Уроборос

Нет-нет, не подумайте плохого, маги взяток не берут. Зачем? Они заинтересованы увеличить количество данников, так что своё берут позже. Особенно когда бывшие ученики взрослеют, заводят семьи и через годы присылают собственных детей учиться. Маги живут очень долго... В моей рекомендации значилось следующее: "Магический Дар невелик, умственные способности чуть выше среднего, но проявляет бесспорную и похвальную склонность к ведению хозяйства". Это маг написал, когда мы попрепирались насчёт цены моих будущих услуг по зарядке его девайсов "электричеством". Сошлись на четверти серебряного за сеанс, которые пойдут в счёт погашения моего долга. Ульса, помнится, покачал головой и заявил, что я торгуюсь, словно купчиха. А когда вызнал, что я пятнадцать лет имела некое отношение к "счётным книгам", удивляться перестал. Как колдунье копейка цена, дескать, зато хозяйкой будешь неплохой, волостной маг должен принять это во внимание.

Я ехала осторожно, стараясь не попасть колесом в свежую лошадиную кучку. Это мешало думать, заставляло сосредотачиваться на дороге. Тем более, что тут не асфальт и даже не хорошо укатанный грунт, а засохшие грязевые колеи. Зато дышалось легко, не то, что в городе с сотнями дымных печей. Скорость у каравана получилась не слишком большая, мой велокомп показывал в среднем одиннадцать километров в час. Часа за полтора мы и доехали. Итого получилось шестнадцать километров с хвостиком, немного даже по здешним меркам. И вот тут я увидела странное: довольно большой по средневековым масштабам город без стен, но с воротами. В воротах — стража. Старые знакомые небритые кадры в доспехах ручной работы. К своим обязанностям относились с ленцой, по сторонам не смотрели. Казалось бы, в ста метрах от ворот хоть армия пройди — не заметят. Но там, где полагалось быть стене, наличествовало большое количество зелёных насаждений, неширокую полосу которых не пересекала ни одна "народная тропа". Магический заборчик, что ли?.. Задавать вопросы сейчас было не с руки, да и времени не было: маг предъявил страже какой-то свиток с болтающейся на шнуре печатью, и обоз пропустили в город беспрепятственно. Солдаты на воротах выпучили глаза, увидев мой велосипед, но не сказали ни слова. Жители этого областного центра под названием Туримит расступались в стороны, пропуская управского мага со свитой, и тоже разевали рты от удивления при виде иномирового транспортного средства. Видимо, прилети я на метле, и то реакция была бы не такой явной. Зато зависть малолетних одноклассничков, ехавших позади, я чувствовала всей кожей. Ещё бы: кто на них теперь посмотрит-то? Подумаешь — всадники! Тут такое на двух колёсах едет, что в кошмарном сне не привидится... Да наплевать мне, честно говоря, и на зависть гадёнышей, и на повышенное внимание туримитян. После экзамена распрощаюсь и с теми, и с другими, надеюсь, навсегда. Лучше на дорогу глядеть. Тут брусчатка. Если покрышка в лошадиный "подарок" угодит, колесо может заскользить, а падение в моей программе не значится. И так натуральный цирк устроила.

Что ж, город как город. Обыкновенный, серый. Разве что красных черепичных крыш побольше, чем в управе Рема, где мы безвыездно жили последние полгода. Широкая мощёная улица с двух— или трёхэтажными домами, к ней примыкают узенькие боковые переулки, из которых вытекают ручейки нечистот. Ароматы соответствующие. Горожане — судя по одежде, в основном купцы и ремесленники — кланяются, но без подобострастия: они вассалы волостного мага, что им какой-то управский колдун или провинциальные ведьмаки? Не "так, мелочь", но и спину гнуть как-то не того. Достаточно почтительно склонённой головы... Улица вполне логично вела на центральную площадь, где нас, как выяснилось, уже ждали.

