Штаб-капитан Магу-2

— Унтер-офицер, ко мне!

Унтер борзо подскочил, щелкнув каблуками с едва заметным акцентом доложил.

— По вашему приказанию прибыл, господин штаб-капитан!

Со стороны глянуть — образцовый унтер. Стоит, не шелохнется, по уставу, глазами начальство ест, а если внимательнее приглядеться, в уголках губ прячется усмешка.

— А вы, почему здесь? — удивился командир батальона. — По плану занятий ваша рота должна находиться на полевом выходе!

— Так точно, господин штаб-капитан, там она и находится. А меня ротный командир господин штаб-капитан Чарторыйский в расположении оставили!

"Князюшка роту на занятия увел, а унтера в качестве соглядатая оставил", догадался Алекс. В намерения комбата не входило облегчать Миржику задачу, а потому, он вцепился в него мертвой хваткой.

— Почему тебя ротный оставил?

— Прихворнул я, господин штаб-капитан! Батальонный фельдшер сказал на улицу мне нельзя.

— Так какого черта ты по расположению шляешься, заразу разносишь?! — набросился на него Алекс. — Марш к фельдшеру, пусть положит тебя в лазарет, скажешь, я приказал! И до полного выздоровления из лазарета чтобы ни шагу! Увижу, ты у меня на гауптвахте долечиваться будешь! Понял?! Выполнять!

— Так точно, господин штаб-капитан!

Сплавив Миржика в лазарет, и на время избавившись от слежки, офицер решил, что сейчас самое лучшее время для встречи с Николосовым. Не заморачиваясь сложными комбинациями, штаб-капитан отправил за ним посыльного. И пусть весь батальон видит это. Ведь что может быть более обычным, чем вызов ротного командира к командиру батальона? Предлог для вызова всегда найдется. Например, обсудить дополнительные меры безопасности перед предстоящей завтра стрельбой боевыми патронами. Новобранцев в роте много, кто-нибудь из них может не в ту сторону пальнуть.

— По вашему приказанию прибыл!

— Присаживайтесь, — Алекс указал ротному на стул. — Как прошел разговор с Чарторыйским? Он поверил?

— Думаю, да, — склонил голову Николосов.

— В таком случае, через пару дней можно начинать. Надо еще успеть кое-что подготовить, подробности вам знать ни к чему.

Подробности операции штаб-капитана Николосова не интересовали, его больше интересовал другой момент.

— А что будет со мной?

— Ничего, — пожал плечами Алекс, — дальше будете служить, как служили раньше.

— Но мои долги? Даже если от Чарторыйского удастся избавиться, векселя никуда не денутся. Он найдет способ предъявить их даже из тюрьмы!

Тяжело вздохнув, это дело и без того стоило ему уже немало, штаб-капитан Магу залез в стол и вытащил чековую книжку.

— Только не вздумайте оплачивать векселя моим чеком, — предупредил Николосова Алекс. — Когда все закончится — обналичьте чек. А лучше, положите на счет в банке. Когда векселя предъявят, тогда их и оплатите. Никакого урона чести.

Николосов схватил протянутую ему бумажку, впился взглядом в написанные комбатом цифры. В этих цифрах и размашистой подписи под ними была заключена вся его жизнь.

— Я отслужу, — привстав со стула, Николосов неожиданно вцепился обеими руками в руку Алекса, — верой и правдой!

— Пустое, господин штаб-капитан.

Комбат попытался вернуть себе контроль над рукой, но ротный ее не выпустил. Спас Алекса осторожный стук в дверь.

— Разрешите, господин штаб-капитан?

За каким-то хреном нелегкая принесла батальонного адъютанта Сташчака. Выпустив руку, Николосов плюхнулся обратно на стул, стерев с физиономии радостно-возбужденное выражение и натянув озабоченно-деловое. Спешно сунул полученный чек в карман мундира.

— Войдите, — разрешил Алекс.

На пороге возник капитан Сташчак.

— Утренняя рапортичка, господин штаб-капитан!

