Понимание всего этого позволило "Альбусу" без страха и гораздо более эффективно использовать свой хроноворот, чтобы успевать воплотить все свои идеи в кратчайшие сроки. Нагрузка на эфирное тело, конечно, увеличилась, но пластичность психики и прочность души позволяют не сильно переживать по данному поводу. Главное — давать себе отдыхать.
"Скольких проблем можно было бы избежать, если бы такая штука у меня была раньше... Мечты-мечты".
Сила света
С хлопком аппарации, у подножия пологого холма появились двое людей: высокий платиновый блондин, маскирующий раннюю седину, одетый в темно-синий фрак и опирающийся на трость с серебряной головой змеи на месте навершия и беловолосый немолодой мужчина с аккуратной треугольной бородкой, в очках-половинках и золотой мантии с узорами в виде серебряных молний, накинутой поверх песочного цвета делового костюма. На улице царила ночь, в небе светила полная луна, на возвышении громоздился старинный замок с двумя башнями и распахнутыми воротами, а на некотором отдалении виднелся маленький провинциальный городок.
— Дамблдор, я сделал все, как мы и договаривались: в этом замке сегодня собрались девяносто процентов вампиров Великобритании, — чопорным голосом произнес Люциус Малфой. — Понятия не имею, зачем они вам нужны, да и знать этого не желаю. Теперь ваша очередь выполнить свою часть договора.
— Я расскажу тебе о моей идее после того, как поговорю с вампирами, — поигрывая волшебной палочкой в пальцах правой руки, пообещал "Альбус".
— Неужели вы считаете, что я мог устроить на вас засаду? — вопросительно изогнув брови, возмутился аристократ.
— Разумеется нет, мальчик мой, — улыбнувшись уголками губ, отозвался директор Хогвартса. — Я верю в твою жадность и то, что ты не станешь ради сиюминутной выгоды гробить большие перспективы.
Прежде чем бывший Пожиратель Смерти успел что-то возразить, снова прозвучал хлопок аппарации и рядом с двумя мужчинами появился третий волшебник, которым оказался Гилдерой Локхард. Преподаватель ЗОТИ был одет в небесно-голубую мантию поверх малинового костюма, на ногах же у него красовались лакированные белые туфли.
— Я готов к новому уроку, учитель, — разведя руки в стороны, объявил вновь прибывший голубоглазый блондин. — А где мистер Поттер? Я думал, он будет помогать нам снова спасать людей.
— Сегодня нам придется обойтись без Гарри, мой верный ученик, — с намеком на сожаление ответил великий светлый волшебник. — Мальчику слишком рано встречаться с вампирами, а тем более — идти к ним в логово. Это может быть опасно.
— Вы правы, учитель, ребенку не... С какими в-в-вампирами? — пафосная бравада резко оборвалась, стоило только молодому волшебнику осознать смысл услышанных слов.
— От молодых, обращенных не более года назад, до старых, которые своими глазами видели Наполеона, — вместо Дамблдора решил ответить Малфой, наслаждаясь видом бледнеющего лица павлина, улыбка которого с каждой секундой становилась все менее естественной (все же он хоть и был дилетантом, нахватавшимся знаний по верхам, но даже этого хватало чтобы осознать уровень опасности сей затеи).
— Что-то не так, мой верный ученик? — проявил беспокойство "Альбус". — Кажется ты побледнел. Может быть пройдем в замок и попросим хозяев дать чего-нибудь горячительного, чтобы промочить горло?
Представив, что именно могут дать выпить вампиры, Локхарт едва удержался от того, чтобы не опорожнить желудок через рот. Однако выдержка, вырабатываемая уже на протяжении нескольких лет, когда ему часами приходилось улыбаться фотографам и подписывать автографы с неизменно дружелюбным выражением лица, помогла и в этот раз. Прикинув ситуацию со всех сторон, голубоглазый блондин решил, что у директора Хогвартса должен быть какой-то план противостояния кровососам, а даже если нет, то рядом с великим светлым волшебником в любом случае безопаснее, чем в лесу или городе вблизи логова ночных чудовищ (от испуга, из его головы совершенно вылетела мысль, что он может просто переместиться обратно к школе, или в любое другое место Англии).
— Не стоит беспокоиться, учитель, — вернув на лицо лучезарную улыбку, профессор ЗОТИ выпятил грудь и принял эффектную позу. — Как верный ученик, я прикрою вашу спину в этом походе.
— Я в тебе и не сомневался, мой ученик, — гордо заявил "Альбус" и тут же добавил. — Сейчас прибудет последний член нашей делегации — и мы сможем отправиться внутрь.
Словно бы и дожидаясь этого момента, с глухим хлопком рядом с троицей волшебников появился четвертый мужчина, опирающийся на узловатый магический посох. Он выглядел лет на тридцать, с грубыми чертами сурового лица, пронзительным взглядом черных глаз, густой копной черных же волос, широкими плечами и среднего роста, а надеты на нем были мешковатый охотничий костюм и темно-серая мантия.
