Красная книга. Черновик

— Какими судьбами у нас, Евгений Карлович? — продолжил редактор.

— Проездом, — не стал скрывать посланник. — Случайно узнал, что в Одессе столовывается эмир Бухарский. Хотел бы с ним встретиться, но так чтобы лишних ушей не было, разговор деликатный будет. Ну а вам, — видя уже готовившейся сорваться с уст Навроцкого вопрос,— право первой новости с подробным комментарием.

Газетчик молча вышел за дверь, плотно притворив ее с другой стороны.

— Александр Владимирович, — все пояснения потом. — прервал он и вопросы Литвинова.

Хозяин кабинета отсутствовал минут десять,

-Евгений Карлович, вы в какой гостинице остановились?

— В 'Парижской', номер не знаю.

— Я так и думал. Вечером пришлю конверт. Похоже, Ваше затруднение легко уладить.

— Я знал, что на Вас можно положиться. Тогда мы вас покидаем. Большое спасибо за гостеприимство.

— Не хотите ли развлечься? Уверяю вас, такого в Петербурге точно нет — хитро прищурился редактор — как насчет поездки на безлошадной пролетке?

— Увы, нет. Утомился с дороги. А вот господин Литвинов с удовольствием бы посмотрел Одессу. Он в первый раз в городе. Тем более, походу поездки, сможете взять у него интервью о свежих впечатлениях и потребностях в торговле с Персией. Он как раз большой специалист по этой части.

— Александр Владимирович, окажите честь быть моим гостем. Экипаж во дворе. Это нечто незабываемое,— выходя уже в приемную прорекламировал новинку одессит.

— Василий Васильевич, а с этими изобретателями, с которыми так неудобно получилось. Не могли бы вы принять от меня расходы на объявление. 'Уголка' хватит?

-Конечно, — ответил Навроцкий, подумав, что в накладе он точно не останется, независимо от итогов встречи посланника и эмира

Спускаясь по лестнице, Бюцов успел шепнуть Литвинову о том, что ни слова по возможной дороге сквозь Персию.

После этого, старик отправился в гостиницу с ближайшим извозчиком.

Литвинов же, дождавшись гостеприимного хозяина, отправился с ним изучать диковинку.

Следующий раз, оба дипломата встретились только за завтраком, так как поздно вернувшийся в гостиницу Александр не застал посланника — того, пригласил на ужин губернатор.

Хотя формально за столом завтракали двое, но пищу поглощал только один — Евгений Карлович, его более молодой коллега все более налегал на напитки

— У вас все хорошо?— ехидно-участливо осведомился Бюцов.— Выглядите вы так, как будто ночь вы провели не на суше, а после морского волнения. Сильно столовались с Василием Васильевичем?

-То, что господин Навроцкий, виноват в моем недомогании, это правда. Уж лучше бы мы только столовались... Нет, во всем виноват этот самодвижущийся аппарат, на котором я совершил поездку по городу, — со страдальческим видом ответил третий секретарь

— Расскажите, расскажите ваши впечатления, — уплетая яйцо в мешочке, от которого старательно отводил глаза Александр, поинтересовался посланник.

— Аппарат конечно у него замечательный. Как он сказал, это работа парижской мастерской Левассор с движителем германского Бенца. Представьте себе красивое ландо, в котором только два места, позади мест — мощно ревет агрегат аж в несколько сил. Управляется вся эта нелепица с помощью рычага, за которой надо взяться двумя руками — в какую сторону повернешь — туда и поедет эта колымага.

Поначалу еще ничего было, — несколько оживившись, продолжил незадачливый экспериментатор,— во дворе, где был пустырь, ехать было вполне комфортно. Но вот когда выбрались на улицу, тут я вам скажу, страху натерпелся.

Во-первых трясет так, что каждый момент ожидаешь, что вылетишь вперед головой, прямо под колеса: мостовая-то неровной кладки, а колеса деревянные, сверху покрытые каучуковой прокладкой . Добавьте к этому, что в отличие от лошади, ход не плавный, а постоянно неровный — цилиндр в движителе толкает.