— Давайте, — протянул руку комбат. — А вы помните, безопасность, прежде всего! И стреляные гильзы чтобы сдали все до единой!

— Будет исполнено, господин штаб-капитан! — вытянулся Николосов. — Разрешите идти?

— Ступайте, — махнул рукой Алекс. — И вы тоже.

Комбат сделал вид, будто углубился в изучение поданной ему рапортички по личному составу батальона. Первым из кабинета вышел стоявший рядом с дверью Сташчак, следом за ним Николосов. Левую руку ротный продолжил держать в кармане, будто боялся, что может исчезнуть лежавший там чек стоит только выпустить его из пальцев. Когда дверь за офицерами закрылась, Алекс отложил рапортичку и откинулся на спинку стула, в очередной раз, вспомнив о давно планируемой покупке приличного кресла с кожаной обивкой. Кости были брошены, теперь оставалось только узнать, кому и сколько выпадет. А будет это только тогда, когда Биргет сообщит ему о полной готовности.

На следующий день принесли ответ от Лампсберга. Штаб-ротмистр извинялся за невозможность личной встречи, ссылаясь на страшнейшую занятость и нехватку кадров. В принципе, это могло быть правдой, учитывая недавний арест верхушки "Земли и воли". Сейчас их них наверняка выбивают всю возможную информацию, пока она не успела остыть. В конце записки жандарм хоть и не прямо, но подтверждал подозрение Алекса — Кампельсону удалось избежать ареста и сейчас он скрывается где-то в столице. Надежда на то, что за оставшееся время с ним вновь встретится Чарторыйский и детективам Воцеля удастся эту встречу отследить, была откровенно слабой.

Зато визит в госпиталь наконец-то увенчался удачей, Алекса пустили к Ивасову.

— Только не очень долго, — предупредил врач, — он еще очень слаб.

К немалому удивлению штаб-капитана, он оказался не первым посетителем раненого. Возле кровати Ивасова сидела женщина, и она явно не была сестрой милосердия. Увидев в дверях Алекса, женщина подхватилась, и он узнал в ней одну из прислуги семейства Магу. Он попытался, но так и не смог вспомнить ее имени.

— Прошу прощения, господин Магу, мне можно уйти?

— Только недалеко, я скоро уйду, а ты сможешь вернуться.

Изобразив книксен, женщина выскользнула из палаты. "Ей, значит, можно сидеть сколько угодно, а меня всего на несколько минут пускают. Эх, похоже, не отвертеться уже Ивасову от свадьбы". Выглядел отставной гвардеец — краше в гроб кладут. Исхудавший, бледный от большой потери крови.

— Как самочувствие?

— В груди больно очень, — пожаловался раненый.

Говорил он с трудом и не очень внятно.

— Не ври! Если бы тебе по-настоящему больно было, ты, так развалившись не лежал! О нем все беспокоятся, о здоровье справляются, а он тут на белых простынях лежит и на жизнь жалуется! Чтоб я от тебя ничего подобного больше не слышал!

— Слушаюсь, — просипел Ивасов.

— Вот, — подобрел Алекс, — другое дело. Ты, главное, выздоравливай, а там мы тебя еще женим, я уже даже знаю на ком. И все расходы на себя возьму.

— С-спасибо.

Это "спасибо" должно было понимать как согласие, жаль его пассия ничего не слышала. Или слышала? Из-за двери донесся шум, затем она открылась, вошел врач, за ним бочком проскользнула горничная, мышкой юркнула к кровати раненого, где замерла, стараясь не привлекать к себе внимания.

— Вам пора, господин штаб-капитан.

— Уже ухожу. Доктор, можно вас на минуту?

Отведя врача в сторону, Алекс принялся допытываться.

— Почему Ивасов жалуется на боль? У вас лекарств каких-то нет? Денег не хватает? Так вы скажите, я найду!

— Успокойтесь, господин хороший, — осадил его доктор, — не в лекарствах дело и не в деньгах. Тут деньги не все решают. Я могу сделать раненому укол морфия, ему станет легче, только тогда, велик риск по итогам лечения сделать из него законченного морфиниста. Вы этого хотите?