— Пожиратель и мальчишка? — недовольно спросил вновь прибывший хриплым голосом прожженного скептика. — Альбус, ты бы еще детей с собой привел: они хотя бы в спину бить не станут.
— Рад, что ты все же пришел, Аластор, — пропустив мимо ушей колкий комментарий, произнес "Дамблдор". — Прекрасно выглядишь. Как самочувствие?
— Спасибо, не жалуюсь, — отозвался бывший глава аврората. — В Мунго мне помогли с твоим трансфигурационным заклинанием, так что, теперь я только поддерживаю превращение. Слышал, ты в мире шуму навел...
— Раз все в сборе, то предлагаю пройти в замок, — прервал второго помолодевшего старика платиновый блондин. — Сплетнями вы сможете обменяться как-нибудь в другой раз.
— Ты уверен в этом Пожирателе? — не поворачиваясь и не глядя на Малфоя, спросил Грюм. — Он ведь действительно может напасть или натравить на нас своих дружков.
— Я честный волшебник, — холодно отчеканил Люциус. — Это вы — ...любители бить в спину.
— Достаточно, — осадил своих спутников директор Хогвартса, затем обратился к каждому по очереди. — Мистер Малфой, вы идете первым, за вами я и Гилдерой, Аластор замыкает и прикрывает. Все споры потом, а сейчас у нас дело.
...
"Дети ночи" — как называют свою расу вампиры, на самом деле являются высшей нежитью, которой для продолжения поддержания своего существования нужна кровь разумных живых. Они сохраняют свою память, обретают сверхчеловеческие силу, слух, ловкость и выносливость, обретают некоторые мистические способности (даже если раньше не были волшебниками). Однако же, подобное бессмертие имеет ряд минусов, из-за чего в свое время Волдеморт отбросил этот вариант в погоне за вечной жизнью. Во-первых, кровососы не переносят прямых солнечных лучей, которые несут в себе заряд света и огня в достаточной степени, чтобы разрушать связи их плоти, поддерживающиеся за счет тьмы и крови. Во-вторых, превращение искажает разум обращаемого, заставляя его смотреть на своих бывших сородичей не как на разумных, а как на консервы с кровью, вещи для удовлетворения своих потребностей либо ресурсы. В-третьих, но не по значению, вампиры не способны продолжать свой род естественным путем, только инициируя простого смертного через укус и вливание собственной крови.
"Дети ночи" ("Альбусу" даже в мыслях было противно их так называть) — это вышедшее из-под контроля создателей оружие, созданное для противостояния многочисленному, но не слишком сильному противнику. Обретя самостоятельность, они начали популяризировать свой образ среди людей, для чего даже придумывали истории любви между кровососами и невинными девушками... А те, кто читали эти шедевры, часто даже не задумывались, что любовь вампира к человеку — это как любовь человека к вкусному и горячему пирожку: теоретически — возможно, но попахивает психическим расстройством.
В какой-то момент о "Детях ночи" стали писать, будто есть высшие и низшие, которые отличаются как уровнем сил, живучестью, наличием сопротивляемостей к свету, серебру, чесноку. Среди кровососов даже стали ходить слухи, что чтобы стать высшим, нужно выпить тысячу человек, прожить более ста лет, совершить еще какой-нибудь "подвиг"... Но на деле, все было банально и просто: "высшими" являются те кровососы, которые при жизни были волшебниками, а все их особенности — это эффекты заклинаний, зелий, амулетов.
Вампиры в средние века были бичом как магов, так и маглов, что заставляло первых идти на сотрудничество со вторыми, чтобы расправляться с многочисленными гнездами. Только когда кровососов удалось приструнить, инквизиция всерьез взялась за отлов всех одаренных, в итоге вынудив создать статут секретности.
После того как "Дамблдор" занял тело своего предшественника, он подробно изучил историю своего нового мира и не обошел вниманием такое явление как "охота на ведьм". Оказалось, что инквизиция, как полноценная сила и ответвление церкви, в Англии появилась после создания Хогвартса, послужившего причиной раскола между магическим и немагическим миром.
Конечно же, основатели не хотели ничего плохого, и когда создавали свою школу, думали только о благе для волшебников, так как большое количество обученных одаренных могло лучше защищаться от многочисленных угроз, продвигать науку, разбавлять и усиливать кровь магических семей. Только вот, получилось так, что они либо не успели довести свою затею до конца, либо изначально не просчитали всех последствий, а когда опомнились — стало слишком поздно. Впрочем, судить об этом могли только современники, а нынешнему директору Хогвартса, оставалось только догадываться.
Любая сила влечет за собой искушение ею воспользоваться к своему благу, и если нет высоких моральных качеств, либо страха перед системой наказаний — велика вероятность, что рано или поздно даже добрый человек начнет злоупотреблять своими возможностями, хотя бы во имя блага для общества. Стоит представить себе ситуацию, где в простой крестьянской семье десятого-одиннадцатого века, третьим-пятым ребенком рождается волшебник, которому в будущем суждено пойти в школу к другим чародеям. Все детство он был младшим, временами недоедал, тяжело работал с родителями в поле, получал по шее от старших братьев, дрался с соседскими мальчишками... и тут в один прекрасный день приходит волшебник и забирает его в сказку.
