Волчица и пергамент. Том 5

— Из того, что могло быть, Медведь-Лунобивец мог пересечь море и прямо там найти новую землю, а затем вернуться и с другими медведями создать Церковь. Если так и было, это объяснило бы, почему старик Хаскинс никогда не встречал медведя. И... — Миюри со сведёнными за спиной руками наклонила голову и с озорством ухмыльнулась Коулу, — ...причина, по которой ты никогда не встречал Бога, брат.

Заметив, что Коул явно рассержен, Миюри лицедейно прикрыла голову руками и шагнула назад.

Однако в своей ярости крыть Коулу было, конечно, нечем. Относиться к столь фантастической истории как к настоящей — это как на полном серьёзе отвечать тому, кто разговаривает во сне.

— Я не буду просить тебя поверить мне, — сказала Миюри, чуть улыбнувшись. — Но разве это не великолепная история?

Если бы её уши и хвост были выпущены наружу, они бы выплясывали вовсю. Наивность её поведения просто потрясла его.

— Настоящие события вдохнули жизнь в самые старые сказки, это означает некоторые нестыковки между ними, а потому появляются новые истории. И ещё что-то в этом роде, и когда ты соберёшь их вместе, они почти соответствуют друг другу. Не обратить на это внимание — значит, выбросить всё, верно?

— Ты, — только и произнёс Коул, больше у него слов не нашлось, для Миюри всё было игрой.

Но, посмотрев на неё, он вдруг кое-что вспомнил. Это произошло вскоре после того, как они покинули Ньоххиру. Миюри, глядя на карту мира на стене торгового дома, спросила, есть ли где-то земля, где ей не пришлось бы прятать уши и хвост. Как бы ни был велик мир, для такой девушки, как она, он оставался холодным.

Но унылое лицо и слёзы ей совершенно не подходили. И потому относиться к миру, как к игрушке, восхищаться невероятными сказками — было для неё способом уживаться в холодном мире, и эта мысль принесла Коулу облегчение.

— Что касается Медведя-Лунобивца, ты должна мне пообещать две вещи.

— Хмм? — Миюри, моргая, смотрела на него.

— Во-первых, ты забудешь про месть за волков из давних времён.

Услышав это условие, Хаскинс тоже посмотрел на Миюри. Она понимала Ханскинса лучше, чем Коул, и, возможно, старик что-то ей говорил насчёт этой мести. Старый баран, поучающий сейчас молодого волчонка, как прежде Хоро.

— А... во-вторых? — уточнила Миюри, достаточно умная, чтобы не ответить первое, что пришло ей в голову.

Коулу ничего не оставалось, как озвучить "во-вторых".

— Бог существует, — сказал он и еле слышно добавил: — Возможно.

Миюри округлила глаза и чуть не рассмеялась, но, конечно, она знала, что этого делать не следует, и сдержалась. Скрыв смех за подкашливанием, девушка пожала плечами.

— Думаю, было бы лучше, если бы не было Бога. Тогда ты всё время не отрывал глаз от меня.

Коул хотел спросить, с чего она так уверена в этом, но, похоже, ответом являлась сама Миюри, какая она есть. И её шутка провела линию их компромисса.

— И ещё не обманывай меня больше, когда начинаешь собирать рассказы о медведе.

— Но ты сказал "две вещи"! — возразила Миюри, хмурясь и почёсывая затылок, затем она посмотрела на Хаскинса.

На лице Хаскинса, как всегда, ничего не отобразилось, он пожал плечами и посмотрел в небо.

— Пре-кра-а-асно, — протянула Миюри и с безразличным видом взялась за протянутую руку Коула.

Эта бойкая девушка всегда дулась, когда её озорство не удавалось.

— Могу я предложить рисунок герба?

— Хм? — Миюри подозрительно посмотрела на Коула.

— Что насчёт волка, обижено глядящего в сторону?

— Ты это о ком?! — она сердито стукнула Коула по руке.

