"Нед. Свет и Тьма"

— И ты так спокойно об этом говоришь? Он ведь тебя ненавидит!

— Да. Вероятно — да. Я предала его. Сознательно — предала. Он очень любил меня. Вероятно так, как сейчас ненавидит. И он отдал Братство мне, предпочтя уйти. Иначе — он бы вынужден был меня убить.

— Он? Да он слабый старик! Ты сегодня легко победила его, вместе с его людьми! Какой из него боец? Тьфу! Жалкий седой пенек!

Пощечина! Молчание.

— Заткнись! И никогда так не говори о своем деде! Он Великий Атрок, пусть даже и бывший! Дура! Если бы Имар Шорокан захотел — мы бы умылись кровью! Он даже не стал колдовать. Он знал, что это была я. Великий Атрок позволил себя победить. Как ни прискорбно это признать. Этот человек один из величайших бойцов нашего времени, и таким останется до самой смерти. И даже тогда, если тебе кажется, что он умер — лучше к нему не подходить — он опасен даже после смерти.

— Хмм...как скажешь. Честно говоря — я не чувствую к нему какой-то родственной привязанности. Ладно. К делу. Что ты думаешь о ситуации с подставными невестами и претендентами на трон? Может ему все рассказать?

— И выпустить? А ты уверена, что он сделает все так, как надо? Эти придурки могут разрушить всю схему, которую мы выстраивали много лет. Я готовила выход из подполья всю жизнь, всю осознанную жизнь. Ещё будучи девочкой, думала о том, что Ширдуан несправедливо наказали, уничтожив по всей стране. А потом — размышляла над тем, как вернуть было могущество. Интриговала, готовилась...убивала. И что теперь? На троне воцарится какая-то глупая девица и солдафон?

— Тут есть одно маленькое обстоятельство — этот солдафон влиятельнейший человек в королевстве, и он хочет восстановить демонологов. Если мы его уничтожим — что тогда?

— Что тогда? Тогда на троне будет Бордонар. И он сделает все, что нам нужно. И не надо выдумывать сущности — уничтожить эту девку, и все. Все на этом закончится.

— Король оказался на удивление живучим...

— Ничего — неделя-другая это не срок. Пусть спокойно умирает. Да, жаль, крепкий был мужчина. Продержаться столько времени с демоном внутри — это удивительно. Крепок, крепок... ты за Бордонаром поглядываешь?

— А что за ним поглядывать — придурошный сидит в библиотеке и таращит глаза на мою грудь, когда я прихожу. Он у меня в кулаке, влюблен, как кошка. Кстати, он не так глуп, как ты думаешь. Да, он влюблен, он хилый и ничтожный — с точки зрения Братства. Но Бордонар совсем не глуп. Я часто беседовала с ним, и оказалось — он прекрасно разбирается в делах государства, много знает.

— Плевать на то, что он знает. Его роль одна — вывести тебя на трон, а потом умереть, как и положено жертве.

— Может нам все-таки сохранить Санду? Как противовес Бордонару. Если с ним что-то случится — у нас будет в запасе ещё один претендент на трон. Мы быстренько введем ее в игру.

— Хммм...похитить? И держать взаперти? Пока Бордонар не взойдет на трон. А потом...потом видно будет.

— А может просто оставить так, как есть? Ограничим доступ к трону, и...

— Как ты ограничишь? У Хеверада все вооруженные силы страны! Кто против него пойдет? Стража? Гвардейцы? У него Корпус Морской Пехоты! Никто не сможет с ним сравниться, никто! Штурмом берет дворец, захватывает весь город, собирает жрецов и ставит свою жену королевой. Потом — с ней происходит несчастный случай, и...

— Мда...все— таки похищение лучший вариант. А где держать?

— Какая разница? Мало ли подземелий...

— Все-таки, может попробуем вовлечь Неда в Братство? Он атрок, у нас атроков раз, два, и обчелся...

