Очередная глава "Иного"

Все Томы, все прочие "я", с которыми он сталкивался, были хороши в чём-то. Волдеморт-оригинал мастерски притворялся, едва не захватил всю Землю, а до этого — долго и терпеливо создавал крестражи, прежде чем начать действовать. ХОД-Том был мастером волшебства, в одиночку побеждающим Дамблдора — Дамблдора, гораздо более сильного и умелого, чем 3М-версия. Кровавый Том, Капитан Слизерин не был таким же искусным, зато умел вести за собой людей, вернул себе часть или всю яркость, понимал, что такое лидерство и ответственность. И у каждого варианта были слепые пятна, будь то тяга к театральности, символизму и нежелание погружаться в глубины магии "оригинала", прямота и некоторая даже грубость РМ-Тома и, наконец, совершенное непонимание "нечестности" и силы отношений между людьми у ХОД-Риддла. Он не собирался следовать ни одному из этих путей — вместо этого хотел объединить сильные стороны, избежав слабостей. Не полностью, конечно, ни один человек не может быть сразу всем, но... но кто мешает ему пробовать? В конечном итоге, это было общей частью всех его версий — тяга к величию. И он ей — наслаждался.

Том видел, как Песня коснулась Джин. Она тоже выбирала, но выбор её был совсем иным. Она ступила гораздо дальше него в освоении своих сил... своего безумия. И Поток предложил ей изменения не столько разума, сколько духа. С поддержкой Джу, впрочем, всё закончилось удачно. Джинни немедленно назначила (сразу было понятно, чьё мнение среди вас четверых самое авторитетное; немного обидно, что о нём как о лидере она и не подумала) Джу главной. Джулия повторила их цель: добраться до центра станции, включить генератор поля автоупорядочивания и использовать... кое-что ещё. Что-то, о чём осведомлена только она и Джинни — секрет, о котором нельзя говорить вслух, а лучше и не думать. Что ж, легилименции здесь нет, но Том готов был поспорить, что потоковая телепатия существует; владеют ли ей вортигонты? Нет. Одна из возможностей, непрерывно схлопывающаяся в ноль. Это он и озвучил.

— Поток дал тебе что-то? — немедленно заинтересовалась Джин.

— Немного того, немного сего, — воспроизвёл он коронную улыбку Дамблдора. Интересно, а не будет ли он хорошо смотреться в очках? В чём 3М-Дамблдор был хорош, так это в стиле — это его коронное поблёскивание очками-половинками... Да, пожалуй, не помешает новый стиль, когда всё закончится. — Я был иномагом времени. Иновремя не исчезло, я думаю, другие сферы — тоже. Они переродились, трансфоживлены Потоком. Я чувствую, но не конкретное будущее, а вероятности. Змеиное чутьё, — невольно ухмыльнулся.

— Полезно, — леденящий голос с хрипотцой — ревенант, который оживлён — не как он, а иначе. Разум ревенантов был в порядке — пострадало тело. У него — наоборот. — Что по сенсорике у них?

— Я не "вижу" ответы, — тем не менее, Том сосредоточился, нащупывая возможности того, что они будут проходить мимо вортигонтов на разных расстояниях, и осознавая получившееся вероятностное распределение. — Нас не засекут, если не будем наглеть. Магию они не чувствуют, чужой разум — на расстоянии десятка метров, игры с Потоком, — бросил максимально выразительный взгляд Джин, — с двух десятков, есть стены, нет стен — всё равно. Они связаны в единую сеть — как только чувствует один, реагируют все остальные. Не похоже, чтобы искали нас — просто патрулируют и делают что-то... другое. Шанс проскользнуть мимо патрулей, — вероятность размывалась, но он мог оценить её интегрально, — хороший. Если кто-нибудь, — кивнул Джу, — даст мне карту, я построю безопасный маршрут.

