Гермионе это очень не понравилось. Что они там в аврорате — совсем рехнулись? Во-первых, использование темной магии. Во-вторых, Гарри. И главное — ради чего? Даже если Снейп жив и его таким образом можно поймать — неужели оно того стоит? Неужели Гарри не наигрался в самопожертвование? Она подошла к камину и вызвала дом в Годриковой Лощине. Через минуту в зеленом огне забавно, словно птичка, крутила головкой Джинни.
— Привет, Герми. Как поживает Пол?
— Пол?
Гермиона не сразу вспомнила, что Джинни в курсе маггловской работы подруги и уже проявляла интерес к ее сотруднику.
— Оставь, Джин, не сейчас, — Гермиона поморщилась. — Я по поводу Гарри. Он дома?
— Нет, конечно, Герми.
Джинни заметно погрустнела.
— Вот и ладушки, — Гермиона устроилась поудобнее у камина. — Я с тобой хочу поговорить. О Гарри. Объясни, что ты имела в виду, когда говорила, что он бредит поимкой Снейпа?
На мгновение Джинни растерялась, но тут же взяла себя в руки и вернула лицу беспечное выражение.
— Это его работа, Герми. Они хотят выяснить судьбу всех, кто был связан с этой войной. Если бы Снейп оказался жив, то его показания...
— Это все я слышала уже раз пятьдесят, — прервала ее Гермиона. — Я спрашиваю о другом. Тебе не кажется, что Гарри ведет себя немного странно? Что он принимает это задание ближе к сердцу, чем любое другое? Во всяком случае, ближе, чем следовало бы?
Джинни помолчала, а потом медленно кивнула.
— Ты же знаешь все сама, правда, Герми? — неуверенно спросила она. — Ну, об их отношениях.
— Джинни, это ненормально — тебе не кажется? Меня, например, со Снейпом связывает никак не меньше, чем Гарри. Но я не схожу с ума по этому поводу!
Тут Гермиона прикусила язык и подумала, что если Джинни сейчас скажет "неужели?", она не будет знать, что ответить. Но, к счастью, Джинни была занята другим.
— Герми, у него задание, — сказала она, но встревоженный, внимательный взгляд выдавал ее с головой.
— Значит так, подруга. Хочешь верь, хочешь — нет, но это не просто задание. Оно может стоить слишком дорого нам всем. И Гарри — в первую очередь, — решительно произнесла Гермиона. — Узнай об этом как можно больше. Делай что хочешь, но узнай.
Глаза Джинни нехорошо сузились.
— Ты предлагаешь мне шпионить за собственным мужем? — спросила она.
— Да! — заорала Гермиона. — Я предлагаю тебе помешать ему спятить!
И, чувствуя, что больше не сможет держать себя в руках, Гермиона прервала связь. Смех смехом, но после публикации демо-версии заходы в локацию станут настолько частыми, что Гарри действительно рискует спятить. Идиоты. О чем они думали? Если Снейп жив и до сих пор не появился, значит, он не хочет, чтобы кто-то узнал о том, что он жив. И можно быть совершенно уверенным, что так глупо он не попадется. Ну не кретины же они в этом аврорате, в конце концов. Тогда зачем? Тролль задери, ей нужно как можно больше узнать об этом чертовом ритуале. Можно попробовать создать нумерологическую модель и просчитать возможные магические связи...
Через минуту Гермиона уже сидела у компьютера и стучала по клавишам. Кроме ноутбука у нее в кабинете стояла мощная настольная система, на которой, по выражению Пола, можно было летать в космос. Так далеко Гермиона не собиралась. Но для работы с программами, созданными специально для нумерологических расчетов, моделирования алхимических процессов и прочей "лженауки", писаными под аккомпанемент насмешливого фырканья все тем же добрым компьютерным гением фирмы JANY-SOFT, мощность имела значение. Не говоря уже о нормальной работе новинок игровой индустрии, которые, казалось, специально подгоняли системные требования под последний писк "железного" рынка. Гермиона судорожно вводила известные ей данные о ритуале и сигнализации. Едва она закончила ввод, запустила обработку и откинулась в кресле, кривясь от боли в шее, как услышала, что в окно бьется сова.
