Буревестник. Книга 4: Удар в спину

Роман помолчал, отхлебнул еще горьковатого чая.

— Неужели все через это проходили? — спросил он риторически.

— Думаю, раньше было проще, кто не справился — тот погиб, — ответил Бахрам. — Да и в лейтенанты поди абы кого не выдвигали, только опытных, воевавших, а все эти офицерские дисциплины добирали курсами.

— То есть ты и сам не воевал?

— В Третьей Волне? Нет. Даже на операцию против Сверхмозга не успел, совсем чуть-чуть. Помнишь, какой прилив добровольцев тогда был?

— Помню, — ответил Роман.

Он и сам рвался тогда, то ли послужить, то ли отомстить за отца. Сейчас, с высоты прошедших лет, Роман мог смело утверждать, что чувства были правильными, а вот голова точно находилась не на своем месте. С таким настроем хорошо было бежать в самоубийственную атаку, подрывать себя вместе с врагом. По слухам, у Прежних даже был отдельный род войск для этого, ну да, у Прежних было много странного и не всегда понятного, но точно указывающего на их проблемы с головой.

Собственно, скорее всего, поэтому они и уничтожили себя.

— Странно, да? — заговорил Бахрам некоторое время спустя. — Сидим и спокойно обсуждаем прошлые волны, вот-вот начнется грандиозная операция, а мы спокойны, хоть у нас и нет реального боевого опыта. Дивные новые времена, хорошо, что мы живем в них, а?

— Пожалуй, — согласился Роман. — Думаешь, для тех, кто с опытом, все это выглядит иначе?

— Уверен.

Они помолчали еще.

— А теперь ты решил, что я молодец? Или просто вспомнил себя?

— Мы не общались тесно, — пожал плечами Бахрам. — Ну видел в части, слухи, то да се, пересуды про тебя и Хадишу, так что с того, она так каждого проверяет.

— И что, достойных пока не нашлось? — спросил Роман.

Из всех она выбрала сержант-инструктора? Сочла его более достойным, чем все прошлые офицеры? Прошлые потому, что иначе Бахрам не говорил бы так равнодушно, мол, всех проверяет. Самого Полсона тоже, получается проверяли?

— Ни одного. Судачили было про Хадишу и нашего сержанта, да быстро стихли. Я бы сказал, что у лейтенанта Медведева неплохие шансы, если наша теория подтвердится и мы застрянем тут надолго.

— Сплетничаете и как всегда обо мне?

— Ха.. Хадиша, — чуть не поперхнулся чаем Бахрам. — Вот у.. умеешь же ты под... подкрасться!

— Так ты не сплетничай про коллег и будет все в порядке. Еще можно спать, например, перед операцией, а не сидеть и сплетничать.

Несмотря на слова, тон лейтенанта Макферсон был добрым, а сама она словно и не военной. Воистину дивные времена, угрюмо подумал Роман. Надо думать о подчиненных, о сборах, об оружии, о тварях, о боях, а он вместо этого думал о Хадише.

— Ничего, — ответил Бахрам, — главное, что рядовые спят и не надо думать о них, подвернул ли кто ногу или поел незрелых ягод. Как дети малые, ей-ей.

— Да ты и сам таким был!

— Как раз об этом вспоминали перед твоим приходом, какие мы все были зеленые и неопытные в самом начале и как хорошо, что теперь мы можем себе позволить такую роскошь. Быть неопытными и не погибать.

Хадиша сомкнула руки вокруг кружки с чаем, словно грелась, затем произнесла медленно:

— Не верится, что мы дожили до всего этого.

— Сглазишь! — Бахрам постучал себе по голове, затем изобразил стук по голове Хадиши.

— А вот Никос не верит в приметы.

— Ну и дурак. Личная сила на войне мало что решает, — неожиданно зло заявил Полсон. — А что большой, так мишень из него крупнее!

— Наш Бахрам просто не может не придираться к новичкам, — с улыбкой пояснила Хадиша. — Но раз придирается, то значит признал отчасти своим.

