а потом сорвался, торопясь на помощь жертве деревянного разбойника. Но Дарик ловко подставил мне ножку. Ужасная боль прорезала мои несчастные ноги. И всё же я вскочил почти мгновенно.

— Ты что? — Заорал я вне себя от ярости, и замолчал, проследив за взглядом детей.

Видя моё падение, женщина, сделав нечеловеческое усилие, вырвалась из объятий дерева и кинулась напрямик через лужайку к нам. В тот же миг зелёная трава стала дыбом, свернулась, как заворачивают блины с творогом. Раздался жуткий треск ломающихся человеческих костей, предсмертный крик, приглушённый плотоядным травянистым ковром, затем хлюпающие и чавкающие звуки, и всё стихло. Вновь перед домом раскинулась красивая, с кустиками и цветочками, ухоженная лужайка. Так и хотелось упасть в её сочную траву и покататься вволю. У меня волосы стали дыбом от увиденной картины. Ужас происшедшего ещё несколько минут сковывал нас. Потом заплакала девочка, зовя маму. Я подхватил девчушку на руки и бегом бросился прочь отсюда. Куда только девалась моя боль. Мы вернулись к оставленным слепцам. Я подошёл к собаке и опустился на землю рядом с умным псом. Ноги не держали, а перед глазами стояла сцена упаковки человека в смертельный зелёный саван. Девочка продолжала плакать на моих руках.

— Дядя Ник. — Позвал меня Дарик. — Дядя Ник. Вы не расстраивайтесь. Нельзя же всех спасти.

Я безумным взглядом посмотрел на него. Филимон с Наташей благоразумно помалкивали. Хотя, что они могли сказать? Для них такое зрелище было недоступным. Да и не знали они о происшедшем, а расспрашивать не спешили, и правильно делали.

— Это дерево не держало её, а спасало, не пуская пройти напрямик. — Тихо пояснил пацанчик.

— Дарик. — Едва шевеля губами, произнёс я. — Отныне ты мой брат на всю оставшуюся жизнь. — Продолжил я, свободной рукой прижимая мальчишку к себе. — Ты мне жизнь спас.

— Да ради Бога. — Смутился он. — Вы же тоже меня спасли.

— Брось ты. — Произнёс я, опуская голову.

— Да. Вы меня именно от этой дряни и спасли. — Тихо-тихо признался мальчишка.

Из проулка вышла белая, как смерть, женщина. Ужас, отразившийся на лице Дарика, привёл меня в чувство. Я резко обернулся и увидел её. Нет, это была не та, что угодила в ковёр людоеда. Чуть позже это понял и пацанчик. Я поднялся на ноги.

— мадам, чем могу служить? — спросил я, продолжая прижимать вздрагивающую девчушку к себе.

Женщина с отсутствующим выражением лица посмотрела сквозь меня. С таким же успехом я мог просить НЛО появиться над городом и вывести нас отсюда. Но всё оказалось не столь безнадёжным. Взгляд женщины наткнулся на девочку в моих руках. Она тут же ожила.

— Ребёнок. — Едва слышно произнесла она. — Дайте её сюда. Я теперь буду ей вместо... — Она запнулась, по щекам покатились крупные слёзы. — Это моя сестра была. — Только и смогла вымолвить она.

— Ладно. — Поторопился я, перебивая её. — Держите. И пошли отсюда скорее.

Женщина приняла девочку к себе на руки, и опечаленная группа продолжила свой обратный путь.

— Дар. — Тихо позвал я.

— Слышу, дядя Ник. — Отозвался он.

— Отныне никакой я тебе не дядя. Я твой брат, понимаешь, родной, кровный брат. Поэтому никаких дядей и "ВЫ". К брату так не обращаются.

— Хорошо. — Согласился пацан.

Больше за всю дорогу не было произнесено ни единого звука.

У парадной стояли две пустых тележки. Значит, ребята всё-таки доставили продукты без проблем. Мы поднялись на второй этаж. Я указал на дверь справа.

— Женщины и дети пожалуйте вот сюда. Проходите, устраивайтесь. Дарик, Филимона вот сюда к ребятам. Познакомь, устрой. Понял?

— Да. — Ответил парнишка, без запинки.

— Потом зайдёшь ко мне. — Я кивнул на Динину дверь.

Мальчишка только кивнул и нырнул в квартиру, таща за собой профессора. Я тронул ручку и шагнул в прихожую. На кухне звенела посуда. Девчонки весело о чём-то щебетали.

— Hello! — Поприветствовал я их, держась за косяк и одновременно снимая туфель с ноги. Последний с грохотом откатился прочь. За ним последовал следующий. Дина мгновенно оценила обстановку. Она подкатила к холодильнику, вытащила оттуда водку. Пава уже извлекала из шкафчика рюмашку. Я опустился на табурет у стола. Мне вручили бутылку с гранчаком. Последний я отставил в сторону и приложился к горлышку. Сделал два больших глотка и вернул, пустую на стол. Дина укорительно смотрела на меня. Пава с интересом.