Он понимал её вспышку, но в то же время предложенное изображение ему вовсе не представлялось таким уж плохим. Он видел волка, который сидел, сложив лапы вместе перед собой, повернув морду в сторону и глядя вдаль. Благородный зверь в вечном поиске чего-то интересного, взор которого всегда устремлён в будущее. Он видит мир таким, каким никто другой себе не мог и представить, его поза напряжена, будто он готов в любой момент броситься к новой цели. Коул не мог представить себе рисунка, который подошёл бы Миюри больше.

— Брат, ты болван!

Эта девушка была более взрослой, чем он, и иногда говорила самые возмутительные вещи.

Её насмешка эхом разнеслась по тихому аббатству.

Они, не мешкая, собрали вещи, чтобы побыстрее отправиться в обратный путь. Во время сборов Миюри, казалось, продолжала думать о недочитанной книге и о Родосе, поэтому она попросила Хаскинса позаботиться о них. Старику она, кажется, понравилась.

Итак, в сопровождении охранника Коул и Миюри покинули аббатство. Ближе к полудню второго дня они повстречали посыльного Хайленд, о котором предупредила Шарон. Увидев, что они едут не самым быстрым образом, в повозке, посыльный стал настаивать на продолжении пути верхом, чтобы вернуться быстрее. Коул думал, что Миюри может заартачиться, учитывая недавний неприятный опыт, но на их счастье в том месте, где они встретились, собирали всю шерсть, состриженную с овец в округе. Набив сумку шерстью, Миюри уверила всех, что с ней на этот раз всё будет в порядке.

И действительно девушка уже не жаловалась, сидя на лошади. То ли помогла подложенная шерсть, то ли её зад приноровился к седлу, но на третий день к ночи они благополучно подъехали к городским воротам Раусборна. Коул подумал, что их могут заставить дожидаться до утра, но по пропуску, выписанному для них наследницей Хайленд, они были пропущены немедленно.

— Величайший орден рыцарей, относящихся к Церкви, это означает, что они также противостоят королевству. Нам следует соблюдать осторожность.

При всём неудобстве пребывания Миюри на лошади с подложенной сумкой с шерстью она всё же услышала и серьёзно кивнула.

Посыльный говорил, что, когда он уезжал, ситуация казалась не слишком драматичной, но что происходило сейчас, было неизвестно. Они проехали через довольно обособленный старый город, пересекли реку, откуда начался новый город.

Уже давно зашло солнце и опустилась ночь, обитатели аббатства Брондел уже спали крепким сном. А вот Раусборн и сейчас оставался необычайно оживлённым. Дорогу освещали расставленные вдоль неё факелы, всюду бродили люди, размахивая чем-то похожим на мечи. Но не складывалось впечатления, что они пребывали в состоянии повышенной готовности в связи с появлением в городе рыцарского ордена Церкви.

— Ух, ты, брат, посмотри туда. Эти доспехи сделаны из дерева и тряпок? — спросила Миюри, ёрзая на своей сумке с шерстью на лошади и указывая на угол улицы.

Там люди в столь сомнительных доспехах били своими мечами, украшенными кистями, по мечам соседей, выкрикивали что-то и снова ударяли мечами.

— Это строки из знаменитой "Битвы при Тарданке".

Похоже, собравшиеся люди разыгрывали знаменитую битву.

Могло показаться, что представление должно было завершиться к столь позднему времени, но люди что-то оживлённо представляли, некоторые, собравшись вместе, играли на инструментах. Их всех объединяло то, что все выступления как-то были связаны с рыцарями.

Коул раздумывал о происходящем, когда они добрались до изысканной части города, где аккуратными рядами стояли поместья аристократов. Здесь, конечно, было тише, но вдоль дороги им попадались хорошо одетые люди, направлявшихся в сторону более шумных улиц.

