Восьмой Лист

— И не мечтай, — фыркнула рыжая, отобрав у Рока пакет и вынимая из него завернутые в широкие листья какого-то растения бамбуковые коробочки, от которых поднимался легкий парок.

— Чего это? — обиделся Рок. — Неужели я такой страшный? Ну да, конечно, тебя, поди, выдадут за какого-нибудь жирного и прыщавого сыночка богатенького лорда...

— Ты ничего не понимаешь! — наставительно произнесла Лизи, вопреки обыкновению не пытаясь ударить увертливого, как таракан, Рока. — Такие вещи в высших кланах решаются зачастую еще до рождения ребенка. Это делается во благо клана, чтобы он становился сильнее. Тебе не понять.

— Да где уж нам, — хмыкнул Рок, потянувшись к одной из коробочек, и тут же получивший по рукам от Элизы. — Мы же тупые приграничники, во всех этих политесах не разбираемся. У нас все проще — если нравится девчонка, то этого и достаточно. У нас никого против воли замуж не выдают.

Вот оно как. Интересно. Сразу столько инфы получил из обычного подросткового трепа. Выходные в школе все-таки есть, и ученикам разрешается покидать ее пределы. Как есть и что-то вроде родительского дня. Ну и неизвестные мне клановые праздники. Они что, у всех разные? С этим вопросом пока неясно, но это и не так важно. Плюс новая информация по кланам. На Земле было так же, все эти династические браки и все такое. Впрочем, оно и сейчас так. Разумеется, никто уже никого силком замуж не выдает, но и дочку олигарха за простого сантехника уж точно не выдадут, тут к бабке не ходи.

Я обдумывал эти моменты, с улыбкой прислушиваясь к трепу Рока и Элизы, а руки уже самостоятельно развернули завернутые в тонкую тряпицу палочки и потянули к себе одну из коробочек, которую открыла Лизи. Ум... Мясо в кисло-сладком соусе, посыпанное зеленью. Вкуснотища! Да уж, это точно не больничная пайка, знакомая любому человеку, хоть раз лежавшему в обычной российской больнице. Возможно, в частных клиниках все по-другому, за такие деньги, что там платят, можно и фуа-гра частным самолетом из Франции доставить, но я не олигарх и не депутат Госдумы, я простой майор войск спецназначения. Вернее, когда-то им был.

— Ну, нам пора, — Лизи собрала опустевшие коробочки и сложила их в бумажный сверток. Принесенную еду я умял со скоростью молнии. — У нас тренировка у мастера Гарна скоро. А ты поправляйся.

— Да, давай уж поднимайся, — поддержал Элизу Рок, уже извертевшийся на месте. — Нечего тут валяться, в больничке страшно скучно. К тому же скоро турнир, ты что, забыл? Или вообще не знаешь? Записаться может любой желающий. И ты как ученик Второго Листа в любом случае должен участвовать, хотя бы в отборочных боях среди кулачных бойцов.

Я поперхнулся. Теперь понятно, на что мастер Ширу ставку делал. Опять меня швыряют в воду, как котенка, чтобы поглядеть, выплыву или нет. Что это за турнир, какие там правила? Если будет что-то схожее с тем боем на арене, в котором я едва не отбросил копыта, то у меня проблемы. Вечно везти мне не может, я уже, похоже, израсходовал свой лимит удачи.

— Ну все, мы побежали, — вскочил на ноги Рок. — Мастер Со тебя быстро отсюда выгонит, она терпеть не может, когда кто-то у нее залеживается.

— А еще она терпеть не может незваных гостей, — раздался рядом суровый голос, и я вздрогнул от неожиданности. Мастер Со возникла в палате абсолютно бесшумно. Она стояла возле дверей, скрестив руки на груди, и хмуро оглядывая посетителей. — А ну-ка брысь отсюда!

Рока и Элизу как ветром сдуло. Хлопнули раздвижные створки дверей, и я остался наедине с мастером-лекарем. По нахмуренному лицу Шестого Листа было видно, что она явно не в духе.

— Что, уже очухался? — неласково осведомилась мастер Со, подходя ко мне вплотную и растирая маленькие сухие ладошки. Над ладонями с тихим треском проскакивали голубоватые искры, как если натереть эбонит о шерстяную тряпочку.