— Ну, шо? уставились?! Покойников не видали?! Да алкаш я, скрытый! — Они молча следили за мной. — Ладно, девчонки, пошутил!.. Жив, курилка, жив. — И начал повествование.

Всё время рассказа девушки ошарашено молчали. Только Дина время от времени поглядывала на мои голые ноги. Когда я закончил спросила:

— А что с ногами?

— С ногами? — Сразу не понял я. — С чьими?

— С твоими. — Ответила вместо Дины Пава, тоже глядя на мои несчастные ступни.

— Да ничего. — Смутился я, пытаясь спрятать ноги под стул.

— Перестань. — Твёрдо сказала Дина. — Что с ногами? Ты горел?

— Да. Немножко поджарили. Уже всё прошло.

— И потому ты скинул туфли прямо здесь? — Спросила Дина.

— А где же ещё надо было их снять. — Удивился я.

— В прихожей. — Ответила девушка.

— Извини, забыл. Просто устал. — Соврал я.

— А врать ты не умеешь. — Сказала Пава и, подкатившись ко мне, дёрнула за обгоревшую штанину. Я чуть не взвыл, а потому выдернул ногу из-под стула.

— Смотри. — Предложила Пава, задирая брючину.

— Да. — Ответила Дина и быстро укатила в комнаты.

Когда она вернулась, в руках у неё была баночка с какой-то мазью.

— Давай-ка я разотру тебя. — Предложила она.

Дальше началась экзекуция. Дина аккуратно втирала мазь, а Пава держала мои несчастные ноги. Мне оставалось лишь морщиться от боли. Вошёл Дарик.

— Смотри, Дар, что они со мной делают. — Пожаловался я.

— Дядя Ник. — Начал он.

— Прекрати, сейчас же. "Дядя"!.. — Передразнил я его. — О чём мы договорились?

— Извини, Ник. — Смутился парнишка. — Тётя Вера спрашивает, где взять продукты, чтобы людей накормить?

— Вон, у них спрашивай. — Указал я на девчонок.

— Дарик, продукты в холодильнике в той квартире, где вы спали. — Ответила дина, выдавливая из тюбика аккуратную колбаску.

парнишка выбежал.

— Ну, попробуй. — Предложила Дина, натягивая на мои несчастные ступни невесть откуда взявшиеся носки. — Сможешь ходить?

— Да я и так ходил! — Буркнул я. — А как бы я иначе сюда добрался бы?!

Я встал. Боль, конечно, осталась, но очень притуплённая.

— Ничего. Терпеть можно.

— Значит больно. — Констатировала Пава.

— Да. — Подтвердила Дина. — Здесь недалеко находится родильный дом. Там наверняка есть обезболивающие. Сможешь сходить и принести себе на ночь?

— Конечно. — С энтузиазмом согласился я.

— Только не долго. — Попросила Дина. — Тебе сейчас надо поменьше ходить. Один день потерпишь, завтра легче будет.

— Если оно у нас вообще будет это мифическое "завтра". — Проворчал я.

Кряхтя от натуги и боли, обулся. Потопал немного в пол, и лишь после этого поднялся.

— Ладно, девчонки. Смотрите мне тут, честь блюдите. А я пошёл на дела ратные.

Лучше бы я этого не говорил.

— Будет тебе каламбурить. — Улыбнулась Пава. — Иди да скорее возвращайся. За нашу честь не беспокойся. Сохраним.

Я вышел. На площадке никого не было. Дверь в комнату Жорика и Марика были открыты. Оттуда доносились голоса.

— Дарик! — Крикнул я, не входя.

Тот час на площадку, но совсем из другой двери, вылетел мальчик.

— А где наш пёс? — Спросил я.

— Он внизу остался. — Ответил Парнишка.

— Ты что? Пса же накормить надо. Грант? — Вскричал я.

По лестнице нёсся громадный пёс, вывалив язык наружу.

— Эх ты, бродяга. — Потрепал я пса по загривку. — Идём, тебя сейчас накормят. А ты давай собирайся, мы опять уходим.

— Всегда готов. — С готовностью отозвался мальчишка.

Я вернулся на кухню к Дине с Павой.

— Девчонки, я забыл познакомить вас с одним нашим новым членом команды. Будьте знакомы — это Грант, чистокровная овчарка. Грант, подойди сюда. — Позвал я собаку. — Свои. Девчонки, спокойно, он никого не тронет. Дайте ему вас обнюхать.

Девушки заулыбались.

— Ну, иди сюда, Грантик. — Позвала Дина.

Пёс внимательно посмотрел на неё и подошёл. Девушка осторожно протянула руку. Грант понюхал кончики пальцев и подставил свою шею.

— Ах ты нахал. — Возмутился я. — Хозяина так сразу и сдал!

— Хороший пёс. — Приговаривала Дина, гладя собаку.

— Грант, хватит. Давай знакомится с другой дамой. — Приказал я.

Пёс, как мне показалось, с сожалением посмотрел на Дину и подошёл к Паве.

— Вот это да! — Восхитилась та. — Умнейший пёс. — И бесцеремонно почесала за ухом четвероногого друга. Грант, как подкошенный, свалился у коляски, вытянув во всю длину все свои четыре лапы.