— Нет, что вы! — открестился от такой перспективы штаб-капитан. — Но что-то же можно сделать?

— Терпеть, — посоветовал эскулап. — Господь терпел и нам велел.

— Всего хорошего, доктор.

Прежде, чем окончательно покинуть госпиталь, офицер сделал крюк и еще раз заглянул в палату Ивасова. Женщина все так же сидела подле раненого, держа его за руку. На скрип приоткрывшейся двери она обернулась. Алекс жестом подозвал ее к себе. Сиделка подошла, остановилась на приличествующем расстоянии, склонила голову.

— Как зовут?

— Евстихеей, господин Магу.

Наградили же родители имечком, на трезвую голову и не выговоришь.

— В доме знают, где ты сейчас?

— Да, меня отпустили, только сказали, за пропущенные дни из жалованья вычтут.

Достав из портмоне несколько ассигнаций, так, чтобы на месячное жалованье горничной хватило, Алекс протянул Евстихее деньги. Та, как стояла, так и осталась стоять, даже не шелохнулась. Только сейчас до штаб-капитана дошло — во всем случившемся с Ивасовым женщина винит именно его. И попробуй, объясни дуре-бабе, что все произошедшее — чистой воды случайность. Поменяйся они в фаэтоне местами и сейчас на госпитальной койке лежал бы он. Или на столе в морге. А могли и вдвоем на кладбище оказаться, если бы брошенная террористами бомба взорвалась.

Дальше стоять с протянутой рукой становилось зазорным.

— А ну, взяла деньги!

Годами вбитая привычка подчиняться приказам хозяев сработала, горничная спешно протянула руку за ассигнациями. Прежде, чем разжать пальцы и выпустить деньги, Алекс, понизив голос, предупредил.

— Смотри, чтобы у Ивасова ни в чем нужды не было. Я его часто навещать буду. Если денег не хватит, еще дам. Чего хватать не будет, только скажи.

— Не извольте беспокоиться, господин Магу. Я все сделаю.

А сама глаз так и не подняла. Впрочем, еще и с прислугой разбираться не было ни желания, ни времени. Отдав деньги сиделке, Алекс отправился обратно в расположение батальона, ведь подготовку к летним маневрам никто не отменял.

На обратном пути из госпиталя штаб-капитан обнаружил за собой слежку. Черная закрытая карета с занавешенными окнами, без каких либо родовых гербов и вензелей. Вряд ли Алекс обратил бы на нее внимание, если бы не слышал ее описание от Анатоля. В такой же, а скорее именно в этой самой передвигалась недоброй памяти актриса Кшиштофская. Следили явно не профессионалы, тех Алекс с его куцым опытом не обнаружил бы. Когда наемный экипаж остановился у ворот воинской части чтобы высадить седока, черная карета проехала мимо и, свернув за угол, скрылась из виду. Офицер головы не повернул в ее сторону, не желая выказывать интерес к ней и ее пассажирам. Пусть пока не подозревают о том, что намерения их уже раскрыты. Хорошо бы еще детективов Воцеля за ними пустить

Часовой у ворот привычно взял "на караул", а батальонной канцелярии штаб-капитана дожидался легкий на помине Аверкий Воцель. К большому удивлению Алекса, детектив почти по-приятельски гонял чаи с батальонным адъютантом. При появлении командира капитан Сташчак вскочил, а Воцель едва только начал отрывать зад от стула.

— По какому вопросу?

— По вопросу приобретения канцелярских принадлежностей, господин офицер!

Если бы не едва заметная смешинка в глазах детектива, то и впрямь можно было подумать — мелкий купчик пришел воякам залежалый товар толкнуть.

— Проходите.

Вслед за Алексом в кабинет просочился Аверкий, плотно прикрыв за собой дверь.

— Вы только на казенных поставках нажиться решили или у вас есть что-то еще?

