— Патрон, а если она его или он её... — начал Авкт, Севк его перебил:
— Дай им деревянные мечи и объясни, что они должны показать, что умеют, но не должны убивать друг друга, а если покалечат, то будут наказаны оба. Понял? Иди!
Авкт ушёл, кому-то что-то под трибуной сказал, а потом вышел на арену. Севк стал смотреть, как его телохранитель и помощник, что-то втолковывал стоящей перед ним девочке, которая ему возражала. Если по девочке этого не было заметно, то багровое лицо Авкта ясно показывало, что он злится. Наконец пришёл Фистул, невысокий и худой, совсем не похожий на бойца, разве что уж очень жилистый. После того как Авкт ему что-то сказал, Фистул не смог скрыть своего удивления, но всё же взял меч (деревянное подобие, но по размерам и весу не уступающее гладиусу). Девочка же от меча отказалась, выбрав кинжал, тоже деревянный, чем снова удивила гладиатора и центуриона. Фистул встал в стойку, но как-то небрежно это сделал, видно не считая девочку соперницей. А вот то, что случилось после команды Авкта, его повергло в шок, Севк тоже очень удивился, он не разглядел, как это произошло, увидел, что гладиатора почти обняло бронзовое тело, и Авкт махнул рукой, показывая, что поединок окончен. После того как это повторилось три раза, на арену вышел Севк и задал вопрос:
— Что здесь происходит? Авкт, они думают сражаться или продолжат обниматься по твоей команде?
— Патрон, смотрите сами, — ответил Авкт и ничего не поясняя, скомандовал: — Бой!
Разошедшиеся в стороны гладиатор и девочка должны были сойтись и начать поединок. Но этого не произошло, Фистул только и успел встать в стойку, вернее, попытался это сделать, как Лика неуловимым движением преодолела расстояние, отделявшее её от соперника и, обняв его, прижала свой деревянный кинжал ему к горлу. Авкт скомандовал разойтись, после чего сказал:
— Вот, Фистул ничего не успевает сделать, если бы это был реальный поединок, то Лика его бы сразу и зарезала бы. Не понимаю, как это у неё получается, вроде она вон там стоит и чего-то ждёт, но как только я скомандовал, она своим ножом уже касается горла Фистула.
Сенатор отметил, что его помощник назвал девочку по имени, чего раньше не делал, а это могло означать, что он её зауважал. Севк покачал головой и обратился к девочке, тоже назвав её по имени:
— Лика, надо не просто зарезать, ну, убить противника, надо это сделать красиво. Бой ведь будут смотреть люди, много людей, поэтому надо их развлечь, ну, сделать так, чтоб они остались довольны.
Лика поняла, что такие поединки проводят на потеху толпы, то есть убийство превращают в зрелище. А как такое сделать, Лика совсем не представляла, ведь её учили совсем другому — сделать всё незаметно, а если и устроить кровавое убийство (как предупреждение другим), то так, чтоб исполнителя всё равно никто не видел. Лика наморщила лоб, подумала и кивнула:
— Я не знаю как, но попробую, чтоб это было если не красиво, то хотя бы развлекало.
По команде Авкта, снова разошедшиеся в стороны противники начали поединок. Но если Фистул встал в стойку, то Лика, подпрыгнув, сделала сальто. Сальто вперёд, а когда гладиатор шагнул ей навстречу, сальто назад. Потом несколько раз прошлась вокруг ошарашенного Фистула колесом. Потом последовал каскад сложных сальто, грациозных пируэтов. Всё это ещё и сопровождалось различными гримасами и движениями, похожими на какой-то замысловатый танец.
— Что ты делаешь? — спросил удивлённый Авкт (удивился не только он, все, кто смотрел это представление, устроенное девочкой, удивлены были не меньше бывшего центуриона), Лика, продолжая прыгать вокруг ничего не понимающего Фистула, ответила:
— Красиво делаю, ты ж сказал — надо сделать схватку такой, чтоб люди, которые будут смотреть развлеклись и остались довольны. А как ещё их можно развлечь? Могу, конечно, ещё и спеть, но это у меня плохо получается, может, зрителям не понравиться. Вот я и стараюсь, как могу, а ты если можешь что-то другое предложить, то скажи. Или уже достаточно красоты, можно его уже убивать?