Во-вторых, скорость. Поначалу перед нами еще бежал мальчишка с флагом, предупреждая встречных — хотя все и так расступались, увидев эту прямо-таки, сошедшую с азбуки, картину про самодвижущуюся печку.

Ехали мы так минут двадцать, потом Василий Васильевич смиловался, и мы плотно перекусили -за обедом все выспрашивал про сахар и польские ткани, что лучше предпринять, чтобы продавать больше французских и индусских изделий.

А часика через два, когда окончательно пища улеглась , Навроцкий показал мне 'скоростной режим'. По дороге, ровной как стрела, и твердой от мороза, мы разогнались очень сильно — верст двадцать пролетели за час. А потом не могли затормозить, и пришлось искать канаву с грязью, чтобы там завязнуть — думал уже, что перевернемся, да мастерство редактора, да Бог миловал от несчастья.

Ну а потом, мы наняли извозчика и вернулись в город, и уже за спасение своих душ, отметили мое путешествие.Трясучка и во сне не покидала.

— И какое ваше мнение, по поводу самодвижущихся повозок? — заканчивая с завтраком, спросил посланник.

— В качестве забавы богатых дядюшек, да молодых хлыщей, кружащих головы молодым девицам, подойдет. Но практического применения не найдет — слишком дороги, капризны к материалам, сложны в починке и управлении. — вынес свое решение Александр Владимирович.

— А в военной сфере? — не сдавался посланник

— Еще более неприменимы. Воюют на полях, а не по дорогам, переместить большие грузы не может, при поломке придется бросить, потому как до обозной кузницы или мастерской тащить далеко. Да и не готовы наши мастерские к производству. Закончат как механические шкатулки.— перечисляя недостатки,продолжал настаивать его молодой коллега.

-Ну что же. Скажите, у вас не было желания пойти завтра в баню? — спросил Евгений Карлович

Собеседника он явно огорошил, потому как Александр даже не нашелся что ответить.

— Видите ли Александр Владимирович, Сайид Абдул Ахад Бахадур Хан — постарайтесь запомнить его имя, завтра будет в омываться в бане 'Дворянской' , где всего четыре номера, три из которых он и занимает. Четвертую нам любезно уступили, за что спасибо господину Нарочицкому и господину Буковецкому, которому очень сильно нас рекомендовал здешний полицмейстер, — просветил Бюцов

— А о чем мы будем с ним говорить? — допивая кофе, поинтересовался третий секретарь.

— Как о чем? Все о том же — об интересах Российской Империи в Персии,— официальным чиновничьим тоном, как отрезал, закончил посланник.

На следующий день, оба путешественника были в бане, в отдельном номере который представлял из себя большую комнату, в которой их уже поджидали два банщика.

За все свое пребывание в Персии, несмотря на довольно теплый климат, Литвинов видел Евгения Карловича всегда одетым, и ни в коем случае с закатанными рукавами .

И только теперь ему стало понятно, что сия причуда была вызвана не какой то повышенной теплолюбивостью, а только рамками воспитанности.

Дело в том что торс и руки посланника украшали.. многочисленные татуировки в восточном стиле.

— Не смотрите на меня такими глазами, — видя искреннее удивление Александра ответил Бюцов, — я на Востоке провел времени больше чем в границах Российской империи. А первую свою татуировку, — тут посланник показал на татуировку между запястьем и локтем на левой руке, где какой то морской гад с щупальцами, тащил рыбу в свой рот, приобрел в 25 лет, когда первый раз приехал в Иокогаму. С тех пор вынес для себя простую истину — моряков можно и перепить, но глупостей при этом наделать, — тут Бюцов сделал паузу... — ну да ладно, вы еще молодой, успеете там побывать.