Через несколько лет уже обученный молодой волшебник, у которого в крови бурлят гормоны, в голове ветер, ощущение собственного всемогущества застилает глаза... возвращается в родительский дом. Работать наравне со всеми он не будет, так как при помощи магии может гораздо больше, что не забывает демонстрировать при каждом подходящем случае. В какой-то момент он может посчитать, что достоин большего и решит воспользоваться магией чтобы получить дом, хозяйство, красивую невесту (а то и не одну). Но даже если он будет вести себя скромно, соседи, которые видят его богатство и процветание, волей-неволей начнут завидовать, и его успех объяснять колдовством, также как и свои неудачи — сглазом. Ведь так просто обвинить в своих проблемах кого-то другого, у кого все хорошо.
Что из всего этого следует? Хогвартс создал многочисленных обученных волшебников, но не стал той силой, которая могла бы регламентировать их поведение в обычной жизни. В результате, в мире начали нарастать волнения, превратившиеся в недовольство и гонения. А если бы министерство магии создали тогда же, когда и школу, возложив на него обязанность регулировать взаимоотношения одаренных и неодаренных...
...
У ворот четверых волшебников встретил классический английский дворецкий, одетый в черную ливрею, красный галстук и белые перчатки. Молча, он проводил гостей через украшенный гобеленами холл, красующийся многочисленными картинами коридор, а затем вывел в просторный приемный зал, занимающий собой сразу два этажа. Вдоль стен стояли столы с закусками и выпивкой, между ними прогуливались джентльмены в костюмах и дамы в пышных платьях, на открытой круговой террасе, находящейся на уровне второго этажа, стояли вампиры-одиночки.
— Кто-нибудь заказывал пиццу? Кажется нам недоложили теста, а вот с одеждой перестарались, — широко ухмыльнулся щегол лет двадцати на вид, красующийся красным мундиром гвардейца. — Да и я, признаться по правде, предпочитаю более нежное мясо.
Гилдерой, лихорадочно цепляясь за волшебную палочку, старательно держался за правым плечом учителя и готовился... к чему-то (он и сам не знал точно к чему). Мысль о том, что можно было аппарировать, сославшись на какую-нибудь уважительную причину, к примеру — острую непереносимость вампиров, ворвалась в голову слишком поздно, а сейчас сбежать уже не получится, так как над замком стоит до боли знакомый барьер, блокирующий пространственную магию.
— Майкл, нельзя же так с гостями, — прозвучал укоризненный голос со второго этажа, и с террасы спрыгнул мужчина лет сорока, с густыми черными волосами, аккуратными бакенбардами и волевым подбородком, одетый в черный костюм-тройку. — Простите моего птенца, он слишком несдержан. Люциус, мой юный друг, когда я узнал о том, что ты хочешь собрать сходку всех наших, то грешным делом подумал о возвращении Волдеморта. А ты пришел с совсем другими людьми. Представишь нас?
— Разумеется, — чинно отозвался платиновый блондин. — Хозяин замка — граф Кристофер Баскервилль. Мои спутники: Гилдерой Локхарт, Аластор Грюм и Альбус Дамблдор.
С разных сторон зазвучали шепотки, удивленные возгласы и даже приглушенный смех. Однако стоило графу поднять руку в останавливающем жесте, как все тут же умолкли, а сам он изобразил церемонный поклон и произнес:
— Для меня честь приветствовать вас под крышей моего скромного дома, ваше императорское величество. Позвольте поздравить вас с тем, чего так и не смог достичь ни один темный лорд, сколь бы жестоким, могущественным и хитрым ни был.
— Я был императором всего несколько минут, — скромно заметил великий светлый маг.
— И это на несколько минут дольше, чем может похвастаться кто-либо другой, — парировал Кристофер. — Но с вашего позволения, отбросим формальности и традиции вроде разговора о погоде, в конце концов для волшебников вашего уровня, погода всегда такая, какую вы пожелаете. Что же привело вас, Светлого Властелина Мира, в мрачное гнездо опасных, кровожадных и темных тварей?
— Я хочу сделать вам предложение: полноценную жизнь без страха солнца, с возможностью заводить детей, в обмен на вашу природу вампиров, — решил не ходить кругами "Альбус". — Вы сможете вернуться в общество...
— И стать... смертными? — Баскервилль вопросительно вскинул левую бровь.
— Да, — ответил "Дамблдор". — Быть полноценно живым, почти всегда означает именно это. Исключения лишь подтверждают правило, да и то с оговорками.
— Хм... соблазнительное предложение, — хозяин дома поднял правую руку к подбородку и сжал его подушечками большого и указательного пальцев. — Снова гулять под лучами теплого солнца, ощущать гамму вкусов на языке, видеть как наследники бегают по траве перед замком играя с щенками... стареть и увядать год за годом, теряя силы и здоровье, в итоге превратившись в скрюченного старика, гадящего под себя и желающего чтобы это поскорее закончилось. Пожалуй, мой ответ — нет. И думаю, мои друзья со мной согласны.
