Попадос по-советски

Александр тогда был назначен начальником МТС и проработал на этой должности до самого начала войны. Сначала было непросто — но постепенно освоился. К началу войны его МТС была одной из передовых в районе. И вот теперь предстояло начинать все заново — причем, в куда более сложных условиях. Впрочем, товарищ Федин был уверен, что у него все получится...

В распоряжении Александра на первом этапе оказалась лишь та техника, что приплыла на новое место вместе с ним. В основном, это были обыкновенные колесные трактора СХТЗ 15/30 — самый распространенный трактор, с которым ему неоднократно доводилось иметь дело. Кроме того, было и несколько более маленьких тракторов 'Универсал' сразу в двух модификациях. По окончанию посевной к ним должны были добавиться также СХТЗ 15/30 и СХТЗ-НАТИ 'военсовхоза' — вместе с ожидающейся частичной демобилизацией. Впрочем, эта дела будущего...

Пока же предстояло разобраться с организацией работы МТС. Ресурсов в распоряжении Александра был минимум — участок степи в пределах стены, несколько механиков и трактористов да некоторое количество инструмента...

— Опять у нас тут буржуинские порядки наводить начинают, — презрительно сплюнул Леха, фрезеровщик механического цеха Киевского станкостроительного завода, недавно демобилизованный из армии и пришедший работать на станкостроительный завод.

— А чего тебе не нравится-то? — удивился Андрей, — Войны нет, промышленность вот поднимаем, говорят, что скоро жить будем лучше прежнего...

— Да ненавижу я нэпманов этих, — скривился, словно съев за раз цельный лимон, Леха, — Наживаются, сучьи дети, на простом народе... Какого хрена их снова-то разрешили?

— Ну а ты вспомни, что тогда-то, после Гражданской было, — ответил Андрей, — Вся страна в руинах лежала! Заводы стояли, поря лесом зарастали, жрать нечего было... А кругом капиталисты, которые спят и видят, как бы нашу Революцию задушить...

— Сравнил, то же мне, — усмехнулся Леха, — Сколько лет-то с тех времен прошло!

— А чем сейчас лучше? — пожал плечами Андрей, — Вон сколько сейчас от нашего завода осталось? Да по прежним временам то количество оборудования, что сейчас есть, на пару цехов максимум потянуло бы! Пустых оснований вон больше, чем станков... И это еще станкостроительный завод, нас в первую очередь лучшим оборудованием со всей области переноса укомплектовывали... А что сейчас на 'Большевике' том же? А людям-то ж не только станки да паровозы нужны... Что-то, конечно, и на 'Большевике' том же делают. Да только далеко не все нужное пока. Вот пускай эти кооператоры пока кастрюли да ложки делают, а мы уж будем пока производство поднимать...

— Ну, может быть, ты и прав, — пожал плечами Леха, — Только вот все равно не по душе мне это...

Андрею 'новый НЭП' был тоже не особо по душе — но парторг на собрании объяснил, что на данный момент это — наилучший выход. Причем, сразу по двум причинам.

Во-первых, нужно как можно быстрее обеспечить людей необходимыми товарами народного потребления — иначе вскоре может дойти чуть ли не до антисоветских выступлений. Мол, среди людей, особенно крестьян из старшего поколения, еще слишком сильны мелкобуржуазные настроения, что показал, например, массовый выход из колхозов. Многие люди не могут понять, в какую ситуацию сейчас попала страна, а хотят 'всего и сейчас'. И с их мнением придется считаться, так как в противном случае дело может дойти и до новой гражданской войны или массового бегства крестьян из страны. Вот частные производственные кооперативы и должны помочь в этом деле государству....

Во-вторых, стоит учесть и то, что страна сейчас оказалась в феодально-капиталистическом окружением, где для большинства людей идеи социализма будут откровенно непонятны и чужды. И если Советская власть хочет получить поддержку со стороны народных масс тех же североамериканских колоний, а не многолетнюю войну, то придется несколько пойти 'на попятную'. Ибо, как писал еще Маркс, общество должно последовательно пройти все этапы развития чтобы быть готовым к построению социализма — и пусть строить 'классический' капитализм никто и не собирается, но пойти на некоторые послабления по примеру ленинского НЭПа придется...

Новый 1771 год, в честь которого был даже введен один дополнительный выходной день, ознаменовался сообщением Совинформбюро о сразу целом ряде реформ. Во-первых, в дополнение к введенному в первые же дни после переноса 'НЭПу в сельском хозяйстве', была объявлена 'новая экономическая политика в промышленном производстве'. В рамках чего разрешалось создание производственных кооперативов с числом работников не более двухсот человек — что и вызвало у многих недовольство. Во-вторых, объявлялось о предстоящей денежной реформе — в ходе нее предполагалось с 1 мая восстановить в стране денежное обращение — в первую очередь, в торговле промтоварами, а после нового урожая отменить и карточки на продукты питания. В-третьих, объявили, что следующей осенью предстоят выборы в Верховный Совет СССР.