— Карта, карта... — Джу замерла. — Секундочка, мне нужна Элла! — прошла не секундочка, а минуточек десять, прежде чем Джу извлекла причудливый приборчик из числа, как его называла Элла, "игротеха". Игротех и эта игромагия-инфомагия — действительно интересные направления, которыми он просто обязан заняться, особенно после того разговора с Мойлином и Джеймсом. Они "сбросили" ему основы — освоит после сеанса. Иномагия исчезла, потоковой магии учиться не у кого, а это — практически бесплатный источник могущества, которого ему явно не хватает.

— Что это за штука? Что ещё за "миникомпьютерный алхиматор"? — прищурилась Джинни.

— МКА, "Венец приборов Игры", по словам Эллы, — улыбнулась Джу, прикрыв глаза — связываясь с этим "МКА" через нейробруч? — Так, так, так и-и-и-и... готово!

Перед МКА из воздуха появился ещё один приборчик — на сей раз похожий на старые маггловские калькуляторы. Джинни среагировала первой, подхватив его, прежде чем разбился — он заметил, как дёрнулась рука Итолла. Реакция ревенанта-то похуже, чем у Джин!

— Ой, — извиняющая улыбка. — Спасибо, — взяла Джу "калькулятор". — Ага, теперь жмём сюда и сюда, — надписей на кнопках не было, на экранчике — совсем белиберда. — Угу, теперь вот так, — щелчок рычажком сбоку. — Вот и карта!

Над приборчиком высветилась трёхмерная схема с их местонахождением. Джу показала Тому, как управлять масштабом с помощью сенсорной панели, а он, в свою очередь, мысленно наложил на карту распределение вероятностей — виски кольнуло с непривычки, — махнул в сторону двери:

— Побуду на полставки вашим компасом.

— Спасибо, Том, — новоприобретённые чувства дрогнули в ответ на благодарность Джин, но он постарался этого не показать:

— Мы — команда. Распределим роли? — Джин кивнула, позволив ему продолжать. — Я — проводник, иду первым, Джинни меня прикрывает, Итолл следит за тылом, Джу в середине, поддерживает сенсорные чары, смотрит эмпатией, командует, накладывает защиту, если что. В бою я — резерв, Джин — атака, Итолл — контратака, Джу — защита. Пойдёт?

— На большее рассчитывать глупо, — "одобрил" ревенант-разведчик, критики которого он ждал. — Мы — не сработанная команда. Все запомнили?

— Я сенсор, командир, защита, — кивнула Джу.

— Держу фронт, атакую, — Джинни.

— Тыл, контратака, — Итолл.

— Проводник, резерв, — закончил Том. — Ну, вперёд?

Они выдвинулись. Серые стены, безликий, безразличный свет. Жители этого места расцвечивали его через нейробручи, через "маггловскую менталистику", как называла её Джин. Это напоминало ему себя-прошлого — в своё время он злоупотреблял окклюментивными практиками, соединяя их с иномагией разума. Создавал внутри себя цвета, искусственные, но такие притягательные! Раз и навсегда от этого отбила единственная встреча с художниками. Должно быть, они хотели завлечь, хотели показать красоту своей иномагии, но он... он был неправильным. И его искусственные цвета не так соединились с их искусством. Их могущество, могущество чистого творчества... их безумие, на самом деле, — оно сделало его более сдержанным в иномагии. Более осторожным. Не злоупотреблял экзотическими ментальными практиками, сосредоточившись на традиционной легилименции и боевых приложениях иноразума. Обжёгшись о костёр, дул на молоко. И лелеял мечту стать настолько сильным, чтобы ворваться в проклятое Разноцветье и прикончить этих сумасшедших выродков!

Конечно, он поменял мнение. Художники не были сумасшедшими. Просто странными, но отлично собой владеющими. Странные иномаги — это всегда обладатели идеального самоконтроля: они сознательно отказываются от якоря нормальности, которым не пренебрегали ни Райс, ни Фло. Встретившись с художниками вновь, он был уже... другим. Иномагом не разума, а времени, иномагом, посвятившим свободное время исправлению ошибок собственной психики. Он не считал, как прежде, любое слишком могущественное существо — угрозой. Нет, теперь он воспринимал их возможностями. И Эшер подтвердил, что это было верным выбором. Доверие — всегда риск, но кто рискует, тот не заканчивает как его оригинал — сойдя с ума от сразу нескольких крестражей, сделанных с минимальной паузой. Том всё ещё боялся смерти, но не так.