— Здравствуйте, мастер Со, — вежливо поздоровался я. Выходит, чем-то вызвал ее неудовольствие. Не лучшая идея злить врача, для пациента это обычно ничем хорошим не заканчивается.

— И тебе не хворать, зик. Как там тебя... Тарга, так? Ладно, некогда мне тут с тобой лясы точить. Выпрямись. Ноги вместе, руки за голову. Вдохнуть глубоко можешь?

Лекарь откинула покрывало, которым я был укрыт, оставив меня в чем мать родила. В этот раз стеснения я не испытывал, осмотр есть осмотр. Да и в палате больше никого нет. Разница лишь в том, что на мастере Со нет привычного мне белого врачебного халата, а вместо фонендоскопа на шее у нее висит 'патронташ' с плотно запечатанными пробирками.

Шестой Лист провела ладонями над моей грудью, стянутой пропитанными непонятной мазью бинтами. От ее пальцев исходило явственное тепло, электрические искорки впивались в кожу, но больно не было, наоборот, в груди стало щекотно, как будто кто-то проводил изнутри мягким перышком.

— Так, давай-ка снимем повязку, — в руке мастера-лекаря возник маленький ножичек с хищно загнутым лезвием, которое она завела под слой бинтов. Одно движение — и дышать сразу стало легче.

— Понятно, — сухо произнесла мастер Со, отбросив бинты в сторону. Она встряхнула кистями, и искорки исчезли. — Вернее, ничего не понятно. Слушай, мальчик, я еще в первый раз была уверена, что с тобой что-то неладно. Но тогда я подумала, что тебя вытащил мой свиток Исцеления. Но в этот раз... Ты просто не мог выжить с такими ранами! Огненная магия третьего уровня — это тебе не шутки! У тебя все мясо до костей сгорело, сердце едва билось, а сейчас вон кожа розовая, как у младенца! Так просто не бывает, на такое способны только свитки Великого Исцеления, а я их точно не применяла! Кто ты такой, мальчишка, забодай тебя демон?

Ого. Вот это новости. Неужели...Я скосил глаза вниз, осматривая свою грудь, на которой не было ни следа от страшного ожога. Тьма вокруг палатки, вырванной из привычного материального мира, курящий на койке погибший командир... И его слова о том, что жизней у меня не так много. Он что, это и имел в виду? Вот дерьмо... Похоже, я умер уже не один раз. В первый раз — еще на Земле, но там все понятно, от рака никто не застрахован. Второй раз, похоже, я погиб после схватки с Фартом. И в третий — вот только что, от огненного заклятья третьего уровня. Перед глазами пронеслось воспоминание — раскаленная добела, скрученная в штопор струя огня ударяет меня в грудь. Черт, это ведь будет ничем не хуже, чем выстрел в упор из советского пехотного ранцевого огнемета Клюева, или американского М-2 времен второй мировой войны. От такого точно в живых не остаются.

А что если есть и более сильные заклятья той же огненной магии? Скажем, пятого уровня? Что это будет? Залп тяжелой огнеметной системы 'Буратино'? После такого залпа точно в живых не остаются, приходилось видеть. Бр-р-р... Меня передернуло. Лучше даже не вспоминать запах от трупов, остающихся после залпа 'Буратино', или 'Солнцепека', его братишки. Придумали ведь названьице... Дать имя веселого, наивного деревянного мальчика из детской сказки Карло Коллоди жуткой машине, предназначенной для вывода из строя легкобронированной техники, поджига, разрушения зданий и сооружений, а также уничтожения живой силы противника, расположенной на открытой местности и в фортификационных сооружениях, могли только люди с явно нездоровой фантазией. Жуткая штука на самом деле. Такую магию можно приравнять к оружию массового поражения.

Я молчал, не зная, что ответить. И что я мог сказать? Что меня раз за разом излечивает и возвращает к жизни Тьма? Да кто мне поверит? Нет, лучше уж я продолжу изображать из себя недалекого мальчишку-зика. Мастер Со еще какое-то время посверлила меня своими маленькими глазками, но, слава богу, допрос продолжать не стала.

