Господин Посол

Привыкший находиться в постоянных разъездах и походах Тельзар проснулся с спозаранку. Бледные лучи рассветного солнца еще нехотя терзали потолок, но бывший охотник не собирался затягивать утренние туалеты. Облачившись в привычную одежду: охотничьи брюки грязного цвета, такого же оттенка сапоги на мягкой подошве, черная рубаха, охотничий же жилет, тонкая куртка и шерстяной плащ грубой выделки — опытный наемник вышел на улицы просыпающегося Пиронгасэ, не тревожа сон вымотавшихся от путешествия подопечных.

Тишина безлюдных дорог и размеренный шаг легко прогнали осадок усталости и настроили ум на работу. Прогулка по столице была бы бессмысленной для любого непросвещенного, но не для повидавшего жизнь наемника. Он без остановок пересекал площади и рынки, без промедлений сворачивал с улицы на улицу, в бодром темпе проходил по привычным многим горожанам местам, но к концу дня смог обойти чуть ли не всю столицу по периметру. И сделал неутешительные выводы.

Пиронгасэ готовился к осаде. Невысокие стены, служившие когда-то основной линией защиты города, давно потерялись между домами. Расширенные проходы ворот с трудом угадывались в архитектурно оформленных арках. Лишь крепостные башни использовались стражей по назначению, но они едва выглядывали из-за крыш многоэтажных домов, годившиеся только для пожарного надзора. Однако, такая картина городских укреплений была привычной только для прошлых визитов Тельзара в столицу Милдрена. Сейчас же наступающее войско кочевников заставило защитников города принимать радикальные меры. Прилегающие к каменным стенам дома были сожжены или разобраны, чтобы восстановить их основную функцию. Толстые ставни ворот вернулись на законные места, готовые в любой момент сомкнуться перед неприятелем. А на вершинах башен мелькали многочисленные силуэты вооруженных лучников.

Если простые жителя в столь ранний час еще не расстались с уютной периной, то отряды закованных в латы воинов бдительно патрулировали улицы, усиленные двойкой арбалетчиков и громоздкими щитами тяжелой пехоты. Но такие на первый взгляд грозные вооруженные восьмерки вызывали у опытного наемника лишь недоумение. Полный доспех и амуниция на городских стражах смотрелись неуместно. Для уличных боев столь тяжелое снаряжение не годилось, только усложняя передвижение. Казалось, будто в любой момент на мостовую из переулка может вынырнуть кочевой всадник, поэтому доблестные бойцы и готовы дать отпор в каждом месте города. Но по военной науке Тельзар посчитал такое решение о перевооружении невыгодным, что говорило лишь о нарастающей панике в рядах командиров. Зато, как подозревал бывший охотник, жители столицы стали чувствовать ложную уверенность в своей безопасности при звуке дребезжащего железа.

На крупных площадях Пиронгасэ были установлены деревянные мостки, с которых вещали глашатаи городской управы. Возвышаясь над толпой, они зачитывали призыв начальника стражи и властителя Милдрена, по совместительству, о вступлении простых жителей, неравнодушных к судьбе города и страны, в ряды ополчения. Впервые услышав одного из таких крикунов, Тельзар лишь усмехнулся наивности лозунгов. В любовь к родному краю среди местных он не верил. Слишком долгим был мирный период правления Конрада Пятого, и люди уже позабыли о военных тяготах и лишениях. Так и сейчас, большинство населения впало в прострацию, услышав о надвигающейся опасности. Торговцы все также рьяно продавали свой товар, кузнецы упрямо били по наковальням, пекари лишь жарче топили печи, а мастеровые и не думали прекращать работу. И жители им подыгрывали, посещая рынки, покупая товар и отдыхая в ресторациях. Народ, казалось, и не обращал внимания на надрывающихся вестников от власти. Лишь единицы вслушивались в слова глашатаев, растворяющихся в гвалте полуденных площадей. Но никто не стремился вставать в строй защитников городских стен.