— Тебе что, так понравилось его тело? Держи его на цепи и используй как игрушку! Как раба! Но если его взять в Братство, в конце концов он развалит его изнутри! Он похож на твоего деда — чистоплюй. Тот, кто был у него в мозгу и куда-то исчез — вот тот бы нам пригодился, если бы...он не пожелал нас подмять под себя. Я не собираюсь делиться властью ни с кем. Братство останется тебе, дочь. Ты хочешь, чтобы оно вообще существовало? Послушай — тут два исхода. Или он нам врет о том, что чужая сущность его покинула оставив минимум знаний и умений — тогда он нам не нужен, неподготовленный для жизни в Братстве, вредный, разлагающий Братство, как зараза. Или же эта сущность Юрагора в нем осталась, и только лишь ждет момента чтобы захватить власть. И в этом случае он нам тем более не нужен. Что так, что эдак — он должен исчезнуть. Опасен, очень опасен. Ты помнишь историю испасов? Помнишь?

— Ну — что их было четыре, и что наш испас выжил потому, что сдал всех остальных? История предательства?

— Это не предательство. Это борьба за существование. Северный испас стал слишком могущественным и подмял бы все испасы. Последний Великий Атрок Свереного испаса Юрагор был слишком силен. И если бы мы ему не помешали — погибли бы все Ширдуан. Наши предки сделали великолепную комбинацию — руками короля уничтожили всех конкурентов и выжили сами, уйдя в глухое подполье и не выдавая себя десятки лет. Можем ли мы поставить под удар их достижения? Северный испас...знаешь, чем он отличался от нашего? Южного?

— Чем? Честно сказать — я не особенно увлекалась такой стариной — созналась Силена — насущные проблемы более важны.

— Это тебе так кажется. Без прошлого нет будущего. Чтобы развиваться, надо знать ошибки прошлого. Так вот — северный испас отличался невероятной жестокостью. Мы по сравнению с ними просто дети. Они преобразовывали учеников с помощью специальных лекарств, часто ядовитых, развивая их магические способности, а также — увеличивая скорость и силу. Мы отказались от подобной практики — отсев потенциальных атроков слишком велик. Более восьмидесяти процентов избранных умирали, не доживая до десяти лет. Из сотавшихся выживала хорошо если половина, и ещё половина из них — сходила с ума. Можно долго рассказывать о их методах, но...в общем — они превращали своих людей в нелюдей. И этот вот главный нелюдь, самый умелый, самый сильный — поселился в голове Неда. Фактически было два пути развития — путь силы, жестокости, восхождения к вершинам власти через нечеловеческие страдания, и путь другой — ума, хитрости, мастерских ходов, интриг. Наши предки были умнее, потому и выжили. Единственное что плохо — после того, как были уничтожены три испаса, пришлось затаиться — ведь демонологов объявили вне закона. Потому были утеряны знания, многие знания. Да, соблазнительно договориться с этим парнем, получить знания, и...убить его. Но скорее всего, нужно убить его сразу...

— Так зачем тогда было тащить его к нам? — пожала плечами Силена — мама, ты противоречишь сама себе! Я не понимаю твоих действий. Они нелогичны!

— Я сама себя не понимаю. И убить не могу, и не убить не могу. Ему сейчас подмешали в пищу и напиток сонного зелья, он спит. Нужно заковать его в цепи, пусть пока поживет. Беседуй с ним, общайся, если надо — спи с ним, тем более, что ты этого хочешь, я же вижу. Вытаскивай из него знания. Как почувствуешь, что взяла от него все, что можно — убей. Если ты его не убьешь, я начну сомневаться, что ты способна когда-нибудь занять мое место.

— А я сомневаюсь, что ты вообще когда-нибудь способна освободить свое место — усмехнулась Силена.

— Не советую пытаться помочь мне освободить место Великого Атрока — тонко улыбнулась женщина — я не Имар Шорокан, я тебя просто убью — не задумываясь ни на секунду.

— Если сможешь, да, мама? — хищно улыбнулась Силена.

— Пока — смогу — прищурилась женщина — когда почувствую, что не смогу — я тебе скажу и отойду в сторону. Обещаю.

