Жало

— Ой, — тихо сказала Ханна. — Как красиво.

И правда. Красиво.

Золотая от солнечных лучей вода. Тыщи черных островков, будто такой каменный супчик.

Береговая линия выгнулась широкой бухтой. Дальний край расплывался в дымке. Ближний к нам — выступал в море массивной скалой, будто стесанной с одного боку топором. Там, где мы проплыли, скатывался в море ручеек, чуть дальше падавший на камни небольшим водопадиком.

А перед нами — сколько глазу видно, разноцветные камни.

Не, серьезно, разноцветные.

По розовым склонам — длинные пестрые полосы. Черные, черно-зеленоватые, и даже ослепительно синие — с той стороны гор, что подставлена солнцу. Будто на скалы побрызгали из баллончика с краской. Вдоль склонов тоже тянулись темные и ярко-белые полоски, будто какой-то великан так взял, скомкал клетчатое одеяло — и бросил валяться.

И над всем этим — полоса из золота и свинца, и огромный желтый шар у ее края. Полуприкрытый облачными тенями.

Кажется, и над соседним обрывом торчит что-то типа кактусов? Да хрен разберешь. Может, и так. А может, просто такие каменные останцы, скала загораживает.

Ханна плюхнулась на камень, разглядывая мыс.

— Теперь понятно. Нам оставалось обогнуть вон тот камушек, и можно было плыть до дома, не сворачивая. Наверно?..

Я пожал плечами.

— Снимок сделаешь?

— Да я уже и запись включила, — Ханна водила камерой из стороны в сторону. — Кость. Как думаешь, а почему эти штуки не растут на нашем острове? — она осторожно дотронулась до гриба.

— А хз. Может, климат не тот, — пошутил я.

На поясе Ханны пискнул дозиметр.

Та поморщилась.

— Ты накаркал.

Вместо ответа я сорвал с плеч скатку.

— Помоги расстелить!

От блин. Почему этот долбаный ремешок должен был запутаться именно в такой момент?

— Да что ты делаешь? — Ханна выхватила у меня скатку. Рванула ремень, пытаясь сорвать его с просвинцованной парусины. Приборчик пищал уже не переставая.

— Я... ой.

Ханна покосилась на экран прибора, одновременно дергая непослушный ремень. Промокший брезент выскользнул из ее рук. Рулон скользнул по склону, я бросился следом.

Ой. Ой-е-ей.

Скатка перевернулась раз, второй. Выкатилась на гладкий, ровный участок. Ну, относительно ровный. Покатилась вниз, набирая скорость.

— Твою мать!!!

Блин. Камни очень жесткие. Особенно когда падаешь на них локтями и коленками.

Я цапнул воздух. Промахнулся мимо скатки на полмиллиметра, правда.

А она продолжала катиться. Под уклон, который через какой-то десяток метров плавно переходил в кручу. Описывая петли и подпрыгивая на уступах, рулон прорезиненного брезента, проложенного внутри свинцовой фольгой в несколько слоев, весело ухнул вниз и скрылся из виду.

— ...!

Ханна замерла неподвижно под настойчивый писк дозиметра.

Оглянулась.

— Сюда! Бежим!

Валун был мне по пояс. Самый крупный валун на этой долбаной вершине.

Он отбрасывал хорошую тень. Длинную.

Которой, в принципе, хватало поместиться двоим.

— Божечки. Божечки, — Ханна устало откинулась на теплый камень. У меня опять застучали зубы.

— Сколько?

Ханна посмотрела на прибор.

— В пределах. Ой, мама родная. Костя... извини.

— Д-да фигня, — я типа бесстрашно улыбнулся. — Повезло, да.

— Ладно, — Ханна фыркнула. — Признаю. На сей раз сглупила я, так что один-один.

Я посмотрел вниз — на лодку, качающуюся рядом с пляжем. Отсюда она была очень крохотная.

— Слушай. А это излучение — ну, лодкой потом нормально, можно будет пользоваться?

Ханна негромко засмеялась. Мы сидели, плотно прижавшись друг к другу, и я чувствовал, как ее сердцебиение успокаивается.

— Что у тебя было по физике?

Видимо, это означало "нет". Ну и славно.