Ну а через неделю на партсобрании и разъясняли на счет того, почему были приняты эти решения. Вообще Андрей вступил в ВКП(б) уже после 'переноса'. До того-то он никогда не был ни комсомольцем, ни коммунистом — и, в принципе, не больно собирался вступать ни в ВЛКСМ, ни в ВКП(б). Хоть достаточно многие его ровесники давно уже в партию вступили, но Андрей на этот счет как-то и не задумывался. Но после 'переноса' в городе фактически не осталось высококлассных специалистов — почти все уехали в эвакуацию, и он как-то внезапно оказался в передовиках производства — поскольку у большинства других рабочих-станочников опыта было еще меньше. Тут-то и возник вопрос партийности — когда начальник цеха посоветовал ему в партию вступить. Мол, передовик производства должен быть коммунистом — он же пример для других! Спорить с начальством Андрей не захотел — тем более, что начальник цеха мужик был нормальный. В ноябре прошлого года написал заявление о вступление в партию — поручителями стали начальник механического цеха и один из наиболее уважаемых на заводе рабочих — литейщик Василий Федорович (которого на заводе уважительно называли по отчеству). И вот он — кандидат в члены ВКП(б) сроком на год. После этого добавилась необходимость ходить на партсобрания, где обсуждали сложившуюся экономическую и политическую ситуацию в стране и мире, подробно разъясняли причины и цели принятых руководством страны и партии решений... Порой на собраниях даже разгорались нешуточные споры на различные темы. Партсобрания в сталинское время еще мало походили на то, что в другом мире было несколько десятилетий спустя — когда председатель монотонно бубнил очередной бесконечный доклад об очередных трудовых свершениях, а присутствующие на заседании 'коммунисты' откровенно клевали носом да в нужный момент единогласно голосовали 'За', зачастую даже не задумываясь над тем, за что же именно они голосуют. Впрочем, Андрею и в голову не могло прийти, к чему все пришло бы в итоге...

В остальном же жизнь шла давно привычным чередом... На работу да с работы. К счастью, авралы первых месяцев работы остались в прошлом, уступив место планомерной работе в соответствии с утвержденным Госпланом планом первой пятилетки. Восстанавливалась работа других предприятий зоны переноса, объемы непрофильной работы становились все меньше и меньше. Вот недавно как раз было объявлено о запуске производства на Киевском электротехническом — бывшем кабельном — заводе, для которого они совсем недавно отправили очередную партию оборудования. Говорили, что, помимо кабелей, там теперь будут также производить и другое силовое оборудование — электромоторы и генераторы, трансформаторы, реле и так далее. Впрочем, кое-какая непрофильная деятельность все же оставалась — поскольку нужного оборудования не было больше нигде. Например, больших токарных и шлифовальных станков.

— Это теперь — гордость нашего предприятия, — говорил как-то начальник цеха, показывая на два огромных токарных станка — ДИП-600 и какой-то 'американец', — Нам еще повезло, что их вывезти не успели. Американец этот, с Лубенского станкостроительного, уже на платформе был и на следующий день бы уехал в эвакуацию. Ну а ДИП — с 'Ленинской кузницы', где его тоже к эвакуации готовили. Впрочем, даже ДИП-500 почти все у нас тут.

Станки были и впрямь огромными — могли обрабатывать заготовки диаметром до 1200 и 1600 мм и длиной до 6000 и 8000 мм. Прежде Андрею никогда не доводилось видеть ничего подобного. Самым большим из знакомых ему станков был ДИП-400. Но по сравнению с этими гигантами он казался чуть ли не игрушечным. Впрочем, работали на этих двух станках нечасто — и когда появлялась нужда ив них, на завод вызывали двух пенсионеров-токарей 6 разряда. Ни Андрею, ни кому другому работать на этих станках не доверяли.

— А мы тоже такие делать будем? — поинтересовался тогда Андрей.

— Вряд ли, — отрицательно покачал головой начальник цеха, — Не сможем мы таких сделать. Во всяком случае, сейчас... Это ж — особое оборудование... Такие станки делаются штучно и заказываются за несколько лет. Так что не сделать нам таких. Не в ближайшие годы, во всяком случае...

Хоть с того разговора и прошло больше месяца, но Андрей порой вновь и вновь вспоминал сказанное тогда. Никакое оборудование не вечно. Что же будет когда эти станки придут в негодность? Пока самый крупный из токарных станков, который они делали, был ДИП-300. Впрочем, многие говорили тогда, что по качеству хреновые они, станки эти. В прежние времена станины для станков вылеживались по 5 лет прежде, чем их пускали в работу — состаривались. Сейчас проводили ускоренное состаривание в печи — после чего станину пускали в работу. Но многие говорили, что по качеству это не одно и то же. Так ли это — Андрей не знал... Для этого свои специалисты есть, его же дело — точить детали в соответствии с чертежом, чем он и занимался.

Глава 8. 'Первая пятилетка'.