Женщины, похожие так, что их можно было принять за двух сестер, замолчали и внимательно посмотрели в глаза друг другу. Силена подумала о том, что ее мать самое опасное и непредсказуемое существо в мире, а Великий Атрок подумала, что когда-нибудь дочь действительно предпримет попытку сместить её с места главы Братства. И тогда...тогда придется делать выбор. Как ее отцу. Что выберет? Пока она этого не знала.

* * *

Широкая кровать под прозрачным балдахином. Окна занавешены, чтобы свет не мешал таинству любви. Первая брачная ночь, а вернее день, должны пройти в тишине и покое.

Санду обрядили в кружевную, почти прозрачную рубашку, умастили тело благовониями, а перед тем долго мыли в горячей воде, погрузив в большую ванну.

Отмыв, положили на массажный стол и не обращая внимания на слезы и стоны боли, выщипали все волосы на теле. Когда она попыталась высказаться против, крупная женщина в кожаном фартуке, ловко оперировавшая стальными щипчиками, грозно заявила, что обросшими, как дикие звери, ходят только провинциальные невоспитанные женщины. Госпожа ведь не хочет, чтобы все подумали, будто она дикая провинциалка?

Госпоже было наплевать — лишь бы они от неё отстали и Санда позволила делать все, что они считают необходимым, отстранившись от своего тела далеко-далеко, будто взлетев над ним под потолок...

Наконец, процедуры закончились и её отвели в спальню, ожидать прихода мужа.

При слове муж у Санды возникал только один образ — крепкое, красивое, желанное тело Неда, у которого она знала каждый уголок, и которое умело сделать так, что девушка взлетала в небеса от наслаждения и теряла сознание от счастья. А этот, седеющий мужчина, отяжелевший и грузноватый, никак не мог быть её мужем, ну никак! Но он был. И сейчас он должен войти, обнажиться перед ней, вжать её в постель и...

При этой картинке Санду начинало колотить. Умом она понимала, что Хеверад, в общем-то, красивый мужчина, пусть и гораздо старше неё и годится ей в отцы, что на самом деле это завидная партия, что любая девушка в провинции и в столице с радостью запрыгнула бы к нему в постель, считая это за честь, но...она ничего не могла с собой поделать. Видимо все-таки любила Неда. А может это бунтовала её свободолюбивая натура — Неда выбрала она сама, а Хеверада ей навязали, да ещё такими жестокими методами, что отбили охоту смотреть на него на долгое, долгое время, если не навечно.

Тихо, почти неслышно скрипнула дверь, паркет зашуршал под чьими-то ногами. Санда зажмурила глаза и сделала вид, что спит. Мужчина тяжело присел рядом с ней, посидел с минуту, будто решаясь, затем тонкое шелковое одеяло поползло в сторону. Ещё посидел, и подол кружевной рубахи стал подниматься, обнажив Санду до пояса. Она застыла, сжав кулачки и вытянувшись так, будто её разбило столбняком. Рука мужчины прокралась к бедру девушки и нежно коснулась гладкой кожи, тут же покрывшейся мурашками как от ночного сквозняка.

Из глаза Санды потекли слезы, она застонала и задрожав, задыхаясь, выдавила:

— Не надо! Я не хочу! Нет!

— Я тебе так противен? — грустно сказал Хеверад, проводя тыльной стороной пальцев по бедру напрягшейся девушки — ведь не урод, как мне кажется. Меня женщины вообще-то любят...

— Вы не урод...но я не люблю вас И не хочу...пожалуйста, оставьте меня в покое! Если вы сейчас меня...я умру! Я что-нибудь с собой сделаю! Не прикасайтесь ко мне!

— Как скажешь — хрипло сказал генерал, рука которого блуждала по телу девушки — я могу подождать, когда ты успокоишься. Я не насилую женщин. Дождусь, когда ты сама попросишь меня.

— Договорились! — Санда отдернулась в сторону, а Хеверад вытер со лба пот, рукой, от которой пахло благовониями и чистым девичьим телом.