Роман молчал любуясь ее овальным, словно бы слегка заостренным книзу лицом. Семечко, обращенное острием вниз, хотя эту сельскохозяйственную метафору Роман всегда держал при себе.

— Будто ты к ним не придираешься, на свой лад!

— Тебя это задевает?

— Так у нас армия!

— Что за предрассудки времен Прежних? — звонко рассмеялась Хадиша. — Курица не птица, Мозги — не твари, женщина не человек? Или ты просто боишься, а признаваться в том не хочешь?

— Боюсь, — тут же признал Бахрам. — Техники и людей вокруг, конечно, ой-ой, так и твари не будут сидеть сложа лапы. Не за себя боюсь, за своих подчиненных!

— Так все боятся. Что же теперь, долг не выполнять?

— Не надо опять все выворачивать и доводить до предела! Что ты за человек такой, Хадиша? Во всем тебе совершенство подавай, слова против долга и присяги не скажи!

— Почему же, говори, только не за мой счет.

Совершенство, подумал Роман. Это сержант-инструктор совершенство? Или он просто приукрасил свои отношения с лейтенантом Макферсон? Да-да, приукрасил, точно приукрасил, слепил байку, а Роман уши и развесил! Стоило бы спросить лично, но Роман представил, как его отбреют в ответ, словно бедолагу Полсона и язык как-то не повернулся.

— Ладно, личное это личное, на него отвлекаться надо, чтобы с ума не сойти, но и об обязанностях забывать не следует, — кивнула Хадиша.

— Обязанности мы выполнили, иначе не сидели бы тут расслабленно, — возразил Бахрам.

Затем они оба посмотрели на Романа.

— Нет, ну на фоне некоторых из собранных в этом лагере, Роман неплохо смотрится.

— Это все майор, — кивнул Бахрам. — Не дает нам терять подготовку.

— Странно, что ему все же разрешили участвовать, — задумчиво произнесла Хадиша.

— Так известное дело — любимчик майора!

— Или в нем скрытые таланты.

— Которые следовало бы развивать выходами в джунгли.

— Да, тут недоработка, — согласилась Хадиша. — Но отделение-то учебное, опыт необязателен.

— Дружеские подколки? — спросил Роман, зная ответ. — Признали меня своим и мне теперь нельзя ошибаться?

— Да, но также напоминание тебе, о нехватке опыта и ответственности за людей, которые еще недавно ленились и старались тратить минимум усилий.

— Каждую минуту себе о том напоминаю, — мрачно ответил Роман. — Я знаю, что недостоин, знаю, что вел себя неправильно и в другой части может уже загремел бы куда-то, но точно не на подвиги.

— Вот поэтому ты молодец, — заявил Бахрам. — Признал и осознал свои ошибки, перековался, начал исправляться! Через несколько лет лейтенантом станешь!

— Быстрее, — покачала головой Хадиша, — мозги и желание расти над собой есть, так что быстрее. Просто во время операции не забывай, что ты с отделением придан нам, а не наоборот. Приказы там слушай, вперед не лезь и прочие армейские дела, если ты о них слышал.

Роман бы обиделся, но Хадиша улыбалась, явно показывая, что шутит и положила свою руку поверх его. Такое ласковое напоминание, что не стоит лезть вперед и подвергать опасности жизни остальных. Если же Роман не послушает, то это ласковое прикосновение обернется стальным захватом, как на тренировках.

— Неправильно, — неожиданно возразил Бахрам. — Выполняй приказы, да слушай своего сержанта-инструктора, уж у него опыта на всю нашу часть вместе с майором хватит.

Да, вот это был дельный совет и Роман кивнул.

— Так уж и с майором, — усомнилась Хадиша.

— Ладно, с частью майора, — усмехнулся Бахрам и зевнул. — Ну вот, поговорили, успокоились, теперь можно и на боковую, вставать потом с рассветом.

— Не стоило столько чая на ночь пить.

— Ничего, побегаю в туалет, заодно побудка не застанет врасплох, — отшутился Бахрам.