Авкт растерялся, не зная, что ответить, тем более что он услышал еле сдерживаемые смешки. Оглянувшись, бывший центурион увидел, что все, даже рабы, обслуживающие всевозможные тренировочные устройства, смотрят на девочку и улыбаются. А уж гладиаторы, особенно женщины, уже не сдерживают смех. Последней каплей были слова Фистула:
— Никогда у меня не было такого весёлого и затейливого поединка.
Положение спас Севк, грозно рявкнувший (хотя при этом смех еле сдерживал):
— А ну, прекратили весклиться! Чего замерли? Плетей захотелось? Занялись делом.
Но на этот окрик не все отреагировали, гладиаторши и Фистул продолжали улыбаться, глядя на надувшую губы Лику. Девочка, вызвав новый взрыв смеха, обиженно спросила:
— Что? Не понравилось? Совсем плохо? А я так старалась! Если не понравилось, то я не буду больше делать красиво.
Побагровевший Авкт хотел что-то сказать, но его опередил улыбающийся сенатор:
— Ну, почему не понравилось? Очень понравилось, я такого поединка никогда не видел. Но это немного не то, что требуется. Вот вы, объясните и покажите как надо, ты тоже этим займёшься.
Последние слова сенатора адресовались продолжавшим улыбаться гладиаторшам и Фистулу. Повинуясь жесту сенатора, женщины-гладиаторы увлекли Лику на незанятую, огороженную часть арены, туда же пошёл и Фистул. Там он, глядя на Лику, поинтересовался:
— И чему я могу тебя научить?
— Для начала давай покажем ей азы обращения с мечом, я так понимаю, Лика, что ты с этим оружием не знакома, — сказала Гриппа, обращаясь к Фистулу и Лике. Если гладиатор просто пожал плечами, показывая, что остался при своём мнении, то Лика захлопала в ладоши, при этом хитро подмигнув женщинам. Те переглянулись и заулыбались, догадавшись, что девочка имеет в виду. Диана, согласно кивнув, сказала, обращаясь к девочке:
— Что ж покажем всё, что умеем, но это не быстро будет, к тому же надо попросить у патрона какую-нибудь одежду для тебя, хотя... похоже, твоя нагота тебя совсем не смущает.
Лика пожала плечами и не стала объяснять, что это её действительно совершенно не смущает. Там, дома, одежды у неё не было, ипостась человека она редко использовала, а дракону и кайтре одеваться не надо. Селена, которая давно заметила полное безразличие Лики к своему внешнему виду, предложила немедленно заняться её обучением, а к вопросу одежды вернуться позже. Для начала Лике решили показать бой на мечах, это сделали Диана и Гриппа, как бы сойдясь в поединке, сначала быстро, а потом медленно делая движения и комментируя каждое своё действие. Но Лика сказала, чтоб делали быстро, она и так всё видит. Потом упражнения с мечом проделал Фистул и предложил Лике повторить. Девочка всё в точности повторила, а потом проделала всё это, но быстрее. Чем вызвала замечании мужчины:
— М-да, совсем не понимаю, чему нам её учить.
— Лика, теперь проделай всё это медленно и с ошибками, вон патрон сюда смотрит, вроде подойти к нам собирается, — сказала Селена. Её поняла не только Лика, но и остальные. Гладиаторши громко комментировали каждое движение девочки, указывая на ошибки, в основном мнимые, а Фистул время от времени останавливал Лику и, демонстративно хмуря брови, показывал, как надо делать правильно. Подошедшие Севк и Авкт смотрели на эту учёбу и одобрительно кивали. Во время одной передышки Лика капризно сказала:
— Кушать хочу, вот пока не поем, ничего не получается!