Ханна осторожно подтолкнула дозиметр за пределы тени. Тот незамедлительно взвыл.

— Аж зашкаливает, — она вздрогнула. Я успокаивающе приобнял ее.

Мои руки скользнули вверх вообще сами.

Ханна замерла.

— Не думала, что кого-то заводит от радиации, — выдохнула она. — Ну ты и извращенец.

Я отпрянул от нее, будто ошпаренный. Едва не выскочив прочь из тени.

— Я!.. Ханна... извини. Не знаю, что...

— Кость, — прервала меня девушка. — Я сказала, что это извращение, а не что мне не нравится, — ее ладони легли поверх моих и вернули их обратно.

Дальнейшее я помню плохо. Все как в дымке. Не, реально в тумане — облака уже собирались обратно.

Ханна как-то извернулась, я нашел ее губы своими, подался вперед, целуя шею, плечи, грудь. Она вздохнула. Я провел ладонью по теплой спине. Ханна приглушенно застонала, выгнулась под моими губами. Ее рука скользнула по моему бедру...

— Ты...

— Тише. Тише, — я ощутил лопатками тепло камня. Ханна откинулась назад, волосы рассыпались по плечам и груди. Она снова застонала. Клочья тумана запутались в ее волосах. Далекий грохот мешался с шумом крови в ушах. Капли дождя блестели на горячей коже. Мир ненадолго перестал существовать.

Когда сердце уже не пыталось выскочить из груди, я такой осторожно повернул голову.

Ханна улыбалась.

— Похоже, у этих стимуляторов есть побочные эффекты.

— Слушай... я...

Она села, подтянув колени к груди.

— Мы вроде не выкатились из тени?

Я тоже сел. Небо заволокло, туман вернулся — скала превратилась в островок среди белесого моря.

— Идем. Мы можем проскочить мимо лодки, — она не спеша так зашагала вниз по склону, подхватив по дороге камеру.

Уже на полдороге я сообразил, что мы забыли про скатку. Впрочем... ломать ноги на обрывах, разыскивая брезент в тумане — ну его нафиг.

— Ханна, — проговорил я в спину. Она скользила через влажный сумрак, будто русалка.

— Аушки, — Ханна обернулась.

— Ну... это...

Она негромко засмеялась.

— Кость. Это страх, желание и удобный случай. Не загоняйся особо. Мне понравилось, тебе тоже. Или нет?

Я как-то и не нашелся, что ответить.

— Ты помнишь, где осталась лодка? Пешком по этим горам топать займет много времени.

Хорошо, что я глядел под ноги. Иначе бы пропустил зацепленный за ближайший булыжник сачок якоря. Подхватил трос, подтянул лодку чуть ближе к берегу.

— Тент жалко.

Ханна посмотрела вверх.

— Да ладно. Просветов так часто мы не видели, а в лагере есть еще один.

Я веслом отпихнул лодку от берега. Мы принялись грести, направляясь к увечанному скалой мысу. Промахнуться тут было сложно.

— Интересно, — блин, мой голос всегда такой... неестественный? — Почему это излучение появляется только при ясном небе?

Реально мне было не особо интересно. Но сидеть молча было вот вообще невмоготу.

— Думаешь? Мы с Кэт стали записывать показания еще с того раза. Уровень радиации скачет и в пасмурную погоду, просто не до опасных значений. Думаю, излучение просто не проходит сквозь тучи.

— Из чего они? — я задрал голову, будто мог увидеть что-то сквозь туман.

— Спроси у Уилер, — беспечно отозвалась Ханна. — Кость. Еще знаешь что?

Я промычал что-то невразумительное, работая веслом.

— Неплановая беременность может нам тут здорово все осложнить. Сейчас можешь не переживать особо... но если что — в лагере есть запас презервативов.

Я сделал вид, что смотрю за берегом.

Ну да, странно, что дождик на моих ушах еще не шипит.

Кстати... о береге...

— Ханна! Течение!

Дошло до нее мгновенно.

Я бросил весло. Едва не вытолкнув Ханну за борт, бросился к панели. Загудел мотор.

— Твою душу!

Джойстик — вправо до упора. Чересчур сильно — лодку закрутило. Из тумана проступила черная громада — слишком быстро. Я рванул рукоятку обратно, лодка накренилась. Скала росла.

