Император из будущего: эпоха завоеваний

— Имею сообщить Солнцеликому, что вчера ночью мне было страшное видение от богов, касающееся его судьбы.

Ширма слегка отодвинулась, охранники, державшие меня бухнулись на колени и я, наконец, смог рассмотреть китайского Императора. Не сказать, чтобы он меня сильно впечатлил. Круглое лицо с тонкими усиками и бородкой в три волоска, уставшие глаза сорокалетнего мужчины. Одет Чжу Хоуцун был в роскошные шелковые одеяния ханьфу, состоящие из нескольких слоев, богато украшенные и расшитые золотыми нитями. Длинные широкие рукава ханьфу почти касались земли. Голову императора венчала круглая корона из жемчужных нитей. На больше всего меня поразили ногти Хоуцуна. Они были длинными и изогнутыми, размером с указательный палец. Натуральный Фредди Крюгер. Меня передернуло от отвращения. Каждый ноготь был одет в специальный шелковый чехольчик. Это он так демонстрирует двору свою праздность? Дескать, руками даже за столом работать не надо — все сразу в рот кладут?

Рядом с императором сидели две дамы, со сложной прической и выбеленными лицами. Поверх белил, в районе щек, наложницы щедро намазали красные румяна. Глянул на их бедра. Девушки не выглядят как то особенно привлекательно. Ну, да, индекс талии-бедер слегка смещен в пользу пятой точки, но...

Тут охрана опомнилась, вскочила на ноги и вновь пригнула мою голову к помосту. Я лишь мельком успел увидеть, как халат с желтой хризантемой пробирается потихоньку к площадке. Ну, а кто ж еще может быть — неугомонная Кико-сан. Тем временем, Чжу Хоуцун коротко что-то сказал.

— Великий Император повелевает тебе рассказать о своем сне — чиновник подкрепил свой перевод пинком

— Сразу, как только мы договоримся об условиях

— Ты, червь, еще торгуешься с Сыном Неба?!

— Прошу всего лишь отсрочку казни для меня и моих друзей

Чиновник переговорил с Императором — Ты получишь отсрочку на два дня, если твое сообщение заинтересует Сына Неба.

— Заинтересует. Мне было откровение, что самый верный слуга Чжу Хоуцуна — Лю Цзинь — задумал переворот. Евнух сам хочет сесть на сандаловый трон.

— Это ложь! Да как ты можешь...

— Та шуо шенме?! — Чжу Хоуцун начал проявлять нетерпение

Чиновник поклонился Императору и начал пересказывать мой вброс. Говорил он дольше чем следует, со своими комментариями, но Чжу Хоуцун явно впечатлился. Махнул рукой охране и те бросились за Лю Цзинем.

— Какие у тебя есть доказательства, червь?! — переводчик очевидно состоял в партии евнуха, но и спустить на тормозах всю эту историю уже нельзя

— В тайной комнате, что находится позади спальни, во дворце Лю Цзиня хранятся императорские церемониальные облачения с нефритом — я рискнул поднять голову и провел руками по телу, изображая одежду. Так переводчик не переврет мои слова — Кроме того, евнух заказал своему ювелиру копию вашей короны, Сын Неба!

Шах и мат, господин Лю Цзинь. Очень полезно иметь собственного синоби, не так ли?

Глава 15

"На воде не избегать встречи с драконом —

таково мужество рыбака. На суше не избегать

встречи с тигром — таково мужество охотника.

Выйти навстречу протянутому клинку и встретить

смерть, как жизнь, — таково мужество героя.

Знать, что неудача происходит от судьбы,

знать, что успех зависит от времени,

и бестрепетно встретить великую беду —

таково мужество мудрого". Чжуан Цзы

Вторая ночь без сна. Тяжеловато. Если вчера я болтал с Гао Минем, то нынешнюю ночь приходилось бодрствовать в ожидании Хандзо. В том, что легендарный ниндзя навестит наше узилище — я ни секунды не сомневался. Когда нас уводили с площади перед дворцом Высшей Гармонии, удалось помахать рукой Кике Ходзе. Девушка, узнав меня, чуть в обморок не грохнулась. Прижала руку ко рту — так и застыла соляным столбом. На нее даже стали оглядываться. Спасло лишь то, что основная масса зрителей все-таки пялилась на Лю Цзиня, которого привязали к моему столбу. А вот не рой яму другому — сам в нее упадешь! Конные гвардейцы Чжу Хоуцуна моментально слетали во дворец евнуха и уже через час Сын Неба играя желваками, рассматривал парадное облачение Императоров Китая. А еще спустя десять минут за подвывающего от страха Лю Цзиня принялись палачи.

