— Продолжаю... Умник, который решил поглядеть на солнце через телескоп, получил сильный ожог глаза... А теперь скажите мне, для кого пишутся правила по технике безопасности? — министр безопасности окинул взглядом всех собравшихся. — Или вы думаете, что члены правительства их сочиняют от нечего делать, изводя напрасно бумагу и чернила?

В зале повисла гнетущая тишина, слегка разбавляемая еле уловимым шумом работающих кондиционеров. Правда, мало кто об их существовании догадывался.

— Дальше — больше, — снова заговорил Бурков. — Пока один из-за своей глупости повредил себе глаз, другому вообще два пальца оторвало. И снова по причине нарушения техники безопасности... А случилось следующее: слесарь, который занимается изготовлением дверных замков, решил обточить на станке деталь, не снимая с рук рабочих перчаток... Вижу, для большинства присутствующих мои слова непонятны... Хорошо, тогда спрошу так, что будет, если край рубашки затянет между двух жерновов?

— Зерно молоть не сможешь! — выкрикнул Семён Борода.

— А если эти жернова размером со стол, за которым сидишь, и крутит их не человек, а пара быков?

— Рубаху изорвёт. А если ткань крепкая, то и придушит, чего доброго... Тут главное скотину скорее остановить, — ответил сотник, довольный тем, что с ним разговаривают.

— В нашем случае вместо рубахи были матерчатые перчатки, которые, согласно технике безопасности, нужно снимать, чтобы ткань не зацепилась за вращающиеся детали, так как сразу остановить станок нет возможности. Мастер перчатки не снял... В результате оказался без двух пальцев. Хотя, как утверждает наш министр здравоохранения, их можно было бы пришить обратно, если поблизости оказался знающий человек...

Изумлённый гомон, пробежавший по залу, заглушил слова Артёма Николаевича. Подобные вещи казались людям чудом Господним... С места пришлось подняться Гладкову.

— Успокойтесь, пожалуйста! Ничего необычного в такой операции нет. При удачном стечении обстоятельств пальцы рук или ног можно пришить обратно.

— И что это за обстоятельства? — выкрикнул кто-то из зала.

Не желая усугублять слишком скользкую тему, Илья Тимофеевич решил её минимизировать.

— Во-первых: подобную операцию нужно сделать в течение 30 минут, начиная с того момента, как человек лишился пальцев.

— А если больше 30 минут? — снова кто-то выкрикнул.

— А если больше, то отторгнутая от тела часть теряет свои жизненные силы и умирает. Даже если её пришьёшь, то толку не будет. Покалеченное место начнёт гнить, из-за чего человек вполне может умереть. И во-вторых: если тебе отрезало пальцы на руке, то их нужно моментально засунуть в лёд, как и травмированную руку...

— Илья Тимофеевич, — решил прийти на помощь министру здравоохранения министр энергетики, — а сколько вы можете назвать успешных операций, связанных с пришиванием отрезанных органов?

— Если брать мой собственный опыт, то всего две. И оба раза это были уши, — улыбнулся Гладков. — Пришивать пальцы, увы, мне не довелось.

— Так! — повысил голос министр безопасности, ибо в зале стало слишком шумно. — Что-то мы отвлеклись! Разговор шёл о нарушении техники безопасности... Пока наши врачи спасали жизни одних людей, другие бездумно калечили сами себя. Слава Богу, хоть никто не умер. Мало того, на свет появились три новых карапуза...

— Вот давайте за них и выпьем! — громко произнёс император, и весь зал дружно его поддержал.

Официантки умело разливали по хрустальным бокалам спиртное, а закуску гости накладывали себе на тарелки сами. Лишь за столом князя Верейского дружинники действовали несколько растерянно, больше глазея по сторонам и задавая вопросы княгине. Слишком много нового и необычного. Почти, как в кинофильме "Красотка" со сценой в ресторане...

— Пейте что-нибудь одно, — советовала Зинаида Биджеевна, — иначе потом будет очень плохо.

— А ты чего не пьёшь? — удивился князь.

— Нельзя мне, — загадочно улыбнулась княгиня и погладила рукой живот.

Василий Верейский несколько секунд недоумённо смотрел на неё, а потом его глаза озарились счастливой улыбкой.

— Неужто, правда?! — поспешил спросить он.

— Правда, правда. Придётся тебе пить за себя и за меня.

— Э-э... Хорошо. А чего лучше пить?

— Пей белое вино, а закусывай его вот этими блюдами, — указала она вилкой.

— А другие блюда как же?

— Васенька, не обязательно кушать всё, что находится на столе. Ну, или попробуй всего по чуть-чуть... Тем более будут новые угощения. Так что не спеши набить свой живот...

Тем временем со своего места снова поднялся министр безопасности, чтобы закончить начатую речь.

— Ваше величество, разрешите, я продолжу?

— Конечно, дон Артём, продолжайте! Что там с нашими пострадавшими?

— Находятся на излечении.

— А денежное довольствие?