После того как банщики, распарили и в первый раз отмассировали, дипломаты вышли. Обернувшись в простыни в большой зал примыкавший к номеру, где уже были установлены напитки с мясными и фруктовыми закусками, чем неприятно удивили парочку, которая там уже была — полноватый азиат и мальчишка -слуга, совершенно голые

Азиат, похожий на перса, уже схватил колокольчик, чтобы вызвать челядь, но узнал посланника. Вместо колокольчика, он хлопнул мальчишку по заду, отчего тот засеменил и скрылся в одном из номеров.

— "Ассаляму Алейкум, -первым поздоровался Бюцов

После этой фразы, его собеседнику ничего не оставалось , как ответить, -уа алейкум ассалям уа рахматулла уа баракатуху.

Эмир жестом пригласил, так ни кстати появившихся гостей к столу — все таки он был в пределах Российской Империи, и оскорблять важного сановника — не самое лучшее начало. И хоть Белый Царь и дал свое благоволение считать Сайида Абудла единственным законным правителем Бухары и эмирата, не надо было и забывать, что милость сильного, как ветер — мимолетна. Тем более, что этого господина азиат знал — и знал, что за ним стоят другие люди — и их появление здесь, говорило о том, что они обладают многими ключами . Впрочем, ни он пришел к ним а они к нему, поэтому опасаться было ничего — в крайнем случае придется дать еще одну взятку, хотя и не такую большую как он дал Половцеву — в виде взноса в комитет пострадавшим от голода, не 100 000 золотых рублей за благожелательное отношение Александра III.

-Досточтимый эмир, — начал Бюцов на фарси, — как приятно вас случайно видеть в этой купели. Как вы оказались столь далеко от дома?

Даже Литвинову, который был относительным новичком в дипломатии показалось, что посланник переигрывает. Эмир же, просто помянув еще раз темного в душе, продолжил этот диалог.

— Поверьте, досточтимый Евген-мирза, и для меня приятно увидеть вас. Возвращаюсь домой, после несказанной удачи выпавшей мне — встречи с Его Величеством Белым Шахом, который соизволил принять мою покорность ему,— по восточному витиевато ответил эмир.

— Как жаль, что я оказался неправ по поводу вашего дальнейшего путешествия. Я полагал, что Ваше посещение этого города, лишь шаг к продолжению хаджа.

Тем более , что путь между городами Пророка теперь стал короче, благодаря пожертвованиям Вас и ваших поданных, — с нотками разочарования признался Евгений Карлович, — двести тысяч рублей потраченные на благое дело — весьма щедрый дар, который наверняка оценят все кто следуют учению Пророка, да будет славно имя его.

— Правоверному ничего не жалко для облегчения нужды страждущим, — преклонив голову, словно отвечая не собеседнику, а тому кто свыше, ответил Сайид. — Я с радостью уже говорил досточтимому Императору, что потрачу не меньшие суммы на строительство мечети в Петербурге, если он соблаговолит выделить достойное место моим единоверцам. А чтобы подкрепить свое желание, я пожертвовал свыше сотни тысяч золотом товариществу, помогающим селянам, в постигшем их несчастье.

— Я несколько не сомневался, в ваших благочестивых намерениях о достойнейший. Я лишь хотел сообщить, что может Вам будет интересно узнать, что в скором времени в Персии появится железная дорога, пересекающая ее с севера на юг, под патронажем России и Вам будет интересно стать одним из совладельцев концессии?

— А кто уже изъявил желание участвовать? — эмир хоть и был знатным человеком, но деловая жилка которая помогла ему стать и эмиром, и приобрести солидное покровительство, быстро дала о себе знать.

-Пока что проект под большим секретом, но Вы же понимаете, что братья Поляковы не захотят остаться в стороне, и постараются приобрести главенствующее право. У Самуила в Персии банк, у Лазаря — интересы в торговле хлопком,— ответил Бюцов.