Площадь оказалась на удивление обширной, пожалуй, пара футбольных полей с маленьким прицепом. В центре на широком каменном постаменте высилась большая красивая каменная арка, покрытая на удивление изящной резьбой. На самом верху арки красовалась явно золотая штуковина, в которую было вправлено что-то красное, размером примерно в мой кулак. Если не рубин, то благородная шпинель, или я ничего не понимаю в драгоценных камнях. Площадь была разделена на две неравные части. "Галёрка", где размещались родственники, вольные зрители и транспорт приехавших, и центральная часть, где важно похаживали управские маги, дававшие последние наставления ученикам. Свой велосипед я пристегнула к тарантасу Ульсы и не забыла проверить кое-какие заклинания, которые накануне вложила в спицы и раму. Кто тронет — сильно удивится. Потому я с относительно спокойной душой сняла велошлем, повесила его на раму и отправилась за магом.

Мы прибыли одними из последних, и вскоре на площади появился господин волостной маг. Тот самый "принц" с лесной дороги, насчёт которого Ирочка до сих пор отпускала едкие замечания. При нём тоже обнаружились ученики числом четыре, среди которых я узнала Игоря. С трудом, надо сказать, узнала: с августа он явно прибавил килограмм десять веса. Интересно, с чего бы? Или волостной маг своих учеников сытнее кормил?.. Ладно, скоро узнаю.

— Во имя всемогущего и всемилостивейшего князя! — воскликнул владетельный Гидемис, поднимая вверх свой магический жезл. Сияние рубина в волчьей пасти навершия разлилось поверх наших голов, и на площади воцарилась тишина. — Настало время испытания!

Стоявший рядом со мной Фольк, самый младший из змейчиков, положил ладошку на свой медный медальон и... Что это? Неужели молится? В воцарившейся тишине я различила его шёпот: "Великий князь и добрая княгиня, защитите..." Мгновенный взгляд дальше, и — ого! — вижу точно так же молящихся Кутиса с Барром. А ведь Кутис подаровитее нас всех будет, и учился прилежно. Чего они боятся?

Маг Гидемис тем временем задвинул речь, половина которой состояла из восхвалений княжеской чете, а вторая половина — из наставлений будущим ведьмакам. Пользуясь тем, что он магически усилил голос, Ульса тихонечко дёрнул меня за рукав велокурточки.

— Когда будешь там, — он кивнул на арку, — прислушайся к своим ощущениям, Первая. Если камень засветится... Надеюсь, ты догадаешься, что делать. Ну, а если не догадаешься, значит, я в тебе ошибся и пропали мои денежки. Впрочем... Хе-хе! Я своего всё равно не упущу.

От того, как он это сказал, у меня всё внутри сжалось от страха.

Ирка!

Если я провалюсь на этом экзамене, мне не жить. А Ирка перейдёт в собственность учителя в счёт покрытия моего долга.

Мои дальнейшие мысли лучше не воспроизводить — система "антимат" порежет...

Есть у меня одно странное свойство: страх пробуждает во мне не стремление спрятаться в норку, лишь бы не достали, а гнев и обострение всех чувств. Один раз в этом мире оно, это свойство, уже проявилось. Видимо, настала очередь проявить себя снова, и это явно не последний раз. Этак недолго адреналиновой наркоманкой заделаться.

Выкликать имена управских магов начали по принципу "кто ближе живёт", потому Ульсу из Ремы позвали к арке вторым. До того я внимательно наблюдала за процедурой. Она оказалась проще простого: маг-учитель выстраивал своих студиозусов по старшинству, а Гидемис подходил к каждому и прикасался навершием жезла ко лбу. Ученики морщились, как от боли, но терпели. После этого волостной маг произнёс длинное заклинание и поднял голову, созерцая красный камень в золотой оправе. Камень на это никак не отреагировал, но в арке проявилось что-то наподобие клочка тумана, из которого минутой позже вывалились три серебряных амулета на цепочках. Учеников было пятеро, значит, двое останутся второгодниками. По вызову волостного мага ученики подходили к образовавшейся сверкающей кучке и опускались на колени. "Свой" амулет самостоятельно надевался на шею. Если же ни одна цацка не реагировала — пошёл вон в родительское поместье, осенью приедешь на повторный курс. Рыдающие двоечники отправились получать свою порцию попрёков и утешений от папы с мамой, а счастливчики, сиявшие не хуже новеньких медальонов, по требованию Гидемиса громко произнесли свои имена, цветисто благодарили учителя и с радостными воплями мчались к родителям за обещанными подарками.