Примерно в полночь в дверном замке раздался тихий скрежет. Я скосил глаза на крестьян и китайского ученого. Спят без задних ног. Умаялись страдальцы. Оно и понятно — считай уже похоронили себя, а тут вдруг внезапная отсрочка. Дверь тихо скрипнула и внутрь просочилась черная тень.

— Сюда — шепнул я по-японски

— Коничива — поклонился мне синоби и принялся ковыряться отмычкой в кандалах — Тэнно! Надо торопиться. Вечером во дворец прибыли монахи Шаолиня. Сто лучших бойцов

— Этих еще не хватало! Зачем они Чжу Хоуцуну?

— Он хочет усилить ими армию, что направляется в Ко Рё. Ну, и как противовес иезуитам.

— Когда выступают полки и кто их возглавит?

— Ждут Чжан Юна. Как только он приедет в Бейджин...

— Император вернул генерала из ссылки?!

— Да. Еще с юга Китая должны доставить десять тысяч дань риса и пшеницы.

Это получается примерно 500 метрических тонн — посчитал я про себя навскидку. Дней двадцать надо с местной логистикой, чтобы обеспечить армию размером в пятьдесят тысяч человек едой на полгода военных действий.

— Готово — Хандзо хрустнул отмычкой и кандалы спали. Начали будить Таику с Ютой и Гао Миня. Те, чуть не закричали от страха при виде Хандзо. Но ниндзя предусмотрительно закрывал им рот. Еще пятнадцать минут и мы пробираемся темными коридорами тюрьмы, вдоль которых валяются мертвые стражники. Синоби явно торопился, поэтому никакого яда или удушения — перерезанные горла, пробитые головы...

— Пройти по крышам вы не сможете — Ханздо ткнул пальцем вверх — Придется пройти через площадь перед дворцом Высшей Гармонии

— Она разве не охраняется? — спросил Гао Минь

— В центре площади горит костер, вокруг него греются гвардейцы. Я их убиваю, а вы тем временем бежите к Башне Лучников. Рядом с ней, на стене висит веревочная лестница. На той стороне ждет Цинанари Ходзе с лошадьми.

Увы, гвардейцы не спали и даже не лежали. Десять солдат, вооруженных копьями, обступили бритоголового усатого монаха в шафрановой рясе-кашье. Они о чем-то оживленно болтали. Я посмотрел на небо. Полную луну то и дело закрывали облака. В такие моменты можно было попытаться пробраться по периметру площади, куда не доставал свет костра. Но без гарантий. Хандзо это понял. Попробовал, как выходит меч из ножен за спиной, открыл кармашек с сюрикэнами на левом запястье.

— Ну, мне пора — коротко поклонился нам синоби — Как только начну, сразу бегите к Башне.

— Хандзо, постой — я схватил лазутчика за плечо — Хотел сказать... Ты...

— Я все знаю. А теперь мне надо подготовиться.

Ниндзя опустился на брусчатку. Он согнул в колене правую ногу, подвел ее ступню под левое бедро; стопу левой ноги разместил сверху, между бедром и голенью правой ноги. Выпрямил позвоночник, расправил грудь, закрыл глаза. Кисти рук сложил у паха, причем левая рука обхватила правую, сжатую в кулак.

Я понял, что стану свидетелем таинственных девяти ступеней могущества синоби. 9 заклинаний дзюмон, 9 соответствующих им конфигураций пальцев и 9 этапов концентрации сознания. Прямо у нас на глазах Хандзо начал складывать пальцы, произнося про себя дзюмоны. Сначала он совместил выпрямленные большие и указательные пальцы; остальные остались согнуты и сцеплены между ладонями.