— Весло!

Ханна поняла мгновенно. Мы словно летели на прибрежные камни. Я стиснул зубы, понимая, что наш кораблик пройдет впритирочку.

Лопасть весла скрежетнула по камню. Толчок едва не выбил его из рук Ханны — но мы все же разминулись с каменюгой на считанных полметра. Не знаю, выдержал бы борт удар на такой скорости... И вот реально, не хочу узнавать!

Теперь нас закручивало и несло обратно в бухту. Я матюгнулся. Повернул руль, выходя из водоворота. Обернулся, по уже смутно различимой скале прикидывая, в какую сторону мы движемся.

— Ффух, — Ханна утерла влагу со лба. — Легко отделались.

— Да ладно, — отозвался я. — Ну подумаешь, искупались бы.

Ханна посмотрела туда, где, невидимый в тумане, крутился водоворот. Вздохнула.

— Ох. Хватит с меня сильных впечатлений на сегодня. Давай поскорей приплывем домой.

Пеленгатор начал что-то попискивать часа за два до прибытия. Но вот скалы по левому борту я что-то нихрена не мог узнать. Мы вроде бы здесь уже проплывали, нет?

Я поделился своими опасениями с Ханной.

— Хрень, — коротко ответила она. — Вон тот горб мы обогнули по дороге сюда. Наш остров рядом. Меня другое беспокоит...

— Что?

— Лагерь не отвечает.

Она поднесла к губам рацию.

— Кэт, ответь. Вызывает Ханна. Кэт, мать твою! Квартет, вызывает Дуэт! Ответьте кто-нибудь, что ли!

Так растерянно посмотрела на меня.

— Мне это не нравится.

Я вздрогнул.

— С ними ничего не случилось?

— Да понятия не имею, — Ханна уставилась в туман. — Кость. Врубай на полную. Ну ее, экономию.

Я дал полный газ. Мы и до того шли на движках — еще не хватало бороться с течением — но лодка заметно ускорилась. За кормой протянулся пенный след.

Теперь следить за эхолотом приходилось в оба глаза. В процессе я аж пропустил момент, когда писк в наушниках превратился в устойчивый сигнал, затем из серой пелены донеслось приглушенное жужжание ветряка. Сообразил, что скалы вокруг выглядят знакомыми, когда Ханна похлопала меня по плечу.

И ткнула пальцем вперед, туда, где из мглы вырастал знакомый, похожий на спящего кита силуэт.

— Дом, милый дом, — Ханна сложила руки рупором. — Э-ге-гей! Кто живой!

Я торопливо подвел лодку к берегу, выпрыгнул в воду и зацепил ее за булыжник покрупнее. Ханна бегом направилась вверх по склону, к смутно видным силуэтам палаток.

Я догнал ее уже у входа в "спальню". Ханна откинула покрывало.

— Доброе утро, — сердито протянула она.

Я заглянул через ее плечо. Кэт, ойкнув, натянула на себя одеяло.

— Девчонки, вы меня не то чтобы удивили... Но хоть одна из вас могла подежурить на рации?

Из-под того же одеяла вынырнула голова Ён.

— Мы не ждали вы вернетесь так рано, — сказала та извиняющимся голосом.

— Да я заметила.

Кэт залилась краской, кажется, до самых плеч.

— Следующий сеанс связи еще нескоро... Мы думали...

— Чем вы думали, мне можете не рассказывать, — Ханна смерила ее взглядом. — Ладно, когда об этом узнает Уивер — вам будет обеспечен такой секс, о котором вы и мечтать не могли, — она развернулась. Ткнула меня локтем в бок. — Костя, подбери челюсть.

Широкими шагами двинулась к "кухонной" палатке.

Кэт уставилась ей вслед. Одеяло сползло, открыв неплохой такой вид... впрочем, она не обратила на это внимания.

— Костя, — запинаясь, начала она. — Мы правда не ожидали...

— Все-все, проехали, — оборвал я. — Ладно, просто мы и правда испугались, когда мы не вышли на связь. Ладно... я, это, не буду вам мешать.

Ханну я нашел в палатке, потягивающей пюреобразную бурду из тубы. Она перебросила мне второй тюбик. Я поймал.