Ульса, отвесив глубокий поклон начальству, посторонился... Золотая волчья голова, коснувшаяся моего лба, казалось, была заморожена до абсолютного нуля. Мышцы лица помимо желания скорчились в гримасе боли. Появилось ощущение, будто у меня в мозгу брезгливо шарит чья-то рука... Холодный гнев, поднявшийся изнутри в ответ на это, помог перебороть казавшееся непреодолимым желание стать на колени и подставить шею под кожаный ремешок с медной бляшкой. Хватит. Я была послушной ученицей, но теперь — хватит.

Пришло новое ощущение — ощущение снисходительно-одобрительного взгляда. Мол, вот ты какая, ну-ну. И тут же ушла боль. Только сейчас я сообразила, что не зажмурилась, как ученики соседнего мага, и всю процедуру смотрела Гидемису прямо в глаза. Интересно, это тут что-то значит, или нет?.. Волостной маг молча отнял жезл от моего лба и перешёл к Кутису. Процедура повторилась. И так вплоть до Фолька. Потом Гидемис важно поднял жезл, произнёс то длинное заклинание и посмотрел на камень.

Теперь я откуда-то точно знала, что это рубин. Достаточно большой и чистый, чтобы служить артефактом, "разливавшим магию" по всей волости. Мощный сервер и электростанция в одном флаконе. Опорный узел магического Интернета. На первую группу он не отреагировал, а сейчас засветился неярким алым светом...

Сознание помутилось. Я чуть не наяву услышала голос. Мягкий, ласковый голос, говоривший: "Иди сюда. Иди. Всего несколько шагов — и исполнится твоё самое заветное желание". Голос, сперва безликий, вдруг обрёл тембр и интонации. Голос мужа...

"Любимая, я так скучаю по тебе..."

Чёрт побери, этот мир выдернул меня не для того, чтобы за здорово живёшь вернуть обратно!

Здравая мысль дала мне виртуальный, но весьма чувствительный пинок. Я очнулась и ощутила, как пальцы Кутиса теребят короткую полу моей велокуртки. Гадёныш не отрываясь глядел куда-то в арку, его губы шевелились, а на лице застыла такая злобная радость, что становилось не по себе.

"Если камень засветится... Надеюсь, ты догадаешься, что делать".

Компьютер вывел на монитор "Хочу кровищи!", блин...

Будь это не Кутис, а кто-то другой, я бы начала раздумывать, потеряла бы время и... В общем, судите сами. Я схватила Кутиса за шиворот, дёрнула, чтобы мальчишка оказался впереди и спиной ко мне, и придала ему ускорение совсем не виртуальным пинком. На мгновение мерзавчик пришёл в себя, заверещал, попытался схватиться хоть за что-нибудь... и бесследно пропал, едва оказался под аркой. Рубин наверху ослепительно вспыхнул и погас.

— Милостивый князь принял наш первый дар! — во всеуслышание провозгласил Гидемис. Толпа ответила гулом, в котором смешались разные чувства, от радости до тревоги. А господин волостной маг, повернувшись к нам, широко улыбнулся.

— Хорошо, — сказал он, сверкая улыбкой в тридцать два белейших зуба. — Очень хорошо. Но теперь посмотрим, подтвердит ли всемилостивейший князь выбор судьбы.

Из тумана в арке выпали два медальона.

По примеру предыдущих соискателей я опустилась на колени... Только тогда до меня дошло, что я натворила. То есть, с точки зрения местных законов всё в порядке. Не ты, так тебя. Но я человек, которого с детства учили сверять поступки с совестью. И моя совесть была, мягко говоря, неспокойна. Пусть Кутис маленькое злобное чмо. Пусть я поклялась не позволить ему стать большим злобным чмом. Это всё так. Но стать жертвой бездушной машины, выполняющей команды любого провинциального ведьмака — это за пределами привычной мне морали. Я закрыла глаза, тяжело вздохнула... и почувствовала холод толстой серебряной цепки на шее.