Гермиона отвязала письмо, и птица тут же, словно была хорошо знакома с планировкой квартиры, полетела на кухню. Значит, ждут ответа, — проводив ее подозрительным взглядом, подумала Гермиона. А может, просто голодная. Гермиона бросила письмо на клавиатуру, мельком глянула на монитор, прикидывая, сколько времени будет длиться обработка данных, и пошла кормить сову.
Загадка дома в Тупике Прядильщиков была отложена в сторону. Но это не означало, что Гермиона о ней забыла. Особенно после того, как Пол, наконец, показал ей локацию во всей красе. Он, видите ли, собирается продолжать ее развитие — и оставил для этого резерв места. В частности, был в схеме коридор, открывающийся за одним из стеллажей. Короткий, тесный, темный коридор, который заканчивался тяжелой дубовой дверью. Такая дверь могла вести в оружейную в старинном рыцарском замке. Но ей уж точно совсем не место в развалюхе в умершем промышленном квартале. И зачем было так тщательно маскировать коридор, который ведет к наглухо запертой двери? Гермиона перепробовала на ней все известные отпирающие и разрушающие заклинания, пыталась сделать ее прозрачной — все напрасно. Если бы не эта дверь, коридор можно было бы принять за черный ход. Осмотрев дом снаружи, Гермиона прикинула, что он должен был выводить на задний двор. Туда, где вплотную к стене дома стоял покосившийся сарай. У сарая-то дверь отсутствовала напрочь. По всей видимости, туда попадали из дому. Возможно, как раз через эту самую дубовую дверь. Ну не смешно? Ю нид э еллоу ки ту оупен зис дор...
А больше всего в этой истории Гермиону раздражало то, что коридор за стеллажом она обнаружила задолго до того, как они с Полом взялись за разработку локации...
Оставив сову насыщаться, Гермиона вернулась в комнату. Процесс обработки информации протекал вяло — слишком много данных, да и программа была довольно "тяжелой". Поэтому Гермиона взялась за письмо. Способ, которым оно было доставлено, не оставлял сомнений: отправитель, не пожелавший писать свое имя на конверте, был волшебником. Кто же?
Развернуть пергамент ей не дали — из прихожей донеслось пение мобилки. Гермиона чертыхнулась, бросила письмо на клавиатуру и пошла на звук.
— Гермиона! Ты в курсе, что идет война?
Интересно, на какое предельное давление рассчитана мембрана?
— Не кричи, Пол, — рявкнула она в ответ. — Разумеется, я в курсе. Ты какую войну имеешь в виду? В Ираке? Или в Иране? Или на Марсе?
— Нет, девчонка, — раздраженно, но уже не так громко прозвучало из трубки. — В нашей чертовой игре. А где, скажи на милость, возможные сетки сражений? Управление боевыми юнитами? Все, что у нас есть — дуэльные арены. Но это не то! Я был уверен, что ты предусмотрела...
— Какими юнитами? — простонала Гермиона и сползла по стенке на пол. — Что я должна была предусмотреть?
— Черт, Миона. Ты что, не знаешь, чего ждет геймер от боевых стратегий?
Мерлин. Какая война? Откуда он ее взял? Война закончилась восемь лет назад...
— Пол. Подожди, — она постаралась быстренько собраться с мыслями. — Ты уверен, что это именно война?
— Миона, я похож на желторотого? Тебе напомнить, сколько игр прошло через мои руки? Я их по алгоритму читаю, как дьяк отченаш по псалтыри, — Пол снова сорвался на повышенные тона. — То, что я вижу перед собой, предполагает довольно активное противостояние, регулярно переходящее в вооруженные конфликты!
Гоблиново семя...
— Погоди, Пол. Я... Мне надо просто подумать.
— Хорошо, думай. Но после того как ты мне скажешь, будут ли использоваться боевые юниты — я тут, знаешь ли, прогу пишу...
— Нет, Пол. Никаких юнитов.
Над этим ей и думать не надо. Пушечного мяса она создавать не будет. Хватит. Этим она сыта.
— Благородные поединки один на один, перемежающиеся отстрелом неугодных из снайперских винтовок с соседней колокольни? Сформулируй четко и займись немедленно, — приказал Пол.
— Погоди... Мы же решили дуэль...
— Это не способ ведения войны, — отрезал коллега.