Если кварталы рядовых жителей столицы все также были наполнены жизнью, то богатый район являл собой адекватный ответ на новость о вторжении кочевников. Роскошные поместья аристократов были, по большей части, безлюдны. Другая часть знатных особ спешно грузила повозки всем ценным скарбом, чтобы оставить на откуп степнякам, которые ворвутся в город, поменьше своего добра. И никакой привычной для такого места в прошлом чинности и породистости в каждом жесте прохожего, величавой красоты в каждом камне зданий. Одна лишь суматоха и чуть ли не крестьянская брань.

А в северной части Пиронгасэ, где обитали самые бедные слои населения, царило беззаконие. Толпы пьющих гуляк задирались между собой, устраивая стихийные драки. Веселились балагуры, давая представление небогатым зрителям. Бандиты и им подобные уже не таясь кучковались на перекрестках, в надежде обобрать более богатых соплеменников. Но все златоносные представители уже покинули столицу в бегстве, а все окружающие не представляли ценностей для охочих до чужого добра людей. Эти районы располагались далеко от крепостных стен, поэтому стражи, и раньше не часто посещавшие северные кварталы, окончательно ушла из этих мест. А здешним жителям было не до проблем обеспеченных богатеев. Их девизы всегда держались сегодняшним днем, поэтому ни о какой панике речи в толпах оборванцев не было.

Лишь на закате представитель Совета вернулся в обитель местных адептов Тьмы. Возвращение из щедрого на новости похода было омрачено неприятной мелочью. На последнем отрезке своего пути он подметил пару груженых подвод, мерно следующих по улице со стороны дворцовой площади. Под тентами то там, то здесь проглядывались золотистые серебряные блики вещей, которыми возничие этих телег обладать не могли, что можно было определить по их поношенной и бедной одежде. Разграбление престольной резиденции продолжалось.

На улице, где располагался доходный дом, было пустынно. Окна соседних строений заколоченными рамами отреклись от происходящего. Только в жилище темных просматривалось оживление, в виде кое-где горящих огней и дымом из подвальной котельной. Видимо, соседство с адептами Тьмы было для постояльцев представлялось в достаточной мере безопасным перед нашествием дикарей с восточных равнин. Миновав пару уличных фонарей, единственных оставшихся источников дорожного освещения, Тельзар миновал холл и уже занес ногу на первую ступеньку, как его окликнули с другого конца помещения.

— Господин! — женским голосом донеслось до его слуха.

Обладательница впечатляющих форм тела для прекрасного пола в виде выдающейся вперед груди и модно уложенных светлых волос, спускающихся ниже плеч, торопливо подошла к бывшему охотнику, держа на весу подол объемного платья, и скомкано поздоровалась.

— Меня зовут Патрисия, — представилась она. — Я — владелица этого доходного дома.

— А я, видимо, ваш постоялец, — улыбнулся Тельзар. — Посол Совета Кланов.

— Господин Посол, — после взаимных уверений в радости от знакомства, продолжила женщина. — А правду ли говорят на улицах об орде кочевников, что разгромила нашу армию?

— Увы, это так, но лишь частично, — поведал наемник. — По моей информации, разбита Южная армия. Северная еще держится, но стремительно отступает.

— Ах, какой ужас, — горестно вздохнула Патрисия. — Значит, скоро они будут здесь?

— Скорее всего, — согласился Тельзар.

— Кошмар. Я ведь не верила этим слухам, — продолжила женщина. — Но теперь после ваших слов не испытываю сомнений. А я ведь еще удивлялась, почему все окрестные дома опустели, над хозяевами подтрунивала, а своим жильцам говорила, что это неправда, раз черные адепты еще не съехали. Думаете, стоит уезжать?