Возможно, по контрасту с беспорядочно освещённым центром города, поместье Хайленд, в которое они вернулись спустя несколько дней, показалось необычайно тихим. Впрочем, так только казалось. Когда слуга провёл приехавших внутрь, посыльный и охранник, шедшие впереди, вскрикнули от удивления и рванулись обратно.

Коул и Миюри обменялись взглядами, дверь открылась полностью, и они увидели лицо, встретить которое не ожидали.

— Что ж, это было до глупости быстро.

— Госпожа Ив?

Вместо хозяйки поместья Хайленд, их встретила великая женщина-торговец с красивой девушкой в придачу.

Неизменно улыбавшаяся милая девушка, неизменно пребывавшая рядом с Ив, по слухам, родилась в пустынном краю, именно она держала над Ив красочный зонтик, сопровождая её улице. Девушка заварила чай, распространённый на юге, и угостила Миюри свежим виноградом. Коул представить себе не мог, откуда вообще можно было взять свежий виноград в это время года, однако Миюри лишь пришла в восторг и принялась радостно поглощать зелёные ягоды вместе с кожицей и косточками.

— Я здесь, чтобы присмотреть за этим местом, — сообщила Ив.

Она взяла сумку, набитую шерстью, ту самую, на которой Миюри просидела всю дорогу, и принялась изучать шерсть, словно подумывая её купить.

— Наследница Хайленд в соборе?

Вероятно, служанки и слуги сопровождали Хайленд, и поэтому в поместье было так тихо, но Коул продолжал недоумевать, с чего это бросились прочь охранник с посыльным.

— Уверена, ты мог бы сказать, что она продолжает переговоры с рыцарями в соборе, но фактически она заложница.

Коул чуть не вскочил со стула от такого удара, но Ив, конечно, держалась безмятежно, а Миюри не торопясь доедала свой виноград.

— С ней сейчас, надо полагать, всё в порядке, так?

— В общем, хотя... — она проглотила виноградину и пожала плечами. — Посмотри, как оживлён город. Не думаю, что рыцари сидят в соборе взаперти. Они, наверное, иногда выходят куда-нибудь.

Она говорила так уверенно, будто видела это сама, Коул, не зная, что сказать, повернулся к Ив.

— Как будто ты сама это видела, — сказала Ив, будто озвучивая его впечатление, затем она протянула сумку с шерстью, которую вертела в руках, девушке с зонтиком. — Ты действительно права. Перед тем, как войти в город, рыцари весьма правильно отправили в собор официального гонца, и лишь получив разрешение городского совета, подошли на своём корабле. Они вошли в город так деликатно. Молва, как чудесны и обходительны рыцари святого Крузы, сразу же распространилась повсюду.

— В самом... в самом деле?

— Они перед собором обучают всех стражников, которые этого пожелали, а городские девушки возлагают венки из цветов на головы юных рыцарей. Видишь ли, рыцари, сражавшиеся в рядах этого ордена, они немного вроде героев из легенд. А кое-кто из них сам из Раусборна, что, конечно, может тоже будоражить людей. Мой дом раньше находился на этой улице — всякая такая чушь. Бьюсь об заклад, все люди, встречавшие их, сегодня снова толпами празднуют.

От этих слов что-то кольнуло в груди Коула. Родос родился там, где находилось аббатство Брондел. Но его совсем маленьким отправили подальше от дома и лишь для того, чтобы в его семье было меньше голодных.

— Что ж, ты тут делаешь это мрачное лицо, но держу пари, некоторые из рыцарей тоже испытывают смешанные чувства. Слышал уже об этом от маленького ученика рыцарей, которого вы подобрали на обочине дороги, не так ли?

О Родосе они ей сообщили прежде. Коул, вздохнув, кивнул, Ив отпила чая.

— Королевский двор покровительствует рыцарям Золотого Барана, так что они, похожи, могут взять в жёны дочь любого местного аристократа, если она им понравится. А если и нет, есть много мест, куда они могут пристроиться. Но перейдём к рыцарям святого Крузы. Сколько людей сможет найти на карте остров Круза? Даже самому опытному торговцу это будет нелегко.