— Почему? Это может быть основной формой вооруженного конфликта. Я уже говорила тебе про дуэльный клуб. Для того, чтобы получить право на вызов, надо стать членом клуба. Внутри сложные многоуровневые отношения, формы допуска к заклятиям, оружию и боевым тактикам. Для остроты ощущений — возможность вести бой чужими руками. Пойдет? Все остальное — после обдумывания.
— РПГ-шный подход, — с сомнением произнес Пол. — В военных действиях я бы предпочел стратегию. Уверен, пипл придерживается того же мнения.
— Будет тебе стратегия, — пообещала Гермиона. — Но после того как я все обдумаю. А пипл, кстати, в подобной игре скорее поприветствует РПГ-шный способ выяснения отношений.
— Устроим плебисцит?
— Не раньше, чем Великий Шеф утвердит наше светлое будущее, — буркнула Гермиона и отключилась.
Война. Мерлин. Она брала в расчет только последние несколько лет. Неужели это из-за Жиля и Жанны? Не может быть. Жанна еще в зачаточном состоянии. А Жиль брался уже после того, как покинул армию. И фактор времени при расчетах она исключила. Каким образом в игровую вселенную просочилась неучтенная война? Так, спокойно, девчонка. Сейчас мы влезем в игру и попробуем для начала определить, что у нас там за война. И если это таки Столетняя, своими руками, не дожидаясь суда инквизиции, придушим Жиля де Рэ, маршала Франции. С особым цинизмом, если вдруг обнаружится, что он и есть наш маленький игрушечный Снейп.
Она с сожалением поставила на паузу процесс обработки данных по ритуалу, смахнула письмо неизвестного с клавиатуры и полезла в игру. На выяснение ситуации ушло не слишком много времени — когда сытая сова взялась терзать занавеску, Гермиона нажала на "выход" и откинулась в кресле. Что ж, война так война. Хочет Пол стратегий? Будет. Больше, чем он сможет унести. К счастью, война... хм... весьма интеллигентная. Никаких "стенка на стенку". Только стратегия, расчеты, высокая магия и высокие же технологии. Незримый бой. Точечные удары. Партизанщина. Террор. Черт, это так... реально. Но как это пробралось в ее расчеты? Как-как... Реально. За что боролись...
Впрочем, версию несанкционированного вмешательства Столетней войны тоже отбрасывать не стоит. Фактор времени — хитрая штука. Могло пробраться в расчеты такими окольными путями, о каких ни один Пифагор не догадается. Магия, одним словом, тролль ее дери. Ладно. Небольшая победоносная война любой игре придает остроты и пикантности. Рано или поздно Великий Шеф все равно заставил бы написать войнушку. А так... Кушать подано, господа инфантильные милитаристы.
Сове надоели занавески, она подлетела к столу и, царапая когтями пластик, попробовала устроиться на мониторе. Гермиона прогнала ее прочь и полезла под стол за письмом. Увидев почерк, она испытала противное чувство — внутри что-то дернулось и под ребрами засосало, как перед выходом на сцену.
"Уважаемая миссис Грейнджер.
По всей видимости, я должен быть Вам признателен. Если Вы настаиваете — я готов постараться испытать это чувство. Публикация некоторых результатов моих исследований в "Алхимике" имела успех — неожиданный, если принять во внимание интеллектуальный уровень большинства представителей редакционной коллегии. Не исключаю, что это было бы мне приятно. В том случае, если бы эта публикация входила в мои творческие планы. Но раз уж так случилось, что Вы взяли на себя труд, о котором Вас никто не просил, можете выполнить свою представительскую миссию до конца. Я связался с редакцией и подтвердил ваши полномочия.
С.
P.S. Я также прошу Вас получить в редакции "Алхимика" мой гонорар. Переведите его на банковский счет — реквизиты прилагаю к письму. Вам за труды причитается 6% от суммы. Это не слишком высокая ставка. Но, учитывая тот факт, что Вы только начинаете карьеру агента, не думаю, что Вы можете претендовать на большее.
С."
Гермиона дважды прочитала письмо. Задумалась. Потом открыла веленовую тетрадь и уверилась, что почерк идентичен. Еще немного подумала и направилась к камину.