Блин. Эта фигня и в разогретом-то виде не отличалась приятным вкусом, а уж холодная... Хотя в Эквестрии вся еда, кажется, имела вкус подгнившего картона.

— Давай-давай, — подбодрила меня Ханна. — Восстанавливай силы. Сегодня ночью они кое-кому пригодятся, — она подмигнула.

— Где ты тут видела ночь?

— Я в фигуральном смысле, — она шутливо на меня замахнулась.

У входа послышались шаги. Внутрь с виноватым видом просунулась Кэт.

— Ханна... — начала было она.

Ханна отмахнулась.

— Расслабься. Я не собираюсь закладывать вас Уилер. Тем более, было бы чего закладывать.

— Я не об этом. Сеанс связи через полчаса... Вы, наверно, хотите отчитаться о путешествии?

— И нам тоже хочется интересно послушать, — ввернула снаружи невидимая Ён.

Ханна фыркнула.

— Знали бы вы, что нам пришлось пережить! Черные грибы. Каменные кактусы. Солнечный шторм. Блуждания в тумане... — она осклабилась. — Знали бы вы, где мы побывали!

Я захихикал. Ну да, без переводчика понятно, чего она имеет в виду.

Мне, во всяком случае.

Ханна посмотрела на меня.

— Причем я там была аж два раза подряд.

Мой смех вдруг перешел в кашель.

Кэт так задумчиво перевела взгляд с Ханны на меня.

— Я так понимаю, путешествие вышло... занимательным, — кротко сказала она. Я что-то ни на грош не верил в эту кроткость.

Ханна щелкнула ее по носу.

— Завидуй молча.

— Было бы чему, — Кэт вскинула подбородок.

Ну я тебе это припомню!

— Костя, сгоняй за камерой, — попросила Ханна. — Я думаю, если мы не покажем Службе хотя бы запись местной флоры, нас оставят без консервов на месяц-другой.

На экране наши похождения выглядели... ну, не такими захватывающими. Серая хмарь. Черные камни. Черные скобки и черно-зеленоватые пальцы "кактусов". Пестрое разноцветье эквестрийских гор и моря под золотым солнцем.

Ну да, самые интересные моменты

Специалисты Уилер, однако, молчали, как громом пришибленные, минут десять после конца фильма.

На экране появилось чье-то лицо в седых бакенбардах.

— Ну, — солидным басом буркнуло лицо. — Пока все, что могу сказать — что уровень моря в этой местности когда-то был заметно выше. Это заметно по следам на склонах даже в записи. Метров на двадцать-тридцать от нынешнего... Квартет, вы наблюдали на склонах что-нибудь похожее на exaration полосы?

— Чего?! — это сказали хором я с Кэт.

— Проф, к чему был вопрос? — донесся еще один голос. — Equestrian климат вроде бы не похож на ледниковый.

— Мы слишком мало знаем о планете, чтобы утверждать что бы ни было о ее климате, — вмешался третий голос. — А рельеф, зафиксированный на кадре двенадцать, кстати говоря, чем-то похож на результат криовыветривания. Если падение уровня моря связано с оледенением...

— Почему тогда этих следов не зафиксировано в непосредственной близости от Жала? — возразил второй голос.

С щелчком дискуссия прервалась, ее сменило багровое лицо Лезюра.

— Будь я по ту сторону Жала — надрал бы уши всей вашей четверке, — очень твердым голосом заявил он. — За возмутительный и недопустимый риск.

— Полковник, — умильным голосом произнесла Ханна. — Ну вы же не подняли бы руку на девушку?

— Руку — нет, — отрезал полковник. — У меня есть отличный офицерский ремень.

— Ооо, — с придыханием протянула Ханна. — Мсье полковник увлекается садомазо? Как интересно...

Лезюр выключил видеосвязь. С той стороны донеслось чье-то сдавленное хрюканье.

Я осуждающе посмотрел на Ханну.

Ну как осуждающе? Уж если у Лезюра не получилось, мне и пытаться было нечего.

— Слушай, я вот уже рад, что мы тут, а он там, — выговорил я. — Будешь и дальше его доводить — в следующий раз как бы он не решил нас расстрелять.