— Они всё отдают Богу, когда вступают в монашеский рыцарский орден святого Крузы, верно? — спросила Миюри.

— Они обязаны дать обет безбрачия на всю жизнь, тогда у них не будет в каком-нибудь месте детей, способных запалить огонь вражды из-за наследования. В каком-то смысле они действуют, чтобы отправить домой особую плату. Они зарабатывают не деньги, а честь.

— Честь? — переспросил Коул, Ив откашлялась.

— О, значит, твой младший брат ушёл к рыцарям Святого Крузы, вот как? Боже, как впечатляюще. Я был бы не против доверить свою дочь такой семье, хо-хо, теперь понял?

Миюри рассмеялась, когда Ив изобразила женщину из высшего общества.

— Всегда старшие братья снимают сливки с деятельности младших братьев. Берут в жёны хороших женщин, приобретают добрую репутацию глав благочестивых домов и неспешно двигается по жизни. А младший брат тем временем мрачно размахивает мечом на скалистом острове, где круглый год жарко и где нет даже деревьев.

Коул понимал, что хотела сказать Ив, но одни земные блага не могли обеспечить счастье.

Родос явно был из тех людей, которые находят мир своей душе не в подсчитывании своих монет, а в перелистывании страниц Священного Писания. И таких людей среди рыцарей Святого Крузы было немало. Именно по этой причине было так больно подвергать сомнению их веру лишь потому, что они были выходцами королевства, ныне противостоящего Церкви.

— Подразделением выходцев из королевства командует человек, происходящий из довольно известной семьи Уинтширов. Он очень заботлив к своим людям, — Ив слегка прищурилась, уголки её губ приподнялись в улыбке, словно ей приходилось терпеть боль. — Он хочет дать им ощутить вкус не последнего ужина, а завершающего триумфального возвращения.

Миюри раскусила виноградинку со слабым щелчком, прежде чем спросить:

— Значит, их распускают?

Но Ив не обратила внимания на то, что её перебили. Когда-то она тоже была аристократкой этой страны. Её семья пала в результате разорения. Возможно, перед её взором стояла сцена последнего прощания с домом, в котором она родилась.

— Пожертвования из королевства перестали поступать, и Папа, равно как и их соратники-рыцари теперь видят в них врагов. Сомневаюсь, что что-то изменится в ближайшие годы, да и изменения не обязательно означают улучшение. Даже рыцари, несущие веру, голодают и нуждаются в обновлении изношенного снаряжения. Если они захватят одного великого необыкновенного торговца, они, возможно, на время покроют расходы на жизнь, но сможешь ли ты после этого называть их благородными рыцарями Святого Крузы?

И такое положение привело к роспуску.

Командир в качестве прощального дара своим людям привез их домой в королевство, пока они ещё не перестали быть рыцарским орденом, чтобы именно в таком виде их увидели люди. Так он пытался под конец распространить ту честь, которую они приносили своим родам, и на них самих.

— Значит ли это, что наследница Хайленд пребывает в соборе, чтобы оказать им честь или что-то такое.

Хоть и по побочной линии она по-прежнему относилась к королевской семье, поэтому появление Хайленд, скорее всего, побудит рыцарей встать на её сторону.

— Вижу, детали в твоей голове задвигались немного быстрее. Ты прав. По крайней мере, людям будет приятно, что рыцарям оказано гостеприимство в лице члена королевской семьи, разделившего с ними общество.

Её тон на что-то намекал, заставив Коула нахмуриться. Он знал, что это ему не показалось, потому что Миюри, не скрывая любопытства, уставилась на Ив. Впрочем, её, кажется, продолжал отвлекать виноград.

— Ты хочешь сказать, что существует тайный мотив возвращения рыцарей в королевство?

Коул попытался отобрать виноград у Миюри, но та оказала яростное сопротивление.

— Я так думаю, но это, может быть, из-за испорченности моей натуры. И у меня полно винограда и для тебя.