— Так как оба работали на казённых предприятиях, то денежное довольствие полностью сохраняется за ними даже во время болезни. Однако если излечение продлится более месяца, то выплачивать им будут всего 30 лавров, то есть поставят на один уровень с рабами.

— Но ведь у пострадавших может быть семья, дети...

— Ваше величество, а почему они сами не думали о семье и детях, когда нарушали технику безопасности? Тот же самый слесарь... Разве трудно было ему снять рабочие перчатки и убрать в карман? Кстати, по поводу карманов, — и Бурков поглядел на сидящих в зале людей. — Скажите мне, в какой ещё стране пришивают карманы на одежду?.. Молчите? А я вам отвечу — ни в какой!!! Это придумали у нас — в ЮАР, чтобы людям было удобно! Даже у меня на пиджаке имеются карманы. Один для платочка, который можно использовать и для красоты, высунув его край наружу, словно цветочный бутон, и как предмет гигиены... Я платочком могу: и лицо от пота вытереть, и высморкаться в него, и перевязать случайно пораненную руку... В другом кармане у меня лежат ключи и совершенно мне не мешают, в третьем находятся деньги или какие-нибудь бумаги... У ремесленников на рабочей одежде тоже обязательно есть карманы, куда можно убирать временно ненужные вещи. Всё придумано для того, чтобы людям было удобно работать... А что касается денежного довольствия, Ваше величество, так оно ведь сохраняется на всё время болезни... Пусть небольшое, но государство не выкидывает своих людей на улицу, словно ненужную вещь. Тридцати лавров вполне достаточно, чтобы вести скромный образ жизни. У нас ещё ни один человек не умер с голоду, как это происходит в других странах! И никто не сидит с протянутой рукой у церкви! Русичи своих не бросают!

Конечно, вопросы императора и речь министра безопасности были больше направлены на публику. Радио, телевизоров и интернета нет, а без пропаганды государству нельзя. Вот и приходилось использовать такие нехитрые способы "охмурения" своих граждан. Хотя стоит отметить, что большая доля правды в словах Буркова присутствовала — на произвол судьбы никого не бросали.

— Хорошо, — кивнул император. — А люди, которые пострадали на ферме?

— Ваше величество, им оказывается бесплатная медицинская помощь. А в материальном плане у них проблем нет. И ещё я надеюсь, что данное происшествие послужит им хорошим уроком — нельзя обижать животных, тем более тех, которые находятся под защитой закона.

— Что ж, я с вами согласен, — кивнул Павел Андреевич своему министру. — Поэтому предлагаю тост за благоразумие!

Гости снова дружно поддержали тост, а дружинники за столом князя Верейского шумно обсуждали законы, которые приняты в ЮАР и немало удивлялись... Официантка тем временем им своевременно наполняла бокалы. С различными закусками они уже разобрались сами и предпочитали кушать более-менее знакомые или понравившиеся блюда: курицу гриль, салаты, мясную нарезку, кружочки солёных огурцов, копчёную скумбрию, красиво нарезанные кусочки белого хлеба... Оркестр тем временем негромко играл лёгкую музыку, создавая уютную атмосферу вечера...

— Дон Артём, а есть какие-нибудь необычные новости? — снова обратился император к Буркову.

— Есть, Ваше величество! — громко ответил министр безопасности, а гости снова навострили свои ушки, чтобы не пропустить ничего интересного. — Только не знаю, как к ним отнесётся Её величество...

— А что такое? — встрепенулась Анастасия Михайловна.

— Ну, вы всё-таки женщина и некоторые вещи...

— Дон Артём, — вступил в разговор император, — Её величество не наивная послушница при монастыре, а правительница большой страны. Она прекрасно осознаёт, что современный мир далёк от христианской морали. Тем более кроме христиан есть ещё магометане и язычники. Поэтому было бы глупо не рассказывать ей, а так же всем собравшимся гостям то, что происходит на белом свете. Чтобы противостоять любой возможной беде, мы должны чётко понимать её причины...

— Да, дон Артём, — кивнула императрица, — я не маленькая девочка, и никакие новости не смогут меня развратить или сделать дурной. Поэтому, как любит выражаться Его величество, не нужно жалеть мои уши.

— Хорошо, — ответил Бурков и сделал небольшой поклон. — Один из наших торговцев, что проживает в городе Софала, плыл на корабле со своим товаром в Индию... Во время путешествия он попал в шторм и сбился с курса, из-за чего оказался возле берегов королевства Ормуз. Грубо говоря — попал в Персию...

— Как имя торговца? — спросила императрица.

— Замир Албанец, — ответил министр безопасности и продолжил. — Оказавшись у берегов Ормуза, он был окружён таможенными кораблями королевства, которые забрали у него четверть всего товара.

— Как — забрали? — удивилась Анастасия Михайловна. — У нас же вроде с ними есть торговый договор...