— Вот выпей, — буркнула Шестой Лист, протянув мне пробирку, которую вытащила из своего 'патронташа'. — Тебе не помешает. Сил прибавит. Ну и долечит то, что нужно.

Я взял из рук мастера Со пробирку с ядовито-зеленой жидкостью. Она, казалось, даже немного флюоресцировала. Что это? Лекарство? Витамины? Энергетик какой-то? Я осторожно понюхал содержимое, махнув над пробиркой ладонью, как на уроке химии в средней школе. Черт его знает, что это за отрава... Да уж, запашок от пробирки шел не самый приятный.

— Ты что, алхимии обучен? — удивилась мастер Со. — Ты тут руками не махай, ишь, принюхивается! Пей давай!

Ага, вот еще кусочек информации. Алхимия в этом мире, стало быть, существует. А, была не была. Вряд ли меня хотят отравить. Захотели бы убить — легко могли это сделать, пока я находился в бессознательном состоянии. Резко выдохнул, как будто держал в руке не пробирку с лекарством, а рюмку водки, и выпил зеленую жидкость залпом. Ух ты... Ожидал, что эта вонючая гадость как минимум расплавит мне желудок, но эффект оказался совсем не таким. Зелье мастера Со взорвалось внутри мягкой бомбой, оставив во рту послевкусие лесной земляники. Я как будто выпил какой-то супер-энергетик: казалось, что оттолкнись я от пола — просто взлечу к потолку. Вот это да!

— Что, пробрало? — хихикнула мастер Со. — Сильное зелье, для раненых, ежели они не при смерти, первое средство. Правда, у него есть серьезный побочный эффект... — старушонка злорадно усмехнулась. — Хотя многие только из-за этого эффекта его и покупают, хе-хе... у кого с женщинами в постели не получается.

Твою мать... она мне что, какую-то местную 'виагру' подсунула? Она что, издевается?

— Эффект недолговременный, но очень сильный. Ничего, обычно через пару часов проходит. Придется потерпеть, — мастер Со хмыкнула, бросив взгляд на нижнюю половину моего тела. — Хотя я забыла тебя предупредить, чтобы ты только маленький глоток сделал. А ты все махом выпил. Ну... удачи, зик. Выходить из лечебницы не рекомендую, в таком виде, боюсь, тебя могут неправильно понять.

Лицо мастера-лекаря расплылось в злорадной улыбке. Хлопок воздуха, и она исчезла, будто ее и не было. Твою ж дивизию...

Пятьсот двадцать семь... Пятьсот двадцать восемь... С меня лило градом, на полу уже собралась лужа натекшего пота, но я не останавливался. Отжимания от пола чередовались с приседаниями и качанием пресса. Да, это очень смешно. Ты принял три таблетки 'виагры' перед свиданием, а твоя девушка не пришла. Ха-ха... Только вот мой организм этого понимать не хотел, отреагировав так, как это заложено природой. Да уж, хороший побочный эффект, ничего не скажешь. Увидит кто — стыда не оберешься. Хорошо, что в палате на этот раз я был один, и подсмотреть никто не мог. Одежду свою я не нашел, она, похоже, полностью сгорела после того огненного удара, поэтому я обмотал бедра простыней, сделав что-то вроде маваси, какие носят японские борцы сумо.

Энергия из меня просто била ключом. Простые отжимания и приседания уже не приносили должного эффекта, и я решил их усложнить, отжимаясь на одной руке и приседая 'пистолетиком'. Самое главное — не думать о бабах. Как назло, в памяти постоянно всплывала та нимфа из онсена, с шикарной грудью, стройными ножками и оттопыренной упругой попкой. Тьфу ты! Никитин, твою мать, возьми себя в руки! Ты же взрослый сорокалетний мужик, баб у тебя куча была, всех цветов и размеров! Маленькие и высокие, стройные и пышечки, с нулевочкой и с пятым размером... А-а-а-а!!!

— Мастер Со, вы здесь? — раздался смутно знакомый голос, похожий на перезвон колокольчика. — Я ногу на тренировке подвернула, вы не могли бы помочь?