— Я тут с самого утра сижу, — начал оправдываться детектив, — надо же было как-то оправдать свое присутствие. Кстати, я с вашим капитаном о небольшом проценте почти уже договорился, только ваш приход помешал.

— К черту Сташчака, какие есть новости? Чарторыйский на еще одну явочную квартиру навел?

— Не совсем так. Следить за князем стало проще простого. Весь день он проводит на службе, вечером со службы домой, утром из дома на службу. По дороге никуда не заходит, ни с кем не встречается. Но вчера поздним вечером на квартире Чарторыйского произошло большое собрание. Было полтора десятка гостей, все в партикулярном, но некоторых выдавала военная выправка.

— Гостей отследили?

— Там было всего три детектива, — второй раз пустился в оправдания Воцель, — один остался у квартиры князя, двое попытались отследить гостей.

— Что значит пытались?

— Одному удалось оторваться от слежки, — голос детектива стал совсем уж покаянным, — ночь, темнота... Второго детектив отследил до особняка князя Поссолинского. Внутрь, естественно, попасть не удалось.

— Долго заседали?

— Больше двух часов, — облегченно выдохнул Воцель.

Выволочка за упущенных гостей и их неустановленные личности миновала.

— У вас есть возможность оправдаться, Воцель.

— Я весь внимание, господин штаб-капитан.

— Когда выйдете из ворот, за углом по правую руку стоит черная карета без гербов. Я должен знать, кому она принадлежит.

— Будет исполнено, — почтительно склонил голову детектив.

— И вот еще что... Будьте готовы в любой момент снять наблюдение с Чарторыйского и всех остальных фигурантов.

— Как я понимаю, ваша операция вступает в завершающую фазу, — догадался владелец детективного агентства, — где лишние свидетели вам не нужны. Надеюсь, вы хорошо знаете, что делаете.

— Не сомневайтесь, господин Воцель, отлично знаю. У вас есть что-нибудь еще?

— Да, мне бы...

Детектив вышел из канцелярии унося в кармане очередной чек на довольно кругленькую сумму. Алекс Магу остался в кабинете в состоянии глубочайшей задумчивости. Подтверждались самые худшие его опасения. Чарторыйский действовал не сам по себе, за ним, скорее всего, стоят другие полонские магнаты. Князья Поссолинские уж несомненно. А цели этого заговора так и остаются для него тайной. Ну не ради же жалкого кресла командира стрелкового батальона собирались вчера все эти люди! "Кресло приличное, кстати, надо будет все-таки купить".

Вся надежда оставалась на то, что после визита в особняк баронессы Люменкрофт князь Чарторыйский станет куда более разговорчивым и весь этот клубочек удастся размотать до последней ниточки. А пока оставалось только ждать. Ждать и готовить батальон к летним маневрам.

До обеда штаб-капитан занимался мелкими хозяйственными делами, пытаясь разгрести кучу всевозможных бумаг, скопившихся за предыдущие и дни. После обеда и последовавшего за ним построения и развода личного состава, канцелярию батальона посетил неприметного вида и средних лет господин в партикулярном.

— Я к вам по вопросу приобретения канцелярских принадлежностей.

Замороченный хозяйственными делами Алекс не сразу сообразил, о чем идет речь.

— Так быстро? — удивился офицер.

— Точно так-с. Известная вам карета вернулась на конюшню при особняке князя Поссолинского. Ее сменила другая, темно-коричневая также без особых примет. Кроме кучера внутри еще двое, приглядывают за воротами вашей части, а мы за ними. Не профессионалы.

При этих словах рот детектива слегка скривился, выдавая презрение к любителям частного сыска. Жаль, не удалось установить еще одного фигуранта в этом деле, ведь собрание на квартире Чарторыйского было довольно многочисленным. Однако, в этот раз детективы Воцеля сработали безупречно, надо отдать им должное, хоть со сменой карет им и повезло. Лошадь — животное нежное, ему уход и отдых требуется, его кормить и поить нужно. Потому, из чьей конюшни прибыла вторая карета, будет известно не позднее завтрашнего утра.