Кто бы знал — сколько труда ему стоило не наброситься на эту нежную недотрогу и не вжаться в нее, раздвигая, расплющивая нежную прекрасную плоть!

Когда-то, двадцать лет назад он так бы и сделал, не взирая на последствия, влекомый животным желанием. Теперь, став седым, умудренным опытом, он знал, что недоступный плод слаще всего. И ещё он знал, что никакие крепости не устоят, если правильно вести осаду. А Хеверад умел брать крепости. Везде. На войне, в политике, в торговле и... в постели.

Генерал встал с постели, посмотрел на сжавшуюся в углу кровати девушку и улыбнувшись, погрозил ей пальцем:

— Все равно ты будешь моей! Ты полюбишь меня! Я лучше твоего Неда! И я это докажу. Тебе придется меня полюбить — другого выхода у тебя нет. Впрочем — у меня тоже. Я готов ждать долго, сколько понадобится. Ты умная девочка, и должна понять, должна смириться. Мы с тобой сделаем великие дела! Воля судьбы свела нас вместе, и грех не воспользоваться этим обстоятельством. Считай это за некую сделку — ты предоставляешь свое тело, и взамен получаешь власть, почтение подданных, огромное богатство, мою любовь и преданность. А любовь придет, когда ты поймешь, что я лучшее, что ты могла получить.

Генерал резко повернулся и пошел из комнаты, решив вызвать двух рабынь-массажисток — напряжение требовало выхода. Девушка возбуждала его так, как не возбуждала ни одна женщина. Он пытался анализировать этот факт, и пришел к странному выводу — дело было даже не в том, что она прекрасна, обладает великолепным молодым телом, которому позавидует любая женщина, нет! Главное — она была символом — символом власти, которую он хотел иметь. В лице Санды Хеверад овладевал всем государством, всем миром — ведь его амбициозные планы простирались дальше на Юг! На Север! На Запад и на Восток! Империя — вот что было его целью. Восстановление огромной континентальной империи, а затем...затем весь мир! Молодых красоток много, а королева Замара — одна. И он будет обладать ей.

Прикрыв дверь в спальню, Хеверад досадливо покачал головой — не получится уговорить, обаять — есть маги, которые могут навести морок, напоить любовным зельем, от которого Санда будет кидаться на любого мужчину, упрашивая, чтобы он ей овладел.

Хеверад знал, что существуют такие средства, даже сталкивался с таким возбудителем — у него была любовница, молодая жена одного высокопоставленного вельможи, которая обожала пользоваться такими препаратами. Хеверад встречался с ней на протяжении месяца, а потом сбежал, не выдержав любвеобильности женщины, и того разврата, который устраивала эта дама. Ей мало было его одного, она требовала нескольких мужчин одновременно, а ещё — обожала, когда муж наблюдает за этим безобразием, сидя в соседней комнате и заглядывая через специальное отверстие в стене.

Она как-то призналась в этом майору Хевераду — после признания он не мог уже кувыркаться с похотливой красоткой, ему казалось, что отовсюду в его голый зад заглядывает престарелый муж любовницы.

Хеверад вздохнул, отбрасывая видение обнаженной Санды, лежащей с закрытыми глазами и вытянувшейся в струнку, и тяжело пошел по коридору, в конце которого виднелся вооруженный охранник во всем снаряжении, с обнаженным мечом на плече.

Охрана дома была основательно усилена — по время этого политического кризиса можно было ожидать чего угодно — штурма дома, попытки захвата или просто подсыла наемных убийц. Дом был просто напичкан охранниками, которым даны строгие инструкции — не спрашивая имени, рубить всех незнакомцев, которые окажутся в пределах видимости. Чужие здесь не ходят!

Неожиданно генералу показалось, что в спальне Санды раздался крик. Он остановился. Прислушался — нет, тихо. Но определенно крик был!

— Стража, ко мне! — взревел Хеверад, и тут же со всех сторон с грохотом к нему бросились бойцы, прятавшиеся за занавесями в нишах, за углами, за статуями богов и прекрасных дам, приподнимающих легкие одеяния.