Он догадывался, что дал Локонс Джинни, предполагал, чем могли поделиться остальные. И в том числе поэтому не сопротивлялся, что лидером будет именно Джу. Сивилла Трелони, хранительница Сердца Хогвартса, поделилась с ней крупицей опыта управления. Эта крупица превосходила, должно быть, всю жизнь Райса, не то что Дамблдора. Первая Трелони выставляла свой возраст и метавозраст напоказ. Реликт прошлого наряду с Эшером и Эбби. Старше ощущалось только одно существо — Хранящая Время, чью "старость" иначе как непостижимой — не назвать.

Том был уверен, что даже человек, которого они встретят несколько позже, когда Элла уже передаст информацию о том, что вортигонты воскрешают друг друга (а значит, правильно вы избегали столкновений), что прибывает Элис (Эбби и Эшер должны же будут с нею справиться? Если нет, то кончено всё будет быстро), что в Краке засела Медуза, создающая преграды из кристаллов совершенного порядка, — этот человек не был столь стар. Реликт для них, в глазах Хранящей он, должно быть, молод.

Обойдя множество патрулей, они добрались до входа в краково метро. Оно было закрыто тем самым кристаллом. Следуя указаниям Эллы, они воспользовались "методом номер один по Эбби" — сломали кристальный барьер, переложив чары отмены на ритуал под руководством Джу. Сломали, чтобы лицом к лицу столкнуться с человеком в алом плаще с гербом, который не было времени разглядывать. Он напал. Столкновение произошло так быстро, что Джу подняла щит над ними троими, когда мечи уже столкнулись трижды, а Джин и нападавший разошлись и замерли друг напротив друга.

— Неплохо, неплохо, — рассмеялся незнакомец со смутно знакомым лицом. Рыжевласый, облачённый в серебряную кольчугу под плащом, он улыбался без капельки враждебности. — Рад, что моя наследница знает, с какой стороны держат меч. Простите за эту небольшую проверку, друзья, — он подбросил свой меч (тот растаял в воздухе) и поклонился, широко улыбаясь. — Годрик Гриффиндор, основатель школы Хогвартс, идейный создатель её Сердца — к вашим услугам.

На алом его плаще оскалился золотой лев, и фигура Гриффиндора была исполнена скрытого могущества — один из четырёх, как Том теперь понял, Основателей, прибывших на Крак. По худшим предположениям Эллы, он был под Империусом лично Инфуцора... Нет, конечно, это было не так. Том, конечно, не обладал всем опытом своей взрослой версии, но уж Империус бы различил — своеобразные отклики от легилименции, например. Годрик не был защищён артефактами. Взгляд Тома встретил максимально жёсткий окклюментивный щит — техника новичка, но исполнение отточено до идеала.

— Том Риддл, — поклонился в ответ — конечно, Годрика привлекло его любопытство.

— Том, некогда наследник Слизерина, моего доброго друга, — добродушная улыбка. — Похоже, судьба уготовила мне встречу с каждым факультетом? Оставьте подозрения, юная леди, — поймал он взгляд Джинни. — Это моя особая способность, разделённая со Шляпой, — чувствовать, кому из нас четверых более подходит человек.

— Джинни Уизли, Гриффиндор, — лаконичность Джин невольно вызвала улыбку Тома. Она такая забавная, когда сомневается и подозревает!

— Я слышал, мой духовный наследник, маэстро Локонс, дал вам парочку уроков, леди Уизли? — хмыкнул Годрик.

— От кого вы это слышали? — прищурилась Джинни.

— Именно от того, на кого вы подумали, юная леди, — серьёзно кивнул Годрик. — Некто Фес-Ис, известный более как Исказитель, заключил с каждым из нас и со всеми вместе сделку, скреплённую Непреложным обетом. Но кто сказал, что нашей целью являетесь вы? Ах, оставьте! С вами, — на миг его окружила аура такой опасности, что он невольно встал в дуэльную стойку, — справиться не так уж сложно. Но зачем? Фес-Ису вы не интересны, и мы бы не стали прислуживать ему, — о, этому выражению лица было сложно не поверить. Честь, гордость, храбрость — Гриффиндор бы умер, но не подчинился. — Я, ученик Морганы, никогда не стал бы разрушать своё наследие. Ну что, леди Уизли, опустите клинок? Мы не враги.

— Тогда объясни, — Нож исчез из ладони Джин, — зачем ты здесь.

— Извольте, леди. Я не буду говорить за моих соратников, Салазара, Хельгу и Ровену, но я послан, чтобы не допустить разрушения сей станции. Мне известно, что на станции есть диверсант. Некто по имени Орион, древний фейри, посвятивший себя разрушению и хаосу. Я убивал безумных фейри и прежде, но, боюсь, без иномагии это будет гораздо тяжелей. Я здесь, чтобы просить о помощи. Я не знаю устройство этой станции, мне неведомы её слабые места, но вы связаны с теми, кто знает. Следует найти Ориона и убить, прежде чем непоправимое случится.

Том выразительно перевёл взгляд с Джинни на Джу так, чтобы это заметил Гриффиндор.

— Джулия Сайнс, — неуверенно улыбнулась она, поймав острый, как лезвие духовного клинка, взгляд Годрика. — Я... мы вам поможем. Я спросила у Эллы.

— Благодарю вас, леди Сайнс, — признательный кивок. — Хельга была бы рада видеть вас в Хогвартсе. А вас, сэр Итолл, я прекрасно помню, — он смерил бывшего ревенанта долгим взглядом — без вражды, но и без тепла. — Не думал, что погоня за знаниями приведёт вас в Тихий Дом.

— Ошибки молодости, — прохрипел Итолл. — Расплатился сполна.

— Я понимаю, — это не было пустыми словами. Том, конечно, не стал потоковым телепатом, но кое-что улавливал. Что-то вроде тени, стоящей за словами? Не каждый раз, а редко. — Ровена поняла бы лучше. Итак, дамы и господа, вы присоединитесь к моей охоте за охотником — или продолжите свой путь?

Джу посмотрела на Тома. Вытолкнул наверх согласие. Резко кивнула Джин. Итолл — безразличен. Уверен, что он скорее "за", чем "против" — Крак, в конце концов, источник того, что жизнь ему вернуло.

— Мы с вами, сэр Гриффиндор, — неловкая пауза. — Может быть, без "сэров"?

— Без сэров так без сэров, — приподнял отсутствующую шляпу. — Просто Годрик к вашим услугам, Джулия, Джинни, Итолл, Том.

Meet the relict of the past: Herald

Ты знаешь, что будет дальше. Ты создашь-создаёшь или призываешь-призовёшь (разницы ровным счётом никакой) фиолетовую тетрадь в свои руки. Кривизной самого метапространства, чернилами самого метавремени напишешь ты первые строки. Ты напишешь, что видела, что сделала и как должно быть, а лангольеры будут стражами метавремени (довольно неуклюжие создания, но ты не Осси — ты творишь широкими мазками), и множество других Стражей, Механизмов и Принципов будет тобою вплетено. Ты будешь писать, пока фиолетовый уже том не сменится следующей тетрадью, на тот раз синей.

Метавремя потечёт плавно и незаметно, и годы сменятся эпохами, сквозь которые ты скользишь не то призраком, не то тенью не то писателя, не то архивиста. Ты будешь наблюдать-записывать, как явятся чистые боги, и как Йатос их, Фаэр их сформирует протомиры. Узришь ты, как протомиры наречены будут, станут мирами, как отражением богов, но вместе с тем вполне самостоятельным явлением станут души смертных, свою бессмертную природу не сознающих. И ты будешь любоваться, как каждый смертный создаёт свой тоннель реальности, как синхронизируются они — созвучием инструментов в одном мотиве! — в то, что иномаги назовут линиями реальности.