— Разве тебя утром не кормили? — поинтересовался Авкт, при этом посмотрев на Публия, тот попытался что-то сказать, но Лика его опередила:
— Разве это еда? Мало и совсем без мяса, ну разве то, что там было можно назвать мясом? Оно даже мясом не пахло! Вот на корабле — совсем другое дело, хочу как там!
— Распорядись, — коротко бросил центуриону сенатор. Тот склонил голову, показывая, что принял к сведению распоряжение своего патрона. А Лика продолжила капризничать, показав на женщин и мужчину:
— Их тоже хорошо кормить, а то они меня плохо учить будут, сил не хватит.
— Им тоже увеличить порцию, и чтобы мясо было, а то наша супербоец их загоняет, — улыбнувшись, скомандовал Севк. Авкт подтвердил распоряжение сенатора, обращаясь к ланисте так, как будто тот не слышал распоряжение своего господина. Публий скривился, но заверил, что всё будет в лучшем виде, жалоб не будет.
Когда сенатор со свитой ушли, Фистул сказал Лике:
— Очень похоже, что ты нажила себе врага, мстительного и способного на любую подлость. Да, сейчас ты в любимицах у патрона, но это может довольно быстро измениться. Вот тогда-то Публий отыграется по полной, не только на тебе, но и на нас всех.
— Не успеет, — просто ответила Лика, вроде ничего такого и не сказала, но у Фистула и гладиаторш по спине побежали мурашки. Вроде она это сказала обычным голосом, без угрозы, но что-то страшное послышалось в голосе этой девочки, до судорог напугавшее этих людей, многое повидавших. Но в следующее мгновение Лика поинтересовалась, когда же будут кормить, и наваждение пропало, хотя и не совсем.
Учёба Лики продолжалась больше месяца, при этом ни её, ни её учителей никто не трогал, лишь изредка приходил Авкт и интересовался, как успехи. Ему неизменно отвечали, что всё хорошо. Действительно, Лика освоила все виды оружия (ей это было не трудно), которыми владели её учителя, но не только она училась, учились и обучавшие её гладиаторы. Лика многое им показала из того, чему её обучали у "Смотрящих из тени", естественно, показывала то, что может делать человеческое тело. Но и этого было немало, особенно их впечатлила медитация перед поединком (впечатлила гладиаторш, Фистул к этому отнёсся с недоверием, сказав, что это ему мало помогает). Ещё Лика с радостью отметила, что силой она превосходит своих наставников, хоть сила и не вернулась полностью. Лика решила, что её организм (вернее, внутренняя сущность) приноровился к местным условиям и научился собирать те крохи размазанной здесь магической силы. Вот так гладиаторы, прикрепленные к ней, Лику учили и учились сами, при этом кормили их очень прилично, но всё хорошее когда-нибудь кончается. Однажды пришедший с утра Авкт в очередной раз поинтересовался успехами Лики. Услышав привычный ответ, усмехнулся, после чего сообщил, что они завтра поедут в город на большую арену.
— Похоже, будут бои, вот патрон и решил выставить лучших бойцов, — хмуро сказал Фистул. Лика ничего не сказала, она уже знала, что Фистул лучший боец катуанской школы гладиаторов, да и гладиаторши очень неплохие бойцы, с ними не всякий мужчина-гладиатор мог справиться, а женщины были им далеко не соперницы, но как оказалось, это было не совсем так.
На следующий день, ранним утром, на всех гладиаторов, кто должен был ехать, надели наручники, соединённые между собой цепью. Потом посадили в большой фургон, где цепь прикрепили к толстым металлическим штырям, идущим вдоль боковых стен. Лика, как и остальные, не сопротивлялась и уже в фургоне, звякнув цепью, поинтересовалась:
— А это зачем?
— А чтоб убежать не пытались или напасть на охрану. Из школы трудно сбежать, там охраны больше и высокие стены, Высокие не для того, чтоб снаружи никто не забрался, а чтоб те, кто внутри не разбежались, — пояснила Селена. Лика снова спросила:
— А что были случаи?