— Совершенно верно, Ваше величество, договор есть. Только дело в том, что прежний король трагично погиб на охоте... А новый, которого зовут Али Ахмед, считает совершенно иначе. Лично ему прежние условия не нравятся. К тому же он контролирует торговый путь между Индией и Европой, проходящий через Персидский залив. То есть думает, что поймал Бога за... бороду.

— Вот, значит, как! — нахмурилась императрица. — И что было дальше?

— А дальше Замир Албанец с остатками груза благополучно добрался до Индии. Там он первым делом отправился к знакомому радже и попросил продать ему насильников, которые на тот момент сидели в тюрьме...

— Насильников!? — удивилась Её величество, впрочем, как и большинство гостей.

— Совершенно верно.

— Но зачем?

— А вот слушайте... Раджа привёл его в тюрьму и сказал: "Выбирай, кого хочешь". Замир выбрал пять человек, которые имели более менее симпатичные лица и обладали тонким голосом. Купив этих "красавчиков" он принялся их откармливать...

— Но зачем? — не унималась Анастасия Михайловна.

— Дорогая, — наклонился к ней император, — не спеши с вопросами. Думаю, скоро мы всё узнаем.

— Конечно, узнаете, — улыбнулся Бурков. — Короче, купец пробыл в Индии четыре месяца. За это время выкупленные им преступники отъелись так, что стали походить на молодых бегемотиков... С ними он и отправился обратно в Софалу. Только по дороге специально заплыл к берегам Ормуза, где в очередной раз угодил в лапы таможенников. Там он им сказал: "Забирайте, что хотите, только не трогайте евнухов. Они мне обошлись слишком дорого".

— Евнухов? — удивилась императрица.

— Ага! — широко улыбнулся министр безопасности. — Он всех пятерых преступников представил, как очень умелых и дорогих евнухов. Тем более они были наголо побриты, имели пышные формы, разговаривали тонким голосом и носили дорогую одежду из шёлка. Таможенники, желая угодить новому королю, забрали именно их, ну и ещё кое-какой товар...

— А что потом? — нетерпеливо спросила молодая женщина.

— Потом Замир Албанец уплыл, а король Али Ахмед парочку "евнухов" оставил себе, а остальных подарил своим друзьям... Говорят, теперь у короля друзей стало намного меньше, а женщины в его гареме беременны непонятно от кого, — снова широко улыбнулся Артём Николаевич...

— Но это же ужасно! — возмутилась Анастасия Михайловна. — Разве христианин должен был так поступать?

— Эх, Ваше величество, — вздохнул министр безопасности. — Восток — дело тонкое... Чтобы тебя уважали, нужно делом доказать, что ты мужчина. А уж, какого придерживаешься вероисповедания, вопрос второстепенный. Нынче над жадным королём многие потешаются, а Замира Албанца считают за счастье пригласить к себе в гости...

Глава 9.

Бал. Середина вечера.

Не успел министр безопасности пофилософствовать на тему востока, как церемониймейстер громко объявил:

— Маршал Южной империи дон Иван Леонидович Сомов со своими людьми!

Свои люди — это пять высоких и очень красивых темнокожих девушек, одетых в красочные кимоно. Сам Иван Леонидович был в парадном маршальском мундире образца 1945 года и понятно, какой страны, если не считать знаков различия.

— Ты чего опоздал? — обратился к нему император.

— Это у нашего министра безопасности нужно спросить, чего я опоздал? — ответил Сомов, остановившись посередине зала. Девушки скромно примостились за его спиной.

— Меня?! — удивился Бурков.

— Конечно, тебя! — ответил маршал и продемонстрировал небольшую стальную скобу с острыми краями. — Твои головорезы прозевали диверсию...

— Это у кого головорезы? — возмутился Артём Николаевич. — Да с моих сотрудников ангельские лики можно писать! Зато твоими солдафонами только детей пугать...

— Глядите, Ваше величество, — повернулся маршал к императорскому столу, — как он отзывается о солдатах? Это он так мстит...

— Это за что мне тебе мстить? — продолжал возмущаться Бурков.

— За то, что твои кривоногие сотрудники проиграли моим орлам футбольный кубок!

— Ха! Зато твои дегенераты проиграли моим красавцам шахматный турнир!

— Вот видите, Ваше величество, он считает моих... нет — ваших солдат тупыми, уродливыми гоблинами... Это вообще беспредел!..

Гости и императрица с изумлением смотрели на препирательства двух министров.

— Это чего они, бранятся что ли? — удивился Василий Верейский, обращаясь к своей жене.

— Все бы так бранились, — улыбнулась княгиня.

— Ну, хватит! — в этот момент Павел Андреевич махнул рукой. — Один седой, как лунь, другой лысый, словно пень, а ведёте себя хуже маленьких детей... Перед гостями-то не стыдно?

— Лично мне — стыдно! — тут же заявил маршал и засунул указательный палец правой руки между губ, смущённо склонив голову на бок, а правой ногой стал водить по полу. Так продолжалось секунды три. — А вот дону Артёму не стыдно! Он даже не покраснел!