— Назови своё имя, Одарённая! — услышала я громоподобный голос Гидемиса.

— Стана, — машинально ответила я.

— Ведьма Стана из Масента, — поправил маг. — Таково теперь твоё имя и титулование. Ступай, Одарённая, да пребудет над тобой благословение князя и княгини!.. Следующий!

На ватных ногах я отошла в сторонку, уступив место Барру. В ушах шумело, в глазах слегка двоилось, во рту ощущался привкус горечи. Натуральный "отходняк" после адреналинового выброса.

Всё закончилось?

Ничего подобного. Закончилось одно — началось другое. Теперь я владетельная ведьма из какого-то Масента. А Ульса, гад, хихикает.

— Ну, вот, всё обошлось, — говорит. — Я так и знал, что ты очнёшься раньше этого говнюка Второго... ведьма Стана из Масента. Вы, женщины, становитесь на редкость сообразительными, когда пахнет уходом за грань!

Он не сказал "смертью". Он сказал "уходом за грань". Интересно, теперь я имею право задать ему прямой вопрос?

— Что с ним произошло?

— Артефакт, моя дорогая выпускница — хе-хе, — ответил Ульса. — Каждую весну он забирает троих учеников — помимо других ...даров. Такова плата нашего сословия за право пользоваться магией. Да и после желательно не зевать... Ага. Третий ко мне осенью приедет, неуч. Я так и думал. Папашу с мамашей обдеру, будут знать, как лодыря ко мне присылать... Четвёртый обрадовался! Одарённый парень, но маловат ещё... Кстати, владения его папаши соседствуют с твоими. Вдовец, всего один сын, вот этот самый ...ведьмак Фольк из Рамина. Прими мой совет, женщина: присмотрись. Одинокие ведьмы — редкость, даже на страшных охотно женятся, разве что совсем уж старухами брезгуют. Выйдешь замуж, может, ещё наследничков нарожаешь.

— Я замужем, — мрачно процедила "владетельная ведьма Стана". За долгие годы замужества у нас не случилось детей, такая уж наша "планида". Сперва были "лихие девяностые", когда мы, потерявшие работу, торговали пирожками с капустой, чтобы выжить. Потом оба устроились, и неплохо. Могли бы родить ребёнка, не помешал бы даже спорт, но не повезло. А в сорок рожать уже просто опасно. Но не это заставило меня сжать кулаки от гнева. Допустим, я забуду любимого человека. Допустим, встречу тут мужчину, за которого выйду — пусть не по любви, а по расчёту. Допустим, магия позволит мне безбоязненно родить ребёнка. А если этот ребёнок родится без Дара? Самолично на него ошейник надевать или воевать со всем миром?.. Вот и я о том же.

Нет. Никогда.

— Плюнь и забудь, — гнул своё Ульса. — Где твой муженёк, а где ты. Его всё равно, что нет. О себе подумай.

Ну, да. Кто ещё в этом мире подумает обо мне, если не я сама? Не волнуйтесь, дорогой мой бывший преподаватель, я уже подумала.

— Спасибо за совет, учитель, — я постаралась улыбнуться как можно более едко. — Но я привыкла жить своим умом.

— По крайней мере, ты высказалась искренне, — засмеялся Ульса, держась за своё объёмистое пузо. — Не стану лгать, говоря, будто мне было приятно с тобой работать, но ты, в отличие от тех байстрюков, не точишь на меня нож. Хлебну я с ними ещё горюшка. А ты... С тобой можно договориться. Поверь, это лучше, чем любые заверения в вечной благодарности.

— Не вы ли говорили мне, учитель: "Не верь магам"?

— Говорил, и от своих слов не отказываюсь, — Ульса хлопнул меня по плечу. — Но решать, кому верить, а кому нет, ты всегда будешь сама. Потому я тебе не завидую... Да, сегодня вечером мы пируем. Я пришлю за тобой слугу.