— А, мисс Грейнджер, — оживленно откликнулся научный редактор "Алхимика". — Что же вы сразу-то не признались?
— Э-э, профессор, вы уже знаете... — она не успела приготовиться к разговору и теперь судорожно подбирала слова.
— Да-да, все формальности улажены, дорогая, — уверил ее редактор. — Доктор Смотрицки связался со мной вчера...
— Доктор Смотрицки?
Это уже кое-что.
— Конечно, — редактор лучился благожелательностью. — Разве вы не об этом хотели поговорить? Доктор уверил меня, что все вопросы, связанные с его публикациями, я могу решить с вами.
Гермиона сглотнула. Публикациями?
— Доктор Смотрицки говорил о публикациях?
— Да, мисс, — редактор радостно кивнул. — Он обещал подготовить для нас несколько статей, и я думал, что вы хотели поговорить именно об этом.
— Нет, профессор... Пока нет. Я только хотела увериться, что... Что формальности улажены.
— Да, конечно.
— Профессор, а вам... — и тут ее, наконец, посетило вдохновение. — Что вам известно о докторе? Дело в том, что он предложил мне быть его агентом. А у меня не слишком много опыта. Да и самого доктора я почти не знаю...
Для пущей убедительности Гермиона растерянно хлопнула ресницами.
— О, это довольно интригующая персона, мисс, — протянул редактор. — Я уверен, вам это известно не хуже, чем мне.
Да уж, не сомневайтесь...
— Фактически, я могу поделиться только общей информацией. Станислас Смотрицки. Доктор алхимии. Мастер Зелий. Ученый секретарь Центральноевропейского алхимического общества. Ну, еще он довольно замкнутый человек. Домосед. И, — редактор хмыкнул, — не самый приятный собеседник.
Гермиона согласно кивнула. Она не знала, какой собеседник мистер Смотрицки, но в переписке он был почти хамом. Она попрощалась с редактором и отключилась. Подумав еще несколько минут, она села за стол и принялась писать письмо Виктору Краму.
Глава 9
За что мне все это? Вопрос крутился в мозгу, как навязчивый мотивчик. Стоило чуть отвлечься, попытаться расслабиться, как он всплывал в сознании и вскоре приобретал истерическое звучание. Четыре года она прожила, как во сне. Да, были авралы на работе, были тяжелые встречи с Роном, трудные разговоры, одинокие вечера. Но в целом жизнь вполне можно было назвать если не терпимой, то размеренной. Во всяком случае, во сне и в чтении она себе не отказывала. Может, именно благодаря этому, непреодолимое желание пожалеть себя накатывало на нее не слишком часто. Да, бывало. Случались ночи, когда душили кошмары. Случались грустные вечера, праздничные дни, глупые вечеринки, на которых кто-то обязательно задавал пару лишних вопросов... Но это были короткие дистанции, плановая откачка желчи из подсознания — часик-полтора в слезах, полбутылки коньяка — и можно жить дальше. Теперь же она чувствовала, что висит над пропастью. И если сорвется...
И всего-то две ночи без сна, а перед этим еще несколько — почти без сна. Правда, дневное время тоже не приносило облегчения. Хотелось бы сказать "дни, расписанные по минутам" — но это было бы слишком хорошо. То есть да, они были расписаны, но все это расписание с самого раннего утра и с самого первого пункта летело коту под хвост. Гермиона не успевала заняться одним делом, как кто-то вносил в ее планы совершенно неожиданные коррективы, с которыми она никак не могла не согласиться. Ей бы вполне хватило гонки, сопровождавшей выход демо-версии игры. Гермиона, как обычно, не рассчитала сил, времени, не учла сложности разработки. Но она не была бы собой, если бы в этом призналась. Идея многоуровневой игровой вселенной с имманентной логикой развития была великолепна, но в какой-то момент начала сводить с ума сценариста. Гермиона крутила пальцем у собственного виска, но всякий раз, оказавшись в тупике, запускала игру и путешествовала по ее мирам, чтобы понять, как действовать дальше, как прописать образ, набросать способы ведения боя, условия использования заклинаний и прочая, и прочая. В конце концов, она вынуждена была признать, что уже не пишет игру — игра сама направляет ее разработки, а она только подбрасывает игровой реальности материал для дальнейшего расширения границ.