Странные вышли посиделки, мирные и домашние, совсем не армейские, и Романа опять начали одолевать мысли, не давая уснуть. В первую очередь мысли о том, что не выйдет из него Льва, который вот не знал сомнений и ломился вперед к цели — спасению человечества — побеждая все и вся на своем пути. Затем он мысленно перебирал отправившихся с ним подчиненных, придя к выводу, что уж они-то не подведут. А вот подведет ли их сам Роман или нет, оставалось неясным.

Зачем майор Дуканти отправил его сюда? Счел лучшим? Бред. Увидел потенциал? Возможно и лестно, но нет, слишком уж притянуто за уши. Скорее уж и правда помощь, но не ему самому, чтобы не нарушать обещаний, а подполковнику Салеху из училища.

Роман обозвал себя пару раз слюнтяем и недоучкой, но не помогло. Сомнения, раздумья и рефлексии, в них надо было соблюдать меру, а его опять понесло куда-то. Мало, значит, нагружал себя и Роман дал слово, что с завтрашнего дня нагрузит еще сильнее. Будет не просто учиться у старших товарищей и следовать уставу и правилам, а признает, что ничего он не знает и начнет учиться с нуля. Перекует себя в горниле настоящей армии и вот тогда!

Роман оборвал очередные сладкие мечты и перевернулся на другой бок. Он знал, что врет сам себе — усталость и стремление к цели и все остальное было и оставалось на месте. Просто его натура, а также развившийся от желания походить на Льва перфекционизм, прямо говорили — он не справился. Недостоин этого шанса, ехать должен был, да хотя бы его ротный, лейтенант Скарбергсон!

Роман вышел подышать "свежим воздухом" и едва не столкнулся с сержантом Мумашевым. От того несло потом, оружейной смазкой и женщиной, а вид был устало-задумчивым, словно сержанта поимели на оружейном складе помимо его воли.

— Нарушаем, товарищ сержант, — беззлобно заметил Роман, зная, что и сам нарушает.

— В интересах Федерации, товарищ младший лейтенант, — ответил тот и скрылся в здании.

— Глава 15

6 июля 2409 года

Утром Роману стало стыдно за вчерашний приступ "гнилых размышлений" и он с удвоенной силой включился в работу и дела, благо их хватало. Организация, сборы, построение, погрузка и выдвижение, обеспечение и присмотр, благо рядовых в его подчинении было немного, да и к тем прилагался целый старшина Бахтен и сержант-инструктор Мумашев.

Капитан Бланто посмотрел на построенные роты ("учебное" отделение Романа он словно и не замечал), отправился доложить своему командиру, и Роман неожиданно все же ощутил себя частью единого, огромного целого. Приказу сверху вниз и доклады снизу вверх, доведение до подчиненных, рапорты и доклады, выполнение задач, обо всем этом он тоже когда-то грезил.

Разумеется, в основном представляя себя наверху, после того, как превзошел бы Льва.

— Так что ждет нас там, товарищ сержант? — спросила рядовая Панакет, перекрикивая шум грузовика.

Почти мотопехота, бултыхалась в голове в Романа одинокая застрявшая там мысль. Пейзаж периодически скрывался в клубах пыли от колонны, но и смотреть там особо было не на что. Саванна с кусочками лесов, безжизненная, конечно же, так как тварей сюда не пускали, а остальная живность давно разбежалась, от шума, стрельб и ездящих туда-сюда машин.

— Известно что, — отозвался сержант, — куча работы, мокрые ноги, отбитые задницы, постоянное нервное напряжение и хреновая еда.

— А как же твари?

— А тварей мы, скорее всего, и не увидим, — обнадежил всех сержант Мумашев.

— Как не увидим?

— Это же боевая операция?!

— Мы же будем уничтожать Сверхмозга!

Роман то и дело ощущал на себе взгляды, дескать, как так, вы же обещали нам, товарищ офицер, подвиги, славу и все остальное. А какие подвиги и слава без тварей? Заниматься тяжелым физическим трудом можно было и дома, в родной части, по минимуму.