'Когда я вернусь — меня либо наградят, либо расстреляют', — думал Владимир Федорович Коваленко, старший лейтенант госбезопасности. Он был одним из первых, кого отправили в английские колонии — чему в немалой степени поспособствовало отличное знание английского языка и истории Англии и САСШ. Главной его задачей была разведка — с целью заранее предупредить командование о планах англичан. Второстепенной задачей — выяснить настроения местного населения и по мере возможности запускать в общество нужные идеи. Этим он и занялся.

Высадили его с дирижабля на удалении от английских населенных пунктов на территории колонии Пенсильвания, откуда он и отправился дальше. Западная часть Пенсильвании, где он оказался, была заселена преимущественно фермерами — по сути, единоличниками на американский манер. Особым богатством они не обладали — большинство жило в примитивных дощатых хижинах, по сравнению с которыми деревенские домики его времени показались бы хоромами. Большинство из них состояли из одной комнаты и небольшой прихожей, одновременно выполнявшей и роль кухни. Кое у кого, кто побогаче, в доме было две комнаты и небольшая молельная комнатушка, а у самых богатых ко всему этому также добавлялась отдельная пристройка-кухня и второй этаж, где обычно спали дети. Но таких было не много — хотя практически любой фермер мечтал когда-нибудь разбогатеть и обзавестись таким домом... Но не многим это удавалось — ведь, помимо всего прочего, приходилось платить не такую уж маленькую арендную плату за землю, на которой они работали. Что съедало большую часть заработка...

Добираясь до Филадельфии, Владимир не раз по пути останавливался в домах фермеров и общался с главами семейств и слышал от них о жизни в колониях. Каждый раз он пытался свести разговор к обсуждению положения дел в колонии, что почти всегда удавалось. И, как он понимал с их слов, жизнь в колониях была не сахар — хотя и куда лучше, чем в Европе.

— Здесь я заплатил аренду за землю — и могу спокойно работать, — говорил ему один из фермеров английского происхождения, — Хоть и грабит нас Англия, но жить все равно куда лучше, чем за морем...

А вот рабов, к некоторому удивлению Владимира, в Пенсильвании практически не было. Да, были где-то на востоке и плантаторы, на которых работали рабы. Были и мануфактуры, где работали в том числе и рабы, выполнявшие различные подсобные работы. Были рабыни-наложницы — преимущественно ирландки — у некоторых богатеев. Но, в отличии от южных колоний, рыба составляли здесь лишь малый процент населения. О чем, впрочем, он и знал до этого — перед отправкой ему называли цифру около 5%, хотя и не были уверены в ее точности — слишком мало имелось информации на этот счет. Потому подсознательно Владимир был уверен, что это число гораздо больше. Ошибался, как оказалось...

Но в конце-то концов он добрался и до столицы колонии. Как он знал, Филадельфия в это время — один из крупнейших городов в американских колониях, численностью аж тысяч в 25 человек...

(прода от 19 января)

В Филадельфии Владимир в первую очередь заглянул в первую попавшуюся ювелирную лавку, где продал пару выданных ему специально для этих целей в Киеве украшений и получил местные деньги, с которыми пошел искать гостиницу, где можно было бы поселиться на некоторое время.

Но, как оказалось, владелец ювелирной лавки был не так-то и прост. Или он просто сдал ювелирки на слишком большую по меркам колоний сумму, чем привлек ненужное внимание? Может быть. Но буквально сразу по выходу из лавки Владимир заметил за собой слежку. Делая вид, что ничего не замечает, он вскоре свернул в какой-то проулок — где буквально сразу наткнулся на несколько лиц с откровенно бандитскими рожами.

— Кошелек гони, если жить хочешь! — буквально рявкнул ему здоровенный, заросший рыжей бородой детина неопределенного возраста, поигрывая ножиков в руке.

— Сейчас, сейчас! — наигранно испугался Владимир, мельком оглядывая нападавших.

Так, двое впереди. Еще пара подходит сзади, отсекая пути к отступлению. Начинать осваиваться на новом месте с кровопролития Владимир не хотел, да только выбора ему, похоже, не оставляли... Но увы — сами напросились... Знали б эти уроды, сколько всякой швали числится на его личном кладбище — пожалуй, решили б не связываться. Службу -то он начинал еще в милиции полтора десятка лет назад — и ему доводилось во всяких передрягах побывать... Да и в госбезопасности потом со всякой сволочью дело иметь доводилось.

Вот и в этот раз верный наган не подвел... С бандитами было покончено быстрее, чем они поняли, что происходит. Мельком взглянув на убитых, Владимир спрятал пистолет и постарался по-быстрому уйти подальше от этого места. А то еще прибежит сейчас полиция или какая-нибудь стража... И хоть по меркам этого времени действия Владимира вполне укладывались в рамки, но у полиции может быть несколько иное мнение... Судя по той самоуверенности, с которой действовали бандиты, проблем с законом они явно не боялись. А это вероятнее всего говорит о том, что ювелир делится своими 'подработками' с кем нужно... Владимир же для местных был чужаком — а чужаков мало кто любит. Стоит ли после этого говорить о том, кто будет виноватым? К счастью, хоть свидетелей не было — хотя уроды явно на это и рассчитывали. Так что это явно не случайность...