— Это Рин, или Печать молнии — восторженно зашептал у меня за плечом Гао Минь — Сила тела и разума

Хандзо глубоко вздохнул и загнул средние пальцы за указательные, так, чтобы их кончики соприкаснулись с кончиками больших пальцев.

— Пё. Печать великой молнии. Направление энергии

Синоби резко выдохнул, после чего выпрямил большие пальцы, мизинцы и безымянные. Остальные пальцы остались согнуты и сцепленными. Безымянные пальцы при этом стали соприкасаться кончиками, образуя "шалашик".

— То. Печать внешнего льва. Гармония со вселенной... Эх, почему у меня нет сейчас бумаги с тушью, чтобы зарисовать мудры — китайский ученый натурально страдал

Хандзо выпрямил большие пальцы; остальные остались переплетёнными, охватывающими кисти рук сверху.

— Это ся! Печать внутреннего льва. Исцеление

Синоби сжал пальцы в замок и поместил их внутри ладоней.

— Кай. Печать внешних оков. Чувство опасности

Дальше были растопыренные и совмещённые пальцы обеих рук — Дзин, Печать внутренних оков. Чтение намерений. Затем шла Рэцу, Печать кулака — указательный палец левой руки сжат в кулак правой. Повелевание временем.

Заканчивался ритуал двумя главными мудрами. Это были Дзай или Печать солнечного кольца. Контроль над первоэлементами. Их символизировали очередные "шалашики" из разноименных указательных и средних пальцев. И

Дзэн, печать скрытой формы. Просветление. Кулак левой руки, охваченный с торца ладонью правой руки.

Когда Хандзо открыл глаза, перед нами предстал совсем другой человек. Да и человек ли?

Не говоря ни слова, одним слитным движением синоби вскочил на ноги и рванул к костру. Обгоняя его, в монаха со свистом полетели сюрикэны. И правильно! Главное — выбить ключевого противника. Только вот этот самый противник оказался не пальцем деланный. Моментально упал на землю и сюрикэны угодили в стоящих позади него солдат. Раздались крики боли и ужаса. Гвардейцы только начали хвататься за лица и шеи, куда угодили железные звезды, а Хандзо уже ворвался в толпу. Его движения были настолько стремительными, что глаз не успевал фиксировать изменение. Вот летит чья-то отрубленная рука, а вот по земле катится голова. Ее владелец, фонтанируя кровью, еще пытается достать из ножен меч, но ноги не держат и он падает.

— Господин! Бежим — меня хватают за рукава Юта с Таики и тащат к Башне Лучников. Хандзо тем временем продолжает шинковать орущих солдат. На бегу я выворачиваю голову и вижу, как из толпы обратным сальто вылетает монах. Его лицо расслаблено, глаза полузакрыты. Приземлившись он легко отбивает своим посохом сюрикэны и тут же бросается вперед. Навстречу ему выскакивает Хандзо. Меньше чем за минуту он убил десять солдат. Некоторые еще живы, пытаются куда-то ползти, но их участь предрешена. Отравленное оружие ниндзей не оставляет шансов.

Монах из Шаолиня швыряет свой посох в Хандзо и затяжным кувырком кидается тому под ноги. Синоби успевает отбить деревяшку в сторону, но монах перехватив руку с мечом, уже входит в клинч. Это его единственный шанс против вооруженного до зубов Хандзо. Противники топчутся на месте, нанося друг другу удары локтями и головой. Юта с Таики тянут меня изо всех сил к Башне лучников, а я не могу оторвать глаз от схватки. Во дворце уже бьют тревогу, по периметру крепостных стен загораются факелы.

Спустя пару мгновений мы уже у стены и лезем по веревочной лестнице вверх. На площадь выбегают солдаты, вооруженные изогнутыми мечами тао, пиками и даже огромными боевыми серпами.

— Хандзо, беги!! — кричу я уже со стены

Монах тем временем упирается ногой в живот синоби и падает на спину, кидая рывком Ханздо назад. Однако тот, извернувшись как кошка, приземляется на ноги. Но при этом теряет меч.