— Ничего определенного вам сказать не могу, простите, — учтиво ответил Избранник Тьмы. — Но для излишнего беспокойства пока нет причин. Стража, как я видел, готовится защищать столицу.

— А что толку? — махнула рукой владелица. — Король убит, во власти разброд...

— Король жив, — перебил собеседнику мужчина. — И, надеюсь, сделает все возможное, чтобы обезопасить своих подданных.

— Правда?! — по-простецки воскликнула женщина. — Тогда действительно не стоит закрывать предприятие. Но, все же, если вдруг опасность будет неизбежна, скажите мне, пожалуйста, чтобы я успела предупредить остальных жильцов.

— Конечно, Патрисия, — кивнул головой и распрощался с женщиной.

Быстрым ходом преодолев лестницу до нужного этажа, Тельзар отпер дверь в квартиру темных. И тот же момент до него донеслись отрывки разговора на повышенных тонах из глубины комнат. Скинув плащ и перевязь с мечом у входа, бывший охотник тихой поступью добрался до места действия скандала и прислушался к разговору за прикрытыми дверьми.

— ...не нравится?! А сухари в лесу хрупал с удовольствием! — разорялся один из темных, в котором Тельзар узнал Мильена.

— Но сейчас мы не в походе, и я требую нормальной еды, а не этих объедков! — голос короля наемник теперь узнавал из тысячи.

— Каких еще объедков?! Ты вообще видел, что тебе предложили?! — воскликнул адепт.

— Конечно, видел! Серая бурда в темной жидкости! — ответил Конрад с явным пренебрежением в голосе.

— Это каша с мясной подливой! — возмутился Ученик Бьермисов. — Между прочим, не каждый из твоих подданных может себе такое позволить.

— Я — Король, а не безродный бастард! — преисполненный достоинства ответил молодой правитель.

— Ты капризная принцесса, а не король! — злобно процедил Мильен. — Тьорк готовил нам сытный обед и ты должен быть благодарен!

— Сам его благодари! — не менее враждебно проворчал парень. — Этим только животных кормить можно!

— Да я тебе сейчас все в глотку запихаю вместе с твоими словами, если не извинишься! — на пределе бешенства пригрозил темный.

— Попробуй, смерд! — насмешливо заявил царедворец.

— Ах, ты... — диалог прервался звуками потасовки и болезненных стонов.

На последних словах Тельзар усмехнулся. По его мнению, жаркий мордобой лучше иных средств способен наладить отношения. А Конрад давно напрашивался на хорошую взбучку своими упреками. Но если раньше за его поведение отвечал всецело бывший охотник, и парень под взглядом Избранника Тьмы ходил по струнке, то теперь, оставшись наедине с ровесниками, пока еще король дал волю своим необъятным амбициям. За что и получил. Но дожидаться развязки наемник не собирался во избежание серьезных травм у подопечных и смело толкнул дверь.

В столовой комнате, где и прогремели предшествующие события, царил хаос. Большой обеденный стол на толстых ножках был повален набок, возле него образовалась лужа темного цвета с белеющими осколками блюд, как острова среди океана. Посудный шкаф был завален набок, чудом удерживался стоймя на одной паре ножек. Хотя целые предметы посуды в нем вряд ли сохранились. Жизнерадостного оттенка шторы были безжалостно сорваны с карнизов и грудились бесформенной кучей на полу. А посреди этого погрома, по остаткам мебели и ужина, каталась парочка смутьянов. При появлении на виду Тельзара, они мигом отцепились друг от друга и поднялись с пола. Те, отдышавшись и кое-как отряхнувшись, замерли перед вошедшим мужчиной в ожидании. Но бывший охотник не собирался облегчать совесть смутьянов и сохранял молчание. Время объяснений затянулось, и Тельзар демонстративно поднял с пола один стульев и сел перед драчунами. Первым опомнился Мильен.

— У нас возникли некоторые разногласия, — начал оправдательную речь темный. — И мы постарались их решить.