Створка дверей отъехала в сторону, и внутрь, прихрамывая, шагнула... Да вы, что, издеваетесь?! На пороге стояла та самая Мата. Красотка, которую я видел в онсене, и которая заткнет за пояс любую модель из 'Плейбоя'. Одета в обычные серые тренировочные штаны свободного покроя и тонкую, обтягивающую маечку. Я сглотнул, уставившись на грудь Маты. Идеальный третий размер, а то и больше. Бюстгальтеров в этом мире, судя по всему, еще не изобрели, и намокшая от пота майка облепила полушария груди так, что были видны задорно торчащие соски, норовящие проткнуть тонкий материал майки.

— Ой, привет, зик, — улыбнулась Мата, стрельнув в меня глазками и заправив за ухо выбившуюся прядь черных волос. — Тебя ведь Тарга зовут? Ты здесь что, тренируешься? А где мастер Со? Я тут ногу подвер...

Закон подлости един во всех мирах. Именно в этот момент узел моей импровизированной набедренной повязки развязался, простыня упала на пол, оставив меня в чем мать родила. Глаза Маты расширились, и ее взгляд переместился куда-то ниже моего пояса.

— Ого... — прошептала Мата, очаровательно зардевшись. — Я тоже рада тебя видеть.

А, к черту все! Организм уже не воспринимал слабые попытки мозга навести порядок, и задвинул его подальше, поддавшись миллионолетнему пещерному инстинкту. Я одним прыжком подскочил к девушке, сграбастал в охапку и потащил слабо пискнувшую Мату на кровать.

— Ох ты... — обнаженная Мата лежала рядом на топчане, прижавшись всем телом и положив голову мне на грудь. — Я слышала байки, какие зики хорошие любовники, но чтобы настолько... Где ты такому научился?

Кхм... Какому мужчине не будет приятна такая похвала? Я кувыркался с девчонкой, оказавшейся весьма голосистой, несколько часов подряд, побив все свои юношеские рекорды. Дорвался до тела, так сказать. Да и Мата оказалась вовсе не прочь пошалить. Сначала она неумело отвечала на мои настойчивые ласки, но потом вошла во вкус, устроив дикие ковбойские скачки. Кажется, ее стоны и крики слышала вся школа, да и я не особо сдерживался, подстегиваемый юношескими гормонами, плюс подсунутым чертовой старушонкой афродизиаком.

— В моем роду это тайное знание передавалось от отца к сыну многие поколения... — таинственно произнес я, поглаживая Мату по обнаженной спине. Ну не мог же я сказать ей правду? Как объяснить девчонке, что мне на самом деле сорок лет, и что женщин в моей постели побывало достаточно много? Нет, я не Казанова какой-нибудь, как капитан Петров, на того бабы просто гроздьями вешались, но и мне опыта было не занимать. И некоторые темпераментные дамочки в постели вытворяли такое, что ни в одном немецком документальном кино не увидишь... Кхм...

— Ты такой ласковый, — проворковала Мата, игриво проведя пальчиком по моей груди, — не то что Фарт. Тому лишь бы свой отросток побыстрей пристроить. Навалится всей тушей и пыхтит. А с тобой у меня раз двадцать золотой цветок распускался...

Э?.. Золотой цветок? Это такая местная идиома, означающая оргазм, что ли? Ну, звучит красиво, не поспоришь.

— Кхм! Надеюсь, вы уже закончили? — раздался в тишине язвительный голос мастера Со. Мата пискнула и попыталась прикрыться ладошками, по той причине, что простыня и покрывало давно валялись на полу, не выдержав напора двух разгоряченных и активно двигающихся тел. — Ваши вопли за лигу слышно было.

Шестой Лист стояла посредине палаты, сурово сдвинув брови и наблюдая за метаниями Маты.

— Да не суетись ты так, девочка. Свою работу ты хорошо сделала. Вон какой довольный лежит, аж противно.

Не понял... Мата поднялась с постели, и уже абсолютно не стесняясь, стала одеваться, подбирая с пола разбросанные предметы гардероба, которые я с нее сорвал в порыве страсти. И... Она совершенно не хромала. Ногу подвернула, да? Ну, актриса...