— Да беги же ты!! — еще раз рву глотку. Из башни на куртину выскакивает несколько солдат с луками. Пока охранники натягивают тетиву, я ищу веревку с внешней стороны стены. Ее нет. Ко мне присоединяются Гао Минь и крестьяне. Они судорожно шарят между бойницами, а я смотрю на поединок монаха и синоби. Борьба закончилась и вход пошли серии ударов. Хандзо атакует. Быстрые удары сыпятся на монаха один за другим. Тому приходится уклоняться, падать, вставать, садиться на шпагат, вновь вставать. И все это делает воспитанник Шаолиня абсолютно легко, играючи. Бойцов уже окружили солдаты, наставив пики, но вмешиваться не решаются. Когда еще увидишь бой мастеров? Внезапно монах поменял тактику. Он начал стремительно перетекать из стойки в стойку. Сначала высокая, с поднятыми коленями, раскинутыми руками и сжатыми в пучок пальцами. Удары в основном тычковые, а не рубящие.

— Стиль Орла — непоседливый Гао Минь бросил искать веревку и встал рядом

Потом руки монаха изогнулись, до странности напомнив вставшую на хвост змею. Движения стали какие-то ужасно текучие, обвивающие. Даже мне стало понятно, что это стиль Змеи. Хандзо ушел в оборону. Стал чаще разрывать дистанцию, "вязать" противника.

Рядом с нами свистнула первая стрела. Я схватил Гао Миня за шкирку и подтащил к бойнице. Внизу, за стенами плескалась вода рва.

— А что собственно... — ученый не успел закончить фразу, как я столкнул его вниз. Короткий крик и всплеск. Где же крестьяне? Я обернулся и увидел, что Юта, зажимая пробитое плечо, тащит утыканного стрелами Таики. Еще один короткий взгляд на Хандзо. Лицо разбито в кровь, одна нога неестественно вывернута в сторону. Значит сломана. Синоби стоит на одном колене, вокруг гогочут солдаты, тыкая пальцами в поверженного лазутчика. Монах стоит, сложив руки на груди. Сволочь спокойна и равнодушна.

В кладку около моей головы бьет стрела. Мне пора. Последний взгляд на Хандзо. Тот как почувствовал, что я на него смотрю, вынул из-за пояса серую флягу и рванул шнурок, повязанный на горлышко. Вспышка, грохот. Ударная волна выкидывает меня в бойницу и я лечу вниз. Пока лечу, успеваю понять, что Хандзо подорвал себя пороховой миной.

В воду вхожу удачно, "солдатиком". Пара гребков и я выбираюсь на землю. А в лицо мне уже смотрит наконечник копья.

— Оясумиеасай, Ёшихиро-сан — я смотрю в единственный глаз Цинанари Ходзе и буквально вижу его мысли. "А почему бы мне не проткнуть убийцу моего отца и не скинуть тело в ров?".

— Как голова? — я начиню отжимать кимоно, исподволь разглядывая диспозицию. Гао Миня выловили и один из самураев Ходзе подсаживает его на лошадь. Еще двое держат бамбуковые фонарики, руки на рукоятках катан. Только дернись — порубят в мелкую лапшу.

— Болит иногда — Цинанари автоматически трет железную пластинку в черепе

— Давай, решайся на что-нибудь уже — я киваю на стены Запретного Города, по которым бегают солдаты с факелами — Хандзо погиб. Забрал с собой человек сорок, включая монаха Шаолиня.

— Я был против того, чтобы он тебя спасал! Сестра настояла.

— Хандзо и сам бы пришел. Без ваших указаний. Нас последний год много что связывало...

— Как я мечтал убить тебя, Сатоми! Ночами не спал — Цинанари задрал рукав. Все рука от плеча и до кисти была покрыта старыми и новыми порезами, шрамами — Поклялся, что отомщу за смерть отца. За вырезанный клан, за поруганную страну и Бусидо

Опять двадцать пять. Я так понимаю, это он себе на руке вырезал напоминалочки для каждого из погибшего родственника. А так как клан Ходзе был огромным...

— Пора отдавать долги, Сатоми — Цинанари замахнулся и резко ударил меня копьем в голову.