— Ладушки. — Удовлетворённо произнёс я. — Накормите собаку, пожалуйста. А ты Грант, остаёшься здесь стеречь моих женщин.

Пёс даже ухом не повёл. Он блаженствовал.

— Ух, ты! — Возмутилась Пава. — Собственник нашёлся.

— Ладно тебе. Нельзя и собственником побыть. — Обиделся я, выходя вон.

Родильный дом найти оказалось не сложно. Он стоял зажатый двумя высотными, если так можно сказать, зданиями. В этом районе домов выше пяти этажей не встречалось. Разница была лишь в высоте потолков внутри. Двери больницы не были заперты. Мы вошли. Блукая по коридорам поднялись на второй этаж, где обнаружили непосредственно родильный зал. Заходить туда не стали. А вот рядом на двери висела табличка "инкубатор". Я удивился и толкнул дверь. Посреди большого зала расположились 3 стола накрытых стеклянными колпаками. Под ними лежали новорождённые. Я вздрогнул. Этого уж точно быть не могло. Не выжили бы они. Предчувствуя, что увижу, всё же подошёл ближе и заглянул внутрь. На меня совершенно осмысленным взглядом смотрел малыш. От неожиданности челюсть моя отвисла почти до пола. Ребёнок был жив. Это было невероятно. Взгляд мой забегал по различным ручкам и кнопкам на боковых стенках стола, когда Дарик совсем не деликатно толкнул меня в бок.

— Ты чего? — Недовольно отозвался я.

— Ник. А они мальчики или девочки? — Спросил парнишка, пятясь к выходу.

Я наклонился ниже и отпрыгнул прочь. На столе под колпаком лежал живой пупс из детского мира. У него не было даже намёка на гениталии. И эта уродина хищно смотрела на меня. Потом её ручонки потянулись и без усилий отбросили стеклянный купол в сторону. Ещё два точно таких же звука раздались от других столов. Я опрометью бросился вон, не забыв, впрочем, захлопнуть за собой дверь. Дарик уже стоял на лестничной площадке и с ужасом смотрел вниз. Я подошёл к нему и заглянул через плечо. По ступеням, цепляясь за прутья перилл, на четвереньках поднимались ещё 3 фигуры, очень похожие на те три из инкубатора.

— Наверх. Быстро. — Скомандовал я, и только когда мы взлетели на самую крышу, подперев собой дверь, сообразил, что это чистейшая ловушка. Изнутри деликатно потолкались в створку. Потом поскреблись.

— Твою мать... — Выругался я. — Дарик, посмотри вокруг, может пожарная лестница здесь имеется или балкон, какой?

парнишка отбежал к краю крыши и тут я увидел паутин. Их было много. Сообразить толком, что там происходит, я не успел. Сам не знаю отчего, но закричал, изо всех сил махая освобождённой на миг рукой:

— Дарик, Беги туда, быстрее!

— Сам не пойду. — Вдруг заупрямился он.

— Идиот. — Взревел я. — Беги к паутине. Они нам мост готовят. Я за тобой.

Парень понял и бросился в указанном направлении. На дверь надавили сильнее. Ещё несколько секунд мне удавалось сдерживать напор, но силы мои были основательно подорваны больными ногами. Да и не силач я. В конце концов пришлось отступить. Одним прыжком я отлетел метров на десять в сторону. Нет. Прыжок был, конечно, короче, это катился я по крыше столько, как колобок. Вскочил на ноги и ходу к импровизированному мосту. Дарик уже бежал по нему, как-то не очень торопясь, время от времени оглядываясь. Заметив, что я уже догоняю его, он подорвал ещё быстрее. Выскочив на противоположную крышу, мы разом обернулись. Метрах в пяти от края почти догнав нас, пыхтело чудовище из инкубатора. Чуть поотстав, неслись ещё двое. Оставшиеся трое дожидались на крыше родильного дома, наблюдая оттуда за погоней. И в эту секунду мост распался. Нелепо дрыгая руками и ногами голые, но от этого не менее кровожадные, младенцы полетели вниз. Смотреть на это зрелище не хотелось. Я отвернулся, отыскивая взглядом путь для спуска на землю-матушку.

— Ник, смотри! — Позвал Дарик, потрясённым голосом.

Я подошёл к нему и глянул в указанном направлении. По лужайке, точно такой, какую нам довелось уже сегодня видеть, спокойно ползали три, рухнувших с высоты пятиэтажного дома, порождения города.

— Пошли, Дар. — Предложил я.

Позже я всё время вспоминал, почему, пробегая по мосту на такой высоте, ни разу ни глянул вниз. А ведь стоило лишь подумать, и больше не пришлось бы мыслить вообще никогда. Ещё один вопрос меня заинтересовал в этом деле. Как это бесплотная паутина, коллоидная масса, в общем-то, вдруг стала плотным веществом, выдержавшим вес не только взрослого мужика с ребёнком, но и трёх уродин? Не говоря уже о том, как они узнали про наше безвыходное положение и почему решили помочь? Вопросов было много. Ответов же, разумеется, никто давать не собирался.