— Нам еще не ставили боевую задачу, — сказал Роман, — не надо верить всему, что не является официальным приказом.

Тем не менее, его и самого одолевали сомнения на этот счет. Джунгли они и есть джунгли, дорог там точно нет, а те, что были, твари давно разрушили. Дивизия и приданные ей средства усиления — звучит, конечно, грозно, но эти средства усиления сами себя не доставят. Значит, нужны дороги, хотя бы минимальные, то есть нужно будет валить деревья, расчищать проходы, вырубать кустарники, чтобы твари не подобрались незаметно. Ставить посты и патрулировать, валить и расчищать, укреплять землю, чтобы не просело там все под тяжестью техники.

Либо идти вглубь джунглей без техники, но все равно, вырубая и расчищая.

На своих двоих в таких условиях — хорошо, если они будут хотя бы десять километров в день делать. Причем, без какого-либо противодействия тварей. А с противодействием может и не продвинутся никуда.

— Ты что творишь, сержант? — тихо спросил Роман, едва они прибыли на место.

Хаос выгрузки и перемещений, виднеющиеся уже чуть поодаль пресловутые джунгли, предвкушение боя. Патроны и оружие они везли с собой, стало быть опасно было размещать склады прямо здесь. Вывод? Твари неподалеку, хотя к прямым атакам они и не переходили.

— Виноват, товарищ младший лейтенант! Сказал правду, не подумал, готов принять наказание!

— Да плевать на это наказание, к чему эти рассказы, что тварей не будет? Мы же вон, все привезли с собой, значит, твари неподалеку!

Сержант-инструктор посмотрел неожиданно на него странным взглядом, словно сквозь самого Романа.

— Твари, точно, — прошептал он, выбиваясь из привычного образа. — Как я сразу этого не понял?!

— Сержант?

— Товарищ младший лейтенант! Вверенное мне отделение выгружено, построено и готово к выполнению дальнейших приказов! — отрапортовал старшина Содур.

Взгляд сержанта Мумашева изменился, стал каким-то целеустремленным.

— Товарищ младший лейтенант, разрешите покинуть отделение по очень важному вопросу!

— Не разрешаю, — ответил Роман. — Встаньте в строй.

Сержант, казалось, был готов сорваться с места вопреки приказу, но мгновение спустя подчинился и встал в строй. Роман же запоздало подумал, что не смог бы удержать сержанта, реши тот сбежать. Все отделение не смогло бы, разбросал бы как котят, но. Прямое неподчинение приказу, "самоволка" прямо в дивизии, прибывшей к месту назначения?

При таком поведении впору было бы задаться вопросом — не сошел ли сержант с ума?

— Следуйте за мной, — приказал Роман.

Нечего тут и так распустили, разбаловали подчиненных. Что это такое "отлучиться по важному вопросу", когда они только прибыли?! Вот-вот начнется операция!

— Товарищи офицеры, командованием поставлена перед нами весьма обширная и амбициозная задача. Мы, наша дивизия, мы первыми открываем наступление на весь этот регион.

Рука полковника Тадывердыева словно накрыла всю центральную Африку, а Роман опять подумал, что полковнику стоило бы командовать полком, ведь это в самом названии отражено! Все же некоторые вещи, дошедшие от Прежних, не отражали нового состояния вещей и отношений, но в то же время были настолько устоявшимися, что никто о них и не задумывался.

— Удар в самое сердце, вот сюда, — полковник указал чуть южнее верховьев Нила. — Дивизия пойдет первой, а значит, встретит особо яростное сопротивление тварей. В связи с этим, приказываю, для выполнения боевой задачи...

Роман слушал, смотрел на карту, сменившуюся более подробной картой близлежащего региона. Вот теперь все было просто и понятно, так, как они изучали в училище. Три полка в ротации, передовой пробивается вперед силами двух батальонов, третий прикрывает и отдыхает. Полк посредине прокладывает дорогу, идущий в тылу прикрывает и отдыхает. Все тот же принцип троек, что использовал и майор Дуканти, одна из наиболее распространённых схем взаимодействия и продвижения в подобных операциях.