Посланник сознательно упомянул двух евреев, которые и в правду пока ничего не знали о концессии. Теперь по его мнению, эмиру просто некуда было деваться — если он откажется, то самый короткий путь для мусульман в Мекку и Неджев откажется в руках евреев. И стоит кому то пустить слух, что он, Сайида Абудла эмир Бухары, из-за корыстных целей уступил это право, как тут же найдутся злопыхатели, которые скажут, что деньги для эмира важнее веры.

Но не знал Бюцов другого: к эмиру уже приходили люди, которые говорили феодалу, что в Афганистане тоже доверяли русским, и Абудр Рахману пришлось очень сильно постараться, чтобы удержаться на троне.

— Тогда с нетерпением жду рескрипта Белого Царя о государственной гарантии проекта железного пути в Персии. Я буду первым, кто поддержит его. — с воодушевлением сообщил свое решение бухарец.

Столь дипломатичный ответ не очень устроил Бюцова, но с другой стороны, ничего возразить он не мог — эмир не отказался от финансирования, но только под гарантии Императора, кои непросто получить, учитывая скупой характер царя не только в личных, но и государственных финансах.

— А вы, не тот лихой джигит, который взял главный приз в скачках? — обратил наконец внимание на Литвинова эмир, пока Евгений Карлович осмысливал произошедшее.

Литвинов, которому уже не в первой раз был свадебным генералом, уже заученным рассказом, обрисовал во всех красках свой успех. По задаваемым многочисленным вопросам, Александр понял, что его собеседник, опытный наездник несмотря на полноватую фигуру.

Словно подтверждая его правоту, эмир сам рассказал несколько историй, о том как он побеждал в козлодрании, естественно. Проводимых только среди знатных родов не только Бухары, но и остальных ханств и земель вокруг нее.

Беседу, прервал один из слуг, который с извинениями и большим почтением сообщил, что доктор уже давно ожидает эмира, и просил напомнить о своем присутствии.

— Увы, досточтимый Евген-мирза и Ливин-мирза, прошу извинений, что вынужден закончить беседу. Медицинская процедура лечения ришты, довольна неприятна на вид. — с этими словами эмир откинул часть простыни, в которую он обернулся при виде дипломатов

Откинутая простыня обнажила ногу эмира, которая имела неприятный вид : одутловатая, она была покрыта какими то личинками, которые выползали из гнойников

Дипломаты поспешно ретировались.

Путешествие в Петербург обещало быть недолгим, но затратным мероприятием: билет в Петербург стоил недешево, второй класс — около 18 рублей, первым — четвертной.

Как и в любом приличном месте, в гостинице была своя стойка продажи железнодорожных и морских билетов на разные направления.

— Выпишите два билета на завтра— обратился Литвинов к усатому грузному мужчине за стойкой, больше похожего на боцмана или флотского кондуктора, чем на агента. — Едем через Киев до столицы. Один — первый класс, один -второй, вещей много.

— Нет-нет, мой друг ошибся,— уже поднимаясь по лестнице, прокричал в фойе Бюцов, — оба в первый класс. Билеты и счет принесите в седьмой нумер.

— Будет сделано, — признавая за Евгением Карловичем приоритет, кивнул агент.

После чего заинтересовавшись, будет ли задержка в Киеве, аккуратно вписал данные пассажиров в конторскую тетрадь, после чего выписал два 'синих' билета.

Уже в просторном купе, Литвинов выразил Бюцову свое недовольство

-Евгений Карлович, не пристало мне так шиковать — мягко намекнул он посланнику за дополнительные расходы.

— Александр Владимирович, что вы так разгневались? Полагаете, мне охота будет делить купе с каким-нибудь отставным генералом, или местным помещиком, разбогатевшим на местных черноземах, которые все уши мне прожужжит о видах на урожай, последних прошлогодних новостях Карлсбада, куда он поехал из честолюбия, или разговоры о том, как трудно пристроить родственниц -дурнушек? Нет уж, избавьте! Заодно в дороге, еще раз подготовимся к устному докладу Его Величеству — проверим, ничего не упустили в записи, поданной ранее.