— И как? — иронично изогнув бровь, вопросил наемник. — Вы сошлись во мнениях?

— Абсолютно, — категоричным тоном заявил адепт.

— Но позвольте поинтересоваться, — обратился Тельзар к ним, решив немного развлечься. — Как в ваших трениях участвовали стол или занавески?

— Они были невольными свидетелями, — ответил Мильен.

— А аргументы были тяжеловесными, как я вижу? — Тельзар намекнул на телесные повреждения и порченую одежду.

— Да, в какой-то мере... — выдохнул темный, погладив ссадину на подбородке, а молчащий Конрад — наливающийся синевой глаз.

— Что ж, как я понял, вы пришли к соглашению, и... — хотел закончить диалог бывший охотник, но его прервал очередной посетитель. Топот сапог сменился знакомым лицом.

— Я слышал шум... — пробормотал смущенный своим положением Тьорк, ворвавшись в комнату с обнаженным мечом в руке.

— Тьорк, ты как раз вовремя, — поднявшись со стула, заявил Тельзар. — Твои товарищи решили заменить тебя на кухне. Они пообещали приготовить наивкуснейшие блюда, которые будут достойны королевского стола...

— Но... — впервые за разговор подал голос молодой правитель, но его прервали.

— Безусловно, господин посол, — наступив на ногу Конраду, ответил Мильен.

— Но сначала возьмут тряпки и все здесь приберут, — улыбнулся бывший охотник.— А то пыльно как-то здесь. Ведь чистоплотность — первейшая обязанность воина. И без всякой магии!

Закончив препирания, Тельзар вышел из комнаты, обогнув ничего непонимающего Тьорка. Вид помятых после драки молодых людей, которые, словно нашкодившая детвора, топтались перед взрослым, изрядно повеселил опытного наемника. В их возрасте он и не думал о рукопашных, предпочитая убивать неприятеля. Но дух далекого детства затронул и его душу. Однако, с другой стороны, бытовые ссоры были полнейшей глупостью. В стране сумятица, война на пороге, а они — как дети. Обзываются, дерутся. Еще бы рогаток наделали.

Следующей для посещения была комната, где разместились раненый Карож и его наставник. По приезду выяснилось, то Шахат настолько обессилил, что адепту приходилось постоянно подпитывать заклинанием Малого Исцеления бессознательного темного, чтобы тот не умер раньше, чем смог бы самостоятельно наполниться достаточным количеством магии. Молодой чародей посетовал, что Мастер Бьермисов использовал заклинание Высшей Ступени Посвящения, на которое не мог рассчитывать без риска для жизни. После этих слов Тельзар почувствовал несправедливый укор своей совести, но поспешно отмахнулся. Шахат сам принял решение, и сам же за него расплачивается.

В сумраке свечей смуглокожее лицо помощника представителя Совета казалось серой посмертной маской, которой накрывали покойников в воинстве далекого Фьёрнома. А черная рубаха придавала трагичности образу лежащего на перине адепта Тьмы. В кресле неподалеку посапывал Карож, бережно устроив сломанную руку на перевязи шеи. Но от скрипа открывшейся двери сбросил сонливость и устремил взгляд на вошедшего. Он тоже выглядел изможденным.

— Как он? — привычно вопросил Тельзар, обратившись к темному.

— Держится, — ответил парень, борясь с зевом.

— Ты можешь сказать, сколько он еще пробудет в таком состоянии? — поинтересовался бывший охотник.

— Нет, я никогда не встречался с таким мощным откатом, — отрицательно покачав головой, вздохнул Карож. — Но в Мэноре нам рассказывали, что без использования внешней подпитки на восстановление может уйти порядка недели.

— Но прошло уже больше восьми дней, — нахмурившись, подытожил наемник. — Плохо...

— Господин посол, — обратился темный. — Помните, в Касномаире вы говорили, что не нашли близи деревни ни одной лошади?