— Да сколько угодно, — ответил Фистул и, тоже звякнув цепью, продолжил: — Боятся нас охранники, хоть и вооружены, а мы нет.
— Так они вроде же бывшие солдаты, легионеры, — поправилась Лика, увидев, что её не поняли, поинтересовалась: — Их, что? Не учат сражаться, как же они воюют?
— Манера боя легионера и гладиатора отличается. Легионеры сражаются в строю, а гладиаторы один на один, — ответил Фистул и, увидев, что Лика не поняла, пояснил: — Если гладиатор выйдет один на один против легионера, то обязательно победит. Но если, скажем — строй, вернее, толпа из двухсот гладиаторов пойдут на строй из двухсот легионеров, то гарантировано проиграют. Драться в строю и один на один — совсем разные вещи, поняла?
— Поняла, — ответила Лика и повесила свои наручники, которые сняла, на тот штырь, на котором раньше была закреплена соединяющая их цепь. Потом демонстративно поковырялась в носу и заявила: — Вот, нос чешется, а из-за этих браслетиков это невозможно сделать.
— Но как? — изумилась Гриппа и, посмотрев на свои наручники, сказала: — Тут же штифт, его только молотком выбить можно! А ты...
— Можно и молотком, — согласилась Лика и продолжила: — Но я не выбивала молотком, я так сняла.
— Но как?! — повторила свой вопрос Гриппа. Это интересовало всех, кого везли в этом фургоне. Лика показала как — сложив особым образом ладонь, она надела наручники обратно. Потом пройдясь по фургону (свою цепь она отсоединила от штыря, когда снимала наручники), предложила убедиться, что наручники на руке плотно сидят. Когда все в этом удостоверились, Лика просто стряхнула наручники с рук, снова послышались удивлённые возгласы и последовали просьбы проделать такое же и с остальными. Лика, покачав головой, сказала:
— У вас не получится, только я так могу.
Этот ответ вызвал у всех разочарованные вздохи, а вот Селена, около которой села Лика, тихонько спросила:
— А мне сможешь снять?
Лика ничего не ответила, только кивнула головой. Конечно, так выгнуть руку, как это сделала она, у Селены не получится, но вытащить штифты из наручников Лика запросто сможет. Больше никто ничего не говорил, ехали молча. Ехали довольно долго, когда фургон остановился, внутрь вошло несколько охранников, они, вытащив из своих гнёзд штыри, освободили гладиаторов, но наручники, соединённые короткой цепью, на руках у них остались. Когда гладиаторы построились, обнаружили, что Лики среди них нет!
— Где она? — Авкт, грозно сдвинув брови, спросил у Публия. Тот, побледнев, начал оправдываться:
— Вместе со всеми погрузили, наручники надели и в фургоне штырём зафиксировали. Не могу понять — куда она делась.
По команде ланисты один из охранников забрался в фургон и довольно длительное время там что-то искал, выйдя, подал ланисте наручники Лики. Публий их взял, растерянно повертел в руках и, протянув Авкту, растерянно сказал:
— Вот, по руке её выбрали, так чтоб не могла высвободиться. Штифты на месте, а её нет!
— В фургоне тоже никого нет, только наручники остались и вот ещё, — доложил охранник, растерянно вертя в руках тунику девочки. Авкт спросил у него:
— А когда остальных гладиаторов освобождали, разве не увидели, что в этих наручниках никого нет? Куда вы смотрели? Пусть она от них как-то смогла освободиться, но наручники должны были висеть на штыре, к которому они крепятся через специальное кольцо. Цепь отсоединить от штыря можно только вытащив его из фиксирующих его зажимов, открыв там замок.
— Так все замки закрыты были, остальные гладиаторы не освободились-то, вот поэтому и не заметили, что наручников не хватает, да и как же заметить, ведь не считали... а они под лавкой лежали, — начал оправдываться охранник. Но Авкт его уже не слушал, он повернулся к Севку и, виновато опустив голову, спросил:
